Милевская Людмила. Жених со знаком качества

   — Роб, кто приходил? — спросила Варвара.
   — Моя бывшая жена. Ты вряд ли ее помнишь, маленькая еще была.
   Отвечая, я смотрел на Мархалеву и заметил, что она осталась удовлетворена. Я сделал замысловатый поклон, помахал воображаемой шляпой и с издевательским пафосом воскликнул:
   — Софья Адамовна, чем обязан счастию лицезреть вас в моем доме.
   Мархалева заговорщически посмотрела на Варвару. Та кивнула, притворно зевнула и, поднимаясь с дивана, сказала:
   — Ну ладно, Роб, я пошла.
   Разумеется, я удивился, но виду не подал и равнодушно бросил ей вслед:
   — Иди, ребенок, не провожаю, открывать замок ты уже научилась.
   Как только за Варварой захлопнулась входная дверь, Мархалева затараторила:
   — Роберт, очень спешу, у нас мало времени, поэтому давайте начистоту. Заславский замыслил вас убить. Знаю, сейчас вы начнете меня убеждать, что он ваш друг и прочее, но не старайтесь. Бесполезно. Разум молчит, когда говорят факты.
   Мне стало смешно. Я буду ее убеждать? Эту сумасшедшую? За кого она меня принимает?
   — Лучше скажите, зачем вы натравили на меня Аделину? — спросил я и порадовался.
   Мархалева оторопела. Она думала, что сейчас развернется диспут на тему “Убийца или не убийца ее заклятый враг Заславский”, а я взял и выкинул неожиданный фортель: разоблачил ее и Аделину. Знай наших, мы тоже не лыком шиты. Однако, закалка у этой дамочки оказалась завидной. Мархалева очень быстро сориентировалась и ответила:
   — Аделина к вам давно собиралась и без меня, но ее Заславский всячески отговаривал. Он ее запугал, черт-те что болтал о вас. Роберт, к сожалению не успею вам сообщить какие Заславский плетет за вашей спиной интриги — времени у нас в обрез — но знать вы должны: ваш друг что-то замышляет. Скорей всего он жаждет вашей смерти.
   Мне снова стало смешно:
   — Вот она, ваша хваленая логика! Заславский интриган — все это знают. У него это в крови. В науке все интригуют, когда не хватает таланта. На этом держится карьера бездарей. Заславский всегда интриговал, но нашей дружбе это не мешало: я жив пока, как видите. Да, он отговаривает от меня Аделину, и что из этого? Поэтому он хочет моей смерти? Странный вывод. В огороде бузина, а в Киеве дядька.
   — Но это так, — заверила Мархалева. — Он всеми способами не пускал к вам Делю.
   — Конечно, а как еще прикажете ему поступать? Он влюблен в мою бывшую жену и будет всячески уговаривать ее сойтись со мной? Абсурд. Заславский поступал, как мужчина.
   — Хорошо, пусть так, — отмахнулась Мархалева, — речь не о том. Роберт, вы должны жениться на Варе. Только это спасет вам жизнь.
   Терпение мое лопнуло. Нет, я не завопил и не затопал ногами. Просто достал из кармана мобильный и спокойно набрал номер справочной службы.
   — Что вы делаете? — удивилась Мархалева.
   — Справочная, добрый день, — с дежурной приветливостью раздалось в трубке.
   — Моей гостье нужна скорая психиатрическая помощь, — начал я, но договорить не успел.
   Мархалева вырвала из моей руки трубку и закричала:
   — Роберт, вы зря тратите время!
   Здесь я был абсолютно согласен с ней:
   — Конечно, ведь я разговариваю с вами.
   Я торжествовал: наконец-то Мархалева пришла в отчаяние.
   — Роберт, — заламывая руки, закричала она, — какой вы упрямый! Не знаю как вам объяснить, но вы должны сделать так, как я рекомендую. Ваша жизнь в опасности!
   — Скажите почему? — потребовал я.
   — Скажу обязательно, но позже.
   — Значит позже и поговорим.
   Я демонстративно поднялся, давая понять, что аудиенция закончена. Мархалева испугалась:
   — Роберт, перестаньте, вы же не маленький ребенок. За эти дни я столько узнала, в двух словах не передать. Заславский всеми руководит. Все невольно ему подчиняются. И все вертится вокруг вас. Роберт, вы просто слепой, Заславский объявил на вас охоту. Он расставил флажки и гонит вас, гонит на номера.
   Я озабоченно глянул на часы и изрек:
   — Сказано очень образно. Теперь вижу, что вы писатель. Спасибо. Восхищен, но вынужден распрощаться. Извините, дела.
   Мархалева вскочила с дивана, но не ушла. Она забегала по комнате, приговаривая:
   — Что же делать? Что же делать? Он болван, настоящий болван…
   — Простите, вы не обо мне? — вежливо осведомился я.
   — Конечно о вас! — закричала Мархалева. — Ваша жизнь висит на волоске, а вы даже слушать меня не хотите. Роберт, если вас убьют, потом не жалуйтесь — я предупреждала.
   Сказав это, она схватилась за сердце и запричитала:
   — Что я мелю, что я мелю? Нет, я с вами сойду с ума. Точно сойду с ума.
   Захотелось ее успокоить. Я сказал:
   — Не волнуйтесь, вам это не грозит. Все уже в прошлом.
   Она презрительно выплюнула:
   — Остряк.
   Подумав, с оскорбительной жалостью добавила:
   — И без пяти минут покойник.
   — Слушайте, вы мне надоели, — разъярился я.
   — Вы мне тоже, — мгновенно приобретая безмятежность, ответила Мархалева и плюхнулась на диван. Оказывается, ей всего и было-то нужно довести меня до бешенства.
   — Значит так, Роберт, — деловито сказала она, — с минуту на минуту к вам заявится Заславский, так вот, вы должны ему сказать, что женитесь на Варе. Не волнуйтесь, он будет возражать.
   — А если согласится?
   Мархалева задумалась и сообщила:
   — Тогда я дура.
   “Прекрасно, — подумал я, — мой друг скажет “да” при условии, что Мархалева дура. Если следовать такой логике, Заславский точно согласится”.
   — Знаете что, Софья Адамовна, — решив быть разумным и рассудительным, сказал я, — мне это никак не подходит. Подумайте сами, что вы предлагаете…
   — Сто раз подумала, — заверила она.
   — Тогда как вам такой вариант: я заявляю своему другу, что женюсь на его дочери, вы — дура, он — соглашается, а как быть мне? Прикажете на Варьке жениться? Нет, вот я точно еще не сошел с ума! И заметьте, я должен сотворить эту глупость, сам не зная почему. Вы мне только рекомендуете, а объяснить ничего не хотите.
   Мархалева растерялась:
   — Да, Роберт, вы правы, и в самом деле как-то не очень получается. Хорошо, я расскажу, что успею, но если не успею, если придет Заславский, обещайте, что сделаете, как я прошу.
   Мою рассудительность, как волной смыло.
   — Опять за рыбу гроши! — закричал я. — Жаль что вы не мужчина. Были бы из тех, кому проще дать, чем объяснить, что он на фиг не нужен.
   Мархалева была шокирована:
   — Роберт, вы говорите пошлости? Неужели это я вас довела?
   Я оглянулся по сторонам:
   — Кроме вас никого, вроде, нет здесь.
   Она снова пришла в отчаяние:
   — Боже! Роберт, о чем мы говорим? Дорога каждая минута!
   — Вот именно, — согласился я, — три страницы формул успел бы набросать.
   Видимо, мое заявление произвело на Мархалеву самое положительное впечатление, потому что она сказала:
   — Хорошо, Роберт, слушайте для чего я это затеяла. Заславский, узнав, что вы хотите жениться на Варе, придет в бешенство и закричит: “Только через мой труп!”.
   — Разумеется, — согласился я.
   — Вот тогда-то и скажете вы ему, что если не Варя, то Деля. Как, думаете, поведет себя Заславский?
   — К черту меня пошлет.
   Мархалева была разочарована:
   — И всего-то? И это все, на что вы способны? А на Варе-то жениться он даст согласие?
   В третий раз мне стало смешно:
   — Конечно не даст. Скорее он откажется от Дели. Когда в семье Виктора начинаются катаклизмы, ему уже не до любви. Жизнью проверено.
   — Очень хорошо! — обрадовалась Мархалева. — Хотите пари?
   — Не хочу.
   Я действительно не хотел: терпеть не могу пари.
   — Ну Роберт, не упрямьтесь, — с жаром начала уговаривать меня Мархалева, но почему-то вдруг передумала: — Ладно, черт с ним, с пари. Давайте так: если Заславский даст свое отцовское благословение, значит я права: он убийца. В этом случае, вы обещаете делать все, как я скажу.
   — С чего я должен давать вам такие обещания? — рассердился я. — Устал объяснять: ваша логика мне не подходит.
   — Почему?
   — Странная она.
   Мархалева глянула на часы и испугалась:
   — Ах, ужас какой, времени совсем не осталось! В общем так, Роберт, вы все поняли, да? — заспешила она.
   — Ничего я не понял.
   Она замерла на миг и… на что-то решилась. Тщательно перекрестившись, выпалила:
   — Тогда знайте: Кристина пострадала из-за Заславского. Это он подсунул Максу девицу. Если хотите, могу доказать. Да что там доказывать, Тамаре вы верите?
   — Пока да, — растерянно ответил я.
   — Так звоните ей и спрашивайте, — потребовала Мархалева. — Она мне девицу помогала раскалывать.
   Потрясенный, я позвонил Тамаре, и она сообщила:
   — Да, Роберт, да, сама поверить не могу. Макс до сих пор не знает, что его будущая жена бывшая любовница Заславского.
   — Ошибки быть не может? — с надеждой спросил я.
   — Без ошибок. Девица окрутила Макса по наущению Заславского. Он все устроил, он их познакомил.
   — Зачем?
   — Не знаю. У Соньки есть версии, но я не знаю. Ах, Виктор-Виктор, он же твой лучший друг, — запричитала Тамара. — Как он мог? И зачем? Ничего не знаю, ничего не понимаю.
   Я был не просто ошеломлен, я впервые посмотрел на Мархалеву другими глазами. Может и в самом деле она не такая дура, как выглядит? Почуяв мое настроение, она спросила:
   — Роберт, а вам не показалось странным то, что Варю поспешно отправили в деревню?
   — Нет. На месте ее родителей я давно бы отправил эту несносную девчонку на Марс или на Луну. Деревня — слишком близко.
   — Но раньше ее одну в деревню никогда не отправляли. Кстати, Варя была удивлена, когда узнала, что ее отъезд держится в тайне.
   Пришлось признаться:
   — Я сам был удивлен.
   — То-то и оно! — торжествуя, заявила Мархалева. — Разве это не доказательство заговора? Стали бы вы держать в тайне то, что легко объяснимо? Вряд ли Заславский, задай вы ему вопрос, смог бы дать убедительный ответ. Отсылать юную особу из города в разгар сессии может только безответственный человек. У меня не укладывается в голове как такое возможно.
   Про сессию я как-то забыл и теперь сам был обескуражен. Заславский всегда очень серьезно относился к образованию дочери.
   — И чем вы это объясняете? — спросил я.
   — Только тем, что Варвара им мешала. Она часто приходила к вам и буквально путалась у родителей под ногами. Совершенно очевидно, им есть что скрывать. Но есть еще один вопрос. Почему Заславские вдруг изменили свои, неизвестные нам планы? Сначала они на вас наседали. Вспомните, Роберт, не проходило и дня, чтобы эта парочка у вас не побывала. И в то же самое время они настойчиво выпроваживали из города Варвару. Девчонка отбивалась из последних сил. И вдруг Заславские оставили и вас, и Варю в покое. Мария стала реже к вам приходить, а Варя разгуливает по городу и уже никому не мешает. Не странно ли это?
   Я вынужден был признать, что странно. Зная основательность Заславского, странно вдвойне: однажды решив, он не бросит начатого дела, но Варя действительно все еще не в деревне.
   — И что из этого следует? — спросил я.
   Вопрос мой доставил Мархалевой удовольствие, это было очень заметно: она порозовела и разулыбалась. Но на вопрос не ответила.
   — Не знаю, — сказала она. — Тщательно выспросив Варю, я пришла к одному только выводу: планы Заславских разрушил фингал.
   Я оторопел:
   — Какой фингал?
   — Тот, который вы оставили под глазом Заславского, — невозмутимо пояснила Мархалева.
   Услышав такую глупость, я рассердился:
   — Софья Адамовна, мне казалось, что разговор наш серьезен, вы же, простите, снова из пустяков детективу замешиваете. Пожалуйста, бросьте свои писательские штучки.
   — Но это правда, — рассердилась и она. — Все упирается в этот чертов фингал. До фингала события развивались планомерно, хоть и в непонятной мне логике, а после фингала наступила пауза. Все осталось на своих местах. Без всякого развития. Заславский отовсюду исчез, а ведь он был главным двигателем. Посудите сами, все события в вашей жизни начались с него.
   Я “посудил” и вынужден был признать, что частично Мархалева права. Заславский действительно не баловал меня своим вниманием в последние дни, как и Мария. И жизнь моя стала спокойней, но есть ли между этими событиями связь?
   — Но что такое фингал? — изумленно спросил я. — Какую он может играть роль? Уверяю вас, Софья Адамовна, это простое совпадение.
   — Слишком много совпадений, Роберт. Фингал говорит мне о том, что вот-вот должна была наступить развязка. Этим фингалом вы спасли себе жизнь. Судите сами, именно после него все остановилось. А до этого двигалось: то одни события происходили, то другие. И вдруг тишина. Следовательно, Заславский подошел к кульминации. Чем ему мог помешать фингал? Думайте, Роберт! Думайте!
   Я был потрясен. За кого она меня принимает? Наговорила глупостей и приглашает меня присоединиться. Больше мне не над чем думать, как над фингалом Заславского.
   — Нет уж, Софья Адамовна, увольте, — сказал я. — Фингал — совпадение. И хватит о нем говорить. Тут не о чем думать.
   — Если бы не дефицит времени, поведала бы вам и про другие совпадения.
   — Так рассказывайте, — попросил я, — рассказывайте все, что успеете, не тратьте время на пустяшный фингал. Вот тогда обещаю следовать вашим рекомендациям.
   — Роберт, вы молодец! — обрадовалась Мархалева. — Слушайте и не теряйте сознание…
   Едва она это произнесла, раздался звонок в дверь.
   — Это он! — закричала Мархалева. — Убийца! Спрячьте меня! Спрячьте!
   — Зачем вы орете? — рассердился я. — Он что, идет вас убивать?
   — Хуже, — всплеснула руками Мархалева, — вас!
   — Что, прямо сейчас?
   — Не исключаю.
   — Хорошо, убивать будут меня, но вам-то какое дело? Я вам не родственник. Что за ажиотаж?
   Мархалева с гордостью заявила:
   — В этом я вся! Болею душой за все человечество!
   Вздохнув, я сказал:
   — Ладно, идите к Кристине в спальню. Она ваша поклонница и будет рада.

Глава 30

   Заславский был не один, из-за его спины выглядывала заплаканная Мария. Оба — подчеркнуто вежливые, отстраненные, чужие. Я, делая вид, что не догадываюсь о причине визита, пригласил их в гостиную. Там они одновременно опустились на диван и хором сказали:
   — Мы ненадолго.
   — Как вам будет угодно, — принимая правила игры, ответил я.
   Мария потупилась, Заславский смущенно потер мочку уха.
   — Роб, мы тут по щекотливому вопросу, — после затянувшейся паузы, сказал он. — Если что не так, ты не обижайся. Не хочется тебя оскорблять, возможно, мы ошибаемся. Когда дело касается этой безмозглой девчонки, все может быть.
   Я понял, что речь идет о Варе, и, решив облегчить им задачу, сказал:
   — На этот раз она не солгала, мы действительно решили пожениться.
   Мария ахнула и залилась слезами. Заславский испуганно вытаращил глаза.
   — Роб, надеюсь, ты шутишь? — вибрирующим голосом спросил он.
   — Вовсе нет, — твердо ответил я. — У меня нет выхода: Варя беременна.
   Заславские испуганно переглянулись и хором закричали:
   — От тебя?!
   — Разумеется. Аборт делать поздно, поэтому счел своим долгом жениться, — выпалил я и подумал: “Будь что будет. Но если будет плохо, Мархалеву точно прибью”.
   После моего сообщения Мария схватилась за сердце, закатила глаза и начала сползать с дивана. Заславский бросился к ней и закричал: “Воды!”. Я помчался в кухню. Когда вернулся с водой, Мария пришла в себя. Она снова рыдала, теперь уже на плече мужа.
   — Роб, — сказал Заславский. — Нам нужно поговорить. По-мужски. С глазу на глаз.
   — Хорошо, — ответил я.
   Мы пошли в кабинет, рыдающая Мария осталась в гостиной. Заславский, скрывшись от глаз жены, повел себя как обычно. Дружески хлопнув меня по плечу, он усмехнулся и миролюбиво спросил, словно речь шла не о его дочери:
   — Роб, зачем тебе это нужно? Она же девчонка, соплячка. В голове один ветер. С ней столько проблем. Роб, ты мне не чужой, как брату тебе говорю: такой жены и врагу не пожелаю.
   Я стоял на своем:
   — Ребенку нужен отец.
   — Отец — не проблема, — успокоил меня Заславский. — Думаешь я, с моими связями, не найду внуку отца? Конечно найду. В два счета на Варьке женю, еще очередь женихов соберется. Роб, речь не о ней, речь о тебе. Смотри на вещи проще.
   Я удивился:
   — Виктор, если ты просто смотришь на жизнь, чем я-то тебя не устраиваю? Не алкоголик, не наркоман, еще молод, полон сил, имею большие перспективы в науке, квартира есть, жену обеспечу. Мы завидная пара. Я надежный, семью не брошу, налево не пойду. Соглашайся.
   Заславский махнул рукой:
   — Роб, все равно эта свиристелка через год тебя кинет и найдет молодого. Вот увидишь.
   — Тем более. Тогда о чем вы переживаете? Жизнь длинная, может Варя выйдет замуж еще двадцать раз. Разводы нынче в моде. Чем плохо, что я, мудрый и опытный, буду ее первым мужем? Дам девчонке путевку в жизнь.
   Если смотреть на вещи просто — вопрос законный. Заславский не сразу нашел что возразить. Но нашел.
   — Роб, я-то как раз не против, ты знаешь меня, — криво усмехаясь, сказал он, — но есть же еще Мария. Она ваш брак не переживет. Она не сможет тебя простить. Ты же был нашим другом.
   — Уже “был”? — удивился я.
   — И был и остаешься, — рассердился Заславский. — Роб, не придирайся к словам. Маша, наконец, ревнует. Ты же смолоду волочился за ней. Ваш брак с Варей она воспринимает, как измену. Твою измену.
   — Можешь успокоить ее. Скажи, что я выбрал Варю только потому, что она на нее похожа.
   — Роб, перестань. Варя — копия я. К тому же, для дочери Маша не о таком мечтала муже.
   Я усмехнулся, а Заславский зло сплюнул и заключил:
   — Все, маразм цветет: “к тому же — муже”, уже рифмой говорю. Видишь, Роб, до чего ты меня довел?
   — Ты сам себя довел, — не согласился я. — Как ты воспитывал дочь? Дрессировал, как тигра в цирке. Вот и получай третий закон Ньютона: всякое действие вызывает равное противодействие.
   Заславский вздохнул:
   — Но Варя опровергает этот закон. Мое действие просто “тьфу” в сравнении с ее противодействием.
   — Так у всех родителей, — успокоил я.
   — Роб, но мне от этого не легче! — завопил Заславский. — Короче, Варя тебе не жена. Выбрось это из головы, не делай глупостей. Договорились?
   — Нет. Ты знаешь меня: если мой локомотив летит — бесполезно передвигать стрелки, — отрезал я, удивляясь образности своего мышления. Видимо, сказалось общение с Мархалевой. Он изумился:
   — Вот как?
   — Да, только так.
   Заславский задумчиво на меня посмотрел и произнес уже очень спокойно:
   — Роб, запомни, никто не даст тебе жениться на Варе. Только через мой труп.
   В его спокойствии было слишком много угрозы. Я повторил про свой локомотив и добавил:
   — Впрочем, Виктор, сам выбирай: или Деля, или Варя. В любом случае мне пора жениться.
   Заславский вздрогнул и побледнел.
   — Ну, Роб, ты даешь, — рявкнул он и вылетел из кабинета.
   Мельком заглянув в гостиную, он крикнул жене на ходу:
   — Маша, нам пора, — и решительно проследовал в прихожую. Мария испуганно взглянула на меня. Не выдержав ее взгляда, я отвел глаза.
   — Ах, Роберт, — вздохнула она и поспешила за мужем.
   Проводив Заславских, я заглянул в спальню: Мархалева и Кристя сидели на балконе и о чем-то оживленно беседовали. Щеки у обеих раскраснелись, веселым блеском горели глаза…
   “Им хорошо, — пригорюнился я, — но почему у меня одни неприятности? С какой ненавистью смотрела на меня Мария. А что она обо мне теперь думает?”
   — Роби, — увидев меня, воскликнула Кристина. — Посмотри какое чудо, бури как не бывало.
   Действительно, стояла прекрасная погода: небо очистилось, выглянуло солнце, зато собрались тучи в моей душе.
   — Вы добились своего, — сказал я Мархалевой. — Теперь я круглый дурак. Вы, кстати, тоже.
   — Неужели он сразу согласился? — разволновалась она.
   Я развел руками:
   — В том-то и дело, что нет. Даже тогда, когда я сказал ему про Делю.
   — Еще не вечер, — пролетая мимо меня, сообщила Мархалева. — Согласится, обязательно согласится.
   — Куда вы? — закричал я.
   Ответила она почему-то Кристине:
   — Дорогуша, страшно спешу по делам, но наш разговор мы продолжим, поэтому не прощаюсь.
   “Ну и наглость!” — поразился я и напомнил:
   — Вы мне что-то хотели рассказать.
   — Обязательно, — оптимистично воскликнула Мархалева. — Расскажу обязательно. Без этого я не могу. Встретимся позже.
   И она убежала. Я был потрясен и действительно чувствовал себя круглым дураком.
   — Похоже, меня обвели вокруг пальца, — сообщил я Кристине и, ничего не объясняя, отправился в кабинет.
   В тот день Мархалева не пришла. Не явилась она и через день, и через два… Как ни странно, не тревожили меня и Заславские. Даже Варя куда-то пропала. Сначала я нервничал, метался, плохо ел, почти не спал, хотел то Заславскому звонить, то Аделине, то Тамаре… Но, слава богу, никому не позвонил. Дня через три успокоился и засел за работу. И наступила благодать: все вошло в свое русло. Хаос сменился порядком; я потерял счет дням. Работа лечит меня. Все забылось настолько, что можно было бы сказать: я жизнью доволен. Если бы не мать со своей богатой невестой да не звонки дебила, который по-прежнему сообщал, что я попал, меня можно было бы причислить к счастливым. Все шло своим чередом: я работал, Кристина ежедневно получала корзины. Так продолжалось до тех пор, пока не позвонила Тамара. Она снова потеряла свою подругу.
   Я сказал, что страшно зол на Мархалеву, что она меня выставила дураком и ничего не объяснила.
   — Еще не вечер, — заверила Тамара.
   — То же сказала и она. Вы просто одним языком говорите.
   — Еще бы, сорок лет знаем друг дружку. Ты, Роберт, не волнуйся. Если Сонька вцепилась во что, ничем ее не отцепишь.
   Я задумался хорошо ли это для меня, Тамара же заверила, что очень хорошо.
   — Скоро ты все узнаешь, — пообещала она, после чего я решил: раз на сцену выступила госпожа Мархалева, значит опять жди неприятностей. Сейчас начнется. И началось. В тот же день явился муж Кристины. Я думал, что его неожиданный визит касается развода, выяснилось — наоборот.
   — Ты должен уговорить Кристю сегодня же со мной помириться, — заявил Максим.
   — Тебе что ли должен? — скрывая радость, поинтересовался я.
   — Кристине, — пояснил он, явно считая себя подарком. — Скажи ей, что все неплохо вышло.
   У меня зачесались кулаки, но ради счастья сестры пришлось сдержаться. Только-то и позволил себе сказать:
   — Ты-то уж точно неплохо порезвился с молоденькой, но каково было Кристине?
   — Зато я понял, как сильно ее люблю. Иди скажи ей, пускай домой собирается. Только осторожно скажи, чтобы она от радости не уписалась.
   — Слишком много мнишь о себе, — буркнул я, опасаясь как раз того же.
   Однако Кристина удивила меня: она и не собиралась радоваться. Более того, разозлилась и затопала ногами:
   — Не хочу с этим мерзавцем даже разговаривать!
   Торжествуя, я подумал: “Знай наших!”.
   — Что, ломается? — усмехнулся Максим, узнав результат моего похода. — Правильно, пусть поломается, ее черед. Зря что ли баба страдала? Пусть вволю поквитается. А ты скажи ей, что я подарок принес. Хороший подарок.
   “Теперь точно дрогнет Кристинка”, — расстроился я и сообщил про подарок.
   Сестра даже ухом не повела.
   — Плюю на его подарок, — сказала она, но на самом деле не плюнула, а решительно изрекла: — Пусть катится, кобелина.
   Я поспешил к Максиму. Дело приняло неожиданный поворот. Не буду скрывать, я чувствовал свою вину и немного разволновался: не переборщил ли с корзинами? С чего Кристя стала смелой такой?
   — Вот что, Максим, — шепотом попросил я, — иди сам с ней потолкуй. Что-то Кристина не в духе.
   Он пошел, но разговор у супругов сразу не заладился. Я уже так разволновался, что против всех своих правил решил подслушать и… не поверил своим ушам. Это была не моя сестра — совсем другой человек. Она утратила в общении с супругом былую кротость и, говоря языком современным, совершила крутой наезд. Складывалось впечатление, что Кристина не воздает Максиму по заслугам, не наказывает заблудшего мужа, а действительно не собирается мириться. Она так рискованно отчитывала своего Макса, что я струхнул и сбежал в кабинет. Не мог больше слушать. Меня охватила настоящая паника. Что Кристя делает? На что рассчитывает? Начиталась мармеладных записок?
   По всему получалось, что виноват я: не пошла сестре впрок моя забота.
   Не выдержав неизвестности, я вернулся под дверь и начал подслушивать снова. Максим уже умолял взбунтовавшуюся жену, даже грозил упасть на колени. Бесполезно: Кристина стояла на своем и твердила: “Я тебя уже не люблю”. В растерянности я метался под дверью, не зная что предпринять. Ругал себя, ругал Кристину. Что я наделал? Что творит она? Сейчас Максим разозлится и точно бросит эту дурочку!
   Так и вышло. Сшибая меня с ног, из комнаты вылетел Максим и, рявкнув “да пошла ты!”, умчался в прихожую. Я приоткрыл дверь и пытливо посмотрел на Кристину.
   — Он ушел? — спросила она.
   В прихожей хлопнула дверь.
   — Судя по всему, да, — ответил я.
   — Какое счастье! — обрадовалась Кристина.