Страница:
Отзыв Ба Мо о Таиланде и тайцах был явным преувеличением: «пережив бурю», Таиланд не смог выйти из нее невредимым. В годы войны положение Таиланда мало чем отличалось от положения «самостоятельной» Бирмы. Там были и поборы, и мобилизация в трудовые отряды. К тому же английская и американская авиация, особенно в последние месяцы войны, активно бомбила пути сообщения в стране. Были уничтожены крупнейшие железнодорожные мосты, сгорели 22 железнодорожные станции и железнодорожное сообщение практически прекратилось. Посевы риса в стране сократились на четверть, производство ненужного Японии каучука вообще прекратилось, в пять раз упала добыча металлов. Таким образом, Таиланд пришел к концу войны если не разоренным, как Бирма, то с сильно подорванной экономикой.
Пибун Сонграм, как говорилось, ушел в отставку летом 1944 г. Ведущую роль в новом правительстве занимал регент королевства Приди Паномионг, сторонник ориентации на Запад. Американские разведчики, проникавшие в Таиланд в основном из Китая, поддерживали с Приди связь. Они знали о том, что радикальные элементы в Таиланде готовят антияпонское восстание и что Приди делает все возможное, чтобы восстания не произошло. Те круги, что стояли за восстание, по его мысли (совпадавшей с точкой зрения американской разведки), не должны были чрезмерно усилиться — они были слишком левыми. В то же время Приди понимал, что его позиция уязвима. «Мне чрезвычайно трудно, — писал он в июле 1945 г. американскому резиденту, — удержать народ, и я не могу поступать таким образом до бесконечности».
10 августа, сразу же после вступления СССР в войну с Японией, Приди Паномионг направил союзным державам послание, в котором аннулировал объявление войны США и Англии как неконституционное. Через 20 дней после этого, 31 августа, правительство подало в отставку и из США был срочно вызван Сени Прамот, бывший до войны послом Таиланда в Вашингтоне и отказавшийся, когда Пибун объявил войну западным державам, вернуться в Бангкок. Еще через две недели все в Таиланде стало на свои места: у власти было консервативное правительство, во всем случившемся обвинили Пибуна (а в конце года и арестовали по введенному закону о фашистских военных преступниках), фактическую власть осуществлял Приди.
Казалось, и на этот раз все обойдется. Однако, когда таиландская делегация в конце сентября прибыла в Канди на переговоры с союзниками, обнаружилось, что мнения последних разделились. Если США, которые никоим образом не пострадали от того, что Таиланд во время войны был в чужом лагере, были склонны забыть о прошлом, то англичане желали получить с Таиланда контрибуцию — экономическое положение Великобритании было угрожающим и она не намеревалась отказываться от возможности хотя бы частично компенсировать свои расходы. Среди требований, содержавшихся в предъявленном английской делегацией ультиматуме из 21 пункта, были и оккупация Таиланда английскими войсками, и установление английского контроля над вооруженными силами и внешней торговлей, и другие, означавшие, что с опозданием на 100 лет Англия намерена включить Таиланд в свою колониальную империю. Это совершенно не устраивало Соединенные Штаты, и в Канди был послан представитель президента, который должен был добиться компромисса. Почувствовав поддержку со стороны США, таиландские делегаты заявили, что если они выполнят требования Англии, то в стране наступит хаос и к власти придут левые силы. В результате англичанам пришлось отступить и они добились лишь двух важных для себя уступок — разрешения ввести в Таиланд свои войска и выплаты репараций в размере 5 млн. ф. ст. и 1,5 млн. т. риса. При этом Таиланд должен был содержать английские оккупационные войска до тех пор, пока репарации не будут выплачены.
Не удалось Таиланду удержать и земли, занятые во время войны. Захваченные территории Малайи и Бирмы пришлось немедленно отдать обратно. Что касается французских владений в Камбодже и Лаосе, то Таиланд попытался сопротивляться и лишь после трудных и затяжных переговоров с союзниками вынужден был в конце ноября расстаться с ними.
Высадка союзников во Франции и освобождение этой страны резко изменили ситуацию во Французском Индокитае. В августе 1944 г. вишистское правительство перестало существовать и было сформировано Временное правительство Французской республики во главе с де Голлем, враждебное Японии. Правда, в Индокитае по-прежнему функционировала администрация адмирала Деку, однако надеяться на ее лояльность японцам не приходилось.
Французским офицерам и чиновникам в Индокитае было ясно, что Франция, уже освобожденная от фашистской оккупации, будет судить о них по тому, какую позицию они займут. Симпатии многих из них и без того были на стороне правительства де Голля, так что японское командование не без оснований полагало, что в любой момент войска Деку могут восстать. Сам адмирал был готов подчиняться приказам де Голля, однако опасался японских санкций и потому оттягивал момент решения. Главная же причина его колебаний заключалась в том, что национально-освободительные движения Индокитая для него, как и для Временного правительства в Париже, были врагом не меньшим, чем японцы.
Силы Вьетминя к середине 1944 г. были уже значительны, и его влияние распространялось на большую часть территории Северного Вьетнама. На съезде Вьетминя, состоявшемся в июле 1944 г., было принято решение о начале вооруженного восстания. Коммунисты, в том числе Хо Ши Мин, были против этого решения, считая, что в стране еще не сложилась революционная ситуация и позиции как японских, так и французских войск еще прочны. Действительно, восстание, поднятое в октябре 1944 г. в районе Бакшона, было подавлено французскими войсками.
Вьетминь, охарактеризовав выступление как преждевременное, призвал к формированию пропагандистских отрядов, которые должны были наряду с партизанскими действиями вести агитационную работу и готовить население к борьбе. Первый из таких отрядов, организованный в декабре 1944 г., состоял из 34 человек, вооруженных винтовками пяти различных систем. Командиром отряда являлся бывший учитель Во Нгуен Зиап, которому суждено было впоследствии возглавить Вьетнамскую освободительную армию. Кроме ружей отряд имел в своем распоряжении шесть самодельных зажигательных бомб и 500 пиастров денег.
Тактика КПИК оказалась правильной, и к зиме 1944- 1945 гг. вооруженные отряды Вьетминя господствовали в сельской местности и горах Северного Вьетнама. «Войска Вьетминя, — говорилось в донесении французской разведки, находятся под командой руководителей, имеющих серьезные познания в области ведения партизанской войны. Партизаны хорошо подготовлены, дисциплинированны и отважны». Столь быстрый подъем движения сопротивления был неожидан и нежелателен как для японцев, так и для французской администрации.
Имевшихся в распоряжении последней сил было, разумеется, недостаточно для борьбы с японской армией. Однако японцы рисковать не желали. Данные о брожении во французских частях и контактах французских колониальных властей с разведкой западных союзников внушали им тревогу, и они перешли к решительным действиям. 9 марта 1945 г. японские войска были подтянуты к французским казармам во всех концах Индокитая и французам было предложено немедленно разоружиться. Потерявшие свою боеспособность за пять лет оккупации французские войска большей частью послушно сложили оружие. Лишь несколько подразделений оказались способными прорваться сквозь японские кордоны. Среди них были части генералов Александри и Сабатье, с боями отступившие к китайской границе, с тем чтобы закрепиться в пограничных районах и организовать там сопротивление. Однако этого не произошло: по признанию генерала Сабатье, неумение и нежелание обеспечить поддержку как вьетнамцев, так и горцев привело к тому, что французские войска, лишенные подкреплений, голодные и почти без боеприпасов, были вынуждены отступить на китайскую территорию.
Ликвидировав французскую колониальную администрацию, японцы объявили о «независимости» Вьетнама, Лаоса и Камбоджи и о создании в этих странах «независимых правительств». Главой «независимого» Вьетнама был объявлен император Бао Дай, который еще в 1944 г. дал понять японцам, что согласен быть их опорой. 11 марта (такая оперативность ясно говорила о договоренности с японскими военными властями) Бао Дай объявил об упразднении французского протектората, заявив, что страна «вновь обрела право на независимость». В то же время он поспешил заявить о своей лояльности японской армии, «которой следует доверять». После этого баодаевская партия «Дай Вьетнам» стала правящей партией в стране, а ее лидер Чан Чонг Ким — премьер-министром. Пытаясь обеспечить себе поддержку населения, новое правительство издало закон о запрете взимания подушного налога с неимущих, но больше ничего сделать не успело, тем более что его власть в стране была не более чем номинальной.
9-12 марта в 20 км от Ханоя состоялось расширенное заседание Постоянного бюро ЦК Компартии Индокитая, на котором обсуждался вопрос о политике партии в новых условиях. Бюро решило приступить к развертыванию антияпонской борьбы, для которой создались выгодные условия. Выполняя это решение, вооруженные силы Вьетминя активизировали свои действия против японских оккупантов. Партизанские отряды в Северном Вьетнаме получили также приказ разоружить те изолированные гарнизоны и посты французской армии и «армии безопасности» (вспомогательных войск из вьетнамцев, созданных французами), которые не были намерены сопротивляться японскому перевороту. Некоторые из таких операций прошли успешно: французы были не только деморализованы и не хотели воевать, но порой и предпочитали отдавать оружие вьетнамцам, а не японцам. Известен и ряд случаев, когда французские посты и гарнизоны соглашались сотрудничать с Вьетминем, однако наладить это сотрудничество было трудно, так как вьетнамские отряды еще не могли выйти на открытый бой с японцами, а скрываться с вьетнамцами в джунглях не соглашались французы, у которых была более удобная альтернатива — уйти в Китай. Так поступили, в частности, командиры французских гарнизонов майор Роль и капитан Понтиш, заявившие в ответ на предложение вьетнамских партизан сдать оружие, что они сделать этого не могут, потому что намерены объединиться с вьетнамцами и вместе сражаться с японцами. Однако затем оба этих отряда ушли в Китай, и вьетнамцы не без оснований подозревали, что заявление о союзе было не более чем тактической уловкой, чтобы не сдавать оружия.
В условиях вспыхнувшего в Северном Вьетнаме зимой 1944-1945 гг. страшного голода, унесшего сотни тысяч человеческих жизней, Вьетминь поднял крестьян на захват рисовых складов. Были захвачены тысячи складов, на которых лежал затоваренный рис, и таким образом удалось частично накормить голодающий народ. Сопротивление нарастало лавиной, захватывая в свою орбиту все новые и новые слои общества. В районах, еще занятых японцами, организовались комитеты освобождения, в освобожденных районах — народные комитеты. Эти органы народной власти судили предателей и коллаборационистов, а в некоторых местах начали передел земли. В апреле Вьетминь провел военно-революционное совещание северных провинций Вьетнама, разработавшее планы военных действий и избравшее главное командование Вьетнамской освободительной армии, в которую были объединены вооруженные отряды Вьетминя. В июне в шести провинциях Северного Вьетнама, деревни которых находились под контролем фронта, был организован единый Освобожденный район, который контролировался самими крестьянами и партизанской армией, к лету насчитывавшей уже 5 тыс. бойцов. Национально-освободительное движение охватило и Центральный Вьетнам, где также развернулась подготовка к восстанию. На юге страны позиции Вьетминя были слабее: там образовалось множество различных партий и групп, которые нередко боролись между собой.
Центральный комитет Вьетминя решил созвать Национальный съезд фронта. Он должен был открыться 9 августа 1945 г., но делегатам было трудно прибыть в срок — в стране царила анархия, линии сообщения были парализованы. В этих условиях 13 августа ЦК Вьетминя, не дожидаясь съезда, одобрил решение об образовании Демократической Республики Вьетнам и в ночь на 14 августа объявил о начале всеобщего восстания. Национальный съезд, открывшийся 16 августа в Освобожденном районе, утвердил приказ о начале восстания и избрал Национально-освободительный комитет, т. е. временное правительство страны. Заседания съезда были короткими — многие его делегаты руководили отрядами освободительной армии и спешили в бой. Стратегическая линия, намеченная съездом, заключалась в том, чтобы вырвать власть у японцев и императорской клики к тому времени, когда в Индокитае появятся войска союзников. Руководители Вьетминя хорошо понимали, что буржуазное правительство слабой, опустошенной войной и оккупацией Франции постарается любой ценой заставить забыть об унизительном поражении в войне, и удержание колоний станет не только вопросом престижа для французской буржуазии, но и гарантией возвращения в разряд великих держав.
В дни подготовки и проведения Национального съезда Вьетминя в разных провинциях страны части освободительной армии уже вели бои с японской армией и разоружали ее. Когда же 16 августа стало известно о капитуляции Японии, поднялась вся страна. 17 и 18 августа демонстрации бушевали в самом Ханое. Японцы практически не оказывали сопротивления, отряды «армии безопасности» и полиция перешли на сторону восставших. Наместник императора в Ханое Фан Ке Тоай бежал, и Вьетминь провозгласил в городе временную народную власть. На следующий день подало в отставку правительство Чан Чонг Кима и в г. Хюэ, резиденцию императора, была направлена делегация Вьетминя, которая должна была предложить Бао Даю отречься от престола. Император отрекся 25 августа. В тот же день революция взяла верх в Сайгоне — крупнейшем городе Южного Вьетнама. Там у власти был поставлен Административный комитет, в который вошли представители КПИК и некоторых националистических партий.
Центром вьетнамской революции оставался Ханой, где были наиболее сильны позиции Вьетминя. Именно там 29 августа было сформировано правительство страны, в которое помимо коммунистов вошел ряд беспартийных националистических деятелей. От имени этого правительства, выступая 2 сентября на полумиллионном митинге в ханойском парке Бадинь, первый президент Демократической Республики Вьетнам Хо Ши Мин зачитал Декларацию независимости.
Провозглашение республики не вызвало энтузиазма у представителей консервативных кругов, даже сам Бао Дай, отрекшись от престола, предпочел признать республику и 29 августа объявил о том, что отныне он под гражданским именем Винь Тхюи является «верховным советником» правительства Хо Ши Мина. Разумеется, ни император, ни крупные помещики Юга не испытывали симпатий к программе Вьетминя и, как только расстановка политических сил во Вьетнаме изменилась, в первую очередь за счет появления на арене внешних сил, поспешили отмежеваться от республики. Передышка, которую получили органы народной власти для утверждения своего господства в стране, была недолгой: с севера во Вьетнам уже вступали китайские дивизии, которые должны были, согласно Потсдамскому соглашению, разоружить японскую армию к северу от 16-й параллели, на юге высаживались англичане (также с целью разоружения японцев). С войсками союзников прибыли ожидавшие уже несколько месяцев в Калькутте и Куньмине французские чиновники, которые должны были взять власть в Индокитае от имени правительства де Голля. Освобождение Вьетнама от японских оккупантов завершилось. Начинался новый этап борьбы вьетнамского народа за независимость.
Ситуация во внутренних, западных областях Индокитая в конце войны складывалась иначе, чем во Вьетнаме. К 1945 г. в Лаосе и Камбодже уже существовали организации, которые ставили целью достижение независимости. В Лаосе это был союз «Лао пен лао» («Лаос для лаосцев"), в Камбодже — «Кхмер иссара» («Свободный кхмер"). Обе эти организации черпали кадры в среде местной интеллигенции, буржуазии и студенчества, обе были связаны с движением «Свободное Таи» — основной силой антияпонской оппозиции в Таиланде. Кроме того, в Лаосе и Камбодже существовали прокитайские группы, деятельность которых направляли агенты Гоминьдана. Они состояли из местных китайцев, но включали и некоторое число лаосцев и кхмеров. К концу войны ни одна из этих организаций, партий и союзов не была готова к тому, чтобы взять на себя руководство борьбой за освобождение. Более того, некоторые из их членов были склонны к компромиссу с французами.
К началу 1944 г. руководители французского Комитета национального освобождения, не освободив еще собственную страну, начали планировать операции по лишению свободы других народов. Понимая, что вторжение во Вьетнам может натолкнуться на серьезное сопротивление, они отводили роль основного плацдарма для подготовки французского возвращения в Индокитай Лаосу. Чтобы показать решимость Франции не расставаться со своими владениями в Индокитае, де Голль уже 8 декабря 1943 г. выступил со специальным заявлением, в котором говорилось, что ""Свободная Франция» никогда не мирилась с насильственными, захватническими действиями Японии в Азии. Франция торжественно отвергает всякие акции и уступки, которые могли быть осуществлены вопреки ее правам и интересам... и будет продолжать борьбу до окончательного разгрома агрессора и полного освобождения всех территорий Индокитайского Союза».
В заявлении, во-первых, давалось понять, что уступки, вырванные у Франции японцами и сделанные вишистским правительством, не имеют законной силы, во-вторых, напоминалось, что Франция остается великой державой и как таковая будет охранять свои права не менее упорно, чем Великобритания или США. Понимая, что полагаться лишь на добрую волю союзников слишком опасно, де Голль подчеркивал, что «только эффективное участие в боях за освобождение Индокитая может обеспечить полное восстановление наших прав».
Англичане, лояльнее других союзников относившиеся к планам де Голля, разрешили ему организовать в Калькутте специальную службу, нацеленную на возвращение Франции в Индокитай. С 1944 г. там появился и командующий движением сопротивления в Индокитае генерал Мордан. Французский центр проявлял большую активность по заброске своих агентов в Лаос и Камбоджу. Положение разведки облегчалось тем, что в Индокитае осталось множество французов (как чиновников, так и дельцов, специалистов и военных), которые за небольшим исключением были настроены антияпонски, хотя и далеко не всегда решались на антияпонские действия в страхе перед «кэмпейтай» и доносчиками. Первое время французская разведка старалась обходиться вообще без помощи местного населения и даже в Лаосе — основном центре сопротивления по планам де Голля организации «Джи и Дижон» и «Пави», которые обеспечивали разведку и саботаж, а также устраивали склады оружия и горючего, состояли из французов. Из них же составлялись и группы гражданских лиц, которые должны были, как только японцы уйдут, взять на себя административные функции. Однако ближе к концу войны круг участников профранцузских групп расширился и туда были вовлечены лаосцы и камбоджийцы, известные своим лояльным отношением к Франции.
Когда японская армия решила ликвидировать французскую администрацию в Индокитае, разоружение французских войск в Камбодже и Лаосе и интернирование французов затянулось на несколько недель. Японцы не могли выделить достаточное количество войск для того, чтобы одним ударом покончить с французской администрацией на всей территории Индокитая, и, чем дальше от центра, тем больше возможностей было у французских гарнизонов оказывать сопротивление, тем сильнее были позиции агентов Мордана. Луангпрабанг был занят японцами только в начале апреля, а последние крупные очаги сопротивления французов в Западном Индокитае были подавлены лишь в конце этого месяца. Однако и после этого в городах и джунглях Лаоса осталось немало французских вооруженных групп как из числа заброшенных из Индии и с Цейлона, так и из остатков французских колониальных войск. Командование де Голля приказало им прекратить борьбу и затаиться в джунглях, чтобы сберечь силы до того момента, когда японцы потерпят поражение и Франция сможет приступить к возвращению своих колоний.
Ликвидировав французскую администрацию, японцы вслед за Вьетнамом предложили независимость королевствам Лаоса и Камбоджи, включив эти страны в Великую Восточноазиатскую сферу сопроцветания. Лаосские и камбоджийские чиновники получили ряд постов, которые прежде занимали лишь французы. Среди придворных и чиновничьей элиты в протекторатах возникли иллюзии того, что лишь сотрудничество с Японией приведет к подлинной независимости, так как война продлится еще долго и исход ее неизвестен. Японцы же в эти весенние недели не уставали твердить, что все беды и несправедливости происходили от французов, что именно французы, а не японцы довели народ до голода и нищеты, и отныне все изменится к лучшему.
Среди тех, кто наиболее энергично использовал сложившуюся обстановку, был упахат (вице-король) Луангпрабанга и премьер-министр этого королевства принц Петсарат. Он был достаточно умен и информирован, чтобы не принимать всерьез обещаний японцев и не верить в их победу. Но ситуация, в которой японцы были готовы идти на далеко идущие уступки в обмен на обещание помощи в войне, позволила Петсарату добиться того, что японская администрация передала королевству четыре провинции в Южном Лаосе, ранее в него не входившие, разрешила организовать собственную армию и полицию и согласились выделить некоторое количество оружия. Летом 1945 г. Петсарат наладил тесные связи с союзом «Лао пен лао» и посвятил все свои усилия укреплению позиций национальных сил в стране, созданию армии и административного аппарата. Освободительное движение в Лаосе не было массовым и находилось под контролем патриотического крыла феодальной верхушки страны. Вместе с тем на положение дел в Лаосе и Камбодже все большее влияние оказывали события в восточной части Индокитая, где в отрядах Вьетминя сражались, пусть и немногочисленные, кхмеры и лаосцы.
Как уже отмечалось, на Потсдамской конференции разоружение японской армии было объявлено прерогативой английских и китайских армий, между которыми была проведена демаркационная линия по 16-й параллели. Это решение, устраивавшее в первую очередь гоминьдановцев, так как возрождало в них надежды захватить северные области Индокитая, было принято в связи с тем, что Франция не была воюющей стороной на Востоке, а ее администрация в Индокитае вообще рассматривалась как союзная Японии. К тому же Франция не имела регулярных частей в районе Индокитая, а степень сопротивления японской армии могла быть достаточно высокой.
Когда де Голль узнал, что находящимся в Индокитае французам не разрешат принимать капитуляцию японцев, и понял, что сопротивляться этому решению союзников он не сможет, французским группам в Лаосе и Камбодже было приказано «не допускать столкновений с китайскими войсками и установить с ними возможно лучшие отношения». Однако ситуация неожиданно изменилась. Узнав о том, что они должны сдаваться китайцам, японские войска, находившиеся севернее 16-й параллели, начали поспешно отступать на юг. (У японцев были основания предпочесть английский плен китайскому.) Японские войска отступали с такой скоростью, что уже 14 сентября, до того как первые гоминьдановские части появились на северных границах Лаоса, ни одного японского солдата в Северном Лаосе не осталось. В результате для французов, чьи отряды и диверсионные группы находились именно там, создалась чрезвычайно благоприятная обстановка. Им не разрешили разоружать японцев, но и не запретили возрождать колониальную администрацию. Поэтому по мере того как японские части откатывались на юг, по их пятам спешили французские группы, которые входили в города и объявляли о восстановлении в них власти Франции. А так как ни в Лаосе, ни в Камбодже левого антияпонского движения не было создано, то реальной оппозиции эти небольшие группы французов не встречали. Уже 28 августа отряд бывшего сотрудника индокитайской картографической службы майора Имфельда был в Луангпрабанге, а 5 сентября группа капитана Фабра оказалась во Вьентьяне. Имфельд объявил себя комиссаром Французской республики, посетил короля и добился от него заверений в том, что «протекторат Франции над Луангпрабангом не прекращался», а провозглашенная японцами независимость не признается королем, как полученная «из чужих рук». В то же время король, вынужденный признать за Францией права сюзерена, потребовал, чтобы французы поспешили приступить к протекционистским обязанностям, и прежде всего чтобы они не допускали в Лаос китайские войска — ничего, кроме разорения для народа и опасности потерять северные провинции, король в этом вторжении не видел. Майор Имфельд был поставлен в безвыходное положение: гоминьдановские дивизии уже шли по территории Северного Лаоса, с удивлением и подозрением встречая в городах французских чиновников, тем более что разобрать, кто из них был союзником японцев, а кто их врагом, китайским генералам было нелегко. Поэтому, имея указания Чунцина не забывать о китайских интересах в Лаосе, а также проявляя в этом вопросе личную инициативу (Чан Кайши отправил в Индокитай непокорных сычуаньских генералов, которые всегда стремились к самостоятельности и были порой опаснее японцев), генералы делали попытки аннексировать часть районов Северного Лаоса. Так, в г. Луангнамтха китайцы даже согнали всех жителей на площадь и под дулами винтовок предложили им высказаться за переход в подданство Китая. Худшие опасения короля Сисаванг Вонга подтвердились, когда, войдя в его столицу, китайцы окружили дворец и потребовали, чтобы он снова провозгласил независимость Лаоса.
Пибун Сонграм, как говорилось, ушел в отставку летом 1944 г. Ведущую роль в новом правительстве занимал регент королевства Приди Паномионг, сторонник ориентации на Запад. Американские разведчики, проникавшие в Таиланд в основном из Китая, поддерживали с Приди связь. Они знали о том, что радикальные элементы в Таиланде готовят антияпонское восстание и что Приди делает все возможное, чтобы восстания не произошло. Те круги, что стояли за восстание, по его мысли (совпадавшей с точкой зрения американской разведки), не должны были чрезмерно усилиться — они были слишком левыми. В то же время Приди понимал, что его позиция уязвима. «Мне чрезвычайно трудно, — писал он в июле 1945 г. американскому резиденту, — удержать народ, и я не могу поступать таким образом до бесконечности».
10 августа, сразу же после вступления СССР в войну с Японией, Приди Паномионг направил союзным державам послание, в котором аннулировал объявление войны США и Англии как неконституционное. Через 20 дней после этого, 31 августа, правительство подало в отставку и из США был срочно вызван Сени Прамот, бывший до войны послом Таиланда в Вашингтоне и отказавшийся, когда Пибун объявил войну западным державам, вернуться в Бангкок. Еще через две недели все в Таиланде стало на свои места: у власти было консервативное правительство, во всем случившемся обвинили Пибуна (а в конце года и арестовали по введенному закону о фашистских военных преступниках), фактическую власть осуществлял Приди.
Казалось, и на этот раз все обойдется. Однако, когда таиландская делегация в конце сентября прибыла в Канди на переговоры с союзниками, обнаружилось, что мнения последних разделились. Если США, которые никоим образом не пострадали от того, что Таиланд во время войны был в чужом лагере, были склонны забыть о прошлом, то англичане желали получить с Таиланда контрибуцию — экономическое положение Великобритании было угрожающим и она не намеревалась отказываться от возможности хотя бы частично компенсировать свои расходы. Среди требований, содержавшихся в предъявленном английской делегацией ультиматуме из 21 пункта, были и оккупация Таиланда английскими войсками, и установление английского контроля над вооруженными силами и внешней торговлей, и другие, означавшие, что с опозданием на 100 лет Англия намерена включить Таиланд в свою колониальную империю. Это совершенно не устраивало Соединенные Штаты, и в Канди был послан представитель президента, который должен был добиться компромисса. Почувствовав поддержку со стороны США, таиландские делегаты заявили, что если они выполнят требования Англии, то в стране наступит хаос и к власти придут левые силы. В результате англичанам пришлось отступить и они добились лишь двух важных для себя уступок — разрешения ввести в Таиланд свои войска и выплаты репараций в размере 5 млн. ф. ст. и 1,5 млн. т. риса. При этом Таиланд должен был содержать английские оккупационные войска до тех пор, пока репарации не будут выплачены.
Не удалось Таиланду удержать и земли, занятые во время войны. Захваченные территории Малайи и Бирмы пришлось немедленно отдать обратно. Что касается французских владений в Камбодже и Лаосе, то Таиланд попытался сопротивляться и лишь после трудных и затяжных переговоров с союзниками вынужден был в конце ноября расстаться с ними.
Высадка союзников во Франции и освобождение этой страны резко изменили ситуацию во Французском Индокитае. В августе 1944 г. вишистское правительство перестало существовать и было сформировано Временное правительство Французской республики во главе с де Голлем, враждебное Японии. Правда, в Индокитае по-прежнему функционировала администрация адмирала Деку, однако надеяться на ее лояльность японцам не приходилось.
Французским офицерам и чиновникам в Индокитае было ясно, что Франция, уже освобожденная от фашистской оккупации, будет судить о них по тому, какую позицию они займут. Симпатии многих из них и без того были на стороне правительства де Голля, так что японское командование не без оснований полагало, что в любой момент войска Деку могут восстать. Сам адмирал был готов подчиняться приказам де Голля, однако опасался японских санкций и потому оттягивал момент решения. Главная же причина его колебаний заключалась в том, что национально-освободительные движения Индокитая для него, как и для Временного правительства в Париже, были врагом не меньшим, чем японцы.
Силы Вьетминя к середине 1944 г. были уже значительны, и его влияние распространялось на большую часть территории Северного Вьетнама. На съезде Вьетминя, состоявшемся в июле 1944 г., было принято решение о начале вооруженного восстания. Коммунисты, в том числе Хо Ши Мин, были против этого решения, считая, что в стране еще не сложилась революционная ситуация и позиции как японских, так и французских войск еще прочны. Действительно, восстание, поднятое в октябре 1944 г. в районе Бакшона, было подавлено французскими войсками.
Вьетминь, охарактеризовав выступление как преждевременное, призвал к формированию пропагандистских отрядов, которые должны были наряду с партизанскими действиями вести агитационную работу и готовить население к борьбе. Первый из таких отрядов, организованный в декабре 1944 г., состоял из 34 человек, вооруженных винтовками пяти различных систем. Командиром отряда являлся бывший учитель Во Нгуен Зиап, которому суждено было впоследствии возглавить Вьетнамскую освободительную армию. Кроме ружей отряд имел в своем распоряжении шесть самодельных зажигательных бомб и 500 пиастров денег.
Тактика КПИК оказалась правильной, и к зиме 1944- 1945 гг. вооруженные отряды Вьетминя господствовали в сельской местности и горах Северного Вьетнама. «Войска Вьетминя, — говорилось в донесении французской разведки, находятся под командой руководителей, имеющих серьезные познания в области ведения партизанской войны. Партизаны хорошо подготовлены, дисциплинированны и отважны». Столь быстрый подъем движения сопротивления был неожидан и нежелателен как для японцев, так и для французской администрации.
Имевшихся в распоряжении последней сил было, разумеется, недостаточно для борьбы с японской армией. Однако японцы рисковать не желали. Данные о брожении во французских частях и контактах французских колониальных властей с разведкой западных союзников внушали им тревогу, и они перешли к решительным действиям. 9 марта 1945 г. японские войска были подтянуты к французским казармам во всех концах Индокитая и французам было предложено немедленно разоружиться. Потерявшие свою боеспособность за пять лет оккупации французские войска большей частью послушно сложили оружие. Лишь несколько подразделений оказались способными прорваться сквозь японские кордоны. Среди них были части генералов Александри и Сабатье, с боями отступившие к китайской границе, с тем чтобы закрепиться в пограничных районах и организовать там сопротивление. Однако этого не произошло: по признанию генерала Сабатье, неумение и нежелание обеспечить поддержку как вьетнамцев, так и горцев привело к тому, что французские войска, лишенные подкреплений, голодные и почти без боеприпасов, были вынуждены отступить на китайскую территорию.
Ликвидировав французскую колониальную администрацию, японцы объявили о «независимости» Вьетнама, Лаоса и Камбоджи и о создании в этих странах «независимых правительств». Главой «независимого» Вьетнама был объявлен император Бао Дай, который еще в 1944 г. дал понять японцам, что согласен быть их опорой. 11 марта (такая оперативность ясно говорила о договоренности с японскими военными властями) Бао Дай объявил об упразднении французского протектората, заявив, что страна «вновь обрела право на независимость». В то же время он поспешил заявить о своей лояльности японской армии, «которой следует доверять». После этого баодаевская партия «Дай Вьетнам» стала правящей партией в стране, а ее лидер Чан Чонг Ким — премьер-министром. Пытаясь обеспечить себе поддержку населения, новое правительство издало закон о запрете взимания подушного налога с неимущих, но больше ничего сделать не успело, тем более что его власть в стране была не более чем номинальной.
9-12 марта в 20 км от Ханоя состоялось расширенное заседание Постоянного бюро ЦК Компартии Индокитая, на котором обсуждался вопрос о политике партии в новых условиях. Бюро решило приступить к развертыванию антияпонской борьбы, для которой создались выгодные условия. Выполняя это решение, вооруженные силы Вьетминя активизировали свои действия против японских оккупантов. Партизанские отряды в Северном Вьетнаме получили также приказ разоружить те изолированные гарнизоны и посты французской армии и «армии безопасности» (вспомогательных войск из вьетнамцев, созданных французами), которые не были намерены сопротивляться японскому перевороту. Некоторые из таких операций прошли успешно: французы были не только деморализованы и не хотели воевать, но порой и предпочитали отдавать оружие вьетнамцам, а не японцам. Известен и ряд случаев, когда французские посты и гарнизоны соглашались сотрудничать с Вьетминем, однако наладить это сотрудничество было трудно, так как вьетнамские отряды еще не могли выйти на открытый бой с японцами, а скрываться с вьетнамцами в джунглях не соглашались французы, у которых была более удобная альтернатива — уйти в Китай. Так поступили, в частности, командиры французских гарнизонов майор Роль и капитан Понтиш, заявившие в ответ на предложение вьетнамских партизан сдать оружие, что они сделать этого не могут, потому что намерены объединиться с вьетнамцами и вместе сражаться с японцами. Однако затем оба этих отряда ушли в Китай, и вьетнамцы не без оснований подозревали, что заявление о союзе было не более чем тактической уловкой, чтобы не сдавать оружия.
В условиях вспыхнувшего в Северном Вьетнаме зимой 1944-1945 гг. страшного голода, унесшего сотни тысяч человеческих жизней, Вьетминь поднял крестьян на захват рисовых складов. Были захвачены тысячи складов, на которых лежал затоваренный рис, и таким образом удалось частично накормить голодающий народ. Сопротивление нарастало лавиной, захватывая в свою орбиту все новые и новые слои общества. В районах, еще занятых японцами, организовались комитеты освобождения, в освобожденных районах — народные комитеты. Эти органы народной власти судили предателей и коллаборационистов, а в некоторых местах начали передел земли. В апреле Вьетминь провел военно-революционное совещание северных провинций Вьетнама, разработавшее планы военных действий и избравшее главное командование Вьетнамской освободительной армии, в которую были объединены вооруженные отряды Вьетминя. В июне в шести провинциях Северного Вьетнама, деревни которых находились под контролем фронта, был организован единый Освобожденный район, который контролировался самими крестьянами и партизанской армией, к лету насчитывавшей уже 5 тыс. бойцов. Национально-освободительное движение охватило и Центральный Вьетнам, где также развернулась подготовка к восстанию. На юге страны позиции Вьетминя были слабее: там образовалось множество различных партий и групп, которые нередко боролись между собой.
Центральный комитет Вьетминя решил созвать Национальный съезд фронта. Он должен был открыться 9 августа 1945 г., но делегатам было трудно прибыть в срок — в стране царила анархия, линии сообщения были парализованы. В этих условиях 13 августа ЦК Вьетминя, не дожидаясь съезда, одобрил решение об образовании Демократической Республики Вьетнам и в ночь на 14 августа объявил о начале всеобщего восстания. Национальный съезд, открывшийся 16 августа в Освобожденном районе, утвердил приказ о начале восстания и избрал Национально-освободительный комитет, т. е. временное правительство страны. Заседания съезда были короткими — многие его делегаты руководили отрядами освободительной армии и спешили в бой. Стратегическая линия, намеченная съездом, заключалась в том, чтобы вырвать власть у японцев и императорской клики к тому времени, когда в Индокитае появятся войска союзников. Руководители Вьетминя хорошо понимали, что буржуазное правительство слабой, опустошенной войной и оккупацией Франции постарается любой ценой заставить забыть об унизительном поражении в войне, и удержание колоний станет не только вопросом престижа для французской буржуазии, но и гарантией возвращения в разряд великих держав.
В дни подготовки и проведения Национального съезда Вьетминя в разных провинциях страны части освободительной армии уже вели бои с японской армией и разоружали ее. Когда же 16 августа стало известно о капитуляции Японии, поднялась вся страна. 17 и 18 августа демонстрации бушевали в самом Ханое. Японцы практически не оказывали сопротивления, отряды «армии безопасности» и полиция перешли на сторону восставших. Наместник императора в Ханое Фан Ке Тоай бежал, и Вьетминь провозгласил в городе временную народную власть. На следующий день подало в отставку правительство Чан Чонг Кима и в г. Хюэ, резиденцию императора, была направлена делегация Вьетминя, которая должна была предложить Бао Даю отречься от престола. Император отрекся 25 августа. В тот же день революция взяла верх в Сайгоне — крупнейшем городе Южного Вьетнама. Там у власти был поставлен Административный комитет, в который вошли представители КПИК и некоторых националистических партий.
Центром вьетнамской революции оставался Ханой, где были наиболее сильны позиции Вьетминя. Именно там 29 августа было сформировано правительство страны, в которое помимо коммунистов вошел ряд беспартийных националистических деятелей. От имени этого правительства, выступая 2 сентября на полумиллионном митинге в ханойском парке Бадинь, первый президент Демократической Республики Вьетнам Хо Ши Мин зачитал Декларацию независимости.
Провозглашение республики не вызвало энтузиазма у представителей консервативных кругов, даже сам Бао Дай, отрекшись от престола, предпочел признать республику и 29 августа объявил о том, что отныне он под гражданским именем Винь Тхюи является «верховным советником» правительства Хо Ши Мина. Разумеется, ни император, ни крупные помещики Юга не испытывали симпатий к программе Вьетминя и, как только расстановка политических сил во Вьетнаме изменилась, в первую очередь за счет появления на арене внешних сил, поспешили отмежеваться от республики. Передышка, которую получили органы народной власти для утверждения своего господства в стране, была недолгой: с севера во Вьетнам уже вступали китайские дивизии, которые должны были, согласно Потсдамскому соглашению, разоружить японскую армию к северу от 16-й параллели, на юге высаживались англичане (также с целью разоружения японцев). С войсками союзников прибыли ожидавшие уже несколько месяцев в Калькутте и Куньмине французские чиновники, которые должны были взять власть в Индокитае от имени правительства де Голля. Освобождение Вьетнама от японских оккупантов завершилось. Начинался новый этап борьбы вьетнамского народа за независимость.
Ситуация во внутренних, западных областях Индокитая в конце войны складывалась иначе, чем во Вьетнаме. К 1945 г. в Лаосе и Камбодже уже существовали организации, которые ставили целью достижение независимости. В Лаосе это был союз «Лао пен лао» («Лаос для лаосцев"), в Камбодже — «Кхмер иссара» («Свободный кхмер"). Обе эти организации черпали кадры в среде местной интеллигенции, буржуазии и студенчества, обе были связаны с движением «Свободное Таи» — основной силой антияпонской оппозиции в Таиланде. Кроме того, в Лаосе и Камбодже существовали прокитайские группы, деятельность которых направляли агенты Гоминьдана. Они состояли из местных китайцев, но включали и некоторое число лаосцев и кхмеров. К концу войны ни одна из этих организаций, партий и союзов не была готова к тому, чтобы взять на себя руководство борьбой за освобождение. Более того, некоторые из их членов были склонны к компромиссу с французами.
К началу 1944 г. руководители французского Комитета национального освобождения, не освободив еще собственную страну, начали планировать операции по лишению свободы других народов. Понимая, что вторжение во Вьетнам может натолкнуться на серьезное сопротивление, они отводили роль основного плацдарма для подготовки французского возвращения в Индокитай Лаосу. Чтобы показать решимость Франции не расставаться со своими владениями в Индокитае, де Голль уже 8 декабря 1943 г. выступил со специальным заявлением, в котором говорилось, что ""Свободная Франция» никогда не мирилась с насильственными, захватническими действиями Японии в Азии. Франция торжественно отвергает всякие акции и уступки, которые могли быть осуществлены вопреки ее правам и интересам... и будет продолжать борьбу до окончательного разгрома агрессора и полного освобождения всех территорий Индокитайского Союза».
В заявлении, во-первых, давалось понять, что уступки, вырванные у Франции японцами и сделанные вишистским правительством, не имеют законной силы, во-вторых, напоминалось, что Франция остается великой державой и как таковая будет охранять свои права не менее упорно, чем Великобритания или США. Понимая, что полагаться лишь на добрую волю союзников слишком опасно, де Голль подчеркивал, что «только эффективное участие в боях за освобождение Индокитая может обеспечить полное восстановление наших прав».
Англичане, лояльнее других союзников относившиеся к планам де Голля, разрешили ему организовать в Калькутте специальную службу, нацеленную на возвращение Франции в Индокитай. С 1944 г. там появился и командующий движением сопротивления в Индокитае генерал Мордан. Французский центр проявлял большую активность по заброске своих агентов в Лаос и Камбоджу. Положение разведки облегчалось тем, что в Индокитае осталось множество французов (как чиновников, так и дельцов, специалистов и военных), которые за небольшим исключением были настроены антияпонски, хотя и далеко не всегда решались на антияпонские действия в страхе перед «кэмпейтай» и доносчиками. Первое время французская разведка старалась обходиться вообще без помощи местного населения и даже в Лаосе — основном центре сопротивления по планам де Голля организации «Джи и Дижон» и «Пави», которые обеспечивали разведку и саботаж, а также устраивали склады оружия и горючего, состояли из французов. Из них же составлялись и группы гражданских лиц, которые должны были, как только японцы уйдут, взять на себя административные функции. Однако ближе к концу войны круг участников профранцузских групп расширился и туда были вовлечены лаосцы и камбоджийцы, известные своим лояльным отношением к Франции.
Когда японская армия решила ликвидировать французскую администрацию в Индокитае, разоружение французских войск в Камбодже и Лаосе и интернирование французов затянулось на несколько недель. Японцы не могли выделить достаточное количество войск для того, чтобы одним ударом покончить с французской администрацией на всей территории Индокитая, и, чем дальше от центра, тем больше возможностей было у французских гарнизонов оказывать сопротивление, тем сильнее были позиции агентов Мордана. Луангпрабанг был занят японцами только в начале апреля, а последние крупные очаги сопротивления французов в Западном Индокитае были подавлены лишь в конце этого месяца. Однако и после этого в городах и джунглях Лаоса осталось немало французских вооруженных групп как из числа заброшенных из Индии и с Цейлона, так и из остатков французских колониальных войск. Командование де Голля приказало им прекратить борьбу и затаиться в джунглях, чтобы сберечь силы до того момента, когда японцы потерпят поражение и Франция сможет приступить к возвращению своих колоний.
Ликвидировав французскую администрацию, японцы вслед за Вьетнамом предложили независимость королевствам Лаоса и Камбоджи, включив эти страны в Великую Восточноазиатскую сферу сопроцветания. Лаосские и камбоджийские чиновники получили ряд постов, которые прежде занимали лишь французы. Среди придворных и чиновничьей элиты в протекторатах возникли иллюзии того, что лишь сотрудничество с Японией приведет к подлинной независимости, так как война продлится еще долго и исход ее неизвестен. Японцы же в эти весенние недели не уставали твердить, что все беды и несправедливости происходили от французов, что именно французы, а не японцы довели народ до голода и нищеты, и отныне все изменится к лучшему.
Среди тех, кто наиболее энергично использовал сложившуюся обстановку, был упахат (вице-король) Луангпрабанга и премьер-министр этого королевства принц Петсарат. Он был достаточно умен и информирован, чтобы не принимать всерьез обещаний японцев и не верить в их победу. Но ситуация, в которой японцы были готовы идти на далеко идущие уступки в обмен на обещание помощи в войне, позволила Петсарату добиться того, что японская администрация передала королевству четыре провинции в Южном Лаосе, ранее в него не входившие, разрешила организовать собственную армию и полицию и согласились выделить некоторое количество оружия. Летом 1945 г. Петсарат наладил тесные связи с союзом «Лао пен лао» и посвятил все свои усилия укреплению позиций национальных сил в стране, созданию армии и административного аппарата. Освободительное движение в Лаосе не было массовым и находилось под контролем патриотического крыла феодальной верхушки страны. Вместе с тем на положение дел в Лаосе и Камбодже все большее влияние оказывали события в восточной части Индокитая, где в отрядах Вьетминя сражались, пусть и немногочисленные, кхмеры и лаосцы.
Как уже отмечалось, на Потсдамской конференции разоружение японской армии было объявлено прерогативой английских и китайских армий, между которыми была проведена демаркационная линия по 16-й параллели. Это решение, устраивавшее в первую очередь гоминьдановцев, так как возрождало в них надежды захватить северные области Индокитая, было принято в связи с тем, что Франция не была воюющей стороной на Востоке, а ее администрация в Индокитае вообще рассматривалась как союзная Японии. К тому же Франция не имела регулярных частей в районе Индокитая, а степень сопротивления японской армии могла быть достаточно высокой.
Когда де Голль узнал, что находящимся в Индокитае французам не разрешат принимать капитуляцию японцев, и понял, что сопротивляться этому решению союзников он не сможет, французским группам в Лаосе и Камбодже было приказано «не допускать столкновений с китайскими войсками и установить с ними возможно лучшие отношения». Однако ситуация неожиданно изменилась. Узнав о том, что они должны сдаваться китайцам, японские войска, находившиеся севернее 16-й параллели, начали поспешно отступать на юг. (У японцев были основания предпочесть английский плен китайскому.) Японские войска отступали с такой скоростью, что уже 14 сентября, до того как первые гоминьдановские части появились на северных границах Лаоса, ни одного японского солдата в Северном Лаосе не осталось. В результате для французов, чьи отряды и диверсионные группы находились именно там, создалась чрезвычайно благоприятная обстановка. Им не разрешили разоружать японцев, но и не запретили возрождать колониальную администрацию. Поэтому по мере того как японские части откатывались на юг, по их пятам спешили французские группы, которые входили в города и объявляли о восстановлении в них власти Франции. А так как ни в Лаосе, ни в Камбодже левого антияпонского движения не было создано, то реальной оппозиции эти небольшие группы французов не встречали. Уже 28 августа отряд бывшего сотрудника индокитайской картографической службы майора Имфельда был в Луангпрабанге, а 5 сентября группа капитана Фабра оказалась во Вьентьяне. Имфельд объявил себя комиссаром Французской республики, посетил короля и добился от него заверений в том, что «протекторат Франции над Луангпрабангом не прекращался», а провозглашенная японцами независимость не признается королем, как полученная «из чужих рук». В то же время король, вынужденный признать за Францией права сюзерена, потребовал, чтобы французы поспешили приступить к протекционистским обязанностям, и прежде всего чтобы они не допускали в Лаос китайские войска — ничего, кроме разорения для народа и опасности потерять северные провинции, король в этом вторжении не видел. Майор Имфельд был поставлен в безвыходное положение: гоминьдановские дивизии уже шли по территории Северного Лаоса, с удивлением и подозрением встречая в городах французских чиновников, тем более что разобрать, кто из них был союзником японцев, а кто их врагом, китайским генералам было нелегко. Поэтому, имея указания Чунцина не забывать о китайских интересах в Лаосе, а также проявляя в этом вопросе личную инициативу (Чан Кайши отправил в Индокитай непокорных сычуаньских генералов, которые всегда стремились к самостоятельности и были порой опаснее японцев), генералы делали попытки аннексировать часть районов Северного Лаоса. Так, в г. Луангнамтха китайцы даже согнали всех жителей на площадь и под дулами винтовок предложили им высказаться за переход в подданство Китая. Худшие опасения короля Сисаванг Вонга подтвердились, когда, войдя в его столицу, китайцы окружили дворец и потребовали, чтобы он снова провозгласил независимость Лаоса.