Маркеев Олег. Угроза вторжения

   «Вот и все. И не надо идти вниз. Жаль старика». – Максимов закусил губу.
   С трудом снял перстень с пальца Исмаила, протер полой куртки обод перстня изнутри. На матово отсвечивающем металле отчетливо проступали буквы.
   – Старые ключи открывают новые замки, – прошептал Максимов и спрятал перстень во внутренний карман куртки.
   Он прислонился спиной к дверному косяку, взяв под прицел лестницу.
   Винтовка у Исмаила была отличная – новая СВД с глушителем. Для ночного боя – самый удобный вариант.
 
   Закрытая радиочастота Центра связи СПБ РФ
 
   – Я – «Ермак»! Всем! Повторяю – вперед идут «карандаши».
   «Пиджакам» до моей команды – не высовываться. Теперь внимание! Три, два, один.... ПОШЕЛ!

* * *

 

Когти Орла

   Стекла разлетелись вдребезги. Вместе с пронизывающим ветром в комнату ворвались пули. Максимов успел пригнуться и проорать:
   – Свет! Гаси свет, идиот!!!
   Костик сбил со стола лампу. В темноте Максимов не видел, что он еще сделал, но над столом заплясали голубые всполохи, потом повалил едкий дым.
   В окно еще два раза выстрелили. С нижнего этажа во двор ударили длинные очереди.
   – Костик, уходим!
   – Эй, Исмаил! – Через перила перегнулся человек в черной вязаной шапочке, закинув голову, посмотрел вверх. – Исма... ах!
   На лужайке ухнул взрыв, и даже Максимов не расслышал хлопка, лишь дрогнула от отдачи винтовка. Он краем глаза заметил, что голова пропала, а стену забрызгало красным месивом.
   В комнате что-то тяжело упало на пол.
   – Костя, ты цел?
   Вместо ответа раздался надсадный кашель.
   Максимов чертыхнулся сквозь стиснутые зубы и пополз в комнату.

* * *

   – "Ермак", я – «Витязь – два»!
   – Все вижу; второй! Зацепись и держись. Сейчас подкатим «телегу», станет легче. На «телеге»! Мать твою... «Витязь – четыре»! Живо сюда!

* * *

   Максимов прижал ладонь к груди заходящегося кашлем Кости. Ладонь сразу стала липкой.
   – Давай, парень! Соберись, ну! Сейчас газ дадут!!! – Он оглянулся через плечо на проем двери. На первом этаже отчаянно огрызались три автомата.
   Отрывисто грохнул подствольный гранатомет, и через секунду у сторожки ухнул взрыв.
   Костя слабо покачал головой, стер с губ красную-пену.
   – Нет, Максим... Сам... – прошептал он. – Передай нашим. – Он вложил в липкую от крови ладонь Максимова трехдюймовую дискету.
   – Не дури! – Максимов затряс его за плечи. Костя уткнулся лицом в его плечо.
   – Огонь... Прошу, – чуть слышно шепнули губы. Костик задрожал всем телом, охнул и уронил голову. Максимов отщелкнул кнопку на сумке, пристегнутой к ремню. Достал шприц-тюбик с красной головкой, зубами сорвал колпачок и вонзил иглу в шею Костика. Яд действовал моментально, но Костик был уже мертв – ни конвульсий, ни последнего вскрика.
   Максимов осторожно опустил его безвольно качающуюся голову на пол.
   Достал из сумки серебристую палочку термитной спички. Чиркнул о пол, поджег от ее яркого огня еще три и разбросал по комнате. Термит заревел, вгрызаясь в дерево. Раскаленные добела стерженьки провалились под пол, и через мгновение сухо, как в камине, затрещали разом занявшиеся доски.
 
   Закрытая радиочастота Центра связи СБП РФ
 
   – "Ермак" – нас прижали!
   – Вижу. Зацепись за сторожку. По команде – рывком к дому! На «телеге», козлы, что сопли жуете?! Огонь по воторому этажу. Из всех стволов! Огонь!!
   – "Первый", горит на втором этаже!
   – Там есть кто?
   – Вроде нет.
   – Ну и хрен с ним... «Витязь – пять»! Не спи, сука!!!
   – На приеме!
   – Рысью – на станцию! Там должна быть «по-жарка».
   – Принял!
   – "Витязь – два"! Хватит морды баловать. А ну дай им прикринчику понюхать!!!
   – Понял, «Ермак», понял. Осторожно, ребята, даем газ!

* * *

   Максимов хлопнул об колено и выбросил в окно плоскую круглую коробочку.
   Темноту за окном разорвала яркая магниевая вспышка. Если снайпер продолжал выцеливать окно, то способность видеть вернется к опаленным вспышкой глазам не раньше чем через десять минут.
   Максимов сорвал чеку, бросил гранату на пол, а сам, мягко оттолкнувшись, как прыгун с вышки, головой вперед вылетел в окно. Он прокатился по земле, гася удар. Замер, когда из окна вырвался сноп огня и оглушительно грохнул взрыв.
   В ушах так зазвенело, что он не слышал, как вокруг градом ударили по земле куски битого кирпича. И лишь вздрогнул, когда что-то больно, как злая птица клювом, ткнуло под лопатку...

* * *

   ... Его тащили по земле. Но не правильно, непрофессионально, ухватив за воротник куртки. Как убитого. А он был еще жив.
   Максимов забросил руку за голову, пытаясь перехватить вцепившуюся в воротник руку противника, но пальцы увязли в густой собачьей шерсти...

Цель оправдывает средства

   Поезд набирал полный ход, вагон покачивало, все чаще и чаще стучали на стыках колеса.
   Снайпер улыбнулся свои мыслям: "Спальный вагон. Сел – и спи. Призрачный покой в шаге от смерти. Слетим с рельс, большинство умрет так и не проснувшись.
   А это хорошо. Смерть должна приходить неожиданно. О последнем мгновении перехода в никуда знает только она и тот, кого она выбирает своим посланником".
   В дверь постучали.
   – Да. – Снайпер нехотя повернул голову.
   – Простите. Чай будете? – Проводница была симпатичная..
   «Если бы не усталые складки в уголках губ, – про себя отметил снайпер. – Уже положила глаз. Еще бы! СВ, отдельное купе, одинокий пассажир, не из плебеев, билет до Вены... Маленькие радости за счет родного МПС».
   – Чуть позже, – ответил он, сознательно задержав взгляд на ее груди.
   – Ой, смотрите, как горит! – проводница округлила подведенные черным карандашом глаза. Снайпер посмотрел в окно.
   В черном, как битум, небе плясали языки пожара.
   – Дача горит. У знакомых в прошлом году сгорела. Бомжи ночевали. Костер из мебели развели, представляете? Спьяну сами и сгорели.
   – Бывает. – Снайпер проводил взглядом яркое свечение. «Интересно, а можно кого-то снять?.. Прямо отсюда, в движении? – Он мысленно прикинул расстояние, скорость, поправку на ветер. И улыбнулся. – Нет, нельзя. Нельзя работать больше одной цели на одном месте».
   – А что вы улыбаетесь?
   – Да так. – Он повернулся к ней. Оглядел с головы до ног. – Люблю поезда.
   Гораздо удобнее самолетов. Человечнее как-то... Разве нет?
   – Наверное, часто ездите. – В ее глазах теперь было неприкрытое ожидание.
   – Напои людей чаем и приходи.
   – Сразу видно, часто ездите, – улыбнулась проводница.
 
   Оперативному дежурному ГУВД г. Москвы
   Раненный в результате покушения Георгий Осташвили умер не приходя в сознание в приемном отделении Института им. Склифософского.
   В приемном отделении из-за действий сопровождавших его лиц и приехавших родственников сложилась крайне опасная ситуация.
   Прошу дополнительного усиления нарядом СОБРа.

Случайности исключены

   Белов ворвался в притихший дом следом за второй волной боевиков Подседерцева.
   Ребята в бронежилетах и цилиндрических шлемах были похожи на шведских пехотинцев из фильма «Александр Невский». Но двигались проворно, с мягкой кошачьей агрессивностью. Они цепочкой, страхуя друг друга, пробежали по комнатам первого этажа. Лишь раз хлопнул одиночный выстрел – добили одного из оборонявшихся.
   На верхнем этаже еще потрескивали доски, но пламя уже сбили, взорвав два мощных пиропатрона.
   Белов лишь заглянул на второй этаж, встав на нижние ступеньки короткой лестницы. Там, в залитом сизым дымом коридорчике второго этажа, бродили, опустив тяжелые стальные головы, две фигуры. Хода на второй этаж не было.
   Лестница полностью выгорела. Лишь груда обуглившихся досок в углу.
   – Пойдем, старшой. – Кто-то из «волкодавов» дернул его за рукав. – Нашли твоих. Почти целые.
   Белов прошел за ним через просторное помещение, судя по всему, служившее гостиной. Всю дальнюю стену занимали стеллажи с книгами. Побитая пулями, большая часть книг теперь валялась на полу, белея всклокоченными страницами, как стая белокрылых птиц, разбившихся о землю.
   Крайний стеллаж был дверью, ведущей в кабинет.
   Белов вошел и замер на пороге.
   На столе еще горела лампа. Комнатка была потайная, без окон. Стены с картинами и книги на полках уцелели. Казалось, пронесшийся по дому смертельный ураган обошел стороной этот уголок. Они сидели в креслах напротив друг друга.
   Кротов свесил голову на грудь. Седые пряди закрывали лицо. Можно было подумать, что он спит, убаюканный теплом и неспешной беседой. Если бы не огромное красное пятно, расползающееся по белой вязаной кофте.
   Журавлев высоко, неестественно высоко закинул голову. Рот был широко раскрыт, будто он беззвучно кричал в закопченный потолок.
   Белов едва совладал с нахлынувшей дурнотой. Ему показалось, что на шее Журавлева есть еще один рот. Он тоже широко, до отказа распахнут...
   – Не мы, ты на нас не греши... Им горло перерезали, – сказал человек за спиной. – Звери. – Он сплюнул на перепачканный гарью ковер.
   «Суки! Какие же вы все суки! – Белов бессильно осел на пол. – Концы режете вместе с горлом... Суки!»

Когти Орла

   Норду Экстренная связь
   Олаф и Бруно в условленное место не вышли. В районе объекта «Нора» идет интенсивный бой. Под угрозой обнаружения принял решение отвести вверенную мне группу на рубеж ожидания.
   Печора
 
   Норду Экстренная связь
   Мероприятия, осуществленные Бруно, подтверждаю. Поток финансовых средств, поступивший со счетов известной вам финансовой группы, направляю в комбинацию счетов «Лабиринт – 3».
   Валдай

* * *

   Сначала был ужас. Вокруг только темнота и холод. Холод был мертвящий, пронизывающий насквозь. Он с трудом подавил волну паники, захлестнувшую сознание. А оно уже рисовало тысячи видений похороненных заживо, замурованных в стенах, брошенных – в темные колодцы. Он застонал и попробовал спиной отжать невыносимую тяжесть холодной земли. Бесполезно. Только ладони пронзили ледяные кристаллики боли.
   «Конец», – спокойно, словно не о себе подумал он, уткнувшись лицом в что-то теплое. Это тепло было живым, он отчетливо слышал тугие удары сердца. В нос ударил острый запах собачьей шерсти.
   «Конвой! Господи, Конвой!! – Словно услышав его немой крик, теплый комок заворочался, подставляя горячий бок. – Мы в подкопе...»
   Он с трудом протиснул под себя руку, нащупал кожаный бок сумки. Пальцы не слушались, он с трудом заставил их отстегнуть застежку и намертво вцепиться в плоскую металлическую таблетку.
   Это движение отняло последние силы. Он охнул, вздрогнув всем телом, и вырвавшееся из-под контроля сознание рухнуло в ледяную бездну...

* * *

   «Воздух» <Код максимальной срочности, сообщение передается вне очереди и подлежит немедленному докладу адресату.>.
   Норду
   Принят радиосигнал экстренной связи от Олафа. Место выхода в эфир – объект «Нора».
   Печора
   «Воздух» Печоре
   Немедленно задействовать вариант прикрытия «Смерч». Для эвакуации Олафа приказываю использовать любые средства. Вверенную вам группу вывести на рубеж атаки, разрешаю огневой контакт.
   Норд

* * *

   Словно смерч обрушился на разбуженный среди ночи поселок. Через десять минут после приказа Норда жизнь в нем превратилась в дурной сон.
   По просеке из соседнего леса, светя прожекторами и надсадно ревя моторами, вырвались пять БТРов. Сидевший на броне десант дружно рассыпался по поселку, оглашая окрестности резкими командами и витиеватым армейским матом. Через две минуты первые солдаты вышли к горящей даче.
   Спецназ, натасканный на любую неожиданность, без команды залег в круговую оборону. Услышав клацанье затворов, солдаты дали пару коротких очередей по дому. БТРы, выплевывая гарь, рванули на звук выстрелов.
   Военному, как настоящему мужчине, главное только дать намек, потом удержу не будет. Позвонивший дежурному по части высокий чин из Генштаба намекнул, что особо стесняться с разгулявшимися в поселке бандитами не стоит: только что отстроенные генеральские дачи стоят дороже, чем жизни этих ублюдков.
   Командир комендантской роты, поднятой по тревоге, и не собирался ни с кем церемониться. А его еще не проснувшиеся бойцы вообще мало что соображали: разрешили так разрешили. Пулеметчик, до этого стрелявший только один раз, радостно до отказа вжал гашетку, и громыхающий, как отбойный молоток, крупнокалиберный пулемет передового БТРа вогнал тяжелые пули в верхний этаж дачи. Только чудом никого не зацепило срикошетившими пулями и брызнувшими в разные стороны осколками кирпичей.
   Пули, выпущенные спецназовцами, зацокали по броне БТРов, – по людям прицельно и на поражение пока решили не бить. Комендантская рота ответила беспорядочными очередями.
   Старший группы заорал на весь поселок, стараясь перекричать набирающий обороты бой:
   – Прекратить огонь!!! Здесь работает Служба Безопасности Президента.
   Командир – ко мне! Остальным – прекратить огонь!!! – Добавив семиэтажный мат, он кувырком ушел в сторону, интуиция не подвела: кто-то положил очередь как раз в только что оставленное им место. Но после двух-трех разрозненных выстрелов пальба стихла.
   Объяснение старшего группы спецназа с комроты произошло на нейтральной территории – у протараненных БТРом ворот. Слов, кроме матерных, было мало, но шума вышло достаточно. Объясниться толком не давали рвущиеся в рукопашную подчиненные, их то и дело приходилось отгонять пинками от пролома. Комроты с армейской тупостью требовал сдать оружие и выходить по одному, старший угрожал вырезать всю часть боевитого старлея. Переговоры прервала группа солдат, по собственной инициативе подобравшаяся к даче с тыла. Надежно укрывшись за деревьями, они стали поливать дачу длинными очередями. Унимать их пришлось в два голоса – старлею и старшему спецназа.
   В этой неразберихе на связь вышел «Витязь – пять» – командир группы, блокировавшей въезд в поселок со стороны Одинцова. И там пришлось стрелять.
   Неизвестные личности бандитского вида на пяти иномарках, оказалось, имели свои интересы в поселке. Но их помповые ружья ничего не стоили против автоматов и СВД спецназа. Уцелевших быстро уложили носом в землю. Оказалось, некий подмосковный авторитет получил звонок, что конкурирующая братва вот-вот до конца дожжет его дачу.
   С одинцовского поста ГАИ, где на всякий случай оставили наблюдателя, сообщили, что по Можайскому шоссе в поселок следуют сразу две съемочные группы телевизионщиков. Остальные, надо понимать, подтянутся позднее.
   Старший спецназа обвел помутневшим взором орущий на разные голоса поселок, чадящую дачу, где опять занялся огонь, БТРы, блокировавшие дорогу, снующих людей с автоматами – и сдернул с ремня рацию.
   Дежурному по Центру ничего объяснять не пришлось, волна скандала уже докатилась до него, высокопоставленные персоны, населявшие дачи, уже успели поставить на ноги пол-Москвы. До подъема по тревоге дивизии Дзержинского не хватило лишь пары звонков.
   Старший с облегчением выслушал приказ: «Рви когти! Бросай все на „пиджаков“, пусть сами расхлебывают!» – и, сорвав маску, вытер вспотевшее лицо.
   С Беловым, засевшим где-то в доме, он даже не попрощался. Зато успел отыскать боевитого старлея, отвести за БТР и нокаутировать резким ударом в печень.

Случайности исключены

   Белов машинально перелистнул несколько страниц в пластиковой прозрачной папке. Взял первое, что попалось в руки; Понял: если не заставит себя хоть что-нибудь делать, свалится в обморок от подступившей дурноты, как студентик-практикант на первом выезде на «мокруху».
   Веки жгло от выступивших слез, едкий газ еще не успел выветриться. Строчки плясали в глазах, в голове была вязкая пустота. Азарт прошел, не хотелось ничего. Абсолютно ничего. Хоть ложись – и умирай. Белов зябко поежился. В доме не осталось ли одного целого окна, и промозглый ветер свободно гулял по комнатам.
   Тошнота подкатила к самому горлу. Он рванул воротник рубашки и тяжело, надсадно закашлялся.
   В библиотеку протиснулся Барышников. Крякнул, увидев Кротова и Журавлева в креслах. У обоих уже всю грудь залила липкая красная жижа.
   – Не хе-хе себе. – Барышников покачал головой.
   – Что надо? – поднял мутный взгляд Белов. – Только сострадателей мне тут не хватало! Не видишь, опоздали!
   – Ну, бумажки кое-какие соберем, «пальчики»... Может, и накопаем что-нибудь. – Барышников по-хозяйски осмотрел комнатку, примериваясь к предстоящему обыску.
   – А их?! – Белов кивнул на два тела в креслах.
   – И трупы к делу приобщим. Труп, как говорят американцы, – свидетель номер один!
   – Это Кирилл Журавлев.
   – Тот самый? Белов кивнул.
   Барышников пожевал нижнюю губу, чуть наклонил голову, вглядываясь в лицо Журавлева.
   – Ты соберись, Игорь, – сказал он тихо. – Начальство на связь тебя высвистало.
   – Уже доложили, суки! – Белов шлепнул папкой о стол.
   – Как положено. Свет не без добрых людей. Только не наше это начальство.
   Велели переключиться на закрытый канал СБП и немедленно выйти на связь. Такие дела. – Он со значением посмотрел на Белова. – Не тяни, Игорь. Чему быть, сам знаешь...
   – Где рация?
   – На крыльце. На перилах оставил. Там связь лучше. – Барышников быстро оглянулся, в гостинной под ногами оперов скрипели разбитые доски. Уже начиналась адова работа, именуемая сухим термином «неотложные следственные действия». – Связь лучше. И ушей меньше.
 
   Закрытая радиочастота Центра связи СБП РФ
 
   – Белов на связи!
   – Почему до сих пор нет доклада?
   – С кем я говорю?
   – С тем, кто дал тебе «волкодавов». Догадался?
   – Да. К докладу пока не готов, еще не разобрался в обстановке.
   – Основное я уже знаю. Позволь первым поздравить тебя с успехом.
   – Не понял?
   – Тобой ликвидирована особо опасная группа. Пресечено преступление в финансовой сфере. Это главное.
   – Я ничего не понял!
   – Еще раз повторяю – поздравляю с успехом. Победителей у нас не судят. А будут желающие, я в обиду не дам. Заканчивай там побыстрее. Через два часа жду у себя с полным отчетом по операции.
   – У Вас?! Повторите, я не понял.
   – Да, у меня. Вопрос согласован. Все, конец связи.

* * *

   Белов сидел на крыльце, привалившись плечом к перилам, и невидящими глазами смотрел на царящий вокруг дурдом.
   Отчаянно завывала пожарная машина, пытаясь пробиться между БТРами, заблокировавшими подъезд к даче. Между их остромордыми телами мелькали перепуганные дачники, а возбужденные телевизионщики ослепляли всех прожекторами на телекамерах. Разноголосицу возмущенных голосов пробивали истошные крики очнувшегося старлея. Он по собственной инициативе решил «взять объект под охрану» и теперь скликал разбредшихся по поселку бойцов.
   "Вот, значит, как! Куратор, Салин... Ловко они меня «в темную» разыграли.
   Все учли, все заранее рассчитали. Даже нашу дружбу с Кирюхой и то, что я его заложили все! А Подседерцев зря хорохорится, гусь лапчатый. «Победителей не судят»! Если не с самого начала с ними в одной команде был, то теперь ему обратной дороги нет. После сегодняшней бойни он у них на крючке, хорошо и надолго. Уж кто-кто, а Куратор и его очкастый дружок умеют на крючок наживку пожирнее насаживать, а потом дураков за губу подвешивать. Уж я-то знаю... Суки, какие же они все суки! Всю жизнь твоей задницей чужих ежей давят, Белов, всю жизнь... Господи, за что мне такое! Настя, Кирюха... Не отмолюсь же! – Белов прижался щекой к холодному дереву перил. Закрыл глаза, и из-под век тут же потоком хлынули слезы. Вытирать не стал. Темно, стесняться некого. – Умереть бы.
   Взять и померть. Потому что как дальше жить – не знаю".

Когти Орла

   Кто-то сунул Белову под нос удостоверение. Он, не вставая со ступенек, машинально махнул рукой на дом. Там хозяйничал первым пришедший в себя Димка Рожухин.
   Никто из запрудивших улицу и сновавших по двору дачи не обратил внимание на двух человек, предъявивших удостоверение Белову и прошедших за дом к покосившемуся сарайчику. Оттуда раздался собачий рык, мгновенно оборвавшийся.
   Из темноты, разлившейся между стволами сосен, вынырнули черные тени и беззвучно перемахнули через колючую проволоку...
 
   «Воздух» Норду
   Олаф обнаружен и эвакуирован. Состояние крайне тяжелое, требуется срочная медицинская помощь. Бруно погиб, труп опознан.
   Печора

Эпилог

   В этом маленьком городке все уже привыкли к человеку с осунувшимся костлявым лицом, каждое утро подолгу гуляющему с огромным лохматым кавказцем.
   Человек слегка прихрамывал, двигался осторожно и неторопливо, как ходят едва пришедшие в себя после тяжелой болезни.
   Дойдя до набережной, он садился всегда на одну и ту же скамейку, курил одну сигарету за другой, глядя на замерзшее на несколько километров море. Пес терпеливо ждал, устроившись у его ног. Лежал, положив морду на лапы, лишь время от времени приподнимался и скалил желтые клыки, когда редкие прохожие слишком близко приближались к скамейке.
   Им было хорошо вдвоем. Они были всегда рядом, но каждый жил собственной жизнью, не мешая другому бередить себя воспоминаниями, глупыми мыслями, невесть откуда лезущими в голову, и строить не менее глупые планы на будущее.
   В этот день, когда наконец-то разорвало серые тучи и впервые после Нового года выглянуло солнце, человек достал из кармана теплой летной куртки свалявшийся бумажный шарик, разгладил на колене. Цифры наполовину стерлись, но он все равно разобрал номер.
   – Конвой, а Конвой? Ты Ингу помнишь? – спросил человек пса. Тот только вздохнул и прищурил умные янтарные глаза. – Не притворяйся, псина. Такое не забывают. Это, брат, как по канату ходить над минным полем, если ты понимаешь, что это такое.
   Человек потрепал пса по кудлатой голове, а тот подумал, что впервые за это время пальцы человека опять стали жесткими. Хозяин опять стал воином и вожаком.
   Пес встрепенулся, сел, нетерпеливо перебрал лапами.
   – Пойдем, зверюга! Звякнем в Москву.
   Сегодня они пошли в другую сторону. С набережной свернули налево, туда, где стояла стекляшка междугородной телефонной станции.

* * *

   Норду
   Начинаю «свободный поиск».
   Олаф