Местные носильщики выбежали из травы, которая была им по колено, и кинулись к далекому холму. Убегающие в панике фигуры были искушением для охотника, но он сдержался и опустил винтовку. Его миссия выполнена. Он понимал, хотя и не оправдывал их мотивы. Местным носильщикам нужна работа. Им нужны деньги, им нужна пища. И все же, как бы велика ни была их нужда, им не следовало уничтожать собственное достояние. Слоны — это Африка! Слоны — это…
Гнев охотника стихал. От обжигающей боли в желудке его чуть не вырвало. Местные носильщики кубарем скатились с гребня дальнего холма, а он стоял и с настороженностью опытного охотника оглядывал саванну, испытывая сожаление, что напугал выстрелами слонов, которые теперь будут вынуждены, томимые жаждой, искать мелкие, грязные водопои, но в то же время чувствуя гордость от сознания выполненного долга.
Ему понадобилось пять минут, чтобы добраться до первого казненного им хищника. Его бывший противник представлял собой жалкое зрелище: череп — самое крепкое, что есть у человека, — расколот, рядом на земле лужа крови. Но, напомнил себе охотник, мертвый слон выглядит еще более жалким, потому что живой слон — это величественное и могучее создание природы. Надо примерно наказать преступников.
Охотник вынул пару плоскогубцев, присел на колени и, чтобы сделать урок нагляднее, раскрыл рот человека и начал неизбежную, но отвратительную процедуру.
— Слоновая кость? — бормотал он задыхающимся голосом. — Тебе слоновая кость нужна? Черт побери, так и быть, выручу тебя. Ведь у тебя в отличие от слона все клыки на месте. — И охотник, прилагая мучительные усилия, принялся выдергивать у трупа зубы, а потом, аккуратно разложив их рядом с запавшим ртом мертвеца, направился к другой своей жертве.
Любыми способами необходимо… преподать урок… примерно наказать! Резня должна прекратиться!
— Извините меня, ради Бога, — сказал Крейг.
— За что?
— Я действительно не хотел вас так огорчать.
— Это не ваша вина, — ответила Тэсс. — Я должна… Мне нужно было увидеть эту квартиру. Из-за того, что я отлучилась из редакции, журнал «Матерь Земля» не разорится. К тому же от меня сейчас мало толку. Мне надо многое обдумать.
На лице Крейга была написана тревога, когда он припарковал машину во втором ряду шумной, запруженной транспортом улицы, напротив дома Тэсс.
— Ладно, пока будете думать, не забывайте про обещание. Парни из отдела убийств проведут тщательное расследование, но если вдруг вы вспомните что-то, что поможет объяснить загадку найденных в квартире Джозефа вещей, дайте мне знать. — Лейтенант вручил, ей карточку. — Внизу мой домашний телефон. Если надо сообщить что-то важное, звоните прямо домой, не дожидаясь, пока я приду в офис.
— Не беспокойтесь, если понадобится, я подниму вас с постели среди ночи.
Крейг усмехнулся.
— Ну, меня это не страшит. Я очень чутко сплю. — Он закашлялся. — То есть если сплю вообще.
— Кстати, — Тэсс порылась в своей сумочке, — чуть не забыла. Пока я ждала, когда вы за мной заедете, купила для вас пару подарков.
— Да что вы говорите!
— Вот номер нашего журнала. Может, он поможет вам уснуть.
— Сомневаюсь. Наоборот, я не сомкну глаз. Даю вам слово: я его проштудирую. От корки до корки.
— Я непременно проверю. А еще возьмите вот это.
Она протянула коробку с таблетками от кашля.
— Спасибо, — удивленно проговорил Крейг. — Люди редко одаривают меня чем-нибудь, кроме огорчений. — Он прокашлялся. — Берегите себя, а?
— Вы тоже. — И неожиданно для себя повторила приветствие Джозефа: — Благослови вас Господь.
Крейг кивнул в ответ.
Выйдя из машины, Тэсс постояла, пока лейтенант не отъехал. Потом, начав подниматься по ступеням, ведущим к входной двери в дом, она подождала, когда машина Крейга исчезнет за углом, и вместо того, чтобы войти в парадное, сбежала вниз и поспешила в обратном направлении. К фотолаборатории по соседству.
Надпись на стекле гласила: «Срочное фото». Когда Тэсс вошла внутрь и дверь за ней захлопнулась, прозвенел звонок. Служащий средних лет, по виду латиноамериканец, поднял глаза от груды коробок с фотопленками позади прилавка.
— Чем могу служить? — спросил он без малейшего акцента.
Тэсс помедлила с ответом. Оливковый цвет кожи этого человека… Он чем-то напомнил ей… цвет лица Джозефа. Она предполагала, что оно у него смуглое от загара. Но вдруг… А что, если Джозеф был латиноамериканцем? В этом случае понятно появление испанской книги на его полке.
— У вас в витрине реклама — проявление пленок за один час.
— Да, конечно. Но за дополнительную плату, — сказал служащий.
— Ерунда. — Тэсс извлекла пленку из фотоаппарата и отдала ее служащему. — Мне очень важно проявить ее как можно скорее.
— Один момент. — Служащий скрылся за соседней дверью и через полминуты вернулся. — Брат начал ее проявлять. — Он занес ручку над бланком заказа. — Ваше имя?
Тэсс продиктовала все необходимые сведения.
Служащий отдал ей квитанцию.
— Может быть, еще что-то желаете?
— Да, мне нужна пленка. Три катушки. По тридцать шесть кадров каждая. Светочувствительностью в двести единиц. — Долгим путем проб и ошибок Тэсс поняла, что для ее простенького, легкого в обращении и недорогого фотоаппарата больше всего подходила пленка чувствительностью в двести единиц. Она хорошо служила как для снимков внутри помещения, так и снаружи. — Я… Вы похожи на… Вы говорите по-испански?
Служащий улыбнулся.
— Да, сеньорита, очень хорошо.
— Тогда не могли бы вы сказать, что это означает? Тэсс вынула из папки блокнот и показала списанное с книги название.
— El Circulo del Cuello de la Paloma? — Служащий пожал плечами. — Круг… иди, возможно, кольцо… вокруг шеи голубки.
Тэсс разочарованно вздохнула. Она надеялась, что название подскажет ей содержание книги.
— Ну а вы когда-нибудь слышали о книге с таким названием?
— Искренне сожалею, сеньорита. Нет.
— Тогда как насчет этого? — Она указала на имя автора: Абу Мохаммед Али ибн Хазм аль-Андалуси. — Почему имя автора такое длинное?
Служащий поднял плечи.
— В Испании длинные имена — обычное дело. Они часто включают имена родителей.
— Но Мохаммед не испанское имя. Оно скорее мусульманское, арабское.
— Это правда, — согласился служащий.
— А что значит это слово в конце — «аль-Андалуси»?
— Это значит, что он родом из Андалузии.
— Если я не ошибаюсь, — сказала Тэсс, — это в Испании. Так ведь?
— Да. Самая южная провинция.
— Не понимаю. С какой стати какой-то араб вдруг мог оказаться из испанской провинции?
Служащий развел руками и покачал головой.
— История моей бывшей родины очень сложная. — Он взглянул на стенные часы. — Ваши карточки будут готовы в пять.
— Я вернусь за ними. Спасибо.
— De nada. He за что.
Тэсс бросилась домой и, не дожидаясь лифта, добежала до своей мансарды по лестнице. Закрыв за собой дверь, она схватила переносной телефон, набрала номер и, подойдя к стенному шкафу, вынула чемодан.
Ответила секретарь в журнале «Матерь Земля».
— Бетти, это Тэсс. Уолтер свободен? Хорошо. Тогда соедини меня… Уолтер, это Тэсс. У меня к вам просьба. Несколько дней я не смогу быть в редакции. Вам есть кем меня заменить? Да, я собираю материал для статьи. Но это не связано с работой над статьей. Назовем это семейными обстоятельствами. Дело в том, что я должна уехать… Что? По делу Джозефа? Ну ладно, ладно, вы угадали. Вы что, занимаетесь телепатией? Уолтер, мне надо это сделать… Быть осторожнее? А как же иначе? Обещаю.
Тэсс с облегчением положила трубку, отнесла чемодан к шкафу и набрала еще несколько цифр на своем переносном телефоне.
— Публичная библиотека? Справочный отдел, пожалуйста. — Ожидая ответа, она бросила в чемодан пару смен белья.
— Справочный отдел? Я журналист. У меня подходит срок сдачи статьи, и я была бы вам очень благодарна, если бы вы проверили, нет ли у вас одной книги, которую я ищу: «Круг… или кольцо вокруг шеи голубки».
Ожидая ответа, Тэсс вышла в ванную, взяла дорожный несессер и положила его в чемодан.
— Нет? Благодарю вас.
С ощущением пустоты в сердце Тэсс заперла чемодан. Она полистала телефонный справочник и в конце концов нашла нужный номер. Набрав его, спросила:
— Компания «Трамп шаттл»? Мне нужно одно место на шестичасовой рейс в Вашингтон. Да, я знаю, что вы гарантируете наличие места. Но не хочу ждать, если вам придется готовить дополнительный самолет. Номер моей карточки «Америкэн экспресс»…
Она устало опустилась на софу, стараясь собраться с мыслями, и снова нажала несколько цифр на корпусе телефона.
— Мама? Я приезжаю сегодня вечером… Да, конечно, очень давно. Мы обо всем поговорим… Все прекрасно, мама. Послушай, насколько я помню, у тебя были связи с директором библиотеки конгресса. Разве он не приходил к нам на званые ужины?… Хорошо. Я хочу, чтобы ты ему позвонила. Спроси, не знает ли он книгу и не сможет ли ее для меня достать… — Тэсс продиктовала название. — В восемь, мама. Может быть, позже. Я постараюсь. Просто не знаю, во сколько точно. Не жди меня к обеду… Да, я тебя тоже очень люблю.
Она кнопкой разъединила связь и после недолгих поисков в записной книжке опять набрала несколько цифр, в раздражении нажимая на них изо всех сил.
— Брайана Гамильтона, пожалуйста… Так я и думала. Его никогда нет. Передайте, что звонила Тереза Дрейк… Да, та самая Дрейк.
Это имя творило чудеса. Или вызывало страх. По той ли, по другой ли причине, Брайан Гамильтон тут же взял трубку.
— Как дела, Тэсс? — раздался его вкрадчивый голос. — Мы давно не виделись.
— Не так давно, как хотелось бы. Но я хочу вновь с тобой познакомиться. Лично.
— О? Значит ли это…
— А то как же! Я прилетаю сегодня. Будь в доме матери в восемь вечера.
— Извини, Тэсс, я не могу. Я должен присутствовать на приеме в честь советского посла.
— Чтобы засвидетельствовать советскому послу свое почтение…
— Именно так, почтение. Мы неожиданно стали союзниками. Я должен…
— Ты что, не слышишь, Брайан? Мне нужно тебя увидеть.
— Но советский посол…
— Да пошел он куда подальше, — выпалила Тэсс. — Ты обещал отцу, что, если мне когда-нибудь понадобится помощь, я ее получу. Теперь я требую, чтобы ты выполнил обещание.
— Требуешь? Это похоже на угрозу.
— Угрозу? Брайан, я никогда не угрожаю. Я даю гарантии. Я ведь журналист, припоминаешь? Я знаю твои секреты точно так же, как знала секреты отца. Мне может прийти в голову желание написать о них. Если только ты не захочешь воспользоваться услугами наемного убийцы.
— Послушай, Тэсс, не перегибай палку. Ты же знаешь, что мы…
— Лучше будь у матери. В восемь.
Брайан, помолчав, проговорил:
— Если ты настаиваешь. В память о старых добрых временах и о твоем отце. С нетерпением жду…
Тэсс бросила трубку.
Ровно в пять запыхавшаяся и мокрая от пота Тэсс влетела с чемоданом в «Срочное фото». Снова прозвенел звоночек. Снова служащий среднего возраста, похожий на латиноамериканца, взглянул на нее из-за прилавка.
Тэсс, с облегчением отдуваясь, поставила свой чемодан на пол.
— Мои снимки готовы?
— Ну конечно, — ответил служащий. — Ровно через час, как и обещает наша реклама. — "Он достал из ящика пакет. — Вот они.
Тэсс открыла бумажник.
— Извините, что рассердил вашего друга.
— Моего друга?
— Того самого, которого вы послали забрать фотографии.
— Но я…
— Месяц назад мы по ошибке отдали свадебные фотографии не тому человеку. Вообще-то, это была моя ошибка. Я забыл попросить квитанцию. С тех пор я не выдаю без квитанции ни одного снимка.
— Вот квитанция, — сказала Тэсс. Ее рука дрожала. — Вы сделали правильно. Я никого не посылала… Как он выглядел?
— Загорелый. Тридцати с небольшим лет. Высокий. Хорошо сложенный. Красивой наружности. — Служащий помолчал, затем озадаченно посмотрел на нее. — Он очень настаивал, чтобы я отдал ему снимки. Он так рассердился, что я даже испугался, как бы он силой не отобрал их у меня. Я сунул руку под прилавок. — Служащий показал бейсбольную биту. — Вот за этим. На случай, если бы он вздумал буянить. Вероятно, он заметил мой жест. К счастью, все обошлось. В тот момент вошли трое клиентов, и он сразу ретировался. — Служащий, задумавшись, добавил: — Самое заметное в нем — это его глаза.
— Глаза? — Тэсс, чтобы не упасть, ухватилась за прилавок.
— Они необычного цвета.
— Серого?
— Да, сеньорита. Откуда вы знаете?
У Тэсс перехватило дыхание, к горлу подступила тошнота. Она бросила деньги на прилавок, схватила пакет с фотографиями и, усилием воли постаравшись скрыть свое волнение, поспешила к двери, чтобы поймать такси.
— Вы уверены, что я сделал правильно, сеньорита?
— Абсолютно уверена. С этого момента считайте меня своим постоянным клиентом.
Колокольчик на двери звякнул, выпуская ее наружу.
Высматривая на окутанной смогом улице машину, она, ощущая жжение под ложечкой, вдруг поняла, что высматривает не только такси. Человек, которого описал служащий, был похож на Джозефа. Но Джозеф мертв! А вдруг?!
Остановив такси и усевшись, Тэсс удивилась самой себе, обнаружив, что переняла одну из привычек Джозефа. Она настороженно огляделась по сторонам, желая убедиться, что ее никто не преследует.
Неотступная ярость
Аэропорт Ла-Гуардиа
Сурового вида человек на заднем сиденье такси напряженно наклонился вперед, стараясь не упустить из виду такси за десять машин перед ним. Это был среднего возраста, среднего роста и веса мужчина с темными волосами и ничем не примечательным лицом, таким обыкновенным, что вряд ли его можно было бы запомнить. И одежда его тоже ничем не выделялась: стандартного покроя, умеренной цены и неопределенного цвета костюм, белая рубашка из хлопка с полиэстером и неброский галстук в полоску. Его кейс не отличался от тысяч таких же.
— К какой авиалинии? — спросил водитель такси.
Пассажир замялся, наблюдая за автомобилем впереди.
— Эй, приятель, я спросил, к какой авиалинии.
— Минутку, сейчас проверю билет.
— Не кажется ли тебе, что это надо было сделать немножко пораньше?
Впереди такси, интересующее пассажира, свернуло по развязке с оживленной дороги и пронеслось мимо заставленной машинами стоянки. Появился указатель: «Трамп шаттл», «Дельта», «Северо-Западные линии», «Пан Америкэн шаттл».
— Правый поворот, — сказал пассажир.
— Долго же ты ждал. К какой авиалинии?
— Я еще проверяю по билету.
— Слушай, приятель, если опоздаешь на самолет, с меня взятки гладки.
Пассажир, не сводивший глаз с такси, увидел, что машина объехала автостоянку, миновала залы вылетов «Пан Америкэн», «Дельты» и «Северо-Западных линий» и подкатила к большому новому зданию, на котором огромными красными буквами значилось: «Трамп шаттл».
— Остановите здесь, — сказал пассажир.
— Ну наконец-то!
К тому времени, когда водитель остановил машину за каким-то лимузином у входа в терминал, пассажир уже снял показания счетчика, добавил плату за проезд по мосту и двадцать процентов чаевых, сунул деньги водителю и, схватив кейс, выскочил из машины.
— Эй, приятель, тебе счет нужен?
Но пассажир уже исчез. По дороге к автоматически открывающимся дверям аэровокзала он бросил незаметный взгляд в сторону и с удовлетворением отметил, что женщина, которую он преследовал в такси, вышла из машины, расплатившись с водителем, и теперь несет свой небольшой чемодан к соседним дверям.
Они вошли в аэровокзал одновременно и двинулись по залу параллельно друг другу, разделенные толпой прибывающих пассажиров. Темноволосый, неприметной наружности человек постоял рядом с группой похожих на него, ординарного вида бизнесменов и, притворившись, будто просматривает свой билет, стал наблюдать за женщиной, которая торопливо направилась к очереди у стойки. Очередь продвигалась быстро — «Трамп» гарантировал быстрое обслуживание. Тем не менее поведение женщины выдавало ее нетерпение. Когда подошла ее очередь, она поспешно предъявила кредитную карточку, подписала чек и, схватив пластиковую папку, в которой, очевидно, находился билет, бросилась мимо стойки в ту сторону, куда указала ей красивая служащая компании.
Отлично, подумал Хамелеон и, лавируя в толпе, последовал за женщиной. Когда он подошел к пункту контроля, она уже миновала его. Согласно правилам, человек, не имеющий билета, не допускался в эту зону. Однако это препятствие было легко преодолимо. Хамелеон всегда носил с собой фальшивый билет, и, как свидетельствовал его богатый опыт, мало кто из персонала службы безопасности удосуживался проверять его.
Он поставил кейс на ленту конвейера, ведущую к рентгеновскому аппарату. Охранник в форме дал ему знак пройти через металлодетектор. У Хамелеона уже вошло в привычку на работе не иметь при себе ничего металлического — ни мелочи, ни даже пряжки на поясе для брюк. Часы у него были пластиковые. Металлодетектор не зазвенел, когда он прошел через него и подхватил свой кейс с ленты на другой стороне рентгеновского аппарата. В кейсе, естественно, не было ничего, что могло бы привлечь внимание. Только невинные, скучные документы. Ни в коем случае никакого оружия. В конце концов, в его компетенцию входила лишь слежка. У Хамелеона не было необходимости в оружии. Хотя в очень редких случаях, когда чрезвычайные обстоятельства вынуждали его защищать свою жизнь, его средний рост и средний вес оказывались обманчивыми, а владение приемами боевых искусств — весьма впечатляющим.
Он двинулся побыстрее, даже зашагал по движущейся ленте эскалатора — еще один из многих и многих вечно куда-то спешащих бизнесменов, который боится опоздать на самолет.
В просторном зале на втором этаже преследуемая им женщина пошла еще быстрее. Опять никаких проблем. Ведь ему надо лишь не выпустить ее из виду. Мужчина взглянул на часы. Без пяти шесть. Вытянув шею, он наблюдал, как женщина отдала стюардессе посадочный талон и быстро исчезла в дверях тоннеля, ведущего к самолету. Хамелеон подождал, пока закрылись двери тоннеля, затем перешел к окну и посмотрел, как отъехал от посадочной платформы самолет. Но он все еще не был удовлетворен. Опыт научил его, что надо дождаться, когда самолет взлетит.
Через пять минут Хамелеон отдал должное «Трампу». Как и говорилось в рекламе, самолет улетел вовремя. Повернувшись, мужчина зашагал к стойке рядом с дверью для вылетающих пассажиров. На табло за стойкой он прочел пункт назначения.
— Простите, — спросил он служащего, — когда прилетает самолет этого рейса? — И, услышав ответ, с улыбкой поблагодарил. Ему оставалось сделать только одно. Он подошел к шеренге телефонных автоматов и вставил в щель одного из них кредитную карточку, чтобы позвонить в другой город.
— Питер, это Роберт.
Оба имени были вымышленными на случай, если бы этот телефон прослушивался или кто-то в соседней кабине мог бы подслушать разговор. Никогда нельзя рисковать.
— Извини, что заставил тебя ждать, но у нашего друга были небольшие неприятности со связью. Я знаю, ты очень хотел с ней повидаться. Она летит самолетом компании «Трамп», который прибывает в Вашингтонский национальный аэропорт в 7.07. Ты можешь?… Так я и думал. Питер, ты настоящий друг. Уверен, что она будет рада видеть тебя.
Выполнив свою работу, Хамелеон повесил трубку. Сжимая в руках кейс, он направился к выходу из аэропорта. Но ведь если как следует подумать, его работа еще не сделана. Отнюдь нет. Она никогда не кончается. Никогда. Он вовсе не сетует на это. Его работа исключительно важна. Она занимает огромное место в его жизни. Да нет, она безраздельно владеет его душой и телом.
Во— первых, как только он вернется в Манхэттен, немедленно распорядится, чтобы подключились к телефону женщины. До сегодняшнего дня это казалось необязательным. До того, как она побывала в квартире на Восточной 87-й улице, когда стало ясно, что она по-прежнему озабочена смертью друга. Если бы ее телефон подключили раньше, вчера например, когда она была в морге, Хамелеону сразу бы стало известно, что она собирается лететь в Вашингтон, и его задача выследить ее была бы намного легче. Подобной оплошности он больше не допустит. Ее путешествие в Вашингтон может не иметь ничего общего со смертью человека по имени Джозеф Мартин, но Хамелеону нельзя полагаться на «может -не может». Ему нужно знать все, что знает она.
Затем он расспросил членов своей группы относительно того, удалось ли им выследить человека, пытавшегося перехватить фотографии, которые женщина отдала проявить в фотолаборатории рядом со своим домом. Хамелеон был один из трех клиентов, вошедших в магазин, когда тот человек спорил со служащим. Так что Хамелеон смог хорошо разглядеть человека, бросившегося стремглав из магазина, достаточно хорошо, чтобы дать всем членам группы подробное описание. В особенности Хамелеона заинтересовало — необычайно заинтересовало — то обстоятельство, что у человека были серые глаза.
И, наконец, в ожидании, когда его люди в Вашингтоне сообщат ему о дате возвращения женщины в Манхэттен, Хамелеон займется наблюдением за кое-кем еще. Детектив, лейтенант Крейг, проявляет необычную заинтересованность в этом деле. В конце концов, расследованием теперь должен заниматься вовсе не отдел розыска пропавших. Вероятно, истинный интерес лейтенанта — эта женщина. Хамелеон не знал. Пока не знал. Но узнает. Скоро. Узнает о детективе все. Потому что такой дотошный человек, как лейтенант Крейг, способен докопаться до вещей, которые могут оказаться очень, очень полезными.
В самолете Тэсс изо всех сил старалась не обращать внимания на гул двигателей и сконцентрироваться на том, что ей предстоит сделать в первую очередь. Она всегда чувствовала себя неуютно после взлета и теперь потирала лоб и открывала и закрывала рот, чтобы избавиться от боли в ушах и лобных пазухах. Несмотря на все ее усилия как-то отвлечься, фотографии в сумке не давали ей покоя. Тэсс хотелось выглядеть спокойной и уверенной. Не привлекать внимания. Быть хладнокровной. Она все еще не могла опомниться оттого, что кто-то пытался украсть снимки. Пассажир в соседнем кресле читал газету, на передней полосе которой говорилось, что трети всех североатлантических рыб угрожает исчезновение. В колонке рядом отмечалось, что выживает лишь каждое пятое посаженное дерево. Остальные четыре погибают от кислотных дождей, засухи или промышленных выбросов.
От этой невеселой информации ей стало совсем тошно, и только тогда, расстроенная больше прежнего, она решилась открыть сумку. Вынув пакет с фотографиями, Тэсс начала их рассматривать. Названия книг на полках Джозефа сразу же привлекли ее внимание. В этот момент надпись на табло, предупреждающая о том, что необходимо пристегнуть ремни, погасла, и Тэсс прошла к телефонам, укрепленным на переборке перед кабиной летчиков: Используя кредитную карточку, она позвонила в Нью-Йорк, в свой любимый магазин на Стрэнд, в нижней части Бродвея.
— Лестер? Как дела?… Я! Как ты догадался? Неужели так хорошо?… Ну, немножко шумит. Я на самолете в Вашингтон… Нет, просто по семейным делам. Слушай, можешь сделать мне одолжение? Полагаю, кредит ты мне еще не закрыл? Лучше и не думай, я ведь каждый месяц оставляю в твоей лавке целое состояние. Так что слушай внимательно, ясно? У меня целый список. Ты готов?
— Всегда, моя радость. Как только ты…
— Лестер, ты дашь мне слово сказать?
— Я же просто стараюсь быть любезным, моя дорогая. Читай названия.
— "Утешение философией", «Избранные диалоги Платона», «Тысячелетие», «Элеонора Аквитанская», «Искусство куртуазной любви», что-то на испанском под названием «Кольцо вокруг шеи голубки».
— Никогда не слыхал о такой, дорогая.
— Ну, у меня еще куча. — Тэсс продиктовала до конца.
— Авторов нет, моя дорогая?
— Я едва разбираю названия, не говоря уж…
— Похоже, у тебя неприятности.
— Неприятности? Ты ничего подобного и вообразить себе не сможешь. Лучше достань мне эти книги как можно быстрее.
— Понял, моя радость. Поищу в нашем книгохранилище, а ты ведь знаешь, там у нас есть почти все.
— Вышли их… — Тэсс чуть не назвала свой адрес в Сохо, но, вдруг вспомнив инцидент в фотомастерской, предусмотрительно продиктовала адрес журнала «Матерь Земля», неподалеку от книжного магазина на Бродвее. С тяжелым сердцем она повесила трубку, села на свое место, не обращая внимания на любопытные взгляды пассажира с газетой, и закрыла глаза. Не просто закрыла, а сжала веки до боли, с ужасом представив посадку в Вашингтонском национальном аэропорту и неизбежную встречу с матерью. И не только с матерью. Но и с тем, кто предал ее отца. С этим сукиным сыном, с этим подонком и убийцей, проклятым Брайаном Гамильтоном!
Александрия, штат Вирджиния
Хотя солнце только-только начало клониться к закату, все окна на первом этаже особняка в колониальном стиле ярко горели, все фонари и прожекторы снаружи были включены. Когда такси въехало в высокие распахнутые металлические ворота, Тэсс пробежалась взглядом по окаймлявшему забор кустарнику, просторному, поднимающемуся к дому газону, увидела бесчисленные изысканные цветники, величественные могучие дубы {с одного из них она в пятилетнем возрасте упала и сломала руку; с грустной нежностью Тэсс вспомнила, как бросился к ней отец), фонтан, в котором любила плескаться (ну и сорванцом же я была, подумала она, через силу улыбаясь). Улыбка тут же слетела с ее лица, как только, подъехав по длинной изогнутой подъездной дорожке к дому, она заметила серебристый «роллс-ройс», стоявший у белых каменных ступеней, ведущих мимо колонн к огромным двустворчатым дверям парадного входа.