Мэй Джулиан. Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)

   ...Двое на трибуне ничего этого не видели.
   Она: "Мы все жили и творили в едином космическом пространстве. В едином строю работали над созданием фундамента, на котором могли бы взрастать зрелые, нравственно совершенные умы. Это была прекрасная цель, я была полна ею".
   Он: "Я презирал окружавшую меня орду двуногих - великий проект овладел всеми моими мыслями и желаниями. И, казалось, не только моими; мы все считали - вот тот единственный философский камень, способный одарить людей. Наградить их счастьем. Не ложью поманить за собой, не пустыми обещаниями, а делом! Практикой!.. Общественной практикой!.. Этот замысел, верили мы, создаст детей, которые покончат с гнильем человеческих эмоций, тел, с тлением рукотворных предметов. Чистый разум! Да-а, это была великая идея!.."
   Они согласились друг с другом: наше прошлое, воспоминания - все настолько несхоже... Разве нам когда-нибудь удастся перешагнуть через былое?
   Медор перешагнул через пограничную черту - Минанан уже весь был объят пламенем. В руках он держал последнее звено стеклянной цепи - тогда он и нашел в себе силы дернуть за него во всю мощь. Медора бросило на землю. Еретик, получив мгновенную передышку, сразу начал перехватывать звенья и, несмотря на все усилия извивающегося Медора, сумел втянуть соперника в обезумевшее от ярости пламя. Костер, раздуваемый кузнечными мехами, разгорался вовсю, языки пламени взлетали в поднебесье. Трибуны замерли, затаились... В этот момент Медор издал душераздирающий, неслышимый крик жалостным погребальным воем беззвучно откликнулись на него соплеменники-фирвулаги.
   Минанан уже сумел подняться на ноги - медленно, без видимых усилий перебирал он цепь звено за звеном, и Медор, отчаянно вскинувший вверх уродливую голову, с тоскливым ментальным придыхом мелкими шажками приближался к искромечущему железному шару.
   Мужчина и женщина словно впали в беспробудное беспамятство.
   Она: "Мы испытывали страх даже на гребне счастья, нас страшила разлука, мы боялись навсегда потерять любимого, тем самым утратить смысл жизни. Как ни благородны эти чувства, но страх всегда и везде остается страхом. Он порождает чудовищ. Одним из них было убеждение, что всеблагой Господь, лишая жизни одного из любящих, обязан прибрать к себе и другого. Мы верили в это. Если бы я только посмела обмолвиться при Анатолии Севериновиче о подобном извращенном понимании милости Божией, он бы "обматерил" меня за кощунственную гордыню. И был бы прав. Я только теперь поняла это, но тогда, после гибели Лоуренса, я ведь на самом деле потеряла способности к оперантскому искусству. Я была выброшена из союза оперантов, вернее, ушла по своей воле. Это было хуже смерти".
   Он: "Даже в любви, где я верил ей безраздельно, она предала меня. Совершив покушение на "ментального человека", Синдия дерзнула заявить, что сделала это из любви ко мне, ко всем людям. Он уже тогда был погублен во мне, только дети могли помочь возродить его к жизни".
   Они не поняли друг друга.
   Медор все понимал - Минанан, перебравший почти всю цепь, был готов к решительному рывку. В эту секунду его зычный бас прогремел открыто и в телепатическом эфире:
   - Сдавайся, Медор Воитель! Сдавайся или ты напорешься на раскаленный кровавый металл. Не ввергай в горе "маленький народ", лишая их великого воина. Обретем мир в лице Великой Богини!..
   Медор выпустил из рук последнее звено цепи.
   Пламя тут же угасло. Минанан стоял посреди пепелища, держа над головой почерневшую, словно бы обуглившуюся цепь. Зрители тану принялись скандировать его имя, возгласы "Сланшл! Сланшл!" - покатились по Золотому полю.
   Двое в королевской ложе были так же далеки от происходящего.
   Она: "Твое видение мира сродни тому, каким сатана зрит окружающее. Это не просто мое мнение или мнение брата Анатолия. Это мнение всех тех миллионов сознаний, которые слились в Галактическом Разуме. Этот приговор прошел проверку временем. Если ты до сих пор считаешь, что ты прав, а Синдия ошиблась, значит, оценка монаха верна - ты самонадеян и непробиваемо невежествен, духовно слеп и даже хуже, хуже, хуже..."
   Он: "Как насчет тебя? Что у тебя за душой, кроме патетики? Ты любым способом уклоняешься от ответственности, отказываешься от обязательств. По малодушию? Или из великой гордыни? Она, видите ли, погрузилась в совершенное отчаяние, которое есть не более чем нытье и обывательское хныканье. Ты осуждаешь меня за слепоту и самонадеянность, в то время как сама... Когда ты говоришь, что неспособна полюбить, ты лжешь, лжешь, лжешь..."
   Она: "Что подобное тебе бессердечное чудовище может знать о любви?"
   Он: "Позволь мне взглянуть в твое сознание. Тогда я буду уверен, что ты меня не любишь".
   Она: "Никогда! Ни под каким видом!.."
   Он: "В таком случае нам ничего не остается, как восстановить духовное здоровье пришельцев с Дуат".
   Они оба согласились с этим.
   - Ну что, Медор? - прорычал Шарн.
   Помощники полководца фирвулагов, тренеры, прихлебатели гурьбой посыпались из раздевалки, как только услышали голос короля. Никому не хотелось испытать на своей шкуре гнев Повелителя Глубин и Небес! Однако когда Шарн и Медор остались в комнате одни, король скинул свое облачение и деловито принялся распылять из баллончика, доставленного из будущего, целебное средство. Он не спеша обработал аэрозолем волдыри и ссадины, выступившие на теле богатыря.
   - Я сделал все, что мог, - развел руками Медор. - Что тут говорить... Когда я услышал, как Геймдол объявил, что вместо Кугала моим соперником будет Еретик, мне сразу стало ясно, что песенка спета. Кто способен с ним справиться? Даже Пейлол Одноглазый по сравнению с ним слабак. - Он помолчал, потом дипломатично добавил: - Конечно, кроме вас, мой король.
   Шарн выругался, не разжимая зубов.
   - Мы пока не открыли свои карты. Я подал протест на решение жюри, однако, согласно правилам, никто не может запретить членам Партии мира участие в играх. Считается, что это не более чем спортивные состязания, а не ритуальная война. Появление Мини - это политический ход. Если Эйкен включил его в состав команды тану, значит, он хочет показать, что приверженцы мира на его стороне.
   - Выходит, Минанан примет участие и в перетягивании змеи? Сегодня в полдень?
   - Боюсь, что это неизбежно.
   Король помог Медору надеть чистое белье, снова облачиться в доспехи.
   - Выше нос, приятель, - сказал Шарн, щелкая задними застежками. - В перетягивании главное мозги, а не мускулы. Это большая разница. Не забывай, что на тридцать тысяч врагов приходится восемьдесят тысяч наших полных решимости воинов.
   Элизабет и Марк одновременно увидали резко спланировавший к посадочной площадке, отгороженной натянутыми бечевками и расположенной за трибуной тану, флагманский "роплан" короля. Через несколько минут Эйкен вбежал в королевскую ложу, глазами отыскал Элизабет. Его сопровождали Крейн, Бэзил Уимборн, Пеопео Моксмокс Бурке и брат Анатолий.
   - Боюсь, что тебе придется покинуть Золотое поле, - с ходу обратился он к Элизабет, - приглашаю в недалекое путешествие.
   Женщина вскочила со своего места.
   - Это... это правда? Она работает?..
   Король коротко ответил:
   - Пошли.
   Марк сидел, развалившись в кресле, вошедших в ложу он встретил неопределенной улыбкой. Наконец-то он был одет в тон с праздничными нарядами окружающей толпы. На нем был лилово-охряный парадный мундир стрелка отборной королевской гвардии, на шее - золотое ожерелье. Знаки отличия говорили о его высоком ранге.
   - "Врата времени" еще не открыты. Король просто предвкушает этот момент. Или надеется, что они вот-вот распахнутся. Если бы деформатор Гудериана заработал, вся Многоцветная Земля уже знала бы об этом.
   Король не обратил никакого внимания на его замечание.
   Он, нахмурившись, повторил:
   - Пошли.
   - Надеюсь, вы скоренько? Одна нога там, другая здесь? Иначе ваши подданные не увидят вас во время представления участников.
   - Все равно победа будет за нами, - огрызнулся Эйкен. - Мы ведем в счете.
   - До тех пор, пока не началось перетягивание змеи. Я понимаю... стратегические соображения. Ваши подчиненные никогда не осилят фирвулагов без вас. Мне очень хочется посмотреть, как вы организуете ваше метаобъединение и сможете ли вы устоять против Шарна и Айфы?
   - Рассчитываете в подходящий момент ввязаться в драку на стороне фирвулагов? - приятно улыбнулся Эйкен.
   - Я даже не мечтаю об этом. Вы прекрасно усвоили мой урок.
   Король повлек Элизабет и остальных своих спутников к выходу и через плечо бросил:
   - Я не испытываю к вам личной неприязни, Марк, но, вернувшись, мне бы не хотелось застать вас в своей ложе. В этой запутанной, дружеско-вражеской заварушке мы приблизились к финалу. Говорю откровенно...
   Ремилард кивнул.
   - Всегда на страже, маленький король! - Потом он обратился к Элизабет: - Au revoir [до свидания (фр.)].
   Очевидное неравенство в численности между тану и фирвулагами стало особенно заметно во время подготовки к перетягиванию змеи. Трибуна тану, освобожденная от всех людей, не имеющих скрытых метаспособностей, заметно обезлюдела, в свою очередь на местах фирвулагов творилась невообразимая давка.
   Греги и Ровена были изгнаны из королевской ложи фирвулагов вместе со всеми остальными ревунами, не желающими принимать чью-либо сторону. Но мастеру-генетику и молодой женщине было достаточно и того, что удалось тайком присоединиться к лорду Суголлу и леди Катлинель, которые разместились в особом помещении между трибунами, где располагался обслуживающий Золотое поле персонал.
   - Служебное положение тоже имеет свои преимущества, - шепнул Грег-Даннет своей перепуганной протеже. - Сидя здесь, мы не только драконов сможем увидеть, но также узнаем, чье метаобъединение начнет рассыпаться первым. Надо только следить за приборами.
   Ровена, робея, вскинула брови.
   Тем временем удивительное сооружение появилось на том месте, где утром полыхали костры. Это был искусственно сотворенный холм, протянувшийся на всю длину трибун. Высота его достигала метров пятнадцати, формой он напоминал усеченный конус. Слева и справа были видны две глубокие выемки, на самой вершине холма вырезан кратер.
   Фальшивая гора служила логовом двух гигантских змей. Та, что располагалась справа, со стороны фирвулагов, отливала угольным блеском, клыки и зрачки ее были густо-кровавого цвета. Ее противница была покрыта золотой чешуей, глаза и зубы - аметистовые. Головы змей высовывались из своих логовищ - они разевали пасти, с клыков капал яд. Создавалось впечатление, что в глубине холма их тела сплетались, и из кратера в небо уходил исполинский жгут, свитый из черного и золотого чешуйчатых туловищ. Вот он гигантским клубком обвил вершину холма, и из этого извивающегося трепещущего скопища высовывались змеиные хвосты, сбегали к подножию, причем сверкающий золотом хвост был накрепко схвачен черным аспидом, а отливающий ночным мраком - его собратом. Издали эта картина производила потрясающее впечатление - чудовищное колесо, наполовину ослепляюще-шафранное, наполовину гибельно-черное, казалось, было готово вот-вот прийти в движение.
   - Я назвал змей двойным Оуробурсом, - объяснил Грегу и Ровене старший из двух людей, обслуживающих электронное табло. - А вот старик Ларс, наблюдающий за расположенными на трибунах мониторами, утверждает, что это мировая змея Митгард [мировая змея из скандинавского эпоса], воплощенная в двух похожих, как сиамские близнецы, чудовищах.
   - Вы бы не могли объяснить, мистер Багхданиан, для чего они предназначены? - робко поинтересовалась Ровена. - Уж простите мою необразованность, но я никак не возьму в толк, как с помощью таких зверюг можно потягаться метапсихической силой?
   - Я тоже, должен признаться, ни бум-бум, - хихикнул Греги, - хотя и награжден золотым ожерельем. Весь этот антураж _б_е_з_у_м_н_о захватывающ.
   - Подождите, вот когда дело довести до электростатического разряда, с загадочной ухмылкой сказал Ларс. - Только напряженность поля такая величина, чтобы зажарить мозги эти метасуки, чтобы им больно стало.
   Багхданиан укоризненно посмотрел на товарища, потом обратился к гостям:
   - Вы, ребята, не обращайте внимания на ксенофобию, в которую ударился Ларс. Лучше не на эти экраны смотрите, а вон на тот монитор, что перед Ларсом. Красные лампочки относятся к "маленькому народу", янтарного цвета - к тану и окольцованным людям. Интенсивность свечения показывает напряженность метапсихического поля.
   - Вот этот маленький лампочка, желтенький такой - на тану стороне... Вот! - Ларс ткнул в густой желток тускло отливающей стеклянной головки. Это сам Его Величество Эйкен-Луганн.
   Старший оператор принял несколько донесений, пришедших через головные телефоны, затем нажал на кнопки на пульте и произнес в микрофон:
   - Ребята, все делайте побыстрее. Как насчет готовности? Ага... Все участники соревнований, оставшиеся на трибунах, подключились к единой электрической цепи? Да-да, прямо на своих местах!.. Сейчас начинаем. Ваше дело следить: как только какая-нибудь из команд встанет, это будет означать, что она отказывается от продолжения игры. Понятно?
   - М-м. - Греги придавил вырвавшийся смешок. - Вселенское противостояние!..
   - Ой-ой-ой! - сыронизировал Ларс. - Да вы хотя бы что-нибудь понимаете в организации метаобъединения, метафункциях, связанных сними электромагнитных эффектах?
   - Я, к вашему сведению, - обиделся Грег-Даннет, - в те моменты, когда становлюсь обыкновенным человеком, сразу вспоминаю, что являюсь доктором медицины, генетики, философии и литературы. Почетным...
   - Что - почетным? - переспросил ошарашенный Ларс.
   - Почетным доктором литературы.
   - А-а, - кивнул тот, а Багхданиан сказал:
   - Ну и отлично! Надо же - литературы! Это звучит... Хорошо, теперь следите за положением змей. Что мы действительно имеем, так это гигантское кольцо - что-то похожее на виток из железной проволоки. Хвосты, оказавшись в пастях, образуют единый контур, частью упрятанный в горе, частью пробегающий по переплетенным туловищам. Они-то и служат несущей конструкцией, на которой крепится электрическая цепь.
   - Значит, не весь контур сделан из проводника? - спросил мастер-генетик.
   - Как я уже намекал, цепь включает участки из непроводящих материалов - точнее, из стекла. В двух местах... Как раз пониже клубка - это место видно - и внутри пасти каждой гадюки. Итак, центральная секция, скрытая в горе, в данный момент проводником не является. _Н_о_! Как только контур начнет вращаться... Глядите, глядите - направо! - похоже, что змей фирвулагов выпустил из пасти змея тану. Это означает, что золотая гадина все больше и больше заглатывает свою противницу.
   - И все происходит в горе, - глубокомысленно заметил Греги.
   Глаза Багхданиана блеснули странным светом.
   - В толще холма мы в определенном порядке установили портативные генераторы электростатического поля Ван де Граафа, похожие на те, которые использовались раньше в фильмах ужасов. Помните Франкенштейна?.. Если хвост какой-нибудь змеи будет заглочен немного дальше, чем рассчитано, вы, руководящий ее борьбой, получите легкий метапсихический удар. Чем дальше, тем сильнее вас будет бить.
   - Спасти меня, Пресвятая Дева Мария! - перекрестился Греги.
   - Обратите внимание на манжеты, украшенные драгоценными камнями, охватывающие хвост каждой гадюки. Да-да, на расстоянии примерно трех метров от зубов соперницы... Мы называем их браслетами. Как раз до этого места чудища могут заглотить друг друга, тогда тело врага будет зажато электростатическими тисками, и победительница может вытащить ее наружу.
   Греги поежился.
   - Какая зверская изобретательность!
   Багхданиан пожал плечами.
   - Что вы хотите, за моими плечами двадцать два года работы в Департаменте производства развлечений и магии.
   - Как же вы определите победителя? - робко спросила Ровена.
   - Те ребята, чей змей заглотит браслет, - ответил Ларс. - Но этого мало, надо еще погибающий змеюга перестал сопротивляться.
   Багхданиан рассеяно слушал товарища, а сам внимательно следил за происходящим на поле. Бросил быстрый взгляд на светящиеся цифровые часы.
   - Две минуты, - объявил он и поднял руку.
   - Просят начинать, с трибуны ребята сообщают, все готово, - объяснил Ларс. - Если фирвулаги проиграть, то будем верить, что они откажутся начать война. Тогда все люди спокойно возвращаться домой в будущее и забыть эти сумасшедший мир.
   - Не все же люди мечтают вернуться! - воскликнула Ровена. - Есть другие, кто ненавидит будущий мир и искренне привязан к Многоцветной Земле.
   - Глупость! - издевательски расхохотался Ларс. - Скажите самый больной человек, который совсем смерть видит, что "ворота времени" иди, пожалуйста, он припрыжка побежит в замок. Сам король в "золотом пиджаке"! - Он ткнул пальцем в мастера-генетика. - Ты разве останешься?
   - Ну... - замялся Греги.
   - Мой Тони не желает возвращаться! - закричала Ровена. - Слышите, вы! Мой Тони останется здесь!..
   Главный специалист глубоко вздохнул и с шумом выдохнул.
   - Готовность номер один, - сказал он в микрофон. - Тану - на старт. Фирвулаги - на старт. Включаю музыку... С Богом!.. Начали!..
   Холм на поле вдруг покрылся частой сеткой ежевичного цвета молний. В этом сверкающем, искрящемся месиве оба чудовища пыхнули клубами густого ядовито-зеленого дыма, потом еще раз и еще... Плотное облако быстро всплыло вверх и окутало весь холм. Змея тану, сделав усилие, глотнула, и еще небольшой отрезок хвоста, покрытого блестящей чешуей, исчез в ее пасти.
   - Давай, тану, давай! Держись!.. - кричали в толпе, стоявшей за ограждением в стороне от трибун. Там скопились люди без ожерелий и ревуны, которые уже не скрывали своей поддержки объединению тану.
   Над королевской трибуной, где располагался король Эйкен-Луганн, полыхало сверкающее марево, блеском своим затмевающее солнце. Вскоре все подчиненные ему сознания рыцарей тану и людей с золотыми, серебряными и серыми торквесами тоже засветились. Рой золотистых пчел загудел над их трибуной, вдруг все сияющие облачка, включая могучее пламя, полыхающее над королевской ложей, слились в одну мощную астральную лапу, крепко схватившую змею фирвулагов и принявшуюся тащить ее назад, прямо в пасть золотого чудовища. Черный дракон на мгновение разжал челюсти и тут же вновь накрепко ухватил хвост соперника.
   В толпе раздались ликующие крики.
   Места, где сидели Шарн и Айфа, тоже погрузились в густое алое сияние - неровное, комковатое, пухнущее и пухнущее под напором психокинетической силы, вбираемой от всей огромной массы фирвулагов. Свечение на глазах трансформировалось в гигантскую гроздь ментальных, светящихся яйцеобразных образований. Гроздь, набирая скорость, начала пульсировать, причем не только сжималась и разжималась, но и непредсказуемо меняла цвет от гнойного светлого тона с яркими кровавыми вкраплениями до плотно-карминового, непрозрачного, бросающего тусклый отсвет на траву, песок, на королевскую ложу тану. Внезапно из светящейся гущи выползла темно-вишневая суховатая когтистая пасть и, судорожно метнувшись к холму, ухватила гадину фирвулагов за браслет, надетый на беснующийся, покрытый черной чешуей хвост.
   - "Маленький народ" дрогнул? - в раздумье спросила леди Катлинель. В отличие от скачущих от радости окружавших чету правителей Нионели слуг, она с хмурым видом наблюдала за разгоравшейся схваткой.
   - Все как мы и ожидали, - заговорил Суголл. - Уступив вначале Эйкену - тот очень быстро и ловко воспользовался своими скрытыми возможностями, они теперь ударились в панику. Он же колотит их болевыми ударами, чтобы не допустить структурного преобразования их метасогласия в единое мощное объединение. У фирвулагов это первый опыт, вот они и не могут воспользоваться своим численным превосходством... Слышишь, как они вопят в телепатическом эфире. Ага, королева Айфа предложила другой план разделить фирвулагов на две части, организовать второй захват и вцепиться в браслет, надетый на змею тану...
   - Женщина-генерал - это нечто за гранью здравого смысла! воскликнула Катлинель. - Сомневаюсь, чтобы Шарн послушался ее. Смотри, смотри!..
   Ментальная рука фирвулагов неожиданно разделилась надвое - две гигантские лапищи темно-вишневого цвета протянулись к сражающимся змеям. Тану тут же в ответ сотворили нечто напоминающее фиолетовый искрящийся ремень. Свернув его, они набросили петлю на хвост покрытого золотой чешуей гада. Кто-то невидимый, могучий дернул за ремень, и аспид фирвулагов втиснулся еще на полметра в пасть змей тану. Вторая лапа "маленького народа" вдруг соскользнула с браслета, надетого на хвост золотого змея.
   - Роковая ошибка! - в азарте закричал Суголл. - Нельзя было разделять силы. Теперь Эйкен получил возможность усилить болевое воздействие! Слышишь, как они заорали!.. Видно, те, кто попал под начало Айфы, получили по заслугам! Теперь Шарну нечего на них рассчитывать. План королевы полностью провалился. Она отступает!
   Вторая ручища метаобъединения фирвулагов, разбрасывая искры, усыхала прямо на глазах. Королева изо всех сил пыталась включить своих воинов в общую цепь, но это оказалось трудно сделать. Все фирвулаги на трибуне были вовлечены в сражение и постоянно подвергались неистовым болевым ударам метаобъединения тану. Вспухший над королевской ложей пузырь с невообразимой скоростью запульсировал алым светом.
   Внезапно над ложей Эйкена рвануло ослепительное пламя. Рука, сотворенная мысленными усилиями тану, в последнем рывке одолела сопротивление черного чудовища. Блистающий браслет мелькнул между клыками и исчез в разинутой пасти золотого змея. Молнии сплошным ковром покрыли поверхность холма, клубок содрогающихся чешуйчатых тел. Черный собрат сопротивлялся все более и более апатично. Адское пламя охватило его. Вот голова исчезла в глубине пещеры, и вдруг туловище, сплетенное с золотистым, извивающимся, ужасающей толщины жгутом, рассыпалось в прах. Столбом поднялся над холмом зеленый дым. Из кратера на вершине горы выдвинулась торжествующая голова золотого дракона.
   - Ваши бойцы нуждаются в отдыхе. Хотя бы на несколько часов, - сказал Марк, обращаясь к Айфе и Шарну. - Мы должны как можно более продуктивно использовать это время. Моя программа по организации метаобъединения не так уж сложна. Конечно, в том случае, если вы оба подчинитесь мне и сообщите всю необходимую информацию.
   - Подчиниться вам? - недоверчиво переспросил Шарн. - Так, так... потом мы уже никогда не скинем ярмо с наших шей...
   - Какой смысл в победе в войне с Мраком, - плача, сказала Айфа, если в результате мы попадем под власть Врага.
   - Оставьте эти глупости, - спокойно возразил Аваддон. - Кажется, я уже говорил, что этот презренный мир меня не интересует. Без вашего метаобъединения мне не взломать защитное поле Надвратного Замка. Когда я добьюсь того, что задумал, мы сделаем друг другу ручкой - и адью!.. Вот в чем смысл нашей сделки. Вы получите программу, я... ради собственной безопасности удалюсь в мир, расположенный на расстоянии четырнадцати тысяч парсеков от Земли. Ну, решайте!
   Король и королева долго смотрели на Врага, облаченного в бронированный скафандр, поблескивающий в сумраке безлюдной королевской ложи. Бездонная пропасть неожиданно разверзлась перед их мысленным взором, она неодолимо тянула их, и после короткого сопротивления они рухнули в бездну.
   13
   Пробило четыре часа утра. Теперь только Клу с помощью своей целебной силы была способна поддерживать Тони Вейланда в рабочем состоянии. Тот уже вторые сутки не отходил от волочильного станка. Нить вытягивалась из расплава и через ряд отверстий доводилась до нужной толщины, потом ее укутывали в пластмассовую рубашку, оплетали экранирующей плетью... Хлопот было много, тем более что разброд, связанный с устранением дефекта, особенно ощущался на монтажной площадке. Нервы у всех были напряжены до предела.
   Тони валился с ног от усталости - сначала он работал спокойно, но не за совесть, а за страх, который нагнал на него король, сумевший заглянуть в отчаявшуюся, готовую на все - даже на подобное безумие, как изготовление бракованного кабеля, - душу человека, каждую секунду с ужасом ожидавшего сокрушительного удара по замку. Тони хребтом чувствовал опасность, без конца ждал, когда же ему на голову посыплются обломки стен и завалят его в арочном переходе, окружающем двор, где в одном из углов была устроена его лаборатория. Однако крепость стояла цела и невредима, а угроза короля, высказанная в таком доброжелательном тоне, по-прежнему висела над ним как топор. По этой причине он работал усердно и быстро, пока глаза не начали слипаться от усталости. Тогда к изготовлению проволоки подключилась Клу.
   - Все хорошо, Тони. - Она сама уже с большим трудом поддерживала в нем рабочий настрой. - Осталось не более пятисот метров. Ты сможешь их осилить.