Страница:
Севера, она, ясен пень, тоже хороша. Работа, зарплата плюс английский футбол
по ящику в виде бонуса. Но есть ведь еще и другие слои населения. Или ты все
опять к нефти хочешь свести?
Бескрайнего... Крайнего!., чего-то ты меня запутал вконец. == Мишка
вырывает у меня пачку "Беломорканала". == Да не части ты, я тебе говорю.
Привыкли в своей рязанской Москве гадость эту нюхать. Бум-бум, удар в мозг,
быстро шарики за ролики закатило, и думать не надо, кто ты теперь, Миша или
Маша. Отвыкай. Ты ж в Питере, в гостях у инженера. Телок нет, про гламур я
только по радио слышал, куда торопиться-то?
Ну ладно, ладно. Извини, извини. Знаешь, у нас в мегаполисе все быстро.
Кто успел, тот и съел.
Съел? Ну, ты даешь, старик. Ты че, эту гадость жрать еще стал? Я тебе
всегда говорил == надо употреблять только продукты, отмеченные знаком "грюнепункт". Экология ==
важнейшая вещь. Посему == только натур-продукты.
== С ума сошел?! Это же поговорка такая. Нечего я не
жру. Ладно, на чем мы остановились? А, вот. На нефти. В
общем, нефть == это не идея. Идея в том, чтобы люди раз
личного достатка чувствовали умиротворение и отсутствие
социальной напряженности, вот. Ну, на пальцах если объяс
нять, чтобы каждый мог по своему достатку выбирать. Пой
ти в ресторан "Марио" со счетом в двести гринов на человека
или пойти в бар "Марик" со счетом двадцать долларов. И
при этом не чувствовать себя ущербным. В общем, если чет
че говорить, право выбора, подкрепленное чувством обще
ственной справедливости. Ясно?
==Ага. Ясно. Только ты учти, это у тебя в Москве люди выбирают между
"Мариком" и... как ты это назвал-то?
"Марио".
Ага, вот именно. Выбирают между кабаком и кабаком покруче или выбирают
между Машке один раз или Петьке два раза, а в провинции все жестче. Кто-то
выбирает между "Балтикой" номер шесть и "Балтикой" номер девять, а кто-то
между молоком и хлебом. Понял, нет?
И что это меняет? Я и говорю, дать всем возможности для достижения
социальных благ, популярных в его среде или хотя бы доступных... И сделать
так, чтобы поездка в Сочи выглядела не менее круто, чем покупка "Майбаха".
Просто не то начинать пиарить надо. Расселить всех сообразно достатку, чтобы
никто друг другу в карман не глядел. Тогда и социальная напряженность
снимется. Как в Америке. Есть белые районы, есть черные и т.д. Понимаешь?
Справедливость, как она есть...
Мишка задумался.
== Вот видишь, ты опять все свел к материальным ценностям, == сказал на этот раз он серьезно. == Не просекаешь ты, что России прежде всего нужна духовность. Чтобы "не
хлебом единым", но вместе с тем "все, как один, единым фронтом" и
прочее.
Это как же?
А так. Как в Средние века. Вся страна в опорках да рванье, а в церковь
в воскресенье всем миром и на юбилей монаршей семьи в белых рубашках все с
утра. И чтобы руководство страны наряду с имперским пафосом выглядело в
глазах народа единственной инстанцией, которая знает, во имя чего мы все
движемся. Куда == это не важно, его можно от поколения к поколению все
дальше отодвигать. Главное == во имя чего.
И во имя чего же?
ВО ИМЯ ВЫСШЕЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ. - Мишка сделал проникновенное лицо и,
раскурив очередной косяк, передал его мне.
Это как же понимать?
А так. Чтобы образ президента, например, выражал вселенское Добро,
Милосердие и Близость к тебе. Знаешь, такой всеобъемлющий персонаж, вечно
сражающийся со злом. Как Бэтмен в Штатах. Чтобы каждый отдельно взятый
алкоголик был уверен, что если у него бутылки не примут или еще как обидят
== прилетит Бэтмен и накажет всех злодеев. И чтобы Бэтмен этот был глубоко
народный персонаж. Чтобы в баню ходил, косяки имел с любовницами, мог с
мужиками выпить запросто. В общем, такой Бэтыч с соседнего двора, который
вдруг стал начальником ДЭЗа. Но и самое главное == при всей этой народности
чтобы каждый знал, что Бэтыча по хуйне дергать нельзя. У него дела очень
серьезные, и если он к каждому начнет спускаться с небес (при этом делается
акцент, что спускаться ему, в принципе, не за-падло), то начнется
окончательный и бесповоротный пиздец. Как в кризис, только хуже. Я бы вообще
не показывал президента по телевизору без маски Бэтмена, отменил бы все
выборы и по старости менял президентов на более молодых} незаметно для народа. Вот тогда общество и
поверит в то, что где-то есть Сила, всегда творящая Добро, заботящаяся о
всеобщем Благе и готовая каждому прийти на помощь. Вот в таком ключе и надо
пиарить национальную идею. И появится то, во имя чего стоит жить и рожать
детей. И прекратить писать в интернетах и показывать в газетах про то, как
олигархи страну разворовывают. Только Бэт-выпуски новостей и хорошие,
правильные фильмы про войну. Где наши всегда побеждают. И тогда каждый
оленевод, колхозник и инженер поймет, что в стране нет НЕ НАШИХ, а есть
только НАШИ. И эта духовность крепко войдет в людские сердца, и "Балтика" с
"Марио", Петей, Машей и молоком плавно отъедет на второй план.
Милосердие, доброта... это че, Будда, что ли, выходит?
Сам ты Будда... Ну возможно, ты и прав, для калмыцкого телевидения надо
сделать визуальный образ Будда-мена.
Нет, там Кирсан, там такое не прокатит.
Ты это, слышишь, Кирсана тока не трогай, умоляю. У него там бесплатное
образование, медицина, у каждого по верблюду, и никому не западло, что он на
"роллс-ройсе" по степи ездит. Наоборот, все думают, как это неудобно, по
таким-то дорогам. А все оттого, что он всех верблюдов населению раздал. Вот
и мучается за народ теперь. И еще он шахматы поднял. Ты вот не играешь, а я
очень уважаю. И нет у него там никаких нефтяных королей, только шахматные. И
журналисты, которые про воров-олигархов писали, теперь уже не пишут про них.
И не ворует никто. А все потому, что народ в своего президента верит! Он для
них Бэтыч!
То есть если олигархов прекратить показывать по телевизору, то они
вроде как воровать перестанут автоматически? Ты думаешь, что говоришь? Что
изменится?
Ничего не изменится, конечно. Здесь всегда так и будет. В каком-нибудь
семнадцатом веке челядь сидела и судачила про тогдашних нуворишей: "Ну вот,
еще лет пятьдесят осталось. Пеньку продадут, лес продадут и больше у Рассей
ничегошеньки не останется. И как только наши дети жить будут?" Потом здесь
оказались огромные залежи нефти, которой мы все сейчас и живем. И так же,
как и наши прапрадеды, разглагольствуем о том, какой случится ужас, когда
она закончится. А на самом деле ничего не случится. Кончится нефть, найдутся
другие полезные ископаемые. Ну, скажем, найдут какой-нибудь "энергиум",
который будет круче всякой нефти. И Россия, без шума и пыли, протянет на нем
еще лет триста. То есть исторически предопределено, что предназначение
данной территории в разведывании природных ресурсов с целью последующей
перепродажи их в другие страны. Через хитрые надстройки, способствующие
обогащению узкого круга властной верхушки. Поэтому нам и нужна четкая
национальная идея, чтобы народ понимал: все, что происходит в верхушке,
делается во благо... "во благо Франции и с разрешения Кардинала", как писал
Дюма-отэц.
Ну, в общем, это многое решает. Такая территория огромная.
Представляешь, что было бы, если б все население жило здесь ХОРОШО? Да мы
расплодились бы хлеще китайцев, а с нашими вечными поисками внешних врагов
вели бы перманентные войны, в которых всегда побеждали бы ввиду постоянного
восполнения людских ресурсов. Таким образом, в конце концов Россия бы
завоевала весь мир.
Ой, вот только про войну не надо, ладно? Сейчас мы опять скатимся к
Второй мировой, а у меня уже аллергия на эту тему. Какую программу ни
включи, везде Сталин, Черчилль и Гитлер. Герои того времени. Надоело.
Так нынешние-то герои мелковаты. Вот и остается выуживать мелкие детали
из жизни титанов прошлого. Ладно, Бог с ними. Ты мне лучше скажи, Михаил, только без
"бэтманов" своих, а нельзя ли тут такую идею сделать, чтобы "верхушка" жила
в согласии и некотором респекте с простым народом, а? Ну, опять же твой
любимый девятнадцатый век. Например, крестьяне ждут, когда летом в имение
вернется "добрый барин", питерские простолюдины закидывают камнями царские
войска во время восстания декабристов, декабристы мечтают о свободном
народе. Всех объединяет любовь к Родине и помыслы о ее будущем...
Это ты о чем? Какое, к черту, единение, какие декабристы? Они о жизни
простого народа из французской беллетристики того времени узнавали.
Декабрист Бестужев в тюрьме учил русский язык, чтобы со следователем
общаться. Не было тут, к сожалению, никогда единения и не будет. И народ
ничего никогда не менял, даже в 1917-м. Он просто иногда был наблюдателем
событий, а иногда их участником. Все просто.
Мишка, а как бы так в эту верхушку-то попасть? Ты понимаешь, меня
преобразования не особо мучают, я не декабрист и готов тебя при случае
сделать главным гуру по духовности. Ты только скажи, есть ли исторический
рецепт попадания в верхушку? Кроме рождения от правильных родителей? Очень,
понимаешь, хочется прислониться к военному эшелону или пристроиться на склад
теплой одежды...
Я представил себя этаким защищенным от всего на свете, с теплой
буржуйкой и стаканом горячего чая в руке, властелином склада, мне стало
тепло от такой мысли. Мишка, будто прочитав все это на моем лице, сказал:
Можно. Главное == понять систему. Те невидимые человеческому глазу
маршруты, по которым люди движутся к успеху.
Это ты что имеешь в виду? == отбросил я негу и сосредоточился на
впитывание Мишкиной мудрости...
Хорошо. == Мишка прикурил уже погасшую папиросу и передал ее мне. ==
Ну, вот, скажем... Звониттебе приятель и говорит: "Слы, мы тут у меня дома
зависли с девками, водкой и т.д. Приходи, будем пить, есть и танцы
танцевать". Ты приходишь к его дому, а квартира, нужная тебе, находится на
сорок пятом, предположим, этаже. Ато, что в доме имеетсялифт, которым люди
пользуются для быстрого подъема на высокие этажи, ты не знаешь, потому как
сам всю жизнь прожил в пятиэтажке. И вот ты пыхтишь, поднимаешься по
лестнице, через час приходишь в квартиру, а там только мухи летают над
пустыми стаканами. Все ушли на дискотеку. А знал бы ты, как лифтом
пользоваться, давно бы уже вместе со всеми отжигал. Таким образом, главное в
жизни == понять, где лифт, и научиться им пользоваться. Такая вот простая
формула успеха, братан.
Постой, постой. А вот что-то у тебя не складывается. Взять, к примеру,
Ходорковского. Он же быстро прорюхал, что есть лифт. Научился кнопки
правильные нажимать, быстро попадать на нужные этажи. И чем все закончилось?
Правильно. Кнопки-то он научился нажимать. И быстро попадать на нужные
этажи тоже. Только вот в чем проблемка. Он же не один стал ездить. Он же,
сука такая, стал с собой еще и людей возить. А самое главное, что в какой-то
момент он вообще себя вообразил лифтером. А это в корне неправильно. Ибо
лифтер может быть только один. Все другие == либо обслуживающий персонал,
либо пассажиры. В общем, Ходор жал себе и дальше на кнопки, улыбался, в
кабине радостные пассажиры "Хава нагила" играет и все прелести жизни. И в
один н особенно прекрасный для него момент лифт привез его не совсем на тот
этаж, куда он хотел. А на том этаже, куда он его привез, сидит лифтер с
охраной и по-человечески его спрашивает: "Товарищ Ходорковский, что же вы,
батенька, в лифте-то государственном хулиганите? Еще и
пассажиры, ваши друзья, в кабине накурили. Ну нехорошо же так..." И
все, и не ездит больше Миша на лифте, хотя и лифт тот есть и исправно
функционирует...
== Да...
Снова виснет пауза. Я сижу и смотрю, как Мишка покачивается на стуле из
стороны в сторону. Разглядывание этого человека-метронома усыпляет меня. Я
думаю про Ходорковского, Бестужева и русский народ. И часы показывают
половину четвертого утра, и где-то на задворках моего сознания начинает
играть диск "The Cure" == "Disintegration". И я тупо пялюсь, как Мишка
пытается уменьшить/увеличить звук магнитофона и путается в кнопках и
рычажках. И я вижу, как он задевает боком чашку с чаем и она медленно падает
со стола, разбивается и окрашивает валяющуюся на полу газету в коричневые
тона. Пока жидкость медленно, подобно сгущенному молоку, растекается по
бумаге, я успеваю отметить, что чай превратил Ходорковского в негра и он
стал очень похож на Нельсона Манделу, борца с апартеидом в ЮАР. И мой мозг
раскалывается от осознания того факта, что его необходимо выпустить из
тюрьмы как можно быстрее, иначе хитренькие олигархи сделают из него борца с
режимом, будут собирать от его имени подписи/бюджеты в фонд освобождения
страны от преступного режима апартеида, угнетающего российских
предпринимателей. Еще я думаю, что это все было изначально ими подстроено,
чтобы иметь в обойме лидера с репутацией "политзаключенного" с прицелом на
новые выборы. Тут же логическая пирамида достраивается в моем сознании до
того момента, как эта "партия узников совести" приходит к власти и начинает
обживать новую квартиру, совсем не считаясь с интересами прежних жильцов. И
такое яркое понимание всего этого хитрого замута приводит меня в состояние
нокдауна. Я поднимаю с пола газету и, тыкая пальцем в Ходорковского, хочу
рассказать Мишке про все это, но из моего пересохшего горла вылетает только
нечленораздельное: "ЫЫЫЫЫ, Манделлааааа!" Мишка поднимает на меня сузившиеся
от страха глаза и шепчет: "Коммуналки... хитро, блядь..." И мы смотрим друг
на друга с ужасом от того, что мы читаем мысли друг друга на расстоянии, а
следовательно, обкурка вошла в свою финальную фазу. И я понимаю, что Мишке
страшно, потому что те вещи, которые мы поняли, понимать нам совсем не
стоило. Ужас гонит Мишку в комнаты, где он пулей расстилает обе кровати,
влетает обратно и говорит мне, сбиваясь:
== Так... это... быстро спать. На хер эту политику, завт
ра на работу, время пять утра. Все, договорились до нег
ров, идиоты. Все, пока, спокойной ночи.
Мишка гасит свет на кухне, в коридоре, и я в полной темноте бреду в
дальнюю комнату и падаю на кровать. Я лежу и смотрю, как свет фар
въезжающего во двор автомобиля оставляет на потолке комнаты причудливые
узоры. Меня "вертолетит" и хочется продолжения разговора.
Миш, а Миш, == громко говорю я.
Ну, чего тебе, угомонись наконец.
Скажи, а здесь когда-нибудь хорошо будет? == Я спрашиваю его и жду
какого-нибудь теплого и мудрого напутствия на ночь...
Ага, == слышу я приглушенный голос. == Вот завтра придут матросы, и
всем будет хорошо.
Мишка, вот за что я тебя люблю, так это за точность формулировок!
Я лежу и думаю: "Действительно, при таком похуиз-ме скоро придут
матросы, и всем будет хорошо. Точно придут. Не факт, что они будут
подпоясаны портупеями с деревянными коробами "парабеллумов", но вооружены
они будут точно. Словом и делом. Они придут и принесут нам жизнеутверждающую
систему координат: земля == крестьянам, фабрики == рабочим, лагеря ==
интеллиген
ции... Они же принесут и правильные понятия == наказания без вины не
бывает! Ничего страшного в этом, по сути, нет, зато желудочные колики от
пережоров в дорогих кабаках пройдут. Перловка еще никому не вредила. Так же,
как и работа на свежем воздухе..."
== Да, Миш? == только и могу вымолвить я.
Но Мишка уже храпит и не слышит моего почти немого вопроса. А мне так
хочется поделиться с ним своими размышлениями о завтрашнем дне страны. Я
лежу и вонзаю в вязкую темень комнаты свои безапелляционные, отточенные
формулировки четким, хорошо поставленным голосом. Хотя, с другой стороны,
мне понятно, что под воздействием марихуаны из меня извергаются звуки,
похожие на испорченную магнитофонную пленку, со всеми присущими подобному
состоянию "храоуууууу ыиэээ ффсзззз". И скорее всего я уже тоже сплю и все
это мне снится. Я проваливаюсь все глубже между диванных подушек, и меня,
словно камень, тянет вниз чувство ужасной недосказанности. Последнее и самое
горькое, что мне приходит в голову, == это то, что матросы уже приходили в
1917-м, и лучше от этого мало кому стало. И посему наш диалог снова
загоняется в тупик. И мне так хочется сказать это Мишке, и мне так
интересно, что он ответит (а он обязательно придумает что-то). Но я так и не
успеваю ему ничего больше сказать и окончательно засыпаю. Наверное, ответ на
этот вопрос я получу когда-нибудь потом...
...Я спал, и мне снился президент Владимир Владимирович Путин, который
летел над страной и закрывал ее своими неестественно огромными перепончатыми
каучуковыми крыльями, защищал ее от всех бед, невзгод, козней опальных
олигархов, мирового терроризма и понижения цен на нефть. Он парил высоко в
небе и подстав-чял свою круглую голову в маске летучей мыши палящим лучам
утреннего солнца, восходящего где-то там, далеко, над Японией. Его крылья
простирались над всей Россией,
от Мурманска до Владивостока. Растянутые на десятки тысяч
KtUI0MeTp0Bj они напоминали мантию, ниспадавшую вдоль государственных
границ. Я стоял на балконе Миш-кино^ квартиры, такой маленький по сравнению
с президентов и восхищенно наблюдал за его полетом, задрав голову. Так
получилось, что в этот предрассветный час я и только я 0дИН видел, как
президент оберегает нашу Родину. Щс было двое этим утром. Я и президент
Путин.
И я ощущал такую сопричастность этому действу, что всю Мою душу
наполняла трепетная дымка духовности. ПоследНИМ взмахом крыла он укрыл
Курильские острова, и 1цне стало удивительно спокойно и уютно. И мне
нестерпимо захотелось чем-то, пусть самым малым, помочь Президенту. И я
закричал с балкона в небо:
"~ Господин президент! Владимир Владимирович! Вы меня СлЫШите? Я очень
хочу вам помочь в вашем труде. Как м% это сделать?
Пу>ин затормозил в небе и медленно обернулся. Его лицо, Несмотря на
все расстояние между нами, было видно до Мельчайших черточек. Оно выражало
изумление. Президент был очень удивлен, что кто-то не спит, когда он
раб^тает, оберегая сон страны.
~ Помочь? == Он пожал плечами. == А чем ты мне хочешь помочь?
~~ %, я не знаю... Например, врагам вашим навредить каким-^ибудь
образом. Давайте... Давайте я в Лимонова кину па^тиком кетчупа? Нет,
тремя!.. Или хотите... я скину его портрет из окна Государственной думы?
~~ Отсибо, конечно. Только продукты переводить не надо, сейчас не
время. Вот удвоим ВВП... == многозначительно добавил он.
~ Дй... Жалко... А я хотел...
"~ Т\ вот что, == Путин нахмурил брови, == заканчивай анашу корить.
Понял, нет? Да еще в Санкт-Петербурге. Нет бы в Эрмитаж сходить или там, я
не знаю, в Кунсткамеру.
Город-то красивейший. Потрясающий город-то какой. Мы его
отремонтировали на трехсотлетие, чтобы такие, как ты, приезжали и любовались
красотами. А ты вместо этого приезжаешь и убиваешься, как полено. Ты хоть
знаешь, что ты делаешь, когда куришь анашу?
Нет, не знаю, а чего я такого делаю? == говорю я испуганным голосом.
Куря анашу, ты помогаешь мировым террористам, которые ее выращивают
специально, чтобы на вырученные от ее продажи деньги устраивать всякие
террористические акты. Нефть нашу поджигают или, например, устраивают атаки
на Останкинскую башню... тьфу, то есть я хотел сказать, атаки на башни
Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. А ты ее покупаешь, даешь им такую
возможность, а сам ходишь потом с затуманенными мозгами, притупленной
бдительностью и говоришь глупости.
Ой... я даже и не знал, что все так сложно. Я же в политике-то ни
бум-бум, Владимир Владимирович. Я больше теперь не буду курить анашу,
обещаю. Никогда в жизни. Правда. Я раньше не понимал, а теперь понимаю. Я не
буду больше, Владимир Владимирович, поверьте мне, пожалуйста! == Я даже
готов был расплакаться от того, что лезу к президенту со своими глупостями в
то время, когда он работает.
Ладно, ладно. Верю.
Спасибо вам, Владимир Владимирович!
Не за что. Заботиться о гражданах == мой долг. Да, и вот еще что. Ты
машину свою больше так не бросай посреди двора, а то "скорая помощь" к
подъезду не проедет, если чего случится, понял?
Ага. Понял.
Ну, бывай, == сказал Путин и полетел дальше. На прощание он махнул мне
крылом. Или мне это показалось? В любом случае мне бы очень хотелось, чтобы
он махнул мне на прощание крылом...
Работников советской торговли отличает кристальная честность и высокая
культура обслуживания населения.
Цитата из прошлого
В одиннадцать часов утра следующего дня мой мобильный делает последнюю
попытку разбудить меня чьим-то звонком и окончательно разряжается. Тем не
менее я улавливаю каким-то удивительным образом его жужжание на тумбочке и
разлепляю глаза. Естественно, что пробуждение в чужой квартире == это
некоторое повреждение вашей пространственно-временной ориентации. В
особенности если вчера вы выкурили на двоих достаточное количество "травы".
Поэтому первые несколько минут уходят у меня на самоидентификацию в
пространстве.
Я встаю с постели, бреду на кухню, в углах которой висит самый
отвратительный в мире запах == запах холодного табачного дыма, включаю
чайник и отправляюсь в ванную. Несмотря на вчерашнее употребление
каннабиатов, самочувствие в целом неплохое. Если не думать о том, что я
снова не выспался и, похоже, это состояние становится хроническим, то можно
даже улыбнуться самому себе в зеркало. Что, собственно, я и делаю. Умывшись,
я возвращаюсь на кухню, наливаю в кружку кипяток, завариваю в нем пакетик
чая, разбавляю этот стафф холодной водой из стоящего на столе графина и
делаю пару глотков. Пить эту гадость мне совершенно не хочется, посему я
просто полощу чаем рот, выплевываю все в раковину, ставлю туда кружку и
собираюсь выйти вон. Оглядевшись по сторонам и оценив засохший на столе
хлеб, пару тарелок в раковине, рассыпанный по полу табак и прочую атрибутику
разгрома на Мишкиной кухне, я забираю чашку из раковины, тщательно ее мою, вытираю
бумажным полотенцем и ставлю обратно в шкаф. С чувством сотрудника
зондеркоманды, аккуратно затаптывающего окурок в землю посреди горящей
польской деревни, я удовлетворенно хмыкаю и иду в комнату и начинаю
одеваться.
На свете есть не много вещей, способных по своей мерзости сравниться с
ощущением на своем теле вчерашней одежды, насквозь пропитанной
табачно-марихуано-вым дымом, потом ночного диспута, притом измятой и
бесформенной. Я с отвращением надеваю мятую рубашку, брюки, сворачиваю и
кладу во внутренний карман пиджака галстук, оглядываю себя в зеркало и
открываю входную дверь. Стремление побыстрее сбежать на свежий воздух
просто-таки дикое.
Выходя из квартиры, я ощущаю себя Одиссеем, привязавшим себя к брюху
барана в пещере Полифема. Запах и отвращение, надо полагать, сходные.
Стараясьдуматьотом, как скоро я доеду до гостиницы и ванна в номере примет
меня в объятия ржавых пен своих, я спускаюсь на первый этаж, бросаю ключи от
квартиры (предусмотрительно положенные Мишкой в мой ботинок) в почтовый ящик
и выхожу на улицу.
Такси ловится очень быстро, и вот уже пятнадцать минут спустя понурый
водила-кавказец на дребезжащей "Волге", чей салон наполнен суфийской
музыкой, подвозит меня к гостинице. Я протягиваю ему пятидесятирублевую
купюру, он кладет ее на панель и говорит, не вынимая изо рта сигарету:
== Штоби ти был здароф!
Я благодарю его, он в ответ прикладывает четыре пальца к виску,
салютует мне и трогается прочь, оставив мне клуб едкого сизого дыма. Пока я
поднимаюсь в номер, меня занимают мысли о разнице отечественного и
европейского бензина, запахах на улице и проблемах экологии. Не то чтобы меня волновали проблемы мирового "зеленого" движения, просто к
вискам начинает подступать головная боль. А эта проблема, скажу я вам, куда
серьезнее мирового парникового эффекта.
В номере я звоню Володе, договариваюсь встретиться с ним в три часа
дня, затем втыкаю телефон заряжаться и быстренько сматываюсь в ванную. Лежа
в ванне, я набираю полный рот воды, плююсь ею в противоположную стену, потом
рассматриваю свои ногти, потом пялюсь на гостиничный халат, висящий на
крючке, потом размышляю о том, что только идиоты воруют гостиничные халаты.
Потому что, во-первых, даже если ты его купил, все все равно будут думать,
что ты его спиздил, а во-вторых, ходить у себя дома в халате с эмблемой
"Невского Паласа" или "Хилтона" == это полный отстой. К чему эти размышления
привели меня, я не помню, потому что отрубился, убаюканный теплой водой.
В два часа дня я вскакиваю из остывшей воды и несусь в комнату, к
мобильнику:
Але?
Брат... == Это Вадим.
Да, брат.
Ты в Питере?
Ага.
Чего делаешь?
Спать хочу.
А чего ты делаешь для того, чтобы не хотеть?
Забиваю стрелки с директором нашего филиала на три часа дня.
Брат, это полный отстой, брат.
Я в курсе, брат, но у меня нет выбора, брат. Я только исполняю приказы
и все такое. Я сам не хотел вырывать у евреев коронки и реквизировать их
имущество. Я всего лишь исполнял приказы, брат.
Короче. Я тоже в Питере.
== Ха-ха-ха. Не расстаться нам вовек, да? Ты следишь
за мной? Скажи, чувак, я тебе нравлюсь?
==Я с ума схожу и все такое, == говорит голосом Бивиса.
А ты чего в Питере делаешь?
Сижу на каком-то отстойном семинаре, посвященном рознице. Старые
журналистские телки, несвежие бутерброды и херовый кофе. В общем, жизнь
удалась!
И чего мы вечером будем делать?
Я не знаю даже. Во сколько Эрмитаж закрывается? Ха-ха-ха.
по ящику в виде бонуса. Но есть ведь еще и другие слои населения. Или ты все
опять к нефти хочешь свести?
Бескрайнего... Крайнего!., чего-то ты меня запутал вконец. == Мишка
вырывает у меня пачку "Беломорканала". == Да не части ты, я тебе говорю.
Привыкли в своей рязанской Москве гадость эту нюхать. Бум-бум, удар в мозг,
быстро шарики за ролики закатило, и думать не надо, кто ты теперь, Миша или
Маша. Отвыкай. Ты ж в Питере, в гостях у инженера. Телок нет, про гламур я
только по радио слышал, куда торопиться-то?
Ну ладно, ладно. Извини, извини. Знаешь, у нас в мегаполисе все быстро.
Кто успел, тот и съел.
Съел? Ну, ты даешь, старик. Ты че, эту гадость жрать еще стал? Я тебе
всегда говорил == надо употреблять только продукты, отмеченные знаком "грюнепункт". Экология ==
важнейшая вещь. Посему == только натур-продукты.
== С ума сошел?! Это же поговорка такая. Нечего я не
жру. Ладно, на чем мы остановились? А, вот. На нефти. В
общем, нефть == это не идея. Идея в том, чтобы люди раз
личного достатка чувствовали умиротворение и отсутствие
социальной напряженности, вот. Ну, на пальцах если объяс
нять, чтобы каждый мог по своему достатку выбирать. Пой
ти в ресторан "Марио" со счетом в двести гринов на человека
или пойти в бар "Марик" со счетом двадцать долларов. И
при этом не чувствовать себя ущербным. В общем, если чет
че говорить, право выбора, подкрепленное чувством обще
ственной справедливости. Ясно?
==Ага. Ясно. Только ты учти, это у тебя в Москве люди выбирают между
"Мариком" и... как ты это назвал-то?
"Марио".
Ага, вот именно. Выбирают между кабаком и кабаком покруче или выбирают
между Машке один раз или Петьке два раза, а в провинции все жестче. Кто-то
выбирает между "Балтикой" номер шесть и "Балтикой" номер девять, а кто-то
между молоком и хлебом. Понял, нет?
И что это меняет? Я и говорю, дать всем возможности для достижения
социальных благ, популярных в его среде или хотя бы доступных... И сделать
так, чтобы поездка в Сочи выглядела не менее круто, чем покупка "Майбаха".
Просто не то начинать пиарить надо. Расселить всех сообразно достатку, чтобы
никто друг другу в карман не глядел. Тогда и социальная напряженность
снимется. Как в Америке. Есть белые районы, есть черные и т.д. Понимаешь?
Справедливость, как она есть...
Мишка задумался.
== Вот видишь, ты опять все свел к материальным ценностям, == сказал на этот раз он серьезно. == Не просекаешь ты, что России прежде всего нужна духовность. Чтобы "не
хлебом единым", но вместе с тем "все, как один, единым фронтом" и
прочее.
Это как же?
А так. Как в Средние века. Вся страна в опорках да рванье, а в церковь
в воскресенье всем миром и на юбилей монаршей семьи в белых рубашках все с
утра. И чтобы руководство страны наряду с имперским пафосом выглядело в
глазах народа единственной инстанцией, которая знает, во имя чего мы все
движемся. Куда == это не важно, его можно от поколения к поколению все
дальше отодвигать. Главное == во имя чего.
И во имя чего же?
ВО ИМЯ ВЫСШЕЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ. - Мишка сделал проникновенное лицо и,
раскурив очередной косяк, передал его мне.
Это как же понимать?
А так. Чтобы образ президента, например, выражал вселенское Добро,
Милосердие и Близость к тебе. Знаешь, такой всеобъемлющий персонаж, вечно
сражающийся со злом. Как Бэтмен в Штатах. Чтобы каждый отдельно взятый
алкоголик был уверен, что если у него бутылки не примут или еще как обидят
== прилетит Бэтмен и накажет всех злодеев. И чтобы Бэтмен этот был глубоко
народный персонаж. Чтобы в баню ходил, косяки имел с любовницами, мог с
мужиками выпить запросто. В общем, такой Бэтыч с соседнего двора, который
вдруг стал начальником ДЭЗа. Но и самое главное == при всей этой народности
чтобы каждый знал, что Бэтыча по хуйне дергать нельзя. У него дела очень
серьезные, и если он к каждому начнет спускаться с небес (при этом делается
акцент, что спускаться ему, в принципе, не за-падло), то начнется
окончательный и бесповоротный пиздец. Как в кризис, только хуже. Я бы вообще
не показывал президента по телевизору без маски Бэтмена, отменил бы все
выборы и по старости менял президентов на более молодых} незаметно для народа. Вот тогда общество и
поверит в то, что где-то есть Сила, всегда творящая Добро, заботящаяся о
всеобщем Благе и готовая каждому прийти на помощь. Вот в таком ключе и надо
пиарить национальную идею. И появится то, во имя чего стоит жить и рожать
детей. И прекратить писать в интернетах и показывать в газетах про то, как
олигархи страну разворовывают. Только Бэт-выпуски новостей и хорошие,
правильные фильмы про войну. Где наши всегда побеждают. И тогда каждый
оленевод, колхозник и инженер поймет, что в стране нет НЕ НАШИХ, а есть
только НАШИ. И эта духовность крепко войдет в людские сердца, и "Балтика" с
"Марио", Петей, Машей и молоком плавно отъедет на второй план.
Милосердие, доброта... это че, Будда, что ли, выходит?
Сам ты Будда... Ну возможно, ты и прав, для калмыцкого телевидения надо
сделать визуальный образ Будда-мена.
Нет, там Кирсан, там такое не прокатит.
Ты это, слышишь, Кирсана тока не трогай, умоляю. У него там бесплатное
образование, медицина, у каждого по верблюду, и никому не западло, что он на
"роллс-ройсе" по степи ездит. Наоборот, все думают, как это неудобно, по
таким-то дорогам. А все оттого, что он всех верблюдов населению раздал. Вот
и мучается за народ теперь. И еще он шахматы поднял. Ты вот не играешь, а я
очень уважаю. И нет у него там никаких нефтяных королей, только шахматные. И
журналисты, которые про воров-олигархов писали, теперь уже не пишут про них.
И не ворует никто. А все потому, что народ в своего президента верит! Он для
них Бэтыч!
То есть если олигархов прекратить показывать по телевизору, то они
вроде как воровать перестанут автоматически? Ты думаешь, что говоришь? Что
изменится?
Ничего не изменится, конечно. Здесь всегда так и будет. В каком-нибудь
семнадцатом веке челядь сидела и судачила про тогдашних нуворишей: "Ну вот,
еще лет пятьдесят осталось. Пеньку продадут, лес продадут и больше у Рассей
ничегошеньки не останется. И как только наши дети жить будут?" Потом здесь
оказались огромные залежи нефти, которой мы все сейчас и живем. И так же,
как и наши прапрадеды, разглагольствуем о том, какой случится ужас, когда
она закончится. А на самом деле ничего не случится. Кончится нефть, найдутся
другие полезные ископаемые. Ну, скажем, найдут какой-нибудь "энергиум",
который будет круче всякой нефти. И Россия, без шума и пыли, протянет на нем
еще лет триста. То есть исторически предопределено, что предназначение
данной территории в разведывании природных ресурсов с целью последующей
перепродажи их в другие страны. Через хитрые надстройки, способствующие
обогащению узкого круга властной верхушки. Поэтому нам и нужна четкая
национальная идея, чтобы народ понимал: все, что происходит в верхушке,
делается во благо... "во благо Франции и с разрешения Кардинала", как писал
Дюма-отэц.
Ну, в общем, это многое решает. Такая территория огромная.
Представляешь, что было бы, если б все население жило здесь ХОРОШО? Да мы
расплодились бы хлеще китайцев, а с нашими вечными поисками внешних врагов
вели бы перманентные войны, в которых всегда побеждали бы ввиду постоянного
восполнения людских ресурсов. Таким образом, в конце концов Россия бы
завоевала весь мир.
Ой, вот только про войну не надо, ладно? Сейчас мы опять скатимся к
Второй мировой, а у меня уже аллергия на эту тему. Какую программу ни
включи, везде Сталин, Черчилль и Гитлер. Герои того времени. Надоело.
Так нынешние-то герои мелковаты. Вот и остается выуживать мелкие детали
из жизни титанов прошлого. Ладно, Бог с ними. Ты мне лучше скажи, Михаил, только без
"бэтманов" своих, а нельзя ли тут такую идею сделать, чтобы "верхушка" жила
в согласии и некотором респекте с простым народом, а? Ну, опять же твой
любимый девятнадцатый век. Например, крестьяне ждут, когда летом в имение
вернется "добрый барин", питерские простолюдины закидывают камнями царские
войска во время восстания декабристов, декабристы мечтают о свободном
народе. Всех объединяет любовь к Родине и помыслы о ее будущем...
Это ты о чем? Какое, к черту, единение, какие декабристы? Они о жизни
простого народа из французской беллетристики того времени узнавали.
Декабрист Бестужев в тюрьме учил русский язык, чтобы со следователем
общаться. Не было тут, к сожалению, никогда единения и не будет. И народ
ничего никогда не менял, даже в 1917-м. Он просто иногда был наблюдателем
событий, а иногда их участником. Все просто.
Мишка, а как бы так в эту верхушку-то попасть? Ты понимаешь, меня
преобразования не особо мучают, я не декабрист и готов тебя при случае
сделать главным гуру по духовности. Ты только скажи, есть ли исторический
рецепт попадания в верхушку? Кроме рождения от правильных родителей? Очень,
понимаешь, хочется прислониться к военному эшелону или пристроиться на склад
теплой одежды...
Я представил себя этаким защищенным от всего на свете, с теплой
буржуйкой и стаканом горячего чая в руке, властелином склада, мне стало
тепло от такой мысли. Мишка, будто прочитав все это на моем лице, сказал:
Можно. Главное == понять систему. Те невидимые человеческому глазу
маршруты, по которым люди движутся к успеху.
Это ты что имеешь в виду? == отбросил я негу и сосредоточился на
впитывание Мишкиной мудрости...
Хорошо. == Мишка прикурил уже погасшую папиросу и передал ее мне. ==
Ну, вот, скажем... Звониттебе приятель и говорит: "Слы, мы тут у меня дома
зависли с девками, водкой и т.д. Приходи, будем пить, есть и танцы
танцевать". Ты приходишь к его дому, а квартира, нужная тебе, находится на
сорок пятом, предположим, этаже. Ато, что в доме имеетсялифт, которым люди
пользуются для быстрого подъема на высокие этажи, ты не знаешь, потому как
сам всю жизнь прожил в пятиэтажке. И вот ты пыхтишь, поднимаешься по
лестнице, через час приходишь в квартиру, а там только мухи летают над
пустыми стаканами. Все ушли на дискотеку. А знал бы ты, как лифтом
пользоваться, давно бы уже вместе со всеми отжигал. Таким образом, главное в
жизни == понять, где лифт, и научиться им пользоваться. Такая вот простая
формула успеха, братан.
Постой, постой. А вот что-то у тебя не складывается. Взять, к примеру,
Ходорковского. Он же быстро прорюхал, что есть лифт. Научился кнопки
правильные нажимать, быстро попадать на нужные этажи. И чем все закончилось?
Правильно. Кнопки-то он научился нажимать. И быстро попадать на нужные
этажи тоже. Только вот в чем проблемка. Он же не один стал ездить. Он же,
сука такая, стал с собой еще и людей возить. А самое главное, что в какой-то
момент он вообще себя вообразил лифтером. А это в корне неправильно. Ибо
лифтер может быть только один. Все другие == либо обслуживающий персонал,
либо пассажиры. В общем, Ходор жал себе и дальше на кнопки, улыбался, в
кабине радостные пассажиры "Хава нагила" играет и все прелести жизни. И в
один н особенно прекрасный для него момент лифт привез его не совсем на тот
этаж, куда он хотел. А на том этаже, куда он его привез, сидит лифтер с
охраной и по-человечески его спрашивает: "Товарищ Ходорковский, что же вы,
батенька, в лифте-то государственном хулиганите? Еще и
пассажиры, ваши друзья, в кабине накурили. Ну нехорошо же так..." И
все, и не ездит больше Миша на лифте, хотя и лифт тот есть и исправно
функционирует...
== Да...
Снова виснет пауза. Я сижу и смотрю, как Мишка покачивается на стуле из
стороны в сторону. Разглядывание этого человека-метронома усыпляет меня. Я
думаю про Ходорковского, Бестужева и русский народ. И часы показывают
половину четвертого утра, и где-то на задворках моего сознания начинает
играть диск "The Cure" == "Disintegration". И я тупо пялюсь, как Мишка
пытается уменьшить/увеличить звук магнитофона и путается в кнопках и
рычажках. И я вижу, как он задевает боком чашку с чаем и она медленно падает
со стола, разбивается и окрашивает валяющуюся на полу газету в коричневые
тона. Пока жидкость медленно, подобно сгущенному молоку, растекается по
бумаге, я успеваю отметить, что чай превратил Ходорковского в негра и он
стал очень похож на Нельсона Манделу, борца с апартеидом в ЮАР. И мой мозг
раскалывается от осознания того факта, что его необходимо выпустить из
тюрьмы как можно быстрее, иначе хитренькие олигархи сделают из него борца с
режимом, будут собирать от его имени подписи/бюджеты в фонд освобождения
страны от преступного режима апартеида, угнетающего российских
предпринимателей. Еще я думаю, что это все было изначально ими подстроено,
чтобы иметь в обойме лидера с репутацией "политзаключенного" с прицелом на
новые выборы. Тут же логическая пирамида достраивается в моем сознании до
того момента, как эта "партия узников совести" приходит к власти и начинает
обживать новую квартиру, совсем не считаясь с интересами прежних жильцов. И
такое яркое понимание всего этого хитрого замута приводит меня в состояние
нокдауна. Я поднимаю с пола газету и, тыкая пальцем в Ходорковского, хочу
рассказать Мишке про все это, но из моего пересохшего горла вылетает только
нечленораздельное: "ЫЫЫЫЫ, Манделлааааа!" Мишка поднимает на меня сузившиеся
от страха глаза и шепчет: "Коммуналки... хитро, блядь..." И мы смотрим друг
на друга с ужасом от того, что мы читаем мысли друг друга на расстоянии, а
следовательно, обкурка вошла в свою финальную фазу. И я понимаю, что Мишке
страшно, потому что те вещи, которые мы поняли, понимать нам совсем не
стоило. Ужас гонит Мишку в комнаты, где он пулей расстилает обе кровати,
влетает обратно и говорит мне, сбиваясь:
== Так... это... быстро спать. На хер эту политику, завт
ра на работу, время пять утра. Все, договорились до нег
ров, идиоты. Все, пока, спокойной ночи.
Мишка гасит свет на кухне, в коридоре, и я в полной темноте бреду в
дальнюю комнату и падаю на кровать. Я лежу и смотрю, как свет фар
въезжающего во двор автомобиля оставляет на потолке комнаты причудливые
узоры. Меня "вертолетит" и хочется продолжения разговора.
Миш, а Миш, == громко говорю я.
Ну, чего тебе, угомонись наконец.
Скажи, а здесь когда-нибудь хорошо будет? == Я спрашиваю его и жду
какого-нибудь теплого и мудрого напутствия на ночь...
Ага, == слышу я приглушенный голос. == Вот завтра придут матросы, и
всем будет хорошо.
Мишка, вот за что я тебя люблю, так это за точность формулировок!
Я лежу и думаю: "Действительно, при таком похуиз-ме скоро придут
матросы, и всем будет хорошо. Точно придут. Не факт, что они будут
подпоясаны портупеями с деревянными коробами "парабеллумов", но вооружены
они будут точно. Словом и делом. Они придут и принесут нам жизнеутверждающую
систему координат: земля == крестьянам, фабрики == рабочим, лагеря ==
интеллиген
ции... Они же принесут и правильные понятия == наказания без вины не
бывает! Ничего страшного в этом, по сути, нет, зато желудочные колики от
пережоров в дорогих кабаках пройдут. Перловка еще никому не вредила. Так же,
как и работа на свежем воздухе..."
== Да, Миш? == только и могу вымолвить я.
Но Мишка уже храпит и не слышит моего почти немого вопроса. А мне так
хочется поделиться с ним своими размышлениями о завтрашнем дне страны. Я
лежу и вонзаю в вязкую темень комнаты свои безапелляционные, отточенные
формулировки четким, хорошо поставленным голосом. Хотя, с другой стороны,
мне понятно, что под воздействием марихуаны из меня извергаются звуки,
похожие на испорченную магнитофонную пленку, со всеми присущими подобному
состоянию "храоуууууу ыиэээ ффсзззз". И скорее всего я уже тоже сплю и все
это мне снится. Я проваливаюсь все глубже между диванных подушек, и меня,
словно камень, тянет вниз чувство ужасной недосказанности. Последнее и самое
горькое, что мне приходит в голову, == это то, что матросы уже приходили в
1917-м, и лучше от этого мало кому стало. И посему наш диалог снова
загоняется в тупик. И мне так хочется сказать это Мишке, и мне так
интересно, что он ответит (а он обязательно придумает что-то). Но я так и не
успеваю ему ничего больше сказать и окончательно засыпаю. Наверное, ответ на
этот вопрос я получу когда-нибудь потом...
...Я спал, и мне снился президент Владимир Владимирович Путин, который
летел над страной и закрывал ее своими неестественно огромными перепончатыми
каучуковыми крыльями, защищал ее от всех бед, невзгод, козней опальных
олигархов, мирового терроризма и понижения цен на нефть. Он парил высоко в
небе и подстав-чял свою круглую голову в маске летучей мыши палящим лучам
утреннего солнца, восходящего где-то там, далеко, над Японией. Его крылья
простирались над всей Россией,
от Мурманска до Владивостока. Растянутые на десятки тысяч
KtUI0MeTp0Bj они напоминали мантию, ниспадавшую вдоль государственных
границ. Я стоял на балконе Миш-кино^ квартиры, такой маленький по сравнению
с президентов и восхищенно наблюдал за его полетом, задрав голову. Так
получилось, что в этот предрассветный час я и только я 0дИН видел, как
президент оберегает нашу Родину. Щс было двое этим утром. Я и президент
Путин.
И я ощущал такую сопричастность этому действу, что всю Мою душу
наполняла трепетная дымка духовности. ПоследНИМ взмахом крыла он укрыл
Курильские острова, и 1цне стало удивительно спокойно и уютно. И мне
нестерпимо захотелось чем-то, пусть самым малым, помочь Президенту. И я
закричал с балкона в небо:
"~ Господин президент! Владимир Владимирович! Вы меня СлЫШите? Я очень
хочу вам помочь в вашем труде. Как м% это сделать?
Пу>ин затормозил в небе и медленно обернулся. Его лицо, Несмотря на
все расстояние между нами, было видно до Мельчайших черточек. Оно выражало
изумление. Президент был очень удивлен, что кто-то не спит, когда он
раб^тает, оберегая сон страны.
~ Помочь? == Он пожал плечами. == А чем ты мне хочешь помочь?
~~ %, я не знаю... Например, врагам вашим навредить каким-^ибудь
образом. Давайте... Давайте я в Лимонова кину па^тиком кетчупа? Нет,
тремя!.. Или хотите... я скину его портрет из окна Государственной думы?
~~ Отсибо, конечно. Только продукты переводить не надо, сейчас не
время. Вот удвоим ВВП... == многозначительно добавил он.
~ Дй... Жалко... А я хотел...
"~ Т\ вот что, == Путин нахмурил брови, == заканчивай анашу корить.
Понял, нет? Да еще в Санкт-Петербурге. Нет бы в Эрмитаж сходить или там, я
не знаю, в Кунсткамеру.
Город-то красивейший. Потрясающий город-то какой. Мы его
отремонтировали на трехсотлетие, чтобы такие, как ты, приезжали и любовались
красотами. А ты вместо этого приезжаешь и убиваешься, как полено. Ты хоть
знаешь, что ты делаешь, когда куришь анашу?
Нет, не знаю, а чего я такого делаю? == говорю я испуганным голосом.
Куря анашу, ты помогаешь мировым террористам, которые ее выращивают
специально, чтобы на вырученные от ее продажи деньги устраивать всякие
террористические акты. Нефть нашу поджигают или, например, устраивают атаки
на Останкинскую башню... тьфу, то есть я хотел сказать, атаки на башни
Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. А ты ее покупаешь, даешь им такую
возможность, а сам ходишь потом с затуманенными мозгами, притупленной
бдительностью и говоришь глупости.
Ой... я даже и не знал, что все так сложно. Я же в политике-то ни
бум-бум, Владимир Владимирович. Я больше теперь не буду курить анашу,
обещаю. Никогда в жизни. Правда. Я раньше не понимал, а теперь понимаю. Я не
буду больше, Владимир Владимирович, поверьте мне, пожалуйста! == Я даже
готов был расплакаться от того, что лезу к президенту со своими глупостями в
то время, когда он работает.
Ладно, ладно. Верю.
Спасибо вам, Владимир Владимирович!
Не за что. Заботиться о гражданах == мой долг. Да, и вот еще что. Ты
машину свою больше так не бросай посреди двора, а то "скорая помощь" к
подъезду не проедет, если чего случится, понял?
Ага. Понял.
Ну, бывай, == сказал Путин и полетел дальше. На прощание он махнул мне
крылом. Или мне это показалось? В любом случае мне бы очень хотелось, чтобы
он махнул мне на прощание крылом...
Работников советской торговли отличает кристальная честность и высокая
культура обслуживания населения.
Цитата из прошлого
В одиннадцать часов утра следующего дня мой мобильный делает последнюю
попытку разбудить меня чьим-то звонком и окончательно разряжается. Тем не
менее я улавливаю каким-то удивительным образом его жужжание на тумбочке и
разлепляю глаза. Естественно, что пробуждение в чужой квартире == это
некоторое повреждение вашей пространственно-временной ориентации. В
особенности если вчера вы выкурили на двоих достаточное количество "травы".
Поэтому первые несколько минут уходят у меня на самоидентификацию в
пространстве.
Я встаю с постели, бреду на кухню, в углах которой висит самый
отвратительный в мире запах == запах холодного табачного дыма, включаю
чайник и отправляюсь в ванную. Несмотря на вчерашнее употребление
каннабиатов, самочувствие в целом неплохое. Если не думать о том, что я
снова не выспался и, похоже, это состояние становится хроническим, то можно
даже улыбнуться самому себе в зеркало. Что, собственно, я и делаю. Умывшись,
я возвращаюсь на кухню, наливаю в кружку кипяток, завариваю в нем пакетик
чая, разбавляю этот стафф холодной водой из стоящего на столе графина и
делаю пару глотков. Пить эту гадость мне совершенно не хочется, посему я
просто полощу чаем рот, выплевываю все в раковину, ставлю туда кружку и
собираюсь выйти вон. Оглядевшись по сторонам и оценив засохший на столе
хлеб, пару тарелок в раковине, рассыпанный по полу табак и прочую атрибутику
разгрома на Мишкиной кухне, я забираю чашку из раковины, тщательно ее мою, вытираю
бумажным полотенцем и ставлю обратно в шкаф. С чувством сотрудника
зондеркоманды, аккуратно затаптывающего окурок в землю посреди горящей
польской деревни, я удовлетворенно хмыкаю и иду в комнату и начинаю
одеваться.
На свете есть не много вещей, способных по своей мерзости сравниться с
ощущением на своем теле вчерашней одежды, насквозь пропитанной
табачно-марихуано-вым дымом, потом ночного диспута, притом измятой и
бесформенной. Я с отвращением надеваю мятую рубашку, брюки, сворачиваю и
кладу во внутренний карман пиджака галстук, оглядываю себя в зеркало и
открываю входную дверь. Стремление побыстрее сбежать на свежий воздух
просто-таки дикое.
Выходя из квартиры, я ощущаю себя Одиссеем, привязавшим себя к брюху
барана в пещере Полифема. Запах и отвращение, надо полагать, сходные.
Стараясьдуматьотом, как скоро я доеду до гостиницы и ванна в номере примет
меня в объятия ржавых пен своих, я спускаюсь на первый этаж, бросаю ключи от
квартиры (предусмотрительно положенные Мишкой в мой ботинок) в почтовый ящик
и выхожу на улицу.
Такси ловится очень быстро, и вот уже пятнадцать минут спустя понурый
водила-кавказец на дребезжащей "Волге", чей салон наполнен суфийской
музыкой, подвозит меня к гостинице. Я протягиваю ему пятидесятирублевую
купюру, он кладет ее на панель и говорит, не вынимая изо рта сигарету:
== Штоби ти был здароф!
Я благодарю его, он в ответ прикладывает четыре пальца к виску,
салютует мне и трогается прочь, оставив мне клуб едкого сизого дыма. Пока я
поднимаюсь в номер, меня занимают мысли о разнице отечественного и
европейского бензина, запахах на улице и проблемах экологии. Не то чтобы меня волновали проблемы мирового "зеленого" движения, просто к
вискам начинает подступать головная боль. А эта проблема, скажу я вам, куда
серьезнее мирового парникового эффекта.
В номере я звоню Володе, договариваюсь встретиться с ним в три часа
дня, затем втыкаю телефон заряжаться и быстренько сматываюсь в ванную. Лежа
в ванне, я набираю полный рот воды, плююсь ею в противоположную стену, потом
рассматриваю свои ногти, потом пялюсь на гостиничный халат, висящий на
крючке, потом размышляю о том, что только идиоты воруют гостиничные халаты.
Потому что, во-первых, даже если ты его купил, все все равно будут думать,
что ты его спиздил, а во-вторых, ходить у себя дома в халате с эмблемой
"Невского Паласа" или "Хилтона" == это полный отстой. К чему эти размышления
привели меня, я не помню, потому что отрубился, убаюканный теплой водой.
В два часа дня я вскакиваю из остывшей воды и несусь в комнату, к
мобильнику:
Але?
Брат... == Это Вадим.
Да, брат.
Ты в Питере?
Ага.
Чего делаешь?
Спать хочу.
А чего ты делаешь для того, чтобы не хотеть?
Забиваю стрелки с директором нашего филиала на три часа дня.
Брат, это полный отстой, брат.
Я в курсе, брат, но у меня нет выбора, брат. Я только исполняю приказы
и все такое. Я сам не хотел вырывать у евреев коронки и реквизировать их
имущество. Я всего лишь исполнял приказы, брат.
Короче. Я тоже в Питере.
== Ха-ха-ха. Не расстаться нам вовек, да? Ты следишь
за мной? Скажи, чувак, я тебе нравлюсь?
==Я с ума схожу и все такое, == говорит голосом Бивиса.
А ты чего в Питере делаешь?
Сижу на каком-то отстойном семинаре, посвященном рознице. Старые
журналистские телки, несвежие бутерброды и херовый кофе. В общем, жизнь
удалась!
И чего мы вечером будем делать?
Я не знаю даже. Во сколько Эрмитаж закрывается? Ха-ха-ха.