Лоуэлл Элизабет. Дождь в пустыне

   Холли слышала, как тикали часы, неумолимо отсчитывая время. Больше всего ей хотелось, чтобы оно остановилось, давая ей возможность подольше побыть с Линком. Но надо было вставать. Сделать зарядку, принять душ, причесаться, привести в порядок ногти — словом, сделать то, что считалось обязательным атрибутом профессии.
   Холли так соскучилась по Линку, что ей было нелегко оторваться от него.
   — Я люблю тебя, — прошептала она.
   Слова одиноко прозвучали в тиши.
   Ответа не последовало.
   Да она и не ждала его. Даже если бы Линк не спал, она вряд ли услышала бы то, о чем мечтала: «Я люблю тебя».
   Сердце сжалось от щемящей тревоги.
   Всю ночь напролет Линк любил ее. Ее тело с готовностью откликалось на его чарующий призыв. С каждым разом Холли становилась все более изощренной в ласках. Они отдавались друг другу с подлинной страстью.
   Линк доводил ее до наивысшего блаженства, а затем удваивал его, каждым сладостным движением тела доказывая, что нет предела фантазии.
   Холли казалось, что она никогда не утолит своего желания.
   Даже сейчас она хотела Линка так сильно, что это пугало ее. Она уже не могла обойтись без него, как не могла обойтись без глаз, рук или сердца.
   «А вдруг он исчезнет, как исчез тогда, тенью мелькнув под ослепительной гладью моря? — с ужасом думала она, и сердце ее замирало. — Да, надо признаться, я боюсь его потерять».
   Холли вдруг почувствовала себя так, словно в страшную грозу оказалась посреди бескрайней пустыни. Стеной лил дождь, гремел оглушительный гром, над головой сверкали молнии, каждую секунду ударяя все ближе от нее… А единственное пристанище было надежно закрыто от нее на замок.
   «Если бы он любил меня, я не переживала бы о том, что он проник в мою кровь, став частичкой меня. Если бы он любил, он оградил бы меня от тревог, впустил бы меня в свое сердце, и я бы отогрелась у его огня. Если бы он любил меня…»
   Что толку было думать об этом?
   Холли ранило не только то, что она не слышала от Линка слов любви. Несмотря на его постоянное желание, на изощренные любовные ласки, ей не хватало его радостного смеха, той трогательной заботы, которой он окружил ее в Невидимых родниках. С тех пор как Линк узнал, что она фотомодель, он больше не называл ее малышкой.
   Холли отдала ему всю себя без остатка: свой разум, тело и душу. А получила взамен… плотское наслаждение. Бездушное тело, и ничего более.
   Линк, точно моллюск, прятался от нее в своей раковине, подменяя чувства физической страстью, которая с каждым разом становилась все горячее.
   Они стали пленниками страсти и сгорали в ней.
   Тем не менее Холли не могла ничего с собой поделать. Она любила Линка и решила доказать ему, что он может не бояться ее любви, что она никогда не ранит его сердце, ибо он стал частью ее души.
   «Линк должен это знать, — решила она. — Должен понять, что я не ответила бы на его страсть, если бы не любила его. Но ведь и он не был бы таким ненасытным, если б хоть чуточку не любил меня. Это лишь начало, у нас все еще впереди».
   Часы продолжали тикать, отсчитывая минуты. Пора готовиться к работе.
   Холли медленно выскользнула из-под руки Линка и встала с постели. Быстро натянув на себя первое, что подвернулось под руку — его рубашку, — она приступила к зарядке.
   Она спокойно и привычно нагружала и растягивала свои мышцы. Ежедневная нагрузка доставляла ей удовольствие, а кроме того, это было необходимо для работы. Безжалостное око камеры подмечало любые погрешности фигуры.
   Холли почти закончила, когда Линк, повернувшись на бок, открыл глаза и удивленно посмотрел на нее.
   — Боже праведный, еще даже не рассвело, — простонал он. — Зачем ты поднялась так рано?
   — Добро пожаловать… в пленительную страну… фотомоделей, — произнесла она между приседаниями.
   Он сел и, включив небольшой ночник у кровати, уставился на ее разгоряченное, влажное лицо.
   — Пятьдесят четыре, — считала Холли. — Пятьдесят пять…
   С тихим стоном она легла на спину.
   — Закончила? — поинтересовался он.
   — Хотелось бы, — тяжело дыша, произнесла она.
   Холли перевернулась на живот и начала делать прогибания, тихо считая про себя.
   — И это все ради красивого тела? — спокойно спросил Линк.
   — Здорового… тела.
   Несколько минут не было слышно ничего, кроме голоса Холли, ведущего отсчет упражнениям.
   Линк смотрел на нее с изумлением, впервые понимая, что ее стройное, упругое тело и непревзойденная грация движений — результат упорных каждодневных тренировок, а не щедрый подарок судьбы.
   Наконец она перевела дыхание, села, скрестив ноги, и начала медленно наклоняться вперед, пока не коснулась лбом пола. Она повторила это упражнение несколько раз, задерживаясь в согнутом положении все дольше и дольше.
   — Что все-таки труднее, — наконец спросил он, — приседания, прогибы или доставание лбом пола?
   — Да, — ответила она.
   Первое мгновение он не понял, что она хотела сказать. Но, сообразив, рассмеялся от души.
   Это был первый жизнерадостный смех, который она услышала после того, как Линк узнал, что она Холли Шаннон Норт.
   С улыбкой и легким сердцем она продолжила упражнения на растяжку. Подчас фотографы требовали от фотомоделей невероятно сложных поз, причем заставляли держать позу по нескольку минут, с тем чтобы выбрать удачный ракурс. Вот Холли и приходилось включать в свой ежедневный тренинг такие упражнения.
   Без этого она не казалась бы такой гибкой и грациозной.
   С возрастающим возбуждением Линк следил, как ее рубашка поднимается все выше и выше, открывая взгляду ее соблазнительные бедра.
   — Я мог бы предложить более приятные способы тренировки, — глухо произнес он.
   — Я тоже.
   Она искоса посмотрела на него и улыбнулась. Линк лениво улыбнулся в ответ. Однако его взгляд свидетельствовал о том, что им владеет отнюдь не лень.
   — Поэтому я и собираюсь принять душ, — добавила Холли.
   — Зачем?
   — А как ты думаешь? Я вся потная.
   Линк сладострастно улыбнулся.
   — Вчера ночью ты тоже была потной. Мне нравилось слизывать влагу с твоего тела. Повсюду.
   Сердце Холли бешено забилось. Она не смогла унять дрожь при воспоминании о минувшей ночи.
   — Линк…
   — Я здесь.
   Обнаженный, он поднялся с постели и подошел к ней. При каждом его движении мускулы перекатывались под гладкой, упругой кожей. Его возбуждение было очевидно.
   Однажды это напугало Холли, теперь же бросило в жар, ведь она знала, какой восторг ждет ее в объятиях Линка.
   Он молча сел, скрестив ноги, напротив нее. Он был так близко, что их колени соприкасались, а ее волосы упали ему на бедра, когда она наклонилась вперед.
   Холли подняла голову и посмотрела на Линка. Выражение его лица сладостной болью отозвалось внизу ее живота. Длинными, сильными пальцами он начал расстегивать пуговицы на ее рубашке.
   — Мне надо принять душ, причесаться и бежать на съемки…
   — Когда? — спросил Линк, тяжело дыша.
   — Прямо сейчас я должна идти в душ…
   Рубашка соскользнула с плеч, обнажив великолепную, золотистую от загара грудь с розовыми бутонами сосков. Желание разгоралось в ней с каждой секундой.
   Его пальцы осторожно коснулись розовых пирамидок. Возглас, вырвавшийся из груди Холли, сладостным огнем отозвался в его теле. Его возбужденная плоть заметно напряглась. При виде его неукротимой мощи горячая волна желания захлестнула Холли.
   Линк стал ласкать ее соски, упиваясь глухими стонами Холли. Он опускал ладони все ниже, к бедрам, жадно лаская шелковистую, гладкую кожу. Когда же он прикоснулся к ее лону, ее страсть обожгла его как пылающий костер. Пальцы с легкостью скользнули в ее влажное лоно и стали ласкать медленно, ритмично. Холли казалось, что она сходит с ума. Она задрожала, увлекаемая водоворотом страсти. Почувствовав это, Линк едва не потерял сознание от нахлынувшего на него возбуждения. Оно захлестнуло его, горячее, мощное, неуемное…
   — Ты хочешь меня так же сильно, как я, — глухо простонал он.
   — Ты удивлен? Линк не ответил.
   — Я всегда хотела тебя, Линк. Я люблю тебя.
   — Иди сюда, сядь ко мне на колени.
   — Я опаздываю…
   Не обращая внимания на ее слова, Линк положил ее ноги на свои бедра. Большим пальцем руки прикоснулся к самому чувствительному месту, нежно лаская его.
   Холли вскрикнула от мучительно-сладостного прикосновения.
   — Линк…
   — Это не займет много времени, — прошептал он. — Ты так же возбуждена, как и я. Примешь душ после.
   Она задрожала и выгнулась навстречу его пальцам.
   — Мы хотели поговорить.
   — Поговорим после.
   Линк приподнял ее бедра и потерся дрожащей от вожделения плотью о ее пылающее лоно. Холли знала, что лишь мгновения отделяют их от наивысшей точки блаженства, и это возбудило ее еще больше.
   — Когда же мы поговорим? — задыхаясь спросила она.
   — Завтра.
   — Но…
   — Шшш. Ты хочешь этого так же сильно, как и я. Чувствуешь силу моего желания?
   Линк медленно вошел в ее влажное лоно. Все слова и мысли, вертевшиеся у нее в голове, утонули в глубоком, страстном поцелуе, таком же горячем, как слияние их тел.
   С тихим стоном она прижалась к нему, даря себя всю без остатка, полностью погружаясь в неземное блаженство.
   «Завтра… — отстранение подумала Холли, когда первая волна восторга накрыла ее с головой. — Мы поговорим завтра».
   — Замечательно! — одобрительно прокричал в мегафон режиссер.
   Он взглянул на стоявшего рядом Роджера в зеленоватой рубашке в стиле сафари. Модельер, как всегда, был элегантен.
   — Значит, не хочешь сделать несколько дублей коллекции «Пустыня»?.. — спросил режиссер.
   — Рекламная кампания коллекции начинается через полтора месяца. Давай не будем торопиться.
   — Почему бы и нет? Все идет прекрасно. Наконец.
   И хотя мужчины не произнесли больше ни слова, оба знали, что за последние четыре дня съемки проходили более чем удачно, поскольку возлюбленный Холли был рядом с ней. Все, что произошло между ними, придало ей великолепие и некую отстраненность, чудесным образом превратив ее из красивой топ-модели в искусительницу.
   Роджер посмотрел в сторону Холли. Она сидела в тени огромного зонта, катая по запястьям ледяную бутылку минеральной воды.
   — Ну хотя бы в оставшуюся часть дня? — продолжал уговаривать режиссер.
   — Нет.
   — Но…
   — Сворачиваемся, — перебил его Роджер. — Приближается циклон, и здешнее небо не похоже на небо пустыни. Потом будет сложно подобрать в Невидимых родниках подходящий фон.
   Роджер повернулся к ассистенту.
   — Раздайте мятные леденцы, — отчетливо произнес он.
   Радостный гомон прокатился по всей съемочной группе.
   Холли попыталась скрыть радость. Раздавать леденцы в конце съемок было традицией. И если Роджер отдал такое распоряжение, значит, съемки окончены.
   Она положила в рот леденец, улыбнулась съемочной группе и облегченно вздохнула. Девять напряженных дней работы остались позади. Каждый мускул ее тела ныл от усталости.
   По крайней мере Роджер больше не жаловался на то, что ему приходится ушивать для нее одежду. С появлением Линка к ней вернулся аппетит и отличное настроение.
   Она посмотрела за ограждение, ища глазами Линка.
   Большинство зрителей благоразумно покинули Кабо-Сан-Лукас, поскольку метеосводки предупредили о надвигавшемся циклоне. Среди стоявших у канатов людей Линка не было.
   Леденящий страх внезапно сковал сердце. В панике она окинула взглядом берег.
   «Не мог же он уехать, не попрощавшись со мной!»
   Она вдруг поняла всю глубину собственной неуверенности и уязвимости. Это открытие потрясло ее.
   За последние четыре дня Линк в полной мере стал частью ее жизни. Он был вежлив с Роджером и мил с остальными.
   Он наблюдал за ее работой, начинавшейся еще до рассвета и заканчивавшейся с последним лучом заходящего солнца. Если он чего-то не понимал в ходе съемок, то обязательно просил разъяснить позже и всякий раз очень внимательно выслушивал ее объяснения.
   Надежды Холли на счастливое будущее усиливались с каждым его вопросом. Сердце ее ликовало при виде Линка, вникавшего в тонкости и хитросплетения действий режиссера и топ-модели, оператора и светотехников, гримера, стилиста, парикмахера и прочего персонала съемочной группы.
   Она убеждала себя, что в конце концов он поймет, как сильно отличается жизнь и работа профессиональной топ-модели от безответственных и аморальных женщин — его матери и мачехи.
   Каждый день она тешила себя надеждой, что он по достоинству оценит силу ее таланта и титанический труд, необходимый для Достижения карьеры. Она почему-то решила, что он изменит свое мнение о ее профессии и навсегда избавится от воспоминаний прошлого.
   Однако страх, сковавший ее сердце, когда она не увидела Линка на привычном месте, выявил всю хрупкость ее надежд. В глубине души она постоянно боялась, что каждое мгновение, проведенное с ним, может оказаться последним.
   «Он не верит в мою любовь, поскольку до сих пор уверен, что все красивые женщины эгоистичны и не любят никого, кроме себя. Линк не любит меня… пока».
   В этом слове таились ее надежды на будущее.
   «Пока мы вместе, — говорила она себе, — у меня есть шанс доказать ему мою любовь».
   Холли уже не в первый раз пыталась таким образом подбодрить себя, когда страх потерять Линка подступал слишком близко.
   «Как только он поверит мне, прошлое отпустит его. И тогда он полюбит меня».
   Мысленно повторяя себе это множество раз, она дрожала от страха, до тех пор пока не находила утешения в объятиях Линка.
   «По крайней мере, — думала она, — он перестал ненавидеть женщин лишь за то, что они красивы. Как я».
   Линк наконец понял, насколько она красива. Холли читала это в его глазах всякий раз, когда неожиданно поворачивалась к нему. Но она не раз замечала и тень сомнения, неуверенности, страха.
   «Он чувствует то же, что и я».
   Холли знала, что будет жить в вечном страхе потерять его, до тех пор пока он не доверит ей свое сердце, тело и душу.
   «Вероятнее всего, — убеждала она себя, — он просто не знает, что мы закончили. Наверное, вернулся в наш номер или пошел окунуться в бассейне, а может, в океане или… Умоляю тебя, не покидай меня, Линк. Поверь в мою любовь. В наше будущее».
   Сохраняя внешнее спокойствие, Холли прошла под навес и переоделась с небрежностью, которая наверняка бы оскорбила безупречный вкус Роджера.
   Выйдя наружу, она еще раз поискала глазами статную фигуру Линка.
   Его нигде не было.
   Сердце тревожно забилось.
   Холли решила, что как только отыщет Линка — если вообще отыщет, — она заставит его поговорить с ней начистоту.
   На этот раз ему не удастся отвертеться от серьезного разговора своим излюбленным «завтра».

* * *

   — Шаннон?
   Холли повернулась и увидела машущего ей рукой маленького толстого человечка из команды светотехников. Она подождала, пока он подойдет к ней, чувствуя закипающее раздражение.
   — Что вам? — с непривычной резкостью произнесла она. — Я считала, что съемки окончены.
   — Совершенно верно. Просто Линк просил передать, что ждет вас в вашем номере.
   Холли одарила человечка чарующей улыбкой, наклонилась и поцеловала его в щеку.
   — Спасибо, — задыхаясь от счастья, произнесла она. — Вы так милы.
   Девушка повернулась и побежала в сторону отеля, оставив позади себя ошеломленного техника.
   Отперев входную дверь, она прошла через небольшую гостиную и заглянула в спальню. В комнате царил полумрак, такой, как бывает перед самым началом тропических ливней.
   Линк сидел на кровати, облокотившись на спинку. На нем было лишь полотенце, обмотанное вокруг бедер. Волосы влажные, на груди блестели капельки воды. Видимо, он недавно принял душ.
   «Боже мой, Линк, — подумала Холли, — как же ты можешь осуждать красоту, когда сам так невозможно красив?»
   Вокруг него на кровати были разложены книги по коневодству и таблицы по улучшению породы лошадей. Он был настолько увлечен своим занятием, что не заметил ее появления. Холли прижалась щекой к дверному косяку, упиваясь его близостью, как песок пустыни упивается дождем.
   По обе стороны открытых балконных дверей колыхались легкие портьеры. Линк, как и Холли, предпочитал свежий воздух любому, даже самому современному кондиционеру.
   Девушка радостно вздохнула.
   Линк поднял голову, улыбнулся и снова уткнулся в свои таблицы.
   — А я уж подумала, что потеряла тебя, — непринужденно произнесла она.
   Он промычал в ответ нечто неопределенное, делая на полях пометки.
   — Ты рано освободилась, — произнес он, поднимая голову.
   — Мы закончили.
   Холли протянула к нему руки и громко рассмеялась от счастья — трудная съемка наконец-то позади.
   — Пять восхитительных дней отпуска! — воскликнула она.
   — Когда?
   — С этого момента. Линк взглянул на часы.
   — Ну хорошо, четыре, — согласилась она. — Сегодняшний день уже не в счет.
   Линк обвел взглядом роскошные апартаменты, арендованные для Холли «Ройс продакшнз».
   — Значит, нас выселяют? — сухо поинтересовался он.
   Она покачала головой. Черные волосы блестящей волной рассыпались по плечам.
   — Роджер сказал, что мы можем остаться, если захотим, — ответила она.
   — Очень мило с его стороны, — спокойно произнес Линк. — Но впрочем, что еще можно ожидать от Роджера?
   Холли подошла к нему, испытывая беспокойство. Она не питала иллюзий по поводу вежливости, которой Роджер и Линк щеголяли друг перед другом. И тем более не хотела это обсуждать. По крайней мере сейчас.
   Она собиралась поговорить с Линком о более важных вещах, нежели обсуждение неразделенной любви модельера к своей ведущей топ-модели.
   «С чего начать? — подумала она. — Возможно, Линк испытывает такие же трудности и поэтому откладывает серьезный разговор. А может, просто не знает, что сказать?»
   Холли вдруг почувствовала невероятное желание провести рукой по курчавым волосам на его груди и, чтобы не поддаться искушению, спрятала руки за спину и сцепила пальцы в замок.
   «Не сейчас, — твердо сказала она себе. — На этот раз он не отвлечет меня».
   Сладостная истома растеклась по ее телу при воспоминании о том, как дивно он умел «отвлекать».
   — Я сказала Роджеру, что, возможно, ты захочешь поехать домой, — произнесла она.
   Линк посмотрел за окно. По сумрачному небу неслись грозовые облака.
   — У погоды, похоже, совсем другие планы, — сказал он.
   — Роджер узнавал. До тех пор пока центр циклона не переместится прямо сюда, ни один рейс не будет отменен.
   — Какова вероятность того, что циклон минует нас?
   — Достаточно велика, но большинство съемочной группы улетают прямо сейчас. К семьям.
   Линк повернулся к Холли.
   — Неужели тебя действительно отпустили на несколько дней? — скептически произнес он.
   Холли не знала, что ответить. Как лицо «Ройс продакшнз» ее могли вызвать на работу в любое время суток.
   Поначалу это приводило Линка в бешенство. Он отпускал немало едких замечаний по поводу того, что Роджер постоянно держит ее возле себя. Постепенно он понял, что остальные проводят на съемочной площадке не меньше времени.
   Он как будто смирился, по крайней мере внешне ничем не проявляя своего раздражения по поводу долгих часов ее работы.
   — Меня отпустили так же, как твое ранчо отпустило тебя, — произнесла она.
   — В каком смысле?
   — До тех пор, пока что-нибудь не произойдет. Или как в данном случае — пока все идет хорошо.
   Линк вопросительно приподнял бровь.
   — Не понял!
   — Как только компания возьмется за рекламу духов, которую задумал Роджер, я должна буду вылететь на место, которое они выбрали в качестве фона.
   — А твой Роджер никогда не слышал о студийных съемках?
   — Он их не выносит. Говорит, что они притупляют остроту чувств.
   Линк что-то проворчал в ответ, собирая свои книги.
   — Я не хотела мешать тебе, — виновато произнесла она. — Я знаю, ты должен работать, а ты приехал сюда, ко мне.
   Не говоря ни слова, он положил книги и таблицы на столик, затем схватил ее за руки и потащил к кровати.
   Не успела она опомниться, как очутилась у него на коленях. Линк прильнул к ее губам.
   — Мм-мм. Мятные леденцы.
   Знакомое сладостное тепло разлилось по всему телу.
   «Лучшее средство отвлечься от волнений о будущем», — пронеслось у нее в голове.
   Как просто поддаться искушению, позволить себе превратиться в облако, окутавшее высокую горную вершину, и наполняться сладостным неистовством до тех пор, пока не сверкнет молния, не грянет гром и не хлынет дождь, объединяя облако и вершину в едином порыве!
   Как просто…
   И как глупо.
   «Если мы по-настоящему не обсудим наши проблемы, — отчаянно убеждала себя Холли, — то однажды, проснувшись утром, я обнаружу, что он ушел навсегда, забрав мою любовь. Так и не поверив в нее…»
   Холли неохотно уклонилась от поцелуев.
   — Мы должны поговорить, — твердо произнесла она.
   — Позже, — пробормотал Линк.
   Он прижал ее к себе. Холли почувствовала его возбужденную плоть и затрепетала от нахлынувшего на нее желания, которое мог разжечь в ней только Линк.
   — Когда? — задыхаясь спросила она.
   — Что — когда?
   Он обвел кончиком языка раковину ее уха и прикусил мочку зубами.
   — Когда мы поговорим? — произнесла она.
   — Завтра, — глухо произнес Линк. — Поговорим завтра.
   Холли отчаянно боролась с жгучим наслаждением, растекавшимся по ее венам при каждом его прикосновении.
   — Ты же обещал, — уклоняясь от поцелуев, прошептала она.
   Линк взял ее за подбородок и ласково повернул к себе лицом.
   — Что за спешка? — спросил он. — Завтра от нас никуда не денется.
   — А мы никуда не денемся отсюда, не так ли?
   Линк сжал пальцами ее подбородок так, что она не могла пошевелить головой.
   — Я тебе уже надоел? — спокойно спросил он.
   На какое-то мгновение Холли потеряла дар речи. Затем обвила Линка руками и исступленно прижалась к нему.
   — Ну что ты говоришь? — произнесла она. — Ты не можешь мне надоесть. Ведь я люблю тебя.
   Холли почувствовала его отчуждение.
   Страх вновь ледяными тисками сковал сердце. До тех пор пока Линк не поверит в ее любовь, он не поймет, что без опаски может любить красивую женщину.
   «Я во что бы то ни стало должна убедить его в своей любви, — исступленно думала она. — Во что бы то ни стало…»
   Они должны поговорить о ее любви и еще о многом другом, в том числе о печальном: его детстве и недоверии, его боязни и любви.
   Но до сих пор всем средствам общения Линк предпочитал бессловесный язык чувственности.
   «Ладно, — подумала она, — если это единственный способ сломить его оборону, я готова действовать такими методами».
   Она встала с постели.
   Линк не пытался удержать ее.
   Страх все сильнее сжимал сердце. Она начала раздеваться, снимая с себя вещь за вещью, пока не оказалась такой же незащищенной, как сгущавшиеся за окном в поисках горных вершин облака, жаждавшие обрушить на них свой дождь.
   — Я знаю, ты не веришь мне, — тихо, но в то же время твердо произнесла она. — Ты уверен, что слова ничего не значат.
   — Холли… — нетерпеливо начал Линк.
   — Нет, — перебила она, — позволь мне любить тебя.
   Она внимательно посмотрела на него. Ее глаза расширились от желания донести до его сознания то, о чем она говорила.
   — Слушай язык моих рук, моего тела. Позволь мне показать тебе мою любовь. И тогда ты не сможешь не поверить мне. Пожалуйста, Линк. Слушай…
   Линк замер, потрясенный ее отчаянными мольбами.
   — Слушаю, — тихо произнес он.
   — Ложись.
   — Это поможет лучше слышать?
   — Я надеюсь, — прошептала Холли.
   Линк вытянулся на кровати со странной полуулыбкой на устах.
   — Так хорошо? — спросил он. Холли кивнула.
   — Что теперь?
   — Я стану прикасаться к тебе так, как хочу, — произнесла она.
   Линк удивленно посмотрел на нее, но прежде чем он успел задать ей вопрос, который она прочитала в его глазах, ее пальцы погрузились в его густые волосы.
   — Они прохладные, словно струящийся между пальцами шелк, — тихо произнесла она. — Мне нравится прикасаться к ним, смотреть на них. Они переливаются разными цветами: коричневым, бронзовым, топленым золотом, в них есть даже оттенки черного.
   Линк откинул голову вслед за движением ее ладони. Холли наклонилась над ним и глубоко вдохнула.
   — Как хорошо пахнет. Так пахнет в пустыне после проливного дождя…
   Она на мгновение закрыла глаза, с упоением чувствуя, как его волосы скользят по чувствительной коже между пальцами.
   Линк ощутил всю силу ее эмоций и едва сдержался, чтобы не заключить ее в свои объятия, растворяясь в ней, ища горячего, чувственного забвения, в котором никогда не наступит завтра.
   — Холли, — глухо произнес он.
   — Нет. Еще не время. Позволь мне любить тебя хотя бы на этот раз. Позволь прикасаться к тебе. Обещаешь не мешать?
   По телу Линка пробежала сладострастная дрожь.
   — Да, — произнес он. — Постараюсь. Но я никогда…
   Он пожал плечами и замолчал.
   Холли печально улыбнулась, сердцем поняв то, что он хотел сказать.
   «Он никогда не позволял женщине управлять собой в постели».