Лосев Владимир. Охотник за демонами

   – Ласка, как ты относишься ко мне? – спросил он.
   – Достаточно хорошо, чтобы не бросить тебя в опасности, – ответила она. – Я не могу позволить, чтобы тебя убили, у нашего малыша должен быть отец.
   – Тогда возвращайся к нему, – сказал он, поворачиваясь к ней, но продолжая следить за драконом краем глаза. – Ради всего, что ты ко мне испытываешь, ради нашего малыша, ради меня. Это моя битва, и ты мне не помощница в ней.
   – Почему? – удивленно спросила Ласка. – Я знаю, что лишний меч в бою еще никому не помешал.
   – Это другой бой, – вздохнул Врон. – Поверь мне, я уже дрался с драконом и остался жив. Уходи, пожалуйста, там наш ребенок, ему холодно без тепла твоего тела.
   У Ласки на лице промелькнуло сомнение:
   – Ты уверен, что справишься с этой живой горой?
   – Только если ты уйдешь, – сказал Врон. – И возьми с собой мой меч, в этом бою он мне будет только мешать.
   Ласка нерешительно переступила с ноги на ногу, глядя то на Врона, то на дракона, то на лесок, в котором она оставила малыша, потом протянула руку за мечом.
   – Пообещай, что останешься жив, – потребовала она.
   – Обещаю, – сказал Врон. – Если ты помнишь, меня довольно трудно убить.
   – Я помню и поэтому ухожу, – промолвила Ласка. – Но и ты помни о своем обещании. Если ты его не выполнишь, я найду тебя и в царстве мертвых, и, поверь мне, тогда тебе будет несладко и там.
   Врон тяжело вздохнул, глядя ей вслед, потом повернулся к драконихе.
   – Я не хочу тебя убивать, – сказал он. – Улетай, пока еще можешь это сделать.
   – С тобой забавно, – оглушительно засмеялась драко-ниха. – Теперь я понимаю, почему тот трок, которого ты встретил, пощадил тебя и решил защищать. Он рассказывал нам, что ты забавен, умен и силен. Я постараюсь убить тебя быстро, да и есть уже хочется.
   Дракониха поднялась на ноги, и теперь она была уже не холмом, а горой.
   Врон не был уверен в том, что он сможет победить, он все еще сомневался в своем теле. Но у него не было другого выхода: он знал, что ни ему, ни Ласке не удастся сбежать от дракона. Дракониха умела летать, и от нее невозможно было спрятаться в степи.
   В него полетел шар огня. На этот раз увернуться он не успел и только инстинктивно прикрыл ладонями лицо. Зашипела высыхающая слизь на теле, образуя твердую жаропрочную корку. На голове вспыхнули волосы, но тут же погасли, когда их закрыла слизь.
   Дальше Врон уже не раздумывал, он скользнул вперед и вбок, стараясь оказаться подальше от пасти дракона. Потом он перекатился по снегу и обхватил лапу дракона.
   В прошлый раз ему удалось победить дракона таким способом, но в этот раз все складывалось иначе. Как только он оказался под брюхом драконихи, та просто сложила свои ноги и легла на землю.
   Невероятно изогнувшись всем телом, он выкатился из-под нее, но тут дракониха хлестнула хвостом по своему боку, и его отбросило ударом обратно.
   Боль от переломанных костей и разорванных внутренних органов предсмертной пеленой закрыла глаза. Перед тем как потерять сознание, он прижался к желтой жесткой коже и крепко вцепился в ее складки.
   Беспамятство не было долгим, он почувствоват мощный приток энергии от драконихи, его тело стало быстро восстанавливаться, но тут последовал еще один удар хвостом.
   Врон сам не понимал, как он сумел не разжать руки от новой жуткой вспышки боли.
   Сила, распиравшая его изнутри, заставила его лезть вверх по жесткой чешуйчатой коже, цепляясь за шипы израненными пальцами. Последовал еще один удар, но он уже взобрался довольно высоко, и пострадали только ноги.
   Куски слизи отлетали от ударов, но на их месте налипала новая слизь, и она смягчала боль. Он с трудом поднялся еще выше и оказался на спине драконихи. Здесь она уже не могла достать его хвостом, и он получил несколько мгновений для передышки.
   Тело, используя энергию дракона, быстро восстанавливалось и наливалось силой, его мышцы росли, и кости становились крепче.
   Едва он успел немного восстановить свое тело, как дракониха перевернулась на спину. Он перебежал ей на живот и оказался в опасной близости от ее морды. Дракониха дохнула на него огнем и обожгла те части его тела, на которых слизь еще не затвердела.
   Врон бросился вперед и успел уцепиться за складки шеи, прежде чем на него попал новый поток огня.
   Теперь он с каждым мгновением чувствовал себя все лучше и лучше, его тело восстановилось, а сила продолжала прибывать. Он крепко держался за складки кожи, а дракониха каталась по земле и вертела шеей. Ее хвост хлестал по бокам, не доставая его, а огонь, который она выдыхала, проносился мимо.
   Прошло довольно много времени, прежде чем дракониха взревела бессильно и яростно.
   – Ты где, человек? – проревела она. – Дерись честно, а не прячься на моем теле.
   – Ты хотела сказать – умри честно? – крикнул Врон. – Так вот, вынужден тебя разочаровать – я не собираюсь умирать. Ты чувствуешь, как ты слабеешь? Это убывают твои силы, еще немного, и ты не сможешь двигаться, а потом ты умрешь. Стоит ли доводить до этого?
   Дракониха еще несколько раз перевернулась, потом встала на ноги и попыталась взлететь, подпрыгивая и расправляя свои кожистые крылья под ветер, но у нее уже не хватало сил на высокий прыжок, и она с тяжелым стуком упала на землю.
   – Что ты хочешь? – проревела она.
   – Ты решила меня съесть, а не я, – откликнулся Врон. – А я только сказал, что могу убить тебя, но не хочу. Теперь ты знаешь, что я сказал правду.
   Дракониха попыталась встать, но у нее уже не было сил и на это, тогда она распласталась по земле и жалобно проревела:
   – Отпусти меня, человек.
   – Пообещай, что больше не будешь пытаться съесть меня и мою самку с детенышем.
   – Хорошо, – проревела Дракониха. – Можете уходить, я не трону вас.
   Врон отпустил руки и спрыгнул на землю, он отошел подальше, туда, где его не достала бы струя огня, и сказал:
   – Не пытайся больше никогда нападать на меня или на мою самку с детенышем, ищи демонов или зверей, для того чтобы отложить свои яйца.
   – Я запомнила твой облик и не спутаю тебя ни с кем, – негромко проревела дракониха. – Но я чувствую слабость и скоро умру.
   – Ты не умрешь, – сказал Врон. – Скоро силы вернутся к тебе, и ты сможешь взлететь. Лети туда, где есть вода, она поможет тебе снова стать сильной.
   Дракониха опустила свою голову на лапы и что-то жалобно проревела, а Врон помчался к роще – в нем еще кипела сила дракона, а в таком состоянии он мог многое сделать.
   Ласка вышла из-за деревьев ему навстречу, крепко прижимая к себе малыша, сверток с едой и его меч.
   – Что с драконом? – спросила она.
   – Он не тронет нас, – ответил Врон. – Я сумел договориться с ним.
   – Я видела, как ты договаривался, – засмеялась Ласка. – Ни один человек, кроме тебя, не сумел бы остаться в живых после таких переговоров. И никто не поверит мне, если я скажу, что ты победил дракона.
   Врон легко поднял ее и посадил себе на плечи.
   – Что ты делаешь? – спросила она. – Ты не сможешь нас нести.
   – Смогу, пока у меня есть сила дракона, – возразил он. – Только, прошу тебя, держись за меня крепче.
   Он побежал по истоптанному снегу огромными прыжками. Сила бурлила в нем, и он совсем не ощущал тяжести Ласки. Врон обогнул распластавшуюся на подтаявшем снегу дракониху и вбежал в пещеру. Он пронесся сквозь нее, лавируя между камней, и прибавил скорость, когда выбежал на ровное поле.
   Постепенно энергия в нем стала иссякать, и он начал понемногу ощущать усталость, но они уже добрались до ущелья.
   Он осторожно спустил со своих плеч Ласку с малышом и с разбега прыгнул в ручей, пробив тонкий лед. Его тело стало остывать, а корка слизи быстро растворяться.
   Когда он вылез на снежный берег, Ласка сказала:
   – Если бы я не видела все это своими глазами, я бы не поверила, что ты можешь быть таким сильным.
   – Ты и в драконов не верила, – улыбнулся он. – Говорила, что это сказки.
   – Да, не верила, – кивнула Ласка. – Я и сейчас не очень-то верю: это какая-то гора, а не дракон. А уж поверить в то, что кто-то способен победить живую гору, это уж совсем невозможно.
   – Это все уже в прошлом, – сказал он, доставая из свертка сосуды и еду. – Теперь я снова стал обычным человеком и не сумею победить даже тебя.
   Он выпил темную жидкость и съел несколько кусков вяленого мяса.
   – Что теперь? – спросила она.
   – Теперь нам нужно подниматься вверх, – сказал Врон, разглядывая расщелину в скале. – Жаль, что моя сила уже кончилась, а то бы мы сейчас были наверху. Это будет трудный подъем, мы же не демоны, это им легко взбираться по скале с их острыми когтями.
   – Это ты не демон, – улыбнулась Ласка. – А я полукровка и поднимусь здесь легко.
   – Хоть ты и полукровка, я все еще сильнее тебя, – сказал он, забирая из ее рук малыша и привязывая его к себе на грудь. – Поэтому я пойду первым, а тебе придется нести мой меч.
   – Если ты уронишь ребенка или сильно прижмешь к скале, то этот меч воткнется тебе между ног, – предупредила Ласка. – Хоть ты и справился с драконом, но с ребенком будь лучше осторожен, если не хочешь больших неприятностей.
   – Это и мой сын тоже, – улыбнулся Врон. – Так что побереги свои угрозы для кого-нибудь другого.
   Он уперся спиной в скалу, ногами в противоположный край расщелины и стал медленно подниматься вверх. Подъем был трудным: в некоторых местах камень покрылся ледяной коркой, и спина и ноги скользили. Ласка, не отставая, вплотную следовала за ним, покрикивая на него, когда он замедлял ход в трудных местах. Он понимал, что она боится за ребенка, который спокойно лежал в своем свертке и что-то иногда гугукал.
   Когда они вылезли на уступ, Ласка была мокрой от пота, как и он. Вверху господствовал сильный холодный ветер, поэтому, чтобы не замерзнуть, он сразу полез дальше на уступ. Здесь он положил ребенка на камень, и протянул руку Ласке.
   Напрягая свои последние силы, Врон вытащил ее наверх и положил рядом с ребенком, которого она сразу прижала к своей груди.
   – Не беспокойся обо мне, – прошептала она. – Открывай проход, пока я еще окончательно не замерзла. Надеюсь, что в нашем мире будет теплее.
   Врон прожевал последний кусок вяленого мяса, выпил последнюю оставшуюся у них жидкость повелителей и подошел к скале. Он зажмурился и сразу увидел в камне желтые, чуть гудящие столбы.
   Он протянул руку к скале, и из его ладони заструилась тонкая ниточка энергии – желтые столбы стали сближаться.
   Когда они соприкоснулись друг с другом, проход открылся. Врон рывком поднял Ласку и толкнул ее в проход, потом зашел в него сам. Энергетические линии чуть гудели, когда его тело соприкасалось с ними, и медленно расступались, создавая ощущение плотной вязкой трясины. Почему-то теперь ему не было страшно проходить через этот проход, и он показался ему намного короче…
   В родном мире было тепло, а ветер нес в себе запахи трав и цветущих деревьев.
   – Мы все-таки вернулись, – пробормотала Ласка. – Я уже и забыла, как здесь хорошо.
   – Через три дня пути мы будем в монастыре, – сказал Врон. – Если только впереди нас не ждет новая опасность.
   – Я пока ее не чувствую, – заметила Ласка и, сладко потянувшись, легко вскочила на ноги. – Что же мы сидим? Нам нужно идти.
   – Можно уже не спешить, – возразил Врон. – Все уже закончилось.
   – Не думаю, – вздохнула Ласка. – Я успокоюсь только тогда, когда окажусь в монастыре.
   Они прошли по узкой горной тропе и спустились в долину.
   Тут ничего не изменилось: так же бежал ручей с холодной водой, а зеленая трава приятно радовала глаз. Ласка залезла в ручей, выстирала и надела на себя набедренную повязку и серый балахон.
   – Нужно одеваться, мы идем к людям, – сказала она. – В том мире никого не интересовало, как я одета и одета ли. Демонов больше интересовало то, какая я на вкус. А здесь все иначе. Тебе тоже следует одеться.
   – Я оденусь позже, – проронил он. – Когда будем подходить к монастырю.
   – Сейчас я бы хотела поспать и поесть, – мечтательно проговорила Ласка. – Мы уже почти дома, но если я не отдохну, то не смогу быстро идти.
   – Как насчет того, чтобы отдохнуть еще раз в доме древних людей? – спросил Врон.
   – Я не против, – ответила Ласка. – Только таких домов здесь нет – ты, наверно, забыл, что это наш мир.
   Врон приблизился к скале и, нащупав отпечаток руки, вложил в него свою ладонь. Он почувствовал знакомое покалывание, и скала отошла внутрь, открывая большой зал.
   – Не может быть! – ахнула Ласка. – Откуда такой дом здесь, в горах?
   – Я не знаю, – улыбнулся он. – Но думаю, что такие дома есть в каждом мире, где бывали древние.
   Он открыл Ласке комнату с ложем, а сам отправился искать приспособление, делающее пищу.
   Врон уже легко ориентировался в домах повелителей, поэтому быстро и легко нашел его. Он поел сам и отнес несколько сосудов с едой Ласке. Она уже спала вместе с малышом, тихо и мирно посапывая. Он улегся рядом.
   У него не было ощущения, что он вернулся домой. Наоборот, у него возникло ощущение, что этот мир для него также чужд, как и все те, в которых он уже побывал. К тому же он чувствовал: что-то в этом мире изменилось и вряд ли его здесь ждет покой.
   С этой мыслью он заснул.
   Когда он пробудился, Ласка кормила малыша – она выглядела отдохнувшей и довольной.
   – Нашему малышу здесь нравится, – сказала она. – Не забудь, что, когда будем возвращаться, нужно пройти через тот лес, где меня схватили демоны. Я должна забрать свои мечи в избушке, они принадлежат монастырю. Надеюсь, что они все еще там…
   – Я не забуду, все равно мимо этого леса нам не пройти, – кивнул Врон. – Мы доберемся туда быстро, здесь же нет снега, который мешал нам идти в том мире.
   – Все равно в этой еде чего-то не хватает, – сказала Ласка, выпив темной жидкости. – Я здорово похудела. Если бы передо мной был сейчас кусок окровавленного парного мяса, я была бы счастлива.
   – Я поохочусь в лесу, – проговорил Врон. – Мы с тобой, кажется, когда-то и отправились на охоту.
   – Да, только охотились не мы, а за нами, – усмехнулась Ласка. – Интересно, что подумали о нас в монастыре? Наверно, посчитали, что нас убили демоны или что мы решили сбежать из монастыря. То-то они удивятся, когда мы вернемся.
   – Скоро мы все узнаем, – кивнул Врон. Ласка выпила жидкость из двух сосудов, потом положила их на пол.
   – Пусть это все останется здесь, – сказала она. – Нам больше эта еда не понадобится, и не нужно, чтобы кто-то увидел эти странные сосуды. Нам и без них придется хорошо подумать о том, что можно рассказывать, а что нет.
   Она недовольно покачала головой и взяла в руки малыша.
   – А что мы скажем патриархам про ребенка? – спросила она. – Нас же выгонят из монастыря вместе с ним – таков закон. Или они потребуют, чтобы мы его убили. – Она растерянно посмотрела на него. – Я так хотела вернуться домой, а теперь вдруг поняла, что дома-то у нас нет…
   – Они примут нас обратно, – ответил Врон как можно увереннее. – В конце концов, мы сделали все, чтобы демоны больше никогда не мешали жить людям.
   – Ты не понимаешь, – вздохнула Ласка. – У нас малыш, а дети-полукровки не могут находиться в монастыре, это слишком опасно. Одно дело, когда в монастырь приходит взрослый полукровка – тогда всем ясно, что он из себя представляет, и то даже тогда бывают ошибки, – и совсем другое дело, когда ребенок. Пока он не станет взрослым, никто не может сказать с уверенностью, насколько он опасен.
   – Нас примут, – повторил Врон. – Они не могут нас не принять. И в любом случае, мы обязаны вернуться, патриархи должны узнать о том, что с нами произошло.
   – Мы пойдем, – сказала она. – Но мы должны быть готовы к тому, что мы окажемся никому не нужны. – Ласка грустно улыбнулась и посмотрела на стены.
   – Вот тогда нам придется вернуться сюда, и здесь будет наш новый дом.
   На следующий день, уже когда стемнело, они нашли заброшенную хижину, в которой они когда-то ночевали, – в ней почти ничего не изменилось, кроме того что черный балахон Ласки от влаги совсем сгнил. Но мечи и ножны были в полном порядке. Ласка тут же нацепила их на себя и принялась разводить костер, а Врон отправился на охоту.
   Недалеко от избушки он наткнулся на небольшое стадо кабанов и зарубил мечом самца, который бросился на него, защищая самок и детенышей.
   Ласка была довольна, она отрезала большие куски мяса от кабаньей туши и ела их сырыми, урча от удовольствия.
   Врон тоже ел мясо, только предварительно прожарив его на костре. Эта пища его телу тоже понравилась.
   На следующий день они нагрузились кусками сырого мяса и двинулись дальше.
   Когда до монастыря осталось совсем немного, Ласка вдруг замерла. Врон недоуменно уставился на нее.
   – Что случилось? – спросил он. Ласка повертела в разные стороны головой, широко раздувая ноздри и к чему-то принюхиваясь.
   – Смерть, – мрачно изрекла она. – Я чувствую запах смерти.
   – Какая смерть? – спросил Врон.
   – Не сегодняшняя, – ответила Ласка, продолжая крутить головой во все стороны. – Старый запах, ему несколько недель, и он доносится от монастыря.
   – Не понимаю, объясни, – попросил Врон.
   – Здесь убили много людей, – сказала Ласка. – Я чувствую запах разложения.
   – Понятно, – вздохнул Врон, сбрасывая мясо на траву, и передвинул меч, чтобы было легче его выхватить. – Я пойду дальше один, а ты с малышом останешься здесь.
   – Нет, – покачала головой Ласка. – Мы идем вместе, запахи старые. Опасности почти нет.
   – Почти?
   – Люди есть, но их немного, и они немного в стороне.
   – Ты останешься здесь, – сказал Врон. – Если есть хоть малейшая опасность, ты не можешь рисковать нашим малышом.
   – Мы идем все вместе, я – командир нашей тройки, и решение принимаю я, – отрезала Ласка и зашагала вперед, передвинув свои мечи на поясе, чтобы было легче их достать. Врон догнал ее и преградил ей путь.
   – Мы не охотимся за демонами, – сказал он. – И если здесь что-то произошло, то это уже совсем другая война. Ласка погладила его по щеке и нежно поцеловала.
   – Не бойся, я не дам в обиду нашего малыша и буду очень осторожна, – сказала она. – К тому же мы еще ничего не видели, мне это все могло просто померещиться. И, самое главное, мое чувство опасности молчит, это говорит о том, что нам пока ничего не угрожает.
   Врон обнял ее и тихо спросил:
   – Разве обязательно быть такой упрямой?
   – Ты знал, что я – полукровка, – улыбнулась Ласка. – А упрямство и непослушание – это черта демонов. Врон вздохнул:
   – Я люблю тебя, командир, поэтому прошу тебя, будь осторожна.
   – Вытаскивать нас из неприятностей твоя обязанность, – сказала Ласка. – Но обещаю не лезть туда, где будет слишком опасно.
   Когда до монастыря осталось не больше сотни метров, Врон тоже почувствовал сладковатый запах разлагающейся плоти. Когда они продрались сквозь кусты, то увидели, что ворота сброшены с петель, а двор внутри монастыря завален полуразложившимися трупами охотников. Ласка не стала заходить во двор, а пошла вдоль стены к свеженасыпанному огромному земляному холму.
   – Люди лежат здесь, – сказала Ласка. – Они похоронили своих, а охотников оставили непогребенными. Нападение было хорошо спланировано, они напали с разных сторон, и у них были лестницы.
   – Как ты это узнала? – спросил Врон.
   – Кровь вдоль стен и отпечатки от жердей, – сказала Ласка. – По следам хороших сапог видно, что это были стражи, и их было не меньше тысячи, и они заплатили дорогую цену за это нападение. Я думаю, что больше половины их закопано под этим холмом.
   Она повернула обратно.
   – Мы осмотрим все помещения, – сказала она. – Но шансов, что мы найдем кого-то из живых, почти нет – слишком много времени миновало со дня нападения. Если бы кто-то и уцелел, то он ушел в лес или в горы.
   Трупы охотников были изуродованы, у многих были отрублены головы, и это производило тягостное впечатление.
   – Они боялись, что они оживут, – горько усмехнулась Ласка. – Ты заметил, что на каждом охотнике по десять и больше ран? Это они рубили их уже мертвых. Это от очень большого страха.
   Они зашли в здание монастыря. Здесь почти не было мертвых охотников, только в кельях они обнаружили тела стариков.
   – Эти просто не смогли выйти, они были слишком дряхлыми, – вздохнула Ласка. – А все остальные приняли смерть с оружием в руках.
   Они осмотрели все тела, нашли новых патриархов и всех, кого знали. Только привратника и Амии не было среди мертвых, и у Врона немного отлегло от сердца.
   Ласка спокойно и невозмутимо прошла мимо трупов и вышла за ворота монастыря. Она вздрогнула только тогда, когда заплакал малыш. Ласка принялась успокаивать его, и тут Врон увидел, что и она плачет, не вытирая слез, а в глазах у нее были тоска и отчаяние.
   – Мы потеряли дом, друзей, людей, которые могли нам помочь, – сказала она, свернув в кусты. – Мы потеряли все, и теперь у нас нет будущего, нам просто некуда идти. Если люди напали на монастырь, то куда бы мы ни пошли, на нас будут охотиться, как на диких зверей. – Она опустилась на землю и зарыдала. – Я не знаю, что нам делать.
   Врон сел рядом и прижал ее к себе.
   – Я что-нибудь придумаю, – сказал он.
   – Ну что ты можешь придумать? – спросила Ласка сквозь слезы. – Ты что, не понимаешь, что произошло? Монастыря больше нет, и теперь мы одни против всего мира людей. Мы их защищали от демонов, а за это нас всех убили.
   – Не всех, – грустно улыбнулся Врон. – Мы с тобой все еще живы, и с нами наш малыш, о котором мы должны сейчас в первую очередь думать.
   – Это несправедливо, – всплакнула Ласка. – Почему все так жестоко устроено в этом мире?
   – Я не знаю, – вздохнул Врон. – Но это наш мир – плохой он или хороший, но он наш…
   – Какой же он наш? – печально спросила Ласка. – Он теперь нам такой же чужой, как и все остальные. Куда нам теперь податься?
   – Пойдем в дом древних людей, – сказал Врон. – Там есть все, что нужно для жизни, и мы будем там в безопасности и подумаем о том, как нам жить дальше…
   – Идем, – вздохнула Ласка. – Я понимаю, что лучше мы ничего не придумаем, и ты прав в том, что там нас никто не найдет.
   Ласка шагала медленно, прижимая к груди малыша, на глазах ее по-прежнему блестели слезы.
   Когда они прошли дорогу и свернули в степь, она остановилась.
   – За нами следят, – сказала она мрачно.
   – Кто следит? – спросил Врон.
   – Я не знаю, – покачала головой Ласка. – Но у меня появилось ощущение опасности. Ищи место, где мы сможем принять бой.
   Врон выругался и поправил меч за спиной. Впереди на высоком холме он увидел остатки какого-то здания и направился к ним. Ласка обогнала его.
   – Я спрячу ребенка, – крикнула она. – А ты прикрывай нас.
   Врон посмотрел по сторонам, но ничего не увидел. Когда он еще раз оглянулся, то наконец заметил, как зашевелились заросли кустарника и оттуда выехали всадники. Их было чуть больше тридцати.
   Впереди скакал высокий мужчина в полном боевом вооружении с мрачным лицом.
   – Стой! – крикнул он, увидев его, и пришпорил коня.
   Врон вытащил меч и оглянулся на Ласку – она уже поднималась на холм.
   Всадники окружили его. Они были хорошо вооружены, так что сразу стало понятно, что перед ним стражи одного из благородных.
   – Кто такие? – спросил высокий страж. – И что вы делали у монастыря демонов?
   – Просто зашли по дороге, – сказал Врон, разглядывая всадников. – Увидели, что ворота сброшены, подумали, что можно будет что-то взять для себя.
   – А кто вы такие? – спросил высокий страж.
   – Идем из деревни Стронго, а так люди обычные.
   – Что-то я не видал обычных людей с мечами, – мрачно сказал высокий страж. – Есть у меня подозрение, что ты один из демонов…
   После его слов Врон заметил, что несколько всадников вытащили из-за спин луки и каждый наложил на тетиву стрелу. Он тяжело вздохнул.
   – Видно же по нам, что мы не демоны, – сказал он, стараясь охватить взглядом всех всадников.
   – Ты сказал Стронго? – спросил один из всадников. Врон кивнул.
   – Так в этой деревне больше никто не живет, всех жителей убили демоны, – сказал страж. – Может, это ты и постарался?
   Врон мрачно вздохнул и выругался про себя – он и сам не знал, почему назвал эту деревню. Может, потому, что ни одной другой деревни он в округе и не знал?
   – Там жили мои родственники, – проговорил Врон. – И мы туда заходили, чтобы их проведать. Узнали, что они погибли, и пошли дальше.
   – Что-то, паренек, ты все время разгуливаешь по таким местам, где кого-то убивают. Придется тебя для разбирательства отвести в город и показать ведуньям.
   – Не надо нам в город, – сказал Врон. – Нам дальше идти надо.
   – А куда вам идти? – спросил высокий страж. – Дальше людских селений нет, дальше дорога только в царство демонов.
   – А никуда не надо его вести, его здесь убивать надо, – услышал неожиданно Врон знакомый голос из толпы всадников. – Я его знаю, он из нашей деревни, мы его уже раз отправляли в Проклятую долину…
   Всадник подъехал поближе, и Врон увидел, что это Слип. Он почувствовал, что на его теле начинает выступать слизь.
   – Ну что ж, – сказал высокий всадник. – Раз такое дело, рубите демона!
   Врон увернулся от двух ударов мечом и, нырнув под брюхо лошади, побежал к холму с той скоростью, на которую был способен.
   Непонятно каким образом, но он чувствовал своей спиной каждую летящую в него стрелу и успевал резко менять направление движения.
   Стук копыт приближался, но он уже начал карабкаться на холм. Подъем был крутым, лошади по нему не могли подняться, поэтому всадники спешились и стали не спеша взбираться вслед за ним. Врон вылез на вершину холма и огляделся. Около развалин дома стояла Ласка, мрачно разглядывая стражей, мечи зловеще поблескивали в ее руках.