Страница:
– Это непросто.
– Да, непросто. Но я не припомню, чтобы я тебе и другим сказал хоть раз, что ваша цена недешева. Разве так было? – раздраженно поинтересовался Зауэрвальд.
– Не было. Прости. Мы принесем тебе их головы, – ответил гурянин со шрамом, отметив про себя, что больше непозволительно говорить командору о сложности заданий.
– Хорошо. Я тебе верю и уважаю тебя. Не подведи меня и тебе придется работать только от скуки, не испытывая ни в чем нужды.
– Эй, Майкл, ты что, увлекся историей? – поинтересовался гурянин, заметив, как поспешно партнер отключил изображение на дисплее.
– Да так… Смотрел кое-какую информацию, – ответил Стингрей, немного стушевавшись. – А ты что раздобыл?
– Я узнал про генерала Мэнсона, – похвастался Фь Илъюк, присаживаясь на соседний стул. – У него семья в Меото. Легкая цель. Возможно, мы опоздали.
– Этого нельзя допустить. Надо прикрыть их, – ответил Майкл, поднимаясь.
– Нужна хорошая команда. У тебя есть кто на примете для проведения такой работы?
– Думаю, нам пора вытаскивать из берлоги старину Челтона. Ему очень подойдет такая работенка. Я могу озадачить его. Тем более что, когда мы начинали эту кампанию, он со своими бойцами отправился на боевом корабле в какой-то учебный рейд. Вот как раз и потренируется.
– Ты поспеши. Мы ведь не первые поинтересовались содержимым досье Мэнсона. Кто-то уже полазил в сети Военного Департамента.
– Я прямо сейчас решу этот вопрос, – махнул рукой Стингрей и выскочил из помещения информационного центра.
Мучимый некоторыми угрызениями совести, словно он подглядывал в чужую замочную скважину, Фь Илъюк активировал монитор библиотеки и вызвал на экран последний документ.
Не жалей дождя, который прошел,
У тебя, поверь, все будет хорошо.
Все невзгоды и печали унесутся прочь.
Вновь любовь зажжется, чтоб тебе помочь.
Я же должен уйти той своею дорогой,
Что не разумом – сердцем выбрать пришлось,
Что, петляя по жизненным пням и болотам,
Может быть, и не к счастью меня приведет.
Я не забуду ни мгновенья,
Из тех, что подарил мне ангел мой.
Без горечи, без зла, без сожаленья,
Я вспоминаю каждый миг с тобой.
И лишь одно мне больно ранит душу,
Мешая сердцу обрести покой,
Как эха стук в ушах, опять я слышу Слова:
«Я сожалею» были брошены тобой.
Возможно, время – лучший лекарь
И сможешь ты меня простить,
Но мне сейчас дана одна дорога,
И я не в силах что-то в этом изменить.
Молитвой повторяю снова:
Я не хочу, чтоб были мы врагами,
И если не дано судьбой иного,
Давай расстанемся друзьями.
Под стихотворением стояла фамилия автора – Хельгмар.
– Ладно, хоть в запой не уходит, – буркнул гурянин, отключая монитор.
Канонир Радугдт вообще поселился наверху, где в самом центре площадки высилась сфера закрытой турели с установленными на ней четырьмя энергетическими пушками большого калибра. Эти пушки, с фронта защищенные мощным бронеэнергетическим щитом, были совмещены в единый блок с общей системой наведения. Запрограммированная очередность выстрелов позволяла выкроить для каждой отдельной пушки достаточно времени, необходимого для охлаждения стволов. А с учетом того, что среди невольников не было хороших стрелков, эта последовательность не позволяла неграмотному пользователю тупо перегреть орудия в истеричной горячке и суете боя. Однако гурянин был как раз из числа опытных, а потому просто радовался потенциальной возможности «косить», не вспоминая о термических предохранителях, которые, не спрашивая разрешения, отключают орудие до восстановления рабочей температуры. И сейчас у Радугдта буквально чесались руки. Не имея другой возможности реализоваться, он часами просиживал в подвеске турели, вращая стволами на 360 градусов по горизонтали и на 90 градусов по вертикали. Он ловил в перекрестия прицелов любую летящую цель вроде птички и, крутясь, не выпускал ее из прицела до тех пор, пока она не исчезала из поля видимости. Система автоматического наведения не годилась для более качественного слежения, поскольку ее невозможно было навести на чисто биологический объект. Но едва только в поле зрения оказывался летящий куда-нибудь бот, канонир давал системе возможность показать себя. Тогда турель захватывала отмеченную цель и вела ее опять же до момента исчезновения из поля зрения, наверняка пугая пилотов.
– Тебе пилоты точно морду набьют, – хохотнул в очередной раз Санчес, когда маркер автонаведения пушек прилип к летящему над самым горизонтом большому транспортному боту.
– Ничего, – ответил канонир, невозмутимо провожая цель, – им тоже тренировка нервной системы не помешает. Пусть привыкают работать в условиях, приближенных к боевым.
Над линией горизонта появилось еще несколько ботов. Турель закрутилась, отмечая всех вновь появившихся. Один из больших кургузых ботов, полого снизившись, опустился между двумя высотками, почти точно в том месте, где недавно выгружали бочонки с пивом.
– Может, еще подарочек притаранили? – предположил Санчес, с интересом рассматривая происходящее внизу.
– Ага, девок по твоему заказу привезли, – кивнул канонир.
Створы бота тем временем расползлись в стороны, и из темных недр, словно горох из прохудившегося мешка, посыпались разномастные существа.
– Это еще кто такие? – спросил Радугдт, переводя прицел на стоящий бот и давая максимальное увеличение.
В низине строились две группы пестрых как по своему составу, так и по вооружению существ. Тут топтались громоздкие и кажущиеся неуклюжими «звери» с громоздящейся гипертрофированной мускулатурой и рогатыми шлемами из кевлара. Все они, словно близнецы, похожие друг на друга, были вооружены ко всему прочему совершенно одинаковым оружием – висящими на растяжках «хэндкэннонами». В каждом отряде состояло также по нескольку зеленых солдат, подобных тем, что до сих пор охраняли невольников. Только экипированы и вооружены они были намного лучше своих соплеменников-надзирателей. И хоть внешне эти солдаты не отличались таким огромным ростом и жуткой мускулатурой, как «звери», но выглядели они не менее устрашающе. Этих солдат было большинство. Небольшую часть отрядов составляли существа из страшной сказки с почти человеческим туловищем, хвостом ящерицы и головой, похожей то ли на рыбью, то ли на лягушачью. Их хорошо развитые тела покрывала светло-зеленая или зелено-коричневая кожа. Они были вооружены «мак-файрами» или даже простыми скротчерами. В общем, в обоих отрядах набиралось до двадцати разномастных бойцов. Едва последние выбрались из бота, обе группы потрусили вперед – каждая к своей башне.
– Вот и ваши коллеги по окопу, – пояснил гурянин-надсмотрщик, когда все торопливо собрались у дверей.
Не особо-то наверху верят, что вы, даже боясь «призраков», будете хорошо воевать.
– Что происходит? – спросил Реззер, с изумлением и опаской рассматривая быстро приближающуюся группу. – Что это за твари?
– А ты что, их никогда не видел? – удивился в свою очередь канонир. – Вон тех, здоровых, зовут просто «зверями». Они, похоже, наименее опасные из всех, хоть и выглядят такими страшными. А вон те, хвостатые, – это пагры. Они раньше были элитой пехоты генных мутантов у Триона. Но теперь, судя по всему, времена меняются.
– Так в фильмах про мутантов Триона не врут? – опешил Дан, передернув плечами. – Я думал, они что-то вроде имперских киборгов.
– Ничего, дружок, привыкай! – ухмыльнулся Сан-чес, хотя ему самому было совсем не смешно. – То ли еще увидишь.
– Сэр!.. Я только что уничтожил вашу группу и группу старшего курса майора Рордгта, сэр, – ответил Ленокс, с трудом сдерживая довольную улыбку.
– Ты поставил в опасное положение всю свою боевую группу, курсант.
– Сэр, задание выполнено, а вражеские штурмовики прикрытия полностью уничтожены, – спрятав наконец улыбку, доложил Пип.
– Но если бы все сложилось иначе при их отходе на запасной рубеж обороны? Тогда бы вы потеряли всю группу.
– Тогда бы я действовал иначе, сэр!..
– Довольно. Спасибо, курсант!.. – оборвал пикировку старший курса. – Отличная работа, лейтенант Ленокс… Вы в очередной раз подтвердили звание лучшего ученика курса.
– Сэр, означает ли это, что я могу написать рапорт с просьбой о распределении по моему выбору? – взял быка за рога Пип.
– У вас, как у входящего в десятку лучших курсантов курса, есть такое право, лейтенант, – согласно кивнул майор.
– Спасибо, сэр, – гаркнул Ленокс, который в последнее время с упорством маневрового паровоза тянул ситуацию в нужную ему сторону.
– Всегда пожалуйста, лейтенант, – натянуто улыбнулся Рордгт. – Вы честно заслужили эту привилегию. Свободны.
Ленокс, не заставив долго себя уговаривать, бросился писать заветный рапорт. А старший курса, проводив его взглядом, повернулся к шеф-инструктору. – Куда, по-вашему, он попросится?
– Думаю, на передовую. Вряд ли он станет писать рапорт о возвращении на старую базу. Не для того он стал лучшим. У него есть какая-то цель. Только я пока не разгадал какая, – ответил тот. – И мне кажется, что эта цель важна только для него самого.
– А что, от Зауэрвальда нет новостей? – поинтересовался Бергштайн, только что вылезший из аппарата общей регенерации, но не чувствовавший в последнее время ощутимого облегчения от этой процедуры, как это было ранее.
– Нет, господин, – ответил слуга, еще ниже сгибаясь в поклоне. – Мне найти его?
– Нет. Пусть занимается своими делами. Раз не идет с докладом, значит, доложить ему пока не о чем. Пусть Камаев пройдет в кабинет. Я сейчас буду.
Не торопясь, Халил Амат оделся и прошел в свой просторный рабочий кабинет. Там его уже ждал, не решаясь даже присесть, коренастый лысый разумянин, принадлежащий к расе людей. Он был облачен в помятый и не очень свежий костюм, вытянутый на локтях и коленях, а от тела исходил стойкий запах пота.
– Здравствуйте, господин Бергштайн, – поздоровался посетитель с заискивающими нотками в голосе.
– И ты не хворай, – ответил генетик, проходя за свой стол и плюхаясь в уютное кресло. – Присаживайся. В ногах правды нет.
– Спасибо.
– Итак. Меня известили о том, что ты создал какую-то новую форму. Это правда? – спросил Бергштайн и внимательно посмотрел в глаза присевшему на стул гостю.
– Ну, я не могу сказать сейчас однозначно, что работа, бесспорно, удалась, – заволновался Камаев. – Нам еще нужны полевые испытания.
– Проведешь. В подопытных кроликах, я думаю, у тебя недостатка не будет. А что это за вид?
– Это что-то среднее между спорным растением и нематгельминтом. Оно является мощнейшим доминирующим паразитом-симбионтом.
– Звучит занятно, – соврал Халил Амат, которому на самом деле было немного скучно. – И для чего, интересно, нам может понадобиться такой глист со свойствами растения? Вы решили заразить неприятеля аскаридами?
– Нет, господин. Мы практически готовы к тому, чтобы провести показательные выступления этого образца.
– Практически готовы? Зачем же тогда ты приходишь ко мне, если ты всего лишь практически готов? – раздраженно спросил Бергштайн. – Тебе общения недостает? Ты хочешь поговорить со мной на отстраненные темы? Тогда скажи. Только я не могу сейчас болтать с тобой о всяком дерьме и тратить время. Мне есть чем заняться.
– Простите, господин, – испуганно затараторил лысый человечек. – Я и не стал бы приходить до полного разрешения разработок. Но командор Зауэрвальд мобилизовал всех сотрудников и все мощности лабораторий на производство уже существующих отработанных видов.
– Ах, вот оно что, – помрачнел Халил Амат. – Ты жаловаться пришел. Так вот что я тебе скажу. Я уважаю твои заслуги перед нашим делом. И твой запоминающий голоса «слизняк» – великолепное творение. Но командор Зауэрвальд сейчас делает все возможное для того, чтобы Трион не прекратил свое существование вообще. Тебе ведь известно, где окажешься лично ты за свои генетические разработки, если не будет Триона. Так что дело, которое делает командор, не подлежит обсуждению никем из вас. А проводить завершающий этап исследований вполне возможно и в одиночку. Так даже лучше. Никто под ногами не путается. Иди работать. И больше ко мне с таким вопросом не являйся. Вот когда ты своих аскарид доделаешь, тогда поглядим, не напрасно ли ты жуешь свой хлеб.
Перед ним, не смея шевельнуться, ровными рядами стояли, гроза и гордость 1-го Земного флота, разумяне, жизнь которых была окутана дымкой таинственности и озарена ореолом славы – бойцы Бригады Особого Назначения Специального Боевого Отдела с крейсера класса «Адвокат».
– Вы должны не дрыгать ногами, словно те проходимцы с кораблей мобильной пехоты… Вы должны убивать. Запомните: каждый удар – это смерть еще одного врага. Здесь не пансион благородных девиц. Вы должны ненавидеть всех и вся. Весь мир. Вы должны думать не о собственной шкуре, а о том, как лучше убить врага без каких-либо потерь для себя и для своих товарищей. Вы должны быть не нежными девственницами, а исчадием ада, которому чужды все эмоции гражданских слабаков. Смерть не страшна, если вы погибаете с боевым криком, мертвой хваткой вцепившись в глотку врага. А в голове ничего, кроме холодного расчета. Если наверху думают, что, загнав вас, сосунков, на этот милый кораблик, можно получить подразделение настоящих солдат с железными яйцами, они ошибаются. Из вас еще можно выбить столько дерьма, что получится еще один Имперский Флот…
Говоря все это, Челтон медленно двигался вдоль рядов, насмешливо вглядываясь в лица стоящих перед ним людей. И душа его радовалась. Он вовсе не считал их теми, кем сейчас обзывал, чтобы вызвать ответную реакцию раздражения. Впрочем, вряд ли у них можно было вызвать такую реакцию. И фразы эти были чем-то наподобие ритуала. Ведь он уже давно добился своего. Холодные глаза, каменные бугры мускулов, обтянутые пятнистой формой. Ежедневные многочасовые тренировки, психологический пресс, беседы и множественные ухищрения, изобретенные им или почерпнутые во множестве штудируемых им источников. Все это сделало свое дело, принеся видимые плоды. Порой ему казалось, что он находится посреди стаи свирепых хищников, в крови которых живет почти любовь к смерти. Он гордился ими, любил их и уважал за профессионализм, фанатическую готовность беспрекословно выполнить любой приказ и расстаться с самими жизнями, если это понадобится их родине.
– Впрочем, хватит болтовни, а то вы расслабились, как светские дамы в театре. Внимание!.. – Челтон изобразил свою коронную улыбку, смахивавшую больше на волчий оскал. – Ручеек! Живее шевелитесь, лентяи. А то я сам выбью из вас лень. Вперед!
Безмолвные фигуры ожили, быстро выстраиваясь в две шеренги. Это упражнение Челтон придумал сам, дав ему столь невинное название за некоторую схожесть с детской игрой. Точно так же крайняя пара бросалась между двумя рядами своих коллег. Только вместо детского смеха и сомкнутых над головой рук они должны были прорваться через пытающихся их остановить бойцов. Разрешались любые приемы, броски и удары, для выполнения которых требовалось только собственное тело. Пройти ручеек можно было лишь за счет скорости и быстроты реакции. Ни у кого не было явного преимущества: ни в технике ведения боя, ни в силовой подготовке. Ручеек приучал каждого бойца работать на пределе своих возможностей и не думать мозгами, в которых после нескольких пройденных пар не оставалось никаких мыслей, а руководствоваться интуицией тела, словно дикое животное. И пусть все собравшиеся тут не были включены в основной состав, не получили еще своих имен, обходясь лишь номерами, но любой из них уже стал настоящим воином.
– Двадцатый, ты двигаешься, словно сонная муха. С такой скоростью любой пехотинец уложит тебя первым же ударом. Ты что, оглох? – заорал сержант на одного из бойцов.
Тот старался изо всех сил, но Челтон был недоволен.
– Четырнадцатый, если ты будешь так же трахать портовую шлюху, она просто уснет. Двигайтесь, детишки. Вы считаете, что научиться бить пьяные рожи в барах – это верх мастерства?! Надеюсь, вы не забыли своего последнего увольнения? Вы не встречали еще настоящих противников. Не хватало еще, чтобы вам били морды во время увольнений.
В зал вошли несколько человек в формах старших офицеров. Челтон отрывисто гаркнул, и все вытянулись, приветствуя вошедших.
– Вольно! – кивнул один из них, майор Отдела Разведки и Контрразведки, с интересом осматривая замерших бойцов.
– Так это вы тот самый сержант Челтон, о котором мне уже все уши прожужжали? – спросил офицер, переводя изучающий взгляд на сержанта.
– Да, сэр, – коротко ответил Челтон, и лишь по движению губ можно было понять, что эта громада, застывшая перед майором, – живой человек.
– И вы настолько хороши, как о вас рассказывают? – уточнил офицер, глядя прямо в глаза сержанта, насколько позволяла разница в росте.
– Да, сэр, – повторил сержант, и взгляд его при этом оставался непроницаемо тупым.
– Хорошо. Когда закончите занятия, зайдите ко мне. Вернее, в кабинет командира, любезно предоставленный мне лейтенантом Пайтом.
– Да, сэр, – ответил Челтон и, дождавшись, когда офицеры выйдут, заорал: – Ну что рты разинули?! Считайте, что вам сегодня повезло! Все занятие проваляли дурака! Внимание! Поиграем в мячик! На первый-второй рассчитайсь!..
– А ты смотри на это иначе, – успокоил его Реззер, – ведь он тебя и растоптать мог, а так он только просто задел.
– Быстрее бы уж начиналось, – проворчал Санчес, оглядываясь по сторонам. – В такие мишени не многие промажут. Думаю, после первого же боя этих здоровяков тут не останется.
– Их не дураки создавали, – покачал головой Реззер. – Да и из нас половина может не выдержать этот первый бой.
– Не каркай, – усмехнулся Санчес. – Вот Радугдт подошел к этому философски. Ему дали пушку, так он, как дитя малое, которое от соски оторваться не может, вылизывает свое орудие. Придет время, и все мы увидим, кто чего стоит и кто за чем стоит.
– Да, это время не за горами, – согласился Реззер. – Только вот еще бы узнать, против кого мы будем воевать.
– Дан, – тихонько зашептал Санчес, – я тут одну вещь услышал. Притом не от одного уже. Поговаривают, что наши хозяева взяли сторону Триона.
– И что? – спросил, не поняв друга, Реззер. – Ты мне объясняй все, я ведь не местный. И даже политикой никогда не интересовался.
– Наверное, у тебя была хорошая жизнь, – буркнул детина и вновь зашептал: – Понимаешь, вокруг слишком много мутантов. Ну, не рожденных то есть. А это значит только то, что мы союзники трионских генетиков. А с кем может собираться воевать Трион?
– С кем? – спросил Дан, ощущая неприятные предчувствия.
– С имперцами, тормоз, – усмехнулся Санчес.
– Черт! – воскликнул, не сдержавшись, Реззер. – Мы в заднице!
– Вот тут ты не ошибся…
– Мы покойники, – помрачнел Дан. – Если мы действительно окажемся один на один с Имперским Флотом, всех этих мутантов передавят, как тараканов.
– Главное, чтобы нас заодно не передавили, – махнул рукой Санчес. – Рановато нам еще пропадать-то…
Курсанты довольно улыбались, едва веря в то, что утомительное сидение за партами, тренажеры и учебные полеты теперь в прошлом. А впереди реальная настоящая работа. Тяжелая и опасная, но настоящая.
– Вы в нашей академии получили новые знания, навыки и опыт и многое дали нам. Сейчас вы вошли в элиту флота. И это не только и не столько дает вам привилегии, – продолжал майор Рордгт. – Это дает вам прежде всего право всюду быть только первыми и лучшими. Это дает вам возможность всегда быть на острие удара. И совсем не важно, куда вас распределят. Каждый из вас обязательно попадет в самую гущу событий.
День выдался на удивление погожим, словно эта, не жалующая своих обитателей планета, тоже решила сделать курсантам свой прощальный подарок в честь окончания очередного курса летной академии Службы Имперской Безопасности. Сегодня они, вчерашние курсанты, вновь стали боевыми офицерами Имперского Флота. Только теперь они поднялись на ступень выше.
Дослушав цветистую речь куратора курса, строй офицеров рассыпался. Все бросились к огромному экрану табло, на котором, словно рейсы в порту, появились фамилии выпускников и их новые места приписки.
– Лейтенант Ленокс, – обратился к Пипу шеф-инструктор, – мои поздравления.
– Спасибо, сэр.
– Вы написали рапорт с просьбой распределить вас в то же подразделение, в которое была направлена лейтенант Гаргиини?
– Так точно, сэр, – подтвердил Ленокс, встревожено уставившись на шеф-инструктора.
– Ваш рапорт рассмотрен, – успокоил тот, протягивая Пипу конверт. – Вот ваше предписание.
– Спасибо, сэр! – радостно улыбнулся Ленокс, принимая конверт.
– Удачи, лейтенант, – кивнул ему шеф-инструктор. – И знаете… Поквитайтесь там за всех нас.
Сказав это, он повернулся и зашагал прочь, а Ленокс удивленно провожал его глазами. Ему почудилось в голосе шеф-инструктора что-то печальное. Словно грусть о близком потерянном человеке.
– Ты что, до сих пор не врубился? – презрительно хмыкнул второй. – Тут завис один из тех, за кого нам назначили премиальные.
– Не нравятся мне такие большие города, – продолжал ворчать первый.
– Да ты тут и не был еще, – усмехнулся второй. – Все говорят, что Сант-Гадлен – некислый городок. Тут есть к чему руки приложить.
– Господа, это вы привезли нам привет от друга? – обратился к ним серый незаметный человек, чьего появления приезжие, увлеченные болтовней, не заметили.
– Это как раз мы, – подтвердил второй. – Привет вам от Агардга.
– Отлично, – кивнул встречающий. – Пойдемте. У нас все готово. И, по сведениям от наблюдателей, цель на месте.
Развернувшись, он быстро зашагал к причалу ботов, не оставляя гостям не чего иного, как поспешить вслед за ним. Спустившись первым же чартерным ботом с орбиты на наземный терминал порта, все трое молча прошли к парковке, где их ждал пузатый гравитолет с начерно тонированными стеклами.
– У вас еще какие-то планы или сразу едем на место? – уточнил невзрачный человек.
– Едем. Это единственное, что нам здесь предстоит выполнить, – вновь ответил за обоих второй гурянин.
– Отлично, – кивнул встретивший и махнул рукой водителю, – Поехали!
Только усевшись в кресла, гости Сант-Гадлена заметили, что помимо них и встретившего их человека, в машине сидят еще четверо пассажиров, так же принадлежащих к расе людей. Спрашивать о том, кто это, было бы некорректно, поэтому оба прилетевших всю дорогу молчали, лишь иногда бросая безразличные взгляды на своих спутников.
– Вот мы и прибыли… – прервал затянувшееся молчание невзрачный человек. – Здесь довольно-таки хороший район. Так что прошу не шуметь и вести себя прилично. Мы с Агардгом договорились, что я помогу вам не только своими ищейками, но и непосредственно бойцами. Вот эти ребята в вашем полном распоряжении.
– Хорошо, – ответил второй, выбираясь из гравитолета. – Он тут живет? Время-то еще раннее для работы.
– У него тут и офис и квартира. Как говорится, два в одном флаконе, – оскалился серый человек. – И в этом есть плюс. Вокруг по большой части дорогие офисы. А их обитатели прибудут в них примерно через час. Так что есть время для беседы.
– Да, непросто. Но я не припомню, чтобы я тебе и другим сказал хоть раз, что ваша цена недешева. Разве так было? – раздраженно поинтересовался Зауэрвальд.
– Не было. Прости. Мы принесем тебе их головы, – ответил гурянин со шрамом, отметив про себя, что больше непозволительно говорить командору о сложности заданий.
– Хорошо. Я тебе верю и уважаю тебя. Не подведи меня и тебе придется работать только от скуки, не испытывая ни в чем нужды.
* * *
Фь Илъкж застал Стингрея в информационном центре линкора, в электронной библиотеке, где он читал какой-то текст на небольшом мониторе.– Эй, Майкл, ты что, увлекся историей? – поинтересовался гурянин, заметив, как поспешно партнер отключил изображение на дисплее.
– Да так… Смотрел кое-какую информацию, – ответил Стингрей, немного стушевавшись. – А ты что раздобыл?
– Я узнал про генерала Мэнсона, – похвастался Фь Илъюк, присаживаясь на соседний стул. – У него семья в Меото. Легкая цель. Возможно, мы опоздали.
– Этого нельзя допустить. Надо прикрыть их, – ответил Майкл, поднимаясь.
– Нужна хорошая команда. У тебя есть кто на примете для проведения такой работы?
– Думаю, нам пора вытаскивать из берлоги старину Челтона. Ему очень подойдет такая работенка. Я могу озадачить его. Тем более что, когда мы начинали эту кампанию, он со своими бойцами отправился на боевом корабле в какой-то учебный рейд. Вот как раз и потренируется.
– Ты поспеши. Мы ведь не первые поинтересовались содержимым досье Мэнсона. Кто-то уже полазил в сети Военного Департамента.
– Я прямо сейчас решу этот вопрос, – махнул рукой Стингрей и выскочил из помещения информационного центра.
Мучимый некоторыми угрызениями совести, словно он подглядывал в чужую замочную скважину, Фь Илъюк активировал монитор библиотеки и вызвал на экран последний документ.
Не жалей дождя, который прошел,
У тебя, поверь, все будет хорошо.
Все невзгоды и печали унесутся прочь.
Вновь любовь зажжется, чтоб тебе помочь.
Я же должен уйти той своею дорогой,
Что не разумом – сердцем выбрать пришлось,
Что, петляя по жизненным пням и болотам,
Может быть, и не к счастью меня приведет.
Я не забуду ни мгновенья,
Из тех, что подарил мне ангел мой.
Без горечи, без зла, без сожаленья,
Я вспоминаю каждый миг с тобой.
И лишь одно мне больно ранит душу,
Мешая сердцу обрести покой,
Как эха стук в ушах, опять я слышу Слова:
«Я сожалею» были брошены тобой.
Возможно, время – лучший лекарь
И сможешь ты меня простить,
Но мне сейчас дана одна дорога,
И я не в силах что-то в этом изменить.
Молитвой повторяю снова:
Я не хочу, чтоб были мы врагами,
И если не дано судьбой иного,
Давай расстанемся друзьями.
Под стихотворением стояла фамилия автора – Хельгмар.
– Ладно, хоть в запой не уходит, – буркнул гурянин, отключая монитор.
* * *
Тревожно-возбужденное состояние обуяло всех невольных обитателей укрепления, поселившихся в башне с выданными им боеприпасами. То один, то другой забирался на верхнюю открытую площадку и подолгу глядел в разные стороны, словно предвкушал неизбежное, то, что должно было вот-вот случиться. Но ничего не происходило, и очередной наблюдатель, ворча, спускался вниз, чтобы передать эту негласную эстафету следующему бедолаге.Канонир Радугдт вообще поселился наверху, где в самом центре площадки высилась сфера закрытой турели с установленными на ней четырьмя энергетическими пушками большого калибра. Эти пушки, с фронта защищенные мощным бронеэнергетическим щитом, были совмещены в единый блок с общей системой наведения. Запрограммированная очередность выстрелов позволяла выкроить для каждой отдельной пушки достаточно времени, необходимого для охлаждения стволов. А с учетом того, что среди невольников не было хороших стрелков, эта последовательность не позволяла неграмотному пользователю тупо перегреть орудия в истеричной горячке и суете боя. Однако гурянин был как раз из числа опытных, а потому просто радовался потенциальной возможности «косить», не вспоминая о термических предохранителях, которые, не спрашивая разрешения, отключают орудие до восстановления рабочей температуры. И сейчас у Радугдта буквально чесались руки. Не имея другой возможности реализоваться, он часами просиживал в подвеске турели, вращая стволами на 360 градусов по горизонтали и на 90 градусов по вертикали. Он ловил в перекрестия прицелов любую летящую цель вроде птички и, крутясь, не выпускал ее из прицела до тех пор, пока она не исчезала из поля видимости. Система автоматического наведения не годилась для более качественного слежения, поскольку ее невозможно было навести на чисто биологический объект. Но едва только в поле зрения оказывался летящий куда-нибудь бот, канонир давал системе возможность показать себя. Тогда турель захватывала отмеченную цель и вела ее опять же до момента исчезновения из поля зрения, наверняка пугая пилотов.
– Тебе пилоты точно морду набьют, – хохотнул в очередной раз Санчес, когда маркер автонаведения пушек прилип к летящему над самым горизонтом большому транспортному боту.
– Ничего, – ответил канонир, невозмутимо провожая цель, – им тоже тренировка нервной системы не помешает. Пусть привыкают работать в условиях, приближенных к боевым.
Над линией горизонта появилось еще несколько ботов. Турель закрутилась, отмечая всех вновь появившихся. Один из больших кургузых ботов, полого снизившись, опустился между двумя высотками, почти точно в том месте, где недавно выгружали бочонки с пивом.
– Может, еще подарочек притаранили? – предположил Санчес, с интересом рассматривая происходящее внизу.
– Ага, девок по твоему заказу привезли, – кивнул канонир.
Створы бота тем временем расползлись в стороны, и из темных недр, словно горох из прохудившегося мешка, посыпались разномастные существа.
– Это еще кто такие? – спросил Радугдт, переводя прицел на стоящий бот и давая максимальное увеличение.
В низине строились две группы пестрых как по своему составу, так и по вооружению существ. Тут топтались громоздкие и кажущиеся неуклюжими «звери» с громоздящейся гипертрофированной мускулатурой и рогатыми шлемами из кевлара. Все они, словно близнецы, похожие друг на друга, были вооружены ко всему прочему совершенно одинаковым оружием – висящими на растяжках «хэндкэннонами». В каждом отряде состояло также по нескольку зеленых солдат, подобных тем, что до сих пор охраняли невольников. Только экипированы и вооружены они были намного лучше своих соплеменников-надзирателей. И хоть внешне эти солдаты не отличались таким огромным ростом и жуткой мускулатурой, как «звери», но выглядели они не менее устрашающе. Этих солдат было большинство. Небольшую часть отрядов составляли существа из страшной сказки с почти человеческим туловищем, хвостом ящерицы и головой, похожей то ли на рыбью, то ли на лягушачью. Их хорошо развитые тела покрывала светло-зеленая или зелено-коричневая кожа. Они были вооружены «мак-файрами» или даже простыми скротчерами. В общем, в обоих отрядах набиралось до двадцати разномастных бойцов. Едва последние выбрались из бота, обе группы потрусили вперед – каждая к своей башне.
– Вот и ваши коллеги по окопу, – пояснил гурянин-надсмотрщик, когда все торопливо собрались у дверей.
Не особо-то наверху верят, что вы, даже боясь «призраков», будете хорошо воевать.
– Что происходит? – спросил Реззер, с изумлением и опаской рассматривая быстро приближающуюся группу. – Что это за твари?
– А ты что, их никогда не видел? – удивился в свою очередь канонир. – Вон тех, здоровых, зовут просто «зверями». Они, похоже, наименее опасные из всех, хоть и выглядят такими страшными. А вон те, хвостатые, – это пагры. Они раньше были элитой пехоты генных мутантов у Триона. Но теперь, судя по всему, времена меняются.
– Так в фильмах про мутантов Триона не врут? – опешил Дан, передернув плечами. – Я думал, они что-то вроде имперских киборгов.
– Ничего, дружок, привыкай! – ухмыльнулся Сан-чес, хотя ему самому было совсем не смешно. – То ли еще увидишь.
* * *
– Это везение, замешенное на безрассудстве, – ворчал шеф-инструктор, выбираясь из кабины тренажера-симулятора. – Какого дьявола, курсант, ты тут устроил?– Сэр!.. Я только что уничтожил вашу группу и группу старшего курса майора Рордгта, сэр, – ответил Ленокс, с трудом сдерживая довольную улыбку.
– Ты поставил в опасное положение всю свою боевую группу, курсант.
– Сэр, задание выполнено, а вражеские штурмовики прикрытия полностью уничтожены, – спрятав наконец улыбку, доложил Пип.
– Но если бы все сложилось иначе при их отходе на запасной рубеж обороны? Тогда бы вы потеряли всю группу.
– Тогда бы я действовал иначе, сэр!..
– Довольно. Спасибо, курсант!.. – оборвал пикировку старший курса. – Отличная работа, лейтенант Ленокс… Вы в очередной раз подтвердили звание лучшего ученика курса.
– Сэр, означает ли это, что я могу написать рапорт с просьбой о распределении по моему выбору? – взял быка за рога Пип.
– У вас, как у входящего в десятку лучших курсантов курса, есть такое право, лейтенант, – согласно кивнул майор.
– Спасибо, сэр, – гаркнул Ленокс, который в последнее время с упорством маневрового паровоза тянул ситуацию в нужную ему сторону.
– Всегда пожалуйста, лейтенант, – натянуто улыбнулся Рордгт. – Вы честно заслужили эту привилегию. Свободны.
Ленокс, не заставив долго себя уговаривать, бросился писать заветный рапорт. А старший курса, проводив его взглядом, повернулся к шеф-инструктору. – Куда, по-вашему, он попросится?
– Думаю, на передовую. Вряд ли он станет писать рапорт о возвращении на старую базу. Не для того он стал лучшим. У него есть какая-то цель. Только я пока не разгадал какая, – ответил тот. – И мне кажется, что эта цель важна только для него самого.
* * *
– Господин, к вам Камаев, – произнес сгорбленный слуга, который, казалось, просто жил в состоянии постоянного поклона своему хозяину.– А что, от Зауэрвальда нет новостей? – поинтересовался Бергштайн, только что вылезший из аппарата общей регенерации, но не чувствовавший в последнее время ощутимого облегчения от этой процедуры, как это было ранее.
– Нет, господин, – ответил слуга, еще ниже сгибаясь в поклоне. – Мне найти его?
– Нет. Пусть занимается своими делами. Раз не идет с докладом, значит, доложить ему пока не о чем. Пусть Камаев пройдет в кабинет. Я сейчас буду.
Не торопясь, Халил Амат оделся и прошел в свой просторный рабочий кабинет. Там его уже ждал, не решаясь даже присесть, коренастый лысый разумянин, принадлежащий к расе людей. Он был облачен в помятый и не очень свежий костюм, вытянутый на локтях и коленях, а от тела исходил стойкий запах пота.
– Здравствуйте, господин Бергштайн, – поздоровался посетитель с заискивающими нотками в голосе.
– И ты не хворай, – ответил генетик, проходя за свой стол и плюхаясь в уютное кресло. – Присаживайся. В ногах правды нет.
– Спасибо.
– Итак. Меня известили о том, что ты создал какую-то новую форму. Это правда? – спросил Бергштайн и внимательно посмотрел в глаза присевшему на стул гостю.
– Ну, я не могу сказать сейчас однозначно, что работа, бесспорно, удалась, – заволновался Камаев. – Нам еще нужны полевые испытания.
– Проведешь. В подопытных кроликах, я думаю, у тебя недостатка не будет. А что это за вид?
– Это что-то среднее между спорным растением и нематгельминтом. Оно является мощнейшим доминирующим паразитом-симбионтом.
– Звучит занятно, – соврал Халил Амат, которому на самом деле было немного скучно. – И для чего, интересно, нам может понадобиться такой глист со свойствами растения? Вы решили заразить неприятеля аскаридами?
– Нет, господин. Мы практически готовы к тому, чтобы провести показательные выступления этого образца.
– Практически готовы? Зачем же тогда ты приходишь ко мне, если ты всего лишь практически готов? – раздраженно спросил Бергштайн. – Тебе общения недостает? Ты хочешь поговорить со мной на отстраненные темы? Тогда скажи. Только я не могу сейчас болтать с тобой о всяком дерьме и тратить время. Мне есть чем заняться.
– Простите, господин, – испуганно затараторил лысый человечек. – Я и не стал бы приходить до полного разрешения разработок. Но командор Зауэрвальд мобилизовал всех сотрудников и все мощности лабораторий на производство уже существующих отработанных видов.
– Ах, вот оно что, – помрачнел Халил Амат. – Ты жаловаться пришел. Так вот что я тебе скажу. Я уважаю твои заслуги перед нашим делом. И твой запоминающий голоса «слизняк» – великолепное творение. Но командор Зауэрвальд сейчас делает все возможное для того, чтобы Трион не прекратил свое существование вообще. Тебе ведь известно, где окажешься лично ты за свои генетические разработки, если не будет Триона. Так что дело, которое делает командор, не подлежит обсуждению никем из вас. А проводить завершающий этап исследований вполне возможно и в одиночку. Так даже лучше. Никто под ногами не путается. Иди работать. И больше ко мне с таким вопросом не являйся. Вот когда ты своих аскарид доделаешь, тогда поглядим, не напрасно ли ты жуешь свой хлеб.
* * *
– Еще раз повторяю для болванов. – Голос Челтона, полный грозного негодования, разносился по залу.Перед ним, не смея шевельнуться, ровными рядами стояли, гроза и гордость 1-го Земного флота, разумяне, жизнь которых была окутана дымкой таинственности и озарена ореолом славы – бойцы Бригады Особого Назначения Специального Боевого Отдела с крейсера класса «Адвокат».
– Вы должны не дрыгать ногами, словно те проходимцы с кораблей мобильной пехоты… Вы должны убивать. Запомните: каждый удар – это смерть еще одного врага. Здесь не пансион благородных девиц. Вы должны ненавидеть всех и вся. Весь мир. Вы должны думать не о собственной шкуре, а о том, как лучше убить врага без каких-либо потерь для себя и для своих товарищей. Вы должны быть не нежными девственницами, а исчадием ада, которому чужды все эмоции гражданских слабаков. Смерть не страшна, если вы погибаете с боевым криком, мертвой хваткой вцепившись в глотку врага. А в голове ничего, кроме холодного расчета. Если наверху думают, что, загнав вас, сосунков, на этот милый кораблик, можно получить подразделение настоящих солдат с железными яйцами, они ошибаются. Из вас еще можно выбить столько дерьма, что получится еще один Имперский Флот…
Говоря все это, Челтон медленно двигался вдоль рядов, насмешливо вглядываясь в лица стоящих перед ним людей. И душа его радовалась. Он вовсе не считал их теми, кем сейчас обзывал, чтобы вызвать ответную реакцию раздражения. Впрочем, вряд ли у них можно было вызвать такую реакцию. И фразы эти были чем-то наподобие ритуала. Ведь он уже давно добился своего. Холодные глаза, каменные бугры мускулов, обтянутые пятнистой формой. Ежедневные многочасовые тренировки, психологический пресс, беседы и множественные ухищрения, изобретенные им или почерпнутые во множестве штудируемых им источников. Все это сделало свое дело, принеся видимые плоды. Порой ему казалось, что он находится посреди стаи свирепых хищников, в крови которых живет почти любовь к смерти. Он гордился ими, любил их и уважал за профессионализм, фанатическую готовность беспрекословно выполнить любой приказ и расстаться с самими жизнями, если это понадобится их родине.
– Впрочем, хватит болтовни, а то вы расслабились, как светские дамы в театре. Внимание!.. – Челтон изобразил свою коронную улыбку, смахивавшую больше на волчий оскал. – Ручеек! Живее шевелитесь, лентяи. А то я сам выбью из вас лень. Вперед!
Безмолвные фигуры ожили, быстро выстраиваясь в две шеренги. Это упражнение Челтон придумал сам, дав ему столь невинное название за некоторую схожесть с детской игрой. Точно так же крайняя пара бросалась между двумя рядами своих коллег. Только вместо детского смеха и сомкнутых над головой рук они должны были прорваться через пытающихся их остановить бойцов. Разрешались любые приемы, броски и удары, для выполнения которых требовалось только собственное тело. Пройти ручеек можно было лишь за счет скорости и быстроты реакции. Ни у кого не было явного преимущества: ни в технике ведения боя, ни в силовой подготовке. Ручеек приучал каждого бойца работать на пределе своих возможностей и не думать мозгами, в которых после нескольких пройденных пар не оставалось никаких мыслей, а руководствоваться интуицией тела, словно дикое животное. И пусть все собравшиеся тут не были включены в основной состав, не получили еще своих имен, обходясь лишь номерами, но любой из них уже стал настоящим воином.
– Двадцатый, ты двигаешься, словно сонная муха. С такой скоростью любой пехотинец уложит тебя первым же ударом. Ты что, оглох? – заорал сержант на одного из бойцов.
Тот старался изо всех сил, но Челтон был недоволен.
– Четырнадцатый, если ты будешь так же трахать портовую шлюху, она просто уснет. Двигайтесь, детишки. Вы считаете, что научиться бить пьяные рожи в барах – это верх мастерства?! Надеюсь, вы не забыли своего последнего увольнения? Вы не встречали еще настоящих противников. Не хватало еще, чтобы вам били морды во время увольнений.
В зал вошли несколько человек в формах старших офицеров. Челтон отрывисто гаркнул, и все вытянулись, приветствуя вошедших.
– Вольно! – кивнул один из них, майор Отдела Разведки и Контрразведки, с интересом осматривая замерших бойцов.
– Так это вы тот самый сержант Челтон, о котором мне уже все уши прожужжали? – спросил офицер, переводя изучающий взгляд на сержанта.
– Да, сэр, – коротко ответил Челтон, и лишь по движению губ можно было понять, что эта громада, застывшая перед майором, – живой человек.
– И вы настолько хороши, как о вас рассказывают? – уточнил офицер, глядя прямо в глаза сержанта, насколько позволяла разница в росте.
– Да, сэр, – повторил сержант, и взгляд его при этом оставался непроницаемо тупым.
– Хорошо. Когда закончите занятия, зайдите ко мне. Вернее, в кабинет командира, любезно предоставленный мне лейтенантом Пайтом.
– Да, сэр, – ответил Челтон и, дождавшись, когда офицеры выйдут, заорал: – Ну что рты разинули?! Считайте, что вам сегодня повезло! Все занятие проваляли дурака! Внимание! Поиграем в мячик! На первый-второй рассчитайсь!..
* * *
– Черт! В тесноте, да не в обиде, – зло сплюнул Сан-чес, только что плечом наткнувшись на спешившего куда-то зверя. Человека едва не откинуло в сторону, а само плечо теперь ощутимо ныло от столкновения.– А ты смотри на это иначе, – успокоил его Реззер, – ведь он тебя и растоптать мог, а так он только просто задел.
– Быстрее бы уж начиналось, – проворчал Санчес, оглядываясь по сторонам. – В такие мишени не многие промажут. Думаю, после первого же боя этих здоровяков тут не останется.
– Их не дураки создавали, – покачал головой Реззер. – Да и из нас половина может не выдержать этот первый бой.
– Не каркай, – усмехнулся Санчес. – Вот Радугдт подошел к этому философски. Ему дали пушку, так он, как дитя малое, которое от соски оторваться не может, вылизывает свое орудие. Придет время, и все мы увидим, кто чего стоит и кто за чем стоит.
– Да, это время не за горами, – согласился Реззер. – Только вот еще бы узнать, против кого мы будем воевать.
– Дан, – тихонько зашептал Санчес, – я тут одну вещь услышал. Притом не от одного уже. Поговаривают, что наши хозяева взяли сторону Триона.
– И что? – спросил, не поняв друга, Реззер. – Ты мне объясняй все, я ведь не местный. И даже политикой никогда не интересовался.
– Наверное, у тебя была хорошая жизнь, – буркнул детина и вновь зашептал: – Понимаешь, вокруг слишком много мутантов. Ну, не рожденных то есть. А это значит только то, что мы союзники трионских генетиков. А с кем может собираться воевать Трион?
– С кем? – спросил Дан, ощущая неприятные предчувствия.
– С имперцами, тормоз, – усмехнулся Санчес.
– Черт! – воскликнул, не сдержавшись, Реззер. – Мы в заднице!
– Вот тут ты не ошибся…
– Мы покойники, – помрачнел Дан. – Если мы действительно окажемся один на один с Имперским Флотом, всех этих мутантов передавят, как тараканов.
– Главное, чтобы нас заодно не передавили, – махнул рукой Санчес. – Рановато нам еще пропадать-то…
* * *
– Сегодня и у нас, и, надеюсь, у всех вас запоминающийся и радостный день, – торжественно говорил затянутый в парадную форму старший курса, стоя перед затихшим строем курсантов. – Не все смогли выдержать тяготы, невзгоды и лишения. Это было тем сложнее, что все вы действующие офицеры Имперского Флота, которые имеют достаточно серьезный опыт за своими плечами. И тем не менее вы смогли забыть свои амбиции и пройти нелегкий курс повышения квалификации.Курсанты довольно улыбались, едва веря в то, что утомительное сидение за партами, тренажеры и учебные полеты теперь в прошлом. А впереди реальная настоящая работа. Тяжелая и опасная, но настоящая.
– Вы в нашей академии получили новые знания, навыки и опыт и многое дали нам. Сейчас вы вошли в элиту флота. И это не только и не столько дает вам привилегии, – продолжал майор Рордгт. – Это дает вам прежде всего право всюду быть только первыми и лучшими. Это дает вам возможность всегда быть на острие удара. И совсем не важно, куда вас распределят. Каждый из вас обязательно попадет в самую гущу событий.
День выдался на удивление погожим, словно эта, не жалующая своих обитателей планета, тоже решила сделать курсантам свой прощальный подарок в честь окончания очередного курса летной академии Службы Имперской Безопасности. Сегодня они, вчерашние курсанты, вновь стали боевыми офицерами Имперского Флота. Только теперь они поднялись на ступень выше.
Дослушав цветистую речь куратора курса, строй офицеров рассыпался. Все бросились к огромному экрану табло, на котором, словно рейсы в порту, появились фамилии выпускников и их новые места приписки.
– Лейтенант Ленокс, – обратился к Пипу шеф-инструктор, – мои поздравления.
– Спасибо, сэр.
– Вы написали рапорт с просьбой распределить вас в то же подразделение, в которое была направлена лейтенант Гаргиини?
– Так точно, сэр, – подтвердил Ленокс, встревожено уставившись на шеф-инструктора.
– Ваш рапорт рассмотрен, – успокоил тот, протягивая Пипу конверт. – Вот ваше предписание.
– Спасибо, сэр! – радостно улыбнулся Ленокс, принимая конверт.
– Удачи, лейтенант, – кивнул ему шеф-инструктор. – И знаете… Поквитайтесь там за всех нас.
Сказав это, он повернулся и зашагал прочь, а Ленокс удивленно провожал его глазами. Ему почудилось в голосе шеф-инструктора что-то печальное. Словно грусть о близком потерянном человеке.
* * *
– Что мы тут забыли? – проворчал один из двоих гурян, только что вышедших из пассажирского лайнера в просторном и светлом зале космопорта Тагли.– Ты что, до сих пор не врубился? – презрительно хмыкнул второй. – Тут завис один из тех, за кого нам назначили премиальные.
– Не нравятся мне такие большие города, – продолжал ворчать первый.
– Да ты тут и не был еще, – усмехнулся второй. – Все говорят, что Сант-Гадлен – некислый городок. Тут есть к чему руки приложить.
– Господа, это вы привезли нам привет от друга? – обратился к ним серый незаметный человек, чьего появления приезжие, увлеченные болтовней, не заметили.
– Это как раз мы, – подтвердил второй. – Привет вам от Агардга.
– Отлично, – кивнул встречающий. – Пойдемте. У нас все готово. И, по сведениям от наблюдателей, цель на месте.
Развернувшись, он быстро зашагал к причалу ботов, не оставляя гостям не чего иного, как поспешить вслед за ним. Спустившись первым же чартерным ботом с орбиты на наземный терминал порта, все трое молча прошли к парковке, где их ждал пузатый гравитолет с начерно тонированными стеклами.
– У вас еще какие-то планы или сразу едем на место? – уточнил невзрачный человек.
– Едем. Это единственное, что нам здесь предстоит выполнить, – вновь ответил за обоих второй гурянин.
– Отлично, – кивнул встретивший и махнул рукой водителю, – Поехали!
Только усевшись в кресла, гости Сант-Гадлена заметили, что помимо них и встретившего их человека, в машине сидят еще четверо пассажиров, так же принадлежащих к расе людей. Спрашивать о том, кто это, было бы некорректно, поэтому оба прилетевших всю дорогу молчали, лишь иногда бросая безразличные взгляды на своих спутников.
– Вот мы и прибыли… – прервал затянувшееся молчание невзрачный человек. – Здесь довольно-таки хороший район. Так что прошу не шуметь и вести себя прилично. Мы с Агардгом договорились, что я помогу вам не только своими ищейками, но и непосредственно бойцами. Вот эти ребята в вашем полном распоряжении.
– Хорошо, – ответил второй, выбираясь из гравитолета. – Он тут живет? Время-то еще раннее для работы.
– У него тут и офис и квартира. Как говорится, два в одном флаконе, – оскалился серый человек. – И в этом есть плюс. Вокруг по большой части дорогие офисы. А их обитатели прибудут в них примерно через час. Так что есть время для беседы.