Льюис Сьюзен. В погоне за мечтой

   – Извините, я опоздал, – сказал Майк, захлопывая дверь. – Ко мне приехала матушка, привезла завтрак. Думаю, не надо объяснять вам, каково это – общаться с Клодой, когда она вбила себе в голову какую-нибудь идею.
   – Клода, благослови ее Господь, – с ирландским акцентом произнес Крейг.
   Майк рассмеялся и, проходя мимо Крейга, взъерошил ему волосы. Обойдя комнату, он занял последнее свободное кресло рядом с Сэнди. Сегодня он был в черном костюме от Армани, в белой рубашке с небрежно повязанным бордовым галстуком. На его запястье свободно болтались золотые часы. Он со звоном швырнул на стол ключи от «мерседеса» и вынул из кейса пачку бумаг.
   – На чем мы остановились? – спросил он.
   Сэнди перемотала пленку к началу и включила воспроизведение, удивляясь тому, как разительно изменилась атмосфера в комнате при появлении Майка. Задорный огонек в его темно-синих глазах подбадривал людей, заставлял их действовать энергичнее, снимал скованность и напряжение.
   Почувствовав на себе взгляд Сэнди, Майк на секунду скосил на нее глаза. Вежливо улыбнувшись, она вновь повернулась к магнитофону.
   – Отлично, – сказал Майк, прослушав запись до конца. – Фреда, сегодня же принеси мне контракт Пичи, – заговорил он, роясь в бумагах, которые лежали перед ним. – Дэн только что показал мне финансовый отчет за истекшее полугодие. Спешу вас обрадовать: без рождественской премии мы не останемся. Зато расходы на представительство придется урезать, так что постарайтесь не баловать клиентов. Ставьте на стол одну бутылку шампанского вместо двух, водите их в рестораны попроще. Сегодня утром мне звонил Рис Хоторн, – продолжал он, посмотрев на Крейга. – Он прочел сценарий твоего парня, как бишь его?
   – Это женщина, – сказал Крейг, бросив короткий взгляд на Сэнди. Речь шла о сценарии, над которым они усердно трудились вдвоем. – Молли Футмен.
   – Да, она самая. Хоторн хочет встретиться с ней. Позвони ему и назначь время.
   Сэнди с улыбкой смотрела на Крейга. Он был искренне и трогательно рад за своего клиента. И ему было чем гордиться. Рис Хоторн принадлежал к числу самых именитых кинорежиссеров страны, был одним из тех немногих людей, с которыми Майк работал лично. И, зная Крейга, Сэнди не сомневалась, что он непременно расскажет Майку о том, что и она приложила руку к этому сценарию. Во всяком случае, Крейг так полагает, хотя участие Сэнди ограничивалось тем, что она выслушивала его идеи и подавала их ему как свои собственные.
   – На следующей неделе из Парижа приезжает Шанталь Дебюсси, – продолжал Майк. – Она отправила с курьером целую пачку сценариев «Шерше ля фамм»…
   – Их привезли сегодня утром, – подала голос Зельда.
   Майк кивнул:
   – Отлично. Вместе с Шанталь приедут несколько продюсеров и режиссеров, помогут ей набирать британских актеров. Мы должны подготовиться, чтобы начать прослушивание в следующий вторник. Сэнди, займись этим.
   – Уже занимаюсь, – ответила Сэнди.
   Майк продолжал смотреть в свои записи.
   – Этот сериал состоит из двадцати шести частей, – удивленно произнес он и спросил у Зельды: – Ты знала об этом?
   – Да, ходил такой слух, – отозвалась та. – Кстати, Лизетта Хопкинс не прочь сыграть роль матери.
   Майк скорчил мину.
   – Их бюджет не выдержит такой нагрузки, – сказал он. – Впрочем, поговори с Шанталь, может быть, они столкуются. Гарри, как дела с Питом Доусом? – Открылась дверь, он поднял голову и посмотрел на Джоди, которая принесла ему кофе.
   – Тебя к телефону, – сказала Джоди, ставя перед ним чашку. – Где будешь говорить? У себя в кабинете?
   Майк вопросительно смотрел на нее. Отвечать на звонки во время совещаний было не в его правилах. Джоди не отводила взгляд, и ее молчание подсказывало Майку, кто ему звонит. На его лице отразилась досада.
   – Скажи, что я перезвоню позже, – отрывисто бросил он и вновь повернулся к Гарри.
   – Говорят, это срочно, – настаивала Джоди.
   Джейни рассмеялась.
   – Ты сама осмотрительность и благоразумие, – сказала она, – но нас не проведешь, милая. Майк, тебе звонит женщина, и, судя по всему, она вне себя от гнева, так что сделай хоть раз в жизни доброе дело, не мучь ее.
   Сэнди смотрела на Джейни, возненавидев ее пуще прежнего.
   Майк улыбнулся.
   – Ты ошиблась, – ответил он Джейни. – Это репортер из «Эсквайра». На прошлой неделе мы встретились на вечеринке, и я под хмельком почти пообещал дать ему интервью.
   Присутствующие разразились смехом. Нелюбовь Майка к прессе была притчей во языцех, и тем не менее он то и дело умудрялся попасть в подобную ситуацию.
   – Видать, парня подпирают сроки, если он говорит, что это срочно, – рассудил Крейг. – Выручи беднягу. Дай ему интервью.
   – Дал бы, если бы он интересовался мной, – сказал Майк.
   Зельда фыркнула.
   – Что, Фиона уже затмевает тебя? – спросила она, и Майк вздернул брови. У него был такой уморительный вид, что все опять рассмеялись.
   – Это у вас серьезно? – осведомился Гарри.
   У Сэнди участилось сердцебиение.
   – Зельда никогда меня не простит, – сказал Майк.
   – Клода простит, – с улыбкой отозвалась Зельда.
   – Как быть с этим интервью? – допытывалась Джоди.
   – Пусть этот парень позвонит моей матери, – с сильным ирландским акцентом ответил Майк. – Она обожает поболтать и наверняка согласится встретиться с ним.
   Джоди рассмеялась и, сокрушенно покачав головой, покинула комнату.
   – О чем мы говорили? – спросил Майк, обводя присутствующих вопросительным взглядом.
   – Кажется, ты хотел узнать, как у меня дела с Питом Доусом, – напомнил Гарри.
   Совещание продолжалось все утро под неумолчный шелест дождя за окном. И только когда все поднялись на ноги, собираясь расходиться, Майк вновь обратился к Сэнди.
   – Сегодня у нас намечен разговор, не так ли? – уточнил он. У Сэнди замерло сердце, она опустила глаза, не желая показывать замешательство.
   – Да, – ответила она. – Прямо сейчас?
   Майк бросил взгляд на запястье.
   – Дай мне полчаса, – сказал он. – За это время я разберусь с самыми неотложными звонками.
   С языка Сэнди было готово сорваться предложение пообедать вместе, но ей не хватило смелости. Слишком велика была разница в их положении, чтобы обращаться к Майку с такой просьбой. К тому же его наверняка пригласил кто-нибудь другой, но даже если нет, Сэнди совсем не хотела, чтобы он отказал ей в присутствии остальных.
   Уединившись в дамском туалете, она закрыла за собой дверь и взглянула в высокое зеркало. Решив, что она выглядит отлично, Сэнди глубоко вздохнула и задержала воздух в легких, дожидаясь, пока утихнет нервная дрожь. Через тридцать минут она войдет к нему – собранная, решительная, готовая к любым испытаниям, которые сулит ей эта встреча. А потом… Закрыв глаза, она отдалась мечтам о том прекрасном дне, когда Майк поймет: самая замечательная и прекрасная женщина в его жизни – не та, что творит добрые дела в далеких и опасных краях, а та, которая обретается рядом, буквально у него под носом.
 
   – Майк? – послышался в интеркоме голос Джоди. – Тебе опять звонит репортер из «Эсквайра», что ему сказать?
   – Скажи, что я выполню свое обещание, если мне позволят отредактировать статью перед выпуском в печать, – ответил Майк. – Если он согласен, я позвоню ему сегодня в четыре часа.
   – Хорошо. Сэнди спрашивает, можно ли ей войти к тебе.
   У Майка сразу испортилось настроение.
   – Где она? Поблизости?
   – Только что выскочила в туалет.
   Майк на секунду задумался, потом решил, что откладывать разговор не имеет смысла.
   – Пришли ее ко мне, когда она вернется. А сама тем временем позвони в «Интерфлору» и закажи цветы для Фионы. У нее сегодня репетиция в Кенсингтоне. Пусть пришлют большой букет, я хочу извиниться перед ней.
   – Цветы? И это все, на что ты способен? – негодующе воскликнула Джоди.
   Майк на секунду смутился, потом, блеснув глазами, произнес:
   – Если я скажу тебе, что еще собираюсь сделать, нам отключат телефон. Так что займись цветами, а все прочее оставь мне.
   – Поняла. Уже бегу, – ответила Джоди.
   Несколько минут спустя в кабинете появилась Сэнди.
   – Привет, – сказала она, закрывая за собой дверь. – Ох! – Из ее рук выскользнула пачка бумаг и рассыпалась по полу. Рассмеявшись, она наклонилась и начала их собирать.
   Невзирая на свою антипатию к Сэнди Майк не мог отвести взгляд от ее бедер. Он подумал, нарочно ли Сэнди уронила документы, но тут же выбросил эту мысль из головы, отлично понимая, куда она может его завести.
   – Извини. – Сэнди выпрямилась и с улыбкой посмотрела ему в глаза. – У меня дырявые руки.
   Сбитый с толку прямым взглядом девушки, Майк шевельнулся в кресле, стараясь не смотреть на ее полную грудь. Ему казалось, что во время совещания она была не так заметна. Возможно, Сэнди расстегнула пуговицу-другую. Худощавая и миниатюрная, она порой умудрялась выглядеть так, словно сошла с центрального разворота «Плейбоя».
   – Я решила воспользоваться случаем, – говорила тем временем Сэнди, кладя папку перед Майком, – и принесла с собой все, что успела сделать по прослушиваниям для «Шерше ля фамм». – Она наклонилась, открывая взгляду Майка мягкую упругую грудь, прикрытую черным шелковым бюстгальтером.
   Майк быстро опустил глаза, но успел заметить, что Сэнди наблюдает за ним.
   – Посмотрю позже, – сказал он, закрывая папку и отодвигая ее в сторону. – Я пригласил тебя, чтобы поговорить о другом. – Он указал на кресло, стоявшее рядом с Сэнди. – Садись.
   Сэнди улыбнулась:
   – Спасибо. Но я подумала… – Ее голос дрогнул, на щеках появился легкий румянец. – Уже половина первого, и, может быть, ты предпочтешь поговорить за обедом. Я угощаю, – добавила она, смущенно рассмеявшись.
   Как ни старался Майк держаться дружелюбно, на его скулах заходили желваки.
   – Благодарю, – любезным тоном произнес он. – К сожалению, у меня уже назначена встреча.
   Сэнди продолжала растягивать губы, однако в ее улыбке уже не было прежней теплоты.
   – Вчера я разговаривал с Фионой Эткинс, – продолжал Майк, когда Сэнди уселась. Девушка замерла в неподвижности, и, каким бы невинным ни был ее вид, Майк понял, что она догадывается, о чем пойдет речь. – Фиона была очень рассержена, – добавил он.
   Лицо Сэнди тут же приняло озабоченное выражение.
   – Вот как? – сказала она, склонив голову набок. – Надеюсь, ничего серьезного?
   Майк набрал полную грудь воздуха.
   – Фиона была рассержена по нескольким причинам, – проговорил он. – Во-первых, ей не понравилось, как ты разговаривала с ней по телефону во вторник.
   Глаза Сэнди расширились, маленькая, унизанная кольцами рука метнулась к вороту.
   – Что бы я ни сказала ей, мне очень жаль! – с пылом произнесла она. – Но думаю, она неправильно меня поняла, ведь я не говорила ничего, что могло бы ее рассердить. Во всяком случае, я не хотела ее обидеть.
   – Фиона утверждает, что когда она попросила тебя передать мне записку, ты ответила грубостью.
   Сэнди нахмурилась:
   – Какую записку?
   – Именно об этом я хотел спросить тебя. – Сколь бы отвратительным ни казалось ему притворство Сэнди, он не мог не восхищаться ее самообладанием. – Она утверждает, что ты сказала ей, будто бы я просил не беспокоить меня – а на самом деле просил, – и обещала передать записку позже, если я буду не слишком занят. – Он сцепил пальцы и положил на них подбородок. – Записка еще у тебя?
   Казалось, Сэнди сбита с толку.
   – Фиона не оставляла никакой записки, – промолвила она. – Она лишь велела передать, что звонила тебе, и я непременно выполнила бы ее просьбу, если бы ты не ушел из конторы раньше, чем я с тобой встретилась.
   Майк выпятил нижнюю губу.
   – Фиона говорит, что оставляла послание, причем весьма важное. – Он держался любезно, хотя в душе кипел от гнева. – Стало быть, она солгала?
   Сэнди обвела взглядом комнату, словно надеясь прочесть подсказку на стенах.
   – Послушай, я знаю, что Фиона твоя близкая подруга, значит, я попала в очень неприятное положение, – заговорила она, неловко улыбнувшись. – С одной стороны, я не хочу называть ее лгуньей, но вместе с тем не хочу, чтобы меня обвиняли в том, что я не передала сообщение, о котором мне ничего не известно.
   К своему удивлению, Майк почувствовал жалость к ней, хотя и не мог сказать отчего. Впрочем, это ощущение оказалось мимолетным.
   – Ты прекрасно знаешь, как я доверяю тебе, поскольку ты тесно сотрудничала с Джоди, – сказал он. – Но мои близкие друзья уже не впервые жалуются на твою манеру вести телефонный разговор. Остается лишь гадать, сколько сообщений не достигли моих ушей. Например, Фионе пришлось просидеть в ресторане полтора часа, напрасно дожидаясь моего появления.
   Щеки Сэнди залились румянцем, в глазах отразились боль и недоумение.
   – Ты считаешь меня обманщицей? – спросила она, сглотнув.
   Майк вздохнул.
   – Я считаю, что ты поступила глупо, думая, что это сойдет тебе с рук, – ответил он. – В будущем постарайся сделать так, чтобы все записки оказывались у меня на столе самое позднее к концу дня. Я буду благодарен тебе, если после нашего разговора ты позвонишь Фионе и извинишься за это недоразумение.
   – Но…
   – Тебе ясно? – с нажимом произнес Майк.
   – Да, – сказала Сэнди. – Но она не оставляла сообщение. Во всяком случае, мне.
   – Давай покончим с этим, – предложил Майк, беря со стола остывший кофе, словно надеясь отгородиться чашкой от Сэнди. Затем он не без труда заставил себя успокоиться и продолжал: – Думаю, тебе известно, сколько людей являлись ко мне просить за тебя, поэтому я не стану ходить вокруг да около и сразу скажу, что намерен назначить тебя помощницей Дианы до тех пор, пока Марлен не вернется из отпуска.
   Он следил за тем, как на лице Сэнди восторг борется с отчаянием. Ему стало стыдно, он понимал, что испортил Сэнди праздник тем, что первым делом завел разговор о Фионе. Майк спрашивал себя, не поступил ли он так из садистского желания отомстить Сэнди, выбить ее из равновесия точно так же, как она сбивала его с толку своей обольстительностью и застенчивостью.
   – Извини… – Сэнди рассмеялась. – Это… ну, ты ведь понимаешь, я ждала и надеялась… я тебя не подведу. Клянусь!
   Майк принужденно улыбнулся.
   – Это огромное облегчение для меня, – сказал он, тщетно пытаясь говорить шутливым тоном. – Но я должен добавить, – продолжал Майк, – что если Джейни согласится, а я в этом не сомневаюсь, то мне бы хотелось, чтобы ты помогала и ей тоже. Если это не слишком тяжелая нагрузка…
   – Нет! – воскликнула Сэнди. – Я буду только рада. Я и сама хотела предложить, но не знала как.
   Ее смущение и по-детски наивное желание оправдаться в его глазах были столь очевидны, что Майку стало неловко за свою суровость, в которой не было нужды.
   – Пока ты будешь выполнять обязанности помощника агента, тебе следует обзавестись собственной клиентурой, – сказал он. – Если, конечно, ты не хочешь через полгода вернуться на место обычного клерка.
   Сэнди с изумлением посмотрела на него.
   – Нет, конечно, нет! – торопливо произнесла она и, посмотрев на свои руки, сложенные на коленях, вновь перевела взгляд на Майка. – Не знаю, как тебя благодарить, – просто сказала она.
   Вместо коварной обольстительницы перед Майком сидела юная хорошенькая девчонка, растерянная и исполненная благодарности. Он еще не видел Сэнди такой.
   – От тебя требуется одно – доказать, что ты действительно такой хороший работник, каким тебя считают, – ответил он. – И постарайся не теряться на вечеринках и приемах. Наша работа неотделима от общественной жизни, в ее гуще вершится большинство дел. Не упусти свой шанс.
   – Можешь на меня положиться, – заверила Сэнди. – После работы я больше всего люблю общаться.
   Майк смотрел на нее непроницаемым взглядом, отлично понимая, какой смысл она вкладывает в слово «общение». Откровенность Сэнди была неприятна ему, но в глубине души он дивился ее смелости. Шея девушки пошла пятнами, грудь бурно вздымалась и опадала, словно у женщины, готовой заняться любовью.
   – Все, можешь идти, – сказал Майк, беря со стола ручку. – Договорись с Дианой и Марлен о том, как вы будете передавать дела, и скажи Джоди, пусть позвонит в агентство и пригласит кого-нибудь временно выполнять твои прежние обязанности.
   К его облегчению, Сэнди поднялась и вышла, не сказав ни слова. После нее в комнате остался запах дорогих духов, а перед мысленным взором Майка – соблазнительные видения. Он неподвижно сидел, вперив невидящий взгляд в сценарий, лежавший перед ним на столе. Внезапно его дыхание стало неглубоким и учащенным, сжалось горло, и он со стыдом почувствовал, как оттопыривается застежка брюк. Сегодня он в который уже раз испытал желание заняться любовью с Сэнди Пол, и ему оставалось лишь благодарить Господа за быстроту и легкость, с которой он подавлял этот порыв.
   Прижав ладони к глазам, он судорожно вздохнул. Он не мог припомнить ни одну женщину, которая воздействовала бы на него подобно Сэнди. Он всей душой надеялся, что не показывает этого внешне, потому что Сэнди была омерзительна ему в той же степени, что и желанна. Она представлялась ему чем-то вроде болезни, отклонения от нормы; словно дьяволица, она пробуждала самые темные его инстинкты, выискивала затаенные слабости и извлекала их на поверхность. Но она могла быть и другой – нежной, ранимой, ей нечего было противопоставить его жестокости. Он всеми силами старался не замечать этой стороны натуры Сэнди, в глубине души опасаясь, что в противном случае ему суждена гибель.
   Майк посмотрел на дверь, почти уверенный в том, что она все еще стоит там, словно костлявый призрак горгоны Медузы, но в тот же миг комнату заполнил голос Джоди, которой срочно потребовался сценарий «Невидимых различий», и Сэнди Пол с ее полуобнаженной грудью тут же была хотя бы на время забыта.

Глава 9

   В дверь заглянула Фелиция, недавно поступившая к Эллин секретарем.
   – По второму телефону звонит Пэтти Дрейфус, – сообщила она. Эллин, зажав трубку между ухом и плечом, смотрела на экран компьютера, проверяя текст договора об авторских отчислениях, и девушка добавила: – Она говорит, съемки фильма приостановлены.
   – Не вешай трубку, Боб, – сказала Эллин и сунула что-то в пачку сценариев, оглядываясь на секретаршу и тщетно пытаясь вспомнить, как ее зовут. – «Экстраваганцу» положили на полку? – с недоверием в голосе переспросила она. – Когда Пэтти узнала об этом?
   – Пару минут назад, – ответила Фелиция. – Переключить ее на ваш аппарат?
   – Нет, мне сейчас некогда с ней говорить, – произнесла Эллин. – Соедини ее с Робом Уэйнбергом из юридического отдела, пусть разбираются сами. Что слышно о Клайде Расселе и «Манхэттене»?
   – Пока ничего, – произнесла Фелиция, заглядывая в блокнот. – Зато звонила Крисси Дикс, она говорит, что ее рабочие дни на съемках «Сумасшествия» перенесены на более поздний срок и получилась накладка с «Мадам Бовари».
   – Проклятие! – вполголоса выругалась Эллин. – Боб, я перезвоню тебе, – сказала она в трубку и дала отбой. – Свяжи меня с продюсером «Сумасшествия», надо выяснить, в чем дело. Или нет, переговори с ним сама, спроси, до каких пор он будет перекраивать свое расписание и вообще может ли он себе это позволить. Поступили ли средства на счет съемок фильма Джона Гэллена? Банк должен был перевести деньги сегодня.
   – Сейчас выясню, – отозвалась Фелиция. – Проверьте свою электронную почту, кажется, Тед Фаргон хотел видеть вас в конце дня, а Роза просит отменить все встречи, которые вы запланировали на…
   – …на обеденное время, – подхватила Роза, вплывая в дверь за спиной девушки. На ней было платье, едва прикрывавшее бедра, светлые волосы завиты мелкими кудряшками. – Я веду тебя в «Кейт». Насколько я понимаю, ресторану «Экстраваганца» дали от ворот поворот?
   – Дурные вести разносятся с быстротой молнии, – заметила Эллин, запуская пальцы в и без того всклокоченные волосы. – Я не могу ехать на обед, Роза, – проговорила она. – У меня слишком много дел в конторе. Возьми с собой Винса Костелло. Он приедет сюда к двум, но совещание назначено на четыре, у него масса свободного времени. Фелиция, – обратилась она к секретарше, наконец вспомнив ее имя, – как у тебя дела с контрактами? Их нужно закончить до конца дня.
   – Справлюсь, – ответила Фелиция.
   – Эта девушка – настоящая находка, – сказала Эллин Розе, которая взяла со стола сценарий и принялась его просматривать. – Хотела бы я знать, почему ни одна из них не задерживается больше шести месяцев.
   – Потому что находят другую работу – в качестве актеров, – напомнила ей Роза. – Что ты думаешь по этому поводу? – спросила она, имея в виду сценарий.
   – Если одним словом, то – великолепно, – отозвалась Эллин. – Это уже четвертая редакция. Видимо, за дело взялся Сэм Коутс.
   – Потому-то сценарий так хорош, – заявила Роза, выглядывая в окно и рассматривая улицу, забитую машинами и пешеходами. – Желая тебе помочь, я обзвонила множество народу. Когда у тебя будет время, загляни ко мне, я расскажу, кто есть кто в старом добром Лондоне. Господи, как я завидую тебе! Летишь первым классом?
   – Надеюсь, – сказала Эллин, с опасением наблюдая за Розой, которая потянулась к пачке сценариев с таким видом, будто собиралась просмотреть их все. «Господи, сделай так, чтобы она к ним не притронулась!» – молча взмолилась Эллин.
   – Дай мне знать, в каком отеле остановишься, и я скажу тебе, достаточно ли он хорош, – продолжала Роза. – Лондон тебе понравится. Он похож на Нью-Йорк, только более старый и изысканный.
   Едва она повернулась к двери, оставив в покое сценарии, Эллин облегченно вздохнула и потянулась к трубке ожившего телефона.
   Звонил продюсер, с которым Эллин вела переговоры. Ей очень хотелось решить все вопросы до окончания рабочего дня, но собеседник был упрям и, судя по всему, испытывал затруднения с женщинами. Разговор длился десять минут, они спорили и шли на компромисс, выдвигали дополнительные условия и наконец угодили в тупик из-за кредитов. Все кончилось тем, что продюсер обещал перезвонить позже, и стоило Эллин положить трубку, телефон зазвонил опять.
   – Это ваша кузина Мэтти, – сказала Фелиция. – Соединить вас?
   – Еще бы! – воскликнула Эллин.
   Трубка щелкнула, и послышался голос Мэтти.
   – Эллин, уйми эту чертову бабу! – закричала она. – Она при каждой возможности оскорбляет меня, заслоняет меня в кадре, а режиссер и пальцем не пошевелит! Ты можешь приехать сюда?
   – Мэтти, у меня нет времени! – со стоном отозвалась Эллин. – Пусть режиссер позвонит мне, я с ним поговорю. Как его фамилия?
   – Боб Вулф. Он не станет звонить, у него тоже нет времени. В конце концов, она – твой клиент, вправь ей мозги!
   – Ты моя сестра, и она неправильно поймет меня.
   – Именно поэтому я прошу тебя приехать. Ты должна своими глазами увидеть, что здесь происходит.
   – Завтра я вылетаю в Лондон, – напомнила ей Эллин. – У меня осталась куча дел. Ты можешь приехать ко мне вечером? Нам нужно поговорить.
   В трубке воцарилась тишина, и у Эллин сжалось сердце. Она решила, что Мэтти собирается отказать ей.
   – Боже, Эллин, мне так жаль! – заговорила Мэтти, понизив голос. – За этими хлопотами я совершенно забыла… Я видела снимок в утреннем выпуске «Глобуса». Господи, мне так жаль… Разумеется, я приеду. В котором часу?
   – Прежде чем уехать, я должна встретиться с Фаргоном, – ответила Эллин, проглотив ком в горле. – В восемь устроит?
   – Приеду. Как ты? Держишься?
   – Я очень занята, это помогает.
   – Ты уже говорила с Клеем?
   – Нет.
   – Ты знакома с Карен Дельфи?
   – Нет, – ответила Эллин, вынимая из пачки сценариев экземпляр «Глобуса». На обложке красовалась цветная фотография, на которой был запечатлен Клей Инголл вместе с актрисой Карен Дельфи. Они выходили из ресторана. На Карен была полупрозрачная блузка, которая обтягивала ее огромную грудь словно вторая кожа. Карен смотрела в глаза Клею, а над их головами помещался заголовок: «Стало известно о новом романе Инголла».
   – Они втайне встречались четыре последних месяца, – ровным тоном произнесла Эллин. – Во всяком случае, так утверждает Карен.
   – Послушай, милая, мне пора идти, – сказала Мэтти. – Я приеду вечером, обещаю. Ты позвонишь ему?
   – Не знаю, – ответила Эллин. – Надеюсь, он сам мне позвонит.
   – Может быть, – проговорила Мэтти. – Итак, в восемь. У меня все. – В трубке послышались короткие гудки.
   Не давая Эллин передышки, через несколько секунд телефон зазвонил опять. Помощник режиссера пожаловался на актера, который появляется в кадре лишь на минуту, но, недовольный собственной игрой, заставляет группу в двадцать пятый раз переснимать один и тот же эпизод.
   – И что прикажешь мне делать? – осведомилась Эллин, просматривая лежавший перед ней сценарий и посылая молчаливые проклятия Ярдли Эймиссу, который оказался таким занудой.
   – Приезжай сюда и уйми его, – потребовал помощник. – Иначе мы сами заткнем ему пасть, причем в буквальном смысле этого слова.
   – Приеду, как только освобожусь, – пообещала Эллин и дала отбой. Она позвонила Розе, кабинет которой находился чуть дальше по коридору, и попросила ее разобраться с Эймиссом, а сама тем временем продолжала расчищать завал, образовавшийся на столе.
   Сумасшедшая гонка продолжалась весь день. Фелиция носила Эллин чай с булочками, по мере возможности сама отвечала на звонки и отшивала праздных собирателей слухов. Она проявила себя столь незаменимой, что в те короткие мгновения, когда у Эллин выдавалась свободная минута, она не уставала удивляться тому, как до сих пор обходилась без Фелиции.