Макинтош Фиона. Дар Миррен

   Она кивнула и, сев на кровати, положила голову на плечо возлюбленного.
   – Жаль, что ты не лишил меня девственности этой ночью, Ромен, – промолвила она. – Тогда все было бы проще. Мы могли бы сообщить всем правду о нас, и Селимус уехал бы ни с чем восвояси.
   Уил улыбнулся.
   – Ты рассуждаешь как ребенок. Селимус никогда не простил бы измены. Он развязал бы войну с Бриавелем, обрушив на ваше королевство всю мощь моргравийской армии. Нет, то, что ты предлагаешь, не выход из положения. Теперь, когда Селимус увидел тебя, он жаждет овладеть не только твоими землями, но и тобой. Все, кто вчера присутствовал в парадной зале, заметили, с каким сладострастием Селимус смотрел на тебя. Я не вправе распоряжаться твоей судьбой и буду любить тебя издалека.
   – Но когда-нибудь мы все равно перейдем границы дозволенного, правда?
   – Не знаю, для меня главное – твоя безопасность и независимость твоего королевства. Это важнее нашей любви. Твой отец одобрил бы мои слова, он хотел, чтобы ты прежде всего думала о Бриавеле.
   – Отец стал бы уговаривать меня выйти замуж за Селимуса.
   – Возможно. Хотя, думаю, если бы он знал обо всех злодеяниях этого человека, то вряд ли настаивал на твоем браке с ним. Как бы то ни было, нам надо подумать о предстоящей прогулке с Селимусом.
   – Может быть, мне сказаться больной?
   – Нет, ты должна поехать. Я постараюсь придумать что-нибудь. Но ни в коем случае не принимай его предложение руки и сердца.

ГЛАВА 39

   Валентина искренне восхищалась жеребцом гостя, и Селимусу было приятно слышать ее восторженные похвалы. Конь был чистокровным гренадинским скакуном.
   – Вблизи он еще красивее, – сказала Валентина, похлопав животное по холке. – Сколько ему лет?
   – Два года, – ответил Селимус, любуясь королевой, которой очень шел простой наряд для верховой езды. Вчера эта женщина пленила его, а сегодня казалась еще прелестней. – Вижу, вы не тщеславны.
   Валентина взглянула на четырех сопровождавших их всадников, державшихся на значительном расстоянии и не слышавших разговор королевских особ.
   – У меня нет времени вертеться перед зеркалом и думать о нарядах, – сказала она.
   – Вы не похожи на обычных женщин, которые прежде всего заботятся о своей внешности.
   – Это комплимент? – с улыбкой спросила Валентина, стараясь придать разговору легкий, шутливый характер.
   – Да, я действительно очарован вами. Дамы при моем дворе говорят только о нарядах, фасонах, любовниках и удачном замужестве. Этим и ограничивается круг их интересов. Мне скучно с ними. Но вы… вы – совсем другое дело. Вам больше нравятся разговоры о лошадях, нежели сплетни.
   Валентина хотела упрекнуть Селимуса в лицемерии, но удержалась, решив объяснить королю Моргравии, почему не придает слишком большого значения своей внешности.
   – Меня не интересуют одежда и косметика, сударь. Я надеваю красивые наряды лишь тогда, когда того требуют обстоятельства. Мне действительно более интересны лошади. В седле я чувствую себя счастливой.
   – Такой молодой, умной и обаятельной женщине, как вы, Валентина, возможно, и не нужны красивые наряды и косметика, – заявил Селимус. – Вы украсили бы моргравийский двор, если бы стали моей королевой.
   Валентина похолодела и, сделав вид, что ничего не слышала, вскочила в седло.
   – Поедемте, – сказала она, – я обещала показать вам наши фруктовые сады.
   Видя ее нежелание говорить о браке, Селимус улыбнулся. Чем решительнее Валентина отталкивала его, тем больше она ему нравилась. Эта женщина постоянно удивляла его. Он и не предполагал, что так сильно увлечется ею. Теперь Селимус мечтал заполучить не только Бриавель, но и его королеву.
   Любуясь ее красивой посадкой в седле, Селимус чувствовал, как его охватывает возбуждение. С каким наслаждением он повалил бы сейчас Валентину на землю, сорвал с нее одежду и овладел ею! Тряхнув головой, Селимус отогнал похотливые мысли, перевел дыхание, пришпорил своего скакуна, и она понеслась галопом.
   Поняв, что Селимус бросает ей вызов, Валентина засмеялась и, подстегнув свою лошадь, бросилась вслед за ним.
   – Надеетесь, обогнать меня, ваше величество, и оставить без последних штанов? – крикнул на скаку Селимус.
   Однако смирная лошадка, которую Валентина выбрала для сегодняшней прогулки, не могла тягаться с горячим скакуном Селимуса. Вскоре они снова пустили коней рысью. Оглянувшись, Валентина увидела, что ее охрана не отстает, и успокоилась. Приближалось время турнира, и им нужно было возвращаться во дворец.
   Валентина могла поздравить себя с тем, что во время прогулки избежала щекотливой темы. Она часто обращалась к сопровождавшим ее стражникам, делая вид, что не знает ответ на тот или иной вопрос гостя. И когда ее люди вступали в разговор, чувствовала себя в безопасности.
   Селимус делал вид, что не замечает ее уловок. Некоторое время они ехали молча, и Валентина погрузилась в воспоминания о прошлой ночи. Спешившись, она свернула с дороги и, углубившись в сад, сорвала несколько яблок для лошадей. Но когда Валентина вернулась к королю, то поняла, что совершила серьезную ошибку, потеряв бдительность.
   – Я велел вашему эскорту забрать наших лошадей и ждать нас вон там, за дальним поворотом, – сказал Селимус, – и обещал, что мы скоро выйдем к ним, а потом все вместе вернемся во дворец.
   Валентина попыталась скрыть охвативший ее страх.
   – Смотрите, какое спелое яблоко, – сказала она. – Думаю, вашему жеребцу оно понравится.
   – Конечно, – промолвил Селимус, подходя к ней все ближе и ближе, – мне и самому оно нравится.
   Валентина поняла его намек, и у нее потемнело в глазах.
   – О, простите, что я не предложила его вам, – спохватилась она. – Вот, пожалуйста, возьмите!
   Королева протянула Селимусу яблоко.
   – Я имел в виду вас, а не яблоко, – без обиняков сказал Селимус. – Вы – спелый плод, который уже пора сорвать. И я никому не позволю, опередив меня, насладиться вашим сладким соком. Вы прекрасно знаете, зачем я приехал сюда. Увидев вас, я сразу понял, что вы созданы, чтобы вместе со мной править двумя объединенными королевствами.
   – Сударь, давайте перенесем обсуждение этого вопроса…
   – Нет, мы обсудим его прямо сейчас! Я хочу, чтобы вы стали моей королевой. Вы выйдете за меня замуж, Валентина?
   Королева вдруг рассмеялась, и это неприятно удивило Селимуса.
   – Да, – наконец ответила она. – Я выйду за вас замуж, но сначала вам надо завоевать меня.
   В голосе королевы звучала насмешка. Настало время прибегнуть к последней уловке, придуманной Роменом на крайний случай.
   – Завоевать вас? – изумленно переспросил Селимус.
   – Да, сударь. Не знаю, как принято у вас в Моргравии, а у нас в Бриавеле мужчина должен заслужить право жениться на своей избраннице.
   – Интересно, каким образом? – оправившись от изумления, игриво спросил Селимус, решив, что королева флиртует с ним.
   – А вот так, – сказала Валентина, кладя яблоки в платок и завязывая узел. – Вы должны победить на турнире.
   Засмеявшись, она сделала вид, что споткнулась и на мгновение припала к груди Селимуса. Волна желания вновь накатила на короля.
   – Я буду сражаться за драгоценную награду – вашу руку, сударыня, – заявил Селимус. – Кто будет моим соперником в поединке?
   – Рыцарь Королевы!
   – А кто это такой?
   – Это одетый во все черное чужестранец, который никому не показывает свое лицо, – с таинственным видом ответила Валентина.
   Селимус ухмылялся, заметив, что королева ведет его туда, где их ждали стражники.
   – Значит, если я одержу победу над этим рыцарем, то вы станете моей женой?
   Валентина нервно сглотнула слюну. Она понимала, что играет с огнем.
   – Да, сир.
   – Я буду сражаться с ним! – решительно заявил король.
   Видя его уверенность, Валентина пала духом. Она уже жалела о том, что послушалась Ромена и прибегла к этой уловке. Селимус был не тем человеком, с которым можно шутить, – после ее слов глаза короля вспыхнули хищным огнем.
 
   Уил как будто окунулся в атмосферу прошлого. Турнир, к которому готовились в Верриле, напоминал состязания, проходившие ежегодно в Моргравии. Правда, празднику в Бриавеле не хватало моргравийской пышности и великолепия. Уил чувствовал, что день будет для него судьбоносным, и сильно нервничал.
   – Не давайте воли чувствам, – предупредила его Валентина и, заметив на его лице выражение мрачной решимости, добавила: – Мы обо всем договорились. Главное для нас сейчас – выиграть время. Вы сами это говорили. Король должен уехать домой целым и невредимым.
   Уил промолчал. Они встретились в надворной постройке, куда редко заглядывали слуги. Финч с озабоченным видом наблюдал за ними. Ему не нравилось то, как развивались события. Королева, вернувшись с конной прогулки, сразу же пришла сюда и сообщила друзьям о разговоре с Селимусом.
   Уил был угрюм и молчалив. На скулах ходили желваки. Валентина видела, что он сам не свой, и кляла Селимуса за то, что тот посмел заговорить с ней о браке. Впрочем, они предвидели это и придумали на удивление простой план. Почему же Ромен так подавлен?
   – Я хочу взять с вас слово, Ромен, – промолвила Валентина.
   – Какое обещание я должен дать вам, моя королева?
   Валентина внимательно посмотрела на него. Похоже, мысли Ромена блуждали где-то далеко.
   – Во-первых, дайте мне слово, что вы не будете делать глупости… что вы не погибнете сегодня.
   – Я не могу обещать вам это, ваше величество.
   – Нет, можете! Я запрещу участникам состязаний биться насмерть.
   Финч задрожал и крепче прижался к теплому боку Нейва.
   – В таком случае, обещаю, что не погибну сегодня, – сказал Уил.
   – Я почему-то не верю вам!
   Уил так печально посмотрел на свою возлюбленную, что она, не выдержав его взгляд, отвела глаза в сторону.
   – Что еще я должен пообещать вам, ваше величество?
   – Я требую, чтобы с головы Селимуса не упал ни один волос. Никакой крови, Ромен! Умерьте свой пыл. Вы поняли меня?
   – Понял. Даю вам слово, что я не причиню королю Моргравии никакого вреда.
   И снова Валентина не поверила ему. Но что он задумал?
   – В таком случае, до встречи на турнире. Поклонившись королеве, Уил уже хотел отвернуться, чтобы заняться своими делами, но Валентина решительным шагом подошла к нему и, не обращая внимания на Финча, поцеловала в губы.
   – Через несколько часов, любовь моя, он уедет, – прошептала она.
   Выражение его глаз свидетельствовало о том, что он сильно сомневается в благополучном исходе турнира. Разомкнув обвившие его шею руки Валентины, Уил снова поклонился ей, и королева Бриавеля удалилась.

ГЛАВА 40

   Количество бриавельцев, приехавших в Веррил, чтобы увидеть на турнире красавца-короля, сватающегося к их королеве, поразило Лайрика. Толпы возбужденных людей создавали праздничную атмосферу. Торжества обещали значительно пополнить казну. Генерал был спокоен за безопасность Селимуса и Валентины, так как принял все необходимые меры предосторожности. Каждого пришедшего на турнир зрителя, в том числе и моргравийских солдат, входивших в свиту короля, тщательно обыскивали, но никто не жаловался.
   Программу состязаний составила сама королева, включив в нее забавные конкурсы. Так, например, бриавельские гвардейцы и солдаты моргравийской армии соревновались друг с другом на политом маслом бревне, стараясь столкнуть противника на землю.
   Повсюду царило веселье. Зрителям разносили жареное мясо и лучшее бриавельское пиво на больших подносах. Центром всеобщего внимания был король Селимус. Бриавельцы, забыв о кознях короля Моргравии, желали ему удачи в состязаниях. Они хотели, чтобы он завоевал сердце их королевы. Брак Селимуса и Валентины обещал укрепить мир на их земле.
   Валентина настояла на своем участии в конских скачках. Лайрик и Крелл не смогли отговорить ее. Публика неистовыми криками приветствовала королеву, когда та появилась в костюме наездницы.
   – Она просто великолепна, – прошептал Лайрик, обращаясь к мрачноватому Креллу.
   – Вы правы, друг мой, нам повезло с королевой. Она из тех, кто гладко стелет, да жестко спать. У нее крепкий стержень. Женщина у руля власти – лучше, чем мужчина, она обладает особой хитростью и на многое способна.
   Лайрик задумчиво кивнул.
   Победа королевы в конских скачках вызвала на трибуне бурю восторгов. Бриавельцы гордились Валентиной, обошедшей на своем резвом скакуне моргравийских солдат. Селимус отказался участвовать в этих состязаниях, заявив во всеуслышание, что Валентина – несравненная наездница, тягаться с которой ему не по силам. Сей галантный поступок вызвал одобрение бриавельцев.
   – Она великолепна, – шептал Селимус стоявшему рядом с ним Джессому. – Эта женщина будет моей.
   Король Моргравии показал свое мастерство в стрельбе из лука, борьбе и других видах состязаний. Он был на голову выше своих соперников и каждый раз выходил победителем к восторгу публики, приветствовавшей его бурными овациями. С желчного лица Джессома не сходила улыбка – он имел все основания быть довольным ходом турнира.
   После каждой одержанной победы Селимус получал ленту победителя и целовал руку поздравлявшей его королевы.
   И вот наконец на площадку перед трибунами вышел церемониймейстер и жестом попросил тишины. Вскоре шум смолк.
   – Бриавельцы, – начал он, – давайте поздравим себя с тем, что мы нашли общий язык с моргравийцами и теперь встречаемся не на поле брани, а на турнирах. Мы приветствуем наших друзей из Моргравии, которые явились к нам с миром, и выражаем особую радость по поводу приезда в Бриавель короля Моргравии. Его величество оказал нам большую честь. Мы надеемся, что славный король Селимус получит сегодня не только лепты победителя. – Публика одобрительно загудела, поняв тонкий намек церемониймейстера. – Позвольте от вашего имени пожелать его величеству успехов. Мы хотим, чтобы он завоевал сердце и руку нашей прекрасной королевы. Пусть в наших королевствах царят мир и процветание!
   Раздались бурные рукоплескания, и церемониймейстер долго не мог успокоить зрителей. Взглянув на королеву, он понял по выражению ее лица, что его речь воспринята благожелательно.
   – Как того требует наш обычай, – продолжал церемониймейстер, когда публика наконец успокоилась, – король Селимус должен заслужить право назвать невестой свою избранницу. Даже для такого могущественного монарха, как он, мы не можем сделать исключение. – На трибунах раздался добродушный смех. – Перед древним обычаем все равны – и король, и деревенский парень, сватающийся к дочери соседа. Тем более, что его величество хочет заполучить первую красавицу Бриавеля.
   Услышав эти слова, Валентина покраснела. Она не одобряла фамильярный тон церемониймейстера, который был явно навеселе, но народу его речь нравилась. Видя улыбки и счастливые лица людей, Валентина испытывала радость.
   – Селимус, доблестный король Моргравии, согласился вступить в единоборство за право назвать нашу королеву своей, – объявил церемониймейстер, и публика ахнула. – Его соперником будет Рыцарь Королевы. Прошу участников поединка выйти на площадку!
 
   Слушая цветистую речь церемониймейстера, Уил чувствовал, как в нем закипает гнев. Он люто ненавидел Селимуса, человека, который отнял у него все. И вот теперь король вознамерился отобрать еще и Валентину, женщину, которую Уил полюбил всем сердцем. Перед его мысленным взором промелькнули лица Илены, Элида, Герина, Лотрина, Элспит, Валора, Магнуса и Фергюса Тирска. Все они требовали, чтобы Уил отомстил злодею.
   – Мне это не нравится, – вздохнул Финч, прислушиваясь к неистовым крикам толпы.
   – У тебя больше не было видений? – спросил Уил.
   Финч покачал головой.
   – Нет, но внутренний голос подсказывает, что вы совершаете большую ошибку, отправляясь на этот турнир.
   Уил присел на корточки и взглянул мальчику в глаза.
   – Поверь, у меня нет другого выхода.
   – Вам-то я верю, Уил, но вот Селимус вызывает у меня недоверие.
   Финч сжал кулачки, стараясь сдержать слезы.
   – Продолжай верить в меня, малыш, – прошептал Уил, прислушиваясь к голосу церемониймейстера, приглашавшего участников поединка выйти на арену.
   Одетый во все черное, Рыцарь Королевы опустил забрало шлема. Узнать его теперь было невозможно.
   – Сидите смирно и не показывайтесь людям на глаза, – сказал он Финчу и Нейву. – Я скоро вернусь, обещаю.
   Выйдя из своего укрытия, Уил зашагал к арене. Как только он ушел, Финч почувствовал, что впадает в уже знакомое состояние. Голова раскалывалась от боли, к горлу подкатывала тошнота. Перед его глазами возникла страшная картина: Ромен умирает, истекая кровью. В ушах Финча прозвучал голос Валентины, спокойный и лишь слегка окрашенный грустью. «Ступай с миром, – прошептала королева. – Умри мужественно и тихо». А потом Финч услышал мужской голос, который глухо произнес: «Пусть будет так».
   Мальчик лишился чувств, а когда он пришел в себя, было уже поздно.
 
   Уил вышел на арену, где уже разминался Селимус, со свистом разрезая воздух клинком. Заметив Рыцаря Королевы, Селимус с насмешливой улыбкой отвесил изящный поклон. Уил проигнорировал это приветствие. Ему было противно смотреть на Селимуса. Повернувшись к нему спиной, Уил взглянул на Валентину. Она сильно нервничала. А ее подданные в это время весело смеялись и шутили в ожидании захватывающего зрелища.
   Уил поклонился королеве.
   – Может быть, ее величество даст своему рыцарю талисман на счастье? – промолвил он, не сводя с нее глаз.
   Достав из кармана вышитый шелковый платочек, Валентина протянула его Уилу.
   – Этот платочек подарил мне отец. Берегите его, – громко сказала она, и толпа восторженно заревела.
   Уил поцеловал ей руку.
   – Надеюсь, вы сдержите слово, – шепнула она ему, и он заметил в ее глазах слезы.
   Уил быстро отвернулся. Он думал, что никто не заметил, в каком состоянии находится королева, но это было не так. От внимания Джессома, пристально наблюдавшего за Валентиной, не ускользала ни одна деталь. Он видел, что ее глаза, несмотря на царившее вокруг веселье, туманились от слез. Советник не мог взять в толк, что расстроило королеву. Может быть, воин в черном облачении и был причиной, по которой она держала на расстоянии короля Моргравии?
   – Значит, ты и есть Рыцарь Королевы? – спросил Селимус.
   Он чувствовал себя непобедимым и полагал, что противник после отчаянного сопротивления сдастся на радость зрителям, которые всей душой желали победы другому. Я быстро с тобой расправлюсь, думал король в предвкушении своего триумфа.
   Уил молча вынул меч из ножен. Ему хотелось вонзить клинок в Селимуса, чтобы стереть с его ненавистного лица самодовольную улыбку.
   – Внушительное оружие, – заметил Селимус.
   Уил упорно молчал, сверля короля колючим взглядом.
   – Он немой, ваше величество? – громко спросил Селимус.
   Его слова вызвали смех на трибунах.
   – Нет, сир, – ответила королева. – Но это чужестранец, он говорит на непонятном языке.
   – Хорошо, в таком случае, может быть, ему будет понятен язык оружия?
   И Селимус с ходу пошел в атаку. Однако Уил был готов к ней. Он не раз видел, как Селимус, применяя этот прием, заставал противника врасплох. Двигаясь легко и непринужденно, Уил без труда отбил коварный удар. Зрители свистом и одобрительными возгласами выразили Рыцарю Королевы свое восхищение.
   Селимус снова пошел в наступление. На этот раз он попытался нанести сопернику сильный удар в живот, но Уил ловко увернулся. Он предугадывал каждый шаг, каждое движение противника, с которым не раз сходился в тренировочных поединках во дворе замка Стоунхарт.
   Селимус кивнул королеве, благодаря за то, что против него выставили достойного бойца. Но постепенно его начали одолевать сомнения. А что, если противник не подставной, а настоящий? Что, если Рыцарь Королевы сражается с ним всерьез? Может быть, Валентина не собирается принимать его предложение и использует поединок для того, чтобы вежливо отказать ему? Впрочем, эти мысли только подзадорили Селимуса. Идиоты, они не знают, с кем имеют дело, презрительно думал он. Мне нет равных среди воинов. Только Уил Тирск мог соперничать со мной, но он давно мертв. Ну что ж, я вам покажу, что такое настоящая доблесть. Победа будет за мной! И он снова ринулся в бой.
   У Валентины перехватило дыхание, но она не знала, что было причиной ее волнения – страх за Ромена или восторг от захватывающего поединка двух сильных соперников. Впервые в жизни она видела столь напряженную борьбу, в которой никто не хотел уступать. Движения Селимуса и Рыцаря Королевы завораживали зрителей. Это было увлекательное зрелище. Вскоре крики на трибунах смолкли, теперь люди переговаривались шепотом.
   – Они оба обладают завидным мастерством, – промолвила Валентина, обращаясь к сидевшему рядом с ней Лайрику.
   Генерал кивнул.
   Противники двигались с изяществом диких кошек. Валентина видела этих грациозных животных в детстве в зверинце Веррила.
   – Достойные противники, ваше величество, – заметил Лайрик. – Они ни в чем не уступают друг другу. Корелди просто восхитителен!
   Лайрик и Крелл знали, кто скрывается под именем Рыцаря Королевы.
   – Тс-с! – испуганно остановила его Валентина. – Нас могут услышать.
   На лице короля выступила испарина. Он не ожидал, что поединок будет таким долгим и упорным. Селимус был уверен, что ему нет равных в фехтовальном искусстве, но его противник, несмотря на все усилия короля, не желал сдаваться.
   Селимуса начали терзать смутные подозрения. Когда Рыцарь Королевы взвинтил темп поединка, король вдруг понял, в чем дело. Он знал этого воина и уже когда-то бился с ним один на один!
   Этот стиль ведения боя был знаком Селимусу. Будь я проклят, но так дрался только один человек, рыжеволосый карлик Уил Тирск, думал король, отражая мощные атаки противника. Если бы Рыцарь Королевы не был высок и строен, Селимус подумал, что с ним сражается воскресший из мертвых генерал!
   Уил не сбавлял темпа, упорно атакуя соперника. Он ждал, когда Селимус откроется, чтобы нанести решающий удар. Валентина запретила проливать кровь в этом поединке, но Уил надеялся, что ему удастся выбить оружие из рук короля и тем самым одержать победу. Потерпев поражение, Селимус убежит из Бриавеля, поджав хвост.
   Селимус начал выбиваться из сил. Пот ручьями струился по его телу, а Рыцарь Королевы выглядел таким же бодрым и свежим, как в начале боя. Он больше не позволял королю проводить атаки. Поняв, что перед ним настоящий мастер, Селимус испугался и начал отчаянно сопротивляться. Теперь он не обращал внимания на зрителей, их свист, аплодисменты и одобрительные возгласы. Король сражался за свою жизнь.
   Когда публика поняла, что противники сцепились в смертельной схватке, на трибунах установилась тишина. При каждом выпаде или ударе, Селимус издавал глухое рычание. Воспоминания о том, как рыжеволосый урод опозорил его на последнем королевском турнире в Моргравии, приводили Селимуса в ярость и удесятеряли силы.
   Уил не видел ничего, кроме мелькания голубоватых клинков. Казалось, ему не требовалось зрение, меч двигался сам. Рука как будто срослась с оружием. Он мог бы без особых усилий убить Селимуса. Король явно устал, Уил чувствовал это. Накануне вечером Селимус много пил и танцевал, не жалея сил, и теперь в полуденной жаре ему было тяжело биться с хорошо подготовившимся к поединку противником. Убив короля Моргравии, Уил спас бы Валентину и Бриавель от серьезной опасности.
   Селимус не успел произвести на свет наследника, а это значило, что после его смерти в Моргравии воцарится смута. Пока знать будет бороться за трон, Валентина успеет укрепить свое государство и сделать армию боеспособной.
   Убей его, а там будь, что будет, приказал себе Уил и, исполнившись решимости покончить с противником, пошел вперед. Теперь с Селимусом сражался не один человек, а два – Уил Тирск и Ромен Корелди. Король из последних сил отбивал неистовые атаки.
   Никакое мастерство не могло спасти Селимуса от яростного напора Рыцаря Королевы, и он понял, что обречен. Воспользовавшись растерянностью противника, Уил мощным ударом выбил оружие у него из рук. Селимус зашатался и, потеряв равновесие, упал навзничь. Ну вот и все, подумал Уил в предвкушении триумфа и, держа меч обеими руками, занес его над поверженным, съежившимся от страха противником.
   И в этот момент раздался пронзительный душераздирающий вопль. Уил узнал этот голос. Голос принадлежал женщине, которую он безумно любил.
   Валентина выбежала на арену и, тяжело дыша от гнева, остановилась перед Уилом.
   – Лгун! Предатель! – крикнула она ему в лицо. – Сейчас же брось меч!
   Выйдя из оцепенения, Уил отшатнулся и выронил из рук оружие. Селимус тут же вскочил на ноги и подошел к Валентине, по лицу которой ручьем текли слезы. Улыбнувшись, король погладил ее по щеке.
   Сердце Уила бешено колотилось и, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Он видел, что Валентина не оттолкнула Селимуса, и это задело его за живое. На арену выбежали стражники с обнаженными мечами и плотным кольцом окружили Рыцаря Королевы. Один из них связал ему руки. Уил не сопротивлялся.
   Увидев подбежавших к королеве Крелла и Лайрика, Селимус взревел:
   – Этот человек хотел убить меня!