Лоуренс Стефани. Все о страсти

   Франческа ничего не ответила. Несмотря на бессвязные разглагольствования Френни, дуло пистолета по-прежнему было нацелено в ее грудь. Она слабела с каждой минутой, холод и страх высасывали из нее силы. Ее вдруг поразила мысль о другой жизни, такой драгоценной, которую она носит в себе. Она медленно завела руку за спину, схватившись за спинку скамейки.
   — Во всем виноват дедушка, но он мертв, и я даже не могу высказать ему…
   Френни продолжала визжать, изливая гнев на Френсиса Роулингса. Человека, в чью честь назвали их обеих.
 
   Это было самое длинное путешествие из всех, которые когда-либо выпадали на долю Джайлза. Франческа в опасности. Он знал это так же точно, словно его заранее предупредили. Пусть между ним и предками-дикарями лежит много поколений, зато инстинкты остались, дремлющие, но не погибшие.
   Пока кеб мчался через Сити и мимо собора Святого Павла, он пытался сосредоточиться, отрешиться от мысли о том, что Франческе грозит беда. Если он будет думать об этом, признает, что есть причина для всепоглощающего страха и таким образом сдастся перед ним, значит, он и, следовательно, она обречены. Варвар, пробудившийся в нем, не мог этого вынести.
   Он, словно за соломинку, хватался за уверенность, что, как только он окажется рядом, она будет в безопасности. Он сможет спасти ее и спасет, как уже дважды перед этим. Он даже не задавался вопросом, сумеет ли ее спасти. Чего бы это ни стоило, он защитит ее. Что бы от него ни потребовали — безропотно отдаст.
   Они въехали в Чипсайд. К счастью, им попался опытный кучер — настоящий демон, мастер своего дела, с криками и ругательствами нахлестывавший лошадей, без труда находивший дорогу в лабиринте узких улочек. Хотя дорога опасно сузилась, возница как ни в чем не бывало орудовал кнутом. И хотя расстояние было значительным, они перекрыли его за рекордное время.
   — Дай ему сверх условленного и вели подождать, — сказал Джайлз, как только бешеная скачка закончилась и лошади замедлили шаг. Осберт всю дорогу молчал. И даже сейчас мрачно кивнул, но не произнес ни слова. Джайлз потянулся к дверце, открыл ее и соскочил на землю, прежде чем кеб остановился.
   Около его городской кареты ожидал кучер Джон.
   — Слава Богу, милорд, вы тут! Ее сиятельство вошла в церковь двадцать минут назад и велела нам подождать здесь. Она взяла с собой двух лакеев: Коула и Нилза. Кажется, они вон там. — Джон показал на окутанный туманом церковный двор. — Но точно сказать не могу, и нам не хотелось кричать.
   Джайлз кивнул.
   — Осберт, пойдем со мной.
   Джайлз открыл калитку и быстро пошел по тропинке. Осберту пришлось почти бежать, чтобы не отстать от него. Оба приостановились, заметив пробивавшийся сквозь окна свет. Джайлз увидел внутри человека, но не мог точно сказать, кто это.
   — Франческа? — прошептал Осберт.
   — Нет… волосы светлые… думаю, что это Френни. Похоже, она стоит и уходить не собирается.
   Джайлз пошел дальше. Заслышав шаги, из тумана материализовались Коул и Нилз.
   — Ее сиятельство здесь, милорд, она велела нам подождать. Дверь открыта, так что мы услышим, если она позовет.
   — А до сих пор ничего подозрительного не было?
   — Нет, милорд. Кто-то вроде разговаривает. Но слов не разобрать.
   Джайлз кивнул:
   — Оставайтесь на месте. Когда прибудет мистер Чарлз Роулингс, пропустите его внутрь. И передайте, чтобы вел себя как можно тише, пока мы не поймем, что происходит.
   Лакеи отступили. Джайлз знаком велел Осберту идти следом и вошел в церковь. Разбросанные по полу дорожки заглушали шаги, что казалось неожиданным благословением. Они осторожно пробирались вперед, туда, где горел свет. В уши ударил пронзительный голос Френни:
   — Я думала, что он любит меня, но это оказалось не так! Он оставил тебе лучшее наследство, хотя никогда в глаза не видел!
   — Френни!
   — Нет! И не пытайся спорить! Люди всегда твердят, что я не понимаю, но я все понимаю! Все!
   Джайлз на цыпочках шагнул к арке, откуда мог все видеть, и окаменел. Осберт рванулся было вперед, но Джайлз успел остановить его.
   — Френни там, с Франческой, — едва слышно прохрипел он. — Френни стоит на нижней ступеньке алтаря. Франческа — у второго ряда скамей в центральном проходе. — Он набрал в грудь воздуха и на выдохе закончил: — Френни целится во Франческу из пистолета.
   Осберт не шевелился. Впившись глазами в открывшуюся ему картину, Джайлз пробормотал:
   — Оставайся здесь и не высовывайся. У Френни напряжены нервы — она наверняка испугается при виде тебя и от растерянности может спустить курок. — Джайлз провел языком по пересохшим губам. — Сейчас я покажусь им. Встань так, чтобы наблюдать и быть свидетелем всего, что произойдет. Только так, чтобы тебя не было видно.
   Он скорее почувствовал, чем увидел, кивок Осберта. Осберт не тот человек, которого он предпочел бы видеть сейчас рядом. Какой из него помощник? Правда, пока он ведет себя идеально и прекрасно со всем справляется.
   Джайлз снова прислушался к воплям Френни.
   — Я знаю правду! Джайлз любит меня… меня! Но был вынужден жениться на тебе, чтобы получить Гаттинг! Теперь, когда у него все есть, он готов жениться на мне, но не может. Ты мешаешь! Пока ты жива, у нас не будет счастья! — Она вдруг понизила голос; — Конечно, ему следовало бы убить тебя, убить собственными руками, это все понимают! Но он слишком благороден! Слишком мягкосердечен! — Френни выпрямилась и вздернула подбородок. — Поэтому мне придется убить тебя, а потом мы с ним поженимся, как всегда хотели.
   Она говорила нараспев, словно рассказывая малышу сказку на ночь.
   — Френни, — уговаривала Франческа, протягивая руки, — у тебя ничего не получится.
   — Получится, получится, получится! — завопила Френни, топая ногами. Франческа сжалась. Но Френни тут же выпрямилась, держа Франческу под дулом пистолета, и разразилась очередной тирадой насчет глупости окружающих, вообразивших, будто она беспомощна.
   Джайлз про себя решил, что больше такой ошибки не сделает. Франческа снова попыталась что-то сказать, но ее голос заглушил поток гневных слов.
   Джайлз хотел дать знать Франческе, что он здесь, утешить ее, предупредить, чтобы вела себя как можно осторожнее и не делала поспешных шагов. Не так-то легко было оторвать взгляд от Френни: инстинкт, древний, как само время, побуждал неотступно следить за ней, но он сумел сделать это и пристально уставился на жену, не отводя глаз. Он уловил момент, когда Франческа поняла. Она едва заметно повернула голову туда, где он стоял, словно потянулась к нему всем своим существом, потом выпрямилась и отняла руку от скамьи.
   — Поэтому я собираюсь обо всем позаботиться.
   Френни взмахнула пистолетом, но тут же опять нацелилась на Франческу. Та обхватила руками живот, и Джайлз с ужасом понял, что она старается защитить нерожденного ребенка. У него сжалось сердце.
   — И что дальше? — В обычно теплом голосе его жены сейчас слышались напряженные нотки. — Что ты собираешься делать? Застрелить меня тут? В церкви?
   Френни медленно раздвинула губы в издевательской улыбке.
   — Нет. Это пистолет папы, и мне нужно вернуть его на место. Предпочитаю, чтобы от него не пахло порохом. Я воспользуюсь им, если придется. Но у меня план получше. — Ее улыбка стала холоднее. В глазах стыла пустота. — Гораздо лучше. Ты должна исчезнуть. — Она метнула взгляд в глубину церкви, туда, где сгустилась тьма. — Эти люди увезут тебя.
   Франческа обернулась. Вперед выступили трое. Она так сосредоточилась на Френни, что совсем их не заметила. В голове звенели слова кучера: двое громил и один тощий. Тогда он описывал грабителей, напавших на экипаж. Неужели это простое совпадение? И троица просто подходит под описание?
   Все трое вытаращились на нее, один облизнул губы. Франческа боролась с искушением отступить. Мужчины, заметив ее страх, плотоядно заулыбались и двинулись по проходу. Очевидно, их так и подмывало поскорее схватить ее своими грубыми мясистыми лапищами.
   Франческа съежилась. Горло и легкие жгло как огнем. Ей казалось, что Джайлз близко, но так ли это? У входа стоят лакеи… но тут она вдруг вспомнила, что находится в церкви. Здесь не один выход. Есть дверь, ведущая в ризницу, скорее всего в стене, противоположной той, у которой стояли лакеи. Церковь расположена на углу, и за кладбищем проходит еще одна дорога. В таком тумане никто не заметит, что ее похитили, и слуги мужа будут ждать напрасно.
   — Нет. Ничего у вас не выйдет, — только и смогла выдавить она.
   — Выйдет!
   Френни непрерывно кивала, но пистолет ни разу не дрогнул.
   — Эти люди будут держать тебя у себя, пока не родится ребенок, потом они принесут дитя ко мне, а от тебя избавятся, как найдут нужным. Это вполне справедливо. Джайлзу ты не нужна: у него буду я. К этому времени он о тебе забудет.
   Франческа повернулась к Френни, инстинктивно защищая руками живот. Откуда Френни знает? И тут она поняла: Френни ничего не знала. Просто читала в книгах, что у женатых людей родятся дети.
   — Я все устроила. Эстер сказала, что будет лучше, если я не стану иметь своих детей, так что я выращу твоего. Ты исчезнешь, а Джайлз женится на мне, и я буду леди Чиллингуорт.
   — Нет, Френни, этому не бывать.
   Френни ахнула и подняла глаза. Пистолет впервые дрогнул, но она немедленно выровняла его. И улыбнулась так светло и счастливо, что Франческа едва не заплакала.
   — Ты пришел…
   И голос звенел радостью. Перемены в ней были разительны, Она, как по волшебству, стала совершенно другой.
   Удостоверившись, что она не испугалась его, Джайлз выступил вперед, и под его взглядом мужчины попятились.
   — Да, Френни. Я здесь.
   Он встретился глазами с Франческой и коротко велел:
   — Садись.
   Та почти рухнула на скамью. Джайлз прошел мимо, остановился прямо между ней и Френни и, повелительно протянув руку, приказал:
   — Дай мне пистолет!
   Френни, вне себя от восторга, ослабила хватку… и тут в ее глазах плеснулось подозрение. Стиснув пистолет, она отошла в сторону так, чтобы видеть Франческу.
   — Не-е-ет, — прошипела она, пытаясь рассмотреть лицо Джайлза. Пистолет снова смотрел в грудь Франчески. — Ты слишком благороден. Как настоящий рыцарь. Эй вы, там! Идите сюда и свяжите его!
   — Я бы не советовал им это делать.
   — Не слушайте его! — вопила Френни. — Он просто не хочет руки пачкать! Недаром он граф — все аристократы таковы! Он вынужден твердить, что не хочет ее смерти, потому что она его жена. Совесть не даст ему покоя, если он скажет правду. А правда заключается в том, что, если она умрет, он сможет жениться на мне. Потому что любит меня. Меня! — Она снова повернулась к громилам: — А теперь идите и свяжите его!
   Мужчины неловко переминались с ноги на ногу. Тощий громко кашлянул.
   — Говорите, эта хорошенькая леди его жена, а сам он граф?
   — Сколько она платит вам? — бросил Джайлз.
   Разбойники настороженно воззрились на него.
   — Обещала сотню, — снова выдавил тощий. — Но пока что дала только гинею.
   Джайлз сунул руку в карман, вытащил футляр для карточек и что-то нацарапал.
   — Вот. — Он спрятал футляр и карандаш и протянул им карточку. — Отнесите это по адресу, написанному здесь, и мистер Уэринг даст каждому по сотне фунтов.
   — Нет! — снова закричала Френни.
   Мужчины посмотрели сначала на нее, потом на Джайлза.
   — Откуда мы знаем, что так и будет?
   — Не знаете, но, если немедленно не возьмете карточку и не уберетесь, гарантирую, что вы ничего не получите. А если вы еще будете торчать здесь к тому времени, когда я освобожусь, вы предстанете перед стражей, которая не преминет поинтересоваться насчет экипажа, на который недавно напали в Хайгейтском лесу.
   Один из здоровяков передернул плечами, взглянул на сообщников и стал протискиваться между скамьями. Взял карточку, хмуро посмотрел на неровные строчки и повернулся к дружкам:
   — Пойдем-ка отсюда.
   Все трое дружно повернулись и поспешили выйти из церкви через вторую арку.
   — Нет, нет, нет, нет, не-е-е-т! — взвыла Френни, стиснув зубы, топая ногами и пятясь, пока не уперлась спиной в алтарь. Она задыхалась, мотала головой как заведенная. В уголках губ показалась пена. Пистолет мелко трясся в руке, но она на удивление быстро сумела овладеть собой и, наведя его на Франческу, прищурилась…
   Джайлз резко толкнул вперед первый ряд скамей и загородил собой Франческу.
   — Френни! Довольно! По-твоему все равно не будет.
   — Будет! Будет!
   Забыв обо всем, Франческа встала.
   — Френни…
   Джайлз чуть повернул голову:
   — Сядь, я сказал!
   Франческа немедленно повиновалась. Вернее, заставила себя это сделать. У Френни всего один пистолет. Один выстрел. Пусть Джайлз поступает, как считает нужным: ему так легче. Она знала, что он сейчас испытывает. И дело не только в ее чувствах — она больше не имеет права думать лишь о себе.
   Она вынудила себя сидеть спокойно. Только руки судорожно сжимались и разжимались.
   Джайлз продолжал говорить тихо, спокойно, словно Френни была вполне вменяема и не держала в руках пистолет.
   — Послушай меня, Френни, — прервал он ее несвязные выкрики, — я знаю, что последние несколько месяцев ты пыталась добиться своего. Я хочу, чтобы ты рассказала мне обо всем, что наделала. Это ты привязала узду поперек тропинки, ведущей в холмы Ламборна?
   Франческа нахмурилась.
   — Да, только ничего не получилось. Она не упала с лошади и не убилась.
   — Нет, — мрачно подтвердил Джайлз. — Но видишь ли, Френни, я езжу по этой тропинке чаще, чем Франческа. Только по чистой случайности я в тот раз не ехал верхом, иначе я мог бы упасть и убиться.
   Рот Френни медленно приоткрылся. Губы слабо шевелились, но слова не шли с языка.
   — Я этого не хотела… только не тебя… на твоем месте должна быть она… Я вбила камешек в копыто ее кобылки, чтобы Франческа села на большого коня и свалилась бы уже наверняка. — Она недоуменно моргнула. — Я все сделала как надо, но почему-то не получилось.
   — Не получилось. Это ты разорвала шляпку Френни и спрятала в вазу?
   — Да. — Френни кивнула так энергично, что все тело затряслось. — Дурацкая штука, но в ней она казалась такой милой. Интересной. Не хотела, чтобы ты видел ее в ней.
   — И ты отравила приправу Франчески.
   Френни нахмурилась:
   — Не пойму, как это она не умерла? Это ее приправа: никто больше ее не употреблял.
   — Почему же? А я? Это я распознал запах яда.
   — Правда?
   Френни обиженно поникла, но пистолет не опустила.
   — Я всегда старалась сделать так, чтобы пострадала только она. Не хотела повредить кому-то другому. Я и ей не желала зла, но она должна была умереть: ты же понимаешь, что это необходимо.
   Искренне-умоляющий взгляд потряс Джайлза. Ему стало нехорошо. Его замутило, голова закружилась. Но нужно было держаться. Бедная Френни. Он вполне мог понять желание Франчески, Чарлза и Эстер защитить ее, уберечь от окружающего мира.
   — Как ты нашла этих людей?
   Глаза Френни снова самодовольно блеснули.
   — Джинни стара. И много спит, особенно когда я подолью свою настойку опия в ее чай.
   — Значит, ты одурманила горничную и ускользнула? А что потом?
   — Попросила кучера отвезти меня туда, где я могу найти людей, которые убивают за деньги.
   Джайлз насторожился:
   — Эти люди ничего тебе не сделали?
   Френни тупо уставилась на него:
   — Нет.
   Джайлз не знал, можно ли ей верить.
   Кто-то дернул его за пальто.
   — Она отвечает на прямые вопросы так же прямо и честно, — прошептала Франческа.
   Благодарение Богу и за малые милости.
   — Прекрасно. — Он строго глянул в глаза Френни. — Ты же не хочешь меня ранить, верно?
   — Конечно, нет.
   — И желаешь видеть меня счастливым?
   — Очень, — улыбнулась Френни.
   — Тогда отдай мне пистолет.
   Немного подумав, она кивнула:
   — Обязательно. После того как застрелю ее.
   Она шагнула вбок, чтобы видеть Франческу. Но Джайлз подвинулся одновременно с ней, загораживая жену собой.
   Френни недоуменно пожала плечами:
   — Почему ты мне мешаешь? Нам необходимо избавиться от нее, разве не видишь? Я сама все сделаю, ты останешься в стороне.
   Джайлз тяжело вздохнул:
   — Френни, я готов поклясться на той Библии, которая у тебя за спиной, что буду счастлив только в том случае, если Франческа, моя жена, останется жива и здорова. Если так уж стремишься сделать меня счастливым, ни в коем случае не следует стрелять во Франческу.
   С лица Френни исчезло всякое выражение. Джайлз почти читал ее мысли. В его ладонь скользнули тонкие пальчики. Он сжал руку жены. Франческа ответила пожатием, но руки не отняла. Джайлз невольно нахмурился. О чем она пытается его предупредить?
   — Нет! — Вопль Френни эхом отдался в пустой церкви.
   К своему ужасу, Джайлз увидел, что она преобразилась: голова высоко поднята, глаза сверкают, спина напряжена. Дуло пистолета вновь поднялось.
   — Я не позволю! Не допущу! Я желаю, чтобы ты женился на мне, и ты женишься! Желаю, чтобы так было, и так будет! Говорю тебе, что застрелю ее…
   Она метнулась в сторону, пытаясь увидеть Франческу. Изо всех сил стиснув пальцы жены, Джайлз удерживал ее на месте, заслоняя своим телом.
   — Я хочу прикончить ее! Да, как хочу, так и будет! Тебе она больше не нужна. Ты получил ее землю, и больше нет причин оставаться с ней. Я требую, чтобы ты сделал меня своей женой. Ты должен!
   Она снова затопала ногами.
   Франческа пыталась высвободить руку. Но Джайлз немилосердно раздавливал пальцы и не стоял на месте, срывая все попытки Френни увидеть ее. Она не могла пошевелиться. Не имела возможности отвлечь Френни.
   Ее кузина безумна. В глубине души она всегда подозревала это, но никогда не позволяла себе признать правду. Однако Френни вот-вот начнет угрожать Джайлзу. Неужели он не понимает, чем кончится дело? Если она сообразит, что не получит его, значит, изменит планы и скорее убьет Джайлза, чем позволит Франческе завладеть им.
   До чего же она похожа на деда, только на этот раз все куда хуже! Правда, Френсис в отличие от внучки находился в здравом рассудке, но упрям был до того, что, рассердившись на собственную внешность, вполне был способен отрезать себе нос. Френни же пошла дальше. Она готова совершить убийство, чтобы достичь цели.
   — Пусти меня! — прошипела Франческа.
   — Нет, — выдохнул Джайлз.
   Он даже не оглянулся. Франческа сходила с ума от тревоги. Френни выстрелит, и тогда…
   — Френни, прекрати! — властно прогремел Джайлз. Франческа замерла, дрожа, выжидая… — Прекрати и послушай меня. Послушай очень внимательно, ибо я хочу, чтобы ты поняла все, что я скажу. И смотри в мои глаза, чтобы видеть: я говорю правду. — Джайлз немного помедлил. — Договорились?
   Франческа ощутила, как пальцы Джайлза немного расслабились, и поняла, что Френни кивнула.
   — Прекрасно. Ну так вот, я люблю Франческу. Любил всегда, с самого первого взгляда. Люблю безоглядно и навеки… Ты знаешь, что это означает, Френни?
   Нагнув голову и коснувшись лбом их соединенных рук, Франческа напряглась, пока не услышала тихий голос Френни:
   — Ты любишь ее?
   — Да.
   В этом единственном слове звенела такая убежденность, что не могло быть ни малейших сомнений — этот человек говорит правду. Истинную правду, Джайлз немного помолчал.
   — Ты была на нашей свадьбе. Слышала слова службы: «Боготворю тебя телом своим. Поклоняюсь тебе душой своей». Я произнес эти фразы и не солгал. Не солгал ни в единой букве.
   Последовало молчание. Ледяное. Мертвенное. Минуты тянулись нестерпимо медленно, и наконец Франческа, словно откуда-то издалека, услышала тихие всхлипы, как шум надвигавшегося дождя. Подняв голову, она вздохнула и поднялась. Пальцы Джайлза разжались; он позволил ей встать за его спиной.
   Френни все еще держала пистолет, но, по мере того как плач усиливался, дуло медленно опускалось. Френни опустила руки, согнулась вдвое, словно от боли…
   — Френни!
   — А-а-а!!! — взвизгнула безумная, подскакивая и рывком поднимая пистолет.
   Джайлз выругался, повернулся боком, обхватил руками Франческу как раз в тот момент, когда она вцепилась в него.
   Выстрел расколол тишину и послал по зданию раскаты эха.
   Они упали, в беспорядочной путанице рук и ног, свалились на камни между скамьями.
   У Франчески дух захватило. С трудом отдышавшись, она попыталась ощупать Джайлза.
   — Господи Боже! Ты ранен? Она попала в тебя?
   Она шарила по спине Джайлза, умирая от страха, что сейчас обнаружит кровь…
   — Нет, черт возьми! А ты? — взбешенно рявкнул муж.
   Франческа облегченно вздохнула.
   — Нет, — улыбнулась она.
   — Святители Господни! Она еще улыбается! Немедленно сядь.
   Он попытался встать, но плечи застряли между скамьями. Бедняга извивался и ворочался, но не мог освободиться.
   — Я придавил тебя к каменному полу! Дьявол, да что же это такое! Ты уверена, что…
   Франческа сдавила ладонями его щеки. Вокруг разразился настоящий ад, но она ничего не замечала, поглощенная созерцанием дорогого лица.
   — То, что ты сказал… это действительно так?
   Ворвавшиеся в церковь Чарлз и Эстер боролись с бившейся в истерике Френни. К ним присоединился Осберт, пытаясь усмирить сумасшедшую. Но они уже ничего не слышали. Все звуки вдруг отдалились, ушли в небытие. Джайлз тихо вздохнул:
   — Каждое слово. — Он нашарил ее руку, поднял и поцеловал в ладонь. — Я не хотел влюбляться, и особенно в тебя. Но теперь мне не нужно ничего иного, кроме этой любви.
   Она посмотрела в его плаза и увидела в них колебание… неуверенность…
   — А ты? — шепнул он.
   Франческа блаженно улыбнулась и коснулась губами его уст.
   — Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя так… — Она поискала слова, которыми могла бы выразить свое чувство, и, не найдя, просто сказала: — Так же сильно, как ты — меня.
   Теперь уже он припал к ее губам в долгом нежном поцелуе, и она целовала его в ответ, сознавая, что этот момент — поворотный в их жизни и отныне все будет по-другому.
   Когда он отстранился, она улыбнулась сквозь слезы счастья:
   — С первого же момента, как я тебя увидела, стало понятно, что ты никогда не будешь скучным или утомительным.
   — Скучным или утомительным? — Джайлз все-таки умудрился отодвинуть передний ряд скамеек настолько, что смог встать. — Именно этими критериями ты оцениваешь все мои старания? — Он наконец встал и, протянув руку, поднял жену.
   — Этими и еще многими. Но теперь, когда я так много узнала, мои требования стали еще более высокими.
   — Буду иметь в виду, — кивнул Джайлз.
   Визг и уговоры становились все громче. Обернувшись, они увидели, что Френни бешено отбивается, рыдая, вопя, зажмурившись и широко открыв рот. Ее едва удерживали Осберт и оба лакея, мужественно сносившие щипки, удары и царапины. Растрепанная Эстер что-то тихо говорила племяннице, очевидно, безуспешно пытаясь ее успокоить.
   Чарлз беспомощно смотрел на весь этот ужас. В его безвольной руке застыл пистолет. Наконец он с тяжелым вздохом повернулся и увидел их. Лицо несчастного было пепельно-серым. Недоуменно посмотрев на пистолет, словно увидев его впервые, Чарлз осторожно положил его на скамью и пошел к ним.
   — Мне очень жаль, — выговорил он с трудом. Казалось, эти три слова вытянули из него всю силу. Он пригладил волосы и оглянулся на Френни. Очевидно, он был потрясен куда сильнее, чем все окружающие.
   Франческа переглянулась с Джайлзом.
   — Все хорошо, дядя, — прошептала она, беря за руку Чарлза.
   Он ответил слабым пожатием, попытался улыбнуться, но покачал головой:
   — Нет, дорогая. Хотел бы я, чтобы все было хорошо, но это не так. — Он снова посмотрел на Френни. Ее всхлипы постепенно утихали. — Мы с Эстер боялись, что случится нечто подобное. Много лет мы наблюдали за Френни, гадали, надеялись… — Он вздохнул и выпустил руку Франчески. — Но этому не суждено было случиться. Граф, я обязан многое объяснить вам.
   Франческа и Джайлз попытались что-то сказать, но Чарлз поднял руку.
   — Нет, пожалуйста, не перебивайте. Мое дело сказать, а ваше — решать, как поступить. Но я попытаюсь, чтобы вы поняли.
   — Хорошо, — решительно кивнул Джайлз. — Как хотите.
   Чарлз чуть помедлил, прежде чем начать:
   — Вы слышали, что Элиза, моя жена и мать Френни, бросилась с башни Роулингс-Холла. Это не совсем так. С ней был я. Она не покончила с собой. — Он мучительно поморщился. — Она упала, пытаясь столкнуть с башни меня.
   — Задумала вас убить?
   — Да, — едва слышно подтвердил Чарлз. — Но это еще не вся история. И даже не ее начало. Мать Элизы и Эстер тоже… тоже была сумасшедшей. Ее посадили под замок, где она и умерла. Детали мне не известны. Никто не сказал правды, и я ничего не знал, пока Эстер не переехала к нам спустя год после рождения Френни. После того как Элиза начала… меняться. — Чарлз печально вздохнул. — Это передавалось в их роду по женской линии, но не всех поражала болезнь. Эстер осталась здорова. Беда приходила не сразу. Лет в двадцать или около того. Элиза… — Он словно смотрел вдаль. В прошлое. Смотрел и не видел. — Она была прелестна. Мы жили так счастливо… но потом все обернулось кошмаром. Бред и галлюцинации сменились умопомешательством. Умопомешательство — буйным сумасшествием и склонностью к насилию. Потом все кончилось.