Страница:
шпатлевка == 5 литров;
штукатурка == 3 мешка;
краска == 8 литров;
сетка малярная == 5 метров.
Это, наверное, новые составляющие плана бесперебойной логистики.
Перемещения денежных знаков по
маршруту "бюджет компании ==• строительный рынок == дача". Весело
мы живем и, судя по всему, уедем в этом году еще дальше по дороге, ведущей к
построению собственного благополучия.
Всем здесь настолько фиолетовы речи докладчика, что уже можно было бы
придумать какую-то новую процедуру подведения итогов, но мы продолжаем
практиковать эти дни общего покаяния и вырывания волос/ бюджетов из
головного офиса.
Монотонная речь Некера постепенно убаюкивает меня. Недосып плюс
накатывающая хандра вкупе с его херовым английским языком действуют получше
валиума. Судя по лицам моих коллег, полных неподдельного раскаяния и
какого-то пионерского порыва все взять и тотчас же исправить, обвинительная
речь подходит к концу. Я уже давно не слушаю и ориентируюсь по лицам
окружающих. Обычно, как только директор питерского офиса подпирает голову
рукой и складывает на лбу четыре поперечных морщины, ежегодное совещание
подходит к самой интересной его части. Той, во имя которой все готовы
заниматься самобичеванием, покрывать спины свои рубцами, носить власяницы, в
общем, нести все страдания ради своего куска счастья, этого ежегодного
снисхождения света в виде выписки по твоему личному счету.
Так и есть, дело доходит до объявления годовых бонусов по
подразделениям. Некер сидит и зачитывает список. Объявляя название
департамента или филиала, он поднимает глаза на человека, представляющего
данное подразделение, и с вящим пафосом называет сумму. В этот момент он
похож на генерала, которого играл Георгий Жженов. Помните момент, когда тот
обходит позиции, которые стояли насмерть перед танками Манштейна, находит
уцелевшую группу бойцов и начинает раздавать им награды из коробочек, со
словами: "Все, чем могу. Все, чем могу лично"? Не хватает только разбитых
танков и
пушек и трупов погибших, а то точно бы получился "Горячий снег-2". С
орудиями и танками у нас действительно тяжело, а вот погибших бойцов ==
сколько угодно. Я представляю, скольких людей мы сгноили или уволили во имя
достижения этих пресловутых ПЛАНОВЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ. Сколько секретарш,
сейлс-менеджеров и операторов было вышвырнуто по ходу этой
"кукурузно-гороховой войны", без компенсаций и возмещений неот-гулянных
отпусков. А уж про мерчандайзеров, грузчиков и водителей и говорить не
приходится. Уж эту-то пехоту точно никто не считает. Я полагаю, что их
просто списывают как некондиционный товар. Или как образцы.
Я был свидетелем (да и, что греха таить, исполнителем) всего этого
холокоста в Москве, где все обставлялось более-менее в рамках КЗОТа. А уж
про наши доблестные филиалы страшно и думать. Тамошние директора, подобно
воеводам времен Ивана Грозного, получили почти пожизненную систему
"кормлений" и возродили феодальный строй. Могу себе легко представить, что
они наверняка обмениваются своими крепостными подчиненными с конкурентами
или директорами компаний из смежных отраслей.
"Дворовые, 47 и 52 лет от роду. Недужат редко. Имеют крепкие зубы и
зрением хороши. В работе сносны, норов покладистый. Меняю двух дворовых
(уборщиц) на одного кучера (водителя "Газели")" == наверное, так выглядят
разделы вакансий в местных газетах.
Самое отвратительное во всем этом то, что все бонусы по подразделениям
высчитываются, исходя из количества работающих на начало года, и уж будьте
уверены, уволенные сотрудники ничего не получат. Даже тех денег, которые им
можно было бы дать в соответствии с отработанным временем. Все, абсолютно
все раздерба-нят эти коршуны, их начальнички. Я сижу и смотрю, как они
постукивают по столу корпоративными ручками в
предвкушении того, сколько они отцепят себе за счет этих "мертвых душ".
И это сверх того, что у них имеются личные годовые бонусы!
Да, да. Я прошу об этом не забывать. Их собственные деньги при всех,
естественно, не обсуждаются. Иначе годовые отчетные собрания были бы похожи
на драку ворон на помойке. Представляю, с каким наслаждением они убивали бы
друг друга. Пришпиливали бы руки противника к столу степлером и пробивали бы
друг другу головы медными уголками корпоративных органайзеров.
Аха-ха! Я представил себе, как вон та толстая чувиха, директор нашего
филиала в Самаре, постоянно изводящая меня е-мейлами, содержащими жалобы на
отдел маркетинга и просьбы об увеличении промо-бюджета, задушит свою коллегу
из Новосибирска. Раздерет ей горло своим восьмисантиметровым маникюром!
Ауж если бы они все узнали, какой кусок пирога на этом "пире во время
чумы" собираюсь откусить я, то многие бы просто умерли. Например, эта
смазливая девчонка (по-моему, ее зовут Наташа, хотя имя Маша ей, мне
кажется, подошло бы больше), директор по продажам в Ростове, получила бы
апоплексический удар. Я два раза в год, во время своих командировок в
Ростов, трахаю ее на корпоративной квартире. Она патологически жадна до
денег и все время пытается вымутить с меня какую-нибудь покупку, а в уме
грезит, что я перетащу ее в Москву. Ага. Бэзусловно.
Я все время ей рассказываю, за какие копейки мы все тут в Москве пашем,
как над нами издеваются и что я собираюсь уходить прямо по приезде обратно.
Я так себе и представил, как она бахнется лбом об стол, услышав сумму моего
бонуса. Воистину, My Girlfriend in a Coma. Думая об этом, я почему-то
поворачиваю голову к ней и подмигиваю.
Вся эта пьеса "Нищим от графа", рассказывающая о результатах по России,
начавшись с Дальнего Востока,
весь этот ежегодный "День благодарения", плавно сворачивается. Вот уже
поздравили центральные регионы, вошли в Северо-Запад, вот уже с несколько
недовольной миной откинулся в кресле директор Питера, а там уже и самая
важная для меня часть == Москва. Во время того как Некер, буравя меня
взглядом, объявляет мне прайс, я пытаюсь скорчить благостно-благодарную
рожу. Жалко, что я так и не научился плакать по заказу. Как раз для таких
моментов, очень бы помогало.
Вот я сижу, слушаю его бубнеж про то, что, "несмотря на то что мы
рассчитывали, что в целом результаты по Москве будут гораздо лучше, оценивая
достижения вами следующих показателей" и т.д. Судя по всему, лицо у меня в
этот момент настолько тупое в этой маске благодарности, а сам я, после
произошедших в начале недели событий, настолько одервеневший, что со стороны
похож на труп. Gratefull Dead.
Да, реально, я благодарный мертвец. Зачитайте уже скорее вашу отходную,
перечислите мне причитающееся на карточку, и я отойду в иной мир. Мир,
полный плотских удовольствий, проституток, алкоголя, наркотиков и клубной
музыки. Не спорю, он такой же пустой, как и эта цитадель корпоративных
свиней, зато там хотя бы можно разнюхаться.
Окружающие во время оглашения моих результатов пялятся на меня очень
недружелюбно. Они просто готовы меня разорвать, зная, какой кордебалет
творится у меня в Москве, и, несмотря на это, я тут еще и бонусы получаю (да
еще и какие!). Выслушав Некера, я откидываюсь в кресле и обвожу глазами
собравшихся в переговорной. Мой взгляд содержит ясный месседж: "Умрите,
свиньи, вы все равно не станете такими же, как я. Молодыми и успешными. Вы
так и сдохнете в своих Урюпин-сках с мечтами о переезде в Москву. Сдохнете
да еще и прихватите с собой десяток ни в чем не повинных сотрудников". Виноваты они лишь в одном, что вовремя не скинули своих
бездарных шефов, написав донос в Москву.
Мне кажется, что в комнате в этот момент повисла огромная шаровая
молния, сотканная из всеобщей ненависти. По количеству вырабатываемой
негативной энергии это собрание превзойдет Братскую ГЭС. Уж что-что, а
ненавидеть друг друга мы умеем, как никто другой. Можно сказать, что
ненависть == это основной двигатель нашего бизнеса. Кажется, еще пара
секунд, и комната взорвется, обрушится потолок, под которым будут погребены
двадцать пять гнусных ублюдков.
Я просто мечтаю, чтобы так случилось, но, конечно же, этого не
произойдет. Это только в боевиках мерзавцы погибают от пуль хороших парней.
А в реальной жизни мерзавцы == самые жизнестойкие существа из всех
млекопитающих.
Объявляется перерыв. Все высыпают в холл. Начинают лицемерно
обниматься, поздравлять друг друга, создается столпотворение у кофе-машины.
Все делятся на стайки (по региональному и половому признакам). Мужская часть
гогочет над анекдотами двадцатилетней давности, составляет планы на вечер.
Кто-то в очередной раз предлагает поехать в какой-то там клуб, снять дорогих
проституток и завалиться в "Балчуг" на ночь. Все дружно кивают, хотя
понятно, что здесь каждый за рубль удавится, а уж пробашлять три сотни за
шлюху == это уже из области личного героизма и морально-волевых качеств. И
снимут они в лучшем случае девушек из стран ближнего зарубежья, что
выполняют свою дипломатическую миссию на Ленинградском шоссе. И закончится
все это в гостинице "Олимпиец" или "Союз", в водочном угаре, как это обычно
и бывает у наших региональных сотрудничав. Мне от всех этих ЛОХнесских
чудовищ делается дурно, и я ухожу в свой кабинет.
Я сижу, курю сигарету, и тут открывается дверь и заходит та самая
Наташа/Маша.
Я не помешаю? == говорит она, томно глядя на меня.
Нет, что ты, welcome, == говорю я, стараясь быть как можно более
гостеприимным.
У вас тут курить нельзя, а в твоем кабинете можно, я вот и решила
зайти.
Ага. У нас со следующего месяца еще и воду убирают из холла.
Почему?
А много за ремонт и чистку сантехники платим. А все потому, что
сотрудники воду тоннами пьют, вместо того чтобы работать. И после питья...
ну, сама, в общем, понимаешь...
Слушай, ты серьезно? Как вы тут живете?
Наташа, == говорю я, отворачиваясь к окну, == тебе никак нельзя в
Москву перебираться. Ты мила той самой чистотой и наивностью, которая
осталась в наше время только у женщин из тургеневских романов. Нельзя...
нельзя тебе в Москву. Этот город пожрет твое девственное сознание.
Ты шутишь так, да? Ты не можешь без этих своих вечных сарказмов. Без
длинных предложений и издевательств. Не можешь, да?
Наташа, мне уже поздно что-то менять. Я как капитан тонущего корабля.
Свой корабль уже не спасу, так хотя бы предупрежу других, что здесь скалы.
Да... == деланно обиженно тянет она. == Слушай, мы тут с некоторыми, ну
с Вовкой из Питера, с Лешкой из Краснодара, с девчонками там вашими
собрались вечером в боулинг пойти поиграть. Так, компания человек
пятнадцать. Поедешь?
А куда именно?
В "Апельсин", знаешь такой?
Да, конечно, знаю, отличное место. Во сколько?
Часов в девять.
Супер, конечно, поеду. Я к половине десятого подтянусь.
Не врешь? == спрашивает она, поднимается, трогает меня за руку и
продолжает: == Ну, приезжай обязательно, я тебя буду ждать.
"Конечно, я не вру, Наташа. Конечно, я поучаствую в этом вашем
развлечении для истинных интеллектуалов. Сниму пиджак и в костюмных брюках,
в рубашке с засученными рукавами буду истово катать шары, подпрыгивая и
поднимая руки вверх при удачных ударах, как это наверняка делают эти мудаки,
наши коллеги. Потом еще нажремся и поедем в караоке. Будем там петь хором
все эти ублюдские песенки вроде "Ты у меня одна" или "Ой, мороз, мороз". А
потом мужики поедут снимать шлюх, а мы с тобой поедем ко мне домой, и я
окончательно заработаю себе репутацию плейбоя для провинциалок. Мне еще
только этого не хватало", == думаю я, пока она закрывает за собой дверь. Мне
после сегодняшней нудятины потребуется дорожка, но уж наверняка это будет не
дорожка боулинга, honey.
Я вообще противник всех этих корпоративных тусовок. "Способствующих
формированию командного духа и улучшению взаимопонимания". Ни черта они на
самом деле ничему не способствуют. Какое, на хер, может быть взаимопонимание
у грузчика с заработной платой 500 евро в месяц и у меня, придурковатого
сноба, заколачивающего ту же сумму, но в день. Чего это он такое
"взаимопоймет"? Как я просераю за один день три его месячных оклада? О каком
командном духе может идти речь в этом коллективе жуликов, идиотов и
бездарных лодырей с комплексом Наполеона? Если речь идет о том, как скрысить
очередной бюджет, то тут команды уже давно сформированы. Как в хорошем
футболе, каждый отвечает за свой участок поля, не дай Бог сунуться на чужой край.
Полнейшее взаимопонимание.
Я лично в постоянном закосе от этих общих сходняков. Нет, не подумайте,
что я озабочен потерей собственной репутации. Меня уже в этом городе сотни
раз видели в таком расколбасе, что на мой счет никаких иллюзий ни у кого
нет. Просто я подвержен царящему повсюду двуличию. Я отлично понимаю, как
меня ненавидят мои подчиненные, но не хочу выслушать это от них в лицо, по
пьяному делу. Вы знаете, что самый большой процент увольнений приходится на
дни, последующие всем этим корпоративным Новым годам, Восьмым марта и прочим
праздникам? Чувствуете, к чему я клоню? Да, да, это жаждущие сатисфакции
боссы делают такие новогодние подарки и презенты-валентинки.
Кроме того, мне лично претит вся эта показуха с дурацкими прыжками в
мешках, фантами и хождением корпоративных богов в народ. Со всем этим
фальшивым братанием, якобы отсутствием знаков различия на один день и
прочим. Я слышал байку о том, что в советской армии был такой прикол, когда
"деды" на один день становились молодыми и исполняли все приличествующие
моменту ритуалы чмырения. Заигравшиеся молодые на следующий день, вероятно,
жалели о том, что есть такой день. Так и здесь. Находятся еще дурачки,
похлопывающие по плечу своих боссов, водители, щиплющие за грудь перезрелых
директрис по маркетингу, с которыми никто не спит года так с 1995-го.
Естественно, что подобный командный дух по достоинству будет оценен завтра.
До чего омерзительно смотрится, когда какая-нибудь шишка приглашает на
танец самую ненужную сотрудницу (при этом великолепно, если она еще и самая
страшная). И обоим как-то вроде не по себе от такого мезальянса, но
исполнить до конца эти финальные па на балу лицемерия придется.
Квинтэссенция корпоративного убожества... апофеоз фальшака... торжество
царства клерков.
Тут звонит телефон, прерывая мои язвительные рассуждения, и секретарша
зачем-то приглашает всех в холл.
В холле уже собрались все участники совещания для группового
фотографирования на фоне логотипа компании. В центре стоят Некер, Кондратов,
директор нашего питерского филиала, главный бухгалтер и Гарридо. Прочие
сотрудники толкаются, стараются занять более удачное, по их мнению, место на
групповом фото (при этом они реально верят в то, что здесь есть "удачные"
места). Ведут они себя как школьники во время съемки на фотографию
выпускного класса. Не хватает только старой, мудрой учительницы, этакой
"верыиванны", в очках и с книгой Горького в обнимку. Я думаю о том, что на
эту роль отлично подошла бы Ольга Евгеньевна, бывший старший научный
сотрудник какого-то института, разжалованная этой шлюхой, российской
историей, в уборщицы офисных помещений, невзирая на интеллектуальный багаж и
выслугу лет. Я подхожу, занимаю подобающее мне место в ареопаге, рядом с
Панкратовым. Завхоз Петрович, выполняющий сегодня роль фотографа, говорит:
"Внимание!", и мы все дружно делаем серьезные лица с вымученными улыбками.
Перед самым щелчком фотоаппарта я успеваю заметить боковым зрением, как
одна из секретарш сует голову в кадр, подобно придурку из клипа Darren Hayes
== "I wanna be popular", который старался попасть в съемку Эм-ти-ви. Я
представляю себе, что получится на этом снимке. Застывшие в неестественных
позах, вытянутые по струнке люди, с торжественными, как на похоронах, лицами
и глазами, выражающими смесь страха и подобострастия. Осталось дописать
слоган над головами:
ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОЗНИЦУ!
Вторая часть совещания посвящена отчету об интернациональных успехах
компании, перспективах рынка
и узловых моментах дистрибьюции в России. План продаж по традиции
объявлен не будет и придет по почте, позднее. Некер не такой идиот, чтобы
объявить цифры, завышенные процентов на тридцать, в лицо присутствующим и
быть на месте разорванным руководителями департаментов. В общем, эта часть
"Марлезонского балета" обещает быть еще скучнее. Подвесок ни с кого не
срежут, но, что гораздо важнее, и погон не снимут.
Некер предлагает всем присутствующим заказать себе кофе/чай/воду. Он
великодушен, этот старый прохиндей. Понимает, что бонусы уже розданы, планы
будут присланы уже в его отсутствие, и решает таким образом чуть облегчить
грядущую пытку своим словоблудием. Решает создать, сука такая,
"демократичную атмосферу семейного предприятия, коим когда-то являлась наша
фирма" или чего там написано в презентации компании.
Через некоторое время входит секретарша с подносом, на котором
громоздятся кофейные чашки. Сидящие ближе ко входу сотруднички наперегонки
берут с подноса чашки и предлагают их Некеру. Некер благодарит и напоминает,
что он все-таки просил чай. Все дружно, как гуси на сельском дворе, начинают
шипеть на нее: "Вы разве не слышали, что просил мистер Некер?"
Пользуясь случаем, пара человек настойчивыми голосами сообщают о том,
что они "тоже просили не кофе, а чай". Кажется, еще секунда, и все дружно
откажутся от кофе в пользу чая, следуя за руководством.
Она выходит, все удрученно качают головами, осуждая невнимательную
секретаршу. Мне при этом хочется встать и, воздев руки к небу, негодующе
возопить: "Теперь вы понимаете, почему у нас проблемы с выполнением плана?
Разве можно чего-то достигнуть с таким секретариатом?" И мне кажется, что
все присутствующие поддержали бы меня. Ведь главное в нашем деле == вовремя
найти стрелочника. Взять самого малозначимого
персонажа, от которого, в принципе, ничего не зависит, и списать все
собственные неудачи на то, что он распечатал нужный тебе документ маленьким
шрифтом, который ты не разглядел.
Снова появляется секретарша с испуганным лицом и ставит перед Некером
воду, а кому-то дает его чай. Лицо Некера краснеет, и он уже готов вылить
эту воду на голову несчастной дурочки секретарши, на которую шикают все
вокруг, а она пытается поменять местами чай и воду, хватаясь то за стакан,
то за чашку. И ропот собравшихся достигает апогея, и кажется, что через
секунду ад разверзнется под ногами секретарши и она провалится в
корпоративные тартарары.
Но вот обмен напитками успешно завершается, секретаршу изгоняют вон из
переговорной, а Некер делает лицо доброго отца семейства и говорит что-то
вроде "Ну, у нас сегодня у всех тяжелый день, все устали, и не будем так
строги к своим коллегам". Директор нашего филиала так же добродушно кивает,
из чего я делаю вывод, что секретаршу все-таки уволят.
Доклад Некера тем временем начинается. Он подходит к доске и чертит
матрицей цифры прироста в этом году, перспективные товарные группы для
развития в следующем и прочее. Затем он монотонно и детально излагает итоги
прошедшего финансового года в каждой стране, где имеется дистрибьюция
компании. Я медленно, но верно начинаю засыпать...
На фразе "хорошие результаты были достигнуты нашими подразделениями в
Юго-Восточной Азии" я поднимаю руку, чтобы отпроситься в туалет. Сидеть и
представлять себе, как рабочие потогонок ведущих мировых брэндов давятся
генно-модифицированной консервированной кукурузой, поднимая результаты
продаж нашей славной компании, выше моих сил. Минут пять на поднятую руку не
реагируют ни присутствующие, ни докладчик. Тогда я
просто выхожу из переговорной. Я иду по коридору в свой кабинет и по
пути встречаю ту секретаршу, которая облажалась с кофе-чаем.
Ну как? Закончили? == спрашивает она меня, хлопая глазами, как
пластмассовая кукла. == Какие-то изменения намечаются?
Ага. В целях экономии фонда заработной платы хэд-офис решил поменять
нам тут весь секретариат на роботов, == брякаю я.
Ой... Это как? А что же делать?
Иди вшей себе в голову микрочип. У меня есть знакомые, сделают скидку.
• Я дохожу до своего кабинета, открываю дверь и оборачиваюсь. Эта
дурочка так и стоит как вкопанная. Вероятно, обдумывает, куда вшить чип. В
затылок или в лоб (в лоб все-таки не так эстетично). Я плюхаюсь в кресло и
закуриваю сигарету. Проверяю почту, отвечаю в ICQ. Так проходит минут пять.
Никаких звонков по внутреннему номеру нет. Это до какого же состояния нужно
доработаться, какими же зомби нужно стать, чтобы не заметить, что я вышел?
Я беру ключи от машины и иду к лифтам. Уже внизу, в машине, меня
посещает мысль о том, что моя шутка про замену секретариата не так уж и
смешна. Я давно работаю среди роботов...
Я приезжаю домой, принимаю душ, пью чай, прослушиваю автоответчик,
потом ложусь на диван и подумываю о том, что мне очень хочется выспаться. С
другой стороны, дома очень скучно. Я беру мобильный телефон и начинаю
методично обзванивать всех доступных знакомых, чтобы узнать, кто где
планирует провести сегодняшний вечер. Путем этого интерактивного опроса я
устанавливаю, что половина из них будет сегодня на перформансе, посвященном открытию нового клуба-ресторана под названием
"Basement", а половина пойдет на открытие нового бутика где-то на
Кутузовском. Поскольку у меня есть приглашения в оба места, я долго
раздумываю, где будет более интересно, но поскольку всюду практически одно и
то же, я склоняюсь в пользу первого места. Там хотя бы будут кормить.
Я начинаю одеваться. Отвечаю на эсэмэс знакомой девушки. Стоя пью кофе.
Бездумно щелкаю пультом телевизора. Фоном играет "Ready to Go!" Republica.
Вечер обещает быть удачным.
Еще я нахожу, что многие персонажи настолько погрязли в светской жизни,
что готовы пойти на любое открытие, даже на открытие холодильника.
И вот я приезжаю в это заведение. Хотя еще рано для аншлага, где-то
около девяти вечера, народа внутри достаточно много. Я ввинчиваюсь в людей,
жму кому-то руки, целуюсь с какими-то чувихами и продвигаюсь к барной
стойке. Заказываю себе пару бокалов виски, залпом опрокидываю первый и иду
со вторым в зал посмотреть, что здесь происходит.
Помещение устроено таким образом, что в центральный зал ведут несколько
переходов из комнат. В двух комнатах сделаны бары, в трех других == что-то
вроде lounge-зон или vip-зон, как переиначили это название на русский манер
тяготеющие ко всему гипертрофированному московские промоутеры. Там стоят столы, мягкие диваны и глубокие
кресла. Конечно, никаких таких запредельных випов в этих комнатах нет, а
сидят там знакомые владельцев, прикольные телки, друзья промоутеров или
просто гости, которым надо разнюхаться или пере-пихнуться с девчонкой. Это
очень удобно, учитывая всегдашнюю занятость туалетов. В центральном зале
играет диджей и танцует или пританцовывает масса народа, для которой не
нашлось места в vip-зонах. В общем, так называемые лохи, или, что является
истиной, те люди, которые и составляют основные кассовые сборы для
заведения. Люди, которые сами не в тусовке, но очень хотят в ней быть, чтобы
рассказывать своим еще более лоховатым знакомым все эти удивительные истории
из волшебного мира ночной жизни Москвы. За имитацию вхождения в тусовку, за
момент пребывания рядом со всеми этими Ксюшами, Петями и Ульянами эта
массовка и платит деньги.
Любое московское заведение, если, конечно, хозяева не полные
колхозники, которые приехали из устьпиз-дюйска с идеей открыть ресторан, в
который будет ходить богатая московская публика, чтобы вкусить кухню родного
для владельцев края, строится по следующей схеме.
Сначала в заведение нагоняется тусовка со всеми этими вечными ночными
путешественниками, актуальными диджеями и модными гомосексуалистами. Вместе
с тусовкой приходят дамы полусвета, алчущие в поисках лучшей доли на
сегодняшнюю ночь, или тэтэшки, как я их зову. Ни у тех ни у других денег,
естественно, нет. Они могут выпить бокал шампанского или пять чашек кофе, но
миллионерами хозяев заведения явно не сделают. Зато они дадут ту необходимую
медиаисторию, которая волной пробежит по городу с помощью сарафанного радио
и будет содержать всего несколько слов: "Открылось место. Там все наши".
Затем приедут богатые мужички, которые будут кормить этих вечно сидящих
на диете телок высококалорийными и высокобюджетными ужинами с вином или
шампанским. Они сделают большую часть кассы.
Потом придут все те, кто покупает актуальные журналы и читает или
смотрит по телевизору отчеты о светской жизни города. Эти идиоты,
стремящиеся попасть в обойму "своих", сделают вторую половину кассы. Уж
эти-то заплатят любые деньги, чтобы рассказать всем своим близким о том, как
они ужинали вчера "там-то, ну, в этом модном, ты знаешь, сидели рядом с
такой-то, ой, чего она вытворяла! А ноги у нее кривые!", и получить статус
самого продвинутого чувака в микрорайоне на ближайшие полгода.
Естественно, истерия по поводу нового места сойдет на нет через пару
месяцев или как только откроется еще одно подобное заведение-клон. Но и там
все пойдет по стандартной схеме.
Я оказываюсь в центральном зале и примыкаю к группе мужиков в хороших
костюмах, которые пьют дорогой алкоголь, некоторые курят сигары и делают
штукатурка == 3 мешка;
краска == 8 литров;
сетка малярная == 5 метров.
Это, наверное, новые составляющие плана бесперебойной логистики.
Перемещения денежных знаков по
маршруту "бюджет компании ==• строительный рынок == дача". Весело
мы живем и, судя по всему, уедем в этом году еще дальше по дороге, ведущей к
построению собственного благополучия.
Всем здесь настолько фиолетовы речи докладчика, что уже можно было бы
придумать какую-то новую процедуру подведения итогов, но мы продолжаем
практиковать эти дни общего покаяния и вырывания волос/ бюджетов из
головного офиса.
Монотонная речь Некера постепенно убаюкивает меня. Недосып плюс
накатывающая хандра вкупе с его херовым английским языком действуют получше
валиума. Судя по лицам моих коллег, полных неподдельного раскаяния и
какого-то пионерского порыва все взять и тотчас же исправить, обвинительная
речь подходит к концу. Я уже давно не слушаю и ориентируюсь по лицам
окружающих. Обычно, как только директор питерского офиса подпирает голову
рукой и складывает на лбу четыре поперечных морщины, ежегодное совещание
подходит к самой интересной его части. Той, во имя которой все готовы
заниматься самобичеванием, покрывать спины свои рубцами, носить власяницы, в
общем, нести все страдания ради своего куска счастья, этого ежегодного
снисхождения света в виде выписки по твоему личному счету.
Так и есть, дело доходит до объявления годовых бонусов по
подразделениям. Некер сидит и зачитывает список. Объявляя название
департамента или филиала, он поднимает глаза на человека, представляющего
данное подразделение, и с вящим пафосом называет сумму. В этот момент он
похож на генерала, которого играл Георгий Жженов. Помните момент, когда тот
обходит позиции, которые стояли насмерть перед танками Манштейна, находит
уцелевшую группу бойцов и начинает раздавать им награды из коробочек, со
словами: "Все, чем могу. Все, чем могу лично"? Не хватает только разбитых
танков и
пушек и трупов погибших, а то точно бы получился "Горячий снег-2". С
орудиями и танками у нас действительно тяжело, а вот погибших бойцов ==
сколько угодно. Я представляю, скольких людей мы сгноили или уволили во имя
достижения этих пресловутых ПЛАНОВЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ. Сколько секретарш,
сейлс-менеджеров и операторов было вышвырнуто по ходу этой
"кукурузно-гороховой войны", без компенсаций и возмещений неот-гулянных
отпусков. А уж про мерчандайзеров, грузчиков и водителей и говорить не
приходится. Уж эту-то пехоту точно никто не считает. Я полагаю, что их
просто списывают как некондиционный товар. Или как образцы.
Я был свидетелем (да и, что греха таить, исполнителем) всего этого
холокоста в Москве, где все обставлялось более-менее в рамках КЗОТа. А уж
про наши доблестные филиалы страшно и думать. Тамошние директора, подобно
воеводам времен Ивана Грозного, получили почти пожизненную систему
"кормлений" и возродили феодальный строй. Могу себе легко представить, что
они наверняка обмениваются своими крепостными подчиненными с конкурентами
или директорами компаний из смежных отраслей.
"Дворовые, 47 и 52 лет от роду. Недужат редко. Имеют крепкие зубы и
зрением хороши. В работе сносны, норов покладистый. Меняю двух дворовых
(уборщиц) на одного кучера (водителя "Газели")" == наверное, так выглядят
разделы вакансий в местных газетах.
Самое отвратительное во всем этом то, что все бонусы по подразделениям
высчитываются, исходя из количества работающих на начало года, и уж будьте
уверены, уволенные сотрудники ничего не получат. Даже тех денег, которые им
можно было бы дать в соответствии с отработанным временем. Все, абсолютно
все раздерба-нят эти коршуны, их начальнички. Я сижу и смотрю, как они
постукивают по столу корпоративными ручками в
предвкушении того, сколько они отцепят себе за счет этих "мертвых душ".
И это сверх того, что у них имеются личные годовые бонусы!
Да, да. Я прошу об этом не забывать. Их собственные деньги при всех,
естественно, не обсуждаются. Иначе годовые отчетные собрания были бы похожи
на драку ворон на помойке. Представляю, с каким наслаждением они убивали бы
друг друга. Пришпиливали бы руки противника к столу степлером и пробивали бы
друг другу головы медными уголками корпоративных органайзеров.
Аха-ха! Я представил себе, как вон та толстая чувиха, директор нашего
филиала в Самаре, постоянно изводящая меня е-мейлами, содержащими жалобы на
отдел маркетинга и просьбы об увеличении промо-бюджета, задушит свою коллегу
из Новосибирска. Раздерет ей горло своим восьмисантиметровым маникюром!
Ауж если бы они все узнали, какой кусок пирога на этом "пире во время
чумы" собираюсь откусить я, то многие бы просто умерли. Например, эта
смазливая девчонка (по-моему, ее зовут Наташа, хотя имя Маша ей, мне
кажется, подошло бы больше), директор по продажам в Ростове, получила бы
апоплексический удар. Я два раза в год, во время своих командировок в
Ростов, трахаю ее на корпоративной квартире. Она патологически жадна до
денег и все время пытается вымутить с меня какую-нибудь покупку, а в уме
грезит, что я перетащу ее в Москву. Ага. Бэзусловно.
Я все время ей рассказываю, за какие копейки мы все тут в Москве пашем,
как над нами издеваются и что я собираюсь уходить прямо по приезде обратно.
Я так себе и представил, как она бахнется лбом об стол, услышав сумму моего
бонуса. Воистину, My Girlfriend in a Coma. Думая об этом, я почему-то
поворачиваю голову к ней и подмигиваю.
Вся эта пьеса "Нищим от графа", рассказывающая о результатах по России,
начавшись с Дальнего Востока,
весь этот ежегодный "День благодарения", плавно сворачивается. Вот уже
поздравили центральные регионы, вошли в Северо-Запад, вот уже с несколько
недовольной миной откинулся в кресле директор Питера, а там уже и самая
важная для меня часть == Москва. Во время того как Некер, буравя меня
взглядом, объявляет мне прайс, я пытаюсь скорчить благостно-благодарную
рожу. Жалко, что я так и не научился плакать по заказу. Как раз для таких
моментов, очень бы помогало.
Вот я сижу, слушаю его бубнеж про то, что, "несмотря на то что мы
рассчитывали, что в целом результаты по Москве будут гораздо лучше, оценивая
достижения вами следующих показателей" и т.д. Судя по всему, лицо у меня в
этот момент настолько тупое в этой маске благодарности, а сам я, после
произошедших в начале недели событий, настолько одервеневший, что со стороны
похож на труп. Gratefull Dead.
Да, реально, я благодарный мертвец. Зачитайте уже скорее вашу отходную,
перечислите мне причитающееся на карточку, и я отойду в иной мир. Мир,
полный плотских удовольствий, проституток, алкоголя, наркотиков и клубной
музыки. Не спорю, он такой же пустой, как и эта цитадель корпоративных
свиней, зато там хотя бы можно разнюхаться.
Окружающие во время оглашения моих результатов пялятся на меня очень
недружелюбно. Они просто готовы меня разорвать, зная, какой кордебалет
творится у меня в Москве, и, несмотря на это, я тут еще и бонусы получаю (да
еще и какие!). Выслушав Некера, я откидываюсь в кресле и обвожу глазами
собравшихся в переговорной. Мой взгляд содержит ясный месседж: "Умрите,
свиньи, вы все равно не станете такими же, как я. Молодыми и успешными. Вы
так и сдохнете в своих Урюпин-сках с мечтами о переезде в Москву. Сдохнете
да еще и прихватите с собой десяток ни в чем не повинных сотрудников". Виноваты они лишь в одном, что вовремя не скинули своих
бездарных шефов, написав донос в Москву.
Мне кажется, что в комнате в этот момент повисла огромная шаровая
молния, сотканная из всеобщей ненависти. По количеству вырабатываемой
негативной энергии это собрание превзойдет Братскую ГЭС. Уж что-что, а
ненавидеть друг друга мы умеем, как никто другой. Можно сказать, что
ненависть == это основной двигатель нашего бизнеса. Кажется, еще пара
секунд, и комната взорвется, обрушится потолок, под которым будут погребены
двадцать пять гнусных ублюдков.
Я просто мечтаю, чтобы так случилось, но, конечно же, этого не
произойдет. Это только в боевиках мерзавцы погибают от пуль хороших парней.
А в реальной жизни мерзавцы == самые жизнестойкие существа из всех
млекопитающих.
Объявляется перерыв. Все высыпают в холл. Начинают лицемерно
обниматься, поздравлять друг друга, создается столпотворение у кофе-машины.
Все делятся на стайки (по региональному и половому признакам). Мужская часть
гогочет над анекдотами двадцатилетней давности, составляет планы на вечер.
Кто-то в очередной раз предлагает поехать в какой-то там клуб, снять дорогих
проституток и завалиться в "Балчуг" на ночь. Все дружно кивают, хотя
понятно, что здесь каждый за рубль удавится, а уж пробашлять три сотни за
шлюху == это уже из области личного героизма и морально-волевых качеств. И
снимут они в лучшем случае девушек из стран ближнего зарубежья, что
выполняют свою дипломатическую миссию на Ленинградском шоссе. И закончится
все это в гостинице "Олимпиец" или "Союз", в водочном угаре, как это обычно
и бывает у наших региональных сотрудничав. Мне от всех этих ЛОХнесских
чудовищ делается дурно, и я ухожу в свой кабинет.
Я сижу, курю сигарету, и тут открывается дверь и заходит та самая
Наташа/Маша.
Я не помешаю? == говорит она, томно глядя на меня.
Нет, что ты, welcome, == говорю я, стараясь быть как можно более
гостеприимным.
У вас тут курить нельзя, а в твоем кабинете можно, я вот и решила
зайти.
Ага. У нас со следующего месяца еще и воду убирают из холла.
Почему?
А много за ремонт и чистку сантехники платим. А все потому, что
сотрудники воду тоннами пьют, вместо того чтобы работать. И после питья...
ну, сама, в общем, понимаешь...
Слушай, ты серьезно? Как вы тут живете?
Наташа, == говорю я, отворачиваясь к окну, == тебе никак нельзя в
Москву перебираться. Ты мила той самой чистотой и наивностью, которая
осталась в наше время только у женщин из тургеневских романов. Нельзя...
нельзя тебе в Москву. Этот город пожрет твое девственное сознание.
Ты шутишь так, да? Ты не можешь без этих своих вечных сарказмов. Без
длинных предложений и издевательств. Не можешь, да?
Наташа, мне уже поздно что-то менять. Я как капитан тонущего корабля.
Свой корабль уже не спасу, так хотя бы предупрежу других, что здесь скалы.
Да... == деланно обиженно тянет она. == Слушай, мы тут с некоторыми, ну
с Вовкой из Питера, с Лешкой из Краснодара, с девчонками там вашими
собрались вечером в боулинг пойти поиграть. Так, компания человек
пятнадцать. Поедешь?
А куда именно?
В "Апельсин", знаешь такой?
Да, конечно, знаю, отличное место. Во сколько?
Часов в девять.
Супер, конечно, поеду. Я к половине десятого подтянусь.
Не врешь? == спрашивает она, поднимается, трогает меня за руку и
продолжает: == Ну, приезжай обязательно, я тебя буду ждать.
"Конечно, я не вру, Наташа. Конечно, я поучаствую в этом вашем
развлечении для истинных интеллектуалов. Сниму пиджак и в костюмных брюках,
в рубашке с засученными рукавами буду истово катать шары, подпрыгивая и
поднимая руки вверх при удачных ударах, как это наверняка делают эти мудаки,
наши коллеги. Потом еще нажремся и поедем в караоке. Будем там петь хором
все эти ублюдские песенки вроде "Ты у меня одна" или "Ой, мороз, мороз". А
потом мужики поедут снимать шлюх, а мы с тобой поедем ко мне домой, и я
окончательно заработаю себе репутацию плейбоя для провинциалок. Мне еще
только этого не хватало", == думаю я, пока она закрывает за собой дверь. Мне
после сегодняшней нудятины потребуется дорожка, но уж наверняка это будет не
дорожка боулинга, honey.
Я вообще противник всех этих корпоративных тусовок. "Способствующих
формированию командного духа и улучшению взаимопонимания". Ни черта они на
самом деле ничему не способствуют. Какое, на хер, может быть взаимопонимание
у грузчика с заработной платой 500 евро в месяц и у меня, придурковатого
сноба, заколачивающего ту же сумму, но в день. Чего это он такое
"взаимопоймет"? Как я просераю за один день три его месячных оклада? О каком
командном духе может идти речь в этом коллективе жуликов, идиотов и
бездарных лодырей с комплексом Наполеона? Если речь идет о том, как скрысить
очередной бюджет, то тут команды уже давно сформированы. Как в хорошем
футболе, каждый отвечает за свой участок поля, не дай Бог сунуться на чужой край.
Полнейшее взаимопонимание.
Я лично в постоянном закосе от этих общих сходняков. Нет, не подумайте,
что я озабочен потерей собственной репутации. Меня уже в этом городе сотни
раз видели в таком расколбасе, что на мой счет никаких иллюзий ни у кого
нет. Просто я подвержен царящему повсюду двуличию. Я отлично понимаю, как
меня ненавидят мои подчиненные, но не хочу выслушать это от них в лицо, по
пьяному делу. Вы знаете, что самый большой процент увольнений приходится на
дни, последующие всем этим корпоративным Новым годам, Восьмым марта и прочим
праздникам? Чувствуете, к чему я клоню? Да, да, это жаждущие сатисфакции
боссы делают такие новогодние подарки и презенты-валентинки.
Кроме того, мне лично претит вся эта показуха с дурацкими прыжками в
мешках, фантами и хождением корпоративных богов в народ. Со всем этим
фальшивым братанием, якобы отсутствием знаков различия на один день и
прочим. Я слышал байку о том, что в советской армии был такой прикол, когда
"деды" на один день становились молодыми и исполняли все приличествующие
моменту ритуалы чмырения. Заигравшиеся молодые на следующий день, вероятно,
жалели о том, что есть такой день. Так и здесь. Находятся еще дурачки,
похлопывающие по плечу своих боссов, водители, щиплющие за грудь перезрелых
директрис по маркетингу, с которыми никто не спит года так с 1995-го.
Естественно, что подобный командный дух по достоинству будет оценен завтра.
До чего омерзительно смотрится, когда какая-нибудь шишка приглашает на
танец самую ненужную сотрудницу (при этом великолепно, если она еще и самая
страшная). И обоим как-то вроде не по себе от такого мезальянса, но
исполнить до конца эти финальные па на балу лицемерия придется.
Квинтэссенция корпоративного убожества... апофеоз фальшака... торжество
царства клерков.
Тут звонит телефон, прерывая мои язвительные рассуждения, и секретарша
зачем-то приглашает всех в холл.
В холле уже собрались все участники совещания для группового
фотографирования на фоне логотипа компании. В центре стоят Некер, Кондратов,
директор нашего питерского филиала, главный бухгалтер и Гарридо. Прочие
сотрудники толкаются, стараются занять более удачное, по их мнению, место на
групповом фото (при этом они реально верят в то, что здесь есть "удачные"
места). Ведут они себя как школьники во время съемки на фотографию
выпускного класса. Не хватает только старой, мудрой учительницы, этакой
"верыиванны", в очках и с книгой Горького в обнимку. Я думаю о том, что на
эту роль отлично подошла бы Ольга Евгеньевна, бывший старший научный
сотрудник какого-то института, разжалованная этой шлюхой, российской
историей, в уборщицы офисных помещений, невзирая на интеллектуальный багаж и
выслугу лет. Я подхожу, занимаю подобающее мне место в ареопаге, рядом с
Панкратовым. Завхоз Петрович, выполняющий сегодня роль фотографа, говорит:
"Внимание!", и мы все дружно делаем серьезные лица с вымученными улыбками.
Перед самым щелчком фотоаппарта я успеваю заметить боковым зрением, как
одна из секретарш сует голову в кадр, подобно придурку из клипа Darren Hayes
== "I wanna be popular", который старался попасть в съемку Эм-ти-ви. Я
представляю себе, что получится на этом снимке. Застывшие в неестественных
позах, вытянутые по струнке люди, с торжественными, как на похоронах, лицами
и глазами, выражающими смесь страха и подобострастия. Осталось дописать
слоган над головами:
ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОЗНИЦУ!
Вторая часть совещания посвящена отчету об интернациональных успехах
компании, перспективах рынка
и узловых моментах дистрибьюции в России. План продаж по традиции
объявлен не будет и придет по почте, позднее. Некер не такой идиот, чтобы
объявить цифры, завышенные процентов на тридцать, в лицо присутствующим и
быть на месте разорванным руководителями департаментов. В общем, эта часть
"Марлезонского балета" обещает быть еще скучнее. Подвесок ни с кого не
срежут, но, что гораздо важнее, и погон не снимут.
Некер предлагает всем присутствующим заказать себе кофе/чай/воду. Он
великодушен, этот старый прохиндей. Понимает, что бонусы уже розданы, планы
будут присланы уже в его отсутствие, и решает таким образом чуть облегчить
грядущую пытку своим словоблудием. Решает создать, сука такая,
"демократичную атмосферу семейного предприятия, коим когда-то являлась наша
фирма" или чего там написано в презентации компании.
Через некоторое время входит секретарша с подносом, на котором
громоздятся кофейные чашки. Сидящие ближе ко входу сотруднички наперегонки
берут с подноса чашки и предлагают их Некеру. Некер благодарит и напоминает,
что он все-таки просил чай. Все дружно, как гуси на сельском дворе, начинают
шипеть на нее: "Вы разве не слышали, что просил мистер Некер?"
Пользуясь случаем, пара человек настойчивыми голосами сообщают о том,
что они "тоже просили не кофе, а чай". Кажется, еще секунда, и все дружно
откажутся от кофе в пользу чая, следуя за руководством.
Она выходит, все удрученно качают головами, осуждая невнимательную
секретаршу. Мне при этом хочется встать и, воздев руки к небу, негодующе
возопить: "Теперь вы понимаете, почему у нас проблемы с выполнением плана?
Разве можно чего-то достигнуть с таким секретариатом?" И мне кажется, что
все присутствующие поддержали бы меня. Ведь главное в нашем деле == вовремя
найти стрелочника. Взять самого малозначимого
персонажа, от которого, в принципе, ничего не зависит, и списать все
собственные неудачи на то, что он распечатал нужный тебе документ маленьким
шрифтом, который ты не разглядел.
Снова появляется секретарша с испуганным лицом и ставит перед Некером
воду, а кому-то дает его чай. Лицо Некера краснеет, и он уже готов вылить
эту воду на голову несчастной дурочки секретарши, на которую шикают все
вокруг, а она пытается поменять местами чай и воду, хватаясь то за стакан,
то за чашку. И ропот собравшихся достигает апогея, и кажется, что через
секунду ад разверзнется под ногами секретарши и она провалится в
корпоративные тартарары.
Но вот обмен напитками успешно завершается, секретаршу изгоняют вон из
переговорной, а Некер делает лицо доброго отца семейства и говорит что-то
вроде "Ну, у нас сегодня у всех тяжелый день, все устали, и не будем так
строги к своим коллегам". Директор нашего филиала так же добродушно кивает,
из чего я делаю вывод, что секретаршу все-таки уволят.
Доклад Некера тем временем начинается. Он подходит к доске и чертит
матрицей цифры прироста в этом году, перспективные товарные группы для
развития в следующем и прочее. Затем он монотонно и детально излагает итоги
прошедшего финансового года в каждой стране, где имеется дистрибьюция
компании. Я медленно, но верно начинаю засыпать...
На фразе "хорошие результаты были достигнуты нашими подразделениями в
Юго-Восточной Азии" я поднимаю руку, чтобы отпроситься в туалет. Сидеть и
представлять себе, как рабочие потогонок ведущих мировых брэндов давятся
генно-модифицированной консервированной кукурузой, поднимая результаты
продаж нашей славной компании, выше моих сил. Минут пять на поднятую руку не
реагируют ни присутствующие, ни докладчик. Тогда я
просто выхожу из переговорной. Я иду по коридору в свой кабинет и по
пути встречаю ту секретаршу, которая облажалась с кофе-чаем.
Ну как? Закончили? == спрашивает она меня, хлопая глазами, как
пластмассовая кукла. == Какие-то изменения намечаются?
Ага. В целях экономии фонда заработной платы хэд-офис решил поменять
нам тут весь секретариат на роботов, == брякаю я.
Ой... Это как? А что же делать?
Иди вшей себе в голову микрочип. У меня есть знакомые, сделают скидку.
• Я дохожу до своего кабинета, открываю дверь и оборачиваюсь. Эта
дурочка так и стоит как вкопанная. Вероятно, обдумывает, куда вшить чип. В
затылок или в лоб (в лоб все-таки не так эстетично). Я плюхаюсь в кресло и
закуриваю сигарету. Проверяю почту, отвечаю в ICQ. Так проходит минут пять.
Никаких звонков по внутреннему номеру нет. Это до какого же состояния нужно
доработаться, какими же зомби нужно стать, чтобы не заметить, что я вышел?
Я беру ключи от машины и иду к лифтам. Уже внизу, в машине, меня
посещает мысль о том, что моя шутка про замену секретариата не так уж и
смешна. Я давно работаю среди роботов...
Я приезжаю домой, принимаю душ, пью чай, прослушиваю автоответчик,
потом ложусь на диван и подумываю о том, что мне очень хочется выспаться. С
другой стороны, дома очень скучно. Я беру мобильный телефон и начинаю
методично обзванивать всех доступных знакомых, чтобы узнать, кто где
планирует провести сегодняшний вечер. Путем этого интерактивного опроса я
устанавливаю, что половина из них будет сегодня на перформансе, посвященном открытию нового клуба-ресторана под названием
"Basement", а половина пойдет на открытие нового бутика где-то на
Кутузовском. Поскольку у меня есть приглашения в оба места, я долго
раздумываю, где будет более интересно, но поскольку всюду практически одно и
то же, я склоняюсь в пользу первого места. Там хотя бы будут кормить.
Я начинаю одеваться. Отвечаю на эсэмэс знакомой девушки. Стоя пью кофе.
Бездумно щелкаю пультом телевизора. Фоном играет "Ready to Go!" Republica.
Вечер обещает быть удачным.
Еще я нахожу, что многие персонажи настолько погрязли в светской жизни,
что готовы пойти на любое открытие, даже на открытие холодильника.
И вот я приезжаю в это заведение. Хотя еще рано для аншлага, где-то
около девяти вечера, народа внутри достаточно много. Я ввинчиваюсь в людей,
жму кому-то руки, целуюсь с какими-то чувихами и продвигаюсь к барной
стойке. Заказываю себе пару бокалов виски, залпом опрокидываю первый и иду
со вторым в зал посмотреть, что здесь происходит.
Помещение устроено таким образом, что в центральный зал ведут несколько
переходов из комнат. В двух комнатах сделаны бары, в трех других == что-то
вроде lounge-зон или vip-зон, как переиначили это название на русский манер
тяготеющие ко всему гипертрофированному московские промоутеры. Там стоят столы, мягкие диваны и глубокие
кресла. Конечно, никаких таких запредельных випов в этих комнатах нет, а
сидят там знакомые владельцев, прикольные телки, друзья промоутеров или
просто гости, которым надо разнюхаться или пере-пихнуться с девчонкой. Это
очень удобно, учитывая всегдашнюю занятость туалетов. В центральном зале
играет диджей и танцует или пританцовывает масса народа, для которой не
нашлось места в vip-зонах. В общем, так называемые лохи, или, что является
истиной, те люди, которые и составляют основные кассовые сборы для
заведения. Люди, которые сами не в тусовке, но очень хотят в ней быть, чтобы
рассказывать своим еще более лоховатым знакомым все эти удивительные истории
из волшебного мира ночной жизни Москвы. За имитацию вхождения в тусовку, за
момент пребывания рядом со всеми этими Ксюшами, Петями и Ульянами эта
массовка и платит деньги.
Любое московское заведение, если, конечно, хозяева не полные
колхозники, которые приехали из устьпиз-дюйска с идеей открыть ресторан, в
который будет ходить богатая московская публика, чтобы вкусить кухню родного
для владельцев края, строится по следующей схеме.
Сначала в заведение нагоняется тусовка со всеми этими вечными ночными
путешественниками, актуальными диджеями и модными гомосексуалистами. Вместе
с тусовкой приходят дамы полусвета, алчущие в поисках лучшей доли на
сегодняшнюю ночь, или тэтэшки, как я их зову. Ни у тех ни у других денег,
естественно, нет. Они могут выпить бокал шампанского или пять чашек кофе, но
миллионерами хозяев заведения явно не сделают. Зато они дадут ту необходимую
медиаисторию, которая волной пробежит по городу с помощью сарафанного радио
и будет содержать всего несколько слов: "Открылось место. Там все наши".
Затем приедут богатые мужички, которые будут кормить этих вечно сидящих
на диете телок высококалорийными и высокобюджетными ужинами с вином или
шампанским. Они сделают большую часть кассы.
Потом придут все те, кто покупает актуальные журналы и читает или
смотрит по телевизору отчеты о светской жизни города. Эти идиоты,
стремящиеся попасть в обойму "своих", сделают вторую половину кассы. Уж
эти-то заплатят любые деньги, чтобы рассказать всем своим близким о том, как
они ужинали вчера "там-то, ну, в этом модном, ты знаешь, сидели рядом с
такой-то, ой, чего она вытворяла! А ноги у нее кривые!", и получить статус
самого продвинутого чувака в микрорайоне на ближайшие полгода.
Естественно, истерия по поводу нового места сойдет на нет через пару
месяцев или как только откроется еще одно подобное заведение-клон. Но и там
все пойдет по стандартной схеме.
Я оказываюсь в центральном зале и примыкаю к группе мужиков в хороших
костюмах, которые пьют дорогой алкоголь, некоторые курят сигары и делают