Макинтайр Вонда Н.. Хрустальная Звезда

   — Ответь же мне, Арту! — Но дройд молчал.
   Один из кораблей был курьерским — именно его Лея хотела отправить за Хэном и Люком. Другой, предоставленный в распоряжение управляющего, был старинным местным кораблем с довольно причудливым дизайном.
   Третьим был «Альтераан», гордость и радость Леи, — гладкий маленький корабль с гиперскоростными возможностями. Люк иногда упрекал сестру за то, что она проводила много времени в тренировочных полетах на «Альтераане», вместо того чтобы развивать в себе способности Джедая. Но Лее было намного проще научиться летать, чем развивать эти способности. И намного приятнее. Она души не чаяла в своем маленьком корабле.
   Люк работал над собой до изнеможения, что иногда пугало Лею. Если бы они росли вместе и она знала бы своего брата ребенком, она, может быть, лучше понимала бы его.
   Хэн, напротив, не утруждал себя тренировками на выносливость. В его жизни было немало проверок на прочность, и добавлять себе новые ему было ни к чему. Они и так постоянно сваливались на его голову. Лее частенько приходилось, возвращаясь с дипломатических приемов или встреч с советниками, находить Хэна спящим за столом или на полу. А однажды он заснул прямо в ванне с водой! Если бы Лея пришла на пять минут позже, он бы наверняка утонул.
   Именно поэтому они с Люком уехали вдвоем. Им обоим надо было передохнуть — каждому от своих подвигов — и сменить обстановку.
   Лея сомневалась, что Люк сможет найти каких-нибудь Рыцарей Джедаев, но пусть хотя бы немного отдохнет от изнурительных тренировок. А Хэн сможет оттянуться, как в старые добрые времена.
   Лея шла за Арту по площадке, ожидая, что дройд остановится у курьера, но тот проследовал мимо. Неужели он направляется к кораблю мистера Айона? Управляющий был всегда так любезен с ней, старался помочь Лее во всем, а если и осмеливался упрекать ее, то только из лучших побуждений… А вдруг дети и в самом деле на его корабле, вдруг он похитил их, чтобы добиться большей власти и привилегий на Манто Кодру?
   Но Арту миновал и корабль управляющего и направился к «Альтераану». Лея кинулась за ним.
   «Никто не может проникнуть на ДАльтераан» без моего разрешения! — мысленно крикнула она самой себе. — Никто! Даже Хэн. И тем более дети! И похитители не смогли бы попасть внутрь, они не знают, как открывается вход".
   Ее сердце отчаянно забилось. На корабль мог попасть только тот, кто умеет пользоваться Силой.
   Лея попыталась успокоить себя. «Сейчас разберемся, — думала она. — Сейчас разберемся…»
   Арту остановился возле «Альтераана».
   Лея дотронулась рукой до серебристого борта корабля. «Альтераан» был зарегистрирован на вымышленное лицо — Лея сделала это для того, чтобы в один прекрасный день ей удалось бы выкроить немного свободного времени и улететь инкогнито в какой-нибудь чудный уголок Вселенной. Названия на борту корабля не было, вместо него был проставлен номер, потому что слово «Альтераан» было многим хорошо знакомо и давало ключ к выяснению личности его владельца. Почти все жители планеты Альтераан в свое время подверглись атаке Звезды Смерти, и мало кто остался в живых. Принцесса Лея Органа Соло была одной из них.
   — Там кто-нибудь есть, Арту? — шепотом спросила Лея.
   Дройд издал мягкое слабое гудение. Этот звук был хорошо знаком Лее — так гудел силовой двигатель «Альтераана» перед взлетом.
   — Понятно. Я не дам им взлететь. Не беспокойся, Арту. — Лея решила, что Дройд предупреждает ее о готовящемся взлете похитителей на борту «Альтераана».
   Она включила устройство открывают люка и, помедлив, решительно поднялась на корабль. Не зажигая света, она молча пошла по коридору.
   У Леи не возникло ощущения, что корабль подвергался чьему-то непрошеному вторжению. На борту, казалось, никого не было. Арту молча следовал за ней. Лея шла уверенно в полной темноте — она могла бы и с закрытыми глазами легко передвигаться по всем коридорам и отсекам своего корабля.
   Лея заглянула в главный зал. Никого. Также никого не было ни в кладовой, ни в комнатах — нигде. С бьющимся сердцем она подошла к кабине пилота.
   Там тоже было пусто.
   Может быть, они спрятались в машинном отделении? Это было последним местом на корабле, куда она еще не заглянула.
   У люка в машинное отделение Лея остановилась и прислушалась, но не услышала ни шепота заговорщиков, ни криков испуганных детей. Может быть, они все спят?
   И тут до нее донеслось мягкое слабое гудение.
   Лея оглянулась назад, ожидая увидеть Арту, опять издающего звук, похожий на звук включенного двигателя.
   Коридор был пуст.
   Гудение нарастало: Кто-то явно включил взлетный механизм.
   Лея стремительно бросилась к кабине пилота и замерла на пороге.
   Включив пульт управления, Арту готовил «Альтераан» к взлету.
   — Выключи немедленно, Арту! — крикнула Лея. — Что ты делаешь, я не могу лететь!
   Отблеск дисплея полыхнул на металлической груди дройда. На нем были высвечены воздушные пути Манто Кодру. Они были свободны — ни один корабль не прибывал и не убывал в течение нескольких дней.
   Кроме одного.
   С взлетного поля тянулся одиночный след. С необычайной скоростью он прокладывал себе путь между планетами, затем достиг гиперпространства и исчез.
   — Что это, Арту? Дройд завибрировал.
   Лея вздохнула и тяжело опустилась в кресло пилота.
   Она смотрела на дисплей.
   — Почему никто не показал мне это раньше? Арту объяснил ей, что информация исчезла из записей космопорта. Единственная достоверная информация была здесь.
   — Они улетели…— прошептала Лея. — Но как ты узнал, как ты нашел?
   Арту переливчато засвистел объяснение: он смог бы управлять кораблем, ведя его через околоземное пространство, поэтому для пущей безопасности начал постоянно наблюдать за движением кораблей, готовя себя к самостоятельному полету. Когда похитители взлетели, скрупулезный и педантичный Арту сравнил показания банка данных космопорта и отметил разницу в данных своего записывающего устройства. Несоответствие и навело Арту на мысль, что это ключ к похитителям.
   Лея согласилась с выводами Арту. В порту Манто Кодру не слишком оживленное движение, и несоответствие в записях, случившееся именно в то время, когда исчезли дети, было слишком подозрительным.
   Между тем гул двигателя «Альтераана» нарастал.
   Лея понимала, что ей следует посадить корабль, вернуться во дворец и провести совещание со своими помощниками и советниками. Говорить с ними часами, переливать из пустого в порожнее, пытаясь принять какое-нибудь решение, и ждать милости от природы — а точнее, от людей, укравших ее детей!
   Она и так уже потеряла слишком много времени, споря с управляющим, было ли это обычным похищением…
   — Послушай, я думаю, — не столько Арту, сколько себе сказала Лея.Допустим, мы полетим, но если мы ошибаемся — мы подвергнем опасности вирвулфа мистера Айона. А вдруг это действительно обычное местное похищение?
   Арту издал низкую протестующую трель.
   — Ты сомневаешься? — спросила его Лея и подумала: «Или это только я сомневаюсь?»
   Конечно, намного легче для нее было бы поверить мистеру Айону и подождать еще несколько часов в ожидании переговоров с похитителями. Было бы легче верить в то, что переговоры пройдут быстро и успешно и вскоре она сможет заключить в свои объятия немного напуганных, но счастливых детей, сопровождаемых черным вирвулфом.
   Но Лея не верила. Не верила, что местные похитители смогли прорваться сквозь мощную охрану и унести детей из-под неусыпного ока Чубакки. Она знала, что похитители куда более могущественны и жестоки, чем местные искатели приключений.
   "Они ранили Чубакку и взорвали бомбу, чтобы замести следы. Они заставили нас ничего не помнить на протяжении двух часов. И они утащили вирвулфа, чтобы мы думали, что это местное похищение, и потеряли уйму времени, а они тем временем исчезли, — подумала Лея.
   Если это так, то дети уже далеко от Манто Кодру и находятся в смертельной опасности".
   Она с благодарностью взглянула на Арту.
   — Ты прав. Я должна рискнуть. Арту издал трель одобрения.
   — Простите, мистер Айон, если я ошибаюсь, — прошептала Лея. — Но надеюсь, что я права.
   Она накинула ремни безопасности и включила кнопку «Старт».
   Корабль ожил.
   Лея уселась поудобнее.
   «Альтераан» взмыл вверх.
   Как только он достиг облаков, заработали датчики космопорта.
   — Космопорт Манто Кодру обращается к W-9167. Вылет запрещен!
   Если бы Лея ответила на это сообщение, они бы поняли, кто пилотирует корабль. Ей пришлось бы что-то объяснять, оправдываться — а какие оправдания они могли привести?
   Она знала одно — у нее нет выбора.
   И она не позволит им узнать, что Глава правительства Новой Республики поступает сумасбродно.
   — W-9167, возвращайтесь на базу! Системы наблюдения за гиперпространством неисправны! Полет может быть опасен для вашего здоровья! — продолжал взывать контроллер космопорта.
   — Скажи им, что у нас свои собственные системы наблюдения, — сказала Лея Арту. Дройд издал трель сообщения.
   — W-9167, мы не принимаем ваш ответ. Вам грозит штраф и конфискация корабля! — надрывался контроллер.
   Секретные службы и охрана космопорта работали теперь против нее. Они ничего не знали о похищении. С их точки зрения, был просто нарушен административный приказ.
   — W-9167, если у вас проблемы, мы можем послать за вами спасатель!
   — Ох, Арту, — воскликнула Лея. — Теперь нам предстоит еще и увильнуть от спасателя.
   Арту передал по радиосвязи низкий электронный гудок и выключил передатчик.
   — А вдруг будет что-нибудь от Хэна? — спросила Лея.
   Арту засвистел.
   «Альтераан» достиг верхних слоев атмосферы. В разреженном воздухе жара быстро развеялась. Температура обшивки корабля упала с очень горячей до очень низкой.
   Голубое небо стало темно-синим, затем черным. Появились звезды. Одна из звезд двигалась, ее свет скользнул по орбитальной дуге, которая стала менять свою траекторию, чтобы пресечь путь «Альтераану». От нее отделился корабль-спасатель и завис между «Альтерааном» и гиперпространством в той точке, через которую ушли похитители.
   — Какова его мощность? — спросила Лея. — Арту, с какой скоростью нам надо лететь, чтобы избежать встречи с ним?
   Дройд молчал.
   — А я думала, что ты само совершенство, — сказала Лея.
   Она не стала менять курс «Альтераана», а лишь увеличила скорость. Арту предупреждающе загудел.
   — Не беспокойся. Мой корабль достаточно мощный. Если спасатель приблизится к нам, мы будем вынуждены его уничтожить.
   Арту вновь включил радиосвязь.
   — W-9167, мы следуем за вами. Сохраняйте спокойствие, мы думаем, что сможем противодействовать вашему непредвиденному ускорению. Пилот, вы ранены? Если вы можете сами справиться с двигателем, вы значительно облегчите нашу работу.
   Контроллер сохранял спокойствие в голосе. Если «Альтераан» действительно оказался в беде, Лея, безусловно, оценила бы такую поддержку. Но сейчас ей было не до этого.
   Она еще больше усилила скорость корабля. Дисплей на пульте управления показал луч, ждущий, чтобы окружить «Альдераанэ» энергетическим полем, густым, как патока.
   Лея выжала скорость до предела.
   «В конце концов мы не на войне, — подумала она. — Они ничем не рискуют, пытаясь остановить меня. Их безопасности ничто не угрожает».
   Даже собственная безопасность ее сейчас мало волновала.
   — W-9167, приготовьтесь, спасатель приблизится к вам через пять, четыре…
   Арту отъехал в дальний угол и вжался в пол. Лея посмотрела на него.
   — И почему я думала, что ты все знаешь?
   — … три, два, один, огонь!
   «Альтераан» ужасно дернулся, когда луч спасателя уперся в него и замедлил его ход. Лея продолжала выжимать скорость до предела.
   «Альтераан» безумно трясло. Муки любимого корабля больно кольнули Лее сердце.
   Защитные экраны «Альтераана» ходили ходуном, на пределе своих возможностей. Корабль с трудом пробивался сквозь невидимое мощное течение.
   «Когда-нибудь я непременно выражу свою благодарность тем, кто содержит систему задержания и спасения в таком хорошем состоянии, — подумала Лея. — И так добросовестно выполняет свои обязанности».
   Защитные экраны вновь усилили сопротивление. «Альтераан» еще немного приблизился к своему освобождению.
   Он еще раз сильно затрясся — и, наконец, преграда была прорвана. От резкого рывка Лею так вжало в кресло, что она чуть не задохнулась, но все же сумела выправить курс «Альтераана».
   — Нет! — услышала она крик контроллера.
   — Мы сделали это! — смеясь, воскликнула Лея.
   И вдруг по кораблю эхом прокатился крик страдания и одновременно облегчения.
   — Что это? — крикнула Лея.
   Она сбросила ремень безопасности, вскочила и побежала в заднюю часть корабля.
   Во второй кабине — кабине, которая была пуста, когда она искала похитителей, — на койке лежал Чубакка.
   — Что… как? — Лея не находила слов. Арту выкатил из-за ее спины и остановился рядом с Чубаккой, радостно свистя.
   — Ты втащил его на корабль? — воскликнула Лея. — Да как ты мог? Так вот почему ты заставил меня думать, что дети спрятаны в машинном отделении! У тебя появилось время, чтобы впустить его сюда. Но он же ранен! Он должен находиться под присмотром врача. Что я буду делать с раненым вуки?
   Она замолчала, пытаясь взять себя в руки и успокоиться. Кроме того, она была так сердита, что не могла больше говорить.
   Чубакка зарычал.
   Лея долго училась общаться со старым другом ее мужа. Она еще не могла говорить на языке вуки, но все же достигла больших успехов в его понимании.
   Сейчас Чубакка выражал боль, сожаление и вину за то, что не смог уберечь детей, но вовсе не за то, что сюда пришел.
   — Я не собираюсь возвращаться, чтобы вернуть его в руки доктора Хиос,сказала Лея Арту. — Я надеюсь, ты догадался захватить все нужные медикаменты?
   На «Альтераане» имелся, конечно, медицинский блок, но рана Чубакки была слишком серьезной, а у Леи были весьма отрывочные познания из области оказания экстренной медицинской помощи.
   Она наклонилась над ним. Чубакка глухо зарычал.
   — Мне жаль, что ты ранен, — сказала Лея. — И я знаю, что ты хочешь помочь мне. Но было бы лучше, если бы ты остался на Манто Кодру. Тебя ведь любой узнает — именно поэтому тебе нельзя было полететь вместе с Хэном. Даже если ты будешь чувствовать себя достаточно хорошо, тебе придется оставаться на корабле. Чубакка издал короткий низкий звук.
   — Что ж, может, ты и прав, — задумчиво сказала Лея. — Ты и Хэн — эту парочку все сразу узнают. А вот ты и я… посмотрим. Мне надо об этом подумать.
   Он коснулся своей огромной ручищей ее руки. Лея отдернула ее, все еще борясь с гневом на него, но уже остывая.
   — Ладно, поспи пока, — сказала она. — Сейчас тебе надо спать.
   Лея вернулась в пилотскую кабину и села в кресло, начав медленно и глубоко дышать. Она проделывала это упражнение каждый раз, когда испытывала гнев или отчаяние. Успокаивающий ритуал был одним из нескольких джедайских приемов, которые она начала изучать. Лея была уверена, что этот прием получается у нее хорошо, но Люк утверждал, что никто еще в совершенстве не понимает технику Джедая.
   — Каждый раз, когда ты достигаешь новой ступени, — говорил он, — начинаешь осознавать, что на самом деле ничего не понимаешь и тебе надо возвращаться к самому началу, к основам практики и учить все заново.
   — Ах, вот как! Очень вдохновляет, — язвительно заметила она тогда Люку.
   — Вот именно! — не обращая внимания на ее иронию, сказал Люк. — Удивительно, не правда ли? Постоянно возникает все больше того, что нужно учить. Всегда появляется что-то новое.
   Уроки Люка не прошли даром. Сейчас пульс Леи стал ровным, а дыхание спокойным. Впервые за все это время она почувствовала проблеск надежды, ощущение присутствия ее детей. В кабину вкатился Арту. Ощущение исчезло. — Я с тобой не разговариваю, — сказала Лея. Издав слабый свист, Арту удалился.
   Ей опять пришлось начинать все сначала. Только в спокойном состоянии она могла использовать свой потенциал, лучше контролировать себя и быть гораздо более сильной, чем в состоянии ярости и гнева. Ярость и гнев ей сейчас только помешали бы.
   Лею окружало гиперпространство. Где-то здесь она могла найти след похитителей. Она должна найти его.
   «Расслабься, — сказала она себе. — Тогда, может быть, найдешь».
   Но на этот раз у нее ничего не получилось. Тогда она отбросила все попытки обрести спокойствие и самообладание.
   Вместо этого Лея дала волю гневу, страху и отчаянию. Слезы хлынули из ее глаз. Она стиснула кулаки и застонала, бормоча самые крепкие ругательства из лексикона друзей-контрабандистов ее мужа.
   И вот это как раз помогло. Гнев, ярость и боль разом утихли. Лея увидела живую алую линию, прочертившую гиперпространство.
   Она направила «Альдераан» вдоль нее. «Арту был прав, — подумала Лея.Детей увезли этим путем».
   Она почувствовала облегчение от того, что сделала правильный выбор. Это не местное похищение.
   А значит, ее дети были в большей опасности, чем вирвулф мистера Айона. Страх снова сжал сердце Леи.
   За дверью кабины слышались печальные трели Арту.
   Хрустальный белый карлик скользил в сторону Крси, закрывая Станцию на какое-то время от неистовой жары, исходящей от черной дыры.
   Радуясь даже нескольким часам родной прохлады, Хэн шел к дому вдоль зданий и каналов, поблескивающих в свете хрустальной звезды.
   В его комнате было темно, только отблеск вулканического озера создавал неясный волнующий свет.
   Хэн скинул куртку, ботинки и завалился на кровать. Его ужасно утомила длинная прогулка из первого купола Крси до паркового купола, где они теперь жили. Хорошо, что удалось немного расслабиться в той таверне…
   Хэн был изрядно навеселе и хотел спать.
   Гудение Огненного Меча заставило его вздрогнуть. Бело-голубое свечение ярко озарило каждый угол комнаты.
   — Где ты был?
   Люк сидел в углу, в глубоком кресле, расставив ноги.
   Свечение исчезло.
   — Начал наслаждаться отпуском, — лениво ответил Хэн. — А ты?
   Вновь мелькнул клинок, и низкое гудение пронзило опьяненный мозг Хэна.
   — О, моя бедная голова, — простонал Хэн. Люк продемонстрировал несколько ритуальных приемов. Удар, парирование, выпад. Воздух вибрировал. В отблесках Меча Люк казался призраком. Он дал волю своей энергии.
   — Что ты делал? — спросил он Хэна.
   — Ревизию наших финансов, — Хэн взял куртку, пошарил в карманах и, вытащив счета, швырнул их на кровать. Несколько бумажек упало на пол.
   Люк бесстрастно смотрел на счета.
   — Какая еще ревизия?
   — Она показала, что финансы срочно надо восстановить.
   — Зачем нам восстанавливать финансы?
   — Мы в пограничной зоне! — крикнул Хэн. — Ты показываешь им гарантийное письмо, а они смеются тебе в лицо. Могут и стукнуть тебя по башке в темном переулке, отобрать его и использовать по назначению…
   — Ну и что?
   — Тогда я поступил, как в старые добрые времена.
   — А ты считаешь, что играть в азартные игры безопасно? — сухо сказал Люк. — Ведь могут не просто стукнуть, а вообще башку оторвать.
   — Со мной этот номер не пройдет, — рассмеялся Хэн. — Знаешь, малыш, я не мог упустить сегодняшний вечер. Это были профессионалы, которые думали, что имеют дело с лохом. Они надеялись втянуть меня в игру, а потом кинуть. Риск, конечно, был, но я не мог упустить свой шанс и сыграл. Малыш, я мог сделать нас богатыми за один вечер! Но я подумал: не будь жадным, старина. Итак, я взял свой выигрыш, поблагодарил их за приятный вечер — и за приятное пиво — и был таков! Легко и безопасно.
   — Я беспокоился о тебе, — сказал Люк. — Ты исчез, не сказав ни слова.
   — Я не хотел спорить с тобой, — сказал Хэн. — Ты бы все равно со мной не пошел.
   — Откуда ты знаешь? Ты же не спрашивал.
   — А что, пошел бы?
   — Нет.
   — Ну вот видишь!
   — А зачем? У меня здесь другие цели и задачи. У меня здесь миссия. Я…
   — Ну, чего ты так разволновался? — примирительно сказал Хэн. — Что плохого, что я немного поиграл?
   — На Крси происходит что-то странное, — сказал Люк. — Что-то очень странное, но я не знаю, что именно. Во всяком случае, нам надо быть осторожными.
   — У меня отпуск, — сказал Хэн, стараясь превратить все в шутку. — И соблюдать осторожность не входит в мои планы.
   Люк молча смотрел в темное окно.
   — Я устал, — сказал Хэн. — Я сейчас никакой. Мне надо поспать. Утром я вставать не собираюсь, завтракать буду в постели, а может, и обедать тоже. А потом, скорее всего, пойду опять в таверну. — Он зевнул. — Делай, как я, малыш. Расслабься. Если здесь есть те, кого ты ищешь, — ты их найдешь. Или они тебя.
   Хэн опять плюхнулся на кровать. Он так устал, что не в силах был раздеться.
   — А завтра ты можешь попытаться поискать Трипио, — сказал он Люку.
   — Я уже попытался.
   — Да? — сонным голосом произнес Хэн. — Ну, и где же он?
   Не дожидаясь ответа, он натянул на себя одеяло.
   — Я здесь, сэр! — на пороге комнаты внезапно возник Трипио, почти невидимый в своей пурпурной маскировке.
   — Вот и прекрасно, — пробормотал Хэн. — Значит, завтра вы с Люком можете отправиться на охоту за нашим таинственным связником.
   — Я уже это сделал, сэр, — сказал Трипио. — Она здесь.
   Хэн приподнялся и уставился на Трипио.
   — Она? — недоуменно спросил он. — Здесь? И чего ради ты приволок ее сюда?
   Люк молча играл со своим Огненным Мечом.
   — Потому что нам надо поговорить, — новый голос звучал мягко, но очень серьезно.
   Хэн опять откинулся на подушку и накрылся с головой одеялом, пытаясь спрятаться от незваного гостя.
   — Приходите лучше утром, — пробормотал он из-под одеяла. — А еще лучше вечером.
   — У нас мало времени, Соло.
   Хэн рывком сел на кровати. Она знала, кто они такие!
   Меч Люка загудел, и клинок прорезал световую полосу в темноте комнаты. В призрачной иллюминации Хэн увидел лицо их связника. И не узнал.
   — Ты не узнаешь меня. Соло, — сказала гостья. — Мне не стоит удивляться, но все же я немного огорчена, что ты вычеркнул меня из памяти.
   У Хэна перехватило дыхание. Теперь он узнал голос.
   — Тогда позволь мне представиться…— начала она.
   — Ксаверри? Ксаверри? Ну, конечно! — крикнул Хэн.
   Люк выключил Огненный Меч, и комната снова погрузилась в темноту.
   Хэн окончательно сбросил одеяло и встал с кровати. Его сердце бешено колотилось.
   Ксаверри подошла к нему. Она была почти одного с ним роста. Ее взгляд был все тот же — прямо в глаза, не мигая. Но кое-что в ней здорово изменилось.
   Раньше Ксаверри всегда носила высокие шнурованные ботинки — это было неотъемлемой частью ее стиля во времена их с Хэном знакомства. Густые черные волосы теперь вились кудрями, вместо походных брюк и рубашки — легкий шелковый костюм.
   — Я помню тебя, Ксаверри, — мягко сказал Хэн, — Конечно помню. И никогда не забывал тебя.
   Когда он познакомился с ней, Ксаверри была самой отчаянной девицей, которую Хэн когда-либо видел, не ведавшей ни малейшего страха. Настоящей сорвиголовой. Она шла на любой риск, и Хэн долгое время думал, что она делает это ради собственного удовольствия. Сам большой любитель острых ощущений, Хэн не раз принимал участие в ее авантюрах.
   Хэн замечал, что Ксаверри меньше всего волновало, останется она в живых или нет, — главное, победа. Любой ценой. Он тогда не понимал, зачем ей это нужно.
   Теперь он знал все.
   Ксаверри рисковала своей жизнью в невидимой войне с высшими офицерами Империи. И всегда побеждала.
   Ее не заботило, выживет она или нет, потому что в случае победы ненависть, которая жгла ее изнутри, уменьшалась и давала облегчение ее страданиям. А если бы она погибла, ненависть ушла бы вместе с ее смертью.
   Теперь Ксаверри казалась совсем другой. В те времена ей часто приходилось скрывать свое лицо под гримом, изменявшим золотистый оттенок ее лица, на котором она иногда прочерчивала резкие красные линии. Грубым черным карандашом Ксаверри обводила глаза, а серебряной краской красила брови, придавая лицу зловещее выражение.
   Теперь ее природная красота была ничем не закрыта. Хэн все еще не мог привыкнуть к новому облику Ксаверри. Прежними остались только ее голос и сила.
   — А как ты узнала меня? — спросил Хэн.
   — А как я могла не узнать? — пожала плечами Ксаверри. — Я же послала тебе сообщение.
   — Почему ты не написала, что это ты? Почему ты использовала незнакомый мне язык?
   — Потому что я не хотела, чтобы мое сообщение мог легко прочесть каждый желающий, — она помедлила. — И… я не была уверена, что ты мне ответишь, если узнаешь, что сообщение от меня.
   Хэн открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал.
   «Может, она и права, — подумал он. — Стыдно признаться, но скорее всего она права».
   — Сначала я действительно не узнала тебя, — сказала Ксаверри, дотронувшись рукой до его бороды. — Но как только ты заговорил…
   На мгновение Хэн почувствовал, как будто вернулся в старые добрые времена, когда его мысли отражали мысли Ксаверри с почти сверхъестественной точностью.
   Хэн молчал, не в силах сказать ни слова, пораженный силой нахлынувших на него чувств. Боль воспоминаний пронзила его сердце.
   Он оторвал взгляд от Ксаверри и посмотрел в окно.
   — Что ты делала все эти годы? — спросил он наконец. — Какое место ты нашла себе в Республике, когда разгромили имперцев?