Милевская Людмила. Мужской гарем

   — Ты уходишь? — удивилась она, выглянув в прихожую как раз в тот момент, когда он, воровато втянув голову в плечи, взялся за ручку двери.
   — Да, мне срочно надо.
   — А как же цыпленок? — растерялась жена. — И картофель уже готов, и салат.
   — Ешь сама, я не хочу.
   — Не хочешь? Зачем же тогда просил? — поразилась она и добавила:
   — Я спешила, старалась.
   Козырев почувствовал себя негодяем и, как обычно, сорвал зло на жене.
   — Вечно ты лезешь с вопросами! — рявкнул он. — Нудная! Отстань от меня! Я на работе устал от вопросов!
   Жена испуганно залепетала:
   — Я не хотела, прости. Раз нужно, иди, конечно. А когда ты придешь?
   Осознав, что это тоже вопрос, она вздрогнула и замолчала. В глазах ее появились слезы. Козырев уже мягче сказал:
   — Скоро приду. Но если задержусь, не жди. Ложись без меня.
   — Хорошо, — обреченно согласилась жена.

Глава 28

   Далила, подняв воротник куртки, сидела на скамейке у фонтана и жадно курила, нарушив свой строгий запрет. Увидев Александра, она вскочила. Он хотел улыбнуться, но не смог, полез в карман, тоже достал сигареты.
   — Салют, — сказал ей лишь после затяжки.
   — Что случилось? — вместо приветствия спросила она и, не дожидаясь ответа, набросилась на Александра:
   — Бессовестный! Ты хоть понимаешь, как это глупо? Я не могу ни с того ни с сего уходить из дома!
   — Что, вытащил из супружеской постели? — зло прищурив глаза, съязвил он.
   Она удивилась:
   — Хамишь?
   — Нет, радость моя, просто вид у тебя всклокоченный, как у курицы. Ты разговаривала со мной из спальни.
   Далила хотела возмутиться и возразить, но Александр с угрозой добавил:
   — Не отпирайся, я определил по характерному потрескиванию в трубке.
   — Да, я была в спальне, — согласилась Далила, мысленно гадая, какая муха его укусила.
   Козырев с кривой усмешкой спросил:
   — И что ты ему сказала?
   Она рассердилась:
   — Кому — ему? Ты говоришь о муже?
   — Да.
   — А что ты сказал жене? — ядовито поинтересовалась Далила.
   Александр разъярился:
   — Говори, чем ты занималась в спальне? Вы были в постели?
   Она вспыхнула — не потому, что испугалась его ярости, а потому, что он угадал. Звонок застал Далилу в объятиях мужа. Вернувшись домой, Матвей с порога жадно набросился на жену. Они неистово отдались друг другу и потом долго молча лежали, наслаждаясь нежностью и покоем. Звонок Александра заставил их разомкнуть объятия. Далила, увидев, что муж потянулся к трубке, опередила его. Матвей же, узнав, что звонят не ему, чмокнул жену в висок и отправился на кухню готовить ей бутерброды — ужин она так и не приготовила. Когда он вернулся с подносом, Далила уже приоделась и собралась уходить.
   — Звонил муж моей пациентки, просил срочно приехать, — соврала она, не глядя в его глаза.
   — А что с ней? — с искренней озабоченностью поинтересовался Матвей.
   Далиле стало стыдно и даже противно.
   — Точно не знаю. Думаю, что истерика, — отворачиваясь, сказала она.
   — Хочешь, я тебя отвезу?
   Она испугалась:
   — Нет, спасибо, родной. Я могу задержаться. Отдыхай.
   Матвей остался дома, но его грустный взгляд до сих пор жег сердце Далилы.
   Теперь же, когда попавший в точку вопрос Александра заставлял Далилу оправдываться, она пришла в бешенство. Ей было невыносимо, что он сейчас начнет глумиться над мужем, а она должна оправдываться и уверять, что равнодушна к Матвею.
   Именно сегодня она не могла говорить о своем равнодушии к мужу. И именно сегодня, когда не было у нее никакого равнодушия, Александру захотелось вырвать ее из дома и заставить оправдываться.
   — Если не прекратишь говорить гадости, я уйду, — тихо, но твердо сказала Далила.
   По ее голосу он понял, что перегнул палку, и постарался взять верный тон.
   — Хорошо, прости, сегодня я не в своей тарелке, — сказал он, выбрасывая истлевшую сигарету. — Нам надо поговорить. Куда пойдем?
   — Только не в номер, — пряча испуг, сказала Далила.
   Она не представляла, как после нежности мужа окажется наедине с Александром и что будет в постели ему говорить, злому, несправедливому.
   «В последнее время мы только и делаем, что разговариваем в этой постели, горе-любовники», — устало подумала она и пояснила:
   — У меня неприятности на работе, нервы на взводе, болит голова, и, кажется, сегодня я забыла поесть.
   — Хорошо, поедем в ресторан.
   В ресторане, пока Александр уверенно, зная ее вкусы, делал заказ, Далила с тревогой наблюдала за ним в ожидании разговора.
   — Значит, ты не ужинала, — с любезной улыбкой сказал он, отпустив официанта. — Что же тогда ты делала в спальне?
   Она с раздражением ответила:
   — Ах, господи, переодевалась.
   Александр сохранял спокойствие, демонстрируя светскость.
   — Почему так поздно? — осведомился он таким тоном, каким обычно говорят о погоде.
   — Вовсе не поздно. Я только вернулась.
   — А где ты была?
   — На работе, — рассердилась Далила. — Послушай, что за допрос?
   — Ты обманываешь меня, — невозмутимо констатировал Александр. — Я был у тебя и видел, как вы уходили. Это было довольно давно.
   Он намеренно сказал «вы», давая понять, что видел ее не одну. Далиле стало ясно, что происходит. Она успокоилась.
   — Да, муж заехал за мной, — призналась она и подумала: «Не следил же он за нами до самого нашего дома».
   Александр удивился:
   — Заехал? Зачем? Раньше он этого почему-то не делал.
   — Жене его сотрудника понадобилась срочная помощь, — не моргнув глазом, солгала Далила. — Матвей приехал ко мне не как к жене, а как к специалисту.
   — И поэтому вы оба смеялись. У сотрудника случилась беда, а вам было смешно.
   — Матвей рассказывал потешный случай, приключившийся с этим самым сотрудником, — хладнокровно пояснила Далила, хотя ей очень хотелось накричать на Александра и совсем не хотелось оправдываться.
   Он молчал и сверлил ее недоверчивым взглядом.
   — Мне жаль, что так получилось, — соврала она. — Почему ты не позвонил? Я ждала.
   Он тоже солгал:
   — Некогда было.
   Заметив, как ядовито усмехнулась Далила, Александр не выдержал и взорвался:
   — Не смей издеваться! Да, ты все знаешь! Знаешь, что я ревную, что злюсь! Что меня звали в клуб, а я не поехал!
   — У тебя нервишки пошаливают. Ты слишком много работаешь.
   — А ты слишком много врешь!
   — Саша, зачем ты кричишь? — мягко спросила Далила. — На нас обращают внимание.
   Он мгновенно остыл:
   — Прости.
   — О чем ты хотел поговорить? Не для скандала же ты меня вызвал?
   Козырев неожиданно понял, что погорячился, и уже не хочет того, из-за чего так срочно вызвал Далилу. Он собирался поставить вопрос ребром: или они расстаются, или соединяют две жизни в одну. Теперь, узнав, что Матвей приехал к жене по делу, Александр успокоился. Мысль о браке с Далилой показалась глупой, опасной и абсолютно ненужной. Перед глазами встало лицо жены, испуганное и растерянное.
   «Не надо ничего менять, — подумал он. — Все и так хорошо. Я люблю ее, она любит меня, и хватит. И хозяйка Далила плохая».
   — Знаешь, — сказал Александр, — пришел домой, пусто, жены нет, на душе тоска, смертельно захотелось тебя увидеть. Надоело это перетягивание каната.
   — Какого каната? — удивилась Далила, прекрасно зная, о чем идет речь.
   — Я о ссорах. Почему каждый ждет, когда другой сделает первый шаг к примирению?
   — Наверное, потому, что каждый считает себя незаслуженно обиженным, — предположила она, мельком посмотрев на часики.
   — Я предлагаю мир, — сказал Александр и, как утопающий за соломину цепляясь за этот ее озабоченный взгляд, торопливо спросил:
   — Ты куда-то спешишь? Если так, то я не в обиде.
   — Правда? — оживилась Далила. — Я сегодня хотела успеть заехать еще в одно место. Это по работе, — пояснила она.
   Александр без всякой иронии согласился:
   — Да, конечно, я тебя понимаю, бизнес прежде всего. А что делать с ужином?
   Она улыбнулась:
   — Ужин съедим.
   — Как скажешь, любимая.
   — Вот таким ты мне нравишься, — призналась Далила и с облегчением подумала: «Кажется, не поругались».

Глава 29

   Посещение Насти Мироновой поселило в душе Далилы большие сомнения. Ей не терпелось или развеять их, или подтвердить назревающую догадку. Поэтому, расставшись с Александром, она отправилась не домой, а к Артему Брусницкому. До прихода Матвея Далила успела поговорить с Брусницким по телефону.
   Артем встретил ее словами:
   — Я знал, что вы сегодня приедете. Вы же от Насти? Где она? Что с ней?
   Далила с большим интересом разглядывала Артема.
   Он был чуть выше среднего роста, сухощав и симпатичен. На вид ему было лет двадцать шесть. Бледное, немного нервное лицо украшали усы.
   Далила мгновенно вспомнила слова консультанта из Гостиного Двора: «А другую коллекционную курточку на следующий день купили».
   «Если на этого парня надеть элегантную шляпу и дорогой плащ, — подумала она, — он вполне сойдет за покупателя второй куртки».
   — Да, я от Насти, — солгала Далила. — Она скрывается и сама не может прийти. Настя поручила мне выяснить, для кого вы покупали коллекционную куртку в Гостином Дворе. Для нее это очень важно.
   — Курточку от «Диор»? — покраснев и смутившись, спросил Артем. — Откуда Настя об этом узнала?
   — Узнала? Разве это секрет?
   — Это не мой секрет. Я покупал курточку, но для кого — не могу вам сказать. Меня попросили…
   — Вас попросила Вета?
   — Нет, другая девушка. Настя о ней не знает. Пожалуйста, не спрашивайте меня, — взмолился Артем. — Я дал клятву об этом молчать.
   Далила подумала: «Соболев прав, этот парень для бизнеса не годится. Ему бы выгнать меня, а он канючит: „Не спрашивайте, я дал клятву“. Поразительная безвольность. Одно удовольствие им управлять. И все же мне он ничего не скажет, но вряд ли способен долго молчать в милиции».
   — Хорошо, — согласилась она, — я не буду вас спрашивать, но тогда не понятно, зачем Настя оставила мне ваш телефон?
   Артем предположил:
   — Может, ей нужна моя помощь?
   — А чем вы можете ей помочь? — насторожилась Далила.
   — Я ее алиби. Дело в том, что мы были с Настей в тот день, когда происходили убийства.
   — Вы говорите о Киселеве и Трахтенберге?
   — Да, мы были с Настей. Это правда. Я помогал ей выбрать рояль для подшефного детского дома. Не только я могу это подтвердить.
   Далила подумала: "Никто и не утверждает, что Киселева и Трахтенберга Настя застрелила своими руками. Это сделала та девица, для которой ты, дурачок, покупал курточку от «Диор».
   Она бросила взгляд на дверь комнаты и спросила:
   — Вы разрешите мне пройти или так и будем в прихожей беседовать?
   Артем удивился:
   — А о чем нам еще разговаривать? Я ничего не знаю. Впрочем, если хотите, проходите, — нехотя промямлил он, открывая дверь. — Пожалуйста.
   Далила вошла в комнату и поразилась нищете, в которой живет сын миллионера. Простенький диванчик, шкаф, на стене ряд полок с книгами.
   «Сын воротилы Брусницкого мог бы жить и побогаче», — мысленно отметила она, собираясь уходить.
   Взгляд ее случайно скользнул по знакомой обложке.
   «Это же мой опус!» — поразилась Далила, спросив у Артема:
   — Книги ваши?
   — Не все. Кое-что у Насти взял почитать.
   — А вон та, в сиреневой яркой обложке?
   Артем, приглядевшись, ответил:
   — Та не моя. Настина.
   Это был последний труд Далилы — результат психологических изысканий, базирующийся на эксперименте с Александром. В области любовной жизни мужчин существует множество типов их поведения. В последней книге Далилы шла речь об особом типе «выбора объекта» у мужчин, описанном еще Фрейдом и впоследствии подтвержденном другими учеными.
   Дело в том, что Александр принадлежал к этому, довольно редкому типу. Сильное чувство, называемое любовью, возникало у него только тогда, когда появлялся соперник. Наличие третьего лица было первым условием возникновения любви у Александра. Ревность — катализатор его любви.
   Практик Далила не могла пройти мимо такого интересного материала. Ее потянуло на эксперимент. Строя свои отношения с Козыревым, она исследовала условия возникновения любви интересующего ее типа. Об успехах этого эксперимента она и написала в своей книге. По сути, это было пособие, как влюбить в себя мужчину этого редкого типа, хоть такой задачи Далила и не ставила перед собой, издавая свой труд. Ее в первую очередь интересовали процесс переживаний исследуемого объекта и факторы, его вызывающие.
   Далила не сразу поняла, что Александр способен любить только порочных женщин. Тенденция этого типа — жертвовать собой ради падшей женщины, желание спасать проституток, наркоманок, просто бесшабашных безнравственных женщин.
   Эгоист Козырев не был похож на спасателя. И все же Далила разгадала в нем этот тип, хоть и была введена в заблуждение его поведением. Поначалу его холодность она объясняла некоторой пресыщенностью. Слишком большим успехом у женщин пользовался Козырев, слишком они боялись его потерять. Он сам не понимал, почему так быстро теряет к ним интерес, почему тлеет, а не горит. Далила секрет этот разгадала и, манипулируя Александром, тщательно исследовала все условия возникновения любви у этого редкого типа. Любая женщина, внимательно прочитавшая ее книгу, могла добиться сходных результатов, при условии, что ее любимый мужчина принадлежит к такому же типу.
   И вот теперь выясняется, что ее специальный труд пригодился Насте Мироновой. Зачем? Артем не похож на спасителя женщин. Такому, как он, самому нужен спаситель от жизни, от суетности, от всех маломальских бед.
   «Кого же хочет приручить Настя Миронова?» — спросила себя Далила, шагнув к полке.
   Она сняла свою книгу, раскрыла ее и ахнула — между страницами лежала фотография Александра Козырева.
   — Кто это? — изумленно спросила она.
   Артем равнодушно глянул на фотографию и сообщил:
   — Конкурент моего отца. Предприятия Киселева и Трахтенберга входили в его холдинг.
   Далила была потрясена: «Александр Козырев — владелец холдинга, конкурирующего с Брусницким? Ничего себе совпадение! Или не совпадение?»
   — А почему ваша Настя хранит у себя его фотографию? — поинтересовалась она.
   Артем вторично ее огорошил.
   — Козырев — ее бывший жених, — сказал он, после чего Далила с трудом на ногах удержалась.
   Таким необычным образом она получила ответ сразу на все вопросы, касающиеся Насти Мироновой.
   «Выходит, ощущение от нашей первой встречи меня не обмануло, — прозрела она. — Настя знала обо мне. Скорей всего, она видела меня неоднократно, и когда я пришла в ее офис, она решила, что я нагрянула на разборку. Настя решила, что я буду заявлять права на Козырева».
   Взглянув на Артема, Далила спросила:
   — И давно Настя рассталась со своим женихом? Он безразлично ответил:
   — Точно не знаю. Кажется, месяц прошел или два. Мы уже с ней встречались.
   — Значит, она от Козырева к вам ушла?
   — Нет, Настя его не бросала. Он ее бросил.
   — Ах, вот как, — удивилась Далила. — А вы в курсе, что Козырев вообще-то женат?
   Артем подтвердил:
   — Да, он женат, но обещал развестись.
   — И жениться на Насте?
   — Ну да. Она до сих пор его любит.
   — И вас этот факт не смущает?
   — Смущает, — признался Артем. — Но Настя мне нравится, и она обещала его разлюбить.
   «Святая наивность, — поразилась Далила. — Приятно, что еще есть на свете такие вот дурачки. И вовсе не парадокс, что эти дурни — дети богатых».
   Она подытожила:
   — Короче, вы надеетесь Настю купить.
   — А почему бы и нет, — задиристо ответил Артем.
   Далила его успокоила:
   — Мысль не нова, и у многих она осуществлялась. Впрочем, вы ей нужны не из-за денег.
   — А из-за чего?
   — Почитайте это, поймете, — Дал ил а протянула ему свою книгу.
   Артем поразился:
   — Это вы написали?
   — Я. На обложке есть моя фотография.
   Он посмотрел, удивился и жалобно попросил:
   — Скажите, пожалуйста, что вы имели в виду? Зачем я нужен Насте?
   Далила подумала: «Хоть скажи тебе, хоть не скажи, результат будет нулевой».
   — С вашей помощью Настя хочет вернуть любовь Козырева, — пояснила она. — Козырев любит только тогда, когда есть страх потерять любимую.
   — Значит, Настя не захочет на мне жениться? — растерялся Артем.
   — Наоборот, она выйдет за вас замуж. По ее расчетам, именно тогда Козырев и вернется к ней. Впрочем, скорей всего она ошибается, — заключила Далила.
   — Почему?
   — Потому что плохо книгу мою читала. Настю он уже бросил, это первое.
   — А второе?
   — Он любит другую. И та, другая, его не отпустит.
   Вспомнив, какой Александр стал несносный в последнее время, Далила подумала: «А может быть, и отпустит. Устала я».

Глава 30

   Этой ночью Далила плохо спала. Измена Александра сюрпризом для нее не была — не о том она размышляла. Рядом лежал Матвей. Душа ее вдруг потянулась к мужу. Утомили Далилу эксперименты.
   Захотелось вернуться в семью. Сегодня отчетливо она поняла, что уже давно для семьи созрела.
   Казалось бы, с Александром можно и «завязать», но теперь вдруг судьба посылает ей такой интересный шанс для нового эксперимента. Как поведет себя Александр, если Настя выйдет замуж за богатенького Брусницкого? Удастся Мироновой этим ходом вернуть любовь Козырева или не удастся?
   После разговора с Артемом Далила сразу, несмотря на позднее время, позвонила отцу Веты:
   — Я нашла нового свидетеля, — сказала она. — Это сын вашего друга Брусницкого. Оказывается, он знает, кому понадобилась вторая куртка. Он сам ее покупал по заказу девушки, которая убила Киселева и Трахтенберга. Видимо, Артем не подозревает, что знает убийцу. Мне он ничего не сказал, но в милиции…
   Закончить мысль Далиле не удалось — Соболев просто взорвался.
   — Я вас просил лезть в это дело? — завопил он. — Не надо мне ваших свидетелей! Я сам разберусь! Своей инициативой вы погубите мою Вету!
   Далила ожидала другой реакции. Не то чтобы она растерялась, но испытала некое чувство вины. И в самом деле, кто просил ее лезть в чужие дела? Неопытная Вета просила? Да что она понимает? Если ее битый жизнью отец не хочет вмешательства посторонних людей, значит, он знает, что делает. Он уж точно Вете зла не желает.
   — Простите, я пыталась помочь, но больше вас не потревожу, — пообещала Далила, искренне собираясь выполнить обещание.
   Соболев своей грубостью слегка выбил ее из колеи, но, вернувшись домой, Далила пришла в себя и прозрела: «Миронова Настя не причастна к убийствам. Она не притворялась. Она действительно и по сей день не знает, кто купил вторую куртку».
   Сразу стало ясно, почему она не унесла пистолет, обнаруженный Далилой. На оружии остались отпечатки пальцев Насти, а ее это, похоже, не волновало. Почему? Да потому, что принести в дом пистолет ее попросил сам Соболев. Он-то не знал, что в его квартире окажется чужой человек, по сути, свидетель.
   «А чем ему плох свидетель? — спросила себя Далила. — Соболев как раз очень удачно выбрал время. Он потому Настю и послал в свой дом с пистолетом, что уже знал о моем присутствии там».
   Теперь было очевидно, что Вета позвонила отцу раньше, как только рассталась с Далилой. А второй звонок, прозвучавший уже в кабинете, Соболев инсценировал. Вета не могла, посылая Далилу за фотографией, сказать ей, что незаметно проникнуть в их дом постороннему невозможно. Далила отказалась бы ей помогать. Поэтому Вета сложности скрыла, но решила подстраховаться и позвонила отцу.
   «Она рассчитывала, что я не покажу ему фотографию, — догадалась Далила, — а он не станет ее у меня отнимать. Соболев же решил использовать этот момент, чтобы заручиться уликой против Анастасии. Судя по всему, она безгранично ему доверяет. Уж не знаю, чем он мотивировал необходимость присутствия пистолета в комнате младшей дочери, но Настя Миронова добросовестно выполнила его просьбу».
   Далила не исключала и того, что Соболев запланировал сцену с пистолетом заранее. Возможно, никакого обыска и не намечалось. Он просто нашел фотографию Веты и распустил слух, мол, будет обыск. Зная характер дочери, он был уверен, что Вета разволнуется и пошлет кого-нибудь за своей фотографией. Сама она пойти не могла. А Соболеву был нужен свидетель, который своими глазами увидит, как Настя прячет в стол пистолет.
   «А я, как последняя дура, попалась на его уловку, — грызла себя Далила. — Соболев и придумал комбинацию с куртками дочери. За дочь он спрятал свой сильный мотив. Он хочет завладеть холдингом умирающего друга. Холдингом, на который раскатала губу его любовница, Настя Миронова. Соболев наверняка уже знает, что она собралась замуж за Артема Брусницкого. Подставляя Настю таким хитрым образом, он уводит подозрение от себя. В результате и любовницу он накажет, и холдинг к рукам приберет, и дочь не пострадает. А тут я путаюсь под ногами и смешиваю ему все карты со своими свидетелями, которые совсем не нужны. У него наверняка есть свои свидетели. Они Настю Миронову будут топить, а не девицу, которую видели я и банкирша Филиппова. Девица как раз на Соболева и работает».
   В связи с этим открытием возникал вопрос: как быть? Любопытство Далилы уже привело к смерти одного человека. Соболев не зря, прослушав кассету, из комнаты выходил. Он дал приказ убить Шатунова. И как раз потому, что на него вышла Далила. Соболев очень опасен.
   Покопавшись в душе, она призналась себе, что не питает нежных чувств к Насте и не хочет ее спасать ценой собственной жизни.
   Да и как ее можно спасти? Накатать «телегу» на Соболева и бежать с ней к прокурору? А «телега» потом ляжет в стол, а Далила — на кладбище.
   «Нет уж, — постановила она для себя, — не мое это дело. Завтра же расскажу все Евгению. Пусть и он немедленно отключается от своей Веты».
   Приняв такое решение, Далила на время забыла чужие проблемы и принялась за свои. Александр ее утомил неиссякаемой ревностью. Отношения с ним становились обузой. Далила все, что хотела, себе доказала и понемногу стала охладевать. Можно бы и прервать эту связь.
   Но теперь, когда выяснилось, что Настя пытается вернуть Александра, назревает новый эксперимент. Настя по методу Далилы тянет его к себе, а Далила его не пускает. О таких условиях можно только мечтать.
   «Черт возьми, — разволновалась Далила, ворочаясь в постели с боку на бок. — Как Козырев себя поведет? Если отпущу, ясно, уйдет. А если не отпущу? Бросит меня? Настя моложе и явно красивей. Но я опытней и в этом деле умней. Чья возьмет?»
   Исследуя Александра, Далила послала ему далеко не все испытания из тех, которые его необычный психологический тип способен выдерживать. Пока в этом не было необходимости и удобного случая: Козырев ей поддался слишком легко. Теперь же назревала борьба настоящая. Эта борьба давала возможность Далиле ввести в бой тяжелую артиллерию.
   «Я могла бы, к примеру, сильно запить, — с азартом планировала она. — И еще сделать вид, что бросаю работу, опускаюсь на самое дно. Интересно, как он тогда себя поведет? Всецело бросится меня от зеленого змия спасать или нет? Или постарается сохранить отношения и со мной, и с Мироновой?»
   С этими мыслями Далила незаметно уснула. А когда проснулась, свежей головой поняла, что эксперимента у нее не получится: Соболев Настю сожрет.
   Поразмыслив, она не ощутила в душе той уверенности, которую испытала ночью: причастен ли Соболев к убийству Киселева и Трахтенберга?
   Если он рвется к власти над холдингом, то сохранить договор с их компаниями в его интересах, но слишком уж велика цена. Вета уже натерпелась страхов, а что будет дальше — одному богу известно. Даже если Соболев уверен в успехе затеянного им предприятия, где уверенность, что стресс, пережитый хилой и вялой Ветой, не отразится на ее слабом здоровье? Или жадность разум его помрачила?
   «А не потому ли Вета живет у моего племянника? — предположила Далила. — Возможно, Соболев для этого Вету ко мне и определил, чтобы я оказывала ей психологическую поддержку. Надо выспросить подробней у Женьки, как он с ней познакомился. Наверняка Соболев и знакомство их инсценировал».
   Но прежде Далила хотела проверить, не ошибается ли она насчет Соболева? Он ли организатор убийств?
   «Придется опять Лизу просить, — вздохнула она, набирая номер подруги. — Не идти же самой в музыкальную школу. Если столкнусь там с папашей Веты, мне точно не поздоровится».
   После длительных уговоров и упоминаний прошлых заслуг Лиза согласилась отправиться в музыкальную школу младшей дочери Соболева. Вздохнув с облегчением, Далила позвонила племяннику и попросила его заехать к ней на работу.
   После заминки Евгений спросил:
   — Когда?
   — Как можно раньше.
   — А после обеда нельзя?
   — Знаешь что, — рассердилась Далила, — я ради тебя бросаю свои дела, и ты свои бросишь.
   На работу она отправилась в раздражении. Пыталась себя успокаивать, но выбросить мысли о предстоящем разговоре с племянником не могла, а потому еще сильнее сердилась.
   В офисе ее ждал новый сюрприз — секретарша, кивая на дверь кабинета, испуганно сообщила:
   — Далила Максимовна, вас какой-то Козырев ждет. Я не хотела пускать, но он нахально вошел. Сказал, что вы в курсе.
   — Ты правильно сделала, — успокоила секретаршу Далила, решительно открывая дверь.
   Александр сидел, развалившись, в ее кресле и за ее столом. Она устроилась напротив него и тревожно спросила: