Литвинова Рената. Обладать и принадлежать

   ном спрашивает): А скажи, нравится тебе Жорик, не подозрительный? (Впивается в нее взглядом немигающим.)
   Рита (как будто застигнутая врасплох, отвечает): Да… нет, только смотрит как-то… маниакально…
   Господин: Как ты сказала? Ма-ни-а-кально? (Подумал.) Да, да, точно, как ты точно сейчас сказала!
   Вглядывается в окно на кухне. Вдруг вскрикивает притворно.
   Господин: Смотри, мой сын! Михаил!
   Рита смотрит туда, куда он ей показывает, начинает очень сильно волноваться – по ней это видно.
   Под фонарем в окружении нескольких мужчин с угодливыми лицами стоит строгий и надменный полуюноша-полумальчик лет семнадцати. Он высокого роста, взгляд отстраненный, одет во все черное. Некоторое время, секунд двадцать, Господин с Ритой в молчании наблюдают за ним, как загипнотизированные. Первым «ожил» Господин:
   – Помаши, прошу тебя, рукой ему из окна, хорошо?
   Рита машет ему рукой. У Михаила непроницаемое лицо, как у принца по меньшей мере. Рита неловко и как-то неестественно вынужденно пару раз тоже махнула ему. Михаил посмотрел на нее – это длилось с полсекунды – и отвернулся, скрываясь за фигурами черной свиты Господина.
   Господин: Мой сын влюбился в тебя! Но я первый встретил тебя.
 
   Рива все это время сидела за столом в комнате и, нервничая, пила шампанское.
   Вдруг дверь открылась – на пороге стоял Господин в сером пальто с меховым воротником. Рива как раз занесла стакан, но выпить ей так и не удалось – так она загляделась на значительные гримасы, которые все время пробегали по лицу Господина. В руках он зажимал то ли огромный фужер, то ли вазу с шампанским. Он сделал навстречу из дверей всего один шаг, протянул руку так, что Риве пришлось поспешно вскакивать из-за стола и бежать к нему чокаться, как к более старшему.
   Он выше ее уже не в два, как Рита, а в три раза…
   Господин (начал веско): Я услышал вашу историю! – Тут он вгляделся в нее, потом, словно потеряв интерес, запнулся, с рассеянным лицом достал из кармана деньги, положил их на край стола, кивая головой, мол, это тебе. – Купите себе теплые туфли и еду. (Значительно кивнул.)
   Как в театре, ретировался опять в двери, закрывая обе створки за собой.
 
   Рита стояла у окна на кухне, она вздрогнула, когда он вошел.
   – Я помог этой несчастной… (Пауза.) Так это она выпила мое шампанское? Кто у нее отец?
   – Академик, – сказала Рита.
   – А мать?
   – Профессор.
   Господин был поражен. Опять пауза.
   – А я добился всего сам. Я из простой семьи. – Еще раз пауза. – Да. Рива хорошая. Пускай пока с тобой живет. Она хорошая, ты точно знаешь? Она не обворует тебя?
   – Ты что?!! Я знаю ее много-много лет. И нечего у меня обворовывать.
   – У тебя денег нет? – Сразу принимает на свой счет. Одновременно вынимает, как огромные гири, пакеты с деньгами, которыми у него набиты карманы пальто и внутри и снаружи.
   Господин (объясняет): Всем надо платить наличными в моей жизни. Все хотят от меня денег.
   Вдруг испытующе вглядывается в нее.
   Господин: Покажи мне свои руки! Покажи мне свои вены! – Он проверяет ее руки.
 
   Господин с бутылкой шампанского идет в комнату с Ривой.
   – Идите сюда, выпьем. Я хочу перебить одно другим. Лучше много выпить, чем кайфовать, правда, Рива?
   Рива пожимает плечами, закуривает.
   Господин: Рива, у тебя действительно папа академик?
   Рива: Да.
   Господин: А я всего в своей жизни достиг сам. В моем доме туалет вот как эта комната. Пойди посмотри мою машину, не украли ее еще… а я пока поговорю с моей любимой.
   Рива (немного в шоке): Ну, ладно… – Выходит, оставив раскрытую дверь.
   Рита: Она же гость! – Хочет бежать за ней, но Господин схватил ее за руку. Тогда Рита крикнула: – Рива, назад!
   Господин (поверх ее слов): Она так уставилась на меня! Ей трудно, что ли, понять, что я хочу побыть с тобой, наконец…
   Свободной рукой наливает себе огромный бокал с шампанским. Прямо в пальто ложится на диван на белую простынь, усаживая Риту рядом с собой.
   Господин: Я куплю тебе другую простынь! Я так устал, я сразу лягу. (Вынимает из внутреннего кармана пиджака залепленную ампулу.) Поставь, моя милая, пожалуйста, в холодильник. А то испортится до завтра. А мне плохо будет.
   Рита уходит, ставит ампулу в холодильник, там, где ниша для яиц.
   Когда возвращается к Господину, тот уже спит – стал невидимый, зарывшись в простыни.
   Рита: Уже?
   Она нагибается над ним. Оглядывается вокруг себя: везде навалены деньги.
   Входит Рива с дымящейся сигаретой:
   – У него какая машина, он же не сказал, что я должна была смотреть?
   Рита: Тсссс… (Выходят на кухню.) Извини! Извини! Извини!
   Рива: Я не понимаю, как я буду здесь жить! Здесь же только одна комната.
   Рита: Это только сегодня такой особенный день, а так я всегда-всегда одна, над телефоном… Ношу его под кофтой, на животе, когда же Михаил позвонит!
   Телефонный звонок. Рита берет трубку:
   – Да, Михаил!!! Он спит. Нет, я не сплю с ним! Давай я все расскажу ему, но почему не надо? Что? – Разъединило.
   Рива: Завтра я сама куплю себе шампанское и буду отдельно от него пить…
   Вдруг слышат голос Господина:
   – Рита! Рита!
   Рита заглядывает в комнату.
   Господин (подняв заспанную голову): Почему ты не ложишься? Мне плохо без тебя. Где Рива?
   Появляется Рива.
   Господин (к Риве): Принеси шампанского, моя миленькая Рива! А ты, Рита, иди ко мне, дай обниму тебя!
   Рита: Как ты неожиданно просыпаешься. Я пугаюсь тебя.
   Господин: А что вы там делали? О чем вы там говорили?
   Рита: О тебе, Господин.
   Господин: А кто тебе звонил? Мой сын не звонил?
   Рита: Нет.
   Господин: Если он позвонит, будет спрашивать, где я, скажи, не знаю… Вы с моим сыном очень друг другу подходите, но я, Рита, был первый, кто встретил тебя. И скажи ему, Михаил, не звони мне больше, не звони. – Лицо у Господина в этот момент очень настороженное. – Что с тобой, моя Рита?
   Рита: А если позвонит твоя жена, что ей сказать?
   Господин (насторожившись): Она не будет тебе звонить… Скажи, не звони мне больше никогда сюда, пошла к черту, не знаю никакого Господина!
   Рита: Прямо матом советуешь?
   Господин: Да! (У него портится настроение.) А что, она уже звонила?
   Рита: Однажды ночью скреблись ключом в дверь.
   Господин: А! Это не она!
   Рита: У тебя же есть дубликат ключей. Пока ты спал, она их выкрала у тебя и поехала по этому адресу.
   Господин: Она не может уйти ночью, у нее дом! И она в другом городе! Не начинай сейчас!..
   Рита: Ты с ней спать ложишься?
   Господин(как бы шутя): Жалко иногда женщину!.. Где мое лекарство?
   Рита: Ты что, хочешь сейчас?
   Господин: Да, принеси мне его.
   Появляется Рива с бутылкой шампанского.
   Рива: Я не могу открыть ее. Я не умею.
   Господин: Садись, Рива, что ты какая-то не такая, как была? – Пронзительно смотрит на нее. – Скажи, Рива, кто твой отец? Где он? Кто твоя мама? У тебя есть братья, сестры, зачем ты здесь?.. Садись, что стоишь.
   Рива садится на краешек его постели.
   Рита в этот момент уходит.
   Оставшись одна, открывает холодильник – вдруг чей-то женский голос над ухом говорит:
   – Рита! – Она оглянулась. Никого.
 
   Возвращается в комнату, где Господин ведет «допрос» Ривы, и застает их на такой фразе:
   Рива: …да, Рита носила челку тогда, и тот парень ее очень любил, но он был недостоин ее!..
   Господин (кивает и вставляет): Люди! Помяните мое слово! Вы еще услышите об этом человеке! Будете еще детям рассказывать, что вот так вот запросто сидели с ней! (Во время речи он торжественно, как на заседании, указывал на нее перстом. При этом Господин, уже в золотых очках, внимательно и, как старый друг, кивал. А Рива имела открытое выражение лица, сидела, как ученица, все подробно рассказывая.)
   Господин имел потрясающий дар располагать к себе.
   Оба посмотрели на вошедшую Риту.
   Рита: Какой парень меня любил?
   Господин: Принесла? Я Риве все рассказал про свой порок! Про болезнь мою! Что я вот такая сволочь, все имею, а убиваю себя. – Он тут же забрал из сцепленных рук ампулу, поверх очков уставился на мензурку, рассматривая ее против света. Повисла тишина. – Но я брошу! Рита поможет мне в этом. Правда, Ри? – Он не договорил ее имя. Что с тобой, моя Рита? – Насмешливо и участливо спросил он.
   Он вынул шприц из кармана. Затянул «лекарство» в шприц, чуть поменял позу в кровати, но продолжал лежать.
   Господин: А знаешь, что со мной сегодня случилось? Я сижу сегодня в туалете, ты знаешь, я читаю всегда в туалете! Все газеты у меня кончились, и я кричу моему Жорику, чтобы он принес еще что-то. И Жорик мне в щель подает журнал, и прямо на обложке – ты, моя любимая Ри! И что-то про тебя было написано! Я потом Жорика спрашиваю: это ты специально? А он даже не заметил, нет, говорит, просто первый попавшийся журнал дал!..
   Рита: Ведь нет такого журнала!..
   Господин (веселясь): Нет, есть!
   Рита: Врешь как дышишь.
   Все содержимое шприца – львиную дозу – он вколол себе.
   Откинулся. Почесал себе нос и щеки, содрал с лица очки. Лихорадочно оглядел обеих.
   Господин: Рита! Ты разбавила лекарство? Ну, говори же, я все знаю!
   Рита: Нет! Нет же!
   Господин: Почему не говоришь, чтобы бросал?
   Рита (быстро): Бросай!
   Господин (уже обращаясь к Риве): А ты… Смотри мне! Скажи, сколько сейчас времени?
   Рива: Уже четыре часа утра…
   Господин: На черта мне все это, мне вставать завтра в семь! (Подумал.) Рива, я люблю ее. Ты не должна думать плохое. – Он прижал Риту и стал гладить ее по голове, поражая Риву все больше и больше. – Я пропащий, пропащий, совсем пропащий грешник я! Но нас ждет хороший финал!
   Рита: Откуда ты знаешь про финалы?
   Господин (отпускает ее, опять откидывается на подушки): Знаешь, как у меня в жизни? Что бы я ни захотел, какие бы препятствия ни встречал, все равно будет по-моему! Так было всегда. Ну, Рива, что ты все время молчишь и молчишь, как немая. Скажи что-нибудь!
   Рива (закуривает нервно): Что сказать?
   Господин: Почему ты одета во все черное, а? У тебя кто-то умер?
   Рива: Нет, черный цвет – не обязательно траур, просто люблю…
   Господин: А желтый? Желтый – это что означает?
   Рива (задумывается, произносит медленно): Желтый – цвет печали.
   Господин: Да? – В нем очень сильное любопытство к жизни, к людям, к тому, что они рассказывают, – это очень обаятельно в нем и располагает к нему. – А вот Рита всегда боится цифры «25». Как ты думаешь, почему, Рива?
   Та оборачивается к Рите.
   Рива (как эксперт или доктор): Двадцать пять?
   Господин (весело, как ребенок): Да! Да! Говорит, «боюсь этой цифры! Это число – двадцать пять!» (Смеется.) Знаешь, я сегодня ей подарил пистолет. Знаешь, для чего?
   Рива (уже вторя ему улыбкой): Нет!
   Господин: Она и сама этого пока не знает. Я знаю!
   Рита: Ну и зачем?
   Господин: Чтобы она застрелила меня когда-нибудь из этого пистолета! Двадцать пятого числа как раз! (Смеется, тоже закуривает, жестом подманив к себе Риву, для того чтобы взять у нее из пачки сигарету, как у служанки.)
   Рита: И что, тебе так хочется умереть?
   Господин: А что, хочется не хочется, придется. Судьба у меня такая. Люблю я тебя! (Декламирует, как в театре.)
   Рива: Вы очень артистическая натура. (С некоей недоговоренностью.)
   Господин (радуется, как ребенок): Правда? Правда? А ты тоже, Рива, очень интересная личность! Рива, придумай нам с Ритой свадьбу. Придумай что-то… Что с тобой, Рива?
   Рива: Ничего.
   Господин: Ну, подумай хорошо, а сейчас надо ложиться спать.
   Наклонившись к настольной лампе у кровати, выключает ее – единственный источник света в комнате, и все остаются в темноте, как дураки. Осталась только одна горящая сигаретка Ривы.
   Рива: Ну… и что это?
   Через несколько секунд Господин опять включает свет.
   Господин: Мне надо уйти.
   Где-то далеко-далеко вдруг начинают кричать петухи, предвещая близкий рассвет, – и Господина, как нарочно, начинает колотить.
   Господин: Сколько я у вас тут пробыл?
   Рита: Тридцать минут.
   Господин: Как я отдохнул душой! Но – пора.
 
   Как только он уходит, звонок в дверь. Рита открывает. В квартирку входит надменный Михаил – бледный и худой, похожий на принца по созданию пространства поклонения вокруг себя. И – по одежде. Смотрит он тепло-зачарованно, чуть исподлобья. Оглядывается. Заходит в комнату, смотрит на разобранную мятую постель.
   Михаил (оборачиваясь к Рите, которая стоит в дверях): Здесь вы с ним спали? На этой кровати?
   Рита не отвечает, лицо ее меняется на растерянное выражение. Михаил подходит к кровати, рассматривает, запрыгивает на нее и «вытирает» ноги, как вытирают их, перед тем как зайти с грязной улицы в дом, перед порогом.
   Михаил: Я вытираю ноги о вашу кровать! Вот что я делаю!
   Теперь сидят на той же самой кровати, о которую Михаил только что вытирал ноги.
   Михаил: Что ты хочешь спросить? Спрашивай!
   Рита (панически): Что делать? Что делать?
   Он отклонился.
   Михаил: Я люблю тебя. – Сказал как заклинание. – Но он ничего не должен узнать.
   Рита: Да… Да… – Она замолчала, повторила: – Что же делать? Что? Мне с ним спать?
   Михаил: Да! Да! (Зло.) Спать! Спать!..
   Она вышла из комнаты. Рива в волнении стояла на одной ноге у окна на кухне и курила. Михаил протяжно позвал ее:
   – Рита! Рита! – Она вернулась, успев только кивнуть подруге.
   Михаил: Ты не должна видеть его. Прогони его. Ты не должна спать с ним, если ты меня любишь!!!
   Рита: А как мне иногда представляется, что тебя убили! – Она закрывает лицо руками, открывает. – Нам надо умереть вместе.
   Михаил (ложится наискось кровати): Нам не жить здесь. Почему нам не дают жить вместе?
   Рита: Моя мечта – быть вместе ночь. Хотя бы одну ночь в жизни!
   Михаил: Да? Это твоя мечта?
   Рита: Как? Как ты думаешь, мы будем когда-нибудь вместе?
   Михаил: Будем. Мы с тобой повенчаемся скоро – это моя мечта. Рита! Рита! Ты плачешь?
   Рита: Нет, нет, что ты! (Успокаивает его.) Я никогда не плачу.
   Михаил: Просто, прости меня, я предчувствую, нас поймают вместе. Отец очень любит тебя.
   Рита: Что же делать?
   Он поворачивает к ней голову на подушке. Она вглядывается в его лицо и опять изумляется его красоте.
   Рита: Как ты красив! Нет красивее тебя!
   Михаил: Ты – моя королева! Не видел красивее тебя! Мы убежим. Я всех оставлю. Клянусь! Я хочу жить только с тобой! Вставать утром, вместе есть, ты будешь готовить еду. Я сейчас пробую заработать много денег, не спрашивай только, как! Я здесь встретил некоторых друзей. Тебя с ними познакомлю. Я рассказал им про тебя. Все уже заранее тебя любят и уважают. Потому что без денег убежать не удастся.
   Рита счастливо вглядывается в него, зачарованно кивает.
   Михаил: Я так устал, Рита! (Вдруг говорит со взрослой тоской в голосе.) Я так устал, такие плохие предчувствия. Рита! Не бросай меня! Ты не бросишь меня?
   Рита: Ты не бросишь меня?
   Михаил: Я люблю тебя. (Глаза у него закрываются. Она гладит его по щеке.)
   Рита: Может, я сама могу что-то заработать?..
   Он вдруг просыпается, отрицательно качает головой.
   Михаил: Это должен сделать я сам! Если я буду с тобой, все-все оставлю, все брошу!.. Ты многого про меня не знаешь…
   Рита сжимает ему руку.
   Михаил: Ты знаешь, кто я? Я – преступник уже.
   Рита: Какая красивая фраза! Каким красивым голосом ты говоришь!
   Михаил: Я – наркоман, и у меня нет денег.
   Рита: Не говори…
   Михаил: Ты не знаешь, сколько у меня было много денег совсем недавно! Очень много, не от отца. Я их достал сам. И все, все, все – бездну денег! Потратил. Морфий! Мы купили столько морфия! Я не знаю, как мы не умерли – все деньги мы отдали за морфий, ничего не оставили себе. А если бы я знал, что встречу тебя, этих бы денег хватило, чтобы убежать и жить, очень долго жить, ни о чем не думая. Счастливо жить!.. Если бы я знал! Судьба такая злая…
   Рива сидит в кухне и, прислонившись в стене, слушает их разговор – глаза у нее блестят от слез, она прихлебывает шампанское. Голоса:
   Михаил: Ты не знаешь, как я люблю тебя. Я люблю тебя сильнее, чем ты меня. Нет, ты меня совсем не любишь. Я люблю тебя! Я люблю тебя! Ты – моя любимая. Я люблю тебя.
   Под эти голоса Рива звонит по телефону и дрожащим голосом говорит кому-то в трубку:
   – Это я… Да… Ты ждал меня? Я приехала.
 
   Потом они разговаривали втроем уже на кухне. Рита разливала по чашкам чай, к которому никто не притронулся.
   Рива: Что твой отец спрашивает одно и тоже?..
   Михаил (тут же вставляет похожими на отца интонациями): Кто у тебя отец? Кто твоя мать?
   Рива: Да! Сколько твоему отцу лет?
   Михаил {прищуривается, пожимает неопределенно плечами): Уже сорок пять! Старый.
   Рива {говорит Рите): Ты должна точно обвенчаться с Михаилом. – Поворачивается к Михаилу. – Вообще я не представляю тебя состарившимся. Вам обоим надо ценить время.
   Михаил {вдруг он вздрогнул): А сколько сейчас времени? Меня Георгий ждет, и вдруг. Господин приедет… Я думаю, он знает, что я здесь. Он всегда все знает, – отстраненно сказал он про своего отца.
   На последних словах Михаил помрачнел и резко встал со стула.
   Рита: Я пойду с тобой.
   Михаил: Тебе со мной нельзя. Там будет опасно… чуть-чуть.
 
   Наступало раннее утро в Москве – по радио забили куранты. Девушки опять остались одни. Засыпая, на диване Рита все еще пыталась дорассказать истории про своего возлюбленного… Рива уже спала.
   Рита {подражая шепоту своего возлюбленного): У него есть друг – Георгий, очень молодой… По утрам на Георгия находит такая черная тоска! И ночью она приходила к нему, эта тоска, но ночью на нее не было времени – все курили, устраивались встречи, разговоры, черные люди, черный мир, а наутро… Наутро все совсем другое!..

ОТСТУПЛЕНИЕ 2 Как Рита себе представляет, что делает без нее Михаил и кто его друзья: черные романтики Георгий и Михаил

   Георгий шел по утренней улице с Михаилом – они торопились на встречу. Георгий кричал:
   – Я думал, все, конец, отбил ты ему голову!
   – Георгий! Георгий! Брат мой! – отвечал Михаил, обнимая того за плечи. – Ты – брат мой! Пусть все услышат, ты брат мой, кровь моя! – После этих слов возбуждение спало. Они шли молча, считая номера домов.
   – Двадцать третий, двадцать пятый… дробь второй…
   Георгий тоже сильно погрустнел, взгляд сделался неподвижным – он вздыхал, все время тяжко вздыхал. Они зашли в нужную подворотню и стали ждать, прислонившись к стене.
   Михаил вынул фотографию Риты и посмотрел на нее.
   – Эй, Георгий, это все Рита нам принесла удачу. С ней, – он показывает на фотографию, – нас не убили. А так бы обязательно убили.
   – Я совсем не спал, уже три ночи не спал, и не могу спать… – сказал Георгий Михаилу.
 
   В этот момент появился «связной» – парень лет семнадцати.
   – Георгий, у меня для тебя есть передача и подарок.
   Все трое кивнули друг другу.
   Покашляли в подворотне, закурили, щурясь на солнце. Посыльный был одет в черный плащ, такого же романтического вида, как оба его товарища. Говорили они все тоже одинаково – чуть придушенными, как бы шепчущими, севшими голосами.
   – Вот твой пистолет. Спасибо. Вчера сделали одно дело.
   – Ладно, – сказал Георгий одобрительно, спрятал пистолет на груди во внутренний карман плаща.
   – И еще вам подарок – это для начала… – Он передал сверток, оглядываясь. – Мы берем себе десять, остальное дарим.
   Связной отделил от пакета несколько свертков и часть отдал Михаилу, остальное запрятал себе в карман:
   – Все у друзей будет лежать. Знайте.
   Помолчали, прикуривая друг у друга. Георгий сказал, улыбаясь и показывая на Михаила:
   – Он женится.
   – Да, обещал все бросить, – ответил Михаил. – Она уже… как жена мне. Ты не знаешь, в какой церкви хорошо повенчаться?
   Парень тоже заулыбался:
   – Надо узнать. Мне сказали, это Рита такая? – Дальше он не договорил, но в голосе чувствовалось одобрение. Помолчали.
   – Жених! – засмеялся Георгий. – Каждый день от милиции откупается! Вчера его били, но, правда, не по голове… Ты лучше подумай о последнем слове на суде!
   Михаил засмеялся.
 
   Сели в такси. Михаил сказал таксисту:
   – Поедем, посмотрим церкви, где венчают.
   Таксист не показал удивления, только дернул головой, когда заводился. Проехали несколько кварталов. На углу посадили еще одного приятеля. Через два квартала еще одного. Набилась, короче, машина. Ехали-ехали.
   У одной церкви остановились.
   – Сделай круг, осмотреть надо, – сказал кто-то из юношей таксисту. – Хорошо заплатим.
   Сделали торжественный круг. Вдруг Михаил сказал:
   – Не нравится мне!
 
   Поехали к следующей. Сделали круг.
   – Красивая, – сказали парни. Грустный Георгий вдруг предложил:
   – Я выйду, посмотрю внутри. Вы подождите тогда здесь.
   – Здесь нельзя стоять, – сказал таксист. Все мрачно на него посмотрели.
   – Тогда делай круги. Вокруг давай! – сказал Михаил.
 
   Георгий поднялся по ступенькам церкви. Внутри было пусто перед службой. Он купил свечек, пошел в самый дальний конец церкви.
   В это утро он был торжественен. В белой рубашке под пиджаком. Худой бледный мальчик. Первую свечку он зажег зажигалкой.
   В такси они уже делали пятый круг.
   – Что он там так долго делает? – спросил кто-то из парней.
   Уже никто не осматривал церковь снаружи, все скучали.
   – Давай, – сказал Михаил таксисту, – можно увеличить скорость?
   Уже на более великой скорости сделали еще три круга. Затормозили все-таки у входа. Михаил открыл дверцу машины. Он закурил, сказал, прищуриваясь:
   – Пойду, позову его… – И он не успел договорить – внутри церкви раздался выстрел. Михаил побежал первым.
 
   Георгий лежал в самой глубине церкви на полу. Он стрелялся, и пронзительно-белая рубашка на глазах окрашивалась в кровь. Он лежал на спине, выпустив из руки пистолет.
   – Георгий! Георгий! – закричал Михаил, приподняв его голову. – Что ты сделал? Что ты сделал?!!
   – Не могу говорить… – проговорил Георгий. – Пуля в животе… – И он попытался улыбнуться, как будто он победил, исполнив свою смерть.
 
   Утро. Рива тщательно красится, смотрясь в маленькое круглое зеркальце сначала одним глазом, как птица, потом другим. Оба глаза получились по-разному накрашены. Все лицо она выбелила, как луну: нарисованные брови, нарисованные губы. Надела короткое то ли платье, то ли свитер,, из которого торчали две тонкие ножки. Рита вздрогнула, когда увидела ее. Рива нервно закурила.
   Рита: Ты что, так на улицу пойдешь?
   Та строго поглядела на нее.
   Рива (проговорила с достоинством): Да. А что?
   Рита: Просто очень белое… – Она показала на лицо. – И глаза разного калибра вышли.
   Рива: Это как маска – защита.
   Рита: Пошла к нему на свидание? Не ходи.
 
   Они вышли на улицу. Если кто встречался им на пути – все дико и бурно реагировали на Риву, некоторые улюлюкали беззлобно вслед, свистели или предлагали пойти с ними, даже выпить. Рита очень страдала весь этот путь, пока они не добрались до остановки и не сели в троллейбус. Но в нем произошла небольшая драка.

ДРАКА

   На первой же остановке какой-то мужчина сильно ударяет Риве в спину, выходя. За это Рита машинально, от порыва чувств, прихлопывает того по выходящей голове – сумочкой. Идущая за ним женщина, оказывается, имеет близкое к нему отношение, потому что сразу реагирует:
   – Ах ты! – Разворачивается против выходящего потока людей обратно в троллейбус.
   Ее мужчина оборачивается. Лицо у него озверелое, со сбитыми волосами. Он прицеливается и попадает Риве кулаком прямо в лицо, которая его даже не трогала. Еще ей прибавляет женщина, но времени у них все-таки мало. Они невольно и недовольно прекращают драку и вываливаются на улицу. Двери захлопываются. Рита виновато глядит на подругу.
   Рита: Я хотела защитить тебя, когда он пихнул!
   Рива {интеллигентно сдерживаясь – получается ледяной тон): Никогда бы не подумала, что ты научишься вступать в драки по троллейбусам. Раньше ты не была такой… {Трогает себя за лицо.)
   Рита: Ну, извини, извини меня, пожалуйста!
   Рива: Прошу тебя, больше не защищай меня никогда.
   Рита с шумом выдохнула, борясь с собой, чтобы не улыбнуться.
   Люди с любопытством разглядывали их, пришлось выйти на следующей остановке.

ВТОРАЯ ТАЙНАЯ ВСТРЕЧА С МИХАИЛОМ

   Ночь. Рита подъезжает к старому дому на такси. На улице никого нет. Она мечется взад-вперед, зовет иногда:
   – Михаил, Михаил!..
   Подходит к телефонному автомату – сломан, опять ждет, сидя на лавке, потом перейдя на качели, потом на другой лавке под деревом.
   Резко из подъезда выходит Михаил. Он садится рядом с ней. За ним – его друг, невысокий, некрасивый, особенно – в контрасте с Михаилом.
   – Ненавидишь меня? – спрашивает Михаил.
   – Почему? – Она пожимает плечами.
   – Мой последний лучший друг Константин, – представляет Михаил.
   Друг целует ей руку. Улыбается. Отходит в сторону.
   Они садятся на скамейку под фонарем.
   Михаил: Я знаю, я все знаю, ты встречаешься с ним, спишь?
   Рита: Нет. Ты не знаешь, как прошли эти несколько дней… Отец твой говорил, что ты пропал, переживал…
   Михаил {морщится): А! Не говори, пожалуйста. Лучше молчи. Нельзя обманывать! Я же хочу всегда верить тебе.
   Она каждый раз в удивлении от его наивно-возвышенных слов, не находится, что сказать, – это все равно что на стихи отвечать прозой.
   Рита {через паузу): А где ты был? Сколько прошло дней… Ты опять колешься?
   Михаил: Да, да, я совсем потерялся. Я тебе должен рассказать…