Страница:
– Нет смысла дразнить проповедников.
Удалось также разобрать символы, которые Джек и Диггер видели на стене школы во время своего первого визита. Это далось довольно сложно – символы были стилизованы. Но лингвисты все же прочли: «ДУМАЙ САМОСТОЯТЕЛЬНО» и «ДОКАЖИ».
У экспертов была запись одного урока, на котором ученики проходили основы арифметики. Счисление гумпов основывалось на двенадцати. То есть 14 + 15 = 29 в результате означало 33 в десятеричной системе. Эд объяснил это, но у Коллингдэйла разболелась голова, и он просто утвердительно кивнул. Все равно это было неважно.
На него произвел впечатление факт поголовной грамотности. Это было немалое достижение, учитывая малое количество рукописей.
Существовал также класс, где готовили священников, занятия которого Диггер несколько раз записывал.
Думай самостоятельно.
Видеозаписи жертвоприношения в Саньюсаре не было. По словам Диггера, там присутствовали несколько сотен местных. Если подумать, довольно жидкая толпа для города с населением примерно тридцать тысяч.
Один процент на обряде, который должен был обеспечить спасение всему городу.
– Это позволяет мне сделать вывод, – объявил Фрэнк Берген, – что эти существа не слишком серьезно относятся к своим обязанностям.
Единственным аспектом жизни на Лукауте, который казался Коллингдэйлу выбивающимся из колеи, было отсутствие сексуальных ограничений. Это шокировало его даже сильнее, чем священник, уплывший в океан. В большинстве городов почти каждую ночь назначались оргии. С объявлениями, приглашающими поучаствовать. Гумпы выглядели уже не столь невинными, как раньше.
Хатч тоже была удивлена и заявила, что хотела бы некоторое время скрывать это, – однако новости уже просочились. Целый ряд политиков и религиозных лидеров выразили свое недоумение. Оргии устраиваются в здании городского управления – что же это за общество?! Неудивительно, что у них нет времени на войны. Общественность, по словам Хатч, вроде бы восприняла это спокойно.
Коллингдэйл все еще просматривал в рабочей комнате афоризмы гумпов, когда его вызвал Билл.
– Входящий для вас, Дэвид. С «Хоксбилла».
Джули Карсон находилась в полутора часах гиперсветовой связи.
На одном из экранов загорелся символ «Хоксбилла», затем появилась Джули.
– Дэйв, я хотела поблагодарить за материалы по гумпам. Мы учимся. Уит, кстати, пытается выучить язык, но не думаю, что ему это удастся.
Коллингдэйл почувствовал внезапный толчок и услышал, как равномерное мурлыканье под переборкой изменило тон. Стало более громким. И переменчивым.
– Он считает, что они более развиты, чем мы. – Джули улыбнулась. (По крайней мере Дэвид подумал, что она улыбается. Изображение пропало, вернулось и стало переворачиваться.) – Он говорит, у них меньше насилия и меньше заморочек насчет секса. Я видела, как они дрались на улице, и мне они не показались менее жестокими. Они просто выглядят более забавно, когда падают.
Экран померк. Послышался голос капитана:
– Прошу всех занять безопасные места и пристегнуться. Мы совершим прыжок менее чем через минуту. Повторяю...
Сердце у Коллингдэйла екнуло. До Лукаута оставалось еще десять недель.
Архив
28
Борт «Аль-Джахани». Гиперпространство. Среда, 17 сентября
Архив
Часть четвертая. Трубы
29
Лукаут. Кулнар. Пятница, 19 сентября
Удалось также разобрать символы, которые Джек и Диггер видели на стене школы во время своего первого визита. Это далось довольно сложно – символы были стилизованы. Но лингвисты все же прочли: «ДУМАЙ САМОСТОЯТЕЛЬНО» и «ДОКАЖИ».
У экспертов была запись одного урока, на котором ученики проходили основы арифметики. Счисление гумпов основывалось на двенадцати. То есть 14 + 15 = 29 в результате означало 33 в десятеричной системе. Эд объяснил это, но у Коллингдэйла разболелась голова, и он просто утвердительно кивнул. Все равно это было неважно.
На него произвел впечатление факт поголовной грамотности. Это было немалое достижение, учитывая малое количество рукописей.
Существовал также класс, где готовили священников, занятия которого Диггер несколько раз записывал.
Думай самостоятельно.
Видеозаписи жертвоприношения в Саньюсаре не было. По словам Диггера, там присутствовали несколько сотен местных. Если подумать, довольно жидкая толпа для города с населением примерно тридцать тысяч.
Один процент на обряде, который должен был обеспечить спасение всему городу.
– Это позволяет мне сделать вывод, – объявил Фрэнк Берген, – что эти существа не слишком серьезно относятся к своим обязанностям.
Единственным аспектом жизни на Лукауте, который казался Коллингдэйлу выбивающимся из колеи, было отсутствие сексуальных ограничений. Это шокировало его даже сильнее, чем священник, уплывший в океан. В большинстве городов почти каждую ночь назначались оргии. С объявлениями, приглашающими поучаствовать. Гумпы выглядели уже не столь невинными, как раньше.
Хатч тоже была удивлена и заявила, что хотела бы некоторое время скрывать это, – однако новости уже просочились. Целый ряд политиков и религиозных лидеров выразили свое недоумение. Оргии устраиваются в здании городского управления – что же это за общество?! Неудивительно, что у них нет времени на войны. Общественность, по словам Хатч, вроде бы восприняла это спокойно.
Коллингдэйл все еще просматривал в рабочей комнате афоризмы гумпов, когда его вызвал Билл.
– Входящий для вас, Дэвид. С «Хоксбилла».
Джули Карсон находилась в полутора часах гиперсветовой связи.
На одном из экранов загорелся символ «Хоксбилла», затем появилась Джули.
– Дэйв, я хотела поблагодарить за материалы по гумпам. Мы учимся. Уит, кстати, пытается выучить язык, но не думаю, что ему это удастся.
Коллингдэйл почувствовал внезапный толчок и услышал, как равномерное мурлыканье под переборкой изменило тон. Стало более громким. И переменчивым.
– Он считает, что они более развиты, чем мы. – Джули улыбнулась. (По крайней мере Дэвид подумал, что она улыбается. Изображение пропало, вернулось и стало переворачиваться.) – Он говорит, у них меньше насилия и меньше заморочек насчет секса. Я видела, как они дрались на улице, и мне они не показались менее жестокими. Они просто выглядят более забавно, когда падают.
Экран померк. Послышался голос капитана:
– Прошу всех занять безопасные места и пристегнуться. Мы совершим прыжок менее чем через минуту. Повторяю...
Сердце у Коллингдэйла екнуло. До Лукаута оставалось еще десять недель.
Архив
Нам теперь известно, что создания, которых пресса так небрежно окрестила гумпами со всей невинностью и неискушенностью, вкладываемыми в это название, на самом деле поклоняются языческим богам, практикуют эквивалент человеческих жертвоприношений и без ограничений вступают в половые связи. Маргарет, подобное поведение шокирует, оно совершенно невозможно. Оно демонстрирует абсолютную безнравственность Протокола Невмешательства. Есть ли души у этих несчастных существ? Конечно да, иначе они не искали бы своего Создателя. Но они сбились с пути, и им нужно указать Истину. Призываю всех, кто смотрит нас сегодня, связаться со своими конгрессменами, написать в Совет, потребовать, чтобы Протокол был признан недействительным.
Когда вы это обдумаете, Маргарет, для большинства гумпов уже будет поздно. На них обрушится катастрофа огромных масштабов, и многие из них предстанут перед высшим судом совершенно неподготовленными. Мы обязаны действовать, и я считаю, что, если мы ничего не предпримем, вина ляжет и нас.
Преподобный Джордж Кристофер. «Час моленья».
28
Борт «Аль-Джахани». Гиперпространство. Среда, 17 сентября
Они вновь были среди звезд.
– Никаких шансов? – спросил Дэвид Александру, умоляя ее, требуя, чтобы она предложила что-нибудь.
– Прости, – ответила она. – Капут.
Они двигались со скоростью 20 000 км/час. Ползли.
– А что, если мы просто попробуем? Прыгнем обратно? Посмотрим, что будет.
Александра была среднего роста, наверное, по плечо Коллингдэйлу. Она не отличалась внушительной внешностью, как другие женщины-капитаны, которых он знал, не умела добавлять железа в голос, когда это требовалось, не обладала тем унылым взглядом Присциллы Хатчинс, который вынуждал вас отступить. Однако она сказала нет, и он понял, что она не станет рисковать кораблем.
Эта блондинка с приятными чертами, не красавица, была из тех женщин, на кого можно положиться в трудную минуту. В обычных обстоятельствах она была любезна, спокойна, покладиста.
– Превышение граничного значения, – пояснила она, – поставит под серьезную угрозу корабль и пассажиров, и я не пойду на это.
У него не было особого выбора. Он пару минут поспорил и неохотно согласился.
– Я извещу Джули.
– Я уже послала сообщение на «Хоксбилл». Они должны получить его через... – Александра посмотрела на часы, – час.
– А что насчет Хатч?
– Я подумала, ты захочешь взять это на себя.
– Да. Пренеприятнейшее известие.
Прежде всего, следовало оповестить пассажиров. Он с мостика объявил им о том, о чем они, несомненно, уже догадались: они застряли, помощь идет, но не осталось никаких шансов добраться до Лукаута.
– Извините. Мы рискнули и, похоже, проиграли. – Коллингдэйл умолк и беспомощно пожал плечами: – Не знаю точно, долго ли мы пробудем здесь. На «Бродсайд» уже все знают. Они отправят помощь, но капитан говорит, что им понадобится в лучшем случае пара недель, чтобы долететь до нас. Так что прошу всех устраиваться поудобнее. Кстати, должен добавить, что опасности нет.
Хатч он отправил плохие новости из своей каюты: вкратце, только факты. Поломка двигателя. Никуда не летим. Сообщили на «Бродсайд». Все целы. Воздуха и пищи полно. Он старался придать голосу бодрости, зная, что это известие станет для нее сильным ударом. Конечно, она ничего не могла сделать. Она была слишком далеко. В этот раз чудес, как на Обреченной или на чинди, не будет.
Следующее сообщение отправилось на «Дженкинс»: «Диггер, мы не прилетим. Прыжковые двигатели накрылись. Я собираюсь договориться о том, чтобы пересесть на „Хоксбилл“. Но ты лучше исходи из того, что все будет зависеть от тебя. Вам нужно придумать способ эвакуировать гумпов из городов до удара».
Затем он прикинул, что сказать Джули, и начал с того, что вызвал Александру, которая вернулась на мостик.
– Если мы попросим их прилететь сюда, к нам, они потеряют достаточно времени, чтобы поставить под угрозу экспедицию?
У Алекс был усталый вид.
– Если им повезет и они сразу нас найдут, проблем быть не должно. Но прыжки не точны. Ты это знаешь не хуже меня. А особенно в таких обстоятельствах.
– В каких это?
– Они уже в гиперпространстве. Им нужно выйти из него, выяснить, где мы, установить новый курс и долететь до нас.
Черт. Коллингдэйл посмотрел на звезды. Он видел Тирольское Облако, наполненное горящим газом и молодыми звездами, которое, по словам Мелинды Парк, насчитывало сотню световых лет в поперечнике. С их теперешней скоростью «Аль-Джахани» потребовалось бы пять миллионов лет, чтобы только пролететь от одного края облака до другого.
– Спасибо, Алекс, – произнес Дэвид и переключился на ИИ. – Билл, сообщение на «Хоксбилл».
– Готов записать.
«Хоксбилл» был грузовым транспортом с двумя пассажирскими местами. На нем уже летели двое. На Лукауте понадобится Мардж, поэтому Уитлоку придется перейти на борт «Аль-Джахани», поменявшись местами с Коллингдэйлом.
Как, черт возьми, он мог объявить об этом? Джули, похоже, «Аль-Джахани» вышел из строя. Мне нужно, чтобы вы меня подобрали. Я знаю, что есть проблема с местом, но нам не очень-то нужен этот поэт.
Нет, лучше не оскорблять Уитлока. Джули он, кажется, нравится.
Коллингдэйл записал свои соображения, сделал несколько исправлений, включил систему и зачитал их, стараясь, чтобы это походило на экспромт. И приказал Биллу отправить сообщение.
Затем он нашел Джуди.
– Давайте всех соберем. Надо поговорить.
Настроение на корабле царило безрадостное. Разочарование было вызвано не только важностью экспедиции, но и размерами личного вклада. Эти люди пожертвовали полутора годами жизни. Группа лингвистов, его гумпы, потратили семь месяцев, работая над изучением языка, добились успеха и поверили, что отправятся на Интиго и спасут десятки тысяч местных жителей. Другие, старший состав, «мастодонты», ухватились за беспрецедентную возможность наблюдать гибель действующей инопланетной цивилизации.
– Что ты им скажешь?
Прежде чем он ответил, комм его на запястье завибрировал.
– Коллингдэйл, – отозвался он.
– Дэйв. – Голос Александры. – У меня тут делегация ваших людей.
Он посмотрел на Джуди.
– Ты знаешь об этом?
Она покачала головой.
– Нет.
Вход на мостик был запрещен всем, кроме немногих избранных или приглашенных. Предполагалось, что это единственное место на корабле, где капитан может укрыться от общественных обязанностей. Когда Коллингдэйл и Джуди пришли туда, все одиннадцать лингвистов столпились внутри либо стояли в открытых дверях. Гарри Чин попытался отвести Джуди в сторонку.
– Сперва очистим мостик, – отрезала она.
Но непохоже было, что Гарри согласится уйти.
– Послушайте, мы слишком много вложили в это, чтобы просто сидеть тут.
Коллингдэйл никогда не умел насаждать дисциплину. На самом деле он не часто сталкивался с трудными случаями. Все люди, кем он руководил в предыдущих экспедициях, были взрослыми профессионалами. Скажи, что тебе нужно, и они сделают. Они иногда могли оспаривать твою власть, но вполне дипломатично. Здесь же попахивало мятежом.
Но Джуди никогда не колебалась.
– Слушайте. – Она повысила голос, чтобы слышали все. – Решение принято. Все вернитесь в рабочую комнату. Поговорим там.
Майк Метцгер стоял позади Гарри, поддерживая его. Это был высокий и стройный человек, обычно сама любезность. На его шее подергивалась мышца, на лице отражалась смесь гнева и сожаления. Он повернулся и посмотрел на Дэвида.
– Вы можете что-нибудь сделать? – спросил он.
Было не очень понятно, говорит ли он о том, что они застряли посреди пустоты, или о возвращении в рабочую комнату. Но он был на грани истерики.
Терри Макэндрю положил руку ему на плечо, успокаивая.
– Джуди, – произнес Терри с шотландской картавостью, которую Дэвид раньше слышал от него, только когда тот выпивал лишнего. – Мы это обговорили. Мы все хотим рискнуть. И знаем, что вы тоже.
– Вы все согласны на это.
– Верно. Мы должны продолжать движение. Рискнуть.
– Точно.
– Ставки слишком высоки, чтобы просто сидеть здесь.
– Ставки слишком высоки? Вы читали чересчур много романов.
Терри бросил взгляд на Алекс, которая поднялась с кресла и теперь со скучающим и раздраженным видом стояла возле одной из навигационных панелей.
– Мы сейчас слишком близко, чтобы сдаться. Билл считает, что все обойдется, можно попробовать. – Он повернулся к Алекс. – Не так ли, капитан?
Кузнецова оставила его слова без внимания и заговорила с Коллингдэйлом.
– Как я уже сказала, Дэвид, если мы вернемся в гиперпространство и система выйдет из строя – а такая угроза существует – мы останемся там. – Она оглядела остальных. – Навсегда. Этого не случится с моим кораблем. Или с моими пассажирами. Биллу нечего возразить. – Ее взгляд вернулся к Коллингдэйлу. – Пожалуйста, уведите ваших людей с мостика.
– Никаких шансов? – спросил Дэвид Александру, умоляя ее, требуя, чтобы она предложила что-нибудь.
– Прости, – ответила она. – Капут.
Они двигались со скоростью 20 000 км/час. Ползли.
– А что, если мы просто попробуем? Прыгнем обратно? Посмотрим, что будет.
Александра была среднего роста, наверное, по плечо Коллингдэйлу. Она не отличалась внушительной внешностью, как другие женщины-капитаны, которых он знал, не умела добавлять железа в голос, когда это требовалось, не обладала тем унылым взглядом Присциллы Хатчинс, который вынуждал вас отступить. Однако она сказала нет, и он понял, что она не станет рисковать кораблем.
Эта блондинка с приятными чертами, не красавица, была из тех женщин, на кого можно положиться в трудную минуту. В обычных обстоятельствах она была любезна, спокойна, покладиста.
– Превышение граничного значения, – пояснила она, – поставит под серьезную угрозу корабль и пассажиров, и я не пойду на это.
У него не было особого выбора. Он пару минут поспорил и неохотно согласился.
– Я извещу Джули.
– Я уже послала сообщение на «Хоксбилл». Они должны получить его через... – Александра посмотрела на часы, – час.
– А что насчет Хатч?
– Я подумала, ты захочешь взять это на себя.
– Да. Пренеприятнейшее известие.
Прежде всего, следовало оповестить пассажиров. Он с мостика объявил им о том, о чем они, несомненно, уже догадались: они застряли, помощь идет, но не осталось никаких шансов добраться до Лукаута.
– Извините. Мы рискнули и, похоже, проиграли. – Коллингдэйл умолк и беспомощно пожал плечами: – Не знаю точно, долго ли мы пробудем здесь. На «Бродсайд» уже все знают. Они отправят помощь, но капитан говорит, что им понадобится в лучшем случае пара недель, чтобы долететь до нас. Так что прошу всех устраиваться поудобнее. Кстати, должен добавить, что опасности нет.
Хатч он отправил плохие новости из своей каюты: вкратце, только факты. Поломка двигателя. Никуда не летим. Сообщили на «Бродсайд». Все целы. Воздуха и пищи полно. Он старался придать голосу бодрости, зная, что это известие станет для нее сильным ударом. Конечно, она ничего не могла сделать. Она была слишком далеко. В этот раз чудес, как на Обреченной или на чинди, не будет.
Следующее сообщение отправилось на «Дженкинс»: «Диггер, мы не прилетим. Прыжковые двигатели накрылись. Я собираюсь договориться о том, чтобы пересесть на „Хоксбилл“. Но ты лучше исходи из того, что все будет зависеть от тебя. Вам нужно придумать способ эвакуировать гумпов из городов до удара».
Затем он прикинул, что сказать Джули, и начал с того, что вызвал Александру, которая вернулась на мостик.
– Если мы попросим их прилететь сюда, к нам, они потеряют достаточно времени, чтобы поставить под угрозу экспедицию?
У Алекс был усталый вид.
– Если им повезет и они сразу нас найдут, проблем быть не должно. Но прыжки не точны. Ты это знаешь не хуже меня. А особенно в таких обстоятельствах.
– В каких это?
– Они уже в гиперпространстве. Им нужно выйти из него, выяснить, где мы, установить новый курс и долететь до нас.
Черт. Коллингдэйл посмотрел на звезды. Он видел Тирольское Облако, наполненное горящим газом и молодыми звездами, которое, по словам Мелинды Парк, насчитывало сотню световых лет в поперечнике. С их теперешней скоростью «Аль-Джахани» потребовалось бы пять миллионов лет, чтобы только пролететь от одного края облака до другого.
– Спасибо, Алекс, – произнес Дэвид и переключился на ИИ. – Билл, сообщение на «Хоксбилл».
– Готов записать.
«Хоксбилл» был грузовым транспортом с двумя пассажирскими местами. На нем уже летели двое. На Лукауте понадобится Мардж, поэтому Уитлоку придется перейти на борт «Аль-Джахани», поменявшись местами с Коллингдэйлом.
Как, черт возьми, он мог объявить об этом? Джули, похоже, «Аль-Джахани» вышел из строя. Мне нужно, чтобы вы меня подобрали. Я знаю, что есть проблема с местом, но нам не очень-то нужен этот поэт.
Нет, лучше не оскорблять Уитлока. Джули он, кажется, нравится.
Коллингдэйл записал свои соображения, сделал несколько исправлений, включил систему и зачитал их, стараясь, чтобы это походило на экспромт. И приказал Биллу отправить сообщение.
Затем он нашел Джуди.
– Давайте всех соберем. Надо поговорить.
Настроение на корабле царило безрадостное. Разочарование было вызвано не только важностью экспедиции, но и размерами личного вклада. Эти люди пожертвовали полутора годами жизни. Группа лингвистов, его гумпы, потратили семь месяцев, работая над изучением языка, добились успеха и поверили, что отправятся на Интиго и спасут десятки тысяч местных жителей. Другие, старший состав, «мастодонты», ухватились за беспрецедентную возможность наблюдать гибель действующей инопланетной цивилизации.
– Что ты им скажешь?
Прежде чем он ответил, комм его на запястье завибрировал.
– Коллингдэйл, – отозвался он.
– Дэйв. – Голос Александры. – У меня тут делегация ваших людей.
Он посмотрел на Джуди.
– Ты знаешь об этом?
Она покачала головой.
– Нет.
Вход на мостик был запрещен всем, кроме немногих избранных или приглашенных. Предполагалось, что это единственное место на корабле, где капитан может укрыться от общественных обязанностей. Когда Коллингдэйл и Джуди пришли туда, все одиннадцать лингвистов столпились внутри либо стояли в открытых дверях. Гарри Чин попытался отвести Джуди в сторонку.
– Сперва очистим мостик, – отрезала она.
Но непохоже было, что Гарри согласится уйти.
– Послушайте, мы слишком много вложили в это, чтобы просто сидеть тут.
Коллингдэйл никогда не умел насаждать дисциплину. На самом деле он не часто сталкивался с трудными случаями. Все люди, кем он руководил в предыдущих экспедициях, были взрослыми профессионалами. Скажи, что тебе нужно, и они сделают. Они иногда могли оспаривать твою власть, но вполне дипломатично. Здесь же попахивало мятежом.
Но Джуди никогда не колебалась.
– Слушайте. – Она повысила голос, чтобы слышали все. – Решение принято. Все вернитесь в рабочую комнату. Поговорим там.
Майк Метцгер стоял позади Гарри, поддерживая его. Это был высокий и стройный человек, обычно сама любезность. На его шее подергивалась мышца, на лице отражалась смесь гнева и сожаления. Он повернулся и посмотрел на Дэвида.
– Вы можете что-нибудь сделать? – спросил он.
Было не очень понятно, говорит ли он о том, что они застряли посреди пустоты, или о возвращении в рабочую комнату. Но он был на грани истерики.
Терри Макэндрю положил руку ему на плечо, успокаивая.
– Джуди, – произнес Терри с шотландской картавостью, которую Дэвид раньше слышал от него, только когда тот выпивал лишнего. – Мы это обговорили. Мы все хотим рискнуть. И знаем, что вы тоже.
– Вы все согласны на это.
– Верно. Мы должны продолжать движение. Рискнуть.
– Точно.
– Ставки слишком высоки, чтобы просто сидеть здесь.
– Ставки слишком высоки? Вы читали чересчур много романов.
Терри бросил взгляд на Алекс, которая поднялась с кресла и теперь со скучающим и раздраженным видом стояла возле одной из навигационных панелей.
– Мы сейчас слишком близко, чтобы сдаться. Билл считает, что все обойдется, можно попробовать. – Он повернулся к Алекс. – Не так ли, капитан?
Кузнецова оставила его слова без внимания и заговорила с Коллингдэйлом.
– Как я уже сказала, Дэвид, если мы вернемся в гиперпространство и система выйдет из строя – а такая угроза существует – мы останемся там. – Она оглядела остальных. – Навсегда. Этого не случится с моим кораблем. Или с моими пассажирами. Биллу нечего возразить. – Ее взгляд вернулся к Коллингдэйлу. – Пожалуйста, уведите ваших людей с мостика.
* * *
Ответ с «Хоксбилла» пришел вскоре после полуночи. Сообщение Джули было простым и четким: «Мы на подходе. Можем потесниться еще для одного пассажира».
Архив
Алекс, сожалею, что у вас проблема. Посылаю «Виньон». Они сделают временный ремонт, чтобы вы опять могли лететь. Но перед перелетом все, включая вас, будут эвакуированы на «Виньон». Пусть корабль ведет Билл.
Удачи. Фрэнк. Передача с «Бродсайда», 18 сентября.
Часть четвертая. Трубы
29
Лукаут. Кулнар. Пятница, 19 сентября
Сидя на пристани, Келли и Диггер наблюдали, как гумпы готовятся к отправлению своей кругосветной экспедиции. Три корабля, с развевающимися знаменами, с мачтами, обвешанными флажками, стояли в гавани. Усердно трудился оркестр. Мореплаватели прощались, кажется, со всем населением Интиго. Маленькие лодки ждали возле пирса, чтобы переправить их на корабли. В воздух полетели букеты, и, как минимум, двое из празднующих свалились с пирса, и их пришлось спасать. Разные важные персоны, включая Макао, произносили речи. В разгар всего этого пришло сообщение от Дэйва Коллингдэйла.
«...лучше исходи из того, что все будет зависеть от тебя. Вам нужно придумать способ эвакуировать гумпов из городов до удара».
От меня?Диггер прослушал более подробный отчет от Алекс, предназначенный Келли: «Аль-Джахани» застрял посреди пустоты, пассажиры в безопасности, не беспокойтесь, но некоторое время не смогут никуда лететь.
– Что ж, – сказал Диггер, – по крайней мере они живы.
– Дигби, что делать?
В общем-то, Диггер в глубине души ожидал чего-то в этом роде. Хатч предупреждала его, и он вспомнил старое присловье: если какая-нибудь неприятность может случиться, она обязательно случается. Это крутилось у него в голове несколько недель, мрачная вероятность, которую он старался отогнать. Но печальная реальность заключалась в том, что его возможности были ограничены.
– Мы не можем совершить чудо, – заявила Келли. – Когда у них найдется пара минут, чтобы подумать об этом, они поймут.
Диггер смотрел, как что-то плескалось в бухте.
– Нам стоит запросить особые инструкции, Дигби. Не позволяй им взвалить все на тебя.
– «Хоксбилл» все-таки прилетит? – спросил он.
– Да.
– Может, им удастся отвлечь облако. Если получится, то дело в шляпе. – Диггер прислушался к шепоту моря. Оркестр снова заиграл, и в воздух снова полетели цветы.
Силуэт сидящей Келли виднелся в паре метров выше по травянистому склону. Земляне отошли подальше с пути толпы.
– Мне жаль, Диггер, – произнесла она.
Прошлой ночью они слушали разговор гумпов о Т’Клот. Дыре в небе.
– Есть рациональное объяснение, – говорили одни, а другие возражали, что это сделали жоки. Дьяволы.
– Мне это не нравится.
– Мне наплевать, пока оно остается в небе.
– У Корвы сплетничали: священники считают, что оно идет сюда. Что боги прогневались.
– Возможно ли это?
– Не знаю. Не так давно я думал, что дыра в небе не может появиться.
– Интересно, не безнравственность ли этому причиной.
– Какая безнравственность?
– Ну, понимаешь, дети уже не очень-то уважают старших. А многие говорят, что богов не существует.
– А боги существуют?
– Начинаю сомневаться.
Омега находилась в созвездии, которое гумпы называли Т’Гайла. Вор. Оно представляло собой дугу из шести звезд, которая, по их мнению, была похожа на косу.
Несколько отбывающих матросов вырвались из толпы, вразвалочку дошли до пирса и забрались в ожидающие их лодки, которые должны были отвезти их на корабли. Вокруг махали разноцветными султанчиками из бумаги и бросали зерна, совсем как осыпают рисом новобрачных. Оркестр заиграл с новой силой.
Диггеру было жаль их. Как Колумб, они пускались в безнадежное путешествие. Колумбу планета представлялась значительно меньшей, чем она была на самом деле. Клевретов Изабеллы было не провести, и именно поэтому она отказалась одобрить путешествие. Не окажись там Северной Америки, великий мореход, очевидно, пропал бы где-нибудь в море и стал бы очередной легендой.
Измерения гумпов были точны, даже если многие из недоброжелателей отказывались верить, что планета круглая. Но опять же, путь им преграждал большой континент. Фактически два континента. На каждом существовал проход с востока на запад, длинные цепи рек и озер, но для путешественников найти этот путь было невыполнимой задачей.
Диггер смотрел, размышляя, что ни один из мореходов больше не увидит свой дом. Его старый приятель Телио со своим жеваным левым ухом и кривой улыбкой был среди них. Он поднимал кожаную сумку, готовясь отправиться навстречу великим приключениям.
К середине дня все моряки были на борту. Корабли назывались «Хаскер», «Регунто» и «Бенвента». «Боевой конь», «Дух» и «Смелый». Они снялись с якорей, подняли паруса и под ободряющие крики и бой барабанов направились к выходу из бухты. В нескольких сотнях метров к северу от пирса темнел гребень горы, и там тоже собралась другая толпа, чтобы лучше видеть, как корабли выходят в море.
– Нельзя, – сказал Диггер.
– Отпускать их? – спросила Келли.
Он кивнул.
– Они погибнут.
Она долго смотрела на него.
– Именно это и означает невмешательство.
– Ты знаешь, что у нас есть разрешение.
– Не на такой случай. Слушай, Дигби, если хочешь вмешаться и знаешь способ вернуть их назад, я – за. Но я считаю, нужно, чтобы они сами нашли свой путь. Создали собственные легенды. Однажды это станет частью их истории. Тем, чем они смогут гордиться. Им не нужно наше участие.
Диггер с грустью провожал корабли взглядом.
– Настанет день, когда команды кораблей будут молиться, чтобы кто-нибудь вмешался.
Келли придвинулась ближе к нему, и ее рука обвила его плечо.
– Вот за это я и люблю тебя, Диг. Но это не наше дело. Даже будь все иначе, что бы ты сделал? Дал бы им карту их планеты? Может, подкинул бы компас? Когда ты уймешься?
Диггер не знал. Он подумал, какова была бы история человечества, если кто-нибудь пришел и прекратил, например, персидские войны. Дал бы нам и печатный станок, и линзы, и порох. Стало бы хуже? Определенного ответа не было, но он знал, что в этот миг хочет добраться до трех кораблей, которые сейчас огибают выступ у северной оконечности бухты.
Люди молчали. Их обдувал ветер. Толпа начала расходиться.
– Смотри на это так, – предложила Келли. – Все честно: у кораблей, вероятно, больше шансов выжить, чем у тех, кто остался. Они будут очень далеко, когда облако нагрянет.
– Спасибо, утешила.
– Да, а что ты хотел от меня услышать?
– Я все еще думаю, что мы должны предупредить их.
– Принцип божества.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты можешь вмешаться ради кратковременной пользы. Но это не будет полезно в долгосрочной перспективе.
– Надеюсь, мы не начнем говорить о метафизике?
Келли легла на землю, и ее незамаскированные радужки уставились в небо.
Диггер встал и посмотрел на город, рассыпанный по холмам позади них. И на горы за городом.
– Думаю, следует предпринять еще одну попытку поговорить с ними.
Он услышал ее вздох.
– Вместо того чтобы поджидать кого-нибудь на дороге, почему бы ни выбрать на этот раз подходящую кандидатуру?
– Макао, – сказал Диггер.
Она кивнула.
Диггер и Келли просмотрели программу лекций, но не нашли ни объявлений, ни плакатов – никакого намека на то, что Макао собирается выступать.
– Мы даже не знаем наверняка, что она живет здесь, – ворчал Диггер. – Она могла просто приехать на отплытие.
– Нет. В Бракеле ее называли Макао из Кулнара. Это ее дом.
– Или она тут родилась. Ну ладно. Предположим, ты права. Как нам отыскать ее?
– Должен быть способ общаться с ними. Передать сообщение.
Диггер задумался: «Как бы вы передали послание Цицерону? Написали бы его на куске пергамента и отправили с гонцом, так? Но где найти гонца?»
Исследователи решили, что на сегодня хватит, и направили посадочный модуль на Утопию, где были одни и в безопасности.
Утром, когда они готовились вернуться в Кулнар, Диггер осведомился у Келли, нельзя ли ему взять серебряную цепочку, которую она носила на шее.
– Могу я узнать зачем?
– Хочу отдать ее другой женщине.
Келли склонила голову и посмотрела на него со смесью веселья и подозрения.
– Далековато до ближайшей другой женщины, Диггер.
– Я серьезно, – сказал он. – Это важно. А когда вернемся домой, я подарю тебе другую.
– Она дорога мне не из-за цены.
– Келли, она непременно поможет. И, возможно, мы придумаем способ вернуть ее.
– Не сомневаюсь.
По пути в город Диггер достал один из видеодатчиков и прикрепил к цепочке.
– Ну как?
– Жучок на цепочке.
Вообще-то, он считал, что получилось очень неплохо. Если не разглядывать вблизи, жучок напоминал темное полированное ювелирное изделие в форме диска. Именно так его восприняли бы гумпы.
Они нашли местный эквивалент магазина канцтоваров. Там продавались чернила, перьевые ручки, пергамент различной толщины и цилиндры для документов. Из-за похолодания в маленькой металлической печурке посреди помещения горел огонь. Дым выходил сквозь отверстие в крыше. Не «У Сигала», но для гумпов сойдет.
– Так где мы найдем гонца? – спросила Келли.
– Макао – артистка, – ответил Диггер. – Значит, ее должны знать в общественных учреждениях. – Ему не нравилось воровать, и он мысленно добавил магазинчик в список своих будущих компенсационных выплат, сразу после библиотеки Бракела. Он взял два цилиндра, ручку, пузырек чернил и немного бумаги. Затем земляне зашли в соседний магазин ковров и разжились несколькими монетами.
В общественных зданиях, где проходили слошены, спектакли и другие события, в это время дня было не слишком оживленно. Выбрав одно, люди заглянули внутрь. Помещение казалось пустым, только двое рабочих протирали стены.
Диггер и Келли нашли комнату со столом, закрыли дверь и уселись писать Макао.
Цилиндры, сделанные из меди, были примерно треть метра длиной и покрашены в черный цвет с белыми колпачками на обоих концах. Один украшало изображение ветки дерева с листьями, другой – изображение летящих птиц. Сколько бы стоил такой на Земле?
– Чего мы хотим сообщить? – спросил Диггер. – Помни, я не очень хорошо пишу на их языке.
– Не понимаю, зачем что-то писать, – ответила Келли. – Нам нужно просто узнать, где она живет.
Возражение показалось Диггеру разумным. Он открутил колпачки и открыл оба цилиндра, но остановился, сообразив, что гонец может заглянуть внутрь.
– Лучше положить туда что-нибудь. – Диллег сел за стол, придвинул к себе лист и открыл чернильницу. «Чалла, Макао», – написал он. И добавил на языке гумпов: «Нам понравилась твоя работа». Он подписался: «Келли и Диггер».
Келли улыбнулась и покачала головой.
– Первое межзвездное письменное сообщение оказалось фанатским письмом.
Диггер сложил письмо, закрутил цилиндр, надел колпачки и потянулся за вторым листом. «Пожалуйста, доставьте Макао Каристе».
Земляне нашли кабинет, в котором сидел гумп, по-видимому, занимавший высокую должность. Расположившись за столом, он с внушительным видом наставлял помощника, как обустроить аудиторию для вечернего спектакля. Ставили пьесу «Уамба», но это название Диггеру ничего не говорило.
Из-за холода ставни были закрыты. У стены лежала куча тряпья, в печи весело горел огонь. Дым по трубе уходил из здания.
Пока гумпы были заняты разговором, Диггер подкрался к столу, пряча цилиндр под курткой, где тот оставался невидимым.
– Вон там, Гроган, – сказал гумп, сидящий за столом.
Гроган?Еще одно забавное имя местного жителя. Келли фыркнула. Звук вышел достаточно громким, чтобы преодолеть глушащий эффект костюма и привлечь внимание гумпов. Озадаченные, они заозирались. Келли зажимала рот рукой, сдерживая смех. Гроган.Диггер, глядя на нее, почувствовал, что на него тоже накатывает. Он поборол себя, воспользовался тем, что внимание гумпов переключилось, и положил трубку на стол вместе с тремя монетами, которые взял. Если повезет, это могло сойти за часть исходящей почты.
– Наверное, это огонь, – предположил Гроган.
Сидящий за столом почесал правое ухо.
– Похоже было на чакул.
Это вызвало второй приступ фырканья и хихиканья в коридоре, куда отступила Келли. Диггер сам едва успел выбраться из кабинета, прежде чем расхохотаться. Они поспешили через ближайшую дверь на улицу и там дали себе волю. Редкие прохожие с любопытством смотрели в их сторону.
«...лучше исходи из того, что все будет зависеть от тебя. Вам нужно придумать способ эвакуировать гумпов из городов до удара».
От меня?Диггер прослушал более подробный отчет от Алекс, предназначенный Келли: «Аль-Джахани» застрял посреди пустоты, пассажиры в безопасности, не беспокойтесь, но некоторое время не смогут никуда лететь.
– Что ж, – сказал Диггер, – по крайней мере они живы.
– Дигби, что делать?
В общем-то, Диггер в глубине души ожидал чего-то в этом роде. Хатч предупреждала его, и он вспомнил старое присловье: если какая-нибудь неприятность может случиться, она обязательно случается. Это крутилось у него в голове несколько недель, мрачная вероятность, которую он старался отогнать. Но печальная реальность заключалась в том, что его возможности были ограничены.
– Мы не можем совершить чудо, – заявила Келли. – Когда у них найдется пара минут, чтобы подумать об этом, они поймут.
Диггер смотрел, как что-то плескалось в бухте.
– Нам стоит запросить особые инструкции, Дигби. Не позволяй им взвалить все на тебя.
– «Хоксбилл» все-таки прилетит? – спросил он.
– Да.
– Может, им удастся отвлечь облако. Если получится, то дело в шляпе. – Диггер прислушался к шепоту моря. Оркестр снова заиграл, и в воздух снова полетели цветы.
Силуэт сидящей Келли виднелся в паре метров выше по травянистому склону. Земляне отошли подальше с пути толпы.
– Мне жаль, Диггер, – произнесла она.
Прошлой ночью они слушали разговор гумпов о Т’Клот. Дыре в небе.
– Есть рациональное объяснение, – говорили одни, а другие возражали, что это сделали жоки. Дьяволы.
– Мне это не нравится.
– Мне наплевать, пока оно остается в небе.
– У Корвы сплетничали: священники считают, что оно идет сюда. Что боги прогневались.
– Возможно ли это?
– Не знаю. Не так давно я думал, что дыра в небе не может появиться.
– Интересно, не безнравственность ли этому причиной.
– Какая безнравственность?
– Ну, понимаешь, дети уже не очень-то уважают старших. А многие говорят, что богов не существует.
– А боги существуют?
– Начинаю сомневаться.
Омега находилась в созвездии, которое гумпы называли Т’Гайла. Вор. Оно представляло собой дугу из шести звезд, которая, по их мнению, была похожа на косу.
Несколько отбывающих матросов вырвались из толпы, вразвалочку дошли до пирса и забрались в ожидающие их лодки, которые должны были отвезти их на корабли. Вокруг махали разноцветными султанчиками из бумаги и бросали зерна, совсем как осыпают рисом новобрачных. Оркестр заиграл с новой силой.
Диггеру было жаль их. Как Колумб, они пускались в безнадежное путешествие. Колумбу планета представлялась значительно меньшей, чем она была на самом деле. Клевретов Изабеллы было не провести, и именно поэтому она отказалась одобрить путешествие. Не окажись там Северной Америки, великий мореход, очевидно, пропал бы где-нибудь в море и стал бы очередной легендой.
Измерения гумпов были точны, даже если многие из недоброжелателей отказывались верить, что планета круглая. Но опять же, путь им преграждал большой континент. Фактически два континента. На каждом существовал проход с востока на запад, длинные цепи рек и озер, но для путешественников найти этот путь было невыполнимой задачей.
Диггер смотрел, размышляя, что ни один из мореходов больше не увидит свой дом. Его старый приятель Телио со своим жеваным левым ухом и кривой улыбкой был среди них. Он поднимал кожаную сумку, готовясь отправиться навстречу великим приключениям.
К середине дня все моряки были на борту. Корабли назывались «Хаскер», «Регунто» и «Бенвента». «Боевой конь», «Дух» и «Смелый». Они снялись с якорей, подняли паруса и под ободряющие крики и бой барабанов направились к выходу из бухты. В нескольких сотнях метров к северу от пирса темнел гребень горы, и там тоже собралась другая толпа, чтобы лучше видеть, как корабли выходят в море.
– Нельзя, – сказал Диггер.
– Отпускать их? – спросила Келли.
Он кивнул.
– Они погибнут.
Она долго смотрела на него.
– Именно это и означает невмешательство.
– Ты знаешь, что у нас есть разрешение.
– Не на такой случай. Слушай, Дигби, если хочешь вмешаться и знаешь способ вернуть их назад, я – за. Но я считаю, нужно, чтобы они сами нашли свой путь. Создали собственные легенды. Однажды это станет частью их истории. Тем, чем они смогут гордиться. Им не нужно наше участие.
Диггер с грустью провожал корабли взглядом.
– Настанет день, когда команды кораблей будут молиться, чтобы кто-нибудь вмешался.
Келли придвинулась ближе к нему, и ее рука обвила его плечо.
– Вот за это я и люблю тебя, Диг. Но это не наше дело. Даже будь все иначе, что бы ты сделал? Дал бы им карту их планеты? Может, подкинул бы компас? Когда ты уймешься?
Диггер не знал. Он подумал, какова была бы история человечества, если кто-нибудь пришел и прекратил, например, персидские войны. Дал бы нам и печатный станок, и линзы, и порох. Стало бы хуже? Определенного ответа не было, но он знал, что в этот миг хочет добраться до трех кораблей, которые сейчас огибают выступ у северной оконечности бухты.
Люди молчали. Их обдувал ветер. Толпа начала расходиться.
– Смотри на это так, – предложила Келли. – Все честно: у кораблей, вероятно, больше шансов выжить, чем у тех, кто остался. Они будут очень далеко, когда облако нагрянет.
– Спасибо, утешила.
– Да, а что ты хотел от меня услышать?
– Я все еще думаю, что мы должны предупредить их.
– Принцип божества.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты можешь вмешаться ради кратковременной пользы. Но это не будет полезно в долгосрочной перспективе.
– Надеюсь, мы не начнем говорить о метафизике?
Келли легла на землю, и ее незамаскированные радужки уставились в небо.
Диггер встал и посмотрел на город, рассыпанный по холмам позади них. И на горы за городом.
– Думаю, следует предпринять еще одну попытку поговорить с ними.
Он услышал ее вздох.
– Вместо того чтобы поджидать кого-нибудь на дороге, почему бы ни выбрать на этот раз подходящую кандидатуру?
– Макао, – сказал Диггер.
Она кивнула.
* * *
Они потеряли ее в толпе. Как найти кого-нибудь в нетехническом обществе? Нельзя посмотреть в справочнике, и невозможно спросить, не перепугав местных жителей до полусмерти.Диггер и Келли просмотрели программу лекций, но не нашли ни объявлений, ни плакатов – никакого намека на то, что Макао собирается выступать.
– Мы даже не знаем наверняка, что она живет здесь, – ворчал Диггер. – Она могла просто приехать на отплытие.
– Нет. В Бракеле ее называли Макао из Кулнара. Это ее дом.
– Или она тут родилась. Ну ладно. Предположим, ты права. Как нам отыскать ее?
– Должен быть способ общаться с ними. Передать сообщение.
Диггер задумался: «Как бы вы передали послание Цицерону? Написали бы его на куске пергамента и отправили с гонцом, так? Но где найти гонца?»
Исследователи решили, что на сегодня хватит, и направили посадочный модуль на Утопию, где были одни и в безопасности.
Утром, когда они готовились вернуться в Кулнар, Диггер осведомился у Келли, нельзя ли ему взять серебряную цепочку, которую она носила на шее.
– Могу я узнать зачем?
– Хочу отдать ее другой женщине.
Келли склонила голову и посмотрела на него со смесью веселья и подозрения.
– Далековато до ближайшей другой женщины, Диггер.
– Я серьезно, – сказал он. – Это важно. А когда вернемся домой, я подарю тебе другую.
– Она дорога мне не из-за цены.
– Келли, она непременно поможет. И, возможно, мы придумаем способ вернуть ее.
– Не сомневаюсь.
По пути в город Диггер достал один из видеодатчиков и прикрепил к цепочке.
– Ну как?
– Жучок на цепочке.
Вообще-то, он считал, что получилось очень неплохо. Если не разглядывать вблизи, жучок напоминал темное полированное ювелирное изделие в форме диска. Именно так его восприняли бы гумпы.
Они нашли местный эквивалент магазина канцтоваров. Там продавались чернила, перьевые ручки, пергамент различной толщины и цилиндры для документов. Из-за похолодания в маленькой металлической печурке посреди помещения горел огонь. Дым выходил сквозь отверстие в крыше. Не «У Сигала», но для гумпов сойдет.
– Так где мы найдем гонца? – спросила Келли.
– Макао – артистка, – ответил Диггер. – Значит, ее должны знать в общественных учреждениях. – Ему не нравилось воровать, и он мысленно добавил магазинчик в список своих будущих компенсационных выплат, сразу после библиотеки Бракела. Он взял два цилиндра, ручку, пузырек чернил и немного бумаги. Затем земляне зашли в соседний магазин ковров и разжились несколькими монетами.
В общественных зданиях, где проходили слошены, спектакли и другие события, в это время дня было не слишком оживленно. Выбрав одно, люди заглянули внутрь. Помещение казалось пустым, только двое рабочих протирали стены.
Диггер и Келли нашли комнату со столом, закрыли дверь и уселись писать Макао.
Цилиндры, сделанные из меди, были примерно треть метра длиной и покрашены в черный цвет с белыми колпачками на обоих концах. Один украшало изображение ветки дерева с листьями, другой – изображение летящих птиц. Сколько бы стоил такой на Земле?
– Чего мы хотим сообщить? – спросил Диггер. – Помни, я не очень хорошо пишу на их языке.
– Не понимаю, зачем что-то писать, – ответила Келли. – Нам нужно просто узнать, где она живет.
Возражение показалось Диггеру разумным. Он открутил колпачки и открыл оба цилиндра, но остановился, сообразив, что гонец может заглянуть внутрь.
– Лучше положить туда что-нибудь. – Диллег сел за стол, придвинул к себе лист и открыл чернильницу. «Чалла, Макао», – написал он. И добавил на языке гумпов: «Нам понравилась твоя работа». Он подписался: «Келли и Диггер».
Келли улыбнулась и покачала головой.
– Первое межзвездное письменное сообщение оказалось фанатским письмом.
Диггер сложил письмо, закрутил цилиндр, надел колпачки и потянулся за вторым листом. «Пожалуйста, доставьте Макао Каристе».
Земляне нашли кабинет, в котором сидел гумп, по-видимому, занимавший высокую должность. Расположившись за столом, он с внушительным видом наставлял помощника, как обустроить аудиторию для вечернего спектакля. Ставили пьесу «Уамба», но это название Диггеру ничего не говорило.
Из-за холода ставни были закрыты. У стены лежала куча тряпья, в печи весело горел огонь. Дым по трубе уходил из здания.
Пока гумпы были заняты разговором, Диггер подкрался к столу, пряча цилиндр под курткой, где тот оставался невидимым.
– Вон там, Гроган, – сказал гумп, сидящий за столом.
Гроган?Еще одно забавное имя местного жителя. Келли фыркнула. Звук вышел достаточно громким, чтобы преодолеть глушащий эффект костюма и привлечь внимание гумпов. Озадаченные, они заозирались. Келли зажимала рот рукой, сдерживая смех. Гроган.Диггер, глядя на нее, почувствовал, что на него тоже накатывает. Он поборол себя, воспользовался тем, что внимание гумпов переключилось, и положил трубку на стол вместе с тремя монетами, которые взял. Если повезет, это могло сойти за часть исходящей почты.
– Наверное, это огонь, – предположил Гроган.
Сидящий за столом почесал правое ухо.
– Похоже было на чакул.
Это вызвало второй приступ фырканья и хихиканья в коридоре, куда отступила Келли. Диггер сам едва успел выбраться из кабинета, прежде чем расхохотаться. Они поспешили через ближайшую дверь на улицу и там дали себе волю. Редкие прохожие с любопытством смотрели в их сторону.