Маккефри Энн. Хрустальная певица

   Каррик бросил на нее взгляд полный отвращения и сложил руки на груди: лицо его утратило скучающее выражение. Он не сводил глаз с экрана, где рябила информация об отлете.
   Килашандра в какой-то мере ожидала увидеть отца, хотя трудно было представить, что он пошевелится из-за ее поведения, но никак не ожидала увидеть в маленьком офисе маэстро Вальди, действующего как оскорбленный ментор, и не была готова к тому, что он набросится на Каррика.
   – Это все вы! Я знаю, кто вы такой! Силикатный паук, парализующий жертву, хрустальная кукушка, выманивающая обещаниями птенцов из родительских гнезд!
   Потрясенная, как и другие, этим почти физическим оскорблением члена Седьмой Гильдии, Килашандра смотрела на обычно невозмутимого и полного достоинства маэстро и думала, какую роль он, по его мнению, играет. Он собирался действовать. Его монолог был таким… таким экстравагантным. «Силикатный паук! Хрустальная кукушка!» – эти его аналогии были какими-то неправильными.
   – Играть на эмоциях молодой невинной девушки… Показывать ей непривычную роскошь и развращать ее! Пока она не будет настолько одурманена, чтобы ей промыли мозги и ввели в притон мерзких настроений и сотрясающих нервы звуков!
   Каррик не делал попыток прервать поток брани или отвечать на обвинения: он стоял, подняв голову, и снисходительно улыбался, глядя на дергающегося Вальди. Маэстро повернулся к Килашандре, вся его приземистая фигурка тряслась от оскорбленных чувств.
   – Каким враньем насчет хрустального пения он потчевал вас? Какими баснями он вас заманил?
   – Я попросила его взять меня с собой.
   При ее спокойном ответе лицо Вальди застыло в недоверии.
   – Вы попросилисьуехать с ним?
   – Да. Он не просил меня. – Подчеркивая эти слова, она увидела улыбку Каррика.
   – Вы слышали ее, Вальди, – сказал Каррик и взглянул на полицейских.
   Плечи Вальди опустились.
   – Он провел свой рекрутский набор с мастерской ловкостью, – сказал он печально и сумел даже придать голосу эффективную надломленность.
   – Не думаю, – сказала Килашандра.
   Маэстро Вальди сделал глубокий вдох явно для последней попытки убедить бедную, сбитую с толку девушку.
   – Он говорил вам о… мах-штормах?
   Она кивнула, еле сдерживая смех от его театральности.
   – Говорил, что штормы стирают мозг и доводят человека до растительного состояния?
   Она снова кивнула.
   – Он набивал вам голову вздором насчет гор, отзывающимися симфониями звука? О хрустальных хорах? О долинах, откликающихся альфеджио? – все его тело смешно тянулось вверх в усилии выразить желаемый эффект.
   – Нет, – ответила она скучающим тоном. – Но он не кормил меня кашкой о том, что мне нужны только время и упорный труд.
   Вальди вытянулся в более чем преувеличенной классической оперной позе.
   – А говорил ли он вам, что как только вы начнете резать хрусталь, вы уже не сможете остановиться? И что долгое отсутствие с Беллибрана вызывает страшные конвульсии?
   – Я это знаю.
   – А знаете ли вы, что в воде, в почве и в кристаллах Беллибрана есть нечто, действующее на мозг? Что вы многое не будете помнить?
   – Это может оказаться весьма полезным, – ответила Килашандра, пристально глядя на маленького человека, пока он первый не отвел глаза.
   Она первая из троих почувствовала зуд за ушами и в затылке, зуд сменился вызывающей тошноту болью. Она схватила за руку Каррика, как раз когда субзвуковой шум коснулся его, а Вальди поднял руки к ушам.
   – Идиоты! – закричал Каррик: паника исказила его лицо и голос. Он отшвырнул дверную панель и бросился со всех ног к входу в контрольную башню. Килашандра поспешила за ним. Голова ее разрывалась от нестерпимой боли. Каррик перемахнул через декоративный барьер в зону для служебного пользования и тут же был остановлен силовой завесой.
   – Остановите его! Остановите! – кричал он, качаясь от боли и в забывчивости хватаясь за завесу, так что из его пальцев полетели искры.
   Боль Килашандры была не менее ужасной, но у нее хватило присутствия духа броситься к ближайшему кому и нажать аварийные кнопки.
   – Челнок взлетает… Что-то неправильно… он опасен, – кричала она во всю силу своих тренированных легких. Она едва сознавала, что создает панику в громадном приемном зале, вызванную ее слишком громким предупреждением.
   Дикая беготня истеричной толпы была очевидна людям в контрольной башне, и кто-то рефлекторно дал сигнал предупреждения всем находящимся на поле челнокам и самолетам. Чуть позднее, пока ком запрашивал объяснения у Килашандры, перекрикивая бедлам в зале, в небе расцвела новая звезда, и на космопорт вниз посыпались расплавленные фрагменты. Контрольная башня не в силах была задержать обломки внутри магнитного поля, и разнесенный в куски челнок разлетелся на несколько километров в обитаемой зоне портовой администрации и служебных зонах.
   Не считая синяков, ссадин и одной сломанной женской руки в зале, было только два серьезных случая: на поле был убит техник, а Каррик был недалек от смерти. Последний звуковой удар лишил его сознания, и он так и не пришел в себя. После консультации по субкосмической связи с Седьмой Гильдией решено было вернуть его на Беллибран для лечения и ухода.
   – Он не поправится, – сказал Килашандре врач, и маэстро Вальди немедленно присвоил себе роль ее утешителя. Его манеры только раздражали девушку, бывшую в шоке из-за состояния Каррика.
   Она не хотела верить врачу. Конечно, состояние здоровья Каррика восстановится, как только он вернется на Беллибран. Просто он был слишком долго вдали от кристалла, и припадки ослабили его. Здесь же не было мах-шторма, чтобы разрушить его мозг. Она будет сопровождать его на Беллибран. Она обязана расплатиться с ним за то, что он научил ее, как жить полной жизнью своей, а не чужой, как она жила прежде, репетируя оперные роли с чужими горестями и радостями.
   Она посмотрела на позирующего Вальди и подумала, как ей повезло, что Каррик снял завесу с ее глаз. Как она могла верить, что ейхватит искусственной жизни театра? Достаточно просто посмотреть на маэстро! Дай ему возможность, брось ему реплику – и он уже «на сцене» в соответствующей роли. Для данных обстоятельств не существовало никакой подходящей роли, поэтому Вальди пытался создать ее сам.
   – Что вы теперь будете делать, Килашандра? – спросил он замогильным голосом, явно разыгрывая достойного Старого Джентльмена, Утешающего несчастную невинность.
   – Поеду с ним на Беллибран, конечно.
   Вальди торжественно кивнул.
   – Я имею в виду – после возвращения.
   – Я не намерена возвращаться.
   Вальди ошеломленно уставился на нее, и театральным жестом указал на носилки на воздушных подушках с привязанным Карриком, которые проплыли мимо к челноку.
   – Даже после этого? – воскликнул Вальди голосом, полным драматизма.
   – Со мной этого не случится.
   – Но может случиться! Вы тоже станете существом без мозга, без памяти!
   – Я думаю, – сказала Килашандра, глядя на позирующего человечка с плохо скрываемым презрением, – что так или иначе все забывается.
   – Вы пожалеете потом об этих днях… – начал Вальди, поднимая левую руку в классическом жесте отказа и изящно расставляя пальцы.
   – Если я их вспомню! – сказала она, и ее саркастический смех оборвал его на полусцене.
   Все еще смеясь, Килашандра прошла через пассажирскую дверь челнока с видом актрисы, покидающей театральные подмостки.

Глава 1

   Капитан Андерс известил Килашандру, когда корабль вышел из гиперпространства и Беллибран стал полностью на виду.
   – Красивое зрелище, – сказал он, указывая на две внутренние луны, но Килашандра смотрела только на таинственную планету.
   Она слышала о ней достаточно, чтобы надеяться увидеть что-то с первого взгляда, и поэтому была сначала разочарована, пока не появился виток хрустальных вспышек. Пронизывающий световой удар, когда солнечные лучи света падали на открытый кристалл на одном из трех видимых континентов. По большей части океана и двух субконтинентов в южном полушарии крутился облачный покров, но здесь сияло солнце и время от времени появлялись острия слепящего света.
   – Как это переносят там, внизу? – спросила Килашандра.
   – Насколько я слышал, на поверхности вы этого не увидите.
   «Насколько я слышал» было наиболее частым «предисловием» капитана Андерса насчет Беллибрана: его ограничивал галактический запрет.
   От пассажиров и словоохотливой команды Килашандра тщательно узнавала информацию о хрустальных певцах и Беллибране. Многое из нее она отбросила, поскольку уже знала об этом от маэстро Вальди. Из всех «насколько я слышал» Андерс был явно наиболее информирован. Он ходил в космосе от Ригеля до Беллибрана девятнадцать стандартных лет и прислушивался к тем, кто «слышал» более того, что Килашандра смогла извлечь из скрытого видеофакса в течение своего путешествия на трех кораблях. Как она заметила, в Беллибране, в Седьмой Гильдии и ее членах было нечто таинственное. Каждый человек имеет свои секреты, как засекречены и некоторые аспекты любой межзвездной торговой компании, и всякий знает, что о некоторых планетарных ресурсах умалчивают. Но отсутствие самых обычных сведений о Беллибране, Гильдии и ее избранных членов удваивало подозрения Килашандры.
   Однако молчаливый авторитет Гильдии произвел на нее огромное впечатление: люди высокого ранга из медкорпуса ожидали Каррика в трех пересадочных портах. С ней самой обращались весьма почтительно, и ей лишь оставалось проверять жизнеобеспечивающую люльку и некоторые необходимые стимуляторы и лекарства. Аппаратура проверялась в портах умелыми техниками. По-видимому, не было ничего слишком хорошего или слишком дорогого для члена Гильдии. Или его эскорта. Килашандра имела открытый кредит в корабельных магазинах, была членом личной капитанской столовой на всех трех кораблях. Несмотря на фактически полное одиночество, она все-таки радовалась своему первому межзвездному путешествию.
   Возможно потому, что путешествие подходило к концу, в прошлый вечер Килашандра получила много дополнительной информации от Андерса, когда он слегка перебрал сарвонского бренди.
   – Я слышал это так часто, что почти поверил… говорят, что хрусталь входит в их кровь.
   – Это убило бы человека, – насмешливо сказала Килашандра, хотя Каррик однажды сказал то же самое.
   – Не знаю, возможно, поэтому им так много платят за риск, – продолжал Андерс, игнорируя ее замечание. – Хрустальные певцы вообще-то шумливы, большие транжиры, народ веселый. До тех пор, пока не начнут трястись. Это тоже странно, потому, что хрустальные певцы, как говорят, излечиваются гораздо быстрее, чем другие люди, говорят, они не так чувствительны к инопланетным болезням, которые вы подхватываете, невзирая на иммунизацию. И они долго остаются молодыми. – Эта способность удручала Андерса. – Я спросил у одного из них об этом, когда он был пьян, и он сказал, что они не стареют из-за хрустального пения.
   – Тогда очень многие занялись бы хрустальным пением, лишь бы остаться вечно молодыми…
   – Угу, но при этом вы также рискуете трястись или… – Андерс показал большим пальцем через плечо на каюту Каррика. – Нет, лучше уж я буду стареть.
   – Но такое ведь не часто случается? – спросила Килашандра. У нее было четкое впечатление, что коллапс Каррика необычен.
   – Я вижу такое впервые, – согласился Андерс. – У них бывает жар, иной раз настолько сильный, что их обкладывают льдом, но чтобы… – он постучал пальцем по лбу. – Конечно это не мое дело, но как это с ним случилось?
   Его вопрос, кстати, вполне естественный, испугал Килашандру, потому что еще никто не задавал его, будто боясь ответа.
   – Он был вполне… пока мы не приехали в космопорт Фьюерты. А затем взлетел челнок с резонирующей фазой привода. Он взорвался, и Каррик получил звуковой удар. – Она поморщилась, вспомнив собственную боль.
   – Как любезно с вашей стороны проводить его домой.
   – Я ему многим обязана. Вы говорили, что главные службы Гильдии находятся на луне? И там можно подать заявление в члены?
   Он взглянул на нее растерянно и испуганно.
   – Ох, неужели вы хотите стать певицей?
   – А почему бы нет?
   Андерс с подозрительным видом наклонился к ней и пристально поглядел в глаза:
   – Вас не заставилиехать с ним? Я имею в виду, он ничего вам не сделал?
   Килашандра не знала, смеяться ей или злиться.
   – Я не знаю, откуда вы родом, капитан Андерс, но на Фьюерте уважают личную жизнь…
   – Я не имел в виду ничего такого… – Андерс поднял руку в знак того, что не хотел оскорбить ее.
   – Разве я выгляжу так, будто мне были поставлены условия… или еще что-то?
   – Нет, конечно, не выглядите. Просто вы производите впечатление чувственной женщины, а хрустальные певцы не чувствительны. О, я знаю. Я слышал всякие слухи, но певцы, которых я видел – а я видел их много за девятнадцать лет – никогда ни о ком не беспокоились. Держались сами по себе. И в самом деле, есть что-то странное в Беллибране и в хрустальном пении. Я точно знаю, – он оглянулся через плечо, хотя это было излишней предосторожностью, поскольку в гостиной никого не было, – что не все, подавшее заявление и принятые, становятся певцами. Кто бы ни спустился на эту планету, не всегда возвращаются.
   – Как часто ваши пассажиры просят о вступлении в Гильдию? – Килашандра вспомнила. – 20 003 техников и 4425 певца.
   – Точно не скажу. – Андерс смущенно почесал в затылке. – Никогда не думал об этом. Но по несколько человек почти в каждом рейсе. Думаю, сейчас у нас человек восемь-девять. Постепенно можно определить, у кого торговое путешествие, а кто надеется стать членом Гильдии. Сейчас у нас четыре пассажира под ее поручительством, не считая вас. Это значит, что они прошли предварительную проверку в каком-нибудь другом ее Центре. Вы видели такого высокого, тощего, черноволосого парня?
   Килашандра кивнула. Парень сел в последнем транзитном пункте, как раз когда Каррика везли по коридору. Парень посмотрел на нее долгим, оценивающим взглядом, а один раз она застала его у двери своей каюты, и вид у него был какой-то дикий.
   – Он едет за свой счет. Не думаю, что его примут.
   – Вот как? Почему?
   Андерс повертел стаканчик с бренди и не сразу ответил.
   – Ну, я думаю, он не того типа, который им нужен.
   – А какой тип им нужен?
   – Вообще-то не знаю. Но он не тот. Гильдия оплачивает обратный проезд до ближайшего пересадочного пункта, – добавил он, как будто это являлось достаточной компенсацией за отказ.
   На какой бы прием она подсознательно не рассчитывала бы, тот, что был оказан ей Мастером Седьмой Гильдии Ланжеки, был совершенно иным. Мастер стоял в портале, когда корабль открыл воздушный люк: сурового вида человек, смуглолицый, с приземистой фигурой, одетый в темное. Единственной ярким пятном у него были широко раскрытые, пронзительно карие глаза. Они, казалось, беспрерывно двигались и видели за один мимолетный взгляд куда больше, чем должны были увидеть.
   Он сделал жест двум людям, стоявшим с ним и одетым так же, и они молча пошли по коридору. Килашандра последовала за ними. Она еще никогда не чувствовала себя такой брошенной, и это ей не нравилось. Ланжеки воспользовался ее растерянностью и открыл дверную панель. Он быстро взглянул на неподвижную фигуру на носилках, но его лицо ничего не выразило. Он сделал знак людям, чтобы они вошли и взяли носилки.
   – Благодарю вас, Килашандра Ри. У вас билет в любом направлении, в каком пожелаете, и кредит на тысячу галактических единиц. – Он подал ей два поручительства с гербом Седьмой Гильдии – изображением черного кварца, – почтительно поклонился и пошел обратно по коридору вслед за людьми, несшими Каррика.
   Ошеломленная Килашандра с минуту смотрела на уходящее трио: две металлические пластинки щелкали в ее пальцах.
   – Гильдмастер! Ланжеки! Сэр! Подождите…
   Те ушли не останавливаясь.
   – Какая неблагодарность…
   – Я бы не назвал их неблагодарными, – сказал капитан Андерс, подходя с другого конца коридора, и взглянул на поручительство. – Отнюдь нет!
   – Я не рассчитывала на плату, – воскликнула Килашандра хотя, откровенно говоря, надеялась. – Но хоть бы пару слов…
   – Вы услышали от него пару слов, – напомнил Андерс, – я бы сказал, самую лучшую пару слов: одна тысяча. Как я говорил, в космофлоте можно многое услышать насчет Гильдии. Я видел странные вещи, мотаясь на этой старой посудине от системы к системе, и предпочел бы половины не видеть. – Он неожиданно обнял ее за плечи. – Теперь, когда унесли это полумертвое тело, как насчет того, чтобы мы с вами…
   – Нет, – сказала Килашандра, с раздражением отбрасывая его руку. – Сначала я хочу поговорить с этим гильдмастером. – И она быстро пошла к порталу.
   Больше она никогда не видела Каррика, хотя теперь его имя стало значиться в списке членов как бездействующий на много лет. Правда, она не часто заглядывала в эти списки с тех пор, как, дрожа от волнения, увидела в них собственное имя.
   На выходе она остановилась у матового силового экрана выходной арки, который жаждал получить ее удостоверение личности и услышать причину появления на Шанкиле. Но Килашандра разочарованно следила, как фигура гильдмастера исчезает в одном из пяти выходов из маленького коридора позади арки. Она вернулась в свою кабину и побросала вещи в рюкзак. Потом вернулась снова к арке, откуда, к ее неудовольствию, ей пришлось плестись в хвосте пассажиров. Пока девушка нетерпеливо ждала, из передней секции возник капитан Андерс и подошел ко вторым воротам рядом с аркой. Он бросил взгляд на Килашандру и лукаво улыбнулся.
   – Хотите пройти, Шандра?
   – Почему бы и нет? Мне ведь не запрещали остаться. Так что попробую, чем черт не шутит.
   Андерс ухмыльнулся.
   – Что же, вам решать, как проводить время. Я буду в транзитном отделе по меньшей мере пять дней. – Он сделал гримасу отвращения и пожал плечами. – Увидимся, – добавил он полувопросительно, но улыбка его приглашала.
   Килашандра с досадой смотрела, как он самодовольно прикоснулся запястьем к пластинке меньшей арки, и как та немедленно открылась.
   Когда, наконец, девушка прижала запястье к идентифицирующей пластинке выходного контроля, она уже окончательно решила остаться.
   Ее спросили о причине высадки на Шанкиле.
   – Я желаю подать заявление о принятии в члены Седьмой Гильдии.
   Дисплей замерцал, требуя кредитной оценки, и она презрительно сунула внутрь поручительство Гильдии. Оно было тут же принято, и на дисплее появился весьма существенный кредитный баланс. Прибор замурлыкал, щелкнул, выпала карточка, и арка раздвинулась, чтобы пропустить Килашандру на лунную базу Шанкила. На карточке были указаны все правила и предписания администрации Шанкила, а также инструкция как пройти к транзитным помещениям, столовым и общественным местам.
   Она прошла через арку в коридор с пятью выходами. Третий был открыт, и, поняв намек, Килашандра пошла этим коридором к отелю.
   Она удивилась, когда попала в широкое открытое пространство рядом с ксилографией деревьев, слегка шевелившихся под несуществующим ветром. Яркая иллюминация с пластигласового небесного свода имитировала солнце. Интересно, подумала Килашандра, идя через это пространство, означенное как «Приемная», отслеживает ли это фальшивое освещение период обращения Беллибрана?
   Второй раз она удивилась, увидев появившегося в дальней от нее части приемной служащего-человека.
   – Килашандра Ри? – спросил он вежливо, но без улыбки.
   Она подавила желание шутливо спросить «Кто же еще?» и утвердительно кивнула.
   – Поскольку у вас потом не будет времени прочитать правила и предписания, установленные на Лунной Базе, в мою обязанность входит потребовать, чтобы вы сделали это немедленно, как только устроитесь в своем помещение. Неисполнение повлечет за собой ограничение вашей личной свободы, чтобы вы по незнанию не подвергли опасности себя и других. Пожалуйста, поставьте ваши часы по обороту Беллибрана, по которому синхронизировано все время Базы. Если в инструкциях вам будет что-то непонятно, я к вашим услугам, чтобы объяснить. Приложите ваш датчик к пластинке. Благодарю вас.
   Более привычная к монотонной речи машины, дающей инструкции, Килашандра смотрела на человека и думала, не андроид ли он, и если это так, думала она, какое поразительное сходство с настоящим человеком.
   – Бывали раньше на Лунной Базе? – спросил он уже полуофициальным тоном.
   – Не-а.
   – А я – десятый раз. Я ученик в Службе безопасности луны. Мы должны делать механическую работу, хотя здесь никогда не происходит никаких сбоев. Но все когда-нибудь случается в первый раз, как говорит наш программист, и мы здесь для того, чтобы этого первого раза не произошло. Вот потому на лунных базах много специалистов-людей, вроде меня. Люди так привыкли к машинам, дисплеям и автоматическим указателям, что не впитывают в… – он постучал пальцем по лбу. – Вот тогда и происходят несчастные случаи.
   – Логично, – согласилась Килашандра, довольно рассеяно, впрочем, потому, что в это время она не без удовольствия следила за проверкой кредита.
   Человек подал ей ключ.
   – Меня зовут Форд. Вы прочтете, что ваша комната имеет систему жизнеобеспечения, переходящую на автоматику в случае поломки базовой системы. Только, ради левого уха Бреннана, не давайте запереть себя в случае утечки воздуха…
   Килашандра хотела сказать, что если он пытается ее успокоить таким образом, то тут его железная логика дает трещину, но воздержалась, улыбнулась и обещала прочитать инструкции. А затем вопросительно оглянулась вокруг.
   – Ваш ключ настроен на вашу комнату. Он приведет вас туда из любой точки Базы, – жизнерадостно пояснил Форд. – Просто выйдете через ту дверь, – добавил он, наклонившись на стойкой и указывая влево.
   Килашандра уже почувствовала рывок ключа в том направлении. Она еще раз улыбнулась Форду и пошла.
   Пластинка для ключа на двери гостеприимно сияла. Килашандра вставила ключ и панель отошла. Войдя, Килашандра поняла, почему Форд не рекомендовал долго оставаться в помещении: эта компактная комната вызвала бы клаустрофобию у кого угодно. Все удобства заключались в пространстве 3,5 метра длиной, 2 шириной и 3 высотой. Большую часть комнаты занимала высокая постель с ящиком под ней. Наверху было несколько полок, а в основании их – аудиовизуальный аппарат, видимый только с постели. Какой-либо дизайн или декор полностью отсутствовали из соображений безопасности. Уж будьте уверены, в этой комнате никто не захочет оставаться надолго! Ясно, что с точки зрения администрации эта комната должна служить только для сна.
   Килашандра сбросила рюкзак, села на постель и только тогда заметила вдоль стены ряд выключателей и кнопок, а также пазы, из которых, согласно надписям на кнопках, появлялись стол, настольная лампа и индивидуальный блок заказа питания.
   Она сделала гримасу. Все управляется кончиком пальца. Она подумала, что главная причина существования здесь Форда – это уверить транзитников, что они все-таки люди, а не придатки компьютера. Форд явно был представителем человечества.
   Вздохнув, она притянула к себе правила и предписания. Она обещала изучить их и ей самой это казалось разумной предосторожностью. Даже если, как уверял Форд, на Шанкиле никогда ничего не случается.
   Судя по написанному, он был прав. Лунная База Шанкила функционировала уже 334 стандартных галактических года, хотя заметно расширилась по сравнению с первоначальным устройством, когда ФП постановила ограничить население Беллибрана как опасной планеты.
   Килашандра дважды прочитала эту часть. Итак, планета опасна сама по себе, хотя с опасностью явно справились, поскольку люди здесь работали и жили.
   Следующие параграфы сменили тему и стали перечислять правила безопасности и личную ответственность. Килашандра добросовестно читала, слыша эхо мрачных слов Форда «все когда-нибудь в первый раз». Ее основной обязанностью как транзитницы было:
   1. Искать место с красными полосами в любом коридоре или общественном месте, где она окажется во время воя сирены (утечка кислорода), резких коротких свистков (проникновение) или прерывистой сирены (внутренний пожар или авария);
   2. Не стоять ни у кого на пути. Прекращение воя, свиста или сирены означало конец тревоги. Если она была в своей комнате, ей следовало лечь на постель – не потому, что в комнате не было больше ничего удобного для пребывания в вынужденном заточении, а потому, что в случае необходимости вспомогательный персонал имел права потребовать от индивидуума помощи, а экран был виден только с постели.
   Она перевернула лист и изучила карту лунной базы: она вероятно была огромной по сравнению с той ее частью, которую Килашандра видела. На двух меньших лунах – Шилмуре и Шанганахе – были только метеорологические станции, а Шанганах был, судя по всему, полностью автоматизирован.
   Метеорология – первая забота Беллибрана, подумала Килашандра. Это и есть опасность на планете? Погода? Каррик упоминал о невероятных мах-штормах: ветры на Беллибране были, видимо, достаточно свирепы.
   Она снова изучила карту, отметив близость комплекса Гильдии к транзитным квартирам. Выше – два туннеля, коридоры, улицы, или как их там называют, и между ними небольшое устройство для питания – помещение для обслуживающего персонала.