Макинтайр Вонда Н.. Хрустальная Звезда

   — Вы можете его разбудить? Хотя бы на минутку? Если он видел что-нибудь…
   — Принцесса, ведь Кодру-Джай ничего не видела и ничего не слышала. Я сомневаюсь, что Чубакка может что-нибудь добавить к ее рассказу. Разбудить его — слишком большой риск.
   — Он не Кодру-Джай, он мог…
   — Напрасный риск.
   Доктор Хиос взяла Лею под руку и повела к выходу из кабинета.
   — У вас был очень тяжелый день, Принцесса, — сказала она. — Постарайтесь отдохнуть. Похищение — ужасная вещь, перенести это нелегко. Но завтра…
   Ее слова прервал высокий пронзительный звук. Доктор Хиос бросилась в соседнюю комнату, Лея побежала за ней. Вирвулф зарычал и тоже пошел вслед за ними, громко стуча когтями по полу.
   Посреди комнаты стояла горничная. Она раскачивалась, но сохраняла равновесие благодаря упряжи. Доктор Хиос подошла к ней и погладила ее мягкие короткие волосы. Они заговорили между собой на своем языке, издавая переливчатые трели и посвистывания. Лея не знала этого языка, но догадаться, о чем они говорят, было нетрудно: доктор Хиос успокаивала бедную Кодру-Джай и уговаривала ее поспать. Это ей удалось, и вскоре горничная опять задремала. Доктор тихонько отошла от нее с озабоченным видом.
   — С ней будет все в порядке? — спросила Лея.
   — Вы еще здесь?
   — Так она поправится или нет?
   — Из-за взрыва она потеряла слух.
   — Но вы же говорили с ней, и она слышала вас.
   — Боюсь, что слух полностью не восстановится. Но жить она будет.
   — Я очень рада, — сказала Лея.
   — Рады? — воскликнула доктор Хиос.
   — Что она будет жить? Конечно!
   — Наш слух гораздо более чувствителен, чем ваш, более тонок. Он занимает в нашей жизни гораздо более важную роль, чем у вас. Представьте, что ваше тело онемело. Представьте, что ваши чувства наполовину притупились. Вероятно, обычные люди могли бы терпеть подобное существование, но ее будущее будет… трудным.
   — Я не знала, — сказала Лея. — Простите. Она посмотрела на свою горничную с какой-то новой симпатией.
   — Может быть, ей лучше все-таки лечь?
   — Взрослые не спят лежа.
   Вирвулф поднял голову и посмотрел на Лею.
   — Пойдемте, — мягко сказала доктор Хиос. — Надо отдохнуть.
   Лея рухнула на кровать, едва сдерживая стон отчаяния. Как ей удалось выдержать этот ужасный бесконечный день? Ее мышцы были напряжены, и расслабить их она не могла. В который раз Лея пожалела о своих многочисленных обязанностях по управлению государством — они забирали слишком много времени, и ей некогда было упражняться в технике Джедая.
   «Люк спокойно может сказать своему телу: хватит, расслабься. Он может сказать себе: я не чувствую никакой боли, — с горечью думала Лея. — А я не могу. Но как же тогда я могу ждать до утра в надежде услышать что-нибудь от похитителей?»
   Она верила управляющему, когда тот говорил, что традиционное похищение не допускает причинения вреда своим жертвам. Но при этом она знала, что ее дети находятся в смертельной опасности. Она знала, что похитители связаны с практикой Темной Стороны Силы.
   И мистер Айон, и доктор Хиос говорили о похитителях с каким-то уважением. Но у Леи они вызывали только ненависть и презрение. Безжалостные и жестокие, они хладнокровно расправились с Чубаккой и Кодру-Джай. Лея прекрасно понимала, что взрыв бомбы был устроен не для того, чтобы напугать их, а для того, чтобы уничтожить следы.
   Она больше не стала сдерживаться и дала волю слезам.
   Потолок из прозрачных пород камня поблескивал над ней перламутровым светом, его тонкая и сложная резьба причудливо преломляла свет, отчего все вокруг казалось нереальным и мистическим. Предшествующая цивилизация построила на Манто Кодру дворцы-лабиринты и вырезала свою историю на каменных стенах и потолках. Цивилизация исчезла, оставив только свои дворцы и свою непрочитанную историю.
   Резьба расплывалась перед глазами Леи из-за слез.
   Внезапно в соседней комнате затренькал электрический сигнал.
   «Может быть, это сообщение!» — промелькнуло в ее голове.
   Она поспешно вскочила и бросилась к дверям. Навстречу ей шел мистер Айон.
   — Какие-нибудь новости? — крикнула Лея.
   — Нет, мадам, — ответил он. — Не волнуйтесь, уверяю вас, они обязательно свяжутся с нами утром.
   — А если они уже далеко?
   — Скорее всего они где-то рядом.
   — Их нет рядом! Сэр, мы ждем уже слишком долго. За это время они наверняка ускользнули!
   — Им это не нужно, мадам,-гораздо удобнее находиться где-нибудь поблизости. Не исключено, что они могли спрятаться даже во дворце.
   — Во дворце? Нет, это невозможно!
   — А мне кажется, что лучше места и не найти. Этот дворец построили много тысяч лет назад, и мы до сих пор не изучили все его тайные подземелья и туннели, которые уходят далеко в глубь горы.
   — Я знаю. Может быть, вы и правы. Тогда нам нужно немедленно начать поиски.
   Мистер Айон грустно взглянул на Лею, затем мягко взял ее за руку и подвел к креслу. Усадив Лею, он присел напротив нее на край кушетки.
   — Если вы приказываете, мадам, то я отдам распоряжения…
   — Да, я приказываю!
   — … но я не вполне уверен, что вы до конца понимаете; о чем идет речь.
   — А в чем дело?
   Он опустил голову и стал разглядывать замысловатый рисунок на ковре.
   — Если что-то помешает нашим переговорам, — наконец произнес управляющий, — то всем нам будет только хуже. Похитители нанесут еще один удар.
   — Сделают что-нибудь плохое с детьми?
   — Если они сделают что-нибудь плохое до начала переговоров, то они должны отказаться от своих амбиций и сдаться. Это традиция. Но если вы сорвете переговоры, они могут сделать все что угодно, чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений.
   Лея не могла понять, что он имел в виду. Как посмеют похитители сделать «все что угодно» с детьми, если их традиции запрещают им трогать детей?
   — Ваш вирвулф, — наконец сказала она. — Вы боитесь, что они принесут в жертву вашего вирвулфа!
   Мистер Айон посмотрел ей в глаза и ничего не ответил.
   — Это не местное похищение, — твердо сказала Лея. — Неужели вы не понимаете, что никто из жителей Манто Кодру не мог бы сделать такое!
   — Вы уверены, мадам?
   Лея чувствовала себя такой усталой и подавленной, что продолжать этот спор с управляющим ей не хотелось. Она закрыла глаза.
   Мистер Айон похлопал двумя левыми руками. Вошел один из его помощников, неся поднос, на котором стояли изящный старинный кувшин резного камня, чашка и блюдо с кексами. Сквозь тонкие стенки чашки сиял свет, резьба переливалась жидким золотом.
   — Я взял на себя смелость распорядиться насчет чая, — сказал мистер Айон. — Он очень успокаивает.
   Лея целый день ничего не ела. Еще минуту назад она была уверена, что уже никогда не сможет есть. Но когда она вдохнула тонкий аромат чая, ее пересохшие губы увлажнились, а когда взглянула на нежнейшие ореховые кексы, желудок довольно неэстетично заурчал.
   — Благодарю вас, мистер Айон, — сказала Лея, обрадовавшись этому перерыву в их тягостном споре. — Но вы не позаботились насчет чашки для себя. Возьмите там, в буфете.
   — Я уже перекусил, мадам.
   — Я настаиваю, мистер Айон, — сказала Лея, вдруг опять испытав невольное подозрение по отношению к нему.
   Помощник принес другую чашку, наполнил ее чаем и ушел. Лея взяла свою чашку и кусочек кекса.
   — Это лучшие кексы нашего кондитера, — светским тоном сказала она. — Вы когда-нибудь их пробовали?
   Кекс растаял у нее во рту, оставив приятный вкус.
   — Я не могу есть сладкое, мадам, — вздохнул управляющий. — Но с удовольствием выпью с вами чашку чая.
   Мистер Айон поднес чашку ко рту и выпил ее содержимое одним глотком.
   Это немного удивило Лею. Все еще испытывая подозрение, она маленькими глотками пила чай и думала, не совершила ли она ошибку, съев кусочек кекса. Внезапно она рассердилась сама на себя. Вечно она все преувеличивает и готова в каждом видеть тайного врага! На миг она почувствовала себя бегущей с бластером в руке в погоне за противником.
   «В старые добрые времена, — подумала она, — нам не нужно было никого подозревать. Мы знали, кто друг, а кто враг».
   — Как мило, что вы привезли последние модели Корусканта на Манто Кодру, — сказал мистер Айон, продолжая поддерживать светскую беседу. — Новости обычно долетают до нас слишком медленно, мы ведь так далеко от центра.
   — Какие модели? — удивилась Лея, но тут же вспомнила, во что одета. Она хотела объяснить, что просто была не в состоянии переодеться в какое-нибудь роскошное платье.
   — Понимаете…— начала Лея и вдруг замолчала. Ей почудилось, что в словах управляющего был скрытый упрек.
   Но, взглянув на него, она поняла, что он совершенно искренен.
   — Это вовсе не последний крик моды, — сказала она, отпив еще глоток.Просто в этой одежде очень удобно, вот и все.
   Мистер Айон зевнул и тут же покраснел от смущения:
   — Прошу прощения, мадам!
   Лея кивнула и вдруг зевнула сама.
   — Нам надо было пить чай с перцем, — сказала она. — Этот слишком расслабляет.
   Лея пыталась вспомнить, на чем прервался их спор. Кажется, мистер Айон говорил, что дети, должно быть, спрятаны где-то поблизости. Лея очень сомневалась в этом.
   «Если бы они действительно были поблизости, разве я не почувствовала бы это? — подумала она. — Разве я не знала бы? Нет, они похищены Мастером Темной Стороны Силы».
   Лея взглянула на управляющего, но ничего не сказала.
   «А может быть, это все-таки не Темная Сторона, — продолжала размышлять она, тщетно пытаясь себя успокоить. — Может быть, дворец построен из какого-нибудь уникального материала, который мешает мне почувствовать присутствие детей. Если исаламири могут препятствовать Силе, то не тот же ли это самый феномен?»
   Лея опять зевнула. Как зеркальное отражение, то же самое сделал и управляющий. Лея уже не в силах была бороться со сном.
   — Мы должны… — пробормотала она и тут же забыла, что хотела сказать.
   — Спокойной ночи, мадам, — тихо сказал мистер Айон. Он тяжело поднялся, помогая себе всеми четырьмя руками. По пути к двери он вдруг споткнулся и чуть не упал. В другой раз Лея очень удивилась бы его неуклюжести, но сейчас ей было все равно.
   Ее желание спать пересилило все, даже страх. Она пыталась подняться, но кресло было таким мягким…
   «Сейчас я встану, — подумала Лея. — Сейчас…»

ГЛАВА 2

   Прямо как в старые добрые времена — правда, малыш? — сказал Хэн Соло Люку Скайвокеру.
   Сидевший в кресле второго пилота «Сокола» Люк усмехнулся:
   — Как в старые добрые времена, только им-перцы не палят в нас со всех сторон.
   — Это точно!
   — И Джабба Хатт не устраивает тебе разборки по поводу спрятанной контрабанды.
   — Еще бы!
   — И никто не пытается вытрясти из тебя старые карточные долги.
   — Тоже верно, — сказал Хэн, а сам подумал:
   «Это не мешает мне заработать новые. В конце Концов, для чего тогда отпуск?»
   — И наконец, ты не можешь строить глазки каждой красотке, проходящей мимо.
   — Еще как могу! — рассмеялся Хэн и тут же поспешил защититься от насмешек своего шурина:— А что, собственно, в этом плохого? Мы с Леей знаем, что всегда будем вместе, мы доверяем друг другу. Она меня не ревнует.
   Люк громко рассмеялся:
   — И ты, конечно, тоже не возражал бы, чтобы Лея флиртовала с кэрлианским послом. Очень красивый парень этот Кэрл.
   — Нисколько не возражал бы. Подумаешь, маленький невинный флирт! Однако Кэрл больше пялится на свои прекрасные руки. На все четыре. — Хэн мечтательно вздохнул. — Знаешь, малыш, флирт — одно из лучших изобретений цивилизации.
   Люк ненавидел, когда Хэн называл его малышом. Он нахмурился и стал смотреть через иллюминатор в гиперпространство.
   — Кстати, а почему бы тебе самому немного не пофлиртовать? — весело спросил Хэн.
   — Я мог бы вам помочь. Мастер Люк, — подал голос Трипио, сидевший в пассажирском кресле. — У меня большая библиотека любовной поэзии на нескольких языках, доступных человеку, — она в вашем распоряжении. Еще у меня есть книги по медицине, этикету и — У меня нет времени для флирта, — сухо сказал Люк. — И для любовной поэзии.
   Трипио замолчал, обдумывая слова Люка. Боковым зрением Хэн видел, как он ерзал в своем кресле — должно быть, сгорал от желания сказать что-нибудь еще. Для маскировки Трипио покрыл свой блестящий золотистый кожух пурпурным лаком. Хэн еще не мог привыкнуть к этой перемене.
   — Не будь таким занудой, — сказал Хэн Люку. — Неужели Рыцарь Джедай не может немного развлечься? Как же тогда появлялись бы на свет маленькие Рыцари Джедай? Клянусь, что старый Оби ван…
   — Я не знаю, что делал Оби ван! В голосе Люка было скорее страдание, а не гнев. Глубокое одиночество молодого Джедая тронуло Хэна.
   — Я не знаю, как поступали другие Рыцари Джедай, — тихо сказал Люк. — Оби ван Кеноби я знал недостаточно долго. Империя уничтожила очень много записей и… Я не знаю.
   Хэн очень хотел бы, чтобы Люк нашел кого-нибудь, с кем мог бы разделить и жизнь, и работу. Союз Хэна и Леи с каждым годом и с каждым днем становился все крепче. Хэн очень ценил свое счастье и поэтому был так обеспокоен одиночеством шурина.
   — Будь проще, Люк, — сказал он. — Расслабься. — — Но традиции…
   — Это всего лишь традиции. И не надо обманывать самого себя, — сказал Хэн. — Мы всегда любили блеф. В старые добрые времена.
   — В старые добрые времена, — задумчиво повторил Люк.
   — Не грусти! Кто знает, что мы найдем там, куда летим? Может быть, других Рыцарей Дже-даев, тогда они помогут со школой.
   — Может быть, — сказал Люк. — Надеюсь. «Сокол» вышел из гиперпространства. Неожиданно пронзительно зазвенели сигналы тревоги, и радиационные щиты уловили нечто подозрительное вокруг корабля.
   Хэн выругался. Он ожидал радиационное излучение в этом регионе и специально оборудовал корабль средствами защиты. Но он не думал, что радиация может быть такой мощной.
   Хэн спешно проверил все системы корабля, чтобы убедиться, что ни одна из них не вышла из строя, и посмотрел в иллюминатор. То, что он увидел, заставило его присвистнуть от благоговейного трепета.
   Плотное, сверкающее звездное поле простиралось вокруг «Сокола». Там было две группы звезд: гигантские красные венами извивались вокруг скоплений карликовых белых. Звезды были расположены так близко друг к другу, что образовывали огромную хаотичную систему, в которой одна звезда вращалась вокруг другой, увлекая ее в свой безумный танец и отхватывая звездную материю с ее поверхности.
   В этом круговороте звезд царил невообразимый хаос — то одна, то другая неожиданно меняла свой облик. Группа звезд могла разлететься во все стороны, другая — наоборот — могла сжать свою массу до размеров планеты, луны, кулака, булавочной головки и в конце концов исчезла бы.
   — Осмелюсь выразить свое мнение, — сказал Трипио. — Несмотря на сверхзащиту, я чувствую, как радиация проникает сквозь мою оболочку и достигает самого центра. Мне страшно представить, что она может сделать с вашей куда более тонкой биологической структурой. Разведывательную Станцию Крси оборудовали так, чтобы противостоять этой атаке. Осмелюсь предложить как можно быстрее добраться до нее.
   Как будто в подтверждение словам Трипио яркая вспышка света из непонятного источника на миг ослепила Хэна. Этот космический луч как будто пронзил его насквозь.
   — Хорошо мыслишь, Трипио, — сказал он. «Сокол» взял курс на Станцию Крси.
   Хэн вел жорабль мимо довольно странной звездной группы. Едва ли он когда-нибудь видел такую. Древняя, вымирающая, кристаллизирую-щаяся белая карликовая звезда вращалась по немыслимой эллиптической орбите вокруг черной дыры.
   Целую вечность назад обычная маленькая желтая звезда мирно вращалась здесь вокруг бело-голубого гиганта. Потом голубая звезда отжила свой век и погибла. Она стала туманностью, излучавшей свет и радиацию и разбрызгивающей свои осколки в пространство. Этот свет и взрывы осколков были еще видны с отдаленных Галактик.
   Со временем остатки ядра голубого супергиганта погибли под силой собственного притяжения. Результатом этого стала дегенеративная масса — черная дыра.
   Неистовство туманности нарушало орбиту ее спутника — желтой звезды. Ее орбита начала искажаться, и желтая звезда попала в сверхплотное поле черной дыры. Черная дыра поглощала все, даже свет, оказавшийся в пределах ее досягаемости. А когда она захватывала материю — даже целую желтую звезду, — она расщепляла атомы и формировала их в сверкающий диск, который крутился с бешеной скоростью, создавая дикую жару — погребальный костер для несчастного желтого спутника, который был уже навсегда потерян для Вселенной.
   Но в этой системе была еще и третья звезда — маленькая белая, еще излучающая жару, хотя ее структура уже начала замораживаться и становиться подобной кристаллу.
   — Взгляни-ка, малыш, — сказал Хэн. — Вот это зрелище!
   — Действительно, зрелище, достойное внимания, Мастер Хэн, — с готовностью откликнулся Трипио. — Но это лишь жалкая тень того зрелища, которое мы могли бы наблюдать, когда Черная Дыра захватит хрустальную звезду. Люк молча смотрел на звездный водоворот. Хэн с усмешкой наблюдал за ним.
   — Эй, малыш, — сказал он. — Оторвись-ка на минутку!
   Люк вздрогнул.
   — Что! — спросил он, глядя на Хэна, как на пустое места
   — Ку-ку! Не знаю, где ты был, но только не здесь.
   — Я думал об Академии Джедаев. Мне не нравится, когда я бросаю своих студентов, пусть даже на несколько дней. Правда, я надеюсь найти других, уже обученных Джедаев — возможно, мы сможем что-то сделать для Академии, для Новой Республики…
   — Мы уже сделали немало, — сказал Хэн, скрывая усмешку. Ему в свое время пришлось потратить немало сил, чтобы установить мир между обычными людьми, не знающими практики Джедаев, и в глубине души он считал, что от Рыцарей Джедаев гораздо больше проблем, чем пользы. А что если они все используют Темную Сторону Силы?
   Люк продолжал молча смотреть в иллюминатор.
   Хэн пренебрежительно относился к кошмарам, считая их всего лишь игрой воображения. Но иногда он вздрагивал, как от кошмара, при мысли о том, что может случиться с его детьми, если их станет соблазнять Темная Сторона Силы.
   «Как здорово, что сейчас они в полной безопасности, — с улыбкой подумал Хэн. — Мои дети вместе с моей принцессой ждут меня в одном из таинственных древних замков Манто Кодру».
   «Сокол» проследовал мимо белого карлика, излучавшего яркие вспышки, направляясь к самому опасному региону Черной Дыры.
   Хэн еще раз проверил защитные экраны и дал газу сквозь зловещее радиационное поле. Сверкающий диск, как будто почувствовав это, начал вращаться еще быстрее, излучая яркий до рези в глазах свет.
   У белого карлика не было естественного спутника, но люди подарили ему искусственный планетоид. Разведывательная Станция Крси была порождением Империи. Ее задачей было перемещаться от планеты к планете, фиксируя лояльность или нелояльность имперской власти. Когда она приближалась к какой-нибудь планете, жители сходили с ума от страха, считая, что их посещает дьявол.
   Когда Империя пала, выдающиеся достижения Станции Крси были забыты. Профессионалы, работавшие там, или спаслись бегством, или признали власть Новой Республики. Но сама станция осталась, продолжая выполнять свою задачу — приспособить разрушительную мощь Черной Дыры к воинственным целям приверженцев Империи.
   Станция находилась в самом отдаленном уголке цивилизации, защищенная от посягательств извне мощным радиационным излучением. Большинство ее обитателей продолжало жить, учиться и работать, как будто ничего не произошло. В общем-то, они были даже счастливы — освободились от власти Империи и в то же время практически не ощущали на себе власть Новой Республики.
   «Сокол» был уже совсем близко от Крси. Хэн облегченно вздохнул, увидев, что защитные экраны пришли в нормальное состояние, — значит, станция блокировала радиационное излучение.
   Мощные защитные экраны, покрывавшие половину искусственного планетоида, издали напоминали лоскутный зонтик. Купола были прозрачными, но тем не менее они надежно защищали жителей от радиации. В месте, где улавливалась особенно сильная вспышка радиации, они тут же уплотнялись.
   Хэн посадил «Сокола» на свободный участок, сплошь покрытый битым камнем. Специально оборудованного космопорта на Крси не было, Щит обслуживала наемная компания, взявшая в аренду этот участок.
   К ним двинулся гусеничный вездеход, таща за собой большой прозрачный лист.
   — Не очень-то здесь оживленно, — сказал Хэн. — Не думал, что проведу отпуск в такой тихой заводи.
   На площадке находилось еще примерно с дюжину кораблей различных типов. Большинство было защищено экранами, но некоторые стояли под открытым небом и уже начали приходить в негодность.
   — Кажется, нас встречают, — сказал Трипио. — Неужели нам придется залезть в этот вездеход?
   Трипио выглядел очень обеспокоенным. Несколько недель назад Хэн стал получать непонятные сообщения. Трипио распознал сигналы и сказал, что этот язык уже почти вымер. Сообщения приходили одновременно со слухами о странных событиях на Крси.
   — Мне не следовало предлагать отправиться в эту экспедицию, — сказал Трипио.
   Хэн поручил Трипио ответить на эти сообщения и договориться о встрече, используя тот же непонятный язык. Теперь дройд нес полную ответственность за всю экспедицию.
   — Я надеюсь, что нас не заманили обманом в ловушку, — продолжал бубнить Трипио.
   — Все в порядке, Трипио, — сказал Хэн. — Тебе не в чем себя винить.
   — Но если что-нибудь случится, я этого не перенесу…
   Хэну надоело слушать причитания Трипио. Может быть, он и сам будет испытывать чувство вины перед Люком, если тому не удастся найти Джедаев. Но, как бы то ни было, Хэн был рад оказаться здесь, хотя поездка обещала быть скорее приключением, чем отдыхом.
   Он посмотрел на невысокие узкие прозрачные туннели, связывавшие районы станции. Хотя поисковое оборудование Империи было демонтировано, большинство обитателей осталось на станции. Многие из них нашли другие способы зарабатывать деньги и даже неплохо преуспевали, ничуть не сожалея о падении Империи или недостатке внимания со стороны Новой Республики.
   «Вот это отдых! — подумал Хэн. — Ни тебе послов, ни парадных костюмов, ни официальных обедов».
   Вездеход приблизился к ним и остановился.
   — Как вы собираетесь оплатить эту услугу? — раздался скрипучий голос.
   — У нас есть гарантийное письмо, — сказал Хэн.
   — Я принимаю только твердую валюту, — проскрипел водитель и начал разворачивать вездеход.
   — Эй, подожди, приятель! — крикнул Хэн. — Ты… — Он чуть было не сказал: «Ты что, не знаешь, кто я?» Он путешествовал инкогнито, и водитель, конечно, не знал, кто он.
   — Гарантийное письмо требует обеспечения, Мастер Хэн, — сказал Трипио.Иначе оно не имеет силы.
   — Знаю, — усмехнулся Хэн. — Я просто хотел помахать у него перед носом всеми этими подписями и печатями.
   Вездеход пополз по направлению к туннелю.
   — Давай назад! — крикнул Хэн. — Плачу наличными!
   — Покажите ваши деньги.
   Хэн показал красивые, цвета радуги, банкноты Новой Республики. Как хорошо, что Сенат в свое время не смог протащить закон, запрещающий свободное обращение наличных денег. Хэн как раз тогда занимался контрабандистской деятельностью, и ему было бы трудновато обходиться без свободно конвертируемой валюты. Именно из-за контрабанды Сенат и хотел принять этот закон.
   Вездеход приблизился вплотную к «Соколу» и уткнулся в его защитные экраны.
   Хэн отключил двигатель «Сокола» и нажал кнопку охранной сигнализации.
   — Ну, пошли, — сказал он. — И не забывайте, кто мы такие. Я хочу сказать — как раз забудьте, кто мы такие.
   Трипио заранее побеспокоился о маскировке, выкрасив себя в темно-пурпурный цвет. Хэн отрастил бороду. И только Люк ничего не сделал, чтобы замаскироваться.
   — Послушай, малыш, — сказал Хэн. — Я все-таки думаю, что ты должен что-нибудь сделать. Может быть, постричься наголо? Иначе тебя наверняка кто-нибудь узнает.
   Люк с усмешкой взглянул на него:
   — Я не буду стричься. Никто меня не узнает. Его черты внезапно затуманились и стали изменяться. У Хэна закружилась голова. На его глазах Люк стал совсем другим человеком: волосы потемнели, черты лица стали обычными и незапоминающимися, а сам он стал выше и тоньше.
   — Проклятье! — сказал Хэн. — Только не делай этого со мной.
   Новый облик Люка вновь затуманился и стал прежним.
   — Хорошо, — сказал молодой Джедай. — Не буду тебя больше пугать. Но теперь ты веришь, что меня никто не узнает?
   — Верю, — усмехнулся Хэн.
   Они открыли дверцу люка и вышли наружу.
   Хэн очень хотел, чтобы с ними сейчас был Чубакка. Но, поскольку они решили путешествовать инкогнито, это было бы слишком рискованно. Отрастив бороду, Хэн имел все основания рассчитывать, что его не узнают. Но человек, путешествующий вместе с коричневым вуки, сразу был бы разоблачен: во всей Республике слишком хорошо знали генерала Хэна Соло и его верного друга Чубакку.
   Входное отверстие вездехода было открыто, но Хэну преградил путь какой-то полупрозрачный рычаг. Хэн нажал на него, но рычаг не двинулся с места. Хэн нажал еще сильнее, но тут перед ним появилось еще несколько подобных рычагов. Хэн стал колотить по ним, теряя терпение.