Меньшов Виктор. Сердца Лукоморов

   Понял Царь Лесной Берендей, что последняя битва предстоит, позвал ночью меня и еще несколько самых отважных и сильных Воинов и поручил нам дочку свою - Марьюшку, чтобы мы ее от смерти спасли. Чтобы вывели Лесную Царевну к нашему Болотному Царю Тимофею, который согласился ей приёмным отцом стать, если что с Лесным Царем Берендеем случится.
   Сказал нам Царь Берендей такие строгие слова:
   - Вручаю самое дорогое, что у меня есть, дочку свою - Царевну Лесную Марью. Будет она жива - будет жива у лесного народа надежда на то, что не навсегда над ними Демоны встанут.
   Послушались мы Царя Берендея. Собрал он оставшихся Воинов, и на рассвете ударил изо всех сил по окружившим нас наёмникам Демонов.
   Отчаянно бился Царь Берендей с дружиной, всех врагов на себя стянул. А мы ударили с другого края, побили всех, кто встал на пути и ушли, Марьюшку спасая...
   Замолчал Буян, потёр крепкими пальцами страшный шрам.
   - Вышли мы с боем на болота, но стали нас настигать наёмники.... Да что все я рассказываю? Пускай она дальше сама расскажет.
   Все повернулись к Царевне Марье.
   Она встала и поклонилась Буяну.
   - Не знала я, не ведала, кто спас меня, мала была, не запомнила лица. Тогда спасибо сказать не успела, прими сейчас мою благодарность.
   Она подошла к Буяну, и еще раз, поклонившись в пояс, трижды расцеловала смущённого забияку и отважного Воина. Мужики за столом завистливо переглянулись, подавив вздохи.
   - Так что дальше-то было? - спросил, осторожно кашлянув, Черномор.
   - Дальше? - переспросила Марья. - Дальше настигли нас враги и была жестокая битва. На каждого Воина приходилось больше десятка наемников. Не дрогнули Воины, без страха вступили в бой, только слишком неравными были силы. Надо мной мечом замахнулся один из наёмников, заметил это Буян, загородил меня собой. Вот тогда ему лицо и рассекли, глаз выбили. Но он устоял, сам обидчика своего зарубил. А мне крикнул:
   - Беги, девочка, спасайся, беги в камыши!
   Я побежала в камыш, забилась в самую серединку и сидела тихо, почти не дыша.
   Долго бились в неравной битве Воины, только к темноте затихла жестокая сеча. Стали наёмники искать меня всюду. В камышах шарили, несколько раз рядом со мной проходили, так и не заметили.
   Темнеть стало. Посовещались наёмники, и подожгли камыш с четырех сторон. Заполыхал камыш, затрещал, загудел пламенем. Я сижу в самой серединке, дым по земле стелится, слезы из глаз текут, страшно мне. Огонь всё ближе к моему укрытию подбирается, но твердо решила я не выходить из камыша. Лучше сгореть, но не даться наёмникам Демонов в руки.
   Стало мне дышать нечем от дыма, маленькая я была, испугалась, расплакалась, и услышала голосок:
   - Не бойся, Марьюшка, не страшись, я тебе помогу.
   Посмотрела я в ту сторону, откуда голосок раздавался, а там сидит на кочке лягушка. Лягушка как лягушка, зелененькая, лупоглазая, ничего особенного, только говорит человеческим голосом.
   - Как же ты мне, такая маленькая, поможешь? - спрашиваю сквозь слезы. - Меня столько отважных Воинов защищали, всех слуги Демонов побили. Вокруг огонь, а за огнём - враг меня поджидает. Как спастись?
   Лягушка отвечает:
   - Я тебя знаю, я знаю, кто ты. Ты - Марья Царевна, Лесного Царя Берендея дочка, приёмная дочь Болотного Царя Тимофея, и я тебе должна помочь, ты на меня не смотри свысока. Я не просто лягушка, я - Главная Царевна всех лягушек.
   - Разве бывают Главные Царевны? - удивилась я.
   - У вас, у лесных, да болотных, не бывает, - ответила важно лягушка, - а вот у нас, у лягушек, очень даже бывает. У нас по-другому просто быть не может.
   - Это почему так?
   - Да потому, что у нас все лягушки - Царевны. А я среди них самая Главная Царевна Лягушка.
   - Почему же все лягушки - Царевны?
   - Иначе их замуж не берут.
   - А если Царевны - берут?
   - Берут. Кинет кто-то стрелу из лука на болото, попадёт стрела к Лягушке, приходит за ней стрелок и начинает стрелу обратно просить, а Лягушка требует у него обещания жениться. Стрелок обещает, Лягушка стрелу возвращает, тот хватает ее и убегает.
   - А если Лягушка - Царевна - не убегают? - догадалась я.
   - Ни разу! - торжественно заявила Главная Царевна. - Не было такого случая. Не решаются Царевен обманывать. Только хватит болтать о глупостях, огонь близко, а я не люблю огня, не люблю, когда горячо и жарко, люблю, когда мокро. Давай скорее превращаться...
   - В кого превращаться?! Зачем?! - испугалась я.
   - В кого, в кого, - развела лапками Главная Царевна. - Я твержу, твержу, а она никак не поймёт. В Лягушку, в кого же ещё превращаться?
   - Я не хочу в Лягушку! - испугалась я.
   - Ты хочешь стать жареной девочкой? - удивилась Главная Царевна. Тогда, пожалуйста, становись, а я, пожалуй, нырну в тину, что-то слишком жарко тут становится. Не люблю я этого. Очень не люблю.
   И собралась нырнуть. Камыш затрещал от огня совсем рядышком, и я закричала испуганно, забоялась, что Лягушка ускачет, и останусь я одна:
   - Подожди! Не убегай! Я согласна!
   И тут же превратилась в Лягушку, и очень даже вовремя, только и успели мы нырнуть и забиться в толстый слой ила, как над головами у нас с воем пронёсся огонь, от которого вода в болотце закипела.
   Марья-Царевна замолчала на мгновение, сникла и притихла, вспоминая забытые страхи.
   - Что дальше с тобой было? - осторожно спросил Черномор.
   - Дальше я была Лягушкой. И добралась до Царя Тимофея, и была возле до самой его гибели, надеялась дать знак о себе, но не удалось. И следом за Иваном Болотным Царевичем я скакала. Видела сама, как его в Волка Колдун обратил. Вот потому и могу ручаться за него.
   Глава девятнадцатая
   С Чёртом в обнимку
   - Поручиться и я могу за кого угодно! - разочарованно протянул скоморох. - Рассказываете вы оба ладно, что Царевич, что Царевна, да как проверить, правду ли оба говорите? Что, если вы друг дружку покрываете? За того ли вы себя выдаете?
   - Да, - согласился, задумчиво поскрипев палицей в затылке Черномор. Это точно. Как проверить? Может, у вас круговая порука? Я вот доверил бы. Или не доверил бы.
   - Какая у двоих может быть круговая порука? - желая разрешить бесполезные споры, усмехнулся я. - Они же не могут в круг встать.
   - Круговая порука, это дело серьёзное, - из-под густых бровей пристально посмотрел на меня Черномор. - Говорят, выражение это от казаков пошло, казаки важные дела решали "на кругу", на общем собрании казачьего войска. А на кругу потому, что казачьи шатры кругом ставились, чтобы можно было в любой момент круговую оборону занять. И собирались казаки в круг, а посередине войсковые старшины стояли. Если нужно было за кого-то поручиться, ручалось за казака всё общество, весь круг. Вот откуда и пошло это, "круговая порука".
   - Так-то оно, может, и так, - помотал головой Буян. - Да только не совсем. Круговая порука действовала по простому принципу - "один за всех, все за одного", и понятие это на Руси давно известно было. Ярослав Мудрый ещё в одиннадцатом веке в первом Русском своде законов "Русская правда", упоминал о круговой поруке. Тогда жили общинами, особенно в сёлах и деревнях. И вся община, всё общество, отвечали друг за друга. Ясно?
   - Это мне ясно, - кивнул я. - А вот чем отличается село от деревни? Есть какая-то разница, или это одно и то же?
   - Сам ты одно и то же! - вывернулся Яшка. - Деревня - это деревня, а в селе церковь стояла. Если есть церковь, значит село. Нет церкви деревня. Церковь ставилась на общинные деньги, и стоило строительство не дешёво, хотя и строили всем миром. Вот потому поставить церковь могли там, где люди имели какой-то достаток, да и народу было побольше. Потому и говорили про бедное поселение, "деревня деревней". А вот кто за существа эти всё поручится?
   Я понял, что мы начинаем ходить по кругу. И тут меня осенило.
   - А какая нам, собственно, разница?
   - Ну, ты знаешь что?! - даже на скамейку с ногами вскочил разволновавшийся скоморох. - Как ты говорить такое можешь! Мне знаешь, какая разница?! Знаешь, какая разница?! Мне в этом деле такая большущая и огромная разница...
   Он задохнулся словами, отчаянно замахал руками, и задумался, возможно впервые в жизни не находя нужных слов.
   - Мне очень даже большущая разница! - торжественно выпалил Яшка, чувствуя, что пауза затянулась.
   - Поточней ты сказать не можешь? - ласково спросил я. - Я что-то недопонимаю.
   - Учиться хорошенько у хороших людей нужно было, тогда понимал бы, огрызнулся скоморох.
   - Не получилось, - вздохнул я. - Не у тех учился. Тебя в нужный момент рядом не оказалось.
   - Ты знаешь чего? - начал злиться Яшка, поняв, что его разыгрывают. Ты говори толком, что сказать желаешь.
   - Сиди ты смирно, - пробасил Медведь. - Мне без разницы, кто такой на самом деле Иван - Болотный Царевич и кто такая Марья - Лесная Царевна. Мне важно завет выполнить, а мы на пустые разговоры время тратим. Я сколько лет в трактире просидел, ждал, когда все соберутся. Теперь я готов не то, что с Оборотнем идти на поиски, я за Ларцом с самим Чёртом козлоногим в обнимку пойду! Слово даю!
   В подтверждение он грохнул кулаком по столу, да так сильно, что у дубового стола ножки, как спички подломились. И в тот же момент из-под меня выпрыгнула скамейка, взбрыкнула в воздухе деревянными ножками, как копытами, омерзительно рассмеялась и проскрипела:
   - Уррра! Слово дадено! Слово дадено!
   Мы растерянно смотрели, как перед Медведем закрутилось веретено, которое, когда остановило мелькающее кружение, оказалось печально знакомым мне существом, похожим на варежку, с шерстяным лицом, длинным носом и ушами с огромными, хлопающими по плечам мочками.
   Существо осмотрело нас быстрыми маленькими, красными, как угольки, злыми глазками и вспрыгнуло на колени к растерянному Медведю, обняв его за могучую шею тоненькой лапой с длинными пальцами, на которых загибались громадные когти.
   - Ты что, сдурело, что ли?! - закричал пришедший в себя от такой дерзости Медведь, сбросив с колен нахальное существо.
   Существо, не ожидавшее грубого обращения, полетело вверх тормашками в угол, задрав копыта.
   - Анчутка беспятый! Анчутка беспятый! - закричал скоморох Яшка, показывая на эти копытца.
   Так вот что, оказывается, означало, когда бабушка, рассердившись, называла меня "анчуткой беспятым". Это она меня чёртом называла! У чёрта же копыта, значит, пяток у него быть не может!
   - Ну и что, что беспятый? - поднимаясь с пола фыркнул Чёрт. Пааадумаииишь! Зато с копытцами!
   И хвастливо пристукнул по утоптанному полу копытцами.
   - Ты чего это сюда припёрся, козлоногий?! - полез к нему через стол Черномор, но от волнения наступил сам себе на бороду и упал, выронив из рук палицу.
   Пока же Вепрь вынимал его из-под стола, пока доставали палицу, Чёрт не исчез испуганно, как от него ожидали, а решительно подошёл к Медведю и, встав напротив него, нагло и вызывающе заявил:
   - Ты Чёрта звал? Звал! Ты слово дал, что на поиски Сокровищ с Чёртом в обнимку пойдёшь? Дал! Все слышали! Все свидетели!
   - Это он выразился так неудачно, - попытался вступиться я.
   Чёрт сердито повернулся в мою сторону и тут же расплылся улыбкой до самых ушей, так, что одно ухо даже в уголок рта у него попало.
   - Это кто же это со мной разговаривает? - сладко спросил он. - Это крестник мой разговаривает! Да какой красавец! А что это ты не полный Козел?
   - Дал бы я тебе! - пригрозил я своему обидчику.
   - И много дал бы?! - нагло улыбаясь протянул ко мне лапу Чёрт. Давай! Я люблю, когда мне что-то дают!
   Я схватил его за шерстяную лапу, собираясь вышвырнуть вон, на улицу, но тут же отпустил, затряс рукой в воздухе, зашипев от боли, руку мою словно кипятком ошпарило.
   - Что же ты ничего мне не даёшь? - удивленно посмотрел Черт на свою руку, ладонь которой покраснела, как спираль электроплитки. - Всегда так, обещают что-то дать, а как до дела, так в кусты.
   Огорченно почесал едва заметные рожки, упрятанные в густой шерсти на голове, и переспросил:
   - Так как же так неудачно выразился Медведь?
   - Он не звал тебя, это он фигурально выразился, - тряся в воздухе обожжённой ладошкой, проворчал я.
   Чёрт неожиданно завертелся волчком и исчез, но через секунду опять появился, тяжело отдуваясь.
   - Ты знаешь что? - с трудом переведя дыхание, сердито стрельнул он в меня глазками, как двумя угольками из печки выстрелил. - Ты при мне больше таких слов не смей говорить! Понял?
   - Каких слов? - притворно удивился я, на самом деле сразу сообразив, что не нравится Чёрту. - Это фигу...
   - Вот про фиги сколько угодно можешь говорить, - перебил меня Чёрт. А слова заковыристые больше при мне не говори.
   - Это почему же? Кто мне запретить может? - живо поинтересовался я. Я столько слов таких знаю! Хочешь, скажу несколько?
   - Не вздумай! - завопил Чёрт. - Меня от таких слов вертит.
   - От каких это - таких? От фигура...
   - От учёных! От заковыристых! - яростно заорал Чёрт, топая копытцами. - От всяких! Не смей повторять! Хуже будет!
   - Ты мне ещё и угрожаешь?
   - Я не угрожаю, - залебезил хитрый Чёрт, вертя по полу хвостом. - Я не про тебя говорю, это мне хуже будет. Меня совсем сдует.
   - А мне только это и надо! Я, пожалуй, скажу несколько слов попричудливей, например, вот: трансплантация!
   Чёрт ойкнул и завертелся волчком.
   - Не делай так больше! Не говори таких слов! - взмолился он, с трудом останавливаясь. - Ты не только мне, ты всем хуже сделаешь! Я не сам по себе пришел! Медведь Чёрта позвал, дал слово с Чёртом в обнимку на поиски Сокровищ идти. И если я пропаду, то со мной и Медведь пропадёт. Кто слово Чёрту дал, тот должен слово это сдержать, или в Ад следом за Чёртом идти...
   Нависло тяжёлое молчание. Было о чём подумать. Никто не хотел отправляться на поиски Сокровищ в обнимку с Чертом.
   - Ладно, - вздохнул Медведь, вставая. - Пошли, беспятый.
   - За Сокровищами? - потирая радостно ладошки, шмыгнул длинным носом шерстяной Чёрт, даже копытцами пристукнув по полу от радости и нетерпения, так ему Сокровищ хотелось.
   - Размечтался, - буркнул угрюмый Медведь. - В Ад мы с тобой, друг любезный, пойдём.
   - А как же Сокровища? - взвизгнул Чёрт.
   - Без нас обойдутся, - так же немногословно бросил Медведь.
   - В Аду там же того, - заёрзал по скамейке Чёрт. - Там тебя раскалённые сковородки лизать заставят.
   - Лучше в Аду сковородки лизать, чем здесь Чёрту задницу, поморщился Медведь.
   Он сграбастал Чёрта за шерстяной загривок и легко вытащил из-за стола.
   - Нельзя тебе в Ад идти! - неожиданно выпалил Чёрт.
   - Это почему же нельзя? - хмыкнул Медведь.
   - Как тогда остальные в поход за Сокровищами отправиться смогут?! Вы решили, кто пойдёт, обратно загадывать нельзя! В зароке сказано, сколько и кого должно пойти!
   - И то верно, - кивнул Черномор. - Не зря мы столько Пришельца ждали, который бы на Лягушке женился...
   Он сказал это и тут же прикусил язык, покосившись на меня, в надежде, что я не расслышал. Но я всё прекрасно расслышал.
   - Чтооо?! - подскочил я. - Так вы, значит, меня обманом на Лягушке женили?! Вы знали, что должен я на ней жениться?
   - Ну, если честно, то знали, - признался Черномор.
   - Теперь понятно, почему вы меня подло напоили, мухоморами накормили, и из лука стрелять потащили.
   Я сел на место и надулся.
   - Что ты возмущаешься? Чем недоволен? Что мы тебе плохого сделали? хохотнул Обжора. - Такая красавица ему досталась, да ещё Царевна Лесная, а он недоволен и нас за это корит. Нет, чтобы спасибо сказать. Меня бы кто так обманом да на такой красавице оженил, я бы век тому служил за такой обман!
   - Не нравлюсь я ему, потому и обижается он на вас, - притворно вздохнула Марья Царевна, пряча в глазах улыбку. - Не люба я ему. Он даже супружеский долг исполнять не желает, отказывается.
   Она не выдержала и прыснула в кулачок, а все остальные уставились на меня, сделав квадратные глаза.
   - Так я это, - забормотал я. - Я же не знал, что она... Я думал, что она - Лягушка...
   - Я и есть - Лягушка, - смеялась Марья Царевна. - Вы не корите его. Что с ним поделать, насильно милой не станешь.
   - Ладно вам веселиться, - стукнул палицей по столу Черномор. - Время идёт, а вы зубы скалите. Пошли уже, пора, или не пошли, но пора. В дорогу пора.
   Он слез со стола, прошёл в угол, взял котомку, вскинул на плечо палицу и шагнул к двери. За ним встали остальные.
   - Эй, а что же мне делать? - растерянно окликнул Медведь.
   - Что тебе теперь делать? - не оглядываясь сказал Черномор. - Сажай своего нового дружка в мешок, бери на плечо и пошли. Без тебя нам нельзя, а тебе без Чёрта нельзя. Хочешь, не хочешь, все вместе должны выйти. Пойдём пока в такой компании. А там посмотрим.
   - Что посмотрим? - забеспокоился Чёрт. - Что это вы посмотрите?
   - На твоё поведение посмотрим, - отозвался повеселевший Медведь, подбирая в углу мешок. - Давай вот, залазь.
   - Нет! - выставил перед собой мохнатые ладони Чёрт. - Не полезу! Знаю я ваши штучки!
   Отойдёте подальше, да прямо в мешке и бросите в болото. А он, Медведь этот, поклялся под ручку со мной за Сокровищами идти.
   - И как же мы с тобой под ручку пойдём? - скептически хмыкнул Медведь, с высоты своего роста глянув на маленького, вертлявого Чёрта. - Ты иди вон с ним под ручку, с Яшкой скоморохом. Он тебе по росту подходит, да и вообще...
   - Что вообще?! - возмутился скоморох. - Договаривай!
   - Известно ведь, Бог дал попа, а чёрт - скомороха. Вы, скоморохи, с чертями вроде как родня.
   - Сам ты родня! - обиделся скоморох. - Накликал чёрта. Поклялся и ходи с ним под ручку.
   - Ладно, - вздохнул Медведь, сгибая в локте лапищу. - Дал слово крепись. Давай, берись.
   Черт подпрыгнул и повис на локте у богатыря.
   - Не, так дело не пойдет, - вздохнул Медведь. - Ты так долго не провисишь. Сорвёшься, а мне потом искать тебя.
   Он перехватил Чёрта поперек туловища и сунул его подмышку.
   - Смотри, не задави меня дланью! - прикрикнул испуганно Чёрт.
   - Я бы с удовольствием придавил, - с искренним сожалением вздохнул Медведь. - Да клятву давал. А ты если что говоришь, то хотя бы слова разумей.
   - А что я не так сказал? - проворчал Черт.
   - Ты сказал, чтобы я тебя дланью не задавил, длань - это ладонь, а не рука.
   - Ладно вам, пошли, филологи, - неосторожно пошутил я.
   В то же мгновение под локтем у Медведя завертелся волчком Чёрт. Богатырь прижал его, да так, что тот пискнул и остановился.
   - Ты больше не говори так! - закричал на меня Чёрт.
   - Извини, я не подумал, - ухмыльнулся я.
   - А ты думай! Иначе вот провалимся мы вместе с ним в Ад, тогда узнаешь, - ругался придавленный Чёрт.
   - Ладно, пошли, - открыл двери Черномор.
   И мы пошли.
   Глава двадцатая
   Безумная Макаровна
   Мы пошли, и тут же не сговариваясь, остановились. Потому что пошли мы все в разные стороны.
   - Вы куда все попёрлись?! - закричал скоморох Яшка.
   - А ты куда? - пробасил Буян.
   - Так вот туда, - указал скоморох направление.
   - А почему не туда? - указал Буян в противоположную сторону.
   Яшка замолчал, не зная, что ответить.
   - Так дело не пойдёт, - вздохнул Медведь, поправляя Чёрта под локтем. - Кто в лес, кто по дрова. Так мы далеко не уйдём.
   - Что же делать будем? - спросил я. - За каждый шаг спорить?
   - Нужно походного атамана выбрать, - почесал шрам Буян. -. В походе кто-то один командовать должен, иначе все переругаемся.
   - И кого мы походным атаманом назначим? - запетушился скоморох. Буяна, что ли?
   - Не! - испуганно замахал руками бывший тысяцкий. - Я таким войском командовать не умею. Это ж разве воинство? Осерчаю, да в сердцах дам сгоряча в ухо кому, потом обиды будут, ссоры. Нет уж. Не буду я походным воеводой. В бою командовать - это, пожалуйста, только не в пути, не на походе.
   - Кого ж тогда назначать? - пошевелил бородёнку скоморох. - Только меня и остается, если других кандидатур не имеется. А что? Чем не походный атаман? Вроде как не дурак мужик...
   - Вот именно что, "вроде как", - щёлкнул его по затылку Буян. - Молчи уж, атаман. Здесь серьёзное дело обсуждают.
   - А я что - шутки шучу, что ли? - обиделся на него Яшка. - Если человек скоморох, так ему никогда и походным атаманом не бывать?!
   - Может быть, Пришельца атаманом выберем? - неуверенно спросил Медведь.
   - Белены объелся? - подскочил я. - Я на болоте всего несколько дней, никого и ничего не знаю толком, как я командовать буду? Пускай Иван Болотный Царевич командует. Ему и по званию положено. Царевич - пускай и командует.
   - Звание еще заслужить нужно, - не согласился Волк, честно и прямо заявив. - Пока ещё у меня не звание, а одно название. Смогу вернуть Сокровища Болотных Царей, тогда посмотрим, готов ли я стать Болотным Царем. Пока мне самому ещё впору у других учиться командовать, а не самому приказы раздавать.
   - Правильно он говорит, - отозвалась у меня с плеча Марья - Лесная Царевна, опять превратившаяся в Лягушку. - А чем Черномор не походный атаман? Его хоть как-то слушают. И старшиной на болоте его не случайно выбирали. Сами выбирали, значит, доверие к нему имеете, уважаете.
   - Уважают они, как же! - задрал бороду Черномор. - В потолок втыкают, шишки плохие приносят, обмануть норовят, насмехаются.
   - Конечно, Черномора выбирать нужно! - завопил Яшка. - У него вона какая здоровенная голова! У него голова две трети тулова занимает. Ни у кого больше такой могучей головы нет. Пускай командует.
   - Да я... - начал отказываться Черномор, но оглядел нас, безнадёжно махнул рукой, не найдя достойных кандидатур, и вздохнул. - Ладно. Пошли уж. Только, чур, слушаться.
   - А куда пошли-то? - пискнул Яшка.
   - Вперёд! - буркнул Черномор, палицей указав направление. - Или у тебя возражения имеются?
   Он грозно обернулся к Яшке, заранее хмуря густые брови и постукивая палицей по ладони.
   - Какие могут быть возражения? - забормотал Яшка. - Направление как направление. Пошли так пошли. Атаманом артель крепка.
   - Эй! - тихо окликнул нас еловый пенёк. - А меня с собой возьмёте?
   - Это кто с нами разговаривает? - грозно спросил Черномор.
   - Это дядюшка Леший, - поспешил пояснить Волк. - Нужно его с собой взять, он нам пригодится.
   - Ладно, пускай идёт, - разрешил Черномор.
   Шли мы долго. После первых же шагов выяснилось, что наш атаман к пешему длительному путешествию по болоту не готов. У него были слишком короткие ножки. Он увязал в болотной воде и путался в высокой траве.
   Пришлось Медведю посадить его на плечи, договорившись с Буяном, что будут нести походного атамана на себе по очереди.
   Ходить по болоту было тяжело. Вязкая, липкая грязь, воды по колено, но мы упрямо шли и шли вперёд. Как сказал Черномор, главное сейчас уйти подальше от острова с трактиром, запутать следы, чтобы не бросились в погоню зеленые слуги Демонов во главе с Малютой. Кто его знает, что у Демона в голове. Передумает нам Сокровища доверить, бросится в погоню.
   Темнело, когда мы увидели выходящую навстречу из болотного вечернего тумана странную одинокую фигуру. Медведь потащил с плеча лук, но его остановил зоркий Черномор.
   - Погоди за оружие хвататься. Это Безумная Макаровна идет.
   - Почему ты Макаровну Безумной назвал? - тихо спросил я, наклонившись к Черномору.
   - Кто его знает? - удивился сам себе бородач. - Все её так называют. Да и в самом деле: станет разве нормальный человек сутками по болоту лазить?
   - Я-то вот здесь. А вполне нормальный.
   - Это кто тебе сказал? - вывернулся из-за наших спин скоморох Яшка.
   - Что же во мне ненормального? - рассердился я на нахального скомороха.
   - Как это так - чего в тебе ненормального?! - всплеснул руками Яшка. - На лягушке женился? Женился! В козла превратился? Превратился! Еще и за Сокровищами отправился. Ты вот сам скажи: нормальный ты, после всего этого, или нет?
   Я сердито посопел, пытаясь отыскать подходящие слова для ответа, но так и не нашёл их.
   Меня выручила Макаровна, которая направилась в нашу сторону, не забывая останавливаться и глотать из чайника.
   - Ну вот, - сердито проворчал Буян. - Идёт наилучшая подружка Демонов, теперь всё про нас доложит либо слугам Демонов, либо самим Демонам. Не зря она каждый вечер возле них обретается.
   - Да, - согласился огорчённый Черномор. - Не ко времени она нам встретилась. Надо было двигаться с оглядкой, а мы как на гулянье вышли, шумим на все болото...
   Он замолчал, потому что Макаровна подошла к нам вплотную.
   Она остановилась напротив меня. Сложила натруженные руки на батожок, на который опиралась во время ходьбы. Повесила чайник на изгиб руки, опустила на руки острый подбородок и замерла так, молча разглядывая в упор почему-то именно меня, словно кроме нас с ней не было никого вокруг.
   Лицо у неё было усталое, лоб пересекали глубокие скорбные морщины, такие же глубокие морщины залегли возле губ. Глаза смотрели скорее печально и устало, чем злобно, как казалось издали. Были глаза у неё веселого василькового цвета, только поблекшие, как внезапно увядшие незабудки. Вокруг глаз разбегались лучиками еще морщины.
   - Ну, здравствуй, мил дружок, - кивнула она мне. - Вот ты каков есть, Пришелец, которого и болотные и Лукоморы, и даже Демоны столько лет ждали. Молоденький какой...
   Безумная Макаровна закашлялась, отвернулась, достав беленький платочек из рукава, быстро смахнула с глаз невидимую соринку.
   - Ветер, - сказала она изменившимся голосом, словно оправдывалась передо мной. - Ветер в лицо.
   Я послушно кивнул, соглашаясь с ней, хотя никакого ветра и в помине не было. Вечер стоял на удивление тихий и тёплый.
   - Сколько же тебе годков будет? - спросила Макаровна.
   - Двадцать два скоро исполнится.
   - Надо же! - удивилась печально она. - Моему Алёшеньке, когда он на болоте пропал, только-только девятнадцать подошло. Сейчас уже двадцать должно было исполниться. Тебя как звать-то?