Страница:
– Что происходит, Ромен? – прошептал Якуб бледными от волнения губами.
Уилу вдруг стало совестно. Он чувствовал себя виноватым в том, что нарушил безмятежный покой этого тихого мирного уголка королевства. Его приезд сюда мог навлечь беду на обитателей монастыря и стоить им жизни. Оставалось только надеяться, что он хорошо замел следы, и ищейки короля не доберутся сюда.
– В столице творятся бесчинства, Якуб, – ответил он на вопрос монаха, – убийства, обман, предательство. Скоро Селимус ввергнет Моргравию в пучину бед. Он стремится заполучить корону Бриавеля, пытаясь любыми способами склонить к браку королеву Валентину. Король коварен и жесток.
Уил внезапно замолчал, испугавшись, что наговорил много лишнего.
– А кем тебе приходится Илена? – неожиданно спросил Якуб.
Уил с недоумением посмотрел на него, но вскоре смысл вопроса дошел до его сознания.
– Мы друзья, и только. Я поклялся ее брату позаботиться о ней.
– Хочешь искупить свои грехи, Ромен?
– Нет! – резким тоном ответил Уил, удивляясь собственной горячности.
– Не кипятись. В том, что человек хочет искупить вину добрыми делами, нет ничего позорного. Да благословит тебя Шарр!
Уила озадачили слова старого монаха, который, вероятно, знал какие-то тайны Ромена. Ему хотелось побольше разузнать о прошлом человека, в тело которого вселилась его душа, но он боялся, что монах заподозрит неладное.
– Я скрепил свою клятву кровью, Якуб. Эта женщина в смертельной опасности.
– А чего ты хочешь от нас?
– Я хочу, чтобы вы предоставили ей убежище. Никто не знает, что мы направились сюда… Впрочем, нет, одному человеку это известно, но он – простой слуга и никому не проговорится о том, что слышал. Я замел следы. По дороге нас никто не видел. Мы не заезжали даже в деревушку Риттилуорт.
– Мы с радостью дадим кров госпоже Илене. Она готова остаться у нас?
– Да, я говорил с ней об этом, и она согласилась пожить здесь какое-то время. Илена понимает, что сейчас ей опасно возвращаться в Аргорн. Ей нужно восстановить силы после пережитого. Береги ее, Якуб, и помни, что она была на грани помешательства. Я заметил, что Илена затаила злобу на тех, кто причинил ей страдания, и любое напоминание о них может вызвать срыв. Она еще очень слаба, любое потрясение способно губительным образом сказаться на ее неокрепшем здоровье. Илена нуждается в полном покое.
Монах кивнул.
– А куда теперь направишься ты, Ромен?
– Я должен найти одну старую женщину, с которой недавно встречался в Перлисе. Это гадалка, она ездит по ярмаркам и предсказывает людям будущее. Мне надо передать ей весточку от родных, – солгал Уил. Он не хотел говорить старику, что собирается поехать в Бриавель. Якуб вряд ли одобрил бы его планы. Уилу было неприятно лгать в глаза заслуживающему доверия человеку, но ничего другого не оставалось. – А потом я отвезу останки капитана Донала в Фелроти. Правда, не могу сказать, когда именно это будет.
Якуб долго смотрел на гостя испытующим взглядом, и тому стало не по себе. Знай он больше о прошлом Ромена, возможно, не чувствовал бы себя так скованно в присутствии старого монаха.
– Я дам знать о себе, – пробормотал Уил.
– Как тебе будет угодно, – промолвил Якуб. – Хочу, чтобы ты понял одно, мой мальчик, – от своих демонов не убежать. Они все равно настигнут тебя. Поэтому лучше посмотри им в лицо!
Уил смутился и, взяв свою кружку, сделал глоток вина, пытаясь скрыть недоумение.
– Что-то с тобой не так, – не сводя с него глаз, задумчиво пробормотал монах. – Я не узнаю тебя.
– Да я сам себя не узнаю, – сказал Уил.
Монах, покачав головой, решил больше не поднимать эту тему. Но взгляд Якуба выдавал беспокойство.
– Мы надежно спрячем останки Донала, – заверил он Уила. – Я прикажу поместить их в грот, который ты наверняка помнишь.
Якуб подмигнул гостю, но тот не понял намека.
ГЛАВА 19
ГЛАВА 20
Уилу вдруг стало совестно. Он чувствовал себя виноватым в том, что нарушил безмятежный покой этого тихого мирного уголка королевства. Его приезд сюда мог навлечь беду на обитателей монастыря и стоить им жизни. Оставалось только надеяться, что он хорошо замел следы, и ищейки короля не доберутся сюда.
– В столице творятся бесчинства, Якуб, – ответил он на вопрос монаха, – убийства, обман, предательство. Скоро Селимус ввергнет Моргравию в пучину бед. Он стремится заполучить корону Бриавеля, пытаясь любыми способами склонить к браку королеву Валентину. Король коварен и жесток.
Уил внезапно замолчал, испугавшись, что наговорил много лишнего.
– А кем тебе приходится Илена? – неожиданно спросил Якуб.
Уил с недоумением посмотрел на него, но вскоре смысл вопроса дошел до его сознания.
– Мы друзья, и только. Я поклялся ее брату позаботиться о ней.
– Хочешь искупить свои грехи, Ромен?
– Нет! – резким тоном ответил Уил, удивляясь собственной горячности.
– Не кипятись. В том, что человек хочет искупить вину добрыми делами, нет ничего позорного. Да благословит тебя Шарр!
Уила озадачили слова старого монаха, который, вероятно, знал какие-то тайны Ромена. Ему хотелось побольше разузнать о прошлом человека, в тело которого вселилась его душа, но он боялся, что монах заподозрит неладное.
– Я скрепил свою клятву кровью, Якуб. Эта женщина в смертельной опасности.
– А чего ты хочешь от нас?
– Я хочу, чтобы вы предоставили ей убежище. Никто не знает, что мы направились сюда… Впрочем, нет, одному человеку это известно, но он – простой слуга и никому не проговорится о том, что слышал. Я замел следы. По дороге нас никто не видел. Мы не заезжали даже в деревушку Риттилуорт.
– Мы с радостью дадим кров госпоже Илене. Она готова остаться у нас?
– Да, я говорил с ней об этом, и она согласилась пожить здесь какое-то время. Илена понимает, что сейчас ей опасно возвращаться в Аргорн. Ей нужно восстановить силы после пережитого. Береги ее, Якуб, и помни, что она была на грани помешательства. Я заметил, что Илена затаила злобу на тех, кто причинил ей страдания, и любое напоминание о них может вызвать срыв. Она еще очень слаба, любое потрясение способно губительным образом сказаться на ее неокрепшем здоровье. Илена нуждается в полном покое.
Монах кивнул.
– А куда теперь направишься ты, Ромен?
– Я должен найти одну старую женщину, с которой недавно встречался в Перлисе. Это гадалка, она ездит по ярмаркам и предсказывает людям будущее. Мне надо передать ей весточку от родных, – солгал Уил. Он не хотел говорить старику, что собирается поехать в Бриавель. Якуб вряд ли одобрил бы его планы. Уилу было неприятно лгать в глаза заслуживающему доверия человеку, но ничего другого не оставалось. – А потом я отвезу останки капитана Донала в Фелроти. Правда, не могу сказать, когда именно это будет.
Якуб долго смотрел на гостя испытующим взглядом, и тому стало не по себе. Знай он больше о прошлом Ромена, возможно, не чувствовал бы себя так скованно в присутствии старого монаха.
– Я дам знать о себе, – пробормотал Уил.
– Как тебе будет угодно, – промолвил Якуб. – Хочу, чтобы ты понял одно, мой мальчик, – от своих демонов не убежать. Они все равно настигнут тебя. Поэтому лучше посмотри им в лицо!
Уил смутился и, взяв свою кружку, сделал глоток вина, пытаясь скрыть недоумение.
– Что-то с тобой не так, – не сводя с него глаз, задумчиво пробормотал монах. – Я не узнаю тебя.
– Да я сам себя не узнаю, – сказал Уил.
Монах, покачав головой, решил больше не поднимать эту тему. Но взгляд Якуба выдавал беспокойство.
– Мы надежно спрячем останки Донала, – заверил он Уила. – Я прикажу поместить их в грот, который ты наверняка помнишь.
Якуб подмигнул гостю, но тот не понял намека.
ГЛАВА 19
У расположенного неподалеку от границы местечка Шарптин лошадь Финча подвернула ногу, и мальчику пришлось добираться до столицы Бриавеля пешком. Рядом с ним бойко бежал неутомимый Нейв. Большую часть полученных от Уила денег Финч оставил сестре, а оставшимися заплатил за стойло и корм для охромевшей лошади, пообещав деревенскому конюху вернуться за ней. Финч не знал, когда сможет вернуться, но ему не хотелось продавать животное, подаренное Валентиной.
То, что мальчик из простонародья путешествует верхом и имеет при себе кошелек, набитый монетами, могло вызвать подозрения. Дабы рассеять их, Финч рассказал конюху, что выполняет поручение богатого бриавельского торговца, который дал ему денег на дорогу. Впрочем, рассказ не произвел на конюха никакого впечатления. Его интересовали только деньги. Получив их, он вручил мальчику жетон. Предъявив его, Финч мог потом забрать свою лошадь из деревенской конюшни.
Ехавший на телеге вместе с семьей жестянщик предложил Финчу подвезти его и собаку до столицы. Однако по дороге оказалось, что дети боятся грозного Нейва, а жена жестянщика сильно нервничает из-за этого. Поблагодарив их, Финч соскочил с телеги и продолжил путь пешком.
Утром того дня, когда Финч и Нейв прибыли в Веррил, Валентина прогуливалась по верхней площадке крепостной стены и разговаривала с Лайриком, командующим бриавельской гвардии. Она знала, что старый солдат добрый человек, верой и правдой служивший ее отцу. Лайрик в свою очередь восхищался самообладанием королевы, столь непохожей на тех женщин, которых он знал. Она не обращала внимания на то, что резкий ветер трепал ее роскошные волосы, собранные на затылке. Длинные, выбившиеся из прически пряди падали ей на лицо.
Лайрик поначалу опасался, что молодая королева не справится со своей ролью. Но Валентина вела себя очень уверенно и достойно. Старый солдат вспомнил, что девушка с детства имела привычку подниматься на крепостную стену и без боязни прогуливалась по ней. После случая в Таллиноре, когда маленький Селимус сломал ее куклу, Валентина перестала проявлять интерес к детским игрушкам и полюбила занятия, которые обычно не привлекают девочек.
Валентиной восхищался не только Лайрик. Все гвардейцы поражались тому, как стойко она переносит постигшее ее горе. В Бриавеле все знали, что Валор и его дочь испытывают друг к другу сильную привязанность. Валентина была достойной преемницей короля и по праву заняла трон Бриавеля.
Жители королевства часто забывали о том, что она женщина, и вспоминали об этом только тогда, когда Валентина являлась перед ними во всем великолепии своей красоты, надев роскошный наряд. У тех, кто видел ее в эти минуты, перехватывало дыхание от восторга. В женском платье Валентина совсем не походила на девчонку-сорванца, к образу которой все привыкли. Теперь, когда Валентина стала королевой Бриавеля, Лайрика стало пугать ее бесстрашие. Кто-то должен был постоянно напоминать ей о том, что она является правительницей большого королевства и должна заботиться о собственной безопасности. Валентине нельзя было больше кататься одной верхом среди болот, пропадать подолгу на охоте, проводить ночи в лесу.
Крик часового, дежурившего на башне, вывел Лайрика из задумчивости, и он послал гонца узнать, что случилось. Вскоре гонец возвратился, и командующий отошел с ним в сторону. Выслушав доклад, он радостно улыбнулся.
– Мальчик вернулся, ваше величество, – сообщил Лайрик, подойдя к королеве.
– Финч! – воскликнула Валентина и, с сожалением посмотрев на старого солдата, извинилась: – Простите, Лайрик, но мне надо идти. Поговорим позже.
Лайрик поклонился, и Валентина распорядилась, чтобы Финча и его собаку провели на верхнюю площадку самого короткого прясла крепостной стены, расположенного между двумя невысокими башнями. Это место называлось Мостом. В детстве Валентина пряталась здесь от своих нянек и наставников, навязывавших ей занятия, которым, по их мнению, должна была посвящать свое время принцесса. Убежав ото всех, девочка поверяла ветру сокровенные желания и мечты.
– Ваше величество! – услышала она знакомый голос и тут же увидела поднимающегося по лестнице Финча.
Нейв, опередив его, бросился к ней и лизнул в лицо.
– Какой ты негодник, Нейв! – смеясь, воскликнула Валентина и стерла со щеки собачью слюну.
Финч был более сдержан в проявлении эмоций. Но Валентина не желала скрывать свои чувства. Они пережили вместе так много, что стали близкими людьми. И когда мальчик попытался отвесить ей низкий поклон, Валентина подбежала к нему и крепко обняла.
– Я очень беспокоилась о вас все это время, – сказала она, – боялась, что вы не вернетесь.
– Вам не следовало волноваться, ваше величество, ведь Нейв был со мной, а вы знаете, что он не даст меня в обиду. Как прошли похороны?
Валентина погрустнела.
– Все было тихо, по-домашнему, и это помогло мне справиться с горем. – Валентина взяла Финча за руку. – Давай сядем на скамейку, ты должен мне все рассказать.
– У меня плохие новости, ваше величество, – предупредил ее Финч.
– Рассказывай, мне нужно все знать.
И Финч поведал ей то, что успел разузнать. Королева помрачнела.
– Ты был прав, Уил не предавал нас. Как жаль, что он погиб, – промолвила она, глядя вдаль.
Финч покачал головой.
– Я никогда не сомневался, что Уил Тирск будет верен вам до конца. Он и наемник Ромен Корелди с оружием в руках защищали вашего отца.
Взор Валентины затуманился, но она сдержала слезы. Королева дала себе слово больше не плакать. Король умер, и как ни сокрушайся, она не могла вернуть его к жизни. Теперь она была королевой и несла ответственность за положение дел в государстве. Ее первый долг – беречь и защищать свое королевство. В ее жизни не осталось места слезам и горьким сожалениям.
– Скажи, ты доверяешь этому Корелди? – спросила она.
Финч пожал плечами.
– Не знаю, ваше величество, – признался он. – Я доверяю только тому, что вижу сам. Он доставил тело Уила в Моргравию и тем бросил открытый вызов Селимусу. Уверен, что Ромен сильно рисковал, и меня удивляет, что он остался жив. По его словам, он общался с солдатами и рассказал им о гибели генерала для того, чтобы Селимус не смог впоследствии очернить его имя. Я видел сестру Уила. Она довольна, что Ромен заботится о ней. – Финч сделал паузу, а потом продолжал с задумчивым видом: – Но самое удивительное – это поведение Нейва. Я доверяю собаке больше, чем самому себе.
В глазах Валентины зажегся огонек живого интереса. Повернув голову, она внимательно посмотрела на мальчика, ожидая продолжения рассказа.
– Я уже говорил вам, что Нейв ведет себя очень агрессивно по отношению к чужакам и ластится к тем, кого любил Уил.
Валентина кивнула.
– Так вот, – вздохнув, сказал Финч, – теперь я не сомневаюсь, что эта собака доверяет только тем, кто предан Уилу.
Валентина хотела улыбнуться и погладить мальчика по голове, но что-то остановило ее. Финч, несмотря на свой маленький рост и детскую внешность, походил скорее на взрослого человека, нежели на ребенка, с которым можно вести себя снисходительно Он подмечал все вокруг, запоминал и обдумывал, делал выводы, которые поражали Валентину глубиной и проницательностью. Этот мальчик, по существу, спас ее, не позволив поддаться эмоциям и вернуться во дворец на верную гибель. А потом сам пробрался в Веррил, чтобы убедиться в том, что ей ничто не угрожает. Финч не побоялся предстать перед придворными, которые, конечно же, с недоверием и опаской отнеслись к нему, маленькому моргравийцу, и сообщить им о том, что их королева в безопасности. Валентина часто вспоминала, как он вернулся в лес вместе с гвардейцами и попросил ее выйти из укрытия. Финч взял королеву за руку и подвел к Лайрику.
– Бриавелю нужна сильная королева, – прошептал мальчик, – вы не должны поддаваться отчаянию. Не позволяйте горю сломить вас.
Эти слова поддержки навсегда врезались в память Валентины. Да, Финч отважен, серьезен и обстоятелен, и к тому, что он говорит, следовало внимательно прислушаться.
– Продолжай, Финч, – промолвила Валентина. – Я вижу, ты хочешь сказать еще что-то.
– Мне трудно объяснить то, что я чувствую, ваше величество.
– И все же попробуй.
– Нейв обладает магической силой. Теперь я это точно знаю! – выпалил он. – Именно это я и хотел вам сообщить.
На лице королевы отразилось неподдельное изумление.
– Помните, я рассказывал вам о том, что во время сожжения Миррен на костре глаза Уила изменили свой цвет.
Валентина кивнула. Эту сцену она представляла с трудом, поскольку преследование ведьм в Бриавеле уже давно было запрещено законом.
– Я видел, как это произошло, – продолжал Финч. – Вместе со мной там был еще один свидетель, но он, по-видимому, уже мертв.
– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать? – пожав плечами, промолвил Валентина. Она была совершенно сбита с толку этими таинственными историями.
– Глаза Уила изменили свой цвет в тот момент, когда Миррен испустила последний вздох. И я думаю, в это же мгновение установилась прочная связь между Нейвом, Уилом и теми, кого он любил.
Валентина не верила в магию. В мире, в котором она жила, не было места волшебству. Предположения Финча казались ей надуманными.
– Но причем тут Корелди? – с легким раздражением спросила она.
– Пока не знаю. Но меня поразило то, что Нейв относится к Ромену точно так же, как относился к Уилу. Вы, конечно, подумаете, что у меня просто разыгралось воображение, но я заметил, что Ромен называет Нейва теми же ласковыми именами, которыми его называл Уил.
Валентина недоверчиво хмыкнула.
– Мне кажется, ты сильно преувеличиваешь, Финч, – сказала она.
Но когда Валентина взглянула на Нейва, не спускавшего с нее умных глаз, ей почему-то стало не по себе.
– Возможно, – грустно промолвил Финч. – Но я не могу найти другого объяснения тому, что Ромен Корелди – чужеземец, наемник, который должен был убить генерала – знает собаку Уила. Когда мы вошли в комнату, он сразу назвал ее Нейвом. Откуда Ромен мог знать ее? Он впервые в жизни видел пса. И почему собака так обрадовалась встрече с человеком, который угрожал жизни ее хозяина? Нейв вел себя очень странно, он бросился к Ромену, стал лизать ему лицо и не желал отходить от него. Обычно Нейв рычит на тех, кого Уил недолюбливал.
Мальчик посмотрел на Валентину, как будто ждал, что она ответит на его многочисленные вопросы, но королева молчала. Ее одолевали сомнения. Валентину смущало то, что Финч строил догадки, основываясь на поведении собаки. На ее взгляд, это было несерьезно.
– Финч… – начала было она, намереваясь вразумить мальчика, но тот перебил ее.
– Нет, прошу вас, выслушайте меня до конца, ваше величество, – сказал он, не замечая, что ведет себя неучтиво по отношению к королеве. – Здесь творится что-то странное. Мы толкнулись с какой-то тайной, и внутренний голос подсказывает мне, что ее нельзя разгадать с помощью обычной логики. Я уверен, что мы должны доверять Ромену Корелди, но не могу объяснить почему. Я чувствую, что этот человек не сделает нам ничего дурного. Он дал клятву Уилу Тирску защищать вас. И еще… – Финч замялся, не зная, как выразить свои ощущения. – Я не могу отделаться от чувства, что Уил не умер, он как будто все еще находится среди нас… Ромен взял на себя его обязанности, он следует его желаниям… он слился с ним в одно целое…
Финч перевел дух. Наконец-то он высказал вслух давно мучившие его мысли!
Валентина пришла в замешательство. Она взглянула на Нейва, и у нее снова возникло чувство, что собака видит ее насквозь и читает ее мысли. Нейв впился в нее взглядом, и Валентина поняла, чего он требует от нее.
– Ну хорошо, Финч, – кивнув, промолвила Валентина. – Я знаю, что ты желаешь мне добра. Я доверяла Уилу и вижу, что его собака готова защищать нас обоих. Мне тоже многое непонятно, но я согласна, что мы можем доверять Ромену Корелди.
Финч облегченно вздохнул, а Нейв подошел к Валентине и, положив передние лапы ей на плечи, заглянул в глаза. Через мгновение он уже снова вел себя, как обычная собака, бегал по площадке и обнюхивал углы.
– Да, очень странный пес, – задумчиво промолвила Валентина.
– Ему известно что-то такое, чего не знаем мы, ваше величество. Нам надо полагаться на его чутье.
– О чем еще ты хотел сообщить мне? – спросила Валентина.
Разговор вызывал у нее тревожные чувства, и ей захотелось прекратить его.
– Я привез вам письмо от Ромена, – промолвил мальчик и стал рыться в маленькой дорожной сумке. – Он сказал, что оно поможет вам многое понять.
Валентина взяла письмо, но решила прочитать его, когда останется одна. Она была довольна, что получила весточку от таинственного Корелди. Этот кусочек пергамента был осязаемым доказательством его существования.
– Какие у тебя планы на будущее? – спросила Валентина, надеясь, что Финч останется в Верриле.
– Я не собираюсь возвращаться в Моргравию, ваше величество, если вы, конечно, не пошлете меня туда с каким-нибудь поручением. С вашего позволения я хотел бы остаться здесь. Готов выполнять любую работу во дворце.
Королева обняла его.
– Я не буду никуда посылать тебя, Финч, мне не хочется расставаться с тобой. С сегодняшнего дня ты можешь считать себя бриавельцем, я предоставляю тебе подданство моего королевства.
Мальчик просиял, и на его обычно серьезном, сосредоточенном лице появилась улыбка.
– Я хочу возложить на тебя особые обязанности, – продолжала Валентина. – Ты будешь личным шпионом ее величества.
Валентине хотелось обрадовать своего маленького друга, который так редко улыбался. И это ей удалось. Финчу, похоже, понравилась предложенная должность.
– Значит, я больше не буду чистить отхожие места, ваше величество?
– Нет, чистить их ты не будешь, – заговорщическим тоном промолвила Валентина. – Мне хочется отпраздновать твое возвращение. Если бы ты знал, как я рада снова видеть тебя! Иди, отдохни с дороги, умойся и переоденься, а потом мы сядем за стол, и я расскажу тебе о том, что происходило здесь в твое отсутствие. Шпион ее величества должен знать все.
Во время роскошной трапезы, за которой Финч впервые в жизни отведал многие изысканные блюда, Валентина рассказала, что до сих пор оплакивает своего отца. После коронации, церемония которой прошла довольно скромно, Валентина выехала верхом на улицы Веррила, к своему народу, чтобы разделить с ним горе и попросить поддержки.
Советники молодой королевы отговаривали ее от этого шага, но она поступила так, как подсказывало сердце. Народ, охваченный чувством патриотизма, горячо откликнулся на ее просьбу о поддержке. Бриавельцы сплотились вокруг своей королевы и горели желанием отомстить за гибель ее отца.
Валентина пустила слух о том, что Валора убили наемники, выдававшие себя за моргравийцев. Она решила подыграть Селимусу. Правда, первым ее желанием было жестоко отомстить ему. Горе Валентины оказалось столь велико, что она захотела немедленно развязать войну с соседним королевством. Однако, немного успокоившись, королева изменила свои намерения. Патриотический настрой бриавельцев нужен был ей не для того, чтобы начать кровопролитную войну, а для широкой народной поддержки ее власти. Впервые в истории Бриавеля на трон взошла королева, и Валентина стремилась снискать доверие и любовь народа. Пока еще ее армия не была настолько сильна, чтобы одержать победу в тяжелых сражениях, а ей самой не хватало опыта. Но Валентина знала, что придет время, и она призовет Селимуса к ответу за все злодеяния. Чтобы добиться цели, ей нужна была сейчас не война, а хитрость.
Поздно вечером, оставшись одна в своих покоях, Валентина вспомнила о письме от Ромена Корелди. Сев у горящего камина, она сломала печать и развернула пергамент. Прочитав описание последних минут жизни своего отца, королева почувствовала, что ее глаза наполняются слезами. По словам Ромена, он вместе с Уилом Тирском с оружием в руках защищал Валора.
Ромен писал о том, что ее отец погиб как герой и перед смертью вспоминал о ней, своей любимой дочери. Раненый в живот, истекающий кровью, Уил взял с Ромена слово, что тот присягнет на верность правительнице Бриавеля и будет преданно служить ей, защищая королевство от посягательств Селимуса. Ромен заверял Валентину, что обязательно приедет к ней, чтобы выполнить данную клятву, а пока просит сжечь это послание. Валентину удивило, что в конце письма Ромен буквально умолял ее не расставаться с Финчем и Нейвом.
Снова эта собака, с недоумением подумала она. Неужели Ромен полагает, что пес может спасти от всех бед и напастей? Валентина взглянула на Нейва, лежавшего на ковре у ее ног. Открыв один глаз, он посмотрел на нее, и у Валентины снова возникло ощущение, будто собака читает ее тайные мысли. Вздохнув, она решила, что выполнит все просьбы Ромена, и будет ждать его приезда.
Ромен просил ее не делать опрометчивых шагов и не искать ссор с Селимусом. В этом их мнения совпадали.
«Если вы ответите ударом на удар, это будет только на руку Селимусу, – писал он. – Избегайте всяких встреч с ним, отговариваясь тем, что пребываете в глубоком трауре. Вам нужно выиграть время. Пусть прах вашего отца покоится с миром, а печальные воспоминания о нем потихоньку стираются из вашей памяти. Вам надо постепенно окружить себя преданными людьми. Я скоро вернусь и буду в вашем полном распоряжении, моя королева. Можете не сомневаться в моей преданности. А пока хочу сделать вам особый подарок, я дарю вам собаку по кличке Нейв. Она никогда не предаст вас. Доверяйте только ей и ее спутнику и другу, юному Финчу. Они станут вашими надежными защитниками.
Будьте мужественны, прекрасная Валентина.
Ваш Ромен Корелди».
Последние слова поразили ее. Откуда этому человеку было известно, что она хороша собой? Они ни разу в жизни не виделись! Хотя, возможно, Финч описал Ромену ее внешность. Подумав об этом, Валентина решила завтра же расспросить мальчика, как выглядит этот Корелди. Отличавшийся наблюдательностью и проницательностью Финч мог воссоздать точный портрет своего нового друга.
Письмо Ромена произвело на Валентину благоприятное впечатление. Несмотря на учтивый тон, в словах Корелди чувствовалась решительность и мужская сила. Этот человек, без сомнения, обладал властным характером и мог возглавить стан ее сторонников.
Валентина бросила письмо в огонь, выполняя распоряжение Ромена, и, глядя, как языки пламени пожирают пергамент, задремала. Проснувшись, она обнаружила, что Нейва нет в комнате.
То, что мальчик из простонародья путешествует верхом и имеет при себе кошелек, набитый монетами, могло вызвать подозрения. Дабы рассеять их, Финч рассказал конюху, что выполняет поручение богатого бриавельского торговца, который дал ему денег на дорогу. Впрочем, рассказ не произвел на конюха никакого впечатления. Его интересовали только деньги. Получив их, он вручил мальчику жетон. Предъявив его, Финч мог потом забрать свою лошадь из деревенской конюшни.
Ехавший на телеге вместе с семьей жестянщик предложил Финчу подвезти его и собаку до столицы. Однако по дороге оказалось, что дети боятся грозного Нейва, а жена жестянщика сильно нервничает из-за этого. Поблагодарив их, Финч соскочил с телеги и продолжил путь пешком.
Утром того дня, когда Финч и Нейв прибыли в Веррил, Валентина прогуливалась по верхней площадке крепостной стены и разговаривала с Лайриком, командующим бриавельской гвардии. Она знала, что старый солдат добрый человек, верой и правдой служивший ее отцу. Лайрик в свою очередь восхищался самообладанием королевы, столь непохожей на тех женщин, которых он знал. Она не обращала внимания на то, что резкий ветер трепал ее роскошные волосы, собранные на затылке. Длинные, выбившиеся из прически пряди падали ей на лицо.
Лайрик поначалу опасался, что молодая королева не справится со своей ролью. Но Валентина вела себя очень уверенно и достойно. Старый солдат вспомнил, что девушка с детства имела привычку подниматься на крепостную стену и без боязни прогуливалась по ней. После случая в Таллиноре, когда маленький Селимус сломал ее куклу, Валентина перестала проявлять интерес к детским игрушкам и полюбила занятия, которые обычно не привлекают девочек.
Валентиной восхищался не только Лайрик. Все гвардейцы поражались тому, как стойко она переносит постигшее ее горе. В Бриавеле все знали, что Валор и его дочь испытывают друг к другу сильную привязанность. Валентина была достойной преемницей короля и по праву заняла трон Бриавеля.
Жители королевства часто забывали о том, что она женщина, и вспоминали об этом только тогда, когда Валентина являлась перед ними во всем великолепии своей красоты, надев роскошный наряд. У тех, кто видел ее в эти минуты, перехватывало дыхание от восторга. В женском платье Валентина совсем не походила на девчонку-сорванца, к образу которой все привыкли. Теперь, когда Валентина стала королевой Бриавеля, Лайрика стало пугать ее бесстрашие. Кто-то должен был постоянно напоминать ей о том, что она является правительницей большого королевства и должна заботиться о собственной безопасности. Валентине нельзя было больше кататься одной верхом среди болот, пропадать подолгу на охоте, проводить ночи в лесу.
Крик часового, дежурившего на башне, вывел Лайрика из задумчивости, и он послал гонца узнать, что случилось. Вскоре гонец возвратился, и командующий отошел с ним в сторону. Выслушав доклад, он радостно улыбнулся.
– Мальчик вернулся, ваше величество, – сообщил Лайрик, подойдя к королеве.
– Финч! – воскликнула Валентина и, с сожалением посмотрев на старого солдата, извинилась: – Простите, Лайрик, но мне надо идти. Поговорим позже.
Лайрик поклонился, и Валентина распорядилась, чтобы Финча и его собаку провели на верхнюю площадку самого короткого прясла крепостной стены, расположенного между двумя невысокими башнями. Это место называлось Мостом. В детстве Валентина пряталась здесь от своих нянек и наставников, навязывавших ей занятия, которым, по их мнению, должна была посвящать свое время принцесса. Убежав ото всех, девочка поверяла ветру сокровенные желания и мечты.
– Ваше величество! – услышала она знакомый голос и тут же увидела поднимающегося по лестнице Финча.
Нейв, опередив его, бросился к ней и лизнул в лицо.
– Какой ты негодник, Нейв! – смеясь, воскликнула Валентина и стерла со щеки собачью слюну.
Финч был более сдержан в проявлении эмоций. Но Валентина не желала скрывать свои чувства. Они пережили вместе так много, что стали близкими людьми. И когда мальчик попытался отвесить ей низкий поклон, Валентина подбежала к нему и крепко обняла.
– Я очень беспокоилась о вас все это время, – сказала она, – боялась, что вы не вернетесь.
– Вам не следовало волноваться, ваше величество, ведь Нейв был со мной, а вы знаете, что он не даст меня в обиду. Как прошли похороны?
Валентина погрустнела.
– Все было тихо, по-домашнему, и это помогло мне справиться с горем. – Валентина взяла Финча за руку. – Давай сядем на скамейку, ты должен мне все рассказать.
– У меня плохие новости, ваше величество, – предупредил ее Финч.
– Рассказывай, мне нужно все знать.
И Финч поведал ей то, что успел разузнать. Королева помрачнела.
– Ты был прав, Уил не предавал нас. Как жаль, что он погиб, – промолвила она, глядя вдаль.
Финч покачал головой.
– Я никогда не сомневался, что Уил Тирск будет верен вам до конца. Он и наемник Ромен Корелди с оружием в руках защищали вашего отца.
Взор Валентины затуманился, но она сдержала слезы. Королева дала себе слово больше не плакать. Король умер, и как ни сокрушайся, она не могла вернуть его к жизни. Теперь она была королевой и несла ответственность за положение дел в государстве. Ее первый долг – беречь и защищать свое королевство. В ее жизни не осталось места слезам и горьким сожалениям.
– Скажи, ты доверяешь этому Корелди? – спросила она.
Финч пожал плечами.
– Не знаю, ваше величество, – признался он. – Я доверяю только тому, что вижу сам. Он доставил тело Уила в Моргравию и тем бросил открытый вызов Селимусу. Уверен, что Ромен сильно рисковал, и меня удивляет, что он остался жив. По его словам, он общался с солдатами и рассказал им о гибели генерала для того, чтобы Селимус не смог впоследствии очернить его имя. Я видел сестру Уила. Она довольна, что Ромен заботится о ней. – Финч сделал паузу, а потом продолжал с задумчивым видом: – Но самое удивительное – это поведение Нейва. Я доверяю собаке больше, чем самому себе.
В глазах Валентины зажегся огонек живого интереса. Повернув голову, она внимательно посмотрела на мальчика, ожидая продолжения рассказа.
– Я уже говорил вам, что Нейв ведет себя очень агрессивно по отношению к чужакам и ластится к тем, кого любил Уил.
Валентина кивнула.
– Так вот, – вздохнув, сказал Финч, – теперь я не сомневаюсь, что эта собака доверяет только тем, кто предан Уилу.
Валентина хотела улыбнуться и погладить мальчика по голове, но что-то остановило ее. Финч, несмотря на свой маленький рост и детскую внешность, походил скорее на взрослого человека, нежели на ребенка, с которым можно вести себя снисходительно Он подмечал все вокруг, запоминал и обдумывал, делал выводы, которые поражали Валентину глубиной и проницательностью. Этот мальчик, по существу, спас ее, не позволив поддаться эмоциям и вернуться во дворец на верную гибель. А потом сам пробрался в Веррил, чтобы убедиться в том, что ей ничто не угрожает. Финч не побоялся предстать перед придворными, которые, конечно же, с недоверием и опаской отнеслись к нему, маленькому моргравийцу, и сообщить им о том, что их королева в безопасности. Валентина часто вспоминала, как он вернулся в лес вместе с гвардейцами и попросил ее выйти из укрытия. Финч взял королеву за руку и подвел к Лайрику.
– Бриавелю нужна сильная королева, – прошептал мальчик, – вы не должны поддаваться отчаянию. Не позволяйте горю сломить вас.
Эти слова поддержки навсегда врезались в память Валентины. Да, Финч отважен, серьезен и обстоятелен, и к тому, что он говорит, следовало внимательно прислушаться.
– Продолжай, Финч, – промолвила Валентина. – Я вижу, ты хочешь сказать еще что-то.
– Мне трудно объяснить то, что я чувствую, ваше величество.
– И все же попробуй.
– Нейв обладает магической силой. Теперь я это точно знаю! – выпалил он. – Именно это я и хотел вам сообщить.
На лице королевы отразилось неподдельное изумление.
– Помните, я рассказывал вам о том, что во время сожжения Миррен на костре глаза Уила изменили свой цвет.
Валентина кивнула. Эту сцену она представляла с трудом, поскольку преследование ведьм в Бриавеле уже давно было запрещено законом.
– Я видел, как это произошло, – продолжал Финч. – Вместе со мной там был еще один свидетель, но он, по-видимому, уже мертв.
– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать? – пожав плечами, промолвил Валентина. Она была совершенно сбита с толку этими таинственными историями.
– Глаза Уила изменили свой цвет в тот момент, когда Миррен испустила последний вздох. И я думаю, в это же мгновение установилась прочная связь между Нейвом, Уилом и теми, кого он любил.
Валентина не верила в магию. В мире, в котором она жила, не было места волшебству. Предположения Финча казались ей надуманными.
– Но причем тут Корелди? – с легким раздражением спросила она.
– Пока не знаю. Но меня поразило то, что Нейв относится к Ромену точно так же, как относился к Уилу. Вы, конечно, подумаете, что у меня просто разыгралось воображение, но я заметил, что Ромен называет Нейва теми же ласковыми именами, которыми его называл Уил.
Валентина недоверчиво хмыкнула.
– Мне кажется, ты сильно преувеличиваешь, Финч, – сказала она.
Но когда Валентина взглянула на Нейва, не спускавшего с нее умных глаз, ей почему-то стало не по себе.
– Возможно, – грустно промолвил Финч. – Но я не могу найти другого объяснения тому, что Ромен Корелди – чужеземец, наемник, который должен был убить генерала – знает собаку Уила. Когда мы вошли в комнату, он сразу назвал ее Нейвом. Откуда Ромен мог знать ее? Он впервые в жизни видел пса. И почему собака так обрадовалась встрече с человеком, который угрожал жизни ее хозяина? Нейв вел себя очень странно, он бросился к Ромену, стал лизать ему лицо и не желал отходить от него. Обычно Нейв рычит на тех, кого Уил недолюбливал.
Мальчик посмотрел на Валентину, как будто ждал, что она ответит на его многочисленные вопросы, но королева молчала. Ее одолевали сомнения. Валентину смущало то, что Финч строил догадки, основываясь на поведении собаки. На ее взгляд, это было несерьезно.
– Финч… – начала было она, намереваясь вразумить мальчика, но тот перебил ее.
– Нет, прошу вас, выслушайте меня до конца, ваше величество, – сказал он, не замечая, что ведет себя неучтиво по отношению к королеве. – Здесь творится что-то странное. Мы толкнулись с какой-то тайной, и внутренний голос подсказывает мне, что ее нельзя разгадать с помощью обычной логики. Я уверен, что мы должны доверять Ромену Корелди, но не могу объяснить почему. Я чувствую, что этот человек не сделает нам ничего дурного. Он дал клятву Уилу Тирску защищать вас. И еще… – Финч замялся, не зная, как выразить свои ощущения. – Я не могу отделаться от чувства, что Уил не умер, он как будто все еще находится среди нас… Ромен взял на себя его обязанности, он следует его желаниям… он слился с ним в одно целое…
Финч перевел дух. Наконец-то он высказал вслух давно мучившие его мысли!
Валентина пришла в замешательство. Она взглянула на Нейва, и у нее снова возникло чувство, что собака видит ее насквозь и читает ее мысли. Нейв впился в нее взглядом, и Валентина поняла, чего он требует от нее.
– Ну хорошо, Финч, – кивнув, промолвила Валентина. – Я знаю, что ты желаешь мне добра. Я доверяла Уилу и вижу, что его собака готова защищать нас обоих. Мне тоже многое непонятно, но я согласна, что мы можем доверять Ромену Корелди.
Финч облегченно вздохнул, а Нейв подошел к Валентине и, положив передние лапы ей на плечи, заглянул в глаза. Через мгновение он уже снова вел себя, как обычная собака, бегал по площадке и обнюхивал углы.
– Да, очень странный пес, – задумчиво промолвила Валентина.
– Ему известно что-то такое, чего не знаем мы, ваше величество. Нам надо полагаться на его чутье.
– О чем еще ты хотел сообщить мне? – спросила Валентина.
Разговор вызывал у нее тревожные чувства, и ей захотелось прекратить его.
– Я привез вам письмо от Ромена, – промолвил мальчик и стал рыться в маленькой дорожной сумке. – Он сказал, что оно поможет вам многое понять.
Валентина взяла письмо, но решила прочитать его, когда останется одна. Она была довольна, что получила весточку от таинственного Корелди. Этот кусочек пергамента был осязаемым доказательством его существования.
– Какие у тебя планы на будущее? – спросила Валентина, надеясь, что Финч останется в Верриле.
– Я не собираюсь возвращаться в Моргравию, ваше величество, если вы, конечно, не пошлете меня туда с каким-нибудь поручением. С вашего позволения я хотел бы остаться здесь. Готов выполнять любую работу во дворце.
Королева обняла его.
– Я не буду никуда посылать тебя, Финч, мне не хочется расставаться с тобой. С сегодняшнего дня ты можешь считать себя бриавельцем, я предоставляю тебе подданство моего королевства.
Мальчик просиял, и на его обычно серьезном, сосредоточенном лице появилась улыбка.
– Я хочу возложить на тебя особые обязанности, – продолжала Валентина. – Ты будешь личным шпионом ее величества.
Валентине хотелось обрадовать своего маленького друга, который так редко улыбался. И это ей удалось. Финчу, похоже, понравилась предложенная должность.
– Значит, я больше не буду чистить отхожие места, ваше величество?
– Нет, чистить их ты не будешь, – заговорщическим тоном промолвила Валентина. – Мне хочется отпраздновать твое возвращение. Если бы ты знал, как я рада снова видеть тебя! Иди, отдохни с дороги, умойся и переоденься, а потом мы сядем за стол, и я расскажу тебе о том, что происходило здесь в твое отсутствие. Шпион ее величества должен знать все.
Во время роскошной трапезы, за которой Финч впервые в жизни отведал многие изысканные блюда, Валентина рассказала, что до сих пор оплакивает своего отца. После коронации, церемония которой прошла довольно скромно, Валентина выехала верхом на улицы Веррила, к своему народу, чтобы разделить с ним горе и попросить поддержки.
Советники молодой королевы отговаривали ее от этого шага, но она поступила так, как подсказывало сердце. Народ, охваченный чувством патриотизма, горячо откликнулся на ее просьбу о поддержке. Бриавельцы сплотились вокруг своей королевы и горели желанием отомстить за гибель ее отца.
Валентина пустила слух о том, что Валора убили наемники, выдававшие себя за моргравийцев. Она решила подыграть Селимусу. Правда, первым ее желанием было жестоко отомстить ему. Горе Валентины оказалось столь велико, что она захотела немедленно развязать войну с соседним королевством. Однако, немного успокоившись, королева изменила свои намерения. Патриотический настрой бриавельцев нужен был ей не для того, чтобы начать кровопролитную войну, а для широкой народной поддержки ее власти. Впервые в истории Бриавеля на трон взошла королева, и Валентина стремилась снискать доверие и любовь народа. Пока еще ее армия не была настолько сильна, чтобы одержать победу в тяжелых сражениях, а ей самой не хватало опыта. Но Валентина знала, что придет время, и она призовет Селимуса к ответу за все злодеяния. Чтобы добиться цели, ей нужна была сейчас не война, а хитрость.
Поздно вечером, оставшись одна в своих покоях, Валентина вспомнила о письме от Ромена Корелди. Сев у горящего камина, она сломала печать и развернула пергамент. Прочитав описание последних минут жизни своего отца, королева почувствовала, что ее глаза наполняются слезами. По словам Ромена, он вместе с Уилом Тирском с оружием в руках защищал Валора.
Ромен писал о том, что ее отец погиб как герой и перед смертью вспоминал о ней, своей любимой дочери. Раненый в живот, истекающий кровью, Уил взял с Ромена слово, что тот присягнет на верность правительнице Бриавеля и будет преданно служить ей, защищая королевство от посягательств Селимуса. Ромен заверял Валентину, что обязательно приедет к ней, чтобы выполнить данную клятву, а пока просит сжечь это послание. Валентину удивило, что в конце письма Ромен буквально умолял ее не расставаться с Финчем и Нейвом.
Снова эта собака, с недоумением подумала она. Неужели Ромен полагает, что пес может спасти от всех бед и напастей? Валентина взглянула на Нейва, лежавшего на ковре у ее ног. Открыв один глаз, он посмотрел на нее, и у Валентины снова возникло ощущение, будто собака читает ее тайные мысли. Вздохнув, она решила, что выполнит все просьбы Ромена, и будет ждать его приезда.
Ромен просил ее не делать опрометчивых шагов и не искать ссор с Селимусом. В этом их мнения совпадали.
«Если вы ответите ударом на удар, это будет только на руку Селимусу, – писал он. – Избегайте всяких встреч с ним, отговариваясь тем, что пребываете в глубоком трауре. Вам нужно выиграть время. Пусть прах вашего отца покоится с миром, а печальные воспоминания о нем потихоньку стираются из вашей памяти. Вам надо постепенно окружить себя преданными людьми. Я скоро вернусь и буду в вашем полном распоряжении, моя королева. Можете не сомневаться в моей преданности. А пока хочу сделать вам особый подарок, я дарю вам собаку по кличке Нейв. Она никогда не предаст вас. Доверяйте только ей и ее спутнику и другу, юному Финчу. Они станут вашими надежными защитниками.
Будьте мужественны, прекрасная Валентина.
Ваш Ромен Корелди».
Последние слова поразили ее. Откуда этому человеку было известно, что она хороша собой? Они ни разу в жизни не виделись! Хотя, возможно, Финч описал Ромену ее внешность. Подумав об этом, Валентина решила завтра же расспросить мальчика, как выглядит этот Корелди. Отличавшийся наблюдательностью и проницательностью Финч мог воссоздать точный портрет своего нового друга.
Письмо Ромена произвело на Валентину благоприятное впечатление. Несмотря на учтивый тон, в словах Корелди чувствовалась решительность и мужская сила. Этот человек, без сомнения, обладал властным характером и мог возглавить стан ее сторонников.
Валентина бросила письмо в огонь, выполняя распоряжение Ромена, и, глядя, как языки пламени пожирают пергамент, задремала. Проснувшись, она обнаружила, что Нейва нет в комнате.
ГЛАВА 20
Впервые за последнее время Уил ощущал душевный подъем. У него было легко на сердце. Прощание с Иленой прошло спокойно. В монастыре она чувствовала себя хорошо. Брат Якуб предоставил ей уютные покои, расположенные в тихом крыле большого каменного здания. Комнаты были просторными, окна выходили во фруктовый сад, за которым простиралась живописная холмистая местность. Илена не стала плакать, когда Уил сообщил, что уезжает. Она крепко обняла его и пожелала счастливого пути.
– Возьмите вот это, Ромен, – прошептала она, сунув ему в руку брошь, которую он сам когда-то подарил ей. – Эта маленькая вещица обязательно принесет вам удачу.
В дороге Уила снова начали одолевать тяжелые мысли. Что, если Джорн расскажет врагам, где скрывается Илена? Если Селимус узнает о местонахождении его сестры, то пострадает не только Илена, но и монахи, приютившие ее у себя. И все же Уил считал, что поступил правильно, привезя Илену в тихую обитель, где она могла восстановить силы после посланных судьбой суровых испытаний. Он знал, что монахи не будут докучать ей. Слишком пристальное внимание со стороны окружающих и назойливая забота постоянно воскрешали бы в ее памяти воспоминания о пережитых ужасах.
– Прячась от житейских бурь, она пытается защитить себя от душевной боли, – заметил как-то Якуб. – Не все такие герои, как ты, Ромен. Многие из нас не смогли бы броситься из огня да в полымя.
Уил не понял, на что намекает монах. Скорее всего, речь шла о прошлом Ромена. Уил догадывался, что какое-то несчастье заставило Ромена Корелди покинуть Гренадин и начать полную опасностей жизнь наемника. Но в его памяти не осталось никаких отголосков этих событий.
Якуб настоял на том, чтобы Уил оставил свою клячу в монастыре и взял на конюшне хорошую верховую лошадь, достойную такого воина, как он. Старый монах сам выбрал для своего друга чалого скакуна, красивого и горячего. Несмотря на протесты Якуба, Уил все же заплатил за прекрасное животное. Монахи приняли его деньги как пожертвование. И теперь Уил с удовольствием сидел в седле, чувствуя под собой молодое, сильное тело резвого жеребца. Ему казалось, что с тех пор, как он в последний раз садился на чистокровную лошадь, прошла целая вечность. Хотя на самом деле его злоключения начались всего лишь несколько дней назад. Моя жизнь изменилась в мгновение ока, думал он, удивляясь своей странной, переменчивой судьбе.
Уил попытался вспомнить, что говорила о себе старая гадалка, Вдова Илик, и в его памяти всплыли слова о том, что она была родом с севера. Возможно, именно там и следует искать. Даже если Вдова не вернулась домой, она вполне могла отправиться в путешествие по городам и весям знакомого ей края, расположенного у подножия Скалистых гор.
– Возьмите вот это, Ромен, – прошептала она, сунув ему в руку брошь, которую он сам когда-то подарил ей. – Эта маленькая вещица обязательно принесет вам удачу.
В дороге Уила снова начали одолевать тяжелые мысли. Что, если Джорн расскажет врагам, где скрывается Илена? Если Селимус узнает о местонахождении его сестры, то пострадает не только Илена, но и монахи, приютившие ее у себя. И все же Уил считал, что поступил правильно, привезя Илену в тихую обитель, где она могла восстановить силы после посланных судьбой суровых испытаний. Он знал, что монахи не будут докучать ей. Слишком пристальное внимание со стороны окружающих и назойливая забота постоянно воскрешали бы в ее памяти воспоминания о пережитых ужасах.
– Прячась от житейских бурь, она пытается защитить себя от душевной боли, – заметил как-то Якуб. – Не все такие герои, как ты, Ромен. Многие из нас не смогли бы броситься из огня да в полымя.
Уил не понял, на что намекает монах. Скорее всего, речь шла о прошлом Ромена. Уил догадывался, что какое-то несчастье заставило Ромена Корелди покинуть Гренадин и начать полную опасностей жизнь наемника. Но в его памяти не осталось никаких отголосков этих событий.
Якуб настоял на том, чтобы Уил оставил свою клячу в монастыре и взял на конюшне хорошую верховую лошадь, достойную такого воина, как он. Старый монах сам выбрал для своего друга чалого скакуна, красивого и горячего. Несмотря на протесты Якуба, Уил все же заплатил за прекрасное животное. Монахи приняли его деньги как пожертвование. И теперь Уил с удовольствием сидел в седле, чувствуя под собой молодое, сильное тело резвого жеребца. Ему казалось, что с тех пор, как он в последний раз садился на чистокровную лошадь, прошла целая вечность. Хотя на самом деле его злоключения начались всего лишь несколько дней назад. Моя жизнь изменилась в мгновение ока, думал он, удивляясь своей странной, переменчивой судьбе.
Уил попытался вспомнить, что говорила о себе старая гадалка, Вдова Илик, и в его памяти всплыли слова о том, что она была родом с севера. Возможно, именно там и следует искать. Даже если Вдова не вернулась домой, она вполне могла отправиться в путешествие по городам и весям знакомого ей края, расположенного у подножия Скалистых гор.