Лосев Владимир. Охотник за демонами

   – Не совсем так, – оскалился лекарь. – Сила осталась в тебе, только ты не можешь управлять ею, твой мозг этого просто не умеет.
   – И что же мне теперь делать? – спросил Врон. – Я думал, что ты меня вылечишь…
   – Наверно, мне удастся тебе помочь, – рявкнул лекарь. – Но я буду лишь помогать, а вылечить себя ты можешь только сам.
   – Как? – спросил Врон.
   – Я думаю, ты должен договориться с тем существом, которое находится в тебе, чтобы оно помогало в управлении твоим телом, – сказал демон-лекарь. – Я уже говорил тебе, что ты его почти убил.
   – Ты говорил, – кивнул Врон. – Только я ничего не делал.
   – Это не ты, – оскалился лекарь. – Точнее, не совсем ты. Когда твой мозг взял управление на себя, то он начал бороться с этим существом. Твой мозг оказался сильнее, и, чтобы не погибнуть, это существо спряталось где-то внутри тебя.
   – Кажется, я что-то начинаю понимать, – сказал Врон. – Но как мне теперь вернуть это существо и как мне доказать своему собственному мозгу, что это существо мне не враг?
   – Сейчас я усыплю тебя, – рыкнул лекарь. – А потом я сделаю так, что ты снова потеряешь управление своим телом и сможешь встретиться с этим существом, а вот что будет дальше, я не знаю. Ты либо сумеешь договориться с ним и оно снова начнет управлять твоим телом вместе с твоим мозгом, либо ты умрешь. Если ты согласен, то начнем…
   – А другого способа нет? – взмолился Врон. – Мне нельзя сейчас умирать, я не могу оставить свою самку с детенышем одних в чужом мире.
   – Иного способа я не знаю, – пожал плечами лекарь. – Могу добавить, что с твоим случаем я встречаюсь впервые, поэтому и результат лечения тоже мне неизвестен.
   – Когда-то мне так хотелось стать обыкновенным человеком, – горько усмехнулся Врон. – А сейчас мне нужно снова стать тем, кем я был, иначе я не смогу вернуться в свой мир. Но и умирать мне нельзя…
   – Я жду твоего решения, – рявкнул лекарь. Врон грустно усмехнулся.
   – Ты моя последняя надежда, – сказал он. – Поэтому я согласен на твое лечение.
   – Тогда спи, – зарычал демон-лекарь и провел своей лапой с острыми длинными когтями перед его лицом.
   Его тело обмякло, он начал падать прямо в очаг, но лекарь поддержал его и осторожно опустил на пол. Потом он закрыл свои выпуклые глаза, положив лапы ему на голову.
   … Врон лежал в огромной пустой комнате, стены, пол и потолок которой были абсолютно белыми. Он попытался встать, его руки уперлись в пол, от этого движения он взмыл вверх и повис в воздухе.
   Тут Врон заметил, что он не один – в одном из углов на полу комнаты лежал небольшой темный шар.
   Врон плавно поплыл в сторону шара и повис прямо над ним. Шар выпустил из себя несколько теней, они скользнули к нему, облетели его тело и вернулись обратно.
   После этого шар отлетел в сторону.
   Неожиданно стены, потолок и пол изменили свой цвет, на них стали появляться изображения, похожие на картины. На всех них был демон-лекарь. Он спокойно наблюдал за ним.
   – Этот шар и есть то существо, которое ты чуть не убил, – сказал он, его голос был похож на громовые раскаты. – Подружись с ним, он умеет все, что не умеешь ты. Это ты загнал его сюда, в этот уголок своего мозга, и теперь выйти отсюда вы сможете только вместе.
   – Но как я смогу с ним подружиться? – недоуменно спросил Врон. – Я даже не могу приблизиться к нему…
   – Способ ищи в себе, – проревел лекарь. – Ты же не только здесь, ты еще и все твое тело, и ты – твой мозг, в котором это все происходит.
   – Как я смогу с ним общаться? – спросил Врон. – Я даже не знаю, слышит ли он меня…
   – Это твое тело, и только ты способен все изменить, – оглушил его лекарь. – Я дал тебе возможность говорить с ним, больше я ничего сделать не могу. Я тебя предупреждал, что это будет не просто.
   Голос его грохотом отозвался от стен и исчез вместе с изображением.
   – Не убегай от меня, – сказал Врон шару. – Давай поговорим.
   Шар выбросил из себя две тени, они коснулись Врона, проникли в него и выскочили с другой стороны. Потом тени вернулись в шар, и тот снова отлетел в сторону. Врон вздохнул.
   – Я не знаю, как я загнал тебя сюда, – сказал он. – Но лекарь уверяет, что выйти отсюда мы можем только вместе.
   Шар метнулся вверх к потолку, и упал вниз – какая-то сила оттолкнула его обратно.
   Шар попробовал скрыться в стене, но его снова оттолкнула неведомая сила.
   – Мы сможем выйти только вместе, – повторил Врон.
   Шар приблизился и вошел в его тело. Это было странное ощущение, тело отзывалось мучительной болью на каждое движение шара внутри него.
   Потом боль исчезла, и он почувствовал, что тело больше не принадлежит ему, оно стало чужим, темный шар забрал его у него.
   Это было неприятное чувство, и тогда он решил бороться.
   Врон не знал, какие силы он сейчас сосредоточивал в самом себе, но он чувствовал, что шару приходится нелегко: тот уже выбросил из тела несколько теней, они кружились вокруг него и не могли вернуться обратно, сила Врона не пускала их.
   На стене, к которой теперь было повернуто его неподвижное тело, появилось огромное изображение демона-лекаря.
   – Ты все делаешь неправильно, – зарычал он, недовольно покачав головой. – Если ты победишь его, то все останется так, как было, а может быть, ты даже умрешь. Ты должен найти способ понять его, договориться с ним. Он не твой враг, он просто не понимает тебя.
   Лекарь снова исчез, а Врон отпустил призванные им силы, и тут же его тело начало дергаться. Ноги и руки лихорадочно крутились, причиняя ему нестерпимую боль.
   – Не нужно делать так, – сказал Врон мысленно, потому что его голос ему уже не принадлежал. – Я больше не воюю с тобой, хоть и могу тебя победить, поэтому и ты не причиняй мне боль.
   Тело повисло в неподвижности, потом одна рука стала осторожно двигаться вверх, она дотронулась до его лица и ощупала его. Вторая рука повторила те же движения, потом пришла очередь ног. Они начали сгибаться и разгибаться, но медленно и каждый раз останавливались, когда он ощущал боль.
   Потом его голова начала поворачиваться в разные стороны, а рот стал издавать непонятные, странные звуки. Внезапно Врон увидел эту комнату, но как бы далеко внутри своего мозга.
   Она теперь не была белой, она была просто клеткой, сотканной из тонких нитей энергии. Врон вздохнул и стал убирать эти нити, возвращая их туда, где они должны были быть.
   Ему требовалось много сил и терпения, чтобы вернуть нити на свое место.
   Он быстро устал, а половина нитей так и осталась на своем месте, и тут он почувствовал, что ему помогают.
   Как только он брал нить, кто-то быстро и сноровисто направлял ее туда, куда было нужно.
   Чем больше он убирал нитей, тем легче и быстрее у него получалось. Когда исчезла последняя нить, шар заметался в его теле, радуясь полученной свободе, но потом он успокоился и замер в неподвижности.
   – Просыпайся, – услышал Врон голос лекаря и открыл глаза. Демон сидел перед ним спокойный и неподвижный.
   – Очнулся? – спросил он. – Это хорошо, а то я уже начал беспокоиться. Я ухожу, больше я тебе не нужен. Я возьму с собой эту самку, она сама попросила меня об этом. Я провожу ее до людских поселений.
   Врон попробовал встать, но не смог, его тело от долгого лежания на твердой поверхности покалывало мелкими иголочками.
   – Это хорошо, – сказал он, голос его был хриплым. – Но когда ты успел ее уговорить?
   – Ты спал целых три дня, поэтому у нас было время, – сказала девушка. – Ты метался, что-то бормотал, дергал руками и ногами, вставал и снова падал…
   – Три дня! – произнес потрясенный Врон. – Почему ты меня не разбудил раньше?
   Ему никто не ответил – в хижине уже никого не было, лекарь и девушка ушли. Врон снова попытался встать, на этот раз ему удалось. Было холодно, полуоткрытая дверь скрипела, раскачиваемая ветром. В очаге была только холодная зола.
   Он вышел из хижины. Перед ним расстилалось все то же ровное заснеженное поле. К каменной дороге тянулись два следа – демона-лекаря и девушки. Врон вздохнул и побрел по ним.
   – Три дня, – бормотал он. – Что же это было со мной? Я спал, и мой сон был каким-то кошмаром, темный шар из теней…
   С каждым шагом его тело наливалось силой и теплом, скоро он побежал, продолжая бормотать:
   – Они там голодные, а я никого не смог убить. Чем я их накормлю?
   Он выбежал на дорогу и понесся еще быстрее, постепенно его бормотание стало тише. Бежал он быстро, а шаг его был упруг и широк…
   Ласка спала, прижав к себе ребенка.
   – Я ничего не нашел, – сказал он. – Прости меня. Ласка пробудилась и сонно улыбнулась.
   – Ты вернулся, – прошептала она. – Тебя долго не было, и я беспокоилась, что с тобой что-то случилось.
   Ребенок открыл глаза, Ласка дала ему грудь, и малыш звонко зачмокал.
   – У меня есть молоко, – сказала Ласка. – Наш малыш хорошо кушает и растет. Сегодня я сварила последнее зерно, которое у нас было. Конечно, жаль, что ты не принес дичи, но мы как-нибудь справимся. Обними меня, тебя так долго не было, что я подумала, что ты погиб.
   Врон обнял Ласку, она прижалась к нему, и он почувствовал на своей щеке ее слезы. Ребенок еще немного почмокал, потом затих и заснул. Врон улыбнулся и погладил Ласку по мокрой от слез щеке.
   – Ты знаешь, – сказал он, – я опять изменился. Может быть, теперь мне удастся открыть проход в наш мир, и мы сможем вернуться домой.
   – Это хорошо, – отозвалась Ласка. – А сейчас просто полежи со мной рядом, дай снова почувствовать тепло твоего тела…
   На следующее утро Врон решил сходить к проходу, чтобы убедиться в том, что его сила вернулась к нему.
   – Я пойду с тобой, – сказала Ласка. – Я не останусь больше одна. Ты – единственный человек, который может вернуть нас с малышом к людям, и если с тобой что-то случится, то мы погибнем. Мне страшно, Врон. Ты уже столько раз оставлял меня одну…
   – Я виноват, – вздохнул Врон. – Но у меня просто не было другого выхода. Надеюсь, что сейчас у нас все получится, и мы вернемся домой.
   Он долго стоял возле стены, рассматривая ровную поверхность. Ласка села на каменную тумбочку и ободряюще улыбнулась.
   – Не бойся, – сказал она. – Лучше мы узнаем об этом здесь, чем у прохода в наш мир.
   Врон закрыл глаза. Он отчетливо увидел светящиеся столбы, закрывающие тоннель. Тогда он протянул руку, и они стали толще, постепенно сближаясь. Потом он почувствовал на своем лице холодный ветер с равнины, несущий снег.
   Врон улыбнулся и опустил руку, столбы стали уменьшаться, ветер исчез, и проход закрылся.
   – У тебя не получилось? – встревоженно спросила Ласка. – Я ничего не почувствовала, только порыв холодного ветра.
   – Это был ветер иного мира, – сказал Врон. – Разве ты не ощутила, что он пахнет снегом и горечью? Ласка недоверчиво покосилась на него:
   – Нет, я ничего не почувствовала. Врон подошел к ней и сел рядом.
   – У меня правда получилось, – сказал он. – Проход в наш мир не похож на этот, но я думаю, что смогу открыть и его.
   – Ой как здорово! – обрадовалась Ласка, прижимая к себе малыша. – Тогда завтра мы пойдем туда.
   – Это плохая мысль, – покачал головой Врон. – Повсюду лежит снег, и очень холодно. У тебя нет теплой одежды, и с нами малыш, мы замерзнем.
   – Мы все равно пойдем, – заупрямилась Ласка. – Я понимаю, что это опасно, но больше я в этом городе оставаться не могу. Я устала от него, и мне нужна другая еда, чтобы кормить малыша, а здесь нет ничего, кроме камня.
   – Мы можем найти еду в городе, – возразил Врон. – Когда я был в том мире, я нашел в одном из домов приспособление, которое готовит еду. Это жидкость, у нее странный вкус, но после нее не хочется есть. Такое приспособление должно быть и в домах этого города.
   – Найди его, – велела Ласка. – Мы будем есть эту странную еду и возьмем с собой столько, сколько сможем унести. И завтра утром мы уйдем из этого города, что бы ни случилось. Это мир демонов, он враждебен нам, я не хочу, чтобы наш малыш вырос здесь.
   Ребенок, словно услышав, что говорят о нем, открыл глаза. Ласка улыбнулась и прижала его к груди.
   – Но прежде всего нужна еда, – сказала она. – Я чувствую, что молока во мне становится с каждым днем все меньше и меньше, и мне постоянно хочется есть.
   – Хорошо, – проговорил Врон. – Сейчас я пойду искать это приспособление.
   – Мы пойдем вместе, – добавила Ласка. – Больше я тебя никуда не отпущу одного.
   Приспособление нашлось в доме рядом, оно выдало темную жидкость; та оказалась без запаха и почти без вкуса. Врон отпил немного из сосуда, чтобы проверить, не опасна ли она, а когда с ним ничего не случилось, передал каменную емкость Ласке. Та осторожно сделала несколько глотков, потом заметила:
   – Непохоже, что это еда.
   Врон забрал у нее пустой сосуд и опять поставил на столбик, тот поднялся и опустился, снова наполненный странной жидкостью. Ласка выпила и ее, потом сказала:
   – Эта жидкость не вредна – я всегда чувствую, когда пища отравлена или испорчена.
   – Может быть, еще? – спросил Врон.
   – Нет, пока хватит, – ответила Ласка. – Я должна быть осторожна.
   Врон стал смущенно оправдываться:
   – Я не уверен до конца, что это пища. Может быть, это что-то совсем другое?
   – Чувство голода у меня немного притупилось, – сказала Ласка. – Я думаю, что это все-таки еда. Нам нужно подумать о том, как нам взять немного этой жидкости с собой. Если вокруг города лежат снега, то вряд ли мы в дороге сможем найти что-то еще.
   – Здесь есть посуда, – сказал Врон. – Она не очень вместительная, но на пару дней нам хватит.
   Он начал доставать из куба странные прозрачные сосуды и заполнять темной жидкостью. Потом обвязал их своей набедренной повязкой, превратив в небольшой, но довольно удобный для носки сверток.
   – Теперь мы совсем голые, – захихикала Ласка. – В моей набедренной повязке лежит ребенок, а в твоей – эта странная еда. Никогда не думала, что придется зимой идти по снегу в таком виде.
   – Нам будет холодно, – сказал он. – Нам будет нечем разжечь огонь, поэтому даже на привалах мы будем мерзнуть.
   – Мы все равно пойдем, – упрямо сказала Ласка. – Сейчас мы с малышом немного поспим, а ты подумай о том, что мы еще сможем здесь взять.
   Врон обошел несколько домов, но не обнаружил там ничего из того, что могло бы пригодиться в дороге. Когда он вышел из очередного дома, то увидел скрыта, сидящего на мостовой.
   – Собираетесь уходить из города? – спросил он.
   – Да, – ответил Врон. – А как ты узнал об этом?
   – Я же скрыт, это моя работа – знать все про тех, за кем я слежу.
   – Старый демон давно ушел, – сказал Врон. – А ты все еще продолжаешь за нами следить.
   – Ну, для тебя-то это совсем не так уж плохо, – заметил скрыт. – Если ты помнишь, то это я привел лекаря, когда твоей самке пришло время рожать. Он и тебя вылечил…
   – Это так, – согласился Врон. – Я благодарен тебе и ему за это.
   – Ты будешь мне еще больше благодарен, когда за углом найдешь мешок, – сказал скрыт. – В нем есть то, что зажигает огонь – я взял это в поселениях людей, – а кроме того, там лежит кой-какая одежда и немного еды.
   Врон заглянул за угол, там действительно лежал мешок, в котором было два балахона из плотной ткани, а также кресало, кремень и немного вяленого мяса и зерна.
   – Это как раз то, что нам нужно, – обрадовался Врон, а потом спросил: – Скажи, почему ты помогаешь нам? Мы же чужие для тебя.
   – Это правда, – ответил скрыт. – Но ты увел охотников и воинов, а они нам не очень нравились, так что можешь считать это нашей благодарностью.
   – Может быть, я что-то еще могу для вас сделать? – спросил Врон.
   – Сейчас ничего, – сказал скрыт. – Уходи в свой мир и забери с собой свою самку и детеныша. Но когда-нибудь нам может понадобиться твоя помощь, и тогда я найду тебя.
   – Хорошо, – кивнул Врон. – Но вряд ли я еще когда-нибудь вернусь в этот мир…
   – Я найду тебя, где бы ты ни был, – сказал скрыт. – А если я прийти не сумею, то придет кто-то другой. Надеюсь, что ты поможешь нам так же, как мы помогаем тебе?
   – Обещаю, – отозвался Врон. – Если это будет в моих силах, я помогу.
   – Это правильно, – сказал скрыт. – Тогда я сделал все, что от меня требовалось. А теперь оглянись. Врон послушно оглянулся.
   – Там никого нет, – сказал он и улыбнулся – скрыт уже исчез.
   Ласка сидела на ложе из мягкого камня и кормила ребенка.
   – Ты что-то нашел? – спросила она, глядя на мешок, который он поставил на пол.
   – Скрыт дал нам одежду и кресало, – ответил он. – А также немного еды на дорогу.
   – Дорога будет тяжелой, да и малыш еще слишком мал и слаб, – сказала Ласка. – И это все нам очень пригодится…
   Спать ему не хотелось, его тело, похоже, снова научилось обходиться без сна и еды. Он представил себе путь до прохода и тяжело вздохнул. Если бы он был один, то он бы добрался до него за пару дней, несмотря на снег и холод, а вот с Лаской и малышом это будет гораздо медленнее и опаснее.
   Еще Врон подумал о том, что плохо помнит дорогу, а уж сейчас, когда повсюду снег и все ориентиры им занесены, он может и не найти правильного пути. С этой мыслью он заснул.
   Когда Врон пробудился, Ласка примеряла на себя балахон; она, используя его меч, сделала в нем разрезы, чтобы одежда не стесняла ее шаг, потом привязала своей набедренной повязкой малыша себе на грудь.
   – Мы готовы, – объявила она. – Вставай, лежебока, и веди нас домой. – Когда она поднялась, малыш захныкал, но Ласка легко похлопала его по спине и строго сказала: – Твои отец и мать – охотники за демонами, поэтому привыкай к тому, что хорошего в твоей жизни будет мало.
   Малыш, словно поняв, что она ему сказала, замолчал. Врон закрепил меч за спиной.
   – Я по-прежнему думаю, что нам нужно подождать весны, – сказал он. – Мы можем замерзнуть в снегу.
   – Ты забыл, что я – охотница за демонами и сама наполовину демон, – огрызнулась Ласка. – Там, где пройдешь ты, пройду и я.
   – Я беспокоюсь о малыше, – сказал Врон.
   – А он наш сын, – сердито возразила Ласка. – Он гораздо более сильный, чем тебе кажется, и он ничего не боится. Правда, малыш? – Ребенок что-то гугукнул в ответ. Ласка улыбнулась.
   – Ты слышал, что он сказал? Он согласен со мной.
   – Мне кажется, что ты совсем не понимаешь, что нас ждет, – осторожно проговорил Врон. – Но спорить я с тобой больше не буду, скоро ты все увидишь сама.
   Они покинули город и увидели, как на горизонте встает яркое красное солнце. Снег на поле играл разноцветными искрами, а ветер был теплым и приятным.
   – Совсем даже неплохо, – сказала Ласка, поднимая ребенка. – Смотри, малыш, это совсем не то, к чему ты привык в городе. – Ребенок заморгал темными глазами и захныкал. Ласка тут же прижала его к груди.
   – Не будь таким трусливым, – сказала она строго. – Это же только начало твоей жизни, дальше будет еще хуже.
   Врон грустно усмехнулся и вышел на сухую каменную дорогу.
   – Если таким будет весь путь, то мы дойдем быстро, – сказала Ласка. – И все наши тревоги окажутся напрасными.
   – Нам скоро придется сойти с этой дороги и идти дальше по снегу, – предупредил спутницу Врон. – Все только начинается.
   Ласка встряхнула головой, откинув назад волосы.
   – Я полукровка, никогда не забывай об этом, – сказала она. – У меня сила демона, а разум и тело человека, и если я что-то решила, то меня никому не остановить.
   Она побежала, придерживая одной рукой малыша.
   – Я даже могу бежать, – крикнула она. – Так что не отставай.
   Врон легко догнал ее и побежал рядом, но Ласка скоро устала и перешла на шаг.
   – Я уже отвыкла от бега, – сказала она, тяжело дыша. – Это еще одна причина, почему мы должны уйти из города. Он расслабляет и приучает к безопасности, а это плохие привычки, этот мир по-прежнему не любит слабых и быстро убивает их.
   Врон свернул в поле, к хижинам, ноги сразу стали проваливаться в снег, и их скорость заметно снизилась. Ласка начала отставать, и, когда они добрались до хрупких, низеньких построек, лицо ее было усталым и покрылось бисеринками пота.
   – Разведи огонь, – велела она. – Ребенок мокрый, надо высушить повязку, иначе он простынет. Но сразу после того, как я покормлю его, мы двинемся дальше.
   – Если мы уйдем отсюда, то придется ночевать в поле, – сказал Врон. – Дальше по дороге не будет жилья.
   – Какая разница, когда это произойдет – завтра или сегодня? – спросила Ласка. – Все равно нам скоро придется ночевать под открытым небом. Пусть это будет сегодня, когда у нас еще есть силы.
   – Я не хочу потерять тебя, – сказал Врон. – Ты самый дорогой мне человек, но ты ведешь себя неразумно.
   – Неси дрова и разводи огонь, – буркнула Ласка. – А то проснется еще один самый дорогой тебе человечек, и тебе придется слушать еще и его жалобы и обиды.
   Врон набрал сухих растений и развел большой огонь в очаге. В хижине сразу стало теплее. Ласка развязала малыша и, положив его рядом с собой, дала ему грудь. Малыш сонно зачмокал и, немного пососав, снова заснул.
   – Ты думаешь, мне не страшно? – спросила, грустно усмехнувшись, Ласка. – Но я привыкла видеть свои страхи перед собой, а в городе они прячутся по углам в нестерпимой тишине. Никогда не думала, что буду так скучать по вою ветра, треску костра и по обыкновенному человеческому голосу. Я устала от волшебства, от скрытых непонятных проходов, которые ты открываешь в стенах, от спрятанных комнат, в которых находится что-то еще более странное. Может быть, сейчас я поступаю неразумно, заставляя вести нас куда-то в снег и холод, но пусть будет это, а не ровная, таящая в себе ужас тишина.
   – Ужас? – спросил Врон.
   – Когда я оставалась одна в городе, – призналась Ласка, – мне казалось, что вокруг меня собираются тени и из них вырастает демон, оскалив свои клыки. В этих домах свет не дает теней, и я не знаю, почему мне являлся этот кошмар. Но, как только я засыпала, он повторялся…
   Врон вздохнул: он-то знал, почему демон вырастал из теней – потому что эти тени находятся в нем.
   – И поэтому, – закончила Ласка, вставая, – чем дальше мы окажемся от этого города, тем лучше я себя буду чувствовать, как и наш малыш. Ты заметил, что он совсем не хнычет, а очень даже спокоен? Ему нравится это путешествие.
   Она взяла ребенка на руки и привязала его себе на грудь, малыш на мгновение открыл глаза и посмотрел на родителей. И снова Врона поразило странное мудрое спокойствие, которое светилось в глазах малыша. Он улыбнулся сыну и пристроил меч за спиной.
   – Я боюсь не за себя, а за тебя и ребенка, – сказал он.
   – Не думай о нас, мы справимся, – проговорила она и решительно вышла из хижины. Солнце уже исчезло за темными тучами, небо было хмурым и низким. Врон покачал головой.
   – Погода портится, – мрачно изрек он. – Нужно переждать.
   – Веди, – буркнула Ласка. – Погоде меня тоже не остановить.
   Они миновали поле и вышли к холмам, которые он помнил. Снега было уже меньше, здесь его уносил ветер, и идти стало немного легче.
   Врон шагал совершенно обнаженный и уже начинал чувствовать холод, особенно здесь, в степи, где дул ветер.
   Ветер продолжал усиливаться, тучи опустились еще ниже, и повалил снег.
   Уже через несколько мгновений вокруг ничего не было видно, кроме белой снежной пелены.
   Ласка все больше замедляла шаг, ее лицо стало бледнеть от снега и холода. Врон вытащил из свертка еще один балахон и натянул сверху на нее. Она только вздохнула и прокричала сквозь вой ветра:
   – Я была неправа, поэтому мы умрем. Врон покосился на малыша – тот не спал и смотрел на него ясными спокойными глазами.
   – Я не дам вам умереть, – крикнул он ей в ответ. – Я что-нибудь придумаю.
   Врон хмуро посмотрел вокруг, но ничего не увидел, кроме белой снежной мути. Его ноги уже покрыла застывшая слизь, и теперь она поднималась вверх, закрывая его тело плотной, непроницаемой для ветра и снега коркой. Теперь он не чувствовал холода.
   Идти становилось все труднее, ветер сбивал с ног, а ступни проваливались в рыхлый свежевыпавший снег.
   Ласка уже шаталась от усталости, а буран все усиливался. Пройдя еще немного, она остановилась и осела на землю.
   – Что с тобой? – спросил он.
   Она жалобно прошептала замерзшими губами:
   – Больше не могу, нет сил.
   Врон прижал ее к себе, чтобы согреть и закрыть от ветра.
   – Мы все умрем, – пробормотала Ласка. – Оставь меня здесь, забери малыша, спаси хотя бы его.
   – Нет, – прокричал Врон сквозь вой ветра. – Если мы умрем, то все вместе.
   Он разбросал снег под ногами, прижал к себе Ласку и опустился на землю. Их тут же стало заносить снегом. Малыша он прижимал к своей груди, и он не должен был замерзнуть. Другое дело Ласка – она замерзала, он чувствовал, как холодеет ее тело.
   Врон застонал от бессилия и злости.
   Он тормошил ее, заставляя открывать мутные и ничего не понимающие глаза.
   Но она только жалобно стонала, умоляя оставить ее в покое.
   Врон заставил себя успокоиться, он закрыл глаза и нашел в себе темный шар, неподвижно лежащий в тихом уголке мозга. Он мысленно попросил его о помощи, и шар зашевелился.
   Из его рук обильно стала выделяться слизь, и он принялся обмазывать ею Ласку и малыша.
   Скоро слизь потекла из всех пор его тела, он снимал ее с себя и продолжал покрывать ею Ласку и малыша, которого молодая мама прижимала к своей груди.
   Слизь твердела под его пальцами, превращая Ласку и малыша в твердый, непроницаемый для мороза и ветра кокон.