Ли Шарон. Торговый баланс

   Она рассмеялась.
   — Неплохо! И даже с должным соблюдением степени родства, как я вижу!
   Он улыбнулся и снова дотронулся до ее рукава.
   — Итак, кузина, если кузену можно спросить — у тебя все в порядке?
   Она повела плечами и быстро посмотрела в сторону. Джетри тоже обернулся, но разведчик сидел на краю стола и, казалось, был погружен в один из романов, прихваченных в библиотеке Тарниа.
   — Я… нездорова духом, — сказала она, понизив голос. — Рен Лар… он обращается со мной так, словно я — предмет древней технологии. Он запретил мне появляться на винограднике, в погребе, во дворах. Мне едва позволено выходить к столу для главной трапезы. По его настоянию мы с Мейчей должны пройти — порознь — интенсивную оценку у Целителей. Мейча прошла свою вчера вечером. Анеча сегодня утром ездила, чтобы ее забрать. Тем временем готовили машину, чтобы отвезти меня в отделение гильдии Целителей (чтобы мы не могли поговорить друг с другом до того, как я пройду оценку, понимаешь? ), но тут появился твой разведчик и предложил избавить дом от хлопот, поскольку собирался вернуться в порт, чтобы тебя найти.
   Джетри не представлял себе, что может означать «интенсивная проверка», но должен был признать, что звучало это достаточно неприятно.
   — Тебе надо туда явиться? — спросил он.
   — Проверка начнется завтра утром, — ответила она. — Было договорено, что я проведу ночь в гильдии. — Ее губы снова плотно сжались. — Мне… хотелось бы… чтобы были составлены какие-то другие планы.
   — Если ты нужна там только завтра утром, — сказал он, жестом руки демонстрируя ей свои комнаты, — ты можешь провести ночь здесь. Я завтра свободен и мог бы проводить тебя в гильдию Целителей.
   — Возможно, в отношениях родичей и приемных родичей было бы… меньше напряженности, — сказал разведчик так неожиданно, что оба стремительно обернулись туда, где он сидел на краю стола с раскрытой на колене книгой, — если бы дама вместо этого приняла мое приглашение погостить сегодня у разведчиков.
   — Вы слушали! — сказал Джетри и даже сам услышал, как по-детски звучат его слова.
   Капитан тер-Астин наклонил голову.
   — У разведчиков очень острый слух. Это — одно из требований.
   Миандра сделала шаг к нему, чуть хмуря брови.
   — И помимо острого слуха вы — Целитель.
   Он махнул рукой, отметая эти слова.
   — Боюсь, что только пассивный. Хотя мне говорили, что я строю в высшей степени внушительную стену. Окажите мне честь и выскажите ваше мнение, прошу вас.
   По впечатлению Джетри, ничего не происходило — возможно только, лицо разведчика стало еще чуть более бесстрастным, пока Миандра пристально рассматривала пустой воздух у него над головой.
   Спустя какое-то время он моргнула. Капитан тер-Астин склонил голову набок.
   — Это, — медленно сказала Миандра, — очень внушительная стена. Но вы не должны считать, что она устоит при нападении.
   — Вот как? Скажите мне, почему.
   Она сделала руками жест… распутывания, как показалось Джетри. Словно распутывала свои впечатления до слов, которые будут понятны им обоим.
   — У вас есть… потребность. Очень острая потребность… остро воспринимать окружающее, постоянно. Информация — это выживание. И поэтому вы оставили… щель, очень маленькую… в вашей стене, чтобы продолжать воспринимать. Из-за этой щели вы остаетесь уязвимым. Если ее увидела я, могут увидеть и другие.
   Разведчик соскользнул со стола, ловко подхватив книгу, и поклонился. Джетри истолковал это как признание долга и посмотрел на Миандру почти с изумлением. Та прикусила губу и приподняла руку.
   Капитан тер-Астин поднял книгу.
   — Полно. Благодарность разведчика — вещь ценная и не раздается всем и каждому. Ваше наблюдение вполне может спасти мне жизнь. Кто может знать? Определенно я не покину Ириквэй, не проконсультировавшись с Целителем и не узнав о том, каким способом можно закрыть эту… щель. А теперь, — добавил он, кладя книгу, — полагаю, что Джетри нужно прочитать бумагу, после чего у нас с ним будут дела. Не приступить ли нам?
   Миандра подошла к столу, взяла какой-то роман и вернулась с ним к окну. Разведчик снова устроился на краю стола. Джетри переместился к угловому черному столику, отодвинул фотокуб с незнакомцами, развернул лист бумаги и разгладил его ладонью.
   Хотя теперь он читал по-лиадийски не хуже — если не лучше, — чем на земном, процесс продвигался медленно. Он стоически сражался с текстом и, наконец, дошел до последнего слова, усвоив, что лиадийским разведчикам действительно поручены конфискация, оценка и соответствующая утилизация «древней военной технологии», каковая технология решением заседания Совета Кланов, состоявшегося на Лиад в Солсинтре, была признана «опасной в изготовлении и имеющей опасное назначение».
   Вздохнув, он выпрямился и повернулся.
   Миандра сидела в кресле у его рабочего стола, по-настоящему зачитавшись романом. Разведчик читал детский торговый журнал Джетри.
   — Мне кажется, что там для вас не может быть ничего интересного, сударь, — сказал Джетри, направляясь к нему и запуская руку в свой самый потайной карман.
   Капитан тер-Астин поднял голову, вскочил на ноги и повернулся, чтобы вернуть книжку на место.
   — Работа ума и обычаи мне всегда интересны, — сказал он. — По этой причине я стал разведчиком, и притом полевым разведчиком.
   Джетри пристально посмотрел на него. Разведчик наклонил голову.
   — Итак, ответьте мне, Джетри Гобелин: вы убедились в том, что честь уничтожения древних военных технологий принадлежит разведчикам и что таковое уничтожение предписывается законом?
   — К сожалению, да.
   Он медленно выложил погодный приборчик на стол и застыл рядом, почувствовав, что в горле у него вдруг пересохло и стало тесно. Мрачным взглядом он уставился на тусклую черную поверхность.
   — А! — Капитан тер-Астин прикоснулся к локтю Джетри. — Я сожалею о вашей потере. Кажется, вы говорили разведчику йо-Шомину, что этот прибор был подарен вам родичем?
   Джетри облизнул губы.
   — Это был подарок моего отца, — сказал он разведчику. — После его смерти я надолго был его лишен. Он был возвращен мне только недавно, вместе с… — он жестом обвел фотокубы, шкатулку Эрина и нелепый старый журнал, — …другими ценными вещами.
   — Примите мои соболезнования, — тихо сказал разведчик.
   Пальцы на локте Джетри на секунду сжались, а потом были убраны. Разведчик взял погодную машинку и убрал куда-то внутрь куртки.
   Джетри прокашлялся.
   — Вы не могли бы сказать мне, будете ли вы лично участвовать в… оценке… этого устройства? И будет ли оно… просто уничтожено, или проделанная моим отцом работа сохранится.
   Разведчик поднял брови.
   — Да. Я бы сказал, что вы действительно очень хорошо приобретаете лоск.
   Он помолчал, возможно, собираясь с мыслями, а потом наклонил голову.
   — Не исключено, что меня попросят произвести предварительную оценку: я имею небольшой опыт в этой области. Однако вы должны принять во внимание, что существует отряд экспертов Разведки, которые исследовали, создавали базы данных и сопоставляли свои результаты на протяжении многих дюжин стандартных лет, пока данная политика действовала. Если будет выяснено, что это ваше устройство уникально, тогда его будут самым тщательным образом исследовать те, кто хорошо в этом разбирается. Многие предметы древней технологии, которые нам попадались, были уникумами — то есть нам встречался только один экземпляр.
   Джетри поклонился в знак благодарности:
   — Спасибо вам, сударь.
   — Не за что, уверяю вас. Однако позвольте дать вам один совет, дитя.
   — Да?
   — Возможно, было бы разумнее не заявлять публично о том, что подобные устройства были предметом работы вашего отца.
   Джетри нахмурился.
   — В земном пространстве древняя технология не считается незаконной, — сказал он ровным голосом.
   — Совершенно верно, — согласился разведчик.
   Джетри показалось, что он собирался добавить еще что-то.
   — Это — твой отец? — спросила Миандра у них за спинами.
   Джетри повернулся и увидел, что она держит фотокуб. На экране было изображение Эрина.
   — Да. Это он.
   Она повернула куб лицом к себе.
   — Ты чрезвычайно на него похож, Джетри. Я бы приняла его за твоего старшего брата.
   — Можно мне посмотреть?
   Разведчик протянул руку — и Миандра передала ему куб.
   — О да. Таким я его видел в день его смерти. Сильным, решительным и достойным. Действительно, удивительное сходство.
   С легким поклоном он вернул куб.
   — А теперь, дети мои, я предлагаю всем перейти в отделение Разведки. Там Джетри сможет подписать необходимые бумаги, а мы сможем поместить эту вещь, — тут он прикоснулся к своей куртке на уровне груди, — в безопасное хранилище. Мы также свяжемся с Целителями, чтобы сообщить им относительно места, где остановится леди Миандра, и уточнить время ее прихода завтра. После чего я прошу вас обоих доставить мне удовольствие вашим обществом за главной трапезой. В порту Ириквэй есть один ресторан, который издавна числится среди моих любимых. Я почел бы за честь показать его друзьям.
   Джетри посмотрел на Миандру и увидел, что глаза у нее блестят, а лицо стало не таким напряженным, после чего поклонился разведчику.
   — Нам более чем приятно составить вам компанию, сударь. Ведите нас.

День 178-й

   1118 год по Стандартному календарю
   Ириквэй
 
   Модуль был старый, хотя Джетри попадались и более старые. Люки оказались прочными, обшивка — без пробоин и вмятин. Модуль покоился на подставке, предназначенной для моделей, построенных десятилетиями позже и рассчитанных на гораздо больший груз. Хотя крепления можно было назвать стандартными, они относились к старому и ныне мало применяемому типу. В какой-то момент — возможно, относительно недавний — модуль пребывал под водой, так что на его обшивке по-прежнему сохранилась колония опустевших раковин моллюсков. На носу еще можно было увидеть лиадийскую регистрацию: цифры сильно потускнели, но поддавались прочтению.
   Джетри закончил свой обход и остановился, осматривая модуль в целом.
   — Ну что? — спросил Тан Сим, который наблюдал за осмотром, присев боком на широкий подоконник и упираясь ногой в грубый цементный пол. — Возьмете его себе?
   Джетри повернулся.
   — Вы знаете, что в модуле, — сказал он, и это не было вопросом.
   Тан Сим моргнул, а потом слегка поклонился, не вставая с места.
   — Я знаю, что было в манифесте, — сказал он. — И дьявольски много времени у меня ушло на выяснение.
   — И? — Джетри направился к нему. — Что они перевозили? Птюшиков, которые за шестьдесят лет умерли и сгнили? Сыры, заплесневевшие и ставшие ядовитыми? Вино, превратившееся в уксус?
   Тан Сим пошевелил плечом и поморщился. Ссадины за ночь сильно налились, превратив его лицо в мозаику желтых и лиловых пятен.
   — Учтите, — сказал он, поднимая руку, — я смог отследить только регистрационный номер, который относится к серии, выделенной Клану Дартом примерно шестьдесят стандартных лет назад. На самом деле самого Клана Дартом вот уже пятьдесят лет как не существует, и нигде не сказано, что этот модуль не продавали и не перепродавали на черном рынке.
   — Клана Дартом… не существует? — переспросил Джетри, вспоминая эпические масштабы вендетт, упоминавшихся в рассказах Хат или романах Гэйнор.
   — Спокойнее, — сказал Тан Сим, словно прочтя мысли Джетри. Или, может быть, он и сам любил читать романы. — Дартом базировался на молодой внешней планете. Весь клан вместе с остальным населением выкосила эпидемия — очень стремительно. Даже котенка в живых не осталось. Медицинский анализ не обнаружил никого, кто мог бы назваться даже дальним родственником.
   Он вяло махнул рукой в сторону модуля.
   — Поэтому сохранившаяся незараженная собственность Дартома перешла к Совету Кланов, который взял то, что пожелал, а остальное распродал партиями. Затем Дартом вычеркнули из Книги Кланов и поставили точку.
   — Тогда этот модуль мог купить на аукционе кто угодно, — сказал Джетри. — Или же, как вы сказали, он мог попасть на черный рынок. И те, кто покупает такие вещи, порой ведут черные дела.
   — Занимаясь которыми, было бы крайне глупо регистрировать декларацию, — согласился Тан Сим.
   Джетри снова повернулся к модулю и снова самым внимательным образом осмотрел опечатанные люки. Печати были целы. И невозможно было определить, насколько давно опечатан модуль.
   — Вы нашли манифест, — сказал он, снова поворачиваясь к Тан Симу. — Какой давности?
   — Пятьдесят три года. Что относится к… проблемному периоду.
   — Модуль какое-то время провел в воде, — напомнил Джетри.
   — Верно, но относительно этого данных тоже нет. — Тан Сим показал ему пустые ладони. — На самом деле у нас есть только одна четкая дата: в журнале площадки утилизации сказано, что он был доставлен в порт два стандартных года тому назад, когда площадка купила его вместе с партией из дюжины более новых. Этот… — Тан Сим пошевелил пальцами, вытянув их в сторону модуля, — был в списке на разрезание, но рынок лома переполнен, а при сломе появляется немалый риск, связанный с наличием неизвестных товаров.
   — Так что они предпочитают продать его и переложить риск на чужие плечи. — Джетри вздохнул. — Манифест общедоступен? — поинтересовался он.
   — Друг мой, общедоступен? — Тан Сим подался вперед и адресовал ему взгляд, полный нежной укоризны. — Манифест был закрыт, а потом зарыт в архивах, по истечении срока опечатывания. Обычный утилизатор, привыкший думать только о ломе, не станет копаться в муниципальных архивах, а тем более заполнять довольно пугающие формы, чего требует гильдия, когда справку из базы данных хочет получить кто-то, кто не является купцом.
   Джетри поклонился Тан Симу, отдавая честь успешно выполненной сложной операции.
   Ответный поклон Тан Сима Джетри едва заметил, погрузившись в размышления. Он смотрел на модуль. Тот ему нравился. Другого слова Джетри подобрать не мог: просто у него было хорошее чувство относительно того, что могло оказаться внутри.
   — А что было в манифесте?
   — Руда, необработанные самоцветы, металлы для ручной ковки.
   Грузы, не относящиеся к скоропортящимся. И притом очень доходные нескоропортящиеся грузы. Если это действительно тот самый модуль, поскольку бывает и так, что кто-то берет взаймы регистрационный номер реального модуля для незаконных операций.
   — Купите модуль, продайте содержимое и получите прибыль, которой более чем хватит на установку новых креплений, — сказал он.
   Тан Сим снова повел плечом.
   — Манифест, который может быть фальшивым, на модуль, быть может, вообще не этот? Если бы у меня кошелек был потолще — возможно. Но мое нынешнее состояние кошелька велит мне предположить, что в модуле находятся дохлые птюшики, плесневелый сыр и прокисшее вино.
   Джетри накануне вечером сделал все расчеты, проверяя свои ликвидные средства. Деньги за вонючки решили дело: их не хватило бы, чтобы снарядить корабль, как пошутила Хат, но было достаточно, чтобы финансировать эту сделку даже после резервирования некой суммы на будущее. Конечно, на его сертификационном счету было более чем достаточно денег, чтобы финансировать покупку модуля — и даже новых креплений, — но ему казалось, что гильдия не предназначала этот фонд для его личных сделок.
   — Я вложу в модуль четыре кэса, — сказал он Тан Симу, — если мы условимся, что содержимое, каково бы оно ни было, будет моим, а сам модуль — вашим.
   Тан Сим поднял брови, и лицо его стало задумчивым. Джетри решил, что купец начал собственные подсчеты, и приготовился ждать.
   — Четыре и шесть, — заявил Тан Сим спустя какое-то время, что составляло примерно половину надбавки, на которую Джетри был готов пойти.
   Он наклонил голову.
   — Идет. А теперь нам нужно переместить модуль на менее рискованную позицию. Что вы предлагаете?
   — Что до этого — то нет ничего проще. Из ремонтной мастерской пришлют грузовоз. Меня заверили, что у них есть инструменты, чтобы вскрыть модуль, не повреждая механизмы, так что послезавтра вы уже будете знать результат вашей игры. После чего, — добавил он, скованно вставая с подоконника, — вы вольны распоряжаться тем, что там окажется, а мастерская займется креплениями.
   Джетри посмотрел на него, и у Тан Сима хватило совести немного смутиться.
   — Я подумал, что от вас можно ожидать такого поступка, — негромко признался он. — Так что вчера, когда мы расстались, я навел соответствующие справки.
   Он вздохнул.
   — Надеюсь, вы получите немалую выгоду, Джет Ри.
   — Да, — ответил Джетри. — Я надеюсь на достойную прибыль.
   Тан Сим ухмыльнулся и протянул руку:
   — Ответ, достойный купца! Ну что ж, пойдемте, дадим управляющему залог и вернемся в гильдию, чтобы составить договор о партнерстве.
 
   Когда договор о партнерстве был как положено составлен, принят и зарегистрирован нотариусом гильдии, Джетри взбежал по лестнице к себе. Тан Сим следовал за ним.
   — Пойдемте свяжемся с ремонтной мастерской, чтобы они поскорее забрали модуль, — сказал он, пока они шли по коридору. — Деньги за груз — я вам даю свою часть в наличных, а вы их переводите площадке утилизации.
   Тан Сим улыбнулся.
   — Слишком многое получается на доверии. А что, если мы оба положим наличность на оборотный счет и поручим гильдии осуществить перевод от нашего имени?
   Джетри замер, не успев отпереть дверь до конца, и воззрился на собеседника.
   — Я понятия не имел, что такое возможно.
   — Младенец. Как только мы осуществим перевод, я проэкзаменую вас относительно услуг, на получение которых купец может рассчитывать в гильдейском отделении третьего уровня.
   Замок зачирикал, и Джетри распахнул дверь.
   — А Ириквэй относится к третьему… — начал он и замолчал, уставясь в глубь комнаты.
   Там было так же чисто и аккуратно, как в момент его ухода, с одним добавлением.
   Миандра сидела на его рабочем столе, поджав под себя ноги, и читала какую-то книгу.
   Тан Сим за спиной Джетри издал тихий звук, похожий на чиханье.
   Миандра подняла голову, повернув к ним лицо, казавшееся неестественно безмятежным.
   — Кузен Джетри, — сказала она внятно, — нам нужно поговорить.
   Ой-ой.
   — Конечно, — решительно заявил Тан Сим. — Необходимости родства стоят на первом месте. Джет Ри, я сделаю вызов из Купеческого бара и встречусь с вами там, когда вы освободитесь. Мое почтение, леди.
   Джетри обернулся, но дверь за Тан Симом уже закрывалась. Он запер ее, а потом прошел к сидящей Миандре и остановился, глядя в ее лицо.
   Она встретила его взгляд, не дрогнув, высоко подняв голову и вызывающе глядя ему в глаза.
   Он вздохнул.
   — Во что ты влипла?
   Возможно, подбородок чуть задрожал, но взгляд остался таким же прямым.
   — Ни во что, пока меня не нашли.
   Ну, так обычно и бывает, разве нет? Джетри нахмурился.
   — Мне показалось, что тебе нужна моя помощь.
   Она прикусила губу.
   — Я… Право, Джетри, я даже не знаю, что ты мог бы сделать. Но я ни за что не останусь у Целителей. И я… Боюсь, что не могу вернуться домой…
   Джетри снова вздохнул и, вытянув руку, придвинул к себе стул. Усевшись, он посмотрел на нее уже снизу вверх, показав свои руки — пальцы вытянуты, пустые ладони открыты.
   — Думаю, тебе лучше все мне выложить, по порядку.
   — Да, наверное, ты прав.
   Она закрыла книгу и положила ее на стол рядом с собой, а потом наклонилась, уперев локоть в колено и положив подбородок на ладонь.
   — Как ты знаешь, меня должны были оценивать Целители. На самом деле даже сам мастер-целитель. Оценка… — Она бросила на него быстрый взгляд. — Пойми, Джетри, что когда я в этом контексте говорю, что меня толкали или тыкали или что-то причинило мне боль, я имею в виду не физические понятия. Я использую эти слова как аппроксимацию определенных… ощущений, потому что для этих ощущений точных слов не существует.
   Он наклонил голову.
   — Но я могу заключить, что вещи, которые ты так описываешь, оказались неприятными и совсем тебе не понравились?
   Она улыбнулась.
   — Это так, да.
   — Ну что ж, хорошо, — сказал Джетри, начиная мрачнеть. — Твоя оценка была поручена самому мастеру-целителю. Что было потом?
   — Меня попросили… убрать мои щиты и покорить мою волю воле мастера, — начала она после секундной паузы, а потом бросила на него еще один пристальный взгляд. — В этом нет ничего необычного, и я сделала, как мне велели. Мастер начал свой осмотр, нажимая там и тыкая тут: ничего ужасно болезненного, но и не особенно приятно.
   Джетри признал, что это прозвучало достаточно противно — немного похоже на осмотр в клинике, когда медик тычет жесткими пальцами то туда, то сюда, пытаясь определить, что в порядке, а что — нет.
   — Неприятно, но вряд ли достойно того, чтобы сбежать, — прокомментировал он.
   Миандра наклонила голову.
   — Я не спорю. Спустя какое-то время мастер начал сосредотачиваться на… скажем так, на некой части моей воли — и… атаковать ее. Первый удар оказался таким болезненным, что я подняла щиты, даже не успев подумать. Мастер, конечно, очень рассердился и заставил меня их опустить, после чего снова начал сосредотачивать все свое внимание на… на этом отклонении… в моем… моем узоре. — Она судорожно вздохнула. — Этим я хочу сказать, что существуют некие… конструкции из переплетения эго, воли и интеллекта, которые видны людям, обладающим целительским талантом. И хотя каждый узор уникален, существуют те, которые сформированы определенным образом — и которые чаще всего указывают на целительские способности.
   — Значит, мастер-целитель говорил, что, по его мнению, твой узор имел… странную форму, — сказал Джетри, чтобы показать, что следит за ее мыслью.
   Миандра наклонила голову.
   — Действительно, он даже заявил с уверенностью, что данная аномалия ответственна за ограничения моего роста как Целительницы. Он намеревался… перестроить этот участок, чтобы освободить выход моему таланту.
   Джетри нахмурился:
   — Он может сделать такое?
   — Такое — легко, — заверила она его. — Этим Целители и занимаются.
   Так. Джетри закрыл глаза. Снова открыл их.
   — Хорошо. Так что мастер решил, что переформирует тебя так, чтобы твой вид больше соответствовал его представлениям о том, каким должен быть Целитель. И тогда?
   Она начала кусать губы.
   — Это… Я сказала ему, что процесс… причиняет мне боль. Он заверил меня, что этого не может быть и… надавил сильнее.
   Она отвела глаза, судорожно вздохнула и снова устремила на Джетри синие глаза, наполненные слезами.
   — Боль была… невероятная. Правда, Джетри. Пока я стояла перед ним, мне казалось, что я горю, что моя плоть обугливается на костях. И я толкнула его и быстро подняла щиты.
   — Ясно.
   Джетри задумался, глядя на свои руки, сцепленные на колене. На одной была чуть испачканная повязка. Он поднял взгляд и увидел, что Миандра тревожно на него смотрит.
   — И на которую луну он свалился? — мягко осведомился он.
   Миандра неуверенно улыбнулась.
   — Ты переоцениваешь мои слабые способности, кузен. Я только закинула его на верхнюю полку книжного шкафа. — Она перевела дыхание. — А потом я ушла, по главному коридору и вестибюлю. Я пожелала, чтобы меня никто не видел — и меня не увидели. А потом я пришла сюда, заставила замок открыться и села тебя ждать.
   — Тебя ищут?
   — Наверное, будут искать, рано или поздно. — По ее губам скользнула еще одна дрожащая улыбка. — Но пока я держу щиты поднятыми, они меня не найдут.
   Непонятно только, сколько она их поднятыми продержит. Джетри удержался и не спросил, что происходит с ее щитами, когда она спит. Первым делом необходимо было сказать ей, что она поступила правильно. Итак…
   — Первое правило корабля, на котором я родился, гласит, что человек имеет право себя защищать. Оборонительные действия следует проводить как можно быстрее и решительнее, чтобы предотвратить повторное нападение. — Он торжественно наклонил голову. — Ты прекрасно выполнила корабельное правило, и я не имею претензий к тому, как ты действовала до этого момента.
   Ее лицо ясно отразило нахлынувшее на нее чувство облегчения.
   — Теперь наша задача, — продолжал Джетри, — сделать так, чтобы наши действия и дальше оставались честными и отвечали всем интересам корабля.
   Тут он наклонил голову набок:
   — Это значит, что ты не можешь просто прятаться в порту всю оставшуюся жизнь.
   Миандра даже засмеялась.
   — Мои щиты не настолько хороши.
   Джетри ухмыльнулся, но тут же постарался напустить на себя максимальную серьезность.
   — Тебе надо будет сообщить Дому, где ты находишься. Рано или поздно Целителям придется с ним связаться и признаться, что ты исчезла. Это сообщение наверняка расстроит твою сестру, твоих кузенов и твоего делма — если они не будут знать, что ты в безопасности.
   Лицо Миандры стало упрямым.
   — Если я вернусь домой, Рен Лар отправит меня обратно. Если я позвоню, тетя Стафели прикажет мне вернуться в гильдию Целителей.
   И то, и другое скорее всего было правдой. Но…
   — А если бы ты объяснила им то, что сказала мне: что обследование было крайне болезненным и что ты боишься за свое здоровье, если его продолжат?
   Она задумалась, кусая губы.
   — Это могла бы принять во внимание тетя Стафели, но Рен Лар… Не думаю, чтобы Рен Лар уступил, даже если бы я сказала ему, что оценка наверняка меня убьет. — Она вздохнула. — Рен Лар очень сильно испугался. В его доме оказались сразу и древняя технология, и отродье колдунов! Этого ему не вынести.