Страница:
— И это понятно. Она очень фотогенична. Линк мрачно сжал губы.
— В Голливуде не особенно нуждались в беременных старлетках, — сказал он, — из этого следует, что я появился на свет случайно. Мне было чуть больше месяца, когда умер мой дед, оставив отцу ранчо.
Холли внимательно посмотрела на Линка. Он был очень похож на мать. То же притягательное обаяние, тот же разрез глаз.
— Отец был счастлив вернуться на ранчо, — продолжал Линк. — Ему никогда не нравилась работа агента, но они с дедом всегда плохо ладили друг с другом, и отцу пришлось покинуть дом.
— А твоя мать?
— Она не хотела переезжать. В моих детских воспоминаниях они постоянно спорили, сравнивая долину Гарнер с Голливудом.
Линк запустил руку в густые волосы, такие же каштановые и блестящие, как у матери. Даже его глаза были сейчас точь-в-точь как у нее — такие же волнующие.
— Когда мне исполнилось три года, мать вернулась в модельный бизнес. Так по крайней мере она это называла. Полагаю, время от времени она все же рекламировала кое-какую одежду. Отец принципиально не покупал ничего из тех вещей.
У Холли дрогнуло сердце, когда она уловила в голосе Линка боль.
— Налоги за унаследованное имущество практически задушили его. Ему удалось сохранить только ранчо. Он работал. Боже, как он работал! От рассвета до заката, не покладая рук.
— Им, наверное, приходилось трудно, — нерешительно сказала Холли.
— Но только не ей. Она отправилась в Палм-Спрингс. Ей не хватало денег на няню, и поэтому она постоянно таскала меня с собой по так называемым заданиям модельных агентств.
Холли сглотнула подступивший к горлу ком. Презрение, сквозившее в его голосе, казалось, прожгло бы даже металл.
— Не помню, сколько мне было лет, когда я впервые осознал, что мама занимается в комнатах мотелей вовсе не демонстрированием одежды.
С тех пор я провел множество часов, сидя в запертых на ключ машинах на стоянках различных мотелей.
На глаза Холли навернулись слезы, но она не проронила ни слова, понимая, что никогда не услышит окончания этой истории, если сейчас прервет его рассказ.
— Мне было семь, когда она закрыла меня в очередной раз.
Его глаза смотрели сквозь Холли, сосредоточившись на картинках прошлого, слишком мучительного, чтобы помнить о нем, и слишком жестокого, чтобы забыть.
— В машине было жарко. Боже, как было жарко! А я все ждал и ждал ее возвращения, пока меня не сморил сон. Когда я проснулся, было уже темно и холодно, я весь продрог.
«Семь лет, — содрогнулась Холли. — Такой крошка, один, запертый в машине посреди пустыни. Он мог погибнуть».
— Я ждал, — продолжал Линк. — Она не появлялась. Мне хотелось выбраться из машины, но я знал, что моя красивая мать устроит мне за это нагоняй.
Холли прикусила губу, пытаясь подавить в душе страх от сознания того, как далеко зашла его ненависть к красоте и какие мучения выпали на его долю.
И сколь поучительна она была.
— Невозможно описать страх, который я испытал, — бесстрастно вспоминал Линк. — Я был в жутком состоянии, когда отец отыскал меня на следующее утро.
Холли хотелось остановить его. Сердце разрывалось на части. Слезы помимо воли потекли по щекам, но она ничем не выдала своего волнения, не двинулась с места, продолжая молча слушать печальный рассказ Линка, испытывая ту же боль, что и он.
Он держал боль и ненависть в себе много лет, они отравляли его жизнь, лишали его способности любить, и все оттого, что его отец женился не на той женщине.
На красивой женщине.
— Больше я никогда не видел свою мать. Похоже, она сбежала с кем-то. Я даже не знаю, жива ли она. Она никогда не хотела вернуть меня, и я научился жить без нее.
Линк пожал плечами, его взгляд по-прежнему мысленно был устремлен в прошлое.
— Это так ничему и не научило отца, — зло сказал Линк. — Через три года он женился на Джан. У меня не сохранилось ее фотографии. Да она и не нужна. Тоненькая, очень женственная блондинка с волосами цвета меда и бирюзовыми глазами. Ей было восемнадцать, когда они поженились. Она была чертовски хороша.
Линк произнес это так, словно говорил о каком-то холодном, самовлюбленном и распутном существе. Холли попыталась вздохнуть, несмотря на сковавшую сердце боль.
— Мне было пятнадцать, когда родилась Бет. До беременности Джан работала моделью в одном из фешенебельных магазинов Палм-Спрингса. Когда Бет исполнилось два месяца, мачеха вышла на работу.
Холли молча слушала.
— Джан нравилось, что ранчо наконец начало приносить неплохие деньги. Но не любила его. Она не обращала никакого внимания на Бет, но не позволяла отцу брать дочь на руки. Мне кажется, она ревновала его к малышке.
Холли посмотрела на свои руки. Они ныли оттого, что она сцепила их изо всех сил, пытаясь удержаться от искушения прикоснуться к Линку. Ей хотелось обнять его, успокоить. Если бы у нее была волшебная палочка! Она взмахнула бы ею и стерла в памяти Линка жестокое прошлое, чтобы оно больше никогда не бросило зловещую тень на будущее.
Ее будущее.
Их будущее.
Но, увы, ничего уже нельзя было сделать. События произошли до рождения Холли.
— В основном Бет воспитывал я, — сказал Линк. — Джан была слишком занята своей внешностью, чтобы замечать кого-то или что-то, и отец…
Линк вдруг замолчал. Затем снова пожал плечами. Он сделал это как-то медленно, с напряжением, словно сбросил с плеч груз, который нес так долго, что перестал замечать его тяжесть.
— К тому времени отец стал пить, — сказал он. — Забота о ранчо все больше и больше ложилась на мои плечи. Джан почти не отходила от зеркала, разглядывая первые морщинки, а отец искал забвение на дне бутылки.
Холли сглотнула душившие ее слезы и попыталась унять страх.
— Примерно в это время, — продолжал Линк, — Джан начала искать любовь на стороне. Полагаю, ей казалось, что отец недостаточно сильно восхищался ею. Уверен, никто не мог бы восхищаться ею так, как она хотела. Однажды ночью она вошла ко мне в спальню совершенно нагая.
Холли тихо ахнула, но Линк не заметил этого. Его лицо побледнело, губы искривились от отвращения.
— Джан была настоящей тварью, — злобно произнес он. — Когда ей не удалось стравить нас с отцом, она во всех подробностях начала пересказывать нам свои похождения. Я знал о ней абсолютно все.
Холли едва уловимо пролепетала его имя. Он не услышал, охваченный воспоминаниями прошлого.
— Однажды ночью она подцепила какого-то извращенца, который избил ее до полусмерти. Она позвонила отцу, и он поехал за ней. По дороге домой отец потерял контроль над управлением машиной на скользкой дороге. — В первый раз взгляд Линка сосредоточился на Холли. — Твои родители погибли оттого, что моя мачеха была шлюхой до глубины души. Если бы она не погибла в этой катастрофе, я убил бы ее своими руками. Она не стоила ни одной твоей слезинки, малышка. Ни тогда, ни сейчас.
— Я и не плачу по ней, — прошептала Холли. Ничего не видя перед собой, она подошла к Линку, спрятала лицо у него на груди и крепко прижалась, словно хотела слиться с ним воедино.
— Завтра, — сдавленным голосом произнесла она, — завтра, пожалуйста, не вспоминай этих женщин.
— Они тебе неприятны.
— Зная все это… — Холли помолчала. — Ты не похож на своего отца, — сказала она. — Ты сильный. А он был слабым.
— Холли…
— Нет уж, — отчаянно перебила она, — выслушай меня до конца. Я не такая, как твоя мать и мачеха. Ты должен понять это. Даже когда увидишь меня завтра, ты должен верить в то, что я не такая, как они.
Линк нежно поцеловал Холли в губы, чувствуя ее соленые слезинки.
— Обещаю.
— Правда? — выдохнула она, чувствуя в душе пустоту и страх. — Ты не представляешь, Линк, какой красивой я могу быть.
В кабинете рядом с хозяйской спальней зазвонил телефон.
— Наверное, что-то с Танцовщицей, — сказал Линк. — Телефон напрямую связан с конюшней.
Холли молча кивнула, опустив руки. Линк не торопясь выпустил ее из своих объятий и пошел отвечать на звонок.
— Что случилось? — раздался из кабинета его голос. — Она опять легла? Что с жеребенком? Хорошо. Иду.
Положив трубку, Линк направился к двери. В гостиной он замешкался.
— Все в порядке, — успокоила его Холли. — Иди проведай свою кобылу.
— Я бы взял тебя с собой, но боюсь это… тяжело для тебя.
— Не беспокойся. Иди, — мягко сказала она. — Я понимаю.
Линк испытующе посмотрел на нее, кивнул и поспешно вышел.
Холли еще долго стояла неподвижно. Слезы катились по лицу. Она чувствовала неотвратимое приближение катастрофы, но ничего не могла изменить. Ей оставалось лишь ждать, когда она настигнет ее.
Время невозможно повернуть вспять. Оно всегда стремится только вперед.
Голос Бет пробудил Холли от беспокойного сна. Она перекатилась через огромную кровать, сбрасывая с себя шерстяной плед, которым, насколько она помнила, не укрывалась.
— Да, — ответила она.
— Можно войти?
— Конечно.
Холли потерла затекшую после сна шею.
Чувствовала она себя ужасно. Одежда на ней сбилась и помялась. Она уснула, так и не дождавшись возвращения Линка из конюшни. Она решила признаться ему, что она и есть та самая Шаннон. Но Линк не пришел.
В комнату вошла Бет, держа в руках мобильный телефон. Она взглянула на Холли и остановилась.
— Ты окончательно проснулась? — с сомнением спросила она. — Твой шеф звонит.
Холли потянулась, затем помотала головой, отгоняя сон.
— Конечно, почему нет? — устало ответила она, протягивая руку к телефону, который Бет положила на кровать.
— Будь поблизости, — предчувствуя серьезный разговор, проговорила Холли. — Мне может понадобиться первая помощь.
Она улыбнулась, но в ее голосе не было и тени иронии. Она заранее знала, что Роджер не испытает восторга, узнав, где она остановилась.
Жить одной в палатке посреди пустыни — одно дело. И совсем другое — в доме молодого мужчины.
Накануне вечером она оставила ему в отеле записку, в которой сообщала, что, возможно, остановится в доме Линкольна Маккензи, и просила позвонить туда.
Меньше всего ей хотелось, чтобы Линк узнал о Шаннон из уст «смиренного викинга».
— Ты должна была работать сегодня? — спросила Бет. — Поэтому твой шеф разозлится?
— Нет. Просто Роджеру может не понравиться то, что я провожу время с Линком.
— Он твой молодой человек?
Холли покачала головой.
— Ему кажется, что он хочет этого, — объяснила она. — На самом деле все не так, и поэтому мне время от времени приходится переубеждать его.
— А он не уволит тебя из-за Линка? — широко раскрыв от ужаса глаза, спросила Бет.
— Не думаю, — улыбнулась она. — Я хорошо выполняю свою работу. Скорее всего Роджер немного подуется на меня.
Холли взяла телефон и нажала кнопку громкоговорителя, чтобы Бет могла слышать разговор.
— Привет, Роджер, — сказала она. — Ты сегодня рано.
— Между прочим, в Манхэттене уже десять часов. Сандра звонила мне еще в шесть утра. Ну расскажи, как прошел твой туристский поход?
— Ливень, гроза, но все равно было замечательно.
Последовала долгая пауза.
— Мне кажется, я уже где-то слышал это имя — Линкольн Маккензи, — наконец сказал Роджер.
— Это управляющий Невидимыми родниками, — зевая напомнила Холли. — Помнишь?
— Помнится, ты говорила, что у тебя ничего нет с этим угрюмым ковбоем.
Бет хихикнула, прикрыв рот ладошкой, поняв, что речь шла о ее брате. Холли подмигнула ей.
— Я так думала, — ответила девушка.
— Что-то изменилось с тех пор?
— Да.
Роджер снова надолго замолчал.
— Он тебе нравится? — наконец тихо спросил.
Холли вдруг почувствовала, как к горлу подступил комок. Роджер искренне волновался за нее, а не злился. Возможно, он был влюблен в нее, но вместе с тем заботился о ней как истинный друг.
— Я люблю Линка с девяти лет, — просто ответила Холли. — Сандра забрала меня в Нью-Йорк после гибели родителей и разлучила нас.
— Понятно. Первая любовь. — Роджер натужно рассмеялся. — Кто может тягаться с ним?
— Вопрос о соперничестве не стоит, — ответила она. — Никогда не стоял. И не будет.
— Ты уверена? Честно говоря, мне он показался очень упрямым типом.
— Уверена, — отрезала Холли.
— Ну что ж, — поникшим голосом произнес Роджер, — поскольку ты все еще работаешь у меня, я постараюсь сделать хорошую мину при плохой игре.
— Роджер, даже не имея контракта, я все равно была бы для тебя лишь фотомоделью. Я не только люблю тебя как друга, но и считаю самым хорошим модельером в мире. Я счастлива приобщиться к твоему таланту, демонстрируя твои модели.
— Слава Богу. Уже поздно заменять тебя кем-либо, Шанн… Холли.
— Я просто убью ту, которая осмелится занять мое место.
Роджер рассмеялся, явно польщенный ее словами. Чувствовалось, что он немного расслабился.
— Когда тебе наскучит жизнь с дьяволом, — сказал он, — знай, на свете существует светловолосый ангел, который всегда рад зализать твои раны.
— Линк вовсе не дьявол.
— Судя по тому, что я видел несколько дней назад, — сухо возразил Роджер, — он им вполне может стать.
— Роджер… — начала Холли.
— Ладно, ладно, я позвонил не затем, чтобы обсуждать с тобой дьявольское обличье Линкольна Маккензи, — перебил он.
Холли облегченно вздохнула.
— Хорошо. Слушаю тебя.
— Я решил отложить пока съемки в Невидимых родниках.
— Почему?
— Погода, — не вдаваясь в подробности, ответил Роджер.
Холли нахмурилась.
— Вместо этого мы отправимся в Кабо-Сан-Лукас. Прогноз погоды со спутника и местные синоптики убедили меня, что там будет стоять жаркая, сухая погода.
— В противовес жаркой и влажной здесь? — с деланной беззаботностью произнесла Холли.
— Именно.
Девушка нервно теребила край блузки, соображая, что бы предпринять. Она любила свою работу, но не хотела расставаться с Линком. Особенно сейчас, когда в их отношениях нет полной ясности.
— Когда выезжаем и сколько там пробудем? — наконец спросила она.
— Где-нибудь на следующей неделе, — ответил Роджер. — Не могу сказать точнее. У меня проблемы с подбором мужчин.
— А что случилось с последним красавчиком? У него были замечательные серые глаза.
— Он сломал руку, взбираясь на скалы при съемках рекламы сигарет.
Холли сочувственно покачала головой.
— Сегодня должны прислать еще несколько человек. Если не удастся найти что-нибудь подходящее, попробую поискать новые образы.
Холли скорчила гримаску, вспомнив, как Роджер однажды уже пытался найти «новые образы».
— Только не надо больше бессловесных тупоголовых баранов, пожалуйста, — взмолилась она. — Постарайся найти кого-нибудь посмышленей.
— Слушай, куда подевался твой дух авантюризма? Между прочим, благодаря этому типу мы распродали много моделей спортивной одежды.
— Ко всему прочему, он еще постоянно пытался ущипнуть меня, — ехидно вставила Холли.
— Да, что и говорить, его внешность была куда лучше его интеллектуального уровня.
— А ты не думал использовать в качестве модели Линка? — полушутя спросила Холли.
— Любовь слепа.
— Что, прости?
— Линкольн Маккензи похож на твои любимые горы в бескрайней пустыне, — резко ответил Роджер. — Огромный, угрюмый. Я полагаю, мои модели одежды предназначены для более цивилизованной публики.
Услышав такую характеристику брата, Бет в первую секунду не знала, обидеться ей или рассмеяться. В конце концов природное чувство юмора взяло верх, и девочка уткнулась лицом в подушку, давясь от смеха.
— Что это? — спросил Роджер. — Я слышу какие-то звуки, будто ты чем-то подавилась.
Холли тихонько рассмеялась.
— Это младшая сестренка Линка, — пояснила она.
— О-о, — произнес Роджер. — Прости, дорогая, я не знал.
— Ничего, все в порядке. Бет тоже считает, что Линк порой выглядит довольно мрачно, но это только когда он в ярости. Все остальное время он мил, как котенок.
— Угу, этакий лев, — буркнул Роджер. — Я встречал его сородичей в Африке. Или в клетке. Так, кстати, гораздо безопасней.
Холли застонала, поняв бесполезность дальнейшего спора.
— По крайней мере приезжай вечером на наше торжество, — сказала она.
— Извини, не смогу. Миссис Лакара — помнишь ее, Королева бриллиантов? — позвонила и пригласила четыре модели и вашего покорного слугу на родео или что-то в этом роде.
— Родео? — Холли удивленно заморгала глазами. — Ты ничего не путаешь?
— Ну это такой лошадиный аукцион с барбекю, или, как она называет, бал смокингов. Я, естественно, принял приглашение. Звучит просто ужасно и абсолютно по-американски.
— Похоже, мы с тобой увидимся через несколько часов, — произнесла Холли, глядя на Бет.
Девочка кивнула и прошептала:
— Миссис Лакара звонила вчера и договорилась еще о пятерых приглашенных.
— Как тебя понимать?
— Миссис Лакара пригласила тебя на празднество «Арабские ночи», устроителем которого является не кто иной, как Линкольн Маккензи.
— Этого еще не хватало, — пробормотал Роджер. — Ну что ж, я отполирую свои бойцовские бивни и воздам этому парню по заслугам.
— Роджер…
— Ладно, дорогая. Должен же я немного поиздеваться. Этим и ограничусь.
— Надеюсь.
— Оставь для меня танец, прекрасная леди. Роджер положил трубку до того, как Холли успела ответить ему.
— Видно, твой шеф по-настоящему любит тебя, — сказала Бет.
— Он мне друг, не более. — Девушка улыбнулась. — Но и не менее. Я уверена, вы понравитесь друг другу.
— Почему?
— Роджеру всегда нравились красивые женщины. — Холли снова зевнула. — Что у нас на повестке дня?
— Линк все еще возится с кобылой. У нее то начинаются схватки, то опять прекращаются.
— Бедный Линк.
— Бедные мы. К началу торжества он будет в отвратительном расположении духа.
— Насколько я помню, он всегда не слишком жаловал балы, — произнесла Холли.
— Это не самое худшее, — заметила Бет.
— Что может быть хуже мрачного Линка?
— Миссис Мелли звонила вчера вечером, — сказала Бет. — Сказала, что ей надо ухаживать за больной сестрой. Я разрешила ей остаться в Палм-Спрингсе.
Холли искоса взглянула на Бет.
— Ничего страшного, правда же? — с тревогой спросила девочка. — Мы сможем провести бал и без экономки, как ты думаешь?
— Похоже, у нас нет выбора, — улыбаясь, произнесла Холли. — Встретимся на кухне через десять минут.
— Нет, на веранде, — поправила Бет. — Я принесу тебе кофе и гранолу. На большее у нас нет времени.
— Много дел?
— Ужасно много, — удрученно подтвердила Бет.
Через десять минут они встретились на веранде. Девочка молча вручила Холли обещанный завтрак.
Холли ела гранолу, пила кофе и наблюдала за рабочими. Они столпились у круглой площадки, сооруженной на огромном заднем дворе дома Маккензи, устанавливая над ней невероятных размеров красно-серебристый шатер.
Холли взглянула на Бет.
— Ожидается дождь? — спросила она.
— К сожалению, да.
Неподалеку от обширной площадки бассейна были устроены мангалы для барбекю, на которых уже жарился огромный кусок быка и целый поросенок. Стойку бара разместили среди многочисленных кадок с благоухающими цветами.
Несмотря на то что аукцион был назначен на час дня, к девяти часам на ранчо начали постепенно съезжаться люди. Большинство из них толпились в конюшнях, рассматривая выставленных на продажу лошадей.
Как всегда бывает на таких аукционах, больше прибыло просто любопытствующих, нежели желающих приобрести породистую лошадь.
Не успела Холли допить кофе, как рабочие стали обращаться к ней по различным вопросам.
Время от времени в разговор вступали скучающие гости.
Бет и Холли взяли на себя развлечение гостей.
К полудню Холли совершенно выбилась из сил и была на грани срыва. Она успокоила поставщиков провизии, поболтала с гостями, присмотрела за двумя детишками, крутившимися у бассейна, матери которых не могли сказать своим отпрыскам «нет», объяснила другой парочке, что их пяти пуделям нельзя бегать среди выставленных на продажу арабских скакунов, и попыталась уладить вспыхивавшие конфликты.
Она поспевала везде, но до сих пор ей не удалось увидеться с Линком, чтобы уладить свой собственный конфликт.
Каждый раз, когда она направлялась к конюшне, где жеребилась лошадь, какой-нибудь рабочий хватал ее за руку, принимаясь расспрашивать, куда ему что-то положить и что ему делать. Ей приходилось сдерживаться, чтобы не послать их всех к черту.
К трем часам Холли решила добраться до конюшни во что бы то ни стало.
Не успела она выйти с заднего двора, как кто-то снова схватил ее за руку. Она повернулась как разъяренная фурия, не в силах подавить раздражение.
— Неужели нельзя подождать? — выпалила она.
Бет испуганно посмотрела на нее.
— Прости, — поспешно произнесла Холли. — Я не знала, что это ты. Я уже в который раз пытаюсь добраться до Линка, но каждый раз кто-нибудь хватает меня за руку.
— Именно за этим я и пришла, — сказала Бет. — Он звонит из конюшни. Танцовщица наконец ожеребилась.
— Жеребенок жив? — взволнованно спросила Холли.
— Слава Богу, все благополучно.
— Прекрасно. Иногда при таких долгих родах жеребенок рождается мертвым. Как Линк?
— Смертельно устал. Извинился за то, что не сдержался вчера вечером. Я тоже извинилась. Но…
— Что?
— Но это не изменило наших взглядов, не так ли? Я хочу сказать, что я по-прежнему хочу выглядеть старше, а он по-прежнему хочет, чтобы я выглядела как ребенок. Это просто нечестно.
— Ну, не стоит огорчаться, — устало проговорила Холли. — Дай ему время, дорогая. Он должен привыкнуть к мысли, что красота сама по себе не является злом.
Бет нахмурила брови.
— Значит, ты не станешь укладывать мои волосы и делать мне макияж? — спросила она.
— Ничего подобного. В восемь часов, как договорились.
Девочка выпустила руку Холли.
— Отлично! — просияв, воскликнула Бет.
— Мы с тобой будем сообщниками в преступлении, — заговорщицки прошептала Холли.
— Каком преступлении? — раздался зычный голос позади нее. — Будете воровать конфеты?
Холли оглянулась и робко улыбнулась Линку.
— Не спрашивай, если не хочешь снова поссориться, — предупредила она.
— Я и в прошлый раз не хотел ссориться. Уверен, и сейчас не дойдет до драки.
Зевая, Линк взъерошил густые волосы. Следы усталости на его лице тронули сердце Холли. Она поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.
— Тогда мир, — сказала она. — Я и сама чувствую себя не слишком бодрой.
Он обнял ее.
— Плохо спала?
— Угу.
— Вот что происходит, когда спишь одна, — прошептал он, чтобы не услышала Бет.
С противоположной стороны двора Холли окликнул официант. Она сделала вид, что не услышала его. Мужчина быстрой, решительной походкой направился к ней.
— Какой кошмар, — простонала она. — Прицепился как банный лист.
— Не волнуйся, я разберусь, — сказала Бет, устремляясь навстречу мужчине.
— Наверное, опять будет жаловаться на кухню, — предположила Холли. — На Ней, видишь ли, всего одна микроволновая печь.
— Если ему нужны две, прихватил бы свою собственную.
— Именно это я ему и сказала.
— Видимо, хочет услышать это еще раз. От самих Маккензи!
Бет с несвойственным ее возрасту самообладанием и решительностью вступила в переговоры с официантом.
Линк взял Холли за руку и потянул к дому. Они на цыпочках, оглядываясь, чтобы не попасться на глаза гостям и рабочим, прошли через кухню и поднялись по ступенькам наверх.
Линк отключил телефон в гостиной, вошел в свою спальню и закрыл дверь. Затем сладко потянулся, прогнув спину, и начал медленно расстегивать рубашку. Линк поморщился, стягивая длинные рукава.
Холли вдруг ясно вспомнила грозу, сверкающую молнию и падающего с лошади Линка.
— Все еще болит? — спросила она.
— Немного. Танцовщица почему-то решила ожеребиться стоя.
— Да, плохо, конечно, что ты говоришь по-английски, а не по лошадиному. Тогда бы все как следует объяснил ей.
Усмехнувшись, Линк снова потянулся.
— В конце концов она все же легла, — сказал он, — поняла, что к чему, и мне уже было легче.
Холли посмотрела на его усталое лицо.
«Сейчас не время представлять ему Шаннон, — огорченно подумала она. — Линк слишком устал, чтобы вникнуть в суть дела».
Но он непременно должен сделать это, если хочет, чтобы у них было будущее.
— Тебя нужно хорошенько растереть, — сказала Холли.
— Как лошадь, да?
— К счастью, ты поменьше.
— Но намного больше новорожденного жеребенка, — улыбнулся Линк.
Смеясь, Холли прошла мимо Линка в ванную и вернулась, держа в руках душистое масло, которым сама пользовалась после душа.
— После ополоснешься в душе, — сказала она, — а теперь просто ложись и нюхай.
Линк потянул носом, когда Холли приблизилась к нему.
— Пахнет свежестью и чистотой, как от тебя. С тихим вздохом он лег лицом вниз посреди огромной кровати. Холли пришлось забраться на нее и сесть на Линка верхом.
Она поерзала, устраиваясь поудобнее, согрела в руке немного масла и принялась массировать вверх от поясницы длинные, упругие мышцы спины.
— В Голливуде не особенно нуждались в беременных старлетках, — сказал он, — из этого следует, что я появился на свет случайно. Мне было чуть больше месяца, когда умер мой дед, оставив отцу ранчо.
Холли внимательно посмотрела на Линка. Он был очень похож на мать. То же притягательное обаяние, тот же разрез глаз.
— Отец был счастлив вернуться на ранчо, — продолжал Линк. — Ему никогда не нравилась работа агента, но они с дедом всегда плохо ладили друг с другом, и отцу пришлось покинуть дом.
— А твоя мать?
— Она не хотела переезжать. В моих детских воспоминаниях они постоянно спорили, сравнивая долину Гарнер с Голливудом.
Линк запустил руку в густые волосы, такие же каштановые и блестящие, как у матери. Даже его глаза были сейчас точь-в-точь как у нее — такие же волнующие.
— Когда мне исполнилось три года, мать вернулась в модельный бизнес. Так по крайней мере она это называла. Полагаю, время от времени она все же рекламировала кое-какую одежду. Отец принципиально не покупал ничего из тех вещей.
У Холли дрогнуло сердце, когда она уловила в голосе Линка боль.
— Налоги за унаследованное имущество практически задушили его. Ему удалось сохранить только ранчо. Он работал. Боже, как он работал! От рассвета до заката, не покладая рук.
— Им, наверное, приходилось трудно, — нерешительно сказала Холли.
— Но только не ей. Она отправилась в Палм-Спрингс. Ей не хватало денег на няню, и поэтому она постоянно таскала меня с собой по так называемым заданиям модельных агентств.
Холли сглотнула подступивший к горлу ком. Презрение, сквозившее в его голосе, казалось, прожгло бы даже металл.
— Не помню, сколько мне было лет, когда я впервые осознал, что мама занимается в комнатах мотелей вовсе не демонстрированием одежды.
С тех пор я провел множество часов, сидя в запертых на ключ машинах на стоянках различных мотелей.
На глаза Холли навернулись слезы, но она не проронила ни слова, понимая, что никогда не услышит окончания этой истории, если сейчас прервет его рассказ.
— Мне было семь, когда она закрыла меня в очередной раз.
Его глаза смотрели сквозь Холли, сосредоточившись на картинках прошлого, слишком мучительного, чтобы помнить о нем, и слишком жестокого, чтобы забыть.
— В машине было жарко. Боже, как было жарко! А я все ждал и ждал ее возвращения, пока меня не сморил сон. Когда я проснулся, было уже темно и холодно, я весь продрог.
«Семь лет, — содрогнулась Холли. — Такой крошка, один, запертый в машине посреди пустыни. Он мог погибнуть».
— Я ждал, — продолжал Линк. — Она не появлялась. Мне хотелось выбраться из машины, но я знал, что моя красивая мать устроит мне за это нагоняй.
Холли прикусила губу, пытаясь подавить в душе страх от сознания того, как далеко зашла его ненависть к красоте и какие мучения выпали на его долю.
И сколь поучительна она была.
— Невозможно описать страх, который я испытал, — бесстрастно вспоминал Линк. — Я был в жутком состоянии, когда отец отыскал меня на следующее утро.
Холли хотелось остановить его. Сердце разрывалось на части. Слезы помимо воли потекли по щекам, но она ничем не выдала своего волнения, не двинулась с места, продолжая молча слушать печальный рассказ Линка, испытывая ту же боль, что и он.
Он держал боль и ненависть в себе много лет, они отравляли его жизнь, лишали его способности любить, и все оттого, что его отец женился не на той женщине.
На красивой женщине.
— Больше я никогда не видел свою мать. Похоже, она сбежала с кем-то. Я даже не знаю, жива ли она. Она никогда не хотела вернуть меня, и я научился жить без нее.
Линк пожал плечами, его взгляд по-прежнему мысленно был устремлен в прошлое.
— Это так ничему и не научило отца, — зло сказал Линк. — Через три года он женился на Джан. У меня не сохранилось ее фотографии. Да она и не нужна. Тоненькая, очень женственная блондинка с волосами цвета меда и бирюзовыми глазами. Ей было восемнадцать, когда они поженились. Она была чертовски хороша.
Линк произнес это так, словно говорил о каком-то холодном, самовлюбленном и распутном существе. Холли попыталась вздохнуть, несмотря на сковавшую сердце боль.
— Мне было пятнадцать, когда родилась Бет. До беременности Джан работала моделью в одном из фешенебельных магазинов Палм-Спрингса. Когда Бет исполнилось два месяца, мачеха вышла на работу.
Холли молча слушала.
— Джан нравилось, что ранчо наконец начало приносить неплохие деньги. Но не любила его. Она не обращала никакого внимания на Бет, но не позволяла отцу брать дочь на руки. Мне кажется, она ревновала его к малышке.
Холли посмотрела на свои руки. Они ныли оттого, что она сцепила их изо всех сил, пытаясь удержаться от искушения прикоснуться к Линку. Ей хотелось обнять его, успокоить. Если бы у нее была волшебная палочка! Она взмахнула бы ею и стерла в памяти Линка жестокое прошлое, чтобы оно больше никогда не бросило зловещую тень на будущее.
Ее будущее.
Их будущее.
Но, увы, ничего уже нельзя было сделать. События произошли до рождения Холли.
— В основном Бет воспитывал я, — сказал Линк. — Джан была слишком занята своей внешностью, чтобы замечать кого-то или что-то, и отец…
Линк вдруг замолчал. Затем снова пожал плечами. Он сделал это как-то медленно, с напряжением, словно сбросил с плеч груз, который нес так долго, что перестал замечать его тяжесть.
— К тому времени отец стал пить, — сказал он. — Забота о ранчо все больше и больше ложилась на мои плечи. Джан почти не отходила от зеркала, разглядывая первые морщинки, а отец искал забвение на дне бутылки.
Холли сглотнула душившие ее слезы и попыталась унять страх.
— Примерно в это время, — продолжал Линк, — Джан начала искать любовь на стороне. Полагаю, ей казалось, что отец недостаточно сильно восхищался ею. Уверен, никто не мог бы восхищаться ею так, как она хотела. Однажды ночью она вошла ко мне в спальню совершенно нагая.
Холли тихо ахнула, но Линк не заметил этого. Его лицо побледнело, губы искривились от отвращения.
— Джан была настоящей тварью, — злобно произнес он. — Когда ей не удалось стравить нас с отцом, она во всех подробностях начала пересказывать нам свои похождения. Я знал о ней абсолютно все.
Холли едва уловимо пролепетала его имя. Он не услышал, охваченный воспоминаниями прошлого.
— Однажды ночью она подцепила какого-то извращенца, который избил ее до полусмерти. Она позвонила отцу, и он поехал за ней. По дороге домой отец потерял контроль над управлением машиной на скользкой дороге. — В первый раз взгляд Линка сосредоточился на Холли. — Твои родители погибли оттого, что моя мачеха была шлюхой до глубины души. Если бы она не погибла в этой катастрофе, я убил бы ее своими руками. Она не стоила ни одной твоей слезинки, малышка. Ни тогда, ни сейчас.
— Я и не плачу по ней, — прошептала Холли. Ничего не видя перед собой, она подошла к Линку, спрятала лицо у него на груди и крепко прижалась, словно хотела слиться с ним воедино.
— Завтра, — сдавленным голосом произнесла она, — завтра, пожалуйста, не вспоминай этих женщин.
— Они тебе неприятны.
— Зная все это… — Холли помолчала. — Ты не похож на своего отца, — сказала она. — Ты сильный. А он был слабым.
— Холли…
— Нет уж, — отчаянно перебила она, — выслушай меня до конца. Я не такая, как твоя мать и мачеха. Ты должен понять это. Даже когда увидишь меня завтра, ты должен верить в то, что я не такая, как они.
Линк нежно поцеловал Холли в губы, чувствуя ее соленые слезинки.
— Обещаю.
— Правда? — выдохнула она, чувствуя в душе пустоту и страх. — Ты не представляешь, Линк, какой красивой я могу быть.
В кабинете рядом с хозяйской спальней зазвонил телефон.
— Наверное, что-то с Танцовщицей, — сказал Линк. — Телефон напрямую связан с конюшней.
Холли молча кивнула, опустив руки. Линк не торопясь выпустил ее из своих объятий и пошел отвечать на звонок.
— Что случилось? — раздался из кабинета его голос. — Она опять легла? Что с жеребенком? Хорошо. Иду.
Положив трубку, Линк направился к двери. В гостиной он замешкался.
— Все в порядке, — успокоила его Холли. — Иди проведай свою кобылу.
— Я бы взял тебя с собой, но боюсь это… тяжело для тебя.
— Не беспокойся. Иди, — мягко сказала она. — Я понимаю.
Линк испытующе посмотрел на нее, кивнул и поспешно вышел.
Холли еще долго стояла неподвижно. Слезы катились по лицу. Она чувствовала неотвратимое приближение катастрофы, но ничего не могла изменить. Ей оставалось лишь ждать, когда она настигнет ее.
Время невозможно повернуть вспять. Оно всегда стремится только вперед.
* * *
— Холли, ты проснулась?Голос Бет пробудил Холли от беспокойного сна. Она перекатилась через огромную кровать, сбрасывая с себя шерстяной плед, которым, насколько она помнила, не укрывалась.
— Да, — ответила она.
— Можно войти?
— Конечно.
Холли потерла затекшую после сна шею.
Чувствовала она себя ужасно. Одежда на ней сбилась и помялась. Она уснула, так и не дождавшись возвращения Линка из конюшни. Она решила признаться ему, что она и есть та самая Шаннон. Но Линк не пришел.
В комнату вошла Бет, держа в руках мобильный телефон. Она взглянула на Холли и остановилась.
— Ты окончательно проснулась? — с сомнением спросила она. — Твой шеф звонит.
Холли потянулась, затем помотала головой, отгоняя сон.
— Конечно, почему нет? — устало ответила она, протягивая руку к телефону, который Бет положила на кровать.
— Будь поблизости, — предчувствуя серьезный разговор, проговорила Холли. — Мне может понадобиться первая помощь.
Она улыбнулась, но в ее голосе не было и тени иронии. Она заранее знала, что Роджер не испытает восторга, узнав, где она остановилась.
Жить одной в палатке посреди пустыни — одно дело. И совсем другое — в доме молодого мужчины.
Накануне вечером она оставила ему в отеле записку, в которой сообщала, что, возможно, остановится в доме Линкольна Маккензи, и просила позвонить туда.
Меньше всего ей хотелось, чтобы Линк узнал о Шаннон из уст «смиренного викинга».
— Ты должна была работать сегодня? — спросила Бет. — Поэтому твой шеф разозлится?
— Нет. Просто Роджеру может не понравиться то, что я провожу время с Линком.
— Он твой молодой человек?
Холли покачала головой.
— Ему кажется, что он хочет этого, — объяснила она. — На самом деле все не так, и поэтому мне время от времени приходится переубеждать его.
— А он не уволит тебя из-за Линка? — широко раскрыв от ужаса глаза, спросила Бет.
— Не думаю, — улыбнулась она. — Я хорошо выполняю свою работу. Скорее всего Роджер немного подуется на меня.
Холли взяла телефон и нажала кнопку громкоговорителя, чтобы Бет могла слышать разговор.
— Привет, Роджер, — сказала она. — Ты сегодня рано.
— Между прочим, в Манхэттене уже десять часов. Сандра звонила мне еще в шесть утра. Ну расскажи, как прошел твой туристский поход?
— Ливень, гроза, но все равно было замечательно.
Последовала долгая пауза.
— Мне кажется, я уже где-то слышал это имя — Линкольн Маккензи, — наконец сказал Роджер.
— Это управляющий Невидимыми родниками, — зевая напомнила Холли. — Помнишь?
— Помнится, ты говорила, что у тебя ничего нет с этим угрюмым ковбоем.
Бет хихикнула, прикрыв рот ладошкой, поняв, что речь шла о ее брате. Холли подмигнула ей.
— Я так думала, — ответила девушка.
— Что-то изменилось с тех пор?
— Да.
Роджер снова надолго замолчал.
— Он тебе нравится? — наконец тихо спросил.
Холли вдруг почувствовала, как к горлу подступил комок. Роджер искренне волновался за нее, а не злился. Возможно, он был влюблен в нее, но вместе с тем заботился о ней как истинный друг.
— Я люблю Линка с девяти лет, — просто ответила Холли. — Сандра забрала меня в Нью-Йорк после гибели родителей и разлучила нас.
— Понятно. Первая любовь. — Роджер натужно рассмеялся. — Кто может тягаться с ним?
— Вопрос о соперничестве не стоит, — ответила она. — Никогда не стоял. И не будет.
— Ты уверена? Честно говоря, мне он показался очень упрямым типом.
— Уверена, — отрезала Холли.
— Ну что ж, — поникшим голосом произнес Роджер, — поскольку ты все еще работаешь у меня, я постараюсь сделать хорошую мину при плохой игре.
— Роджер, даже не имея контракта, я все равно была бы для тебя лишь фотомоделью. Я не только люблю тебя как друга, но и считаю самым хорошим модельером в мире. Я счастлива приобщиться к твоему таланту, демонстрируя твои модели.
— Слава Богу. Уже поздно заменять тебя кем-либо, Шанн… Холли.
— Я просто убью ту, которая осмелится занять мое место.
Роджер рассмеялся, явно польщенный ее словами. Чувствовалось, что он немного расслабился.
— Когда тебе наскучит жизнь с дьяволом, — сказал он, — знай, на свете существует светловолосый ангел, который всегда рад зализать твои раны.
— Линк вовсе не дьявол.
— Судя по тому, что я видел несколько дней назад, — сухо возразил Роджер, — он им вполне может стать.
— Роджер… — начала Холли.
— Ладно, ладно, я позвонил не затем, чтобы обсуждать с тобой дьявольское обличье Линкольна Маккензи, — перебил он.
Холли облегченно вздохнула.
— Хорошо. Слушаю тебя.
— Я решил отложить пока съемки в Невидимых родниках.
— Почему?
— Погода, — не вдаваясь в подробности, ответил Роджер.
Холли нахмурилась.
— Вместо этого мы отправимся в Кабо-Сан-Лукас. Прогноз погоды со спутника и местные синоптики убедили меня, что там будет стоять жаркая, сухая погода.
— В противовес жаркой и влажной здесь? — с деланной беззаботностью произнесла Холли.
— Именно.
Девушка нервно теребила край блузки, соображая, что бы предпринять. Она любила свою работу, но не хотела расставаться с Линком. Особенно сейчас, когда в их отношениях нет полной ясности.
— Когда выезжаем и сколько там пробудем? — наконец спросила она.
— Где-нибудь на следующей неделе, — ответил Роджер. — Не могу сказать точнее. У меня проблемы с подбором мужчин.
— А что случилось с последним красавчиком? У него были замечательные серые глаза.
— Он сломал руку, взбираясь на скалы при съемках рекламы сигарет.
Холли сочувственно покачала головой.
— Сегодня должны прислать еще несколько человек. Если не удастся найти что-нибудь подходящее, попробую поискать новые образы.
Холли скорчила гримаску, вспомнив, как Роджер однажды уже пытался найти «новые образы».
— Только не надо больше бессловесных тупоголовых баранов, пожалуйста, — взмолилась она. — Постарайся найти кого-нибудь посмышленей.
— Слушай, куда подевался твой дух авантюризма? Между прочим, благодаря этому типу мы распродали много моделей спортивной одежды.
— Ко всему прочему, он еще постоянно пытался ущипнуть меня, — ехидно вставила Холли.
— Да, что и говорить, его внешность была куда лучше его интеллектуального уровня.
— А ты не думал использовать в качестве модели Линка? — полушутя спросила Холли.
— Любовь слепа.
— Что, прости?
— Линкольн Маккензи похож на твои любимые горы в бескрайней пустыне, — резко ответил Роджер. — Огромный, угрюмый. Я полагаю, мои модели одежды предназначены для более цивилизованной публики.
Услышав такую характеристику брата, Бет в первую секунду не знала, обидеться ей или рассмеяться. В конце концов природное чувство юмора взяло верх, и девочка уткнулась лицом в подушку, давясь от смеха.
— Что это? — спросил Роджер. — Я слышу какие-то звуки, будто ты чем-то подавилась.
Холли тихонько рассмеялась.
— Это младшая сестренка Линка, — пояснила она.
— О-о, — произнес Роджер. — Прости, дорогая, я не знал.
— Ничего, все в порядке. Бет тоже считает, что Линк порой выглядит довольно мрачно, но это только когда он в ярости. Все остальное время он мил, как котенок.
— Угу, этакий лев, — буркнул Роджер. — Я встречал его сородичей в Африке. Или в клетке. Так, кстати, гораздо безопасней.
Холли застонала, поняв бесполезность дальнейшего спора.
— По крайней мере приезжай вечером на наше торжество, — сказала она.
— Извини, не смогу. Миссис Лакара — помнишь ее, Королева бриллиантов? — позвонила и пригласила четыре модели и вашего покорного слугу на родео или что-то в этом роде.
— Родео? — Холли удивленно заморгала глазами. — Ты ничего не путаешь?
— Ну это такой лошадиный аукцион с барбекю, или, как она называет, бал смокингов. Я, естественно, принял приглашение. Звучит просто ужасно и абсолютно по-американски.
— Похоже, мы с тобой увидимся через несколько часов, — произнесла Холли, глядя на Бет.
Девочка кивнула и прошептала:
— Миссис Лакара звонила вчера и договорилась еще о пятерых приглашенных.
— Как тебя понимать?
— Миссис Лакара пригласила тебя на празднество «Арабские ночи», устроителем которого является не кто иной, как Линкольн Маккензи.
— Этого еще не хватало, — пробормотал Роджер. — Ну что ж, я отполирую свои бойцовские бивни и воздам этому парню по заслугам.
— Роджер…
— Ладно, дорогая. Должен же я немного поиздеваться. Этим и ограничусь.
— Надеюсь.
— Оставь для меня танец, прекрасная леди. Роджер положил трубку до того, как Холли успела ответить ему.
— Видно, твой шеф по-настоящему любит тебя, — сказала Бет.
— Он мне друг, не более. — Девушка улыбнулась. — Но и не менее. Я уверена, вы понравитесь друг другу.
— Почему?
— Роджеру всегда нравились красивые женщины. — Холли снова зевнула. — Что у нас на повестке дня?
— Линк все еще возится с кобылой. У нее то начинаются схватки, то опять прекращаются.
— Бедный Линк.
— Бедные мы. К началу торжества он будет в отвратительном расположении духа.
— Насколько я помню, он всегда не слишком жаловал балы, — произнесла Холли.
— Это не самое худшее, — заметила Бет.
— Что может быть хуже мрачного Линка?
— Миссис Мелли звонила вчера вечером, — сказала Бет. — Сказала, что ей надо ухаживать за больной сестрой. Я разрешила ей остаться в Палм-Спрингсе.
Холли искоса взглянула на Бет.
— Ничего страшного, правда же? — с тревогой спросила девочка. — Мы сможем провести бал и без экономки, как ты думаешь?
— Похоже, у нас нет выбора, — улыбаясь, произнесла Холли. — Встретимся на кухне через десять минут.
— Нет, на веранде, — поправила Бет. — Я принесу тебе кофе и гранолу. На большее у нас нет времени.
— Много дел?
— Ужасно много, — удрученно подтвердила Бет.
Через десять минут они встретились на веранде. Девочка молча вручила Холли обещанный завтрак.
Холли ела гранолу, пила кофе и наблюдала за рабочими. Они столпились у круглой площадки, сооруженной на огромном заднем дворе дома Маккензи, устанавливая над ней невероятных размеров красно-серебристый шатер.
Холли взглянула на Бет.
— Ожидается дождь? — спросила она.
— К сожалению, да.
Неподалеку от обширной площадки бассейна были устроены мангалы для барбекю, на которых уже жарился огромный кусок быка и целый поросенок. Стойку бара разместили среди многочисленных кадок с благоухающими цветами.
Несмотря на то что аукцион был назначен на час дня, к девяти часам на ранчо начали постепенно съезжаться люди. Большинство из них толпились в конюшнях, рассматривая выставленных на продажу лошадей.
Как всегда бывает на таких аукционах, больше прибыло просто любопытствующих, нежели желающих приобрести породистую лошадь.
Не успела Холли допить кофе, как рабочие стали обращаться к ней по различным вопросам.
Время от времени в разговор вступали скучающие гости.
Бет и Холли взяли на себя развлечение гостей.
К полудню Холли совершенно выбилась из сил и была на грани срыва. Она успокоила поставщиков провизии, поболтала с гостями, присмотрела за двумя детишками, крутившимися у бассейна, матери которых не могли сказать своим отпрыскам «нет», объяснила другой парочке, что их пяти пуделям нельзя бегать среди выставленных на продажу арабских скакунов, и попыталась уладить вспыхивавшие конфликты.
Она поспевала везде, но до сих пор ей не удалось увидеться с Линком, чтобы уладить свой собственный конфликт.
Каждый раз, когда она направлялась к конюшне, где жеребилась лошадь, какой-нибудь рабочий хватал ее за руку, принимаясь расспрашивать, куда ему что-то положить и что ему делать. Ей приходилось сдерживаться, чтобы не послать их всех к черту.
К трем часам Холли решила добраться до конюшни во что бы то ни стало.
Не успела она выйти с заднего двора, как кто-то снова схватил ее за руку. Она повернулась как разъяренная фурия, не в силах подавить раздражение.
— Неужели нельзя подождать? — выпалила она.
Бет испуганно посмотрела на нее.
— Прости, — поспешно произнесла Холли. — Я не знала, что это ты. Я уже в который раз пытаюсь добраться до Линка, но каждый раз кто-нибудь хватает меня за руку.
— Именно за этим я и пришла, — сказала Бет. — Он звонит из конюшни. Танцовщица наконец ожеребилась.
— Жеребенок жив? — взволнованно спросила Холли.
— Слава Богу, все благополучно.
— Прекрасно. Иногда при таких долгих родах жеребенок рождается мертвым. Как Линк?
— Смертельно устал. Извинился за то, что не сдержался вчера вечером. Я тоже извинилась. Но…
— Что?
— Но это не изменило наших взглядов, не так ли? Я хочу сказать, что я по-прежнему хочу выглядеть старше, а он по-прежнему хочет, чтобы я выглядела как ребенок. Это просто нечестно.
— Ну, не стоит огорчаться, — устало проговорила Холли. — Дай ему время, дорогая. Он должен привыкнуть к мысли, что красота сама по себе не является злом.
Бет нахмурила брови.
— Значит, ты не станешь укладывать мои волосы и делать мне макияж? — спросила она.
— Ничего подобного. В восемь часов, как договорились.
Девочка выпустила руку Холли.
— Отлично! — просияв, воскликнула Бет.
— Мы с тобой будем сообщниками в преступлении, — заговорщицки прошептала Холли.
— Каком преступлении? — раздался зычный голос позади нее. — Будете воровать конфеты?
Холли оглянулась и робко улыбнулась Линку.
— Не спрашивай, если не хочешь снова поссориться, — предупредила она.
— Я и в прошлый раз не хотел ссориться. Уверен, и сейчас не дойдет до драки.
Зевая, Линк взъерошил густые волосы. Следы усталости на его лице тронули сердце Холли. Она поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.
— Тогда мир, — сказала она. — Я и сама чувствую себя не слишком бодрой.
Он обнял ее.
— Плохо спала?
— Угу.
— Вот что происходит, когда спишь одна, — прошептал он, чтобы не услышала Бет.
С противоположной стороны двора Холли окликнул официант. Она сделала вид, что не услышала его. Мужчина быстрой, решительной походкой направился к ней.
— Какой кошмар, — простонала она. — Прицепился как банный лист.
— Не волнуйся, я разберусь, — сказала Бет, устремляясь навстречу мужчине.
— Наверное, опять будет жаловаться на кухню, — предположила Холли. — На Ней, видишь ли, всего одна микроволновая печь.
— Если ему нужны две, прихватил бы свою собственную.
— Именно это я ему и сказала.
— Видимо, хочет услышать это еще раз. От самих Маккензи!
Бет с несвойственным ее возрасту самообладанием и решительностью вступила в переговоры с официантом.
Линк взял Холли за руку и потянул к дому. Они на цыпочках, оглядываясь, чтобы не попасться на глаза гостям и рабочим, прошли через кухню и поднялись по ступенькам наверх.
Линк отключил телефон в гостиной, вошел в свою спальню и закрыл дверь. Затем сладко потянулся, прогнув спину, и начал медленно расстегивать рубашку. Линк поморщился, стягивая длинные рукава.
Холли вдруг ясно вспомнила грозу, сверкающую молнию и падающего с лошади Линка.
— Все еще болит? — спросила она.
— Немного. Танцовщица почему-то решила ожеребиться стоя.
— Да, плохо, конечно, что ты говоришь по-английски, а не по лошадиному. Тогда бы все как следует объяснил ей.
Усмехнувшись, Линк снова потянулся.
— В конце концов она все же легла, — сказал он, — поняла, что к чему, и мне уже было легче.
Холли посмотрела на его усталое лицо.
«Сейчас не время представлять ему Шаннон, — огорченно подумала она. — Линк слишком устал, чтобы вникнуть в суть дела».
Но он непременно должен сделать это, если хочет, чтобы у них было будущее.
— Тебя нужно хорошенько растереть, — сказала Холли.
— Как лошадь, да?
— К счастью, ты поменьше.
— Но намного больше новорожденного жеребенка, — улыбнулся Линк.
Смеясь, Холли прошла мимо Линка в ванную и вернулась, держа в руках душистое масло, которым сама пользовалась после душа.
— После ополоснешься в душе, — сказала она, — а теперь просто ложись и нюхай.
Линк потянул носом, когда Холли приблизилась к нему.
— Пахнет свежестью и чистотой, как от тебя. С тихим вздохом он лег лицом вниз посреди огромной кровати. Холли пришлось забраться на нее и сесть на Линка верхом.
Она поерзала, устраиваясь поудобнее, согрела в руке немного масла и принялась массировать вверх от поясницы длинные, упругие мышцы спины.