Страница:
В отличие от предыдущих ночей тучи не разошлись, поэтому было особенно темно. Где-то в вышине среди облаков мелькали неясные змееподобные молнии. Именно такими изображали их аборигены в своих наскальных росписях. Их голубоватый свет придавал ландшафту призрачные очертания. Время от времени раздавались раскаты грома.
Измученные жаждой, истово ожидающие дождя, Коул и Эрин спали беспокойно. С первыми же лучами солнца Коул поднялся, чтобы узнать, где следящий за ними абориген. Обойдя всю округу, Коул сумел найти лишь следы босых ног: абориген потоптался ночью возле их лагеря, затем отправился в ближайшие заросли.
Невысокое солнце посылало косые лучи, и следы выделялись на песке, словно подсвеченные изнутри. Коул указал на них рукой.
— Это путь к нашему спасению, — сказал он Эрин и прочертил линию, идущую вдоль следов. — Он должен привести нас к воде.
Там, где следы были хорошо различимы, Коул прибавлял шаг, время от времени делая отметины на земле. Когда он терял след, то возвращался к ближайшей из отметин и вновь принимался за поиски. На какое-то время Эрин даже позабыла о жажде и голоде. Она с затаенным восхищением наблюдала за тем, как Коул отыскивает на земле едва заметные следы.
Чем выше поднималось солнце, тем жарче становилось, и Эрин все сильнее ощущала слабость во всем теле. Коул шагал ровным спортивным шагом, ругаясь про себя, так как ранним утром хорошо видимые следы сделались почти неразличимыми. Когда они подошли к каменистому, насквозь продуваемому ветром плато, Коул окончательно потерял след.
— Постой немножко, — распорядился он, указав Эрин на последний из обнаруженных следов. Эрин покорно стояла под солнцем, пока Коул тщательно обследовал по периметру каменистый участок. Наконец ему удалось обнаружить еще один след, и они двинулись дальше.
— Сколько он мог пройти в поисках воды? — спросила Эрин.
— Сколько нужно. В отличие от нас он идет с весьма приличной скоростью. Ему незачем возвращаться, незачем искать след. Он не взбирается на крутые холмы только затем, чтобы оглядеться по сторонам. Он точно знает свой маршрут. Нам же важно не потерять его след.
Коул поднял с земли два камушка-голыша. Один положил себе в рот, другой протянул Эрин.
— Представь, что это — лимонная карамелька, — сказал он.
При этих словах слюнные железы Эрин моментально заработали, наполнив рот влагой. Впервые за двое последних суток изо рта исчезла противная сухость.
— К сожалению, эта небольшая хитрость срабатывает лишь однажды, — сказал с улыбкой Коул, видя, до какой степени Эрин изумлена обильным слюноотделением. — Но даже когда она и не срабатывает, все равно приятнее перекатывать во рту камушек, чем чувствовать сухой язык.
На небе опять сгущались дождевые облака. Но Эрин изуверилась в том, что в этих краях вообще может идти дождь. Она мрачно шагала вслед за Ко-улом, стараясь не обращать внимания на жару, на влажность воздуха, не думать о дожде.
Коул очень надеялся, что сил у Эрин хватит до конца их нелегкого путешествия. Иногда, когда ей становилось совсем невмоготу, он подводил ее к ближайшей акации, сажал в тень и натягивал над головой одеяло.
— Зачем? — пыталась возражать Эрин. — Нам надо идти дальше.
— Не торопись. Дай организму прийти в себя.
Коул стоял в тени одеяла и внимательно оглядывал местность. Кажется, на этой равнине некогда находился водоем, окруженный невысокими холмами. Единственной достопримечательностью здесь был еще один холм с плоской вершиной, который заметно отличался от остальных. Впрочем, это был скорее не холм, а столовая гора, продукт совместных усилий ветра и воды. Она возвышалась над окружающим ландшафтом.
— Коул!
Он перевел взгляд со столовой горы на женщину, которая не меньше, чем он, хотела выжить.
— Скажи, Коул, ты совершенно уверен, что мы здесь никогда прежде не были? — поинтересовалась она.
— Уверен.
Эрин прищурилась, чтобы лучше видеть. Ее дыхание стало шумным.
— А где мы сейчас?
— Все там же, в Кимберли, — мягко сказал Коул.
— Я понимаю, но где именно? Нет ли тут поблизости участков Эйба?
Несколько секунд Коул обдумывал ответ, мысленно пытаясь представить себе карту местности, над которой когда-то просидел, изучая, не одну сотню часов. Он сверился с компасом, взглянул на часы, кое-что прикидывая, затем опять посмотрел на Эрин.
— Не исключено, что мы неподалеку от одного из его участков. А почему ты спрашиваешь?
Эрин ответила не сразу. У нее было такое чувство, будто она путешествовала во сне и только сейчас, проснувшись, обнаружила себя в совершенно ином измерении.
— А раньше ты когда-нибудь бывал здесь? — спросила она.
— Нет. Тут у Эйба имелся совсем крошечный участок. Лет сорок назад здесь золотоискатели основательно все перерыли.
— Тебе доводилось слышать, чтобы сам Эйб когда-нибудь говорил об этом участке?
— Говорил, когда бывал в стельку пьяный. Но в таком состоянии он болтал без умолку и никогда не придавал особенного значения своим словам. А почему ты спросила?
— Я думаю, что именно на этом холме и была сфотографирована Бриджет, — просто ответила Эрин. — Конечно, я не могу это утверждать, потому что у меня сейчас совсем иной угол зрения. Если это то самое место, следовательно, фотограф должен был находиться левее нас, и направлял он объектив почти прямо на север.
Коул прищурился и попытался сравнить фотографию со здешним ландшафтом.
— Черт бы меня побрал! — выдохнул он. — А ведь и вправду… Если ты не ошибаешься, то где-то здесь непременно есть вода. Это как раз и объясняет, почему Эйбу удавалось подолгу находиться тут. И не случайно следы аборигена именно здесь и пропали. Эрин поднялась на ноги.
— Ты уж поосторожней, — сказал Коул, приобняв ее за плечи. — Надо действовать без спешки. Тем более что вот эта известняковая глыба от нас никуда не убежит. Несколько тысячелетий тут стоит. Бог даст, еще несколько часов продержится.
— Но продержусь ли я эти несколько часов? — спросила Эрин, опять чувствуя слабость в ногах. Перед глазами с частотой пульса вспыхивали и гасли круги.
Коул покрепче обнял ее.
— Непременно продержишься. Ты сильная, гораздо сильнее, чем кажется.
Вдали раздался тяжелый раскат грома. Небо заметно почернело, потянуло свежим ветерком. Только сейчас Коул заметил, что облачность закрыла солнце и жара немного спала. Порывистый знойный ветер раскачивал кустарники и деревья. Коул потянул носом и вдруг чутьем дикого зверя отчетливо уловил запах дождя. Именно дождя — в том не было сомнений.
— Коул… — сказала Эрин, подняв взгляд к небу.
— Да, детка, скоро польет дождь.
Молния прочертила стремительную параболу, пробивая себе дорогу в плотных тучах. Вновь ударил гром. На сей раз он раздался совсем близко.
— Не знаю. Мне случалось видеть, как день за днем висела такая предгрозовая атмосфера. Но мне доводилось и наблюдать, как в считанные часы образовывались настоящие озера. — Коул посмотрел на загоревшее лицо Эрин и подумал о том, что страдания и тяготы последних дней еще больше подчеркнули красоту ее глаз. — Я уверен, что где-нибудь у основания холма Бриджет мы с тобой отыщем и тень, и воду.
— И воду?!
Коул ничего не ответил. Он не хотел ей лгать. Ни в чем.
Эрин посмотрела на столовую гору, до которой нужно было еще идти и идти. Она с трудом переставляла ноги.
Поначалу Коул шел рядом, готовый поддержать ее, если понадобится. Он и сам чувствовал слабость в ногах. Перед глазами мелькали круги: жара и обез-воженность организма с каждым часом все более давали себя знать.
Порывы пахнущего дождем ветра заставляли Эрин шагать вперед. Казалось, она уже приближалась к горе, на которой много лет тому назад был снят Абеляр Уиндзор, еще молодой, наивный и веривший в любовь. Холм Бриджет казался живым, подвижным: по мере приближения Эрин холм отдалялся.
— Такое чувство, что гора убегает от нас, — не выдержав, сказала Эрин. — Мы делаем к ней шаг, а она убегает от нас на шаг. Так мне кажется.
— Не переживай, мы уже на полпути, — успокоил ее Коул. — У тебя галлюцинации из-за жары и рельефа почвы.
Они прошагали еще полмили, затем еще столько же. Земля уходила из-под ног. Подобно демону, облаченному в одежды из горячих воздушных потоков, гора коварно отступала, по-прежнему маня своей досягаемостью.
Споткнувшись о ветку, Эрин чуть не упала. Коул в самый последний момент подхватил ее, приобняв за талию.
— Оставь меня тут, — попросила Эрин.
Коул даже не потрудился ей ответить.
— Черт возьми, можешь ты оставить меня в покое?!
— Не говори глупостей. Давай шевели ногами.
То таща Эрин на себе, то помогая ей передвигаться, Коул упорно шел к темной, испещренной неровностями известняковой горе, которая господствовала над всем здешним ландшафтом. Раскаты грома звучали прямо над их головами. Чем ближе они подходили, тем более Коул убеждался в правоте догадки Эрин.
Да, действительно, впереди возвышался холм Бриджет, как Эрин назвала эту столовую гору.
Эрин в очередной раз споткнулась и упала бы, если бы ее не поддержал Коул. Он остановился и перевел дыхание. Через минуту девушка, передохнув, пошла вперед, едва передвигая ноги.
Они прошли мимо кострища неподалеку от подножия холма Бриджет. Головешки и беспорядочно наваленные ветви были полузасыпаны красноватым песком. Кострище было довольно большим, из чего Коул сделал вывод, что здесь собиралось немало аборигенов. Смятые жестянки и разбитые пивные бутылки валялись вокруг. Определить, как давно здесь последний раз жгли костер, было невозможно. Оставалось лишь предположить, что аборигены были здесь уже после окончания последнего дождливого сезона.
Холм Бриджет неожиданно осветился с вершины до подножия яркой молнией. За ней последовал громовой раскат, заставивший Эрин очнуться и взглянуть вверх. Ветер усилился и дул им прямо в лицо, словно пытаясь остановить. Эрин нервно передернула плечами и с трудом сглотнула.
— Это священная земля… — выдавила она хриплым голосом.
— Для аборигенов все такие территории священны.
Коул и Эрин медленно шли от кострища к подножию холма Бриджет, где были нагромождены огромные куски известняка. Склон был достаточно крутым и по виду состоял из сланцев. Огромная масса горных пород была некогда исторгнута из недр в верхние, самые молодые в геологической истории Земли слои Кимберлийского плато. Сейчас эти известняковые кости давно уже не существующего моря были изъедены ветрами и дождем самым прихотливым образом. Верх столовой горы наверняка представлял собой сеть ложбин, глубоких трещин, расщелин, выемок и пробитых водой стоков. В таком месте едва ли кто-нибудь, кроме ящериц и птиц, мог жить и уютно себя чувствовать. Коул не мог определить, является ли холм Бриджет отрогом некогда гигантского известнякового массива, или же это верхушка каменного образования, расположенного глубоко под землей.
Коул внимательно приглядывался, но нигде не было и следа пышной растительности, которая бы указывала на соседство родника или ручья.
Местность периодически освещали вспышки молний на вершине холма. Вслед за молнией раздавались удары грома, такие мощные, что даже земля вздрагивала под ногами. Ветер обтекал склон и с разбегу устремлялся вниз, вздымая тучи пыли.
— Вода?! — хриплым голосом спросила Эрин.
Не отвечая, Коул направился к выемке на самом крутом склоне. Если где-то и мог находиться родник или ручей, то разве что там.
Путь к выемке загораживали большие известняковые глыбы, поверхность которых была в трещинах и лунках, где наверняка при первом же дожде собиралась вода. Но сейчас все эти углубления были совершенно пусты. Камни казались мрачными, почти черными, они лежали на похожей на порох земле.
Пустые водостоки змейками петляли по каменной поверхности, устремляясь в ложбину, тщательно вылизанную множеством шершавых языков.
Вот опять верхушку холма осветила ослепительная молния. И вновь громовой раскат не заставил себя долго ждать.
Эрин подошла вслед за Коулом к началу каменного ущелья, туда, где земля большую часть дня оставалась в тени. В этом месте кто-то уже побывал до них. Там и тут виднелись небольшие холмики земли, а к ним вели те самые следы, которые Коул так старательно разыскивал на равнине. Он подошел к ближайшей выемке, проверил следующую. Всюду картина была одна и та же: под высохшей землей глубиной в несколько футов находился известняк.
— Похоже, что этот самый абориген оказался не намного удачливее нас с тобой, — сказал Коул.
Следы от высохшего водостока вели к холму и терялись на каменистой поверхности. Было очевидно, что абориген не боялся молний и прямиком взобрался на самый верх холма, где в расщелинах могла остаться вода после последнего дождя.
Коул понимал, что ему тоже нужно взобраться на самый верх. Он рывком поправил чуть сползший рюкзак и полез вверх, отыскивая в каменном лабиринте самый легкий путь.
— Нет, — выдохнула Эрин. — Молния!
И тут же от одного края горизонта до другого полыхнула молния. Разряд был столь сокрушительный, что в воздухе запахло паленым. Ударил гром, расколовший, казалось, не только земную твердь, но и небеса. Затем одна за другой замелькали новые молнии, и воздух до такой степени наэлектризовался, что у Коула на теле все волоски встали дыбом. Все вокруг сотрясалось в мучительных спазмах: сушь уступала место дождям. И вот внезапно, мощно и решительно на землю хлынул ливень. Казалось, небо разверзлось над головой, стремясь тотчас же затопить всю землю.
Держась друг за друга, Эрин и Коул хохотали, подняв лица вверх, навстречу потокам животворной влаги.
Глава 34
Измученные жаждой, истово ожидающие дождя, Коул и Эрин спали беспокойно. С первыми же лучами солнца Коул поднялся, чтобы узнать, где следящий за ними абориген. Обойдя всю округу, Коул сумел найти лишь следы босых ног: абориген потоптался ночью возле их лагеря, затем отправился в ближайшие заросли.
Невысокое солнце посылало косые лучи, и следы выделялись на песке, словно подсвеченные изнутри. Коул указал на них рукой.
— Это путь к нашему спасению, — сказал он Эрин и прочертил линию, идущую вдоль следов. — Он должен привести нас к воде.
Там, где следы были хорошо различимы, Коул прибавлял шаг, время от времени делая отметины на земле. Когда он терял след, то возвращался к ближайшей из отметин и вновь принимался за поиски. На какое-то время Эрин даже позабыла о жажде и голоде. Она с затаенным восхищением наблюдала за тем, как Коул отыскивает на земле едва заметные следы.
Чем выше поднималось солнце, тем жарче становилось, и Эрин все сильнее ощущала слабость во всем теле. Коул шагал ровным спортивным шагом, ругаясь про себя, так как ранним утром хорошо видимые следы сделались почти неразличимыми. Когда они подошли к каменистому, насквозь продуваемому ветром плато, Коул окончательно потерял след.
— Постой немножко, — распорядился он, указав Эрин на последний из обнаруженных следов. Эрин покорно стояла под солнцем, пока Коул тщательно обследовал по периметру каменистый участок. Наконец ему удалось обнаружить еще один след, и они двинулись дальше.
— Сколько он мог пройти в поисках воды? — спросила Эрин.
— Сколько нужно. В отличие от нас он идет с весьма приличной скоростью. Ему незачем возвращаться, незачем искать след. Он не взбирается на крутые холмы только затем, чтобы оглядеться по сторонам. Он точно знает свой маршрут. Нам же важно не потерять его след.
Коул поднял с земли два камушка-голыша. Один положил себе в рот, другой протянул Эрин.
— Представь, что это — лимонная карамелька, — сказал он.
При этих словах слюнные железы Эрин моментально заработали, наполнив рот влагой. Впервые за двое последних суток изо рта исчезла противная сухость.
— К сожалению, эта небольшая хитрость срабатывает лишь однажды, — сказал с улыбкой Коул, видя, до какой степени Эрин изумлена обильным слюноотделением. — Но даже когда она и не срабатывает, все равно приятнее перекатывать во рту камушек, чем чувствовать сухой язык.
На небе опять сгущались дождевые облака. Но Эрин изуверилась в том, что в этих краях вообще может идти дождь. Она мрачно шагала вслед за Ко-улом, стараясь не обращать внимания на жару, на влажность воздуха, не думать о дожде.
Коул очень надеялся, что сил у Эрин хватит до конца их нелегкого путешествия. Иногда, когда ей становилось совсем невмоготу, он подводил ее к ближайшей акации, сажал в тень и натягивал над головой одеяло.
— Зачем? — пыталась возражать Эрин. — Нам надо идти дальше.
— Не торопись. Дай организму прийти в себя.
Коул стоял в тени одеяла и внимательно оглядывал местность. Кажется, на этой равнине некогда находился водоем, окруженный невысокими холмами. Единственной достопримечательностью здесь был еще один холм с плоской вершиной, который заметно отличался от остальных. Впрочем, это был скорее не холм, а столовая гора, продукт совместных усилий ветра и воды. Она возвышалась над окружающим ландшафтом.
— Коул!
Он перевел взгляд со столовой горы на женщину, которая не меньше, чем он, хотела выжить.
— Скажи, Коул, ты совершенно уверен, что мы здесь никогда прежде не были? — поинтересовалась она.
— Уверен.
Эрин прищурилась, чтобы лучше видеть. Ее дыхание стало шумным.
— А где мы сейчас?
— Все там же, в Кимберли, — мягко сказал Коул.
— Я понимаю, но где именно? Нет ли тут поблизости участков Эйба?
Несколько секунд Коул обдумывал ответ, мысленно пытаясь представить себе карту местности, над которой когда-то просидел, изучая, не одну сотню часов. Он сверился с компасом, взглянул на часы, кое-что прикидывая, затем опять посмотрел на Эрин.
— Не исключено, что мы неподалеку от одного из его участков. А почему ты спрашиваешь?
Эрин ответила не сразу. У нее было такое чувство, будто она путешествовала во сне и только сейчас, проснувшись, обнаружила себя в совершенно ином измерении.
— А раньше ты когда-нибудь бывал здесь? — спросила она.
— Нет. Тут у Эйба имелся совсем крошечный участок. Лет сорок назад здесь золотоискатели основательно все перерыли.
— Тебе доводилось слышать, чтобы сам Эйб когда-нибудь говорил об этом участке?
— Говорил, когда бывал в стельку пьяный. Но в таком состоянии он болтал без умолку и никогда не придавал особенного значения своим словам. А почему ты спросила?
— Я думаю, что именно на этом холме и была сфотографирована Бриджет, — просто ответила Эрин. — Конечно, я не могу это утверждать, потому что у меня сейчас совсем иной угол зрения. Если это то самое место, следовательно, фотограф должен был находиться левее нас, и направлял он объектив почти прямо на север.
Коул прищурился и попытался сравнить фотографию со здешним ландшафтом.
— Черт бы меня побрал! — выдохнул он. — А ведь и вправду… Если ты не ошибаешься, то где-то здесь непременно есть вода. Это как раз и объясняет, почему Эйбу удавалось подолгу находиться тут. И не случайно следы аборигена именно здесь и пропали. Эрин поднялась на ноги.
— Ты уж поосторожней, — сказал Коул, приобняв ее за плечи. — Надо действовать без спешки. Тем более что вот эта известняковая глыба от нас никуда не убежит. Несколько тысячелетий тут стоит. Бог даст, еще несколько часов продержится.
— Но продержусь ли я эти несколько часов? — спросила Эрин, опять чувствуя слабость в ногах. Перед глазами с частотой пульса вспыхивали и гасли круги.
Коул покрепче обнял ее.
— Непременно продержишься. Ты сильная, гораздо сильнее, чем кажется.
Вдали раздался тяжелый раскат грома. Небо заметно почернело, потянуло свежим ветерком. Только сейчас Коул заметил, что облачность закрыла солнце и жара немного спала. Порывистый знойный ветер раскачивал кустарники и деревья. Коул потянул носом и вдруг чутьем дикого зверя отчетливо уловил запах дождя. Именно дождя — в том не было сомнений.
— Коул… — сказала Эрин, подняв взгляд к небу.
— Да, детка, скоро польет дождь.
Молния прочертила стремительную параболу, пробивая себе дорогу в плотных тучах. Вновь ударил гром. На сей раз он раздался совсем близко.
— Не знаю. Мне случалось видеть, как день за днем висела такая предгрозовая атмосфера. Но мне доводилось и наблюдать, как в считанные часы образовывались настоящие озера. — Коул посмотрел на загоревшее лицо Эрин и подумал о том, что страдания и тяготы последних дней еще больше подчеркнули красоту ее глаз. — Я уверен, что где-нибудь у основания холма Бриджет мы с тобой отыщем и тень, и воду.
— И воду?!
Коул ничего не ответил. Он не хотел ей лгать. Ни в чем.
Эрин посмотрела на столовую гору, до которой нужно было еще идти и идти. Она с трудом переставляла ноги.
Поначалу Коул шел рядом, готовый поддержать ее, если понадобится. Он и сам чувствовал слабость в ногах. Перед глазами мелькали круги: жара и обез-воженность организма с каждым часом все более давали себя знать.
Порывы пахнущего дождем ветра заставляли Эрин шагать вперед. Казалось, она уже приближалась к горе, на которой много лет тому назад был снят Абеляр Уиндзор, еще молодой, наивный и веривший в любовь. Холм Бриджет казался живым, подвижным: по мере приближения Эрин холм отдалялся.
— Такое чувство, что гора убегает от нас, — не выдержав, сказала Эрин. — Мы делаем к ней шаг, а она убегает от нас на шаг. Так мне кажется.
— Не переживай, мы уже на полпути, — успокоил ее Коул. — У тебя галлюцинации из-за жары и рельефа почвы.
Они прошагали еще полмили, затем еще столько же. Земля уходила из-под ног. Подобно демону, облаченному в одежды из горячих воздушных потоков, гора коварно отступала, по-прежнему маня своей досягаемостью.
Споткнувшись о ветку, Эрин чуть не упала. Коул в самый последний момент подхватил ее, приобняв за талию.
— Оставь меня тут, — попросила Эрин.
Коул даже не потрудился ей ответить.
— Черт возьми, можешь ты оставить меня в покое?!
— Не говори глупостей. Давай шевели ногами.
То таща Эрин на себе, то помогая ей передвигаться, Коул упорно шел к темной, испещренной неровностями известняковой горе, которая господствовала над всем здешним ландшафтом. Раскаты грома звучали прямо над их головами. Чем ближе они подходили, тем более Коул убеждался в правоте догадки Эрин.
Да, действительно, впереди возвышался холм Бриджет, как Эрин назвала эту столовую гору.
Эрин в очередной раз споткнулась и упала бы, если бы ее не поддержал Коул. Он остановился и перевел дыхание. Через минуту девушка, передохнув, пошла вперед, едва передвигая ноги.
Они прошли мимо кострища неподалеку от подножия холма Бриджет. Головешки и беспорядочно наваленные ветви были полузасыпаны красноватым песком. Кострище было довольно большим, из чего Коул сделал вывод, что здесь собиралось немало аборигенов. Смятые жестянки и разбитые пивные бутылки валялись вокруг. Определить, как давно здесь последний раз жгли костер, было невозможно. Оставалось лишь предположить, что аборигены были здесь уже после окончания последнего дождливого сезона.
Холм Бриджет неожиданно осветился с вершины до подножия яркой молнией. За ней последовал громовой раскат, заставивший Эрин очнуться и взглянуть вверх. Ветер усилился и дул им прямо в лицо, словно пытаясь остановить. Эрин нервно передернула плечами и с трудом сглотнула.
— Это священная земля… — выдавила она хриплым голосом.
— Для аборигенов все такие территории священны.
Коул и Эрин медленно шли от кострища к подножию холма Бриджет, где были нагромождены огромные куски известняка. Склон был достаточно крутым и по виду состоял из сланцев. Огромная масса горных пород была некогда исторгнута из недр в верхние, самые молодые в геологической истории Земли слои Кимберлийского плато. Сейчас эти известняковые кости давно уже не существующего моря были изъедены ветрами и дождем самым прихотливым образом. Верх столовой горы наверняка представлял собой сеть ложбин, глубоких трещин, расщелин, выемок и пробитых водой стоков. В таком месте едва ли кто-нибудь, кроме ящериц и птиц, мог жить и уютно себя чувствовать. Коул не мог определить, является ли холм Бриджет отрогом некогда гигантского известнякового массива, или же это верхушка каменного образования, расположенного глубоко под землей.
Коул внимательно приглядывался, но нигде не было и следа пышной растительности, которая бы указывала на соседство родника или ручья.
Местность периодически освещали вспышки молний на вершине холма. Вслед за молнией раздавались удары грома, такие мощные, что даже земля вздрагивала под ногами. Ветер обтекал склон и с разбегу устремлялся вниз, вздымая тучи пыли.
— Вода?! — хриплым голосом спросила Эрин.
Не отвечая, Коул направился к выемке на самом крутом склоне. Если где-то и мог находиться родник или ручей, то разве что там.
Путь к выемке загораживали большие известняковые глыбы, поверхность которых была в трещинах и лунках, где наверняка при первом же дожде собиралась вода. Но сейчас все эти углубления были совершенно пусты. Камни казались мрачными, почти черными, они лежали на похожей на порох земле.
Пустые водостоки змейками петляли по каменной поверхности, устремляясь в ложбину, тщательно вылизанную множеством шершавых языков.
Вот опять верхушку холма осветила ослепительная молния. И вновь громовой раскат не заставил себя долго ждать.
Эрин подошла вслед за Коулом к началу каменного ущелья, туда, где земля большую часть дня оставалась в тени. В этом месте кто-то уже побывал до них. Там и тут виднелись небольшие холмики земли, а к ним вели те самые следы, которые Коул так старательно разыскивал на равнине. Он подошел к ближайшей выемке, проверил следующую. Всюду картина была одна и та же: под высохшей землей глубиной в несколько футов находился известняк.
— Похоже, что этот самый абориген оказался не намного удачливее нас с тобой, — сказал Коул.
Следы от высохшего водостока вели к холму и терялись на каменистой поверхности. Было очевидно, что абориген не боялся молний и прямиком взобрался на самый верх холма, где в расщелинах могла остаться вода после последнего дождя.
Коул понимал, что ему тоже нужно взобраться на самый верх. Он рывком поправил чуть сползший рюкзак и полез вверх, отыскивая в каменном лабиринте самый легкий путь.
— Нет, — выдохнула Эрин. — Молния!
И тут же от одного края горизонта до другого полыхнула молния. Разряд был столь сокрушительный, что в воздухе запахло паленым. Ударил гром, расколовший, казалось, не только земную твердь, но и небеса. Затем одна за другой замелькали новые молнии, и воздух до такой степени наэлектризовался, что у Коула на теле все волоски встали дыбом. Все вокруг сотрясалось в мучительных спазмах: сушь уступала место дождям. И вот внезапно, мощно и решительно на землю хлынул ливень. Казалось, небо разверзлось над головой, стремясь тотчас же затопить всю землю.
Держась друг за друга, Эрин и Коул хохотали, подняв лица вверх, навстречу потокам животворной влаги.
Глава 34
Солнце встало час назад. Эрин лежала и смотрела, как ветерок шевелит языки пламени костра. Небо заметно посветлело. Ливень закончился, и небосклон был почти совсем черным из-за плотной облачности и раннего часа. Перед самым восходом подул пахнущий дождем ветер. Его порывы накладывались на звон множества ручейков, стекавших по всем трещинам и расселинам, в изобилии прорезавшим холм Бриджет. Небеса казались насквозь пропитанными влагой.
Несмотря на сооруженный Коулом полог из полиэтиленовой пленки и на то, что Эрин переоделась в сухое, ее бил озноб. Правда, в таком стремительном переходе от постоянного зноя к прохладе была и положительная сторона: у Эрин прорезался аппетит, и она без недавнего отвращения подумывала о ломтях жареного змеиного мяса: Коулу посчастливилось убить очередную змею, когда только-только хлынул дождь и вся живность, прятавшаяся в щелях и расщелинах, вылезла на поверхность. С улыбкой Эрин взяла в руку тяжеленькую, приятную на вес флягу и выпила столько воды, сколько ей хотелось.
Вороша угли в костре, Коул поднял взгляд на Эрин и улыбнулся.
— Ты себя лучше чувствуешь?
— Не то слово, — призналась она, отложив в сторону флягу. — Подумать только: через день-другой мы могли бы умереть от жажды. И вот как все повернулось. Я лежу у костра, мне совсем не жарко, и даже подумываю о том, а не отведать ли змеиного мясца с утра пораньше.
Коул громко и звучно рассмеялся.
— Я же говорил, что змея вкуснее, чем тюлень. Ты в этом убедилась?
— Даже и сравнивать грешно. — Эрин потянулась, чуть поежилась и села на землю. — Черт побери, что бы мы делали без воды! Правда, я немного поволновалась: казалось, что на этом склоне нас может буквально затопить.
В ответ на эти слова Коул улыбнулся.
— У меня было похожее ощущение. Я до сих пор удивляюсь, как это вода не хлынула с вершины холма и не смыла нас в Адмиралтейский залив. — Он посмотрел на Эрин, которая, желая согреться, обхватила ладонями свои плечи. — Подсаживайся поближе к огню. Будешь завтракать и греться, — сказал он и подвинулся, давая ей место. — Через час ты сама не поверишь, что тебе хотелось быть поближе к костру. Сегодня будет, пожалуй, так же жарко, как и вчера. Но жара покажется сильнее, потому что после дождя резко возрастает влажность воздуха.
Эрин лишь покачала головой.
— Ну и климат здесь! Как еще аборигены не передохли?
— Многие из них умирают, — сказал Коул, протягивая Эрин кусок поджаренного на костре мяса.
— Как ты думаешь, а наш преследователь жив-здоров?
— Тот, чьи следы привели нас сюда?
Она кивнула, так как ее рот был набит едой.
Коул неопределенно пожал плечами и тоже отведал мяса.
— После дождя мне не попадалось свежих следов. Если он и спустился с вершины, то по другому склону.
Прежде чем они закончили завтракать, солнце поднялось довольно высоко, с поверхности земли началось обильное испарение влаги. Коул встал и принялся рассматривать холм Бриджет при дневном свете.
— Коул…
Он вопрошающе поднял брови.
— Ты пытаешься высмотреть этого аборигена?
Он отрицательно покачал головой и вновь уставился на подножие холма.
Эрин поднялась и встала рядом с Коулом. Она посмотрела в ту же сторону, что и он, но увидела лишь небольшой водопад дождевой воды, которая стекала к подножию холма.
— Черт меня побери… — выдохнул Коул.
— А что такое?
— Видишь этот водопад?
Она кивнула.
— Посмотри туда, где вода уходит меж кустов, затем огибает краснолистные деревья и падает на камни. Видишь? Это почти что у самого подножия.
— Вижу, — подавшись чуть вперед, ответила Эрин.
— А откуда течет вода, тоже видишь?
— Нет, не вижу.
— Вот и я тоже никак не могу рассмотреть.
Коул наклонился, взял рюкзак, револьвер и направился к водопаду. Эрин, желая размять ноги, двинулась следом.
Когда они подошли вплотную к валунам, о которые разбивалась падавшая сверху вода, вопрос все еще оставался без ответа. Вода появлялась откуда-то из-под камней.
— А что если?.. — начала было Эрин, однако Коул резким жестом заставил ее замолчать.
— Ты ничего не слышишь? — спросил он.
Эрин прислушалась.
— Только звук падающей воды, ничего больше, — ответила она.
Он сбросил с плеч рюкзак и протянул ей револьвер.
— Пойду залезу туда, чтобы получше все разглядеть. А ты пока стой здесь и смотри по сторонам. Меня особенно интересуют такие места, где вода спускается со склона и куда-то внезапно исчезает, не достигая равнины.
Чем дольше смотрела Эрин на холм Бриджет, тем больше удивлялась. Несмотря на обильный многочасовой дождь, с вершины стекало совсем немного воды: лишь отдельные ручьи виднелись на известняковых склонах. Даже если предположить, что редкая растительность на холме скрывала значительную часть ручейков, даже и в этом случае со склона к подножию и дальше на равнину стекало всего несколько ручьев, едва достигавших того места, где аборигены обычно раскладывали костер. Что же касается прилегающей равнины, тона ней стояло всего несколько средних по размеру луж — при том, что прошел настоящий ливень.
Коул закончил свои розыски и вернулся к Эрин.
— Что-то тут не так, — сказала она.
— Чертова дыра, — сказал он, отдуваясь.
— Ты именно это имел в виду, когда говорил, что известняк похож на губку?
Ответом на ее слова был его смех. В глазах Коула прыгали радостные искорки.
— Не совсем так, детка. Требуется время и напор, чтобы вода просочилась в трещины в известняке.
— В таком случае куда же подевалась вся вода? Это ведь настоящая гора, Коул. На самом верху площадка в четыре квадратные мили, не меньше.
— Я бы даже сказал, не менее десяти. А осадков выпало в дюйм, а то и в два.
— Может быть, вода за ночь стекла по склону?
— Если бы она стекла, мы бы стояли сейчас по колено в воде. Я готов спорить, что лишь небольшая толика всей воды, что попала на вершину, впоследствии увидела свет Божий. Большая же ее часть ушла вниз, в трещины и пласты известняка, затем опустилась еще ниже, по проделанным ею каналам в породе, и скопилась в подземных водоемах.
— Ты думаешь, именно это и происходит с той водой, что сейчас падает с холма?
Он кивнул.
— Каждая капля упавшего на вершину холма дождя старается спуститься к подножию. Я уверен, что весь этот известняковый массив сплошь в трещинах.
— А пещеры здесь есть? — с явным волнением в голосе спросила Эрин.
— «За запорами из камня тяжелого
Схоронил Господь свои сокровища»,
— продекламировал Коул и сверкнул белозубой улыбкой, особенно ослепительной на фоне лица, густо заросшего щетиной. — Пойдем попробуем отыскать, куда все уходит.
Прошло немало времени, а они с Коулом все ходили и ходили у подножия холма Бриджет, стараясь отыскать вход в пещеру, куда могла бы стекать вода. На каменной поверхности они нашли несколько узких разломов и расщелин. Однако Коулу и Эрин не удалось пролезть в них.
Вновь полил дождь. На сей раз он шел неторопливо, размеренно. Вода была теплой, и казалось, что они находятся в огромной душевой комнате.
Часа два спустя Эрин сняла свою насквозь промокшую панаму, вытерла ею лицо и уселась на камень под краснолистным деревом, дававшим некоторую защиту от дождя. Температура поднялась выше сотни градусов, а влажность воздуха приближалась к максимальной отметке.
— По крайней мере у нас достаточно воды, чтобы не думать о жаре, — заметил Коул.
— Я же не жалуюсь.
В ответ он улыбнулся и погладил ее по щеке.
— Ты вообще молодец. Я не слышал от тебя ни единой жалобы за все это время.
— Кроме того случая, когда мне предстояло отведать змеиного мяса.
— Но ты честно призналась мне, что змея лучше тюленя.
— Да, и лучше чувства голода, — согласилась Эрин. Она подняла руки над головой, с удовольствием потянулась. — Чудо, да и только!
— Что именно?
— Прохладный ветерок.
— Похоже, что от жары у тебя все же начались галлюцинации, — сказал Коул, отирая поте лица. — Здесь и в помине нет никаких прохладных ветров.
— Да нет же, ты просто не чувствуешь. — Она взяла его ладонь и подняла над своей головой. — Ну, теперь-то ощущаешь?
В то самое мгновение, когда он и вправду ощутил в воздухе некоторую свежесть и прохладу, его сердце вдруг бешено заколотилось. Коул устремился в негустые заросли, продрался сквозь кустарник и застыл, как вкопанный. Перед ним была слегка затянутая зеленью черная зияющая дыра в толще известняка.
— Коул! Неужели это вход в пещеру?! — Эрин подбежала и остановилась рядом с ним. — Но она такая маленькая… А что, если Эйб был крупным мужчиной?
— Ну, не таким, конечно, как я…
— Большинство мужчин не такие, как ты, — согласилась она.
Коул отстегнул револьвер и положил его на землю. Затем сбросил с плеч рюкзак.
— Ты останешься здесь, а я спущусь и все разведаю.
— Нет, это невозможно! Я тоже с тобой.
— Пещеры могут быть исключительно коварны, — резко сказал он.
— Если уж на то пошло, то в этой жизни опасно почти все, что связано с каким-то интересом.
Он в упор посмотрел на Эрин и криво усмехнулся.
— По крайней мере позволь, я посмотрю, нет у входа какой-нибудь западни? Естественной или, может, рукотворной.
— Старый добрый Эйб, король всех Лжецов, — вздохнула Эрин. — Так, что ли?
— Нечто в этом роде. Правда, я вовсе не уверен, что это именно шахта Эйба. Я ведь говорил тебе, что тут весь склон в расщелинах и дырах.
— Но эта дыра, как ты говоришь, уж очень странная, — сказала Эрин, будучи не в состоянии отвести глаза от черного зияющего входа. — Напоминает очертания женской… как там в стихах у Эйба… «Тасмании».
Поперхнувшись, Коул громко расхохотался, сграбастал Эрин в объятия и от души расцеловал.
— Это я так, на счастье, — извиняющимся тоном сказал он, разжимая руки.
И прежде чем Эрин успела сказать, чтобы он соблюдал максимальную осторожность, Коул исчез в дыре.
Она была не такой уж узкой, как это казалось снаружи. Дыра уходила в толщу породы под некоторым углом, и благодаря этому можно было свободно войти, почти не касаясь стен. Через несколько мгновений Коул из тропической жары перешел в мир сплошного мрака. Остановившись, он зажег спичку и прикрыл ее ладонью. Первое, что он сумел различить, была горка: толстых, кремового цвета свечей. Рядом лежала шахтерская карбидная лампа, какие прикрепляют впереди к шлему, и горючее к ней.
Затем Коулу на глаза попалась ржавая жестянка из-под леденцов.
Коул поднял ее с земли. Его руки заметно дрожали. Внутри что-то громыхнуло. Он смотрел на жестянку, пока догоревшая спичка не обожгла пальцы. Чертыхаясь, он вытащил и зажег другую.
— Эй, Коул, — услышал он голос Эрин. — Как там у тебя, все в порядке?
Он с трудом перевел дыхание.
— Да, у меня все нормально. Слушай, ты могла бы подтащить к входу рюкзак и револьвер?
Эрин с трудом выполнила его просьбу: к ее удивлению, рюкзак был просто неподъемный.
При мысли, что все эти дни, по жаре, под палящим солнцем Коул тащил на себе этакую тяжесть, Эрин охватил стыд. Она-то шла с пустыми руками, даже не думая, как ему тяжело. Продравшись сейчас с рюкзаком сквозь кусты, она подошла вплотную к входу и заглянула в шахту, начинавшуюся в известняковом массиве.
Коул зажигал одну свечу от пламени другой. Когда он протянул Эрин свечу, его рука заметно дрожала, выдавая одновременно и нетерпение, и волнение, справиться с которыми ему уже казалось не под силу.
Поначалу, пока глаза привыкали к полумраку, Эрин могла видеть только стены и пол шахты. Темнота жадно глотала слабый огонь свечи. В отдалении слышался звук падающей воды. Где-то рядом журчал ручей, звуки которого напоминали долгий выдох, издаваемый пещерой в ее долгом ночном сне.
Несмотря на сооруженный Коулом полог из полиэтиленовой пленки и на то, что Эрин переоделась в сухое, ее бил озноб. Правда, в таком стремительном переходе от постоянного зноя к прохладе была и положительная сторона: у Эрин прорезался аппетит, и она без недавнего отвращения подумывала о ломтях жареного змеиного мяса: Коулу посчастливилось убить очередную змею, когда только-только хлынул дождь и вся живность, прятавшаяся в щелях и расщелинах, вылезла на поверхность. С улыбкой Эрин взяла в руку тяжеленькую, приятную на вес флягу и выпила столько воды, сколько ей хотелось.
Вороша угли в костре, Коул поднял взгляд на Эрин и улыбнулся.
— Ты себя лучше чувствуешь?
— Не то слово, — призналась она, отложив в сторону флягу. — Подумать только: через день-другой мы могли бы умереть от жажды. И вот как все повернулось. Я лежу у костра, мне совсем не жарко, и даже подумываю о том, а не отведать ли змеиного мясца с утра пораньше.
Коул громко и звучно рассмеялся.
— Я же говорил, что змея вкуснее, чем тюлень. Ты в этом убедилась?
— Даже и сравнивать грешно. — Эрин потянулась, чуть поежилась и села на землю. — Черт побери, что бы мы делали без воды! Правда, я немного поволновалась: казалось, что на этом склоне нас может буквально затопить.
В ответ на эти слова Коул улыбнулся.
— У меня было похожее ощущение. Я до сих пор удивляюсь, как это вода не хлынула с вершины холма и не смыла нас в Адмиралтейский залив. — Он посмотрел на Эрин, которая, желая согреться, обхватила ладонями свои плечи. — Подсаживайся поближе к огню. Будешь завтракать и греться, — сказал он и подвинулся, давая ей место. — Через час ты сама не поверишь, что тебе хотелось быть поближе к костру. Сегодня будет, пожалуй, так же жарко, как и вчера. Но жара покажется сильнее, потому что после дождя резко возрастает влажность воздуха.
Эрин лишь покачала головой.
— Ну и климат здесь! Как еще аборигены не передохли?
— Многие из них умирают, — сказал Коул, протягивая Эрин кусок поджаренного на костре мяса.
— Как ты думаешь, а наш преследователь жив-здоров?
— Тот, чьи следы привели нас сюда?
Она кивнула, так как ее рот был набит едой.
Коул неопределенно пожал плечами и тоже отведал мяса.
— После дождя мне не попадалось свежих следов. Если он и спустился с вершины, то по другому склону.
Прежде чем они закончили завтракать, солнце поднялось довольно высоко, с поверхности земли началось обильное испарение влаги. Коул встал и принялся рассматривать холм Бриджет при дневном свете.
— Коул…
Он вопрошающе поднял брови.
— Ты пытаешься высмотреть этого аборигена?
Он отрицательно покачал головой и вновь уставился на подножие холма.
Эрин поднялась и встала рядом с Коулом. Она посмотрела в ту же сторону, что и он, но увидела лишь небольшой водопад дождевой воды, которая стекала к подножию холма.
— Черт меня побери… — выдохнул Коул.
— А что такое?
— Видишь этот водопад?
Она кивнула.
— Посмотри туда, где вода уходит меж кустов, затем огибает краснолистные деревья и падает на камни. Видишь? Это почти что у самого подножия.
— Вижу, — подавшись чуть вперед, ответила Эрин.
— А откуда течет вода, тоже видишь?
— Нет, не вижу.
— Вот и я тоже никак не могу рассмотреть.
Коул наклонился, взял рюкзак, револьвер и направился к водопаду. Эрин, желая размять ноги, двинулась следом.
Когда они подошли вплотную к валунам, о которые разбивалась падавшая сверху вода, вопрос все еще оставался без ответа. Вода появлялась откуда-то из-под камней.
— А что если?.. — начала было Эрин, однако Коул резким жестом заставил ее замолчать.
— Ты ничего не слышишь? — спросил он.
Эрин прислушалась.
— Только звук падающей воды, ничего больше, — ответила она.
Он сбросил с плеч рюкзак и протянул ей револьвер.
— Пойду залезу туда, чтобы получше все разглядеть. А ты пока стой здесь и смотри по сторонам. Меня особенно интересуют такие места, где вода спускается со склона и куда-то внезапно исчезает, не достигая равнины.
Чем дольше смотрела Эрин на холм Бриджет, тем больше удивлялась. Несмотря на обильный многочасовой дождь, с вершины стекало совсем немного воды: лишь отдельные ручьи виднелись на известняковых склонах. Даже если предположить, что редкая растительность на холме скрывала значительную часть ручейков, даже и в этом случае со склона к подножию и дальше на равнину стекало всего несколько ручьев, едва достигавших того места, где аборигены обычно раскладывали костер. Что же касается прилегающей равнины, тона ней стояло всего несколько средних по размеру луж — при том, что прошел настоящий ливень.
Коул закончил свои розыски и вернулся к Эрин.
— Что-то тут не так, — сказала она.
— Чертова дыра, — сказал он, отдуваясь.
— Ты именно это имел в виду, когда говорил, что известняк похож на губку?
Ответом на ее слова был его смех. В глазах Коула прыгали радостные искорки.
— Не совсем так, детка. Требуется время и напор, чтобы вода просочилась в трещины в известняке.
— В таком случае куда же подевалась вся вода? Это ведь настоящая гора, Коул. На самом верху площадка в четыре квадратные мили, не меньше.
— Я бы даже сказал, не менее десяти. А осадков выпало в дюйм, а то и в два.
— Может быть, вода за ночь стекла по склону?
— Если бы она стекла, мы бы стояли сейчас по колено в воде. Я готов спорить, что лишь небольшая толика всей воды, что попала на вершину, впоследствии увидела свет Божий. Большая же ее часть ушла вниз, в трещины и пласты известняка, затем опустилась еще ниже, по проделанным ею каналам в породе, и скопилась в подземных водоемах.
— Ты думаешь, именно это и происходит с той водой, что сейчас падает с холма?
Он кивнул.
— Каждая капля упавшего на вершину холма дождя старается спуститься к подножию. Я уверен, что весь этот известняковый массив сплошь в трещинах.
— А пещеры здесь есть? — с явным волнением в голосе спросила Эрин.
— «За запорами из камня тяжелого
Схоронил Господь свои сокровища»,
— продекламировал Коул и сверкнул белозубой улыбкой, особенно ослепительной на фоне лица, густо заросшего щетиной. — Пойдем попробуем отыскать, куда все уходит.
Прошло немало времени, а они с Коулом все ходили и ходили у подножия холма Бриджет, стараясь отыскать вход в пещеру, куда могла бы стекать вода. На каменной поверхности они нашли несколько узких разломов и расщелин. Однако Коулу и Эрин не удалось пролезть в них.
Вновь полил дождь. На сей раз он шел неторопливо, размеренно. Вода была теплой, и казалось, что они находятся в огромной душевой комнате.
Часа два спустя Эрин сняла свою насквозь промокшую панаму, вытерла ею лицо и уселась на камень под краснолистным деревом, дававшим некоторую защиту от дождя. Температура поднялась выше сотни градусов, а влажность воздуха приближалась к максимальной отметке.
— По крайней мере у нас достаточно воды, чтобы не думать о жаре, — заметил Коул.
— Я же не жалуюсь.
В ответ он улыбнулся и погладил ее по щеке.
— Ты вообще молодец. Я не слышал от тебя ни единой жалобы за все это время.
— Кроме того случая, когда мне предстояло отведать змеиного мяса.
— Но ты честно призналась мне, что змея лучше тюленя.
— Да, и лучше чувства голода, — согласилась Эрин. Она подняла руки над головой, с удовольствием потянулась. — Чудо, да и только!
— Что именно?
— Прохладный ветерок.
— Похоже, что от жары у тебя все же начались галлюцинации, — сказал Коул, отирая поте лица. — Здесь и в помине нет никаких прохладных ветров.
— Да нет же, ты просто не чувствуешь. — Она взяла его ладонь и подняла над своей головой. — Ну, теперь-то ощущаешь?
В то самое мгновение, когда он и вправду ощутил в воздухе некоторую свежесть и прохладу, его сердце вдруг бешено заколотилось. Коул устремился в негустые заросли, продрался сквозь кустарник и застыл, как вкопанный. Перед ним была слегка затянутая зеленью черная зияющая дыра в толще известняка.
— Коул! Неужели это вход в пещеру?! — Эрин подбежала и остановилась рядом с ним. — Но она такая маленькая… А что, если Эйб был крупным мужчиной?
— Ну, не таким, конечно, как я…
— Большинство мужчин не такие, как ты, — согласилась она.
Коул отстегнул револьвер и положил его на землю. Затем сбросил с плеч рюкзак.
— Ты останешься здесь, а я спущусь и все разведаю.
— Нет, это невозможно! Я тоже с тобой.
— Пещеры могут быть исключительно коварны, — резко сказал он.
— Если уж на то пошло, то в этой жизни опасно почти все, что связано с каким-то интересом.
Он в упор посмотрел на Эрин и криво усмехнулся.
— По крайней мере позволь, я посмотрю, нет у входа какой-нибудь западни? Естественной или, может, рукотворной.
— Старый добрый Эйб, король всех Лжецов, — вздохнула Эрин. — Так, что ли?
— Нечто в этом роде. Правда, я вовсе не уверен, что это именно шахта Эйба. Я ведь говорил тебе, что тут весь склон в расщелинах и дырах.
— Но эта дыра, как ты говоришь, уж очень странная, — сказала Эрин, будучи не в состоянии отвести глаза от черного зияющего входа. — Напоминает очертания женской… как там в стихах у Эйба… «Тасмании».
Поперхнувшись, Коул громко расхохотался, сграбастал Эрин в объятия и от души расцеловал.
— Это я так, на счастье, — извиняющимся тоном сказал он, разжимая руки.
И прежде чем Эрин успела сказать, чтобы он соблюдал максимальную осторожность, Коул исчез в дыре.
Она была не такой уж узкой, как это казалось снаружи. Дыра уходила в толщу породы под некоторым углом, и благодаря этому можно было свободно войти, почти не касаясь стен. Через несколько мгновений Коул из тропической жары перешел в мир сплошного мрака. Остановившись, он зажег спичку и прикрыл ее ладонью. Первое, что он сумел различить, была горка: толстых, кремового цвета свечей. Рядом лежала шахтерская карбидная лампа, какие прикрепляют впереди к шлему, и горючее к ней.
Затем Коулу на глаза попалась ржавая жестянка из-под леденцов.
Коул поднял ее с земли. Его руки заметно дрожали. Внутри что-то громыхнуло. Он смотрел на жестянку, пока догоревшая спичка не обожгла пальцы. Чертыхаясь, он вытащил и зажег другую.
— Эй, Коул, — услышал он голос Эрин. — Как там у тебя, все в порядке?
Он с трудом перевел дыхание.
— Да, у меня все нормально. Слушай, ты могла бы подтащить к входу рюкзак и револьвер?
Эрин с трудом выполнила его просьбу: к ее удивлению, рюкзак был просто неподъемный.
При мысли, что все эти дни, по жаре, под палящим солнцем Коул тащил на себе этакую тяжесть, Эрин охватил стыд. Она-то шла с пустыми руками, даже не думая, как ему тяжело. Продравшись сейчас с рюкзаком сквозь кусты, она подошла вплотную к входу и заглянула в шахту, начинавшуюся в известняковом массиве.
Коул зажигал одну свечу от пламени другой. Когда он протянул Эрин свечу, его рука заметно дрожала, выдавая одновременно и нетерпение, и волнение, справиться с которыми ему уже казалось не под силу.
Поначалу, пока глаза привыкали к полумраку, Эрин могла видеть только стены и пол шахты. Темнота жадно глотала слабый огонь свечи. В отдалении слышался звук падающей воды. Где-то рядом журчал ручей, звуки которого напоминали долгий выдох, издаваемый пещерой в ее долгом ночном сне.