Страница:
Мы никогда не сможем до конца прочувствовать форму поэмы, тонкость ее эпитетов, музыкальность ее двустиший. Даже знание персидского языка не приблизило бы нас к истинному пониманию — за восемьсот лет язык сильно изменился. Переводчики Низами — а переводили его наши лучшие мастера: М. Шагипян, П. Антокольский, К. Липскеров, В. Державин — старались донести поэзию Низами до современного читателя. Они создавали новый поэтический язык, вступая в неизбежную борьбу с поэтом. Они стремились сохранить аромат времени, то есть подбирали слова и образы, для русского языка устаревшие.
В этом извечная проблема переводов старинных художественных текстов. Особенно это чувствуешь, когда читаешь переводы средневековой русской поэзии. Так и хочется порой перевести перевод еще раз — на наш, современный язык. Но нельзя: модернизация сродни неуважению. Можно подумать, что Низами или автор «Слова о полку Игореве» писали не на самом что ни на есть современном для своего читателя языке. [10]
Почему-то никто из исследователей не говорит о драме, происшедшей с поэмой после того, как в 1181 году Низами ее закончил, посвятив заказчику — султану Тогрулу.
Затем он посвятил ее и правителю Гянджи. Но впоследствии появляется третье посвящение — новому атабеку Гянджи, Кызыл-Арслану, который вступил на престол в 1187 году.
Так что же происходило в течение шести лет?
Вначале Низами ждал, что за поэмой приедут из Исфахана. Но посольства не было. Шли месяцы, потом годы. Низами отчаялся и написал второе посвящение — местному властителю Пахлавану. Второй покровитель жил рядом.
Но что-то случилось и в самой Гяндже.
Возможно, ответ на это заключается в одной из приписок к поэме — приписка называется «Порицание завистников». В ней Низами обрушивается на придворных поэтов, на ханжей, окружающих правителя. Почему вдруг Низами, уже закончив поэму, начинает борьбу с завистниками? Почему он отчаянно доказывает, что поэма благопристойна и что ее автор имеет целью лишь восхваление пророка?
Причина тому — либо отказ, пришедший из Исфахана, либо, что более вероятно, отказ, полученный здесь, в Гяндже. Второй заказчик, Пахлаван, поэму не принял.
Поэт и царь — извечная проблема. Потомки, воспевающие Низами, поэты, подражающие ему, ученые, разбирающие по жемчужинке его строки, — все они еще не родились. А пока есть только пишущий под псевдонимом Низами горожанин Ильяс ибн Юсуф, которого можно увидеть на улице и оттеснить к грязной стене крупом коня. Мы порой забываем, что поэт всегда окружен людьми, которые не могут понять великого, — горько читать письма Пушкина, который сетует на критиков, что твердят на каждом углу: Пушкин исписался, Пушкин кончился.
Поэма Низами была революцией в литературе. Люди, о которых она говорила, не входили в рамки устоявшихся понятий. Низами написал неправильную поэму. Конечно же, сразу нашлись цензоры и блюстители нравственности, которые сделали все, чтобы о поэме забыли.
Низами пишет громадный роман, но в лучшем случае он может позволить себе снять с него одну-две копии. И все. Бумага страшно дорога, труд писцов — тоже. Как нанять писцов небогатому горожанину? Следовательно, пока поэма не куплена царствующей особой, она мертва.
Идут годы. Кто-то поэму читает, у нее наверняка появляются поклонники. Может, ее обещают купить…
В очередной приписке к поэме Низами пишет, что ему обещаны кони в драгоценном убранстве, рабы и золото. Но тут же с горечью замечает:
В 1186 году Пахлаван умер. Трон в Гяндже перешел к его брату Кызыл-Арслану.
Смотри, как задержалось выполнение обещания,
Как мое вьючное животное пало и вьюк застрял в пути,
Как обещавший унес свои пожитки,
Как оставил несжатым засеянное поле.
Низами уже давно не пишет: он беден, он не может позволить себе бросить повседневные занятия ради поэзии. Может быть, и на бумагу денег нет.
И вдруг в дверь стучится посланец Кызыл-Арслана. Тот стоит лагерем в тридцати днях пути от Гянджи. Гонец привез письменный приказ поэту собираться в путь.
Когда Низами ввели в шатер атабека, Кызыл-Арслан предавался веселью под звуки музыки: певцы исполняли газели Низами — легкие и беззаботные стихи молодости. Низами остановился у порога. Повелитель приказал певцам уйти.
Кызыл-Арслан поднялся с ковра, подошел к Низами, обнял его и посадил рядом с собой. В долгой и милой сердцу поэта беседе — какой поэт в глубине души не мечтает так, попросту, поговорить с царем — Кызыл-Арслан вдруг спросил, нравятся ли Низами те две деревни, что ему подарены, хорошо ли ведут себя крестьяне, не нападают ли разбойники?
Никаких деревень Низами не получал и слыхом не слыхивал о такой милости. Пришлось в этом признаться.
— Ах, — воскликнул повелитель, словно и не подозревал о таком несчастье, — неужели ничего Низами не получил?
И тут же приказал выписать Низами грамоту на деревню Хамдуниан и вынести для него почетный халат.
Когда Низами собирался в обратный путь, кто-то из придворных с деланным сочувствием поведал о том, что деревня потому и дана поэту, что не приносит дохода, лежит она на границе и разбойники отнимают урожай у крестьян, как только те его соберут.
Так величайшая поэма средневековья не принесла Нивами дохода.
Но из этого не очень удачного визита родились легенды, которые упорно рассказывали современники, а затем, приукрасив, потомки. В них был шах, смиренно подходящий к хижине поэта, и мудрый старец, у которого всего-то добра — войлочная подстилка да Коран. И последующая дружба шаха с шейхом-поэтом. Такой образ был куда удобнее, чем вид скромного горожанина, над которым посмеиваются сытые вельможи.
Но поэма все же жила: ее переписывали, ее копии атабек дарил знатным гостям, слава Низами гремела, хотя до Гянджи докатывались лишь отзвуки ее. Умерла вторая жена Низами, которую он не любил, подрастал Мухаммед, доставляя отцу и радости и огорчения. Почти семь лет он ничего не пишет, если не считать короткой оды Кызыл-Арслану.
Весной 1188 года к Низами прибыл гонец из Шемахи от ширваншаха, того самого деспота, который заморил в тюрьме Фалаки и терзал Хагани. Это был большой ценитель поэзии и не менее известный губитель поэтов. Одно другому не мешало. Как знаток и ценитель, он предложил Низами переехать к нему. Низами, естественно, не согласился. Тогда ширваншах заказал поэму, причем обозначил не только тему, но и сюжет. Низами должен был описать в стихах судьбу несчастных возлюбленных Лейли и Меджнуна, героев легенды, которая уже своей известностью сковывала поэта. Сам Низами в предисловии к поэме пишет, что тема эта его не увлекла и, если бы не бедность, он бы не принял заказа. А уговорил его сын, которому уже тринадцать лет, он почти мужчина. Мухаммед недоволен тем, что Низами отвергает выгодные заказы, а сейчас намерен отказать ширваншаху. Мухаммеду надоело жить в бедности. Он уговаривает отца не только написать поэму, но и добавить специальную главу, восхваляющую сына. Низами написал эту главу — обращение к наследнику престола с просьбой приблизить к себе сына, но честно признал, что склонность сына к блестящей жизни ему не нравится и он пишет эти строки лишь из любви к своему мальчику, ибо каждый волен избирать себе судьбу.
Правда, наследник престола сына Низами не приблизил.
Начав писать, Низами постепенно увлекся. Он создал не очередной пересказ грустной истории о том, как Меджнун, которому родители Лейли отказали в руке любимой, становится безумцем, удаляется в пустыню и в конце концов погибает, а психологически тонкий роман в стихах. Поэма Низами родила целую литературу. Более сорока «Лейл и Меджнунов» было с тех пор написано именно в подражание Низами.
Поэма была закончена и отправлена заказчику. Доходов она не принесла, сын ко двору не попал. Низами продолжает жить в Гяндже. Проходит еще восемь лет. По тогдашним меркам, Низами уже почти старик — ему за пятьдесят. Жизнь завершается. И приходишь в отчаяние от того, что не осталось никаких свидетельств, даже слухов о том, как же шла эта удивительная жизнь, для нас озаряемая лишь раз в десятилетие, когда Низами заканчивал новую поэму. Между поэмами — тьма, забвение. И беды. Во вступлении к следующей поэме Низами намекает на них:
И вот в 1195 или 1196 году из города Мараги, от тамошнего правителя, ценителя поэзии, которому посвящено несколько произведений других поэтов, пришел заказ. На этот раз заказчик либеральнее предыдущего. Он просит написать на любую тему, какую изберет поэт. А за наградой не постоит.
И дверей своих пред нищим я не закрывал.
Ибо хлеб мой и достаток сам ты мне давал.
Я состарился на службе у тебя в саду.
Помоги мне, чтобы вновь я не попал в беду.
Впервые за много лет Низами может писать, что пожелает.
Он начинал с философской поэмы, размышляя о смысле жизни. Достигнув зрелости. Низами пишет о неладной любви, протянувшейся на годы. Затем «Лейла и Меджнун», поэма о роковой страсти, о Ромео и Джульетте Востока. Не зная, в какой последовательности написаны поэмы, никогда не догадаешься, что «Сокровищница тайн» на много лет предшествует «Лейли и Меджнуну».
И вот под шестьдесят, больной, так и не разбогатевший Низами снова берет калам. Он подводит итоги жизни?
Ничего подобного — он пишет светлую, озорную, приключенческую, сказочную поэму «Семь красавиц». Он пишет о приключениях царя Бехрама Гура и его любовных утехах. Помимо истории о самом шахе в поэме есть и вставные рассказы семи красавиц, возлюбленных шаха. Любопытно, что среди возлюбленных Бехрама есть и русская княжна. Она живет во дворце красного цвета, и ее рассказ тоже связан с этим цветом.
В своих поэмах Низами — реалист, насколько можно быть реалистом человеку средневековья. Все действия и события в жизни героев имеют рациональное объяснение. Даже Ферхад, круша горы, не обходится без помощи Евклида. Но в «Семи красавицах» Низами откровенно сказочен.
Вот, например, Черная сказка. Жил-был индийский царь, милейший человек. Однажды он увидел путника, одетого во все черное. Царю стало интересно, что это значит. Но чем дольше он расспрашивал путника, тем упрямее тот уходил от ответа. Царь распалился от желания узнать тайну, но путник поведал лишь, что в Китае есть многолюдный город, который прозвали Городом Смятенных. Все его жители ходят в черном. Побывав там, путник тоже облачился в черное. Тут уж царю просто невтерпеж — так хочется разгадать тайну.
Разумеется, царям многое дозволено — вот и наш царь поехал в Китай, нашел Город Смятенных. Поселился у одного юноши, сдружился с ним. Сдружившись, царь начал осыпать юношу дарами, чтобы узнать, почему же все ходят в черном. Юноша жалел царя, долго сопротивлялся, но все же устоять перед ним был не в силах. И вот однажды ночью он привел его на окраину города, к полуразрушенной башне, к которой на канатах была привешена корзина. Как только царь залез в корзину, та поднялась на вершину башни. Там было пусто. Царю стало страшно. Дул ветер — корзина не спускалась. Появилась громадная птица. Она села рядом с царем и заботливо прикрыла его крыльями от холодного ветра.
На рассвете птица собралась улететь, но царь уже осмелел. Он схватился за ноги птицы и полетел, неизвестно куда.
Наконец птица опустилась в прекрасном саду. Вечерело. В сад вышли очаровательные девушки с факелами в руках. И не успел царь налюбоваться ими, как появилась их повелительница — царевна умопомрачительной красоты. Царь тут же влюбился.
Царевна угощала царя вином и фруктами, царь млел, да и царевна захмелела. Царь понял, что настало время любви. Он начал страстно лобзать царевну, та отвечала на его поцелуи и со вздохом призналась, что такого мужчины ей еще встречать не приходилось. Разумеется, она готова ему отдаться. Только не сегодня.
— Прошу тебя, — сказала она царю, — возьми на сегодняшнюю ночь одну из моих девушек, не обижайся, есть у меня причины отложить нашу любовь на завтра.
Царь покорился. Он проследовал в роскошную опочивальню с прекрасной девушкой, и та услаждала его до утра.
Проснулся царь поздно. Сад был пуст, светило солпце, пели птицы, настроение было чудесное. К вечеру в сад снова пришла царевна с девушками, и все повторилось. На этот раз царю было еще труднее подчиниться прихоти царевны, но он понимал, что на пути к их счастью стоят какие-то важные причины. И провел ночь с другой подругой. И так, страшно подумать, двадцать девять дней!
На тридцатый вечер царь не выдержал: сегодня или никогда!
— Хорошо, — ответила царевна. — Пожалуй, ты прав, я была слишком жестока. Зажмурься. Я сама распущу пояс и сниму с себя одежды.
Царь зажмурился и стал считать секунды.
И тогда подул прохладный ветер, исчезло благоухание сада.
Царь открыл глаза. О, лучше бы он их не открывал!
Корзина опустилась к подножию башни. У корзины стоял печальный юноша, весь в черном.
— Прости, друг, — сказал он. — Ты бы мне не поверил, все тут ходим в черном?
Царь не ответил. Он был человеком деликатным и понятливым. Он даже не стал интересоваться, каким образом целый город смог побывать в том волшебном саду. Разве это так важно? Он попросту пошел в ближайшую лавку — там торговали только черными одеждами. И купил себе все черное-черное.
Легенда о царе Бехраме приведена у Фирдоуси в «Шах-наме», но Низами, как и прежде, смело отвергает легенду, если она противоречит правде характеров.
С черным сердцем появился я в родном дому.
Царь я — в черном. Тучей черной плачу потому.
И скорблю, что из-за грубой похоти навек
Потерял я все, чем смутно грезит человек!..
У Фирдоуси есть такой эпизод. В восемнадцать лет шах Бехрам потребовал, чтобы ему подарили рабыню. Он выбрал Азадэ, музыкантшу и певицу. Девушка пришлась Бехраму по душе, и он взял ее с собой на охоту. Там он решил похвастаться перед ней меткой стрельбой из лука.
— Куда ты хочешь, чтобы я попал? — спросил он.
— Преврати самца газели в самку, — сказала рабыня. — Пришей ногу к уху газели.
И засмеялась.
Но Бехрам не смутился. Двумя стрелами он срезал самцу рога, а еще две всадил в голову самке. Так что самец стал безрогим, а самка — с рогами. Потом он дождался, пока другая газель подняла погу, чтобы почесать ухо, и пришил ее ногу к уху стрелой.
Азадэ испугалась.
— Наверное, в тебя вселился злой дух! — воскликнула она в ужасе.
Бехрам пришел в ярость, сбросил девушку с седла и растоптал конем.
А вот как эту же историю рассказал Низами.
Во время охоты любимая певица Бехрама Фитнэ замечает, что стрелять, как он, может научиться любой, было бы время и желание.
Бехрам оскорблен. В гневе он подзывает к себе одного из воинов и велит ему увести в лес и убить оскорбительницу.
Воин с девушкой идут в лес.
Фитнэ говорит воину:
— Давай отложим расправу надо мной на несколько дней. Ты пока на глаза шаху не попадайся, а оттяни встречу. Когда эти дни пройдут, подойди к шаху и доложи, что ты меня убил. Если он скажет тебе: «Вот молодец!» — тогда приходи и убивай меня. Но если он к тому времени раскается, то спасешь себя от греха, а меня — от смерти.
Аргументы Фитнэ показались воину убедительными. Через неделю он сказал Бехраму, что девица убита. Шах пришел в отчаяние. Он бросился на землю и горько зарыдал.
Успокоенный воин отвез Фитнэ в деревню. Там она отдала воину свои драгоценности, чтобы он построил для нее высокую башню… В тот день в деревне родился теленок. На последние деньги Фитнэ купила теленка и отнесла на вершину башни, а вечером спустилась с ним вниз.
Это удивительное восхождение она повторяла каждый день в течение шести лет. За шесть лет теленок вырос в громадного быка, а хрупкая девушка потеряла изящество, но красота ее на свежем воздухе и при обилии упражнений не померкла.
Однажды, узнав, что Бехрам охотится где-то поблизости, Фитнэ попросила воина, с которым давно уже подружилась, чтобы он пригласил шаха к себе в деревню. Тот так и сделал.
Воин с шахом взобрались на башню, куда вели шестьдесят крутых ступеней. Там был накрыт стол, и благодарный гость пировал, любуясь прекрасным видом с высоты. Потом не без ехидства заметил, что, пока воин молод, он может забраться на башню. А что он будет делать, когда ему стукнет шестьдесят лет?
— Как-нибудь справлюсь, — ответил воин. — У меня добрый пример перед глазами.
— Какой же?
— А разве вы не слышали, что у нас здесь в деревне живет девица, которая может подняться на башню, неся быка?
Посмеявшись над такой нелепицей, Бехрам все же согласился поглядеть на чудо.
Появилась Фитнэ, лицо ее было закрыто чадрой. Она подхватила быка и легко поднялась с ним на вершину башни. Шах не мог скрыть изумления. Наконец он нашел подходящие моменту слова:
Не скрывая злорадства, Фитнэ ответила:
«Это сделать ты смогла,
Потому что обучалась долгие года.
А когда привыкла, стала делать без труда.
Шею приноравливала к грузу день за днем.
Тут лишь выучка одна, сила — ни при чем!»
Шах узнал голос Фитнэ. Она еще не кончала говорить, как он бросился к ней, сорвал чадру и обнял девушку.
«Ты за долг великой платой должен мне воздать.
Дичь без выучки убита? А быка поднять
Выучка нужна? Вот, подвиг совершила я.
В нем не сила? В нем одна лишь выучка моя?
Что же ты, когда онагра жалкого сражаешь, —
Ты о выучке и слова слышать не желаешь?»
— Женюсь, тут же женюсь! — заявил он и наградил воина, который не выполнил его повеления. Затем шах женился на Фитнэ.
Много веселых и поучительных историй Низами рассказал читателю. Поэма близилась к концу. И тут в ней наступил какой-то перелом. Словно Низами надоело шутить и рассказывать сказки, словно собственная близкая смерть взмахнула над ним крылом. Последняя часть поэмы резко отличается от всего, что было написано раньше.
Обнаруживается, что, пока Бехрам развлекался со своими красавицами, на него напал китайский император, казна пуста и не на что набрать войско. Везир предлагает ввести новые налоги. Шах соглашается. Чтобы отвлечься от печальных мыслей, Бехрам едет на охоту. Он отстает от спутников и останавливается у бедной хижины. Старик, хозяин хижины, предлагает шаху отдохнуть, но тот замечает, что на суке повешена собака. Старик объясняет, что как-то из его стада начали пропадать овцы. Он заподозрил своего верного друга и помощника, выследил его и понял, что тот полюбил волчицу, которая повадилась к стаду, и за ее ласки дает ей таскать самых жирных овец. Если тот, кому положено сторожить добро, закончил рассказ старик, оказывается предателем, то его надо покарать.
Возвращаясь домой, Бехрам вдруг подумал: а не везира ли имел в виду старик? Он арестовывает везира, и правда о его преступлениях выходит наружу.
И тут Низами избирает странный сюжетный ход: он дает еще семь рассказов, как бы повторяя семь веселых сказок. Но эти рассказы правдивы и страшны — они повествуют о том, какова подлинная жизнь в государстве, которым правит жестокий везир, то есть в любом государстве того времени. Это плачи обездоленных, ограбленных, избитых людей, описания пыток и убийств.
Бехрам восстанавливает справедливость, казнит везира, прекращает забавы и веселье. И название поэмы — «Семь красавиц» — начинает звучать иронически и даже грустно. Все развеялось как дым: веселье, забавы, любовь — остались страдания и долг.
Однажды на охоте Бехрам видит красивого барана и скачет за ним. Баран прячется в пещере. Бехрам спешивается и входит туда. И исчезает. Когда его воины достигают пещеры, они слышат доносящийся изнутри громовой голос:
— Ступайте домой! Шах занят делом!
Но воины входят в пещеру.
Там пусто.
Пещера невелика. Другого выхода нет.
Приезжает мать Бехрама и приказывает перекопать в пещере землю.
Глубокую яму выкапывают слуги, но следов Бехрама так и не находят.
Вот и все.
И ничего не было. Только забвение.
И лишь звучат снова загадочные слова: «Шах занят делом».
Что хотел сказать этим Низами?
Проходит еще несколько лет. И Низами, которому уже под семьдесят, начинает писать свою последнюю, пятую поэму. Ее никто не заказывал.
Эта поэма превышает объемом все остальные. Как утверждают специалисты, в ней местами талант Низами дает трещины, видны спешка, незавершенность некоторых глав. Может быть. Жизнь Низами подошла к концу, и он снова создаёт поэму о смысле жизни. В своем творчестве он как бы совершил круг — от философской «Сокровищницы тайн» к философской эпопее «Искандер-наме», истории жизни, подвигов и тщеты земных желаний Александра Македонского.
Низами считает поэму итогом всей своей жизни. Он говорит:
Низами проводит читателя по жизни Александра Македонского, который оставил глубокую память у народов Востока.
Я сказал это и ушел, а повесть осталась.
Не следует читать ее от безделья.
Искандер интересует поэта потому, что он смог добиться всего. Но в чем смысл величия, если жизнь кончается смертью?
В борьбе со смертью Искандер даже опускается под землю, чтобы найти источник живой воды. Но ему не суждено этого добиться, и он возвращается.
Низами в этой поэме обозревает как бы весь мир. Там есть и описание войны с русами, напавшими на город Бердаа, — отзвук действительных событий, происшедших за два столетия до Низами; там есть и история о том, как Аристотель вернул к науке Архимеда, которая звучит как современный научно-фантастический рассказ.
Александр Македонский подарил ученику Аристотеля Архимеду красавицу рабыню, тот влюбился в нее и забыл о науке. Аристотель был огорчен этим и велел прислать рабыню на время к нему. Архимед подчинился учителю, но ждал, когда рабыня к нему вернется.
Аристотель дал ей зелье, которое удаляет из организма всю влагу. Влагу эту Аристотель собрал в сосуд, а сама девушка съежилась и пожелтела. Аристотель предложил Архимеду забрать рабыню обратно. Архимед был возмущен: зачем ему подсовывают старуху, где его возлюбленная?
Тогда Аристотель вынес сосуд, в котором была заключена влага, содержавшаяся в теле девушки, и сказал:
— Вот что ты, оказывается, на самом деле любил!
Это потрясло Архимеда, и он вернулся к науке. Выздоровела ли рабыня — мы не знаем, но притча, как и все притчи в этой последней поэме, печальна.
Многие главы посвящены научным занятиям Искандера, его беседам с мудрецами, его разумному управлению государством. В поэме действуют многие древнегреческие мыслители и писатели — даже удивляешься, сколько ценного из греческой мысли, забытой в то время в Европе, сохранил мусульманский Восток и сколько знал провинциальный поэт Низами.
Последняя часть книги описывает странствия Искандера, который должен обойти весь мир и научить людей истине. Множество земель проходит Искандер, много историй рассказывает Низами, и вот в конце концов где-то далеко на севере Искандер находит царство справедливости, недостижимое, как мечта поэта. Там нет богатых и бедных, там нет притеснения и смерти, там никто никогда не лжет. Это не аскетический, суровый край — это вполне земная утопия, где люди живут сытно, весело и счастливо.
Найдя эту страну, Александр Македонский понимает, что не надо было завоевывать мир — надо было искать справедливость. Мечтой о человеческом братстве и завершается поэма: Искандер нашел то, к чему должен стремиться человек.
Никто не знает, когда умер Низами. Даты его смерти указывают разные — от 1203 до 1211 года. Он был велик при жизни и забыт при жизни…
Кто жаждет постичь мирозданье — пойми,
Что держится мир лишь такими людьми.
Вселенная ими гордится искони
Затем, что столпы мирозданья — они…
Знай раньше страну справедливую эту,
Не стал бы бесплодно кружить я по свету.
Судьба была милостива к нему, хоть и не баловала счастьем. Она дала ему долгую жизнь, чтобы он смог свершить то великое, к чему был предназначен.
Часть III. Между двух миров
Крестоносцы и сарацины
Стройная система ислама, освящающая силу государства и право государя, вытеснила большинство анимистических и языческих верований Востока. Но одолеть христианство ислам оказался бессилен. Мусульманские завоеватели вторгались в Грузию и Армению, захватывали Испанию и Португалию, но покоренные народы не переходили в новую веру. И потому ислам неизбежно отступал, как только слабела мощь его армий.