Макинтош Фиона. Предательство

   Инквизитор коснулся пальцами своей маски и ухмыльнулся. Маска демона. Его собственное лицо не столь уродливо… но вызывает у людей куда больше страха. Почему-то ему вспомнился прайм-офицер Кайрус. Вот ещё одна загадка: куда он подевался? Но Гот недолго ломал над этим голову. В толпе мелькнула золотоволосая головка.
   На женщине была маска кошки. Элисса? Вряд ли. Элисса не станет танцевать прямо на улице, смеяться, хлопать в ладоши… Нет. Она будет до последнего мгновения отсиживаться в Карембоше. Но в конце кенцов ей придётся покинуть своё убежище. И тогда-Возможно, заодно у него в руках окажется и Торкин Гиит. Эта мысль согревала. Знаменитый ученик знаменитого Меркуда — в его власти… Ему не потребуется много времени, чтобы стереть надменную усмешку с физиономии молодого лекаря. Как все славно получилось: женщина, которую он больше всего желает, и мужчина, которого он больше всего ненавидит, оказались в одно и то же время, в одном и том же месте… Инквизитор уже поздравлял себя. Точность его расчёта была безупречна.
   В то время как Гот дрожал, предвкушая наслаждение, Элиссу тоже бросало в дрожь — но причина была иной. Весь вечер её мрачная подавленность сменялась приступами страха, словно она чувствовала, о чём думает Инквизитор. Тогда она ощупывала архалитовый диск у себя на лбу. Странно, но этот простой ритуал вызывал ощущение защищённости и придавал сил.
   Она снова посмотрела на маску лисы, которая лежала на кровати. Элисса уже облачилась в одеяние сочно-малинового цвета, которое послушницы Академии по обычаю надевали раз в десять лет, на Кзаббу. Теперь она догадалась, что означает этот цвет. Кровь десятков Мастеров Голдстоуна, которую в тот страшный день пролил разъярённый юноша-бог. Ещё пару дней назад ей такое и в голову бы не пришло. Да, Нанак писал правду.
   Ладони стали влажными. Выдержка начинала ей изменять. Девушка вытерла руки о край мантии. Ткань была плотной и толстой. Спокойно, спокойно, уговаривала себя Элисса. Остальные послушницы уже покинули Академию и отправились на праздник. Зачем упускать возможность потанцевать… а может быть, даже немного пококетничать с мужчинами?
   Потом она вспомнила о Ксантии. Словно услышав её мысль, девушка вошла. Повисла неловкая пауза. Помня наказ Тора, Элисса потянулась к маске лисы.
   — В самом деле, Элисса, — фыркнула Ксантия. — Я-то думала, ты приготовишь что-нибудь более изысканное.
   — Мне нравятся лисы, — парировала Элисса. — Они красивые и очень умные.
   — Интересно… Большинство людей считают их просто хищниками. А некоторые говорят, что от лис один вред, — голосок у Ксантии стал сладким, как патока. — Они такие хитрые… Лучше сделать так, чтобы лиса и носа не могла высунуть из норы. Чтобы неповадно было таскать чужое. Так что… Извини, я была не права. Эта маска тебе очень подходит.
   Сама Ксантия надела маску красивой девушки с нарумяненными щеками и полными красными губами. К маске прилагался пышный парик соломенного цвета. Надев маску, Ксантия покрутилась между кроватей, точно в танце.
   — Ты ничего не хочешь сказать о моей маске?
   Нет, на эту удочку она не клюнет. Однако сходство маски с ней самой было очевидно. Какая же она дура, эта Ксантия! Но у Элиссы не было настроения продолжать спор, и она вздохнула с облегчением, когда в спальню заглянули две послушницы помладше: девушки хотели знать, готова ли Ксантия. При виде маски они рассмеялись.
   — «Добродетельная Девственница»! Ох, Ксантия, ну ты и выдумщица! Но получилось здорово.
   Выпрямив спину и опустив на лицо маску, Элисса шагнула к двери.
   — Пойдёмте, девочки, — она старалась говорить спокойно и дружелюбно. — Не стоит пропускать праздник.
   На улице уже стемнело, ночь обещала быть холодной. Элисса непроизвольно огляделась в поисках Гота. Ксантия тоже озиралась, но её интересовал другой человек.
   — Вот он, — сказала она, указывая в сторону одной из жаровен, что стояла в углу главного двора. В самом деле, там, в окружении стайки возбуждённых юных послушниц, стоял Тор — маска кабана не сделала его неузнаваемым.
   — Я искала другого человека, — с холодком в голосе ответила Элисса.
   — Вот и славно. В таком случае, ты не станешь возражать, если я выполню своё обещание и поболтаю с твоим другом.
   Терпение Элиссы лопнуло, но голос оставался спокойным и ровным:
   — Делай, что хочешь, Ксантия. Я от тебя устала. Ксантия небрежно махнула рукой, но о её истинных чувствах догадаться было невозможно: маска Добродетельной Девственницы могла лишь невинно улыбаться. Элисса быстро зашагала в другую сторону. Главные ворота Академии были распахнуты настежь. Лишь раз в десять лет они открывались, впуская всех желающих — горожан и приезжих, праздных зевак и странников, проделавших ради этого случая долгий путь. Горели костры, вокруг них с бешеным притопыванием кружились пары, отплясывая стремительный клеффинго. Разгорячённые, яростные, шумные танцоры били в ладоши в такт трескучей дроби барабанчиков и хрустальному перезвону цимбал.
   У Элиссы оставалось ещё немного времени. Скоро наступит миг, когда присутствие на празднике станет для неё обязательным. Стараясь не привлекать к себе внимания, она высматривала Гота и его подручных. Присоединившись к какой-то шумной компании, но стараясь не оказаться в самой гуще, она получила возможность незаметно наблюдать за всем, что происходит вокруг. В том числе и с Тором.
   Высокий, широкоплечий, он возвышался над толпой, и один его вид заставлял сердце Элиссы биться чаще. Девушка горестно улыбнулась под лисьей маской. Могла ли она вообразить, что когда-нибудь захочет хотя бы прикоснуться к мужчине? Став старше и мудрее, она поняла, что к Саксену её тянуло совершенно по иным причинам. Ей хотелось избавиться от мучительных переживаний. Тогда она была такой юной, неопытной, напуганной. То, что люди называют «близостью», при первой встрече явилось ей в самом уродливом своём облике. Возможно, Саксен казался ей воплощением безопасности.
   Странно, что он так горячо поощряет её отношения с Тором — более того, хочет, чтобы они не прекращались, и его записка — тому свидетельство. Записка… Скорее всего, её по просьбе Саксена писал кто-то из Илдагарта. Что известно Саксену, но не известно ей?
   Девушка перебирала в уме всё, что произошло за последнее время. Если их с Тором воссоединение — работа Меркуда и Соррели, совершенно ясно, что они ожидают какого-то вполне определённого результата. Они рассчитывают, что между нею и Тором что-то произойдёт. А если Меркуд и Соррель — только марионетки в руках какой-то волшебной силы? В конце концов, Лисс направляет жизнь Саксена с самого его детства… Так стоит ли считать Тора своей судьбой?
   А Клут? Элисса догадывалась, что сокол является для Тора примерно тем же, чем Саксен — для неё самой: защитник, присланный, чтобы оберегать его. Что ещё могло превратить человека в птицу, если не какое-то могучее волшебство?
   Её размышления нарушил некто в маске волка, улыбающегося до ушей. Волк приглашал её танцевать, а в ночь Кзаббы отказываться от приглашения запрещено. Элисса позволила отвести себя к одной из жаровен и вскоре закружилась в вихре неистовой пляски теней. Её кавалер, пытаясь перекричать гомон, сообщил, что у него есть своя лавка на Илдагардском базаре. Он торгует сластями. Похоже, это было сказано лишь с тем, чтобы возвыситься в собственных глазах. Маска волка ухмылялась, Элисса вежливо улыбалась в ответ. Волк, лиса… Настоящие хищники носят на груди пурпурные ленты.
   Но эти звери пока не появлялись. Элисса станцевала ещё два тура клеффинго. Страх не покидал её, но ничего страшного не происходило. Наконец освободившись, она бросилась обратно к воротам, в тень… и тут кто-то схватил её сзади за талию. Чудом сдержав вопль ужаса, девушка обернулась и увидела над собой маску кабана.
   — Как насчёт танца вокруг костров? — спросил Тор. Элисса с облегчением выдохнула и рассмеялась, но тут появилась Добродетельная Девственница, и чудо развеялось.
   — Как я вижу, нынче вы уже обнимаетесь?
   В голосе Ксантии звенела ненависть — по крайней мере, так показалось Элиссе, которая хорошо знала эти нотки. Во имя Света, что случилось? Кажется, ещё вчера они были подругами!
   — Привет, Ксантия, — Тор был сама любезность. — Как вечер?
   — Вы обещали мне танец, почтенный Свин, — последнее слово прозвучало, как оскорбление.
   — Танцуйте сколько душе угодно, — бросила Элисса. — Мне всё равно. Я устала и хочу пить. Где-то здесь была простая ключевая вода.
   К её удивлению, Тор не стал возражать.
   — Извини, Элисса. Но такой девушке нельзя отказать, — сказал он, пустив в ход все своё обаяние.
   Элисса заметила, как глаза в прорезях маски округлились. Да она не верит своим ушам… Ксантия, всегда такая смелая и напористая, вдруг сникла и оробела. Элисса отвернулась, чтобы не сказать что-нибудь такое, о чём в дальнейшем пожалеет.
   — Очень рада, Тор, — проворковала Ксантия.
   — Взаимно, — голос Тора был слаще мёда. — Встретимся вон у той жаровни, у ворот. Я достану своей провожатой кружку воды и тут же вернусь к тебе. Если поспешишь, то займёшь для нас хорошее место. Я предпочитаю танцевать клеффинго в первых рядах. Думаю, ты тоже?
   Лицо Ксантии по-прежнему скрывала маска, но можно было разглядеть, как девушка прищурились.
   — Конечно. Значит, сразу вернёшься?
   — Клянусь. Только исполню долг вежливости. Не хочу разочаровать моего короля.
   Ксантии ничего не оставалось, кроме как идти к воротам. Но едва она, передёрнув хрупкими плечиками, отвернулась, Тор схватил Элиссу за локоть и усадил в тени на старый пень, который оказался рядом.
   — Жди здесь.
   Через миг он уже стоял возле длинных столов с кувшином воды. В Академии был свой колодец, и вода из него славилась удивительной чистотой.
   Вернулся Тор и в самом деле быстро и вручил Элиссе кружку. Прежде, чем девушка поняла, что происходит, маска соскользнула на затылок, пальцы Тора коснулись её переносицы, и мир наполнился красками, звуками и запахами. Сняв архалит, Тор снова закрыл Элиссе лицо — прежде, чем она успела сказать хоть слово. Никто ничего не заметил. Ловкости Тору было не занимать, к тому же он встал так, чтобы его широкие плечи заслоняли девушку от чужих глаз.
   «Вот так лучше — верно?»
   Элисса наслаждалась знакомым чувством соприкосновения разумов, и для неё было неважно, что Тор удалялся, даже не оглядываясь.
   «Никто ничего не заподозрит: маска скрывает истину. Держись как ни в чём не бывало и не обрывай нить. Нам надо будет время от времени переговариваться».
   «Давай быстрее, — отозвалась Элисса. — Танцуй и помни, кому ты обещан».
   Однако её радость была уже омрачена: в толпе мелькнула пурпурная шёлковая лента. Это был не Гот, но Инквизитор мог находиться где-то рядом.
   «Вижу. Не бойся, Гота здесь нет. Постарайся сохранять спокойствие, любовь моя. Если будешь делать то, что тебе несвойственно, на тебя станут обращать внимание, а нам это совсем не нужно».
   Элисса увидела, как Тор приобнял Ксантию и что-то сказал ей. Девушка засмеялась, кокетливо склонила голову набок. Загрохотали барабаны, приглашая пары встать в ряд. Вот и отлично, с некоторым злорадством подумала Элисса. В таком шуме не поболтаешь. Словно в ответ на эти мысли, у неё в голове снова зазвучал голос Тора.
   «Пока я ублажаю Ксантию, под любым предлогом спустись в подземелье. Поторопись. В тайнике, где ты нашла книги, лежит маска. Я сдвинул камни, так что никто ничего не знает. Отправляйся немедленно».
   Это означало, что нельзя терять ни мгновенья. Элисса бросилась к дверям Академии, но, едва переступила порог, налетела на Старейшину Айрис. Если бы не маска, старушка бы увидела, как лицо Элиссы исказилось от ужаса.
   — Элисса, дорогая? Это ты? Ох, точно… Куда ты, девочка? Скоро начнётся церемония.
   Девушка не растерялась.
   — Я помню, Старейшина Айрис, — спокойно ответила она. — Поэтому и тороплюсь. У меня в маске что-то колет… так больно, что сил нет. Но во время Празднеств ходить без маски нельзя — вы сами говорили… Я только забегу к себе в комнату, поправлю, что смогу, и тут же вернусь.
   Старушка кивнула.
   — Хорошо. Только не задерживайся.
   Ей даже в голову не пришло заподозрить обман, подумала Элисса. Главная Старейшина всегда была о ней самого лучшего мнения… Через миг старушка уже скрылась за дверью, а Элисса бросилась бежать по коридору, словно спасала свою жизнь.
   Маска, которая обнаружилась в тайнике, изображала упыря, что удивило Элиссу. Но ещё большей неожиданностью оказался цвет парика, умело приделанного к личине. Элисса ожидала, что он будет цвета воронова крыла — ведь у неё самой светлые волосы. Однако парик был тёмно-русым и выглядел так, словно обладательнице этой блеклой гривки совершенно нет дела до собственной внешности. «Оберни косу вокруг головы и закрепи заколками», — гласила записка Тора, в которую эти самые заколки были завёрнуты. Тут же лежало малиновое платье, явно предназначенное для девушки крупной и рослой. Тор сообщал, что нарочно выбрал такое, и велел не слишком туго затягивать пояс. В довершение всех бед Элиссе предстояло надеть башмаки на немыслимо высоком каблуке. Ничего подобного она в жизни не видела. Башмаки оказались ей малы — настолько, что в них было просто невозможно ходить.
   «Ты готова? — раздался у неё в голове голос Тора. — У меня уже голова идёт кругом. Сколько мне ещё скакать вокруг этого несчастного костра!»
   «О чём ты думал, когда выбирал для меня этот наряд?»
   «О твоей прелестной головке, которая всё ещё сидит на твоей стройной шейке. О том, как она прижимается к моему плечу. И о том, как я целую тебя и радуюсь, что тебе больше ничто не угрожает».
   «Я не смогу ходить на этих каблуках!»
   «Сможешь. И дай мне слово, что будешь ходить уверенно. Помни: Гот ищет невысокую худенькую девушку с золотыми волосами. А не дылду, которая нарядилась упырём и не удосужилась даже расчесать свои космы. Кстати, они настоящие. Я выложил за них целое состояние!»
   Шутка облегчила её страдания, но лишь отчасти. Элиссе казалось, что ладони становятся мокрыми, словно она только что вымыла руки. Каким-то образом она умудрилась засунуть ненужные вещи в тайник и даже водрузить на место плиту. Откуда взялись силы? Этого Элисса не знала. Говорят, в состоянии сильного потрясения люди проделывают и не такое. Но, во имя Света… Поднимаясь по лестнице, ведущей из подземелья, девушка думала, как пережить этот дикий маскарад.
 
   Тор только что сообщил Ксантии, что она великолепно танцует клеффинго, когда у него в голове неожиданно раздался голос Клута.
   «Гот нагрянет с минуты на минуту».
   Тор чувствовал, что его друг сильно обеспокоен. Птица с самого начала утверждала, что такой план мог придумать только сумасшедший, хотя сам Тор считал его простым, но дерзким.
   «Саксен готов?»
   «Да. Соррель с ним. И осел тоже».
   Это была весьма непростая задача: мысленно говорить одно, а вслух другое. Тор как раз любезно предлагал Ксантии вина — это был повод отойти в другой конец двора. Однако последнее слово, произнесённое Клутом, выбило его из колеи.
   «Осел?!»
   «Да. Такая маленькая скотинка, что-то наподобие лошади, только ростом поменьше и с длинными ушами. Орёт громко и мерзко».
   Тор насторожился. Клут выбрал не лучшее время для острот.
   — Да, Ксантия… так я пошёл?
   Не дожидаясь ответа, Тор зашагал прочь.
   «Я знаю, что такое осел, — рявкнул он. — Но что он там делает? Из-за него нам придётся плестись еле-еле».
   «Понятия не имею. Не уверен, что ты обратил на это внимание, Тор, но Саксен — человек со странностями. Возможно, этот осел ему чем-то дорог. Но пока твой великий замысел только начинает претворяться в жизнь, тебя это должно беспокоить меньше всего. Так я думаю».
   И Клут прервал связь.
   Через миг красавец сокол взлетел над деревьями и начал описывать круги над Академией. Но краем глаза Тор заметил ещё кое-что. Вернее, кое-кого.
   «Выглядишь чудесно, — прошептал он, мысленно обращаясь к Элиссе, но не глядя в её сторону. — Достойное пополнение в рядах старых дев Мятного Дола».
   Вместо ответа он получил укол под рёбра. Впервые за столько лет! Это была коронная шутка Элиссы. Тор глухо ойкнул и поспешил закашляться, делая вид, что вино попало не в то горло.
   «Становишься старым и ленивым, Тор? Ты должен был почувствовать, что я тебя стукну».
   Скорчив гримасу, Тор признал поражение и отправился к терпеливо поджидающей его Ксантии.
   — Выпьем, почтенный? — негромко спросила она, принимая кружку.
   — Конечно… только чуть позже. Мне нужно переговорить со Старейшиной Айрис — она меня ищет. Извини, Ксантия. Скоро вернусь.
   Девушка покорно кивнула, и Тор обратился в бегство. Ещё миг — и Гот со своей сворой подойдёт к воротам.
   Лошади из королевской конюшни, гордость Таллинора, были вышколены на славу, и их редко приходилось стреноживать. Спешившись, инквизиторы просто бросили поводья: они знали, что лошади будут спокойно пастись на обочине и ждать седоков, но никуда не уйдут.
   Стоило Готу появиться, веселье стихло. Слишком многие видели, как он разделался с девочкой-бродяжкой, а те, кто не видел, тот слышал об этом отвратительном деянии.
   Гот улыбнулся. Жаль, что маска демона не может улыбаться. Он обожал портить людям настроение. Через миг музыканты несмело заиграли снова, горожане и гости заставили себя вернуться к прежнему времяпрепровождению. А к воротам, навстречу Инквизитору, вышла Старейшина Айрис в маске вола. Удачный выбор, подумала Глава Академии, пристально глядя на его пурпурную ленту.
   — Приветствую вас, Инквизитор. Не могу запретить вам присоединиться к нашему празднику… хотя очень бы хотела.
   Проклятая ведьма, подумал Гот, вежливо кланяясь.
   — Однако я вправе запретить вам и вашим подчинённым войти в эти ворота, — сурово продолжала Старейшина. — Во время вашего последнего посещения Академии вы оставили после себя несколько трупов. Я слышала о девочке, которую вы убили сегодня днём. Мне жаль, что в ваших холодных глазах я не вижу ни раскаяния, ни угрызений совести.
   «И не надейся, старая шлюха».
   — Поверьте, почтенная, — проговорил он. — Мои люди, как и я сам, приехали сюда с единственной целью — насладиться праздником. Уверяю, сразу после главной церемонии мы сразу уедем.
   — Хорошо, — ответила Старейшина Айрис. — В таком случае, оставайтесь за воротами.
   — Но я хотел бы попросить вас ещё об одной услуге, — как ни в чём не бывало, продолжал Гот.
   — Что ещё?
   — Здесь находится мой друг. Насколько я понимаю, почтенный Гинт представляет здесь Их величеств. Не откажите в любезности, попросите его выйти ко мне. Но, Старейшина Айрис… не говорите ему, что я здесь. Пусть это будет для него неожиданностью.
   В этот миг из-за спины Старейшины вышла женщина в малиновом одеянии. На ней была маска Добродетельной Девственницы.
   — Он в маске кабана, Инквизитор. Я найду его, если пожелаете.
   Появление этого человека, чья жестокость была известна всему Королевству, радовало Ксантию. Она знала, что связывает его с Элиссой.
   Старейшина Айрис обернулась. Ксантия могла благодарить богов за то, что не видела её лица. Но отступать было поздно. Такой случай нанести Элиссе удар…
   — Да, ещё, Инквизитор Гот, — Ксантия мило улыбнулась. — Если вы заодно ищете Элиссу… На ней надета маска лисы.
   — Ксантия! — громко и с укоризной в голосе воскликнула Старейшина Айрис. — Попридержи язык, девочка!
   — Элисса… — это имя сорвалось с багровых губ чуть слышным шёпотом. Казалось, Гот пробовал его на вкус, как дорогое вино, но не удержал.
   Если бы не эта старуха, упрямая, как вол… Ксантия могла поздравить себя. До сих пор прошлое Элиссы было покрыто завесой тайны, но теперь эта завеса начинала понемногу раздвигаться. Ксантия была почти уверена: ещё до рассвета она узнает все. И тогда Элиссе конец. Эта мысль грела ей душу. Наконец-то будут сорваны все покровы лжи, за которыми эта гордячка прячет своё истинное лицо! Несомненно, ей есть что скрывать. Само собой, это станет известно не только Ксантии, но и всей Академии. О, она позаботится о том, чтобы Элисса никогда не стала Старейшиной!
   Резкий окрик Старейшины Айрис прервал её мечты.
   — Оставь нас наедине, Ксантия. Тебе надо готовиться к церемонии. По окончании которой ты сразу вернёшься в свою комнату и будешь ждать, пока я тебя не позову, — она церемонно и вежливо поклонилась Инквизитору. — Простите, сударь.
   — Ничего страшного, — с поклоном ответил Гот.
   Едва женщины удалились, он приказал своим подчинённым найти всех, кто носит кабанью или лисью маску. Он уже заметил, что таких людей немало. Однако его добычу ни с кем не спутаешь. И тут не помогут никакие маски: прежде, чем взойдёт солнце, эти двое будут у него в руках.
   Воспользовавшись тем, что Старейшина Айрис отчитывала Ксантию, Тор скрылся. С минуты на минуту должна была начаться церемония. Молодой лекарь заметил Элиссу, которая притаилась позади толпы. Пока этого достаточно. Следуя примеру своей возлюбленной, Тор отошёл туда, где потемнее — у него не было ни малейшего желания попадаться на глаза Ксантии, которая скоро начнёт его искать. Однако теперь у неё связаны руки: почтенная Айрис строго приказала Ксантии держаться рядом с одной из Старейшин, а та явно не позволит провинившейся послушнице вольничать. Возмущение Ксантии можно было чувствовать кожей. Тор усмехнулся. Одно сражение выиграно. Правда, это не означает победы в войне, но…
   Старейшины и главные герои представления готовились к главной церемонии Празднеств. Во дворе стало тесно от сотен гостей, через знаменитые ворота Карембоша в обе стороны тёк людской поток. Прекрасно, отметил про себя Тор. Пожалуй, они с Элиссой смогут под шумок затесаться в гущу толпы и выбраться наружу.
   Что же касается Гота и его помощников… Инквизиторы бродили по двору, заглядывали под маски кабанов и лис. Тор похвалил себя за удачный выбор: эти маски попадались куда чаще других.
   Сам Гот не участвовал в этом унизительном занятии, подчинённые для того и существуют, чтобы брать на себя чёрную работу. Однако сквозь прорези маски было видно, как бегают его глаза. Время от времени взгляд Инквизитора останавливался на высоких темноволосых мужчинах и молодых женщинах с золотистыми волосами. Нет, все не то… Свою добычу он заметит сразу. Скорее всего, Элисса догадалась, что её узнают по волосам, так что лучше проверять и темноволосых женщин. Вот что она не скроет, так это своё тело. Он прикасался к ней и помнит каждую округлость. За эти годы Элисса не выросла, хотя и стала более женственной. Он же видел её сегодня.
   Послушниц вызывали одну за другой. Вставая рядами, они представляли сцены из древнего сказания — сказания о том, как погибли великие Чувствующие, Мастера Голдстоуна. Гота это совершенно не занимало — ни древние байки, ни эти люди с их могуществом, ни то, существовали они на самом деле или нет. Он думал об Элиссе Квин. У них будет всего несколько мгновений на разговоры. Может быть, мелькнула у него мысль, её удастся выкрасть? Нет, теперь она Неприкосновенная. Это было непреодолимым препятствием даже для Инквизитора, который привык к вседозволенности.
   Придётся ограничиться тем, что заставить её танцевать с ним Пляску Смерти. Это значит, что он сможет прижать её к себе. Конечно, Элисса не сможет отказаться. Даже эта старая метла, Старейшина Айрис, не сможет ему запретить — таков обычай. Жаль только, что у него теперь нет… одной очень ценной части тела. Он представил, как прижимается к Элиссе — так, чтобы она её почувствовала… Вот бы она напугалась! Снова увидеть ужас в её глазах — вот чего ему хотелось до безумия.
   Гот тряхнул головой, отгоняя эти мысли. Он почти забыл про лекаря. Его надо найти, схватить и призвать к ответу. Да, как можно быстрее! Окликнув Руса, Инквизитор приказал ускорить поиски.
   Тем временем у главных ворот Академии появилась небольшая повозка, запряжённая парой пони, рядом трусил ослик. Казалось, кучер — рослый темноволосый человек в маске кабана — хотел проехать сквозь толпу, но в последний момент остановился.
   Повозка встала в тени, к тому же на улице уже стемнело. Однако что-то в облике кучера показалось Русу знакомым. Пожалуй, стоит порадовать Гота.
   Торжественно прозвенел колокол, и десять героев легенды Кзаббы начали своё неспешное шествие. Одно за другим они пропевали непонятные слова никому не известного языка. А следом шёл молодой человек, прекрасный и полный сил — виновник всех бедствий.
   Потом зазвучали женские голоса — их созвучия незримыми стройными колоннами вознеслись над площадью. Это послушницы и Старейшины Академии подхватили песнь. Ксантия почувствовала, как её толкают в бок: песнопения разучивались на протяжении нескольких месяцев, и Старейшина Ли не понимала, почему девушка до сих пор молчит. Послушно затянув свою партию, Ксантия продолжала огладываться в поисках Элиссы. Но Элиссы нигде не было видно, и девушка чувствовала, что приходит в ярость. Ни лисьих масок, ни хрупких девочек, ни золотых локонов!
   Обычай гласил, что в ночь Кзаббы Старейшины должны провести перекличку и убедиться, что все послушницы на месте. Эта часть церемонии считалась очень важной. Девушек пересчитали, а затем окликнули каждую по имени. Да, Элисса здесь. Инквизитор улыбнулся, Ксантия разозлилась ещё сильнее: она узнала голос бывшей подруги, но по-прежнему не понимала, где та прячется.