Глава 10: Пришельцы

   Первую ночь у раненного дракона мы совсем не спали. Днём, немного отдохнув, я отправилась на охоту и ранила небольшую антилопу. Куросао отвернулся, когда я притащила ещё живую добычу; я попросила его отвезти Тошибу подальше, а сама приоткрыла дракону пасть и вложила антилопу между зубов. Хотя крылатый был без сознания, рефлексы сработали и клыки пронзили животное насквозь.
   Антилопа забилась, закричала от боли. Мне хотелось отвернуться, но только так можно было помочь раненному. Тот, не раскрывая глаз, пил горячую кровь, челюсти сжимались всё сильнее. Скоро послышался хруст, и мучения антилопы прекратились. Дракон сглотнул кровь, медленно приподнял веки и посмотрел на меня мутными от боли сиреневыми глазами.
   – Всё в порядке, – сказала я быстро, затем повторила на общем языке. Дракон попытался ответить, но снова потерял сознание.
   Пришёл в себя он лишь поздно вечером. За это время Куросао нашёл неподалёку ручей, и я смастерила из сырой шкуры антилопы что-то вроде ведра с клапаном, чтобы можно было держать зубами. Дракон жадно напился, не отводя от меня сиреневых глаз.
   – Ррса… – прохрипел он, когда вода кончилась. К моей радости, слово оказалось знакомым – «ещё». Выходит, колдовской обруч Тотчигина знал язык драконов! Послав Куросао за водой, я раздавила в кулаке лист алоэхи и принялась осторожно счищать засохшую кровь с чешуек.
   – Кто вы? – прохрипел дракон, когда Куросао вернулся с водой. Я подождала, пока раненный выпьет, и только тогда ответила:
   – Хаятэ Тайё, рода Акаги Годзю с Ямато. Всё будет хорошо.
   – Откуда вы взялись? – немного спокойнее спросил дракон. Голос у него оказался низким, с хрипотцей, но отчётливо женским. Значит, это и вправду мать из разорённой пещеры, а не другой дракон, случайно попавшийся на пути.
   – В селении тавров мне сказали о вашем доме, – я коротко описала свои приключения после знакомства с Тотчигиным. Драконесса слушала молча, лишь по глазам было видно, какую боль ей приходится терпеть.
   – Он был мёртв? – спросила она тихо, когда история дошла до расправы с охотниками. Я опустила голову.
   – Прости. Я пришла слишком поздно, и не успела спасти твоего мужа. Но он был отмщён.
   Драконесса зажмурилась и молчала целую вечность. На всякий случай я попросила Куросао принести третье ведро воды.
   – Зачем вы спасли меня? – прошептала она наконец. – Все, кого я любила, мертвы. Я надеялась встретиться с ними по ту сторону…
   – Нет другой стороны, – оборвала я резко. – Мы живём здесь! Не думай о смерти. Думай лучше о мщении.
   – Кому? – спросила она с горечью. – Нас, крылатых, в этом мире осталась ровно сотня. Нам запрещают иметь детей, а ослушников, таких как мы с Радагором, уничтожают. Число драконов не должно превышать сотни, только с этим условием нас пощадили!
   Драконесса попыталась встать, но сил не хватило, и она со стоном уронила голову обратно в траву.
   – Думаешь, ты спасла мне жизнь? – спросила она, хрипло дыша. – Теперь, в отместку за убитых охотников, Джилфьяни разорит десятки наших пещер. Мы с Радагором знали, на что шли, когда родили сына, а ты? Откуда ты явилась?
   Мне потребовалась вся воля, чтобы справиться с шоком и закрыть пасть. Несколько минут я молча смотрела в сиреневые глаза драконессы.
   – Я не знала, – только и смогла сказать. Крылатая мучительно зажмурилась.
   – О, небо, за что ты посылаешь нам столько горя… – она судорожно выдохнула. – Улетай, глупышка, улетай пока не поздно. Я скажу людям, что в припадке ярости сама убила охотников, и тогда, возможно, других пощадят…
   – Нет, – сказала я размеренно. – Теперь я точно не улечу. Драконесса открыла глаза и долго на меня смотрела. Внезапно её зрачки расширились:
   – Откуда у тебя этот медальон?! – прошептала она.
   – Подарок сэнси.
   – Как звали твоих родителей?
   – Не знаю, – ответила я сухо. Драконесса тяжело дышала.
   – Спрячь медальон, – шепнула она. – Спрячь поскорее! Если его увидят люди, тебя ждёт нечто худшее, чем смерть!
   – Нечто худшее, чем смерть, настигнет меня, если я послушаю твоего совета! – мой голос едва не сорвался на крик. – Я никогда, никому не позволю так унижать мой род! Как ты можешь… Как ты смеешь!
   Вскочив, я отвернулась и прижалась рогами к дереву. Сердце в груди колотилось так, словно готово было выскочить. Я никогда… Никогда не думала. Не ожидала! Как же это… Почему?!
   Внезапно в голову пришла новая мысль. Крестьяне на моём острове – ведь самураи иногда поступали с ними даже хуже. Но я никогда… Никогда не ставила себя на их место?
   – Где живут драконы? – спросила я глухо. – Тебе нужна помощь целителя.
   – Я обречена, – тихо отозвалась драконесса. – Не рискуй ради меня жизнью, маленькая. Я нарушила закон и должна умереть, а сын мой станет чучелом в замке Джилфьяни. Улетай, Хаятэ. Нас и так осталось слишком мало.
   – Твой сын? – я повернулась. – У охотников, когда они проскакали мимо, не было с собой драконьего тела. Где ребёнок? Драконесса долго не отвечала.
   – Я не знаю, – сказала она наконец. – Помню, как продиралась через кусты, потом ветка задела гарпун – и темнота. Так ты не видела моего сына мёртвым? – спросила она внезапно с такой надеждой в голосе, что я содрогнулась даже.
   – Нет, – я подошла к раненной и положила руку на одну из стрел, торчавших из её тела.
   – Наверно, его захватили люди с огненными палками. Кроме них некому было спугнуть охотников.
   – Огненные палки? – переспросила драконесса. Я покачала головой.
   – Спи. Ты потеряла слишком много крови. Утром продолжим разговор.
   – Подож… – она попыталась возразить, но я выдернула стрелу, и драконесса с тихим вздохом потеряла сознание.
   А меня душил гнев. Так ещё никогда не было, впервые в жизни я не могла справиться с бешенством. Чтобы хоть немного успокоиться, я подняла окровавленный гарпун и начала самую сложную ката, которой владела. Свист воздуха, рассекающие движения лезвия, глубоко дышать… Я не взбешенный дракон, нет, теперь я журавль, расправляющий крылья – вот так! А вот старый самурай ловит рыбу… Рыба скользкая, всё время уворачивается! Ветер гонит тучи. Начинается дождь, мне нельзя мокнуть – надо сделать зонт… Так, так! Вдали раскачивается пугало, ветер рвёт его лохмотья. Ветер! Ты мой! Хэ, нагамаки! Камикадзэ, божественный ветер, я зову тебя! Ты принадлежишь мне, ветер, я твоя госпожа! Риу-дзэ, риу-хэ, теперь я снова дракон! Я небесный дракон, сёриу, я закручиваю ветер в вихри, и вот уже ураган, созданный мной, кружит воздушный змей! Татсу-та, драконьи вихри, кружат, кружат, кружат, вот так!!! И так!!! И ещё вот так!!!
   …Пришла в себя я от испуганного ржанья. Поляну заливал зловещий красный свет, Куросао стоял у куста, прижавшись к нему всем телом, Тошиба скулил от страха у него под ногами. А землю устилали разрубленные в щепки ветви деревьев.
   – Что? – я тяжело дышала. – Что случилось?
   Конь так на меня посмотрел, что по крыльям пробежали мурашки. С трудом заставив себя разжать пальцы, я уронила гарпун и села на хвост, прямо где стояла. Красный свет, заливавший полянку, медленно гас. Красный свет? Вздрогнув, я оглянулась – свет последовал за мной. И тогда я поняла. Это светились мои глаза.

***

   На рассвете я сходила к ручейку помыться. Гнев и ярость вчерашнего вечера немного отпустили, но внутри меня всё словно перевернулось от рассказа драконессы. Даже Годзю, даже страх за него не смог бы теперь вернуть меня обратно. Это… Это трудно объяснить. Я как будто впервые открыла глаза, увидела себя со стороны – увидела молодого дракона, воспитанного людьми.
   Как я попала к Годзю? Этот вопрос не слишком беспокоил меня много сезонов, пока я была ребёнком, и вот, кажется я наконец нашла ответ. Наверно, мои родители тоже… нарушили закон. И умерли. Новорожденную драконочку нашли воины с моего острова, доставили Годзю и он сжалился над зверёнышем, позволив старому мудрецу Ханасаке выходить дракона. А позже, видимо, привязался ко мне и удочерил. Да, конечно, всё так и было! Не зря я любила Годзю как отца, хороший он человек. А я… А я – кто?!
   – Кто ты? – спросила я своё отражение в ручейке. – Дракон или человек? Самурай или крылатая рептилия?
   Ответа не было, и мне внезапно стало так плохо, что пришлось сесть прямо в воду. Стиснув когти, я зажмурилась от боли. Так кто же я? Дракон или самурай? Что мне теперь делать, кому хранить верность?!
   Годзю заменил мне отца, мудрый Ханасаки обучил всему, что я знаю. Я выросла среди людей, более того, всю жизнь считала себя заколдованной девушкой. Значит, я – человек?
   Но мои настоящие отец и мать, которых я никогда не видела, были убиты охотниками. Вчера, спасая драконов, я впервые ощутила бусидо – ощутила собственную душу. Я крылата, покрыта чешуёй, имею рога и хвост, я одной крови с драконами – значит, я дракон? Так кто же?!!
   – Кагири, – прошептала я. – Помоги, Кагири, иначе я потеряю сама себя. Пожалуйста, помоги… Медальон отозвался мягком звоном, и внезапно заговорил. Заговорил моим голосом.
   – …Я знаю, тебе известна вся правда о моём рождении и воспитании. Ты знаешь, кто и по какой причине оставил меня Годзю; знаешь, почему из всех дочерей только меня Годзю посвятил в бусидо. Так вот, Кагири… Я не хочу всё это знать. Я – Хаятэ Тайё, Сокол Бури, и какая бы жизнь не ждала меня впереди – я проживу её сама.
   Последние слова Кагири произнёс чуть иначе. Слегка изменился тембр, понизилась тональность, и мой голос превратился в чужой. Чужой – просто очень похожий.
   Я долго молчала, не замечая, как по лицу медленно текут слёзы. Да, я – Хаятэ Тайё. Просто Хаятэ. Не дракон и не человек. Ни то и не другое, просто очень похожее. И впереди меня ждёт жизнь – моя собственная. Не похожая ни на что. Вот и отлично.
   – Спасибо, – шепнула я медальону, нежно его лизнув. Кагири не ответил. Впрочем я и не ждала: своё дело он уже сделал. Помог.
   Тяжело вздохнув, я открыла глаза и огляделась. В утреннем тумане смутно проступали деревья, прохладная вода с журчанием обтекала мою чешую и стремилась дальше, из тумана в туман, из прошлого в будущее. За спиной на берегу молча стоял чёрный конь, и я внезапно ощутила к нему глубокое уважение. Он понял, что со мной происходит, и не стал мешать.
   – Как же тебя зовут? – спросила я тихо. – Подскажи, дай знак. Я хочу хоть чем-то облегчить твою судьбу… Куросао шагнул вперёд и молча ткнулся носом мне в плечо. Я обняла своего коня.
   – Тебе опасно быть рядом со мной, – прошептала. – Ведь я могу умереть в любой миг, это судьба и самураев, и драконов. Возвращайся в Степь, живи свободной жизнью, собери целый табун друзей и наслаждайся, пока есть время…
   Конь смерил меня внимательным взглядом. В больших чёрных глазах мерцали искорки смеха, и я поняла – он улыбается. Так и не издав ни звука, Куросао губами ухватил меня за крыльевой палец и потянул на берег. Пришлось подчиниться.

***

   Когда мы вернулись, на поляне стоял большой серебряный дракон. Он что-то делал с раной драконессы, за расправленными крыльями не было видно подробностей. От неожиданности я чуть не схватилась за меч.
   – Кто ты?! – подбежав к драконессе, я в изумлении остановилась. Её страшная рана закрылась, оставив только уродливый шрам, грудь вздымалась ровно и мощно. Серебряный дракон смотрел на меня со странной грустью в глазах.
   – Тише, – сказал он на общем языке. Голос оказался низкий, с рокотом, даже страшный немного. – Я целитель Тангорн. Немного опомнившись, я заставила себя закрыть пасть и коротко кивнула.
   – Хаятэ Тайё с острова Ямато.
   – Я знаю, – ответил Тангорн. – Мы следим за тобой со вчерашнего дня.
   – Мы? – я невольно оглянулась.
   – Да, драконы, – Тангорн улыбнулся. – Ты очень смелая девочка, Хаятэ. У меня сами собой выдвинулись когти на руках. Усилием воли я втянула их обратно.
   – Так вы наблюдали за охотой? – спросить удалось почти спокойно. – Вы всё видели, и не вмешались? Дракон тяжело вздохнул.
   – Хаятэ, – он шагнул вперёд, явно намереваясь обнять меня крылом. Я отшатнулась:
   – Не прикасайся ко мне!
   – Сначала выслушай, – Тангорн остановился. – Мы уже знаем, что ты выросла среди людей и ничего не знаешь о драконах. Прежде чем судить нас, позволь рассказать историю драконьего племени – ведь это и твоё племя, помнишь?
   – Я многое помню, – сказала я негромко. – Но знаю одно: если вы молча смотрели, как охотники погубили её семью, – я кивнула на драконессу, – то вы не моего племени. Тангорн вновь вздохнул.
   – Девочка моя… – он разлёгся на траве, подогнул левое крыло вперёд и уложил на него голову. – Во первых, мы просто не успели спасти Радагора и его семью. Нас очень мало, Хаятэ, всего сотня на всю планету. Во вторых, иди сюда. Пока я буду рассказывать, пусть магия займётся твоими крыльями.
   Я оглянулась на Куросао. Чёрный конь мрачно разглядывал драконов, а Тошиба продолжал мирно спать под деревом. Хорошо ему, наверно здорово быть таким безмятежным…
   – Я не причиню тебе вреда, – ласково сказал Тангорн. – Опомнись, девочка, мы же одной крови. Между драконами не должно быть вражды.
   – Это ещё вопрос, одной ли мы крови, – буркнула я. Однако дальнейшее сопротивление выглядело бы глупо, ведь ему и в самом деле нет смысла причинять мне вред. Поэтому я осторожно приблизилась, готовая отпрыгнуть в любой миг. Тангорн поднял руку.
   – Повернись и расправь оба крыла. Ты ничего не почувствуешь, магия лечит без боли.
   – Магия? – спросила я, стоя спиной к целителю. – Если драконы так сильны в магии, почему нас осталась всего сотня?
   Тангорн долго не отвечал. Я чувствовала его мягкие прикосновения к перепонке, странное ощущение прибывающей энергии усиливалось с каждой секундой. Оно так меня поглотило, что когда серебряный дракон наконец заговорил, я даже не сразу сосредоточилась.
   – Среди нас всего четверо магов, – негромко сказал Тангорн. Он продолжал говорить на общем языке, наверно не знал, что мне известен драконий. – И трое других слабее меня. Магия не свойственна драконам, только избранные способны её ощущать. Когда-то, если верить легендам, среди нас рождались не просто маги, а боги во плоти, но те времена давно миновали. Сегодня я, самый могущественный дракон-маг, могу лишь врачевать раны.
   В голосе Тангорна звучала горечь. Я молчала, Куросао подошёл ближе и стал рядом, неприветливо поглядывая на серебряного дракона. А тот продолжал свою невесёлую повесть:
   – Когда-то нас было много. Мы жили на южном материке, никого не опасаясь и не ожидая беды. Но десять оборотов назад произошёл Катаклизм, страшная катастрофа, навеки отрезавшая нас от родной планеты. А следом, ведь беда никогда не приходит одна, с севера явились полчища варваров верхом на гигантских орлах…
   – Рокхи? – спросила я.
   – Да, – кивнул Тангорн. – Их зовут Рокхами. Мирные племена людей и пардов, делившие с нами материк, были уничтожены почти целиком. Драконы яростно сопротивлялись, но тоже потерпели поражение. Предводителем варваров была бессмертная женщина по имени Джилфьяни. Она со своей гигантской птицей убила десятки наших братьев и сестёр, разорила последний город. Казалось, племя крылатых обречено, и никто не сможет нас спасти. Тангорн перешёл к моему второму крылу.
   – Тогда последние драконы собрались вместе, и послали к Джилфьяни просьбу о пощаде. Она согласилась, поставив два условия: драконов никогда не станет больше сотни, и раз в сезон, она лично станет убивать одного из нас по её выбору. К тому времени из всего нашего рода в живых оставалось всего семьдесят три дракона; они подчинились. Тяжело вздохнув, Тангорн повернул меня лицом к себе и сделал приглашающий жест.
   – Попробуй летать.
   Опомнившись, я расправила крылья на всю длину и недоверчиво осмотрела. Разрезы и дыры в перепонках начисто пропали, чешуя сверкала ровным синим блеском, словно боя в пещере вовсе не было. А помахав крыльями, и ощутив под ними столь знакомые вихри, я едва удержалась от радостного вопля. Только сейчас стало понятно, как сильно меня тяготило потерянное небо.
   – Потрясающе… – я взглянула на Тангорна. – Спасибо!
   – Не за что, малышка, – грустно ответил дракон. – Если даже мы не будем помогать друг другу, то кто же… Помолчав, я взглянула на зелёную драконессу, всё это время молча сидевшую у дерева.
   – Что с нею будет?
   – Ей придётся улететь, – ответил Тангорн. – Сейчас, из-за гибели её семьи, нас вновь меньше сотни, но она нарушила не только ярмо, наложенное Джилфьяни, но и наш собственный закон – никогда не подвергать опасности другого дракона.
   – Я просто хотела семью, – с болью прошептала драконесса. – Хотела ребёнка…
   – Из-за тебя могли погибнуть все мы, – сурово ответил Тангорн. – Варвары не ведают пощады, ты знаешь это лучше меня. Я ударила хвостом.
   – Но почему вы не восстанете?! Неужели за десять оборотов – четыреста сезонов! – никто не рискнул убить эту ведьму?!
   – Каждый сезон происходит поединок между нею и драконом, – мрачно ответил Тангорн. – Каждый сезон один из нас гибнет. Говорят, на Джилфьяни лежит заклятие, и ни один дракон, никогда не сможет её убить…
   – Это мы ещё посмотрим, – сказала я спокойно. Впервые со дня побега из замка, передо мной появилась чёткая цель. – Это мы ещё посмотрим, Тангорн. Оглянувшись, я подмигнула своему коню.
   – Что скажешь, Куросао? Посмотрим? Жеребец ударил копытом. Я рассмеялась.
   – Тангорн, – обернувшись, положила крыло на плечо серебряного дракона. – Я одной крови с вами, это верно. Но в душе я воин. Не знаю, откуда я появилась в этом мире, но мир скоро пожалеет, что не подружился со мной заранее. Я – Хаятэ Тайё, Сокол Бури. И я докажу, что не зря зовусь буревестником.

***

   Весь этот день мы провели в лесу, ожидая пока драконесса наберётся сил для далёкого пути к горам. Я жадно распрашивала Тангорна о драконах, Куросао молча слушал. Только Тошиба, наевшись остатками антилопы, безмятежно играл в сторонке, что-то мурлыча себе под нос.
   – Мы прилетели в этот мир на звёздном корабле всего за несколько сезонов до Катаклизма, – рассказывал Тангорн. – Только тогда сезоны назывались годами. Основав первый город, корабль отправился обратно на нашу далёкую родину, Дракию, чтобы привезти новых драконов, и тут произошёл Катаклизм. Корабль так и не вернулся. Нас, колонистов, было немного, и если бы не помощь от людей и пардов, драконы не сумели бы закрепиться в этом мире.
   – Ты всё время говоришь «этот мир», «эта планета», – спросила я. – Но ведь у нашего мира есть имя – Земля.
   – Если бы, – вздохнул дракон. – Многие местные жители зовут эту планету Землёй. Но на самом деле, это совершенно другая планета. Земля – родина людей, там всего одно Солнце и никогда не водились драконы, тавры, ярры и парды, – он кивнул на Тошибу. Я вздрогнула.
   – Парды? Ты знаешь, где живут его родичи?
   – Их тоже осталось мало, – мрачно ответил Тангорн. – Парды смертельные враги народа Джилфьяни, их посёлки скрываются в чащах и горных ущельях. С самого завоевания, парды ведут партизанскую войну и добились кое-каких успехов, но число их непрерывно падает, и рано или поздно они вымрут, как вымерли бы и драконы, не заключи мы позорный мир с завоевателями. Куросао гневно заржал. Я погладила его по шее, чтобы успокоить.
   – Тавры говорили, жители Степи часто охотятся на драконов, – обернувшись к Тангорну, размеренно спросила: – Это правда?
   – Не так уж часто, – успокаивающе отозвался серебряный дракон. – Мы живём среди гор, в долине Вэйр Cаттан, люди там не появляются. Да, время от времени кто-нибудь из нас гибнет, попав в ловушку или встретив на охоте Рокха, но мы уже привыкли. К тому же, гибель дракона означает появление в долине нового ребёнка. Крылатый мечтательно улыбнулся.
   – Знала бы ты, Хаятэ, как о них заботятся… Дети стали слишком большой редкостью, далеко не каждая драконесса успевает родить малыша, пока живёт. Я вздрогнула.
   – Пока живёт? Сколько сезонов живут драконы?
   – Мы бессмертны, – коротко ответил Тангорн. – Но нас всего сотня. Раз в сезон Джилфьяни избирает себе жертву, и поэтому ни один дракон не проживёт больше двух с половиной оборотов. Мне идёт уже восьмой десяток, скоро настанет и моя очередь.
   От гнева у меня сами собой выдвинулись когти. Зелёная драконесса тихо плакала, накрыв голову крылом.
   – Этим сезоном Джилфьяни уже убила дракона? – спросила я ровным голосом. Тангорн покачал головой.
   – Это происходит в первый день зимы, если светит белое Солнце, и в десятый день лета, если на небе жёлтое. Этим днём никто из нас не покидает долину. На закате прилетает огромный седой орёл, с его спины Джилфьяни произносит ритуальные слова, напоминая о договоре. Ответить всегда должен золотой дракон, не проживший двадцати сезонов. Остальные ждут, выстроившись кольцом вокруг особого жертвенного камня, установленного в центре долины. Дождь, снег, ураган – не имеет значения, там должен присутствовать каждый. Даже новорожденных нельзя оставить в пещере. Голос Тангорна звучал глухо от сдержанной ярости.
   – Она проходит вдоль нас, делая вид словно избирает жертву, но на самом деле Джилфьяни всегда выбирает старейшину племени. Если выбор падает на дракона, он уединяется в пещере со своей подругой и зачинает ребёнка, который родится через сезон и будет присутствовать на следующей церемонии; если избрана драконесса, она должна назвать молодую пару, которая родит ребёнка ей на замену. Затем, с последним лучом солнца Джилфьяни и её жертва улетают. Всю эту ночь мы должны оставаться в пещерах. Утром, проснувшись, мы находим отрубленную голову на жертвенном камне, и начинается новый цикл. Так продолжается уже триста сорок шесть сезонов. Тангорн помолчал.
   – Она всегда узнаёт, когда нас становится больше сотни. Если это происходит, долину окружают воины верхом на орлах, и мы должны сами выдать преступников, иначе будет убит каждый десятый дракон в племени, не взирая на пол и возраст. Вот так мы живём, Хаятэ. Я тяжело дышала от ярости.
   – Где город Джилфьяни? Как её найти? Серебряный дракон долго молчал. Затем, протянув руку, коснулся моего медальона.
   – Что ты знаешь об этой драгоценности?
   – Она живая, – ответила я, борясь с бешенством. – Её имя Кагири-то.
   – Живая? – Дракон недоверчиво моргнул. – Что это значит? Я сняла медальон с шеи.
   – Вот, послушай.
   Пока поражённый Тангорн внимал голосу – я рассказывала о побеге с острова, но серебряный дракон, конечно, не знал речи Ямато – я решила полетать, чтобы хоть немного успокоиться, и взмыла над деревьями. Чувство полёта вернулось почти сразу, крылья слушались идеально, мир мчался навстречу и послушно кувыркался, когда я выделывала в воздухе первую на свете летучую ката. Я сама её придумала, сезона три назад, и с тех пор отточила до совершенства.
   Джилфьяни… Разворот, пике, горка с набором высоты… Ведьма! Удары хвостом, вращение, плавные движения крыльев. Ты поплатишься за кровь моего рода, Джилфьяни. Теперь это дело чести. Ты не останешься жить. Я отрублю тебе голову и выставлю её на жертвенном камне в долине драконов!!!
   Гнев немного отпустил, но внезапно, во время одного из поворотов я взглянула на восток, где заканчивался лес, и заметила вчерашних людей с огненными палками. Пять всадников неторопливо ехали вдоль кромки леса, во все глаза наблюдая за моим полётом.
   Их страшное оружие висело за спинами, но мне совсем не хотелось проверять, во что превратится молодой дракон если в него выстрелят из такой штуковины. Поэтому, сделав вид словно продолжаю ката, я спикировала к земле и, едва люди скрылись за деревьями, метнулась к полянке.
   Там ничего не изменилось. Тангорн всё так же слушал медальон, Куросао щипал травку, Тошиба и раненая драконесса спали. При виде моего лица серебряный дракон вскочил.
   – Люди? – быстро спросил он. Кивнув, я схватила медальон и запрыгнула на коня.
   – Пятеро. С огненными палками.
   – Они уже здесь?! – крылатый отпрянул. Я быстро обернулась.
   – Кто они?
   – Солдаты, – ответил Тангорн. – Солдаты из другого мира. Прилетели около сезона назад и основали большую базу на юге. Парды пытались вступить в контакт, четверо погибли, один выжил и предупредил народы Степи. Если бы драконов не было так мало… Куросао гневно заржал, словно хотел возразить. Я погладила его по шее.
   – Они считают разумными только людей? – спросила спокойно.
   – Никто не знает, – Тангорн покачал головой. – Переговоры с пришельцами ведут лишь воины Джилфьяни, даже ярры опасаются приближаться к их базе после того, как неведомое оружие уничтожило семерых лучших следопытов.
   Я обернулась и долго смотрела в сторону, где видела людей. Оружие… Их оружие притягивало меня, словно петля на хвосте. Вспомнился маленький вулкан огня, возникший рядом с Куросао во время вчерашней погони. Да, с таким оружием я не только убью проклятую Джилфьяни, но и вернувшись домой, окажу Годзю заметную помощь…
   – Тангорн, – сказала я негромко. – Всадники уже видели меня, но о вас не знают. Забирайте Тошибу и возвращайтесь в горы. Дракон смерил меня подозрительным взглядом.
   – Что ты намерена делать?
   – Вступить в контакт, – я криво усмехнулась.
   – Забудь об этом! – резко ответил Тангорн. – Наш род терпят только потому, что мы никогда не нападаем на людей и их скот. Я не позволю рис…
   – Я не нуждаюсь ни в чьих позволениях, – оборвала я резко. – Это моё решение и моя война. Летите! Выхватив меч, я указала на далёкие горы.