Мэтьюз Патриция. Волны любви

   Марианна с самым что ни на есть скромным выражением лица присела в реверансе, все еще держа свою левую руку на руке партнера, и застенчиво потупила взор. Но через секунду, подняв голову, смело посмотрела своими темными глазами в лицо хозяйке, после чего, слегка улыбнувшись, произнесла слова отрепетированного заранее приветствия и добавила, обращаясь исключительно к миссис Хэммонд, что чрезвычайно благодарна ей за столь любезное приглашение.
   Миссис Хэммонд, протягивая Марианне карточку, в которую надлежало записывать танцы, несколько секунд молчала, не зная, видимо, что сказать.
   Наконец, повернувшись к мужу, восторженно воскликнула:
   – Она очаровательна, Джек, просто очаровательна!
   Капитан так и просиял.
   – Я же тебе говорил, любовь моя. Прошу вас, входите в дом и отведайте моего пунша. Я в него кое-чего добавил, если понимаете, что я имею в виду, – весело сказал он и подмигнул Марианне с Биллом.
   Они не заставили себя дважды упрашивать и вошли в дом, уступив место следующей паре.
   – Я ей понравилась! – радостно воскликнула Марианна.
   – Ну конечно, – улыбнулся Билли. – Почему вы должны были ей не понравиться? – Он остановился. – А вот и чаша с пуншем. Принести вам стаканчик?
   Марианна рассеянно кивнула, а сама уже разглядывала просторную гостиную и собравшихся в ней гостей, особенно присутствующих здесь дам. И с радостью убедилась, что портниха не обманула: ни у одной из них не было такого красивого платья, как у нее.
   Потом взор ее перекинулся на мужчин. Какие они все элегантные и в то же время мужественные. Совсем как... Где же он? Марианна говорила себе, что вовсе не ищет среди них Адама Стрита, но когда взгляд ее случайно упал на него – его высоченный рост лишь облегчил задачу, – сердце ее забилось с удвоенной силой. Интересно, с кем он пришел на этот званый вечер? И тут же разозлилась на себя за чрезмерное любопытство.
   Когда Билли вернулся со стаканом пунша, изготовленного по рецепту капитана Хэммонда, он заметил, что щеки Марианны горят лихорадочным огнем, а в глазах появился странный блеск.
   – С вами все в порядке, Марианна? – обеспокоенно спросил он.
   Марианна, решительно вздернув подбородок, залпом – чего ни одна приличная дама себе не позволит – осушила стакан и вернула его Билли.
   – Конечно, все в порядке, мой мальчик. А почему, собственно, вы об этом спрашиваете? Ну да ладно. Давайте с вами пройдем вон в тот конец зала. – И Марианна ткнула пальцем туда, где стоял, возвышаясь над остальными гостями, Адам Стрит. – Я вижу там одну знакомую, с которой мне хотелось бы поговорить.
   Билли, выпив свой пунш, поставил стаканы на ближайший столик и, взяв Марианну под локоток, осторожно повел сквозь толпу приглашенных.
   Когда они были всего в нескольких метрах от Адама, Билли остановился.
   – Так где та дама, с которой вы хотите поговорить?
   Марианна чертыхнулась про себя и растерянно огляделась по сторонам.
   – О Боже, она уже куда-то испарилась.
   И вот долгожданный миг – они с Билли стоят рядом с Адамом Стритом. Марианна, которая заранее подготовилась к этой встрече, одарила капитана своей самой обаятельной улыбкой.
   – Господи! Да ведь это капитан Стрит! Вот уж кого не ожидала здесь увидеть!
   Адам удивленно обернулся, однако уже в следующую секунду в глазах его вспыхнуло восхищение. И непонятно было, чем он восхищается: ее красотой или ее нахальством.
   – Неужели это вы, мисс Харпер? – Он натянуто улыбнулся Марианне, однако, видимо, взяв себя в руки, тоже одарил Марианну обаятельнейшей улыбкой. – Вот уж сюрприз так сюрприз!
   Марианна потянула за рукав Билли, скромно стоявшего в сторонке, чтобы тот приблизился к ним.
   – Капитан Стрит, разрешите представить вам Билли Уилкса. Он служит первым помощником капитана на судне «Бриджет». Но быть может, вы с ним уже знакомы? Отец Билли, Уильям Уилкс, – известный в городе судовладелец.
   Адам прищурился и с улыбкой взглянул на Билли.
   – В сущности, я довольно хорошо знаком с мистером Уилксом. Как поживаешь, Билли?
   – Отлично, сэр, просто отлично. – Билли ухмыльнулся и замотал головой, прямо на глазах превращаясь из неглупого молодого человека в желторотого туповатого мальчишку.
   Марианна раздраженно поджала губы. Неужели так будет всегда? Неужели всякий мужчина рядом с этим гигантом будет казаться неразумным младенцем?
   – Вечер просто очаровательный, вы не находите, капитан? – мило спросила она, пытаясь скрыть раздражение.
   – Вы совершенно правы. А кстати, разрешите представить вам Мэри Тиммс. Мисс Тиммс, мисс Марианна Харпер.
   Когда знакомая капитана, стройная блондинка с пышной грудью и округлыми бедрами, подошла к ним, Марианна почувствовала, как сердце ее мучительно сжалось, однако ничем не выдала обуревавших ее чувств. Изящным движением протянув Мэри Тиммс руку, она улыбнулась невинной улыбкой, но глаза ее сверлили знакомую Адама, словно два буравчика.
   Если женщина и обиделась, заметив злобный взгляд Марианны, она ничем не выдала своих чувств. Ее серые глаза безмятежно смотрели на Марианну, и вообще весь ее облик выражал полнейшее спокойствие. От Марианны не укрылось, что гладкую кожу мисс Тиммс прорезало уже несколько морщинок. Значит, Мэри старше ее, обрадовалась Марианна, хотя, без сомнения, хороша собой. На ней было бледно-розовое шелковое платье с пышной юбкой, плотно облегающим лифом и глубоким вырезом, открывавшим белоснежные точеные плечи.
   – Очень рада с вами познакомиться, мисс Харпер, – проговорила Мэри Тиммс хрипловатым голосом.
   Марианна с трудом изобразила на лице улыбку. Черт бы побрал эту девку! Даже голос у нее, и тот обворожительный!
   – Я тоже, – ответила она радушным голосом, с удовольствием отметив, что ничем не выдала охвативших ее чувств.
   – Ну, мы пойдем дальше, – небрежно проговорила она. – Думаю, Билли с удовольствием выпил бы еще пунша.
   И она незаметно подтолкнула его, надеясь, что тот поймет намек и уведет ее подальше от капитана Стрита и его знакомой, но тот все стоял, глуповато улыбаясь.
   – Постойте, Марианна, – проговорил Адам. – Сначала дайте мне вашу карточку. Уверен, что, когда начнутся танцы, для меня в ней не останется места.
   Марианна, застигнутая врасплох, машинально протянула Адаму свою карточку, в которой пока был отмечен лишь один танец, первый, и предназначался он Билли. Адам, слегка улыбнувшись, записал в ней свое имя. Марианна так и не поняла, смеется он над ней или нет.
   – Ну вот, теперь пятый танец мой, – заметил он, возвращая карточку Марианне, коснувшись ее руки, отчего дрожь пробежала по ее телу.
   Поспешно отдернув руку, она проговорила:
   – Благодарю вас, капитан.
   И коснулась руки Билли, давая ему понять, что готова идти дальше.
   Они спустились вниз и смешались с яркой толпой гостей, которые, потягивая пунш, шутили и сплетничали. Внезапно, перекрывая шум голосов и звонкий смех, раздались звуки музыки, и толпа на первом этаже сразу заметно поредела. Марианна вопросительно взглянула на Билли.
   – Где это играют?
   Он улыбнулся ей – улыбка у него была приятная, хотя и немного глуповатая.
   – Наверху. В танцевальной зале. Танцы начинаются.
   Марианна кивнула, как будто все это само собой разумеется. На самом же деле она немного испугалась и растерялась. В Бостоне она была на нескольких приемах, но там почти никогда не танцевали. И хотя Пруденс Котрайт заставила Марианну выучиться танцевать, применить это свое умение на практике ей никогда не доводилось.
   – Поднимемся наверх? – спросил Билли.
   Марианна снова кивнула. Почему бы и нет? Среди гостей, все еще находившихся в гостиной, Адама Стрита и его приятельницы она не видела, и это означало, что они, по всей вероятности, уже поднялись в танцевальную залу. Если она хочет продемонстрировать капитану, как за ней будут увиваться мужчины, ей тоже необходимо отправиться туда. Но конечно, сначала нужно позаботиться о том, чтобы заполнить свою танцевальную карточку. Однако Марианна не сомневалась, что это не составит никакого труда.
   То, что танцевальная зала окажется такой огромной и элегантной, Марианна никак не ожидала. Впрочем, размеры ее могли бы впечатлить кого угодно: она занимала весь второй этаж. Стены были отделаны зеркалами, а с потолка свисали три огромные хрустальные люстры. Несколько музыкантов, облаченных в обтягивающие бриджи пурпурного цвета, сюртуки в талию и ослепительно белые гофрированные рубашки со стоячими воротничками, играли довольно сдержанно: видимо, еще не разошлись. Марианне музыка показалась просто восхитительной, и она не могла сдержаться, чтобы не притопывать в такт.
   С заполнением танцевальной карточки и в самом деле не возникло никаких проблем: лишь только Марианна вошла в зал, как к ней тут же устремилась целая толпа молодых людей, уже успевших заметить внизу эту хорошенькую леди.
   Разрумянившаяся, счастливая, Марианна раздавала танцы направо и налево, а когда карточка была заполнена, очень мило посочувствовала тем, кому танца не досталось. Она надеялась, что Адам Стрит в этот момент смотрит на нее, однако, когда суматоха с заполнением карточки закончилась, Марианна, отыскав его глазами, обнаружила, к своему величайшему разочарованию, что все это время он стоял к ней спиной. Они с Мэри Тиммс находились уже в центре зала и ждали, когда начнется первый танец.
   Поскольку первый танец был записан для Билли, Марианна несколько снисходительно взглянула на юношу.
   – Ваш танец, я полагаю? – спросила она, несколько смягчив свой взгляд улыбкой.
   Билли кивнул и увлек ее в центр зала. Оркестр заиграл быстрый вальс, они с Билли закружились в танце, и скоро Марианна забыла обо всем на свете, отдавшись пленительным звукам музыки.
   Хотя ей никогда прежде не доводилось танцевать с Билли, он оказался превосходным танцором, вел ее легко и непринужденно, и Марианна, у которой к танцам тоже обнаружились способности, чувствовала каждое его движение, словно они были партнерами уже много лет.
   Увлеченная танцем, Марианна, однако, успела заметить восхищенные взгляды, которые бросали на нее окружающие, надеясь, что и Адам их тоже заметит.
   Один за другим к ней подходили ее партнеры, и вскоре лицо Марианны раскраснелось, на лбу выступили капельки пота. Молодые люди, с которыми она танцевала, оказывали ей всевозможные знаки внимания: приносили пунш, в короткие перерывы между танцами увлекали за собой на террасу и нашептывали на ушко комплименты. Марианна очень мило флиртовала с ними со всеми, не забывая тем не менее считать, сколько танцев прошло. Неужели уже четыре? Внезапно она увидела, как к ней, возвышаясь над всеми толпившимися вокруг нее молодыми людьми, направляется Адам Стрит. На его обычно суровом лице играла легкая улыбка.
   Хотя Марианна и ждала этой минуты, она почему-то почувствовала панику. А вдруг у нее растрепалась прическа или слишком горят щеки? Еще подумает, чего доброго, что она хватила лишнего! Поспешно вытащив из кармана носовой платочек, Марианна провела им по лбу и по щекам.
   А капитан Стрит был уже рядом.
   – Надеюсь, это мой танец? – спросил он, слегка наклонившись к Марианне с той же легкой улыбкой на губах.
   – По-моему, да, капитан Стрит, – холодно кивнула ему Марианна.
   Оркестр заиграл очередной вальс, на сей раз медленный, и Марианна пришла в отчаяние: если бы танец был быстрым, не было б нужды разговаривать, а так придется искать какие-то темы для общения.
   Взяв ее руку в свою и обхватив другой за талию, согнувшись при этом в три погибели, Адам закружил Марианну в вальсе. Глаза ее при этом оказались как раз на уровне его груди, так что жилет с кармашком для часов она могла рассматривать сколько угодно. Только сейчас сообразив, какую смешную пару они с Адамом представляют, Марианна вспыхнула. Она встала на цыпочки, чтобы казаться хоть немного выше, однако вскоре поняла, что выглядит еще более нелепо. Адам вообще был похож на крючок, но даже и в такой позе рука его лежала не на талии Марианны, а на ее плечах.
   Запрокинув голову, Марианна взглянула Адаму прямо в глаза: они так и искрились весельем.
   – Боюсь, сэр, мы с вами абсолютно не подходим друг другу, – проговорила она как можно спокойнее и, высвободившись, зашагала с танцевальной площадки.
   Адам пошел следом за ней, хотел было взять ее за руку, но, видимо, передумав, положил ей руку на плечо.
   – Полагаю, вы имеете в виду танцы? – весело спросил он.
   – И все остальное! – отрезала Марианна, однако стряхивать его руку со своего плеча не стала.
   – Думаю, вы ошибаетесь, – ласково проговорил он. – И поскольку этот танец по праву принадлежит мне, придется вам терпеть мое общество до тех пор, пока он не кончится.
   Марианна пожала плечами:
   – Ну, если вы так настаиваете, сэр... Мне все равно.
   – Отлично! Тогда давайте выйдем в сад, там прохладнее.
   Марианна позволила вывести себя в сад, располагавшийся за домом. Там и в самом деле оказалось прохладнее. Воздух был напоен ароматом летних цветов, и ей вспомнился другой сад в другом городе и другой мужчина. Филип, где же ты сейчас?
   – Ты о чем-то задумалась? – послышался голос Адама.
   – Да, – вздохнула Марианна, пытаясь незаметно смахнуть непрошеные слезинки.
   – Марианна, я хочу извиниться перед тобой за свое поведение в тот вечер в таверне. Я не должен был разговаривать с тобой в таком тоне. Единственным моим оправданием служит то, что ты, похоже, обладаешь сверхъестественной способностью выводить меня из себя. Ты простишь меня?
   Хотя Марианна весь сегодняшний вечер добивалась именно того, чтобы Адам извинился за свое пренебрежительное к ней отношение и посмотрел, с каким уважением относятся к ней другие, одержанная победа почему-то показалась ей совершенно ненужной и ничего не стоящей, как зола.
   И тем не менее она кивнула и тихо проговорила:
   – Да. И вы меня простите. Я знаю, что и сама время от времени могу ляпнуть все, что угодно. Когда-то, когда мне очень нужна была помощь, вы мне ее оказали. Я этого не забыла.
   – Я хочу, чтобы мы снова стали друзьями, – искренне проговорил Адам. – Можно мне как-нибудь зайти к тебе? Быть может, ты не откажешься со мной поужинать?
   – Конечно, нет. Я буду очень рада, – безразлично ответила Марианна.
   Филип, милый Филип, увидимся ли мы еще? Тоска навалилась с новой силой.
   – Думаю, нам пора возвращаться в зал, – добавила она и повернулась, чтобы идти.
   – Марианна, подожди!
   В голосе Адама послышалась такая страсть, что Марианна удивленно обернулась, и в ту же секунду он стремительно – так, что она не успела отпрянуть – обнял ее и жарко поцеловал. Как это ни странно, в этот миг Марианна не почувствовала ничего, кроме удивления. Его крупные, сильные руки крепко, но бережно обнимали ее за плечи. Она не предпринимала никаких попыток высвободиться, просто стояла как каменная. Этот поцелуй для нее ничего не значил, ведь она поклялась никогда больше не принадлежать ни одному мужчине.
   Наконец Адам оторвался от ее губ, однако Марианна не произнесла ни слова.
   – Прости, Марианна, – покаянным голосом произнес Адам. – Я и сам не знаю, почему это сделал. Обычно я начинаю ухаживать за девушкой лишь тогда, когда уверен, что мои ухаживания будут приняты с благосклонностью. Не хочется так скоро снова просить у тебя прощения, однако ничего не поделаешь. Ты простишь меня?
   Марианна пожала плечами:
   – Если вы пообещаете больше этого не делать. Буду с вами откровенна, капитан Стрит. Видите ли, я вовсе не против того, чтобы быть вашим другом, но дала себе клятву не принадлежать больше ни одному мужчине.
   – Ты это серьезно? Но Боже правый, почему? – изумленно воскликнул Адам.
   Выражения его лица Марианна не видела: было слишком темно.
   – Никакого счастья мне это не принесло, – проговорила Марианна ровным голосом. – Любовь в конце концов приносит одну лишь боль. Когда я это поняла, то поклялась никогда больше не позволять мужчине к себе прикасаться.
   – Но ты еще слишком молода для таких клятв! Кроме того, неужели ты считаешь, что сдержать ее так уж легко?
   В голосе Адама прозвучали веселые нотки, и Марианне вдруг очень захотелось увидеть выражение его лица.
   – Да! – выкрикнула она. – Конечно, если вы сочтете невозможным встречаться со мной на таких условиях, я на вас не обижусь.
   – Но ведь я тебе уже сказал, что хочу быть твоим другом и никем больше. Ты что, подозреваешь меня в каких-то гнусных намерениях? – насмешливо поинтересовался Адам.
   – Но вы же сами полезли ко мне с поцелуями, – парировала Марианна, и Адам, кажется, смутился.
   – Верно, – шутливо отозвался он и уже серьезно добавил: – Что ж, мой маленький друг, я согласен встречаться с тобой на таких условиях и обещаю, что приложу все усилия, чтобы сдержать свои самые низменные чувства.
   Марианна коснулась его руки.
   – Я все же надеюсь, что мое самое первое впечатление о вас оказалось верным. Что вы и в самом деле хороший, добрый человек.
   Адам размышлял над ее последними словами и по дороге домой, и дома, однако нельзя сказать, чтобы они слишком уж его обрадовали. Идиотская клятва Марианны действовала ему на нервы, хотя почему, он никак не мог понять. Да и сама Марианна вызывала у Адама самые противоречивые чувства: и восхищение, и раздражение. И какого черта он полез к ней с поцелуями? Мало ли чего ему захотелось? Ведь надо понимать, когда можно, а когда нет. Обычно Адам отлично чувствовал такие вещи, но на сей раз чутье его подвело. И ведь как откликнулась на его поцелуй Марианна... Она не разозлилась, не отстранилась, но и не ответила на него, осталась безразличной и холодной.
   Что ж, хоть извинился за свое дурацкое поведение и то хорошо, успокаивал себя Адам, хоть одну умную вещь сделал. Он понимал, что самое лучшее – это забыть о Марианне, выбросить ее из головы, поскольку ничего хорошего от нее все равно не дождешься. Жизнь его уже устоялась – охота на китов приносит очень неплохой доход, в свободное время можно развлечься с Мэри Тиммс, да и, кроме нее, найдется немало красоток провести с ним часок-другой, – так зачем все портить, связываясь с какой-то строптивой девчонкой, от который всякий раз не знаешь, чего ожидать?
   Однако Адам на следующий же день после вечеринки заявился в пансион, где проживала Марианна. Ее хозяйка, миссис Гродин, прежде чем сходить за ней наверх и позвать ее, подозрительно оглядела его с головы до ног.
   В отличие от Адама, который не спал почти всю ночь, Марианна казалась свежей и хорошо отдохнувшей.
   Одета она была в бледно-бежевое закрытое домашнее платье с длинными рукавами и маленьким, аккуратным воротничком, в котором походила на скромную молодую учительницу, а никак не на девушку, работавшую в таверне. Адам, слегка поклонившись, попытался придумать хоть какое-то оправдание своему визиту.
   – Я ведь говорил тебе, что как-нибудь зайду, – робко, словно школьник, проговорил он, ненавидя себя в этот миг за свою робость.
   – Верно, но я не ожидала, что это произойдет так скоро, – слегка улыбнувшись, ответила Марианна. – Не присядете ли, капитан Стрит?
   Адам примостился на краешке дивана. Марианна села напротив. И какого черта он сюда притащился, ругал себя Адам. Плевать она на него хотела! И, откашлявшись, нерешительно произнес:
   – Может быть, пойдем погуляем? Погода просто чудесная, а по дороге можно зайти в кафе и съесть мороженого.
   Марианна очень мило нахмурила бровки.
   – Я не против. На работу мне к шести, так что, думаю, времени на прогулку у нас хватит.
   – До шести еще уйма времени, – мрачно заметил Адам.
   Боже правый! Неужели они весь день будут разговаривать друг с другом таким сдержанным и натянутым тоном, словно совершенно незнакомые люди? С ума сойти можно!
   – Только поднимусь наверх за шляпкой и сумочкой, – объявила Марианна и ушла, оставив после себя нежный аромат сирени.
   Адам сидел прямо, словно аршин проглотил, и нетерпеливо ждал возвращения Марианны.
   «И зачем я только сюда притащился? – в очередной раз с горечью подумал он. – Мог бы пойти сейчас к Мэри или к Грете, все лучше, чем сидеть с этой злюкой!»
   Вспомнив, что к Грете он вообще еще ни разу не удосужился зайти, Адам тяжело вздохнул.
   В этот момент в гостиной появилась Марианна, и Адам забыл обо всем на свете. Она переоделась в ярко-голубое платье – шляпка и сумочка были того же цвета – и была в этом наряде такой хорошенькой, что у Адама захватило дух. Пруденс Котрайт, похоже, отлично над ней поработала: девчонка вдобавок к красоте приобрела еще и светский лоск.
   – Я готова, – проговорила Марианна, скромно опустив глаза, чем привела Адама в восхищение.
   Ну чем не актриса! Причем не какая-то там третьесортная, а отличная: превосходно знает, когда какую роль нужно играть. Покачав головой, Адам встал и подал Марианне руку. Что ж, сыграем в юную леди и ее обожателя. И они вышли на улицу, где вовсю светило яркое солнышко.
   Они направились к морю, вдоль по Мэдисон-стрит до пересечения ее с Главной улицей. Не спеша шли они по улице, и долго-долго ни один из них не проронил ни слова.
   Странное чувство овладело Адамом. Как, оказывается, приятно молча бродить по городу! Когда рот у Марианны закрыт, можно подумать, что она вообще пай-девочка. И все-таки не могут же они весь день идти по улице, словно воды в рот набрав! Нужно придумать хоть какую-нибудь тему для разговора. И Адам решился.
   – Какой приятный ветерок, – начал он, глядя на макушку Марианны: лица ее ему видно не было. – Ты не находишь?
   Марианна вскинула голову, и на лице ее мелькнула легкая улыбка.
   – О да. Совершенно с вами согласна. Ветерок и в самом деле приятный.
   Адам вспыхнул. Естественно, фразу эту нельзя отнести к разряду чересчур остроумных, но ведь он пытается хоть как-то развлечь эту строптивую девчонку! Черт бы ее побрал, пускай теперь сама ищет тему для разговора!
   Через некоторое время они добрались до перекрестка Мейсон-стрит с Главной улицей. Впереди Адам заметил кафе.
   – Может быть, зайдем съесть мороженого? Или на обратном пути?
   Марианна снова вскинула голову.
   – На обратном пути, если не возражаете.
   – Ничуть не возражаю, – проговорил Адам, пожав плечами.
   Они пошли дальше. Здесь, в центре города, прохожих с каждой минутой становилось все больше и больше. Навстречу Марианне с Адамом спешили куда-то по своим делам ремесленники, шли с корзинками за покупками женщины, но больше всего было матросов, самых разных национальностей и всех цветов кожи.
   Громкий цокот копыт по булыжной мостовой, крики лоточников и уличных торговцев, пронзительные вопли детей, лай собак, шум разговора – вся эта какофония казалась Адаму сладкой музыкой, так непохожей на ту, что ему доводится слышать в море: хлопанье паруса, когда судно набирает ход, потрескивание деревянной обшивки корабля, жалобные крики чаек, неистовое завывание ветра в такелаже. Однако звуки эти никогда не сливались, как в городе, в один сплошной гул.
   Внезапно он почувствовал, как кто-то дернул его за рукав, возвращая к действительности: Марианна стояла рядом и вопросительно смотрела на него.
   – О чем это вы так задумались?
   Первым побуждением Адама было скрыть от Марианны свои мысли, выдумав что-нибудь, чтобы она от него отстала, однако он все-таки решился сказать ей правду, чувствуя себя при этом круглым дураком и ожидая, что она поднимет его на смех.
   Однако, к его удивлению, Марианна радостно улыбнулась и крепко сжала его руку.
   – Как это здорово и как верно! Ведь и правда, все, что в жизни происходит, можно сравнить с той или иной музыкой.
   Вскоре взору их открылась длинная пристань, и толпа с каждой минутой становилась все гуще, а шум все яростнее, однако Марианна, к удивлению Адама, болтала все оживленнее, словно наконец-то прорвалась давно сдерживаемая плотина и хлынул поток слов.
   Адам в восторге от произошедшей в ней перемены с радостью поддерживал разговор. Когда они добрались до «Викинг Куин», Адам пригласил Марианну подняться вместе с ним на борт, где проверил, как идут ремонтные работы, а потом они вернулись в центр города и зашли в кафе, где съели по две порции клубничного мороженого.
   Когда Адам привел Марианну домой (она уже опаздывала на работу), он решил, что очень неплохо провел сегодняшний день. Они с Марианной прекрасно пообщались, в течение всего дня между ними не произошло ни единого спора, так чего еще желать? Кроме того, Адам Стрит начал немного разбираться в тех чувствах, которые испытывал к Марианне. Похоже, они и в самом деле смогут стать друзьями.
   Так оно и вышло. Их послеобеденные прогулки превратились в ежедневные, равно как и ужины в кафе в те дни, когда Марианна не работала. Адам показал ей свой маленький домик, который она сочла очаровательным, и несколько раз прокатил по заливу в шлюпке, которую одалживал на время у своего приятеля.
   Эта новая дружба много значила для Марианны, поскольку давала то, чего ей прежде никогда не доводилось испытывать: бескорыстное внимание к себе мужчины. В отличие от Джуда и Филипа Адам и в самом деле ничего от Марианны не требовал. Отношения Марианны с Джудом можно было назвать вынужденным рабством, с Филипом – обыкновенной физической связью, которую дружбой назвать язык не повернется, а вот с Адамом Марианна впервые познала настоящую дружбу, которая иногда случается между мужчиной и женщиной.
   Нельзя сказать, чтобы Марианна, несмотря на свою клятву оставаться к мужчинам равнодушной, не чувствовала к Адаму физического влечения – стройный капитан кому угодно способен был вскружить голову. Кроме того, она чувствовала, что и Адаму она тоже небезразлична. Однако он ни разу не выдал себя ни словом, ни жестом, и Марианна тоже не собиралась ничего говорить.