Лоуэлл Элизабет. Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл)

   Прошло десять минут, а Дэни так и не сумела понять, как устроены эти часы.
   А вот потрескивание огня в каменном камине поблизости было вполне понятным.
   – Технология, основанная на использовании кристаллов, – объяснил Шон из-за спины Дэни.
   Она вздрогнула от неожиданности. Этот человек двигался на редкость бесшумно при столь мощном телосложении.
   – Весь шар резонирует, как кристаллы в обычных часах, – продолжал Шон. – В сущности, обе эти технологии были разработаны одними и теми же людьми. Кассандра помогла им с патентом.
   Джиллеспи уселся в кожаное кресло перед пылающим камином и поежился, словно в разгар зимы.
   – Дрянная штука, «чарли-фокстрот», – рассеянно пробормотал он, кивая в сторону часов.
   – А что это значит? – невинно поинтересовалась Дэни.
   Шон фыркнул.
   – Совершенно непрактичная, – продолжал Джиллеспи. – Стоит дотронуться до часов, и они начинают врать. Каждая новая уборщица обязательно сбивает часы, и приходится тратить уйму времени, чтобы заново настроить их.
   – Я хотела узнать, откуда взялось выражение «чарли-фокстрот», – сообщила Дэни.
   Джиллеспи беспокойно зашевелился в кресле. Дэни запоздало пожалела о своем решении поддразнить его. Почему-то Джиллеспи менее уверенно общался с другими женщинами, когда поблизости находилась Редпас.
   – Ну, выкладывай, Джилли, – подбодрил его Шон.
   – Это же американский жаргон, – возразил Джиллеспи. – Вот и объясни сам.
   Дэни обернулась и уставилась на Шона с таким видом, словно не имела ни малейшего представления, о чем идет речь. Только пляшущие огоньки в глазах выдавали ее.
   – Это международный радиокод, – объяснил Шон. – «Чарли-фокстрот» заменяет буквы Сир – это пристойный способ назвать что-нибудь нецензурно.
   – Он как-нибудь связан с окружением? – с непроницаемым видом осведомилась Дэни.
   Джиллеспи изумился, но вскоре присоединился к хохочущему Шону.
   – Очко в вашу пользу! – объявил Джиллеспи. – Оказывается, вы, профессор, не из тех людей, кто всю жизнь сидит в башне из слоновой кости. Дьявольски удачно сказано.
   Прежде чем Дэни успела спросить, что имеет в виду Джиллеспи, дверь личного кабинета Редпас отворилась. Кассандра выглядела слегка осунувшейся, но на ее лице играла довольная улыбка.
   – Один из моих давних коллег по Лэнгли сейчас связан с управлением по борьбе с наркотиками в Таиланде, – сообщила Редпас. – Он поддерживает тесные контакты с работниками службы паспортного контроля во всех аэропортах региона.
   Джиллеспи ждал, мгновенно напружинившись. С Шона тоже слетела вся безмятежность. Редпас зевнула.
   – Извините.
   – Только если дождемся хороших вестей, – предупредил Шон.
   – Рослый блондин-европеец недурной наружности пытался сесть на самолет компании «Бритиш эйр».
   – И что же? – поторопил Джиллеспи. Редпас по-кошачьи улыбнулась.
   – К сожалению, – добавила она, – в южноафриканском паспорте этого человека отсутствовала въездная виза.
   – Откуда он прибыл? – спросил Шон.
   – Из района Золотого треугольника.
   – Территория каренов, – задумчиво произнес Шон. – А я и не знал, что у «Гармонии» есть там связи.
   – Я тоже, – подтвердила Редпас. – Очевидно, Тони Ли все-таки присоединился к компании международных воров.
   – Дьявольщина! – выпалил Джиллеспи.
   – Согласен, – подхватил Шон. – Что-нибудь еще?
   – Местные власти проверили билет этого человека и его маршрут, – продолжала Редпас. – Для него был забронирован билет в Лондон через Карачи, а оттуда – на Карибские острова.
   – На Арубу? – быстро спросил Джиллеспи.
   – Да, – подтвердила Редпас.
   – На Арубу многие ездят, – напомнил Шон. – Мы должны быть уверены.
   – Так и есть, – отозвалась Редпас.
   – Насколько велика эта уверенность?
   – Почти сто процентов. Поскольку этот человек прибыл из района, известного производством опиума, его самого и его багаж подвергли тщательному обыску.
   – Все полости тела? – хмыкнул Джиллеспи. – И что же они нашли?
   – К своему удивлению, они не нашли ровным счетом ничего, – сухо сообщила Редпас.
   Шон понял ее первым и едва заметно улыбнулся.
   – Значит, это был Касатонов, – заключил Шон. – У него нашли шелк?
   – Нет, – ответила Редпас.
   – Его кто-нибудь сопровождал? вмешался Джиллеспи.
   – Нет. Но сопровождение ничего бы не изменило. По некоей причине местные таможенники обыскали всех имеющих билеты на тот же рейс, что и у русского, независимо от национальности.
   Шон негромко присвистнул.
   – Должно быть, полиция КНР и впрямь рассвирепела, если решилась на поголовный обыск.
   – Это. точно, – подтвердила Редпас. – Но им не удалось обнаружить никакой контрабанды.
   – Жаль, – заметил Шон. – Я не отказался бы потолковать с пассажирами рейса, которым летел Касатонов.
   – И ничего бы не добился, – возразила Редпас. – Чем меньше страна, тем острее чувство национальной гордости.
   Джиллеспи хмыкнул.
   – По крайней мере они дали нам список пассажиров?
   – Нет.
   – Мерзавцы.
   – Зато мы проникли в их компьютер, – невозмутимо продолжала Редпас. – Во время просмотра файлов разведывательной службы выяснилось, что тем же рейсом летела еще одна любопытная личность.
   – Американец? – оживился Шон.
   – Англичанин, – поправила Редпас. – Сотрудник какой-то лаборатории. Имелось подозрение, что он поставляет оборудование для китайской «триады», которая превращает опиум каренов в героин.
   Шон нахмурился:
   – Ну и что?
   – При досмотре его багажа обнаружили только небольшой вакуумный насос и оборудование для плавления и выдувания стекла. И никаких следов опиума или героина, – добавила Редпас. – Ни малейших.
   Джиллеспи и Шон озадаченно переглянулись.
   Но Дэни не удивилась.
   – Слава Богу! – с жаром выпалила она.
   – Подумаешь, кому-то взбрело в голову везти оборудование стеклодува в район реки Меконг! – воскликнул Шон.
   – Это значит, что с шелком обращаются бережно.
   – С чего вы взяли? – не отставал Шон.
   – Отличный способ защитить шелк от внешнего воздействия – запечатать его в стеклянную капсулу, – объяснила Дэни. – Вакуумная капсула – почти идеальная среда для хранения при отсутствии музейной витрины с регулируемым климатом.
   – Блестяще! – воскликнула Редпас. – Я рада, что вы согласились консультировать нас, мисс Уоррен. Теперь нам известно, что надо искать.
   Джиллеспи взглянул на Шона с выражением, недвусмысленно заявляющим: «Я же говорил!» Шон поджал губы.
   Заметив его гримасу, Дэни задумалась, почему Шон так решительно настроен против ее помощи.
   – Должно быть, Касатонов был полностью уверен в помощниках, если не взял шелк с собой, – заметил Джиллеспи, следуя по собственной цепочке мыслей.
   – Карены занимаются контрабандой дольше, чем существуют таможенные правила, – объяснил Шон. – Если кто и способен вывезти из этих джунглей маленький, но бесценный груз, так только они.
   – И куда же его везут? – осведомился Джиллеспи.
   – Планируешь похищение?
   – Так или иначе нам придется вернуть обратно эту чертову тряпку.
   – Неисправимый прагматик, – сухо заметила Редпас.
   – Потому вы и держитесь за меня, босс.
   – Разве? – пробормотала Редпас. – Вот уж не думала!
   Джиллеспи подмигнул своему боссу, и напряжение на его лице сменилось чувственностью.
   Дэни с недоверием уставилась на него.
   Шон не обращал внимания на Джиллеспи и Редпас. Он уже давно отчаялся разобраться в их сложных взаимоотношениях и просто смирился с ними.
   – Вот таким путем будет вывезен шелк, – произнес Шон, указывая на хрустальный шар часов на столе. Стараясь не коснуться мелко дрожащего кристалла, он провел черту над блестящей поверхностью с выгравированными контурами материков. – Сначала – Сиамский залив, потом – Южно-Китайское море.
   Его палец передвинулся с севера на восток, указывая на точку на берегу Тихого океана.
   – Гонконг, – пояснил Шон. Джиллеспи подался вперед.
   – Хорошо. Мы уже на полпути к цели.
   Шон покачал головой.
   – Ты хоть представляешь себе, сколько судов на этом краю света? – спросил он.
   – Конечное число, – возразил Джмллеспи.
   – Огромное конечное число, – уточнил Шон. – Без осведомителей или заранее полученных сведений с таким же успехом можно искать иголку в стоге сена.
   Некоторое время все четверо молчали, уставившись на изящный хрустальный шар, словно в нем был заключен ответ на мучивший всех вопрос.
   Где же шелк?
   Дэни охватила дрожь возбуждения. Ей, с ее сообразительностью и опытом, никогда не приходилось сталкиваться с подобным вызовом.
   Игра в шахматы глобальных масштабов, заключила она.
   Но тут же решила, что это не совсем верно.
   Скорее происходящее напоминало международный турнир по бриджу – разумеется, игру, но такую, в которой, чтобы сорвать банк, мало иметь на руках козыри.
   Немного погодя Шон встряхнул головой и коротко выругался. Выражение его лица ясно свидетельствовало: перебрав все возможные комбинации, он пришел к неутешительному заключению.
   – Аруба, – бесстрастно произнес Кроу. – Вот все, что мы имеем.
   Редпас не мигая уставилась на Шона.
   – Этого я не допущу, – заявила она. – Весь остров принадлежит «Гармонии», вплоть до последней песчинки на пляже.
   – Я же не говорю, что этот вариант меня устраивает, – пробормотал Шон. – Просто ничего другого нам не остается.
   – Там у нас есть только один агент, – напомнила Редпас, – да и тот под подозрением.
   Шон пожал плечами.
   – Жизнь – дерьмо, а умирать придется так или иначе. Я отправлюсь сразу же, как только ты позаботишься о транспорте.
   – Нет, – отрезала Редпас. – Одного я тебя не отпущу. Это слишком опасно.
   – Потерять шелк еще опаснее, – почти вкрадчиво напомнил Шон.
   Редпас поджала губы и промолчала.
   – Почему? – удивилась Дэни. Шон повернулся и взглянул на нее из-под полуприкрытых век.
   – По двум причинам, – объяснил он. – Когда разнесется слух о пропаже шелка – а это неизбежно, – монахи Лазурной секты утратят все уважение жителей Тибета.
   – Для них, – добавила Редпас, – одеяние Будды символизирует трансцендентное, ставшее осязаемым. Светскому человеку, да еще жителю Запада, трудно понять это, но тем не менее истина такова.
   Помедлив, Дэни кивнула.
   – Монахи Лазурной секты – то связующее вещество, которое не дает распасться освободительному движению Тибета, – добавил Шон.
   – Не представляю Прасама Дхамсу в роли террориста или борца за свободу, – возразила Дэни.
   – Он и не террорист, и не борец, – кивнул Шон. – Но сам факт существования монахов Лазурной секты как хранителей одеяния Будды – важный символ для тибетцев. Объединяющий принцип, вдохновляющая идея, флаг, если угодно.
   Дэни медленно кивнула.
   – В КНР уже проживает слишком большая часть населения планеты, – спокойно продолжала Редпас, – вызывая тревогу у тех, кто верит в силу отдельной личности.
   – Но КНР не продержится вечно, – возразила Дэни. – Вспомните СССР.
   – СССР распался по многим причинам, – пояснил Джиллеспи, – и среди них не последнее место занимала необходимость производить больше и больше оружия при все меньшем валовом национальном продукте. Если бы не это противоречие, СССР существовал бы до сих пор.
   – Все это широкомасштабные проблемы, – перебил Шон, – но есть и проблемы более узкие.
   Дэни повернулась к нему:
   – Личные?
   – Профессиональные, – холодно поправил, он. – Если Прасам Дхамса пустит слух, что «Риск лимитед» не справился с работой, все, ради чего трудились Кассандра и Джилли, все, к чему мы стремились, не будет стоить и ломаного гроша.
   – Наша репутация выдержит пару серьезных ударов, – возразила Редпас. – Я не желаю приказывать ни тебе, ни кому-нибудь другому отправиться прямиком в преисподнюю.
   – Ты мне не приказываешь, – ответил Шон. – Я доброволец.
   – Но…
   – Никаких «но», – перебил Шон. – Я упустил шелк, и я его верну. И если ради этого понадобится рискнуть парой козырей, я готов. «Риск лимитед» переживет эту игру.
   Дэни уставилась на Шона, потрясенная его сравнением с карточной игрой. Казалось, он подслушал ее мысли.
   – Козырей? – переспросила она. – То есть агентов?
   Шон кивнул.
   – Значит, людей, – подытожила Дэни.
   Шон снова кивнул.
   – Вы обрекаете людей на смерть.
   – Рано или поздно все мы там будем.
   С минуту Дэни напряженно вглядывалась в глаза Шона. Он встретил ее взгляд с непоколебимым спокойствием.
   Это не просто слова, поняла она, похолодев. Он твердо верил в каждое свое слово, говоря, что готовность умереть – единственный способ жить в мире.
   Но Дэни не хотела смерти Шона. Глубина этого чувства потрясла ее.
   – Я бы предпочла, чтобы с вами это случилось как можно позже, – произнесла она.
   Темные глаза Шона уставились на нее, и у Дэни вновь возникло странное ощущение, что он заглядывает в ее душу, как бы проверяя истинность ее слов.
   – У нас есть осведомитель в «Гармонии», – вмешалась Редпас. – К сожалению, этот осведомитель не вполне проверен.
   – Что это значит? – отрывисто спросила Дэни.
   – Может оказаться так, что Шону придется иметь дело с человеком, ведущим двойную игру.
   – О Господи… – выдохнула Дэни.
   – В обычных обстоятельствах я бы запретила Шону так рисковать, – продолжала Редпас. – Это мое право. «Риск лимитед» – мое детище. При желании я могу стать диктатором.
   – Так станьте! – воскликнула Дэни.
   – К сожалению, я не могу позволить себе такую роскошь, – призналась Редпас.
   Джиллеспи провел ладонью по «ежику» черных волос.
   – Я еду с ним, – сообщил он.
   – Нет! – хором выпалили Шон и Редпас.
   – Слишком много людей на Карибах знают тебя, – добавила Редпас. – Ты станешь только помехой.
   – А меня на Арубе не знает никто, – напомнил Шон. – В сущности, немногим известно и то, что я консультант «Риск лимитед».
   – Как ты хочешь проникнуть туда? – спросила Редпас.
   – Каждую неделю на Арубу прилетают пять тысяч туристов и игроков, – пожал плечами Шон.
   – Но хозяева «Гармонии» следят за каждым рейсом, – возразил Джиллеспи. – Они выходят из себя при мысли, что Управление по экономическим вопросам или ФБР пришлет на остров агентов.
   – Вы упустили из виду еще кое-что, – вставила Дэни, обращаясь к Шону.
   – Что?
   – Касатонов видел вас.
   Шон прищурился.
   – Ладно, – торопливо проговорил он. – Тогда предлагаю план Б. Я сяду на скоростное судно, идущее от Кюрасао, и доберусь до берега Арубы вплавь.
   Редпас перевела взгляд на Джиллеспи, и тот пожал плечами.
   – Насчет лодки или даже катера мы могли бы договориться. Тащить с собой много багажа ни к чему. Предварительно отправим на место Диллмана и Саутера. Пусть купят или возьмут напрокат все, что понадобится Шону в Ораньестаде.
   – Но они не сумеют взять напрокат подружку, которой можно доверять, – заметила Дэни.
   Шон воззрился на нее, ушам своим не веря.
   – Одинокий мужчина всегда выглядит подозрительно, – объяснила она. – А мужчина с подружкой просто приехал отдохнуть.
   – Нет! – мгновенно выпалил Шон. – Никогда!
   – Пропажа шелка лежит на моей совести, а не на вашей, – напомнила Дэни. – Если бы я не помешала, вы отняли бы шелк у Касатонова.
   – Нет! – снова повторил Шон. Дэни повернулась к Редпас.
   – Кто здесь тиран? – спокойно осведомилась она. – Вы или Шон?
   Редпас рассмеялась.
   – Она права, Шон. Ты вызовешь меньше подозрений с:подружкой, висящей на твоей мускулистой руке.
   – Черт!
   – В Тибете я не была для вас обузой – разве вы забыли? – возразила Дэни.
   – Да, смелости вам не занимать, – согласился Шон, – но подготовки не хватает.
   – Вы думаете? Мой бывший муж был человеком вашего типа. Мне говорили, что мы неплохо смотримся вместе.
   Шон издал раздраженный возглас.
   – И кроме того, – продолжала Дэни, – если вам повезет и вы действительно найдете шелк на Арубе, как вы отличите оригинал от подделки?
   – Я много раз видел настоящий шелк.
   – И смогли бы узнать его в темноте, на ощупь? – допытывалась Дэни.
   – Нет.
   – А я могу!
   – Что? – в один голос спросили Редпас и Джиллеспи.
   Дэни пожала плечами.
   – У меня есть знания, опыт и весьма чуткие пальцы. Один профессор говорил, что из меня получился бы отличный взломщик сейфов.
   – Поразительно! – воскликнула Редпас. – И много среди ученых таких, как вы?
   – Нет, большинство полагаются на методы научного анализа. И я тоже.
   – Но только с целью подтверждения, – отозвалась Редпас.
   Это был не вопрос, но Дэни все же кивнула.
   – Такая проверка окончательно успокаивает университеты, музеи, правительство и так далее.
   Редпас снова взглянула на Шона.
   Шон словно окаменел и стал таким же неподвижным и молчаливым, как Прасам Дхамса.
   Кроу понимал, что предложение Дэни не лишено смысла-просто оно пришлось ему не по вкусу. Мысль о том, что Дэни подвергнется опасности, привела его в ярость.
   С другой стороны, выбор у него был небогатым.
   – Вы умеете плавать? – наконец спросил Шон. Дэни торжествующе улыбнулась:
   – У меня есть даже удостоверение ныряльщика в открытых водах.
   Минуту Шон и Дэни смотрели друг на друга так, словно были одни на всем свете.
   – Я провожу вас домой, – наконец отозвался Шон. – Если и после этого вы захотите отправиться на остров со мной, – дело ваше.
   У Дэни перехватило дыхание, но она храбро приняла вызов Шона.
   – Ну, мы еще посмотрим, кто сдастся первым, – заявила она, подхватывая Шона под руку.
   – Посмотрим, – только и ответил он. На улицах Джорджтауна было тихо, если не считать шороха осенних листьев на вечернем ветру. Шон быстро шагал по тротуару. Они прошли почти милю, прежде чем он замедлил шаг.
   Глубоко вздохнув, Дэни тоже пошла медленнее. Они свернули на Пенсильвания-авеню и направились к дому, где жила Дэни.
   – Я не привык работать в команде, – вдруг произнес Шон.
   – В любой команде или только со мной?
   – С кем угодно. Мне удобнее действовать в одиночку. Вот почему я оставил военную службу и жил отшельником в Тибете. Необходимость нести ответственность за напарников отбивает у меня всю охоту к работе.
   Дэни почувствовала, какой хаос царит под внешне невозмутимой маской Шона.
   – Я никогда и никому не говорил об этом, – добавил Шон. – Но Джиллеспи понимал меня чутьем и не навязывал мне помощников – до сегодняшнего дня.
   – Однако в Тибете у нас все получилось.
   – Аруба далеко не Тибет.
   – Насколько я понимаю, вы имеете в виду не только климат, – сухо откликнулась Дэни.
   – «Гармония» – это… скопище скверны. Устаревшее выражение, но другого не подберешь. Если они пронюхают, кто мы такие, нас пустят на наживку для крабов.
   – Вы первым вызвались отправиться туда.
   – Это не игра, – нетерпеливо перебил Шон.
   – И в Тибете была не игра. Пули показались мне вполне настоящими.
   Шон решил приступить с другого конца.
   – Почему вы так рветесь участвовать в этом деле? – спросил он.
   – Из-за шелка, – просто отозвалась Дэни.
   – Вы же не верите, что он был частью одеяния Будды.
   – Разве это обязательно?
   – Тогда зачем же он вам сдался? – не унимался Шон.
   – Я хочу вновь увидеть его. Убедиться, что он в безопасности.
   В сдержанном голосе Дэни звучало неподдельное воодушевление.
   Осталось пустить в игру последний козырь, размышлял Шон, надеясь, что это ему не понадобится.
   Но пока отголоски этой мысли витали у него в голове, сердце его бешено заколотилось.
   Некоторое время Шон и Дэни брели молча, машинально свернули на Коннектикут-авеню, а затем – на улицу, где она жила. Подходя к ее дому, они постепенно замедляли шаги. Дэни не удивилась, поняв, что Шон знает ее адрес.
   Машина медленно проплыла по улице рядом с ними, словно городской хищник, облетающий свою территорию кругами. Стекла в машине были затемнены, однако Дэни разглядела силуэты мужчины-водителя и одного пассажира.
   У Дэни екнуло сердце. Будь она одна, она бы ускорила шаг, торопясь домой.
   Шон взглянул в сторону проезжающей машины. Когда она помедлила возле светофора, Шон и пассажир обменялись быстрыми взглядами.
   Холодное любопытство на лице пассажира сменилось явной тревогой. Он что-то сказал шоферу, едва заметно шевеля губами. Машина резко рванула с места и исчезла.
   Шон продолжал шагать как ни в чем не бывало.
   – Разве вам не пришло в голову, что это люди из «Гармонии»? – спросила Дэни.
   – Когда кого-нибудь из «Гармонии» пришлют убить вас, за вами не станут следить на улицах. Агент просто выскочит из шкафа и наделает в вас дырок.
   – Дырок?
   – Вот именно. Мертвецы безобидны.
   – Прелестное выражение.
   – Джилли того же мнения. Это одно из его излюбленных изречений.
   Дэни вставила ключ в скважину прочной сейфовой двери подъезда.
   Шон стоял рядом, засунув руки в карманы пиджака и глядя на нее из-под полуопущенных век.
   – Ну что мне сказать, чтобы вы передумали? – напрямик спросил он.
   Оторвав взгляд от замка, Дэни остро ощутила близость Шона. Он возвышался над ней, как утес. Слабый свет фонаря над входом в подъезд падал на лицо Шона, придавая ему мрачный вид, исполненный угрожающей силой.
   Но Дэни не испугалась. Шон не вызывал у нее страха.
   – Ничего, – спокойно отозвалась она. Шон медленно вынул руки из карманов и потянулся к ней.
   Дэни затаила дыхание, не зная, чего ждать, испугавшись, но в то же время не чувствуя реальной угрозы. Ладони Шона легли ей на плечи и притянули ее ближе. Он склонился к ее губам.
   Вопреки всем ожиданиям Дэни поцелуй был нежен и страстен. Буря чувств, внезапно поднявшаяся в душе молодой женщины, не имела ничего общего со страхом перед рослыми мужчинами.
   – А как насчет этого? – негромко осведомился Шон. – Вы и теперь не передумали?
   – А разве я обязана передумать?
   – Вот именно – обязаны.
   Он поцеловал ее вновь, на этот раз утратив сдержанность. Дэни почувствовала, как его страсть неудержимо переливается в нее, и задрожала.
   Но не от страха.
   Сама себя не узнавая, Дэни пылко отвечала на его поцелуй, почти борясь с ним за страстное объятие, в котором не было места сдержанности воина.
   У Шона вырвался сдавленный стон. Его руки сгребли Дэни, приподняли ее, прижали так тесно, что между ними не осталось места для жара тел.
   Наконец Шон нехотя поставил Дэни на ноги, не отстраняя от себя. Он не сделал ни малейшей попытки скрыть волнение. Он просто смотрел на нее с почти животным желанием, заставляющим Дэни вновь прильнуть к нему.
   Прижаться как можно крепче.
   – Вот что я пытался объяснить вам, – заявил Шон. – Мы нужны друг другу. А для такой рискованной операции нет худшей помехи, чем постель.
   Еще минуту Дэни впитывала тепло его ладоней, ласкающий нажим больших пальцев на груди и неприкрытый голод в глазах.
   Набрав в легкие побольше воздуха, Дэни медленно и прерывисто вздохнула.
   – Значит, мы должны отказаться от всего, верно? – произнесла она.
   Шон ответил по-тибетски. Дэни не понадобилось просить перевода.
   – Так вы настаиваете на том, чтобы сопровождать меня? – спросил он без особой надежды.
   – Да.
   – Значит, вы своими руками вырыли себе яму. Могу пообещать лишь одно: в адском пламени нас будут поджаривать вместе.

Глава 15

Кюросао

Ноябрь

 
   Пять дней спустя Дэни сидела в самолете, принадлежащем «Риск лимитед», и смотрела вниз, на голубую воду в разрывах туч, но не видела ее. У нее перед глазами всплывало лицо Шона, освещенное тусклым отблеском фонаря, его глаза, пылающие страстью.
   С того вечера они почти не разговаривали. Ускоренный курс подготовки Дэни проходила под руководством Джиллеспи, и тот был приятно удивлен, обнаружив, что Дэни знает несколько приемов дзюдо и еще кое-какие уловки, способные охладить мужской пыл.
   Зато Джиллеспи вволю поиздевался над невежеством Дэни во всем, что касалось огнестрельного оружия. К концу своего обучения она узнала, как заряжать револьверы и полуавтоматические пистолеты и стрелять из них. Ее посвятили в основные принципы работы легкого автоматического оружия, она научилась палить короткими очередями из «узи», израильского автомата, который предпочитали агенты «Риск лимитед».
   Иногда ей даже удавалось случайно попасть в мишень. Но чаще всего Джиллеспи бранил Дэни за то, что она слишком медлит, глядя на движущийся белый глаз мишени, и слишком суетится.
   Но зато Джиллеспи хвалил ее природное чувство ориентации и навыки работы с картами, способность запоминать лица и имена, а также умение понимать и исполнять приказания.
   «А еще я могла бы заслужить высшую отметку за непомерно развитую самодостаточность», – с иронией размышляла Дэни. Шон избегал ее с тех пор, как тем вечером проводил домой, поцеловал и чуть не расплавил бетон под ее ногами.
   Дэни старалась не думать о страсти, так неожиданно и бурно вспыхнувшей между ними.
   К несчастью, во время длинного перелета до аэропорта Плесман на острове Кюрасао Дэни было не о чем думать, кроме об опасности, ждущей их впереди.
   Размышлять о Шоне было спокойнее во всех отношениях.
   Самолет нырнул в воздухе, как сокол за добычей. Джиллеспи, сидящий в кресле рядом с пилотом, завозился, подался вперед и кивнул.