Модезитт Лиланд Экстон. Магия Отшельничьего острова

   Я резко обернулся ко второму мужчине, который бочком подбирался к своему мечу, лежавшему почти у меня под ногами.
   – Стой на месте и не трогай оружие.
   Оружие он трогать не стал, но и на месте стоять – тоже. Он пустился наутек.
   – Мне что, опять сделаться невидимым? – просил я молодого солдата.
   Он покачал головой:
   – Нет. Нет, господин. Но если ты с Отшельничьего, я обязан доставить тебя к субкомандующему. Таков приказ. Она распорядилась...
   – Она? Субкомандующий?
   – Она ведает обучением солдат боевым искусствам, но у нее есть и множество других обязанностей. Может быть, для такого мага, как ты, это и неудивительно, но о ней ходят легенды...
   Меня это и впрямь не удивляло – достаточно было вспомнить, как ловко разрезала она яблоко. Или о том, что к концу обучения не уступала в поединках даже Гильберто.
   – Этот путник поедет с нами в Кифриен, – заявил воин вооруженным людям, снова начавшим собираться вокруг. – Раз он вышел к нашему посту, мы, во исполнение приказа, должны доставить его к субкомандующему. Я, Шерван, буду сопровождать его лично. Вместе с Пендрилом.
   Остальные разомкнули круг.
   – Ты напоишь коня, Баррабра даст тебе что-нибудь перекусить, и мы отправимся в путь, – сказал Шерван, обращаясь уже ко мне.
   – С этим не будет сложностей?
   Он покачал головой:
   – Никаких. И прошу прощения за то, как мы тебя встретили. Прошло слишком много времени...
   – Много времени?
   – Прежде у нас охотно принимали выходцев с Отшельничьего, но теперь мы видим их очень редко.
   Я кивнул, понимая, что и в этом замешан Антонин.
   Гэрлок громко фыркнул, напоминая об обещанной ему водице.
   – Что угодно? – послышался с крыльца женский голос. Обладательница его стояла в тени навеса, и я мог разглядеть лишь довольно пышную фигуру.
   – Это Баррабра, – пояснил Шерван.
   – Мне надо напоить мою лошадь.
   – Эго лошадь? – рассмеялась женщина.
   Я тоже улыбнулся:
   – Видимо, все-таки лошадь, раз сумела перенести меня и через Рассветные, и через Малые Отроги.
   Шерван одарил Баррабру многозначительным взглядом, а когда я повел Гэрлока под уздцы в обход дома к корыту с водой, последовал за мной.
   – ...А галлосцы не прекращают вторгаться, – говорил между тем Шерван. – Мы никогда не вступаем в схватку, если не имеем преимущества, и, как правило, они теряют троих своих бойцов за каждого нашего. Гористый рельеф помогает нам держать оборону...
   Я перевел взгляд с припавшего к лохани Гэрлока на сгущавшиеся над Малыми Отрогами темные тучи. Они казались мне неестественными, однако мои познания в магии были слишком ограничены, чтобы судить об этом с уверенностью.
   – Эти тучи...
   – ...А кроме нее – только та метательница ножей...
   – Какая метательница?
   – Но ты, кажется, спрашивал про тучи.
   – Про тучи потом. Расскажи про метательницу.
   – Такого умения метать ножи я отродясь не видывал. Да и насчет туч... Раньше у нас таких туч не бывало, со...
   – Меня интересует метательница!
   – ...Как говорят, со времен великих Белых магов. А метательница – лучше нее просто быть не может. Трусливые галлосцы – до того, как они все превратились в бешеных псов, – лишь завидя черного коня, бежали сломя голову, зная, что от ножей и меча этой парочки не спасешься. Других таких бойцов не сыскать.
   Меня так и подмывало задушить добродушного Шервана, однако это намерение осталось неосуществленным. Гэрлок тем временем закончил пить, и я выудил для него из седельной сумы последнюю оставшуюся от Бреттелевых припасов фуражную лепешку.
   – Ух ты! Как это у тебя получается?
   – Что?
   – Корм для лошадки. Ты берешь его прямо из воздуха. В жизни не видел ничего подобного. Бьюсь об заклад – даже Великому Белому Магу такое не под силу.
   Я вздохнул, потому как позабыл о том, что сумы прикрыты щитом. Не хватало еще, чтобы этот словоохотливый малый раззвонил всюду о моей способности творить еду из ничего.
   – Не из воздуха – из мешка. Просто он припрятан.
   – Ну конечно, припрятан! Впрочем, как будет угодно почтенному магу.
   – Когда мы отправимся в Кифриен? – чуть ли не в отчаянии спросил я.
   – Пендрилу нужно привести своего коня, а тебе – подкрепиться перед дорогой. Поставь своего пони в тенечек и пойдем поедим.
   Я сделал глубокий вздох.
   – Ладно. Пойдем поедим, но за обедом ты побольше расскажешь мне про метательницу ножей.
   – Эй, Шерван! – послышался голос Баррабры. – Хватит молоть языком! Дай бедному магу перекусить. Нам всем, между прочим, тоже хотелось бы с ним потолковать.
   На ведущих к каменной арке в задней стене здания ступенях появилась женщина. Как я и предполагал, она оказалась пышнотелой, а ее длинные и светлые, в отличие от коротких черных волос Шервана, кудри были заколоты за ушами зелеными гребнями.
   – Ну конечно, Баррабра тут всем заправляет, и ей охота все знать, – продолжал тарахтеть молодой воин.
   – Шерван, умолкнешь ты наконец?!..
   Молодой человек улыбнулся и пожал плечами.
   Он завел меня в просторную, прохладную конюшню, в которой занятым оказалось лишь одно стойло.
   – Можешь поставить своего пони куда угодно, – сказал Шерван, – но имей в виду: Паббло далеко не всегда дружелюбен к другим лошадкам.
   Приняв предупреждение к сведению, я разместил Гэрлока подальше от драчливого Паббло, причем ни расседлывать его, ни закрывать стойло не стал. На тот случай, если мне придется спешно уносить ноги.
   – Ну наконец-то, – сказала Баррабра, когда Шерван сопроводил меня в длинное полутемное помещение, где стоял огромный стол, а по обе стороны от него – две массивные лавки без спинок. Сервировку составляли пустые миски с ложками.
   За столом сидела разномастная компания: паренек, совсем юная девушка со светлыми, как у Баррабры, волосами, двое очень молодых солдат и пожилая женщина.
   Обернувшись на звук моих шагов, она окинула меня сомневающимся взглядом.
   – Не больно-то этот парнишка похож на мага.
   – Бабушка!
   – Не похож!
   – Я своими глазами видел, как он достал лепешку для своего пони прямо из воздуха! – пылко воскликнул Шерван.
   – Эту козявку с копытами ты называешь лошадью.
   – Этот пони ужас какой смышленый, – подал голос мальчуган, встретивший меня первым. – Вот бы мне такого...
   – Пора начинать трапезу. Давно пора. Садись... нет, не туда. Подай магу стул.
   Шерван с поклоном предложил мне место во главе стола. Наверное, я должен был отказаться, ведь место по праву принадлежало командиру, однако от растерянности плюхнулся на указанный стул.
   Место справа от меня пустовало. Слева сидела светловолосая девушка.
   В комнате воцарилось молчание. Я мысленно поблагодарил магистру Трегонну, вдолбившую-таки в мою башку, что жители Кифриена веруют в Единого Бога. Все взгляды обратились ко мне, и я нараспев произнес:
   – Во все времена мир был полон хаоса, но задача людей, взыскующих блага – обратить хаос в гармонию. Да исполнимся мы волей содеять это. Да обретем силу творить добро и противостоять злу.
   Я склонил голову, позабыв, какими словами заканчивается эта краткая застольная молитва.
   – И да поможет нам Бог! – произнес за меня Шерван.
   – И да поможет нам Бог! – повторили остальные.
   – Надо же, а говорит, как взаправдашний маг, – громко промолвила пожилая женщина.
   – Хорошо сказано, – подхватил один из солдат, – не совсем обычно, но хорошо.
   Аромат пряностей наполнил столовую еще раньше, чем в дверях появилась Баррабра с подносом, на котором красовалась здоровенная кастрюля. Поставив кастрюлю перед бабушкой, толстушка удалилась на кухню.
   – Подай к баранине подливу. Ты не забыла?
   Баррабра принесла подливу, два огромных свежеиспеченных каравая, а вслед за ними – кувшин и поднос со щербатыми кружками. После этого она уселась за стол лицом к лицу со мной. От нее сильно пахло чесноком, но почему-то это не было неприятно.
   – Слушай, маг, а у тебя есть женщина?
   Я смутился.
   – Не то чтобы... и вообще...
   – Так есть или нет?
   – Эй, подай подливу!
   – Возьми ломоть и передай каравай магу!
   – Меня зовут Леррис и... – мне хотелось сказать «и я не маг», но эти слова застряли у меня в горле.
   – Он сказал, что его зовут Леррисом, – сообщила Баррабра.
   – Ну так ведь лучше звать его по имени, чем называть магом. Он слишком молод, чтобы зваться магом, пусть даже он самый разволшебный волшебник, какой может быть, – заявила бабушка.
   – Хочу подливы!
   Я растерянно посмотрел на Шервана, но тот лишь ухмыльнулся и погрузил ложку в миску. В другой руке он держал здоровенный ломоть хлеба.
   – Так насчет твоей женщины, Леррис. Небось, она у тебя молоденькая? Ручаюсь, сама худющая, как соломинка, а язык у нее навроде помела. И готова уморить себя голодом, только бы не раздаться в боках, – все северянки таковы.
   – Угощайся. И тиклы отведай, – промолвила девица, наверное, представлявшая собой копию Баррабры в юности.
   Мой взгляд переметнулся с одной на другую, но тут мне под нос поставили поднос с хлебом. Я отломил большой кусок.
   – Баррабра, ну что ты к нему прицепилась? Молод он еще, наверняка у него нет никакой женщины. Небось и сестры-то нету. Верно?
   – Нет, – согласился я и, зачерпнув ложку пряной бараньей похлебки, отправил ее в рот. После чего, охнув и вытаращив глаза, потянулся за кружкой.
   Легче мне не стало, потому как напиток к столу подали горячим. Ощущение было такое, словно мне довелось проглотить пригоршню горящих угольев и запить крутым кипятком.
   – Ты бы лучше не за тиклу хватался, а заел баранину хлебом, – снисходительно посоветовала девица.
   Поскольку текла – огненный напиток с фруктовым вкусом – и вправду не помогала унять жжение во рту и гортани – я последовал ее совету и принялся торопливо жевать хлебный мякиш.
   И хотя мне пришлось утереть тыльной стороной ладони выступившие на глазах слезы, через некоторое время жжение и вправду ослабло. После чего я смог толком прислушаться к разговорам за столом.
   – ...Кузина Халин сказала, что его освободил маг...
   – Ха, охота ему приплетать магов к чему угодно. Это он, чтобы отвлечь внимание от своей оплошности...
   – ...Еще подливы, пожалуйста...
   Среди этой добродушной болтовни я, на сей раз с куда большей осторожностью, отведал еще одну ложку острой похлебки и тут же заел хлебом. Это помогло, во всяком случае на сей раз обошлось без слез. Только на лбу выступил пот.
   – Ты так и не ответил насчет женщины, ма... я хотела сказать, Леррис.
   – На данный момент... у меня ее нет, – промямлил я, отхлебнув глоток из кружки. – Это было бы... неразумно.
   – Я ж тебе говорила, Баррабра! Ты глянь, разве он похож на человека, у которого есть женщина?
   В этом светловолосая девушка безусловно была права.
   – Тихо, Киррла! – Баррабра подняла руку. – Ты сказал «неразумно». А когда тебя искушает каждая симпатичная мордашка – это, по-твоему, разумно?
   Она покачала головой:
   – Все вы, мужчины, одинаковы. Считаете женщин слабыми и думаете, что великие дела по плечу только вашему брату.
   – Я не говорил...
   – Не говорил, так думал. А где бы ты предпочел жить: в Кифриене под властью самодержца или в Галлосе, которым правит спятивший префект? Великие дела... Мечтания о великих делах ведут только к великому злу, а мужчины, чуть ли не поголовно, грезят о подвигах. Покажите мне здорового, крепкого мужчину, который предпочел бы не махать мечом, а возделывать сад!
   Мне подумалось, что работа с деревом сродни возделыванию сада, но я промолчал, предпочитая прислушиваться, Раз уж Баррабра так настроена, она все равно нашла бы, за что еще осудить мужчин.
   – ...с каждым набегом их солдаты все моложе и моложе...
   – ...увы, наши тоже. Мы все истекаем кровью...
   – Передай хлеб.
   – ...остановимся в Мелтозии. Даже оттуда еще целый день пути верхом.
   Оставившая-таки меня в покое Баррабра переглядывалась с Киррлой, а я старался разобрать, о чем толкует Шерван с двумя другими солдатами. Однако их слова тонули в общем гомоне, так что мне оставалось лишь есть и гадать, не предстоит ли мне в ближайшие дни изрядно помаяться желудком.
   Трапеза закончилась так же неожиданно, как и началась.
   – Довольно, – заявила Баррабра. – Дай вам волю, вы целый день за столом проторчите. А между прочим, магу надо в Кифриен, тогда как Салтос с Геррарой, – она указала на молодых солдат, – должны сменить в пикете моих Никлоса и Кармен.
   – Уже? – воскликнул один из юных воинов.
   – Давно пора. Кончай разговоры, давайте убирать со стола. Посуду на кухню.
   Мы с Шерваном отправились на конюшню,
   – Твоя сестра? – спросил я его.
   – А как ты догадался?
   – Вы похожи.
   Шерван принялся седлать Паббло, а я, порыскав по сусекам, нашел стопку фуражных лепешек.
   – Нельзя ли прикупить несколько штук?
   – Не надо денег, бери так. У нас есть свежее зерно и сено.
   – Нет, так я не могу.
   Шерван пожал плечами:
   – Тогда... тогда сделаешь потом подарок. Баррабре.
   – Непременно, – пообещал я, подумав, что понял его правильно. Вообще-то мне едва ли стоило обременять себя обязательствами, но выбора, похоже, опять не было.
   Послышался перестук копыт.
   – А вот и Пендрил.
   Второй солдат был старше Шервана, шире в плечах, а его физиономию украшали длинные черные усы.
   – Ну что, Шерван, в путь? Если хочешь попасть в Мелтозию, пока не закрыли Парлаан, лучше не мешкать! А он что, собирается проделать весь путь на этом потешном пони? Впрочем, о чем я... Чародей и на курице куда хошь доскачет, – Пендрил покачал головой.
   Шерван подмигнул мне.
   Мне хотелось пожать плечами, но вместо того я щелкнул поводьями, и Гэрлок вынес меня на полуденное солнышко.
   Дорога на Кифрин оказалась такой же, как и та, что привела меня к перекрестку – жаркой и пыльной.
   Шерван ехал на своем Пабло, жеребце золотистой масти с белым хвостом и гривой, а Пендрил – на черном в белых яблоках мерине. Рядом с обоими скакунами Гэрлок казался совсем крошечным.
   – Для пони у него неплохой аллюр, – заметил Пендрил.
   – А маг совсем неплохо сидит в седле. Для чародея.
   – А ты уверен, что он настоящий чародей?
   – Еще какой! Ты только послушай...
   Прежде чем мы одолели первые пять кай, Шерван рассказал историю с извлеченной из воздуха лепешкой, по меньшей мере, трижды. И всякий раз с новыми подробностями.
   Тем временем солнце ушло за облака, жара стала спадать, и прогулка начала доставлять мне удовольствие. Я приметил, что холмы вокруг сделались более плоскими и не такими каменистыми. Кое-где паслись козы, но только на огороженных участках.
   – По указу самодержца животное, пасущееся вне ограды, считается диким, – прозвучал ответ на мой невысказанный вопрос. – Каждый может подстрелить его или просто забрать себе. Правда, если животное не клейменое. А клейменое, если кто приберет его к рукам, хозяин может получить назад, но за выкуп в два медяка. Чтоб следил за своей скотиной.
   Я нахмурился и хотел спросить, справедливы ли такие строгости, но Шерван опять предугадал мой вопрос.
   – Видишь ли, у нас разводят в основном коз, а козы поедают все подряд. Дай им волю, после них останется пустыня. Козы нам нужны, мы любим козлятину, но деревья, особенно оливки, лимоны и апельсины, нужны не меньше.
   – А буйволов у вас нет?
   – Для них в Кифросе слишком жарко, разве что у подножья Закатных Отрогов, – пояснил Пендрил, говоривший тише и медленнее, чем Шерван. – Но желающих поселиться близ Колдовской Горы нынче немного.
   – Колдовской Горы?
   – Того самого места, откуда приходят грозовые тучи. Там обосновались Белые чародеи, и люди очень часто пропадают бесследно. Сейчас, чтобы попасть из Кифриена в Сарроннин, лучше ехать в объезд, через южные перевалы. Даже путь через Галлос предпочтительнее этой горы. Прямая дорога слишком опасна.
   – Отец говорил, что Сарроннин – чудесный зеленый край. Там не так жарко, как в Галлосе, а женщины приветливы и любят чужестранцев, – промолвил Шерван, окидывая взглядом бегущую по холмам пыльную дорогу. – Мой отец перегонял подводы для Вистара, но это было, когда средняя дорога была открыта для всех и на путь до Сарроннина уходила не восьмидневка, как нынче, а всего четыре дня. Подводу тянула четверка лошадей, и она вся блестела, что твое красное золото. Помню, он сажал меня на козлы и давал подержать вожжи.
   Шерван оглянулся, но позади, я это уже проверил, никого не было. Хотя нам недавно случилось обогнать груженую плетеными корзинами маленькую повозку и повстречать почтового курьера, но в принципе этой дорогой пользовались мало.
   – Никого не вижу. А хотелось бы приметить кого-нибудь из Наилучших.
   – Здесь? Так далеко от холмов?
   – Но будет обидно, если маг их не увидит.
   Я заподозрил, что уже видел кое-кого из этих Наилучших – пленниками в Фенарде, но предпочел на этот счет не распространяться.
   Кони несли нас дальше, и в конце концов мы достигли Мелтозии. Конечно, «Дом Мамы Парлаан» трудно было назвать гостиницей даже в сравнении с приснопамятным трактиром «Уют», но комнаты были прохладными, а постели на узких топчанах – чистыми. На ужин подали острое и пряное мясо. Думаю, на сей раз козлятину.
   Встав сразу после рассвета, мы подкрепились не слишком мягкими булочками. Шерван проснулся таким же словоохотливым, каким и лег.
   – Кто рано просыпается, тот жизни удивляется, – тараторил он. – Глянь только, как розовеет небо над холмами! А роса на юкке – это же чистый жемчуг! Путь до Кифриена еще не близкий, но денек, по-моему, будет погожий. Что скажешь, Пендрил?
   Пендрил буркнул что-то нечленораздельное.
   К обеду мы добрались до крепостцы в местечке, название которого в моей памяти не отложилось. Укрепление было устроено у переправы через первую увиденную мною в Кифриене речку – извилистую протоку не более пятнадцати локтей в ширину.
   – Но в половодье бывает, что вода разливается на несколько кай, – сообщил Шерван, верный своей привычке отвечать на вопросы, которых я и не думал задавать.
   В тот же день мы прибыли в Кифриен.

LX

   – Ну вот, мы проводили тебя ко внутренним землям, – сказал Шерван, указывая на невысокую крепостную стену. – Наша задача выполнена.
   – Почему?
   – Она сводилась к тому, чтобы доставить тебя сюда. Мы не имеем отношения к здешнему гарнизону. Нас допускают в цитадель, лишь когда призывают на учебные сборы. Или дают особые поручения, – он пожал плечами. – В конце концов, мы всего-навсего охрана дорожного поста, где, по большому счету, всем заправляет Баррабра.
   Шевран смущенно улыбнулся, и я улыбнулся в ответ. Я слишком мало знал о Кифриене, чтобы высказывать на сей счет свои суждения.
   – Ладно, но что мне делать дальше?
   – Поставь своего пони в конюшню – это слева, за теми воротами – и отправляйся прямиком в здание под зеленым флагом. Скажи караульным, что тебе надо встретиться с субкомандующим. Они будут мямлить, бормотать и придумывать отговорки, но ты выложи им все, как есть на самом деле, и стой на своем. Уверен, ты найдешь способ их убедить.
   При этих словах оба солдата рассмеялись.
   Меня тронула их уверенность в моих способностях, однако я предпочел бы не прибегать к магии. Путешествуя с ними, я радовался отсутствию необходимости прятаться за щитами и скрывать свою причастность к магии.
   Тем временем мы подъехали к воротам. Смерив меня взглядом, часовой повернулся к моим спутникам и спросил:
   – Что это за малый? Зачем вы его сюда притащили?
   – Мы выполняем приказ. Ему необходимо встретиться с субкомандующим.
   Шерван старался говорить уверенно, однако с трудом выдерживал строгий взгляд часового. А Пендрил и вовсе смотрел в другую сторону.
   – Один из тех самых... – караульный покачал головой и снова посмотрел на меня, уже с большим интересом. – Ладно, конюшня слева. Поставь туда своего... хм, коня и ступай прямо через двор к главному зданию. Пока не будешь опрошен, больше никуда не заходи и ни с кем не заговаривай.
   Конюшня представляла собой просторное кирпичное здание под черепичной крышей.
   – Прибыл по делу? – спросил меня конюх, появившийся прежде, чем я успел соскочить с пони.
   Мне оставалось лишь кивнуть.
   – Тогда распишись вот здесь, – он вручил мне квадратный листок пергамента и указал пальцем на место после слов «допуск в конюшню». – Если не умеешь писать, поставь свою метку, а потом попроси офицера или сержанта заверить ее печатью. В противном случае будешь платить медяк в день. А потеряешь допуск – два медяка, – он перевел взгляд с меня на Гэрлока. – Горный пони?
   – Он самый.
   – Советую поставить его в последнее стойло справа.
   Я отвел Гэрлока в указанное место и расседлал. Седельные сумы оставались скрытыми щитом, больше по привычке, чем по необходимости. А вот посох, на который конюх посматривал с нескрываемым уважением, я прихватил с собой.
   – Собираешься повидаться с субкомандующим?
   – Вроде того.
   – Строгая особа, ничего не скажешь. Ну, желаю тебе удачи. Ступай к красной арке, той, что под зеленым флагом.
   Возле красного арочного прохода я был остановлен молодым рыжеволосым солдатом.
   – Кто таков? Куда следуешь?
   – У меня сообщение для субкомандующего.
   – Сообщение субкомандующему стражи от... ты кто?
   – Ну... Вообще-то столяр.
   Мне и вправду было привычнее думать о себе как о столяре, чем как о Мастере гармонии.
   – Сообщение для субкомандующего от столяра? – юноша в обшитой медными бляшками кожаной безрукавке воззрился на меня, как на умалишенного. – Приятель, да с чего ты взял, что она станет тебя выслушивать?
   И стена, которую подпирал этот малый, и сама арка были очень старыми и не слишком прочными. Меня так и подмывало окунуть их в хаос и состарить еще – ровно настолько, чтобы они развалились и этот самоуверенный юнец понабил шишек да наглотался пыли. Однако, памятуя книгу и наставления Джастина, я лишь вздохнул.
   – Держу пари, что выслушает.
   – Пари! На что ты можешь спорить, кроме своей шкуры?
   – Скажем, на пару серебреников. И поспорим для начала не насчет нее, а... скажем, что мой посох устоит против твоего меча. Ты не сможешь коснуться меня своим клинком.
   Я положил руку на посох, но парень был так удивлен услышанным, что не уделил моему жесту ни малейшего внимания.
   – Ты многим рискуешь, парень. Может быть, тебе неизвестно, что ударить стража самодержца при исполнении обязанностей – значит совершить преступление.
   – А если я ударю не тебя, а твое оружие, – это будет считаться преступлением?
   – Ну... наверное, нет, – воин выглядел озадаченным.
   – Впрочем, ладно, не будем создавать лишние сложности раньше времени. Возьми золотой и доложи обо мне субкомандующему.
   – А если она не захочет иметь с тобой дела?
   – Получишь еще золотой. И можешь попробовать пустить мне кровь.
   – Еще золотой? А почем мне знать, что не надуешь?
   Я вздохнул:
   – Тот, кто явится в чужую крепость и начнет надувать солдат, рискует остаться без головы. Не находишь? Я что, так похож на дурака?
   – Нет. Но и на столяра – тоже.
   – Так ведь я и не говорил, что у меня нет никаких других занятий.
   Юноша прищурился, внимательно разглядывая меня, и призадумался.
   – Не ломай голову, приятель. Субкомандующему известно, кто я и откуда. А ты ведь знаешь, что ее клинку нет равных.
   Насчет себя я малость преувеличил, а про клинок и вовсе ляпнул ни к селу ни к городу, но парень, похоже, этого не заметил.
   – А сам-то ты про нее откуда знаешь.
   Я ухитрился напустить на себя вид чрезвычайно важный и загадочный. Иногда у меня это получается.
   Парень чуток побледнел: для кандарца он соображал быстро.
   – Ты хочешь сказать, что мерился с ней силами. Твой посох против ее клинка?
   – Было дело. Конечно, она с тех пор усовершенствовала свои навыки, но ведь и я на месте не сидел...
   Караульный смекнул, что едва не нарвался на крупные неприятности.
   – Может, я... это... просто передам ей твое имя, а уж она решит...
   – Наверное, так будет лучше всего. Меня зовут Леррис.
   Другого мне и не требовалось, но в Кандаре ничего не делается напрямую. К тому же мне очень не хотелось просить Кристал об аудиенции. Можете назвать это дурацким самолюбием или как угодно – но не хотелось. Иногда у меня шея не гнется.
   – Эй, Байдек! Поди сюда! – крикнул рыжеволосый в глубь казармы.
   Другой солдат, поплотнее, посмуглее и понеряшливее, занял место у входа, а рыжий пересек внутренний двор – один из немногих в Кандаре, который был вымощен ровными и прочными плитами – и исчез в трехэтажном здании.
   Пока он отсутствовал, я мысленно изучил арку и ближние стены, сосредоточившись главным образом на возрасте и прочности строительных материалов. У меня возникли некоторые соображения насчет дополнительной защиты.
   Но прежде чем я успел воплотить их в жизнь, из флигеля появились трое стражей. Один из них, в зеленом кожаном мундире и с клинком, окруженным аурой грозной действенности, посмотрел на мой посох и кивнул.
   – Мастер гармонии, субкомандующий приглашает тебя к себе. Добро пожаловать. Ты – желанный гость.
   Воин явно не привык приглашать каких бы то ни было гостей в оплот стражи.
   – Благодарю за любезное приглашение, – отозвался и, изобразив улыбку. – Надеюсь, вы будете так добры, что проводите меня...