Лоуэлл Элизабет. Дождь в пустыне

   «Неужели то же самое испытывал и отец? — подумал Линк. — Неужели страсть безраздельно владела им независимо оттого, как эти красивые стервы относились к нему? Слава Богу, Холли слишком простодушна и не понимает, какую власть имеет надо мной».
   Однако он понимал, что так не может продолжаться вечно. Наивность Холли однажды непременно уступит место опытности. И тогда жизнь превратится для него в ад, как это было с его отцом.
   Линк яростно подавил в себе эти мысли. Разберется с Шаннон завтра или послезавтра. Одним словом, позже, не сейчас.
   А сейчас существует только эта ночь, запах ароматизированного масла и лежащая на постели Холли, которая доверяет ему.
   Линк сел рядом, продолжая массаж — осторожно, прикосновение за прикосновением изгоняя из нее остатки смущения и напряжения, тщательно избегая опускаться ниже ее ключиц.
   Вскоре Холли забыла, что лежит на спине, прикрытая лишь узкой полоской махровой ткани, окутанная восхитительным ароматом масла.
   Она тихо вздохнула и потянулась, полностью отдавшись во власть удовольствия.
   — Как хорошо, — прошептала она.
   — Я рад.
   — Я и не подозревала, что была так зажата, — произнесла она.
   Улыбаясь, Линк прикоснулся к ее щеке. Жест скорее напомнил дружеское одобрение, чем любовную ласку. Холли мягко потерлась о его пальцы.
   Кровь бешено застучала в его висках, руки задрожали. Искушение прикоснуться к ее нежной груди было столь велико, что, боясь не совладать с собой, Линк поспешно поднялся и встал в ногах кровати.
   Он еще раз помассировал ступни, прошелся по ногам и забрался под полотенце, разминая округлые бедра, получая ни с чем не сравнимое удовольствие от прикосновения к шелковистой коже.
   Холли пробормотала что-то нечленораздельное, еще больше разжигая в Линке огонь желания.
   Он медленно опустился на кровать, широко расставив ноги по обе стороны от Холли, ни на мгновение не прекращая массаж.
   Утопая в волнах все нарастающего наслаждения, Холли чувствовала, как его ладони скользят все выше и выше по бедрам, плоским мышцам живота к ее груди, затем снова вниз.
   Уверенные, неторопливые движения убаюкивали Холли, она мечтала, чтобы время остановилось. Хотелось лежать так вечно, словно парить в воздухе, пока его руки ласкают, ублажают ее тело, воспламеняя чувства.
   Она бессознательно прошептала его имя и потянулась к нему в такт движениям.
   Линк закрыл глаза, пытаясь унять мучительное вожделение.
   Это оказалось ему не под силу, никогда так сильно он не желал близости, никогда и представить себе не мог, что вот так потеряет голову из-за женщины.
   Однако он по-прежнему уверенно и мягко продолжал делать массаж, касаясь наиболее чувствительных уголков ее тела. Она доверилась ему вся, целиком, и это кружило голову сильнее изощренных ласк.
   Испытывая бесконечное, сладостное мучение, Холли парила в океане чувств. Руки Линка скользили по телу, то наступая, то отходя вновь, полотенце при каждом вздохе все сильнее соскальзывало с ее груди, ставшей необычайно чувствительной.
   Сладостные волны, зарождаясь внизу живота, расходились по всему телу. Соски набухли. Она бессознательно выгнулась и застонала, когда его ладони коснулись внутренней стороны ее бедер, приближаясь к лону.
   Девушка нетерпеливо пошевелилась. Ей хотелось, чтобы он ласкал ее везде, как тогда, в палатке, посреди бескрайней пустыни. Хотелось снова почувствовать его нежность, желание и жар тела.
   — Линк…
   Он замер. Холли почувствовала, как кончики его пальцев надавили на живот. Затем ей показалось, что он собирается встать с постели.
   Она испуганно села, не обращая внимания на соскользнувшее с груди полотенце.
   — Ты не понял меня, — произнесла она.
   — Чего не понял? — не глядя на нее, спросил Линк, стараясь говорить спокойно.
   Холли взяла его руку в свои и прижала к животу.
   — Я хочу еще, — прошептала она, снова опускаясь на кровать.
   По сильному телу Линка пробежала дрожь. Только теперь Холли поняла, что все его будто незначительные, случайно сказанные слова и жесты были не чем иным, как способом успокоить ее. Он хочет близости так же, как прежде.
   Это открытие не испугало Холли, а лишь усилило ее желание.
   — Не надо, — осипшим от еле сдерживаемого возбуждения голосом проговорил Линк.
   Он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Холли задрожала, чувствуя, как ее тело пронзает жгучее, сладостное желание.
   — Боишься? — спросил он.
   — Не очень, — прошептала она, начиная дрожать.
   — Я сдержу свое слово, — произнес Линк. — И не прикоснусь к тебе, если ты не захочешь.
   Холли судорожно глотнула воздух.
   — Не могу ничего обещать, — призналась она. — Я не знаю, что надо делать.
   — Ничего не надо. Позволь мне доставить тебе удовольствие.
   Линк наклонился и поцеловал ее веки, кончиком языка провел по линии ресниц. Странная, но необычайно нежная ласка заставила ее затрепетать.
   — Боишься? — глухо повторил он.
   — Нет, — шепнула она тихо, словно выдохнула.
   — Скажи мне, если захочешь, чтобы я остановился, — сказал он.
   — Не думаю, что захочу этого. Я… изнемогаю.
   Линком владели те же чувства, тело содрогалось от неукротимого желания. Но он решил пока не говорить об этом.
   — Правда? — мягко спросил он. — Может, я могу как-то помочь?
   Несмотря на разгорающуюся страсть, Холли не забыла о том, что должно последовать. В первый раз ей было очень больно. Она боялась, что так же будет и во второй раз.
   Линк налил на ладонь немного масла. Повеяло свежим, дразнящим ароматом. Он знал, что, несмотря на ее заверения, она не готова к близости, и поэтому снова принялся ласкать ее.
   Холли едва не задохнулась, когда его руки, коснувшись груди, двинулись дальше. Линк словно не заметил ее возбужденных сосков и скользнул по ее животу к бедрам. Холли затаила дыхание в надежде, что Линк коснется ее изнывающего от желания лона.
   Но он снова разочаровал ее. Обхватив руками ее бедра, он пылко сжимал их, все сильнее разжигая в ней сладостный огонь. Холли инстинктивно раздвинула ноги, молча умоляя прикоснуться к ней.
   Линк почти поддался искушению, но вовремя вспомнил, что слишком многое принял на веру в первый раз. Он решил не торопиться, даже если это причинит ему невыносимую муку.
   «Наверняка получится, — с улыбкой и жгучим чувством вожделения подумал он, — я поклялся, что не возьму ее, пока она не захочет меня так же, как я ее».
   По телу Линка пробежала дрожь. Он не знал, способна ли женщина испытывать подобную страсть, желать мужчину, как никого и ничего в жизни.
   Он твердо решил проверить это.
   Вместе с Холли.

* * *

   Линк продолжал ласкать ладонями ее бедра по всей длине.
   У Холли перехватило дыхание, из груди вырвался трепетный стон, но он гладил ее, подбираясь к островку темных волос.
   — Линк?
   — Что?
   Девушка открыла глаза и посмотрела на него. Он явно получал огромное наслаждение, созерцая, как его руки скользят по ее телу.
   Почувствовав ее взгляд, он улыбнулся и медленно провел руками от ее пупка к груди. От прикосновения его пальцев розовые бутоны сосков напряглись еще сильнее, лучше всяких слов сказав ему о разгорающейся страсти.
   Линк судорожно вдохнул и медленно склонился к ее груди, целуя с необычайной нежностью.
   Только теперь он признался себе, как сильно испугался, думая, что потерял Холли навсегда.
   Он поднял голову и не торопясь, с наслаждением, приведшим ее в трепетный восторг, поцеловал в губы. И снова его разгоряченный язык скользнул вниз, к возбужденным соскам, медленно лаская их, зубы осторожно сдавили соски. Сладостная дрожь охватила все ее тело, и она застонала от удовольствия.
   Он слегка покусывал ее бархатную кожу, целовал Холли с головы до ног, наслаждаясь пленительными изгибами ее тела, не прекращая медленно и умело ласкать ее руками.
   Когда его губы коснулись внутренней стороны ее бедер, Холли, не в силах сдерживаться, подалась навстречу ему. В чувственном порыве, не помня себя, она запустила тонкие пальцы в копну его волос.
   На мгновение он остановился — Холли едва не вскрикнула от мучительного ожидания — и вновь стал целовать ее бедра, живот, пока не ощутил под губами нежный шелк волос и не вдохнул горячий аромат ее желания.
   В забытьи шепча ее имя, он прильнул к разгоряченному лону и стал ласкать его языком. Он чувствовал, как она дрожит, как прерывисто дышит, чуть слышно повторяя: «Линк, Линк…»
   Позже он снова вернулся к ее сладостному телу и дразнил языком пупок, целовал грудь, изнывавшую от мучительных ласк, нежно гладил мочку уха и впадинку у основания шеи, грудь и живот. Наконец его ладонь снова нащупала шелковистый островок волос внизу живота, и пальцы осторожно погрузились во влажную, мягкую плоть.
   Холли протяжно застонала, выгнувшись ему навстречу.
   Линк на мгновение остановился и радостно вздохнул, чувствуя, как страсть переполняет его. Многие женщины любят любовные ласки. Но не всем нравится чувствовать мужчину внутри себя. Он боялся, что навсегда убил в Холли всякое желание.
   — Что-то не так? — прошептала она.
   Она погладила Линка по лицу, притянула его голову к себе, глядя в глаза.
   — Я боялся, что ты никогда не захочешь близости со мной, — хрипло произнес он. — Слава Богу, я ошибся. Твое тело не может лгать.
   Его пальцы осторожно задвигались внутри ее. Холли глухо застонала и подняла бедра, бессознательно требуя дальнейшей ласки.
   Чувствуя, что окончательно теряет голову, Линк закрыл глаза, пытаясь обуздать яростную страсть.
   Открыв их вновь, он увидел, что она смотрит на него.
   — Я больше не боюсь твоей силы, — безыскусно произнесла она.
   Он прижал Холли к себе так, словно она была хрупкой вазой.
   Она обняла его, гладила обнаженную спину, прижимаясь все ближе, наслаждаясь его силой и силой желания, которое он так отчаянно пытался контролировать.
   Холли взяла его руку и провела ею по всей длине своего возбужденного тела. Любовное прикосновение его пальцев больше не вызывало у нее смущения, это была радость, наслаждение. Она и не подозревала, что способна испытывать подобные чувства.
   Она превратилась в единый сгусток страстного желания, кожа покрылась испариной, дыхание участилось. С тихим стоном она прильнула к нему всем телом, изнывая от блаженства.
   Линк содрогнулся, чувствуя, что больше не в силах сдерживать всепоглощающее пламя страсти.
   Холли нетерпеливо сорвала с него полотенце.
   — Холли…
   — Я хочу чувствовать тебя. Всего тебя.
   Из груди Линка вырвался протяжный стон, когда ее пальцы обхватили его возбужденную плоть. Прижавшись к разгоряченному лону, он осторожно потерся о ее мягкую, чувствительную плоть.
   Холли с головой бросилась в омут желания, мечтая подарить себя всю, без остатка, раствориться в любимом, стать его частью.
   — Ты уверена? — глухо спросил Линк. — Я не смогу жить, если снова причиню тебе боль.
   Она лишь молча потянулась к нему. Такое доверие полностью обезоружило Линка.
   Дрожащими руками он дотянулся до выдвижного ящика комода, достал презерватив и быстро надел его.
   — Линк?..
   — Сейчас, Холли, сейчас, — мягко проговорил он.
   Он поднял ее ноги, слегка погрузился в нее и ласкал до тех пор, пока она не вскрикнула.
   Тогда он погрузился глубже, двигаясь осторожно, ритмично, боясь напугать Холли и сделать ей больно.
   — Линк, — дрожа всем телом, пробормотала Холли. — Ты обещал, что не будет больно, но мне еще хуже!
   С глухим стоном он полностью вошел в нее. Глаза Холли расширились от удивления.
   — Теперь… больно… — спросил он.
   Холли силилась ответить, но тщетно. Сладостное, искрящееся чувство охватило все ее существо и непостижимым образом передалось Линку. Лучшего ответа он еще недавно даже не надеялся получить. Он медленно двигался внутри Холли, то глубоко проникая, то отступая, внимательно наблюдая за ее реакцией. Казалось, она до глубины души поражена своей чувственностью, ввергнувшей ее в пучину страсти.
   Выгибаясь навстречу, выкрикивая в любовном бреду его имя, Холли вцепилась в плечи Линка.
   Он по-прежнему двигался очень медленно, изо всех сил стараясь обуздать клокотавшее в нем желание.
   Однако с каждым движением он чувствовал, как языки пламени все безжалостнее лижут его тело.
   С гортанным стоном он приник к ее губам, заглушая исступленные крики восторга, утопая в сладостном дожде, дарующем долгожданную разрядку.
   Утром Холли проснулась в крепких объятиях Линка. Их ноги переплелись. Он прижимал ее к себе, волосы на его груди щекотали лицо, но это было ужасно приятно.
   Она прижалась к нему еще сильнее, наслаждаясь сладостным ощущением тяжести его бедра между ее ногами, чувствуя тепло, исходящее от его мощной груди, и его мускулистую спину под своей ладонью. Она словно растворялась в потоке нахлынувших на нее чувств.
   События минувшей ночи живо встали у нее перед глазами. Несколько раз Линк будил ее нежными поцелуями. Страсть обрушивалась на них как гроза в пустыне, не унимаясь до тех пор, пока они, крича и сжимая друг друга в объятиях, не доходили до пика блаженства, неистового как вспышка молнии.
   Холли засыпала и просыпалась с улыбкой на устах, потому что даже в кромешной тьме она знала, что Линк рядом. Какое счастье — целовать его, касаться, упиваться его близостью и, наконец, насладиться его мужской силой, слившись с ним в экстазе, утолив клокочущую в ней страсть.
   Горячая волна желания снова захлестнула Холли. Она попыталась успокоиться, но искушение — спящий Линк — было слишком велико.
   Холли вытянулась вдоль его тела и, улыбаясь и нашептывая нежности, прильнула к нему.
   Еще не проснувшись окончательно, Линк крепко обнял ее и положил на себя. Его руки гладили ее спину и спустились к округлым бедрам.
   Холли затрепетала от удовольствия и предвкушения близости.
   — С добрым утром, — осипшим от волнения голосом с улыбкой произнесла она.
   Линк внимательно посмотрел на нее. Его карие глаза потемнели от нахлынувших, отнюдь не платонических чувств.
   — Утром ты еще красивей, — сказал он, вспоминая о минувшей ночи.
   Воспоминания о Холли, нежной, чувственной, необузданной, податливой в его руках, обожгли его и тут же испугали — Линк не помнил, чтобы он когда-то находился во власти таких бурных чувств. Он вдруг вспомнил об отце, который всю свою жизнь был одержим слишком красивыми женщинами, естественно, не хранившими верность одному-единственному мужчине.
   — Боже мой, что я делаю?.. — с болью в голосе произнес он.
   Холли почувствовала, что его настроение изменилось, и поняла, что он снова думает о своей матери и мачехе, об их красоте и коварстве, о своем загубленном детстве.
   — Поверь мне, — сказала она. — Я не такая, как они. — Она склонила голову и провела по его губам кончиком языка. — Я люблю тебя, Линк.
   Он застонал, запуская пальцы в ее густые, длинные волосы, и прильнул к ее губам в страстном поцелуе.
   На столике у кровати зазвонил телефон.
   Линк даже бровью не повел. Вкус ее губ был слишком сладок, чтобы он отказал себе в удовольствии.
   Телефон продолжал звонить.
   — Никогда больше не включу эту чертову штуку, — прошептал он, касаясь ее губ.
   Холли молча кивнула, потому что Линк снова закрыл ей рот поцелуем. Его язык двигался медленно, глубоко проникая во влажную теплоту ее рта, с каждым новым движением показывая, как сильно он жаждет близости.
   Телефон не унимался.
   Линк с проклятиями повернулся на бок и яростно нажал кнопку громкоговорящего устройства.
   — Люди обычно дают отбой после двенадцати гудков, — проворчал он.
   На другом конце, видимо, опешили, затем раздался смех Роджера.
   — Вас также с добрым утром, — спокойно произнес он. — Что, Шаннон еще где-то рядом или вы съели ее за ужином?
   Повернувшись к Холли, Линк вопросительно приподнял бровь.
   Девушка обреченно вздохнула.
   — Доброе утро, Роджер, — вяло произнесла она.
   Линк помрачнел и сразу же напомнил ей незнакомца, который так стремительно и безжалостно взял ее силой в первый раз. Она постаралась не думать об этом. Холли вдруг вспомнила его отчаяние, когда он осознал всю чудовищность своего поступка… и слезу, упавшую на плечо и потрясшую ее до глубины души.
   Она мысленно молила Бога о том, чтобы пробыть с Линком как можно дольше.
   «Он научится доверять мне, — думала она, — только бы хватило времени».
   Роджер откашлялся.
   Холли поняла, что он хочет сообщить нечто неприятное.
   — Слушаю тебя.
   — Прости, если позвонил в неподходящий момент, — начал он. — Словом, мы отъезжаем в Кабо-Сан-Лукас через час.
   — Надо предупреждать заранее… — взвилась Холли.
   — Так получилось, — перебил он. — Идет циклон «Жизель».
   — Но…
   — Если повезет, — продолжал Роджер, — у нас — пять дней. Если нет, два. «Жизель» никого не ждет. Я собрал «твои вещи. Встречаемся через час в аэропорту.
   Холли огорченно вздохнула.
   — Могу я вылететь, когда все оборудование будет на месте?
   — Все уже на месте. Я послал туда техников, когда в Невидимых родниках начались грозы.
   Она что-то пробормотала в ответ.
   — Дорогая, мне очень жаль, — наконец сказал Роджер. — Но мы не можем выходить из графика. Если мы не подготовим необходимые снимки, рекламная кампания провалится.
   — Возьмите другую модель, — настойчиво произнес Линк.
   Холли вздрогнула от его резкого тона. Роджер мрачно рассмеялся.
   — Вы шутите, — произнес он. — Шаннон — лицо компании «Ройс». Она представляет всю новую коллекцию.
   Линк выжидающе смотрел на Холли.
   — Я буду в аэропорту через час, — убитым голосом произнесла она и отключила телефон, прежде чем Роджер успел ответить.
   Линк вскочил с кровати и встал спиной к Холли. Каждый мускул на его большом теле был напряжен до предела. Когда он заговорил, его голос дрожал от еле сдерживаемого гнева:
   — Зачем?
   — Это моя работа.
   — Брось ее.
   — Я подписала контракт.
   — Расторгни его. Холли горестно вздохнула.
   «Слишком рано, — исступленно подумала она. — Мы расстаемся слишком рано».
   — Нет, — произнесла она вслух.
   Линк медленно повернулся, поймав ее взгляд. Она открыто посмотрела ему в глаза.
   — Тебе так важно, чтобы к тебе пылали страстью многие?
   — Что?
   — Ты слышала.
   — Ничего подобного!
   — Да? Но так уже было с двумя моделями, которых я знал, — холодно произнес он.
   — Они — исключение из правил, — не сдавалась Холли. — Женщины, называющие себя моделями и торгующие собой на стороне, не держатся долго.
   — Да. Верно.
   — Держу пари, это так, — сказала она, повышая голос. — То, чем торгуют эти так называемые модели, можно найти в любом городе.
   Линк скептически усмехнулся. Холли поднялась и подошла к нему.
   — Послушай, — начала она. — Настоящие модели работают на ногах, а не на спине, и работают на износ.
   — И что же они делают? Раздеваются?
   — Настоящие модели держат самые сложные позы часами и при этом обворожительно улыбаются в объектив. Настоящие модели не успевают иногда поесть, делают зарядку, когда охотней поспали бы, работают часами в невыносимых условиях, а затем выслушивают оскорбления от невежественных людей, считающих, что модель и шлюха — это одно и то же.
   Глаза Линка стали почти черными, как галька на дне реки.
   Холли глубоко вздохнула — гнев и страх ледяными тисками сковали душу.
   — Модели не шлюхи, — произнесла она. — Мода — это бизнес. И модели являются частью его.
   — Тоже мне бизнес — выставлять напоказ баснословно дорогую одежду для богатеньких дамочек!
   — Ты опять не прав, — сказала она. — Высокая мода — это небольшая часть индустрии.
   — Индустрии? — насмешливо переспросил он.
   — Именно. Все, кто носит одежду, являются частью ее. Даже ты. Мода — это часть валового продукта страны, так же, как машины или компьютеры.
   Теряя последнее терпение, Линк взъерошил волосы.
   — Замечательно, — враждебно произнес он. — Мода — это достояние нации. Неужели это важнее, чем быть со мной?
   — Почему бы тебе не поехать вместе со мной? — вопросом на вопрос ответила Холли. — Тогда мы не только были бы вместе, но и разрешили бы наш спор относительно модельного бизнеса.
   — У меня полно работы. Настоящей работы.
   — Значит, выращивание чистокровных лошадей для миллионеров более важное занятие, чем мое? — с вызовом спросила она.
   — Выращивание лошадей — не работа, это моя жизнь!
   — Знаю.
   Выражение лица Линка изменилось. Он скорее был удивлен, чем рассержен.
   — Так вот что ты пытаешься мне сказать? — медленно произнес он. — Модельный бизнес — это твоя жизнь?
   — Часть жизни.
   — Более важная, чем то, что могло бы быть между нами?
   — Я же не прошу тебя выбирать между мной и твоей работой, — отчаянно произнесла Холли. — Так почему же ты ставишь меня перед выбором?
   Линк повернулся, пересек комнату и достал из шкафа одежду.
   — Я отвезу тебя в аэропорт, — сказал он. Холли торопливо подошла к нему, робко дотронулась до спины.
   — Я люблю тебя, — обнимая его, тихо произнесла она.
   Линк замер, протяжно вздохнул, освободился от ее рук и повернулся к ней лицом.
   — Не надо меня любить, — сердито и одновременно грустно произнес он.
   — Но…
   — Любовь ко мне принесет тебе только горе. Несмотря на то что я думаю обо всех топ-моделях, мне не хотелось бы огорчать тебя.
   — Я не понимаю…
   Линк взял ее руки и поцеловал кончики пальцев, глядя проницательно и печально.
   — Любовь — это игра для мазохистов. Ты не можешь выиграть, у тебя нет сил продолжать, а выйти из игры нельзя.
   — Я не верю в это, — слабым голосом произнесла она.
   — Придется поверить. — Линк отпустил ее руки. — Одевайся, — отворачиваясь, произнес он. — Ты ведь не хочешь опоздать на работу?

* * *

   Холли ослепительно улыбалась, несмотря на смертельную усталость, сковавшую плечи и заставлявшую дрожать ноги под струящейся шифоновой юбкой цвета морской волны.
   Позади нее возвышались величественные скалы, окружавшие Кабо-Сан-Лукас. Бесплодные, закаленные в штормах, выжженные беспощадным тропическим солнцем громады…
   Легкий, порывистый ветерок поднимал фалды шифоновой юбки. Тонкая ткань струилась и переливалась, подобно волнам, набегавшим на раскаленный песок.
   Бриллиантовое колье на шее мерцало, точно капельки воды от разбившейся о берег волны. В лучах заходящего солнца глаза Холли отливали золотом, а суровые скалы выглядели бархатистыми и привлекательными.
   Режиссер поднял мегафон.
   — Снято, — сдержанно произнес он. Холли перевела дыхание, надеясь, что съемка на этом закончилась.
   — Еще раз, — сказал он. — Только сначала поправьте Шаннон волосы.
   — Черт, — тихо пробормотала она, упираясь кулаками в поясницу и растирая ее. Тело ныло. Вот уже несколько часов подряд Холли принимала разные позы, изгибаясь и поворачиваясь перед фотообъективом на каменистой площадке.
   Сейчас они снимали небольшой рекламный ролик. Это было легче физически, но значительно труднее эмоционально. Спускаться к воде и по колено стоять в море — хорошо. Но находиться в объятиях Роджера, лучезарно улыбаться и делать вид, что в восторге от этого, было невыносимо.
   Холли надеялась, что Роджер пригласит для съемок мужской линии коллекции кого-нибудь со стороны, но он предпочел сниматься сам. Ей было бы проще не обращать внимания на страсть в глазах незнакомца.
   Сохраняя внешнее спокойствие, она терпеливо ждала, пока стилист по прическам суетился над ее длинными волосами.
   — Вот ведь напасть! — сокрушенно бормотал он. — Что бы я ни делал, ветер тут же все разрушает.
   — Кто бы говорил, — с усмешкой произнесла Холли. — У меня голова уже болит от бесконечных причесываний.
   Бросив на нее убийственный взгляд, он снова рьяно принялся расчесывать ее волосы.
   Вздохнув, Холли замерла, стойко вынося все тяготы профессии. Роджеру хотелось, чтобы ее волосы были распущены, струились и развевались на ветру как черное облако. Ему казалось, что это создаст впечатление чувственности и романтики.
   Если, конечно, получится.
   С моря дул горячий, порывистый ветер, путая волосы Холли. Чтобы получить желаемый кадр, ей долго, до боли в мышцах, приходилось держать позу в ожидании нужного направления ветра.
   «Слава Богу, снимки уже почти сделаны, — думала она. — Если Джерри скажет еще хоть слово о сосульках, я его убью».
   После заключительного свирепого взмаха расческой стилист покинул съемочную площадку, оставив Холли один на один со стихией.
   — Шаннон, ты там не уснула? — крикнул в мегафон режиссер.
   Холли стиснула зубы и помахала рукой.
   — Помни, — продолжал он, — это должна быть настоящая чувственность. «Когда вы встречаетесь с мужчиной вашей мечты, вы должны быть в платье от „Ройс“, — повторил он текст рекламного ролика.
   Холли снова махнула рукой.
   — Помни основную мысль, — не унимался режиссер. — Из воды выходит мужчина твоей мечты, а не какой-нибудь незнакомец!
   — Я прочитала сценарий, — откликнулась Холли.
   — Тогда, черт возьми, сыграй так, как задумано!
   — Тогда, черт возьми, включайте свою камеру! — в ответ огрызнулась она.
   На площадке переглянулись. До сих пор Холли считалась самой сдержанной из моделей.
   Однако за пять дней, проведенных в Кабо-Сан-Лукас, она проявила такой темперамент, которого не видели от нее за последние пять лет. Вся съемочная группа заметила в ней разительную перемену.