Страница:
Ариания попыталась что-то сказать, но герцог Пелан прервал ее:
- Пакс, когда вы служили в моем отряде, вы узнали,что раны нужно лечить сразу же, чтобы не началось воспаление. И если хирург отрезает какой-то орган, это все желучше, чем позволить инфекции распространиться по всему телу.
- Да, мой господин, но...
- Паксенаррион, герцог говорит правду. Если бы мызнали, что дьявол не будет распространяться внутри вас илибудет делать это медленно, мы бы не стали применять стольсильнодействующее средство. Но в том-то и дело, что онраспространяется с ужасной быстротой. Вы же сами, будучиуже отравленной им, не сможете осознать, как далеко этозашло.
- Но, моя госпожа... потерять все... и думать о том, какдолго я еще смогу прожить... Что же мне делать? Так долгопробыть в опале...
- Это не будет опалой, Паксенаррион, как бы ни повернулись события в дальнейшем. Вы уже завоевали честь иславу, несмотря на ваши молодые годы. Ни одна из мызГеда не будет закрыта для вас: это я обещаю. Но если у васвозникнут трудности - хотя такого не должно быть, - мыпоможем вам найти свой путь в жизни.
Пакс вскочила, сдвинув в сторону стул. Большими шагами она подошла к окну и стала смотреть на заход солнца, окрасивший желтым цветом булыжную мостовую двора и крышу над Хай-Лордс-Холлом, расположенным напротив.
-Я всегда мечтала быть воином. Сначала это была глупая детская мечта стать героем из песни, героем с серебряным мечом. Затем Джорнот рассказал мне о жизни солдат, и я захотела стать наемником, хорошим солдатом изарабатывать себе на жизнь с помощью меча. Захотела увидеть новые земли и заслужить честь и славу, верно неся службу своему господину. Эта мечта привела меня в отряд герцога Пелана, и там я добилась очень многого. Вы, наверное, знаете, обо мне там были хорошего мнения. - Сказав это, Пакс взглянула на герцога.
Он мрачно кивнул в ответ, подтверждая ее правоту. Затем девушка вновь стала смотреть на панораму, открывающуюся из окна.
-Я служила там три сезона, но... господин герцог нив чем не виноват, он самый замечательный командир, наслужбе у которого я хотела бы состоять... но я была свидетелем такого, в чем не хотела бы участвовать. Поэтомуя покинула отряд, думая отправиться на север, домой, инаняться на службу охранником в какой-нибудь замок.Вы знаете, что случилось с Заколдованным подземельем ив Бреверсбридже. Маршал Кедфер... господин Оакхеллоу...я познакомилась с ними там и много от них узнала. Моимечты стали несколько иными; я хотела теперь не только получить должность капитана охраны вместо должностисержанта, я мечтала сражаться так, как сражался Гед - заправду, защищая беспомощных. Да и вы поощряли меня:вы, маршал-генерал, и вы, маршал Феллис, и вы, сэр Амбе-рион. Вы советовали мне учиться, изучать языки, искусствовооружения, хирургию, фортификацию... Вы говорили, чтовсе это - очень важно и правильно. - Голос Пакс осекся,и у нее задрожали плечи.
Собравшиеся в комнате хранили молчание, каждый из них был погружен в свои собственные воспоминания. Пакс глубоко вздохнула, потом еще раз и повернулась лицом к своим собеседникам. В глазах ее стояли слезы.
-А потом вы удостоили меня, дочь простого фермера,бедную девушку из народа и бывшего наемника, такой чести, о которой я не смела и мечтать. Вы, моя леди, предоставили мне шанс стать паладином. Паладином! Да знаетели вы и можете ли вы представить, что значило одно лишьэто слово для ребенка, жившего на ферме в дальнем концекоролевства? Это ведь настоящая сказка и мечта. Фантазия,которая слишком хороша, чтобы стать правдой! Я встречалапаладинов! И вы сказали мне: "Будьте одним из них! Этоваша судьба!" - Пакс умолкла, чтобы отдышаться, а затемпродолжила, переводя взгляд с одного своего собеседника на другого: - Я была счастлива, моя госпожа. Я удивлялась и радовалась, а потом... мне представилась возможность отправиться на поиски крепости, вместе с Амберионом и остальными! Я была рада пройти через все опасности. И все вы были чрезвычайно добры к такому молодому воину, как я. Вы помните, Амберион, нашу первую атаку? Вы сказали, что я действовала тогда хорошо.
- Пакс... - начал он. Но девушка продолжала, перебив его:
- И... затем меня схватили. Нет, господа. Я не упрекаювас, как прежде. Дьявол уже когда-то хотел забрать меня ксебе. Видимо, все это произошло из-за моей слабости иликакого-то порока. Как я могла обвинять вас, тех, кто пробрался в скалы, в самое логово врага, чтобы освободить меня? Нет. Но пока я была там, в их руках, я пыталась молиться Геду и Всевышнему, прося их о помощи. И сражалась с врагами, чтобы они не убили меня. Я была одна... втемноте... и думала лишь о том, что нужно сражаться так,чтобы Гед одобрил меня. Думаю, это было правильно. -Она опустила глаза и вдруг задрожала. Это было... былонелегко. А сейчас вы говорите, что, сражаясь с ними и неумерев, я открыла дорогу дьяволу. Но я не чувствую этогосама... Я не знаю... Но потерять все, чему я научилась... все,что вы помогли мне приобрести... и думать о том, как долгоя должна жить, если все становится хуже и хуже... Да исмогу ли я вести праздную жизнь? О, лучше убейте меня,леди, и сделайте это побыстрей.
В комнате повисла гнетущая тишина. Пакс отошла от окна. Ариания хотела что-то сказать, но Адхиел опередил ее:
-Леди Паксенаррион, друг эльфов, хотите, я расскажувам правдивую историю?
Пакс посмотрела на него. Лицо ее было белым и выражало отчаяние.
- Да, Адхиел, я слушаю вас.
- Мы, эльфы, не умираем от преклонного возраста, ипамять у нас бывает очень длинной. Мы видим медленныепроцессы, происходящие в мире с той же легкостью, с какойвы видите начало и окончание трапезы. Однажды, когда-тоочень давно, еще задолго до того, как был построен этот зали люди нашли дорогу через горы с юга, я гулял по зеленымлугам с одним волшебником, известным благодаря красоте своего голоса и мелодичности песен. Именно от него я узнал все мелодии, которым научил вас, миледи, когда мы встретились и подружились.
Его ремеслом было изготовление инструментов из живого дерева, а это, скажу я вам, очень тонкое дело - заставить расти липу или орех так, чтобы из него удобно было сделать арфу, лютню или свирель. И вырезать инструменты так, чтобы, когда придет время, с легкостью можно было отделить его от дерева, не причинив вреда ни тому, ни другому. Долгие годы нужно было потратить на то, чтобы вырастить дерево и вырезать из него один-единственный инструмент. Но у нас, эльфов, есть в запасе долгие годы, и мы любим наполнять их подобной работой.
В то время он выращивал дерево для арфы: не для маленькой, которую можно вырезать из яблони или груши, а для огромной арфы, на которой он надеялся играть перед троном нашего короля. Если вы представите мысленно форму огромной арфы, то поймете, как трудно ее сделать. Ведь основа ее должна быть достаточно крепкой, чтобы выдержать напряжение струн. Иначе, перебирая их, можно повредить дерево.
Я не могу сказать вам, как он ее сделал, - я не искусен в таких вещах. Знаю лишь, что весь этот процесс должен был закончиться, когда инструмент вырастет. В противном же случае он мог получиться отнюдь не музыкальным. И тогда моему знакомому пришлось бы использовать рабочие инструменты, которые он не любил, чтобы привести арфу в должный вид. Но если приняться за эту работу слишком быстро, то можно испортить или инструмент, или само дерево.
Он начал вырезать свою арфу как раз тогда, когда наш король собрался жениться. Не тут же, конечно, ведь это не характерно для нас, а когда начались ухаживания и приготовления к свадьбе, примерно через двадцать лет - а для людей это довольно большой срок, - был объявлен день свадьбы. На разные приготовления и подготовку к празднику должно было уйти еще сорок лет.
Когда мой знакомый узнал обо все этом, то решил, что его свадебным подарком будет огромная арфа, которую он тогда делал. Действительно это был королевский подарок. Он принес мне посмотреть еще незаконченную работу, но я мало что увидел. Он показал на веточку, которая должна была вырасти и превратиться в основу и корневой отросток которой тоже должен был стать частью инструмента.
Рама должна была вырасти из одного большого куска: ствол, ветвь, корень и отросток, привитый к ветви. Через двадцать лет мне случилось вновь побывать в тех местах, и я увидел, что форма приобретает более четкие очертания. Но мой друг был недоволен. По опыту он знал, что дерево будет расти слишком медленно и тогда его инструмент не будет готов к королевской свадьбе. Я рассмеялся, напомнив ему, что эльфам нет нужды торопиться. Для того чтобы получить такой поистине королевский подарок, наш правитель согласится подождать. Мой собеседник рассмеялся вместе со мной. Казалось, мои доводы убедили его.
Но хотя эльфы по природе своей неторопливы, мы гордимся нашим мастерством и любим церемонии. А церемонии означают, что вещи сделаны хорошо и вовремя. И вот он, страстно желая, чтобы его подарок доставил удовольствие королю и поспел к праздничному торжеству, начал торопиться.
Я не знаю, когда он это сделал и что точно он сделал. Знаю лишь, что он знал способы ускорения и замедления роста всех растений, с которыми он работал. Действительно, я видел, как он выращивал некоторые деревья всего лишь за один сезон. Если какое-нибудь дерево и давало трещину через десять лет, то в этом не было ничего страшного, если оно послужило в свое время подарком умирающему человеку. Так вот, каким-то образом он попытался ускорить рост своей арфы и удалить дерево, на котором она произрастала, и из-за этой поспешности в древесине образовалась трещина. Часть родительского дерева вошла в древесину арфы и ослабила ее, и огромный столб, который должен был нести на себе натяжение струн, стал расти криво.
Я хорошо помню тот день, когда он, опечаленный, показал мне, что из всего этого вышло. Более пятидесяти лет работы - и вдруг небольшой изъян испортил все. На лечение дерева потребуется не только время - целые годы, но также нужно и уничтожить ослабленную часть дерева, привить к основному стволу новый отросток и наблюдать за ним, пока он будет развиваться. К тому же, сказал мой знакомый, теперь ему никогда не добиться нужной для арфы формы. Дерево будет расти неуклюжим и изогнутым, хорошо еще, если останется крепким. Если же закрыть глаза на испорченное место, то гниль в дальнейшем испортит как саму арфу, так и дерево, на котором она растет. Я спросил его, что же он намерен делать. Он смотрел на дерево некоторое время, а затем сказал: "Дерево здесь ни в чем не виновато. Оно росло так, как ему положено было расти. Я исправлю то, что смогу, и настрою инструмент, когда придет время его дарить".
Леди Паксенаррион, в том, что произошло с вами, нет вашей вины. Но мы, которые должны были быть мудрее, попытались ускорить ваше выздоровление, не подумав о последствиях. Тогда нам это казалось единственно правильным решением. И сейчас, зная о допущенной ошибке, мы не можем оставить вас погибать в одиночку. Мы должны попытаться исправить положение. Хотя и не уверены в исходе этого исправления.
Пакс внимательно смотрела на него, пока он рассказывал свою историю. Лицо Адхиела показалось ей таким же таинственным, как и лица всех эльфов; по его выражению можно было лишь строить догадки, но не получить ответа на вопросы. Запинаясь, она сказала:
- Сэр... вы всегда были добры ко мне. Но неужели всеэто действительно нужно делать прямо сейчас? Разве немогу я просто пойти в поле, хотя бы один раз, и попытатьсявсе вспомнить сама?
- Леди, я знаю вас... я эльф, который не умрет от старости, а сможет погибнуть лишь в битве. Вы живете в моейпамяти и в памяти других эльфов. И вы будете жить тамочень долго, даже когда обычные люди забудут вас. Мысложим о вас песни, леди, что бы ни случилось.
- Я не это имела в виду, - печально сказала Пакс.
- Паксенаррион, мы не можем принудить вас к этому.Лучше бы сделать это быстро... но мы не будем... заставлятьвас силой. Но вам нельзя странствовать в одиночку и подвергать себя риску. Я думаю, вам вообще не следует уходить далеко отсюда. Но, что бы вы ни решили и что бы нислучилось, не стоит давать повод для ненужных сплетен икривотолков, сказала Ариания.
Пакс переводила взгляд с одного своего собеседника на другого, встречая в глазах каждого из них тревогу, сомнение и осторожность, хотя еще совсем недавно она видела в них восхищение и одобрение. Холодное отчаяние сжало ее сердце, еще более горькое, нежели то, которое она испытала в плену. Там против нее были враги, здесь - друзья. Прислонившись к стене и сложив руки, она в последний раз посмотрела на герцога Пелана. Он тоже не сводил с нее своих серых глаз. Затем подошел к девушке, все еще не отрывая от нее взгляда, и сказал:
-Паксенаррион, дочь Дортана, я возьму тебя под своюопеку. Я возьму тебя под свою защиту вместе с отрядом,который является делом моей жизни, если ты того пожелаешь. Ты можешь уйти вместе со мной, невзирая на них, истать капитаном в моем войске. И я буду доверять тебе.Потому что ты никогда не давала повода усомниться в твоей верности. Не сомневаюсь, ты и в дальнейшем будешьжить по законам чести. По моему глубокому убеждению,Паксенаррион, ты - хороший солдат и хороший человек идостойна моего прошлого и будущего к тебе доверия. Ты непожалеешь об этом. Ты никогда не предавала меня, и воттебе моя рука.
Пакс почувствовала, как ее рука оказалась в руке герцога, и лицо ее вспыхнуло от облегчения и нахлынувшей радости.
Герцог тем временем повернулся к ошеломленным неожиданным поворотом присутствующим:
-Да вы попросту глупцы! Думали, что имеете дело сослабой глупой девчушкой, которая не может и шагу ступитьбез поводка? Независимо от того, что она решит, у нее достаточно мужества и разума, побольше, чем у многих из вас.Если вы не думали, что на нее кто-то осмелится положиться, значит, вы не доверяли ей сами. - Сказав это, он взглянул на Пакс: - Не плачь, капитан. Мои капитаны не плачутперед посторонними людьми.
Рука Пакс по-прежнему сжимала руку герцога. Девушка находилась под властью нахлынувших на нее эмоций. Радость оттого, что герцог верит ей что кто-то вообще все еще доверяет ей, - обрушилась на нее потоком света. Ее аргументы, приведенные всего лишь несколько минут назад, показались ей мишурой, хотя она и верила в то, что говорила совсем недавно. Через несколько минут она справилась с волнением, и неожиданное изменение, происшедшее с ней, приковало к Пакс внимание всех находившихся в кабинете. Наступила полная тишина. И в ней торжественно зазвучал голос Пакс:
- Господин герцог! Вы дали мне гораздо больше, чемобещали. Сквозь свет вашего доверия я теперь хорошо вижусвой путь. Я никогда не поступлю к вам вновь на службу,мой господин, но я благодарю вас за этот дар. Вы всегдабудете жить в моей памяти, как бы мало мне ни осталосьжить.
- Пакс...
- Нет, мой господин. Вы знаете, что это должно произойти; и я не хочу терять право на ваше доверие. Сэр... яхочу попросить вашего благословения...
Даже сейчас, когда она говорила эти слова, в душе ее начал подниматься гнев. Она с трудом подавила его. Герцог обнял ее и крепко прижал к груди.
- Дитя мое... Пусть дьявол, если он действительно поселился в тебе, убирается прочь навсегда! И если ты когда-нибудь вновь придешь ко мне, Паксенаррион, и будешь нуждаться в моей помощи, я помогу тебе, чем смогу.
- Благодарю вас, мой дорогой господин.
- И я останусь здесь до тех пор, пока не увижу, как тывыдержишь это испытание, - добавил он, окинув гневнымвзглядом присутствующих.
- Благодарю вас, мой господин... Маршал-генерал?..
- Вы готовы? - Глаза Ариании были влажными, но голос тверд и непоколебим. Она ждала ответа.
Пакс отступила на несколько шагов от герцога. Она дрожала, но старалась, чтобы голос ее звучал твердо:
-Да, леди. Это должно быть сделано, и, как вы утверждаете, как можно быстрее. Что ж, приступайте.
ГЛАВА XXIX
Круг света сконцентрировался в центре мира. Пакс следила за его меняющимся цветом: сначала он был золотисто-желтым, потом мерцающе-оранжевым, красным, темнеющим и переходящим в фиолетовый, затем взрыв, и он превращался в синий с белым и, наконец, переходил от черного к желтому. Спустя некоторое время ей захотелось узнать, где и почему происходят подобные вещи. Она была уверена, глядя на красный круг, что он потемнеет и превратится в фиолетовый с синим, а затем взорвется и станет ослепительно белым. Какой-то летящий издали звук беспокоил девушку, бряцание каких-то цепей, перезвон колокольчиков, похожих на те, которые привязывают на шею животным в стадах. Скрежет камня о камень или стали о сталь. Чьи-то голоса, произносящие слова, которых она не знала.
Пакс открыла глаза, и в лицо ей ударил солнечный свет. Она моргнула. Она казалась себе какой-то светлой и пустой, словно скорлупа из-под яйца. Она не хотела двигаться, боясь боли или какой-то потери. Вдруг перед ней промелькнула какая-то тень. Очертания ее были знакомы Пакс. Человек.
Девушка ощутила, как то, на чем она лежит, передвинулось. Дуновение ветерка освежило ее. Что-то влажное и холодное прикоснулось к ее коже, затем она почувствовала прикосновение рук, и тепло вернулось. Пакс вновь моргнула и увидела на этот раз маршала, которую встретила как-то раз случайно прошлой зимой. Но близко они так и не познакомились. Лицо ее было спокойным и сдержанным. Пакс внимательно посмотрела на женщину. Она была для нее загадкой, которую предстояло разгадать.
Маршал обернулась и увидела, что Пакс смотрит на нее.
-Паксенаррион! Вы очнулись?
Пакс попыталась кивнуть, но даже это было ей тяжело, и она лишь моргнула в ответ.
-Как вы себя чувствуете?
Маршал наклонилась к ней ближе. Пакс не могла ответить, лишь закрыла глаза. Но рука маршала дотронулась до ее лба.
-Пакс! Отвечайте...
Но рядом раздался еще один голос:
-Подождите. Ведь мы даже не знаем...
Пакс вновь открыла глаза. Рядом с ее кроватью стояла маршал-генерал, одетая во все белое. Она улыбалась.
-Паксенаррион, да благословит вас Гед. Власть Ачрииразрушена, она не может больше контролировать вас. Теперь вы свободны от этого дьявола.
Пакс ничего не почувствовала, услышав эти слова. Ни радости, ни страха. Она попыталась что-то сказать, но ей удалось лишь издать какой-то слабый звук. Маршал посмотрела на маршал-генерала и, увидев ее кивок, подала ей со стола кружку.
-Вот. Попытайтесь выпить это. - Маршал-генерал приподняла голову Пакс и поднесла кружку к ее губам.
Пакс сделала несколько глотков. Холодная вода была приятна на вкус.
- А теперь вы можете говорить, Паксенаррион? - Маршал-генерал придвинула к кровати табуретку и села.
- Я... думаю... да, леди.
- Очень хорошо. Несколько дней вы были без сознания.Мы подоспели вовремя, Паксенаррион, потому что дьяволкиакномов проник в вас глубоко и добрался до вашего разума.
Маршал-генерал дотронулась до ее головы; Пакс вздрогнула, но потом успокоилась, раздумывая, что же может понять маршал-генерал, прикоснувшись к ней. Наконец Ариа-ния отвела руку и села на свое место со вздохом.
-Да... Мы сделали все, что могли. Теперь он не сможетпричинить вам никакого вреда... Как вы себя чувствуете,Пакс?
Пакс начала вспоминать, о чем ей говорили раньше. Она попыталась отыскать что-то внутри себя, но не нашла ничего. Ничего странного, ничего плохого - вообще ничего.
-Я не чувствую ничего плохого, - сказала она осторожно.
Маршал-генерал вновь вздохнула:
- Разумеется, Паксенаррион, вы и не можете чувствовать ничего плохого. Во всяком случае, вам сейчас не хужетого, кому попала инфекция в рану. Дьявол вторгся в вас,как зараза вторгается в гниющую конечность. Мы разрушили его до основания, но я не могу сказать пока с полнойуверенностью, что еще мы, возможно, разрушили. Помните,что мы - ваши друзья и компаньоны по содружеству Геда.И что бы ни случилось в дальнейшем, мы позаботимся овас. - Она встала и разогнула спину. - Да благословит васГед!.. Как же я устала! Херан, дайте Паксенаррион поестьвсе, что она попросит, и присмотрите за ней, пока не придетБелфан. Если она будет неплохо себя чувствовать, герцогПелан хотел бы тоже повидать ее.
- Слушаю, маршал-генерал.
Маршал Херан вновь взглянула на Пакс и последовала за маршал-генералом до двери. Пакс не слышала тихо заданного вопроса, но услышала ответ:
-Нет. Это не имеет значения. Почетный гость, Херан.
Когда она ушла, Херан вернулась к кровати Пакс. Девушка пыталась понять, что происходит. Они что-то сделали для нее: маршал-генерал, Амберион, волшебник Адхиел, остальные. Она не чувствовала никакой боли, только чудовищную слабость, и хотела узнать, что же, в конце концов, произошло.
-Вы голодны? - резко спросила Херан.
Пакс вздрогнула, услышав ее тон. Почему Херан рассержена на нее? Она кивнула в ответ, но ничего не сказала.
- Хорошо... Что же вы хотите? Есть жареная баранина-Паке окинула взглядом комнату:
- Хорошо... Но это... не моя комната.
Херан вновь взглянула на нее. Значение этого взгляда Пакс понять не могла.
- Вы же не думаете, что находитесь вместе с другимикандидатами? После того... словом, вы находитесь в апартаментах маршал-генерала, в комнате для гостей. Когда онабудет уверена...
- Уверена в чем? - По спине девушки пробежал ледяной озноб.
-Уверена в том, что вы поправились. Я сейчас вернусь,принесу вам поесть.
Херан вышла из комнаты, и Пакс вновь огляделась по сторонам. Кровать, на которой она лежала, была обыкновенной, но больших размеров, чем в ее комнате. Окно справа пропускало тусклый свет, несколько стульев окружали небольшой камин напротив кровати.
Херан вернулась с накрытым салфеткой подносом.
-Вы уже попытались встать? Если вы можете сесть застол...
Но Пакс не могла.
Тогда Херан взбила подушки у нее за спиной и утрамбовала их так, что они стали жесткими, и, поставив поднос на колени Пакс, вышла из комнаты. Девушка никак не могла справиться с едой и посудой. Ей трудно было взять вилку, она то и дело неловко поворачивалась у нее в руке. К тому времени, когда вернулась Херан, неся поднос для себя, Пакс была огорчена и взволнованна.
-Маршал, простите, но я не могу...
Когда она заговорила, вилка выскользнула у нее из руки и со стуком упала на пол. Херан пристально посмотрела на Пакс:
- Что это? Вы даже не можете поесть сами?
- Нет... не могу... - Задыхаясь и тяжело дыша, Паксчувствовала себя неуклюжей, словно маленький ребенок, ив конце концов взяла кусок мяса рукой.
- Подождите. Вот...
Херан поставила на стол свой поднос и подошла к кровати Пакс. Несколькими быстрыми движениями маршал разрезала мясо на маленькие кусочкам и подняла с пола вилку.
-Сейчас вы справитесь? - недовольно спросила она.Пакс посмотрела ей в глаза. Она не могла понять причины враждебности Херан.
- Я... я надеюсь.
- Я тоже.
Херан вернулась на свое место и, не сказав больше ни слова, принялась за еду. Пакс вновь попыталась есть вилкой. Но собственные руки казались ей большими, как подушки, и ей тяжело было донести еду до рта. После нескольких неуклюжих попыток, съев все же немного мяса, она отставила поднос и легла, наблюдая за тем, как ест
Херан. Когда маршал закончила трапезу, она подошла к Пакс, чтобы забрать у нее поднос.
- И это все, что вы съели? Я думала, вы действительноголодны...
- Я была. Я только...
- Что же, только не надейтесь получить что-нибудьв течение часа. Допейте воду, вам это необходимо.
Она стояла над Пакс до тех пор, пока кружка не оказалась пуста, и затем отставила ее в сторону. Буквально сразу же сна вышла из комнаты, унеся оба подноса. Пакс откинулась на подушку, все еще недоумевая. Чем она заслужила такое неудовольствие маршала? Но в это время ее размышления прервал стук в дверь. Она откликнулась и тут же узнала голос герцога.
-Входите, мой господин.
Он открыл дверь и вошел в комнату.
-А где твой сторожевой пес?
Пакс не знала, что сказать на это, и он продолжил:
- Та маршал, которая охраняет твою дверь. Херан, кажется, так ее зовут.
- Она вышла, чтобы отнести на место подносы.
Пакс почувствовала себя так, словно она вновь была рекрутом и этот могущественный человек, герцог, чем-то ей угрожал. Он прошелся по комнате, словно снежная кошка, виляющая хвостом. Наконец повернулся к ней:
- Я хотел повидать тебя, но они все время твердят, чтонужно подождать. Как ты? Они продолжают как-то лечитьтебя?
- Не знаю. Я очнулась совсем недавно. И почти ничегоне чувствую...
- Думаю, все зто к лучшему, после того что они... Скажутебе, Пакс, я был близок к тому, чтобы поубивать их всех.
- Что?
- Мне очень хотелось увидеть тебя. А они все собрались вокруг и делали что-то непонятное. Я боялся за тебя...
- Мой господин, они должны были... - Теперь Паксвспомнила больше, и ее начал охватывать страх.
- Хм. Ты уже поднималась с постели?
-Нет, мой господин. Я не могла даже самостоятельнопоесть.
Он пожал плечами:
- Наверное, так будет продолжаться еще некоторое время. После таких тяжких дней слабость - обычное дело.
- Я хотела бы знать...
Пустота внутри, которую ощущала Пакс, не казалась ей уже чем-то хорошим.
Он оглянулся по сторонам и спросил: - Что?
-Поправлюсь ли я. Не представляю, как мне узнатьэто. Сейчас, вспоминая о том, что они делали со мной, я немогу думать ни о чем больше.
Он сел рядом с кроватью и положил свою руку на ее.
- Не волнуйся об этом. Ты же знаешь, что волнениеперед битвой никогда не помогает. Придет время, и тыокрепнешь. Тогда все и поймешь.
- Но что думаете по этому поводу вы, мой господин?Вы думаете, он ушел?
Он вздохнул и не спросил, что она имела в виду.
- Пакс, когда вы служили в моем отряде, вы узнали,что раны нужно лечить сразу же, чтобы не началось воспаление. И если хирург отрезает какой-то орган, это все желучше, чем позволить инфекции распространиться по всему телу.
- Да, мой господин, но...
- Паксенаррион, герцог говорит правду. Если бы мызнали, что дьявол не будет распространяться внутри вас илибудет делать это медленно, мы бы не стали применять стольсильнодействующее средство. Но в том-то и дело, что онраспространяется с ужасной быстротой. Вы же сами, будучиуже отравленной им, не сможете осознать, как далеко этозашло.
- Но, моя госпожа... потерять все... и думать о том, какдолго я еще смогу прожить... Что же мне делать? Так долгопробыть в опале...
- Это не будет опалой, Паксенаррион, как бы ни повернулись события в дальнейшем. Вы уже завоевали честь иславу, несмотря на ваши молодые годы. Ни одна из мызГеда не будет закрыта для вас: это я обещаю. Но если у васвозникнут трудности - хотя такого не должно быть, - мыпоможем вам найти свой путь в жизни.
Пакс вскочила, сдвинув в сторону стул. Большими шагами она подошла к окну и стала смотреть на заход солнца, окрасивший желтым цветом булыжную мостовую двора и крышу над Хай-Лордс-Холлом, расположенным напротив.
-Я всегда мечтала быть воином. Сначала это была глупая детская мечта стать героем из песни, героем с серебряным мечом. Затем Джорнот рассказал мне о жизни солдат, и я захотела стать наемником, хорошим солдатом изарабатывать себе на жизнь с помощью меча. Захотела увидеть новые земли и заслужить честь и славу, верно неся службу своему господину. Эта мечта привела меня в отряд герцога Пелана, и там я добилась очень многого. Вы, наверное, знаете, обо мне там были хорошего мнения. - Сказав это, Пакс взглянула на герцога.
Он мрачно кивнул в ответ, подтверждая ее правоту. Затем девушка вновь стала смотреть на панораму, открывающуюся из окна.
-Я служила там три сезона, но... господин герцог нив чем не виноват, он самый замечательный командир, наслужбе у которого я хотела бы состоять... но я была свидетелем такого, в чем не хотела бы участвовать. Поэтомуя покинула отряд, думая отправиться на север, домой, инаняться на службу охранником в какой-нибудь замок.Вы знаете, что случилось с Заколдованным подземельем ив Бреверсбридже. Маршал Кедфер... господин Оакхеллоу...я познакомилась с ними там и много от них узнала. Моимечты стали несколько иными; я хотела теперь не только получить должность капитана охраны вместо должностисержанта, я мечтала сражаться так, как сражался Гед - заправду, защищая беспомощных. Да и вы поощряли меня:вы, маршал-генерал, и вы, маршал Феллис, и вы, сэр Амбе-рион. Вы советовали мне учиться, изучать языки, искусствовооружения, хирургию, фортификацию... Вы говорили, чтовсе это - очень важно и правильно. - Голос Пакс осекся,и у нее задрожали плечи.
Собравшиеся в комнате хранили молчание, каждый из них был погружен в свои собственные воспоминания. Пакс глубоко вздохнула, потом еще раз и повернулась лицом к своим собеседникам. В глазах ее стояли слезы.
-А потом вы удостоили меня, дочь простого фермера,бедную девушку из народа и бывшего наемника, такой чести, о которой я не смела и мечтать. Вы, моя леди, предоставили мне шанс стать паладином. Паладином! Да знаетели вы и можете ли вы представить, что значило одно лишьэто слово для ребенка, жившего на ферме в дальнем концекоролевства? Это ведь настоящая сказка и мечта. Фантазия,которая слишком хороша, чтобы стать правдой! Я встречалапаладинов! И вы сказали мне: "Будьте одним из них! Этоваша судьба!" - Пакс умолкла, чтобы отдышаться, а затемпродолжила, переводя взгляд с одного своего собеседника на другого: - Я была счастлива, моя госпожа. Я удивлялась и радовалась, а потом... мне представилась возможность отправиться на поиски крепости, вместе с Амберионом и остальными! Я была рада пройти через все опасности. И все вы были чрезвычайно добры к такому молодому воину, как я. Вы помните, Амберион, нашу первую атаку? Вы сказали, что я действовала тогда хорошо.
- Пакс... - начал он. Но девушка продолжала, перебив его:
- И... затем меня схватили. Нет, господа. Я не упрекаювас, как прежде. Дьявол уже когда-то хотел забрать меня ксебе. Видимо, все это произошло из-за моей слабости иликакого-то порока. Как я могла обвинять вас, тех, кто пробрался в скалы, в самое логово врага, чтобы освободить меня? Нет. Но пока я была там, в их руках, я пыталась молиться Геду и Всевышнему, прося их о помощи. И сражалась с врагами, чтобы они не убили меня. Я была одна... втемноте... и думала лишь о том, что нужно сражаться так,чтобы Гед одобрил меня. Думаю, это было правильно. -Она опустила глаза и вдруг задрожала. Это было... былонелегко. А сейчас вы говорите, что, сражаясь с ними и неумерев, я открыла дорогу дьяволу. Но я не чувствую этогосама... Я не знаю... Но потерять все, чему я научилась... все,что вы помогли мне приобрести... и думать о том, как долгоя должна жить, если все становится хуже и хуже... Да исмогу ли я вести праздную жизнь? О, лучше убейте меня,леди, и сделайте это побыстрей.
В комнате повисла гнетущая тишина. Пакс отошла от окна. Ариания хотела что-то сказать, но Адхиел опередил ее:
-Леди Паксенаррион, друг эльфов, хотите, я расскажувам правдивую историю?
Пакс посмотрела на него. Лицо ее было белым и выражало отчаяние.
- Да, Адхиел, я слушаю вас.
- Мы, эльфы, не умираем от преклонного возраста, ипамять у нас бывает очень длинной. Мы видим медленныепроцессы, происходящие в мире с той же легкостью, с какойвы видите начало и окончание трапезы. Однажды, когда-тоочень давно, еще задолго до того, как был построен этот зали люди нашли дорогу через горы с юга, я гулял по зеленымлугам с одним волшебником, известным благодаря красоте своего голоса и мелодичности песен. Именно от него я узнал все мелодии, которым научил вас, миледи, когда мы встретились и подружились.
Его ремеслом было изготовление инструментов из живого дерева, а это, скажу я вам, очень тонкое дело - заставить расти липу или орех так, чтобы из него удобно было сделать арфу, лютню или свирель. И вырезать инструменты так, чтобы, когда придет время, с легкостью можно было отделить его от дерева, не причинив вреда ни тому, ни другому. Долгие годы нужно было потратить на то, чтобы вырастить дерево и вырезать из него один-единственный инструмент. Но у нас, эльфов, есть в запасе долгие годы, и мы любим наполнять их подобной работой.
В то время он выращивал дерево для арфы: не для маленькой, которую можно вырезать из яблони или груши, а для огромной арфы, на которой он надеялся играть перед троном нашего короля. Если вы представите мысленно форму огромной арфы, то поймете, как трудно ее сделать. Ведь основа ее должна быть достаточно крепкой, чтобы выдержать напряжение струн. Иначе, перебирая их, можно повредить дерево.
Я не могу сказать вам, как он ее сделал, - я не искусен в таких вещах. Знаю лишь, что весь этот процесс должен был закончиться, когда инструмент вырастет. В противном же случае он мог получиться отнюдь не музыкальным. И тогда моему знакомому пришлось бы использовать рабочие инструменты, которые он не любил, чтобы привести арфу в должный вид. Но если приняться за эту работу слишком быстро, то можно испортить или инструмент, или само дерево.
Он начал вырезать свою арфу как раз тогда, когда наш король собрался жениться. Не тут же, конечно, ведь это не характерно для нас, а когда начались ухаживания и приготовления к свадьбе, примерно через двадцать лет - а для людей это довольно большой срок, - был объявлен день свадьбы. На разные приготовления и подготовку к празднику должно было уйти еще сорок лет.
Когда мой знакомый узнал обо все этом, то решил, что его свадебным подарком будет огромная арфа, которую он тогда делал. Действительно это был королевский подарок. Он принес мне посмотреть еще незаконченную работу, но я мало что увидел. Он показал на веточку, которая должна была вырасти и превратиться в основу и корневой отросток которой тоже должен был стать частью инструмента.
Рама должна была вырасти из одного большого куска: ствол, ветвь, корень и отросток, привитый к ветви. Через двадцать лет мне случилось вновь побывать в тех местах, и я увидел, что форма приобретает более четкие очертания. Но мой друг был недоволен. По опыту он знал, что дерево будет расти слишком медленно и тогда его инструмент не будет готов к королевской свадьбе. Я рассмеялся, напомнив ему, что эльфам нет нужды торопиться. Для того чтобы получить такой поистине королевский подарок, наш правитель согласится подождать. Мой собеседник рассмеялся вместе со мной. Казалось, мои доводы убедили его.
Но хотя эльфы по природе своей неторопливы, мы гордимся нашим мастерством и любим церемонии. А церемонии означают, что вещи сделаны хорошо и вовремя. И вот он, страстно желая, чтобы его подарок доставил удовольствие королю и поспел к праздничному торжеству, начал торопиться.
Я не знаю, когда он это сделал и что точно он сделал. Знаю лишь, что он знал способы ускорения и замедления роста всех растений, с которыми он работал. Действительно, я видел, как он выращивал некоторые деревья всего лишь за один сезон. Если какое-нибудь дерево и давало трещину через десять лет, то в этом не было ничего страшного, если оно послужило в свое время подарком умирающему человеку. Так вот, каким-то образом он попытался ускорить рост своей арфы и удалить дерево, на котором она произрастала, и из-за этой поспешности в древесине образовалась трещина. Часть родительского дерева вошла в древесину арфы и ослабила ее, и огромный столб, который должен был нести на себе натяжение струн, стал расти криво.
Я хорошо помню тот день, когда он, опечаленный, показал мне, что из всего этого вышло. Более пятидесяти лет работы - и вдруг небольшой изъян испортил все. На лечение дерева потребуется не только время - целые годы, но также нужно и уничтожить ослабленную часть дерева, привить к основному стволу новый отросток и наблюдать за ним, пока он будет развиваться. К тому же, сказал мой знакомый, теперь ему никогда не добиться нужной для арфы формы. Дерево будет расти неуклюжим и изогнутым, хорошо еще, если останется крепким. Если же закрыть глаза на испорченное место, то гниль в дальнейшем испортит как саму арфу, так и дерево, на котором она растет. Я спросил его, что же он намерен делать. Он смотрел на дерево некоторое время, а затем сказал: "Дерево здесь ни в чем не виновато. Оно росло так, как ему положено было расти. Я исправлю то, что смогу, и настрою инструмент, когда придет время его дарить".
Леди Паксенаррион, в том, что произошло с вами, нет вашей вины. Но мы, которые должны были быть мудрее, попытались ускорить ваше выздоровление, не подумав о последствиях. Тогда нам это казалось единственно правильным решением. И сейчас, зная о допущенной ошибке, мы не можем оставить вас погибать в одиночку. Мы должны попытаться исправить положение. Хотя и не уверены в исходе этого исправления.
Пакс внимательно смотрела на него, пока он рассказывал свою историю. Лицо Адхиела показалось ей таким же таинственным, как и лица всех эльфов; по его выражению можно было лишь строить догадки, но не получить ответа на вопросы. Запинаясь, она сказала:
- Сэр... вы всегда были добры ко мне. Но неужели всеэто действительно нужно делать прямо сейчас? Разве немогу я просто пойти в поле, хотя бы один раз, и попытатьсявсе вспомнить сама?
- Леди, я знаю вас... я эльф, который не умрет от старости, а сможет погибнуть лишь в битве. Вы живете в моейпамяти и в памяти других эльфов. И вы будете жить тамочень долго, даже когда обычные люди забудут вас. Мысложим о вас песни, леди, что бы ни случилось.
- Я не это имела в виду, - печально сказала Пакс.
- Паксенаррион, мы не можем принудить вас к этому.Лучше бы сделать это быстро... но мы не будем... заставлятьвас силой. Но вам нельзя странствовать в одиночку и подвергать себя риску. Я думаю, вам вообще не следует уходить далеко отсюда. Но, что бы вы ни решили и что бы нислучилось, не стоит давать повод для ненужных сплетен икривотолков, сказала Ариания.
Пакс переводила взгляд с одного своего собеседника на другого, встречая в глазах каждого из них тревогу, сомнение и осторожность, хотя еще совсем недавно она видела в них восхищение и одобрение. Холодное отчаяние сжало ее сердце, еще более горькое, нежели то, которое она испытала в плену. Там против нее были враги, здесь - друзья. Прислонившись к стене и сложив руки, она в последний раз посмотрела на герцога Пелана. Он тоже не сводил с нее своих серых глаз. Затем подошел к девушке, все еще не отрывая от нее взгляда, и сказал:
-Паксенаррион, дочь Дортана, я возьму тебя под своюопеку. Я возьму тебя под свою защиту вместе с отрядом,который является делом моей жизни, если ты того пожелаешь. Ты можешь уйти вместе со мной, невзирая на них, истать капитаном в моем войске. И я буду доверять тебе.Потому что ты никогда не давала повода усомниться в твоей верности. Не сомневаюсь, ты и в дальнейшем будешьжить по законам чести. По моему глубокому убеждению,Паксенаррион, ты - хороший солдат и хороший человек идостойна моего прошлого и будущего к тебе доверия. Ты непожалеешь об этом. Ты никогда не предавала меня, и воттебе моя рука.
Пакс почувствовала, как ее рука оказалась в руке герцога, и лицо ее вспыхнуло от облегчения и нахлынувшей радости.
Герцог тем временем повернулся к ошеломленным неожиданным поворотом присутствующим:
-Да вы попросту глупцы! Думали, что имеете дело сослабой глупой девчушкой, которая не может и шагу ступитьбез поводка? Независимо от того, что она решит, у нее достаточно мужества и разума, побольше, чем у многих из вас.Если вы не думали, что на нее кто-то осмелится положиться, значит, вы не доверяли ей сами. - Сказав это, он взглянул на Пакс: - Не плачь, капитан. Мои капитаны не плачутперед посторонними людьми.
Рука Пакс по-прежнему сжимала руку герцога. Девушка находилась под властью нахлынувших на нее эмоций. Радость оттого, что герцог верит ей что кто-то вообще все еще доверяет ей, - обрушилась на нее потоком света. Ее аргументы, приведенные всего лишь несколько минут назад, показались ей мишурой, хотя она и верила в то, что говорила совсем недавно. Через несколько минут она справилась с волнением, и неожиданное изменение, происшедшее с ней, приковало к Пакс внимание всех находившихся в кабинете. Наступила полная тишина. И в ней торжественно зазвучал голос Пакс:
- Господин герцог! Вы дали мне гораздо больше, чемобещали. Сквозь свет вашего доверия я теперь хорошо вижусвой путь. Я никогда не поступлю к вам вновь на службу,мой господин, но я благодарю вас за этот дар. Вы всегдабудете жить в моей памяти, как бы мало мне ни осталосьжить.
- Пакс...
- Нет, мой господин. Вы знаете, что это должно произойти; и я не хочу терять право на ваше доверие. Сэр... яхочу попросить вашего благословения...
Даже сейчас, когда она говорила эти слова, в душе ее начал подниматься гнев. Она с трудом подавила его. Герцог обнял ее и крепко прижал к груди.
- Дитя мое... Пусть дьявол, если он действительно поселился в тебе, убирается прочь навсегда! И если ты когда-нибудь вновь придешь ко мне, Паксенаррион, и будешь нуждаться в моей помощи, я помогу тебе, чем смогу.
- Благодарю вас, мой дорогой господин.
- И я останусь здесь до тех пор, пока не увижу, как тывыдержишь это испытание, - добавил он, окинув гневнымвзглядом присутствующих.
- Благодарю вас, мой господин... Маршал-генерал?..
- Вы готовы? - Глаза Ариании были влажными, но голос тверд и непоколебим. Она ждала ответа.
Пакс отступила на несколько шагов от герцога. Она дрожала, но старалась, чтобы голос ее звучал твердо:
-Да, леди. Это должно быть сделано, и, как вы утверждаете, как можно быстрее. Что ж, приступайте.
ГЛАВА XXIX
Круг света сконцентрировался в центре мира. Пакс следила за его меняющимся цветом: сначала он был золотисто-желтым, потом мерцающе-оранжевым, красным, темнеющим и переходящим в фиолетовый, затем взрыв, и он превращался в синий с белым и, наконец, переходил от черного к желтому. Спустя некоторое время ей захотелось узнать, где и почему происходят подобные вещи. Она была уверена, глядя на красный круг, что он потемнеет и превратится в фиолетовый с синим, а затем взорвется и станет ослепительно белым. Какой-то летящий издали звук беспокоил девушку, бряцание каких-то цепей, перезвон колокольчиков, похожих на те, которые привязывают на шею животным в стадах. Скрежет камня о камень или стали о сталь. Чьи-то голоса, произносящие слова, которых она не знала.
Пакс открыла глаза, и в лицо ей ударил солнечный свет. Она моргнула. Она казалась себе какой-то светлой и пустой, словно скорлупа из-под яйца. Она не хотела двигаться, боясь боли или какой-то потери. Вдруг перед ней промелькнула какая-то тень. Очертания ее были знакомы Пакс. Человек.
Девушка ощутила, как то, на чем она лежит, передвинулось. Дуновение ветерка освежило ее. Что-то влажное и холодное прикоснулось к ее коже, затем она почувствовала прикосновение рук, и тепло вернулось. Пакс вновь моргнула и увидела на этот раз маршала, которую встретила как-то раз случайно прошлой зимой. Но близко они так и не познакомились. Лицо ее было спокойным и сдержанным. Пакс внимательно посмотрела на женщину. Она была для нее загадкой, которую предстояло разгадать.
Маршал обернулась и увидела, что Пакс смотрит на нее.
-Паксенаррион! Вы очнулись?
Пакс попыталась кивнуть, но даже это было ей тяжело, и она лишь моргнула в ответ.
-Как вы себя чувствуете?
Маршал наклонилась к ней ближе. Пакс не могла ответить, лишь закрыла глаза. Но рука маршала дотронулась до ее лба.
-Пакс! Отвечайте...
Но рядом раздался еще один голос:
-Подождите. Ведь мы даже не знаем...
Пакс вновь открыла глаза. Рядом с ее кроватью стояла маршал-генерал, одетая во все белое. Она улыбалась.
-Паксенаррион, да благословит вас Гед. Власть Ачрииразрушена, она не может больше контролировать вас. Теперь вы свободны от этого дьявола.
Пакс ничего не почувствовала, услышав эти слова. Ни радости, ни страха. Она попыталась что-то сказать, но ей удалось лишь издать какой-то слабый звук. Маршал посмотрела на маршал-генерала и, увидев ее кивок, подала ей со стола кружку.
-Вот. Попытайтесь выпить это. - Маршал-генерал приподняла голову Пакс и поднесла кружку к ее губам.
Пакс сделала несколько глотков. Холодная вода была приятна на вкус.
- А теперь вы можете говорить, Паксенаррион? - Маршал-генерал придвинула к кровати табуретку и села.
- Я... думаю... да, леди.
- Очень хорошо. Несколько дней вы были без сознания.Мы подоспели вовремя, Паксенаррион, потому что дьяволкиакномов проник в вас глубоко и добрался до вашего разума.
Маршал-генерал дотронулась до ее головы; Пакс вздрогнула, но потом успокоилась, раздумывая, что же может понять маршал-генерал, прикоснувшись к ней. Наконец Ариа-ния отвела руку и села на свое место со вздохом.
-Да... Мы сделали все, что могли. Теперь он не сможетпричинить вам никакого вреда... Как вы себя чувствуете,Пакс?
Пакс начала вспоминать, о чем ей говорили раньше. Она попыталась отыскать что-то внутри себя, но не нашла ничего. Ничего странного, ничего плохого - вообще ничего.
-Я не чувствую ничего плохого, - сказала она осторожно.
Маршал-генерал вновь вздохнула:
- Разумеется, Паксенаррион, вы и не можете чувствовать ничего плохого. Во всяком случае, вам сейчас не хужетого, кому попала инфекция в рану. Дьявол вторгся в вас,как зараза вторгается в гниющую конечность. Мы разрушили его до основания, но я не могу сказать пока с полнойуверенностью, что еще мы, возможно, разрушили. Помните,что мы - ваши друзья и компаньоны по содружеству Геда.И что бы ни случилось в дальнейшем, мы позаботимся овас. - Она встала и разогнула спину. - Да благословит васГед!.. Как же я устала! Херан, дайте Паксенаррион поестьвсе, что она попросит, и присмотрите за ней, пока не придетБелфан. Если она будет неплохо себя чувствовать, герцогПелан хотел бы тоже повидать ее.
- Слушаю, маршал-генерал.
Маршал Херан вновь взглянула на Пакс и последовала за маршал-генералом до двери. Пакс не слышала тихо заданного вопроса, но услышала ответ:
-Нет. Это не имеет значения. Почетный гость, Херан.
Когда она ушла, Херан вернулась к кровати Пакс. Девушка пыталась понять, что происходит. Они что-то сделали для нее: маршал-генерал, Амберион, волшебник Адхиел, остальные. Она не чувствовала никакой боли, только чудовищную слабость, и хотела узнать, что же, в конце концов, произошло.
-Вы голодны? - резко спросила Херан.
Пакс вздрогнула, услышав ее тон. Почему Херан рассержена на нее? Она кивнула в ответ, но ничего не сказала.
- Хорошо... Что же вы хотите? Есть жареная баранина-Паке окинула взглядом комнату:
- Хорошо... Но это... не моя комната.
Херан вновь взглянула на нее. Значение этого взгляда Пакс понять не могла.
- Вы же не думаете, что находитесь вместе с другимикандидатами? После того... словом, вы находитесь в апартаментах маршал-генерала, в комнате для гостей. Когда онабудет уверена...
- Уверена в чем? - По спине девушки пробежал ледяной озноб.
-Уверена в том, что вы поправились. Я сейчас вернусь,принесу вам поесть.
Херан вышла из комнаты, и Пакс вновь огляделась по сторонам. Кровать, на которой она лежала, была обыкновенной, но больших размеров, чем в ее комнате. Окно справа пропускало тусклый свет, несколько стульев окружали небольшой камин напротив кровати.
Херан вернулась с накрытым салфеткой подносом.
-Вы уже попытались встать? Если вы можете сесть застол...
Но Пакс не могла.
Тогда Херан взбила подушки у нее за спиной и утрамбовала их так, что они стали жесткими, и, поставив поднос на колени Пакс, вышла из комнаты. Девушка никак не могла справиться с едой и посудой. Ей трудно было взять вилку, она то и дело неловко поворачивалась у нее в руке. К тому времени, когда вернулась Херан, неся поднос для себя, Пакс была огорчена и взволнованна.
-Маршал, простите, но я не могу...
Когда она заговорила, вилка выскользнула у нее из руки и со стуком упала на пол. Херан пристально посмотрела на Пакс:
- Что это? Вы даже не можете поесть сами?
- Нет... не могу... - Задыхаясь и тяжело дыша, Паксчувствовала себя неуклюжей, словно маленький ребенок, ив конце концов взяла кусок мяса рукой.
- Подождите. Вот...
Херан поставила на стол свой поднос и подошла к кровати Пакс. Несколькими быстрыми движениями маршал разрезала мясо на маленькие кусочкам и подняла с пола вилку.
-Сейчас вы справитесь? - недовольно спросила она.Пакс посмотрела ей в глаза. Она не могла понять причины враждебности Херан.
- Я... я надеюсь.
- Я тоже.
Херан вернулась на свое место и, не сказав больше ни слова, принялась за еду. Пакс вновь попыталась есть вилкой. Но собственные руки казались ей большими, как подушки, и ей тяжело было донести еду до рта. После нескольких неуклюжих попыток, съев все же немного мяса, она отставила поднос и легла, наблюдая за тем, как ест
Херан. Когда маршал закончила трапезу, она подошла к Пакс, чтобы забрать у нее поднос.
- И это все, что вы съели? Я думала, вы действительноголодны...
- Я была. Я только...
- Что же, только не надейтесь получить что-нибудьв течение часа. Допейте воду, вам это необходимо.
Она стояла над Пакс до тех пор, пока кружка не оказалась пуста, и затем отставила ее в сторону. Буквально сразу же сна вышла из комнаты, унеся оба подноса. Пакс откинулась на подушку, все еще недоумевая. Чем она заслужила такое неудовольствие маршала? Но в это время ее размышления прервал стук в дверь. Она откликнулась и тут же узнала голос герцога.
-Входите, мой господин.
Он открыл дверь и вошел в комнату.
-А где твой сторожевой пес?
Пакс не знала, что сказать на это, и он продолжил:
- Та маршал, которая охраняет твою дверь. Херан, кажется, так ее зовут.
- Она вышла, чтобы отнести на место подносы.
Пакс почувствовала себя так, словно она вновь была рекрутом и этот могущественный человек, герцог, чем-то ей угрожал. Он прошелся по комнате, словно снежная кошка, виляющая хвостом. Наконец повернулся к ней:
- Я хотел повидать тебя, но они все время твердят, чтонужно подождать. Как ты? Они продолжают как-то лечитьтебя?
- Не знаю. Я очнулась совсем недавно. И почти ничегоне чувствую...
- Думаю, все зто к лучшему, после того что они... Скажутебе, Пакс, я был близок к тому, чтобы поубивать их всех.
- Что?
- Мне очень хотелось увидеть тебя. А они все собрались вокруг и делали что-то непонятное. Я боялся за тебя...
- Мой господин, они должны были... - Теперь Паксвспомнила больше, и ее начал охватывать страх.
- Хм. Ты уже поднималась с постели?
-Нет, мой господин. Я не могла даже самостоятельнопоесть.
Он пожал плечами:
- Наверное, так будет продолжаться еще некоторое время. После таких тяжких дней слабость - обычное дело.
- Я хотела бы знать...
Пустота внутри, которую ощущала Пакс, не казалась ей уже чем-то хорошим.
Он оглянулся по сторонам и спросил: - Что?
-Поправлюсь ли я. Не представляю, как мне узнатьэто. Сейчас, вспоминая о том, что они делали со мной, я немогу думать ни о чем больше.
Он сел рядом с кроватью и положил свою руку на ее.
- Не волнуйся об этом. Ты же знаешь, что волнениеперед битвой никогда не помогает. Придет время, и тыокрепнешь. Тогда все и поймешь.
- Но что думаете по этому поводу вы, мой господин?Вы думаете, он ушел?
Он вздохнул и не спросил, что она имела в виду.