Моран Дэниел. Последний танцор

   Дан с облегчением выполнил приказ. Правую руку поднял первой, втиснув мячик гранаты в ямочку между шеей и основанием черепа, а левой накрыл ее крест-накрест.
   Двое дюжих членов ОДР вынырнули из-за спины Джо, ухватили Лапа за камуфляжку и грубо впихнули в помещение.
 
   Они медленно поднимались по лестнице.
   На площадке первого этажа Дэнис притаилась за косяком двери, прикрывая высунувшегося в коридор Роберта. Снаружи, со стороны площади, периодически доносились звуки стрельбы, здесь же все было тихо, как на кладбище. За боковым окном сгущались сумерки.
   Прижимаясь к стене, они бесшумно прокрались к выходу в холл, где совсем недавно разразилось настоящее побоище. Мраморный пол покрывали лужи свежей крови, в воздухе ощутимо пахло горелым мясом, а все пространство от лифтов до парадного устилали трупы. Тела мертвых из «Эризиан Клау» перемешались с телами убитых из «Общества Джонни Реба». Тех и других насчитывалось не меньше полусотни. Нигде не было видно ни одной живой души, да и площадь практически опустела.
   — Все остальные наверняка разбежались, узнав о высадке миротворцев, — прошептала Дэнис.
   — Скорее всего, — согласился Роберт и внезапно прошипел сквозь зубы: — Внимание, справа!
   — Ничего не вижу, — пожаловалась девушка, напряженно всматриваясь в сумерки.
   — Транспорт, — коротко пояснил японец.
   Дэнис снова повернула голову и увидела метрах в пятидесяти за стеклом хищный черный корпус патрульного миротворческого «аэросмита». Рядом с ним выстроились в линию еще три таких же машины. Она кивнула и предложила:
   — Идем дальше?
   — Постой, — охладил ее пыл учитель. — Пока мы в безопасности, давай-ка лучше пораскинем мозгами. Как по-твоему: что здесь произошло?
   — Повстанцы чего-то не поделили и перестреляли друг друга.
   — Очень смешно, — фыркнул японец. — Теперь обрати внимание на характер ранений. Большинство действительно погибли от пуль и лазерного огня, но примерно треть убиты голыми руками. Взгляни на их форму — она целая, чистая и лишь местами испачкана в крови, да и то чужой,
   У Дэнис словно пелена с глаз свалилась. Наставник прав: здесь поработали профессионалы.
   — Седон? — вопросительно взглянула она на Роберта.
   — Не думаю, — покачал головой японец. — Во всяком случае, не в одиночку. Я видел его всего один раз, когда нас пленили в резиденции Чандлера, и уверен, что он и не на такое способен, но с этими парнями разбирались сразу несколько хорошо натренированных бойцов. Трое или четверо, судя по...
   Свет в холле мигнул и погас.
   — Четверо, — прошептала Дэнис. — Слева, у южного входа. Я ощущаю тепловое излучение их тел.
   — Уильям, вы умеете обращаться с «эскалибуром», — нормальным голосом спросил Роберт, повернувшись к Двану.
   — Умею, — проговорил Защитник.
   Сунув ему в руки карабин, японец бесшумно, как змея, метнулся влево. Спустя несколько секунд вернулся и сообщил:
   — Киборги. Мои юные соотечественники. Похоже, им поручили произвести зачистку холла и его окрестностей, чтобы обеспечить Седону безопасный отход. Они мало чем отличаются от элитных гвардейцев по части слуха, зрения и быстроты реакции, хотя несколько более уязвимы.
   — Пойду подгоню поближе один из «аэросмитов», — сказала Дэнис.
   — Ступай, моя девочка, — кивнул Роберт. — А я задержусь тут еще на минутку.
   Не сказав больше ни слова, он растворился в тени, а Дэнис в сопровождении Двана бегом устремилась к парадному.
   Снаружи донесся рокочущий звук, напоминающий отдаленный раскат грома.
 
   Мистер Ободи неподвижно стоял в углу зала, медленно и размеренно дыша. Пульс его не превышал тридцати ударов в минуту; бледное, застывшее лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Скрестив руки на груди, он пристально смотрел на Лана Сьеррана.
   Все находившиеся в помещении штаба, исключая самого Ободи, целились в него из разнокалиберного оружия. Какого именно, Лан понятия не имел, потому что видел перед собой только ненавистного врага, которого следовало уничтожить любой ценой.
   — Приветствую тебя, Лан Сьерран, — вкрадчиво и мягко произнес Ободи. — Известно ли тебе, что у меня осталось не больше пяти минут, чтобы покинуть это здание? Машина уже ждет. А если я опоздаю, то рискую подвергнуться обстрелу или, того хуже, попасть в плен к миротворцам, чей предводитель, Мохаммед Венс, только и мечтает, как бы захватить меня живьем. — Он неожиданно шагнул вперед, прежде бесстрастное лицо исказилось гримасой гнева, а безмятежно ровный голос повысился до крика. — Ты отдаешь себе отчет, сопливый мальчишка, что задерживаешь меня!
   Дан вдруг обнаружил, что уже секунд тридцать задерживает дыхание. Шумно выпустив воздух из легких, он тихо сказал:
   — Мистер Ободи, я прекрасно понимаю, куда и почему вы так торопитесь. И очень рад, что успел застать вас здесь до отъезда. — Он поднял над головой правую руку с зажатой между большим и указательным пальцами гранатой. — Вам знакома эта маленькая штучка?
   Лан ожидал, что сейчас его начнут убивать, и очень удивился, когда ничего не произошло.
   — Нет, — чуть заметно покачал головой Ободи. — Что это?
   — Ручная граната, придурок ты трахнутый! — усмехнулся молодой человек. — И она на боевом взводе. Стоит мне разжать пальчики...
   — Чего ты хочешь? — сухо прервал его Ободи, ничуть не изменившись в лице и не сдвинувшись с места.
   — Пусть сначала все сложат оружие. Ободи согласно кивнул:
   — Принято. Что еще?
   — Верни мне сестру.
   — Нет! — отрезал Ободи. — Убейте его.
   Рубиновый луч лазера полоснул его по спине раскаленной бритвой. В последний миг перед смертью Лан Сьерран впервые испытал нечто очень похожее на гордость за не напрасно прожитую жизнь.
   Пальцы его разжались.
 
   Ему оставался единственный путь к спасению. Время послушно замедлилось, но взрывная волна распространялась слишком быстро, и Седон уже ощущал кожей ее приближение. Изогнувшись по-змеиному, он метнулся в сторону. Тепловое излучение и разлетающиеся поражающие элементы опередили воздушный фронт. Волосы у него на голове вспыхнули, открытые участки кожи словно кипятком обварило, и несколько керамических осколков впились в спину, левое плечо, ноги и ягодицы. У него не осталось времени, чтобы оценить характер и серьезность ранений. Продолжая двигаться, Седон рассчитывал укрыться за тумбой письменного стола, приставленного торцом к огромному, во всю стену, окну. Ему хватило бы десятой доли секунды, но взрывная волна опередила Танцора. Тело его, словно подхваченное невидимой рукой гиганта, оторвалось от пола и взмыло в воздух. Он успел в последний момент свернуться мячиком, в результате чего врезался в окно не головой, а плечами и лопатками. В обычных условиях разбить гласситовое стекло без применения технических средств практически невозможно. Но то в обычных условиях. Трудно сказать, является ли осколочная граната «техническим средством», но взрыв ее в замкнутом помещении часто приводит к непредсказуемым последствиям. Что и произошло в описываемом случае. Стекло выдержало и не разбилось, чего и следовало ожидать. Зато не выдержали горизонтальные и вертикальные стойки рамы, к которым оно крепилось. Имея огромную парусность, сверхпрочный пластик выгнулся пузырем под давлением до предела уплотнившегося воздуха и вылетел на улицу, увлекая за собой выдранные с мясом крепления и потерявшего от удара сознание Джи'Суэй'Ободи'Седона.
   Он врезался в асфальт ровно за минуту до того, как личный шатл Мохаммеда Венса совершил посадку на крыше Лэтэм-билдинга.
 
   Дэнис Кастанаверас мчалась по площади. Следом большими скачками несся Дван с лазерным карабином наперевес.
   Небо над их головами неожиданно озарилось тысячами разноцветных огней, чем-то напоминающих праздничный салют. Дэнис в жизни не видела ничего подобного. Натужно ревя реактивными двигателями, сотни тяжелых транспортных кораблей снижались над площадью и ее окрестностями. Навстречу им с улиц и крыш зданий ударил шквал зенитного огня и взметнулись шарящие лучи лазерных пушек. Дэнис и Дван замерли, когда один из шатлов, вырвавшись из общей гущи, завис над крышей небоскреба и начал медленно опускаться. Отблеск вырывающегося из его сопел пламени озарил всю площадь мертвенным, неестественным сиянием.
   Дэнис не знала, сколько прошло времени, пока она стояла разинув рот и уставившись в пылающее небо, потрясенная и подавленная этой невообразимой мощью, которой, казалось, никто и ничто не может противостоять.
   Наваждение кончилось так же внезапно, как началось. Дэнис тряхнула головой, прикоснулась к плечу спутника и рванулась к ближайшему «аэросмиту».
   Боковая дверца оказалась открытой. Девушка помедлила, опасаясь ловушки, но внутри было темно, теплового излучения не ощущалось, и она решила рискнуть. Ужом проскользнув внутрь, она уселась на место пилота и включила бортовой компьютер. Дван пристроился в соседнем кресле. Как и все прочие транспортные средства, зарегистрированные в Калифорнии, «аэросмит» был оснащен штурвалом, рычагами и педалями ручного управления. Дэнис точно знала, что даже под страхом смерти не справится с этой махиной, поэтому поспешно спросила у автопилота:
   — Машина в порядке?
   — Да... — Компьютер на секунду задержался с ответом, определяя пол задавшего вопрос. — Да, мадемуазель.
   — Ты готов выполнять мои команды?
   — Нет, мадемуазель. Без пароля не могу.
   Дэнис с трудом поборола вспыхнувшее желание разрядить свой «эскалибур» в приветливо подмигивающую панель управления. Армада продолжала снижаться, превращая ночь в день. Справившись с собой, она задала следующий вопрос:
   — А доступ в Инфосеть предоставить можешь?
   — Пожалуйста, мадемуазель. Какой код?
   — Сто тринадцать сто два — КМЕТ, — торопливо проговорила она, дождалась зеленого огонька соединения и позвала: — Ральф!
   — Дэнис! — тут же откликнулся ИР. — Где ты находишься? Голос за спиной негромко произнес:
   — Команда: прекратить доступ в Инфосеть. А вы двое не вздумайте дергаться.
   Дэнис и не собиралась. Она очень медленно повернула голову и встретилась глазами с чудовищем, превратившим в кошмар всю ее жизнь и жизнь ее близких. Седон затаился в углу пассажирского салона, держа в руках направленный на них автомат.
   — Перебросьте назад ваши карабины, — приказал он. — Команда: закрыть двери.
 
   Гнев, досада, жалость и все прочие эмоции, владевшие ею на протяжении последних минут, испарились в одно мгновение. У нее не нашлось бы слов, чтобы описать чувство, вспыхнувшее в ее груди при виде искалеченного тела Седона. Достаточно сказать, что в нем в равной пропорции смешались безудержная ярость и безграничная радость.
   Искривившая ее губы усмешка заставила бы затрепетать от страха любого, но Седон находился в безвыходном положении, а кроме того, уже видел ее однажды — усмешку бога, которому изменил и которого отверг пятьдесят тысяч лет назад.
   Он сидел на полу, привалившись спиной к холодному пластику торцевой стенки пассажирского отсека и подогнув колени к груди. Ствол автомата опирался на правое колено. Левая нога была сломана в трех местах при падении, а шейку бедра раздробило осколком гранаты. Но указательный палец на спусковом крючке не пострадал, равно как и непревзойденная быстрота реакции бывшего Танцора.
   Седон не шелохнулся и ни разу не мигнул, когда Дэнис и Дван, повинуясь его приказу, выбросили свое оружие в салон.
   Ему было так плохо, что его мало заботило, останется в живых кто-нибудь из находящихся на борту, включая его самого, или умрет. Разжав разбитые в кровь губы, он коротко бросил:
   — Команда: взлет.
   Аэромобиль задрожал и взмыл над площадью. Развернулся в воздухе и устремился вдогонку скрывшемуся за горизонтом светилу. Впереди лежали бескрайние океанские просторы, позади остались обреченный город и садящиеся на площади и крыши его зданий десантные транспорты Миротворческих сил.
 
   Полсотни лучших в мире профессиональных бойцов занимались зачисткой Лэтэм-билдинга, продвигаясь сверху вниз и методично прочесывая этаж за этажом. Со стороны их действия Могли показаться неторопливыми и даже замедленными, но на самом деле они спускались с предельно возможной скоростью, а обманчивое впечатление объяснялось рассчитанной скупостью каждого жеста, каждого до миллиметра выверенного шага. Только киборгам-гвардейцам, благодаря их усиленной мускулатуре, встроенным компьютерам, усовершенствованным органам чувств и идеальной связи с напарниками, была доступна такая слаженность и организованность в проведении операции. Безоружный персонал на восемнадцатом, четырнадцатом и тринадцатом этажах не оказал сопротивления, и миротворцы их не тронули. Только сковали всех одной «змейкой» и заперли в пустующих помещениях.
   Глубинное сканирование показало присутствие на нижних этажах, начиная с шестого, нескольких объектов, имеющих схожую с их собственной костную структуру, усиленную металлокерамикой. Гвардейцы уже имели дело с киборгами, созданными в лабораториях концерна «Мицубиси», и прекрасно знали их сильные и слабые стороны. На пятом и шестом объекты перемещались в разных направлениях, на первом почему-то не двигались. Шестой этаж воины Элиты взяли штурмом. Их атака оказалась настолько стремительной и неожиданной, что мало кто из повстанцев успел выстрелить хотя бы однажды. Не потеряв ни одного человека, гвардейцы спустились этажом ниже, оставив за спиной восемь мертвых киборгов и более сотни повстанцев.
   На пятом все повторилось, с той лишь разницей, что ублюдочных японских киборгов там было всего двое, и оба покончили самоубийством, перерезав себе горло. Беглый осмотр трупов показал, что их кожные покровы подверглись усилению только в нижней части тела, а на голове и шее остались без изменения.
   — Паршивая конструкция, — заметил один из гвардейцев, стоя над мертвыми японцами.
   — Скорее, обыкновенное тщеславие, — проворчал его напарник. — Вон у них какие рожи гладенькие, не то что у нас!
   — Да, пожалуй, — согласился первый. — Но драться толком они в любом случае не умеют.
   Четвертый этаж, целиком занятый огромным спортзалом, пустовал, а на третьем они обнаружили девятнадцать эризиан, прячущихся на пожарной лестнице. На предложение сложить оружие те ответили беспорядочным огнем. Гвардейцы пожали плечами и в считаные секунды хладнокровно отправили их туда, куда так стремятся попасть все религиозные фанатики.
 
   Стоя в затемненном холле первого этажа Лэтэм-билдинга, комиссар Мохаммед Венс носком ботинка перевернул на спину мертвое тело японца-киборга. Он просматривал голографические снимки захваченных в ходе боевых действий трупов и читал докладные записки проводивших вскрытие экспертов, но воочию видел впервые. Типичная азиатская физиономия с обычной, никак не усиленной кожей. Венс презрительно фыркнул. Еще в самом начале карьеры ему дважды всаживали в лицо лазерный заряд, от которого любой из этих хлюпиков загнулся бы на месте. Быть может, их сконструировали таким образом, чтобы не выделяться в толпе? Или имелись какие-то другие причины? Как бы то ни было, комиссар считал, что разработчики допустили непростительную ошибку.
   Странно, что на теле мертвеца отсутствовали следы ранений или каких-то механических повреждений. Что же тогда его убило? Венс подавил вспыхнувшее было любопытство — у него не было ни времени, ни желания обследовать труп в поисках смертельной раны. «Может, у него просто пружинка какая внутри лопнула?» — мелькнула в голове дурацкая мысль.
   Комиссар обвел взглядом холл. Ему исполнилось сорок семь лет, он занимал один из высших постов в МС, и заниматься такой грязной работой ему вообще не полагалось. Последние двое суток он не спал и почти ничего не ел, что не могло не сказаться даже на его в буквальном смысле слова железном организме. Он лично возглавил высадившийся в Сан-Диего десант и практически без боя захватил последний крупный опорный пункт мятежников... Сопротивление их было сломлено в первые же минуты сражения. Подавив с воздуха ракетные установки и лазерные орудия противовоздушной обороны, более полутора тысяч шатлов беспрепятственно совершили посадку. Создавалось впечатление, что повстанцы попросту взбесились от страха, о чем косвенно свидетельствовали обнаруженные в их штабе на третьем этаже убитые. Судя по характеру ранений и положению тел, все они погибли в перестрелке друг с другом. Холодная, презрительная улыбка искривила на миг неподатливые, жесткие губы Мохаммеда Венса. И эти жалкие дилетанты смели претендовать на мировое господство, бросив вызов Объединению с его гигантской военной машиной и миллионами прекрасно обученных солдат?!
   Он покачал головой, в который раз уже мысленно поражаясь человеческой глупости и тупости, и вышел на площадь перед зданием, ни разу больше не оглянувшись на разбросанные по всему холлу трупы. Большая часть электрических подстанций вышла из строя во время атаки, и город погрузился во мрак, но площадь и приземлившиеся на ней корабли ярко освещали размещенные по периметру прожектора, подключенные к ядерным реакторам транспортных шатлов. Кое-где валялись еще не убранные тела мятежников, а в центре сидели прямо на асфальте около дюжины скованных «змейкой» пленных под охраной пары вооруженных миротворцев. Венс подошел к ним поближе. Капитан Жилле, которого он временно назначил своим адъютантом, почтительно щелкнул каблуками и доложил:
   — Предводитель мятежников Ободи среди сдавшихся в плен не обнаружен, мсье комиссар. Ищем среди мертвых, но их слишком много и...
   — Продолжайте поиски, — сухо оборвал его Венс. — Что еще?
   — Наши системы слежения засекли над океаном удаляющийся на предельной скорости «аэросмит», очевидно взлетевший в тот момент, когда наши корабли снижались над городом. Судя по всему, это одна из патрульных машин, захваченных мятежниками в наших арсеналах. Обратите внимание, мсье комиссар, на три таких же аэрокара напротив входа в здание. Один из пленников утверждает, что еще недавно там стояло четыре. Есть основания предположить, что Ободи скрылся на исчезнувшем «аэросмите». В общей суматохе он легко мог проскочить незамеченным. Я только что получил сообщение с орбиты. Спутник-шпион зафиксировал одиночный аэромобиль, направляющийся в сторону Японии, и продолжает вести за ним наблюдение.
   Венс остановился перед цепочкой понуро склонивших головы пленных повстанцев, резко обернулся и в упор взглянул на капитана.
   — У него хватит энергии, чтобы перелететь через океан?
   — Нет, мсье комиссар. Дальность полета этой модели не превышает четырех тысяч километров. — Адъютант замялся и добавил: — Но до Гавайских островов в принципе дотянуть может.
   Венс задумчиво кивнул:
   — Ясно. Срочно предупредить все береговые службы на Гавайях. Если они засекут «аэросмит», пусть постараются посадить его на одной из наших баз. Если не получится — уничтожить!
   — Можно послать скоростные перехватчики, мсье комиссар, — осторожно предложил Жилле.
   — Не нужно. Оставьте его в покое. Если пилот предпочтет утонуть, нам же проще. Нет человека — нет проблемы. — Венс вплотную приблизился к пленникам и тронул носком ботинка одного из них, показавшегося ему смутно знакомым: — Ты! — Пожилой азиат, японец или китаец, поднял голову и посмотрел на комиссара таким умоляющим и исполненным ужаса взором, что в том на мгновение шевельнулась жалость. Присев на корточки, он обратился к старику на английском: — Успокойся, дедуля. Как тебя зовут?
   — Хо, добрый господин, — залебезил пленник. — Томми Хо.
   — Что ты делал среди мятежников, Томми?
   — Томми не мятежник, господин! — испугался старик. — Томми торговец. Хотдоги, закуски, напитки, сладости... — Он мечтательно закатил глаза и добавил: — Жевательная резинка. «Ригли сперминт» — номер первый!
   — Да-да, несомненно, — кивнул Венс и тяжело поднялся. — Старею, капитан, — заметил он, обернувшись на Жилле. — Почему-то вдруг померещилось, что я знаю этого человека.
   — Не берите в голову, мсье комиссар, — улыбнулся адъютант. — Эти косоглазые все на одно лицо.
   — Да, наверное. И все-таки возьмите его на заметку. Проверьте вместе с остальными — пальцы, сетчатка, ДНК и все прочее — и доложите мне.
   — Слушаюсь, мсье комиссар, — молодцевато козырнул Жилле.
 
   Дэвид Кастанаверас находился в полете уже более часа. От покинутого им в спешке на украденном аэромобиле Лэтэм-билдинга молодого человека отделяло две с половиной сотни километров.
   На девятнадцатом этаже захваченного миротворцами здания валялся в пыльной кладовке ручной компьютер, отобранный у Дэвида вместе с другими вещами и настроенный на волну микропередатчика, вживленного в тело хозяина рядом с сердцем. За последние несколько минут сигнал дважды затухал, но каждый раз возобновлялся раньше чем наступал критический момент.
   Сигнал снова пропал. Компьютер терпеливо ждал, отсчитывая секунды.
   Полминуты спустя, окончательно убедившись в том, что сердце Дэвида Кастанавераса перестало биться, компьютер привел в действие заложенное в него взрывное устройство.
 
   Верхняя половина Лэтэм-билдинга взлетела в воздух и неторопливо рассыпалась на части, как сложенный из детских кубиков игрушечный домик. Большая часть обломков обрушилась на площадь, где комиссар Венс только что закончил беседу с Робертом Дазай Йо.
 
   «Аэросмит» стрелой мчался сквозь ночь в пяти метрах над гребнями волн. Полет на запад со скоростью более двухсот километров в час продолжался уже около полутора часов.
   Сидя на полу салона со сложенными на коленях руками, Дэнис Кастанаверас подняла голову и в пятый раз спросила в упор:
   — Что вы с ним сделали?
   Первые три попытки получить ответ оказались безуспешными, а четвертая закончилась одиночным автоматным выстрелом. Разрывная пуля, слегка чиркнув по виску девушки, пробила: приборную панель и взорвалась внутри. Пленников осыпало осколками пластика, но ни Дван, ни Дэнис никак не отреагировали на десятки мелких порезов. Аэрокар вроде бы тоже не пострадал. Он по-прежнему ровно гудел двигателями и ни на миллиметр не отклонился от заданного курса.
   На этот раз Седон сделался более покладистым. Помолчав немного, он процедил сквозь зубы:
   — Всего лишь то, чего он заслуживал.
   Предмет их разговора сидел рядом с пилотским креслом, безучастно глядя прямо перед собой. Избавившись от оружия, Дван снова превратился в зомби.
   Наблюдая за Седоном, Дэнис не могла отделаться от невольного восхищения его выдержкой и железной волей. Наметанным взглядом профессионала она прекрасно видела, что он находится на грани изнеможения и серьезно травмирован. Одна только сломанная нога, должно быть, заставляла его ужасно страдать. А если добавить к этому сочащиеся сукровицей огромные волдыри на обожженном лице и полдюжины до сих пор кровоточащих ран в плече и боку, оставалось только удивляться, как у него хватает сил и мужества сохранять сознание да еще удерживать практически на весу тяжеленный автомат.
   — Так что же это было? — снова заговорила Дэнис. — Я имею в виду, чего он заслужил? И почему?
   Голос Седона доносился как будто издалека, из дремотного полузабытья, но обольщаться на этот счет не стоило — даже спящий лев остается смертельно опасным хищником, которого лучше не раздражать.
   — Он лишил меня всего, ради чего имеет смысл жить. Любви, молодости, мечтаний, друзей... Вы слышали, наверное, его рассказ о том, как мы попали на эту проклятую планету? Тогда вы Должны знать, что я и мои приверженцы боролись не за власть над Миром, а за справедливость, за право самим определять свою судьбу и выбирать жизненный путь. Поверьте, у меня не было других устремлений, кроме этого.
   — Сочувствую вам, — тихо проговорила Дэнис. Седон криво усмехнулся:
   — Спасибо и на том.
   — Но что же все-таки вы с ним сделали? Могу я хоть как-то ему помочь?
   На этот раз Седон по-настоящему удивился:
   — Как? Вы не знаете? А я был уверен... — Он недоверчиво покачал головой. — Я думал, вы были в курсе, когда воззвали к его Долгу Защитника и заставили подчиниться и последовать за вами. Не ожидал, что вам это удастся. Меня даже немного покоробила, честно признаться, ваша безжалостность. Так обращаться с человеком, мозг которого раздирает невообразимая боль...
   Глаза девушки расширились от изумления.
   — Вы хотите сказать...
   — Вот именно! Он сидит на «горячей проволоке», только раздражает она не центр наслаждения, а болевой. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Если хотите, можете избавить его от мучений. Я не стану вмешиваться.
   Дэнис вскочила и повернулась к переднему сиденью, на котором полулежал Дван, вперив остекленевший взор в беспросветный мрак за лобовым стеклом. Ее гибкие пальцы быстро прощупали густую шевелюру слегка вьющихся черных волос. Есть! Крошечная круглая блямба диаметром не больше ногтя. Она ухватила ее двумя пальцами и потянула на себя.
   Голова Двана откинулась назад. Глаза его закатились до такой степени, что виднелись одни белки. Он глубоко вздохнул, расслабил сведенные чудовищным напряжением мышцы и обмяк всем телом.
 
   Из кабины доносилось ровное дыхание провалившегося в целительный сон Защитника.
   — В нашей предыдущей беседе вы затронули один момент, который я хотела бы уточнить, если вы не возражаете, — возобновила диалог Дэнис спустя несколько минут.