Макинтош Фиона. Предательство

   Однако… перед превращением Клут сам убеждал его, что вернётся — разве не так? Он просил Тора оставаться на месте и ждать. Да, верно. Именно так Клут и сказал. Он обещал, что не оставит Тора… а если и оставит, то ненадолго. При этом воспоминании Тор почувствовал, как надежда оживает. Он сел и некоторое время сидел неподвижно, потом снова закрыл глаза, но не для того, чтобы уснуть. Его влекло волшебство, которое окружало поляну.
   Это было могучее волшебство — могучее и совершенно непостижимое. Всё, что мог сделать Тор — это увидеть его в виде радужного сияния и запечатлеть в памяти переливы цветов. Потом он вспомнил, как лес приветствовал его, когда они с Кнутом вошли в чащу. Теперь надо было сосредоточиться и попытаться заговорить с лесом.
   Он долго посылал мысли, потом образы… и вдруг его осенило. Когда лес «улыбался», его самого окружало изумрудное сияние. Следующая мысль, которую Тор отправил лесу, напоминала мягкий зелёный шарик.
   И Лес откликнулся.
   — Добро пожаловать, Тор…
   Шёпот звучал одновременно внутри и снаружи, эхом пробегал в листве и отдавался в ушах.
   — Не бойся… Твой друг вернётся, и мы будем хранить его, всегда, всегда, всегда…
   Тор был глубоко тронут. Он соединился с Сердцем Лесов, деревья пытались ободрить его, утешить… На душе стало легче. Юноша сердечно поблагодарил лес и вновь услышал, как по листьям пробежала лёгкая дрожь.
   Наверно, сразу после этого он снова уснул, но ненадолго. Его снова разбудило лёгкое прикосновение — но не снаружи, а внутри. Что-то касалось его сознания с лёгкостью пера. Но это определённо был зов. Он становился более уверенным, пока Тор не понял, что больше не может спать. Все чувства обострились до предела, он наугад тянулся навстречу зову… И вдруг у него в голове вновь зазвучал голос Клута — так ясно, словно его друг находился рядом.
   «Я нашёл его!»
   «Клут!» — воскликнул Тор. Он вновь чувствовал, как между ними протянулся невидимый канал.
   «Он самый и никто иной! Я нашёл Кайруса. Он здесь, в лесу, и не очень далеко».
   «А где ты сам?»
   «Уже здесь!»
   Послышался свист. В последний миг сокол развернул крылья, замедлив падение, и грациозно опустился на землю. Тор непроизвольно попятился.
   «Прости, — Клут склонил голову набок. — Не хотел тебя испугать».
   Это был действительно сокол. Он совершенно по-птичьи следил за юношей большим черным глазом, окружённым ярко-жёлтыми пёрышками — точно под цвет блестящих лапок, точно покрытых потрескавшимся лаком. Тор поймал себя на том, что не может смотреть на эту благородную птицу без восхищения. Блестящая, иссиня-чёрная спинка, такие же крылья — точно плащ, наброшенный поверх белоснежного камзола.
   «Тот Клут был такой страшный, верно?» — сокол повернул головку в. другую сторону и сделал несколько шагов, позволяя Тору получше себя рассмотреть.
   «Я… я так испугался…» — честно признался Тор.
   Сокол подпрыгнул, захлопал крыльями и приземлился Тору на плечо. Когда острые коготки царапнули кожу, юноша поморщился.
   «Тебе больше нечего бояться, Тор».
   «Но почему… так?» — Тор отбросил волосы и повернул голову, чтобы посмотреть на сокола, который удобно устроился у него на плече.
   «Потому что твой бесстрашный защитник вернулся к тебе».
   «Я не о том. Почему ты стал птицей?»
   «Не могу сказать… — сокол вздохнул — во всяком случае, это больше всего походило на вздох. — Лисс захотела, чтобы я стал соколом, и велела довериться ей. Что я с радостью и сделал. Моё прежнее тело мне всё равно не нравилось. Это гораздо красивее».
   «Значит, это навсегда? Ты больше никогда не будешь Клутом?» — грустно спросил Тор. Лапки у птицы были очень сильными, и если бы не когти, можно было подумать, что его держит за плечо крепкая рука.
   «Я тот же Клут, Тор. Ничего не изменилось, кроме тела, в котором я живу. Да, это навсегда. Но, повторяю, это тело мне нравится куда больше».
   «Знаешь, иногда мне кажется, что я свихнусь от всех этих странностей и перемен. Только у меня появился друг, самый лучший, самый близкий на свете… — его голос сорвался. — И вдруг он превращается в птицу…»
   «Я знаю, — с нежностью ответил Клут. — Но это делается не просто так. Мы должны доверять Лисс и друг другу».
   «Я доверяю тебе, но при чём тут какая-то Лисс? Она не принесла тебе ничего, кроме печали и боли… а теперь ещё и это!»
   Тор тряхнул головой, встал и прошёлся по поляне. Его переполнял гнев. Сокол крепко вцепился ему в плечо, чтобы удержаться, но юноша почти не обращал внимания на его коготки.
   «Она привела меня к тебе, Тор. Это всё, что я знаю. А теперь превратила меня в великолепное существо, и я счастлив. Не жалей меня. Если бы ты только знал, какое это чудо — парить высоко над землёй! Ладно, идём скорее. Кайрус в опасности. О странностях судьбы можно поразмышлять на досуге. А сейчас надо действовать. Следуй за мной, это недалеко».
   В подтверждение своих слов сокол подпрыгнул, словно собирался взлететь.
   «Клут» — в голосе Тора послышалась мольба.
   «Он умирает, Тор, — терпение сокола явно было на исходе — То, что с ним сделали, омерзительно. И никто не сможет ему помочь, кроме тебя. Ладно, потом поговорим, надо идти!»
   Два мощных взмаха крыльев — и Клут уже сидел на вершине высокого дерева.
   «Не теряй меня из виду. Мы должны двигаться как можно тише, чтобы застать их врасплох».
   Он покинул свой насест и полетел в лес. Тор тихо шёл следом. К счастью, тёмное оперение сокола было хорошо заметно на фоне листвы. Но что произойдёт, когда Клут приведёт его к Кайрусу? И кто такие «они»? Юноша предпочёл воздержаться от расспросов. Лес понемногу становился гуще, Клут уже не перелетал с ветки на ветку, а летел над вершинами. Наконец ему пришлось полагаться лишь на невидимую «верёвку», которая по-прежнему тянулась за соколом, позволяя чувствовать его присутствие. Внезапно Клут снова окликнул его.
   «Тихо, Тор. Теперь ступай как можно осторожнее. Они в тридцати шагах от тебя».
   Впрочем, Тор слышал сам. Люди шли по лесу, не таясь, хотя разговаривали вполголоса.
   «Сколько их, Клут?»
   «Пятеро. Главный — Корлин».
   «Корлин?!»
   Хорошо, что они с Кнутом разговаривают мысленно, подумал Тор. Сейчас его вопль был бы слышен по всему Лесу.
   «Он самый», — с ненавистью отозвался сокол.
   «Значит, месть? Всё это — просто ради мести?»
   Тор сделал ещё несколько шагов и притаился среди молодой поросли. Отсюда ему было хорошо видно похитителей.
   «Другой причины я не вижу, — Клут плавно спустился к нему на плечо — осторожнее, чем в прошлый раз, но Тор вздрогнул. — Из-за всей этой истории на рыночной площади Корлин осрамился, так что у него есть повод ненавидеть
   «Сделай одолжение, Клут… Предупреждай, когда соберёшься снова на меня сесть!»
   Тор присмотрелся. Двое дремлют, ещё двое пьют что-то из кружек. А вот и Корлин — сидит в стороне, рядом с лошадьми, неподвижный, как статуя.
   «Где Кайрус?» — быстро спросил Тор.
   «Справа от тебя».
   Тор беззвучно повернулся, развёл ветки… и чудом сдержал тошноту. Прайм-офицер висел между двух стволов, прибитый за руки гвоздями. Он даже не стонал — похоже, был уже без чувств. По лицу, по рукам, по всему телу текла кровь. Некогда белая рубаха была изодрана в клочья и покрыта бурыми пятнами. Лица видно не было: голова Кайруса свесилась на грудь, подбородок упирался в грудину. Волосы — густые, всегда чистые и аккуратно причёсанные — слиплись от крови.
   «Успокойся», — прошептал Клут. Он уже чувствовал, как волшебная сила наполняет его друга, и у него начинает покалывать кожу. Тор молчал, а когда заговорил, его голос не выражал ничего:
   «За такое убить мало».
   «Не спорю. Но пока не будем объявлять о нашем присутствии. У нас нет оружия — только твоё волшебство».
   «Этого вполне хватит».
   Голос Тора был по-прежнему бесцветным, но юноша дрожал от закипающей ярости. Ток волшебной силы набирал мощь.
   «Пусть сделают первый шаг — надо узнать, что они задумали. Я подберусь поближе».
   Клут беззвучно слетел с плеча Тора и через миг оказался на нижней ветке одного из деревьев, к которым пригвоздили прайм-офицера. Никто из негодяев не обратил на него внимания.
   Долго ждать не пришлось. Корлин зашевелился, потом почесался. Парочка, которая до сих пор услаждала себя элем, растолкала спящих, а один из них молча кивнул в сторону Корлина. Когда все пятеро поднялись, Тор заметил среди них Горона — того самого грубияна, который приставал к Эйрин.
   — О боги, какая милая компания, — буркнул юноша.
   — Пора, — Корлин взял ведро, стоявшее рядом с лошадьми, подошёл к пленнику и вылил содержимое ему на голову. Остальные расхохотались. Они были совершенно пьяны и их, должно быть, очень забавляло то, как Кайрус безуспешно пытается отряхнуться.
   — Похоже, наш эль ему по вкусу, — заметил один, толкая приятеля в бок.
   — Что-то меня берут сомнения. Зная, что он уже прошёл сквозь твоё брюхо…
   — Ну, ты и скажешь, Файстер! — Горой фыркнул. — Вонь твоей мочи разносится до небес, а на вкус она должна быть адской.
   Все четверо загоготали, но стоило Корлину поднять руку, хохот смолк. Кайрус застонал, и у Тора захолонуло сердце: в руке у Корлина появился нож. Лезвие поблёскивало в лучах утреннего солнца.
   — Ты мне надоел, прайм-офицер Задница. Сделай одолжение, посмотри на меня, чтобы я мог должны образом перерезать тебе горло и получить от этого полное удовольствие! — он схватил прайм-офицера за волосы и запрокинул ему голову.
   Тор тихо вышел из укрытия. Первый, неистовый гнев прошёл, сменившись холодной яростью. Теперь сила, которая билась в нём, была полностью послушна его разуму. Он представил, как её поток устремляется к Кайрусу и растекается по его телу. Попытка удалась. Офицер задрожал, и его похитители захохотали — они решили, что Кайрус трясётся от страха. Потом сделал глубокий вдох.
   — О, ты что-то хочешь сказать, прайм-офицер Свиное Дерьмо? Мы внимательно слушаем, — Корлин изобразил шутовской поклон и оттопырил ладонью ухо.
   На Тора все ещё никто не обратил внимания. Он снова послал к офицеру поток силы и с облегчением увидел, как Кайрус разлепил заплывшие чёрные веки и заметил его. Однако губы прайм-офицера были слишком разбиты, чтобы улыбаться.
   — Не могу дождаться, когда перережу твою мерзкую глотку, Корлин…
   Кайрус выплюнул кровавый сгусток. Слова давались ему с трудом, однако Тор вливал и вливал в него силу, и в глазах офицера уже горела жизнь.
   Разуйка глаза и оглянись. Сообщники Корлина снова заржали, шлёпая себя по ляжкам и награждая друг дружку шутливыми тумаками. Либо они не разобрали слов пленника, либо сочли их пустой бравадой. Однако Корлин не смеялся. Он обернулся…
   И в паре шагов у себя за спиной увидел Тора. Одного, без оружия и, как всегда, с улыбкой в пол-лица.
   — Помнишь меня? — любезно осведомился Тор.
   «Цвирк-цвирк!» — это Клут предупреждал его на своём птичьем языке. Корлин взревел, оставил Кайруса и бросился на юнца, который посмел ему помешать. Остальные тоже обернулись, потом один истошно завопил: прямо на него, выпустив когти, падал сокол, и бедолаге показалось, что тот метит прямо ему в лицо. Словно в подтверждение своих намерений, птица издала воинственный крик.
   И вдруг стало тихо. Исчезли все звуки, кроме шёпота листвы. Корлин и его сообщники застыли, не в силах пошевелить даже пальцем. Рука Корлина по-прежнему сжимала нож, острие смотрело в сторону Тора, лицо перекошено от ярости. Но никакая ярость не могла заставить его окаменевшее тело сдвинуться с места. Корлин лишь вращал глазами в бессильной злобе, которая понемногу уступала место ужасу.
   Клут легко опустился Тору на плечо. Пару мгновений оба разглядывали Корлина. Потом юноша шагнул к Кайрусу, который пытался снова поднять голову.
   — Это сон? — офицер сплюнул кровь.
   — Нет, — отозвался Тор. — Замри ненадолго. Юноша боялся встретиться с ним взглядом. А ведь ещё придётся объяснять, каким образом всё это произошло…
   Впрочем, сейчас у него были другие заботы. Тор обхватил офицера за талию, чтобы снять вес с его рук, сосредоточился на гвозде, которым было пробито его правое запястье, и представил, как тот вылетает и падает на землю. Это оказалось нетрудно. Вытащив таким же образом второй гвоздь, Тор осторожно опустил Кайруса на землю. Тот застонал. Все его тело было истерзано, а руки висели как плети и, похоже, ничего не чувствовали.
   — Развяжи меня, — хрипло выдохнул Кайрус.
   Тор повиновался. Он подошёл к Корлину, разжал толстые пальцы, которые держали нож, затем вернулся к прайм-офн-церу и перерезал верёвки, стянувшие его щиколотки.
   — Помоги мне встать, парень.
   — Нет, Кайрус. Пожалуйста, позволь мне…
   — Я сказал… подними меня на ноги… это приказ!
   Сколько же силы у этого человека, подумал Тор, поднимая его. Офицер явно страдал от боли, однако заставлял себя держаться прямо, хотя и опирался на плечо своего спасителя.
   — Помоги мне, Гинт… пожалуйста.
   — Что теперь?
   — Дай мне нож. Тебе придётся вложить его мне в пальцы и сжать, потому что я совсем не чувствую рук.
   — Может быть, лучше доставить этих ублюдков в Тал? И увидеть, как они получат всё, что им причитается?
   — Те четверо — получат, — процедил Кайрус. — Но Корлин — только мой. И я сам ему и суд… и палач.
   Он с силой опёрся на плечо юноши и сделал шаг. Потом ещё. И ещё. От Корлина его отделяло пятнадцать шагов. Головорез стоял в той же позе, так и не завершив бросок. Он обезумел от страха, и на его штанах расплывалось отвратительное мокрое пятно.
   — А мой отряд, Тор… — Кайрус долгим взглядом смотрел на своего мучителя. — Ты их встретил?
   Тор сглотнул.
   — Да, офицер. Капитан Херек взял на себя командование. На рассвете они отправятся в Тал.
   — Все живы?
   На этот вопрос Тор отвечать не хотел.
   — Почти все страдают от похмелья… — пробормотал он. — Они тревожатся за вас, сударь.
   — Я выразился ясно, уважаемый. Все на месте? Есть потери? Или все ограничилось головной болью?
   На протяжении всего этого разговора Кайрус, не отрываясь, смотрел Корлину в переносицу. Тот медленно серел, лицо покрывалось испариной. Тор не знал, что ответить. Небольшая стайка птиц, похожих на вьюрков, шумно перелетала с дерева на дерево — наверное, их вспугнул какой-то хищник. Клут у него на плече переминался с лапы на лапу. Теперь он будет охотиться на птиц, подумал Тор. И получать от этого большое удовольствие.
   — Отвечай, Гинт, — тихо сказал прайм-офицер.
   — Насколько я понял, сударь, четверо дозорных убиты. Среди них — один из ваших помощников.
   Тор почувствовал, что не может выдохнуть.
   — Ройс? — Кайрус произнёс это имя так, словно не понял ответа Тора.
   — Я не знаю имён, — смущённо пробормотал юноша перенося вес на другую ногу. Прайм-офицер был одного роста с ним и несколько тяжелее.
   — Во имя Света! Только не Ройс! Он же только что женился… — он сунул нож в лицо Корлину и заорал: — Ты слышал? Ты, выродок, пустое место!
   Эта вспышка обессилила Кайруса.
   — Четверо твоих дружков пойдут под суд, — прохрипел он, навалившись на плечо Тора. — Убийство четверых королевских солдат, отравление, похищение и покушение на жизнь прайм-офицера… Этого достаточно. А ты, Корлин, умрёшь сейчас. Здесь, в Сердце Лесов. И я сам буду тебя судить. Потому что один из ребят, которых вы убили, недавно женился. И ты должен ответить за горе его молодой жены… за сыновей и дочерей, которые у них никогда не родятся.
   Тор заметил, что в глазах Кайруса блеснули слёзы. Потом его искалеченное тело напряглось, выпрямилось, и офицер отстранил юношу. Теперь он держал нож двумя руками, как держат тяжёлый двуручный меч, чтобы вонзить его в поверженного врага. Короткий удар — и широкое лезвие распороло горло Корлина от подбородка до ключиц. Именно так, согласно обычаю, казнили убийц.
   Фонтан крови ударил из раны, окатив Кайруса, и кровь убийцы смешалась с его собственной. Мгновенья шли, прайм-офицер стоял неподвижно, позволяя липкому винно-красному соку выплёскиваться на его изодранную рубаху, и молча наблюдал, как вместе с кровью из тела негодяя, похожего на чудовищную статую, вытекает жизнь.
   — Освободи его, — пробормотал Кайрус, когда глаза Корлина потухли.
   Тор кивнул, и Корлин грузно рухнул на землю, пропитанную кровью. И тут же силы оставили Кайруса. Он опустился на колени, осел, уронил голову на грудь и потерял сознание.
 
   Прошло несколько часов, прежде чем Тор смог что-либо предпринять. Он не ожидал, что настолько устанет. Привалившись к дереву, юноша смотрел на Кайруса, уже вымытого, забинтованного и переодетого в чистую рубаху, которая обнаружилась в одном из седельных вьюков. На бинты пришлось изодрать старую рубаху Клута.
   Кайрус спал. Тор вправил ему кости, заставил самые грозные опухоли и синяки рассосаться. Корлин и его сообщники секли офицера кнутом до полусмерти, и теперь его спину и грудь покрывала густая сеть рваных ран. С помощью волшебства Тору удалось очистить их, чтобы избежать заражения. Он хотел полностью залечить раны, но Клут отговорил друга. В самом деле, объяснить столь скорое исцеление было бы непросто. К тому же всё это время Тор непрерывно подпитывал Кайруса. Однако теперь, когда жизни офицера уже ничто не угрожало, он мог позволить себе отдохнуть, чтобы восстановить собственные силы. Как известно, сон — лучшее лекарство; в сумке Корлина обнаружилось что-то вроде креплёного вина, и Тор дал офицеру несколько глотков этого снадобья, чтобы тот спал глубоко и не страдал от боли.
   Теперь надо было позаботиться о сообщниках Корлина. Отыскав в седельных вьюках прочную верёвку, Тор по очереди «освобождал» их и крепко связывал. Впрочем, он внушал головорезам такой страх, что они с радостью сами связали бы друг друга, если бы он этого потребовал. Хуже было другое. Вряд ли преступникам удастся оправдаться, однако кое-кого рассказ об их пленении может очень заинтересовать. Например, Инквизитора Гота.
   Об этом и размышлял Тор, направляясь за Бесс и Летуном. Много лет назад Элисса сказала ему: «С твоей силой для тебя нет ничего невозможного, Тор». Сейчас он вспомнил эти слова. Может быть, можно стереть из памяти негодяев ненужные воспоминания?
   Он спросил об этом Клута.
   «Стоит попробовать, — отозвался сокол. — Даже я знаю, как король Лорис относится к Чувствующим. Если до него дойдут хотя бы слухи о волшебстве, нам не жить».
   «А как быть с Кайрусом?»
   Клут поёрзал, устраиваясь на плече у юноши.
   «О Кайрусе не беспокойся. Думаю, от него тебе следует ожидать только благодарности».
   «Он — человек чести, Клут. А вдруг он сочтёт своим долгом донести обо мне в Инквизицию?»
   На самом деле, Тора куда больше беспокоило мнение Меркуда, который строго-настрого запретил своему ученику пользоваться своим даром. Хотя инквизиторы будут счастливы, когда в столицу пожалует Чувствующий… Но спокойствие и уверенность Клута его успокоили.
   «Так или иначе, Кайрус — часть этой загадки, Тор, — я чувствую, что ему можно доверять».
   Тор покосился на своих пленников. Четверо здоровяков, съёжившись от страха, наблюдали за каждым их движением. Конечно… мальчик, умеющий колдовать, и птица — несомненно, тоже волшебная. Можно себе представить, что эта бесстрашная четвёрка может нарассказывать… Он усмехнулся. Да, пожалуй, будет лучше, если они забудут об этом происшествии. Дерево, под которым сидел Тор, было толстым, раскидистым и дарило приятную тень. Оставалось только сосредоточиться и…
   «Ну, начинай», — нетерпеливо проговорил Клут, слетев с его плеча и устроившись на ветке повыше.
   «Во имя Света! Дай мне хоть подумать, сумасшедшая птица. Я же не знаю, что делать».
   Впрочем, после слов «сумасшедшая птица» у него бы все разно ничего не вышло. Оба расхохотались, и Тор долго не мог успокоиться. Не меньше насмешил его вид пленников, которые в ужасе поглядывали то на него, то друг на друга. Тор не мог читать их мысли, но догадывался, о чём они думают. Сумасшедший волшебник. И его птицы стоит опасаться не меньше, чем его самого.
   «Просто поверь в себя», — шепнул Клут.
   Элисса говорила точно так же. Тор зажмурился, послал лесу волны изумрудного сияния и почувствовал, как деревья улыбаются, подбадривая его. Затем сосредоточился на своих пленниках и отдал им мысленный приказ. Тор не знал, сколько времени прошло, но когда снова открыл глаза, все четверо полулежали, привалившись друг к другу, и посапывали во сне.
   «Что такое?»
   «Кажется, получилось, — Клут слетел с ветки и, описав красивую дугу, сел у ног юноши. — Только что они были в ужасе. И вдруг — уснули. Как думаешь, они забыли?»
   «Давай проверим».
   Тор встал и разбудил сообщников Корлина. Пленники выглядели полуоглушенными, но страха в их глазах уже не было.
   — Горон, ты? — здоровяк был единственным, кого Тор знал-
   — Нy я. И дальше что? — Горон попытался разорвать верёвки. — Куда Корлин подевался?
   — Мёртв.
   Заговорщики недоуменно переглянулись.
   — И кто его убил?
   — Кайрус.
   — Эй, Файстер! Правда, что ли?
   — Быть не может, — отозвался Файстер, мотая головой, словно стряхивая невидимую паутину. — Мы его гвоздями к дереву прибили.
   — Кайрус убил Корлина, — тоном, не допускающим возражений, сообщил Тор. — А вам, парни, придётся отвечать перед королевским судом за убийство четверых ратников.
   Он догадывался, что собственные шеи волнуют этих громил куда больше, чем участь их предводителя, и не ошибся. Ответом ему был дружный стон.
   — Ради чего вы на такое пошли? — Тор искренне желал это выяснить.
   — Ради денег, — равнодушно бросил Файстер. — Корлин нам очень недурно заплатил. Половину в Хаттене, а половину обещал выдать, когда дело будет сделано. Только не сказал, что это будет за работёнка. И ещё эля было — хоть залейся. Мы вообще не просыхали, пока не догнали отряд. Тогда надо было вытащить Кайруса из палатки… но это было легче лёгкого: они спали как убитые, потому что Корлин подсыпал им кое-чего в пойло, — Файстер уныло покачал головой. — Кстати, он и часовых прирезал, а не мы.
   — А не страшно было в лесу? — спросил Тор.
   — Ещё бы не страшно! — вмешался другой, помоложе — — Но когда монетки звенят, всякий страх забудешь. И ещё Корлин давал нам какое-то снадобье — сказал, что от него страх проходит. Гадость страшная, но в самом деле помогало. Мы его пили два раза в день.
   — Заткнись, Чиррен! — зашипел Файстер. Тор уже услышал кое-что интересное и не собирался прекращать допрос.
   — И где это снадобье?
   — Корлин держал его у себя в мешке. Синяя склянка, — с готовностью сообщил Чиррен, не обращая внимания на гримасы, которые строили ему остальные
   — Ты, придурок! — зарычал Горон. — Нас притянут за убийство. Ты долго собираешься ему помогать?
   Но Тор уже рылся в сумке Корлина. Скоро обнаружилась и бутылка — небольшая, с плотно притёртой пробкой. Содержимое пахло омерзительно, и Тор поспешил снова закупорить склянку. Вкус, скорее всего, должен был быть под стать, но Меркуда это зелье заинтересует.
   — А мы с тобой вроде знакомы — да? — с надеждой спросил Горон.
   — Не думаю, — отозвался Тор, поднимая пленников на ноги. — Итак, уважаемые, сейчас вы все сядете на лошадей и будете вести себя смирно. Если бы я появился здесь чуть позже и не вмешался, вас всех постигла бы та же участь, что и Корлина. Прайм-офицер Кайрус был в ярости и жаждал крови.
   Клут ехидно рассмеялся.
   — Так что вот вам совет: не сопротивляйтесь и делайте то, что я вам говорю. Кто знает — может быть, Его величество смягчится, когда узнает, что вы были только соучастниками и никого не убивали.
   Это предложение протестов не вызвало. Лошади, на которых приехали сообщники Корлина, были уже готовы, и Тор помог каждому из своих пленников забраться в седло. Однако доверия эти люди у него по-прежнему не вызывали — и прежде всего это касалось Горона. Лучше всего было связать их одной длинной верёвкой, что Тор и сделал. Правда, теперь лошадям придётся идти след в след, но безопасность того стоила. Когда всё было готово, Тор разбудил Кайруса и спросил, может ли тот держаться в седле.
   Прайм-офицер ответил не сразу. Он удивлённо оглядывал себя с ног до головы. Оказывается, всё это время он спал! И за это время кто-то промыл и забинтовал ему раны, переодел его… а главное, ему стало гораздо лучше.
   — Наверно, смогу, мой мальчик, — он недоверчиво покачал головой. — Знаешь, когда я убил Корлина… Я думал, что кончусь вместе с ним. Сил у меня совсем не осталось.
   — Я тоже так думал. Мне оставалось только промыть вам раны, перевязать… и молиться, чтобы вы продержались, пока мы не доберёмся до столицы… и я смогу поручить вас заботам Меркуда.
   Тор осёкся. Он снова почувствовал знаменитый всевидящий взгляд Кайруса.
   — Ты не умеешь врать, Гинт, — прайм-офицер фыркнул — Да ещё эта проклятая птица болтается рядом с тобой, как дурной запах… Почему у меня возникает чувство, что ты скрываешь какую-то ужасную тайну?
   Тор почувствовал, что волосы у него встают дыбом.
   — Успокойся, Тор, — мягко проговорил Кайрус. — Сегодня, когда ты появился, я почувствовал такое облегчение, какого в жизни не испытывал. Я перед тобой в долгу. Я всё ещё дышу, я жив, я успел отомстить за смерть своих подчинённых — и в этом только твоя заслуга.
   Кайрус поднял руку, не давая Тору возразить.
   — Подожди. Ты должен это знать. Когда меня избивали, я позволил себе потерять сознание — мне это казалось единственным спасением. Знаешь, это как будто проваливаешься в чёрную бездну… И тут появилась женщина. Она не сказала, как её зовут — на самом деле, я её даже не видел. Но у неё был такой дивный голос… Она успокаивала меня снова и снова, уговаривала держаться… И знаешь, кого она велела мне ждать?