Страница:
таким чувством, как будто в их поступке есть какая-то "греховность". (А
разговор начался с того, что я сказал о том, что Тихонов перестал писать
стихи - вчера говорил мне - и хочет теперь писать только прозу.)
Сегодня в Шереметевский дом неожиданно почему-то звонил Рыбаков. Не
застал никого. Зачем звонил? АА и Пунин считают, что это "совершенно
прекращенные и невозобновимые отношения".
... - не "свойственны" им. И не потому, что они не могут заработать или
трудиться... Нет. Но если бы такому человеку положить на стол пять тысяч, на
следующий день у него бы их не было. И не потому, что он прокутил бы их,
истратил... нет... Просто так - кто-нибудь пришел, попросил в долг, он бы
дал их, потом тот передал бы их еще кому-нибудь или бы тот даже вернул, - но
как-нибудь, когда-нибудь они бы так же безнадежно исчезли - неведомо для
своего владельца как и куда...
Разве неверно, что к одним прилипают деньги (например, Виктор,
скопивший из скудного жалованья пять тысяч или заработавший сто тысяч в
революционные годы), а к другим не идут никак.
Сказать Шилейке:
1. О Тапе;
2. О новой квартирной плате, грозящей бедствием;
3. АА сказали, что ее лишат обеспечения с октября (А. В. Ганзен).
О технике и ее чудесах: кажутся чудом только до тех пор, пока они не
осуществлены. А как только техника добьется этого (разве не чудо - радио,
телеграф, аэроплан и пр.?), они становятся чем-то весьма посторонним
человеку, чем-то даже ненужным в его обычной жизни, потому что они служат
каким-то особым, выдуманным целям - целям политики, войн, над-обычно
человеческих отношений, и кажутся какими-то бедными, ничтожными... А людьми
руководят все-таки те же чувства и враждебные свойства, та же любовь, злоба,
вдохновенье, звериное тщеславие и прочее, и прочее... и деньги... "Да, и
деньги, - добавила АА, - потому что деньги я бы тоже отнесла к числу
человеческих врожденных им свойств: разве... (Обрыв.)
АА несколько раз просила меня позвонить Мандельштаму и узнать о
здоровье Надежды Яковлевны. Я сегодня дважды звонил, но никого не заставал.
АА подарила мне азиатскую монету, присланную ей Ларисой Рейснер в 1921
году в посылке - из Азии. АА говорит, что это - фальшивая монета.
На днях АА отыскала случайно себя - пластилиновую; но фигурка
совершенно смята.
6 июля был разговор - на извозчике, я ехал с АА к Тапу. Я тронул
пуговицу сиденья и сказал: если б можно было вот так нажать какую-нибудь
кнопку - на этом же извозчике уехать, в этом экипаже. (Перечеркнуто.)
11.07.1926
Черное платье с большим вырезом. Коричневые чулки. Туфли. Водил Тапу
гулять перед самым уходом. К Пунину пошла - в черном жакете.
6.08.1926
АА в двенадцать сорок в Царском Селе пошла с Даньками к Рыбаковым. У
Рыбаковых были Замятины и Радловы. Замятин (и Радлов?) ходили обедать к
Спасским, и АА хотела тоже идти, но И. И. Рыбаков (?) уговорил ее остаться.
Обедала у Рыбаковых. В Царском Селе все вместе гуляли - АА, Рыбаковы,
Замятины, Радловы, Данько, Скука была смертная.
Рыбаков ходит в коротких штанишках - почти в трусиках.
Рыбаков проводил АА на вокзал. АА уехала с поездом, который пришел в
Петербург в 19.42.
Я - в 1 час 10 - дома, десять минут дома. Ездил к Федину; в три - обед;
до 5 1/2 дома; 5 1/2 - в Шереметевский дом. В 5 3/4 - до 5.50 в
Шереметевском доме, оставил розы. Здесь Пунин, А. Е. Пунина, Зоя Аренс с
мужем.
5.50-6.05 - путь Т.; 6.05-7.42 - на Царскосельском вокзале, и у вокзала
звонил Пунину. 7.42 встречал АА, поехал на извозчике по Загородн., по
Фонтанке в Шереметевский дом. До девяти часов вечера - в Шереметевском доме;
АА надписала фотографию. Попрощался со всеми. 9-9.10 - путь домой;
9.10-10.50 - дома. Укладка, ужин. Приходил Казмичев (звонил мне два раза, и
я ему один раз). Я звонил АА. 10.50-11.10 - путь с папой и мамой на вокзал.
Т. 11..10-11.50 - на Николаевском вокзале на перроне. Я, папа, мама, АА и
Пунин. 11.50 уехал. Болит голова, ужасное настроение. Ни с кем не
разговаривал. В час ночи заснул.
9.08.1926
Надпись на "Подорожнике" (Petropolis). Книга находится у АА.
"Анне Андреевне Ахматовой в собственность с тем, чтобы никому не
отдавала. 9 августа 1921. Артур Лурье. Петербург".
(В книге под стихотворением "Бывало, я с утра молчу..." рукой АА
карандашом отметка: "Февраль, Царское Село".)
10.10.1926
Голлербах подл до последней степени.
О Голлербахе (был вчера) - Недоброво и Комаровский.
Недоброво - аристократ до мозга костей, замкнутый, нежный.
Комаровский (не л.).
Сологуб - три раза подводит (первый раз - с Гржебиным, второй - с
санаторием в Лесном: "Переезжайте!" - и АА переехала из Царского Села, а в
Лесной оказалось нельзя. Весной 25 года. Третий - теперь. Союз хлопочет о
пенсии по болезни. АА не хотела. Сологуб позвал к себе и выругал - и АА
подписала бумагу, а теперь это идет в Малый Совнарком. Пенсия по шестому
разряду. Все равно не дадут, а будут говорить, что выпрашивала...).
Квартира... Нет комнаты.
От Шилейко письмо - что завтра приедет (а от Пунина письмо: Пунин
говорил с Шилейко по телефону, и Шилейко сказал ему, что, может быть, на
днях, а может быть, через неделю). Пунин завтра утром приедет.
Недоброво две зимы в Царском Селе жил.
Голлербах назвал его "царскоселом" и под предлогом, что тот царскосел,
будто бы хочет им заниматься.
Встречи с Мандельштамом.
Т. Готье - Фра Беато.
Письмо О. Судейкиной. АА успокоилась.
Нет писем от Duddington - fatum - наказана.
Позвонить Марго.
Лозинский не приедет. Он говорил у Сутугиной Л. Замятиной, и та
убеждена, что он приедет.
"Не осуждайте других: мы все - и вы, и я - плохие".
Лавренев получил две тысячи. А Чуковский - четыреста; очень плохо
отмечать, что такой-то, мол, зарабатывает, когда сам нищий.
Это очень плохая черта. Надо радоваться за них. У Чуковского семья, у
Лавренева семья.
Д'Актиль очень талантливый.
Да, в своем роде талантливый.
Редактор все равно ничего не понимает.
Сологуб Фромана примет очень ласково, чаем напоит.
Меценаты в Париже. Мне всегда очень противно это бывает. До сих пор нет
биографии Пушкина, Достоевского.
Комната на Итальянской.
Управдом, переоборудование электричества.
От Шилейко нет писем. АА уплатила за месяц. Справка из Кубу.
Павловск - с Замятиной. Очень хотела внутрь дворца, не была никогда.
Хорошая погода, но холодно.
Боричевский.
Жалеет Клюева.
Тушин в Шереметевском доме.
Анна Радлова пришла к Ходасевичу.
Печатать Сологуба, Кузмина, Блока, Ахматову и немножко себя.
29.10.1926
У меня. После долгих разговоров об эпохе современников АА мы заговорили
о театре, и потом АА упомянула Щеголевых. Дело в том, что Щеголев последнее
время находится в критическом материальном положении. Раньше, до "Заговора
императрицы", он зарабатывал сравнительно мало, но также мало и тратил, и
никаких недоразумений денежных у него не бывало. Написав и поставив
"Заговор", Щеголев стал получать необыкновенно много - десятки тысяч рублей.
Но тратить он стал больше. Ему не хватало. Появились на сцене векселя,
долги. Потом Фининспекция донимать стала налогами. И сейчас его положение
скверно: целыми днями он бегает, подписывает векселя, боится, что имущество
его будет описано и продано с молотка...
АА не любит говорить по-французски, потому что сознает, что не может
находить слова с той точностью, с какой находит их, когда говорит по-русски.
Я заговорил об абонементах в Филармонию. АА сказала, что было время,
когда она в течение двух-трех лет два раза в неделю слушала концерты.
"Четки" была первая книга с чистой обложкой, без рисунков и т. п. Это
была мысль АА. Детали обложки - разработаны Лозинским. С тех пор почти все
книги стихов издаются так. Но "Четки" были примером.
АА: "Есть что-то мистическое в том, что Щеголев, написав "Заговор",
получил громадные деньги, а сейчас - в таком положении!"
Мы помолчали. Я вопросительно смотрел в глаза АА. Она добавила
приблизительно так: "Конечно, если разобраться, все окажется очень понятным
и имеющим свои совсем обыкновенные причины...".
Замолчали опять. И совсем неожиданно я спросил:
"Скажите, АА... Вот Пушкин - мы привыкли считать его очень
жизнерадостным, очень веселым, очень здоровым человеком... Но как вы
думаете: были у него свои темные ужасы, свои черные тайны, о которых он
никому не говорил, свои ночные безумия и страхи?"
"Дайте "Домик в Коломне", - быстро ответила АА.
Раскрыла том Пушкина.
АА прочла: "Три дня тому, туда ходил я вместе..." - и дальше", -
добавила АА и прочла вслух всю одиннадцатую главу.
...Странным сном
Бывает сердце полно...
Дальше он уже шутит:
......много вздору
Приходит нам на ум, когда бредем
Одни или с товарищем вдвоем...
И опять:
......Я воды Леты пью,
Мне доктором запрещена унылость:
Оставим это, сделайте мне милость!
Вчера получила открытку от А. Э., от своей тетки, живущей там же, где и
Инна Эразмовна. Открытка - в тоне обидчивом, что вот, дескать, АА
недостаточно помогает и ей, и Инне Эразмовне.
В письмах тетки всегда...
13.11.1926
Шереметевский дом. АА говорила со мной о Пушкине. Она проследила очень
много воспринятых Пушкиным у французов традиций (идущих часто дальше - от
латинских авторов). Сегодня АА говорила о том, что не менее интересно
прослеживать, какие из присущих всем поэтам XVIII в. традиций Пушкин не
брал, а отвергал. И вот пример: всем французам XVIII века в очень сильной
степени присуще говорить об измене, изображать эту измену, говорить об
адюльтере. Мучить себя изображением милой, изменяющей с кем-нибудь другим. И
вот Пушкин этот момент в своем творчестве совершенно отвергает - всегда
обходит. Адюльтера в поэзии Пушкина нет. Муза Пушкина - целомудренна, как ни
одна муза любого другого поэта. Пушкин нигде не говорит об измене, нигде не
описывает ее (некоторые, очень отдаленные моменты в ш у т о ч н ы х стихах в
расчет не идут). Почему Пушкин не может вынести измены? Темперамент?
Но если продумать это до конца, если проникнуться этой мыслью, то как
усиливается трагедия самого Пушкина - стоит вспомнить только об его смерти.
(Эта строка вычеркнута.)
АА вчера читала Gresset (маленького формата, французское издание,
старое).
На стр. 131 есть строки, совершенно совпадающие с напечатанным в
редактированном Брюсовым собрании Пушкина маленьким черновым наброском
(кажется, 1820 г.) - "...Ценою жизни купить хоть миг единый...".
Это, несомненно, перевод Gresset. Поэтому и понятно, что Пушкин
отбросил эти строчки и долго переделывал, и сделанные в стихотворении эти
строчки уже значительно удалены от Gresset.
Говорили о римлянах.
АА очень любит "Китеж", слушала его за последнее время четыре раза.
18.11.1926
Рыбаков указал АА комнату на Восьмой Рождественской, д. 34, кв. 10. АА
со мной ездила туда. Комната плохая, просят 25 рублей с освещением и
отоплением. Далеко, дорого и плохая комната - не подходит. (Мы сначала
проехали остановку, а потом долго блуждали, не находя дома).
Три дня подряд прилежно переводила французскую монографию об одном из
художников и составляла конспект лекций для Пунина. Вообще этим занимается
уже долгое время. Так подготовила всех старых французов (XVII в.), Давида и
его учеников, французов XIX в. Раньше с трудом две-три страницы, теперь - в
один присест 150 страниц конспектирует. И Пунин без зазрения совести читает
по этим конспектам лекции. Об одной из школ, о которой были только
английские и немецкие монографии, не могла прочесть и сделать конспекта - по
незнанию этих языков (впрочем, немецкие монографии перевести могла бы, но
это отняло бы слишком много времени).
Пунин звонил Гессену сегодня, и тот обещал дать последнюю корректуру
собрания стихотворений АА. Гессен заявил, что, по его расчетам, он должен АА
еще 600 рублей (кроме выплаченных 1200 р.), и предложил уплатить 200 из них
теперь, а 400 - после того, как будет распродан весь тираж (!) - четыре
тысячи экземпляров. При этом заметил, что "ведь договора с АА у него не
было" (Гессен, по-видимому, убежден, что если АА не подавала на него в суд и
вообще никаких мер к получению всего гонорара не предпринимала, это значит
лишь, что она потеряла договор и что ей попросту нечем доказать свою
правоту). Пунин возразил, что договор есть и лежит у него на столе, а о
деньгах обещал спросить АА.
Говорили об А. Н. Толстом и его комедии с сюжетом, украденным у
Андреева, - тишайшего, вообще говоря, человека, в этом случае не
выдержавшего и поднявшего историю.
Вечером к АА заходили Мандельштамы.
19.11.1926
Архитектура.
Вчера заходили Мандельштамы.
Показывал "Серого оленя". Фотографии Николая Степановича. "Гондла".
Платье (1921 г.?). О. Судейкина - Тамара; 100 мест.
Виктор в 1916 г. ушел в море на "Зорком". Смотрели. Считали, который
миноносец.
22-23.11.1926
Четыре раза бессонница такая: 1) в 12 году - до отъезда в Италию, 2)
после революции (в 1917 г.?), 3) в прошлом году зимой, 4) сейчас.
В датах - почти все неверно.
"Я собирала французские пули..."
"Вечер" никто не корректировал. "Четки" - корректировал на Тучке, у АА,
Лозинский.
В гимназии литературу учили только до Гоголя.
"Над засохшей повиликой мягко плавает пчела".
Крик аиста, слетевшего на крышу (65).
О "Броненосце Потемкине".
Лотерея в Союзе (статуэтка).
Письмо Цветаевой.
Письмо "Пролетарий".
Корректура.
Разговор об архивах АА: как площади эти обширны; где мяучит по дороге в
Мраморный дворец.
Гессен (300 в Гублит) 1000 купил.
Нездоровье, бессонница.
Мысли о том, что не разойдется издание.
Не любит кино.
В Париже (...) - рассказ Николая Степановича, тот повторял.
Жоре били морду.
Стихи Есенина во втором номере "Нового мира".
Об А. И. Гумилевой.
Как АА просится к корректуре.
Погода.
Фактический брак - многоженство.
Фотография в собрании стихотворений.
Гессен потерял обложку Данько, хочет Белухи, но АА не хочет. Теперь
будет делать ее Митрохин.
"Над засохшей повиликой мягко плавает пчела", - выл Недоброво от
восторга.
"Смуглый отрок" +
"Сероглазый король" -
"Не........." +
"Думали, нищие мы..." +
"Я пришла к поэту..." -
"Хочешь знать, как все это было..." -
"Сжала руки..." -
Мысли АА по поводу возможности поездки в Париж. Говорили на вокзале в
Царском Селе.
Проект о памятниках, деревянных щитах в музее революции.
В поезде: об Усове, который прислал письмо Н. Н. Пунину с анкетой для
энциклопедического словаря.
АА в жизни заполнила только одну анкету: Цекубу (по настоянию
Сологуба); там все неверно.
Шилейко (стихотворение: "Дверь полуоткрыта...", 1911).
"На столе забыты / Хлыстик и перчатки" - говорит, что фурор производили
и повторялись всеми эти строки.
А теперь как звучат они?
"А там мой мраморный двойник" - не может найти дату точнее, чем дата
1911 г. У Вячеслава Иванова читала его, но там в 1911 г. она читала весной,
осенью и зимой, и даже как-то летом читала. И когда именно читала это
стихотворение - не вспомнить.
"Стал мне реже сниться, слава Богу..." (1912); строка седьмая: вместо
"сильнее" Шилейко написал "сложнее".
В 1924 году ездила в Харьков, весной - был еще снег - вдоль пути, всюду
- длинный, как дракон, и совсем обреченный.
Когда десять лет было - больна была очень. Корь, умирала совсем,
40 -41 - в доме угловом, за домом Тирана, по стороне, где жил Пунин.
"В то время я гостила на земле" - "неопытное" - в запятых.
Возница - куница и выдра; в детстве часто слышала слово Вырица (там
железную дорогу строили).
Акумбала.
Мандельштамы показались какими-то вялыми.
"8 ноября 1913 г." Приложила палец к "г.", посмотрела, как выглядит
заглавие, и сказала, чтоб я убрал "г." (год).
"Я не любви твоей прошу..." - было: 20 июня 1914, исправила на 19 июня
1914. Не печатала его, потому что всегда был кто-нибудь, кто мог бы принять
это на свой счет и обидеться.
Клялись они и ... (смазаны чернила)
......................вином
4) За (?) заплатим золотом,
А за (?) - свинцом.
5) С первым звуком, слетевшим с рояля,
Я шепчу тебе: здравствуй, князь,
Это ты, веселя и печаля,
Надо мною стоишь наклонясь.
и еще две строфы...
1) Написанное в альбом Н. Рыковой - в 1921 г. - о реке, которую перейти
можно - кончается: "не замочишь панталон".
Строфы 4-5.
Диалог: он и она.
2) О России. Гусь и пр.
3) Письмо в стихах 1914 года "царскосельский", "лебединый".
Два стихотворения вычеркнуты цензурой. Это - "Жертва поддельным богам"
(Пушкин). Жалеет очень, потому что при жизни ее ни одного переиздания стихов
после этого не будет.
"Правда, второй том гораздо лучше первого?"
Согласилась с тем, что гораздо лучше, когда стихи расположены в
хронологическом порядке.
На вокзале: "Вам нравится Шилейко?". Раньше не таким был. Теперь ему
все надоело, и особенно недоели все окружающие его люди. Он стал каким-то
боязливым. Я серьезно думаю, что он не совсем здоров душевно. (Человек,
который бы 2000 л. прожил? - он своими руками задушил бы его.)
Ничего подобного.
- Нет, подобное...
Мандельштам ездил к Як. - активный, а с бумагой от него к тому, кто не
хотел ехать.
В Царском Селе ходят сплетни о Гумилеве, исходящие от
Иванова-Разумника, от Голлербаха, Кривича и других - совершенно неверные...
не любил АА... - не от Черубины ли Габриак? Кобель, цветы с клумбы и прочая
чушь.
Мандельштам - ему все скучно. Расспрашивал о Союзе поэтов - хоть ему и
смертельно неинтересно это, а так, из установившейся раз и навсегда
вежливости.
АА - о своих стихах, тех, которые опошлены.
Оксенов - ничтожество, "серьезно работает"...
18.11.1926
О. Мандельштам взял недавно у кого-то тысячу рублей в долг и не отдал,
конечно.
Договор с Гессеном об издании собрания стихотворений АА заключен в июле
1924 г., и большую часть гонорара АА получила осенью 1924 г. Остальная часть
гонорара не выплачена Гессеном до сих пор.
19.11.1926
Когда в 1916 г. Виктор Горенко ушел в море на миноносце "Зорком", АА
стояла со своими на берегу, считала, который миноносец - "Зоркий".
26.11.1926
Сдал (ходил с Пуниным) корректуру Гессену. Он согласен со всеми
изменениями, кроме одного: настаивает на том, чтобы строфические разделения
были разной ширины - в зависимости от условий верстки в каждом данном
случае.
"Не знаю - или, вернее, делаю вид, что не знаю", - ответил Пунин, когда
я спросил его, знает ли он ранние (до "Вечера") стихи АА. (Значит, АА н и к
о г д а ему не читала их).
"На "la grande place de St. Petersbourg" Павлу Николаевичу Лукницкому к
его занятиям "Старым Петербургом" - Анна Ахматова. 1 дек. 1926г."
20.12.1926
Амедей Модильяни, художник, в Париже в 1911 г. - друг АА, теперь
прославился там, в Париже.
Плетнев учил Пушкина ставить даты.
22.12.1926
О литературной странице Федерации советских писателей в "Правде".
"Митина любовь" - пошлейшая вещь.
Январь 1916. АА присутствовала в Обществе ревнителей художественного
слова в тот день, когда Н. Гумилев, о, Мандельштам, М. Лозинский и другие
читали там свои стихи, а Б. Томашевский - доклад о стихосложении Пушкинских
"Песен западных славян".
4.01.1927
Шилейко как-то давал АА книгу Толстого о языческом Херсонесе. АА
говорит, что, если б знала эту книгу до того, как написала поэму "У самого
синего моря", поэма могла бы быть много лучше.
Очень не любит А. К. Толстого, не может понять людей, признающих его
поэтом, да еще неплохим поэтом.
Ей отвратительна сусальность А. К. Толстого. Говоря о его сусальности,
АА сравнила его с архитектором Тоном (?).
Сказала, что до 21-летнего возраста не читала Надсона, и когда Н.
Гумилев дал ей прочесть, АА прочла его в один день - и ничего не запомнила.
9.01.1927
Говорили о Мейерхольдовском "Ревизоре". АА очень неодобрительно судила
его по тому, что о нем слышала. Спорила с Тырсой, который защищал
Мейерхольда.
Черное море любит больше Средиземного (Ривьера).
Сидели "амфитеатром" у дивана АА - Тырса с женой, В. Е. Аренс с мужем,
Пунины и я.
О Геленджике говорили - ехать туда всем на лето. О музыке - концертах
Тетри, Бруно Вальберга и др. и Мариинском театре и его постановках.
АА говорила о "Маскараде" Лермонтова в Александринском театре - не
понравился ей очень ("Это кружево и все... Не соответствует духу настоящего
Лермонтовского "Маскарада").
А до Тырсы - читал литературную страницу сегодняшней "Правды".
Понравилось стихотворение Саянова ("Скрипка"), хоть в нем и много
недостатков.
О книге Вс. Рождественского - очень плохая (стихотворение "Я тебя
хочу..." - Северянин). Много смеялись вчера.
Конец января - начало февраля
Моей рукой:
"В Канцелярию Цекубу
Заявление Анны Андреевны Ахматовой (Шилейко)
Ввиду того, что в настоящее время у меня нет прочного местожительства,
прошу направлять впредь предоставляемое мне Цекубу денежное обеспечение
Николаю Николаевичу Пунину (Ленинград, Фонтанка, 34, кв. 44) для передачи
мне.
18 января 1927 г. Ахматова (Шилейко)".
(Подписано АА. Подпись заверена М. Фроманом - секретарем Союза поэтов.
Это заявление я передал Л. Н. Замятиной, уезжавшей в Москву, чтоб она
передала его в Цекубу.)
Письмо А. И. Гумилевой и Леве (неотосланное).
Конверт. Зелеными чернилами: "З а к а з н о е".
"Анне Ивановне Гумилевой, г. Бежецк. Тверской губ. Гражданская ул. 15".
Письмо - четвертушка простой писчей бумаги, сложенная пополам. На
первой странице - письмо Леве, вторая страница - чистая; на третьей странице
- письмо А. И. Гумилевой до строки: "...я бы непременно воспользовалась"
(включительно); на четвертой - окончание письма А. И. Г. Зеленые чернила.
Расположение строк, орфография, пунктуация, ошибки и пр. - сохранены.
"Дорогой мой мальчик!
Благодарю тебя, за1 то что ты доверчево2 и
откровенно разсказал мне3 свои горести. Делай4 всегда
так - это самое главное. Я считаю тебя настолько взрослым, что мне кажется
лишним повторять тебе как важно для тебя хорошо учиться и пристойно вести
себя. Ты должен это понять раз навсегда, если не хочешь погибнуть. Не
огорчай бабушку и тетю Шуру, жизнь их бес5 тяжела, полна тревог и
печали. Побереги их и себя! Целую тебя. Господь с тобой.
Мама".
Вторая страница - чистая.
Третья страница:
"4 февраля 1927 г.
Дорогая Мама, 24 дек. н. ст. я почувствовала себя дурно6,
легла в постель, да и проболела до сего7 дня, причем по временам
опасались, что болезнь может принять дурной оборот. Поэтому я не писала в
Бежецк не ответила даже на письмо Левушки, которое бесконечно8
тронуло меня. На днях ты получишь несколько десятков рублей не от
меня, а как года 2 тому назад от дяди В. но теперь не через тетю Котю,
потому что она больна. О получении денег извести меня9. Н. Н.
Пунин уезжает в конце февраля в Японию на 3 месяца с10 русской
выстовкой11. Если бы не моя болезнь и не зима я бы непременно
воспользовалась12
(Четвертая страница): этим случаем, чтобы пробраться к маме и Вите на
Сахалин. Во время стужи я с мукой думала о Вас: каково было терпеть холод в
таком продувном домике, как Ваш.
Получила ли Шурочка от Лукницкого13 адрес
Горькаго14? - я все еще лежу и почти никого не вижу так что, к
сожалению, лишена возможности теперь исполнить ее просьбу.
Не думай, что я забыла15 о твоих просьбах в последних 2-ух
письмах, но болезнь сделала меня совершенно беспомощной.
Как только встану, пошлю тебе денег и очень прошу тебя употребить из
них рубля 3-4 на подарок Леве 18 февраля, день16 его имянин.
Целую тебя, Шуру и Леву. Ваша Аня".
Примечания к тексту:
1. Написано "что". "Ч" зачеркнуто, и над ним написано "за".
2. Sic.
3. Первоначально было "меня". Переправлено в "мне".
4. В слове "делай" буква "е" переправлена из какой-то другой.
5. Так в автографе: написанное "бес" зачеркнуто.
6. Так в автографе: написанное "и" зачеркнуто.
7. Первоначально было: "сих". Переправлено в "сего".
8. Помарка - нечаянно сделана мной при переписке; в автографе:
"безконечно".
9. Вся фраза ("О получении..." - и т. д.) вписана потом - более мелким
почерком и между строк.
10. Первоначально было "при". "При" зачеркнуто и сверху написано "с".
11. Sic.
12. Sic.
13 и 14. Sic.
15. Слово "забыла" написано над густо зачеркнутым другим каким-то
(по-видимому: "не думаю").
16. Перед словом "день" было написано что-то, по-видимому, "в", но
зачеркнуто.
(Это письмо осталось неотосланным, или, может быть, АА переписала его
начисто и послала то, а экземпляр, с которого снята эта копия, остался как
черновик. Однако это маловероятно. Подлинник находится в Шереметевском доме.
- 6.07.1927.)
7.02.1927
АА училась в Смольном институте (меньше года), в третьем, по другому
счету - в пятом классе (была в голубом платье; можно установить по этой
примете). Не вынесла "запертости" и упросила родителей (отец ее еще не был в
отставке - это кстати) взять ее из Смольного.
В царскосельской Мариинской гимназии АА была седьмой, шестой, пятый,
четвертый (проверить - П. Л.) классы (третий класс - в Смольном), а второй
класс пропустила вовсе - жила в Евпатории и готовилась к первому классу
дома. Подготовлял ее гимназист седьмого класса Миша Мосарский - очень
бедный, некрасивый еврей, но очень умелый педагог, подготовлял АА даже по
Закону Божьему, несмотря на то, что был евреем. Платили ему двадцать рублей
в месяц. Он приходил к АА заниматься.
АА поехала в Киев, выдержала все экзамены хорошо и поступила в первый
(старший) класс киевской гимназии, которую и окончила. (Экзаменов в Киеве АА
совершенно не помнит.) Подруг у АА не было в Киеве вовсе, АА помнит только
две-три фамилии, да и то очень смутно.
АА о преподавании в царскосельской гимназии говорит, что оно было о ч е
разговор начался с того, что я сказал о том, что Тихонов перестал писать
стихи - вчера говорил мне - и хочет теперь писать только прозу.)
Сегодня в Шереметевский дом неожиданно почему-то звонил Рыбаков. Не
застал никого. Зачем звонил? АА и Пунин считают, что это "совершенно
прекращенные и невозобновимые отношения".
... - не "свойственны" им. И не потому, что они не могут заработать или
трудиться... Нет. Но если бы такому человеку положить на стол пять тысяч, на
следующий день у него бы их не было. И не потому, что он прокутил бы их,
истратил... нет... Просто так - кто-нибудь пришел, попросил в долг, он бы
дал их, потом тот передал бы их еще кому-нибудь или бы тот даже вернул, - но
как-нибудь, когда-нибудь они бы так же безнадежно исчезли - неведомо для
своего владельца как и куда...
Разве неверно, что к одним прилипают деньги (например, Виктор,
скопивший из скудного жалованья пять тысяч или заработавший сто тысяч в
революционные годы), а к другим не идут никак.
Сказать Шилейке:
1. О Тапе;
2. О новой квартирной плате, грозящей бедствием;
3. АА сказали, что ее лишат обеспечения с октября (А. В. Ганзен).
О технике и ее чудесах: кажутся чудом только до тех пор, пока они не
осуществлены. А как только техника добьется этого (разве не чудо - радио,
телеграф, аэроплан и пр.?), они становятся чем-то весьма посторонним
человеку, чем-то даже ненужным в его обычной жизни, потому что они служат
каким-то особым, выдуманным целям - целям политики, войн, над-обычно
человеческих отношений, и кажутся какими-то бедными, ничтожными... А людьми
руководят все-таки те же чувства и враждебные свойства, та же любовь, злоба,
вдохновенье, звериное тщеславие и прочее, и прочее... и деньги... "Да, и
деньги, - добавила АА, - потому что деньги я бы тоже отнесла к числу
человеческих врожденных им свойств: разве... (Обрыв.)
АА несколько раз просила меня позвонить Мандельштаму и узнать о
здоровье Надежды Яковлевны. Я сегодня дважды звонил, но никого не заставал.
АА подарила мне азиатскую монету, присланную ей Ларисой Рейснер в 1921
году в посылке - из Азии. АА говорит, что это - фальшивая монета.
На днях АА отыскала случайно себя - пластилиновую; но фигурка
совершенно смята.
6 июля был разговор - на извозчике, я ехал с АА к Тапу. Я тронул
пуговицу сиденья и сказал: если б можно было вот так нажать какую-нибудь
кнопку - на этом же извозчике уехать, в этом экипаже. (Перечеркнуто.)
11.07.1926
Черное платье с большим вырезом. Коричневые чулки. Туфли. Водил Тапу
гулять перед самым уходом. К Пунину пошла - в черном жакете.
6.08.1926
АА в двенадцать сорок в Царском Селе пошла с Даньками к Рыбаковым. У
Рыбаковых были Замятины и Радловы. Замятин (и Радлов?) ходили обедать к
Спасским, и АА хотела тоже идти, но И. И. Рыбаков (?) уговорил ее остаться.
Обедала у Рыбаковых. В Царском Селе все вместе гуляли - АА, Рыбаковы,
Замятины, Радловы, Данько, Скука была смертная.
Рыбаков ходит в коротких штанишках - почти в трусиках.
Рыбаков проводил АА на вокзал. АА уехала с поездом, который пришел в
Петербург в 19.42.
Я - в 1 час 10 - дома, десять минут дома. Ездил к Федину; в три - обед;
до 5 1/2 дома; 5 1/2 - в Шереметевский дом. В 5 3/4 - до 5.50 в
Шереметевском доме, оставил розы. Здесь Пунин, А. Е. Пунина, Зоя Аренс с
мужем.
5.50-6.05 - путь Т.; 6.05-7.42 - на Царскосельском вокзале, и у вокзала
звонил Пунину. 7.42 встречал АА, поехал на извозчике по Загородн., по
Фонтанке в Шереметевский дом. До девяти часов вечера - в Шереметевском доме;
АА надписала фотографию. Попрощался со всеми. 9-9.10 - путь домой;
9.10-10.50 - дома. Укладка, ужин. Приходил Казмичев (звонил мне два раза, и
я ему один раз). Я звонил АА. 10.50-11.10 - путь с папой и мамой на вокзал.
Т. 11..10-11.50 - на Николаевском вокзале на перроне. Я, папа, мама, АА и
Пунин. 11.50 уехал. Болит голова, ужасное настроение. Ни с кем не
разговаривал. В час ночи заснул.
9.08.1926
Надпись на "Подорожнике" (Petropolis). Книга находится у АА.
"Анне Андреевне Ахматовой в собственность с тем, чтобы никому не
отдавала. 9 августа 1921. Артур Лурье. Петербург".
(В книге под стихотворением "Бывало, я с утра молчу..." рукой АА
карандашом отметка: "Февраль, Царское Село".)
10.10.1926
Голлербах подл до последней степени.
О Голлербахе (был вчера) - Недоброво и Комаровский.
Недоброво - аристократ до мозга костей, замкнутый, нежный.
Комаровский (не л.).
Сологуб - три раза подводит (первый раз - с Гржебиным, второй - с
санаторием в Лесном: "Переезжайте!" - и АА переехала из Царского Села, а в
Лесной оказалось нельзя. Весной 25 года. Третий - теперь. Союз хлопочет о
пенсии по болезни. АА не хотела. Сологуб позвал к себе и выругал - и АА
подписала бумагу, а теперь это идет в Малый Совнарком. Пенсия по шестому
разряду. Все равно не дадут, а будут говорить, что выпрашивала...).
Квартира... Нет комнаты.
От Шилейко письмо - что завтра приедет (а от Пунина письмо: Пунин
говорил с Шилейко по телефону, и Шилейко сказал ему, что, может быть, на
днях, а может быть, через неделю). Пунин завтра утром приедет.
Недоброво две зимы в Царском Селе жил.
Голлербах назвал его "царскоселом" и под предлогом, что тот царскосел,
будто бы хочет им заниматься.
Встречи с Мандельштамом.
Т. Готье - Фра Беато.
Письмо О. Судейкиной. АА успокоилась.
Нет писем от Duddington - fatum - наказана.
Позвонить Марго.
Лозинский не приедет. Он говорил у Сутугиной Л. Замятиной, и та
убеждена, что он приедет.
"Не осуждайте других: мы все - и вы, и я - плохие".
Лавренев получил две тысячи. А Чуковский - четыреста; очень плохо
отмечать, что такой-то, мол, зарабатывает, когда сам нищий.
Это очень плохая черта. Надо радоваться за них. У Чуковского семья, у
Лавренева семья.
Д'Актиль очень талантливый.
Да, в своем роде талантливый.
Редактор все равно ничего не понимает.
Сологуб Фромана примет очень ласково, чаем напоит.
Меценаты в Париже. Мне всегда очень противно это бывает. До сих пор нет
биографии Пушкина, Достоевского.
Комната на Итальянской.
Управдом, переоборудование электричества.
От Шилейко нет писем. АА уплатила за месяц. Справка из Кубу.
Павловск - с Замятиной. Очень хотела внутрь дворца, не была никогда.
Хорошая погода, но холодно.
Боричевский.
Жалеет Клюева.
Тушин в Шереметевском доме.
Анна Радлова пришла к Ходасевичу.
Печатать Сологуба, Кузмина, Блока, Ахматову и немножко себя.
29.10.1926
У меня. После долгих разговоров об эпохе современников АА мы заговорили
о театре, и потом АА упомянула Щеголевых. Дело в том, что Щеголев последнее
время находится в критическом материальном положении. Раньше, до "Заговора
императрицы", он зарабатывал сравнительно мало, но также мало и тратил, и
никаких недоразумений денежных у него не бывало. Написав и поставив
"Заговор", Щеголев стал получать необыкновенно много - десятки тысяч рублей.
Но тратить он стал больше. Ему не хватало. Появились на сцене векселя,
долги. Потом Фининспекция донимать стала налогами. И сейчас его положение
скверно: целыми днями он бегает, подписывает векселя, боится, что имущество
его будет описано и продано с молотка...
АА не любит говорить по-французски, потому что сознает, что не может
находить слова с той точностью, с какой находит их, когда говорит по-русски.
Я заговорил об абонементах в Филармонию. АА сказала, что было время,
когда она в течение двух-трех лет два раза в неделю слушала концерты.
"Четки" была первая книга с чистой обложкой, без рисунков и т. п. Это
была мысль АА. Детали обложки - разработаны Лозинским. С тех пор почти все
книги стихов издаются так. Но "Четки" были примером.
АА: "Есть что-то мистическое в том, что Щеголев, написав "Заговор",
получил громадные деньги, а сейчас - в таком положении!"
Мы помолчали. Я вопросительно смотрел в глаза АА. Она добавила
приблизительно так: "Конечно, если разобраться, все окажется очень понятным
и имеющим свои совсем обыкновенные причины...".
Замолчали опять. И совсем неожиданно я спросил:
"Скажите, АА... Вот Пушкин - мы привыкли считать его очень
жизнерадостным, очень веселым, очень здоровым человеком... Но как вы
думаете: были у него свои темные ужасы, свои черные тайны, о которых он
никому не говорил, свои ночные безумия и страхи?"
"Дайте "Домик в Коломне", - быстро ответила АА.
Раскрыла том Пушкина.
АА прочла: "Три дня тому, туда ходил я вместе..." - и дальше", -
добавила АА и прочла вслух всю одиннадцатую главу.
...Странным сном
Бывает сердце полно...
Дальше он уже шутит:
......много вздору
Приходит нам на ум, когда бредем
Одни или с товарищем вдвоем...
И опять:
......Я воды Леты пью,
Мне доктором запрещена унылость:
Оставим это, сделайте мне милость!
Вчера получила открытку от А. Э., от своей тетки, живущей там же, где и
Инна Эразмовна. Открытка - в тоне обидчивом, что вот, дескать, АА
недостаточно помогает и ей, и Инне Эразмовне.
В письмах тетки всегда...
13.11.1926
Шереметевский дом. АА говорила со мной о Пушкине. Она проследила очень
много воспринятых Пушкиным у французов традиций (идущих часто дальше - от
латинских авторов). Сегодня АА говорила о том, что не менее интересно
прослеживать, какие из присущих всем поэтам XVIII в. традиций Пушкин не
брал, а отвергал. И вот пример: всем французам XVIII века в очень сильной
степени присуще говорить об измене, изображать эту измену, говорить об
адюльтере. Мучить себя изображением милой, изменяющей с кем-нибудь другим. И
вот Пушкин этот момент в своем творчестве совершенно отвергает - всегда
обходит. Адюльтера в поэзии Пушкина нет. Муза Пушкина - целомудренна, как ни
одна муза любого другого поэта. Пушкин нигде не говорит об измене, нигде не
описывает ее (некоторые, очень отдаленные моменты в ш у т о ч н ы х стихах в
расчет не идут). Почему Пушкин не может вынести измены? Темперамент?
Но если продумать это до конца, если проникнуться этой мыслью, то как
усиливается трагедия самого Пушкина - стоит вспомнить только об его смерти.
(Эта строка вычеркнута.)
АА вчера читала Gresset (маленького формата, французское издание,
старое).
На стр. 131 есть строки, совершенно совпадающие с напечатанным в
редактированном Брюсовым собрании Пушкина маленьким черновым наброском
(кажется, 1820 г.) - "...Ценою жизни купить хоть миг единый...".
Это, несомненно, перевод Gresset. Поэтому и понятно, что Пушкин
отбросил эти строчки и долго переделывал, и сделанные в стихотворении эти
строчки уже значительно удалены от Gresset.
Говорили о римлянах.
АА очень любит "Китеж", слушала его за последнее время четыре раза.
18.11.1926
Рыбаков указал АА комнату на Восьмой Рождественской, д. 34, кв. 10. АА
со мной ездила туда. Комната плохая, просят 25 рублей с освещением и
отоплением. Далеко, дорого и плохая комната - не подходит. (Мы сначала
проехали остановку, а потом долго блуждали, не находя дома).
Три дня подряд прилежно переводила французскую монографию об одном из
художников и составляла конспект лекций для Пунина. Вообще этим занимается
уже долгое время. Так подготовила всех старых французов (XVII в.), Давида и
его учеников, французов XIX в. Раньше с трудом две-три страницы, теперь - в
один присест 150 страниц конспектирует. И Пунин без зазрения совести читает
по этим конспектам лекции. Об одной из школ, о которой были только
английские и немецкие монографии, не могла прочесть и сделать конспекта - по
незнанию этих языков (впрочем, немецкие монографии перевести могла бы, но
это отняло бы слишком много времени).
Пунин звонил Гессену сегодня, и тот обещал дать последнюю корректуру
собрания стихотворений АА. Гессен заявил, что, по его расчетам, он должен АА
еще 600 рублей (кроме выплаченных 1200 р.), и предложил уплатить 200 из них
теперь, а 400 - после того, как будет распродан весь тираж (!) - четыре
тысячи экземпляров. При этом заметил, что "ведь договора с АА у него не
было" (Гессен, по-видимому, убежден, что если АА не подавала на него в суд и
вообще никаких мер к получению всего гонорара не предпринимала, это значит
лишь, что она потеряла договор и что ей попросту нечем доказать свою
правоту). Пунин возразил, что договор есть и лежит у него на столе, а о
деньгах обещал спросить АА.
Говорили об А. Н. Толстом и его комедии с сюжетом, украденным у
Андреева, - тишайшего, вообще говоря, человека, в этом случае не
выдержавшего и поднявшего историю.
Вечером к АА заходили Мандельштамы.
19.11.1926
Архитектура.
Вчера заходили Мандельштамы.
Показывал "Серого оленя". Фотографии Николая Степановича. "Гондла".
Платье (1921 г.?). О. Судейкина - Тамара; 100 мест.
Виктор в 1916 г. ушел в море на "Зорком". Смотрели. Считали, который
миноносец.
22-23.11.1926
Четыре раза бессонница такая: 1) в 12 году - до отъезда в Италию, 2)
после революции (в 1917 г.?), 3) в прошлом году зимой, 4) сейчас.
В датах - почти все неверно.
"Я собирала французские пули..."
"Вечер" никто не корректировал. "Четки" - корректировал на Тучке, у АА,
Лозинский.
В гимназии литературу учили только до Гоголя.
"Над засохшей повиликой мягко плавает пчела".
Крик аиста, слетевшего на крышу (65).
О "Броненосце Потемкине".
Лотерея в Союзе (статуэтка).
Письмо Цветаевой.
Письмо "Пролетарий".
Корректура.
Разговор об архивах АА: как площади эти обширны; где мяучит по дороге в
Мраморный дворец.
Гессен (300 в Гублит) 1000 купил.
Нездоровье, бессонница.
Мысли о том, что не разойдется издание.
Не любит кино.
В Париже (...) - рассказ Николая Степановича, тот повторял.
Жоре били морду.
Стихи Есенина во втором номере "Нового мира".
Об А. И. Гумилевой.
Как АА просится к корректуре.
Погода.
Фактический брак - многоженство.
Фотография в собрании стихотворений.
Гессен потерял обложку Данько, хочет Белухи, но АА не хочет. Теперь
будет делать ее Митрохин.
"Над засохшей повиликой мягко плавает пчела", - выл Недоброво от
восторга.
"Смуглый отрок" +
"Сероглазый король" -
"Не........." +
"Думали, нищие мы..." +
"Я пришла к поэту..." -
"Хочешь знать, как все это было..." -
"Сжала руки..." -
Мысли АА по поводу возможности поездки в Париж. Говорили на вокзале в
Царском Селе.
Проект о памятниках, деревянных щитах в музее революции.
В поезде: об Усове, который прислал письмо Н. Н. Пунину с анкетой для
энциклопедического словаря.
АА в жизни заполнила только одну анкету: Цекубу (по настоянию
Сологуба); там все неверно.
Шилейко (стихотворение: "Дверь полуоткрыта...", 1911).
"На столе забыты / Хлыстик и перчатки" - говорит, что фурор производили
и повторялись всеми эти строки.
А теперь как звучат они?
"А там мой мраморный двойник" - не может найти дату точнее, чем дата
1911 г. У Вячеслава Иванова читала его, но там в 1911 г. она читала весной,
осенью и зимой, и даже как-то летом читала. И когда именно читала это
стихотворение - не вспомнить.
"Стал мне реже сниться, слава Богу..." (1912); строка седьмая: вместо
"сильнее" Шилейко написал "сложнее".
В 1924 году ездила в Харьков, весной - был еще снег - вдоль пути, всюду
- длинный, как дракон, и совсем обреченный.
Когда десять лет было - больна была очень. Корь, умирала совсем,
40 -41 - в доме угловом, за домом Тирана, по стороне, где жил Пунин.
"В то время я гостила на земле" - "неопытное" - в запятых.
Возница - куница и выдра; в детстве часто слышала слово Вырица (там
железную дорогу строили).
Акумбала.
Мандельштамы показались какими-то вялыми.
"8 ноября 1913 г." Приложила палец к "г.", посмотрела, как выглядит
заглавие, и сказала, чтоб я убрал "г." (год).
"Я не любви твоей прошу..." - было: 20 июня 1914, исправила на 19 июня
1914. Не печатала его, потому что всегда был кто-нибудь, кто мог бы принять
это на свой счет и обидеться.
Клялись они и ... (смазаны чернила)
......................вином
4) За (?) заплатим золотом,
А за (?) - свинцом.
5) С первым звуком, слетевшим с рояля,
Я шепчу тебе: здравствуй, князь,
Это ты, веселя и печаля,
Надо мною стоишь наклонясь.
и еще две строфы...
1) Написанное в альбом Н. Рыковой - в 1921 г. - о реке, которую перейти
можно - кончается: "не замочишь панталон".
Строфы 4-5.
Диалог: он и она.
2) О России. Гусь и пр.
3) Письмо в стихах 1914 года "царскосельский", "лебединый".
Два стихотворения вычеркнуты цензурой. Это - "Жертва поддельным богам"
(Пушкин). Жалеет очень, потому что при жизни ее ни одного переиздания стихов
после этого не будет.
"Правда, второй том гораздо лучше первого?"
Согласилась с тем, что гораздо лучше, когда стихи расположены в
хронологическом порядке.
На вокзале: "Вам нравится Шилейко?". Раньше не таким был. Теперь ему
все надоело, и особенно недоели все окружающие его люди. Он стал каким-то
боязливым. Я серьезно думаю, что он не совсем здоров душевно. (Человек,
который бы 2000 л. прожил? - он своими руками задушил бы его.)
Ничего подобного.
- Нет, подобное...
Мандельштам ездил к Як. - активный, а с бумагой от него к тому, кто не
хотел ехать.
В Царском Селе ходят сплетни о Гумилеве, исходящие от
Иванова-Разумника, от Голлербаха, Кривича и других - совершенно неверные...
не любил АА... - не от Черубины ли Габриак? Кобель, цветы с клумбы и прочая
чушь.
Мандельштам - ему все скучно. Расспрашивал о Союзе поэтов - хоть ему и
смертельно неинтересно это, а так, из установившейся раз и навсегда
вежливости.
АА - о своих стихах, тех, которые опошлены.
Оксенов - ничтожество, "серьезно работает"...
18.11.1926
О. Мандельштам взял недавно у кого-то тысячу рублей в долг и не отдал,
конечно.
Договор с Гессеном об издании собрания стихотворений АА заключен в июле
1924 г., и большую часть гонорара АА получила осенью 1924 г. Остальная часть
гонорара не выплачена Гессеном до сих пор.
19.11.1926
Когда в 1916 г. Виктор Горенко ушел в море на миноносце "Зорком", АА
стояла со своими на берегу, считала, который миноносец - "Зоркий".
26.11.1926
Сдал (ходил с Пуниным) корректуру Гессену. Он согласен со всеми
изменениями, кроме одного: настаивает на том, чтобы строфические разделения
были разной ширины - в зависимости от условий верстки в каждом данном
случае.
"Не знаю - или, вернее, делаю вид, что не знаю", - ответил Пунин, когда
я спросил его, знает ли он ранние (до "Вечера") стихи АА. (Значит, АА н и к
о г д а ему не читала их).
"На "la grande place de St. Petersbourg" Павлу Николаевичу Лукницкому к
его занятиям "Старым Петербургом" - Анна Ахматова. 1 дек. 1926г."
20.12.1926
Амедей Модильяни, художник, в Париже в 1911 г. - друг АА, теперь
прославился там, в Париже.
Плетнев учил Пушкина ставить даты.
22.12.1926
О литературной странице Федерации советских писателей в "Правде".
"Митина любовь" - пошлейшая вещь.
Январь 1916. АА присутствовала в Обществе ревнителей художественного
слова в тот день, когда Н. Гумилев, о, Мандельштам, М. Лозинский и другие
читали там свои стихи, а Б. Томашевский - доклад о стихосложении Пушкинских
"Песен западных славян".
4.01.1927
Шилейко как-то давал АА книгу Толстого о языческом Херсонесе. АА
говорит, что, если б знала эту книгу до того, как написала поэму "У самого
синего моря", поэма могла бы быть много лучше.
Очень не любит А. К. Толстого, не может понять людей, признающих его
поэтом, да еще неплохим поэтом.
Ей отвратительна сусальность А. К. Толстого. Говоря о его сусальности,
АА сравнила его с архитектором Тоном (?).
Сказала, что до 21-летнего возраста не читала Надсона, и когда Н.
Гумилев дал ей прочесть, АА прочла его в один день - и ничего не запомнила.
9.01.1927
Говорили о Мейерхольдовском "Ревизоре". АА очень неодобрительно судила
его по тому, что о нем слышала. Спорила с Тырсой, который защищал
Мейерхольда.
Черное море любит больше Средиземного (Ривьера).
Сидели "амфитеатром" у дивана АА - Тырса с женой, В. Е. Аренс с мужем,
Пунины и я.
О Геленджике говорили - ехать туда всем на лето. О музыке - концертах
Тетри, Бруно Вальберга и др. и Мариинском театре и его постановках.
АА говорила о "Маскараде" Лермонтова в Александринском театре - не
понравился ей очень ("Это кружево и все... Не соответствует духу настоящего
Лермонтовского "Маскарада").
А до Тырсы - читал литературную страницу сегодняшней "Правды".
Понравилось стихотворение Саянова ("Скрипка"), хоть в нем и много
недостатков.
О книге Вс. Рождественского - очень плохая (стихотворение "Я тебя
хочу..." - Северянин). Много смеялись вчера.
Конец января - начало февраля
Моей рукой:
"В Канцелярию Цекубу
Заявление Анны Андреевны Ахматовой (Шилейко)
Ввиду того, что в настоящее время у меня нет прочного местожительства,
прошу направлять впредь предоставляемое мне Цекубу денежное обеспечение
Николаю Николаевичу Пунину (Ленинград, Фонтанка, 34, кв. 44) для передачи
мне.
18 января 1927 г. Ахматова (Шилейко)".
(Подписано АА. Подпись заверена М. Фроманом - секретарем Союза поэтов.
Это заявление я передал Л. Н. Замятиной, уезжавшей в Москву, чтоб она
передала его в Цекубу.)
Письмо А. И. Гумилевой и Леве (неотосланное).
Конверт. Зелеными чернилами: "З а к а з н о е".
"Анне Ивановне Гумилевой, г. Бежецк. Тверской губ. Гражданская ул. 15".
Письмо - четвертушка простой писчей бумаги, сложенная пополам. На
первой странице - письмо Леве, вторая страница - чистая; на третьей странице
- письмо А. И. Гумилевой до строки: "...я бы непременно воспользовалась"
(включительно); на четвертой - окончание письма А. И. Г. Зеленые чернила.
Расположение строк, орфография, пунктуация, ошибки и пр. - сохранены.
"Дорогой мой мальчик!
Благодарю тебя, за1 то что ты доверчево2 и
откровенно разсказал мне3 свои горести. Делай4 всегда
так - это самое главное. Я считаю тебя настолько взрослым, что мне кажется
лишним повторять тебе как важно для тебя хорошо учиться и пристойно вести
себя. Ты должен это понять раз навсегда, если не хочешь погибнуть. Не
огорчай бабушку и тетю Шуру, жизнь их бес5 тяжела, полна тревог и
печали. Побереги их и себя! Целую тебя. Господь с тобой.
Мама".
Вторая страница - чистая.
Третья страница:
"4 февраля 1927 г.
Дорогая Мама, 24 дек. н. ст. я почувствовала себя дурно6,
легла в постель, да и проболела до сего7 дня, причем по временам
опасались, что болезнь может принять дурной оборот. Поэтому я не писала в
Бежецк не ответила даже на письмо Левушки, которое бесконечно8
тронуло меня. На днях ты получишь несколько десятков рублей не от
меня, а как года 2 тому назад от дяди В. но теперь не через тетю Котю,
потому что она больна. О получении денег извести меня9. Н. Н.
Пунин уезжает в конце февраля в Японию на 3 месяца с10 русской
выстовкой11. Если бы не моя болезнь и не зима я бы непременно
воспользовалась12
(Четвертая страница): этим случаем, чтобы пробраться к маме и Вите на
Сахалин. Во время стужи я с мукой думала о Вас: каково было терпеть холод в
таком продувном домике, как Ваш.
Получила ли Шурочка от Лукницкого13 адрес
Горькаго14? - я все еще лежу и почти никого не вижу так что, к
сожалению, лишена возможности теперь исполнить ее просьбу.
Не думай, что я забыла15 о твоих просьбах в последних 2-ух
письмах, но болезнь сделала меня совершенно беспомощной.
Как только встану, пошлю тебе денег и очень прошу тебя употребить из
них рубля 3-4 на подарок Леве 18 февраля, день16 его имянин.
Целую тебя, Шуру и Леву. Ваша Аня".
Примечания к тексту:
1. Написано "что". "Ч" зачеркнуто, и над ним написано "за".
2. Sic.
3. Первоначально было "меня". Переправлено в "мне".
4. В слове "делай" буква "е" переправлена из какой-то другой.
5. Так в автографе: написанное "бес" зачеркнуто.
6. Так в автографе: написанное "и" зачеркнуто.
7. Первоначально было: "сих". Переправлено в "сего".
8. Помарка - нечаянно сделана мной при переписке; в автографе:
"безконечно".
9. Вся фраза ("О получении..." - и т. д.) вписана потом - более мелким
почерком и между строк.
10. Первоначально было "при". "При" зачеркнуто и сверху написано "с".
11. Sic.
12. Sic.
13 и 14. Sic.
15. Слово "забыла" написано над густо зачеркнутым другим каким-то
(по-видимому: "не думаю").
16. Перед словом "день" было написано что-то, по-видимому, "в", но
зачеркнуто.
(Это письмо осталось неотосланным, или, может быть, АА переписала его
начисто и послала то, а экземпляр, с которого снята эта копия, остался как
черновик. Однако это маловероятно. Подлинник находится в Шереметевском доме.
- 6.07.1927.)
7.02.1927
АА училась в Смольном институте (меньше года), в третьем, по другому
счету - в пятом классе (была в голубом платье; можно установить по этой
примете). Не вынесла "запертости" и упросила родителей (отец ее еще не был в
отставке - это кстати) взять ее из Смольного.
В царскосельской Мариинской гимназии АА была седьмой, шестой, пятый,
четвертый (проверить - П. Л.) классы (третий класс - в Смольном), а второй
класс пропустила вовсе - жила в Евпатории и готовилась к первому классу
дома. Подготовлял ее гимназист седьмого класса Миша Мосарский - очень
бедный, некрасивый еврей, но очень умелый педагог, подготовлял АА даже по
Закону Божьему, несмотря на то, что был евреем. Платили ему двадцать рублей
в месяц. Он приходил к АА заниматься.
АА поехала в Киев, выдержала все экзамены хорошо и поступила в первый
(старший) класс киевской гимназии, которую и окончила. (Экзаменов в Киеве АА
совершенно не помнит.) Подруг у АА не было в Киеве вовсе, АА помнит только
две-три фамилии, да и то очень смутно.
АА о преподавании в царскосельской гимназии говорит, что оно было о ч е