Макголдрик Мэй. Королева-беглянка

   Оба какое-то время молчали. Она затаила дыхание и постаралась унять дрожь в руках. Затем, повернувшись к придворному, стоящему рядом, взяла с бархатной подушечки, которую он держал, золотую цепь с медальоном.
   Мария посмотрела ему прямо в глаза, он ответил ей полным презрения взглядом. Затем наклонил голову, позволяя повесить цепь себе на грудь.
   — Примите этот знак как дань нашей признательности. — Мария благодарила бога за то, что голос ее звучал четко и ясно. — Император сам распорядился наградить вас.
   Командующий поклонился ей. Его лицо было сплошной маской, глаза не отрывались от Марии.
   — Я благодарен императору, — сказал он все с тем же выражением на лице, — но мне не нужно было награды. Вы сами, Ваше Величество, уже вознаградили меня.
   Он еще раз поклонился и, повернувшись, примкнул к толпе придворных. Если бы командующий дал ей пощечину или вонзил в нее кинжал, она бы не почувствовала большую боль, чем та, которую испытала, глядя, как ее возлюбленный скрылся в ночи.

24.

   Попытка встретиться с ним на борту «Святого Михаила» была ошибкой, и Мария знала, что так и будет, но она должна увидеть его наедине. Вчера она послала к нему слугу с просьбой зайти в ее каюту, но он проигнорировал ее просьбу.
   Теперь у нее оказались веские причины для встречи. Новость о том, что Дженет Мол сбежала со своим возлюбленным, видимо, мгновенно распространилась среди пассажиров судна, но ее ушей достигла только что. И Марии нужно было узнать от Джона, действительно ли в безопасности Дженет и Дэвид и достаточно ли обеспечены они.
   Мария знала, что все шло к этому. Молодая королева достала из своих личных вещей листок, оставленный ей Дженет во дворце. Мария еще раз прочла аккуратную записку. Дженет писала, что Каролина грозит опозорить ее перед отцом, если она не согласится на некоторые условия, имеющие отношение к будущему королевы. Дженет утверждала, что это лишь начало, что ее мачеха требует от нее все новых и новых действий. «Я знаю, что отец никогда не поймет и не одобрит мою любовь к Дэвиду Максвеллу», — писала она. Дженет решила, что настало время порвать с прошлым и связать свою судьбу с Дэвидом.
   После их встречи в замке Каролина не отваживалась выходить из каюты. Но Мария знала, что бывшая любовница Джона, обуреваемая ненавистью к ней, скоро ответит ударом. Каролина считала, что может получать из уст Дженет самые точные и свежие данные о романе Марии с командующим. То, что у Дженет нет оснований быть враждебной к Джону, делало ее с точки зрения Каролины особенно ценным свидетелем в глазах Карла и короля Джеймса. Мария не сомневалась, что Каролина попытается заставить свою падчерицу «добровольно» шпионить за ней и Джоном.
   Но Дженет разрушила планы мачехи. Вместе с любимым Дэвидом она оставила свою знатную родню и унеслась навстречу свободе.
   Свобода. Мария отложила письмо, приказала открыть дверь каюты. Легко передвигаясь по кораблю, молодая королева остановилась на главной палубе. Придворная дама накинула ей на плечи плащ. «Как это утомительно и неприятно, что тебя все время окружают слуги и придворные», — подумала Мария. Они сопровождали ее всю жизнь, но никогда прежде она не тяготилась этим. Во всяком случае, до тех пор, пока не испила сладкий нектар свободы. Свободы всего лишь на несколько драгоценных дней.
   Все вокруг не позволяли ей дышать. Нянчили ее. Старались изо всех сил угодить. Эти молодые знатные дамы были для нее чужими, и Мария понимала, что Карл специально окружил ее ими. Меньше шансов на то, что его плану помешают осуществиться. Сплошь чужие люди, за исключением тети.
   Присутствие Изабель на судне обеспечивало Марии единственное противоядие смертельным дозам поклонения и лести. Конечно, с Изабель далеко не всегда можно было согласиться. После многочисленных отказов старая дама все-таки согласилась сопровождать Марию до пункта назначения. Но не дальше. К какому бы бедному порту они ни пристали, уверяла Изабель, она тут же покинет Марию.
   Она твердо заявила об этом ей и Карлу. Ее обращение с племянницей и племянником вряд ли можно было назвать деликатным. Она не скрывала своего отношения к новым приготовлениям и решению Марии сотрудничать с этими тупыми и старомодными дипломатами.
   Молодая женщина, выслушав все, что сказала Изабель, тепло и мягко поблагодарила ее за участие. Хотя помощь эту вплоть до настоящего времени было трудно назвать моральной поддержкой. Но Мария знала, что, когда Изабель действительно будет ей нужна, она всегда примет ее сторону.
   В глубине сознания молодой королевы теплилась надежда. Она ведь еще не вышла замуж за короля шотландцев, и шанс — пусть слабый — на воссоединение с Джоном оставался.
   Глубоко вдохнув свежий воздух, Мария направилась к перилам. На палубе толпилась нарядная толпа, и Мария почувствовала, что среди дам витает дух соперничества за ее благосклонность. Как испанские, так и шотландские дамы и кавалеры пытались привлечь ее внимание, когда она проходила мимо, но Мария лишь кивала в ответ. Ее глаза искали лишь одного человека. Но пока поиски были безрезультатными.
   «Он должен быть где-то здесь», — думала она. Он командует этим кораблем и тремя другими, которые следовали за «Святым Михаилом», работает, оставшись без своего лучшего шкипера. Но Джона нигде не было видно.
   Стараясь подавить в себе чувство отчаяния и безнадежности, Мария посмотрела в сторону кормы, где, как она знала, Джон проводил много времени, наблюдая за работой матросов на палубе и реях.
   Но его не было и там. Взглянув на дверь, ведущую в его каюту, Мария чуть было не направилась к ней. Но она колебалась лишь несколько секунд, понимая, что не может войти туда, любой ее промах будет для него фатальным.
   «Ну что ж, — решила она. — Придется стоять и ждать». До тех пор, пока она не увидит его хотя бы мельком. Мария притворилась, что нежится на солнце и не надышится соленым ветром. Придворные последовали ее примеру.
   Мария вдруг поймала на себе чей-то взгляд, нет, не высокого и красивого командующего, а застенчивый взгляд паренька с песочными волосами. Младший брат Дэвида Эндрю неподалеку помогал морякам чинить снасти. Мальчик, не привлекавший никакого внимания знатных дам и кавалеров, время от времени поглядывал в сторону Марии. Она сделала ему знак приблизиться. Но он повернулся спиной.
   «Что ж, — подумала она. — Я, конечно, справлюсь с восьмилетним ребенком». Мария велела одной из придворных дам привести его к ней. Эндрю и знатная дама обменялись несколькими фразами, столпившиеся на палубе смотрели на них с улыбками. Видя, что посланная возвращается одна, Мария подумала, что, может быть, это будет не так просто, как ей вначале показалось. Мальчик сказал, что работает и не может отлучиться среди смены.
   Без колебаний Мария направилась к нему сама.
   Она с трудом подавила улыбку, увидев, с каким ужасом он на нее смотрит. Матросы столпились вокруг, когда она подошла.
   «Что ж, мальчик не труслив, сумел справиться с желанием развернуться и убежать».
   — Эндрю, — она остановилась в шаге от него. Еще несколько матросов прекратили работу и смотрели на них с интересом. — Я решила, что мы можем немного поболтать.
   Он отрицательно покачал головой, сосредоточив внимание на веревке, которую держал в руках.
   Она подошла еще ближе и взъерошила волосы на его голове. Мальчик побледнел, а матросы засмеялись.
   — Я думала, мы друзья, мне тебя недоставало, — сказала она тихо, наклонившись к его уху. — Выбирай. Или я тебя сейчас обниму на глазах матросов, или ты немного поговоришь со мной. — Она выпрямилась и посмотрела на него. — Ну так что, Эндрю?
   По выражению его лица она поняла, что он предпочтет смерть объятию. Замешкавшись лишь на минуту, Эндрю вышел из толпы ухмыляющихся матросов.
   Мария последовала за ним к перилам и жестом руки дала понять своим сопровождающим, что желает остаться одна. Эндрю присел на минуту на планшир пушки и тут же вскочил на ноги.
   — В чем дело? — недоуменно спросила она.
   Мальчик обеспокоенно взглянул на нее.
   — Мне ведь не разрешается сидеть в вашем присутствии, Ваше Величество?
   — Конечно, разрешается, — ответила она. — Я ведь сама тебя пригласила. Разве не так?
   В ответ он лишь пожал плечами. Мария указала на пару бочек, стоявших неподалеку, и они уселись на них. Эндрю по-прежнему выглядел так, будто его вели на галеры.
   — Ты сердишься на меня, — решительно сказала она. — За что?
   — Кто сказал, что я сержусь? — В глазах мальчика блеснула тревога, и он быстро отвел взгляд. Мария с трудом удерживалась от улыбки, наблюдая, как он старается не смотреть ей в глаза.
   — Я не слепая, Эндрю. Я чем-то тебя обидела?
   Он опять пожал плечами.
   — Говори, или я обниму тебя здесь. Клянусь.
   Он тут же повернулся к ней, широко раскрыв глаза.
   — Еще и поцелую вдобавок.
   — Королевы всегда делают по-своему, — пробормотал он.
   — Конечно. Но тебе это удается еще лучше. — Мария несколько минут молча смотрела на мальчика. На нем рубаха и шотландская юбка — те же самые, которые он носил по пути в Антверпен. Юбка была длинной и болталась, доходя до грубых самодельных башмаков из парусины. — Эндрю, а тебе не холодно?
   Мальчик удивленно посмотрел на нее.
   — Конечно, нет. Сегодня тепло.
   — Да, день отличный. — Мария устремила взор на гладкую поверхность моря.
   — Ветер юго-восточный, и мы будем дома через… скоро, в общем, — мальчик опять обескура-женно замолчал.
   — Расскажи мне, почему ты так расстроен?
   Эндрю, ковыряя ногой деревянную палубу, упорно смотрел в пол.
   — Я могу тебе чем-то помочь?
   — Расстроился, потому что вы расстроили командующего, — выпалил Эндрю. — Не только расстроился, но и разозлился.
   Мария замерла.
   — Я рассердился, потому что он рассердился. — Эндрю продолжал со всем пылом своего возраста. — Когда сэр Джон услышал, что вы приезжаете на корабль, он спустился в свою каюту, не желая видеть вас или говорить с вами. И потом, я слушаюсь только его… э… Ваше Величество.
   Мария смотрела, не отрываясь, в большие карие глаза мальчугана. Она чувствовала глубокую боль. Джон избегает ее настолько открыто, что это заметил даже ребенок. То, что Эндрю брошен на произвол судьбы единственным родственником, тоже тревожило ее. «Но что мог поделать Дэвид?» — подумала она.
   — Конечно, такого прекрасного человека надо слушаться, — прошептала Мария. — Но, какие бы разногласия ни существовали между сэром Джоном и мной сейчас, я надеюсь… со временем все исправить.
   — Это не так просто. У Дэвида и мисс Дженет все случилось по-другому. У них не было выбора, им пришлось сбежать и… и ну, в общем, оставить меня. Но я не один, а с командующим. Он не такой, как вы. Поэтому… поэтому, — голос мальчика сорвался.
   «Значит, если мы исправим свои ошибки, то это будет означать, что тебя опять бросят, — с горечью подумала Мария. — И ты будешь совсем один».
   — Эндрю, я хочу мира с сэром Джоном. — Мария положила руку на плечо мальчика. На этот раз он не шевельнулся. — Ты будешь всегда рядом с ним. Он будет о тебе заботиться. Твой брат хороший человек. Он оставил тебя только потому, что ему пришлось позаботиться о другом хорошем человеке. — Она прервалась на минуту. — У тебя есть еще родственники?
   — Да, тетка. Она кормит меня, когда мы стоим в доке в Данди.
   Он посмотрел на нее задиристо.
   — Но я буду моряком, а не фермером.
   — Конечно, — мягко ответила она.
   — Вы говорили о сэре Джоне и Дэвиде, — мальчик посмотрел на свои мозолистые руки. — Я знаю, они хорошие люди. Дэвид говорил со мной до того, как скрыться. Он сказал, что командующий обещал ему позаботиться обо мне, и Дэвид согласился. Он также сказал, что он и мисс Дженет еще приедут за мной. А командующий действительно заботится обо мне. Вчера, когда все старались вычислить, где Дженет и Дэвид, я боялся, что сэр Томас изобьет меня. Но командующий приказал сэру Томасу и его жене покинуть корабль «Святой Михаил» и пересесть на «Орла», чтобы… мне шею не сломали.
   — Никто не имеет права наказать невиновного за чужие проступки.
   Эндрю поднял на Марию глаза.
   — Вы считаете, что они поступили дурно?
   Она покачала головой:
   — Нет. Они нашли дорогу к счастью. Я думаю, они сделали все очень правильно.
   Эндрю удовлетворенно кивнул.
   — Сэр Джон сказал то же самое. Не думаю, чтобы сэр Томас был рад это слышать.
   Мария почувствовала комок в горле. Если бы Джон знал всю правду, поставил бы он любовь выше долга? Выше верности королю? Принял бы он ее, любил и отказался бы от всего, чем так дорожил?
   Она бы сделала это. Мария точно это знала. Но она никогда этого ему не говорила. «Может, — думала она, — я просто не сумела использовать свой шанс и сказать это ему».
   — Ну, вот теперь порядок, леди Мария… я хотел сказать, Ваше Величество, — отвлек ее от грустных мыслей Эндрю. — Вы оба говорите одно и то же. Я теперь буду гордиться поступком своего брата и мисс Дженет. — Мальчик энергично кивнул. — Сэр Джон сказал, что, когда мы прибудем в порт, мы, может быть, поедем в замок Бенмор. Я не был уверен, что мне надо будет говорить там о Дэвиде. Теперь я знаю, что скажу правду.
   Мария взяла руки мальчика в свои и пожала их. Он не сопротивлялся.
   «Неужели это действительно конец? — думала она. — Неужели это она сама разрушила их счастье? Совершила ли ошибку, сразу не рассказав ему обо всем? Нет, в глубине души она знала, что это не так. Тогда они никогда бы не были вместе. Его чувство долга не допустило бы этого». Она смахнула слезу.
   — Вас что-то печалит, Ваше Величество?
   — Да, Эндрю. Немного.
   — Вы грустите о сэре Джоне.
   — Не думай об этом, Эндрю. Все наладится.
   — Мне можно идти, Ваше Величество?
   Мария посмотрела на сидящего рядом ребенка, по-прежнему держа его руки в своих. Она кивнула и отпустила его.
   — Благодарю тебя, Эндрю, за то, что ты поговорил со мной.
   — Это вам спасибо, — ответил он. — Я скажу сэру Джону, что он не должен избегать вас. Что вы не хотите, чтобы он сердился. Я скажу ему, что вы не собираетесь бежать с ним, поэтому он не должен бояться, что ему придется оставить меня.
   — Но, Эндрю. — Мария хотела возразить, но мальчик, быстро вскочив, уже смешался с толпой.

25.

   Шотландия в полном хаосе.
   Стоя на плоской крыше аббатства Хоулируд, Мария поплотнее закуталась в плащ, глядя сквозь туман на потемневшие от дождя стены Эдинбургского дворца, поднявшегося выше всех на каменистом холме в конце города. Город с соломенными или плетеными крышами, расстилавшийся внизу, молодой, точнее, он был заново построен пятнадцать лет тому назад. Марии хорошо были видны пробоины в стенах замка, нанесенные английскими пушками после того, как войска подожгли шотландский город. Англичане не сумели взять замок приступом. Мария глубоко вздохнула и задумалась: почему англичане не сожгли аббатство и недостроенную королевскую резиденцию?
   И все-таки их отбросили к границе. В северную страну вернулось относительное спокойствие, а инфант-король приближался теперь к своему совершеннолетию.
   Пошел дождь, а Мария все не уходила, задумчиво перебирая в памяти происшедшее на прошлой неделе и то, что случилось за несколько месяцев до их прибытия.
   Шотландия встретила молодую королеву ливнем, в маленьком порту никакого торжества не было. Их ожидала лишь небольшая группа солдат, чтобы препроводить в аббатство Хоулируд.
   Не под звуки фанфар, а под потоки дождя шотландские аристократы, сопровождавшие ее по пути из Антверпена, пробирались по раскисшей глине к огромному замку, возвышающемуся над Эдинбургом. По обрывкам их разговоров Мария узнала, что за два месяца их отсутствия в стране многое изменилось, и то, что они увидели, поразило ее.
   Насколько она поняла, правящая верхушка Шотландии постепенно разбилась на отдельные группы. И в течение года страна находилась на грани гражданской войны. Часть придворных поддерживала короля Стюарта и пребывала в открытой оппозиции к клану Дугласов и Ангусу, лорд-канцлеру.
   Еще до приезда в Шотландию Мария знала, что после гибели Джеймса IV в битве при Флодден-Филд Ангус женился на Маргарет Тюдор, матери короля, боролся с ней за власть, пока ее сын-король был ребенком.
   Теперь же Мария узнала, что, пока Джон Мак-ферсон и шотландская делегация пребывали в Антверпене, был получен декрет папы, аннулирующий этот брак. Ходили слухи, что Маргарет тут же вышла замуж за Генри, лорда Дарнлея. Во всяком случае, сейчас Ангус, не имеющий никаких законных прав на трон, видимо, заточил в тюрьму свою прежнюю жену, взял «под опеку» молодого короля и захватил власть.
   «Действительно, хаос», — думала Мария, глядя на юг и на темные холмы, частично скрытые густыми, низко висящими облаками. Холодный, влажный ветер усилился, а она все стояла, раздумывая над известными ей фактами.
   Брак Ангуса с вдовствующей королевой Маргарет, а потом и его власть над Шотландией серьезно поддерживались Генрихом, королем Англии. Теперь, когда этот брак был аннулирован, лорд-канцлер имел все основания беспокоиться. Он больше не мог рассчитывать на английского короля. Ангус, решила Мария, начал искать новых союзников. Ему необходима помощь императора Святой Римской империи Карла, и Мария знала, что брат от предложений не откажется.
   «Брат все это знал», — думала она. Он знал, что Шотландию раздирают на части. Потому и замыслил ее брак. «Удачи тебе и твоему мужу», — сказал ей Карл. Лицо его дышало искренностью. Изабель тут же поняла, что дело нечисто, и предложила остаться в аббатстве. Мария была ей очень признательна за компанию.
   Вот уже целую неделю она не получала известий от лорд-канцлера и уж тем более от будущего мужа. Аббат, сухой и желчный человек, оживлявшийся лишь в присутствии Изабель, рассказал им — точнее, Изабель, — что Ангусу пришлось отправиться во главе войска на границу, где возник очаг сопротивления. Там грозились снова впустить английские войска и во всем разобраться. Ангус решил продемонстрировать своим южным соседям, что он в состоянии сам контролировать пограничные районы, да и всю Шотландию тоже.
   Мария не жаловалась. Но чем дальше отодвигалась ненавистная брачная церемония, тем менее реальной она казалась. Но сегодня утром аббат, посетивший апартаменты для гостей, сидя рядом с Изабель, сообщил, что граф Ангус оставил на границе свои войска и едет в Эдинбург, чтобы приветствовать будущую королеву.
   «Он будет спешить со свадьбой», — подумала Мария. Она укрепит его союз со Священной Римской империей. Именно Ангус и клан Дугласов поторопятся женить юного шотландского короля и поскорее поставить точку в договоре с императором.
   Марию притягивал Бенмор, и она устремила взгляд мимо холмов и дворца, к замку. Может быть, Джон там, в замке, стоит под тем же дождем и смотрит в сторону Эдинбурга.
   Она постаралась скрыть, как огорчили ее новости, принесенные аббатом, но не уверена, что это ей удалось. Она уже заранее невзлюбила графа Ангуса, хитрого, недружелюбного, честолюбивого и жаждущего власти. «Странно, — думала она, — что Дженет Мол приходится ему кузиной». В послании Ангуса аббату говорилось о предстоящей брачной церемонии. Она будет проведена, обещал лорд-канцлер, как только проблемы на юге будут решены и короля препроводят во дворец.
   Мария задумалась: сколько из всего сказанного правда. Одни говорили, что Маргарет Тюдор и ее новый муж находятся под стражей в замке Стирлинг. Другие уверяли, что лорд Дарнлей, новый муж королевы-матери, в северной части страны собирает вокруг себя преданных людей. Все знали, что король Джеймс против своей воли содержится во дворце Фолклэнд, хотя лорд-канцлер это отрицает. Благодаря Изабель и ее другу аббату Мария теперь постоянно была в курсе всех новостей и событий. Как хорошо, что Изабель согласилась остаться.
   Изабель сразу оценила обстановку. Делегация вскоре разъехалась, а четыре корабля под командованием сэра Джона, подняв паруса, тут же отправились предположительно в Данди.
   «Джон Макферсон уехал, и ничего между нами не выяснилось, — с грустью думала Мария. — Или наоборот — выяснилось окончательно».
   Ее и Изабель поместили в королевской резиденции при аббатстве, где всегда любила останавливаться Маргарет Тюдор, мать короля. Мария никогда ее не видела, но чувствовала между ними странное родство. Маргарет, как и ее, рано отдали замуж, у нее тоже был агрессивный и честолюбивый брат, который все в ее жизни решал за нее. Но сейчас, после двух браков, она взяла жизнь в свои руки и вышла замуж по велению сердца, как оказалось — лишь для того, чтобы быть отправленной в тюрьму бывшим мужем.
   Бросив последний взгляд на замок Бенмор, Мария спустилась по винтовой лестнице в свои покои и, повесив на крюк плащ, примостилась на стул возле небольшого камина. Обменявшись несколькими словами с Изабель, занятой шитьем, Мария задумалась в ожидании прибытия Ангуса.
   Глядя на огонь, она размышляла о своей судьбе. Выходит, она не что иное, как марионетка — кукла на веревочке. Дорогая, красиво одетая кукла, купленная для развлечения. «Может быть, — думала она, — сейчас такова судьба всех аристократов». Глубоко вздохнув и не ответив на вопрошающий взгляд Изабель, она взяла в руки томик шотландской поэзии, который позаимствовала в библиотеке аббатства, и, открыв его, углубилась в чтение.

* * *

   «Арчибальд Дуглас, граф Ангус — неприятный человек», — думала Мария. На ее лице застыла, как приклеенная, улыбка. Даже еще хуже, чем она ожидала. Может, он хотел произвести на нее впечатление своей «мужественной» властностью, а может, просто решил, что коль скоро перед ним женщина, то можно говорить что угодно. Он расхаживал по комнате, бахвалился и сыпал угрозами, дергая себя за длинную черную бороду. Он и не пытался скрыть свои амбиции. Его поведение производило отталкивающее впечатление, но Мария старалась не пропустить ни одного слова. Она не такая дура, чтобы дать ему понять, какими хитрыми и коварными считает его планы. Нет, она будет изображать простушку и полностью с ним соглашаться.
   Граф Ангус уже практически заключил в тюрьму и короля и королеву. Она не даст ему повода запереть ее в Эдинбургском замке до брачной церемонии. А это, как она почувствовала, не исключалось. Она уже выиграла битву у своего брата, а тот гораздо искушеннее в подобных делах. Но Мария не собиралась и недооценивать Ангуса. Ей были известны дворцовые интриги, и она предпочитала играть в них, чтобы оставаться хотя бы относительно свободной здесь, в аббатстве.
   — Через две недели на границе будет наведен порядок, — решительно заявил Ангус. — Затем я привезу в Эдинбург короля на день для проведения брачной церемонии. У смутьянов не будет времени успеть что-то сделать. Этот день станет радостным для вас, Ваше Величество, и для всей Шотландии.
   Мария кивнула.
   — Я надеюсь, вы понимаете меня, Ваше Величество. Я полагаюсь на вас, — он остановился, со значением посмотрев на нее. — Надеюсь, вы незамедлительно передадите вашему брату известие о том, что…
   И, хотя ей доставило огромное удовольствие видеть, как он смущенно подыскивает слова, она понимала, что сейчас разумнее помочь этому олуху.
   — Что брак консурмирован? — продолжила, сладко улыбаясь, Мария.
   — Вот именно, — Ангус ободряюще кивнул. — Так как вы бесплодны, то нет смысла ждать, чтобы ваш брат направил нам вторую часть вашего приданого. Считаю, что вашего слова будет достаточно для всех, кто имеет к этому отношение… Ваше Величество.
   «Неужели он не понимает, как жестоко звучат его слова», — подумала Мария.
   — Это очень любезно с вашей стороны, лорд-канцлер, — вслух сказала она.
   — И мне бы очень хотелось, чтобы вы упомянули о возможности послать императорские войска вместе с приданым. — Ангус остановился у окна, глядя на пейзаж внизу. После короткой паузы он продолжал размышлять вслух: — При том, как выступают эти идиоты на севере, нам бы всем очень пригодилось, чтобы император продемонстрировал силу.
   Это уж чересчур. Мария была потрясена. Как мог этот… это ничтожество так долго удерживаться у власти? Она еще не стала женой короля, а он уже просит ввести в страну иностранные войска.
   — Могу я надеяться, что вы гарантируете мне это, Ваше Величество?
   — Милорд, у вас отлично налажена связь с императором. Уверена, вам не требуется моя помощь в столь тривиальном вопросе.
   — Требуется, Ваше Величество. Еще как требуется. Видите ли, я сам намеревался послать письмо с этой просьбой после вашей свадьбы. Но записочка от Вашего Величества в мою поддержку, думаю, очень бы помогла.
   Мария не могла больше этого выдержать. Ангус приглашает в курятник волка, и — она в этом уверена — Карл с радостью воспользуется этой возможностью.
   — Как скажете, лорд-канцлер, — как можно более кротко согласилась она. — Не знаю, читает ли Чарльз все письма, исходящие не от самых высоких людей, но мои-то он читает. Вы знаете, сейчас для императора очень трудное время.