Страница:
-Мне не кажется это чувство странным. Что-то подозрительно долго мы здесь одни, и не видно никаких киак-номов, или как там их еще называют...
Телон был настроен очень серьезно:
- "Иунизины" звучит гораздо лучше. Волшебники -сины, певцы песен Первого Певца, а эти мерзавцы не просто отказываются петь, но используют песни, чтобы во всемидти наперекор воле Певца. Будучи созданными как сины, чтобы любить деревья и текущую воду, они, наоборот,ненавидят их и прячутся среди камней, смешивая чистуюводу со своими отбросами или засоряя каменной пылью.Для части гномов, даскинов, это характерно - жить в камне; они даскисины, певцы камней, чья песня - камень. Онидействительно прославляют камень. Но иунизины лишь оскверняют его. Впрочем, Белкон может подробней рассказатьвсем об этом.
- Да, но он называет их как-то по-другому...
- Действительно, он называет их по-своему. Но языкгномов не совсем точен. Для того чтобы понять, как правильно произносится имя или как правильно называютсявещи, нужно спросить у эльфа. Певца называют разнымиименами: Адиан, Дающий Имена...
-Я думала, это имена разных святых, - сказала удивленная Пакс.
Телон улыбнулся светло, так, как это делают эльфы:
-Некоторые также говорят, что бог, которому поклоняются люди, может быть назван Сортировщиком Бус, потомучто люди мало волнуются о том, что правильно, а что неправильно. Именуя вашего бога Высшим Лордом, вы считаете,что он вершит справедливость. Но что есть справедливость -вынесение приговора и выбор? Сортировка фактов, когда наодну чашу весов кладут правду, а на другую ложь?
Я лишь наполовину эльф и меньше других представителей этой расы горжусь своей принадлежностью к ней. Путем собственных размышлений я пришел к выводу, что великий король - лишь один. Он дал первые имена, спел первую песню, и он справедливо судит обо всем: правда это или ложь, добро или зло. Я бы даже сказал, что самое подходящее для него имя - Сертиг, создатель, потому что он первым пришел на землю и создал все эти вещи. И сейчас мы часть времени проводим за пением, другую часть - сражаясь с врагами, а оставшееся время - за учебой или молитвами. Мы, в отличие от бессмертных волшебников, живущих в большинстве своем в едином временном пространстве, все делим. Это похоже на притчу о человеке и горе. Человек утверждает, что с одной стороны - это земля гномов, а с другой стороны - его земля. Но на самом деле все это одна и та же гора.
Большую часть из сказанного им Пакс не поняла, но ей понравилась мысль о том, что Высший Лорд может быть тем же самым, что Адиан и Сертиг. Девушка неторопливо допила сиб и направилась к своему посту, расположенному у южного края лагеря.
Ближайшие сторожевые костры горели совсем неярко, почти как куча углей. И все потому, что удалось найти совсем мало хвороста для костров. Легкий ветерок дул откуда-то сверху; он донес издалека стон, который Пакс отчетливо услышала. Один из стоявших на посту кашлянул, и лошадь тут же забила копытами.
Девушка подумала о Сокс, привязанной вместе с остальными лошадьми у северного края лагеря, как раз под обрывом, куда они собирались вскарабкаться утром. На фоне яркого, усыпанного звездами неба неясно вырисовывалась черная громада расположенного на востоке утеса. Было странно, что лагерь расположен вблизи ручья, но не слышно, как течет вода. Вдруг раздался какой-то шорох, и Пакс оглянулась вокруг. Нет, ничего. Кожа на голове зачесалась у нее от волнения. Девушка быстро надвинула на глаза шлем, стараясь быть начеку, чтобы броситься в бой с неведомым противником в любой момент.
Вдруг лагерь окружили темные фигуры воинов. Постовые и Пакс подняли тревогу, и через мгновение в лагере уже никто не спал. Кто-то бросил охапку хвороста в ближайший костер; стало светлее, и Пакс увидела глаза иунизинов, мерцающие из-под капюшонов.
Пакс не могла потом вспомнить, со сколькими атакующими они сражались. Клинки тянулись к ней из темноты; она в полной мере ощутила силу их жалящих ударов. Вдруг что-то стукнуло ее по голове. Шлем, который она так и не закрепила как следует, соскочил и ударил девушку по спине. Руки у нее были заняты. Тут же несколько мечей оказались направленными на нее. Иунизины громко кричали что-то своими прекрасными голосами. Казалось, слова были знакомыми. Но Пакс сражалась с таким усердием, что у нее не было времени, чтобы перевести их. Противник наступал со всех сторон.
Затем она наступила ногой на что-то и упала. Она отчаянно пыталась высвободиться и вскочить на ноги, но тяжелый песок словно поймал ее в капкан. Нечто огромное упало на нее сверху, не давая поднять голову. Она стала задыхаться и почувствовала удар по голове. После этого Пакс словно провалилась в пустоту
Атакующие исчезли так же стремительно, как и появились. Когда высший маршал Коннаут стал сверять всех по списку, четверо не откликнулись. Сэр Джорис был мертв, стрела пробила ему глаз. Двое всадников были смертельно ранены. Исчезла и Паксенаррион. Оставшиеся невредимыми нашли ее шлем и меч. Но следов самой девушки им так и не удалось найти.
ГЛАВА XXV
Пакс с трудом осознала, что она все-таки жива. Вокруг было темно и холодно, а камень, на котором она лежала, был твердым и слегка присыпан песком. В ее голове пронеслась смутная мысль, что это место похоже на тюремную камеру в подвале крепости герцога. Девушка попыталась пошевелиться, но дикая боль вдруг пронзила ее голову. Ей было трудно думать, мысли путались. Кругом - мрак, холод, камень. Она пошевелила одной рукой и уткнулась ею в стену.
Голова болела до звона в ушах, до тошноты. Пакс попыталась сесть, опершись о стену. Стена... а вот еще одна... и еще. Все вокруг было каменным, но она не могла рассмотреть никаких соединений между стенами. Кругом - сплошной камень? Она никак не могла вспомнить, что же случилось и где она могла оказаться.
Как только Пакс пошевелилась, она тут же ощутила, что ее кожа чешется и болит, словно обожжена крапивой. Она попыталась рассмотреть, что же на ней надето. Оказалось, какая-то туника. Но она царапала тело при малейшем движении. Кроме того, горло было обмотано чем-то тяжелым и плотным. Холодные обручи вокруг запястий и лодыжек. Она попыталась дотянуться до того, что сжимало ей горло. Боль пронзила ее пальцы, и Пакс отдернула их, с трудом переводя дыхание. В горле покалывало, стало тяжело глотать.
В течение нескольких минут она сидела неподвижно, стараясь справиться с охватившей ее паникой. Пакс попыталась вспомнить все, что могло бы дать ключ к разгадке того, где она находится. Она вновь подумала о крепости герцога. Но нет, не то. Караван... Караван, вместе с которым она отправилась в путешествие. Конное, а не пешее. Высокая черная лошадь с белыми носочками и звездочкой во лбу. "Моя лошадь",- подумала девушка. Хорошо... но что же было дальше?
Пакс подумала о золоте и сразу же вспомнила Амберио-на на его гнедой лошадке, вспомнила его имя и зачем они отправились в путь. Завеса, сковавшая ее память, словно рухнула. Вспомнила! Они въезжали в каньон. Нет, они уже были в нем. На следующий день - ледяной холод, идущий от утесов, тучи стрел... Но больше ничего. Она вспомнила, как Адхиел говорил что-то о черных родственниках, иуни-зинах, о которых эльфы не любили вспоминать.
Вдруг Пакс осенило, где она, должно быть, находится. Под землей. И бросили ее туда иунизины. Она вдруг с отчаянием подумала о своем оружии. Но оно исчезло. Конечно, с горечью, подумала Пакс. Ни меча, ни боевого топора, ни другого оружия... Даже медальона Геда не было рядом с ней. Исчезло буквально все.
Она вдруг ощутила, что дышит с трудом, словно задыхаясь, и попыталась взять себя в руки. Приказала себе успокоиться и подумать обо всем без паники. А что же ее товарищи? Знают ли они о том, что случилось с ней? Придут ли на помощь? Смогут ли прийти?
Да, они обязательно придут, чтобы помочь ей. Они не оставят ее одну здесь, они придут. Пакс попыталась мысленно представить, как они сражаются, чтобы пробраться в это подземелье и спасти ее. Но что если их уже нет? Что если все они погибли под этими скалами и никто не знает, что же случилось на самом деле? Она попыталась воззвать к Геду, но что-то в этом месте... возможно, гнетущая тишина... остановило ее, не дав словам сорваться с губ. Пакс так и не смогла произнести вслух имени Геда.
Мысли о Геде и Амберионе помогли. "Что бы ни произошло, - подумала она, а в воображении проносились разные картины того, что могло произойти, - я воин Геда. Смогу я выбраться отсюда или нет - неизвестно, но ясно одно: я могу сражаться до конца". Она вспомнила, как упал Амброс, нанеся смертельный удар жрецу Ачрии. Такой конец был не так уж и плох. Ведь любой солдат понимает, что рано или поздно может погибнуть. Она слышала в Фин-Пенире немало рассказов о том, как паладины и рыцари сражались против значительно превосходящих сил противника - во имя славы Геда. В какой-то момент девушка увидела себя сражающейся в одиночку против - чего? кого? Она представила, как навстречу ей бросилось множество одетых в черные плащи воинов.
Пакс вновь прислонилась к стене и попыталась встать, но тут же почувствовала головокружение. И все же лучше встать. Здесь была кромешная тьма, и это вызывало неприятные ощущения. Она стала медленно продвигаться вдоль стен, нащупывая дорогу прикосновениями к камню. Стена. Опять стена... Но вот рука наткнулась на что-то другое, нежели камень, более холодное и гладкое. Пакс стала шарить рукой, пытаясь найти край. Дверь? Да. Железная, показалось девушке. Она не могла найти ничего - ни засовов, ни решетки ничего, кроме гладкой металлической поверхности, которая упиралась в камень. Пакс вновь стала охватывать паника. Возможно, они решили оставить ее здесь навсегда?
"Но ты ведь уже не неотесанный рекрут", - сказала Пакс себе твердо. Поэтому не стоит все время думать об этом. Если это должно случиться, то случится. Она двинулась дальше, стараясь найти петлю или крюк, но тщетно. Не разгадав секрета, она не могла открыть эту дверь. Даже не могла внезапно напасть на того, кто попытался бы войти.
Пакс продолжила свои поиски, вновь и вновь обшаривая стены. В темноте ничего не было видно. В какой-то момент она вдруг почувствовала, что соскальзывает по стене вниз, и резко выпрямилась, чтобы не упасть. Когда бы они ни пришли, поклялась она себе, они найдут ее на ногах.
Несмотря на данную себе клятву, она уснула на полу камеры. Разбудила ее какая-то возня за дверью. Пакс вскочила на ноги. Сердце ее бешено колотилось, во рту пересохло от волнения. На девушку смотрел высокий стройный посетитель, облаченный в черный плащ с капюшоном. Лицо его оставалось в тени. Но как только он вошел в камеру, Пакс стало ясно: это дьявол, на нем на серебряной цепи висел вырезанный из серебра паук шириной в человеческую ладонь. Девушка сделала предупреждающий жест рукой. Посетитель рассмеялся в ответ. Звук его голоса был мелодичным, и его можно было бы назвать прекрасным, если бы не знать, что он принадлежит дьяволу.
- Это не поможет тебе, - сказал он серебристым голосом, чудесным, как у всех эльфов, только очень холодным.
Пакс ничего не ответила. Она вдруг увидела за спиной пришельца еще две фигуры, несущие факелы; зеленое пламя этих факелов издавало вонь, как протухшее мясо, - омерзительный запах накатывал тяжелыми волнами. Третий слуга, также в черном капюшоне, нес деревянную коробку, перетянутую кожаным ремешком.
-Нам сказали, что вы были воином и занимали довольно высокое положение - были даже кандидатом в паладины, или что-то вроде подобной чепухи. Мне трудно в этоповерить, поскольку вы с легкостью дали взять себя в плен.Ну да ладно, посмотрим, чего вы стоите, - продолжил высокий незнакомец.
Пакс взяла себя в руки и стала думать лишь о том, каким ударом сразить своего противника.
-Нет, могущественный воин, ты не сможешь дотянуться до меня, как ни старайся, - насмешливо сказал тот.
Он вдруг сбросил с себя капюшон, открыв лицо: такой же милый, как у Адхиела овал, но выражение его - целиком дьявольское, выдающее его природную жестокость.
Пакс невольно вздрогнула, когда он вытянул вперед тонкую, с длинными пальцами, руку и дотронулся до обруча, обвивавшего ее шею. Девушка не могла отодвинуться назад - она словно лишилась сил.
-Как видишь, ты носишь символ нашей госпожи, и,пока ты носишь его, ты не можешь навредить никому из ееслуг. И твой тщедушный святой - как там его зовут? - нев силах помочь тебе. Ты здесь совершенно одна и можешьрассчитывать только на свои способности, если только ониу тебя есть. Если ты развлечешь нас и научишься служитьнам, то сможешь жить и вновь увидишь небо. Но, конечно,если ты предпочтешь голодать в одиночку в этой камере... -Иунизин умолк в ожидании ответа.
Пакс отвела взгляд от его лица и осмотрела камеру, залитую зеленым светом. Стены были из сплошного камня, значит, помещение явно выбито в скале. Надетая на ней туника из слегка ворсистой ткани была черного цвета. Обручи у нее на запястьях также были черными, с застежками для цепи, но в камере не было цепей. Пока. Она попыталась думать о Геде, об Амберионе, но мысли путались, улетучиваясь куда-то.
-Возможно, тебе надо принять участие в наших забавах, и тогда ты сможешь сделать выбор. Ты уже привыкла к этой камере. Мы не хотим ненужного шума... - сказал он.
Повернувшись к слуге, державшему коробку, он приказал ему открыть ее. Там оказался моток серой пряжи. Он размотал нитки, которые казались слегка липкими, и показал их Пакс:
-Это одна из хитростей нашей госпожи. Эти веревкине так обременительны, как цепи, и ты не сможешь использовать их как оружие. Но они достаточно крепки; ими можно связать гномов, да и людей тоже. Я советую тебе не стараться освободиться. Пока я завяжу тебе только запястья.Но если ты будешь вести себя беспокойно, я свяжу тебя вотэтим... - Он положил какую-то веревку на руку Пакс. Онаобжигала кожу, словно горячий уголь, как сети паутиныв крепости жреца Ачрии.
Пакс вновь задрожала от страха, но не издала ни звука. Иунизин кивнул:
-В тебе все-таки что-то еще осталось от воина. Этохорошо. Если бы ты была трусом, это было бы неинтересно.
Иунизин повернулся, чтобы уйти. Пакс почувствовала какое-то напряжение в запястьях, теперь крепко связанных вместе. Какое-то мгновение она прикидывала, не попытаться ли высвободить руки, но, увидев длинные ножи в руках слуг, поняла, что это бесполезно. Иунизин заметил это и сказал с усмешкой:
-Прекрасно. Мы слышали о том, что ты способна действовать разумно, не поддаваясь глупым порывам. Для воина очень важно знать, когда борьба бесполезна.
Нет, Пакс считала, что никогда не стоит терять надежду и думать, что все бесполезно. В конце концов, умереть всегда успеешь. Так размышляла она, спускаясь вниз по каменному коридору. Впереди шли первый иунизин и факельщик, а сзади - второй факельщик и слуга. Ей пришло в голову, что можно попробовать прыгнуть на одного их тех, кто шел впереди, и постаралась собрать силы для прыжка. Но тело ее не послушалось и продолжало покорно идти. Так они прошли один коридор, потом другой. Пакс оглядывалась по сторонам, желая запомнить ходы и выходы, но они, видимо, шли слишком быстро, и сориентироваться Пакс не удалось.
Наконец они свернули в более широкий коридор, слабо освещенный зеленоватым светом. Пакс не могла понять, в чем тут дело, но запах здесь был совершенно иным. Не таким зловонным, какой издавали зеленые факелы. В коридоре были другие иунизины. Все они были одеты в черное, но без накидок и капюшонов, как ее стражники, и без большой эмблемы, изображающей паука. Они расступились, пропуская Пакс вперед. Девушке показалось, что за ними теперь следует большая процессия.
Сопровождающие Пакс свернули в узкий коридор, который плавно уводил их направо вниз. Пакс увидела впереди и более широкий проход, освещенный несколько ярче. Затем они оказались на широкой плоской площадке, имевшей овальную форму и уставленной каменными скамьями, уже наполовину заполненными иунизинами. Когда факельщики из ее сопровождения двинулись вокруг горящих факелов, установленных на подставках, девушка вдруг поняла, чем было темное пространство с одной стороны помещения. Восемь глаз величиной с кулак мерцали бликами зеленого света. Огромное шарообразное обрюзгшее тело висело на паутине. Каждая из восьми ног, как увидела Пакс, была длиной с человека.
Пакс в ужасе смотрела на огромного паука. Неужели это была сама Ачрия? Рядом с ней посмеивались иунизины.
-Я вижу, ты уже заметила нашего союзника. Нет, этоне наша госпожа. Это, можно сказать, один из ее представителей. Но не позволяй страху сковать тебя. Пока ты носишь ее знак, она не будет преследовать себя.
К этому времени факельщики осветили все пространство: теперь вокруг было еще больше зеленого света. Пакс посмотрела вверх и увидела, что там тоже висит огромная конструкция, которая похожа на паука с ногами, распростертыми на паутине и удерживающими еще несколько факелов. Места на скамьях почти все заполнены, и не только иунизинами. Горбатые орки группами сидели с одной стороны; нелепые существа с собачьими мордами - с другой. Все они смотрели вниз, на нее, глаза их поблескивали в мерцающем свете.
-Слава о тебе дошла сюда раньше, чем ты сама появилась здесь, Паксенаррион. Ты имеешь отношение к гибелинашего друга и союзника Джемаррина в Бреверсбридже. Теперь же мы сами посмотрим, насколько ты искусно владеешьоружием и достойна ли стать слугой нашей госпожи, - сказал с насмешливой улыбкой ее проводник. Его голос звучал теперь в полной тишине. Лишь шипение факелов вторило ему. Пакс ничего не ответила. Она пыталась понять, к чему он все это говорит. И что это может значить для нее, кроме унизительной публичной экзекуции.
-Мы можем, конечно, попросту убить тебя здесь. Нашагоспожа была бы рада это увидеть и насладиться мучениямиодной из тех, кто погубил ее верного слугу Джемаррина. Ноубийство происходит слишком быстро, когда дело касаетсявас, людей. Возможно также, тебя использовали те, кого тысчитаешь своими друзьями. Бесспорно, эльфы не поступалис тобой по справедливости, обворовывая тебя и затуманиваятвою память, - сказал иунизин.
Он быстро вытянул вперед холодную сухую руку и положил ее на лоб девушки. И тут же перед ней словно вспыхнул яркий свет. Она вспомнила о свитке Хальверика и о своей клятве вручить этот свиток его жене в Лионии. И вспомнила эльфов, которые послали ее вместо Лионии в Бреверсбридж передать туда свои сообщения. Свиток же они тем временем забрали себе. Иунизин, увидев, что она все вспомнила, улыбнулся и кивнул:
-Ты думала, они тебя "исцелили". Действительно, исцелили, но они околдовали тебя, превратив честного солдата в девочку на посылках, сделали тебя клятвопреступницей, не заслуживающей доверия... и все это благодаря ихволшебству. Я вижу, ты и сейчас сомневаешься, что все этобыло сделано именно так... Однако позволь спросить, неслишком ли много ты уже совершила по их требованию?Похоже, с тех пор ты вообще ничего не делала по своейволе. Но мы дадим тебе шанс заработать право на жизнь.
В душе Пакс зародилась надежда. Если они позволят ей сражаться, даже с несколькими врагами, без оружия, это все же будет лучшая смерть. Конечно, если она будет сражаться, Гед придет и поможет ей, защитит ее от худшего. Она отбросила прочь мысль об обманувших ее эльфах. Что толку думать о них сейчас?
-Здесь найдется довольно много тех, кто будет рад доказать, что тебя перехвалили. Что касается меня, я все жедумаю, ты обладаешь некоторым мастерством. Но мы посмотрим, так это или нет. Во время первого испытания тысразишься лишь с одним противником. Это будет проверка твоих возможностей - он будет вооружен, а ты нет. Если ты сочтешь такое решение несправедливым, то можешь отказаться от борьбы. Но в таком случае тебя казнят, - продолжил иунизин.
Пока он говорил, сопровождавшие Пакс охранники ушли. Быстрым ударом ножа он перерезал веревки у нее на запястьях, затем повернулся к окружавшим их зрителям, подняв вверх одну руку.
-Пусть представление начинается! - закричал иунизин.
Зрители поднялись со своих мест и зааплодировали. Иунизин в накидке быстро подбежал к паутине, поклонился огромному пауку и вскарабкался по паутине к местам, расположенным выше.
Пакс оказалась одна на арене и искала глазами своего противника. Она попыталась вновь обратиться к Геду и Всевышнему, но и на этот раз слова не тронули ее душу. Как будто она взывала к ним в пустой комнате и ее никто не слышал. Впервые она засомневалась, захочет ли вообще Гед прийти ей на выручку. Конечно, если он услышит ее, то поможет... Но слова эхом отдавались в голове Пакс и оставались без ответа.
Со стороны прохода, по которому она пришла сюда, раздался скрип башмаков. Прямо к Пакс большими шагами приближался орк. Он был облачен в кожаные доспехи и шлем. В одной руке у него был зажат короткий хлыст, а в другой - кривой нож.
Пакс сделала глубокий вдох и переступила с пяток на носки, напрягшись всем телом. Если бы у нее было оружие, такой противник не представлял бы для нее никакой опасности; но, не имея даже кинжала, она оказывалась в очень невыгодном положении. Но все же она сразится с ним.
Орк шел к ней медленно, но уверенной походкой, столь неожиданной для такого существа. Пакс слегка приподнялась на носки, приготовившись броситься в сторону. Орк усмехнулся, взглянув на нее, и что-то громко выкрикнул. Наблюдавшие за этой сценой ответили ему смехом. Пакс подумала, что это был своего рода вызов, брошенный ей. Она почувствовала, как в душе у нее загорается боевой задор, наполняя ее надеждой и радостью. Возможно, это был дар Геда?
-Ну что ж, давай сразимся. Я убила много таких, какты: присоединяйся к ним, - обратилась она к орку на общем языке.
Быстро приблизившись к ней, орк замахнулся на нее хлыстом. Пакс увернулась, стараясь прикрыть глаза, но и не забывая о ноже в его руке. Девушка не сомневалась, что, как только завязанные узлом плети обовьют ее шею и плечи, противник сразит ее ножом. Резко отскочив в сторону, она поймала рукой запястье орка и дернула его что есть силы вперед. Орк упал на колени, и она попыталась ударить его по спине. Но, падая, орк свернулся клубком и на этот раз все-таки стегнул ее хлыстом. Плети больно ударили девушку по ногам, и она упала, едва увернувшись от нацеленного в нее ножа. В этот момент орк вскочил на ноги, немного опередив ее, и вновь замахнулся плеткой. Пакс едва успела отскочить в сторону. Она услышала, как иунизины вверху захихикали.
- Итак... мы... научим... этих людишек... достойным манерам... Ведь они... не понимают... что такое... меч, для них... достаточно... и плетки, - сказал орк на едва понятном общем языке.
Он сделал кругообразное движение плеткой вокруг головы, узелки со свистом рассекли воздух. Пакс старалась не выпустить из поля зрения нож. Противник вновь двинулся на нее. Пакс набрала побольше воздуха в легкие, собрала все свои силы и двинулась в атаку чуть раньше, чем орк. Плеть вновь опустилась, не задев ее. А девушка тем временем, ухватившись обеими руками за запястье своего врага, державшее нож, повисла на нем всей своей тяжестью.
К ее радости, он попятился назад и упал. Пакс издала боевой клич, когда они ударились о каменный пол и покатились. Она по-прежнему обхватывала пальцами его запястье. Нож заскрежетал по камню. Наконец орк осознал опасность, грозившую ему. Он отпустил плетку, чтобы попытаться перехватить нож свободной рукой, но девушка отбросила его прочь, и нож оказался на другом конце арены. Орк пронзительно завизжал и схватил ее за ногу, вонзившись зубами в лодыжку. Пакс выпустила запястье и потянулась за хлыстом. Но орк стремительным движением опередил ее. Девушке вновь пришлось увертываться от страшного удара. Лишь отскочив в сторону, она смогла наконец дотянуться до упавшего ножа.
Наконец он оказался у нее в руке. И теперь, во всеоружии, Пакс повернулась лицом к своему врагу. От возбуждения, охватившего ее, она едва чувствовала царапины от ударов хлыста на своем теле. Она лишь усмехнулась, взглянув на приблизившегося к ней орка. Даже сейчас сразиться с ним будет непросто - клинок в ее руке был короткий, а оружие в руках врага крепкое и беспощадное, но теперь она, по крайней мере, была уверена в исходе поединка. Орк остановился в нерешительности, а затем что-то хрипло закричал на своем незнакомом ей языке. Присутствующие хранили молчание. Тишину нарушил лишь один голос, который, судя по тону, отказал орку в просьбе.
- Ты хотел передохнуть, орк? Испугался за свою мягкую шкуру? спросила Пакс. Это было худшее оскорбление, которым, как она знала от Адхиела, можно было унизить орков. Сами же они считали, что их шкура под стать железному панцирю.
Орк гневно взглянул на нее, обнажив клыки и облизнув языком губы. Зрелище было настолько жутким, что у Пакс кровь заледенела в жилах. Девушка быстро оглянулась, чтобы знать, куда ей отступать, если потребуется. К сожалению, она находилась рядом с огромной паутиной. Да, это совсем не то место, где ей хотелось бы быть. Припав к земле, она скользнула в сторону. Орк повернулся, чтобы последовать за ней. Но сделал он это слишком медленно и неуклюже, и время было упущено. Она успела проскользнуть на другую сторону арены, пока он все еще стоял спиной к пауку. От злости орк вновь оскалился. Пакс обдумывала, как же лучше продолжить борьбу.
Неожиданно она стала в полный рост, вытянув вверх руки и как будто потягиваясь после сладкого сна. Как она и ожидала, орк стремглав бросился к ней, нацелившись в ее выставленное напоказ тело. Но он просчитался. Когда орк был уже совсем близко, Пакс неожиданно отпрянула влево, и вся сила его удара пришлась в пустоту. Сама же девушка в эту самую минуту что было силы ударила орка снизу правой рукой по шее. В следующее мгновенье она другой рукой вонзила ему в горло клинок ножа. Он вошел глубоко и застрял в кости.
Телон был настроен очень серьезно:
- "Иунизины" звучит гораздо лучше. Волшебники -сины, певцы песен Первого Певца, а эти мерзавцы не просто отказываются петь, но используют песни, чтобы во всемидти наперекор воле Певца. Будучи созданными как сины, чтобы любить деревья и текущую воду, они, наоборот,ненавидят их и прячутся среди камней, смешивая чистуюводу со своими отбросами или засоряя каменной пылью.Для части гномов, даскинов, это характерно - жить в камне; они даскисины, певцы камней, чья песня - камень. Онидействительно прославляют камень. Но иунизины лишь оскверняют его. Впрочем, Белкон может подробней рассказатьвсем об этом.
- Да, но он называет их как-то по-другому...
- Действительно, он называет их по-своему. Но языкгномов не совсем точен. Для того чтобы понять, как правильно произносится имя или как правильно называютсявещи, нужно спросить у эльфа. Певца называют разнымиименами: Адиан, Дающий Имена...
-Я думала, это имена разных святых, - сказала удивленная Пакс.
Телон улыбнулся светло, так, как это делают эльфы:
-Некоторые также говорят, что бог, которому поклоняются люди, может быть назван Сортировщиком Бус, потомучто люди мало волнуются о том, что правильно, а что неправильно. Именуя вашего бога Высшим Лордом, вы считаете,что он вершит справедливость. Но что есть справедливость -вынесение приговора и выбор? Сортировка фактов, когда наодну чашу весов кладут правду, а на другую ложь?
Я лишь наполовину эльф и меньше других представителей этой расы горжусь своей принадлежностью к ней. Путем собственных размышлений я пришел к выводу, что великий король - лишь один. Он дал первые имена, спел первую песню, и он справедливо судит обо всем: правда это или ложь, добро или зло. Я бы даже сказал, что самое подходящее для него имя - Сертиг, создатель, потому что он первым пришел на землю и создал все эти вещи. И сейчас мы часть времени проводим за пением, другую часть - сражаясь с врагами, а оставшееся время - за учебой или молитвами. Мы, в отличие от бессмертных волшебников, живущих в большинстве своем в едином временном пространстве, все делим. Это похоже на притчу о человеке и горе. Человек утверждает, что с одной стороны - это земля гномов, а с другой стороны - его земля. Но на самом деле все это одна и та же гора.
Большую часть из сказанного им Пакс не поняла, но ей понравилась мысль о том, что Высший Лорд может быть тем же самым, что Адиан и Сертиг. Девушка неторопливо допила сиб и направилась к своему посту, расположенному у южного края лагеря.
Ближайшие сторожевые костры горели совсем неярко, почти как куча углей. И все потому, что удалось найти совсем мало хвороста для костров. Легкий ветерок дул откуда-то сверху; он донес издалека стон, который Пакс отчетливо услышала. Один из стоявших на посту кашлянул, и лошадь тут же забила копытами.
Девушка подумала о Сокс, привязанной вместе с остальными лошадьми у северного края лагеря, как раз под обрывом, куда они собирались вскарабкаться утром. На фоне яркого, усыпанного звездами неба неясно вырисовывалась черная громада расположенного на востоке утеса. Было странно, что лагерь расположен вблизи ручья, но не слышно, как течет вода. Вдруг раздался какой-то шорох, и Пакс оглянулась вокруг. Нет, ничего. Кожа на голове зачесалась у нее от волнения. Девушка быстро надвинула на глаза шлем, стараясь быть начеку, чтобы броситься в бой с неведомым противником в любой момент.
Вдруг лагерь окружили темные фигуры воинов. Постовые и Пакс подняли тревогу, и через мгновение в лагере уже никто не спал. Кто-то бросил охапку хвороста в ближайший костер; стало светлее, и Пакс увидела глаза иунизинов, мерцающие из-под капюшонов.
Пакс не могла потом вспомнить, со сколькими атакующими они сражались. Клинки тянулись к ней из темноты; она в полной мере ощутила силу их жалящих ударов. Вдруг что-то стукнуло ее по голове. Шлем, который она так и не закрепила как следует, соскочил и ударил девушку по спине. Руки у нее были заняты. Тут же несколько мечей оказались направленными на нее. Иунизины громко кричали что-то своими прекрасными голосами. Казалось, слова были знакомыми. Но Пакс сражалась с таким усердием, что у нее не было времени, чтобы перевести их. Противник наступал со всех сторон.
Затем она наступила ногой на что-то и упала. Она отчаянно пыталась высвободиться и вскочить на ноги, но тяжелый песок словно поймал ее в капкан. Нечто огромное упало на нее сверху, не давая поднять голову. Она стала задыхаться и почувствовала удар по голове. После этого Пакс словно провалилась в пустоту
Атакующие исчезли так же стремительно, как и появились. Когда высший маршал Коннаут стал сверять всех по списку, четверо не откликнулись. Сэр Джорис был мертв, стрела пробила ему глаз. Двое всадников были смертельно ранены. Исчезла и Паксенаррион. Оставшиеся невредимыми нашли ее шлем и меч. Но следов самой девушки им так и не удалось найти.
ГЛАВА XXV
Пакс с трудом осознала, что она все-таки жива. Вокруг было темно и холодно, а камень, на котором она лежала, был твердым и слегка присыпан песком. В ее голове пронеслась смутная мысль, что это место похоже на тюремную камеру в подвале крепости герцога. Девушка попыталась пошевелиться, но дикая боль вдруг пронзила ее голову. Ей было трудно думать, мысли путались. Кругом - мрак, холод, камень. Она пошевелила одной рукой и уткнулась ею в стену.
Голова болела до звона в ушах, до тошноты. Пакс попыталась сесть, опершись о стену. Стена... а вот еще одна... и еще. Все вокруг было каменным, но она не могла рассмотреть никаких соединений между стенами. Кругом - сплошной камень? Она никак не могла вспомнить, что же случилось и где она могла оказаться.
Как только Пакс пошевелилась, она тут же ощутила, что ее кожа чешется и болит, словно обожжена крапивой. Она попыталась рассмотреть, что же на ней надето. Оказалось, какая-то туника. Но она царапала тело при малейшем движении. Кроме того, горло было обмотано чем-то тяжелым и плотным. Холодные обручи вокруг запястий и лодыжек. Она попыталась дотянуться до того, что сжимало ей горло. Боль пронзила ее пальцы, и Пакс отдернула их, с трудом переводя дыхание. В горле покалывало, стало тяжело глотать.
В течение нескольких минут она сидела неподвижно, стараясь справиться с охватившей ее паникой. Пакс попыталась вспомнить все, что могло бы дать ключ к разгадке того, где она находится. Она вновь подумала о крепости герцога. Но нет, не то. Караван... Караван, вместе с которым она отправилась в путешествие. Конное, а не пешее. Высокая черная лошадь с белыми носочками и звездочкой во лбу. "Моя лошадь",- подумала девушка. Хорошо... но что же было дальше?
Пакс подумала о золоте и сразу же вспомнила Амберио-на на его гнедой лошадке, вспомнила его имя и зачем они отправились в путь. Завеса, сковавшая ее память, словно рухнула. Вспомнила! Они въезжали в каньон. Нет, они уже были в нем. На следующий день - ледяной холод, идущий от утесов, тучи стрел... Но больше ничего. Она вспомнила, как Адхиел говорил что-то о черных родственниках, иуни-зинах, о которых эльфы не любили вспоминать.
Вдруг Пакс осенило, где она, должно быть, находится. Под землей. И бросили ее туда иунизины. Она вдруг с отчаянием подумала о своем оружии. Но оно исчезло. Конечно, с горечью, подумала Пакс. Ни меча, ни боевого топора, ни другого оружия... Даже медальона Геда не было рядом с ней. Исчезло буквально все.
Она вдруг ощутила, что дышит с трудом, словно задыхаясь, и попыталась взять себя в руки. Приказала себе успокоиться и подумать обо всем без паники. А что же ее товарищи? Знают ли они о том, что случилось с ней? Придут ли на помощь? Смогут ли прийти?
Да, они обязательно придут, чтобы помочь ей. Они не оставят ее одну здесь, они придут. Пакс попыталась мысленно представить, как они сражаются, чтобы пробраться в это подземелье и спасти ее. Но что если их уже нет? Что если все они погибли под этими скалами и никто не знает, что же случилось на самом деле? Она попыталась воззвать к Геду, но что-то в этом месте... возможно, гнетущая тишина... остановило ее, не дав словам сорваться с губ. Пакс так и не смогла произнести вслух имени Геда.
Мысли о Геде и Амберионе помогли. "Что бы ни произошло, - подумала она, а в воображении проносились разные картины того, что могло произойти, - я воин Геда. Смогу я выбраться отсюда или нет - неизвестно, но ясно одно: я могу сражаться до конца". Она вспомнила, как упал Амброс, нанеся смертельный удар жрецу Ачрии. Такой конец был не так уж и плох. Ведь любой солдат понимает, что рано или поздно может погибнуть. Она слышала в Фин-Пенире немало рассказов о том, как паладины и рыцари сражались против значительно превосходящих сил противника - во имя славы Геда. В какой-то момент девушка увидела себя сражающейся в одиночку против - чего? кого? Она представила, как навстречу ей бросилось множество одетых в черные плащи воинов.
Пакс вновь прислонилась к стене и попыталась встать, но тут же почувствовала головокружение. И все же лучше встать. Здесь была кромешная тьма, и это вызывало неприятные ощущения. Она стала медленно продвигаться вдоль стен, нащупывая дорогу прикосновениями к камню. Стена. Опять стена... Но вот рука наткнулась на что-то другое, нежели камень, более холодное и гладкое. Пакс стала шарить рукой, пытаясь найти край. Дверь? Да. Железная, показалось девушке. Она не могла найти ничего - ни засовов, ни решетки ничего, кроме гладкой металлической поверхности, которая упиралась в камень. Пакс вновь стала охватывать паника. Возможно, они решили оставить ее здесь навсегда?
"Но ты ведь уже не неотесанный рекрут", - сказала Пакс себе твердо. Поэтому не стоит все время думать об этом. Если это должно случиться, то случится. Она двинулась дальше, стараясь найти петлю или крюк, но тщетно. Не разгадав секрета, она не могла открыть эту дверь. Даже не могла внезапно напасть на того, кто попытался бы войти.
Пакс продолжила свои поиски, вновь и вновь обшаривая стены. В темноте ничего не было видно. В какой-то момент она вдруг почувствовала, что соскальзывает по стене вниз, и резко выпрямилась, чтобы не упасть. Когда бы они ни пришли, поклялась она себе, они найдут ее на ногах.
Несмотря на данную себе клятву, она уснула на полу камеры. Разбудила ее какая-то возня за дверью. Пакс вскочила на ноги. Сердце ее бешено колотилось, во рту пересохло от волнения. На девушку смотрел высокий стройный посетитель, облаченный в черный плащ с капюшоном. Лицо его оставалось в тени. Но как только он вошел в камеру, Пакс стало ясно: это дьявол, на нем на серебряной цепи висел вырезанный из серебра паук шириной в человеческую ладонь. Девушка сделала предупреждающий жест рукой. Посетитель рассмеялся в ответ. Звук его голоса был мелодичным, и его можно было бы назвать прекрасным, если бы не знать, что он принадлежит дьяволу.
- Это не поможет тебе, - сказал он серебристым голосом, чудесным, как у всех эльфов, только очень холодным.
Пакс ничего не ответила. Она вдруг увидела за спиной пришельца еще две фигуры, несущие факелы; зеленое пламя этих факелов издавало вонь, как протухшее мясо, - омерзительный запах накатывал тяжелыми волнами. Третий слуга, также в черном капюшоне, нес деревянную коробку, перетянутую кожаным ремешком.
-Нам сказали, что вы были воином и занимали довольно высокое положение - были даже кандидатом в паладины, или что-то вроде подобной чепухи. Мне трудно в этоповерить, поскольку вы с легкостью дали взять себя в плен.Ну да ладно, посмотрим, чего вы стоите, - продолжил высокий незнакомец.
Пакс взяла себя в руки и стала думать лишь о том, каким ударом сразить своего противника.
-Нет, могущественный воин, ты не сможешь дотянуться до меня, как ни старайся, - насмешливо сказал тот.
Он вдруг сбросил с себя капюшон, открыв лицо: такой же милый, как у Адхиела овал, но выражение его - целиком дьявольское, выдающее его природную жестокость.
Пакс невольно вздрогнула, когда он вытянул вперед тонкую, с длинными пальцами, руку и дотронулся до обруча, обвивавшего ее шею. Девушка не могла отодвинуться назад - она словно лишилась сил.
-Как видишь, ты носишь символ нашей госпожи, и,пока ты носишь его, ты не можешь навредить никому из ееслуг. И твой тщедушный святой - как там его зовут? - нев силах помочь тебе. Ты здесь совершенно одна и можешьрассчитывать только на свои способности, если только ониу тебя есть. Если ты развлечешь нас и научишься служитьнам, то сможешь жить и вновь увидишь небо. Но, конечно,если ты предпочтешь голодать в одиночку в этой камере... -Иунизин умолк в ожидании ответа.
Пакс отвела взгляд от его лица и осмотрела камеру, залитую зеленым светом. Стены были из сплошного камня, значит, помещение явно выбито в скале. Надетая на ней туника из слегка ворсистой ткани была черного цвета. Обручи у нее на запястьях также были черными, с застежками для цепи, но в камере не было цепей. Пока. Она попыталась думать о Геде, об Амберионе, но мысли путались, улетучиваясь куда-то.
-Возможно, тебе надо принять участие в наших забавах, и тогда ты сможешь сделать выбор. Ты уже привыкла к этой камере. Мы не хотим ненужного шума... - сказал он.
Повернувшись к слуге, державшему коробку, он приказал ему открыть ее. Там оказался моток серой пряжи. Он размотал нитки, которые казались слегка липкими, и показал их Пакс:
-Это одна из хитростей нашей госпожи. Эти веревкине так обременительны, как цепи, и ты не сможешь использовать их как оружие. Но они достаточно крепки; ими можно связать гномов, да и людей тоже. Я советую тебе не стараться освободиться. Пока я завяжу тебе только запястья.Но если ты будешь вести себя беспокойно, я свяжу тебя вотэтим... - Он положил какую-то веревку на руку Пакс. Онаобжигала кожу, словно горячий уголь, как сети паутиныв крепости жреца Ачрии.
Пакс вновь задрожала от страха, но не издала ни звука. Иунизин кивнул:
-В тебе все-таки что-то еще осталось от воина. Этохорошо. Если бы ты была трусом, это было бы неинтересно.
Иунизин повернулся, чтобы уйти. Пакс почувствовала какое-то напряжение в запястьях, теперь крепко связанных вместе. Какое-то мгновение она прикидывала, не попытаться ли высвободить руки, но, увидев длинные ножи в руках слуг, поняла, что это бесполезно. Иунизин заметил это и сказал с усмешкой:
-Прекрасно. Мы слышали о том, что ты способна действовать разумно, не поддаваясь глупым порывам. Для воина очень важно знать, когда борьба бесполезна.
Нет, Пакс считала, что никогда не стоит терять надежду и думать, что все бесполезно. В конце концов, умереть всегда успеешь. Так размышляла она, спускаясь вниз по каменному коридору. Впереди шли первый иунизин и факельщик, а сзади - второй факельщик и слуга. Ей пришло в голову, что можно попробовать прыгнуть на одного их тех, кто шел впереди, и постаралась собрать силы для прыжка. Но тело ее не послушалось и продолжало покорно идти. Так они прошли один коридор, потом другой. Пакс оглядывалась по сторонам, желая запомнить ходы и выходы, но они, видимо, шли слишком быстро, и сориентироваться Пакс не удалось.
Наконец они свернули в более широкий коридор, слабо освещенный зеленоватым светом. Пакс не могла понять, в чем тут дело, но запах здесь был совершенно иным. Не таким зловонным, какой издавали зеленые факелы. В коридоре были другие иунизины. Все они были одеты в черное, но без накидок и капюшонов, как ее стражники, и без большой эмблемы, изображающей паука. Они расступились, пропуская Пакс вперед. Девушке показалось, что за ними теперь следует большая процессия.
Сопровождающие Пакс свернули в узкий коридор, который плавно уводил их направо вниз. Пакс увидела впереди и более широкий проход, освещенный несколько ярче. Затем они оказались на широкой плоской площадке, имевшей овальную форму и уставленной каменными скамьями, уже наполовину заполненными иунизинами. Когда факельщики из ее сопровождения двинулись вокруг горящих факелов, установленных на подставках, девушка вдруг поняла, чем было темное пространство с одной стороны помещения. Восемь глаз величиной с кулак мерцали бликами зеленого света. Огромное шарообразное обрюзгшее тело висело на паутине. Каждая из восьми ног, как увидела Пакс, была длиной с человека.
Пакс в ужасе смотрела на огромного паука. Неужели это была сама Ачрия? Рядом с ней посмеивались иунизины.
-Я вижу, ты уже заметила нашего союзника. Нет, этоне наша госпожа. Это, можно сказать, один из ее представителей. Но не позволяй страху сковать тебя. Пока ты носишь ее знак, она не будет преследовать себя.
К этому времени факельщики осветили все пространство: теперь вокруг было еще больше зеленого света. Пакс посмотрела вверх и увидела, что там тоже висит огромная конструкция, которая похожа на паука с ногами, распростертыми на паутине и удерживающими еще несколько факелов. Места на скамьях почти все заполнены, и не только иунизинами. Горбатые орки группами сидели с одной стороны; нелепые существа с собачьими мордами - с другой. Все они смотрели вниз, на нее, глаза их поблескивали в мерцающем свете.
-Слава о тебе дошла сюда раньше, чем ты сама появилась здесь, Паксенаррион. Ты имеешь отношение к гибелинашего друга и союзника Джемаррина в Бреверсбридже. Теперь же мы сами посмотрим, насколько ты искусно владеешьоружием и достойна ли стать слугой нашей госпожи, - сказал с насмешливой улыбкой ее проводник. Его голос звучал теперь в полной тишине. Лишь шипение факелов вторило ему. Пакс ничего не ответила. Она пыталась понять, к чему он все это говорит. И что это может значить для нее, кроме унизительной публичной экзекуции.
-Мы можем, конечно, попросту убить тебя здесь. Нашагоспожа была бы рада это увидеть и насладиться мучениямиодной из тех, кто погубил ее верного слугу Джемаррина. Ноубийство происходит слишком быстро, когда дело касаетсявас, людей. Возможно также, тебя использовали те, кого тысчитаешь своими друзьями. Бесспорно, эльфы не поступалис тобой по справедливости, обворовывая тебя и затуманиваятвою память, - сказал иунизин.
Он быстро вытянул вперед холодную сухую руку и положил ее на лоб девушки. И тут же перед ней словно вспыхнул яркий свет. Она вспомнила о свитке Хальверика и о своей клятве вручить этот свиток его жене в Лионии. И вспомнила эльфов, которые послали ее вместо Лионии в Бреверсбридж передать туда свои сообщения. Свиток же они тем временем забрали себе. Иунизин, увидев, что она все вспомнила, улыбнулся и кивнул:
-Ты думала, они тебя "исцелили". Действительно, исцелили, но они околдовали тебя, превратив честного солдата в девочку на посылках, сделали тебя клятвопреступницей, не заслуживающей доверия... и все это благодаря ихволшебству. Я вижу, ты и сейчас сомневаешься, что все этобыло сделано именно так... Однако позволь спросить, неслишком ли много ты уже совершила по их требованию?Похоже, с тех пор ты вообще ничего не делала по своейволе. Но мы дадим тебе шанс заработать право на жизнь.
В душе Пакс зародилась надежда. Если они позволят ей сражаться, даже с несколькими врагами, без оружия, это все же будет лучшая смерть. Конечно, если она будет сражаться, Гед придет и поможет ей, защитит ее от худшего. Она отбросила прочь мысль об обманувших ее эльфах. Что толку думать о них сейчас?
-Здесь найдется довольно много тех, кто будет рад доказать, что тебя перехвалили. Что касается меня, я все жедумаю, ты обладаешь некоторым мастерством. Но мы посмотрим, так это или нет. Во время первого испытания тысразишься лишь с одним противником. Это будет проверка твоих возможностей - он будет вооружен, а ты нет. Если ты сочтешь такое решение несправедливым, то можешь отказаться от борьбы. Но в таком случае тебя казнят, - продолжил иунизин.
Пока он говорил, сопровождавшие Пакс охранники ушли. Быстрым ударом ножа он перерезал веревки у нее на запястьях, затем повернулся к окружавшим их зрителям, подняв вверх одну руку.
-Пусть представление начинается! - закричал иунизин.
Зрители поднялись со своих мест и зааплодировали. Иунизин в накидке быстро подбежал к паутине, поклонился огромному пауку и вскарабкался по паутине к местам, расположенным выше.
Пакс оказалась одна на арене и искала глазами своего противника. Она попыталась вновь обратиться к Геду и Всевышнему, но и на этот раз слова не тронули ее душу. Как будто она взывала к ним в пустой комнате и ее никто не слышал. Впервые она засомневалась, захочет ли вообще Гед прийти ей на выручку. Конечно, если он услышит ее, то поможет... Но слова эхом отдавались в голове Пакс и оставались без ответа.
Со стороны прохода, по которому она пришла сюда, раздался скрип башмаков. Прямо к Пакс большими шагами приближался орк. Он был облачен в кожаные доспехи и шлем. В одной руке у него был зажат короткий хлыст, а в другой - кривой нож.
Пакс сделала глубокий вдох и переступила с пяток на носки, напрягшись всем телом. Если бы у нее было оружие, такой противник не представлял бы для нее никакой опасности; но, не имея даже кинжала, она оказывалась в очень невыгодном положении. Но все же она сразится с ним.
Орк шел к ней медленно, но уверенной походкой, столь неожиданной для такого существа. Пакс слегка приподнялась на носки, приготовившись броситься в сторону. Орк усмехнулся, взглянув на нее, и что-то громко выкрикнул. Наблюдавшие за этой сценой ответили ему смехом. Пакс подумала, что это был своего рода вызов, брошенный ей. Она почувствовала, как в душе у нее загорается боевой задор, наполняя ее надеждой и радостью. Возможно, это был дар Геда?
-Ну что ж, давай сразимся. Я убила много таких, какты: присоединяйся к ним, - обратилась она к орку на общем языке.
Быстро приблизившись к ней, орк замахнулся на нее хлыстом. Пакс увернулась, стараясь прикрыть глаза, но и не забывая о ноже в его руке. Девушка не сомневалась, что, как только завязанные узлом плети обовьют ее шею и плечи, противник сразит ее ножом. Резко отскочив в сторону, она поймала рукой запястье орка и дернула его что есть силы вперед. Орк упал на колени, и она попыталась ударить его по спине. Но, падая, орк свернулся клубком и на этот раз все-таки стегнул ее хлыстом. Плети больно ударили девушку по ногам, и она упала, едва увернувшись от нацеленного в нее ножа. В этот момент орк вскочил на ноги, немного опередив ее, и вновь замахнулся плеткой. Пакс едва успела отскочить в сторону. Она услышала, как иунизины вверху захихикали.
- Итак... мы... научим... этих людишек... достойным манерам... Ведь они... не понимают... что такое... меч, для них... достаточно... и плетки, - сказал орк на едва понятном общем языке.
Он сделал кругообразное движение плеткой вокруг головы, узелки со свистом рассекли воздух. Пакс старалась не выпустить из поля зрения нож. Противник вновь двинулся на нее. Пакс набрала побольше воздуха в легкие, собрала все свои силы и двинулась в атаку чуть раньше, чем орк. Плеть вновь опустилась, не задев ее. А девушка тем временем, ухватившись обеими руками за запястье своего врага, державшее нож, повисла на нем всей своей тяжестью.
К ее радости, он попятился назад и упал. Пакс издала боевой клич, когда они ударились о каменный пол и покатились. Она по-прежнему обхватывала пальцами его запястье. Нож заскрежетал по камню. Наконец орк осознал опасность, грозившую ему. Он отпустил плетку, чтобы попытаться перехватить нож свободной рукой, но девушка отбросила его прочь, и нож оказался на другом конце арены. Орк пронзительно завизжал и схватил ее за ногу, вонзившись зубами в лодыжку. Пакс выпустила запястье и потянулась за хлыстом. Но орк стремительным движением опередил ее. Девушке вновь пришлось увертываться от страшного удара. Лишь отскочив в сторону, она смогла наконец дотянуться до упавшего ножа.
Наконец он оказался у нее в руке. И теперь, во всеоружии, Пакс повернулась лицом к своему врагу. От возбуждения, охватившего ее, она едва чувствовала царапины от ударов хлыста на своем теле. Она лишь усмехнулась, взглянув на приблизившегося к ней орка. Даже сейчас сразиться с ним будет непросто - клинок в ее руке был короткий, а оружие в руках врага крепкое и беспощадное, но теперь она, по крайней мере, была уверена в исходе поединка. Орк остановился в нерешительности, а затем что-то хрипло закричал на своем незнакомом ей языке. Присутствующие хранили молчание. Тишину нарушил лишь один голос, который, судя по тону, отказал орку в просьбе.
- Ты хотел передохнуть, орк? Испугался за свою мягкую шкуру? спросила Пакс. Это было худшее оскорбление, которым, как она знала от Адхиела, можно было унизить орков. Сами же они считали, что их шкура под стать железному панцирю.
Орк гневно взглянул на нее, обнажив клыки и облизнув языком губы. Зрелище было настолько жутким, что у Пакс кровь заледенела в жилах. Девушка быстро оглянулась, чтобы знать, куда ей отступать, если потребуется. К сожалению, она находилась рядом с огромной паутиной. Да, это совсем не то место, где ей хотелось бы быть. Припав к земле, она скользнула в сторону. Орк повернулся, чтобы последовать за ней. Но сделал он это слишком медленно и неуклюже, и время было упущено. Она успела проскользнуть на другую сторону арены, пока он все еще стоял спиной к пауку. От злости орк вновь оскалился. Пакс обдумывала, как же лучше продолжить борьбу.
Неожиданно она стала в полный рост, вытянув вверх руки и как будто потягиваясь после сладкого сна. Как она и ожидала, орк стремглав бросился к ней, нацелившись в ее выставленное напоказ тело. Но он просчитался. Когда орк был уже совсем близко, Пакс неожиданно отпрянула влево, и вся сила его удара пришлась в пустоту. Сама же девушка в эту самую минуту что было силы ударила орка снизу правой рукой по шее. В следующее мгновенье она другой рукой вонзила ему в горло клинок ножа. Он вошел глубоко и застрял в кости.