Макдевит Джек. Омега

   – Ты должна передать Келли одну важную вещь. Этот корабль не предназначен для полетов вблизи Омег. Его конструкция этого не позволяет, и он может притянуть молнии. Ты слушаешь меня?
   – Да, мэм, я передам.
   – Она будет капитаном на время операции. Не важно, кто что ей скажет, она будет держаться на минимальном расстоянии от облака. Я заранее отправлю ей письмо, но, возможно, более убедительно это прозвучит из твоих уст.
   – Сомневаюсь, – заявила Джули. – Каково минимальное расстояние?
   – Для корабля этого типа стандарт – двести километров.
   – Двести километров. Хорошо. Я сообщу ей.
   Хатч попросила разрешения сесть в кресло пилота и осведомилась о родителях Джули. Отец ушел в отставку, преподавал в университете штата Мэн и при этом служил консультантом в Фонде Маргарет Туфу. Мать, Линда, была смотрителем Звездного музея, где хранилась третья по величине – после музея Академии и Смитсоновского института – коллекция внеземных артефактов в Северной Америке.
   – Передай им от меня привет, – попросила Хатч.
   – Передам.
   – Надеюсь, ты похожа на них.
   – Да, мэм. Похожа.
    Отличный ответ. Хатч пожала Джули руку и посмотрела на приборную панель, на навигационный монитор справа от места пилота, на оранжевый индикатор зарядки аккумуляторов, и вновь с благоговением ощутила мощь двигателей. Наконец, сообразив, что Джули ждет ее ухода, чтобы приступить к проверке систем, она попрощалась.
   Пожелав успеха Уитлоку и Мардж, Хатч быстрым шагом направилась по трапу обратно на «Колесо».
 
   Когда Хатч приехала домой, ее ждал Грегори Макаллистер. Тор, более искусный повар, чем она, накрывал стол к обеду. Морин развлекала Макаллистера, бегая кругами, а черный котенок на это смотрел.
   Макаллистер был большим человеком во всех смыслах этого слова. Он занимал много места. Он был интеллектуальным лидером. Входя в комнату, он неизбежно привлекал всеобщее внимание. Мак был фигурой международного масштаба, редактором и эссеистом. Их знакомство с Хатч началось, когда они вместе застряли на Обреченной.
   Он заинтересовался гумпами и позвонил, чтобы спросить, может ли он поговорить с Хатч о том, что Академия собирается делать на Лукауте.
   За свиными отбивными Хатч все ему рассказала. Об ограничениях, налагаемых Протоколом, о том, что боится создать неблагоприятный прецедент, о ежах.
   После обеда они переместились в гостиную, и Хатч показала несколько изображений гумпов. Это были снимки с дальнего расстояния, полученные с телескопов «Дженкинса» и со спутников. Там были храмы, дорога через перешеек, по которой двигались гумпы; фермы, парки и фонтаны.
   – Неплохо, – время от времени замечал Мак, культура гумпов определенно произвела впечатление. Хатч поняла, что он так поражен, поскольку не ожидал многого. Не подготовился.
   – Я думал, у них первобытное общество, – сказал он.
   – Почему?
   На экране застыло изображение трех гумпов: мама, папа и ребенок, как будто Джек попросил их позировать. За ними было дерево, не похожее ни на одно земное растение, и всю картину пронизывал солнечный свет.
   Мак скорчил гримасу, подразумевавшую, что ответ очевиден.
   – Потому что... – Он посмотрел на одну из висящих на стене картин Тора, изображавшую сверхсветовик, мчащийся сквозь лунный свет, смешался и замолчал. – Ну... у них дурацкий вид. И общество пятого века. – Он бросил взгляд на Морин, рассаживающую кукол в игрушечном домик. – Она такая же красавица, как ее мать, Хатч.
   – Спасибо.
   – Полагаю, ключевой вопрос: стоят ли гумпы всей той суеты, какую вокруг них развели?
   – Достойны, – ответил Тор. – Они разумные существа.
   Макаллистер улыбнулся.
   – О, неужели настолько нас опередили?
   Грегори Макаллистер был не самым известным журналистом своего времени, но, несомненно, его боялись больше всех. Язвительный, острый на язык, не берущий пленных, он любил считать себя поборником здравого смысла и ярым противником фарса и лицемерия в верхах. Накануне вечером во время интервью касательно движения за то, чтобы сделать светоотклонители общедоступными, он заявил, что, пока у людей есть право на самоубийство, он не видит в Конституции ничего, что заставило бы правительство вмешаться. «Представьте только, – сказал он, – невидимые пьяницы. – И добавил: – Первородным грехом была глупость, и мы до сих пор грешим ею».
   – Возможно, – заметил Тор, – это еще одна причина дать им шанс.
   Хатч принесла холодного пива для Мака и вина для себя и Тора. Мак сделал глоток, состроил довольную мину и спросил Тора, почему он считает этих существ разумными.
   Тор закатил глаза.
   – Ты видел их архитектуру. И расположение городов. Что еще тебе надо?
   Глаза Мака, когда он брался рассуждать о разумном поведении, обычно темнели. Так и теперь.
   – Тор, большинству людей нельзя разрешать даже выходить ночью из дома одним. Многие из них живут возле парков, фонтанов, даже у космодромов. Это же называется определять цену по косвенным признакам.
   – Ты это не серьезно.
   Мак, который прихватил с кухни шоколадное печенье, протянул одно Морин. Та с радостью схватила угощение, и заявила Маку, что не собирается делиться с Бэйб. Так звали котенка, и ему все равно не было дела до печенья.
   – Тор, – сказал Мак, – большинство поколений даёт лишь горстку разумных особей, которым пока еще удается сохранять нам жизнь, в то время как все остальные тратят дни на мелкие удовольствия. Уйма людей к шести годам уже запрограммированы и ничего достойного с тех пор так и не узнаю?т.
   Тор издал страдальческий возглас. На самом деле он, конечно, уже привык к преувеличениям Мака и меньшего не ожидал.
   Но Хатч никак не могла привыкнуть.
   – То есть ты предлагаешь, – спросила она, – проводить тест на IQ перед тем, как спасти попавшего в беду?
   – Вовсе нет. Мы должны помогать всеми силами, если можем. А гумпы, похоже, достойны спасения. Но мне кажется, ты в безвыходном положении.
   Это удивило ее.
   – Ты о чем?
   – Скорее всего тебе придется нарушить Протокол, чтобы что-то сделать для них. Вот смотри. Ты собираешься отправить гуманитарную помощь. Как ты предполагаешь отдать ее этим созданиям, не объявив о своем присутствии? – На лице Грегори было выражение искренней озабоченности. – Если тебе не удастся помочь им и многие из них или все они погибнут, ты этого себе не простишь. А Академию заклюют.
   Тор неохотно кивнул.
   – Он прав, Хатч.
   Она посмотрела на Мака поверх винного бокала. Затем перевела взгляд на мужа.
   – Чего вы от меня хотите? Наплевать на них? Оставить их умирать тысячами и не поднимать тревоги?
   На какое-то время все замолчали. Морин странно посмотрела на Хатч – так, будто мамочка плохо себя вела. Котенок Бэйб подошел и попробовал на зуб ее коленку.
   – Насколько я понял, – сказал Мак, – никакого способа уничтожить облако действительно нет?
   – Мы не придумали ни одного. Постоянно не хватает денег на финансирование серьезных исследований.
   Мак засмеялся.
   – Но их достаточно на страхование сельскохозяйственного производства. И на налоговые льготы «Дженерал Пауэр» и «Андерсон и Гудбоди». – Он с досадой хмыкнул. – Правда в том, что сложно обосновать выделение денег на предотвращение опасности, которая еще так далеко, Хатч. Или угрожает кому-то другому. Я, в общем, могу понять это нежелание.
   Хатч знала об этом. Мак хранил молчание, когда крупные ученые шишки высмеивали сенатора Блэзингейма за то, что он составил билль с требованием предпринять огромнейшие усилия для поиска способа нейтрализовать Омегу. Блэзингейм даже возглавил ежегодный «список бездумного расточительства общественных денег» Хэла Бодли. Мак мог бы помешать этому, если бы включился в борьбу.
   – Мы могли бы использовать тебя, – сказала Хатч.
   – Через пару миллиардов лет солнце взорвется, уничтожив все живое на Земле. Может, нам стоит что-то предпринять и по этому поводу.
   – Постарайся не ерничать, Мак, – попросила она.
   – Хорошо. – Он осушил стакан, отправился на кухню и вернулся с добавкой. Момент был неподходящий, и Хатч понимала, что следует помолчать, но, черт побери, позиция Мака была недальновидной. Морин достала игрушку, и они с котенком скрылись в другой комнате.
   Мягким фоном звучал Второй концерт Рахманинова. В окне пробежала полоска света: на посадочную площадку, которую они делили с Хоффманами, приземлился флаер.
   – Меня поражает, – произнес Мак, снова устраиваясь в кресле, – что это неправда. Или по крайней мере не универсальная истина.
   – Что именно, Мак?
   – Что культуры гибнут при столкновении с более развитыми цивилизациями.
   – Можешь назвать исключения?
   – Конечно. Индия.
   – Они не погибли, – заметил Тор, – а переняли новую культуру.
   – Это не считается. Британцы в то время были империалистами. Это неприменимо к Лукауту. Но мне кажется, что индийская культура неплохо сохранилась. Основы, музыка, семейные традиции, их представление о самих себе ничуть не изменились.
   – А как насчет индейцев?
   Мак улыбнулся.
   – Это миф, Хатч. Они были уничтожены не потому что столкнулись с существенно более сильной культурой. Они были побеждены превосходящей их армией. И, возможно, есть еще одна причина – их собственные обычаи не позволили им объединиться. Присцилла, на твоем месте я бы не валял дурака с этими полумерами.
   – Что бы ты сделал, Мак?
   – Отправил бы туда миротворцев и вывел всех из городов, когда проклятая штуковина подойдет слишком близко. Спрятал бы их в скалах, или пещерах, или где-нибудь еще, пока все не кончится. Это занимает всего день или около того, так ведь?
   – Мак, я не могу сделать это.
   – Значит, у тебя нет смелости защищать свои убеждения.
   Хатч бросила взгляд на Тора. Тот покачал головой. Ты же знаешь, с Маком лучше не связываться. Успокойся. Не бери в голову.
   – Такие вот дела, – продолжал Мак. – Если бы ты призвала войска, то была бы спокойна, зная, что сделала все возможное.
   Морин доела печенье, оставив повсюду крошки. Хатч на мгновение запрокинула голову, затем поднялась и взяла Морин за руку:
   – Пора идти спать, Мо.
   – Рано, мамочка, – захныкала девочка. Она терпеть не могла отправляться в постель, когда у них были гости. Особенно она любила Мака. Что же такого особенного мог найти в нем ребенок, чтобы полюбить его?
   – Мы немножко почитаем, – пообещала Хатч. – Пожелай спокойной ночи дяде Маку.
   Морин состроила Маку грустную рожицу.
   – Спокойной ночи, дядя Мак, – сказала она и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку.
   – Спокойной ночи, дорогая, – ответил Мак.
 
   Хатч слышала, как мужчины болтают на первом этаже, пока она читала Морин. Кролик Бенни подружился с Котом Оскаром. Хатч поверила бы в такое, только если бы сама увидела. Но Морин хихикала, а котенок Бэйб сидел с ними и остался, когда Морин заснула и Хатч, выключив свет, ушла вниз.
   Мужчины говорили о новом романе Пакстона Карбьюри «Парк Морли». Роман хвалили; Тору он нравился, а Мак считал его дерьмом.
   – Очередной адюльтер в пригороде, – изрек он.
   И на этом, казалось, тема была исчерпана. Тор попробовал возразить, объяснить, что именно ему понравилось в книге, затем сдался. Мак спросил Хатч, читала ли она роман.
   – Нет, – ответила она. – Я в последнее время немного занята.
   Раздался сигнал комма. Хатч извинилась и прошла в столовую.
   – Кто это, Джордж?
   –  Дежурный офицер Академии, – сказал ИИ.
   Эти звонки начинали вставать ей поперек горла. Экран засветился. На самом деле это был Чарли.
   – Не хотел беспокоить тебя дома.
   – Да, Чарли, что у тебя?
   – Ты хотела знать все новости о ежах.
   – Что случилось?
   – Нашли еще одного.
   – Кто?
   – «Сантьяго». Подробностей пока нет. Но все идет к тому, что у каждого есть еж. Я имею в виду облака.
   – Да, Чарли, думаю, ты прав. Спасибо. Сообщи, если узнаешь что-нибудь еще.
   – Я и узнал.
   – Да?
   – Не похоже, что облака и ежи действительно движутся с одной скоростью.
   – О? Вот уж не думала, что возникнут вопросы по этому поводу.
   – Вопросов не было. Разница очень незначительна, ее сложно измерить. Даже сейчас мы не вполне уверены. Но похоже, что ежи движутся чуть медленнее.
   – Насколько?
   – Разница почти незаметна. Поэтому мы сразу не обратили на нее внимания. Я хочу сказать, облако ведь не твердое тело, так что вправду трудно...
   – Какова разница, Чарли?
   – Они движутся медленнее примерно на четыре или пять метров в час.
   – Все ежи?
   – Два из них. Мы проводим измерения на остальных.
 
   Хатч не знала, что думать. Новость казалась относительно неважной, пока она не начала рассказывать об этом Тору и Маку. И внезапно ее озарило, а в комнате повеяло холодком.
   – Тупица. – Хатч осеклась на середине фразы.
   – Ты о ком? – осведомился Тор.
   – Да о себе.
   – Что ты имеешь в виду, Присцилла? – поинтересовался Мак.
   – Вы знаете о тьюках. Мы считаем, что все они загораются там, где есть облака.
   – И?..
   – Если у каждого облака есть еж и каждый еж движется чуть медленнее, так что облако в итоге догоняет его...
   – О, – произнес Мак.
   – Ежи относятся именно к таким объектам, на которые нападают облака. Множество прямых углов. Пара сотен прямых углов.
   Тор кивал.
   – Специально сделанные мишени.
   – Я тоже так думаю, – согласилась с ним Хатч. – Должно быть так.
   Мак не мог принять эту мысль.
   – При таких-то расстояниях. Вы говорите, нужна пара тысяч лет, чтобы облако догнало эту чертову штуковину.
   – Но в чем смысл? – спросил Тор. – Я не понимаю.
   Хатч включила комм.
   – Чарли?
   – Да, Хатч?
   – Свяжитесь с «Серенити». Скажите Одри, что ежи, возможно, являются детонаторами.
   – Детонаторами?
   – Точно. Они взрываются. И кое-что вызывают.
   – Что, например?
   – Например, появление тьюка. Послушай, я завтра с ней свяжусь. А пока пусть начнет планировать экспедицию, которая запустит одну из этих штук в облако. Посмотрим, что произойдет.
   – Я скажу ей.
   – Объясни, что всю работу должны выполнить роботы. Ни на одной стадии операции не должен участвовать ни один человек. Ладно?
   – Да, мэм. Я передам.
   Хатч отключилась.
   – Когда ты завтра будешь говорить с Одри... – начал Тор.
   – Да?
   – Скажи, чтобы выбрала облако подальше от кого бы то ни было.

Из библиотечного архива

   Магазины наводнены игрушечными гумпами, и мы все больше узнаем об этих невероятно сообразительных толстячках. Дети не могут устоять перед ними. Гумпов можно встретить в играх и книгах. Уже создано общество активистов, озабоченных их благополучием. Однако гумпы стоят перед угрозой уничтожения.
   Возможно, придется нарушить Протокол Невмешательства. В самом деле, сложно представить, как иначе мы можем помочь им. Но очень важно определить это нарушение как однократное. Чтобы было ясно, что мы не создаем прецедент, и отгородить гумпов от заинтересованных бизнесменов, религиозных групп, благотворительных организаций, торговых компаний и всех прочих, кто хочет использовать этих созданий для воплощения в жизнь собственных фантазий и амбиций.

Грегори Макаллистер. «Как продвигается джихад?»

«Интервью с заблудившимися на Земле». 17 марта, понедельник.

11

Борт «Дженкинса». Орбита Лукаута. Вторник, 18 марта

   ... Сделайте все для выполнения задания. Если возникнет необходимость пренебречь Протоколом, мы закроем на это глаза...
    ...Необходимо, чтобы вы собрали образцы местной пищи и провели их анализ...
    ...Самое главное – время. Учитывая расстояние между Лукаутом и остальными точками контакта, вам предоставляется свобода действий.
 
   На самом деле Джеку не очень по душе была предоставленная ему свобода действий. Не в таких обстоятельствах. Ситуация была чисто политической. Неважно, что он сделает и как повернется дело, критики ему не избежать. А коль скоро будет выказано неодобрение по поводу того, что Джека назначили ответственным, вся заслуга перейдет к высшему руководству Академии. Он довольно долго работал с ними и знал эту кухню.
   Просмотрев сообщение Хатчинс, Уинни разозлилась.
   – Как они предлагают нам записывать разговоры аборигенов отсюда? Для начала, где мы раздобудем соответствующее оборудование?
   – Мы можем сами собрать чего-нибудь, – пожал плечами Диггер.
   Две недели их отчет пересекал межзвездное пространство, и вот они получили ответ. Инструкции оказались для них полным сюрпризом. Им предписывалось попытаться установить контакт с гумпами. Обязательно записать их речь (если, конечно, эти существа разговаривают) и отправить результаты в Академию, где команда лингвистов будет работать над изучением их языка. «Дженкинсу» также вменялось в обязанность заснять беседующих гумпов, чтобы при переводе были учтены и невербальные сигналы. А также собрать любые дополнительные сведения, которые покажутся важными. И все это, по возможности не нарушая Протокол.
   По возможности.
   Бюрократическая лицемерная болтовня.
   Перевод: сделайте работу, не нарушая Протокол. Если вы нарушите его, а дело повернется скверно – вас спросят, почему вы сочли необходимым сделать это.
   Марковер знал Хатчинс и всегда считал, что может доверять ей, но он слишком долго вращался в этой среде, чтобы не понимать, что происходит.
   Были и хорошие новости: образец воздуха, который они отправили на «Бродсайд», прошел дополнительные исследования, и никаких опасных биоагентов, никаких токсинов в нем не обнаружили. Это не стало сюрпризом: до сих пор опыт показывал, что инфекции одной планеты не действуют на существ с другой. (А также, что находящимся вдали от своей биосистемы очень нелегко найти пригодную пищу.) При необходимости земляне могли короткое время работать без защитных костюмов.
   У Джека и Уинни были портативные компьютеры, разумеется, оснащенные микрофонами и проекторами. Их можно было использовать для записи. Келли сказала, что по ее мнению, на корабле найдется еще три устройства.
   – Ну и как мы будем делать это? – спросила Уинни.
   Джек видел только один способ.
   – Я думаю, если ты читала между строк – мы просто спускаемся и говорим: «Привет!» – и смотрим, как они отреагируют.
   Диггер перечитал сообщение.
   – Я вижу между строк не это.
   – А что?
   – Здесь буквально говорится, что мы можем игнорировать Протокол. Но Хатч хочет, чтобы мы напрягли извилины и нашли способ лучше.
   Джеку нравилось считать себя добродушным старым руководителем. Терпеливым, спокойным, готовым выслушать. И до определенной степени он был прав. Но неправда, что у него не было характера, просто он удачно скрывал свой норов от людей. Однако сообщение Хатч было как раз из разряда того, что выводило его из себя. Ведь она предлагала взаимоисключающие вещи. Если Хатч представляла, каким образом можно выполнить то, о чем она просила, не вступая при этом в контакт с гумпами, почему она ничего не объяснила? Или, если не представляла, почему было не сказать ему в открытую «разбирайся сам»?
   – Ты знаешь этот способ? – спросил он.
   – Нет, – признался Диггер.
   Уинни посмотрела в иллюминатор, вглядываясь в пронизанную солнцем атмосферу, как будто думала найти ответ где-то там.
   – Ну, за отсутствием других идей я думаю, мы сделаем вот что: спустимся поздороваться. Посмотрим на их реакцию. И установим несколько жучков, чтобы записывать их разговоры. – Джек крутанулся в кресле и еще раз перечитал сообщение.
 
   – Первое, что необходимо, – заявил Джек, – это создать аватар. Того, кто будет с ними здороваться.
   – Отлично, – сказала Уинни. – Ты не думаешь, что лучше выбрать кого-нибудь, кто просто выйдет и помашет им ручкой?
   – Слишком опасно. Посмотрим, что они сделают, когда увидят аватар. – Он огляделся. – Нам нужен кто-то, кто выглядит дружелюбно.
   Уинни осмотрела всех так, словно это была задача не из легких.
   – Кого ты предлагаешь?
   – Кого-нибудь из женщин, – ответил Диггер. – Они выглядят более мирно.
   Келли внимательно посмотрела на него, сморщив нос, чтобы удержаться от улыбки.
   – Думаю, ты подойдешь лучше всех, Дигби.
   – Я? Почему?
   Но он знал. Объяснения были не нужны. Диггер слегка смахивал на гумпов сложением – слегка полноватый, чуть ниже среднего роста.
   – Думаю, получится замечательно, – произнес Джек. – Покажем им аватар. Он помашет рукой и поздоровается, и, если все пойдет нормально, мы выключаем видео, а ты, Диггер, выходишь из леса и продолжаешь разговор. Заводишь дружбу.
   – Первый посол Земли, – сказала Уинни.
   Диггер втянул живот.
   Келли широко ему улыбнулась.
   – Я горжусь тобой, Дигби. – Она обошла его, определяя размеры. – Мы дадим ему широкую рубашку. Желтую, я думаю. Зеленые брюки. Симпатичную мягкую шляпу. Сделаем тебя немного похожим на местных.
   Это задело его.
   – По-твоему, я похож на гумпа?
   – Нет. – Келли рассмеялась и обняла его. – Ты изящнее. И у тебя потрясающая улыбка. – Она примолкла и, по-видимому, заметила, что он смущен. Ее тон изменился. – Диггер, ты внушаешь симпатию. – Она взяла его за руку. – Если они кому из нас и ответят, то тебе.
   Диггер сдался.
   – Ты не одурачишь меня ни на минуту, – проворчал он. – И я не хожу вразвалку.
   Келли снова обняла его. И на этот раз не отпускала чуть дольше.
   – Мы знаем, Дигби. – Ее глаза говорили, что она не врет. Или, если он и ходил вразвалку, для нее это было неважно. Так или иначе, он понял, что все в порядке.
   Новоявленные контактеры раздобыли нужную одежду, как можно более свободную, и Диг облачился в ярко-желтую рубашку, сделанную как будто бы из парусины, мешковатые зеленые штаны и сандалии на три размера больше. «Почти все это, – созналась ему Келли, – сделано из одеял». Сандалии принадлежали предыдущему капитану. Красную женскую шляпу, чье происхождение осталось неизвестным, нашли в кладовке. Она, наверное, путешествовала вместе с кораблем не один год.
   Когда Диггер оделся, провели видеосъемку.
   – Почему бы совсем не замаскировать меня под гумпа? – предложил он. – Почему остановились на этом?
   Он так и ожидал, что кто-нибудь ляпнет, мол, ты и так похож. Но Джек, угадав, о чем он думает, только улыбнулся.
   – Потому что тогда, – сказал он, – придется разговаривать на их языке. Аватар должен выглядеть как ты. Не как они.
   Исследователи смонтировали видеоряд и из подручных средств собрали проектор: подсоединили начинку одного из устройств виртуальной реальности к блоку питания от лазерного резака. Еще они соорудили три аудиовидеожучка. Сделанные топорно, те оказались крупнее, чем хотелось бы. Но они работали, и этого на данный момент было достаточно.
   – Все готово, – сообщила Келли, после того как они все протестировали.
   Внизу, на перешейке, было раннее утро, пара часов до рассвета.
   – Кто хочет пойти? – спросил Джек.
   – Думаю, я пойду, – откликнулся Диггер.
   Предполагалось, что Келли будет пилотом.
   – Уинни, – сказал Данн, – ты тут присматривай за кораблем.
   Та торжественно пожала Диггеру руку, когда он направился к грузовому отсеку. Это означало: «Удачи, Дигби. Я с тобой, малыш».
 
   Грузовой отсек служил и доком для посадочных модулей. Сердце Диггера забилось чаще, когда он спускался. Он говорил себе: «Спокойно, не волнуйся, сейчас мы будем творить историю. Привет, гумпы».
   Шаттл, гладкий, каплевидной формы, был не таким мощным, как старые прямоугольные модели, но имел более плавный ход. Контактеры забрались внутрь, и Келли стала готовиться к запуску.
   Джек начал сыпать советами. Он был отличным человеком, но немного чересчур заботливым. Если мы решим, что ты можешь показаться, не делай резких движений. Постарайся улыбаться. Невербальные сигналы в разных культурах различны, но ноки и ангелы распознают улыбку, так что это не повредит. Если, конечно, здесь это сработает.
   Он продолжал в том же духе, несмотря на все попытки Диггера сменить тему, пока наконец тот не попросил его замолчать.
   – Меня от твоих слов дрожь пробирает, – пожаловался он.
   – Извини. Слушай, Дигби, все будет нормально.
   Диггер сидел, разряженный в пух и прах, и чувствовал себя испуганным дураком. Гумпы выглядели дружелюбно. Но он читал, какими безобидными казались ангелы на Рае, какими ангельскими – пока не разорвали в клочья двух членов Общества контактеров.
   – Я в порядке, Джек, – проговорил он. – Просто жаль, что я не знаю языка.
   Шаттл летел в безоблачном небе. Земля была темной, несмотря на множество точечных огней. Но это были всего лишь искорки в ночи, похожие на далекие звезды: немного в городах, несколько на дороге и горстка в доках и на стоящих у причала кораблях.
   Спрятать посадочный модуль было невозможно: хотя были выключены все огни, спускался аппарат по безоблачному, освещенному луной небу. Келли, сидя впереди в кресле пилота, показала пять пальцев в знак того, что все было хорошо.
   – Все путем, – сказала она.
   Джек сидел, погруженный в мысли.
   – Интересно, – наконец произнес он, – могли бы мы сделать это напрямую с помощью аватаров?
   – Что ты имеешь в виду, Джек? – спросил Диггер.
   – Сделать аватар гумпа и держаться рядом с ним. Мы бы все оставались в укрытии.