Левин Айра. Этот идеальный день

   - Лайлак! - сказала Снежинка.
   - Будут дни, когда ты станешь ненавидеть нас, - продолжал говорить женский голос, - за то, что мы разбудили тебя и сделали тебя не машиной. Машины чувствуют себя во Вселенной как дома, только люди изгнанники.
   - Лайлак, - сказала Снежинка. - Мы пытаемся уговорить Чипа присоединиться к нам, и мы совсем не хотим расстроить его. - Для Чипа она добавила:
   - Лайлак действительно ненормальная.
   - В том, что говорит Лайлак, есть правда, - сказал Кинг. - Да, иногда мы несчастливы. Ты, Снежинка, - нет, я знаю. За редкими исключениями, вроде Снежинки, способность чувствовать счастье означает также способность чувствовать несчастье. Но как сказала Спэрроу, любое чувство лучше и здоровее, чем полная бесчувственность, а несчастливые моменты не так уж часто бывают, правда.
   - Часто, - сказала Лайлак.
   - О, пожалуйста, - сказала Снежинка. - Давай прекратим этот разговор о несчастье.
   - Не волнуйся. Снежинка, - сказала женщина напротив, Спэрроу. - Если он вскочит и побежит, ты его поймаешь.
   - Ха-ха, драка - отозвалась Снежинка.
   - Снежинка, Спэрроу! - сказал Кинг. - Ну, Чип, каков будет твой ответ? Хочешь получать ослабленные лечения? Этого можно добиться постепенно, путем нескольких шагов, первый сделать легко, и если через месяц тебе не понравится, как ты себя почувствуешь, можешь пойти к советчику и сказать, что заразился от группы очень больных членов, которых ты, к сожалению, не сможешь опознать.
   Через секунду Чип сказал:
   - - Что я должен делать? Он почувствовал, как Снежинка сжала его руку.
   - Хорошо, - прошептала Хаш.
   - Секундочку, я раскурю трубку, - сказал Кинг.
   - Вы все сейчас курите? - спросил Чип. Запах гари был сильный, сухой и щекочущий ноздри - Сейчас нет, - ответила Хаш. - Только Кинг, Лайлак и Леопард.
   - Но мы все курили, - сказала Снежинка-Это не делается без перерыва, ты какое-то время куришь, а потом ненадолго перестаешь.
   - Где вы достаете табак?
   - Мы его выращиваем, - сказал Леопард, довольный вопросом. - Хаш и я. В парковой зоне.
   - В парковой зоне?
   - Да, там, - сказал Леопард.
   - У нас две грядки, - сказала Хаш, - а в прошлое воскресенье мы нашли место для третьей.
   - Чип? - позвал Кинг, и Чип повернул голову в его сторону и стал слушать. - В основном первый шаг заключается в том, чтобы вести себя так, как будто тебя перелечили, - начал Кинг. - Замедли все свои действия на работе, во время игр - слегка, почти незаметно. Сделай небольшую ошибку на работе, а через несколько дней еще одну. И в сексе веди себя неважно. Для этого надо мастурбировать перед встречей с девушкой, так тебе удастся убедительно провалиться.
   - Мастурбировать?
   - Ох, залеченный, всем довольный член! - сказала Снежинка.
   - Доведи себя до оргазма своей рукой, - сказал Кинг. - И не очень расстраивайся, когда потом у тебя оргазма не будет.
   Пусть твоя девушка скажет своему советчику, твоему не говори. Не акцентируй внимания ни на чем, ни на ошибках, которые ты допустишь, ни на опозданиях на встречи, ни на чем-то еще; пусть другие все замечают и обо всем рассказывают.
   - Притворись, что ты задремал во время телевизора, - сказала Снежинка.
   - Тебе осталось десять дней до следующего лечения, - продолжал Кинг. - На будущей неделе, когда ты встретишься с советчиком, если ты сделаешь все то, что я тебе сказал, советчик будет тебя расспрашивать об этом твоем оцепенении.
   Опять, никакого беспокойства с твоей стороны. Апатия. Если ты сделаешь все правильно, количество депрессантов в твоем лечении несколько уменьшат, настолько, что через месяц ты будешь гореть желанием узнать, в чем же заключается шаг номер два.
   - Это, кажется, достаточно просто, - сказал Чип.
   - Это так, - ответила Снежинка, а Леопард сказал:
   - Мы все это сделали, ты тоже сможешь.
   - Тут есть одна опасность, - продолжал Кинг. - Хоть твое лечение будет слабее, чем обычно, его воздействие в первые дни все равно будет сильным. Ты резко изменишь отношение к тому, что ты сделал, и у тебя будет сильное желание рассказать обо всем своему советчику и получить самое сильное лечение.
   Невозможно сейчас сказать, сможешь ты или нет подавить в себе этот импульс. Мы смогли, но другие не смогли. В прошлом году мы вот так разговаривали с двумя членами, они сыграли в эту апатию, но потом во всем признались через день или два после лечения.
   - А не может мой советчик что-то заподозрить, когда я впаду в эту апатию? Ведь он, наверное, знает о тех двух случаях.
   - Да, - сказал Кинг. - Но такой сбой ритма действительно происходит, когда у какого-то члена уменьшается потребность в депрессантах, так что если ты сделаешь все убедительно, этот этап ты пройдешь. Потребность рассказать обо всем - вот этого действительно надо опасаться.
   - Повторяй себе, - сказала Лайлак, - что это химический препарат заставляет тебя думать, что ты болен и что тебе нужна помощь, препарат, который ввели тебе без твоего согласия.
   - Моего согласия? - спросил Чип.
   - Да, - сказала она. - Твое тело принадлежит тебе, а не Уни.
   - Расскажешь ты все или выдержишь, - сказал Кинг, - зависит от того, насколько твое сознание поддается перестройке химией, и ты немного, но можешь на это повлиять, в ту или другую сторону. С учетом того, что мы знаем о тебе, у тебя хорошие шансы.
   Они дали ему еще несколько советов насчет сбоя ритма - пропустить раз или два свой обеденный пирог, ложиться спать до последнего сигнала, - а затем Кинг предложил Снежинке проводить Чипа вновь на то место, где они встретились.
   - Надеюсь увидеть тебя снова. Чип, - сказал он. - Без бинтов.
   - Я тоже надеюсь, - сказал Чип. Он встал и отодвинул стул.
   - Удачи, - сказала Хаш, и тоже сказали Воробей и Леопард.
   Лайлак сказала то же самое последней: "Удачи тебе, Чип".
   - Что будет, - спросил он, - если я подавлю желание все рассказать?
   - Мы узнаем об этом, - сказал Кинг, - и один из нас свяжется с тобой дней через десять после лечения.
   - Как вы узнаете?
   - Мы узнаем. Снежинка взяла его руку.
   - Хорошо, - сказал Чип, - спасибо вам, всем вам. Они ответили: "Не за что, не за что", "пожалуйста" и "рады что-то сделать для тебя, Чип". Что-то было странное во всех этих ответах, и, пока Снежинка вела его за руку к выходу из комнаты, Чип понял, что это было: никто не сказал "Спасибо Уни".
   Они медленно шли, Снежинка держала его за руку не как медсестра, а как девушка, идущая со своим первым парнем.
   - Трудно в это поверить, - сказал он, - что то, что я вижу и чувствую сейчас, на самом деле не такое.
   - Не такое, - сказала она, - даже и вполовину не такое. Ты сам увидишь.
   - Надеюсь.
   - Обязательно. Я уверена. Он улыбнулся и спросил:
   - А ты была уверена насчет тех, которые попробовали, и у которых не получилось?
   - Нет, - сказала она, - а потом:
   - Я была уверена насчет одного, но не насчет второго.
   - В чем заключается второй шаг? - спросил Чип.
   - Сначала пройди через первый шаг.
   - А этих шагов больше чем два?
   - Нет. Два шага, если получится, обеспечат тебе максимальное сокращение медикаментов. Тогда ты действительно оживешь. Ла. насчет шагов: сейчас три ступеньки вверх.
   Они взошли на три ступеньки и пошли дальше. Теперь они снова оказались на площади. Она была абсолютно безмолвна, даже ветер утих.
   - Траханье - самое лучшее во всем этом, - сказала Снежинка. - Оно получается гораздо лучше, гораздо дольше, и гораздо больше возбуждает, и ты сможешь им заниматься почти каждую ночь.
   - Это невероятно.
   - И, пожалуйста, запомни, - сказала она, - что это я тебя нашла. Если я только замечу, что ты хотя бы смотришь на Спэрроу, я тебя убью.
   Чип вздрогнул, но тут же велел себе не быть дураком.
   - Извини меня, сказала она, - я веду себя агрессивно по отношению к тебе. Сверхагрессивно.
   - Все в порядке, - ответил Чип, - я не шокирован.
   - Не очень.
   - Как насчет Лайлак? - спросил он. - Можно мне смотреть на нее?
   - Сколько хочешь, она любит Кинга.
   - Да?
   - С до-Объединенческой страстью. С него началась вся группа. Сначала он, потом Леопард и Хаш, потом я, потом Спэрроу.
   Звук их шагов стал громче и начал гулко отдаваться в воздухе. Она остановила его. "Мы пришли", - сказала она. Он почувствовал, как ее руки взялись за конец бинта, и нагнул голову. Она начала разматывать бинт, открывая кожу, которой сразу же становилось прохладно. Она разматывала и разматывала бинт и неожиданно сняла комки ваты с глаз Чипа.
   Он моргнул и широко открыл глаза.
   Снежинка стояла рядом с ним в лунном свете, глядя на него как бы вызывающе, заталкивая бинт в карман своего медицентровского комбинезона. Каким-то образом она уже успела надеть свою белую маску - но это была не маска, с удивлением увидел Чип, это было ее лицо. Ее лицо было очень бледно. Белее, чем все лица членов, которые он когда-либо видел, кроме некоторых почти шестидесятилетних. Ее лицо было почти белое. Почти такое же белое, как снег.
   - Маска на месте, - сказала она.
   - Извини, - сказал он.
   - Все в порядке, - ответила она и улыбнулась. - Мы все странные в чем-то. Посмотри на свой глаз, - ей было лет тридцать пять или около того, черты лица были резкие, выражение лица - умное. Волосы были недавно подстрижены.
   - Извини, - сказал он опять.
   - Я же сказала, что все в порядке.
   - Тебе можно показываться мне?
   - Я что-то скажу тебе, - начала Снежинка. - Если ты не выдержишь, то я уверена, что всю нашу компанию нормализуют. На самом деле, мне бы этого даже хотелось, - она взяла его голову в свои ладони и поцеловала его, ее язык ощупал его губы, потом скользнул внутрь и заходил у него во рту. Она крепко сжала его голову, прижалась низом своего живота к нему и стала тереться об него круговыми движениями. Чип почувствовал ответную реакцию, и положил свои руки ей на спину. Он осторожно встретил ее язык свои языком.
   Она отняла рот.
   - Учитывая, что это середина недели, - сказала она, - я довольна.
   - Христос, Маркс, Вуд и Веи, - сказал он. - Вы все так поняли?
   - Только я, брат, - сказала она, - только я. Они снова поцеловались.
   - Теперь иди домой, - сказала она. - Не трогай сканеры.
   Он отступил от нее.
   - Увидимся в следующем месяце, - сказал он.
   - Тебе стоит со мной увидеться, - сказала она. - Удачи. Он вышел на площадь и направился к институту. Один раз он оглянулся. За его спиной был только пустой проход между бледными освещенными луной зданиями.
   Глава 2
   Боб Ро поднял на Чипа глаза из-за стола, за которым сидел, и улыбнулся.
   - Ты опоздал, - сказал он.
   - Извини, - сказал Чип. Он сел.
   Боб закрыл белый блокнот с красным спиральным переплетом.
   - Как ты? - спросил он.
   - Хорошо.
   - Хорошая была неделя?
   - Мм-мм.
   Боб секунду смотрел на Чипа, его локоть лежал на ручке кресла, пальцами он тер крылья носа.
   - Ты хотел бы рассказать о чем-то? - спросил он. Чип помолчал, а потом покачал головой:
   - Нет, - сказал он.
   - Я слышал, что ты вчера после обеда полдня делал чужую работу.
   Чип кивнул.
   - Я взял образец из другой секции коробки с образцами.
   - Поступил не образцово, - сказал Боб, улыбнулся и хмыкнул. Чип вопросительно посмотрел на него.
   - Шутка, - сказал Боб. - Образцы - образцово.
   - Ax, - сказал Чип и улыбнулся.
   Боб положил подбородок на руку, коснувшись одним пальцем губ.
   - Что случилось в пятницу? - спросил он.
   - В пятницу?
   - Что-то там насчет чужого микроскопа. Чип на секунду показался озадаченным.
   - Ах, - сказал он, - да. Но я этим микроскопом так и не воспользовался. Я просто вошел в кабинет. Я не менял настройку. Я ничего не трогал.
   - Похоже, что не такая уж хорошая была неделя, - сказал Боб.
   - Да, кажется нет, - ответил Чип.
   - Мир СК говорит, что у тебя были затруднения в субботу.
   - Затруднения?
   - В смысле секса. Чип покачал головой.
   - Не было никаких затруднений, - сказал он, - просто был не в настроении, вот и все.
   - Она говорит, что ты пытался, но не мог добиться эрекции.
   - Ну, я чувствовал, что мне это надо сделать, ради нее, но я был не в настроении.
   Боб смотрел на Чипа и молчал.
   - Я был уставший, - сказал Чип.
   - Похоже, в последнее время ты часто бывал уставший.
   Поэтому ты не был на встрече твоего фотоклуба в пятницу вечером?
   - Да, - сказал Чип, я рано лег спать.
   - Как ты себя чувствуешь сейчас? Ты сейчас уставший?
   - Нет, я чувствую себя прекрасно.
   Боб посмотрел на него, затем выпрямился в кресле и улыбнулся.
   - Окей, брат, - сказал он, - дотронься и иди. Чип коснулся своим браслетом сканера на телекомпе Боба и встал.
   - Увидимся через неделю, - сказал Боб.
   - Да.
   - Bo-время.
   Чип, который был уже у двери, обернулся и спросил:
   - Что, извини?
   - Bo-время, на будущей неделе, - повторил Боб.
   - Ах, да, - сказал Чип и вышел из кабинета.
   Он думал, что все сделал правильно, но это никак нельзя было проверить, и чем больше приближалось лечение, тем больше он волновался. Мысль о том, что его восприятие станет значительно острее, казалась все привлекательнее с каждым часом, и Снежинка, Кинг, Лайлак и другие становились тоже все интереснее и вызывали восхищение. Ну и что, если они курят табак? Они счастливые и здоровые члены, - нет, люди, а не члены! - которые нашли способ бежать от стерильности и одинаковости и всеобщей механической эффективности. Он хотел видеть их и быть с ними. Он хотел целовать и обнимать странно бледную Снежинку, говорить с Кингом на равных, по-дружески, больше услышать о странных, но таких захватывающих дух мыслях Лайлак. "Твое тело принадлежит тебе, а не Уни", - какая неприятная до-Объединенческая фраза! Если для нее есть какие-то основания, то в ней может оказаться смысл, который приведет его... он не знал, к чему, к какой-то резкой перемене в его отношении ко всему!
   Наступила ночь перед лечением. Он лежал без сна несколько часов, а потом с забинтованными руками карабкался на покрытую снегом горную вершину, с удовольствием курил табак под руководством дружески улыбающегося Кинга, расстегивал комбинезон Снежинки и она оказывалась белой-белой с красным крестом от горла до паха; водил древнюю машину с рулевым колесом по коридорам и залам огромного Центра Генетического 11 плавления, и у него был новый браслет с надписью "Чип", а в окно своей комнаты он видел хорошенькую обнаженную девушку, поливающую куст сирени. Она нетерпеливо кивнула, и он пошел к ней - и проснулся, чувствуя себя свежим, энергичным и веселым, несмотря на все эти сны, более живые и убедительные, чем те пять или шесть, которые он видел в своей жизни.
   В тот день, в пятницу, Чип получил свое лечение. "Щелк-жжщелк", казалось, продолжалось на долю секунды меньше, чем обычно, и когда Чип отошел от блока, опуская рукав, он все еще чувствовал себя хорошо и самим собой, человеком, видящим живые сны, членом когорты необычных людей, Семью и Уни. Он нарочито медленно шел к Центру. Его поразила мысль, что теперь ему особенно важно продолжать этот сбой ритма, чтобы оправдать второй этап уменьшения дозы; в чем бы этот второй шаг не заключался и чего бы он не потребовал, Чип весь был направлен на него. Он был доволен собой, потому что понял это, и недоумевал, почему Кинг и другие этого не подсказали. Быть может, они думали, что он будет неспособен делать что-то после лечения.
   Те два члена, очевидно, полностью распались на части, несчастные братья.
   В тот день он допустил хорошенькую маленькую ошибку: начал диктовать для печатания доклад, в то время, как микрофон был повернут не правильно, вверх, и один член 663 Б это видел. Чипу было чуть неловко, что он так поступает, но, тем не менее, он сделал это.
   В тот вечер, к своему собственному удивлению, он действительно задремал во время телевизора, хотя передавали что-то действительно интересное, репортаж о новом радиотелескопе в Изо. И позже, во время заседания домового фотоклуба, Чип едва мог держать глаза открытыми. Он извинился за ранний уход и пошел в свою комнату. Он разделся, не позаботившись выбросить использованный комбинезон, лег в постель без пижамы и выключил свет. Ему было интересно, какие сны он увидит.
   Он проснулся в испуге, подозревая, что болен и нуждается в помощи. Что же не так? Что он сделал такого, чего не следовало делать?
   Осознание пришло к нему, и он покачал головой, едва в силах в это поверить. Правда ли это? Возможно ли такое?
   Действительно ли он был таким, так заражен группой несчастных больных членов, что нарочно делал ошибки, пробовал обмануть Боба РО (и, может быть, ему это удалось!), думал о чем-то враждебном всей любящей Семье? О, Христос, Маркс, Вуд и Веи!
   Он думал о том, что говорила ему молодая Лайлак: помнить, что это только химический препарат заставляет его считать себя больным, препарат, который ему ввели без его согласия.
   Его согласия! Как будто согласие имело какое-то отношение к лечению, которое проводилось, чтобы сохранить здоровье и хорошее самочувствие члена, составную часть здоровья и хорошего самочувствия всей Семьи! Даже до-Объединения, даже в хаосе и безумии двадцатого века, согласия человека не спрашивали перед тем, как лечить его от пифия или тифа, как там это называлось. Согласие! А он ее выслушал, и даже не прервал!
   Прозвучал первый сигнал, и он выпрыгнул из постели с желанием как-то загладить все совершенные им ошибки. Он выбросил вчерашний комбинезон, помочился, умылся, почистил зубы, причесал волосы, надел свежий комбинезон, убрал постель. Он пошел в столовую и попросил свой пирог и чай, сел вместе с другими членами и хотел как-то им помочь, дать им что-нибудь, показать, что он лояльный и любящий член, а не больной обидчик, каким он был накануне. Человек слева от него доел свой пирог.
   - Хочешь кусок моего? - спросил Чип. Член удивленно смотрел на него:
   - Нет, конечно нет, - сказал он. - Но спасибо, ты очень добр.
   - Да нет, не так уж, - сказал Чип, хотя он был рад, что член назвал его добрым.
   Он направился в сторону Центра и пришел туда на шесть минут раньше времени. Он взял образец из своей секции коробки - именно из своей! - и понес его к своему микроскопу, надел, совершенно правильно, свои очки и начал работать, буква в букву соблюдая технику безопасности. Он с уважением вынул данные из Уни ("прости меня, Уни, который знает все"), и заложил новую информацию с теплым любящим чувством ("Полная и точная информация об образце гена НФ 5049").
   Начальник отдела заглянул к нему в кабинет:
   - Как дела? - спросил он.
   - Замечательно, Боб.
   - Хорошо.
   Но в середине дня, тем не менее, он почувствовал себя хуже. Как же будет с ними, с теми больными? Следует ему оставить их в этом болезненном состоянии, с их табаком, ослабленными лечениями, до-Объединенческими мыслями? У него не было выбора. Ему забинтовали глаза. Найти их невозможно.
   Но это не правда, их можно найти. Снежинка показала ему свое лицо. Сколько таких бледных членов, женщин ее возраста, может быть в городе? Три? Четыре? Пять? Уни, если Боб его спросит, может выдать их номера через секунду. А когда ее найдут и как следует полечат, она скажет номера некоторых других членов группы, а они - номера оставшихся. Всю группу можно найти и помочь ей за день или за два.
   Так, как он тогда помог Карлу.
   Эта мысль остановила его размышления. Он помог Карлу, и почувствовал вину - вину, к которой он прирос за долгие годы, и теперь она составляла его часть. О, Иисус Христос и Веи Ли Чун, как он болен, даже представить себе невозможно!
   - С тобой все в порядке, брат?
   Это спросил член, сидящий за столом напротив него, пожилая женщина.
   - Да, - сказал Чип. - Я в порядке, - он улыбнулся и поднес свой пирог ко рту.
   - Ты был такой встревоженный несколько секунд, - сказала она.
   - Я в порядке, - сказал он. - Я вспомнил об одной вещи, которую забыл сделать.
   - Ax, - сказала женщина.
   Помогать им или не помогать? Что правильно, что не правильно? Он знал, что не правильно: не помочь им, бросить их, как будто он совсем не братоохранитель.
   Но он не был уверен, что помочь этим людям будет тоже правильно, а как так может быть, что не правильно и то, и другое?
   Во второй половине дня Чип работал с меньшим усердием, но хорошо, и делал все, как надо. В конце дня он пришел к себе в комнату, лег на постель, надавил основанием ладоней на закрытые глаза, почувствовал пульс. Он слышал голоса тех больных, видел, как он сам берет образец из чужой секции и обманывает Семью, воруя у нее время, энергию и ресурс оборудования. Прозвучал сигнал на ужин, но он остался лежать как лежал, слишком запутавшись в себе, чтобы есть.
   Потом позвонила Мир СК.
   - Я в холле, - сказала она. - Без десяти восемь. Я жду уже двадцать минут.
   - Извини, - ответил он, - сейчас спущусь. Они пошли с ней на концерт, а после концерта отправились в ее комнату.
   - Что случилось? - спросила она.
   - Не знаю, - сказал он. - Я был... расстроен в последние дни.
   Она покачала головой и стала быстрее работать с его вялым пенисом.
   - Бесполезно, - сказала она, - ты сказал своему советчику?
   Я своему сказала.
   - Да, сказал. Послушай, - Чип отвел ее руку, - целая группа новых членов приехала позавчера в шестнадцатый дом. Почему бы тебе не пойти в холл и не найти кого-нибудь другого?
   Она казалась расстроенной.
   - Да, я думаю, наверное, надо, - сказала она.
   - Я тоже так сделаю, - сказал Чип. - Давай дальше.
   - Это бесполезно, - ответила она и встала с кровати.
   Он оделся, пошел в свою комнату, снова разделся. Он думал, что ему будет трудно заснуть, но ошибся.
   В воскресенье Чипу стало даже хуже. Он начал надеяться, что позвонит Боб, увидит, что он не в порядке, и вытянет из него правду. В этом случае он не будет чувствовать никакой вины или ответственности, только успокоение. Чип сидел в комнате и смотрел на экран телефона. Позвонил кто-то из футбольной команды, но Чип сказал, что плохо себя чувствует.
   В полдень он пошел в обеденный зал, быстро съел свой пирог и вернулся в комнату. Позвонил кто-то из Центра, спросить, не знает ли Чип чей-то там номер.
   Разве Бобу не сказали сейчас, что Чип ведет себя ненормально? Разве Мир ничего не сказала? Или тот, кто звонил из футбольной команды? Или та член, которая сидела напротив него вчера за завтраком? Разве она не была достаточно проницательной, чтобы понять все, несмотря на его извинение, и не запомнить его номер? (Посмотрите на него, ждет, чтобы другие ему помогли: кому в Семье помог ты?). Где же Боб?
   Что он за советчик?
   Больше никто не звонил, ни после обеда, ни вечером.
   Музыка один раз прерывалась для сводки новостей о космическом корабле.
   В понедельник утром, после завтрака, Чип пошел в медицентр. Сканер промигал "нет", но он сказал дежурному, что хочет увидеть своего советчика, дежурный позвонил с телекомпа, и сканеры говорили "да, да, да" всю дорогу до кабинетов советчиков, половина которых была пуста. Было только 7,50.
   Чип вошел в пустой кабинет Боба, сел и стал ждать его, положив руки на колени. Он прокрутил в голове порядок, в котором будет рассказывать: сначала про намеренный сбой ритма, потом про группу, что они говорили и делали, и как их всех можно найти через бледность Снежинки, и, наконец - про нездоровое и иррациональное чувство вины, которое он пронес в себе через все годы, с тех пор, как помог Карлу.
   Первое, второе, третье. Он получит дополнительное лечение, чтобы восполнить все то, что недополучил во время лечения в пятницу, и выйдет из медицентра здоровый духом и здоровый телом, здоровым и довольным членом.
   "Твое тело - твое, а не Уни".
   Нездорово, до-Объединенчески. Уни - воля и мудрость всей Семьи. Семья создала Чипа, дала ему пищу, одежду, дом, образование. Она дала ему даже разрешение на его собственное зачатие. Да, она создала его, и теперь он должен будет...
   В кабинет, болтая телекомпом, вошел Боб и, в изумлении, остановился.
   - Ли, - сказал он, - привет. Что-то не в порядке? Чип посмотрел на Боба. Имя было не в порядке. Он - Чип, а не Ли.
   Он взглянул на свой браслет: Ли РМ 35М 4419. Он ожидал, что Боб назовет его "Чип". Кто же звал его Чип? Во сне, в странном счастливом сне, манящая девушка...
   - Ли? - переспросил Боб, ставя на пол телекомп. Уни назвал его Ли. В честь Веи. Но он был Чип, осколок старого камня. Кто же он? Ли? Чип? Ли?
   - Что случилось, брат? - спросил Боб, наклоняясь к нему и кладя руку на его плечо.
   - Я хотел повидать тебя, - ответил Чип.
   - Насчет чего?
   Он не знал, что ответить.
   - Ты говорил, чтобы я не опаздывал, - сказал он. - Я вовремя?
   - Вовремя? - Боб отступил на шаг и, скосив глаза, посмотрел на него. Брат, ты пришел раньше на день. Твой день вторник, а не понедельник.
   Чип встал.
   - Извини, - сказал он, - я лучше пойду в Центр, - и он шагнул к двери.
   Боб поймал его за руку.
   - Постой, - сказал он; телекомп завалился на бок и шлепнулся на пол.
   - Я в порядке, - сказал Чип. - Я перепутал. Я приду завтра, - и, не обращая внимания на руку Боба, вышел из кабинета.
   - Ли, - позвал Боб. Чип не остановился.
   В тот вечер он внимательно смотрел телевизор - стыковка рельсового пути в Арг, репортаж с Венеры, новости, танцевальная программа и "Живая мудрость Веи", а потом он пошел в свою комнату. Он нажал на кнопку выключателя, но кнопка была чем-то заклеена и не сработала. Дверь резко закрылась, ее закрыл кто-то, стоявший рядом с Чипом в темноте и громко дышавший.
   - Кто здесь? - спросил Чип.
   - Кинг и Лайлак, - ответил Кинг.
   - Что случилось сегодня утром? - спросила Лайлак откуда-то из-за стола. Почему ты пошел к советчику?
   - Рассказать, - ответил Чип.