Оказалось – она сама.
Мертвый человек в черном комбинезоне так и остался висеть в дверном проеме, а боевики Марио моментально раскатились в разные стороны и попрятались за тяжелой мебелью, стоявшей в зале.
Опергруппа Олона утратила элемент неожиданности.
Толстяк Марио, шедший последним, с неожиданной прытью нырнул обратно в коридор и в несколько прыжков оказался рядом с Юринэ и втолкнул ее в комнату, рядом с которой упала девушка.
Несколько пуль тут же шлепнулось о дверной косяк, выбивая щепу.
Марио смотрел бешеными глазами:
– Я что ж тебе приказал-то, а? Ты что же это тут, а?! – от возмущения он все никак не мог подобрать слова.
Потом он сгреб Юринэ в охапку, прижал к себе и чмокнул в макушку:
– Спасибо тебе, девочка. Спасла.
Высунувшись в коридор, несколько раз выстрелил и заорал:
– Паоло, мальчик мой! Я здесь, с очаровательной девушкой! Нам грустно и одиноко! И в нас стреляют!
Ответом была усилившаяся винтовочная пальба и возглас из зала:
– Вперед бегом-бегом-бегом!
Схватив Юринэ за руку, Марио, пригибаясь, бросился в зал.
Его боевики рассредоточились в одной половине зала и вели ожесточенную перестрелку с бойцами спецгруппы, посланной Олоном для их уничтожения.
Выстрел Юринэ смешал нападающим карты, и теперь «племянники» Марио поливали их огнем из крупнокалиберных винтовок, компенсируя недостаток подготовки энтузиазмом.
Марио прижался к спинке роскошного дивана, за которым прятался Паоло.
Молодой человек глянул на Юринэ, одобрительно что-то пробормотал и возобновил огонь.
А Юринэ не могла отвести взгляд от висящего в дверном проеме мертвеца.
К горлу подступала тошнота, глаза стекленели. Ее привела в себя короткая хлесткая пощечина. Марио сердито смотрел на девушку, сжимая в руке пистолет:
– Барышня, если уж вы здесь, то таки стреляйте, пока вас вместе с моими мальчиками не сделали совсем холодной!
И Юринэ решила, что тошнить ее будет потом, если для этого будет время. Она легла на пол и по-пластунски доползла до угла дивана. Осторожно высунулась из-за массивной изогнутой ножки.
Увидев вспышки выстрелов в дальнем конце зала, навела пистолет, как учили, немного ниже вспышек, и несколько раз выстрелила. Сквозь грохот пальбы послышался крик и шум падающего тела.
В лицо брызнули щепки и Юрине, взвизгнув, отпрянула под прикрытие дивана.
– Долго мы так не продержимся! – кричал Паоло своему боссу. – Если обойдут, нам крышка! Пробиваться надо!
В этот момент возле огромного книжного шкафа, опрокинутого на бок, упало с металлическим лязгом, круглое рубчатое яйцо.
Резкий грохот ударил по ушам, и на Юринэ, вышибая воздух из легких, обрушилось что-то неимоверно тяжелое.
Дом менялся. Со скрипом изгибались под новыми углами коридоры, исчезали одни лестницы, на их месте появлялись другие. Тайные закутки, закрытые портьерами, превращались в поля, уходящие за горизонт.
Из стен вырастали извивающиеся лианы, усаженные острыми подрагивающими шипами, затхлый запах давно не проветривавшихся помещений выдуло порывами нездешних ветров, несущих с собой запах пустыни и моря, болота и свежескошенной травы.
Сидя в своих покоях, отгороженный от мира бумажной ширмой, Хранитель открывал двери.
Он слился в единое целое со своим Домом. Он слышал, как прогибаются ступени под осторожными шагами полицейских, поднимающихся по скрипучей лестнице на второй этаж, вздрагивал, когда, выбивая плитки драгоценного паркета, на пол библиотеки третьего этажа, рухнуло очередное обескровленное тело, чувствовал, как оседает на шелковых обоях пороховая гарь.
Разорвав контакт, Хранитель, тяжело дыша, вытер пот со лба. Подобное единение отнимало огромное количество энергии, но дело того стоило.
Теперь можно было приглашать гостей.
Олон с отборными бойцами спецгруппы спешил по растекающимся между временами и пространствами коридорам дома. Такое он видел впервые, но удивления происходящее не вызывало. Люди тоже держались достойно, не отвлекаясь на происходящие метаморфозы четко держали под контролем свои секторы ответственности, готовые отправить на тот свет любого, кого прикажут.
Получив приказ, Олон обрадовался. Перед ним стояла вполне конкретная задача. Ее надо было решать. Все стало простым и понятным и это его радовало. К тому же можно было убивать, не заботясь о последствиях.
Как только Хранитель выдернул Дом из привычной реальности, перестали работать рации, так что на какое-то время Олон оказался отрезанным от информации.
Впрочем, ненадолго.
В голове раздался напряженный голос Хранителя:
– Берешь людей, двигаешься в сторону центрального входа. Задача – уничтожить нежить и его напарника.
Впереди показалась дверь. За ней должен был находиться небольшой проходной зал, где иногда Хранитель устраивал приемы.
Если они успеют встретить гостей на входе, получится очень неплохо, решил Олон и приказал открыть двери и рассредоточиться.
Осторожно, прикрывая друг друга, он и его люди вошли в зал.
Бойцы спецгруппы рассредоточились, используя в качестве прикрытий мебель, и замерли.
Олон, присевший за массивным книжным шкафом, достал пистолет и снял его с предохранителя.
В комнате воцарилась абсолютная тишина, прерванная коротким смешком.
Олон рывком запрокинул голову и успел увидеть, как сверху, с потолка, падает, раскидывая руки, темная фигура.
Первыми же выстрелами Кинби снял двоих бойцов спецгруппы.
Упав, рывком сел и послал пулю в кресло, за которым пряталась очередная жертва.
В спину тяжело ударило, вампир опрокинулся набок и покатился, уходя с линии огня.
Увидел перед собой ногу в тяжелом ботинке, ухватил, дернул. Человек, падая, коротко заорал, крик оборвался, сменившись утробным ворчанием Кинби, разорвавшим горло солдата.
Взвилась от порыва ветра тяжелая портьера, и Олон увидел тощего человека в сером пыльнике, медленно выходящего на середину зала. С трех сторон в него ударили очереди, но оборванец сделал легкое движение рукой, и пули срикошетили от невидимого щита.
Затем мант гортанно крикнул и обвел рукой зал.
Олона подняло и ударило о стену. Уже лежа на полу, обессиленный, он видел, как пытаются спастись его бойцы, как, отступая, посылают очередь за очередью в окровавленное чудовище, с раскрытой в неслышном крике пастью рвущееся к ним.
Мант в сером пыльнике с неподвижным лицом стоял в середине зала, убивая бойцов спецгруппы, сжигая их заживо.
Олон попытался встать и отползти. И увидел, как на него падает огромный шкаф.
Тишига не смущали изменения, происходящие с домом. Его вела песня Звезды. Завернув за угол очередного коридора, он ускорил шаг. Уже близко. Совсем близко.
Кинби чувствовал, как нагревается и пульсирует нейтрализатор, лежащий в боковом кармане пиджака. Он вел его к цели лучше всякого компаса – две половины единого целого стремились слиться в одно.
Дэмьен едва поспевал за все ускоряющим шаг вампиром. Бесконечный глухой коридор, казалось, никогда не кончится, но вот впереди забрезжил неяркий золотистый свет. Друзья ускорили шаг.
Позади, поднимая тучу пыли, с грохотом вылетела часть стены. Из образовавшегося пролома потянуло ледяным зловонием, дом сотряс громовой рык. В коридор, тяжко ступая, один за другим выбирались вооруженные массивными булавами воины в шлемах, напоминающих маски древних демонов. Или это и были они – забытые ныне живущими и призванные силой Хранителя сюда – в сердце измученного жарой, предательством и жадностью Города?
Сняв с плеча сумку с оружием, Дэмьен передал ее Кинби:
– Иди. Делай свое дело.
И зашагал навстречу противникам, выкрикивая первые слова заклинания.
Кинби оказался в овальном зале, освещенном плавающими под потолком светильниками.
Пульсация нейтрализатора усилилась, и вампир шагнул налево – к небольшой белой двери, украшенной затейливым орнаментом.
Да, артефакт явно указывал именно это направление.
– Не стоит так спешить, – произнес мягкий голос у него за спиной.
Кинби не стал тратить время на развороты и взгляды. Мягким перекатом ушел вперед, одновременно роняя с плеча сумку, и выпрямился уже около противоположной стены.
Кольты рявкнули, посылая в Тишига пули.
Южанин изящно увернулся от выстрелов и сделал шаг вперед, продолжая говорить.
– Прекрасно. Прекрасно. Вы станете вершиной моего творчества.
Кинби стоял неподвижно, глядя в мечтательные глаза Тишига.
Наверное, он должен ненавидеть его до судорог и звона в ушах.
Увы, он не ощущал ничего, отметил только – противник замечательно двигается. Для человека – сказочно быстро и точно.
Для человека.
Сделав маленький шаг, Тишиг неожиданно рванулся вперед, нанося удар снизу вверх.
Если бы он достиг цели, то развалил Кинби наискосок от паха до ключицы.
Но вампира уже не было на месте.
Снова грохнули кольты, но Тишигу удалось уклониться и на этот раз.
Схватка становилась все более интересной.
– Замечательно. Великолепно, – шептал Художник. – Вы доставляете мне истинное наслаждение. Этюд, основой которого послужила ваша женщина, оказался чудесным.
По залу пронесся холодный ветер, забилось пламя светильников.
Кинби пошел вперед, посылая в Тишига пулю за пулей.
Художник в экстазе танцевал, уклоняясь от выстрелов, пока не обнаружил, что Кинби уже рядом, на расстоянии вытянутой руки.
Щелкнули разряженные кольты.
Прямым выпадом Тишиг вогнал клинок в грудь вампиру.
Кинби резко вздохнул, чувствуя, как разгорается внутри огонь серебра, и ухватил Художника за плечи. Рывком потянул противника на себя, насаживаясь на клинок, подгребая южанина к себе.
Тишиг попытался резко рвануть клинок вверх и вбок, но тот намертво застрял. И уже слишком близко были охотник и жертва.
– Застряло. Между ребер, – выдохнул Кинби в лицо Тишигу, и южанин почувствовал на своем лице смрадное, пахнущее кровью дыхание древнего чудовища.
Кинби снова дернул южанина на себя и впился ему в горло.
Не отрываясь от горла жертвы, он резко отвел руку назад и вонзил сложенную копьем ладонь под ребра Тишига.
Тело южанина задергалось, когда безжалостная рука нащупала его сердце.
Тело пронзила немыслимая боль, и гаснущим взором Тишиг увидел, как вампир поднимает над головой кровавый комок.
Со стоном оттолкнувшись от мертвеца, Кинби сделал несколько неуверенных шагов.
Отбросил вырванное сердце южанина и со стоном ухватился за рукоять меча.
Боли не было. Он чувствовал лишь легкую брезгливость от ощущения чего-то чужеродного в своем теле. Несколькими рывками выдернул из груди меч, и упал на колени, выпустив из рук клинок.
Серебро продолжало свою разведывательную работу, но медленно, куда медленнее, чем рассчитывал Тишиг.
Кинби криво ухмыльнулся – отчего-то люди склонны верить старым легендам о смертоносном для Детей Ночи серебре. Что ж, для только что ставшего вампиром, оно опасно. Но не для монстра, существующего столетиями.
Вытер о пиджак окровавленные руки. Прислушался.
Из коридора не доносилось ни звука.
Кинби пополз к сумке с оружием, достал обоймы для кольтов, перезарядил оружие, и, пошатываясь, поднялся.
Стоя сбоку от двери открыл ее, и, выждав пару секунд, шагнул за порог.
– Парни, лафа кончилась, – сержант Гловер сидел, привалившись спиной к сырой каменной стене.
Вытащив из внутреннего кармана маленькое зеркальце, он стволом винтовки аккуратно выдвинул его из-за угла. Зеркальце моментально разлетелось стеклянными брызгами.
– Ага, вот он, – удовлетворенно пробормотал Гловер и махнул рукой Строму.
Мант бочком-бочком подобрался к командиру группы.
– Слушай, там комната. Квадратная, кажется, метров пять на пять. Что-то типа кабинета секретарши или приемной. В общем, фикусы, кресла и вся фигня. Стол перевернут, за ним пара гаденышей. Кто еще есть, не чувствую. Тебя на эту комнатушку хватит?
Стром презрительно фыркнул, поднялся и закрыл глаза.
Затем резко выбросил вперед правую руку, будто кидал что-то в комнату.
С его ладони с пронзительным визгом сорвался прозрачный, отсвечивающий синим шар. Полицейские отработанным жестом закрыли глаза и уши.
В комнате полыхнуло, и тут же Рыжик Мик вкатился внутрь, поливая злополучный стол автоматным огнем.
Впрочем, необходимости в этом не было. Увидев, во что превратились охранники, молодой полицейский позеленел и его вывернуло прямо на обожженные мант-огнем трупы.
Пробегая мимо, Крауч похлопал его по спине:
– Бодро держишься, салага. Дуй вперед.
И Рыжик дунул.
Ручку следующей двери он повернул первым. Аккуратно открыл, подождал, как учили, и быстро заглянул внутрь.
Свистнуло прозрачное лезвие, и обезглавленное тело упало на руки товарищей, заливая полицейских кровью.
Комната и коридор таяли, меняли свои очертания, превращаясь в огромный сводчатый зал. Тонкие колонны из неизвестного зеленого камня поддерживали на огромной высоте волнистый асимметричный потолок. Дверь, возле которой стояли полицейские, вместе с куском стены пропала, и они оказались в проходе между двумя рядами колонн.
Меченосца, снесшего голову Рыжику, Гловер уложил очередью в упор. Остальных отсек Стром, взмахом руки послав в пространство перед собой веер алых шаров, накрывших атакующих веером острых, насквозь прошивающих доспехи осколков.
После чего побледнел и сполз по колонне. Сил не осталось ни на что. Мант закрыл глаза, равнодушно думая, что вот сейчас его убьют и можно будет хоть немного отдохнуть.
– За колонны! – замахал Гловер, и полицейские, рассыпавшись, открыли огонь по наступающим воинам, вооруженным прозрачными изогнутыми клинками и странными, похожими на арбалеты устройствами, стреляющими сгустками светящейся фиолетовой слизи.
Один такой комок попал в грудь храту, выбивавшему дверь в Дом. Бедняга страшно закричал и упал, раздирая руками грудь, в которой разрасталась громадная дыра с обугленными краями.
В зал вбегали все новые противники.
– Гранаты! – скомандовал Гловер, оттаскивая Строма за воротник под прикрытие колонны.
Попытаться закидать противника гранатами, пока они не рассредоточились по всему залу и не перешли в атаку, было последним шансом полицейских.
Юринэ рывками приходила в себя и снова проваливалась в небытие.
Вот перед глазами плывет пол. Ребра во что-то упираются, неудобно дышать.
Кажется, ее кто-то несет.
Темнота.
Новая картина. Она сидит, привалившись к холодной стене. Перед ней присаживается на корточки симпатичный парень в изодранном костюме. Изо рта у него идет пар.
Очень холодно. Откуда-то доносится стрельба.
– Сидите, сидите, синьорита, – говорит парень, его голова взрывается, забрызгивая Юринэ мозгом и кровью.
Темнота.
Снова тряска. Пыль забивает ноздри, не дает дышать. Внизу кто-то тяжело пыхтит.
– Паоло, мальчик мой, не надо так бежать, когда ты путешествуешь с пожилым человеком и несчастной девушкой. Да застрели же ты эту гадость, что ты на нее смотришь!
Звуки выстрелов, нечленораздельный рев, Юринэ падает и отползает в угол.
Стоя посреди зала с обвалившимся потолком и увитыми лианами колоннами, Паоло и Марио увлеченно палят в кошмарную помесь тигра и скорпиона.
Юринэ нащупывает в наплечной кобуре пистолет и присоединяется к ним.
Тварь падает на бок, сучит лапами, издыхает.
Смешно переваливаясь, к ней подбегает Марио.
– Вот и умница, девочка. Это же просто замечательно, когда сразу можно понять, пришла ли синьорита в себя.
Юринэ слабо улыбается и шепчет:
– Дэмьен?
Марио грустно качает головой:
– Увы, мы никого не видели, кроме кошмарных тварей, которые даже не хотели поговорить, а сразу нас ели.
– Где… Где остальные?
Марио покачал головой и показал рукой на Паоло.
– Надеюсь, дело того стоило, – грустно вздохнул он. – А теперь я предлагаю выбираться отсюда. Идти сможете?
Кинби оказался в саду. Под ногами хрустели камешки, устилавшие прихотливо извивающуюся тропинку, ведущую к сооружению странных нечеловеческих пропорций.
Здание напомнило Кинби что-то из его настолько давнего прошлого, что само воспоминание о нем успело стереться.
Многоступенчатую крышу по углам украшали головы демонов, застывшие в беззвучном крике, ко входу вели несколько тропинок, извивающихся меж невысоких деревьев и старательно подстриженных кустов. В начале одной из них вампир и стоял.
Он оглянулся – дверь, через которую он вошел, не исчезла, но ее очертания расплывались, текли, таяли в напоенном тяжелыми ароматами, воздухе.
Кинби подумал о Дэмьене, но его внимание отвлекла усилившаяся пульсация нейтрализатора.
Вампир побежал по тропинке.
Звезда была где-то в этом непонятном строении, она пела, звала, требовала…
Он едва уклонился от рубящего удара и покатился по дорожке, разряжая обойму в туловище четырехрукого существа, пытавшегося зарубить Кинби огромным серпом. Второй серп существо держало в другой верхней руке, нижняя пара сжимала длинные кинжалы с широкими лезвиями.
Пули отбросили его в кусты, где нападавший и затих.
А из дверей строения вышли Реннингтон и Хранитель Порогов.
Следом за ними с оружием наготове двигались оперативники Девятки и бойцы Хранителя.
– Браво, браво! – мягко захлопал в ладоши мант. – Кто бы мог подумать, что ты окажешься еще полезнее, чем я рассчитывал. Мы получаем не только прекрасного подопытного, но и чудеснейший артефакт, о котором я до этого только слышал.
– Также вы помогли нам решить проблему с совершенно ненужным представителем южных орденов-корпораций. За что мы вам искренне благодарны, – добавил Хранитель, сплетая и расплетая пальцы. Выглядел он неважно – лицо побелело от напряжения, взгляд отсутствующий, на виске бьется похожая на червяка жила. Кинби вспомнил слова Дэмьена о том, что долго держать Капсулу Перекрестков Хранитель не сможет.
– Теперь нам хотелось бы получить предмет, который вы так благоразумно принесли с собой, – протянул руку Реннингтон. Кажется, он всерьез думал, что вампир отдаст ему нейтрализатор.
Вместо этого ожили кольты, сметая людей со ступеней.
Кинби понимал, что убить Реннингтона и Хранителя уже не получится.
Он попытался и проиграл.
Оставалось только захватить с собой побольше врагов. Скоро все закончится, и его уже не будет волновать, что происходит в этом, не самом лучшем из миров.
Одинаковым движением манты вскинули правые руки, ставя защиту. Но Кинби целил не в них. Отлетел один из оперативников с развороченной грудью, упал, заливая кровью ступени, другой. Кольты вампира пожинали кровавый урожай, и с каждым выстрелом Кинби приближался к фигурам на крыльце.
Не было страха, злости, разочарования…
Сейчас он останется лежать под этим чужим небом, и уже через несколько лет не останется никого, кто мог бы о нем вспомнить.
Кинби услышал топот ног позади, но не стал оглядываться.
Уничтожить его не так просто, так что, пусть поработают.
Сбоку упруго бухнуло, на крыльце расцвел цветок взрыва. Завели торопливый разговор автоматы, мимо Кинби пролетел шар мант-энергии и расплескался по защите Реннингтона.
Вот теперь Кинби обернулся и не поверил своим глазам.
На месте двери, через которую он входил, зияла огромная дыра, сквозь оседающую пыль врывались фигуры полицейских из отряда Гловера.
А возле прохода, пошатываясь, стоял с ног до головы перепачканный кровью Дэмьен, опираясь на плечо совершенно серого от усталости и боли человека, посылающего вперед все новые и новые мант-заряды. Увидев, что Кинби смотрит на него, он слабо улыбнулся и помахал рукой.
Злобно вскрикнув, Реннингтон развернулся, и бросился в дом.
Спустя несколько секунд тяжелые двери вынесло наружу.
По ступенькам дворца спускался Ангел Смерти.
Кинби узнал Чикарро… Но сходство было только внешним. Эти безумные восторженные глаза не могли принадлежать усталому ангелу из переулка.
Гигантский меч описывал круги над его головой, с легкостью круша стволы деревьев, балки, ступени…
В грудь ангела ударило несколько пуль, но он не обратил на это внимания.
Скрипнув зубами, Кинби бросился в атаку.
Оставалось одно – подобраться вплотную и вышибить безумцу мозги. Или разорвать горло.
Давала о себе знать так и не затянувшаяся рана. Слегка кружилась голова.
В последнее мгновение Кинби заметил приближающееся лезвие, отпрянул – поперек груди полоснуло льдом.
Закричав от ярости, вампир упал на колени.
Грудь пересекала глубокая рана, в глубине сахарно блестела кость, рассеченные мышцы мешали шевелить руками. Перед глазами проплыли кусты, деревья…
Кинби упал на спину. С высоты на него надвигалось лезвие.
Неимоверным усилием, он увернулся, уходя от удара.
На четвереньках проскользнул мимо безумного ангела, сотрясавшегося под ударами автоматных пуль, и бросился вверх по ступенькам.
Обернулся. Взмахнув крыльями, ангел поднялся в воздух и спикировал на полицейских. Снова фонтаны крови в воздухе, снова короткие предсмертные крики.
Заставив себя забыть о ранах, Кинби рванулся к месту бойни.
Отбросив пистолеты, прыгнул на спину ангелу и погрузил клыки глубоко в шею безумного убийцы. Мотнул головой, раздирая неподатливую плоть.
Выпустив меч, Чикарро замахал руками, пытаясь дотянуться до Кинби.
Невыносимо пахло карамелью.
Намертво обхватив ангела за плечи, вампир снова и снова терзал его шею, пока жертва не упала на колени.
– А ты куришь много, – всплыло перед глазами улыбающееся лицо оборванца из темного переулка.
Вампир снова рванул горло жертвы и дернул тело на себя. Обмякнув, ангел повалился на спину и застыл.
Пошатываясь, Кинби встал, подобрал кольт и заковылял к дворцу.
Внутри строение напоминало панцирь улитки. Спиральный коридор, на стенах фрески, изображающие пытки и казни, ни одной двери.
Позади чьи-то шаги.
Остановившись, Кинби вытянул руку с кольтом в направлении шагов.
– Стой! – голос Дэмьена.
Задыхаясь, Гитарист промчался мимо.
Детектив бросился следом. Жадно ловя ртом воздух, Дэмьен выдавил на бегу:
– Ты – бери Звезду. А я их тут… Займу, как сумею.
Впереди показалась непривычных пропорций дверь.
Дэмьен выкрикнул заклинание, полотнище двери унесло в комнату.
Друзья сбавили шаг. Кинби держал проем на прицеле. Боковым зрением увидел, как, сосредотачиваясь, закрыл глаза Гитарист.
Из дверного проема показался Хранитель. На губах змеиная улыбка, руки плетут узор заклинания.
Тихо засмеявшись, Дэмьен открыл глаза, и Хранитель непроизвольно отшатнулся. Впрочем, быстро взял себя в руки и губы задвигались с удвоенной скоростью.
Заговорил Дэмьен.
Каждое его слово глыбой падало в наливающееся тьмой пространство коридора.
Свет исчезал.
Глаза Дэмьена высасывали его из окружающего мира, за спиной наливались чернотой, увеличиваясь в размерах, неясные силуэты.
– Добро пожаловать в наш мир, – прошептал Дэмьен и вытянул вперед руку. Огромные черные волки пронеслись мимо, слегка задев полы его плаща.
Хранитель выкрикнул заклинание, но вместо яркой вспышки с пальцев сорвались бессильные зеленоватые искры.
Не дожидаясь развязки, Кинби в два прыжка промчался мимо черного рычащего шара и оказался в комнате.
Реннингтон открывал дверь в противоположном конце.
Кинби выстрелил. Тонко закричав, всесильный шеф Девятки рухнул на пол, с ужасом глядя на хлещущую из огромной раны в бедре, кровь.
Болевой шок не давал ему сосредоточиться, сформировать заклинание. К тому же припомнил вампир слова Гитариста, Капсула ослабляет мант-способности.
Перед Кинби корчился обычный смертный.
Вампир присел на корточки и достал из кармана пиджака Реннингтона Ангельскую Звезду.
Она была совсем небольшой и невыразимо прекрасной.
Из своего кармана Кинби достал нейтрализатор и вложил Звезду в выемку.
Она вошла в нее как влитая. Наполнилась глубоким зеленым светом и погасла. Камень волнами потек, облепляя Звезду словно тесто и застыл некрасивым серым комком.
– Вот и все, – равнодушно сказал вампир, и приставил ствол кольта ко лбу Реннингтона.
Судорожно глотнув, Артур Реннингтон закрыл глаза.
Кинби нажал на курок.
Из коридора доносились жуткие крики и рычание волков.
Хромая, Кинби прошел мимо визжащего куска мяса, терзаемого двумя тенями.
Дэмьен стоял, сложив руки на груди и, не отрываясь, смотрел на кровавую забаву своих зверей.
– Пойдем, пойдем, друг, – сказал Кинби, и они двинулись в обратный путь.
Снаружи стояла тишина.
Мертвый ангел лежал на дорожке, глядя неподвижными глазами в небо. Медленно впитывалась в землю коричневая, пахнущая карамелью кровь.
Проходя мимо, Дэмьен с усилием поднял черный меч и, размахнувшись, зашвырнул в кусты.
У взорванного Дэмьеном прохода поддерживали друг друга Сторм и Гловер, единственные выжившие из отряда полиции.
Земля под ногами затряслась, сержант замахал рукой:
– Скорее! Стром говорит, тут все сейчас захлопнется! Быстрее, а то останетесь здесь!
Едва успев перебраться через проход, Дэмьен упал. Почувствовав, что ноги больше не держат, сполз на пол Кинби.
Стены дома скрутило судорогой, проход закрылся.
Они лежали посреди коридора, чуть дальше упиравшегося в завал из досок, кусков бетона, стальной арматуры, обломков колонн зеленого мрамора и непонятно откуда взявшихся полотнищ тяжелой коричневой ткани.
С другой стороны тянуло неуверенной ночной прохладой и сладостным запахом влажного асфальта.
Кинби склонился над товарищем:
– Сильно задело?
Гитарист слабо улыбнулся:
– Жить. Буду. Наверное…
Кровь толчками вытекала из ран в боку и животе. Скверно выглядело обожженное бедро.
Зашевелились доски, из-за стены раздалась приглушенная ругань, кто-то толчком выбил заваленную мусором дверь рядом с завалом.
В коридор вывалились Марио и Паоло, под руки поддерживающие бессильно висящую между ними Юринэ.
Увидев Дэмьена, девушка выпрямилась, оттолкнула Паоло и бросилась к Гитаристу.
– Жив! Живой! – Юринэ подлетела к Дэмьену, упала на колени, лихорадочно ощупывая, гладя лицо раненого, что-то неразборчиво бормоча, плача и смеясь одновременно.
– Выводи его, я следом. Попробую, – пробормотал детектив, и Юринэ положила руку раненого себе на шею так, чтобы он хотя бы отчасти мог опираться на нее при ходьбе.
Кинби мутило.
Близился рассвет.
Раны, нанесенные мечом Тишига и черным клинком ангела, не затягивались.
Хотелось лечь и уснуть.
Поднялся, сделал пару неуверенных шагов, тупо глядя на удаляющиеся фигуры друзей.
Смотреть на них было неприятно – слишком резко выделялись силуэты на фоне рассвета, чьи первые лучи уже заглядывали в дверной проем.
Дэмьен обернулся:
– А ты?
– Иди… А я тут найду себе место. До вечера.
Юринэ всхлипывая, потащила Дэмьена к крыльцу. Щелчок предохранителя показался Кинби грохотом взрыва.
Из теней в глубине коридора выступил Олон. Перемазанный копотью, с глубоким порезом через все залитое кровью лицо.
Пистолет в вытянутой руке не дрожал.
Олон улыбнулся и перевел ствол с Кинби на тоненькую фигурку Юринэ.
Кинби прыгнул.
В спину тяжело ударили крупнокалиберные пули.
Столкнув Юринэ и Дэмьена с лестницы, вампир вылетел в яркий летний рассвет.
Упав, перевернулся на спину, попытался подняться.
Солнечный свет припечатал к ступеням, обрушился с неба бетонной плитой.
Наконец пришла боль.
На мгновение мелькнуло перед глазами женское лицо – непослушные темные волосы, серьезные карие глаза, внимательно смотрящие на него. Утопая в океане боли, он пытался вспомнить ее имя.
Не успел.
Эпилог
Мертвый человек в черном комбинезоне так и остался висеть в дверном проеме, а боевики Марио моментально раскатились в разные стороны и попрятались за тяжелой мебелью, стоявшей в зале.
Опергруппа Олона утратила элемент неожиданности.
Толстяк Марио, шедший последним, с неожиданной прытью нырнул обратно в коридор и в несколько прыжков оказался рядом с Юринэ и втолкнул ее в комнату, рядом с которой упала девушка.
Несколько пуль тут же шлепнулось о дверной косяк, выбивая щепу.
Марио смотрел бешеными глазами:
– Я что ж тебе приказал-то, а? Ты что же это тут, а?! – от возмущения он все никак не мог подобрать слова.
Потом он сгреб Юринэ в охапку, прижал к себе и чмокнул в макушку:
– Спасибо тебе, девочка. Спасла.
Высунувшись в коридор, несколько раз выстрелил и заорал:
– Паоло, мальчик мой! Я здесь, с очаровательной девушкой! Нам грустно и одиноко! И в нас стреляют!
Ответом была усилившаяся винтовочная пальба и возглас из зала:
– Вперед бегом-бегом-бегом!
Схватив Юринэ за руку, Марио, пригибаясь, бросился в зал.
Его боевики рассредоточились в одной половине зала и вели ожесточенную перестрелку с бойцами спецгруппы, посланной Олоном для их уничтожения.
Выстрел Юринэ смешал нападающим карты, и теперь «племянники» Марио поливали их огнем из крупнокалиберных винтовок, компенсируя недостаток подготовки энтузиазмом.
Марио прижался к спинке роскошного дивана, за которым прятался Паоло.
Молодой человек глянул на Юринэ, одобрительно что-то пробормотал и возобновил огонь.
А Юринэ не могла отвести взгляд от висящего в дверном проеме мертвеца.
К горлу подступала тошнота, глаза стекленели. Ее привела в себя короткая хлесткая пощечина. Марио сердито смотрел на девушку, сжимая в руке пистолет:
– Барышня, если уж вы здесь, то таки стреляйте, пока вас вместе с моими мальчиками не сделали совсем холодной!
И Юринэ решила, что тошнить ее будет потом, если для этого будет время. Она легла на пол и по-пластунски доползла до угла дивана. Осторожно высунулась из-за массивной изогнутой ножки.
Увидев вспышки выстрелов в дальнем конце зала, навела пистолет, как учили, немного ниже вспышек, и несколько раз выстрелила. Сквозь грохот пальбы послышался крик и шум падающего тела.
В лицо брызнули щепки и Юрине, взвизгнув, отпрянула под прикрытие дивана.
– Долго мы так не продержимся! – кричал Паоло своему боссу. – Если обойдут, нам крышка! Пробиваться надо!
В этот момент возле огромного книжного шкафа, опрокинутого на бок, упало с металлическим лязгом, круглое рубчатое яйцо.
Резкий грохот ударил по ушам, и на Юринэ, вышибая воздух из легких, обрушилось что-то неимоверно тяжелое.
* * *
Дом менялся. Со скрипом изгибались под новыми углами коридоры, исчезали одни лестницы, на их месте появлялись другие. Тайные закутки, закрытые портьерами, превращались в поля, уходящие за горизонт.
Из стен вырастали извивающиеся лианы, усаженные острыми подрагивающими шипами, затхлый запах давно не проветривавшихся помещений выдуло порывами нездешних ветров, несущих с собой запах пустыни и моря, болота и свежескошенной травы.
Сидя в своих покоях, отгороженный от мира бумажной ширмой, Хранитель открывал двери.
Он слился в единое целое со своим Домом. Он слышал, как прогибаются ступени под осторожными шагами полицейских, поднимающихся по скрипучей лестнице на второй этаж, вздрагивал, когда, выбивая плитки драгоценного паркета, на пол библиотеки третьего этажа, рухнуло очередное обескровленное тело, чувствовал, как оседает на шелковых обоях пороховая гарь.
Разорвав контакт, Хранитель, тяжело дыша, вытер пот со лба. Подобное единение отнимало огромное количество энергии, но дело того стоило.
Теперь можно было приглашать гостей.
* * *
Олон с отборными бойцами спецгруппы спешил по растекающимся между временами и пространствами коридорам дома. Такое он видел впервые, но удивления происходящее не вызывало. Люди тоже держались достойно, не отвлекаясь на происходящие метаморфозы четко держали под контролем свои секторы ответственности, готовые отправить на тот свет любого, кого прикажут.
Получив приказ, Олон обрадовался. Перед ним стояла вполне конкретная задача. Ее надо было решать. Все стало простым и понятным и это его радовало. К тому же можно было убивать, не заботясь о последствиях.
Как только Хранитель выдернул Дом из привычной реальности, перестали работать рации, так что на какое-то время Олон оказался отрезанным от информации.
Впрочем, ненадолго.
В голове раздался напряженный голос Хранителя:
– Берешь людей, двигаешься в сторону центрального входа. Задача – уничтожить нежить и его напарника.
Впереди показалась дверь. За ней должен был находиться небольшой проходной зал, где иногда Хранитель устраивал приемы.
Если они успеют встретить гостей на входе, получится очень неплохо, решил Олон и приказал открыть двери и рассредоточиться.
Осторожно, прикрывая друг друга, он и его люди вошли в зал.
Бойцы спецгруппы рассредоточились, используя в качестве прикрытий мебель, и замерли.
Олон, присевший за массивным книжным шкафом, достал пистолет и снял его с предохранителя.
В комнате воцарилась абсолютная тишина, прерванная коротким смешком.
Олон рывком запрокинул голову и успел увидеть, как сверху, с потолка, падает, раскидывая руки, темная фигура.
Первыми же выстрелами Кинби снял двоих бойцов спецгруппы.
Упав, рывком сел и послал пулю в кресло, за которым пряталась очередная жертва.
В спину тяжело ударило, вампир опрокинулся набок и покатился, уходя с линии огня.
Увидел перед собой ногу в тяжелом ботинке, ухватил, дернул. Человек, падая, коротко заорал, крик оборвался, сменившись утробным ворчанием Кинби, разорвавшим горло солдата.
Взвилась от порыва ветра тяжелая портьера, и Олон увидел тощего человека в сером пыльнике, медленно выходящего на середину зала. С трех сторон в него ударили очереди, но оборванец сделал легкое движение рукой, и пули срикошетили от невидимого щита.
Затем мант гортанно крикнул и обвел рукой зал.
Олона подняло и ударило о стену. Уже лежа на полу, обессиленный, он видел, как пытаются спастись его бойцы, как, отступая, посылают очередь за очередью в окровавленное чудовище, с раскрытой в неслышном крике пастью рвущееся к ним.
Мант в сером пыльнике с неподвижным лицом стоял в середине зала, убивая бойцов спецгруппы, сжигая их заживо.
Олон попытался встать и отползти. И увидел, как на него падает огромный шкаф.
* * *
Тишига не смущали изменения, происходящие с домом. Его вела песня Звезды. Завернув за угол очередного коридора, он ускорил шаг. Уже близко. Совсем близко.
Кинби чувствовал, как нагревается и пульсирует нейтрализатор, лежащий в боковом кармане пиджака. Он вел его к цели лучше всякого компаса – две половины единого целого стремились слиться в одно.
Дэмьен едва поспевал за все ускоряющим шаг вампиром. Бесконечный глухой коридор, казалось, никогда не кончится, но вот впереди забрезжил неяркий золотистый свет. Друзья ускорили шаг.
Позади, поднимая тучу пыли, с грохотом вылетела часть стены. Из образовавшегося пролома потянуло ледяным зловонием, дом сотряс громовой рык. В коридор, тяжко ступая, один за другим выбирались вооруженные массивными булавами воины в шлемах, напоминающих маски древних демонов. Или это и были они – забытые ныне живущими и призванные силой Хранителя сюда – в сердце измученного жарой, предательством и жадностью Города?
Сняв с плеча сумку с оружием, Дэмьен передал ее Кинби:
– Иди. Делай свое дело.
И зашагал навстречу противникам, выкрикивая первые слова заклинания.
* * *
Кинби оказался в овальном зале, освещенном плавающими под потолком светильниками.
Пульсация нейтрализатора усилилась, и вампир шагнул налево – к небольшой белой двери, украшенной затейливым орнаментом.
Да, артефакт явно указывал именно это направление.
– Не стоит так спешить, – произнес мягкий голос у него за спиной.
Кинби не стал тратить время на развороты и взгляды. Мягким перекатом ушел вперед, одновременно роняя с плеча сумку, и выпрямился уже около противоположной стены.
Кольты рявкнули, посылая в Тишига пули.
Южанин изящно увернулся от выстрелов и сделал шаг вперед, продолжая говорить.
– Прекрасно. Прекрасно. Вы станете вершиной моего творчества.
Кинби стоял неподвижно, глядя в мечтательные глаза Тишига.
Наверное, он должен ненавидеть его до судорог и звона в ушах.
Увы, он не ощущал ничего, отметил только – противник замечательно двигается. Для человека – сказочно быстро и точно.
Для человека.
Сделав маленький шаг, Тишиг неожиданно рванулся вперед, нанося удар снизу вверх.
Если бы он достиг цели, то развалил Кинби наискосок от паха до ключицы.
Но вампира уже не было на месте.
Снова грохнули кольты, но Тишигу удалось уклониться и на этот раз.
Схватка становилась все более интересной.
– Замечательно. Великолепно, – шептал Художник. – Вы доставляете мне истинное наслаждение. Этюд, основой которого послужила ваша женщина, оказался чудесным.
По залу пронесся холодный ветер, забилось пламя светильников.
Кинби пошел вперед, посылая в Тишига пулю за пулей.
Художник в экстазе танцевал, уклоняясь от выстрелов, пока не обнаружил, что Кинби уже рядом, на расстоянии вытянутой руки.
Щелкнули разряженные кольты.
Прямым выпадом Тишиг вогнал клинок в грудь вампиру.
Кинби резко вздохнул, чувствуя, как разгорается внутри огонь серебра, и ухватил Художника за плечи. Рывком потянул противника на себя, насаживаясь на клинок, подгребая южанина к себе.
Тишиг попытался резко рвануть клинок вверх и вбок, но тот намертво застрял. И уже слишком близко были охотник и жертва.
– Застряло. Между ребер, – выдохнул Кинби в лицо Тишигу, и южанин почувствовал на своем лице смрадное, пахнущее кровью дыхание древнего чудовища.
Кинби снова дернул южанина на себя и впился ему в горло.
Не отрываясь от горла жертвы, он резко отвел руку назад и вонзил сложенную копьем ладонь под ребра Тишига.
Тело южанина задергалось, когда безжалостная рука нащупала его сердце.
Тело пронзила немыслимая боль, и гаснущим взором Тишиг увидел, как вампир поднимает над головой кровавый комок.
* * *
Со стоном оттолкнувшись от мертвеца, Кинби сделал несколько неуверенных шагов.
Отбросил вырванное сердце южанина и со стоном ухватился за рукоять меча.
Боли не было. Он чувствовал лишь легкую брезгливость от ощущения чего-то чужеродного в своем теле. Несколькими рывками выдернул из груди меч, и упал на колени, выпустив из рук клинок.
Серебро продолжало свою разведывательную работу, но медленно, куда медленнее, чем рассчитывал Тишиг.
Кинби криво ухмыльнулся – отчего-то люди склонны верить старым легендам о смертоносном для Детей Ночи серебре. Что ж, для только что ставшего вампиром, оно опасно. Но не для монстра, существующего столетиями.
Вытер о пиджак окровавленные руки. Прислушался.
Из коридора не доносилось ни звука.
Кинби пополз к сумке с оружием, достал обоймы для кольтов, перезарядил оружие, и, пошатываясь, поднялся.
Стоя сбоку от двери открыл ее, и, выждав пару секунд, шагнул за порог.
* * *
– Парни, лафа кончилась, – сержант Гловер сидел, привалившись спиной к сырой каменной стене.
Вытащив из внутреннего кармана маленькое зеркальце, он стволом винтовки аккуратно выдвинул его из-за угла. Зеркальце моментально разлетелось стеклянными брызгами.
– Ага, вот он, – удовлетворенно пробормотал Гловер и махнул рукой Строму.
Мант бочком-бочком подобрался к командиру группы.
– Слушай, там комната. Квадратная, кажется, метров пять на пять. Что-то типа кабинета секретарши или приемной. В общем, фикусы, кресла и вся фигня. Стол перевернут, за ним пара гаденышей. Кто еще есть, не чувствую. Тебя на эту комнатушку хватит?
Стром презрительно фыркнул, поднялся и закрыл глаза.
Затем резко выбросил вперед правую руку, будто кидал что-то в комнату.
С его ладони с пронзительным визгом сорвался прозрачный, отсвечивающий синим шар. Полицейские отработанным жестом закрыли глаза и уши.
В комнате полыхнуло, и тут же Рыжик Мик вкатился внутрь, поливая злополучный стол автоматным огнем.
Впрочем, необходимости в этом не было. Увидев, во что превратились охранники, молодой полицейский позеленел и его вывернуло прямо на обожженные мант-огнем трупы.
Пробегая мимо, Крауч похлопал его по спине:
– Бодро держишься, салага. Дуй вперед.
И Рыжик дунул.
Ручку следующей двери он повернул первым. Аккуратно открыл, подождал, как учили, и быстро заглянул внутрь.
Свистнуло прозрачное лезвие, и обезглавленное тело упало на руки товарищей, заливая полицейских кровью.
Комната и коридор таяли, меняли свои очертания, превращаясь в огромный сводчатый зал. Тонкие колонны из неизвестного зеленого камня поддерживали на огромной высоте волнистый асимметричный потолок. Дверь, возле которой стояли полицейские, вместе с куском стены пропала, и они оказались в проходе между двумя рядами колонн.
Меченосца, снесшего голову Рыжику, Гловер уложил очередью в упор. Остальных отсек Стром, взмахом руки послав в пространство перед собой веер алых шаров, накрывших атакующих веером острых, насквозь прошивающих доспехи осколков.
После чего побледнел и сполз по колонне. Сил не осталось ни на что. Мант закрыл глаза, равнодушно думая, что вот сейчас его убьют и можно будет хоть немного отдохнуть.
– За колонны! – замахал Гловер, и полицейские, рассыпавшись, открыли огонь по наступающим воинам, вооруженным прозрачными изогнутыми клинками и странными, похожими на арбалеты устройствами, стреляющими сгустками светящейся фиолетовой слизи.
Один такой комок попал в грудь храту, выбивавшему дверь в Дом. Бедняга страшно закричал и упал, раздирая руками грудь, в которой разрасталась громадная дыра с обугленными краями.
В зал вбегали все новые противники.
– Гранаты! – скомандовал Гловер, оттаскивая Строма за воротник под прикрытие колонны.
Попытаться закидать противника гранатами, пока они не рассредоточились по всему залу и не перешли в атаку, было последним шансом полицейских.
* * *
Юринэ рывками приходила в себя и снова проваливалась в небытие.
Вот перед глазами плывет пол. Ребра во что-то упираются, неудобно дышать.
Кажется, ее кто-то несет.
Темнота.
Новая картина. Она сидит, привалившись к холодной стене. Перед ней присаживается на корточки симпатичный парень в изодранном костюме. Изо рта у него идет пар.
Очень холодно. Откуда-то доносится стрельба.
– Сидите, сидите, синьорита, – говорит парень, его голова взрывается, забрызгивая Юринэ мозгом и кровью.
Темнота.
Снова тряска. Пыль забивает ноздри, не дает дышать. Внизу кто-то тяжело пыхтит.
– Паоло, мальчик мой, не надо так бежать, когда ты путешествуешь с пожилым человеком и несчастной девушкой. Да застрели же ты эту гадость, что ты на нее смотришь!
Звуки выстрелов, нечленораздельный рев, Юринэ падает и отползает в угол.
Стоя посреди зала с обвалившимся потолком и увитыми лианами колоннами, Паоло и Марио увлеченно палят в кошмарную помесь тигра и скорпиона.
Юринэ нащупывает в наплечной кобуре пистолет и присоединяется к ним.
Тварь падает на бок, сучит лапами, издыхает.
Смешно переваливаясь, к ней подбегает Марио.
– Вот и умница, девочка. Это же просто замечательно, когда сразу можно понять, пришла ли синьорита в себя.
Юринэ слабо улыбается и шепчет:
– Дэмьен?
Марио грустно качает головой:
– Увы, мы никого не видели, кроме кошмарных тварей, которые даже не хотели поговорить, а сразу нас ели.
– Где… Где остальные?
Марио покачал головой и показал рукой на Паоло.
– Надеюсь, дело того стоило, – грустно вздохнул он. – А теперь я предлагаю выбираться отсюда. Идти сможете?
* * *
Кинби оказался в саду. Под ногами хрустели камешки, устилавшие прихотливо извивающуюся тропинку, ведущую к сооружению странных нечеловеческих пропорций.
Здание напомнило Кинби что-то из его настолько давнего прошлого, что само воспоминание о нем успело стереться.
Многоступенчатую крышу по углам украшали головы демонов, застывшие в беззвучном крике, ко входу вели несколько тропинок, извивающихся меж невысоких деревьев и старательно подстриженных кустов. В начале одной из них вампир и стоял.
Он оглянулся – дверь, через которую он вошел, не исчезла, но ее очертания расплывались, текли, таяли в напоенном тяжелыми ароматами, воздухе.
Кинби подумал о Дэмьене, но его внимание отвлекла усилившаяся пульсация нейтрализатора.
Вампир побежал по тропинке.
Звезда была где-то в этом непонятном строении, она пела, звала, требовала…
Он едва уклонился от рубящего удара и покатился по дорожке, разряжая обойму в туловище четырехрукого существа, пытавшегося зарубить Кинби огромным серпом. Второй серп существо держало в другой верхней руке, нижняя пара сжимала длинные кинжалы с широкими лезвиями.
Пули отбросили его в кусты, где нападавший и затих.
А из дверей строения вышли Реннингтон и Хранитель Порогов.
Следом за ними с оружием наготове двигались оперативники Девятки и бойцы Хранителя.
– Браво, браво! – мягко захлопал в ладоши мант. – Кто бы мог подумать, что ты окажешься еще полезнее, чем я рассчитывал. Мы получаем не только прекрасного подопытного, но и чудеснейший артефакт, о котором я до этого только слышал.
– Также вы помогли нам решить проблему с совершенно ненужным представителем южных орденов-корпораций. За что мы вам искренне благодарны, – добавил Хранитель, сплетая и расплетая пальцы. Выглядел он неважно – лицо побелело от напряжения, взгляд отсутствующий, на виске бьется похожая на червяка жила. Кинби вспомнил слова Дэмьена о том, что долго держать Капсулу Перекрестков Хранитель не сможет.
– Теперь нам хотелось бы получить предмет, который вы так благоразумно принесли с собой, – протянул руку Реннингтон. Кажется, он всерьез думал, что вампир отдаст ему нейтрализатор.
Вместо этого ожили кольты, сметая людей со ступеней.
Кинби понимал, что убить Реннингтона и Хранителя уже не получится.
Он попытался и проиграл.
Оставалось только захватить с собой побольше врагов. Скоро все закончится, и его уже не будет волновать, что происходит в этом, не самом лучшем из миров.
Одинаковым движением манты вскинули правые руки, ставя защиту. Но Кинби целил не в них. Отлетел один из оперативников с развороченной грудью, упал, заливая кровью ступени, другой. Кольты вампира пожинали кровавый урожай, и с каждым выстрелом Кинби приближался к фигурам на крыльце.
Не было страха, злости, разочарования…
Сейчас он останется лежать под этим чужим небом, и уже через несколько лет не останется никого, кто мог бы о нем вспомнить.
Кинби услышал топот ног позади, но не стал оглядываться.
Уничтожить его не так просто, так что, пусть поработают.
Сбоку упруго бухнуло, на крыльце расцвел цветок взрыва. Завели торопливый разговор автоматы, мимо Кинби пролетел шар мант-энергии и расплескался по защите Реннингтона.
Вот теперь Кинби обернулся и не поверил своим глазам.
На месте двери, через которую он входил, зияла огромная дыра, сквозь оседающую пыль врывались фигуры полицейских из отряда Гловера.
А возле прохода, пошатываясь, стоял с ног до головы перепачканный кровью Дэмьен, опираясь на плечо совершенно серого от усталости и боли человека, посылающего вперед все новые и новые мант-заряды. Увидев, что Кинби смотрит на него, он слабо улыбнулся и помахал рукой.
Злобно вскрикнув, Реннингтон развернулся, и бросился в дом.
Спустя несколько секунд тяжелые двери вынесло наружу.
По ступенькам дворца спускался Ангел Смерти.
Кинби узнал Чикарро… Но сходство было только внешним. Эти безумные восторженные глаза не могли принадлежать усталому ангелу из переулка.
Гигантский меч описывал круги над его головой, с легкостью круша стволы деревьев, балки, ступени…
В грудь ангела ударило несколько пуль, но он не обратил на это внимания.
Скрипнув зубами, Кинби бросился в атаку.
Оставалось одно – подобраться вплотную и вышибить безумцу мозги. Или разорвать горло.
Давала о себе знать так и не затянувшаяся рана. Слегка кружилась голова.
В последнее мгновение Кинби заметил приближающееся лезвие, отпрянул – поперек груди полоснуло льдом.
Закричав от ярости, вампир упал на колени.
Грудь пересекала глубокая рана, в глубине сахарно блестела кость, рассеченные мышцы мешали шевелить руками. Перед глазами проплыли кусты, деревья…
Кинби упал на спину. С высоты на него надвигалось лезвие.
Неимоверным усилием, он увернулся, уходя от удара.
На четвереньках проскользнул мимо безумного ангела, сотрясавшегося под ударами автоматных пуль, и бросился вверх по ступенькам.
Обернулся. Взмахнув крыльями, ангел поднялся в воздух и спикировал на полицейских. Снова фонтаны крови в воздухе, снова короткие предсмертные крики.
Заставив себя забыть о ранах, Кинби рванулся к месту бойни.
Отбросив пистолеты, прыгнул на спину ангелу и погрузил клыки глубоко в шею безумного убийцы. Мотнул головой, раздирая неподатливую плоть.
Выпустив меч, Чикарро замахал руками, пытаясь дотянуться до Кинби.
Невыносимо пахло карамелью.
Намертво обхватив ангела за плечи, вампир снова и снова терзал его шею, пока жертва не упала на колени.
– А ты куришь много, – всплыло перед глазами улыбающееся лицо оборванца из темного переулка.
Вампир снова рванул горло жертвы и дернул тело на себя. Обмякнув, ангел повалился на спину и застыл.
Пошатываясь, Кинби встал, подобрал кольт и заковылял к дворцу.
Внутри строение напоминало панцирь улитки. Спиральный коридор, на стенах фрески, изображающие пытки и казни, ни одной двери.
Позади чьи-то шаги.
Остановившись, Кинби вытянул руку с кольтом в направлении шагов.
– Стой! – голос Дэмьена.
Задыхаясь, Гитарист промчался мимо.
Детектив бросился следом. Жадно ловя ртом воздух, Дэмьен выдавил на бегу:
– Ты – бери Звезду. А я их тут… Займу, как сумею.
Впереди показалась непривычных пропорций дверь.
Дэмьен выкрикнул заклинание, полотнище двери унесло в комнату.
Друзья сбавили шаг. Кинби держал проем на прицеле. Боковым зрением увидел, как, сосредотачиваясь, закрыл глаза Гитарист.
Из дверного проема показался Хранитель. На губах змеиная улыбка, руки плетут узор заклинания.
Тихо засмеявшись, Дэмьен открыл глаза, и Хранитель непроизвольно отшатнулся. Впрочем, быстро взял себя в руки и губы задвигались с удвоенной скоростью.
Заговорил Дэмьен.
Каждое его слово глыбой падало в наливающееся тьмой пространство коридора.
Свет исчезал.
Глаза Дэмьена высасывали его из окружающего мира, за спиной наливались чернотой, увеличиваясь в размерах, неясные силуэты.
– Добро пожаловать в наш мир, – прошептал Дэмьен и вытянул вперед руку. Огромные черные волки пронеслись мимо, слегка задев полы его плаща.
Хранитель выкрикнул заклинание, но вместо яркой вспышки с пальцев сорвались бессильные зеленоватые искры.
Не дожидаясь развязки, Кинби в два прыжка промчался мимо черного рычащего шара и оказался в комнате.
Реннингтон открывал дверь в противоположном конце.
Кинби выстрелил. Тонко закричав, всесильный шеф Девятки рухнул на пол, с ужасом глядя на хлещущую из огромной раны в бедре, кровь.
Болевой шок не давал ему сосредоточиться, сформировать заклинание. К тому же припомнил вампир слова Гитариста, Капсула ослабляет мант-способности.
Перед Кинби корчился обычный смертный.
Вампир присел на корточки и достал из кармана пиджака Реннингтона Ангельскую Звезду.
Она была совсем небольшой и невыразимо прекрасной.
Из своего кармана Кинби достал нейтрализатор и вложил Звезду в выемку.
Она вошла в нее как влитая. Наполнилась глубоким зеленым светом и погасла. Камень волнами потек, облепляя Звезду словно тесто и застыл некрасивым серым комком.
– Вот и все, – равнодушно сказал вампир, и приставил ствол кольта ко лбу Реннингтона.
Судорожно глотнув, Артур Реннингтон закрыл глаза.
Кинби нажал на курок.
Из коридора доносились жуткие крики и рычание волков.
Хромая, Кинби прошел мимо визжащего куска мяса, терзаемого двумя тенями.
Дэмьен стоял, сложив руки на груди и, не отрываясь, смотрел на кровавую забаву своих зверей.
– Пойдем, пойдем, друг, – сказал Кинби, и они двинулись в обратный путь.
Снаружи стояла тишина.
Мертвый ангел лежал на дорожке, глядя неподвижными глазами в небо. Медленно впитывалась в землю коричневая, пахнущая карамелью кровь.
Проходя мимо, Дэмьен с усилием поднял черный меч и, размахнувшись, зашвырнул в кусты.
У взорванного Дэмьеном прохода поддерживали друг друга Сторм и Гловер, единственные выжившие из отряда полиции.
Земля под ногами затряслась, сержант замахал рукой:
– Скорее! Стром говорит, тут все сейчас захлопнется! Быстрее, а то останетесь здесь!
Едва успев перебраться через проход, Дэмьен упал. Почувствовав, что ноги больше не держат, сполз на пол Кинби.
Стены дома скрутило судорогой, проход закрылся.
Они лежали посреди коридора, чуть дальше упиравшегося в завал из досок, кусков бетона, стальной арматуры, обломков колонн зеленого мрамора и непонятно откуда взявшихся полотнищ тяжелой коричневой ткани.
С другой стороны тянуло неуверенной ночной прохладой и сладостным запахом влажного асфальта.
Кинби склонился над товарищем:
– Сильно задело?
Гитарист слабо улыбнулся:
– Жить. Буду. Наверное…
Кровь толчками вытекала из ран в боку и животе. Скверно выглядело обожженное бедро.
Зашевелились доски, из-за стены раздалась приглушенная ругань, кто-то толчком выбил заваленную мусором дверь рядом с завалом.
В коридор вывалились Марио и Паоло, под руки поддерживающие бессильно висящую между ними Юринэ.
Увидев Дэмьена, девушка выпрямилась, оттолкнула Паоло и бросилась к Гитаристу.
– Жив! Живой! – Юринэ подлетела к Дэмьену, упала на колени, лихорадочно ощупывая, гладя лицо раненого, что-то неразборчиво бормоча, плача и смеясь одновременно.
– Выводи его, я следом. Попробую, – пробормотал детектив, и Юринэ положила руку раненого себе на шею так, чтобы он хотя бы отчасти мог опираться на нее при ходьбе.
Кинби мутило.
Близился рассвет.
Раны, нанесенные мечом Тишига и черным клинком ангела, не затягивались.
Хотелось лечь и уснуть.
Поднялся, сделал пару неуверенных шагов, тупо глядя на удаляющиеся фигуры друзей.
Смотреть на них было неприятно – слишком резко выделялись силуэты на фоне рассвета, чьи первые лучи уже заглядывали в дверной проем.
Дэмьен обернулся:
– А ты?
– Иди… А я тут найду себе место. До вечера.
Юринэ всхлипывая, потащила Дэмьена к крыльцу. Щелчок предохранителя показался Кинби грохотом взрыва.
Из теней в глубине коридора выступил Олон. Перемазанный копотью, с глубоким порезом через все залитое кровью лицо.
Пистолет в вытянутой руке не дрожал.
Олон улыбнулся и перевел ствол с Кинби на тоненькую фигурку Юринэ.
Кинби прыгнул.
В спину тяжело ударили крупнокалиберные пули.
Столкнув Юринэ и Дэмьена с лестницы, вампир вылетел в яркий летний рассвет.
Упав, перевернулся на спину, попытался подняться.
Солнечный свет припечатал к ступеням, обрушился с неба бетонной плитой.
Наконец пришла боль.
На мгновение мелькнуло перед глазами женское лицо – непослушные темные волосы, серьезные карие глаза, внимательно смотрящие на него. Утопая в океане боли, он пытался вспомнить ее имя.
Не успел.
Эпилог
Олона так и не нашли.
После гибели Хранителя Дом Тысячи Порогов сотрясла череда взрывов. Часть зданий просто исчезла.
Среди развалин нашли несколько трупов странных существ – краснокожих, с четырьмя руками.
Хранителя удалось опознать только по рукам – его гибкие нечеловеческие пальцы невозможно было спутать ни с чем.
Артура Реннингтона объявили пропавшим без вести, Девятую комнату полностью расформировали после того, как одновременно и в Управление полиции и в муниципалитет поступили одинаковые пакеты с очень подробным перечнем незаконных лабораторий и поддержке запрещенных культов, проводившихся с одобрения руководства Девятки.
Говорят, такие же пакеты получили и в храмах всех Домов Воцарения.
Господину Ал-Ларну очень нравились южные города. Спокойный и вежливый, прекрасно понимающий важность дисциплины ума и совершенства тела, он верой и правдой служил своему ордену-корпорации, и искренне наслаждался неторопливой однообразной жизнью, посвященной созерцанию гармоничного мира южных городов.
Сегодня он, как обычно, совершил последний обход постов, попрощался с начальником ночной смены и спустился в подземный гараж.
Приятная усталость разливалась по телу, он предвкушал, как вернется домой, и…
– Олон… – шепот раздался, когда господин Ал-Ларн шел к своей машине.
Он отреагировал мгновенно – выхватил пистолет, нырнул за автомобиль, нажимая кнопку тревожного устройства, вмонтированного в браслет часов.
Просто так сдаваться – не-е-ет, не дождутся. Не зря же он…
– Олон – Олон… Тебя не услышат, Олон. – Свет вокруг померк, словно его вытягивали из мира.
Олон лихорадочно озирался по сторонам, но в чернильной тьме невозможно было что-нибудь рассмотреть.
И ни звука, за исключением его тяжелого дыхания.
Перед ним замерцал неясный свет, обрисовавший высокую фигуру в черных джинсах и длинном сером пыльнике. Рядом с ней стояла еще одна – маленькая стройная девичья фигурка.
В круг мертвенного серебристого света медленно вошли два порождения мрака и ужаса – гигантские черные волки.
Олон обреченно закрыл глаза.
После гибели Хранителя Дом Тысячи Порогов сотрясла череда взрывов. Часть зданий просто исчезла.
Среди развалин нашли несколько трупов странных существ – краснокожих, с четырьмя руками.
Хранителя удалось опознать только по рукам – его гибкие нечеловеческие пальцы невозможно было спутать ни с чем.
Артура Реннингтона объявили пропавшим без вести, Девятую комнату полностью расформировали после того, как одновременно и в Управление полиции и в муниципалитет поступили одинаковые пакеты с очень подробным перечнем незаконных лабораторий и поддержке запрещенных культов, проводившихся с одобрения руководства Девятки.
Говорят, такие же пакеты получили и в храмах всех Домов Воцарения.
* * *
Господину Ал-Ларну очень нравились южные города. Спокойный и вежливый, прекрасно понимающий важность дисциплины ума и совершенства тела, он верой и правдой служил своему ордену-корпорации, и искренне наслаждался неторопливой однообразной жизнью, посвященной созерцанию гармоничного мира южных городов.
Сегодня он, как обычно, совершил последний обход постов, попрощался с начальником ночной смены и спустился в подземный гараж.
Приятная усталость разливалась по телу, он предвкушал, как вернется домой, и…
– Олон… – шепот раздался, когда господин Ал-Ларн шел к своей машине.
Он отреагировал мгновенно – выхватил пистолет, нырнул за автомобиль, нажимая кнопку тревожного устройства, вмонтированного в браслет часов.
Просто так сдаваться – не-е-ет, не дождутся. Не зря же он…
– Олон – Олон… Тебя не услышат, Олон. – Свет вокруг померк, словно его вытягивали из мира.
Олон лихорадочно озирался по сторонам, но в чернильной тьме невозможно было что-нибудь рассмотреть.
И ни звука, за исключением его тяжелого дыхания.
Перед ним замерцал неясный свет, обрисовавший высокую фигуру в черных джинсах и длинном сером пыльнике. Рядом с ней стояла еще одна – маленькая стройная девичья фигурка.
В круг мертвенного серебристого света медленно вошли два порождения мрака и ужаса – гигантские черные волки.
Олон обреченно закрыл глаза.