Страница:
Впрочем, рабочий день Далилы закончился, она спешила к племяннику, потом на свидание и совсем не горела желанием кому бы то ни было помогать.
Похоже, женщина догадалась. Она сникла, привстала со стула, тихо с мольбой произнесла:
— Мне так плохо, путаюсь, никак не могу дойти до сути. Простите, я задерживаю вас. Секретарша предупреждала, что рабочий день закончился, но мне сказали, что вы очень хороший психолог… И что у вас доброе сердце.
Далиле стало совестно.
— Вы не правильно меня поняли, — мягко сказала она. — Я ни в коем случае не отказываюсь вам помочь и обязательно помогу, но не сегодня. Завтра.
— Большое спасибо.
Далила заглянула в рабочий журнал и с горечью сообщила:
— Простите, на завтра у меня день плотно расписан.
«Все от меня отказываются», — прочитала она в обреченных глазах женщины и поспешила добавить:
— Но, если хотите, я могу остаться после работы, а сегодня никак не получится. Извините. Так вы придете?
Женщина облегченно вздохнула:
— Да, если можно.
— Тогда внесу ваше имя прямо в журнал. А секретарь вас позже оформит. Скажете, что я назначила вам на шесть часов. До завтра?
— Спасибо, — пробормотала женщина и направилась к выходу.
Далила печально посмотрела ей вслед и подумала: «Слава богу, завтра она не придет. Да и не нужен ей никакой психолог. Но не могла же я ей посоветовать сесть в электричку и выплакаться в жилетку первой попавшейся».
Взглянув на часы, Далила ужаснулась:
— Господи, теперь я точно везде опоздала!
Она торопливо провела по губам помадой, поправила волосы и покинула кабинет.
— Дашенька, я спешу, все закроешь сама, — бросила она на бегу секретарше и понеслась к лифту.
В лифте Далила слегка размяла кокетство на строгом элегантном мужчине, вырвала из его уст несколько комплиментов и, вылетев на первом этаже, заспешила к автостоянке.
Ее голубой перламутровый «Форд» был хорошо припаркован. Далила выехала быстро, никого не зацепив и не покалечив недавно отрихтованной дверцы своей новой машины. То и дело поглядывая на часы, она устремилась к племяннику, на проспект Просвещения.
Увидев на пороге изменившегося Евгения, она удивилась:
— Собачонок, усы сбрил зачем?
Тот заговорщически сообщил:
— Внешность меняю.
— Зачем?
— На дело собрался.
Далила строго на него посмотрела и напомнила:
— Ты обещал ничего не предпринимать.
— Все с тобой будет тщательно согласовано, — чмокая тетку в щеку, шепнул Евгений.
— Смотри мне.
Она шутливо погрозила пальцем и спросила:
— Как Вета?
— Нормально.
— Уходить больше не рвется?
— Нет, ты ей очень понравилась.
— Иначе и быть не могло, — пошутила Далила и проследовала на кухню.
Там Виолетта крошила в салат овощи.
— Хочешь его откормить? — с улыбкой спросила Далила, озорно дернув за чуб племянника.
— Ветка отлично готовит, — похвастал Евгений. — Такой на завтрак испекла пирог! За каких-то двадцать минут! Языка чуть не лишился, так вкусно!
— Жаль, что не лишился, — улыбнулась Далила. — Слишком много болтаешь. Здравствуй, дружок, — обратилась она к Виолетте.
Девушка густо зарделась и промямлила:
— Здравствуйте. Вы есть будете? Я собираюсь жарить котлеты.
— За предложение большое спасибо, но я на минутку. Очень спешу. Не суетись, присядь и ответь мне на пару вопросов. Идет?
— Идет.
Вета присела и пытливо уставилась на Далилу.
— Для начала мне нужен твой адрес.
Девушка испугалась:
— Адрес?
Она растерянно оглянулась на Евгения, тот ободряюще ей кивнул и спросил у Далилы:
— А зачем он тебе?
— Только у родственников мы можем узнать, кто занимается этим делом и как оно продвигается, — пояснила она и успокоила Вету:
— Не волнуйся, детка, я сама к тебе домой не пойду. У меня масса нейтральных знакомых, моих бывших клиентов. Среди них есть друзья. Выйти на меня через них крайне сложно.
— Тогда вам лучше не домой, а к папе на работу, — промямлила Вета.
Но адрес дала.
Далила, желая вселить в девушку оптимизм, пообещала свою действенную помощь и предрекла этому делу счастливый конец, на что получила ответ:
— Не надо вам вмешиваться. Я во всем виновата сама. В другой раз буду смотреть, с кем связываться.
Вета сказала это, обреченно уставившись в пол и втянув голову в плечи. Евгений смущенно спросил:
— Ветка, ты что? Тетка добра нам желает.
Его «нам» неприятно резануло Далилу по ушам.
— Всего вам хорошего, — сказала она, стремительно направившись к выходу.
— Странная Ветка сегодня какая-то, — растерянно пробубнил Евгений, провожая Далилу к машине.
— Вовсе не странная, — возразила она. — Ответ из образа не выбивается. Типичный ответ неудачницы, привыкшей к самобичеванию. Иного я не ждала.
— Да, я сегодня проверил. Вета смеется именно так, как ты предсказала.
— Что, склоняет голову набок?
— Да, — подтвердил Евгений и, хлопнув себя по лбу, спросил:
— Слушай, а почему ты с ней не поговорила?
— О чем? — удивилась Далила. — Все вопросы с моей стороны воспримутся Ветой отрицательно. Кстати, что ты выяснил насчет подруги?
— Есть подруга. Миронова Настя.
— Куртку Вета с ней покупала?
— Да. Выходит, эта Настя бывших бой-френдов Ветки пришила?
— Я бы не стала спешить. Вторую куртку вообще мужчина купил. Между прочим, — ядовито усмехнулась Далила, — по описаниям продавца он похож на тебя. Дорогой плащ, двадцать шесть лет, усы.
Евгений напомнил:
— Ты говорила, что продавец упоминал его рост.
Далила согласилась:
— Да, рост у покупателя куртки средний.
— А я выше среднего.
— Но ты не видел продавца. Такому гиганту, как он, ты вполне мог показаться пигмеем. Кстати, зачем ты усы сбрил?
— Я узнал у Веты, где работали ее бой-френды. Завтра хочу на разведку сгонять.
Далила проникновенно спросила:
— Женька, поклянись, что ты никак не замешан в это нехорошее дело.
Глава 12
Глава 13
Похоже, женщина догадалась. Она сникла, привстала со стула, тихо с мольбой произнесла:
— Мне так плохо, путаюсь, никак не могу дойти до сути. Простите, я задерживаю вас. Секретарша предупреждала, что рабочий день закончился, но мне сказали, что вы очень хороший психолог… И что у вас доброе сердце.
Далиле стало совестно.
— Вы не правильно меня поняли, — мягко сказала она. — Я ни в коем случае не отказываюсь вам помочь и обязательно помогу, но не сегодня. Завтра.
— Большое спасибо.
Далила заглянула в рабочий журнал и с горечью сообщила:
— Простите, на завтра у меня день плотно расписан.
«Все от меня отказываются», — прочитала она в обреченных глазах женщины и поспешила добавить:
— Но, если хотите, я могу остаться после работы, а сегодня никак не получится. Извините. Так вы придете?
Женщина облегченно вздохнула:
— Да, если можно.
— Тогда внесу ваше имя прямо в журнал. А секретарь вас позже оформит. Скажете, что я назначила вам на шесть часов. До завтра?
— Спасибо, — пробормотала женщина и направилась к выходу.
Далила печально посмотрела ей вслед и подумала: «Слава богу, завтра она не придет. Да и не нужен ей никакой психолог. Но не могла же я ей посоветовать сесть в электричку и выплакаться в жилетку первой попавшейся».
Взглянув на часы, Далила ужаснулась:
— Господи, теперь я точно везде опоздала!
Она торопливо провела по губам помадой, поправила волосы и покинула кабинет.
— Дашенька, я спешу, все закроешь сама, — бросила она на бегу секретарше и понеслась к лифту.
В лифте Далила слегка размяла кокетство на строгом элегантном мужчине, вырвала из его уст несколько комплиментов и, вылетев на первом этаже, заспешила к автостоянке.
Ее голубой перламутровый «Форд» был хорошо припаркован. Далила выехала быстро, никого не зацепив и не покалечив недавно отрихтованной дверцы своей новой машины. То и дело поглядывая на часы, она устремилась к племяннику, на проспект Просвещения.
Увидев на пороге изменившегося Евгения, она удивилась:
— Собачонок, усы сбрил зачем?
Тот заговорщически сообщил:
— Внешность меняю.
— Зачем?
— На дело собрался.
Далила строго на него посмотрела и напомнила:
— Ты обещал ничего не предпринимать.
— Все с тобой будет тщательно согласовано, — чмокая тетку в щеку, шепнул Евгений.
— Смотри мне.
Она шутливо погрозила пальцем и спросила:
— Как Вета?
— Нормально.
— Уходить больше не рвется?
— Нет, ты ей очень понравилась.
— Иначе и быть не могло, — пошутила Далила и проследовала на кухню.
Там Виолетта крошила в салат овощи.
— Хочешь его откормить? — с улыбкой спросила Далила, озорно дернув за чуб племянника.
— Ветка отлично готовит, — похвастал Евгений. — Такой на завтрак испекла пирог! За каких-то двадцать минут! Языка чуть не лишился, так вкусно!
— Жаль, что не лишился, — улыбнулась Далила. — Слишком много болтаешь. Здравствуй, дружок, — обратилась она к Виолетте.
Девушка густо зарделась и промямлила:
— Здравствуйте. Вы есть будете? Я собираюсь жарить котлеты.
— За предложение большое спасибо, но я на минутку. Очень спешу. Не суетись, присядь и ответь мне на пару вопросов. Идет?
— Идет.
Вета присела и пытливо уставилась на Далилу.
— Для начала мне нужен твой адрес.
Девушка испугалась:
— Адрес?
Она растерянно оглянулась на Евгения, тот ободряюще ей кивнул и спросил у Далилы:
— А зачем он тебе?
— Только у родственников мы можем узнать, кто занимается этим делом и как оно продвигается, — пояснила она и успокоила Вету:
— Не волнуйся, детка, я сама к тебе домой не пойду. У меня масса нейтральных знакомых, моих бывших клиентов. Среди них есть друзья. Выйти на меня через них крайне сложно.
— Тогда вам лучше не домой, а к папе на работу, — промямлила Вета.
Но адрес дала.
Далила, желая вселить в девушку оптимизм, пообещала свою действенную помощь и предрекла этому делу счастливый конец, на что получила ответ:
— Не надо вам вмешиваться. Я во всем виновата сама. В другой раз буду смотреть, с кем связываться.
Вета сказала это, обреченно уставившись в пол и втянув голову в плечи. Евгений смущенно спросил:
— Ветка, ты что? Тетка добра нам желает.
Его «нам» неприятно резануло Далилу по ушам.
— Всего вам хорошего, — сказала она, стремительно направившись к выходу.
— Странная Ветка сегодня какая-то, — растерянно пробубнил Евгений, провожая Далилу к машине.
— Вовсе не странная, — возразила она. — Ответ из образа не выбивается. Типичный ответ неудачницы, привыкшей к самобичеванию. Иного я не ждала.
— Да, я сегодня проверил. Вета смеется именно так, как ты предсказала.
— Что, склоняет голову набок?
— Да, — подтвердил Евгений и, хлопнув себя по лбу, спросил:
— Слушай, а почему ты с ней не поговорила?
— О чем? — удивилась Далила. — Все вопросы с моей стороны воспримутся Ветой отрицательно. Кстати, что ты выяснил насчет подруги?
— Есть подруга. Миронова Настя.
— Куртку Вета с ней покупала?
— Да. Выходит, эта Настя бывших бой-френдов Ветки пришила?
— Я бы не стала спешить. Вторую куртку вообще мужчина купил. Между прочим, — ядовито усмехнулась Далила, — по описаниям продавца он похож на тебя. Дорогой плащ, двадцать шесть лет, усы.
Евгений напомнил:
— Ты говорила, что продавец упоминал его рост.
Далила согласилась:
— Да, рост у покупателя куртки средний.
— А я выше среднего.
— Но ты не видел продавца. Такому гиганту, как он, ты вполне мог показаться пигмеем. Кстати, зачем ты усы сбрил?
— Я узнал у Веты, где работали ее бой-френды. Завтра хочу на разведку сгонять.
Далила проникновенно спросила:
— Женька, поклянись, что ты никак не замешан в это нехорошее дело.
Глава 12
В глазах Далилы был страх.
— Если ты замешан, если ты как-то связан с убийствами… — неуверенно сказала она и запнулась, не решаясь продолжить.
— Как ты могла такое подумать? — обиделся Евгений и, отмахнувшись от подозрений, спросил:
— Так что, пойти на разведку?
— Сходи, — кивнула Далила.
Она с огромным облегчением отметила, что племянник говорит правду.
— Только осторожно там, не слишком расспрашивай.
Евгений заверил:
— Я хитрый.
— Я рада, — рассмеялась она и, взглянув на часы, заспешила:
— Почти опоздала. Прощай, увидимся завтра. Я позвоню.
Далила «дала по газам» и на рискованной скорости отмахала полгорода. Затормозила она в глубине старого двора, поставив автомобиль между домами так, чтобы номер не слишком бросался в глаза — конспирация.
«Уф, опоздала, но не слишком, — с облегчением констатировала она, мельком опять взглянув на часы. — До бассейна пять минут ходьбы, но уверена — он уже ждет».
Александр обычно сердился, когда Далила опаздывала. Настроение его ухудшалось, в итоге вечер был безнадежно испорчен.
Она знала, почему так происходит: Александр ревновал ее к мужу, к Матвею. Пяти минут ожидания было достаточно, чтобы он начал изводить себя и фантазировать. Александр сразу предполагал, что супружеские обязанности заставили Далилу отправиться не на свидание, а домой. Такие мысли ввергали его в бешенство, чего Далила совсем не хотела. Она понимала, что легкая доза ревности не повредит его чувствам, однако в последнее время слишком часты их ссоры.
Александр стоял на ступеньках у входа в бассейн и нервно курил, жадно обозревая окрестности.
Далила вооружилась очаровательной улыбкой и храбро ринулась навстречу любимому. Ее «А вот и я» прозвучало вполне жизнерадостно, как и последовавший за этим его поцелуй и «Привет, мое счастье».
— Пошли? — спросила она.
Александр грустно усмехнулся, элегантным щелчком выбросил окурок, обнял Далилу за плечи и увлек ее в холл бассейна.
— Удивительно, — с сарказмом заметил он, — сегодня ты почти вовремя.
— Знал бы, чего мне это стоило…
— Ты имеешь в виду семейные обязанности? — поморщился Александр.
— Ах, перестань, я говорю о работе, — отмахнулась Далила, не собираясь упоминать о проблемах племянника.
Он удивился:
— О работе? А что работа? Рабочий день вроде закончился.
Она вздохнула.
— Да, это так. Мы куда, в бассейн или сначала на фитнес? — спросила она, желая сменить тему.
— Как пожелаешь, дорогая, — чмокнул ее в висок Александр и Пропел:
— Все будет так, как ты пожелаешь.
Его голос был нежен, но Далила знала, что в любой момент он способен обрести нотки раздражения и даже негодования. Сегодня это особенно удручало. Слишком много бед на нее свалилось: Галкины роды, племянник. Хотелось тепла.
Уже в номере, лежа в объятиях Александра, она вдруг ясно ощутила, что несчастна. Тяжелый вздох сам собой вырвался из груди. Александр слегка отстранился, встревоженно взглянул на нее и спросил:
— Что случилось? Ты какая-то не такая.
Далила хотела промолчать, но, подумав: «Все равно разговора не избежать», — ответила:
— Ты давно не такой.
Он удивился:
— Какой не такой?
— Не такой, как прежде. Раньше мне было очень хорошо с тобой…
— А теперь?
— А теперь иногда я просто боюсь тебя потерять.
— Нет, ты не ответила на вопрос. Тебе со мной уже не так хорошо, как прежде? Говори прямо.
— Если прямо, то да.
Александр потянулся к сигаретам.
Далила видела, что он встревожен, даже напуган возникающим у них разговором.
«Ну и пусть, — подумала она, — чем бы это ни закончилось, разобраться нужно в любом случае».
— Так, значит, тебе уже плохо со мной в постели? — прикуривая и торопливо затягиваясь, спросил Александр.
— Ну при чем здесь постель? — рассердилась Далила. — Почему вы, мужчины, все проблемы сводите к тривиальным инстинктам?
— А к чему их надо сводить?
— Я говорю о наших с тобой отношениях. Или ты считаешь, что они состоят из одной постели?
Выглядел он обескураженно.
— Не думал об этом. Я люблю тебя, и этим все сказано. Но, если трезво взглянуть, в постели мы чаще встречаемся.
— Опа! Приехали, — вскочила Далила и рассмеялась фальшиво и нервно.
Александр поспешно продолжил:
— Ты не так поняла.
— А по-моему, именно так.
— Нет. Наши отношения очень серьезны. Я не могу без тебя, но…
— Что — но? — похолодела Далила.
— У нас нет ничего общего, кроме чувств: ни будущего, ни прошлого. Да и настоящего нет. Голые чувства. Знаешь, меня это уже напрягает.
— Раньше ты так не говорил.
— Раньше я тебя так не любил.
Признавшись, он рассердился:
— Черт возьми! Зачем ты затеяла этот дурной разговор?
— Я затеяла?
Александр обнял Далилу и попытался вернуть ее голову на свое плечо.
— Зря ты заводишься, — уже нежно шепнул он.
— Мне казалось, что заводишься ты, — сказала она, делая вид, что собирается покинуть постель.
Он силой опрокинул ее, Далила вырвалась и вскочила. Отбежала подальше и закричала:
— Разве не ясно, что мы отдаляемся!
Александр удивился:
— С чего ты взяла?
— Мне, как специалисту по сердечным делам, очевидно. Все лучшее позади. Дальше будут утомительные встречи по расписанию. Мы еще не осмеливаемся сознаться друг другу: «Все кончено». Придет время, сознаемся. И друзьями останемся.
Александр поймал ее одним ловким движением, схватил за руку, с силой притянул к себе и прошептал:
— Почему мы ругаемся?
— Ты стал раздражителен, груб, — прошипела она.
Он удивился:
— Да?
— Уж поверь мне.
— Ну, прости. Я страдаю. Честное слово, схожу с ума. Все меня бесит. Что мне делать? Любить тебя меньше? Я не могу.
— Люби так же, но сдерживай себя, — холодно посоветовала Далила.
Александр разозлился, оттолкнул ее, в ярости стукнул кулаком по подушке, закричал:
— Черт! Ты издеваешься надо мной! Я не на приеме у психоаналитика! Я не твой пациент!
— Не ори! — психанула она. — Я устала! Устала от грубости! Я не собачонка, которую можно то приласкать, то пнуть, в зависимости от настроения! Рядом с тобой я перестала быть бабой! Все время держу оборону!
Далила нервно схватила одежду, плохо соображая, бросила ее на пол, вновь подобрала, ничего не видя перед собой, сделала пару шагов, вернулась.
Ей вдруг показалось, что это все, конец. Тошнота подступила к горлу, голова закружилась, ноги подкосились, обессиленная, Далила упала на кровать и разрыдалась.
Ее слезы обезоружили Александра. Несколько секунд он оторопело хлопал глазами, а потом бросился ее успокаивать. Успокаивать он не умел, растерянно гладил Далилу по волосам с бормотанием:
— Не надо, не надо.
— Саша, мы должны что-то предпринять, — жалобно пропищала она.
— Хорошо, я все предприму, — пообещал Александр. — Успокойся, мышонок. Иди ко мне.
Далила доверчиво прижалась к его груди. Она была в полной растерянности: «Куда он клонит? Чего добивается? Хочет бросить меня? Не пойму».
В этот вечер они больше не ссорились. Александр был очарователен, как в первые дни их любви. Пригласил ее в ресторан. Далила была неудачно одета, но отказать ему не решилась: снова ревность, ссора. Пошла ради мира. Однако Александр опять стал раздражительным. У входа в зал заспешил, не дал ей покрутиться у зеркала, начал упрекать:
— Почему женщины так себя обожают? Их от зеркала не оттащить.
Мягкий упрек, но Далила-то знала, как умеет Александр набирать обороты.
— Здрасте, — осадила она его. — Если женщины себя обожают, то что сказать про мужчин?
— Мужчины у зеркал не задерживаются, — самодовольно изрек Александр. — Они безразличны к своей внешности.
— Распространенное заблуждение, — усмехнулась Далила. — В крупном универмаге Стокгольма над зеркалом установили скрытую камеру и неожиданно получили такую статистику. В зеркало заглянули 412 женщин, в основном — чтобы поправить прическу, и 778 мужчин, чтобы полюбоваться собственным отражением.
Александр сдаваться не пожелал:
— Бесполезно спорить с образованной женщиной. Если логики не хватает, цифрами бьет. Почему тогда мужчины не таскают с собой зеркал?
— В отличие от женщин, хочешь сказать?
— Именно. Так почему? Что говорит наука? Или не знаешь? — подковырнул он ее.
— О мужчинах я знаю все, — заявила Далила. — Везде, кроме Северной Америки и Австралии, женщины работают гораздо больше мужчин.
— Ну и что? Я тебе задал вопрос.
— И получил ответ. Мужчины ленивы, не любят себя утруждать. Но мимо свалившегося на них удовольствия они не пройдут.
— А женщины мимо удовольствий проходят, по-твоему?
— По-моему, пролетают. Заботы о других обуревают женщин даже тогда, когда они думают о себе.
— Никто в этом не виноват, — заключил Александр, с интересом разглядывая девицу, самозабвенно танцующую возле эстрады.
Ощутив укол ревности, Далила спросила:
— Нравится?
— Недурна. Можешь набросать мне ее портрет?
— Психологический? — уточнила она.
Александр поднял брови:
— Ну да. Остальное я вижу.
Далила пожала плечами:
— Кто тебя знает. Вдруг ты заинтересовался тем, как вижу девицу я.
— Хорошо, я заинтересовался. И как?
— Банально смазлива, безвкусно одета и двигается с грацией утки.
Александр от души рассмеялся:
— Человеческий род прекратится, если мужики обзаведутся привередливостью баб.
— Мужчины раньше исчезнут с лица земли, если женщины перестанут им дурость их прощать и хором предоставят этих взрослых детей самим себе, — парировала Далила и сердито подумала: «Видели бы меня мои пациенты. Терпимости их учу, а сама сладострастно грызусь по пустякам. Веду себя как фригидка».
Музыка отзвучала, девица остановилась, но к столику не прошла, куда приглашал ее жестом толстый коротконогий мужчина. Отмахнувшись, она стрельнула взглядом в зал и наткнулась на злые глаза Далилы. Презрительно дернув плечом, девица пьяной походкой обогнула фонтан и направилась в холл.
Далила, не сводя глаз с девицы, привстала, будто бы зачарованная. Александр удивленно спросил:
— Куда ты?
— Губы подкрашу, — шепнула Далила и, сама не зная зачем, поспешила вслед за девицей.
Девица против ее ожиданий направилась в гардероб, поигрывая на ходу номерком. Далиле ничего другого не оставалось, как завернуть в туалет — не стоять же столбом в пустом холле, глазея, как та одевается.
"Зачем я вообще за нею поперлась? — ругала себя Далила, растерянно стоя у зеркала с губной помадой в руках. — Какая сила меня погнала? Ревность? Любопытство? Злость на Александра?
Шестое чувство! — вдруг осознала она. — Девица внешне похожа на Вету, только наглый ее вариант".
Едва она успела об этом подумать, дверь распахнулась. В туалет кто-то вошел, но Далила из вежливости не оглянулась.
Чиркая по губам помадой, она копалась в себе: «Почему я клинюсь на бедах Веты? Разве мне мало своих проблем? Кстати, как ее подругу зовут? Фамилию помню, Миронова. А имя? Даша? Нет. Катя? Да нет. Настя! Точно, Миронова Настя!»
— Который час, не подскажете? — неожиданно прозвучал над ухом вопрос.
Далила вздрогнула, оглянулась и испытала шок. В дверях стояла девица, та самая, но теперь на ней была темно-желтая курточка от «Диор».
— Который час, не подскажете? — повторила она, заметив растерянный взгляд Далилы.
— У меня нет часов, — изумленно промолвила та, хотя изящные золотые часики обвивали ее запястье.
Девица фыркнула:
— Не хотите, не говорите, — и устремилась к двери.
Далила ее позвала:
— Настя!
— Я не Настя, — даже не оглянувшись, сказала девица.
— А кто вы?
— Вам-то какое дело? Я же не спрашиваю, кто вы?
— Простите меня, — устремилась за девицей Далила, — я обозналась, но скажите, пожалуйста, ваша курточка от «Диор»?
На этот раз девушка остановилась и, взглянув на нее с интересом, похвастала:
— Настоящий «Диор».
— Так я и знала, — испуганно выдохнула Далила. — В Гостином Дворе покупали?
— Ну да, только не я, мой парень. А вы хорошо разбираетесь в брэндах.
С громким смехом в туалет ввалились пьяные женщины. Девица пожала плечами и, оборвав разговор, испарилась.
— Если ты замешан, если ты как-то связан с убийствами… — неуверенно сказала она и запнулась, не решаясь продолжить.
— Как ты могла такое подумать? — обиделся Евгений и, отмахнувшись от подозрений, спросил:
— Так что, пойти на разведку?
— Сходи, — кивнула Далила.
Она с огромным облегчением отметила, что племянник говорит правду.
— Только осторожно там, не слишком расспрашивай.
Евгений заверил:
— Я хитрый.
— Я рада, — рассмеялась она и, взглянув на часы, заспешила:
— Почти опоздала. Прощай, увидимся завтра. Я позвоню.
Далила «дала по газам» и на рискованной скорости отмахала полгорода. Затормозила она в глубине старого двора, поставив автомобиль между домами так, чтобы номер не слишком бросался в глаза — конспирация.
«Уф, опоздала, но не слишком, — с облегчением констатировала она, мельком опять взглянув на часы. — До бассейна пять минут ходьбы, но уверена — он уже ждет».
Александр обычно сердился, когда Далила опаздывала. Настроение его ухудшалось, в итоге вечер был безнадежно испорчен.
Она знала, почему так происходит: Александр ревновал ее к мужу, к Матвею. Пяти минут ожидания было достаточно, чтобы он начал изводить себя и фантазировать. Александр сразу предполагал, что супружеские обязанности заставили Далилу отправиться не на свидание, а домой. Такие мысли ввергали его в бешенство, чего Далила совсем не хотела. Она понимала, что легкая доза ревности не повредит его чувствам, однако в последнее время слишком часты их ссоры.
Александр стоял на ступеньках у входа в бассейн и нервно курил, жадно обозревая окрестности.
Далила вооружилась очаровательной улыбкой и храбро ринулась навстречу любимому. Ее «А вот и я» прозвучало вполне жизнерадостно, как и последовавший за этим его поцелуй и «Привет, мое счастье».
— Пошли? — спросила она.
Александр грустно усмехнулся, элегантным щелчком выбросил окурок, обнял Далилу за плечи и увлек ее в холл бассейна.
— Удивительно, — с сарказмом заметил он, — сегодня ты почти вовремя.
— Знал бы, чего мне это стоило…
— Ты имеешь в виду семейные обязанности? — поморщился Александр.
— Ах, перестань, я говорю о работе, — отмахнулась Далила, не собираясь упоминать о проблемах племянника.
Он удивился:
— О работе? А что работа? Рабочий день вроде закончился.
Она вздохнула.
— Да, это так. Мы куда, в бассейн или сначала на фитнес? — спросила она, желая сменить тему.
— Как пожелаешь, дорогая, — чмокнул ее в висок Александр и Пропел:
— Все будет так, как ты пожелаешь.
Его голос был нежен, но Далила знала, что в любой момент он способен обрести нотки раздражения и даже негодования. Сегодня это особенно удручало. Слишком много бед на нее свалилось: Галкины роды, племянник. Хотелось тепла.
Уже в номере, лежа в объятиях Александра, она вдруг ясно ощутила, что несчастна. Тяжелый вздох сам собой вырвался из груди. Александр слегка отстранился, встревоженно взглянул на нее и спросил:
— Что случилось? Ты какая-то не такая.
Далила хотела промолчать, но, подумав: «Все равно разговора не избежать», — ответила:
— Ты давно не такой.
Он удивился:
— Какой не такой?
— Не такой, как прежде. Раньше мне было очень хорошо с тобой…
— А теперь?
— А теперь иногда я просто боюсь тебя потерять.
— Нет, ты не ответила на вопрос. Тебе со мной уже не так хорошо, как прежде? Говори прямо.
— Если прямо, то да.
Александр потянулся к сигаретам.
Далила видела, что он встревожен, даже напуган возникающим у них разговором.
«Ну и пусть, — подумала она, — чем бы это ни закончилось, разобраться нужно в любом случае».
— Так, значит, тебе уже плохо со мной в постели? — прикуривая и торопливо затягиваясь, спросил Александр.
— Ну при чем здесь постель? — рассердилась Далила. — Почему вы, мужчины, все проблемы сводите к тривиальным инстинктам?
— А к чему их надо сводить?
— Я говорю о наших с тобой отношениях. Или ты считаешь, что они состоят из одной постели?
Выглядел он обескураженно.
— Не думал об этом. Я люблю тебя, и этим все сказано. Но, если трезво взглянуть, в постели мы чаще встречаемся.
— Опа! Приехали, — вскочила Далила и рассмеялась фальшиво и нервно.
Александр поспешно продолжил:
— Ты не так поняла.
— А по-моему, именно так.
— Нет. Наши отношения очень серьезны. Я не могу без тебя, но…
— Что — но? — похолодела Далила.
— У нас нет ничего общего, кроме чувств: ни будущего, ни прошлого. Да и настоящего нет. Голые чувства. Знаешь, меня это уже напрягает.
— Раньше ты так не говорил.
— Раньше я тебя так не любил.
Признавшись, он рассердился:
— Черт возьми! Зачем ты затеяла этот дурной разговор?
— Я затеяла?
Александр обнял Далилу и попытался вернуть ее голову на свое плечо.
— Зря ты заводишься, — уже нежно шепнул он.
— Мне казалось, что заводишься ты, — сказала она, делая вид, что собирается покинуть постель.
Он силой опрокинул ее, Далила вырвалась и вскочила. Отбежала подальше и закричала:
— Разве не ясно, что мы отдаляемся!
Александр удивился:
— С чего ты взяла?
— Мне, как специалисту по сердечным делам, очевидно. Все лучшее позади. Дальше будут утомительные встречи по расписанию. Мы еще не осмеливаемся сознаться друг другу: «Все кончено». Придет время, сознаемся. И друзьями останемся.
Александр поймал ее одним ловким движением, схватил за руку, с силой притянул к себе и прошептал:
— Почему мы ругаемся?
— Ты стал раздражителен, груб, — прошипела она.
Он удивился:
— Да?
— Уж поверь мне.
— Ну, прости. Я страдаю. Честное слово, схожу с ума. Все меня бесит. Что мне делать? Любить тебя меньше? Я не могу.
— Люби так же, но сдерживай себя, — холодно посоветовала Далила.
Александр разозлился, оттолкнул ее, в ярости стукнул кулаком по подушке, закричал:
— Черт! Ты издеваешься надо мной! Я не на приеме у психоаналитика! Я не твой пациент!
— Не ори! — психанула она. — Я устала! Устала от грубости! Я не собачонка, которую можно то приласкать, то пнуть, в зависимости от настроения! Рядом с тобой я перестала быть бабой! Все время держу оборону!
Далила нервно схватила одежду, плохо соображая, бросила ее на пол, вновь подобрала, ничего не видя перед собой, сделала пару шагов, вернулась.
Ей вдруг показалось, что это все, конец. Тошнота подступила к горлу, голова закружилась, ноги подкосились, обессиленная, Далила упала на кровать и разрыдалась.
Ее слезы обезоружили Александра. Несколько секунд он оторопело хлопал глазами, а потом бросился ее успокаивать. Успокаивать он не умел, растерянно гладил Далилу по волосам с бормотанием:
— Не надо, не надо.
— Саша, мы должны что-то предпринять, — жалобно пропищала она.
— Хорошо, я все предприму, — пообещал Александр. — Успокойся, мышонок. Иди ко мне.
Далила доверчиво прижалась к его груди. Она была в полной растерянности: «Куда он клонит? Чего добивается? Хочет бросить меня? Не пойму».
В этот вечер они больше не ссорились. Александр был очарователен, как в первые дни их любви. Пригласил ее в ресторан. Далила была неудачно одета, но отказать ему не решилась: снова ревность, ссора. Пошла ради мира. Однако Александр опять стал раздражительным. У входа в зал заспешил, не дал ей покрутиться у зеркала, начал упрекать:
— Почему женщины так себя обожают? Их от зеркала не оттащить.
Мягкий упрек, но Далила-то знала, как умеет Александр набирать обороты.
— Здрасте, — осадила она его. — Если женщины себя обожают, то что сказать про мужчин?
— Мужчины у зеркал не задерживаются, — самодовольно изрек Александр. — Они безразличны к своей внешности.
— Распространенное заблуждение, — усмехнулась Далила. — В крупном универмаге Стокгольма над зеркалом установили скрытую камеру и неожиданно получили такую статистику. В зеркало заглянули 412 женщин, в основном — чтобы поправить прическу, и 778 мужчин, чтобы полюбоваться собственным отражением.
Александр сдаваться не пожелал:
— Бесполезно спорить с образованной женщиной. Если логики не хватает, цифрами бьет. Почему тогда мужчины не таскают с собой зеркал?
— В отличие от женщин, хочешь сказать?
— Именно. Так почему? Что говорит наука? Или не знаешь? — подковырнул он ее.
— О мужчинах я знаю все, — заявила Далила. — Везде, кроме Северной Америки и Австралии, женщины работают гораздо больше мужчин.
— Ну и что? Я тебе задал вопрос.
— И получил ответ. Мужчины ленивы, не любят себя утруждать. Но мимо свалившегося на них удовольствия они не пройдут.
— А женщины мимо удовольствий проходят, по-твоему?
— По-моему, пролетают. Заботы о других обуревают женщин даже тогда, когда они думают о себе.
— Никто в этом не виноват, — заключил Александр, с интересом разглядывая девицу, самозабвенно танцующую возле эстрады.
Ощутив укол ревности, Далила спросила:
— Нравится?
— Недурна. Можешь набросать мне ее портрет?
— Психологический? — уточнила она.
Александр поднял брови:
— Ну да. Остальное я вижу.
Далила пожала плечами:
— Кто тебя знает. Вдруг ты заинтересовался тем, как вижу девицу я.
— Хорошо, я заинтересовался. И как?
— Банально смазлива, безвкусно одета и двигается с грацией утки.
Александр от души рассмеялся:
— Человеческий род прекратится, если мужики обзаведутся привередливостью баб.
— Мужчины раньше исчезнут с лица земли, если женщины перестанут им дурость их прощать и хором предоставят этих взрослых детей самим себе, — парировала Далила и сердито подумала: «Видели бы меня мои пациенты. Терпимости их учу, а сама сладострастно грызусь по пустякам. Веду себя как фригидка».
Музыка отзвучала, девица остановилась, но к столику не прошла, куда приглашал ее жестом толстый коротконогий мужчина. Отмахнувшись, она стрельнула взглядом в зал и наткнулась на злые глаза Далилы. Презрительно дернув плечом, девица пьяной походкой обогнула фонтан и направилась в холл.
Далила, не сводя глаз с девицы, привстала, будто бы зачарованная. Александр удивленно спросил:
— Куда ты?
— Губы подкрашу, — шепнула Далила и, сама не зная зачем, поспешила вслед за девицей.
Девица против ее ожиданий направилась в гардероб, поигрывая на ходу номерком. Далиле ничего другого не оставалось, как завернуть в туалет — не стоять же столбом в пустом холле, глазея, как та одевается.
"Зачем я вообще за нею поперлась? — ругала себя Далила, растерянно стоя у зеркала с губной помадой в руках. — Какая сила меня погнала? Ревность? Любопытство? Злость на Александра?
Шестое чувство! — вдруг осознала она. — Девица внешне похожа на Вету, только наглый ее вариант".
Едва она успела об этом подумать, дверь распахнулась. В туалет кто-то вошел, но Далила из вежливости не оглянулась.
Чиркая по губам помадой, она копалась в себе: «Почему я клинюсь на бедах Веты? Разве мне мало своих проблем? Кстати, как ее подругу зовут? Фамилию помню, Миронова. А имя? Даша? Нет. Катя? Да нет. Настя! Точно, Миронова Настя!»
— Который час, не подскажете? — неожиданно прозвучал над ухом вопрос.
Далила вздрогнула, оглянулась и испытала шок. В дверях стояла девица, та самая, но теперь на ней была темно-желтая курточка от «Диор».
— Который час, не подскажете? — повторила она, заметив растерянный взгляд Далилы.
— У меня нет часов, — изумленно промолвила та, хотя изящные золотые часики обвивали ее запястье.
Девица фыркнула:
— Не хотите, не говорите, — и устремилась к двери.
Далила ее позвала:
— Настя!
— Я не Настя, — даже не оглянувшись, сказала девица.
— А кто вы?
— Вам-то какое дело? Я же не спрашиваю, кто вы?
— Простите меня, — устремилась за девицей Далила, — я обозналась, но скажите, пожалуйста, ваша курточка от «Диор»?
На этот раз девушка остановилась и, взглянув на нее с интересом, похвастала:
— Настоящий «Диор».
— Так я и знала, — испуганно выдохнула Далила. — В Гостином Дворе покупали?
— Ну да, только не я, мой парень. А вы хорошо разбираетесь в брэндах.
С громким смехом в туалет ввалились пьяные женщины. Девица пожала плечами и, оборвав разговор, испарилась.
Глава 13
Евгений застыл у двери офиса, прочитал криво приколотое объявление «Требуется привратник» и смело вошел. Фирмочка Трахтенберга была так себе: узкий коридор, панели дешевые и полное отсутствие сотрудников.
«Нет, не полное», — подумал Евгений, услышав доброжелательный мат и гомерический хохот.
Пройдя по коридору, он увидел в открытую дверь застолье: трое сотрудников собрались в просторной комнате.
«Поминки по любимому шефу справляют, — догадался Евгений. — Ишь, как радуются. Все как в том анекдоте: хоронили тещу, порвали два баяна».
Он ошибся, отмечалось рождение сына сотрудника Вити. Витя восседал в самом центре, был доволен и пьян. Рядом с ним, возвышаясь над столом нестандартным бюстом, сидела блондинка. Невысокий лысый грузин стоял, держа в вытянутой руке полный бокал. Он вдумчиво и степенно произносил тост:
— Витя. С джигитом. Тебя. С первенцем. Нас. Грузинов. Четыре миллиона. Всего.
«При чем тут грузины? Витя же русский», — удивился Евгений и громко спросил:
— Неужели и в самом деле всего каких-то четыре миллиона? Куда ни пойдешь, везде грузины одни.
— Да, нас мало, — ответил грузин и, озорно усмехнувшись, добавил:
— Но мы очень быстрый народ. Там, где ты, генацвале, ходил, один и тот же грузин бегал, туда-сюда, туда-сюда. Это мы умеем.
Все рассмеялись, а блондинка, агрессивно качнув бюстом, спросила:
— Вам кого?
— Бухгалтера, — не моргнув глазом, соврал Евгений.
— Веру Ивановну мы отпустили, — встрял в беседу счастливый Витя. — У меня сын родился, а у нее огород некопанный.
Евгений счел своим долгом философски оформить полученную информацию.
— Да-а, — задумчиво сказал он, — человек начинает жизнь с любви к себе, а заканчивает любовью к какому-то огороду.
— Вах, генацвале, — обрадовался грузин, — веселый ты человек! Присоединяйся к нашему празднику!
— Куда? — возмутилась блондинка и строго спросила:
— Зачем вам Вера Ивановна?
— Вообще-то мне нужна не она, а работа.
— Нам требуется привратник, — мгновенно встрял Витя.
— Кому надо приврать? — осведомился Евгений, чем снова привел грузина в восторг.
— Вах, молодец! Настоящий мужчина! За словом не лезет в карман!
— Да у меня и нет их, карманов.
— И правильно! Зачем мужчине карманы? Самое ценное мы без карманов умеем носить!
Блондинка прыснула со смеху, а грузин с достоинством ей пояснил:
— Машенька, я говорю про кинжал.
— Я так и подумала, — хихикнула Машенька и, глянув на Евгения уже гораздо приветливей, спросила:
— Как вас зовут?
Он с пафосом сообщил:
— Бонд! Джеймс Бонд!
Блондинка ядовито за ним повторила:
— Джеймс Бомж? Видим, что бомж, зря представляешься.
Евгений ошеломленно развел руками:
— Вот так всегда. Где ни появлюсь, даже самый последний тормоз в моем присутствии начинает шутить. Остроумие у всех просыпается.
Блондинка обиделась:
— Сам ты тормоз.
— Нет, я по жизни, скорее, газ, — не согласился Евгений.
— Газ! — рассмеялась блондинка.
А счастливый Витя спросил:
— Пропан, бутан или метан?
— Метан и нервно-паралитический, — злорадно пояснила блондинка.
Грузин поразился:
— Машенька! Ты шутить научилась!
Симпатии сотрудников к пришельцу блондинка расценила как изощренное предательство и зло процедила:
— Да, Резо, у тебя, у дурака.
Евгений философски заметил:
— Если женщина научилась делать то, что умеет мужчина, значит, мужчина делает что-то не то.
— Вах, как красиво сказал! — восхитился Резо и пояснил:
— Ты, Джеймс Бонд, не обижайся на Машеньку. Ты ей очень понравился, вот она и дерзит.
— Знаю, это кокетство, — скользнув ласковым взглядом по бюсту блондинки, согласился Евгений.
Машенька возмутилась:
— Да какой он там Бонд!
Грузин мудро заметил, явно подражая пришельцу:
— Если женщине столько лет, сколько она говорит, значит, мужчина тот, кем он себя ощущает. Этот парень думает, что он Бонд, значит, он Бонд и есть.
— Я не думаю, — достал паспорт Евгений, — я Бонд и есть. Потомственный. Посмотрите.
Все посмотрели и обалдели.
— Вах, — закричал Резо, — всем друзьям расскажу, и никто не поверит. Настоящего Бонда видел! Слушай, генацвале, садись быстро за стол. Во рту у меня уже пустыня Сахара, а без такого хорошего человека разве шампанское в горло полезет?
Блондинка ядовито напомнила:
— Раньше лезло.
Однако, впечатляюще свесив свою нестандартную грудь, она потянулась к свободному стулу. Евгений охотно присоединился к компании и, выпив за новоиспеченного папашу, деловито спросил:
— Так, говорите, работенка найдется?
Резо омрачился:
— Генацвале, зачем о делах?
Виктор пожаловался:
— Видишь, сами без работы сидим.
— Что так? — удивился Евгений. — Или начальник плохой?
— Начальник наш — Трахтенберг, — назидательно подняв указательный палец, сообщил Резо и спросил:
— Можешь представить, как нам живется?
— Нет, не могу, — потряс головой Евгений.
Машенька рассмеялась:
— Он не знает, что «берг» по-немецки «гора»!
— Да, я английский учил. Правда, и английского я не знаю. Только русский немного.
— Вот-вот, — вздохнул Виктор, — можешь представить, как нас имел человек, поимевший целую гору?
— Гору народу, — добавил Резо. — Трахал нас всех Трахтенберг и в гриву, и в хвост!
— Почему трахал? — удивился Евгений. — Ему что, надоело? Пресытился?
— Как же, ему надоест! — взвыли все хором.
— Что же тогда, импотенция с ним приключилась?
— Хуже! — взвыл Виктор. — Дырка во лбу у него приключилась, у гада!
— О покойных плохо не говорят, — напомнила Машенька.
— Выходит, ваш начальник покойник? — поразился Евгений. — И что теперь с вашей фирмой?
Резо трагически сообщил:
— Сливаемся. С другой фирмой. Маша, скажи?
— Я и сама забыла. Сейчас в бумагах у себя посмотрю, кажется, холдинг какой-то.
Девушка вышла из-за стола и проследовала в другую комнату. Резо, имитируя грудь, растопырил скрещенные руки и, подмигнув, спросил у Евгения:
— Понравилась?
Тот, тараща глаза, кивнул:
— Еще бы!
Виктор тоже грудь похвалил:
— Членоподъемник у Машки отпадный, но подкатывать к нему бесполезно.
— И все-таки, если не возражаете, я подкачусь, — вежливо сообщил Евгений.
— Вах, молодец! — восхитился Резо. — Настоящий мужчина! Знаешь, почему морда мой плоский?
— Почему?
— Я с Машей в машине нечаянно ехал. Очень трудно мужчине сидеть за рулем, когда рядом маячит такой грудь! В общем, не усидел и тут же въехал мордой в приборный доска. Доска смялась, а морда разгладилась и стала плоской.
Евгений с Виктором рассмеялись, а Резо закручинился:
— Как мамаше теперь покажусь? Что отцу родному скажу? От узбека родился? А бюст, сами видите, каким был, таким и остался. Ему хоть бы что.
«Нет, не полное», — подумал Евгений, услышав доброжелательный мат и гомерический хохот.
Пройдя по коридору, он увидел в открытую дверь застолье: трое сотрудников собрались в просторной комнате.
«Поминки по любимому шефу справляют, — догадался Евгений. — Ишь, как радуются. Все как в том анекдоте: хоронили тещу, порвали два баяна».
Он ошибся, отмечалось рождение сына сотрудника Вити. Витя восседал в самом центре, был доволен и пьян. Рядом с ним, возвышаясь над столом нестандартным бюстом, сидела блондинка. Невысокий лысый грузин стоял, держа в вытянутой руке полный бокал. Он вдумчиво и степенно произносил тост:
— Витя. С джигитом. Тебя. С первенцем. Нас. Грузинов. Четыре миллиона. Всего.
«При чем тут грузины? Витя же русский», — удивился Евгений и громко спросил:
— Неужели и в самом деле всего каких-то четыре миллиона? Куда ни пойдешь, везде грузины одни.
— Да, нас мало, — ответил грузин и, озорно усмехнувшись, добавил:
— Но мы очень быстрый народ. Там, где ты, генацвале, ходил, один и тот же грузин бегал, туда-сюда, туда-сюда. Это мы умеем.
Все рассмеялись, а блондинка, агрессивно качнув бюстом, спросила:
— Вам кого?
— Бухгалтера, — не моргнув глазом, соврал Евгений.
— Веру Ивановну мы отпустили, — встрял в беседу счастливый Витя. — У меня сын родился, а у нее огород некопанный.
Евгений счел своим долгом философски оформить полученную информацию.
— Да-а, — задумчиво сказал он, — человек начинает жизнь с любви к себе, а заканчивает любовью к какому-то огороду.
— Вах, генацвале, — обрадовался грузин, — веселый ты человек! Присоединяйся к нашему празднику!
— Куда? — возмутилась блондинка и строго спросила:
— Зачем вам Вера Ивановна?
— Вообще-то мне нужна не она, а работа.
— Нам требуется привратник, — мгновенно встрял Витя.
— Кому надо приврать? — осведомился Евгений, чем снова привел грузина в восторг.
— Вах, молодец! Настоящий мужчина! За словом не лезет в карман!
— Да у меня и нет их, карманов.
— И правильно! Зачем мужчине карманы? Самое ценное мы без карманов умеем носить!
Блондинка прыснула со смеху, а грузин с достоинством ей пояснил:
— Машенька, я говорю про кинжал.
— Я так и подумала, — хихикнула Машенька и, глянув на Евгения уже гораздо приветливей, спросила:
— Как вас зовут?
Он с пафосом сообщил:
— Бонд! Джеймс Бонд!
Блондинка ядовито за ним повторила:
— Джеймс Бомж? Видим, что бомж, зря представляешься.
Евгений ошеломленно развел руками:
— Вот так всегда. Где ни появлюсь, даже самый последний тормоз в моем присутствии начинает шутить. Остроумие у всех просыпается.
Блондинка обиделась:
— Сам ты тормоз.
— Нет, я по жизни, скорее, газ, — не согласился Евгений.
— Газ! — рассмеялась блондинка.
А счастливый Витя спросил:
— Пропан, бутан или метан?
— Метан и нервно-паралитический, — злорадно пояснила блондинка.
Грузин поразился:
— Машенька! Ты шутить научилась!
Симпатии сотрудников к пришельцу блондинка расценила как изощренное предательство и зло процедила:
— Да, Резо, у тебя, у дурака.
Евгений философски заметил:
— Если женщина научилась делать то, что умеет мужчина, значит, мужчина делает что-то не то.
— Вах, как красиво сказал! — восхитился Резо и пояснил:
— Ты, Джеймс Бонд, не обижайся на Машеньку. Ты ей очень понравился, вот она и дерзит.
— Знаю, это кокетство, — скользнув ласковым взглядом по бюсту блондинки, согласился Евгений.
Машенька возмутилась:
— Да какой он там Бонд!
Грузин мудро заметил, явно подражая пришельцу:
— Если женщине столько лет, сколько она говорит, значит, мужчина тот, кем он себя ощущает. Этот парень думает, что он Бонд, значит, он Бонд и есть.
— Я не думаю, — достал паспорт Евгений, — я Бонд и есть. Потомственный. Посмотрите.
Все посмотрели и обалдели.
— Вах, — закричал Резо, — всем друзьям расскажу, и никто не поверит. Настоящего Бонда видел! Слушай, генацвале, садись быстро за стол. Во рту у меня уже пустыня Сахара, а без такого хорошего человека разве шампанское в горло полезет?
Блондинка ядовито напомнила:
— Раньше лезло.
Однако, впечатляюще свесив свою нестандартную грудь, она потянулась к свободному стулу. Евгений охотно присоединился к компании и, выпив за новоиспеченного папашу, деловито спросил:
— Так, говорите, работенка найдется?
Резо омрачился:
— Генацвале, зачем о делах?
Виктор пожаловался:
— Видишь, сами без работы сидим.
— Что так? — удивился Евгений. — Или начальник плохой?
— Начальник наш — Трахтенберг, — назидательно подняв указательный палец, сообщил Резо и спросил:
— Можешь представить, как нам живется?
— Нет, не могу, — потряс головой Евгений.
Машенька рассмеялась:
— Он не знает, что «берг» по-немецки «гора»!
— Да, я английский учил. Правда, и английского я не знаю. Только русский немного.
— Вот-вот, — вздохнул Виктор, — можешь представить, как нас имел человек, поимевший целую гору?
— Гору народу, — добавил Резо. — Трахал нас всех Трахтенберг и в гриву, и в хвост!
— Почему трахал? — удивился Евгений. — Ему что, надоело? Пресытился?
— Как же, ему надоест! — взвыли все хором.
— Что же тогда, импотенция с ним приключилась?
— Хуже! — взвыл Виктор. — Дырка во лбу у него приключилась, у гада!
— О покойных плохо не говорят, — напомнила Машенька.
— Выходит, ваш начальник покойник? — поразился Евгений. — И что теперь с вашей фирмой?
Резо трагически сообщил:
— Сливаемся. С другой фирмой. Маша, скажи?
— Я и сама забыла. Сейчас в бумагах у себя посмотрю, кажется, холдинг какой-то.
Девушка вышла из-за стола и проследовала в другую комнату. Резо, имитируя грудь, растопырил скрещенные руки и, подмигнув, спросил у Евгения:
— Понравилась?
Тот, тараща глаза, кивнул:
— Еще бы!
Виктор тоже грудь похвалил:
— Членоподъемник у Машки отпадный, но подкатывать к нему бесполезно.
— И все-таки, если не возражаете, я подкачусь, — вежливо сообщил Евгений.
— Вах, молодец! — восхитился Резо. — Настоящий мужчина! Знаешь, почему морда мой плоский?
— Почему?
— Я с Машей в машине нечаянно ехал. Очень трудно мужчине сидеть за рулем, когда рядом маячит такой грудь! В общем, не усидел и тут же въехал мордой в приборный доска. Доска смялась, а морда разгладилась и стала плоской.
Евгений с Виктором рассмеялись, а Резо закручинился:
— Как мамаше теперь покажусь? Что отцу родному скажу? От узбека родился? А бюст, сами видите, каким был, таким и остался. Ему хоть бы что.