Макинтайр Вонда Н.. Хрустальная Звезда

   — Их не всех разгромили, Соло, — ответила Ксаверри.
   Она всегда называла его Соло. На родине Ксаверри имя, данное при рождении, шло последним в списке наследственных титулов и прозвищ, иногда очень длинном. Она по привычке решила, что Соло — это имя, а не фамилия, а то, что список его наследственных титулов невелик, она отнесла к его весьма низкому происхождению. Хэн пытался объяснить Ксаверри, что у них другие традиции, но она уже привыкла называть его Соло, а вскоре он и сам привык к этому.
   — Они не исчезли, Соло. Некоторые, конечно, погибли. Но многие просто спрятались за внешней респектабельностью, усердно работая на твое правительство, а на самом деле выжидая подходящего момента, чтобы его свергнуть и восстановить Империю.
   — Боюсь, им придется долго ждать, — усмехнулся Хэн.
   — Надеюсь. Но они все так же жестоки и коварны, и у них есть время подготовиться к реваншу, — она горько улыбнулась. — Они стали даже более жестоки и кровожадны, потому что у них отняли самое дорогое — власть. Имперцам нанесли смертельную обиду, и они ее не простят. Они нанесут удар в самый неожиданный момент. И их ничто не остановит.
   Хэн рассмеялся, представив себе бездарных напыщенных имперских чиновников и военных, ползавших перед ним от страха на коленях, когда война закончилась победой Республики. Предостережение Ксаверри никак не вписывалось в эту картину.
   Потом он нахмурился.
   — Если все это так, то расскажи мне, кто они, — сказал он. — За кого себя выдают? Тогда мы их быстро выведем на чистую воду и будем судить, как врагов Республики.
   — Мой суд более суров, — сказала Ксаверри. — И более справедлив. Может быть, когда-нибудь я назову тебе имена тех, кого я уже уничтожила или разорила. И впредь, когда я уничтожу или разорю кого-нибудь, я буду называть тебе их имена. Это будет мой суд, а у Республики пусть будет свой.
   Хэну было тяжело это слушать. Он хотел бы избавить Ксаверри от столь тяжелого груза личной мести. Но он не смог этого сделать тогда, не сможет и сейчас.
   Хэн вздохнул, вспомнив, что в первый момент, когда он узнал Ксаверри, ему захотелось обнять ее. Но теперь ему нелегко было бы это сделать. Он отступил на шаг от нее и посмотрел на свои ботинки.
   — Ты встретила Люка и Трипио, я так понимаю, — сказал Хэн. Он сел на край кровати и начал стягивать ботинки.
   — Да, — Ксаверри кивнула в сторону Трипио. — Я не часто сталкивалась со столь изысканными дипломатическими манерами.
   Она повернулась к Люку.
   — И я не ожидала, что Новая Республика откликнется на мои послания тем, что направит сюда столь прославленных героев.
   — Мы решили…
   — … что послания требуют серьезного ответа, — быстро вставил Хэн, не дав Люку договорить.
   Люк наверняка сказал бы то же самое. Но мог бы и добавить, что Хэн без зазрения совести использует эти послания как предлог вырваться из дома, чтобы предаться приятному времяпрепровождению. Хэн не хотел, чтобы Ксаверри знала, что он вообще не отнесся всерьез к ее сообщениям.
   — В твоем послании говорилось о странных явлениях, — сказал Люк. — Но ничего не объяснялось. Может, объяснишь сейчас?
   — Нет, — ответила Ксаверри. Люк вскочил на ноги.
   — Но почему? Кто за всем этим стоит? Ты должна…
   — Я покажу вам, — сказала она.
   — Сначала скажи! — крикнул Люк.
   — Вы все равно не поверите. Вы должны увидеть сами.
   Джайна шла по коридору вместе с другими детьми. Помощники выстроились в параллельный ряд и шли, наблюдая за тем, чтобы линия была идеально ровной. Замыкал колонну Проктор.
   «Неужели это они всегда едят на ленч?» — думала Джайна. Она смогла попробовать только кусочек прогорклого жира из супа, который ей дали. Откусив этот кусочек, Джайна едва не подавилась от отвращения. Она встала и вежливо — очень вежливо, как ее учили, — сказала, что суп протухший и гнилой. Она ведь не сказала, что суп плохой, гадкий, отвратительный. Просто сказала, что он гнилой.
   Есть его Джайна не стала. Другие дети ели. Джайна отдала свою порцию красно-золотистой девочке-кентавру. Но маленький, похожий на бычка мальчик по имени Врам схватил тарелку И швырнул на пол, а потом побежал к помощникам и все рассказал. В качестве награды Врам получил от них кусок дыни. Помощникам нравился этот услужливый бычок.
   Двое из них неторопливо подошли к Джайне и молча уставились на нее. Джайна повторила, что суп гнилой. Помощники ухмыльнулись и так же неторопливо пошли назад.
   Джайна съежилась, ожидая, что ее снова окутает одеяло Хетрира. Но пока этого не произошло.
   — Теперь, когда она шла по коридору, ее мысли были только о еде. Желудок ее урчал.
   Вдруг кто-то коснулся ее плеча. Джайна обернулась.
   — Давай поиграем, — сказала девочка-кентавр. — Ну, давай же, прямо сейчас!
   Она говорила с каким-то ужасным акцентом, но Джайна поняла ее.
   Девочка-кентавр топнула копытцем, затем еще раз, легонько хлеща себя хвостом по бокам, как в тот раз, когда Джайна увидела ее впервые в общей комнате.
   Тигрис с недовольным видом оглянулся на шум. Но девочка-кентавр уже спокойно шла вместе со всеми, лишь хвостик ее слегка подрагивал.
   Джайна удивилась такому поведению соседки.
   «Играть? — думала она. — Не верю, чтобы этот противный Тигрис когда-нибудь разрешил нам играть. Он только и делает, что талдычит мне: этого нельзя, того нельзя… А ведь он не Проктор и даже не помощник!»
   Дети повернули в другой длинный коридор. Джайна уже возненавидела эти бесконечные коридоры и туннели. Дворец на Манто Кодру тоже состоял из коридоров и туннелей, но каждый из них начинался и оканчивался каким-нибудь залом или кабинетом, или различными другими комнатами. Там были окна и двери, здесь — только унылые каменные стены.
   И вдруг Джайна увидела свет! Настоящий свет, полный различных оттенков, — не то что этот мрачный серый, наполнявший коридор. Он брызнул Джайне в глаза, высветив силуэты впереди идущих детей. Ей захотелось побежать навстречу свету и закричать от радости.
   Дети нетерпеливо карабкались по ступенькам и один за другим выскакивали на свет, но тут же останавливались, не двигаясь с места. Одна Джайна, увидев солнце, не помня себя от радости, понеслась вперед. Глядя на нее, другие дети тоже сделали несколько робких шагов.
   — Стоять!
   Все дети тут же остановились по команде Проктора. У Джайны перехватило дыхание. Она испугалась, что сейчас их уведут обратно в темноту.
   Проктор сделал жест в сторону Тигриса. Сердце Джайны сжалось от страха, что Тигрис сейчас уведет ее в противную учебную комнату и заставит учиться всякой ерунде или в душную темную спальную комнату, где она сойдет с ума от отчаяния.
   Джайна ожидала наказания за случай во время ленча, но даже представить себе не могла, что оно может быть таким ужасным.
   Тигрис подошел к ней и развернул ее лицом к себе.
   — Ты можешь гулять здесь, на этой игровой площадке, — сказал он. — Ты можешь спокойно здесь разговаривать. Но шуметь здесь нельзя. Бегать тоже нельзя. Нельзя рыться в песке и рвать листья. Ты поняла меня?
   Джайна кивнула. Тигрис немного смягчил суровое выражение лица и отпустил ее.
   — И ты не должна подходить близко к ограде! — сказал он ей вдогонку. Джайна обернулась.
   — Но почему так много запретов? — спросила она.
   — Это не запрет. Если ты подойдешь близко к ограде, тебя съест дракон!
   Дракон! Джайна почувствовала и страх, и любопытство одновременна
   Прокторы разрешили детям идти вперед, и Джайна с облегчением вздохнула.
   На игровой площадке было очень жарко, необычно яркое солнце заливало все вокруг слепящим светом. Джайна нетерпеливо оглядывалась, ища Джесина. Она ужасно хотела увидеть его и рассказать о своем плане бегства отсюда.
   Вирвулф мистера Айона несся навстречу ей по песку. Джайна протянула к нему руки и ласково потрепала его по густой черной шерсти.
   — Миленький мой, с тобой все в порядке! — сказала она. — Они оставили тебя здесь совсем одного? Но зато ты счастливчик, они не заставляют учить тебя всякие дурацкие уроки!
   Вирвулф потерся шерстью о щеку Джайны. Она заметила массивный металлический ошейник, жестко стягивающий его шею. Джайна попыталась расстегнуть его.
   — Прости, хороший мой, — с сожалением сказала Джайна. — Я не могу его снять.
   Ее пальцы были недостаточно сильными, чтобы справиться с надежно защелкнутым замком ошейника.
   Вирвулф растянулся у ног Джайны.
   — Слушай, давай вместе поищем какой-нибудь выход отсюда! — Джайна осмотрелась вокруг.
   Игровая площадка находилась на дне каньона. Каньон был не очень глубоким, но подняться по его гладким и отвесным стенам казалось невозможным.
   Существовал только один способ добраться до верха. Джайна увидела, как у самого края каньона Прокторы в легких голубых костюмах упражнялись в приемах пользования Огненным Мечом.
   Значит, путь наверх все-таки был. Но Джайна не видела его.
   Она еще раз взглянула на Прокторов. Они вызывали у нее недоумение. Почему у этих плохих людей Огненные Мечи? Огненные Мечи предназначались только для хороших людей, таких, как Рыцари Джедаи. Джайна тоже хотела стать Рыцарем Джедаем. Когда она вырастет, то сделает себе свой собственный Огненный Меч и научится им пользоваться. Еще она хотела бы разбираться во всех механизмах, стать первоклассным пилотом и научиться виртуозно играть на барабане.
   Но сейчас Джайне хотелось только одного — поскорее выбраться отсюда.
   Она медленно пошла вдоль игровой площадки, внимательно разглядывая каждый уголок в надежде отыскать хоть какой-нибудь выход. Вирвулф неотступно следовал за ней.
   Самый дальний конец каньона заканчивался изгородью. Джайна направилась туда. Может быть, перелезть через нее будет не так трудно?
   Она продолжала размышлять, где же они находятся. То, что это не Манто Кодру, — это понятно. Но Джайна побывала во многих мирах, и ни один из них даже отдаленно не напоминал эту крошечную планету. Видневшийся за изгородью горизонт был очень близко. Крошечное очень жаркое солнце двигалось по небу со скоростью облаков.
   «Это какой-то ненастоящий мир, — подумала Джайна. — Слишком уж маленький. Наверное, его кто-то специально построил. Ни одна планета не может крутиться так быстро, ведь день здесь длится всего пару каких-то часов!»
   Несколько чахлых растений кучками жались в сухом песке. Джайна вспомнила строгое указание Тигриса — не рвать листья — и усмехнулась. Да она ни за какие коврижки и не притронулась бы к ним! На них и смотреть-то грустно."
   Поиграть тут было не во что и не с чем — кругом один песок.
   Вдруг кто-то легонько толкнул Джайну сзади. Она обернулась и увидела знакомую девочку-кентавра, притопывающую копытцами и размахивающую хвостом. Ее красно-золотистые бока были усеяны белыми пятнышками, над висками сквозь густые курчавые волосы проступали бархатные рожки.
   — Ты не похожа на меня, — сказала девочка-кентавр.
   — Меня зовут Джайна.
   — А меня Луза. — Луза посмотрела на вирвулфа. — А он не кусается?
   — Нет, он добрый, хотя у него большие зубы. Джайна огляделась вокруг.
   — Луза, ты не видишь моих братьев? — Она вглядывалась в фигурки детей и только тут заметила, что на игровой площадке их было ровно половина от того количества, которое она видела в общей комнате.
   Луза взяла Джайну за руку.
   — Они перемешивают нас каждый день. Каждый день все по-разному. Завтра твои братья будут в этой группе, а я нет. Завтра ты будешь в одной группе, а я в другой. Завтра ты будешь в их группе, а я буду здесь.
   Луза опять закружилась в танце, дав Джайне время разобраться в том, что она сказала.
   «Она говорит какие-то странные вещи, — подумала Джайна. — Ничего нельзя понять, кто будет здесь, а кто там. Но это не так важна Главное, что я обязательно когда-нибудь попаду в одну группу с Джесином. Так что все отлично.. За исключением того, что я хочу его видеть сейчас, а не завтра или послезавтра. И еще хочу знать, где Анакин и что с ним».
   Взявшись за руки, Джайна и Луза пошли по площадке. Через каждые несколько шагов Луза опять начинала пританцовывать всеми четырьмя ногами, высоко подпрыгивая и смешно тряся своими маленькими рожками, похожими на бархатные шишечки.
   — Я так хочу побегать, — грустно сказала она, увидев, что Джайна удивленно поглядывает на нее. — Я так хочу скакать галопом, я так хочу прыгать высоко-высоко!
   — Я тоже, — сказала Джайна и тут же начала прыгать и скакать, как Луза. Она даже немного развеселилась.
   От края игровой площадки до изгороди было шагов десять.
   Все дети гуляли неподалеку, но никто из них не переступал границу площадки.
   Джайна сделала осторожный шаг в направлении изгороди.
   — Не ходи! — Луза схватила ее за руку. — Там дракон! Он тебя съест.
   — А я хочу посмотреть на дракона, — сказала Джайна.
   «Почему я должна верить, что там есть какой-то дракон? Хетрир сказал, что моя мама умерла. Я не верю в это. Я не верю ничему, что он говорит. Я не верю ничему, что говорит противный Тигрис», — подумала Джайна.
   Она огляделась по сторонам, ища глазами Тигриса, но его нигде не было видно. Несколько скучающих помощников разговаривали между собой, мало обращая внимания на детей.
   — Там нет никакого дракона, — решительно заявила Джайна.
   — Нет, есть, — возразила Луза. — Он там живет. Он прячется в песке.
   За изгородью виднелись два небольших песчаных холмика, нанесенные ветром.
   — Ему там негде спрятаться, — настаивала Джайна.
   Она сделала еще один шаг вперед.
   Гигантская ящерица внезапно возникла из песка и зарычала. Этот звук напоминал бурю или даже ураган.
   Песок вихрем поднялся высоко над изгородью и посыпался на голову Джайне.
   Она замерла от страха и восхищения. Вирвулф попятился. Все остальные дети бросились прочь, к спасительному входу в темный коридор. Джайна хотела остаться на месте, чтобы посмотреть, что будет делать дракон, но Луза потащила ее назад. Всю дорогу до входа в коридор Луза пыталась бежать, таща за собой Джайну, но Джайне удалось остановить ее и потащить обратно к изгороди.
   Дракон уже, казалось, не замечал их. Может быть, они стали невидимками? Он спокойно улегся на песок и задремал. Какой же он красивый, подумала Джайна. Изящества, конечно, в нем мало, но зато какая мощь! У дракона были толстые мускулистые ноги и короткий сильный хвост с шипом на конце. Его огромная вытянутая морда в основном представляла собой одну сплошную пасть с большими острыми зубами.
   Но особенно красивой была его чешуя — как искрящийся бисер, она переливалась черным, золотым и розовым оттенками.
   Дракон зашевелился и начал лениво помахивать хвостом, вздымая груды песка, который потом сыпался на его спину, голову, лапы, — и вскоре весь он превратился в сплошной песчаный холм с двумя бугорками.
   — Вот это здорово! — сказала Джайна. Как она хотела, чтобы Джесин был сейчас здесь. Он бы просто влюбился в этого дракона.
   «Может быть, мне удастся рассказать ему о нем, — подумала она. — Мне хватит на это пару секунд».
   На мгновение Джайна даже попыталась мысленно передать Джесину сообщение о драконе, но тут ее пронзило воспоминание о холодном мокром одеяле власти Хетрира, и она остановилась.
   Джайна решила пока подождать.
   — А что он ест? — спросила она.
   — Детей, — ответила Луза дрогнувшим голосом. — Нас, когда мы плохо себя ведем.
   — Да ну, глупости, — рассмеялась Джайна. — Ты когда-нибудь это видела? Ну, кого, например, он съел?
   — Не видела… нет… не знаю, но они так говорят, — Луза захлопала глазами. — Они заставляют его рычать. Он не ест нас, он только рычит на нас. — Она взмахнула хвостом и откинула назад свои вьющиеся волосы. — Он только рычит на нас!
   Джайна улыбнулась.
   Все другие дети потихоньку подходили к Джайне и Лузе и становились рядом с ними.
   — Он не съел вас!
   — Могу поклясться, что он никогда не ест детей, — сказала Джайна. — Спорим, что он ест-ну, например, жуков, или рыбу, или растения, или еще что-нибудь!
   — Здесь нет никакой рыбы, — высокомерно заявил Врам.
   — Песчаную рыбу! — парировала Джайна. — Неужели ты никогда не слышал о песчаных рыбах? Значит, ты нигде не был!
   Другие дети радостно закивали, но никто не решался сделать шаг к изгороди. Джайна, конечно, допускала, что это было довольно жуткое зрелище, когда дракон внезапно выскочил из песка. Он бы не смог ее съесть. Но он мог сломать ограду и наступить на Джайну, сам того не желая.
   Поэтому она тоже осталась стоять на месте.
   Внезапно из пространства вынырнули три космоплана и поплыли в небе над каньоном.
   — Смотрите! — крикнула Джайна. Сердце ее застучало от радости. Конечно, это папа летит спасать ее на «Соколе» или мама на «Альтераане»!
   Джайна всматривалась в небо до боли в глазах, но не смогла узнать ни один из кораблей. Два были темными, как «Сокол», а один блестящий, как «Альтераан», но темные были какой-то странной формы, а блестящий был золотистым, а не серебряным.
   Другие дети следили за кораблями в полном молчании и со страхом в глазах. Джайна ожидала, что сейчас подойдет кто-нибудь из помощников и прикажет ей вести себя тихо.
   Может быть, даже отправят их всех в кровать без ужина. Джайна была так голодна, что сейчас съела бы даже тот противный суп. Она уже жалела, что вела себя так шумно на прогулке.
   Однако все помощники и Проктор-надзиратель разом куда-то исчезли.
   — Неужели они не смотрят за нами здесь? — спросила Джайна.
   Дети огляделись вокруг. Шепот страха пронесся между ними.
   — Что случилось? — недоумевала Джайна. Не говоря ни слова, дети сбились в кучу и замерли. Луза нервно пританцовывала.
   — Что случилось. Луза? Что происходит? Луза посмотрела на Джайну глазами, полными страха.
   — Они прилетели за нами, они заберут нас! — она в ужасе схватилась за рога. — Они обрежут вас, мои рожки!
   — Тебя увезут! — Врам злорадно посмотрел на Лузу, затем на Джайну. — И тебя увезу-ут, увезу-у-ут! — пропел он. — Куда бы ни летели корабли, лорд Хетрир посылает на них плохих!
   «Куда нас могут отправить, где было бы еще хуже, чем здесь? — подумала Джайна. — Чего Луза так боится?»
   — Ну и хорошо, что увезут! — сказала она. — Неужели кому-то хочется остаться в этом проклятом месте! — Джайна взяла Лузу за руку и пожала ее. — Мы поедем вместе, а потом прилетит мой папа и спасет нас!
   — Ты ничего не знаешь! — засмеялся Врам. — Вас всех увезут в разные места! Всех по отдельности!
   Джайна встревожилась. Значит, они могут увезти ее, Джесина и Анакина в разные места?
   Врам ликовал, подпрыгивая на месте и посматривая на Лузу.
   — Я слышал, как они говорили, что заберут тебя и обрежут твои дурацкие рога! Так тебе и надо!
   Луза отшатнулась от него, вся дрожа.
   «У меня-то нет никаких рогов, — подумала Джайна. — Тогда что они могут сделать со мной?»
   Она еще крепче сжала руку Лузы. Вирвулф лежал у ее ног.
   Луза начала протискиваться между другими детьми, и вскоре они с Джайной оказались в самом центре группы.
   «Пока я держу ее за руку, — подумала Джайна, — все будет в порядке. Они не посмеют нас разлучить».
   Девочка-кентавр дрожала, постоянно вскидывая и опуская голову. Наконец, она стала опускать ее все ниже и ниже, чтобы стать совсем незаметной. Но это было бесполезно — она все равно была выше других. Луза набросила волосы на лицо, но ее рожки отчетливо были видны над головами детей.
   — Они не обрежут твои рога, — прошептала Джайна. — Зачем им это? Они у тебя такие красивые!
   — Они обрезают твои рога, чтобы сделать тебя уродом, — сказала Луза дрожащим голосом. — Они обрезают твои рога, чтобы заставить тебя повиноваться. Но мои рога больше никогда не отрастут, — она посмотрела на Джайну со слезами на глазах. — Если они их обрежут, я умру!
   Джайна обняла Лузу. Она хотела ударить Врама за то, что он так запугал всех, запугал Лузу. Но мама никогда не разрешала ей бить кого-нибудь. Она подумала, что, если бы все дети окружили Врама кольцом и в упор смотрели бы на него, они заставили бы его притихнуть.
   Но прежде чем она попыталась обратиться к кому-нибудь с этой идеей, на площадке показалась построенная в два ряда колонна помощников, направляющаяся в сторону детей, в сопровождении Проктора-надзирателя. Помощники окружили детей точно таким же образом, как Джайна предполагала окружить Врама.
   — Построиться! — скомандовал Проктор. — И стоять прямо!
   — Он сказал — построиться! — Врам толкнул одного из самых маленьких детей в группе. Ребенок споткнулся.
   Джайна рванулась, чтобы подхватить его, но Луза ее удержала. Тут Врам поднял руку, чтобы ударить ребенка. Джайна бросилась вперед и успела схватить его руку. Чувство правоты придало ей силы, и она загнула ему руку за спину. Он рухнул лицом вниз как подкошенный.
   Луза оттащила Джайну обратно на место. Вирвулф встал рядом с ними и зарычал. Все смотрели на Врама, который лежал на земле и дрожал.
   — Он боится нас! — ликуя, прошептала Джайна.
   «Я бы и сама испугалась, — подумала она, — если бы вирвулф мистера Айона зарычал на меня!»
   Светлая кожа Врама посерела, а торчащие вверх волосы сползли на лицо. Он начал отползать, затем потихоньку поднялся.
   Но внезапно Врам вдруг выпрямился, и лицо его приняло прежнее чванливое выражение. Он прямо-таки засветился от радости.
   — Вам лучше построиться, — сказал он.
   — Стройтесь в линию, дети.
   При звуке голоса Хетрира Джайну бросило в дрожь.
   Испуганные дети разбежались из группы и торопливо стали строиться.
   Врам подбежал к Хетриру, преданно глядя ему в глаза.
   — Я велел им строиться! Я заставлял их! Я боролся с ними, лорд Хетрир!
   — Знаю, — мягко сказал Хетрир. Он положил руку на голову Врама, приглаживая его растрепанные волосы.
   Солнце уже коснулось стены каньона, еще минута — и оно село.
   Внезапно вспыхнули прожектора, такие яркие, что Джайна зажмурилась.
   Хетрир вышел вперед. Полы его длинной белой одежды шуршали по песку.
   Все Прокторы в голубых униформах, с начищенными медалями и сверкающими эполетами, маршировали за ним. На их ремнях висели Огненные Мечи.
   За ними следовали остальные помощники, сопровождавшие другую группу детей. Группу Джесина. Джайна хотела подбежать к нему, но побоялась, что навлечет на всех неприятности.
   И, наконец, шествие замыкал Тигрис. У него на плече спал Анакин!
   «Что с ним случилось? — подумала Джайна. — Анакин никогда не спал в это время. Может быть, они с ним что-то сделали? Надеюсь, что они просто заставили его спать, как нас тогда на лужайке, когда похитили нас».
   Помощники построили группу Джесина лицом к лицу с группой Джайны. Прокторы выстроились перед Хетриром, а помощники позади него.
   Стоя в центре этого четырехугольника, Хетрир повернулся к Джайне, Лузе и вирвулфу. Врам гадко улыбался.
   Луза топнула задней ногой. Врам встал позади Хетрира.
   — Становитесь в строй, — голос Хетрира испугал Джайну.
   — Нет! — Она хотела, чтобы он разозлился на нее, тогда он отправит ее и братьев куда-нибудь. Лишь бы подальше отсюда!
   Но внезапно она оказалась в строю. Ей показалось, будто кто-то толкнул ее. От злости она хотела закричать, но сдержалась.
   Анакин что-то пробормотал во сне. Джайна хотела подбежать к нему и выхватить брата из рук Тигриса, но не могла шевельнуться. Вирвулф продолжал рычать, но вдруг глаза его закрылись, он рухнул на землю и замер.
   И только Луза осталась стоять на прежнем месте. Она будто окаменела под взглядом Хетрира.
   — Я думаю, ты пожалеешь, что оказала мне неповиновение, — сказал Хетрир и повернулся к Лузе спиной.
   Девочка-кентавр медленно встала в строй. Ее трясло. Вирвулф лежал рядом с Джайной.
   Хетрир кивнул в сторону Прокторов. Один из них шагнул вперед с напыщенным и гордым видом.
   — Ты показал себя с лучшей стороны, — сказал Хетрир. — И ты достоин вступить в мою передовую гвардию. Ты достоин стать членом «Юности Империи».
   Два Проктора вышли вперед, неся мундир юного имперца светло-голубого, почти белого цвета, и облачили в него нового члена «Юности Империи».
   С сияющим лицом он погладил подбитые мехом лацканы.
   — Благодарю вас, мой лорд! Да здравствует Империя!
   — Да здравствует Империя! — хором грянули Прокторы, так громко, что Джайна вздрогнула.
   «Империя? — думала она. — Неужели Империя возродилась? Не может быть!»
   Она знала, что Империя давно была проклята как порождение дьявола. Зачем же кому-то вновь возрождать ее?
   Хетрир сделал знак одному из помощников.
   — Ты заслуживаешь очищения. — Хетрир положил руку на голову покрасневшему от гордости помощнику. — Отныне ты Проктор. Ты пройдешь обряд очищения и возродишься для служения Империи.
   Три Проктора окружили помощника. Когда они отступили назад, бывший помощник уже красовался в голубой униформе Проктора.
   Наконец Хетрир положил руку на голову Враму.
   — Ты хороший мальчик, — сказал он. — Теперь ты будешь моим помощником.
   Один из помощников вышел вперед, неся оранжево-красную тунику. Два других помощника стащили с Врама грязную рубашку и грубые штаны, затем натянули ему через голову тунику.
   Маленького бычка прямо-таки распирало от гордости.
   Хетрир повернулся к детям из группы Джайны и в упор посмотрел на Лузу, которая тут же съежилась от страха.
   Он сделал ей знак, и Луза, нервно пританцовывая, вышла из строя.