Локхард Джордж. Черное Пламя

   Вокруг клюва продолжается битва; лёгкая конница добивает пехотинцев врага, сделавших вылазку в отчаянной попытке подрубить подъёмный мост. Со стен крепости летят стрелы, их запасы у осаждённых уже подходят к концу и стрелять продолжают только лучшие. Но даже они не в силах пробить защиту стального клюва: стрелы бессильно отлетают от щитов, что держат над головами гномы внутри клина.
   Командир отряда, обречённого на смерть, в тоске оглядывается на цитадель. Если бы, о, если бы они могли поднять мост! Но тяжёлая цепь бессильно свисает в ров. Её перебила огромная стрела из баллисты в самом начале атаки, и хотя защитники сумели поджечь машину, своё дело она уже сделала. Проклятый гордец, комендант крепости, не слушал ветеранов; он приказал строить подъёмный мост из вековых стволов каменного дерева, и сейчас, наверно, бъётся головой о стену, сознавая ошибку – такой настил не разрубишь, не сожжёшь. Враги пройдут как на параде…
   Но больше ждать нельзя, гномы уже близко. Командир единым движением выхватывает из колчана пять стрел и вонзает в землю перед собой. Опускается на колено. Посылает последний взгляд небу, солнцу, ветру. И внезапно улыбается.
   На миг перед эльфом мелькает лицо дочери – она там, в цитадели. Её тоже ждёт смерть, но он этого уже не увидит. В следующий раз эльф встретится с семьёй за гранью бытья, в чертогах Единого, а сейчас… Сейчас надо исполнить долг до конца.
   – Элеран айанаэ! – звонкий голос командира легко перекрывает стон битвы. Все двадцать эльфов, как один, опускаются на колено и вместе, разом, натягивают луки. Двадцать стрел метят в щит рослого гнома во главе клюва. Время на миг замирает.
   …И взрывается криком пронзаемого воздуха! Звук поющих луков ни с чем нельзя спутать. Сила удара такова, что гнома сбивает с ног и отбрасывает на несколько шагов вглубь клина. Треснувший щит со звоном летит в сторону.
   Прежде чем товарищи раненого успевают перекрыть брешь, луки звенят вторично, и шесть гномов с криками боли падают под ноги идущим позади. Но щиты вновь сдвигаются, и клин продолжает неумолимо приближаться, сотрясая землю чеканным шагом. Теперь в размеренном дыхании гномов чувствуется бешенство.
   Внезапно раздаётся гортанная команда и клюв, ни на миг не размыкая щитов, переходит на бег. Воины в центре несут раненных и убитых.
   Эльфы успевают ещё трижды дать залп, однако теперь гномы держат щиты под углом. Со стен цитадели на атакующих градом сыплются стрелы, ещё четверо погибают, прежде чем клин достигает подъёмного моста. Но наконец гномы ступают на могучие брёвна, и тогда, впервые с начала боя слышится страшный боевой клич:
   – Хаз модан!!! – И воздух кричит, рассекаемый сотней боевых топоров.
   На высокой башне, одна, в развевающейся белой тоге стоит юная эльфийка. Ей не больше девятнадцати; много лет она умоляла отца позволить ей стать райдером, наездником грифона, и наконец, неделю назад он согласился. Эльф взял дочь на границу Элирании, чтобы она сама могла выбрать пернатого спутника…
   Эльфийка неподвижно стоит на башне и смотрит, как далеко внизу, у моста, гибнет её отец. Она не успела выбрать себе партнёра – все десять молодых грифонов из крепости в первый же день войны были посланы к столице, где атаку возглавили ужасные драконы. Один из этих беспощадных зверей, огненно-красный, черноокий, сейчас стоит в отдалении на холме: с его спины какой-то офицер руководит штурмом.
   «Кто из нас больше виновен в войне?..» – внезапная мысль пронзает девушку. Она сдерживается из последних сил, в глазах стоят слёзы. – «Во имя чего гибнут наши отцы?..»
   Клин гномов уже пересёк мост и ворвался в крепость сквозь разбитые ворота. Остатки защитников ведут обречённый бой, устилая каждый ярд телами.
   – Айнолиндаэ, инсэнэорэ… – голос эльфийки дрожит. Этой песне её научила мать. Она говорила, что больше всего на свете мечтает никогда её не услышать.
   – Иннэрэ саэ, алгэ дунлан, иннэ каорэ альяраван…
   Не прекращая петь, девушка встаёт на край стены и расправляет руки. Какой-то неуловимый миг её глаза смотрят прямо в чёрные очи дракона, что мерцают вдали.
   «Не делай этого,» – голос дракона кажется дуновением ветерка, беззвучным всплеском серебряной тишины. Его взгляд притягивает, манит, он отражает весь мир, жестокий и прекрасный, светлый и тёмный, умирающий и ждущий рождения. Эльфийка закрывает глаза. Надо лишь шагнуть. Один шаг навстречу дракону.
   «Не делай этого!»

1

   – Не делай этого!.. – Ри проснулась с криком. Вокруг было так темно, что ящерка долго не могла понять, открыты ли её глаза.
   Но память быстро вернулась. Вздохнув, вэйта на ощупь отыскала свою миску и допила остаток холодного бульона. Было прохладно; вскоре Ри догадалась, что за стенами темницы сейчас ночь. Дверь ещё ни разу не открывалась – значит, после поимки прошло не слишком много времени. Сон забрал усталость и боль в спине, ящерка чувствовала себя бодрой и сильной.
   «Тюрьма пошла мне на пользу» – насмешливо подумала Ри.
   Минут десять она сидела совершенно неподвижно, опустив внешние веки и дыша горлом. В отличие от эльфийской каменной ямы, здесь было множество запахов, проникавших сквозь решётку на двери и вонючую дыру в углу.
   «Я не собираюсь ждать нового допроса» – мрачно подумала Ри. Гнев и холодная, спокойная ярость прочно угнездились в её душе. Ждать спасения было не от кого; Джихан, скорее всего, не сможет её даже найти. Значит, предстоит спасаться самостоятельно.
   Ри бесшумно встала. В полной темноте ей приходилось ориентироваться с помощью теплочувствительных ямочек у носа, словно змее. Тепловое зрение у вэйтар оставляло желать лучшего, однако смутные очертания стен всё же удавалось распознать.
   Ящерка подошла к дыре в углу камеры, откуда исходила мерзкая вонь. Преодолев отвращение, она наклонилась и сунула туда нос, «оглядываясь» в поисках пути для бегства. В разуме Ри возникла смутная, размытая картина грязной канавы, по которой бежал ручей густой жижи.
   «Если на пути есть хоть одна решётка, я погибну» – вэйта стиснула коготки. Конечно, человек ни за что не пролез бы по узкой канаве, а значит и решёток, скорее всего, туда не поставили, но риск всё равно был слишком велик. Следовало придумать другой путь.
   И вскоре ящерка уже знала, какой. Металлическая дверь открывалась наружу, чтобы её нельзя было удерживать из камеры, а для пущей надёжности вся внутренняя поверхность и двери, и массивного косяка, была покрыта ржавыми шипами. Предыдущие узники, видимо, не раз пытались бежать; многие шипы были погнуты и даже отломаны. К сожалению, как Ри не искала, нащупать обломки не смогла. Охрана убрала всякий намёк на оружие.
   Но план всё равно должен был сработать. Поползав по камере, ящерка отыскала верёвки, которые разрезал тюремщик, переплела их вместе и слабо натянула между шипами дверного косяка, примерно в локте от пола. А затем, подняв миску, принялась что было сил колотить по камням вокруг вонючей дыры.
   От постоянной сырости и едкой среды, кладка насквозь прогнила. Минут через десять небольшой камень провалился в канаву, слегка расширив отверстие. Вэйта удвоила усилия, стараясь чтобы миска гремела как можно громче.
   Вскоре план сработал; в коридоре послышались шаги и свет факела рванулся сквозь решётку на двери. Ри оглянулась.
   – Эй! Ты что делаешь? – глухой голос тюремщика показался ей пением соловья. Вскрикнув, словно от страха, вэйта с нарочитой неловкостью принялась лезть в дыру.
   – А ну вылезай! Назад! – факел отодвинулся, в замке загремели ключи. Ри среагировала мгновенно: выбравшись обратно, она прыгнула на стену и молниеносно перебежала на потолок, застыв точно над дверью.
   Тюремщик своё дело знал, однако его не обучали сторожить пленников, способных бегать по потолку. Едва дверь открылась, он бросился в камеру, чтобы помешать беглянке, и покатился по полу, споткнувшись о верёвку. Ри тем временем шмыгнула в коридор и захлопнула дверь, задвинув крепкий засов.
   «Первый этап позади» – ящерка огляделась. В узком, мрачном коридоре горел всего один факел; стальная дверь на лестницу также была закрыта, видимо в этой темнице держали только самых опасных преступников. Однако тюрьма, всё же, была рассчитана на людей и сходных с ними существ; Ри с радостью заметила в стене два узких щелевидных окна. Туда не протиснулся бы даже ребёнок, но для юркой ящерицы это был путь на свободу. Вэйта облегчённо вздохнула.
   Она уже залезла в щель, когда загремели шаги и в коридор ворвался отряд стражников. Ри с дрожью поняла, что вторично её трюк не прошёл бы: у дверей остались двое солдат, один на лестнице, другой в коридоре. Остальные кинулись к камере, где бушевал тюремщик.
   «Поздно…» – улыбнувшись, вэйта выбралась на внешнюю стену замка и стремительно полезла вверх.
   Стояла прохладная октябрьская ночь. Замок – это действительно оказался самый настоящий замок, Ри впервые видела на Востоке такую архитектуру – расположился на холме, чей склон полого переходил в степь, простиравшуюся до огромной реки, блестевшей вдали. Рва с водой не было, как не было и других укреплений; даже угловые башни оказались низкими, без бойниц и защитного бортика. Создавалось впечатление, будто хозяева замка вовсе не опасались врагов – или имели в распоряжении силы куда надёжнее крепостных стен…
   Странное чувство тревоги висело в воздухе. Замок был мрачен и холоден, что-то сразу сказало Ри – он очень древний. По стене ходили часовые, во дворе переговаривались несколько стражников. Ящерка быстро спряталась в тень.
   Тревогу ещё не подняли, но это могло случиться в любую секунду. Охотничьи псы живо разыщут беглянку в степи, раскроют любой тайник – если смогут туда добраться. Ри медленно подняла голову.
   Башня в замке оказалась всего одна, зато какая… Чёрная, мрачная, она возвышалась на сотню ярдов над стенами словно чудовищное, поставленное торчком копьё, и выглядела столь внушительно, что сам замок казался лишь жалким придатком. В основании башня достигала тридцати ярдов толщины, однако к верхушке сужалась до двадцати. И там, в высоте, тускло мерцал зелёный огонёк.
   «На башне меня легко заметят с воздуха, на земле найдут собаки» – Ри дёрнула хвостом. Следовало пустить погоню по ложному следу.
   Ящерка бесшумно прокралась к воротам. Здесь стоял всего один часовой; смуглый парень что-то напевал себе под нос, прислонившись к калитке. Ри огляделась в поисках оружия.
   Подобрав тяжёлый камень, она размахнулась и запустила его солдату в живот. Тот охнул, схватился за меч.
   – Эй, дубина! – Ри выскочила из тени. – Лови ящерицу!
   Подпрыгнув от неожиданности, часовой громко закричал и кинулся на вэйту. Ри подпустила его поближе, метнулась к стене и моментально забралась на два человеческих роста. Растерянный солдат замер.
   Не теряя времени, Ри стремительно взбежала по стене и на глазах часового перебралась наружу. Едва оказавшись за пределами замка, она спрыгнула на землю, добежала до ближайщих кустов и вернулась обратно по своим следам. В этот раз она долезла до середины стены, быстро поползла влево и не останавливалась, пока ворота не остались на противоположной стороне замка. Здесь пока не было часовых – все бросились на крик солдата.
   Перебравшись за стену, вэйта скользнула в тень и огляделась. В этом секторе крепости находились конюшни и скотный двор; вспомнив уроки Алазара, Ри горько улыбнулась.
   Свинарник нашёлся по запаху. Забравшись внутрь, ящерка тщательно вымазала себя в отвратительной жиже и притаилась в дальнем углу, зарывшись в грязную солому. Здесь она проведёт пару дней, пока облавы немного стихнут, а затем, ночью, спокойно отправится к реке. Собаки не найдут следы ящерицы, пахнущей как обычная свинья.

***

   Четыре дня в свинарнике показались Ри бесконечными. Снаружи бегали люди, лаяли охотничьи псы, дважды ящерка слышала шум грифоньих крыльев. Но Алазар оказался прав – никому даже в голову не пришло искать беглянку в свинарнике. В первый день Ри испытала несколько неприятных минут, пока мальчик-слуга кормил свиней, но животные так толкались и хрюкали у своего корыта, что мальчишка не заметил ящерицу. Ночью она вырыла укрытие в самом тёмном углу и прикрыла его соломой.
   Суматоха поутихла только к вечеру четвёртого дня. Из обрывков разговоров Ри уже знала, что попала в Каэр Тартесс, личный замок могущественного чёрного мага Джера аль Магриба. Слуги из господских покоев нередко выходили на задний двор, отдохнуть и справить нужду, а поскольку отхожая яма находилась прямо за свинарником, до ящерки отлично доносились голоса. Так она узнала, что маг пришёл в ярость, прослышав о побеге, и приказал удавить тюремщика той самой верёвкой, что Ри натянула в камере. Пожилой конюх поделился с кем-то из прислуги слухом, будто сбежавшая ящерица – на деле не ящерица, а колдовской огнедышащий дракон, создание Джера аль Магриба. Девушка-молочница уверяла, что видела ночью громадную змею с головой козла и бычьим хвостом…
   Ри слышала кучу версий своёго побега, самая простая из которых включала эльфийских шпионов и снотворное зелье. Иногда она с трудом сдерживала смех, но четвёртым вечером, когда большинство охотников уже вернулись ни с чем, прозвучали слова, заставившие вэйту вцепиться в грязные доски.
   – Слыхал новость? – сказал какой-то парень, присев над отхожей ямой. – Поймали ещё одного эльфа. Искали ящерицу, а нашли его. Молодой парень совсем, я в воротах стоял когда привезли. Абдулла говорил, он затаился в роще и хотел магией подчинить хозяйского грифона. Но тот успел предупредить о нападении, а хозяин и без того в гневе был, вот и приказал отрубить лазутчику обе руки и забить в глотку, пока не помрёт. Завтра вечером господин должен вернуться, и послезавтра на рассвете казнят.
   – Да-а… – отозвался простуженный мужской голос. – Похоже, хозяину та ящерица нужна была не меньше, чем жеребцу случка…
   – Странная история, видит Пророк, – парень пожал плечами. – Помнишь, позавчера приходил этот драконий нойон-гном, с ним ещё мальчишка был, сын хана? Сегодня я узнал – они угрожали господину и требовали вернуть ту злочасную ящерицу. Никак не верили, что она сбежала…
   «Джихан!» – поняла Ри. От удивления она пропустила ответ человека с простуженным голосом.
   – А с чего им верить? – удивился парень. – Ты бы поверил, что лучшие охотники четвёртый день не могут найти в степи маленькую перепуганную тварюшку? Не такие вы джигиты, как хвастать любите…
   – Шакал ты, – возразил простуженный голос. – Мы всю округу облазили с собаками, грифоны с утра до ночи на землю не спускались. Какие ящерицы, здесь и кролика-то не сыскать. Не любит живность нашего господина…
   – Шакал?! – возмутился парень. – Это мы скоро посмотрим, кто из нас шакал. Куда хозяин полетел, как думаешь?
   – А тебе-то откуда знать?
   – Есть откуда… – парень многозначительно подмигнул. Его собеседник фыркнул.
   – Доиграешься ты с нею, Хасан. На кол посадят…
   – Пока я сам её на кол сажаю, каждую ночь, – усмехнулся парень. – Так вот, за охотником хозяин полетел. За настоящим охотником. Говорят, привезёт лучшего под луной истребителя драконов. А что такое дракон? Большая ящерица…
   – Тихо! – человек с простуженным голосом кашлянул. – Проглоти язык, пока не поздно. Драконы теперь на службе Владыки, а такие вещи они не прощают.
   – Да я ж ничего не сказал! – Парень поднялся. – Просто любопытно выходит… Голоса удалились. Но Ри уже не могла сидеть спокойно.
   «Истребитель драконов…» – слова звучали слишком знакомо. Слишком много вызывали воспоминаний. Ненависть поднималась горячей волной, захлёстывала разум ядовитыми испарениями.
   «Я не имею права рисковать,» – Ри пыталась подавить гнев, но внезапно совершенно новая мысль заставила её судорожно втянуть воздух:
   «А почему, собственно, не имею права?» – подумалось ей. – «Я больше не храню чужие тайны. Я всё потеряла. Так почему мне нельзя рисковать?!»
   Зажмурившись, Ри несколько минут дышала горлом, пытаясь отгородиться от вони и грязи свинарника. У неё слегка кружилась голова от голода.
   – Собаке собачья смерть, – прошептала она наконец. И мысленно добавила, взглянув на темнеющее вечернее небо сквозь щели в крыше:
   «Этой ночью, пока мага нет в замке»
   Ждать пришлось недолго. Не прошло и двух часов, как окончательно стемнело. Словно решив порадовать Ри после стольких неудач, судьба расщедрилась на тяжёлые тучи, покрывшие небосвод до горизонта. Вскоре пошёл холодный дождь, прогнавший со двора последних людей, и на замок опустилась мрачная тишина. Лишь шуршали дождевые капли.
   Ри выбралась из свинарника и скользнула к луже у крепостной стены. Там она аккуратно смыла грязь, чтобы случайно не выдать себя запахом. Огляделась, втянула воздух. И странное чувство охватило юную вэйту.
   – Так уже было… – прошептала она невольно. Возбуждение и удивительное, сказочное ощущение полной свободы, запахи и холодный дождь, энергия и необъяснимые, едва слышные звуки – Ночь рухнула на Ри подобно водопаду ощущений. Ни разу в жизни не доводилось ящерке испытывать похожих чувств, она замерла, раскинув руки и запрокинув голову к небу. Казалось – ещё немного, совсем чуть-чуть, и можно взлетать.
   – Свобода, – прошептала Ри. – Я свободна…
   Зажмурившись, она несколько минут стояла под дождём, глотая солёные капли. И внезапно поняла, что все злоключения, все муки, выпавшие на её долю – вели к этой минуте. Ради сегодняшней ночи прошла она полмира, попадая из клетки в клетку, ради этой ночи жила рабыней десять долгих лет. Ради этого мига родилась.
   Улыбнувшись сквозь слёзы, Ри открыла глаза и глубоко вздохнула. Ночной воздух был полон сказочных ароматов, тихо шуршал дождь. В мире ничего не изменилось.
   Просто отныне Ри смотрела иначе, глазами свободного существа. И впервые с абсолютной ясностью осознала: этот мир ей чужд. Не здесь она родилась, не здесь должна была жить.
   – Я найду свой дом, – тихо сказала вэйта. – Слышишь, Йакс? Я вернусь домой.
   Демон ничего не ответил, и Ри, последний раз втянув запахи Ночи, скользнула к чёрной башне. Там, как и четыре дня назад, мерцал зелёный огонёк.

2

   На высоте ветер был обжигающе холодным. Добравшись до большого шестиугольного окна, откуда истекал свет, Ри осторожно заглянула внутрь. Окно вело в богато обставленную комнату, немного похожую на покои барона Милтона. Тёмно-зелёные шторы мешали разглядеть подробности; но удивительно обострившееся чувство опасности сразу сказало Ри, что здесь никого нет. Свет испускал большой зелёный шар, висевший в воздухе над столом.
   В первую очередь внимание Ри привлёк сам стол. Массивный, шестиугольный, выточенный из цельной глыбы чёрного камня, он был отполирован до зеркального блеска и весь, целиком, покрыт слабо светящимися пурпурными рунами. Единственная ножка была выточена в виде мощной звериной лапы, уходящей в пол; при этом основание так хорошо сливалось с чёрным ковром, что казалось будто стол и башня – единое целое. Ощущение древнего зла здесь было особенно сильным.
   Забравшись на толстую каменную раму окна, ящерка долго сидела, ожидая пока последние дождевые капли стекут с чешуек. Оставлять следы в комнате могущественного мага она не собиралась. С высоты ста ярдов замок был виден, словно на ладони; минут пять Ри следила, как по стене медленно бродят часовые. У ворот несколько стражников грелись возле костра, спрятав тот под навесом, на заднем дворе мерцал одинокий огонёк в конюшне. Всё было тихо и спокойно.
   Ящерка уже собиралась скользнуть в комнату и начать обыск, когда у самого подножия башни ей почудилось движение. Приглядевшись, Ри заметила крупное чёрное существо, не меньше лошади, которое совершенно беззвучно ползло ко входу в подземелье. Зверь так мастерски прятался в тени, что не закрой он случайно пятнышко лунного света – вэйта бы его не заметила.
   Несколько минут Ри следила за пришельцем. Добравшись до дверей в подземелье замка, тот осторожно приподнял голову и заглянул в узкое решётчатое окошко; в слабом свете факела блеснули перья.
   «Грифон» – поняла Ри. Вспомнив подслушанный разговор о поимке эльфа, она догадалась, что пернатый желает спасти пленника.
   «Не сумеет» – равнодушно подумала ящерка. – «Но мне это на руку. Отвлечёт стражу.» Она решительно забралась в комнату и огляделась.
   Здесь пахло сотнями запахов, куда сильнее, чем в комнатах алхимика Бенедикта. В больших шкафах стояли ряды книг, несколько толстых фолиантов лежали на отдельных полках, укрытые от пыли в чёрных бархатных футлярах. Вэйта медленно обошла комнату по кругу.
   Ничего подозрительного или похожего на оружие отыскать не удалось. Если маг и владел какими-нибудь могущественными артефактами, он не собирался оставлять их в пустой комнате без присмотра. Единственный предмет, напоминавший о магии, Ри обнаружила на крыше самого высокого шкафа: старую, запылённую пряжку от мантии.
   «Наверно, она волшебная, и была спрятана здесь, чтобы никто не искал…» – ящерка усмехнулась. Пожалуй, Джер аль Магриб не был так уж неправ, назвав её дурой.
   «Что я расчитывала тут найти? Магический жезл, готовый к использованию? Книжку с картинками для ящериц? А может, карту для поисков Альтаира?»
   Покачав головой, Ри положила пряжку в точности так, как она лежала раньше, и подошла к меньшей из двух дверей. Судя по отсутствию каменного косяка, она вела не на лестницу, а в следующую комнату.
   Дверь открылась бесшумно и плавно, но Ри застыла: молчавшее до сих пор чувство тревоги внезапно проснулось и буквально вцепилось когтями ей в сердце. Сузив глаза, вэйта сосредоточилась и попыталась взглянуть на дверь тепловым зрением.
   «Ловушка!» – поняла она моментально. Проход пересекали несколько зелёных лучей, собраных в сеть поперёк проёма. Человек никогда бы их не увидел, даже тепловое зрение вэйтар едва справлялось.
   «Ловушки не ставят на дверях в пустые комнаты» – подумала Ри. Внимательно осмотрев дверной проём и пол за ним, вэйта подняла взгляд. Так и есть: лучи не доходили до самого верха.
   – Может, я и девчонка, начитавшаяся геройских сказок, – прошептала Ри. – Но ты слишком самонадеян, Джер аль Магриб.
   Легко взбежав на потолок, ящерка проскользнула над лучами и повисла на левых лапах, осматривая комнату. Здесь тоже имелись книжные полки, но книги на них стояли совсем другие: тонкие, в металлических переплётах, украшенные выпуклыми иероглифами, что слегка светились синим огнём. Больше в комнате не было ничего, даже стула; зато в центре тускло переливался огромный хрустальный шар на подставке. Артефакт был столь велик, что внутри свободно поместился бы грифон.
   Отцепившись от потолка, Ри беззвучно спрыгнула на пол. Окон в комнате не было, единственный свет проникал из дверей, но шар светился сам – мрачно и вместе с тем безобидно. Как ни странно, отголоски древнего зла, наполнявшие всю башню, здесь почти не ощущались.
   «Эта штука не имеет отношения к замку» – поняла Ри. На всякий случай принюхавшись, она подкралась поближе к находке, и внезапно замерла, сообразив что видит точную копию своего потерянного магического шарика. От удивления вэйта открыла пасть.
   «Вот это да!» – она осторожно приблизилась. Артефакт тускло блестел в зелёном свете, проникавшем из главной комнаты; вблизи стало заметно, что на самом деле это чрезвычайно сложный кристалл с гигантским количеством граней. Массивная серебристая подставка была выполнена в виде шести совокупляющихся драконов: самки лежали на спине, опираясь о пол напряжёнными крыльями и обнимая находившихся сверху партнёров. Самцы в истоме выгибались дугой, поддерживая шар телами и крыльями, шеи драконесс свободно изгибались между их передними лапами, которыми драконы упирались в пол. Тела крылатых сладострастно прижимались, пасти были раскрыты в немом крике. Смущённая Ри отвела взгляд.
   Некоторое время ящерка молча озиралась, надеясь отыскать что-нибудь полезное. Однако кроме Шара в комнате не было ничего, лишь большая металлическая цепь валялась в углу. На всякий случай Ри подошла к ней и осмотрела.
   Массивная, стальная, цепь состояла из многочисленных квадратных сегментов, скреплённых толстыми спиральными пружинами. На каждом конце крепились железные коробочки, из них торчали блестящие детали. Казалось, будто чья-то могучая рука ударила металл: пружины были безжалостно растянуты, несколько квадратных сегментов погнуты, а в одном месте пружина оторвалась и была скручена в металлический жгут. Вдобавок тепловое зрение выявило тонкий купол почти невидимого пламени, накрывавший всю цепь; очередная магическая ловушка. Вэйта вздохнула.
   «Эта штука мне точно не пригодится…» – отвернувшись, она вновь подошла к Шару, на сей раз вплотную.
   Едва Ри оказалась достаточно близко, в кристалле возникло мягкое сияние, протянувшееся сквозь грани и окутавшее всё тело ящерки. От неожиданности та едва не вскрикнула.
   «Что это?!» – вэйта попятилась. Но стоило ей шагнуть назад, сияние так же мягко погасло. Ящерка задумалась.
   «Похоже, он точно как мой шарик, только в сотни раз мощнее…» – преодолев страх, Ри вновь двинулась вперёд. Как и раньше, у шара её охватило мягкое сияние; цвета непрерывно менялись, перетекали друг в друга, игра красок завораживала и манила. В самом центре кристалла тускло пульсировала красная звёздочка, до того похожая на сердце, что вэйта не сразу решилась коснуться грани.