Страница:
– Однако коварный план Коршуна провалился! Нас вновь спас герой из клана Кек'хакар, из моего клана. То был сын великого Аррахиса – могучекрылый Оррлис. На своих бесподобных крыльях он сумел перелететь океан и отыскал землю, которую много веков спустя назвали Элиранией. Грифон гордо вскинул голову.
– Наш народ наконец нашёл страну, где мог жить и размножаться без страха. В лесах Элирании в те времена жили робкие создания, величавшие себя эльфами. Мы подружились с ними, эльфы помогали райвенам охотиться, а мы носили их по небу. И никто не предполагал, чем всё это кончится… Крафт вздохнул.
– Много веков эльфы, превратившись с нашей помощью в самый могучий народ Уорра, шаг за шагом отбирали у нас свободу. И однажды, проснувшись в своих гнёздах, мы поняли что стали рабами. Грифоны всецело зависели от эльфов, наши дети росли отдельно от родителей, в так называемых школах, которые на самом деле служили цепями. Многие из нас уже разучились охотиться, сытость и спокойная жизнь превратили их в зверей. И эльфы слишком хорошо это видели… Грифон опустил голову.
– Перелом наступил сорок лет назад, – сказал он глухо. – В тот год эльфы перестали делать вид, словно мы друзья, и заковали нас в цепи. Непокорных заставили одеть магические ошейники, связавшие их жизни в единый узел с хозяином. Но самое страшное не это, Ри. Крафт поднял глаза, в которых едва заметно мерцали слёзы.
– Самое страшное, что непокорных почти не было. Нас приручили. Мы стали домашним скотом. Пернатый с размаху ударил кулаком в скалу.
– Теперь понимаешь, почему нам так важна твоя тайна? – едва не плача, спросил грифон. – Мы должны освободить наш народ, пока его ещё можно звать народом. Если не вернуть свободу в ближайщие годы, мы станем зверьми, Ри! И не за горами уже день, когда на стол королю эльфов подадут жаркое из грифона – как сегодня подают утку! Крафт резко указал на вход в пещеру, где до сих пор разговаривали другие грифоны.
– Видишь? – спросил он. – Всю ночь они спорили, продолжать ли борьбу. Всю ночь они спорили, оставаться нам разумными существами или нет! Десять лет отец готовил этот заговор, а когда дошло до дела – всё потонуло в болоте нерешительности и страха. Они полагают, им есть что терять! Ри смотрела в пол.
– А чем поможет Пояс Богини, даже если я раскрою тайну? – спросила она негромко. – Неужели ты не видишь, что корень зла не в эльфах, а в вас самих?
– Пояс даст стимул бороться! – горячо ответил грифон. – Даст уверенность в силах! Пусть не в своих – для начала и это неплохо. Народ Райвэн должен вновь ощутить гордость, они должны понять – как гордо звучит фраза «Я грифон»! Нашим детям нужно дать пример, научить к чему стремиться! Мы… – пернатый запнулся. В пещеру вошёл Аякс.
– Нас предали, – сказал он тихо.
– Что?!
– Вчера ночью Мах сказал, что полетит на охоту, и до сих пор не вернулся. – грифон сверкнул глазами. – Только что Сотис заметил в лесу эльфа. Мах оказался предателем. Эльфы знали о заговоре, быть может уже много лет! Аякс сурово посмотрел на Ри.
– Если бы ты вчера раскрыла тайну, этого бы не случилось. Ты убила нас всех, Ри. Ради чего? Вэйта прижалась к стене.
– Нет… – она замотала головой. – Нет! Вы же можете улететь!
– Куда? – с горечью спросил Аякс. – Полагаешь, эльфы постесняются приказать своим рабам-грифонам разорвать нас на части? Они знают, что мы не станем стрелять в сородичей. Крафт вскочил.
– Отец! – он ударил хвостом. – Я тебя не узнаю!
– Решив похитить ящерицу, мы рискнули всем, сын, – коротко ответил грифон. – Риск себя не оправдал. Нужно сдаться.
Крафт что-то яросто возразил на языке грифонов. Аякс ответил, между пернатыми завязался горячий спор. Ри закрыла глаза.
– Прекратите, – она дотронулась до тёплых перьев. – Не надо ссориться. Грифоны не обратили на вэйту внимания.
– Прекратите! – подняв голос, повторила Ри. – Нам надо лететь. На юг. Аякс и Крафт замерли на полуслове.
– Что?… – переспросил чёрный грифон.
– На юг. – Ри отвернулась. – Там… то, что вы ищете. Повисла мёртвая тишина.
– Ри? – Крафт опустился на скалу и заглянул вэйте в глаза. – Ты… ты поверила нам?
– Почти, – Ри дёрнула хвостом. – Но я не скажу, где тайник, пока мы туда не долетим. Ясно? Аякс резко повернулся.
– Все сюда! Скорее!
Пернатые, переглядываясь, вошли в пещеру и обступили Аякса. Тот коснулся красивого чёрного грифона с алыми глазами.
– Морт, лети к эльфам.
– Куда?! – грифон моргнул.
– К эльфам! – резко повторил Аякс. – Мах предал нас. Но он не станет губить родного брата. Если ты с нами, Морт – лети к эльфам и отвлеки их, чтобы мы успели спастись! Морт сузил глаза и что-то бросил на родном языке. Крафт покачал головой.
– Используй общий, – он кивнул на Ри. – Между нами должно быть доверие.
– Мах не предатель!
– Верно, я не предатель, – спокойно сказал желтоглазый грифон, который вчера рычал на Крафта.
Все обернулись. Мах стоял на каменистой площадке перед пещерой, насмешливо глядя на грифонов.
– Я просто умею думать, – фыркнул он. Пернатые молча смотрели на бывшего товарища.
– Мах? – глаза Морта превратилиь в щели.
– Пещера окружена, – чёрный грифон говорил спокойно, только чуть дёргалась кисточка на хвосте. – Морт, ты всегда был дураком. На что вы рассчитывали, бросая вызов Элирании? Крафт дёрнулся вперёд, но Аякс положил руку ему на спину, удерживая от нападения.
– Сколько стоит предательство? – негромко спросил вождь. Мах рассмеялся.
– Нисколько, Аякс. Я просто не хочу, чтобы под видом революции ты развязал кровавую бойню и погубил сотни наших! Грифон перевёл взгляд на Ри.
– Ты поверила этим мечтателям? – насмешливо спросил он. – Поверила, что благородные птицы не обратят талисман во зло? Очнись, ящерица! Они такие же, как все!
– Он лжёт, – тихо сказал Крафт. – Он лжёт, Ри! Мах фыркнул.
– Зачем мне лгать? – грифон прислонился к скале, небрежно скрестив крылья. – Вам некуда лететь. Единственный шанс выжить – сдаться. Там, внизу, вас ждут четыре эскадрильи моих верных друзей и большой отряд бессмертных! Пернатый шагнул вперёд и жёстко добавил:
– Аякс, если не хочешь по горло измазаться в грифоньей крови – не делай глупостей. Ваш смехотворный заговор терпели, поскольку иллюзии помогают поддерживать порядок. Вчера, похитив эту тварь, ты перешёл грань!
Хрипло дышавший Морт бросил горящий взгляд на Аякса и что-то сказал на родном языке. Перья предателя поднялись дыбом.
– Морт! – Мах сузил глаза. – Эйях ситта!
Грифон, молча смотревший на брата, внезапно покинул круг пернатых и двинулся вперёд. Предатель попятился.
– Эйях ситта?… – с невыразимым презрением бросил Морт. – Итч'акас зот эйх оолкан, нлам'ма! Мах покачал головой.
– Не выйдет, братец, – ответил он на общем и внезапно расправил крылья. Прежде, чем Морт успел опомниться, предатель скрылся в небе. Грифоны переглянулись.
– Он прав, – тяжело сказал Сотис. – Надо сдаться. Ри замотала головой.
– Нет! Вас всех убьют! Эльфы не знают жалости! Крафт тяжело дышал.
– Надо прорываться!
– Куда?!
– Нас перестреляют как цыплят!
– Это ты виноват, Аякс!… Спор перешёл на язык грифонов. Ри топнула ногой.
– Из вас такие же повстанцы, как из меня дракон! – бросила она гневно. – Лучше помогите! Аякс обернулся. Ри судорожно сжимала свой самострел.
– Им нужна только я! – ящерка дрожала. – Крафт! Хватай меня и лети! Они не станут стрелять, я нужна живая! А пока эльфы будут гоняться за Крафтом, вы сможете улететь! Она хлестнула себя хвостом.
– Не сдавайтесь им в плен! Крафт, за мной! – Ри подбежала к выходу и с криком наугад выстрелила в заросли. Секундой позже её подхватили сильные руки.
– Эйхха, илланэй!!!! – молодой грифон рванулся в небо. Пещера провалилась вниз, в грудь ударил ветер. Ри захлебнулась воплем.
У подножия горы расположился большой отряд грифонов. На их спинах сидели эльфы в белых одеждах, каждый держал длинный лук. Едва Крафт показался из пещеры, отряд рванулся в небо.
Как ни странно, Ри теперь совсем не боялась летать. Её захватил какой-то азарт, чувство, словно весь мир не может её победить. Крафт мчался над деревьями, крепко прижав ящерку к груди, а она размахивала самострелом и кричала, не понимая своих слов. Просвистела первая стрела.
– Они… все… летят за нами! – выдохнул грифон, лавируя на полной скорости. – Отец… спасётся!
Крылья со свистом резали воздух, внизу – совсем рядом – проносились верхушки деревьев. Из клюва пернатого ритмично вырывалось дыхание. Ри чуствовала, как пульсирует его сердце.
– Вперёд! Не сдавайся! – от возбуждения у вэйты широко раздувались ноздри. Глаза она закрыла прозрачным веком, спасаясь от ветра.
Мимо пролетела ещё одна стрела. Крафт на миг оглянулся и что-то крикнул на родном языке, в ответ прилетела третья стрела, едва не пронзив крыло летящего грифона. Ри содрогнулась.
– Не… бойся… – выдохнул Крафт, продолжая мчаться вперёд. – Ты… им… слишком нужна… Будут стрелять… мимо…
Внезапно пернатый резко сменил курс и помчался вдоль русла небольшой речки, опустившись ниже деревьев. От напряжения Крафт раскрыл клюв, мускулы под перьями работали как механизмы. Скорость уже достигла ста миль в час.
Ри не могла оглянуться, но вскоре по поведению грифона догадалась, что план не сработал. Видимо, большая часть эльфов успела заметить, где свернул преследуемый. Мимо, уже на излёте, просвистела длинная стрела.
Несколько мгновений ящерка смотрела, как бешено вращающийся прочерк смерти обогнал грифона и, теряя скорость, исчез в воде. Крафт молча рвал крыльями воздух.
«Как они целятся на такой скорости?…» – успела подумать ящерка. Тем временем грифон явно оторвался от преследователей – на его спине не было тяжёлого эльфа. Впереди сверкала водная гладь большого озера.
– Готовься… стрелять!.. – задыхаясь, крикнул Крафт. Не снижая скорости, он перехватил Ри так, чтобы та могла заряжать самострел.
– Я не умею!!! – эйфория полёта прошла, Ри немного опомнилась. Страх поднимался из глубин сознания, как лава в кратере вулкана. Крафт выругался на родном языке.
– Эльфам… нельзя… знать твою… тайну! – рявкнул он. – Я… брошу тебя… в воду! Плыви… к острову! Вечером… заберу… если выживу!
Ри даже не успела испугаться. Грифон спикировал к самой воде, он мчался с такой быстротой, что вихрь от крыльев оставлял на озере пенный след. Впереди стремительно рос небольшой островок, заросший тростником и колючками.
– Оставайся под водой… пока сможешь!.. – выдохнул Крафт. – И прости…
Не снижая скорости, он схватил ящерку за шею и ноги, растянул и, хвостом вперёд, словно торпеду метнул вниз. Инерция моментально увлекла Ри на самое дно.
У вэйты потемнело в глазах. Тяжёлый самострел сыграл роль грузила, протащив ящерку по дну реки и подняв тучу ила, вода полностью потеряла прозрачность. Каким-то чудом Ри сумела не потерять сознание.
Последние слова Крафта заставили её судорожно стиснуть оружие и скрутиться в клубок на глубине четырёх метров. Холодная вода причиняла физическую боль, от перепада давлений вэйта временно оглохла. Грифон, тем временем, увернувшись от острова, прибавил скорость и помчался дальше, по-прежнему прижимая левую руку у груди – словно до сих пор держал Ри.
Спустя минуту над озером пронёсся небольшой вихрь. Эльфам не пришло в голову, что их жертва могла бросить бесценную пленницу. Вниз никто даже не взглянул.
Ри оставалась под водой сколько могла. Наконец, спустя полчаса, когда от недостатка воздуха уже кружилась голова и дрожал хвост, ящерка выползла на берег и притаилась в зарослях тростника. Над островком царила тишина.
«А может, я просто оглохла…» – подумала измученная вэйта.
Почти час Ри провела в неподвижности, пока солнце согревало ей кровь. Грифонов не было видно; похоже, Крафта до сих пор не поймали. Понемногу возвращался слух, Ри уже различала стрёкот кузнечиков и кваканье лягушек. Собрав все силы, юная вэйта заставила себя встать.
– Болото, – сказала она с горечью. – Самое подходящее место для грязной ящерицы.
Внезапно накатил гнев. Яростно закричав, Ри принялась колотить самострелом по трухлявому пню.
– Я!!! Не!!! Вещь!!! Я!!! Не!!! Вещь!!!
От гнилого дерева летели щепки. Когда последние силы иссякли, вэйта упала на колени и разрыдалась. Весь мир обращается с ней как с предметом! Одни похищают её у других, те – у третьих, и всем плевать, что она живая, что она тоже имеет желания и мечты!
– Я не вещь!.. – сквозь слёзы крикнула Ри. – Слышите, вы?! Я не вещь!!! Ещё раз всхлипнув, она протёрла глаза и поднялась на ноги.
– Я сама захвачу Пояс, – Ри облизнула последние слёзы. – Больше никто не будет мною командовать. Никогда!!!
Отыскав острую веточку, вэйта выцарапала на песке большими буквами: «Я не вещь». Даже не взглянув в сторону, где скрылся грифон, она разбежалась и прыгнула в реку.
Когда гном проснулся, уже стоял день. Усталый дракон спал рядом, свернувшись как кот. Его алая чешуя до сих пор носила следы от колючей проволоки.
Некоторое время Рогвальд молча разглядывал своего спутника. Молодой дракон имел необычную расцветку; ярко-алая зеркальная чешуя резко темнела почти до чёрного на груди, чёрными были также рога, когти и глаза. Начиная от груди и примерно до середины хвоста, нижняя сторона тела сверкала тёмно-красным отливом, настолько тёмным, что казалась чёрной.
От кончика носа до основания хвоста крылатый достигал двенадцати футов; хвост был примерно такой же длины, мускулистый, с тремя острыми чёрными шипами на конце. Широкие алые крылья, пятидесяти футов в размахе, снизу были вдвое темнее, чем сверху, на зеркальной перепонке мерцали блики. Блеск драконьей чешуи напоминал перламутр: казалось, под тонким прозрачным глянцем рассыпан мельчайший ярко-красный песок.
В отличие от Альтаира, у которого спинной гребень шипов был пока невысоким, алый дракон мог похвастать десятками острых лезвий, тянувшихся вдоль всего позвоночника. Этот гребень драконы прижимали, когда ложились на спину, в гневе или возбуждении он топорщился вертикально. Знающему человеку или гному наблюдение за драконьими шипами могло многое сказать о настроении крылатого.
Рогвальд первый раз видел взрослого дракона. Невольно подумав, до чего же красивым станет его малыш, когда вырастет, гном с большим трудом встал. После двенадцатичасового полёта у него ломило всё тело, поясница не разгибалась. Крякнув, Рогвальд проковылял к линии прибоя и уселся там, опустив ноги в воду.
– Тебя хоть как зовут-то, птичка? – спросил он через плечо. В ответ послышался непередаваемый звук. Дракон зевнул.
– Ализон, – крылатый встал, потянувшись всем телом. – Сын Акуры.
– А я Рогвальд, – просто ответил гном.
Тихо хрустнул песок. Дракон уселся рядом с Рогвальдом и некоторое время молчал, легонько постукивая когтями по камню. Гном заметил, что кончик драконьего хвоста дёргается из стороны в сторону.
– Где ты взял клыки ребёнка? – внезапно спросил крылатый. Рогвальд покосился на спутника.
– Что, думаешь я зарезал драконёнка, а потом послал его зубы драконам, желая похвастать? Ализон несколько секунд молча глядел на гнома.
– Нет, не думаю, – ответил он наконец. – Это было бы слишком даже для вас. Рогвальд усмехнулся.
– То-то… Друг он мне, драконёнок этот. Как сын приёмный.
– У друзей не рвут клыки, – заметил дракон.
– Даже если друг случайно разбился и выбил половину зубов? – фыркнул гном. Ализон помолчал.
– Зачем ты хочешь посетить Локх?
– Что?
– Локх. Так называется наша страна. Рогвальд обернулся и посмотрел прямо в чёрные драконьи глаза.
– Не только ты жаждешь мести, – сквозь зубы процедил гном. – На заводе остались мои друзья. Вместе со мной в плен к эльфам попала невинная девчушка, которую сейчас, наверно, эти гады вовсю пытают! Отвернувшись, он глухо добавил:
– И моему крылатому малышу тоже грозит большая опасность. Если он попадёт в плен, эльфы узнают… одну тайну, которую им знать нельзя. Пока не поздно, мы должны устранить угрозу. Ализон склонил голову набок, окинув спутника ироничным взглядом.
– Мы? – дракон усмехнулся. – Почему ты решил, словно в мои планы входит спасение гномов?
– Ты непременно вернёшься спасать остальных драконов, – парировал Рогвальд. – А ваш характер я хорошо знаю. Небось не бросите других рабов на растерзание.
– Где, интересно, ты мог узнать наш характер?
– Я что, зря три года уже с драконёнком живу?! – борода гнома возмущённо встопорщилась. – Да я о своём настоящем сыне так не заботился, как об Альтаире! Ализон помолчал.
– Малыша зовут Альтаир? – спросил он после паузы.
– Точно.
– Как вы встретились?
Рогвальд коротко поведал свою историю. Молодой дракон слушал очень внимательно, ни разу не перебив. Когда гном закончил, Ализон долго молчал, глядя на горизонт.
– Значит, не все попали в плен… – глухо сказал дракон. – Но почему они не вызвали помощь из дома? Рогвальд покачал головой.
– На наших землях никто не встречал драконов. Альтаир долго был загадкой даже для меня, и лишь узнав про ваш завод я понял, откуда он прилетел.
– Сколько лет твоему Альтаиру?
– Четырнадцать.
– Значит, он родился за два года до нашего пленения, – ровным голосом заметил Ализон. – А драконы становятся на крыло в семь лет. Взглянув на поражённого гнома, дракон покачал головой.
– Наше племя в плену уже двенадцать лет. Мне было всего пять, когда мы покидали дом, и едва исполнилось семь, как случилась… та бойня. Вместе с другими детьми я уцелел: эльфы хотели захватить как можно больше живых, но неопасных драконов. Чтобы изучить, как лучше нас истреблять. Ализон скрипнул зубами.
– Отец погиб одним из первых, заслоняя от стрел мою мать. Он умер у меня на глазах, истекая кровью, а затем, спустя годы, я увидел на плечах заезжего аристократа плащ из его крыльев! – когти дракона процарапали четыре длинные борозды на камнях. Гном вздрогнул.
– Когда дома узнают, что с нами сделали, будет война, – уже спокойнее сказал Ализон. – Теперь мы всё знаем об эльфах. Больше ошибок не будет. Мы уничтожим врага, разрушим их проклятые загоны, освободим рабов. Все эти годы наш вождь, бесстрашный Тандер, готовил меня к сегодняшнему дню. Дракон метнул на Рогвальда горящий взгляд.
– Уже двенадцать лет назад Тандер знал, что война неизбежна. Под угрозой расправы над пленными эльфы заставили его творить оружие и технику, но всё что драконы вынуждены делать для врага, имеет секреты, о которых знаем лишь мы. Эльфы очень удивятся, когда поймут, в какую ловушку сами себя загнали! Резко встав, Ализон расправил крылья.
– Вперёд! Лететь предстоит ещё несколько дней, лавируя от острова к острову. Никто на Локхе не знает о таинственном пути через океан, то был секрет Тандера. Творец создал этот путь по его просьбе. Гном моргнул.
– Н-не понял?! Ализон улыбнулся.
– Да, это не просто понять. Летим!
Покачав головой, Рогвальд забрался на спину своему спутнику. Тот осмотрел крылья, глубоко вздохнул и рванулся ввысь, навстречу небу, откуда на синие волны океана Ардар смотрело золотое Солнце.
Ели они сырую рыбу, которую добывал Ализон. На второй день пути Рогвальд смастерил из своей робы подстилку, и с тех пор сидел на спине дракона полуголым. Крепкое здоровье гнома позволяло не бояться встречного ветра.
Разговоры помогали коротать вечера. Рогвальд, привыкнув к Альтаиру, почти сразу освоился и говорил с Ализоном как с сородичем. Дракон, много лет считавший любого двуногого смертельным врагом, удивлённо наблюдал за спутником.
Ализона интересовала жизнь гномов. Часами он слушал хрипловатый голос Рогвальда, повествующий об истории подгорного племени.
– …Никто не знает, откуда мы появились. – рассказывал гном. – Тангары
– так мы себя называем – чтут древнейшего бога огня, именем Кром, иногда его зовут Первокузнецом или Мастером. У эльфов его прозвали Ауле, у людей – Гефестом… Да только наши предания раз в десять древнее и тех, и других. Испокон веков мы жили в пещерах да гротах, строили подгорные дворцы и собирали клады… Рогвальд подмигнул.
– Слыхал я и легенды, будто в седой древности наши праотцы, бывало, ловили диких драконов и заставляли стеречь свои сокровищницы. Оттуда, видать, и пошла молва, словно ваше племя золото притягивает. Ализон чуть заметно улыбнулся.
– Верно, мы любим красивые вещи.
– Как же, – гном фыркнул. – Моему Альтаиру на золото было плевать с высокой горы, или как он сам говорит – хвостом. Он и с разбойниками-то осел, похоже, потому, что лететь было некуда. Эх… Рогвальд вздохнул.
– Как там он сейчас один, без меня поживает… Да и жив ли?
– Ты любишь его? – спросил дракон. Гном долго молчал.
– Люблю, – признался он наконец. – Очень люблю. Будь Альтаир тангаром, таким сыном гордился бы даже король. Ализон опустил голову.
– Тандер, заменивший мне отца, потерял двух детей в той бойне.
– Мой настоящий сын тоже мёртв, – глухо ответил Рогвальд.
– Как это случилось?
– Утонул. Не слушал он меня, отправился в плаванье за лёгким достатком. Дважды всё было хорошо, ему бы остановиться, осесть, как всякому добропорядочному тангару… Так нет же, в третий раз отплыл. И не вернулся.
Гном вздохнул.
– Эх, кто старое помянет… Расскажи-ка лучше о драконах. Как вы живёте у себя за океаном? Ализон закрыл глаза.
– Наша ареал – самое прекрасное и свободное место на свете, – сказал он тихо. – Он раскинулся на крупнейшем материке Уорра, Локхе. Площадь нашей страны больше, чем всех остальных вместе взятых, включая и огромную Элиранию. Дракон мечтательно вздохнул.
– Я родился и провёл первые годы жизни в белокаменном городе Кронос, что лежит на западном берегу. Это будет первый драконий город, который ты увидишь, Рогвальд, а всего на Локхе более двухсот городов!
– Драконы живут в городах? – удивился гном.
– Разумеется. А что в этом странного? Рогвальд почесал в затылке.
– Да вроде ничего… Я-то полагал, вы пещерные жители. Ализон рассмеялся.
– На Локхе живут свыше семи миллионов драконов, Рогвальд. Где найти столько пещер? У гнома отвисла челюсть.
– Ск… ск… сколько?!!
– Много, – дракон усмехнулся. – Последнняя перепись проходила четыре десятилетия назад, а сейчас нас, должно быть, уже тысяч на сто больше. Число драконов медленно, но неуклонно растёт – ведь мы бессмертны. Поэтому четырнадцать лет назад ареал-вождь Тандер решил подыскать на других материках место, где можно заложить новые города. Рано или поздно Локх станет нам тесен, хотя я сейчас даже не представляю, когда это произойдёт. Он окинул поражённого Рогвальда весёлым взглядом.
– По словам Тандера, Творец, создавая наш материк, рассчитывал что здесь смогут счастливо жить не менее двухсот миллионов драконов. Однако на Локхе обитаем не только мы. Значительная часть континента принадлежит грифонам, нашим ближайшим друзьям, на востоке есть несколько колоний островитян-фуухов. Тандер считает, Локх выдержит ещё сто миллионов жителей, не больше. Примерно через тысячу лет нам придётся искать новые места обитания. Рогвальд сглотнул.
– Н-да… Ну, время пока есть, вроде. Дракон рассмеялся.
– Теперь понимаешь, в какую ловушку загнали себя эльфы? – спросил он весело. – Уорр – наша планета, Рогвальд. Здесь живут драконы. Гном долго молчал, глядя на звёзды.
– А как вы живёте? – спросил он наконец. – Стаями, кланами или сами по себе?
– Племенами, – ответил дракон. – Это сохранилось ещё с доисторических времён. Обычно, один город – одно племя, хотя есть племена, у которых по два или даже по три города. Вообще-то говоря, название «племя» осталось только по привычке. Вот в древности, когда города ещё назывались Огонами, а драконы жили в подземных домах – «фарханах», наши стаи действительно отличались друг от друга, и браки могли заключать лишь члены одного племени. Первым, кто нарушил эту традицию, был Творец. Ализон начертил когтем на песке сложный иероглиф.
– Перед тобой самая древняя письменность из известных, – с гордостью сказал дракон. – Этим знакам – их сохранилось только девять – более сорока тысяч лет. Здесь написано имя величайшего из драконов, Творца нашего мира. Рогвальд огладил бороду.
– И как же его звали?
– Коршун, – с глубоким уважением в голосе произнёс крылатый. – Жаль, что уже миновало девятьсот лет с тех пор как он покинул наш мир. Будь Коршун здесь, той бойни кикогда бы не случилось… Гном фыркнул.
– На бога надейся, а сам не плошай!
– Коршун никакой не бог, – возразил Ализон. – Он совершенно реальный, могущественный и мудрый дракон. Ареал-вождь Тандер был его приёмным сыном. Крылатый постучал когтем по скале.
– Этот островок, как все другие, на которых мы отдыхали в пути, был создан Коршуном по просьбе Тандера. Творец хотел отделить наш материк от других земель Уорра, и лишь после долгих уговоров согласился создать эту цепочку рифов. Рогвальд помотал головой.
– Наш народ наконец нашёл страну, где мог жить и размножаться без страха. В лесах Элирании в те времена жили робкие создания, величавшие себя эльфами. Мы подружились с ними, эльфы помогали райвенам охотиться, а мы носили их по небу. И никто не предполагал, чем всё это кончится… Крафт вздохнул.
– Много веков эльфы, превратившись с нашей помощью в самый могучий народ Уорра, шаг за шагом отбирали у нас свободу. И однажды, проснувшись в своих гнёздах, мы поняли что стали рабами. Грифоны всецело зависели от эльфов, наши дети росли отдельно от родителей, в так называемых школах, которые на самом деле служили цепями. Многие из нас уже разучились охотиться, сытость и спокойная жизнь превратили их в зверей. И эльфы слишком хорошо это видели… Грифон опустил голову.
– Перелом наступил сорок лет назад, – сказал он глухо. – В тот год эльфы перестали делать вид, словно мы друзья, и заковали нас в цепи. Непокорных заставили одеть магические ошейники, связавшие их жизни в единый узел с хозяином. Но самое страшное не это, Ри. Крафт поднял глаза, в которых едва заметно мерцали слёзы.
– Самое страшное, что непокорных почти не было. Нас приручили. Мы стали домашним скотом. Пернатый с размаху ударил кулаком в скалу.
– Теперь понимаешь, почему нам так важна твоя тайна? – едва не плача, спросил грифон. – Мы должны освободить наш народ, пока его ещё можно звать народом. Если не вернуть свободу в ближайщие годы, мы станем зверьми, Ри! И не за горами уже день, когда на стол королю эльфов подадут жаркое из грифона – как сегодня подают утку! Крафт резко указал на вход в пещеру, где до сих пор разговаривали другие грифоны.
– Видишь? – спросил он. – Всю ночь они спорили, продолжать ли борьбу. Всю ночь они спорили, оставаться нам разумными существами или нет! Десять лет отец готовил этот заговор, а когда дошло до дела – всё потонуло в болоте нерешительности и страха. Они полагают, им есть что терять! Ри смотрела в пол.
– А чем поможет Пояс Богини, даже если я раскрою тайну? – спросила она негромко. – Неужели ты не видишь, что корень зла не в эльфах, а в вас самих?
– Пояс даст стимул бороться! – горячо ответил грифон. – Даст уверенность в силах! Пусть не в своих – для начала и это неплохо. Народ Райвэн должен вновь ощутить гордость, они должны понять – как гордо звучит фраза «Я грифон»! Нашим детям нужно дать пример, научить к чему стремиться! Мы… – пернатый запнулся. В пещеру вошёл Аякс.
– Нас предали, – сказал он тихо.
***
Крафт и Ри отшатнулись.– Что?!
– Вчера ночью Мах сказал, что полетит на охоту, и до сих пор не вернулся. – грифон сверкнул глазами. – Только что Сотис заметил в лесу эльфа. Мах оказался предателем. Эльфы знали о заговоре, быть может уже много лет! Аякс сурово посмотрел на Ри.
– Если бы ты вчера раскрыла тайну, этого бы не случилось. Ты убила нас всех, Ри. Ради чего? Вэйта прижалась к стене.
– Нет… – она замотала головой. – Нет! Вы же можете улететь!
– Куда? – с горечью спросил Аякс. – Полагаешь, эльфы постесняются приказать своим рабам-грифонам разорвать нас на части? Они знают, что мы не станем стрелять в сородичей. Крафт вскочил.
– Отец! – он ударил хвостом. – Я тебя не узнаю!
– Решив похитить ящерицу, мы рискнули всем, сын, – коротко ответил грифон. – Риск себя не оправдал. Нужно сдаться.
Крафт что-то яросто возразил на языке грифонов. Аякс ответил, между пернатыми завязался горячий спор. Ри закрыла глаза.
– Прекратите, – она дотронулась до тёплых перьев. – Не надо ссориться. Грифоны не обратили на вэйту внимания.
– Прекратите! – подняв голос, повторила Ри. – Нам надо лететь. На юг. Аякс и Крафт замерли на полуслове.
– Что?… – переспросил чёрный грифон.
– На юг. – Ри отвернулась. – Там… то, что вы ищете. Повисла мёртвая тишина.
– Ри? – Крафт опустился на скалу и заглянул вэйте в глаза. – Ты… ты поверила нам?
– Почти, – Ри дёрнула хвостом. – Но я не скажу, где тайник, пока мы туда не долетим. Ясно? Аякс резко повернулся.
– Все сюда! Скорее!
Пернатые, переглядываясь, вошли в пещеру и обступили Аякса. Тот коснулся красивого чёрного грифона с алыми глазами.
– Морт, лети к эльфам.
– Куда?! – грифон моргнул.
– К эльфам! – резко повторил Аякс. – Мах предал нас. Но он не станет губить родного брата. Если ты с нами, Морт – лети к эльфам и отвлеки их, чтобы мы успели спастись! Морт сузил глаза и что-то бросил на родном языке. Крафт покачал головой.
– Используй общий, – он кивнул на Ри. – Между нами должно быть доверие.
– Мах не предатель!
– Верно, я не предатель, – спокойно сказал желтоглазый грифон, который вчера рычал на Крафта.
Все обернулись. Мах стоял на каменистой площадке перед пещерой, насмешливо глядя на грифонов.
– Я просто умею думать, – фыркнул он. Пернатые молча смотрели на бывшего товарища.
– Мах? – глаза Морта превратилиь в щели.
– Пещера окружена, – чёрный грифон говорил спокойно, только чуть дёргалась кисточка на хвосте. – Морт, ты всегда был дураком. На что вы рассчитывали, бросая вызов Элирании? Крафт дёрнулся вперёд, но Аякс положил руку ему на спину, удерживая от нападения.
– Сколько стоит предательство? – негромко спросил вождь. Мах рассмеялся.
– Нисколько, Аякс. Я просто не хочу, чтобы под видом революции ты развязал кровавую бойню и погубил сотни наших! Грифон перевёл взгляд на Ри.
– Ты поверила этим мечтателям? – насмешливо спросил он. – Поверила, что благородные птицы не обратят талисман во зло? Очнись, ящерица! Они такие же, как все!
– Он лжёт, – тихо сказал Крафт. – Он лжёт, Ри! Мах фыркнул.
– Зачем мне лгать? – грифон прислонился к скале, небрежно скрестив крылья. – Вам некуда лететь. Единственный шанс выжить – сдаться. Там, внизу, вас ждут четыре эскадрильи моих верных друзей и большой отряд бессмертных! Пернатый шагнул вперёд и жёстко добавил:
– Аякс, если не хочешь по горло измазаться в грифоньей крови – не делай глупостей. Ваш смехотворный заговор терпели, поскольку иллюзии помогают поддерживать порядок. Вчера, похитив эту тварь, ты перешёл грань!
Хрипло дышавший Морт бросил горящий взгляд на Аякса и что-то сказал на родном языке. Перья предателя поднялись дыбом.
– Морт! – Мах сузил глаза. – Эйях ситта!
Грифон, молча смотревший на брата, внезапно покинул круг пернатых и двинулся вперёд. Предатель попятился.
– Эйях ситта?… – с невыразимым презрением бросил Морт. – Итч'акас зот эйх оолкан, нлам'ма! Мах покачал головой.
– Не выйдет, братец, – ответил он на общем и внезапно расправил крылья. Прежде, чем Морт успел опомниться, предатель скрылся в небе. Грифоны переглянулись.
– Он прав, – тяжело сказал Сотис. – Надо сдаться. Ри замотала головой.
– Нет! Вас всех убьют! Эльфы не знают жалости! Крафт тяжело дышал.
– Надо прорываться!
– Куда?!
– Нас перестреляют как цыплят!
– Это ты виноват, Аякс!… Спор перешёл на язык грифонов. Ри топнула ногой.
– Из вас такие же повстанцы, как из меня дракон! – бросила она гневно. – Лучше помогите! Аякс обернулся. Ри судорожно сжимала свой самострел.
– Им нужна только я! – ящерка дрожала. – Крафт! Хватай меня и лети! Они не станут стрелять, я нужна живая! А пока эльфы будут гоняться за Крафтом, вы сможете улететь! Она хлестнула себя хвостом.
– Не сдавайтесь им в плен! Крафт, за мной! – Ри подбежала к выходу и с криком наугад выстрелила в заросли. Секундой позже её подхватили сильные руки.
– Эйхха, илланэй!!!! – молодой грифон рванулся в небо. Пещера провалилась вниз, в грудь ударил ветер. Ри захлебнулась воплем.
У подножия горы расположился большой отряд грифонов. На их спинах сидели эльфы в белых одеждах, каждый держал длинный лук. Едва Крафт показался из пещеры, отряд рванулся в небо.
Как ни странно, Ри теперь совсем не боялась летать. Её захватил какой-то азарт, чувство, словно весь мир не может её победить. Крафт мчался над деревьями, крепко прижав ящерку к груди, а она размахивала самострелом и кричала, не понимая своих слов. Просвистела первая стрела.
– Они… все… летят за нами! – выдохнул грифон, лавируя на полной скорости. – Отец… спасётся!
Крылья со свистом резали воздух, внизу – совсем рядом – проносились верхушки деревьев. Из клюва пернатого ритмично вырывалось дыхание. Ри чуствовала, как пульсирует его сердце.
– Вперёд! Не сдавайся! – от возбуждения у вэйты широко раздувались ноздри. Глаза она закрыла прозрачным веком, спасаясь от ветра.
Мимо пролетела ещё одна стрела. Крафт на миг оглянулся и что-то крикнул на родном языке, в ответ прилетела третья стрела, едва не пронзив крыло летящего грифона. Ри содрогнулась.
– Не… бойся… – выдохнул Крафт, продолжая мчаться вперёд. – Ты… им… слишком нужна… Будут стрелять… мимо…
Внезапно пернатый резко сменил курс и помчался вдоль русла небольшой речки, опустившись ниже деревьев. От напряжения Крафт раскрыл клюв, мускулы под перьями работали как механизмы. Скорость уже достигла ста миль в час.
Ри не могла оглянуться, но вскоре по поведению грифона догадалась, что план не сработал. Видимо, большая часть эльфов успела заметить, где свернул преследуемый. Мимо, уже на излёте, просвистела длинная стрела.
Несколько мгновений ящерка смотрела, как бешено вращающийся прочерк смерти обогнал грифона и, теряя скорость, исчез в воде. Крафт молча рвал крыльями воздух.
«Как они целятся на такой скорости?…» – успела подумать ящерка. Тем временем грифон явно оторвался от преследователей – на его спине не было тяжёлого эльфа. Впереди сверкала водная гладь большого озера.
– Готовься… стрелять!.. – задыхаясь, крикнул Крафт. Не снижая скорости, он перехватил Ри так, чтобы та могла заряжать самострел.
– Я не умею!!! – эйфория полёта прошла, Ри немного опомнилась. Страх поднимался из глубин сознания, как лава в кратере вулкана. Крафт выругался на родном языке.
– Эльфам… нельзя… знать твою… тайну! – рявкнул он. – Я… брошу тебя… в воду! Плыви… к острову! Вечером… заберу… если выживу!
Ри даже не успела испугаться. Грифон спикировал к самой воде, он мчался с такой быстротой, что вихрь от крыльев оставлял на озере пенный след. Впереди стремительно рос небольшой островок, заросший тростником и колючками.
– Оставайся под водой… пока сможешь!.. – выдохнул Крафт. – И прости…
Не снижая скорости, он схватил ящерку за шею и ноги, растянул и, хвостом вперёд, словно торпеду метнул вниз. Инерция моментально увлекла Ри на самое дно.
У вэйты потемнело в глазах. Тяжёлый самострел сыграл роль грузила, протащив ящерку по дну реки и подняв тучу ила, вода полностью потеряла прозрачность. Каким-то чудом Ри сумела не потерять сознание.
Последние слова Крафта заставили её судорожно стиснуть оружие и скрутиться в клубок на глубине четырёх метров. Холодная вода причиняла физическую боль, от перепада давлений вэйта временно оглохла. Грифон, тем временем, увернувшись от острова, прибавил скорость и помчался дальше, по-прежнему прижимая левую руку у груди – словно до сих пор держал Ри.
Спустя минуту над озером пронёсся небольшой вихрь. Эльфам не пришло в голову, что их жертва могла бросить бесценную пленницу. Вниз никто даже не взглянул.
Ри оставалась под водой сколько могла. Наконец, спустя полчаса, когда от недостатка воздуха уже кружилась голова и дрожал хвост, ящерка выползла на берег и притаилась в зарослях тростника. Над островком царила тишина.
«А может, я просто оглохла…» – подумала измученная вэйта.
Почти час Ри провела в неподвижности, пока солнце согревало ей кровь. Грифонов не было видно; похоже, Крафта до сих пор не поймали. Понемногу возвращался слух, Ри уже различала стрёкот кузнечиков и кваканье лягушек. Собрав все силы, юная вэйта заставила себя встать.
– Болото, – сказала она с горечью. – Самое подходящее место для грязной ящерицы.
Внезапно накатил гнев. Яростно закричав, Ри принялась колотить самострелом по трухлявому пню.
– Я!!! Не!!! Вещь!!! Я!!! Не!!! Вещь!!!
От гнилого дерева летели щепки. Когда последние силы иссякли, вэйта упала на колени и разрыдалась. Весь мир обращается с ней как с предметом! Одни похищают её у других, те – у третьих, и всем плевать, что она живая, что она тоже имеет желания и мечты!
– Я не вещь!.. – сквозь слёзы крикнула Ри. – Слышите, вы?! Я не вещь!!! Ещё раз всхлипнув, она протёрла глаза и поднялась на ноги.
– Я сама захвачу Пояс, – Ри облизнула последние слёзы. – Больше никто не будет мною командовать. Никогда!!!
Отыскав острую веточку, вэйта выцарапала на песке большими буквами: «Я не вещь». Даже не взглянув в сторону, где скрылся грифон, она разбежалась и прыгнула в реку.
2
Первую остановку дракон совершил поздно ночью на небольшом скалистом островке посреди океана. Вконец измученный Рогвальд мешком свалился с его спины и мгновенно заснул.Когда гном проснулся, уже стоял день. Усталый дракон спал рядом, свернувшись как кот. Его алая чешуя до сих пор носила следы от колючей проволоки.
Некоторое время Рогвальд молча разглядывал своего спутника. Молодой дракон имел необычную расцветку; ярко-алая зеркальная чешуя резко темнела почти до чёрного на груди, чёрными были также рога, когти и глаза. Начиная от груди и примерно до середины хвоста, нижняя сторона тела сверкала тёмно-красным отливом, настолько тёмным, что казалась чёрной.
От кончика носа до основания хвоста крылатый достигал двенадцати футов; хвост был примерно такой же длины, мускулистый, с тремя острыми чёрными шипами на конце. Широкие алые крылья, пятидесяти футов в размахе, снизу были вдвое темнее, чем сверху, на зеркальной перепонке мерцали блики. Блеск драконьей чешуи напоминал перламутр: казалось, под тонким прозрачным глянцем рассыпан мельчайший ярко-красный песок.
В отличие от Альтаира, у которого спинной гребень шипов был пока невысоким, алый дракон мог похвастать десятками острых лезвий, тянувшихся вдоль всего позвоночника. Этот гребень драконы прижимали, когда ложились на спину, в гневе или возбуждении он топорщился вертикально. Знающему человеку или гному наблюдение за драконьими шипами могло многое сказать о настроении крылатого.
Рогвальд первый раз видел взрослого дракона. Невольно подумав, до чего же красивым станет его малыш, когда вырастет, гном с большим трудом встал. После двенадцатичасового полёта у него ломило всё тело, поясница не разгибалась. Крякнув, Рогвальд проковылял к линии прибоя и уселся там, опустив ноги в воду.
– Тебя хоть как зовут-то, птичка? – спросил он через плечо. В ответ послышался непередаваемый звук. Дракон зевнул.
– Ализон, – крылатый встал, потянувшись всем телом. – Сын Акуры.
– А я Рогвальд, – просто ответил гном.
Тихо хрустнул песок. Дракон уселся рядом с Рогвальдом и некоторое время молчал, легонько постукивая когтями по камню. Гном заметил, что кончик драконьего хвоста дёргается из стороны в сторону.
– Где ты взял клыки ребёнка? – внезапно спросил крылатый. Рогвальд покосился на спутника.
– Что, думаешь я зарезал драконёнка, а потом послал его зубы драконам, желая похвастать? Ализон несколько секунд молча глядел на гнома.
– Нет, не думаю, – ответил он наконец. – Это было бы слишком даже для вас. Рогвальд усмехнулся.
– То-то… Друг он мне, драконёнок этот. Как сын приёмный.
– У друзей не рвут клыки, – заметил дракон.
– Даже если друг случайно разбился и выбил половину зубов? – фыркнул гном. Ализон помолчал.
– Зачем ты хочешь посетить Локх?
– Что?
– Локх. Так называется наша страна. Рогвальд обернулся и посмотрел прямо в чёрные драконьи глаза.
– Не только ты жаждешь мести, – сквозь зубы процедил гном. – На заводе остались мои друзья. Вместе со мной в плен к эльфам попала невинная девчушка, которую сейчас, наверно, эти гады вовсю пытают! Отвернувшись, он глухо добавил:
– И моему крылатому малышу тоже грозит большая опасность. Если он попадёт в плен, эльфы узнают… одну тайну, которую им знать нельзя. Пока не поздно, мы должны устранить угрозу. Ализон склонил голову набок, окинув спутника ироничным взглядом.
– Мы? – дракон усмехнулся. – Почему ты решил, словно в мои планы входит спасение гномов?
– Ты непременно вернёшься спасать остальных драконов, – парировал Рогвальд. – А ваш характер я хорошо знаю. Небось не бросите других рабов на растерзание.
– Где, интересно, ты мог узнать наш характер?
– Я что, зря три года уже с драконёнком живу?! – борода гнома возмущённо встопорщилась. – Да я о своём настоящем сыне так не заботился, как об Альтаире! Ализон помолчал.
– Малыша зовут Альтаир? – спросил он после паузы.
– Точно.
– Как вы встретились?
Рогвальд коротко поведал свою историю. Молодой дракон слушал очень внимательно, ни разу не перебив. Когда гном закончил, Ализон долго молчал, глядя на горизонт.
– Значит, не все попали в плен… – глухо сказал дракон. – Но почему они не вызвали помощь из дома? Рогвальд покачал головой.
– На наших землях никто не встречал драконов. Альтаир долго был загадкой даже для меня, и лишь узнав про ваш завод я понял, откуда он прилетел.
– Сколько лет твоему Альтаиру?
– Четырнадцать.
– Значит, он родился за два года до нашего пленения, – ровным голосом заметил Ализон. – А драконы становятся на крыло в семь лет. Взглянув на поражённого гнома, дракон покачал головой.
– Наше племя в плену уже двенадцать лет. Мне было всего пять, когда мы покидали дом, и едва исполнилось семь, как случилась… та бойня. Вместе с другими детьми я уцелел: эльфы хотели захватить как можно больше живых, но неопасных драконов. Чтобы изучить, как лучше нас истреблять. Ализон скрипнул зубами.
– Отец погиб одним из первых, заслоняя от стрел мою мать. Он умер у меня на глазах, истекая кровью, а затем, спустя годы, я увидел на плечах заезжего аристократа плащ из его крыльев! – когти дракона процарапали четыре длинные борозды на камнях. Гном вздрогнул.
– Когда дома узнают, что с нами сделали, будет война, – уже спокойнее сказал Ализон. – Теперь мы всё знаем об эльфах. Больше ошибок не будет. Мы уничтожим врага, разрушим их проклятые загоны, освободим рабов. Все эти годы наш вождь, бесстрашный Тандер, готовил меня к сегодняшнему дню. Дракон метнул на Рогвальда горящий взгляд.
– Уже двенадцать лет назад Тандер знал, что война неизбежна. Под угрозой расправы над пленными эльфы заставили его творить оружие и технику, но всё что драконы вынуждены делать для врага, имеет секреты, о которых знаем лишь мы. Эльфы очень удивятся, когда поймут, в какую ловушку сами себя загнали! Резко встав, Ализон расправил крылья.
– Вперёд! Лететь предстоит ещё несколько дней, лавируя от острова к острову. Никто на Локхе не знает о таинственном пути через океан, то был секрет Тандера. Творец создал этот путь по его просьбе. Гном моргнул.
– Н-не понял?! Ализон улыбнулся.
– Да, это не просто понять. Летим!
Покачав головой, Рогвальд забрался на спину своему спутнику. Тот осмотрел крылья, глубоко вздохнул и рванулся ввысь, навстречу небу, откуда на синие волны океана Ардар смотрело золотое Солнце.
***
Они летели уже четыре дня. За это время им лишь раз встретилась пресная вода – удивительный родник на скалистом рифе посреди океана. Погода стояла относительно хорошая, свежий попутный ветер помогал дракону лететь.Ели они сырую рыбу, которую добывал Ализон. На второй день пути Рогвальд смастерил из своей робы подстилку, и с тех пор сидел на спине дракона полуголым. Крепкое здоровье гнома позволяло не бояться встречного ветра.
Разговоры помогали коротать вечера. Рогвальд, привыкнув к Альтаиру, почти сразу освоился и говорил с Ализоном как с сородичем. Дракон, много лет считавший любого двуногого смертельным врагом, удивлённо наблюдал за спутником.
Ализона интересовала жизнь гномов. Часами он слушал хрипловатый голос Рогвальда, повествующий об истории подгорного племени.
– …Никто не знает, откуда мы появились. – рассказывал гном. – Тангары
– так мы себя называем – чтут древнейшего бога огня, именем Кром, иногда его зовут Первокузнецом или Мастером. У эльфов его прозвали Ауле, у людей – Гефестом… Да только наши предания раз в десять древнее и тех, и других. Испокон веков мы жили в пещерах да гротах, строили подгорные дворцы и собирали клады… Рогвальд подмигнул.
– Слыхал я и легенды, будто в седой древности наши праотцы, бывало, ловили диких драконов и заставляли стеречь свои сокровищницы. Оттуда, видать, и пошла молва, словно ваше племя золото притягивает. Ализон чуть заметно улыбнулся.
– Верно, мы любим красивые вещи.
– Как же, – гном фыркнул. – Моему Альтаиру на золото было плевать с высокой горы, или как он сам говорит – хвостом. Он и с разбойниками-то осел, похоже, потому, что лететь было некуда. Эх… Рогвальд вздохнул.
– Как там он сейчас один, без меня поживает… Да и жив ли?
– Ты любишь его? – спросил дракон. Гном долго молчал.
– Люблю, – признался он наконец. – Очень люблю. Будь Альтаир тангаром, таким сыном гордился бы даже король. Ализон опустил голову.
– Тандер, заменивший мне отца, потерял двух детей в той бойне.
– Мой настоящий сын тоже мёртв, – глухо ответил Рогвальд.
– Как это случилось?
– Утонул. Не слушал он меня, отправился в плаванье за лёгким достатком. Дважды всё было хорошо, ему бы остановиться, осесть, как всякому добропорядочному тангару… Так нет же, в третий раз отплыл. И не вернулся.
Гном вздохнул.
– Эх, кто старое помянет… Расскажи-ка лучше о драконах. Как вы живёте у себя за океаном? Ализон закрыл глаза.
– Наша ареал – самое прекрасное и свободное место на свете, – сказал он тихо. – Он раскинулся на крупнейшем материке Уорра, Локхе. Площадь нашей страны больше, чем всех остальных вместе взятых, включая и огромную Элиранию. Дракон мечтательно вздохнул.
– Я родился и провёл первые годы жизни в белокаменном городе Кронос, что лежит на западном берегу. Это будет первый драконий город, который ты увидишь, Рогвальд, а всего на Локхе более двухсот городов!
– Драконы живут в городах? – удивился гном.
– Разумеется. А что в этом странного? Рогвальд почесал в затылке.
– Да вроде ничего… Я-то полагал, вы пещерные жители. Ализон рассмеялся.
– На Локхе живут свыше семи миллионов драконов, Рогвальд. Где найти столько пещер? У гнома отвисла челюсть.
– Ск… ск… сколько?!!
– Много, – дракон усмехнулся. – Последнняя перепись проходила четыре десятилетия назад, а сейчас нас, должно быть, уже тысяч на сто больше. Число драконов медленно, но неуклонно растёт – ведь мы бессмертны. Поэтому четырнадцать лет назад ареал-вождь Тандер решил подыскать на других материках место, где можно заложить новые города. Рано или поздно Локх станет нам тесен, хотя я сейчас даже не представляю, когда это произойдёт. Он окинул поражённого Рогвальда весёлым взглядом.
– По словам Тандера, Творец, создавая наш материк, рассчитывал что здесь смогут счастливо жить не менее двухсот миллионов драконов. Однако на Локхе обитаем не только мы. Значительная часть континента принадлежит грифонам, нашим ближайшим друзьям, на востоке есть несколько колоний островитян-фуухов. Тандер считает, Локх выдержит ещё сто миллионов жителей, не больше. Примерно через тысячу лет нам придётся искать новые места обитания. Рогвальд сглотнул.
– Н-да… Ну, время пока есть, вроде. Дракон рассмеялся.
– Теперь понимаешь, в какую ловушку загнали себя эльфы? – спросил он весело. – Уорр – наша планета, Рогвальд. Здесь живут драконы. Гном долго молчал, глядя на звёзды.
– А как вы живёте? – спросил он наконец. – Стаями, кланами или сами по себе?
– Племенами, – ответил дракон. – Это сохранилось ещё с доисторических времён. Обычно, один город – одно племя, хотя есть племена, у которых по два или даже по три города. Вообще-то говоря, название «племя» осталось только по привычке. Вот в древности, когда города ещё назывались Огонами, а драконы жили в подземных домах – «фарханах», наши стаи действительно отличались друг от друга, и браки могли заключать лишь члены одного племени. Первым, кто нарушил эту традицию, был Творец. Ализон начертил когтем на песке сложный иероглиф.
– Перед тобой самая древняя письменность из известных, – с гордостью сказал дракон. – Этим знакам – их сохранилось только девять – более сорока тысяч лет. Здесь написано имя величайшего из драконов, Творца нашего мира. Рогвальд огладил бороду.
– И как же его звали?
– Коршун, – с глубоким уважением в голосе произнёс крылатый. – Жаль, что уже миновало девятьсот лет с тех пор как он покинул наш мир. Будь Коршун здесь, той бойни кикогда бы не случилось… Гном фыркнул.
– На бога надейся, а сам не плошай!
– Коршун никакой не бог, – возразил Ализон. – Он совершенно реальный, могущественный и мудрый дракон. Ареал-вождь Тандер был его приёмным сыном. Крылатый постучал когтем по скале.
– Этот островок, как все другие, на которых мы отдыхали в пути, был создан Коршуном по просьбе Тандера. Творец хотел отделить наш материк от других земель Уорра, и лишь после долгих уговоров согласился создать эту цепочку рифов. Рогвальд помотал головой.