Лин Фрэнк. Точка кипения

   – Проваливай без всяких «если бы»!
   – Мистер Карлайл пожелал увидеться с тобой. А это, – он снова потряс пачкой с деньгами, – чтобы убедительнее было.
   – Чарли передай, пусть тоже катится подальше.
   – Не Чарли, а Брэндон Карлайл послал меня за тобой.
   – Не имеет значения. Сэм Леви уже ему настучал?
   Усмешка наконец исчезла с лица Хэффлина. Во взгляде появилась озадаченность.
   – Ты заблуждаешься, если ставишь на одну ступень Чарли и Брэндона Карлайла… небо и земля – вот что такое эти двое. А что до Сэма Леви, не пойму, на что ты намекаешь. Я здесь для того, чтобы в вежливой форме передать тебе приглашение мистера Карлайла-старшего. Я хотел было захватить с собой пару крепких помощников, но он настоял, чтобы я взял пачку банкнот в качестве компенсации за внеплановый визит.
   – Убери деньги. Я, в отличие от тебя, золотых наручников не ношу. Смешные вы люди, и ты и твой босс. Передай ему, пусть звонит по телефону, если хочет со мной поговорить.
   Я подтолкнул Хэффлина к выходу.
   – Пренебрегать мистером Карлайлом – большая ошибка. Ты об этом пожалеешь.
   Я вытолкнул его из офиса и запер дверь. Он поглядел на меня из-за стекла холодными глазами, как рыба из аквариума, достал из кармана мобильный телефон и только потом отвернулся. Мой телефон начал трезвонить, как только я добрался до рабочего стола.
   – Отвали, Карлайл, – сказал я, взяв трубку.
   – Вы очень горячий молодой человек, Кьюнан, – послышался в ответ спокойный голос, – совсем как мой мальчик Чарли. Именно о нем я хотел с вами поговорить.
   – В чем дело?
   – В одном любопытном факте. Похоже, мой сын обладает способностью к билокации.
   – Билокации? О чем это вы?
   – А вы подумайте, мистер Кьюнан. У вас наверняка католическое образование, и вы не можете не помнить, что некоторые святые могли…
   – Да, теперь понимаю, могли одновременно находиться в разных местах.
   – Именно. Так вот, теперь, когда мой сын, как выяснилось, обладает такой же способностью, я могу возомнить себя самим Богом Отцом. – И он хихикнул.
   Мне его попытка пошутить показалась отвратительной. Голос, которому он хотел придать шелковистость, мне тоже не понравился, – он скорее напоминал дребезжанье ржавых водопроводных труб.
   – Мы с Чарли уже обговорили эту тему. Мне нечего добавить. Не вижу смысла в нашем разговоре.
   – Приезжайте ко мне, мистер Кьюнан. Я настаиваю на приглашении. Хэффлин ждет вас возле вашего офиса. Он доставит вас в лимузине.
   – Нет, я не поеду.
   – Хорошо, тогда мой следующий звонок будет инспектору Каллену. Ему будет интересно узнать, как вы обеспечили алиби моему сыну во время убийства Олли.
   – Вы готовы сдать собственного сына?
   – Как миленького, мистер Кьюнан, как миленького. Я законопослушный гражданин и горжусь этим.

24

   Как известно, земли, принадлежащие герцогу Вестминстерскому, занимают солидную территорию в Южном Чешире, но его владения уступали показушному размаху недвижимости Брэндона Карлайла. Чтобы попасть на территорию резиденции Карлайла, нужно было проехать свиноферму. Поместье называлось «Крепость на холме», но местные остряки не замедлили переименовать его в «Нелепость на холме». Все вокруг сияло новизной – не хватало только ценников. Ворота при въезде на территорию были столь широки, что могли бы одновременно пропустить с полдюжины грузовиков. От них в обе стороны в необъятную даль уходили высокие стены из красного кирпича. Хэффлин щелкнул выключателем на стене, и ворота автоматически распахнулись.
   – Следи за тем, что болтаешь, Кьюнан, – предупредил он меня.
   – Да?
   – Да. Не то рискуешь языком.
   – Грозишься отрезать мне язык?
   – Что за бестолочь! Пойми, сынок, ты во владениях мистера Карлайла, который содержит команду по регби, и здесь, при нем, два-три парня всегда наслаждаются свежим воздухом.
   – «Пендлбери Пайлдрайверз»? Я слышал, они не в форме.
   – Ты и вправду тупица, как я погляжу, но я тебя предупредил только из уважения к твоему отцу. Некоторые из этих парней фанатично преданы мистеру Карлайлу. Он им и платит и кормит, так что стоит ему пальцем пошевелить, ты будешь не в форме.
   – Я потрясен.
   Территория резиденции напоминала «Диснейленд» – не хватало только актеров, разгуливающих в костюмах мышей. Зато можно было любоваться пластиковыми скульптурами классических богинь с такими пышными формами, каких греки, ваявшие задолго до силиконовой эпохи, и вообразить не могли. Кругом раскинулся ландшафтный парк: мощеные аллеи, беседки, фонтаны, пруды, безупречные зеленые газоны, перемежавшиеся коврами из желтых и красных цветов. Теперь я мог воочию убедиться в размахе и мощи империи Карлайла. Только влиятельный человек мог вдохновить архитекторов и дизайнеров на столь развесистую безвкусицу. По мере приближения к сооружению из красного кирпича впечатление о бездумно распыляемом богатстве усиливалось. Мы проехали через двор, с одной стороны которого выстроились гаражи с белоснежными дверями. На каждой из дверей красовался писающий амурчик, а на стенах – гигантские пластиковые бабочки и насекомые. Напротив гаражей возвышалось отдельное сооружение, напоминавшее спортивный зал. Когда мы вышли из машины, я понял, что не ошибся: сквозь затемненные окна виднелись американские тренажеры, а за ними – просторный бассейн.
   Архитектурные излишества самого дома заставили бы умирать от зависти типов вроде Эрни Канлифа. Шесть увесистых коринфских колонн подпирали греческий портик, украшенный барельефом с изображением битвы кентавров.
   – Ну как, насмотрелись? – послышался вкрадчивый голос человека, показавшегося из-за колонн.
   Седой загорелый Брэндон Карлайл выглядел гораздо моложе, чем я ожидал. Он изучал меня умными карими глазами. На мясистом лице с темными, будто небритыми щеками выделялся крупный нос картошкой. Солдат, дослужившийся до генерала, а не офицер благородных кровей.
   – Нравится домик? – продолжил он свою мысль.
   – Впечатляет, – осторожно ответил я.
   – Я им горжусь. – И он протянул мне свою руку. – Брэндон Карлайл, мистер Кьюнан. Должен признаться, что я заинтересован в личном знакомстве с вами. – Яркий акцент выдавал его манчестерское происхождение.
   – К сожалению, не могу сказать, что это желание взаимно, мистер Карлайл, – отозвался я, не подав ему руки.
   – Неужели вы из тех чудаков, которые почитают невежливость за добродетель? – сказал он, стараясь сохранить улыбку. – Мы знаем, как вести себя с подобными гостями. – И он обернулся к Хэффлину, державшемуся ровно на шаг позади хозяина, как верный пес. – Спасибо за доставку, Тони. Как видишь, мои опасения подтверждаются. Глупость и невежество в крови у большинства полицейских. Шайка высокомерных идиотов.
   – Как ваша регбийная команда, да?
   – Моя команда в порядке.
   – Неужели? Два приличных матча за последние пять лет и последняя строчка в таблице? – усмехнулся я.
   Хозяина замечание задело за живое. Карлайл даже в лице изменился и потрепал меня ладонью по щеке:
   – Вы, юный Кьюнан, кое-что забыли.
   – Что бы это могло быть?
   – Твой чертов папаша всегда таскал с собой пушку, а ты безоружен.
   – Всего-то? – ответил я, похлопывая себя по внутреннему карману пиджака, в котором лежал мой толстый бумажник. – Кстати, а вы уверены, что я без оружия?
   Карлайл невольно отшатнулся, укрываясь за колонной.
   – Хэффлин, идиот! – разозлившись со страху, проговорил он. – Никогда не знаешь, чего ждать от копа, даже бывшего…
   – Он шутит, мистер Карлайл. – Хэффлин уверенно распахнул мой пиджак и продемонстрировал, что тревога ложная.
   – Очень смешно, Кьюнан, – сказал Карлайл, сохраняя прежнюю дистанцию. – Весь в отца. Вечно с дурацкими шуточками. Но приятно, что он передал тебе не только свою глупость.
   – Если это все, о чем вы собирались мне поведать, я ухожу, – сказал я, отталкивая от себя Хэффлина, который все еще деловито шарил по моей груди.
   – Кьюнан, я предупреждал тебя! – Хэффлин воинственно поднял руку.
   Из дверей спортивного зала появились пятеро молодцов с бычьими шеями. Победить соперников по регби им было не под силу, но утихомирить меня не составило бы труда.
   – Это регбийная команда или убойная? – не унимался я.
   – Заткни свою болтливую пасть, – сказал Хэффлин, едва сдерживая гнев. – Еще слово, и они разорвут тебя на части!
   – Вот эти, что ли? Этих несчастных обыграют мальчики из школы для слепых.
   – Довольно, Кьюнан, – миролюбиво предложил «Карлайл. – Мы тебя поняли. Ты парень крутой, и тебя не просто запугать. Мы все под большим впечатлением. Но мне все-таки нужно переговорить с тобой.
   – Хорошо, выкладывайте, чтоб я здесь не задерживался.
   – Не так быстро, молодой человек. И давайте сделаем так, чтоб всем было приятно. Я бы хотел показать некоторые мои игрушки. Дорогие игрушки. Вы когда-нибудь видели такой фонтан? – Карлайл вытащил из кармана электронный пульт и направил его на фонтан. В небо не меньше чем на сто метров взвилась струя воды, которая в несколько секунд стала разноцветной.
   – На самом деле видел, – сказал я. – Аттракцион «фонтан со светомузыкой». Понятно, где вы заимствуете свои идеи.
   – Ладно, пошли в дом. Я только хотел показать, что мой дом полон новейших электронных устройств. Ничего подобного ни у кого в этой стране не найти. Система установлена теми же специалистами, которые оборудовали резиденцию Билла Гейтса в Сиэтле.
   – Я в восхищении.
   Хозяин прищурился, повернулся ко мне спиной и направился к дверям, которые распахнулись перед ним автоматически, как в универмаге. Я последовал за ним без повторного приглашения. Боковым зрением я уловил движение телохранителей, которые дружно встали стеной позади меня. По ту сторону дверей гостей ожидали сюрпризы. Я чуть не угодил ногой в бассейн с подсветкой, в котором лениво плескались жирные карпы. На стенах висели мониторы с плоскими экранами, демонстрировавшие сменявшие друг друга полотна старых мастеров. Я снова почувствовал тошноту. Единственным не «новейшим устройством» в атриуме у входа в дом оказалась старая тележка мороженщика с потускневшей от времени надписью «Колонна».
   Карлайл перехватил мой задумчивый взгляд, но растолковал его по-своему.
   – По тому, с каким презрением вы оглядываете мой интерьер, я могу определить, что вы сноб, Кьюнан. Точно как ваш отец, – прошипел он. – Но мне удавалось не обращать внимания на его вытянутую физиономию. Скажите мне лучше, – он сменил интонацию, – вы интересуетесь архитектурой, я имею в виду старинные особняки и тому подобное?
   – Интересуюсь.
   – Знаток?
   Я пожал плечами.
   – Бьюсь об заклад, вы член «Национального треста» ^[1].
   – Верно.
   – Смотрите-ка, угадал, – усмехнулся он. – В восемнадцатом веке голозадые, вроде вас с отцом, небось готовы были разнести в щепки Чатворт и Икэорт, а теперь это для вас национальное достояние.
   – Ерунда! Просто есть такое понятие, как излишество…
   – К чертям собачьим ваши понятия! Ты обалдел от этого великолепия, значит, я создал все это не зря. Мне нравится производить впечатление на снобов. Я еще не встречал ни одного, кто бы в глаза сказал мне, что это безвкусица. Они только за спиной способны перешептываться, гадости из зависти болтать. Боже всемогущий! Если первому герцогу Девонширскому позволено было устраивать в Чатворте каскад в милю длиной, почему мне нельзя запустить на собственной земле фонтан высотой в полкилометра. К тому же, в отличие от герцогов, я все делаю на деньги, добытые собственным трудом.
   – Прекрасно, ваша милость, – не без насмешки похвалил я хозяина. – Теперь, когда я обалдел от восхищения, может быть, вы наконец объясните, зачем мне оставаться тут еще?
   – Сволочь ехидная!
   – Вовсе нет. Я и не подозревал, что вам не с кем больше общаться. Насколько я осведомлен, вы предпочитаете одиночество.
   – Ах, ты еще и осведомлен? Ну да, как же я запамятовал, ты же один из тех, кто собирает все сплетни, чтоб потом марать имена людей, которые многого в жизни добились. Вам ведь не спится, если кто-то наслаждается богатством. Запомни, эта страна провалится прямо к черту на сковородку, если не позволит людям, умеющим делать деньги, тратить эти деньги по их усмотрению.
   – Да, тяжелая жизнь у вас, у богатых, – посочувствовал я.
   – Ну ладно, мистер Частная Ищейка, я сыт твоим дерьмом, – взорвался он.
   Мы стояли на сверкающем мраморном полу напротив огромных диванов, расставленных квадратом. Над нами, там, где предполагается крыша, высился стеклянный купол. Не знаю толком, чего хотел от меня Карлайл: чтоб я сел на диван, станцевал чечетку на каменном полу или пал перед ним ниц и стал молиться золотому тельцу. На мой взгляд, наш разговор должен был продолжаться стоя. Я внимательно оглядел помещение на случай экстренного побега. Дверь, через которую мы вошли, была заблокирована регбистами. Другие двери наверняка управлялись с помощью пульта, который всегда под рукой у хозяина. Я бы не удивился, если бы после нажатия одной из кнопочек под моими ногами разъехались мраморные плиты, а под ними оказалась клетка с голодными крокодилами. Вообще-то я действительно обалдел от дома, но ни за что не собирался выдавать своего впечатления.
   – Между прочим, вы первый начали, когда заявили, что я унаследовал глупость моего отца, – заметил я.
   – Главное, что я сам не глупый отец, поэтому желаю точно знать, что за игру вы затеяли с моим сыном Чарльзом.
   – Спросите у него.
   – Спрашивал. Он выдал мне какой-то бред, будто ты готов обеспечить его алиби.
   – Если он так сказал, – кто я такой, чтоб опровергать его слова?
   Я поглядел на массивные бронзовые подсвечники, украшавшие ближайший столик, и подумал, что смогу воспользоваться ими как оружием для самозащиты.
   – Расскажи мистеру Карлайлу все по порядку, – встрял Хэффлин.
   – А если не расскажу?
   – Это ты помог Чарли убрать Лу Олли? – потребовал ответа хозяин.
   – Я думал, что вы все знаете, – почти пробормотал я.
   – Что ты имеешь в виду? Считаешь, что я организовал убийство, которое ляжет пятном на всю мою семью? Пошевели мозгами, Кьюнан.
   – К моим мозгам это убийство какого отношения не имеет.
   – Убийство произошло у дверей твоего офиса.
   – Мало ли что могло случиться на улице в центре города?
   – Ты спишь с женой моего сына? – вдруг спросил Карлайл.
   – Нет.
   – Зачем же ты возле нее крутишься?
   – Она попросила меня доказать, что ее отец осужден по ошибке.
   – Кончай врать, подонок! – взревел Карлайл и, метнувшись ко мне, заехал пару раз по лицу. Выпад оказался неожиданным, но мне удалось отшвырнуть его назад ответным ударом. Хэффлин поддержал хозяина сзади, а два регбиста скрутили меня за плечи так, что я не мог пошевелиться.
   Брэндон Карлайл пыхтел, как испорченный паровой двигатель. На губах выступила пена. Хэффлин суетился над ним, как испуганная квочка. В руках его хозяина появилась коробочка с пилюлями, одна из которых отправилась в рот, под язык Я понял, что ошибался с определением возраста Карлайла – ему было не меньше, чем моему отцу. Глядя на него, я испытывал глубокое презрение, и вдруг почувствовал липкую струйку на верхней губе. Я слизнул ее – оказалось, кровь, – этот старый крокодил разбил мне нос. Пока я утирал кровь платком, он, насколько хватило сил, упивался своим доблестным поступком. Потом Карлайл подошел поближе, а его питомцы-тяжеловесы снова вцепились в мои запястья, опасаясь нового выпада с моей стороны.
   – Не так уж ты и крут, малыш, – победоносно ухмыльнулся Карлайл.
   – Теперь, когда твоя колченогая команда скрутила мне руки, можешь заехать мне по лицу еще раз.
   – Вот дьявол! Иди сюда, глупыш, – сказал вдруг Карлайл совершенно иным тоном. – Вы все свободны, – сказал он своим «качкам». – Ты, Тони, тоже. Думаю, я могу поговорить с Кьюнаном с глазу на глаз. Не хочу, чтоб меня охраняли, как британскую корону.
   – Вы уверены, мистер Карлайл? – засомневался Хэффлин.
   – Уходите! – Для убедительности Брэндон взмахнул рукой.
   Хэффлин вышел. Я присел напротив Карлайла на один из громадных диванов.
   – Я знаю, что все здесь слишком вычурно, – тихо сказал хозяин. – Так хотела моя жена, она начала работать с дизайнерами, а с тех пор, как ее не стало, у меня не хватает фантазии довести все до нужного уровня. И против «Национального треста» я ничего не имею, мы сами состояли членами треста, когда она была жива.
   – Неужели?
   – Знаешь, парень, – задумчиво сказал Карлайл, – иногда мне кажется, что больше всего я был счастлив, когда мальчишкой жил в двухкомнатной квартирке над крошечной забегаловкой в Анкоутсе. Вокруг были сплошь прядильные фабрики. Сейчас там все по-другому… Но если ты считаешь, что этот дом – сплошное архитектурное излишество, поезжай и погляди, что понастроили на прелестных улочках, где прошло мое детство.
   – Я езжу там каждый день.
   – Ну, конечно, прости, я позабыл. Когда у человека появляются деньги, он забывает о своих корнях. Может, поэтому я так привязался к своей команде. Да, я привязан к ребятам больше, чем к этому дому. Сколько раз я занимался тут переделками – и все не так… Если у тебя хороший вкус, может, придумаешь, что здесь можно изменить?
   – Спасибо за доверие, но я специализируюсь не на интерьерах, – ответил я со смешком.
   – Скажи мне правду. Как ты считаешь, Чарли замешан в убийстве Олли?
   – Я думаю, что нет. И это правда, – сказал я.
   – Полагаю, так оно и есть, но не знаю, радоваться мне по этому поводу или горевать.
   – Здорово!
   – Ты ведь не намерен шантажировать его? Хотя о чем я спрашиваю – знаю, что нет. Яблоко от яблони… Твой папаша – порядочный дуболом, но никогда никому не продавался.
   – Благодарю за чистосердечные свидетельские показания, – сказал я, вставая.
   – Сиди, я еще не закончил, – приказал хозяин.
   Я опустился на диван.
   – Мой Чарли без царя в голове, чего не скажешь о его жене. Она изобретательная штучка с мозгами, которых хватит на двоих. Как думаешь, она имеет отношение к смерти Олли?
   – Не большее, чем ваш сын, – ответил я.
   Некоторое время он молча глядел на меня.
   – Жаль, что в этом вопросе я не разделяю твоей уверенности. Тебе хорошо известно, что за фрукт ее папаша. Не связывайся с Винсом Кингом. Это не человек, а змеиный яд.
   – К чему вы клоните, мистер Карлайл?
   Я попытался улыбнуться, но рот сам собой сложился в оскал.
   – В истории разбираешься?
   Я неопределенно пожал плечами.
   – Вспомни римских императоров… как только они становились старыми, начинались проблемы. Кто придет на смену? Кому передать наследство? Деньги? Во главе «Карлайл Корпорэйшн» может стоять только один человек.
   – Правда?
   – Опять ехидничаешь. Правда. Не знаю, чего хотел Чарли, если это он велел убрать Олли, – вот что не дает мне покоя. Они боятся, что мне взбредет в голову перевести деньги в оффшорную зону, чтоб лишить их доступа к моим капиталам.
   – Кто это – они?
   – Мои сыновья и их жены… особенно жены. Чарли предан мне больше других, но его жена! Очень жалею, что впустил ее в семью. Вот чем воздается мне за доброту: девчонка хочет вызволить своего отца, чтоб он вернул себе нечто принадлежащее ему по праву. Напридумывала себе невесть что! Да и сам он сумасшедший. Пора бы и тебе понять это.
   – Я не считаю, что Винс Кинг сумасшедший.
   – Так ты с ним знаком?
   Я пристально взглянул на Карлайла. Он продолжал смотреть на меня внимательными глазами, приглашая к продолжению разговора. Теперь его темные живые глаза утратили возраст и хитровато улыбались. Он мог бы мне рассказать многое об интересовавших меня людях, но я хорошо понимал, что еще не время. Однако меня подмывало…
   – Кинг клянется, что невиновен, и все-таки позволил полиции и закону себя засудить. Вот я и задумался: в чем тут дело, – сказал я.
   Брэндон не сводил с меня глаз.
   – Возможно, я ошибся, когда сказал, что ты унаследовал всю глупость отца. Если в тебе есть хоть крупица ума, ты оставишь это дело. Без тебя разберутся, – негромко произнес Карлайл.
   В который раз я попытался распрощаться, но хозяин опустил ладонь на мое плечо и усадил обратно на диван.
   – Есть еще одна проблема. Враги. У меня они есть, и я это признаю. Клайд Хэрроу один из них. Думаешь, я не знаю, что этот лысый жирный подонок рыскает по городу, выискивая грязные сплетни обо мне и членах моей семьи? Ну ничего, скоро истекает его контракт… тогда он запоет по-другому: «да, мистер Карлайл, нет, мистер Карлайл, как скажете, мистер Карлайл», – и пустит слезу… Поглядим, как он станет оправдываться. Можешь рассказать ему, если захочешь.
   – Я понял, – недовольно отозвался я, – только не моего ума это дело.
   – Зато сейчас ты услышишь то, что касается тебя напрямую. Ты приставал к Сэму Леви, чтоб он порассказал тебе обо мне.
   – Нет, не приставал, – сердито ответил я.
   – Отстань от Сэма, – злобно обрушился на меня Карлайл. – Он спятил от ревности и гнева. Он сумасшедший.
   – Как, еще один старинный друг сошел с ума?
   – Не докучай ему.
   – Никому я не докучал.
   – Нет? А кто приставал к нему с вопросами обо мне, чтоб потом снабдить сплетнями Хэрроу?
   – Я сказал уже, что это не так.
   – Проблема в том, что в отличие от грязной жабы по имени Хэрроу Сэм действительно знает пару вещей, которые могут меня скомпрометировать. Но Сэм не в себе с тех пор, как умерла его сестра. Одна беда за другой – вот и стал будто помешанный. Я пытался помочь, но понял, что не в силах.
   – Ваша помощь заключалась в том, чтоб снабдить его невестой из стран третьего мира?
   – Бог мой! – фыркнул Карлайл. – Неужто ты решил, что это моя идея? Сэм старше меня. Будь эти девушки хороши, я бы сам завел себе полдюжины. Я для здоровья предпочитаю витаминами и травяной чай.
   – Будьте уверены, я не пытался вытянуть из Сэма какую-либо информацию и даже не говорил о нем Хэрроу.
   – Вот и хорошо. Продолжай в том же духе, тем более что у меня есть опасная информация на твой счет…
   – Что такое?
   – И мне и Сэму Леви известно, где зарыты тела убитых.
   – О чем это вы?
   – О двух знаменитых манчестерских уголовниках, мой мальчик. Мне известно, когда и при каких обстоятельствах они исчезли. И еще я знаю о двойняшках, которые вскоре после этого происшествия появились в одной бездетной семье в Тарне. Не уверен, что тебя порадует эта история в газетном изложении или в телепрограмме Клайда Хэрроу. Думаю, теперь я тебя убедил.
   Странное дело. Я полагал, что за время работы с нравственными уродами Большого Манчестера угрозы сделались для меня привычной стороной жизни. Но только теперь, столкнувшись лицом к лицу с Брэндоном Карлайлом, я уяснил, каково это, когда тебе угрожают со знанием дела.
   Не помню, как я выбрался из этого ужасного поместья в Южном Чешире. В голове отчетливо мелькали только два кадра: Хэффлин открывает дверцу машины, и я уже дома, сижу, уставившись в пустую стену.

25

   – Дейв, Дейв! – кричала Жанин сквозь щель почтового ящика. – Ты меня слышишь? Открой, Дейв!
   Ее громкие крики становились все более сердитыми, пока наконец не пробили глухую завесу, окутывавшую мое сознание с тех пор, как я покинул владения Брэндона Карлайла. Я не мог отделаться от одной мысли: историю с уголовниками, успокоившимися в саду Ди Элзворт, я поведал только одному человеку – Жанин Уайт.
   – Чем ты накачался? Ужасно выглядишь! – Первое, что она сказала, когда я открыл дверь. – Зачем ты задвинул щеколду?
   – Захотелось побыть одному.
   – Что? – воскликнула она с недоумением. – Ты не заболел, Дейв? Может, вызвать врача?
   – Думаю, мне для здоровья полезнее сменить компанию, – с горечью сказал я.
   – Дейв, ты не в себе. Я тут подумала, может, нам съездить отдохнуть на недельку. Всем вместе, как будто мы одна семья. Мне кажется, ты этого хотел.
   Пока я собирался с силами, чтобы ответить, вбежали Ллойд и Дженни.
   – Ой, мы что, уезжаем? – радостно воскликнула Дженни. – Давайте поедем на море.
   – Дейв неважно себя чувствует. Прошу тебя, лапочка, возвращайтесь с Ллойдом домой и посмотрите пока телевизор.
   – А куда мы поедем? Одна девочка из нашего класса, Мишель Одел, говорит, что сейчас все ездят в Блэкпул, а мисс Сигрейв сказала, что Мишель – просто задавала.
   – Не думаю, дорогая, что мы поедем в Блэкпул. Подыщем какое-нибудь местечко поспокойнее в Уэльсе. Как ты думаешь, Дейв?
   – Дженни, будем надеяться, что мисс Сигрейв не станет возражать против Уэльса? – обратился я к девочке.
   На меня глядели огромные, как блюдца, глаза маленькой Дженни.
   – Вообще-то она говорит, что слишком много болтаю, но я у нее спрошу, – ответила она со всей серьезностью, потом, поразмыслив еще немного, добавила: – Мисс Сигрейв рассказывала, что в Блэкпуле есть чем заняться, если даже погода плохая. – И взяв за руку младшего брата, направилась в свою квартиру.
   – Дейв, как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Жанин с необычной заботой в голосе. – Выглядишь, как после страшной попойки.
   – Думай, как тебе нравится, но я и с этим справлюсь, – отозвался я.
   – Кто тебя расстроил, Дейв? Надеюсь, не я?
   – Знаешь, иногда на человека может обрушиться такое… Не волнуйся, я скоро приду в себя, – заверил я Жанин.
   – На меня тут тоже кое-что обрушилось. Мне нужна твоя помощь, Дейв.