Меньшов Виктор. Сердца Лукоморов

   Мы засуетились, замахали руками, хватались за оружие, прекрасно понимая, что сделать хоть что-то не в силах, что мы ничем не можем помешать Демону. И от этого горячились еще больше.
   А от людей, которых только что было множество, на другой стороне никого не осталось, только маленькая фигурка стояла, сгорбившись, у самого края трясины, опираясь на палку, и смотрела вслед медленно, неуверенно бредущей в нашу сторону ещё меньшей фигурке.
   Мы присмотрелись и увидели, что это идёт к нам скоморох Яшка. Шёл он очень неуверенно, казалось, что он не ступал на мост, а отдёргивал от него ноги.
   Он шёл и не переставая бормотал про себя. Когда подошёл ближе, стало слышно, как он бормочет, повторяя, словно заклинание:
   - Я ничего не хочу, я совсем даже ничего не хочу, я ничего совсем не хочу, я совсем ничего не хочу...Я совсем, совсем, совсем ничего не хочу...
   Берег был близко, скоморох поднял голову, чтобы увидеть, сколько ему ещё осталось идти. Он заторопился, сделал несколько торопливых шажков в нашу сторону, замахал руками и неожиданно заорал во всё горло, перекосившись от ужаса, от того, что орал вслух.
   Он выкрикивал те самые слова, которые всеми силами пытался удержать в себе, но это у него не получилось.
   - Мне совсем ничего не нужно! - кричал он, пытаясь заглушить главное. - Совсем ничего! Только совсем маленький кусочек! Аааааа!!!!
   Завопил скоморох после этих слов, испугавшись сказанного и наступающих последствий. Трясина вокруг скомороха яростно забурлила, словно вода в кипящей кастрюле, скоморох по-заячьи скакал большими прыжками в нашу сторону, стремительно приближаясь к нашему берегу.
   Но безжалостная и коварная трясина неожиданно разомкнулась, под Яшкой образовалась чудовищная пустота, в которую он и полетел с отчаянным воплем. Трясина с чавканьем стала сдвигаться, чтобы навсегда сомкнуться над головой отважного скомороха, который героически попытался пересилить себя.
   Он отважно вступил в поединок с собственной жадностью, собираясь в этой схватке победить сам себя.
   Ему не удалось это.
   Я в отчаянии закрыл глаза, чтобы не видеть, как трясина сомкнётся над головой отчаянного Яшки. Но наступила тишина, и я осторожно раскрыл глаза, решив, что всё самое страшное уже кончилось. К облегчению, я увидел Яшку, болтавшегося в могучей руке Буяна, который успел чудом выхватить его в последний момент из пасти трясины, выбросить могучей рукой на берег и бегом самому вернуться туда же.
   - Ты что же, голова два уха, - напустился Буян на скомороха. - Ты почему честно не сказал, что корысть имеешь?! А если бы не успел я?! Если бы ты раньше желание свое сказал?!
   - Я думал, совладаю с собой, справлюсь, - оправдывался Яшка. - Я почти до конца дошёл. И хотел-то я всего ничего: подумаешь - кусочек маленький Сокровища. Его же много. Ну, отколупнул бы малость...
   - Эх, отколупнул бы я от тебя малость, - вздохнул Буян, не выдержав звонко щелкнул Яшку по лысой голове.
   - Я тебе что - семечки, что ли?! - привычно начал Яшка, но осёкся, вспомнив, что именно Буян только что спас его от неминуемой гибели.
   - А что там, на той стороне случилось? - спросил его Черномор. Зачем Демон сюда прилетал? Почему он Марью Царевну с собой увез? Он сам велел нам за Сокровищами идти. Зачем же сам и разрушил всё? Как мы без Марьи, да без Медведя, сумеем Сокровище взять?
   - Не знаю, - горько вздохнул скоморох. - Только я один против них ничего сделать не мог. Набежали откуда-то слуги Демонов, во главе с Малютой, а привел их Ярыжка. Окружили они нас и стали Сокровища требовать. А тут прилетел сам Демон, велел им уйти, посадил на Орла Марью-Царевну и улетел. Вот и всё.
   - И Демон ничего не сказал даже? - удивился я.
   - Сказал, - вздохнул скоморох, отводя глаза.
   - Не томи ты нас, говори, что он сказал?! - заорал я, ухватив скомороха за ворот.
   - Не тряси его, он не виноват, - мягко, но решительно отвёл мою руку Буян. - Что он мог сделать?
   Я покраснел и отпустил скомороха. Действительно, что он мог сделать? Неизвестно ещё, как бы на его месте повёл себя я.
   - Демон сказал, что такой красавице не место среди такого сброда, как мы, - опустив глаза продолжил Яшка. - Ещё он сказал, что её место во дворце Демонов. Если мы добудем Сокровища, сами принесём их в обмен на Марью. А если не отдадим Сокровища, тогда Марью Лесную Царевну насильно отдадут замуж за Главного Демона, и он станет законным Царём Берендеева Царства. И никакие бессмертные Лукоморы лесному народу помочь не смогут, потому что Главный Демон станет законным Царём.
   - Да, - задумчиво почесал косматую бороду Черномор. - Совсем всё запуталось. Что теперь делать будем?
   - Что нам остаётся делать? - пожал плечами Буян. - Бороться и искать, найти и не сдаваться. Сокровища искать. Найдём Сокровища, пойдём Медведя выручать, а потом и Марью - Лесную Царевну.
   Возражать никто не стал, хотя мне и хотелось. Я готов был забыть про Сокровища и про козлиную морду для того, чтобы немедленно отправиться на поиски Марьи - Лесной Царевны.
   Но всё же я промолчал.
   - Отдай мне палицу! - грозно сдвинув брови велел Черномор Буяну.
   - Эту, что ли? - словно удивился Буян, подкинув палицу в руке. Зачем она тебе? Никчемная вещь, вроде как тот самый кафтан, который непонятно для кого шили: на кота широко, на собаку узко.
   Он подбросил палицу в руке, словно взвешивая, и неожиданно запустил её сильно вверх. Мы дружно подняли головы, заворожённо следя за тем, как палица, кувыркаясь в воздухе, опустилась в большое гнездо на вершине высоченной сосны.
   - Лезь на дерево, доставай мою палицу! - бросился на Буяна обозлённый Черномор.
   - Тебе надо, ты и доставай, - отозвался Буян.
   - Я её, что ли, туда забросил?! - зарычал походный атаман. - Как я залезу на верхушку?!
   - Запросто! - обрадовался этому вопросу бывший тысяцкий. - Это совсем нечего делать!
   Он подхватил Черномора и легко запустил его вверх, в воронье гнездо, словно баскетбольный мяч в корзину.
   - Сними! - завопил он Черномор, когда пришёл в себя, и когда прошло оцепенение. - Сними сейчас же!
   - Ты сильно не кричи, - спокойно посоветовал Буян. - Дерево от крика качается, гнездо расшатаешь, упадёшь ещё, чего доброго.
   - Сними немедленно! - зловещим шёпотом прокричал сверху Черномор. Сними, говорю, хуже будет!
   - Что ты там шепчешь? Ты покричи, плохо слышно, - сделал вид, что не слышит, Буян.
   - Сними его! Хватит дурака валять! - приказал Иван, а Медведь пригрозил Буяну кулаком.
   - Моментом сниму, - согласно кивнул Буян. - А ну, слезай, тебя люди ждут!
   Он тряхнул дерево, Черномор, кубарем полетел оттуда вниз головой.
   - Ловлю! - истошно выкрикнул Буян.
   Оттолкнув всех, он первым бросился под дерево и выставил руки под падающего Черномора. Мы вздохнули с облегчением, видя, что походный атаман наш падает не на землю, а в надёжные, сильные руки.
   Но в последний момент, когда Черномор почти коснулся этих таких широких, надёжных, и так заботливо подставленных ладоней, Буян вскинул обе руки к голове и яростно зачесался.
   Черномор камнем рухнул на землю.
   Он сидел, раскинув руки, открыв широко беззубый рот, в который почему-то попала борода, глаза выкатились из орбит.
   - Ну, ты даёшь борода! - восхищенно хлопнул его по плечу Буян, восторженно звонко прищёлкнув языком, присаживаясь перед икающим от удара Черномором на корточки. - Это ж надо так прыгать!
   - Ну, всё... - зловеще прошептал, наливаясь кровью, Черномор, нашаривая рядом с собой палицу, которая отлетела в сторону. - Ну, всё...
   - Ты чего заладил одно и то же? - удивился Буян. - Слова все, что ли, из тебя от удара вылетели? И при чём тут я? Я, что ли, с дерева вниз прыгал? Если ты злишься за то, что не поймал тебя, извини, брат. Башка зачесалась - страсть! Тебя и ловить не нужно было, сам лихо прыгаешь.
   - Ну, Буян! Смерть твоя за тобой пришла!- завопил Черномор, вскочив на ноги.
   Но выронил палицу и со стоном сел обратно, ухватившись за отбитый при падении зад.
   - Что с тобой? - озабоченно спросил Буян. - Давай, снимай штаны, посмотрим. Может быть, у тебя какая важная деталь отвалилась.
   - Оставь ты его в покое, - решительно взял за плечо Буяна Иван.
   - Отстань, после будешь свои шутки шутить, - поддержал его я. - А пока нам не до игр, надо во Дворец идти.
   Глава двадцать пятая
   К Чертям собачьим!
   - Как же мы теперь дальше пойдём? - уныло спросил я.
   - Как пойдём? - переспросил Черномор, словно не поняв меня. - Как всегда ходили, так и дальше пойдём, - ногами...
   - Я не об этом, - досадливо поморщился я. - Как мы будем Сокровища добывать, если нас уже на двоих меньше, чем по зароку положено быть? Зачем вы тогда столько лет ждали, чтобы вместе собраться?
   - Что теперь думать о том, сколько нас должно быть? - спросил посерьёзневший Буян. - Если кто не дошёл, ты его заменить должен. Хотя, Медведь нам очень бы нужен был. Чувствую я сердцем, что без боя никто нам Ларцы не отдаст. На острове этом, как Макаровна говорила, целая армия обитает. И не одна армия, если там войны ведут. Не с ёлками да с грибами они там воюют?
   - Что делать будем? - спросил деловито скоморох.
   - Мы пойдём к Чертям, в Ад, Медведя вызволять, - решительно заявил Буян. - Иначе у нас ничего не получится. Маловато нас для боя.
   - Как же мы попадём в этот Ад? - почесал затылок Иван.
   - В Рай попасть трудно, заслужить нужно, - подмигнул Буян. - В Ад, наверное, попасть запросто, там ворота настежь открыты. В Рай всяк норовит правдами и неправдами попасть, в Ад Черти силком тащат, никто идти не желает. Недаром Чёрт сам появляется, только помяни его...
   По команде Буяна мы все встали лицом друг к другу и принялись кричать изо всех сил один другому:
   - Чёрт тебя побери!
   - Чёрт меня побери!
   - Да провались ты к чертям собачьим!
   - Пошел к чёрту!
   Так упоённо кричали мы, усердно стараясь переорать один другого, не жалея голосовые связки. Наши старания не прошли даром. Земля под ногами мелко задрожала, затряслась, дрожь усилилась. Черномор и его команда, посылая один другого к чертям, заорали друг на друга ещё усерднее и громче. Холм буквально трясло, он ходил ходуном, дрожал и трясся, как больной в жестоком приступе лихорадки.
   Земля издала глухой звук, по ней пробежала трещина, которая тут же расширилась и превратилась в глубокую расщелину. Земля раскалывалась, вертикальные стены разломов уходили в мрачную бесконечность, в Преисподнюю. Послышался шум, напоминающий шум приближающейся воды в водопроводном кране, только звук был многократно усиленным.
   Я отступил на шаг, побоявшись, что сейчас из расщелин хлынет вода. Но вместо этого оттуда с рёвом ударили вверх яростные, ослепительные столбы огня. Они взметнулись выше вековых сосен, рассыпая на наши плечи и головы фонтаны искр и чёрные хлопья копоти и сажи.
   Мы невольно отшатнулись, огонь жадным горячим языком облизал наши лица, опалил яростным неземным зноем. Кожа на скулах натянулась, жар был нестерпимый, волосы на головах трещали. Шаг за шагом мы стали отходить, но под ними проломилась земля большим пластом, на котором мы так и остались стоять друг против друга растерянные и примолкшие.
   Мы летели вниз, в гудящее адское пламя, бушующее вокруг нас и под нашими ногами. Мы летели, в нестерпимую жару, в жуткий огонь, в бездну, в дьявольскую Преисподнюю! Мы уже решили, что сгорим заживо, такое было вокруг нестерпимо палящее пламя. Но, как ни странно, жар от огня стал терпимее, а из глубин, оттуда, откуда летел навстречу нам этот яростный пожар, веяло уже не зноем, а ледяным холодом, несмотря на бушующий вокруг огонь и столбы искр.
   Это был ужасный полёт в никуда. Мы стояли на клочке земли, вырванном вместе с нами и брошенном в воющую огнём бездну. Мы летели в тартарары, и не чаяли остаться в живых, когда обрушились на твердь.
   Мы находились в огромной пещере, под высокими сводами. Вокруг царил полумрак. Огонь, бушевавший под ногами и сопровождавший нас весь полёт, пропал. Только искры, словно стаи золотых беззаботных мотыльков, порхали в чёрной дыре, уходящей вверх.
   Осмотревшись, Буян заметил невдалеке багровые отсветы огней, мерцающие по стенам. Он толкнул локтем Черномора, указал ему на эти отсветы.
   Мы стояли на краю глубокой воронки, на дне которой горели костры, оттуда тянуло дымом, пахло едкой серой. Это из разломов земной коры выходили на поверхность рудничные газы.
   Спускаться пришлось долго, тропинка была крутая и узкая. Выбившись из сил, мы всё же достигли дна этой гигантской воронки, и пошли к кострам, вокруг которых носились неясные тени. Когда мы подошли ближе, заметили, что тени, водившие хороводы вокруг костров, и есть те самые Черти, к которым мы друг друга так старательно посылали.
   На самом деле они не водили хороводы, как нам показалось издали. Черти непрерывно трудились в поте лица и не покладая рук. Они подносили охапками хворост, ворошили костры, поддерживая огонь, таскали воду в огромные котлы, в которых мы, к своему ужасу, увидели людей, сидевших в кипящей воде по самую маковку.
   Как мы догадались,- эти страдальцы были грешники. Им здесь приходилось очень тяжко.
   Одни из них варились в крутом кипятке, другие лизали раскалённые сковородки. Третьи сидели в выгребных ямах, а над их головой палач в красной рубахе размахивал огромным мечом. Если страдалец не успевал вовремя нырнуть в помои, ему грозило отсечение головы.
   Мы увидели, как по крутому склону горы сверху вниз бежит маленький, лысый человечек, придерживая руками большой живот, а следом за ним, настигая, летит с жутким грохотом огромный камень.
   Человечек с трудом увернулся от него, упал, и тут же встал на ноги.
   Он вскочил и изо всех сил пнул ближайший камень, забыв, что обут в лёгкие сандалии. Он с дикой бранью упал на спину и стал бережно качать ушибленную ногу и заметил нас.
   - Мир вам, добрые люди, - поклонился человечек, быстро поднимаясь на ноги, оглядывая нас быстрыми, цепкими хитрыми маленькими глазками из-под высокого лба, переходящего в огромную лысину.
   - И тебе того же, - отозвался за всех нас Черномор. - Чем тебе не угодил камень? За что ты его пинаешь? И куда ты хочешь его откатить?
   - Я лично никуда не хочу его катать, - отозвался человечек, вытирая пот со лба. - Я ненавижу этот камень!
   - Зачем же ты тогда его катаешь? - удивился Яшка. - Брось его здесь и ступай себе, занимайся своими делами.
   - Твои бы слова, да Богам в уши! - сладко прищурился человечек. - Вы, наверное, здесь новенькие? Сочувствую!
   - Почему это ты нам сочувствуешь? - удивился Иван.
   - Должен кто-то вам посочувствовать. Если вы попали в Ад. Кстати, позвольте представиться: Сизиф - строитель и царь Коринфа. Царь, которому Боги в наказание назначили в загробной жизни, если это безобразие можно так назвать, катать в гору камень, который постоянно срывается вниз, едва достигнув вершины. Бесконечен мой тяжкий, изнурительный труд. Бесконечен и бесполезен, потому и назван он сизифовым трудом.
   - За что тебя так сурово наказали Боги? - поинтересовался бесцеремонный Яшка. - Чем ты перед ними так провинился?
   - За хитромудрость меня наказали, добрый человек, - лукаво вздохнул Сизиф, с трудом удерживая улыбку на добродушном полном лице. - Боги не любят тех, кто оказывается умнее и хитрее их.
   - Неужели ты Богов перехитрил?! - восхищённо ахнул скоморох, проникшись уважением к катателю камня.
   - Был на мне такой грех, - вздохнул строитель и царь Коринфа.
   - Как же ты измудрился? - живо заинтересовался Яшка. - Как тебе удалось перехитрить самых умных?
   - Не такое это большое достижение, я перехитрил их всего один раз, смущённо потупился Сизиф, осмотрелся вокруг себя, и лукаво добавил: Сначала.
   - Что сначала? - не понял Яшка.
   - Ну, сначала я Богов один раз обманул.
   - А потом?! - восторженно спросил скоморох.
   - Потом я их ещё немножко обманул, - притворно вздохнул Сизиф. Совсем немножечко...
   Он хитро подмигнул Яшке, и добавил:
   - Немножечко разиков.
   - Как же тебе это удалось?! Расскажи! - умоляюще попросил скоморох, у которого глаза загорелись.
   - Что там рассказывать? - сделал вид, что смущается, хитро улыбаясь в редкие усы, бывший царь и строитель.
   - Всё рассказывай! И подробнее!- выдохнул Яшка, не сводя с него влюблённых и восхищенных глаз.
   - Если я всё вам расскажу, - подмигнул рассказчик, - меня Боги не то, что камень этот в гору катать заставят, они мне гору на себе носить прикажут. Они сами ещё не всё про мои обманы и проделки знают. Пока...
   - Рассказывай! - нетерпеливо подступил к нему скоморох.
   - Что там рассказывать? - притворно скромно развел руками Сизиф. Пострадал я за свою хитромудрость. Но про это мне запрещено рассказывать.
   Яшка разочарованно вздохнул.
   Но Сизиф, сделав эффектную паузу, повёл по сторонам взглядом и продолжил:
   - А вот о себе можно. О себе могу рассказать. Это я с большим удовольствием. Я, строитель и царь Коринфа, Сизиф, отец славного путешественника Одиссея. Я был прославлен невероятной хитростью, и умением обманывать. Боги, сами большие любители таких проказ и забав, прослышав про моё умение, выставили против меня на соревнование великого вора и обманщика Автолика. И мы должны были соревноваться с ним в том, кто у кого украдёт скот.
   Он ночей не спал, караулил своё стадо. А я спал себе в дворцовых покоях, ни сном, ни духом не беспокоясь о времени. Автолик, видя, что я не иду за его скотом, решился на кражу моего. Я слышал, как ночью он пришёл с несколькими рабами, чтобы украсть мой скот. И он украл его. Ликуя от предчувствия победы отогнал мою большую отару на дальние горные пастбища, где перемешал со своим стадом, надеясь, что таким образом я никогда не найду и не узнаю своих овец.
   Не тут-то было! Когда утром, только встав со своего ложа, заспанный, я вышел из своего дворца, был встречен дружным смехом Богов, которые были уверены, что я проиграл. Впрочем, они были уверены в этом так же, как Автолик, к которому я, как только позавтракал, и отправился.
   - Где мой скот? - спросил я его.
   - Откуда мне знать, где скот твой? - отвечал Автолик, надменно глядя поверх моей головы. - Спроси об этом у того, кто знает.
   - Я знаю, где он, - ответил ему я. - Моя отара перемешана с твоей, пасущейся на дальних горных пастбищах. Верни мне моих овец!
   - Если твои овцы перемешаны с моими стадами, возьми их, - зло усмехнулся Автолик. - Иди в моё стадо, я разрешаю тебе сделать это! Если ты отыщешь своих овец, и докажешь, что это - твои овцы, можешь забрать их.
   Я пошёл в его стадо и без труда отыскал среди сотен овец всех своих до одной, а за кражу, согласно установленного закона, взял себе всех овец Автолика. И уже над Автоликом потешались люди, а на меня гневались Боги. Мне же не стоило труда отыскать своих овец. Накануне я их отметил, поставив клеймо на копыта. Вот так я обманул самого великого вора и обманщика.
   - А что с тобой было потом? - тряс Яшка Сизифа. - Как ты самих Богов обманул?
   - Много всего было, - вздохнул тот. - Я хитростью заковал в цепи самого грозного Бога - самого Танатоса, Бога смерти.
   - Не может быть! Ты победил смерть?! - ахнул Яшка. - Тебе это удалось?! И что, никто не умирал?!
   - Точно! - горделиво подтвердил Сизиф. - До тех самых пор, пока Боги не уговорили меня освободить от цепей Танатоса. Боги рассердились на меня за эту проделку, и взяли меня в Подземное царство, Царство мёртвых. И оттуда я сумел выбраться, пообещав, что если меня ненадолго отпустят, я схожу домой и вернусь обратно с молодой женой, которую уговорю спуститься со мной в Царство Мёртвых.
   Поскольку в Царство Мёртвых никто из людей идти не спешит, да не очень и желает, а тем более, добровольно, Танатос меня охотно отпустил. А я вернулся домой и правил безбедно ещё много лет, пока Боги не вспомнили обо мне. Страшно на меня рассердились и потребовали к ответу. Но я не обманул их, давая обещания. Не обманул, потому что я не мог привести им молодую жену, так как не был женат. Отступились Боги, но обиду на меня затаили.
   Долго жил я без бед и хлопот, но потом забылся, увлёкся некоей юной красавицей и женился. И Боги немедленно ввергли меня в Ад, в котором заставили меня катать этот самый камень. Вот так вот.
   - Может, тебе помочь? - участливо спросил Буян, с готовностью закатывая рукава на огромных ручищах.
   - Нет, нет! Не делай этого! Не трогай камень! - почему-то испугался хитромудрый Сизиф, хватая Буяна за рукав. - Боги увидят, что мне кто-то помогает, и накажут меня ещё суровее.
   Но Буян уже подошёл к огромному камню, поплевал на ладони, упёрся ногами покрепче в землю и толкнул перед собой камень.
   И едва не упал. Камень ускользнул у него из-под рук, легко, как пушинка, откатившись от одного прикосновения.
   Все, кто был вокруг, с трудом сдержали смех, глядя на растерянную физиономию Буяна, который с недоумением взирал на отлетевший от него огромный, но, как оказалось, лёгкий, как пушинка, обломок скалы. До него никак не могло дойти, что пройдоха Сизиф и на этот раз победил Богов, перехитрив их.
   После того, как мы торжественно поклялись перепуганному Сизифу в том, что ничего и никому не расскажем, он признался, что высверлил камень изнутри, чтобы катать без труда на вершину. Мои товарищи сумели расспросить его о том, куда всё же мы попали, что здесь, в Аду, за порядки и не встречал ли Сизиф, Медведя.
   Словоохотливый Сизиф с сожалением сказал, что никого похожего на Медведя не видал, да и некогда ему по сторонам смотреть, он делом занят. А находимся мы в Подземном царстве, в Царстве мертвых, в самом центре Преисподней, или в Аду.
   - Сюда каждый день столько народа прибывает, сосчитать невозможно, закончил он свой рассказ. - Порядки дикие. Черти они на то и Черти, им бы только людей мучить. Отыскать среди тысяч людей, попавших сюда, Медведя трудновато будет.
   Он вежливо поблагодарил всех за приятную беседу, поплевал на ладони, хитро подмигнул глядящему на него влюблёнными глазами, восхищённому скомороху и покатил, изображая невыносимую муку на лице, вверх по крутому склону огромный бутафорский камень.
   Мы, пожелав ему удачи, отправились исследовать закоулки мрачного Ада, искать Медведя.
   - Вы чего как на прогулке шляетесь? - налетел на нас выскочивший откуда-то голопузый Чёрт с кочергой в руках. - Марш быстро по котлам, или сковородки лизать! Нечего без дела разгуливать!
   - Куда новеньким идти? - спросил не растерявшийся Яшка.
   - Почему вы одни? - подозрительно осмотрел нас Черт. - Кто-то из Чертей вас забрал сюда, куда же они делись, почему не сопровождают?
   Сердитый Чёрт завертел по сторонам головой, высматривая несуществующих наших провожатых.
   - Они нам велели стоять на месте, сами пошли куда-то за котлами, врал вдохновлённый подвигами Сизифа скоморох, - а мы пошли посмотреть, что тут да как, да вот заблудились.
   - Идите туда, - махнул сердитый Чёрт мохнатой лапой, указав направление. - Там все новенькие, а мне некогда. И откуда вас столько сюда сваливается? Одни заботы, да хлопоты...
   Глава двадцать шестая
   Управа на Чертей
   Он умчался, а мы проследовали в направлении, которое он указал. Нам повезло: Медведя мы нашли, можно сказать, сразу же.
   Там, где были только поступившие в Ад, повсюду были разложены костры в несколько рядов с дымящимися над кострами закопчёнными большими котлами, накрытыми крышками. Из котлов столбом валил густой белый пар, а вокруг бегали, как угорелые, чумазые Черти.
   Мои друзья пошли по рядам, заглядывая во все котлы, надеясь отыскать в одном из них Медведя. Но в котлах мы его не нашли, мы отыскали его сидящим возле огромного котла, накрытого крышкой.
   Медведь сидел на корточках, задумчиво пошевеливая громадной кочергой яростно пылавший костёр, на котором можно было вскипятить десяток таких котлов, как тот, что стоял над костром, которым управлял Медведь.
   Увидев его, мы с радостными воплями бросились на шею пропавшему товарищу. Когда первые восторги встречи прошли, Иван Царевич спросил:
   - Ты, Медведь, случаем, не к Чертям в услужение пошел?
   - С чего ты это взял?! - грозно нахмурился Медведь.
   - Посмотрел, как ты им котлы кипятишь, - ответил Иван.
   - Дурак ты! - с сердцем отозвался Медведь. - Смотри.
   Он огляделся, поднял крышку котла, оттуда рванулись клубы густого горячего белого пара. Когда они немного рассеялись, из воды вынырнула рогатая голова Чёрта, который высунулся из котла и собрался вылезти, но Медведь двинул его по рогам кулаком. Чёрт, ойкнув, нырнул обратно, в кипящую воду.
   - Видал? - подмигнул Медведь Ивану. - Меня этот замухрышка хотел в котёл засунуть. Полезай, говорит, в кипяток. Я рассердился, да его самого и полез. Чего это, думаю, ты меня варить будешь, лучше я тебя поварю. Так его и кипячу. Скучно тут. Надо поскорей выбираться.
   В этом его все дружно поддержали, но как выйти отсюда, никто не знал.
   Нашёл выход Яшка. Он пошептался с нами, и мы, бросив котёл с сидящим в нём Чертом, на крышку которого Медведь положил большой камень, отправились выполнять хитрость, задуманную скоморохом.
   Первым делом мы нашли в Аду самую большую площадь, какую только смогли отыскать. Притащили верёвки и колья, которых было вокруг великое множество. Удалось раздобыть лопаты и молотки. Собрав всё это, мы перемигнулись и...
   На большой площади, посреди Ада закипела работа. Шум стоял невообразимый. Мои друзья кричали так громко, как только могли. При этом бранились так, что прибежали два молоденьких Чертёнка, слова за нами записывать.
   Мы забивали колья, натягивали между ними верёвки, размечали, стучали, суматошно и бестолково рыли землю и громко спорили.