Страница:
Бет с первозданной ненасытностью, вызвавшей у Холли улыбку, переходила от одной стойки к другой.
— Ну, понравилось что-нибудь? — наконец спросила девушка.
— Все, — печально вздохнув, ответила Бет. — Это самый классный магазин, но Линк никогда не позволяет мне покупать здесь.
— Слишком дорого?
— Слишком стильно, — видимо, передразнивая Линка, произнесла Бет.
— Доверься мне, — сказала Холли. — Уж если я взялась за дело, ты будешь выглядеть так, как надо.
Час спустя они вышли из магазина, держа в руках пластиковые сумки. Холли выбрала для Бет свободную шелковую белую блузку и длинную, до пят, шелковую юбку бледно-бирюзового цвета в тон глаз. В придачу им предложили подходящие по цвету бирюзовые ленточки для волос. Изящные серебряные босоножки на среднем каблуке дополняли прелестный наряд.
Бет была вне себя от восторга. Едва они отошли от магазина, она прижала пакеты к себе и закружилась, сияя от счастья.
— Какой чудный подарок, Холли! Не могу дождаться вечера! Джек будет на балу со своими родителями! Посмотрим, что он скажет, увидев меня! Он…
Жизнерадостные возгласы Бет внезапно стихли. Увлеченная радужными мечтами, девочка даже не заметила, как налетела на кого-то.
— Под ноги смотри, — возмущенно рявкнула Син.
Холли и Бет разом оглянулись.
— Простите, — пробормотала Бет.
— С ее ногами все в порядке, — ответила Холли, холодно глядя на Син. — Она управляется с ними лучше, чем вы со своим языком.
Син впилась в Холли злобным взглядом.
— Новая помощница на ранчо? — спросила она у Бет.
Девочка презрительно улыбнулась.
— Разве Линк не сказал тебе сегодня утром, когда звонил из конюшни? — с невинным видом прощебетала она. — Холли скоро станет миссис Линкольн Маккензи.
Лицо Син мгновенно изменилось. Теперь она казалась гораздо старше. И еще злее.
— Опять подслушивала по параллельному телефону? — язвительно спросила она.
На какое-то мгновение Бет почувствовала себя неловко.
— Что ж, неудивительно, — продолжала Син. — Дурнушкам вроде тебя положено быть хитренькими. Это их единственное оружие.
Бет попыталась скрыть обиду, но не смогла. Она была слишком молода, чтобы противостоять нападкам такой особы, как Син.
— Если бы ты вынула свои темно-синие контактные линзы, без которых не появляешься на людях, — отчетливо произнесла Холли, — ты бы заметила, что Бет — очень красивая девочка.
Син засмеялась, обдав Холли и Бет легким изысканным ароматом своих духов.
— Ты, видно, шутишь. Эта девчонка такая же дурнушка, как и ты. Разве ты не слышала, что мужчины любят, чтобы их женщины были мягкими и миниатюрными, кругленькими и пухлыми где надо.
— На соответствующих каблуках? — уточнила Холли.
Син, как разъяренная кошка, повернулась к ней.
— Если ты спасла Линку жизнь, это еще не значит, что он жаждет лечь с тобой в постель, — срывающимся от ярости голосом произнесла она. — И поверь, ему скоро наскучит твоя непорочность. Он — настоящий мужчина. А ты столь же привлекательна, как бетонный столб, придется тебе с этим смириться, дорогуша.
— Вот как? — пробормотала Холли прищурившись. В глазах блеснул недобрый огонек. — Что ж, приходи сегодня на бал «Арабские ночи», — спокойно произнесла она, — посмотришь, как мужчины выстроятся в очередь, чтобы поговорить со мной. А я полюбуюсь на тебя, когда ты будешь локти кусать, что была так слепа и глупа, называя Бет дурнушкой. Что скажешь, дорогуша?
Син уставилась на Холли, не веря своим ушам.
— Да кто на тебя посмотрит? — ехидно протянула она.
Холли лишь холодно улыбнулась в ответ.
— Я приду на бал, — продолжала Син, — но запомни: все мужчины будут смотреть на меня. Они слетятся ко мне как мухи на мед. Ты даже не увидишь меня в их толпе.
Она развернулась и гордо пошла прочь. До Холли донесся ее звонкий смех.
— Ненавижу ее, — еле сдерживаясь, произнесла Бет. — Не понимаю, что он в ней находит.
Холли поморщилась. Уж она-то точно знала, что мужчины находят в таких особах, как Син.
— Он просто привык к ее… лицу, — пробормотала Холли.
Бет дотронулась до ее руки, выражая сочувствие.
— Мне очень жаль, что так получилось, — тихо сказала она. — Тебе не следовало вступаться за меня. Ведь я и в самом деле некрасива.
— Ничего подобного, — произнесла Холли, отчетливо выделяя каждое слово.
Девочка лишь слабо улыбнулась в ответ. Поняв, в чем дело, Холли задорно подмигнула ей.
— Идем, — сказала она. — Надо зайти в отель забрать мои вещи. Ты удивишься не меньше Син. Я собираюсь исполнить смертельный номер.
«Но больше всех, — с грустью подумала Холли, — конечно, будет удивлен Линк, когда вместо меня на балу появится мисс Шаннон».
Неожиданно налетел порыв горячего, влажного ветра, принося с собой запах песка, пыли и дождя. Раздались раскаты отдаленного грома.
Холли и Бет поспешили к машине.
Когда они подъезжали к дому, над головой уже вовсю сверкала молния, яростно пронзая плотные облака.
— Линк? — заходя на кухню, позвала Холли. Ответа не последовало.
— Наверняка он до сих пор в конюшне, — сказала Бет.
Холли кивнула и вздохнула. По дороге домой она твердо решила переговорить с Линком и немного подготовить его к своему перевоплощению.
«Если, конечно, у меня хватит мужества и я найду нужные слова, — подумала она. — Ведь он должен выслушать меня. Я объясню, докажу ему, что не все фотомодели бесчувственные стервы. А вдруг он не станет меня слушать?»
— Холли? С тобой все в порядке? Ты как-то странно выглядишь.
— Просто я немного устала.
— Только поэтому? Холли кивнула.
Еще раз бросив на Холли обеспокоенный взгляд, Бет пошла в свою комнату, держа в руках пакеты с обновками. Остановившись посреди гостиной, она оглянулась.
— Может, я все-таки отдам тебе деньги? — спросила она. — Папа оставил на мое имя небольшую сумму, правда, Линк контролирует их расход до моего восемнадцатилетия.
Холли покачала головой.
— Это подарок в честь моего возвращения домой.
— Но это страшно дорого.
— Не беспокойся, — с улыбкой сказала Холли. — Сандра за все заплатит.
— Да, Линк говорил мне о ней. Какая ведьма! Скрывала от тебя даже мои письма.
Улыбка исчезла с лица Холли. Ее взгляд сразу стал отчужденным и непроницаемым.
— Ты тоже писала мне? — тихо спросила она.
— Конечно. Ты была единственной, не считая брата, кто искренне любил меня.
Холли подошла к Бет и крепко обняла ее.
— Я и сейчас люблю тебя, — с чувством сказала она. — Я тоже писала тебе.
Глаза Бет заблестели от переполнивших ее чувств.
— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. — Жаль, что Сандра тогда появилась здесь. Мы с Линком были бы гораздо счастливее, если бы она не приехала.
— Я тоже, — ответила Холли, выпуская из рук Бет.
— Знаешь, — лукаво улыбаясь, сказала девочка, — если бы не Сандра, клянусь, я бы давно стала тетей.
«А Шаннон наверняка не появилась бы на свет», — подумала Холли.
Как ни странно, эта мысль разволновала ее.
Во-первых, роскошный облик Шаннон всегда заставлял Холли чувствовать себя неуютно. Именно поэтому она предпочла работать под псевдонимом.
Но имя все же принадлежало Холли. Шаннон была девичья фамилия ее матери.
В Шаннон с самого начала воплотились желания Холли. Все, чего не было в Холли, существовало в Шаннон.
Шаннон не осталась сиротой в шестнадцать лет, не заливалась горючими слезами оттого, что некрасива и любимый мужчина не замечает ее. Шаннон никогда не была неуклюжей и слишком высокой. Ей было незнакомо чувство одиночества.
Список отличий Холли и Шаннон можно было продолжать до бесконечности.
Впрочем, отличались ли они на самом деле? Холли впервые задалась этим вопросом.
Шаннон не прыгала в постель к кому попало и не влюблялась в первого встречного. Холли тоже.
Мечтая о Линке, Шаннон чувствовала на своей коже прикосновение его пальцев, помнила вкус его губ. Как и Холли.
Шаннон была разумной, трудолюбивой и ответственной девушкой. Она хотела быть, да и была самой лучшей — лицом компании «Ройс».
«И я тоже», — подумала Холли.
Как-то незаметно две половинки ее личности соединились в одно целое.
«А может, я просто повзрослела? И теперь могу принять себя такой, какая я есть? Во мне мирно уживаются простодушная Холли и роскошная Шаннон. Скорее всего такой и должна быть женщина».
Внутренний мир человека всегда неизменен независимо от внешних признаков. Женщина, преображаясь внешне, внутренне всегда остается неизменна.
А тем более женщина, которая любит одного-единственного мужчину и хочет быть любима им.
— Неужели ты так боишься иметь собственных детей? — спросила Бет.
Холли моргнула, окончательно стряхивая с себя груз собственных мыслей, и улыбнулась.
— Вовсе нет, — сказала она. — Придется только попросить Роджера разработать коллекцию для беременных женщин.
— Твой босс разрабатывает модели одежды?
— Ни слова о моем боссе и работе до завтрашнего вечера, — поспешно прервала ее Холли.
— Не задавать вопросов, чтобы не получить на них лживый ответ? — с улыбкой спросила Бет, едва сдерживая любопытство.
— Я никогда не стала бы тебе лгать. И Линку тоже.
— Правильно, он терпеть этого не может.
Холли вздохнула.
— Но я не сказала Линку и всей правды, — призналась она. — Побоялась: ведь твой дорогой братец по уши погряз в предрассудках!
Бет, поначалу ошарашенная подобным заявлением, вдруг громко рассмеялась.
— Ты вполне подойдешь ему. Он ужасно привык, чтобы ему во всем подчинялись.
Девочка повернулась и поспешила в свою комнату. Ей не терпелось примерить обновки.
— Заходи потом ко мне в спальню! — вдогонку крикнула Холли. — Я кое-что покажу тебе.
Подхватив свой чемодан и сумку с косметикой, она отправилась в спальню для гостей. Через минуту в комнату вошла Бет. Холли распаковывала чемодан, а девочка исследовала содержимое сумки.
Пока Холли вешала одежду в шкаф, Бет принялась краситься. Поймав на себе взгляд Холли, она скорчила рожицу, которая выражала и просьбу о прощении, и упрямство чистой воды.
Холли молча присела рядом с ней на кровать.
— Ну? — вызывающе произнесла Бет.
— Что ну?
Девочка взглянула на себя в зеркало, расположенное на крышке сумки.
— Мне, например, нравится, — заявила она.
«Ужас», — подумала Холли. Девочка напоминала плохо разрисованную куклу: черные брови и ресницы, ярко-красные губы и щеки, а пудры столько, что под ней невозможно различить сияющую здоровьем кожу.
Однако Холли ничем не выразила своих чувств — промолчала. Уж она-то знала, что искусству нанесения макияжа надо учиться так же, как и любому другому делу. Будь то кулинария или живопись. Никто не рождается на свет, уже обладая определенным набором знаний и навыков.
— Позволь мне кое-что подправить, — спокойно произнесла она.
Она повернула зеркало так, чтобы Бет не видела в нем свое отражение, и удалила макияж с половины ее лица. Затем разложила перед собой необходимую косметику и выбрала нежные тона.
— Когда я училась в школе моделей, — сказала она, — нас просили нанести косметику на половину лица так, как мы обычно это делаем. Затем преподаватель по очереди обходил нас и накладывал косметику на вторую половину лица.
Рассказывая, Холли быстро наносила макияж. Опыт работы в агентстве сказывался в каждом ее движении.
— Макияж индивидуален, так же как человек, которому он делается, — говорила она. — То, что я использую сейчас, будет выглядеть по меньшей мере странно, когда тебе исполнится двадцать пять, смешно в тридцать пять и просто жалко в сорок пять.
Лицо Бет по-прежнему хранило упрямое выражение.
«Они с Линком стоят друг друга, — начиная злиться, подумала девушка. — Но я ведь тоже не подарок».
— У каждого возраста свои требования, — вслух произнесла она, — и своя ни с чем не сравнимая прелесть. Однако то, что идет тебе, будет ужасно выглядеть на моем лице, будь мне даже пятнадцать.
— Неужели?
— По той же причине подходящие мне цвета не пойдут тебе.
— Что ты имеешь в виду?
— Все очень просто, — спокойно объяснила Холли. — Я — темноволосая, ты — блондинка. У меня светло-карие глаза, у тебя голубые. У меня вздернутый нос, у тебя прямой. У тебя прелестные полные губки. У меня нет. Мои глаза слишком раскосые…
— Слишком раскосые! — возмущенно перебила Бет. — Да ничего подобного!
Холли лишь улыбнулась.
— Мое лицо треугольной формы, — продолжала она, — твое — овальной. Короче говоря, нам с тобой нужен разный макияж, который бы подчеркнул наши индивидуальные особенности.
— У меня нет никаких индивидуальных особенностей, так что нечего и подчеркивать, — буркнула Бет.
— У всех есть. Просто чаще всего они скрыты под толстым слоем косметики.
Холли ненадолго замолчала, тщательно нанося на ресницы Бет тушь. Затем, чуть выделив тоном скулы, она внимательно посмотрела на девочку и, оставшись довольна результатами своего труда, кивнула.
— Теперь можно посмотреть? — спросила Бет.
— Конечно.
Схватив косметическую сумку, девочка откинула крышку и долго изучала обе половинки лица.
— Здорово, — наконец сказала она. — В макияже ты знаешь толк гораздо больше меня.
С этими словами, схватив салфетку и косметическое молочко, она сняла нанесенный ею макияж. Посмотрев в зеркало, она снова сравнила обе половинки лица.
Пока девочка разглядывала себя, Холли расплела одну ее косу и, расчесав блестящие, доходящие до талии волосы, принялась укладывать их то так, то этак, пытаясь подобрать нужный стиль.
В конце концов она заплела сбоку несколько маленьких косичек и уложила их вокруг головы, а оставшиеся волосы расчесала, и они великолепными волнами цвета меда заструились вдоль спины. В результате получилась простая и вместе с тем изысканная прическа, подчеркивавшая безупречный овал лица.
— Шампунь и несколько горячих бигуди помогут избавиться от поросячьих хвостиков, — сказала Холли. — У меня есть подходящие к твоей новой юбке сережки.
Девушка вдруг поняла, что Бет не слышит ее.
— Бет? — Холли тронула девочку за плечо.
— Да? — отсутствующе отозвалась та.
Девочка как завороженная смотрела на себя в зеркало.
— Неужели это я? — будто очнувшись ото сна, наконец прошептала она. — Глаза кажутся такими синими. И большими. А волосы! Мне они даже нравятся! А что ты сделала с моими скулами? Я больше не выгляжу как малолетка. Как тебе это удалось?
— Да, — раздался от двери недовольный голос Линка, — будь добра, объясни, как тебе удалось превратить прелестную девочку в уличную девку?
Холли повернулась к двери спиной и как ни в чем не бывало продолжила.
— Держи зеркало так, чтобы видеть себя, — сказала она. — Я объясню тебе, что я сделала.
Холли взяла Бет за подбородок и повернула не накрашенной стороной лица к Линку.
Он судорожно сглотнул, увидев разницу.
Ярость исказила его лицо. Он весь тут же переменился, превратился в незнакомца, с презрением смотрящего на красивую женщину.
У Холли похолодело внутри.
«Бог мой, — подумала она, — ведь он знает Бет! Знает, что она вовсе не самовлюбленная и жестокая девочка, и тем не менее смотрит так, словно ненавидит ее. Точно так же он смотрел на Шаннон. Так же будет смотреть на меня, когда все откроется…»
Только беспомощная мольба в глазах Бет удержала Холли от нервного срыва. Она едва сдержалась, чтобы не закричать от отчаяния.
Всеми силами пытаясь унять дрожь, она принялась накладывать макияж на левую сторону лица Бет.
— Нет, — яростно прохрипел Линк. — Так она похожа на дешевую шлюху!
Возмущенный возглас Бет заставил его замолчать. Бормоча под нос проклятия, он пытался взять себя в руки. Никогда в жизни ему не приходилось так туго.
Без уродливых косичек и чисто вымытого лица Бет стала живым воплощением своей красивой, распутной матери.
Несмотря ни на что, Холли продолжала уверенно наносить косметику.
— Я сказал, хватит! — рявкнул Линк. Холли даже бровью не повела.
— Холли, черт возьми! — теряя терпение, прошипел Линк.
— Ты, кажется, намерен прервать наше перемирие? — собрав всю свою волю в кулак, произнесла девушка.
— Если кто-то и пытается это сделать, так это ты, — еле сдерживая ярость, заявил он.
В гробовой тишине Холли сравнила результат своих усилий с тем, что было сделано ею раньше, и, оставшись вполне довольна, взяла в руки светло-коричневый карандаш для бровей.
— Обрати внимание, — ровным голосом сказала она, — я не спорю с тобой и даже не повышаю голоса.
Ей потребовалась немалая выдержка, чтобы выглядеть спокойной. Отложив карандаш, Холли взяла бирюзовые тени для век и снова повернулась к Бет.
— Дешевая шлюха, — невозмутимо произнесла она, — красится очень ярко и делает это топорно.
— Вот и я говорю, — резко ответил Линк.
— То, чем я занимаюсь, называется макияж, — не обращая внимания на его реплику, продолжала Холли. — Он делается с учетом возрастных особенностей — тонко и со вкусом.
Лицо Линка стало непроницаемым. Он скрестил на груди руки, облокотился на дверь и казался необычайно большим, заслонив собой весь дверной проем.
— Красиво то, что естественно, — категорично заявил он.
— Кто спорит, — ответила Холли. Она взяла светло-бежевые тени и смешала их с бирюзовыми. — Но ты ведь постарался сделать все, чтобы девочка выглядела как можно непривлекательнее, разве не так?
— Точно.
— Но почему? — тихо спросила Холли. — Разве ты не доверяешь ей?
— Какого черта, чего ты добиваешься? — взвился Линк.
Бет встрепенулась от резкого как удар кнута голоса брата.
Холли предостерегающе положила руку на ее плечо.
— Я хочу сказать, что ты с безупречным чутьем…
— Спасибо, — язвительно перебил Линк.
— …выбирал такую одежду и прическу для Бет, чтобы скрыть ее природную красоту, которая с каждым годом становится все видней, — закончила Холли.
Линк помрачнел еще больше.
— Она прекрасно выглядела и раньше, — холодно заявил он.
— Возможно, для тебя. Самой Бет хотелось бы выглядеть иначе.
— Она еще мала, чтобы понять, что для нее хорошо, а что плохо.
— Красота — это, конечно же, плохо. Так, видимо, надо тебя понимать?
Линк непреклонно сжал губы.
— Неужели ты не понимаешь, что Бет осталась прежней, несмотря на внешние перемены? — тихо спросила Холли.
Линк промолчал.
— Боже мой, Линк, — взмолилась Холли. — Ты ведь вырастил ее. Она ведь тебе как дочь!
— В первую очередь она — дочь своей матери, — прорычал Линк, — а ее мать — грязная потаскуха!
— Ненавижу тебя! — закричала Бет, вскочила и, заливаясь слезами, выбежала из комнаты.
Холли и Линк слышали, как она вихрем промчалась через гостиную, вбежала в свою комнату и с грохотом захлопнула дверь.
Дрожащими руками Холли сложила косметику в сумку.
— Неужели ты действительно считаешь Бет потаскухой? — дребезжащим от гнева голосом спросила Холли.
— Конечно, нет!
— Тогда советую сказать ей об этом, когда вы оба успокоитесь.
Холли резко закрыла на сумке молнию. Затем выпрямилась и встала лицом к лицу с Линком, держа перед собой сумку как щит. Она была полна такой же решимости, как и Линк.
— А как ты поступишь со мной? — спросила она.
— О чем ты?
— Когда я сниму с себя эту подростковую одежду, сменю прическу и воспользуюсь какой-нибудь еще косметикой для лица помимо мыла, то сразу же как по мановению волшебной палочки деградирую в твоих глазах?
— Холли…
— Неужели стильное платье, — неумолимо продолжала она, — и несколько прикосновений карандашом для бровей превратят меня в презренную, лживую шлюху?
— Холли…
— Ответь мне, — повысила голос Холли.
— Не будь смешной.
— Красиво то, что естественно, не так ли?
— Конечно, — ответил Линк.
— За исключением тех случаев, когда красота вступает в противоречие с твоими убеждениями. В этом случае ты спешишь объявить ее чудовищным пороком.
— Я полагал, у нас временное перемирие, — холодно напомнил он.
— Я рискую своим будущим, заключая с тобой перемирие, — ответила Холли, — но будь я проклята, если позволю рискнуть будущим Бет!
— Что ты хочешь сказать?
— Ты просто тиран. Ты заставляешь ее носить вещи, из которых она давно выросла, и держишь взаперти, пока у тебя хватает сил.
— Какая чушь!
— Нет, не чушь! Все обстоит именно так! — отрезала Холли. — А Бет становится женщиной.
— Боже, неужели ты думаешь, я не заметил этого?
— Тогда не пытайся остановить время.
— Ей всего пятнадцать! — прорычал Линк.
— Почти шестнадцать. А сколько мне было, когда ты впервые обратил на меня внимание? Кажется, четырнадцать?
— Это не имеет ничего общего с Бет.
— Очень даже имеет. Девочки взрослеют гораздо быстрее мальчиков. Бет хочет предстать перед своим молодым человеком во всем своем блеске.
— Я лишь хочу, чтобы она была сама собой, — заявил Линк. — Просто Бет. Этого достаточно для любого мужчины.
— Разговор не о мужчинах. Мы говорим о Бет. Ее желание понравиться Джеку столь же невинно и естественно, как дыхание. И если ты попытаешься помешать ей, то сломаешь ей жизнь.
— Именно этого я и хочу избежать, и ты это знаешь.
— Да, но ты избрал неверный путь. Бет — открытая, чистая, любящая и очень упрямая личность. И доказать ей, каким должен быть идеал женщины, ты можешь только любовью.
— Я и пытаюсь, — уже более миролюбиво произнес Линк.
— Заставляя ее заплетать косички?
— Не позволяя ей становиться похожей на ее мать.
— Ты не слушаешь меня? Я уже говорила. Бет совсем не такая, как ее мать!
— Тогда зачем ты пытаешься сделать ее похожей на нее? — снова взвился Линк. — Любой достойный мужчина и так может разглядеть в Бет незаурядную личность.
— Если Бет для него важнее всего.
— Что?
— Много ты обращаешь внимания на хороших, добрых, но не слишком красивых женщин? — вкрадчиво спросила Холли. — Помимо меня, конечно.
Линк молчал. Ему нечего было сказать, и они оба это понимали.
Холли зло рассмеялась.
— А есть такие, как Син. На этой девице килограммы косметики. Почему ей позволительно быть красивой, а нам с Бет нет?
— Син может краситься, носить обтягивающую одежду и отираться возле мужчин сколько ей вздумается потому, что она… игрушка. Ни один взрослый мужчина не влюбится в игрушку, как бы красиво она ни была упакована. Поэтому, — прищурив глаза и улыбаясь, произнес он, — отчего бы не получить удовольствия от яркой обертки?
— Мне понятен ход твоих мыслей, — пробормотала Холли. — Иметь некрасивую жену слишком скучно, и поэтому время от времени хочется развернуть какую-нибудь симпатичную игрушечку.
— Я совсем не это имел в виду!
Линк быстро пересек комнату и взял Холли за руку, будто опасался, что она тоже убежит от него.
— Ты очень симпатичная, Холли.
— Я знаю, — спокойно ответила она. — Но неужели ты всерьез думаешь, что я так же красиво упакована, как Син?
— А тебе и не надо, — резко ответил он. — Жены и без того имеют на своих мужей достаточное влияние.
Линк властно и вместе с тем осторожно положил руку на живот Холли.
— Как ты думаешь, что происходит с мужчиной, когда он знает, что однажды внутри его женщины затеплится еще одна жизнь?
Холли вздрогнула и едва слышно прошептала его имя.
— Как ты думаешь, что творится в душе мужчины, когда женщина готова рискнуть ради него собственной жизнью? — продолжал Линк. — И наконец, что, ты думаешь, чувствует мужчина, когда засыпает со вкусом губ любимой на устах и просыпается, видя ее сонную улыбку? Рядом с такими вещами красота выглядит жалкой и ненужной.
— Физическая красота не имеет к этому никакого отношения, — отчаянно произнесла Холли. — Она не провоцирует такие события и не мешает им. Все происходит само по себе.
— Ты ошибаешься, — категорично заявил Линк. — Я знаю о красивых стервах гораздо больше тебя.
— Слова «красивая» и «стерва» не означают одно и то же!
Линк подошел к шкафу, выдвинул ящик, извлек из него фотографию в рамке и снова вернулся к Холли.
— Взгляни, — сказал он, протягивая ей фото. — Это моя мать.
Холли внимательно посмотрела на снимок.
С фотографии смотрела ослепительной красоты женщина.
Сияющая упругая кожа придавала лицу изысканную утонченность. Длинные густые волосы каштановым водопадом струились вдоль плеч, обрамляя идеально правильное лицо с большими глазами нефритового цвета. Соблазнительный изгиб полных губ обещал одарить то ли улыбкой, то ли поцелуем. В этой женщине было нечто притягательное, манящее. Какой-то неуловимый намек на сексуальность, заставлявший распаляться мужское воображение.
— Она… самая потрясающая женщина, которую я когда-либо видела, — наконец произнесла Холли.
— Да. — Линк горько усмехнулся. — Мать родила меня спустя пять месяцев после свадьбы. В то время отец был крупным агентом в Голливуде, а она — моделью, стремившейся стать звездой.
— Ну, понравилось что-нибудь? — наконец спросила девушка.
— Все, — печально вздохнув, ответила Бет. — Это самый классный магазин, но Линк никогда не позволяет мне покупать здесь.
— Слишком дорого?
— Слишком стильно, — видимо, передразнивая Линка, произнесла Бет.
— Доверься мне, — сказала Холли. — Уж если я взялась за дело, ты будешь выглядеть так, как надо.
Час спустя они вышли из магазина, держа в руках пластиковые сумки. Холли выбрала для Бет свободную шелковую белую блузку и длинную, до пят, шелковую юбку бледно-бирюзового цвета в тон глаз. В придачу им предложили подходящие по цвету бирюзовые ленточки для волос. Изящные серебряные босоножки на среднем каблуке дополняли прелестный наряд.
Бет была вне себя от восторга. Едва они отошли от магазина, она прижала пакеты к себе и закружилась, сияя от счастья.
— Какой чудный подарок, Холли! Не могу дождаться вечера! Джек будет на балу со своими родителями! Посмотрим, что он скажет, увидев меня! Он…
Жизнерадостные возгласы Бет внезапно стихли. Увлеченная радужными мечтами, девочка даже не заметила, как налетела на кого-то.
— Под ноги смотри, — возмущенно рявкнула Син.
Холли и Бет разом оглянулись.
— Простите, — пробормотала Бет.
— С ее ногами все в порядке, — ответила Холли, холодно глядя на Син. — Она управляется с ними лучше, чем вы со своим языком.
Син впилась в Холли злобным взглядом.
— Новая помощница на ранчо? — спросила она у Бет.
Девочка презрительно улыбнулась.
— Разве Линк не сказал тебе сегодня утром, когда звонил из конюшни? — с невинным видом прощебетала она. — Холли скоро станет миссис Линкольн Маккензи.
Лицо Син мгновенно изменилось. Теперь она казалась гораздо старше. И еще злее.
— Опять подслушивала по параллельному телефону? — язвительно спросила она.
На какое-то мгновение Бет почувствовала себя неловко.
— Что ж, неудивительно, — продолжала Син. — Дурнушкам вроде тебя положено быть хитренькими. Это их единственное оружие.
Бет попыталась скрыть обиду, но не смогла. Она была слишком молода, чтобы противостоять нападкам такой особы, как Син.
— Если бы ты вынула свои темно-синие контактные линзы, без которых не появляешься на людях, — отчетливо произнесла Холли, — ты бы заметила, что Бет — очень красивая девочка.
Син засмеялась, обдав Холли и Бет легким изысканным ароматом своих духов.
— Ты, видно, шутишь. Эта девчонка такая же дурнушка, как и ты. Разве ты не слышала, что мужчины любят, чтобы их женщины были мягкими и миниатюрными, кругленькими и пухлыми где надо.
— На соответствующих каблуках? — уточнила Холли.
Син, как разъяренная кошка, повернулась к ней.
— Если ты спасла Линку жизнь, это еще не значит, что он жаждет лечь с тобой в постель, — срывающимся от ярости голосом произнесла она. — И поверь, ему скоро наскучит твоя непорочность. Он — настоящий мужчина. А ты столь же привлекательна, как бетонный столб, придется тебе с этим смириться, дорогуша.
— Вот как? — пробормотала Холли прищурившись. В глазах блеснул недобрый огонек. — Что ж, приходи сегодня на бал «Арабские ночи», — спокойно произнесла она, — посмотришь, как мужчины выстроятся в очередь, чтобы поговорить со мной. А я полюбуюсь на тебя, когда ты будешь локти кусать, что была так слепа и глупа, называя Бет дурнушкой. Что скажешь, дорогуша?
Син уставилась на Холли, не веря своим ушам.
— Да кто на тебя посмотрит? — ехидно протянула она.
Холли лишь холодно улыбнулась в ответ.
— Я приду на бал, — продолжала Син, — но запомни: все мужчины будут смотреть на меня. Они слетятся ко мне как мухи на мед. Ты даже не увидишь меня в их толпе.
Она развернулась и гордо пошла прочь. До Холли донесся ее звонкий смех.
— Ненавижу ее, — еле сдерживаясь, произнесла Бет. — Не понимаю, что он в ней находит.
Холли поморщилась. Уж она-то точно знала, что мужчины находят в таких особах, как Син.
— Он просто привык к ее… лицу, — пробормотала Холли.
Бет дотронулась до ее руки, выражая сочувствие.
— Мне очень жаль, что так получилось, — тихо сказала она. — Тебе не следовало вступаться за меня. Ведь я и в самом деле некрасива.
— Ничего подобного, — произнесла Холли, отчетливо выделяя каждое слово.
Девочка лишь слабо улыбнулась в ответ. Поняв, в чем дело, Холли задорно подмигнула ей.
— Идем, — сказала она. — Надо зайти в отель забрать мои вещи. Ты удивишься не меньше Син. Я собираюсь исполнить смертельный номер.
«Но больше всех, — с грустью подумала Холли, — конечно, будет удивлен Линк, когда вместо меня на балу появится мисс Шаннон».
Неожиданно налетел порыв горячего, влажного ветра, принося с собой запах песка, пыли и дождя. Раздались раскаты отдаленного грома.
Холли и Бет поспешили к машине.
Когда они подъезжали к дому, над головой уже вовсю сверкала молния, яростно пронзая плотные облака.
— Линк? — заходя на кухню, позвала Холли. Ответа не последовало.
— Наверняка он до сих пор в конюшне, — сказала Бет.
Холли кивнула и вздохнула. По дороге домой она твердо решила переговорить с Линком и немного подготовить его к своему перевоплощению.
«Если, конечно, у меня хватит мужества и я найду нужные слова, — подумала она. — Ведь он должен выслушать меня. Я объясню, докажу ему, что не все фотомодели бесчувственные стервы. А вдруг он не станет меня слушать?»
— Холли? С тобой все в порядке? Ты как-то странно выглядишь.
— Просто я немного устала.
— Только поэтому? Холли кивнула.
Еще раз бросив на Холли обеспокоенный взгляд, Бет пошла в свою комнату, держа в руках пакеты с обновками. Остановившись посреди гостиной, она оглянулась.
— Может, я все-таки отдам тебе деньги? — спросила она. — Папа оставил на мое имя небольшую сумму, правда, Линк контролирует их расход до моего восемнадцатилетия.
Холли покачала головой.
— Это подарок в честь моего возвращения домой.
— Но это страшно дорого.
— Не беспокойся, — с улыбкой сказала Холли. — Сандра за все заплатит.
— Да, Линк говорил мне о ней. Какая ведьма! Скрывала от тебя даже мои письма.
Улыбка исчезла с лица Холли. Ее взгляд сразу стал отчужденным и непроницаемым.
— Ты тоже писала мне? — тихо спросила она.
— Конечно. Ты была единственной, не считая брата, кто искренне любил меня.
Холли подошла к Бет и крепко обняла ее.
— Я и сейчас люблю тебя, — с чувством сказала она. — Я тоже писала тебе.
Глаза Бет заблестели от переполнивших ее чувств.
— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. — Жаль, что Сандра тогда появилась здесь. Мы с Линком были бы гораздо счастливее, если бы она не приехала.
— Я тоже, — ответила Холли, выпуская из рук Бет.
— Знаешь, — лукаво улыбаясь, сказала девочка, — если бы не Сандра, клянусь, я бы давно стала тетей.
«А Шаннон наверняка не появилась бы на свет», — подумала Холли.
Как ни странно, эта мысль разволновала ее.
Во-первых, роскошный облик Шаннон всегда заставлял Холли чувствовать себя неуютно. Именно поэтому она предпочла работать под псевдонимом.
Но имя все же принадлежало Холли. Шаннон была девичья фамилия ее матери.
В Шаннон с самого начала воплотились желания Холли. Все, чего не было в Холли, существовало в Шаннон.
Шаннон не осталась сиротой в шестнадцать лет, не заливалась горючими слезами оттого, что некрасива и любимый мужчина не замечает ее. Шаннон никогда не была неуклюжей и слишком высокой. Ей было незнакомо чувство одиночества.
Список отличий Холли и Шаннон можно было продолжать до бесконечности.
Впрочем, отличались ли они на самом деле? Холли впервые задалась этим вопросом.
Шаннон не прыгала в постель к кому попало и не влюблялась в первого встречного. Холли тоже.
* * *
Шаннон не хотела быть на содержании и украшать жизнь какого-нибудь богатого мужчины. Холли тоже.Мечтая о Линке, Шаннон чувствовала на своей коже прикосновение его пальцев, помнила вкус его губ. Как и Холли.
Шаннон была разумной, трудолюбивой и ответственной девушкой. Она хотела быть, да и была самой лучшей — лицом компании «Ройс».
«И я тоже», — подумала Холли.
Как-то незаметно две половинки ее личности соединились в одно целое.
«А может, я просто повзрослела? И теперь могу принять себя такой, какая я есть? Во мне мирно уживаются простодушная Холли и роскошная Шаннон. Скорее всего такой и должна быть женщина».
Внутренний мир человека всегда неизменен независимо от внешних признаков. Женщина, преображаясь внешне, внутренне всегда остается неизменна.
А тем более женщина, которая любит одного-единственного мужчину и хочет быть любима им.
— Неужели ты так боишься иметь собственных детей? — спросила Бет.
Холли моргнула, окончательно стряхивая с себя груз собственных мыслей, и улыбнулась.
— Вовсе нет, — сказала она. — Придется только попросить Роджера разработать коллекцию для беременных женщин.
— Твой босс разрабатывает модели одежды?
— Ни слова о моем боссе и работе до завтрашнего вечера, — поспешно прервала ее Холли.
— Не задавать вопросов, чтобы не получить на них лживый ответ? — с улыбкой спросила Бет, едва сдерживая любопытство.
— Я никогда не стала бы тебе лгать. И Линку тоже.
— Правильно, он терпеть этого не может.
Холли вздохнула.
— Но я не сказала Линку и всей правды, — призналась она. — Побоялась: ведь твой дорогой братец по уши погряз в предрассудках!
Бет, поначалу ошарашенная подобным заявлением, вдруг громко рассмеялась.
— Ты вполне подойдешь ему. Он ужасно привык, чтобы ему во всем подчинялись.
Девочка повернулась и поспешила в свою комнату. Ей не терпелось примерить обновки.
— Заходи потом ко мне в спальню! — вдогонку крикнула Холли. — Я кое-что покажу тебе.
Подхватив свой чемодан и сумку с косметикой, она отправилась в спальню для гостей. Через минуту в комнату вошла Бет. Холли распаковывала чемодан, а девочка исследовала содержимое сумки.
Пока Холли вешала одежду в шкаф, Бет принялась краситься. Поймав на себе взгляд Холли, она скорчила рожицу, которая выражала и просьбу о прощении, и упрямство чистой воды.
Холли молча присела рядом с ней на кровать.
— Ну? — вызывающе произнесла Бет.
— Что ну?
Девочка взглянула на себя в зеркало, расположенное на крышке сумки.
— Мне, например, нравится, — заявила она.
«Ужас», — подумала Холли. Девочка напоминала плохо разрисованную куклу: черные брови и ресницы, ярко-красные губы и щеки, а пудры столько, что под ней невозможно различить сияющую здоровьем кожу.
Однако Холли ничем не выразила своих чувств — промолчала. Уж она-то знала, что искусству нанесения макияжа надо учиться так же, как и любому другому делу. Будь то кулинария или живопись. Никто не рождается на свет, уже обладая определенным набором знаний и навыков.
— Позволь мне кое-что подправить, — спокойно произнесла она.
Она повернула зеркало так, чтобы Бет не видела в нем свое отражение, и удалила макияж с половины ее лица. Затем разложила перед собой необходимую косметику и выбрала нежные тона.
— Когда я училась в школе моделей, — сказала она, — нас просили нанести косметику на половину лица так, как мы обычно это делаем. Затем преподаватель по очереди обходил нас и накладывал косметику на вторую половину лица.
Рассказывая, Холли быстро наносила макияж. Опыт работы в агентстве сказывался в каждом ее движении.
— Макияж индивидуален, так же как человек, которому он делается, — говорила она. — То, что я использую сейчас, будет выглядеть по меньшей мере странно, когда тебе исполнится двадцать пять, смешно в тридцать пять и просто жалко в сорок пять.
Лицо Бет по-прежнему хранило упрямое выражение.
«Они с Линком стоят друг друга, — начиная злиться, подумала девушка. — Но я ведь тоже не подарок».
— У каждого возраста свои требования, — вслух произнесла она, — и своя ни с чем не сравнимая прелесть. Однако то, что идет тебе, будет ужасно выглядеть на моем лице, будь мне даже пятнадцать.
— Неужели?
— По той же причине подходящие мне цвета не пойдут тебе.
— Что ты имеешь в виду?
— Все очень просто, — спокойно объяснила Холли. — Я — темноволосая, ты — блондинка. У меня светло-карие глаза, у тебя голубые. У меня вздернутый нос, у тебя прямой. У тебя прелестные полные губки. У меня нет. Мои глаза слишком раскосые…
— Слишком раскосые! — возмущенно перебила Бет. — Да ничего подобного!
Холли лишь улыбнулась.
— Мое лицо треугольной формы, — продолжала она, — твое — овальной. Короче говоря, нам с тобой нужен разный макияж, который бы подчеркнул наши индивидуальные особенности.
— У меня нет никаких индивидуальных особенностей, так что нечего и подчеркивать, — буркнула Бет.
— У всех есть. Просто чаще всего они скрыты под толстым слоем косметики.
Холли ненадолго замолчала, тщательно нанося на ресницы Бет тушь. Затем, чуть выделив тоном скулы, она внимательно посмотрела на девочку и, оставшись довольна результатами своего труда, кивнула.
— Теперь можно посмотреть? — спросила Бет.
— Конечно.
Схватив косметическую сумку, девочка откинула крышку и долго изучала обе половинки лица.
— Здорово, — наконец сказала она. — В макияже ты знаешь толк гораздо больше меня.
С этими словами, схватив салфетку и косметическое молочко, она сняла нанесенный ею макияж. Посмотрев в зеркало, она снова сравнила обе половинки лица.
Пока девочка разглядывала себя, Холли расплела одну ее косу и, расчесав блестящие, доходящие до талии волосы, принялась укладывать их то так, то этак, пытаясь подобрать нужный стиль.
В конце концов она заплела сбоку несколько маленьких косичек и уложила их вокруг головы, а оставшиеся волосы расчесала, и они великолепными волнами цвета меда заструились вдоль спины. В результате получилась простая и вместе с тем изысканная прическа, подчеркивавшая безупречный овал лица.
— Шампунь и несколько горячих бигуди помогут избавиться от поросячьих хвостиков, — сказала Холли. — У меня есть подходящие к твоей новой юбке сережки.
Девушка вдруг поняла, что Бет не слышит ее.
— Бет? — Холли тронула девочку за плечо.
— Да? — отсутствующе отозвалась та.
Девочка как завороженная смотрела на себя в зеркало.
— Неужели это я? — будто очнувшись ото сна, наконец прошептала она. — Глаза кажутся такими синими. И большими. А волосы! Мне они даже нравятся! А что ты сделала с моими скулами? Я больше не выгляжу как малолетка. Как тебе это удалось?
— Да, — раздался от двери недовольный голос Линка, — будь добра, объясни, как тебе удалось превратить прелестную девочку в уличную девку?
* * *
Бет замерла. На лице появилось виноватое и одновременно дерзкое выражение.Холли повернулась к двери спиной и как ни в чем не бывало продолжила.
— Держи зеркало так, чтобы видеть себя, — сказала она. — Я объясню тебе, что я сделала.
Холли взяла Бет за подбородок и повернула не накрашенной стороной лица к Линку.
Он судорожно сглотнул, увидев разницу.
Ярость исказила его лицо. Он весь тут же переменился, превратился в незнакомца, с презрением смотрящего на красивую женщину.
У Холли похолодело внутри.
«Бог мой, — подумала она, — ведь он знает Бет! Знает, что она вовсе не самовлюбленная и жестокая девочка, и тем не менее смотрит так, словно ненавидит ее. Точно так же он смотрел на Шаннон. Так же будет смотреть на меня, когда все откроется…»
Только беспомощная мольба в глазах Бет удержала Холли от нервного срыва. Она едва сдержалась, чтобы не закричать от отчаяния.
Всеми силами пытаясь унять дрожь, она принялась накладывать макияж на левую сторону лица Бет.
— Нет, — яростно прохрипел Линк. — Так она похожа на дешевую шлюху!
Возмущенный возглас Бет заставил его замолчать. Бормоча под нос проклятия, он пытался взять себя в руки. Никогда в жизни ему не приходилось так туго.
Без уродливых косичек и чисто вымытого лица Бет стала живым воплощением своей красивой, распутной матери.
Несмотря ни на что, Холли продолжала уверенно наносить косметику.
— Я сказал, хватит! — рявкнул Линк. Холли даже бровью не повела.
— Холли, черт возьми! — теряя терпение, прошипел Линк.
— Ты, кажется, намерен прервать наше перемирие? — собрав всю свою волю в кулак, произнесла девушка.
— Если кто-то и пытается это сделать, так это ты, — еле сдерживая ярость, заявил он.
В гробовой тишине Холли сравнила результат своих усилий с тем, что было сделано ею раньше, и, оставшись вполне довольна, взяла в руки светло-коричневый карандаш для бровей.
— Обрати внимание, — ровным голосом сказала она, — я не спорю с тобой и даже не повышаю голоса.
Ей потребовалась немалая выдержка, чтобы выглядеть спокойной. Отложив карандаш, Холли взяла бирюзовые тени для век и снова повернулась к Бет.
— Дешевая шлюха, — невозмутимо произнесла она, — красится очень ярко и делает это топорно.
— Вот и я говорю, — резко ответил Линк.
— То, чем я занимаюсь, называется макияж, — не обращая внимания на его реплику, продолжала Холли. — Он делается с учетом возрастных особенностей — тонко и со вкусом.
Лицо Линка стало непроницаемым. Он скрестил на груди руки, облокотился на дверь и казался необычайно большим, заслонив собой весь дверной проем.
— Красиво то, что естественно, — категорично заявил он.
— Кто спорит, — ответила Холли. Она взяла светло-бежевые тени и смешала их с бирюзовыми. — Но ты ведь постарался сделать все, чтобы девочка выглядела как можно непривлекательнее, разве не так?
— Точно.
— Но почему? — тихо спросила Холли. — Разве ты не доверяешь ей?
— Какого черта, чего ты добиваешься? — взвился Линк.
Бет встрепенулась от резкого как удар кнута голоса брата.
Холли предостерегающе положила руку на ее плечо.
— Я хочу сказать, что ты с безупречным чутьем…
— Спасибо, — язвительно перебил Линк.
— …выбирал такую одежду и прическу для Бет, чтобы скрыть ее природную красоту, которая с каждым годом становится все видней, — закончила Холли.
Линк помрачнел еще больше.
— Она прекрасно выглядела и раньше, — холодно заявил он.
— Возможно, для тебя. Самой Бет хотелось бы выглядеть иначе.
— Она еще мала, чтобы понять, что для нее хорошо, а что плохо.
— Красота — это, конечно же, плохо. Так, видимо, надо тебя понимать?
Линк непреклонно сжал губы.
— Неужели ты не понимаешь, что Бет осталась прежней, несмотря на внешние перемены? — тихо спросила Холли.
Линк промолчал.
— Боже мой, Линк, — взмолилась Холли. — Ты ведь вырастил ее. Она ведь тебе как дочь!
— В первую очередь она — дочь своей матери, — прорычал Линк, — а ее мать — грязная потаскуха!
— Ненавижу тебя! — закричала Бет, вскочила и, заливаясь слезами, выбежала из комнаты.
Холли и Линк слышали, как она вихрем промчалась через гостиную, вбежала в свою комнату и с грохотом захлопнула дверь.
Дрожащими руками Холли сложила косметику в сумку.
— Неужели ты действительно считаешь Бет потаскухой? — дребезжащим от гнева голосом спросила Холли.
— Конечно, нет!
— Тогда советую сказать ей об этом, когда вы оба успокоитесь.
Холли резко закрыла на сумке молнию. Затем выпрямилась и встала лицом к лицу с Линком, держа перед собой сумку как щит. Она была полна такой же решимости, как и Линк.
— А как ты поступишь со мной? — спросила она.
— О чем ты?
— Когда я сниму с себя эту подростковую одежду, сменю прическу и воспользуюсь какой-нибудь еще косметикой для лица помимо мыла, то сразу же как по мановению волшебной палочки деградирую в твоих глазах?
— Холли…
— Неужели стильное платье, — неумолимо продолжала она, — и несколько прикосновений карандашом для бровей превратят меня в презренную, лживую шлюху?
— Холли…
— Ответь мне, — повысила голос Холли.
— Не будь смешной.
— Красиво то, что естественно, не так ли?
— Конечно, — ответил Линк.
— За исключением тех случаев, когда красота вступает в противоречие с твоими убеждениями. В этом случае ты спешишь объявить ее чудовищным пороком.
— Я полагал, у нас временное перемирие, — холодно напомнил он.
— Я рискую своим будущим, заключая с тобой перемирие, — ответила Холли, — но будь я проклята, если позволю рискнуть будущим Бет!
— Что ты хочешь сказать?
— Ты просто тиран. Ты заставляешь ее носить вещи, из которых она давно выросла, и держишь взаперти, пока у тебя хватает сил.
— Какая чушь!
— Нет, не чушь! Все обстоит именно так! — отрезала Холли. — А Бет становится женщиной.
— Боже, неужели ты думаешь, я не заметил этого?
— Тогда не пытайся остановить время.
— Ей всего пятнадцать! — прорычал Линк.
— Почти шестнадцать. А сколько мне было, когда ты впервые обратил на меня внимание? Кажется, четырнадцать?
— Это не имеет ничего общего с Бет.
— Очень даже имеет. Девочки взрослеют гораздо быстрее мальчиков. Бет хочет предстать перед своим молодым человеком во всем своем блеске.
— Я лишь хочу, чтобы она была сама собой, — заявил Линк. — Просто Бет. Этого достаточно для любого мужчины.
— Разговор не о мужчинах. Мы говорим о Бет. Ее желание понравиться Джеку столь же невинно и естественно, как дыхание. И если ты попытаешься помешать ей, то сломаешь ей жизнь.
— Именно этого я и хочу избежать, и ты это знаешь.
— Да, но ты избрал неверный путь. Бет — открытая, чистая, любящая и очень упрямая личность. И доказать ей, каким должен быть идеал женщины, ты можешь только любовью.
— Я и пытаюсь, — уже более миролюбиво произнес Линк.
— Заставляя ее заплетать косички?
— Не позволяя ей становиться похожей на ее мать.
— Ты не слушаешь меня? Я уже говорила. Бет совсем не такая, как ее мать!
— Тогда зачем ты пытаешься сделать ее похожей на нее? — снова взвился Линк. — Любой достойный мужчина и так может разглядеть в Бет незаурядную личность.
— Если Бет для него важнее всего.
— Что?
— Много ты обращаешь внимания на хороших, добрых, но не слишком красивых женщин? — вкрадчиво спросила Холли. — Помимо меня, конечно.
Линк молчал. Ему нечего было сказать, и они оба это понимали.
Холли зло рассмеялась.
— А есть такие, как Син. На этой девице килограммы косметики. Почему ей позволительно быть красивой, а нам с Бет нет?
— Син может краситься, носить обтягивающую одежду и отираться возле мужчин сколько ей вздумается потому, что она… игрушка. Ни один взрослый мужчина не влюбится в игрушку, как бы красиво она ни была упакована. Поэтому, — прищурив глаза и улыбаясь, произнес он, — отчего бы не получить удовольствия от яркой обертки?
— Мне понятен ход твоих мыслей, — пробормотала Холли. — Иметь некрасивую жену слишком скучно, и поэтому время от времени хочется развернуть какую-нибудь симпатичную игрушечку.
— Я совсем не это имел в виду!
Линк быстро пересек комнату и взял Холли за руку, будто опасался, что она тоже убежит от него.
— Ты очень симпатичная, Холли.
— Я знаю, — спокойно ответила она. — Но неужели ты всерьез думаешь, что я так же красиво упакована, как Син?
— А тебе и не надо, — резко ответил он. — Жены и без того имеют на своих мужей достаточное влияние.
Линк властно и вместе с тем осторожно положил руку на живот Холли.
— Как ты думаешь, что происходит с мужчиной, когда он знает, что однажды внутри его женщины затеплится еще одна жизнь?
Холли вздрогнула и едва слышно прошептала его имя.
— Как ты думаешь, что творится в душе мужчины, когда женщина готова рискнуть ради него собственной жизнью? — продолжал Линк. — И наконец, что, ты думаешь, чувствует мужчина, когда засыпает со вкусом губ любимой на устах и просыпается, видя ее сонную улыбку? Рядом с такими вещами красота выглядит жалкой и ненужной.
— Физическая красота не имеет к этому никакого отношения, — отчаянно произнесла Холли. — Она не провоцирует такие события и не мешает им. Все происходит само по себе.
— Ты ошибаешься, — категорично заявил Линк. — Я знаю о красивых стервах гораздо больше тебя.
— Слова «красивая» и «стерва» не означают одно и то же!
Линк подошел к шкафу, выдвинул ящик, извлек из него фотографию в рамке и снова вернулся к Холли.
— Взгляни, — сказал он, протягивая ей фото. — Это моя мать.
Холли внимательно посмотрела на снимок.
С фотографии смотрела ослепительной красоты женщина.
Сияющая упругая кожа придавала лицу изысканную утонченность. Длинные густые волосы каштановым водопадом струились вдоль плеч, обрамляя идеально правильное лицо с большими глазами нефритового цвета. Соблазнительный изгиб полных губ обещал одарить то ли улыбкой, то ли поцелуем. В этой женщине было нечто притягательное, манящее. Какой-то неуловимый намек на сексуальность, заставлявший распаляться мужское воображение.
— Она… самая потрясающая женщина, которую я когда-либо видела, — наконец произнесла Холли.
— Да. — Линк горько усмехнулся. — Мать родила меня спустя пять месяцев после свадьбы. В то время отец был крупным агентом в Голливуде, а она — моделью, стремившейся стать звездой.