Моспан Татьяна. Подиум

   – Старик, это шанс! – Он возбужденно хлопал Тимофея по плечу. – Тут такое дело можно развернуть – ахнешь! Трикотаж всегда будет востребован. А я голову ломаю над светлыми перспективами…
   Парфенов внезапно стих.
   – Тетка-то она нормальная? – Он кивнул в сторону комнаты, где Галина Петровна беседовала с Идой.
   – Нормальная… Пономарева совсем ее обобрала, копейки заплатила.

***

   Сазонов несколько минут безуспешно нажимал на кнопку дверного звонка.
   С площадки первого этажа поднималась пожилая соседка. Тимофей узнал ее: именно она видела их вместе с Катей в день похорон Наташи Богдановой. Катюша тогда еще заговорщическим шепотом назвала ее старой сплетницей.
   – Нет ее, уехала, – с ехидной улыбочкой произнесла соседка.
   У Сазонова упало сердце.
   – Куда?
   – Мне не докладывают.
   – Давно?
   Тетка пожала плечами:
   – Я ни за кем не слежу, молодой человек.

Глава 19

   Катя уже неделю жила в Москве.
   Все внезапно устроилось как бы само собой. Когда несколько дней назад она сидела и плакала от отчаянья, к ней заглянула тетя Нина. Катя рассказала о своих переживаниях: надо же было хоть кому-то все рассказать!
   – Нужно сменить обстановку, – сделала вывод тетя Нина. – Я вот что предлагаю…
   В столице у соседки жила пожилая родственница, которую тетя Нина время от времени навещала.
   – Старуха она с характером, но не вредная. Ее, как и тебя, Катериной зовут. Поезжай в Москву, поживи у нее. С матерью я все улажу, не переживай. А на работе заявление за свой счет напиши – перебьются! Осмотрись. Уволиться всегда успеешь.
   Тетя Нина тут же позвонила родственнице, и вопрос быстро решился.
   Старая Катерина появлению тезки обрадовалась. Поначалу встретила девушку сдержанно, но потом Катя случайно услышала, как старушка говорила тете Нине по телефону:
   – Слава тебе, Господи, есть хоть теперь кому в магазин сходить, а то тебя не дозовешься в гости. Хорошая девчонка!..
   …Царева, сидя за столом, еще раз перечитала газетное объявление – рекламу модельного агентства «Лотос». Никогда бы не решилась на подобный шаг еще раз, если бы не обстоятельства.
   Неужели, как и в прошлый раз в агентстве «Ангел», ее ждет какая-нибудь гадость? Тимофей сказал… Она вскочила со стула. Тимофей, Тимофей – где он, этот Тимофей? Ее проблемы никто не решит.
   Катя кружила по комнате… В конце концов, чем она рискует, позвонив в «Лотос»? Если почувствует что-то неладное, сразу уйдет. Никто ее насильно никуда не потащит.
   Она вспомнила о визитке Ильи Садчикова – может, туда податься? Большой торговый дом все-таки, подумала девушка. И тут же отбросила эту мысль. Никаких Садчиковых!
   Еще была главная редакторша журнала "Магия моды", которая тоже вроде бы намекала о возможности получить работу. Но Катя наслушалась сплетен, ходивших про Эллу Борисовну Хрусталеву. "У дамочки нетрадиционная сексуальная ориентация. – Это Тамара говорила. – Когда-нибудь мадам втюхается в историю, помяни мое слово".
   Катерина раздумывала недолго – позвонит в «Лотос», а там видно будет. Она так и сделала…
   Телефонный разговор с модельным агентством «Лотос» состоялся в тот же день. Вполне нормальный разговор, деловой: спросили о ее данных, поинтересовались возрастом. Катя боялась, что в напечатанном объявлении есть какая-то ошибка и она окажется староватой, но женский голос ответил, что все в порядке – их действительно интересуют именно модели в возрасте с восемнадцати лет. Запнулась она и при вопросе о месте работы: не хотела ссылаться на "Подмосковье".
   – Постоянной работы нет, – с натугом соврала она.
   Вежливый женский голос попросил ее подъехать завтра и захватить с собой паспорт. Катя старательно переписала адрес.
   Ей понравилась, как прошла предварительная беседа. Никто не ссылался на неизвестного оператора, который "вам перезвонит", не спрашивал настырно номер телефона. Все было мило, по-домашнему. Это придало Кате уверенности.
   Агентство находилось в одном из переулков, прилегающих к Сретенке. На следующий день Катя подходила в назначенный час к указанному дому. Над подъездом висело много табличек, и среди них она увидела ту, от вида которой у нее часто-часто забилось сердце: "Модельное агентство "Лотос"".
   Катя, распрямив спину, толкнула дверь.
   Сидевший в холле мордастый охранник окинул ее взглядом и улыбнулся: классная девочка!
   – "Лотос"? – переспросил он. – Налево по длинному коридору, там табличка висит.
   Он не поленился встать и лично показать юной красавице, откуда начинается этот самый коридор. Царева, пока шла, спиной чувствовала, что он смотрит вслед… И опять обрадовалась: и охранник сидит, и табличка висит – все как полагается.
   Она постучала и, услышав вежливое приглашение, вошла.
   Фирма занимала две громадные смежные комнаты. В той, куда зашла Катя, сидела интересная молодая женщина с длинными темными волосами, которые прямыми прядями спускались на плечи. В ее внешности не было ничего вульгарного или неприятного. Царева помимо воли вспомнила Раю из «Ангела». Та напоминала бандершу, а эта сотрудницу серьезного учреждения.
   Из соседней комнаты слышались шум работавшего факса и мужской голос, который разговаривал с кем-то по телефону.
   – Я по объявлению… – начала Катя.
   – Садитесь, садитесь! – приветливо предложила ей женщина. – Сейчас я сварю кофе. Меня зовут Лада.
   Катя уселась на краешек кресла. Ей понравилось, как здесь встречают посетителей.
   Потом они с Ладой пили кофе и разговаривали… Ничего особенного, обычные вопросы. Катя расслабилась и почувствовала себя свободнее. Лада вызывала у нее все большее и большее доверие. Она видела, что тоже произвела на собеседницу хорошее впечатление.
   Из соседней комнаты вышел полный, средних лет мужчина. Он окинул быстрым взглядом Катю. Она мгновенно съежилась: что-то неприятное было в выражении его глаз.
   – Познакомьтесь: это руководитель московского отделения нашей фирмы, – зачастила Лада, – Владилен Игоревич Коржухин.
   Мужчина по-хозяйски уселся напротив Кати.
   – Слышал, слышал, о чем вы тут беседовали… – медленно проговорил он. И неожиданно спросил:
   – Катюша, вы не хотели бы работать за границей?
   – Как? – изумилась Катя.
   – Ну вот, – рассмеялся Владилен Игоревич, – уже испугались! С вашими данными… – Он взял Катю за руку и заставил подняться из кресла. – Это возможно. У вас отличная фигурка. Спортивными танцами не увлекались?
   – Нет, – улыбнулась в ответ Катерина. – Занималась в балетной студии.
   – Превосходно, превосходно, – похвалил Коржухин. – Так что мы решили?
   – Я не знаю, – неуверенно сказала она, – надо подумать.
   Предложение несколько огорошило ее.
   – Думайте. Это ваше право. Каждая фирма создается для того, чтобы получать прибыль. Мы тоже благотворительностью не занимаемся. Фирма получает определенный процент прибыли с ваших гонораров. «Лотос» – русское отделение в Москве западноевропейского модельного агентства… – Тут он произнес название, которого Катя никогда не слышала.
   – А что это за фирма? – отважилась спросить она.
   – Это крупнейшая фирма на Западе. Про нее писали и у нас, но почему-то не так много, как про "Элит".
   Про «Элит» Царева знала. Она как-то сразу успокоилась.
   – Так вот, – продолжал Владилен Игоревич, – сейчас знаменитые дизайнеры стали создавать так называемые русские коллекции. Они их называют коллекциями "во вкусе Достоевского". Во время демонстрации даже звучит балалайка. Это теперь модно. Для русских коллекций требуются девушки из России. У вас, Катя, есть огромный шанс получить работу у знаменитых дизайнеров. Превосходные данные плюс именно тот тип лица, который будет востребован… – Речь Коржухина лилась складно и непрерывно, как ручеек. Она завораживала, будто он выстраивал в воздухе хрустальные замки.
   Владилен Игоревич смолк и доверительно наклонился в сторону Кати:
   – А теперь я вам открою наш маленький производственный секрет. Группа моделей, подготовленных к отправке в Германию, уже укомплектована. Если вы решите для себя этот вопрос немедленно, то будете включены в ее состав.
   Катя, не ожидавшая такого напора, молчала.
   – А как скоро все это может произойти? – спросила она после паузы.
   Владилен Игоревич переглянулся с Ладой.
   – Оформление документов обычно занимает несколько дней. Загранпаспорт у вас есть?
   – Нет.
   – Значит, этим надо будет заняться тоже. Мы возьмем на себя все расходы, связанные с вашим отъездом за рубеж. Понесенные фирмой затраты вы оплатите после того, как начнете зарабатывать деньги. – Владилен Игоревич обернулся к сотруднице.
   Та поняла его с полувзгляда и полезла в стол.
   – Сейчас Лада покажет вам наш типовой договор. Вы внимательно прочитаете его и… – Коржухин многозначительно взглянул на Цареву, – дальше дело за вами.
   Катерина сидела в кресле и пыталась вчитаться в текст, набранный на компьютере. Она не могла сосредоточиться в присутствии посторонних. Ей хотелось задать множество вопросов, но она молчала. Неужели все так просто? Катя была удивлена и смущена. Руководитель фирмы со своим вкрадчивым голосом подавлял ее волю. Мысли путались.
   – Что-нибудь непонятно? – осведомилась Лада.
   – Нет… Просто все так неожиданно. А домой договор забрать нельзя?
   – Нельзя, – мягко улыбнулась Лада. – Договор выдается на руки лишь после того, как он подписан обеими сторонами.
   И Катерина решилась…
   Перед тем как оставить в фирме свой паспорт, она спросила:
   – А где я буду жить – в гостинице?
   – Нет. Обычно мы снимаем для своих девочек модельные квартиры.
   При этих словах в голове Кати словно раздался щелчок – и она вздрогнула. Что-то знакомое послышалось ей в этом словосочетании: "модельная квартира".
   Она стояла на улице возле «Лотоса» и размышляла. Голова, набитая только что полученной информацией, работала плохо. Что-то насторожило ее, но что – Катя не могла понять. Двинувшись вдоль здания, Царева продолжала прокручивать в памяти весь разговор…
   Стоп! Катя как будто уперлась в невидимую стену: презентация после показа, разговор главной редакторши "Магии моды" с Садчиковой… Ну да, конечно! Элла Борисовна говорила о рабочей визе, которую не так-то просто получить. Почему эти двое ни словом не обмолвились об этом?
   У Царевой по коже поползли мурашки: Господи, неужели она опять вляпалась в очередную кучу дерьма?
   – Не подскажете, где тут модельное агентство «Лотос»? – Перед Катериной стояла высокая хорошенькая девушка со вздернутым носиком и светлыми волосами.
   – Подскажу, – медленно ответила Катя. – Пойдемте со мной…
   Когда охранник опять увидел Цареву, он улыбнулся ей, как хорошей знакомой:
   – Что-то забыли?
   – Есть вопросы.
   Светловолосая девушка, не отставая, шла за Катей по коридору.
   Катя подошла к знакомой двери и, не постучав, открыла ее. В помещении никого не оказалось. Она хотела выйти, но услышала знакомые голоса, которые раздавались из соседней комнаты:
   – Ну ты, Владик, даешь! Так хвост перед ней распушил: во вкусе Достоевского, русская коллекция – откуда ты все знаешь? – Это, похоже, говорила Лада.
   – Прессу надо читать, мой друг, – ответил уже знакомый мужской голос. – Ты вот ляпнула сдуру про модельную квартиру. Могла дело загубить. Публикация в прессе была, что некая фирма вывозит на Запад девочек из России, расселяет их в модельных квартирах и заставляет обслуживать клиентов, выполняя любые прихоти, включая самые изощренные. За ослушание строгое наказание.
   – Да я уже сама потом поняла… – виновато отозвалась Лада. И с нескрываемой злобой воскликнула:
   – Убивать надо таких журналистов! И откуда все узнают? Думаю, девчонка не догадалась.
   – Хорошо бы, а то – сама знаешь…
   – Да ладно волну гнать! Не одна, так другая попадется.
   – Не скажи. Эта уж больно хороша!
   – Потрахаться сгодится.
   – Ты бы дверь закрыла, а то придет кто…
   Не дожидаясь, пока их обнаружат, Катя схватила светловолосую девушку за руку и вместе с ней выскочила из комнаты.
   Они стояли в конце коридора. Катю просто колотило.
   – Это липовое модельное агентство, которое вербует таких дур, как мы, для работы в западных борделях! Поняла?
   – Чего ж тут не понять, – сказала незнакомка и нахмурилась. – Е-мое, это в какое бы дерьмо я влипла, если бы не ты.
   Катя как бы очнулась и вспомнила: паспорт! Ее паспорт остался в руках этих гадов! Она направилась к знакомой двери.
   – Ты куда? – бросилась за ней светловолосая.
   Катерина коротко объяснила…
   – И я с тобой.
   Катя громко постучала и сразу вошла.
   Лада сидела за своим рабочим столом.
   – Какие-то вопросы, Катюша?
   – Да. Я передумала! – громко и внятно сказала Царева. Ее трясло от ненависти.
   Служащая борделя мгновенно поменялась в лице.
   – А что случилось? – Теперь ее голос не был мягким и приветливым. – Я уже начала заполнять документы. У нас так не делается!
   – Прошло всего полчаса. Никакие документы вы не заполняли. Вы болтали в соседней комнате. Мы обе слышали – о чем.
   Возникла нехорошая пауза.
   Из соседней комнаты вышел Коржухин.
   – Верни ей паспорт! – приказал он.
   Лада не шевелилась.
   – Ну! – заорал он, надвигаясь на сотрудницу.
   Лада с перекошенным от бешенства лицом швырнула на стол документ.
   Коржухин повернулся к Царевой:
   – Ты девчонка умная. Имей в виду: настучишь в ментовку – пожалеешь! Поняла?
   Это было последнее, что услышала Катя, покидая липовое модельное агентство…
   Девушки стояли на Сретенке.
   – Меня, между прочим, Светкой зовут, – представилась новая Катина знакомая. – Ну, дела-а, – протянула она. – Тут, как говорится, и не захочешь, а выпьешь.
   Потом они сидели в недорогом кафе и рассказывали друг другу о себе. Света пила вино, Катя – сок.
   – Школу окончила, так и болтаюсь без дела, никак нигде не приткнусь, – рассказывала Светлана. – Родители уже ворчат. Увидела это объявление, обрадовалась, а тут такой обвал. Как ты думаешь: они тебя просто пугали или…
   – Не знаю. За последнее время меня так все допекли, что я уже перестала бояться.
   Новые знакомые расстались подругами. Катя даже оставила Светлане телефон маминой приятельницы и соседки – тети Нины.
   Царева, посадив Светлану в автобус, направилась в сторону входа в метро. В подземном переходе к станции метро «Сухаревская» было многолюдно. Она подошла к газетному киоску. Читая заголовки газет, Катя перемещалась по периметру стеклянной витрины. И вдруг почувствовала, как на ее плечо легла чья-то рука. Сердце мгновенно куда-то ухнуло. Катя резко обернулась…
   Она не сразу узнала стоявшую перед ней девицу – в вызывающе короткой юбочке с разрезом до "самого некуда" и в ботфортах. Полушубок на девице был распахнут, кофточка с громадным вырезом туго обтягивала грудь. Чрезмерно накрашенное лицо, стойкий запах спиртного… Принадлежность к определенной профессии легко угадывалась.
   – Вика Минаева? – без особой уверенности спросила Катерина.
   – Она самая! – громким прокуренным голосом ответила та и потащила Катю за собой. – Отойдем в сторонку, поговорим… Я смотрю: ты или не ты? Вроде похожа, а вроде и нет. – Вика, отступив на шаг, еще раз внимательно оглядела Цареву. – Здорово изменилась. Похорошела-а! Когда нас Наташка знакомила… Только не обижайся, ладно? Ты такая незаметная была, а сейчас прямо расцвела. Слышала я про Богданову. Ужас какой-то! Все это правда? – Вика тараторила без передышки. – Я так рада, что встретила тебя. Как там жизнь на скотном дворе у Пономаревой?
   С Викторией Минаевой Катя как-то встречалась у Наташи. Вика раньше работала в Доме моды «Подмосковье» манекенщицей, но уволилась со скандалом из-за пьянки. Это случилось незадолго до того, как в Дом моды пришла Царева. Какое-то время Виктория еще общалась с Богдановой, а потом исчезла. Ей было лет двадцать пять, но выглядела она значительно старше.
   Катя заметила в переходе еще целую стайку девушек, одетых подобно Вике. Они держались тесной группкой возле темноволосой женщины в свингере из пушистого меха. И девушки, и женщина время от времени с интересом поглядывали в сторону Вики.
   – Это – наши, – пояснила Минаева. И добавила, приглушив голос:
   – У нас здесь развод.
   – Что? – не поняла Катя.
   – Ну что ты такая непонятливая? Развод – это как в армии: когда каждая получает задание – кому куда.
   – И давно ты здесь? – спросила Царева только потому, что надо было о чем-то говорить.
   – Относительно. Раньше с личным сутенером работала. Брала по двести баксов: сто – мне, сто – ему. Эх, было времечко! – мечтательно протянула Вика. – Отстойник на Кропоткинской… – Она поймала вопросительный взгляд Царевой. – Отстойник – это квартира.
   – Я догадалась, – тихо сказала Катя.
   – Осуждаешь?
   Катерина, не отвечая, пожала плечами.
   – Жить и здесь можно, я не жалуюсь. Бригада нормальная, деньги срубить можно. Мама с кем надо все вопросы утрясет. Ментовка нас не гоняет.
   Катя поняла, что «мама» – это старшая в группе: та самая темноволосая женщина, вокруг которой толпились девицы.
   – Не боишься?
   Вика ухмыльнулась:
   – Ничего я не боюсь. После того как из «Подмосковья» ушла, я ведь не сразу сюда попала. Познакомилась с одним банкиром. Он мне квартиру снял, шубу купил. Словом, взял на полное содержание. Днем его нет, а к вечеру появлялся. В ресторан ходили. Иногда. А так больше все дома да дома. Полная семейная идиллия. Пожила у него, пожила – и заскучала. Такая тоска, хоть в петлю. Пресно все, как еда без соли. Это не по мне. Сбежала. Видно, такая моя судьба – не могу без риска! Здесь каждый день как последний, все крутится, вертится…
   – Русская рулетка, – едва слышно произнесла Катя.
   – Если хочешь – да! – Вика смотрела Царевой прямо в глаза. – Иногда читаю откровения какой-нибудь проститутки, и просто тошнит. Денег нет, то-се, нужда заставила, родителей потеряла, положение безвыходное… Не верь! – Глаза Вики злобно сверкнули. – Ее в машину сажают, везут неизвестно куда, она нескольких мужиков сразу обслуживает. Иногда так уделают, что подняться не может. Домой приползет – места живого нет. Казалось бы, урок на всю жизнь: уходи, милая, пока цела! Так нет. Неделю отлежится, раны залижет и опять на работу. Натура такая, понимаешь? Не можем мы без этого.
   Катя не произнесла ни слова. Да и что она могла сказать?
   – Викой меня назвали. Виктория – это означает «победа». – Минаева вздохнула. – Песенка есть с такими словами: "Победа ты, Виктория, да только не моя". Это как раз про меня.
   – Вика! – позвала Минаеву темноволосая женщина. – Пора. Заболталась.
   – Иду, – откликнулась Вика. – Ну все, мама зовет.
   Она исчезла, оставив после себя стойкий запах духов и спиртного, а Катерина поехала домой.

ЧАСТЬ III
"СИЛУЭТ РОССИИ"

Глава 20

   Царева сиднем сидела в квартире. Она больше не выискивала никаких объявлений в газетах. Хватит! Пальцем не пошевельнет, даже если будут сулить горы золотые. То в частный бордель чуть не попала, то в "модельную квартиру" публичного дома на Западе…
   Она вдруг почувствовала себя дичью, за которой ведется безжалостная охота. Жестокая, без правил, где все средства идут в ход. Нет, охота ведется, конечно, не лично за ней, а за такими, как она.
   Катя пила чай, когда раздался телефонный звонок.
   Голос в трубке дрожал от нетерпения.
   – Потрясающие новости! Еле нашла твой телефон. Взяла у тети Нины… Так вот, только сегодня узнала: оказывается, Дом моделей Кардашева набирает манекенщиц. Завтра – последний день!
   – Не пойду я никуда.
   – Ты что, обалдела? Это же Кардашев. Кар-да-шев! – по слогам произнесла Светлана. – Давай вместе попробуем, а? Катюш, не валяй дурака, вдруг повезет!
   – Ладно, – согласилась Катя, – только ради тебя.
   Она повесила трубку. Ехать никуда не хотелось.
   На следующий день Светлана ждала ее возле метро, подпрыгивая от нетерпения.
   – Очередь! – Она закатила глаза. – На улице стоят.
   – Только меня там и не хватало.
   – Пошли-пошли! – подтолкнула ее Светлана. – Все равно уж приехала – чего теперь выступать?
   Они встали в конец очереди.
   Катерина смотрела на красавиц, которые их окружали, и ловила неприязненные взгляды.
   – Портфолио, мастер-класс, – доносилось с одной стороны.
   – Суровая, он без нее ничего не решает, – слышался разговор в другой группе ожидавших своей очереди.
   Светлана металась вдоль строя красоток и переживала.
   Катя сжала зубы: она решила выстоять во что бы то ни стало. Потом и у нее появился интерес: а действительно, чем черт не шутит?!
   Вспомнила, что, когда она пыталась поступить в педагогический, там тоже девицы, манерно закатив глаза, восклицали:
   – Не знаю, какой язык сдавать: английский или французский? Владею ими примерно одинаково. У нас в спецшколе…
   Катя спецшколы не оканчивала и поэтому очень средненько знала английский. Манерные же девицы всегда вызывали у нее раздражение. Сейчас она развлекалась тем, что наблюдала за поведением им подобных.
   – Кать, а что такое портфолио? – спросила подошедшая Светлана. Чем дольше она бегала вдоль очереди, набираясь впечатлений, тем озабоченнее становилось ее лицо.
   – Альбом с собственными фотографиями, где будущая модель снята в самых выгодных ракурсах.
   – А у тебя есть?
   – Нет. Не успела обзавестись. Я же не собиралась на конкурс к Кардашеву!
   – А без этого портфолио что – и разговаривать не будут?
   – Будут, не переживай. Можно с ног до головы собственными фотографиями облепиться, с выгодным освещением и ракурсом. Только смотрят-то сначала на живую натуру. Или подходишь, или нет. А портфолио – это так… – Она не удержалась и схохмила, процитировав Таньку Татаринову:
   – Для поддержки собственных штанов. Для престижа то есть.
   Света облегченно вздохнула:
   – Хорошо. А то они все тут такие важные, нос дерут.
   Светлана вообще-то слегка ошибалась: знаменитый Дом моделей не набирал манекенщиц – требовалась лишь одна модель.
   Царева с тоской смотрела на толпу жаждущих. Время от времени у нее появлялось острое желание уйти.
   Часа через два их впустили в здание.
   Наконец-то она видела живьем самого Эдуарда Кардашева. Катя удивилась: по телевизору он выглядел гораздо солиднее. А так – невысокого роста, худощавый, с усталым лицом. Он сидел в небольшой комнате и, морщась, пил минеральную воду. На лице маэстро было написано, что он устал до чертиков и ждет не дождется, когда закончится парад красоток.
   Само помещение напоминало школьный класс, и Царева почувствовала себя ученицей у доски, которая должна отвечать урок. Она уже не жалела, что притащилась сюда: взглянуть на живого Кардашева – само по себе интересно.
   Кардашев как-то мутно посмотрел на нее, а потом оглянулся на сидевшую рядом хмурую женщину средних лет, одетую в черный свитер с воротником под горло. Та негромко что-то сказала… Катерина скорее почувствовала, чем увидела, что в глазах признанного модельера появился интерес.
   Ей сделалось не по себе. Поняла, что появился шанс. Ноги мгновенно стали ватными, но девушка взяла себя в руки.
   – Ну? – Он встал и подошел к Кате.
   Находившаяся в комнате женщина продолжала со своего места внимательно разглядывать ее.
   – Как тебя зовут? – услышала Катя вопрос маэстро.
   – Катерина.
   Кардашев обернулся:
   – Валечка, одень, пожалуйста, Катюшу.
   – В купальник?
   – Что? – рассеянно переспросил он. – Ну да, конечно!
   – Пошли, – приказала дама.
   В тесной соседней комнатенке Катя переоделась в купальник – и снова предстала перед Кардашевым.
   – Валечка, а ты не находишь, что она чем-то напоминает нашу Елену Ходакову?
   Та, которую он называл все время Валечкой, ответила не сразу:
   – Эдик, а ты, пожалуй, прав. Но не это главное.
   Потом Катю вертели во все стороны, заставляли ходить то быстрее, то медленнее. Это продолжалось довольно долго. Попутно ей задавали различные вопросы… Катя не знала, кто такая Ходакова, о которой тут упомянули. И она выполняла все, что ей приказывали.
   – Отлично! – произнес наконец Кардашев. – Это то, что мне надо.
   Он уже не сидел со скучающим видом, глотая минеральную воду. Кардашев бегал, командовал, приказывал – то есть сделался тем Кардашевым, слава о котором гремела…
   Катя стаскивала с себя купальник в смежной комнатке. Она все еще не верила, что такое с ней произошло. Именно с ней, а не с Золушкой из детской сказки.
   – Все, дорогая. – Перед ней стояла хмурая женщина в черном свитере. – Эдуард Викторович принял решение зачислить тебя на работу в свой Дом моделей. Поздравляю, милая. – Эти слова она произнесла строгим, официальным тоном. – Меня зовут Валентина Ивановна…
   Она еще что-то говорила, но Катерина плохо ее слышала: новость оглушила ее.
   – Не могу поверить, – с трудом выговорила она. – Меня подруга привела, я даже идти не хотела.
   – Ну-ну, успокойся! Поезжай домой, отдохни, выспись как следует, а завтра…
   Когда Царева, пошатываясь от пережитых волнений, вышла из здания, снаружи ее ждала Светлана. Катя мгновенно почувствовала себя виноватой.