Страница:
— Это Хаос сделал зверей такими? — в ужасе спросил Корум.
— Не совсем так, — ответил Джери.
— То есть?
Тут в разговор вступил Король Без Королевства.
— Эти чудовища, — сказал он, — раньше были людьми. Многие из них — мои бывшие подданные. Они перешли на сторону Хаоса, потому что сочли его более могущественным, чем Закон…
— И наградой за это им было столь страшное превращение? — с ужасом произнесла Ралина.
— Они и не подозревают о случившемся с ними, — спокойно возразил Джери. — Они так низко пали в своем предательстве, что почти совсем утратили память о собственной былой сущности.
Черные колесницы, скрипя и грохоча, приближались. И все громче слышалось рычание, храп и блеяние сидящих в них чудищ.
Путешественники вынуждены были спасаться бегством, бежать со всех ног, сжимая в руках бесполезное против такого врага оружие, откашливаясь и отплевываясь, стараясь избавиться от преследовавшего их жуткого запаха Своры Хаоса и от липучего желтого тумана.
Свора Хаоса взревела при виде бегущих людей и стала понукать и стегать бичами запряженных в колесницы ящеров. Жуткая, омерзительная армия вовсю наслаждалась начавшейся погоней…
Четверо преследуемых, ослабевшие после многочисленных приключений, давно уже толком не евшие и не пившие, не в состоянии были бежать достаточно быстро. Задыхаясь, они укрылись за огромным валуном, чтобы хоть немного передохнуть. А колесницы с грохотом приближались, и вместе с ними приближалась и тошнотворная вонь и жуткая какофония звуков. Страшные чудища, некогда бывшие людьми, настигали их.
Корум надеялся спрятаться за огромным валуном. Но тщетно — Свора Хаоса прекрасно ориентировалась в желтом тумане. Колесница, двигавшаяся первой, сразу же повернула в их сторону. Тогда Корум решил взобраться на валун, чтобы отбиваться от нападающих сверху. Следом за ним тут же полезло свиноподобное чудище. Корум ударил его кулаком в морду, но кулак безнадежно увяз в чем-то мягком. А тварь уже подняла свою утыканную бронзовыми шипами дубину, чтобы одним ударом прикончить вадага. Корум взмахнул мечом, и свиноподобный рухнул вниз.
Теперь сражались все четверо путешественников. Ралина яростно отмахивалась мечом. Джери, Норег-Дан и она стояли полукругом, прижавшись спинами к валуну и защищая его с одной стороны, а Корум оборонял другую, прикрывая их с тыла. Собакоподобное чудовище бросилось на него. Оно было в шлеме и в панцире, а в его ощеренной пасти виднелись огромные клыки. Подпрыгнув, оно вцепилось Коруму в руку. Он опять взмахнул мечом и одним ударом разрубил эту жуткую морду надвое. Руки, превратившиеся в когтистые лапы, со всех сторон тянулись к нему, хватали, рвали его одежду, стягивали сапоги. Его доспехи звенели от ударов мечей и боевых дубин. Казалось, вся свора разом лезла на него. Он давил их сапогами, рубил и колол мечом разверстые пасти и мохнатые лапы, пронзал их туши… Душа его была полна ужаса, но он все дрался и дрался, отбивая удары и поражая врагов, не поддаваясь им и не отступая ни на шаг…
В ушах все громче и страшнее звучали рев и рычание своры. Колесницы все прибывали и прибывали, выползая из желтого тумана. Валун уже окружало несколько сотен врагов.
Вдруг до Корума дошло, что Свора Хаоса вовсе не намерена их убивать. Во всяком случае, пока. Если бы они хотели это сделать, то давно уложили бы их всех. Несомненно, они стремились взять путешественников в плен, чтобы подвергнуть пыткам или чтобы превратить в таких же чудовищ, как они сами.
Корум с ужасом вспомнил пытки мабденов, которые ему пришлось пережить, и еще яростнее заработал мечом, надеясь, что, может быть, кто-то из Своры Хаоса сумеет убить его…
А напор чудовищ не ослабевал, и постепенно вокруг валуна скопилось такое количество трупов, что товарищи Корума не могли даже взмахнуть рукой. Они словно оказались в ловушке. Только Корум продолжал драться, обрушивая свой меч на каждого, кто пытался к нему приблизиться. Но потом одно из чудищ сумело-таки взобраться на валун за его спиной, схватило его за ноги и увлекло вниз, туда, где уже лежали обезоруженные и связанные по рукам и ногам Ралина, Джери и Король Без Королевства.
Сквозь ряды чудовищ вперед протиснулось одно, с кривой мордой, похожей на лошадиную. Оно скривило губы в некоем подобии ухмылки, обнажив огромные почерневшие зубы, и заржало совершенно по-лошадиному. Урод сдвинул набок шлем и засунул большие пальцы волосатых рук за широкий пояс, стягивающий его брюхо.
— Ну что, оставить вас здесь, у нас, или отправить к нашей госпоже? Королева Ксиомбарг может заинтересоваться вами…
— На что ей четверо смертных? — сказал Корум.
Урод с лошадиной мордой вновь оскалил в ухмылке свои жуткие зубы:
— А может быть, вы не простые смертные? Может быть, вы пособники Владык Закона…
— Ты же прекрасно знаешь, что здесь Владыки Закона давно уже не властвуют.
— Да, но они ведь могут возжелать снова властвовать над нами. Может, это они вас послали сюда из другого Царства.
— Ты что, не узнаешь меня?! — вскричал вдруг король Норег-Дан.
Человек-лошадь поскреб свою челку, тупо глядя на Короля Без Королевства.
— А с какой стати я должен тебя узнавать?
— Потому что я-то тебя знаю! Твое лицо все же сохранило кое-какие прежние черты…
— Заткнись! Я понятия не имею, о чем ты говоришь! — Урод выхватил из-за пояса кинжал. — Молчи!
— Ты просто боишься вспоминать! — закричал Король Вез Королевства. — Ты звался когда-то Полиб-Бавом, графом Терн! И ты продался Владыкам Хаоса еще до того, как они захватили мою страну…
В глазах человека-лошади появился страх. Он замотал башкой и прохрипел:
— Нет! Неправда!!
— Ты — Полиб-Бав! Ты был помолвлен с моей дочерью, которую Свора Хаоса… Нет не могу! Это ужасно!
— Ты сам ничего не помнишь, — словно оправдываясь, произнес Полиб-Бав. — А я утверждаю, что я именно тот, кто есть!
— Тогда скажи, как тебя зовут! — потребовал Норег-Дан. — Как тебя зовут, если не Полиб-Бав, граф Терн?
Человек-лошадь неловко ударил короля кулаком в лицо.
— Ну и что, если даже так? Я служу королеве Ксиомбарг, а не тебе!
— Да на кой черт мне такой слуга! — насмешливо ответил Норег-Дан, хотя губы его были в крови. — Ты только посмотри, во что тебя превратили твои новые хозяева, Полиб-Бав!
Человек-лошадь отвернулся, бормоча:
— Зато я жив! И командую войском!
— Войском уродов и страшилищ! — рассмеялся Джери.
Похожее на корову чудовище лягнуло Джери задней ногой, и тот со стоном согнулся пополам. Впрочем, он тут же поднял голову и снова засмеялся:
— Это ведь только начало! Уж я насмотрелся, во что превращаются те смертные, что стали служить Хаосу! В ничто, в бесформенную мерзость и гадость!..
Полиб-Бав почесал в затылке и сказал уже более спокойно:
— Ну и что? Дело ведь уже сделано. И ничего нельзя изменить. Зато королева Ксиомбарг обещала нам вечную жизнь!
— Ага, вечную… — сказал Джери. — Только это будет не жизнь. Я бывал во многих плоскостях и знаю, к чему может привести Хаос — к полной деградации. И это навсегда, если на помощь не придет Закон!
— Вздор! — заорал урод. — Ну-ка, в колесницу их! В мою колесницу! Мы отвезем их к королеве Ксиомбарг!
Король Норег-Дан еще раз попытался воззвать к былой гордости Полиб-Бава:
— Ты же был когда-то прекрасным рыцарем, граф Терн! Моя дочь любила тебя! Ты любил ее! Ты тогда был мне верным слугою!
Полиб-Бав отвернулся, заявив:
— А теперь я верный слуга королевы Ксиомбарг! Это теперь ее Царство! Лорд Шалод, Владыка Закона, бежал и никогда больше не вернется сюда! Его собственные армии и все его союзники уничтожены на Кровавой равнине, и ты об этом прекрасно знаешь…
Полиб-Бав ткнул пальцем вверх. Затем забрал все четыре меча своих пленников, которые поднес ему напоминающий жабу урод, и сунул их себе под мышку.
— В колесницу их! Мы едем во дворец королевы!
Корума и его друзей затолкали в колесницу. Корум был в отчаянии. Руки его были стянуты за спиной прочной веревкой, и он не видел никакой возможности бежать. Как только их привезут во дворец, королева тут же опознает его и прикажет уничтожить. И не останется никакой надежды спасти страну Лиум-ан-Эс. И тогда король Лир одержит полную победу, и Хаос еще более усилится. Еще один Повелитель Мечей займет чужой трон, и все пятнадцать плоскостей мироздания окажутся полностью во власти Хаоса…
Он, обессиленный, лежал у ног Полиб-Бава рядом со своими друзьями, а чудовищные колесницы, скрипя и грохоча, неспешно катились по дну пропасти. Корум потерял сознание.
Очнулся он от того, что в лицо ему вдруг ударил яркий свет. Он поднял голову и увидел, что они теперь едут через редкий лесок с какими-то хилыми, болезненными деревьями, покрытыми странной плесенью. Корум повернулся к Ралине. Лицо ее было залито слезами, но она все же попыталась улыбнуться ему.
— Мы выехали из пропасти через какой-то туннель, — сказала она. — Уже несколько часов назад. До дворца королевы путь, должно быть, долгий. Не понимаю, почему они не пользуются другими способами передвижения, более быстрыми, например, с помощью колдовства…
— Хаос непредсказуем и капризен, — сказал Джери-а-Конел — К тому же в этом мире, лишенном времени, нет нужды в быстром передвижении.
— А где твой кот? — тихо спросил Корум.
— Он умнее меня, поэтому давно уже улетел. Я и не заметил когда…
— Молчать! — заорал человек-лошадь по имени Полиб-Бав — Надоела мне ваша болтовня!
— Может быть, она напоминает тебе о тех временах, когда ты еще мыслил разумно и говорил по-человечески? — ядовито спросил Джери.
В ответ Полиб-Бав ударил его ногой в лицо. Джери выплюнул сгусток крови. Корум дернулся, пытаясь освободиться. Лошадиная морда Полиб-Бава склонилась над ним, огромный рот ощерился в ухмылке:
— А ты тоже выглядишь очень живописно! Этот твой глаз, эта рука, прилепленная к твоему телу… Глядя на тебя, можно подумать, что и ты служишь Хаосу. Жаль, что это не так…
— А если все же так? — спросил Корум. — Ты ведь даже не потрудился спросить! И почему-то сразу решил, что я служу Закону!
Полиб-Бав нахмурился, но потом его тупое лицо прояснилось:
— Ты что, хочешь перехитрить меня? Но я все равно ничего делать не стану, пока не покажу тебя королеве Ксиомбарг, — он хлестнул ящера поводьями, и тот пополз быстрее. — Кроме того, я почти уверен, что это именно ты и твои друзья убили сильнейшего в нашем войске. Мы ведь видели, как он на кого-то напал, а потом вдруг исчез…
— Ты говоришь о Гане! — воскликнул Корум. В душе у него вдруг затеплился огонек надежды.
В этот момент рука Кулла вдруг напряглась, и путы, стягивавшие Корума, лопнули.
— Ага, проговорился! То-то! — торжествующе произнес Полиб-Бав. — Выходит, это я тебя перехитрил! Ты знаешь, что Ган погиб. Значит, это именно ты… Эй, что такое? Ты освободился?! — он бросил вожжи и заорал: — Стой! — и схватился за меч.
Но Корум, перекатившись по дну колесницы, уже спрыгнул на землю. Он сдвинул повязку с глаза Ринна, и тотчас перед его взором предстала все та же пещера в преддверии ада. В глубине ее лежал Ган. Его голова была похожа на сплошное кровавое месиво.
И когда воинство Полиб-Бава бросилось на Корума, рука Кулла протянулась сквозь границу между мирами прямо в мрачную пещеру. Она растолкала Гана и повелительным жестом призвала к себе. Чудовище неохотно подняло мертвую голову.
— Ты должен выполнить мой приказ, — сказал Корум. — И за это получишь освобождение! Здесь твоя награда! Ею ты расплатишься за свою свободу!
Вместо ответа чудовище издало жуткий, протяжный вопль. Ган словно давал понять, что выполнит приказание.
— Иди сюда! — крикнул Корум. — Иди, вот твоя награда!
Ган расправил свои ярко-красные крылья и медленно пополз к выходу из пещеры. Вот он пересек невидимую границу, оставив позади Лимб, и вновь явился в мир живых, из которого его совсем недавно изгнали черные птицы.
— Ган вернулся! — заорал в восторге Полиб-Бав. — Могучий Ган, ты вернулся к нам!
Свора чудовищ вновь набросилась на Корума, но он лишь улыбался, не оказывая ни малейшего сопротивления. И как раз в этот момент Ган ринулся на ближайшую колесницу. Его огромные крылья словно обняли ее, а челюсти принялись перемалывать все, что в ней находилось.
Твари, что держали Корума, замерли в полнейшем изумлении. Воспользовавшись их замешательством, он рванулся и высвободился. Чудовища снова бросились на него, но рука Кулла, стремительно взлетев, опустилась и размозжила морду одному и сломала ключицу другому. Свора отступила. Корум кинулся к колеснице Полиб-Бава. Тот все еще стоял рядом, разинув от удивления рот и бессмысленными глазами глядя на кровавую кашу, в которую прямо на глазах превращалось его войско. И прежде чем он успел понять намерение Корума, тот схватил свой меч, по-прежнему валявшийся на дне колесницы, и бросился на него. Человек-лошадь отпрыгнул и тоже выхватил меч. Но двигался он слишком медленно и неуклюже. Он, правда, успел парировать удар Корума и сам занес было меч для ответного удара, но Принц в Алом Плаще увернулся и, сделав стремительный выпад, вонзил вадагскую сталь в горло бывшему графу Терн. Тот упал, захлебываясь собственной кровью.
Корум быстро освободил своих друзей от пут, и те сразу же схватились за оружие, готовые к новой схватке с порождениями Хаоса. Но свора, оправившись от замешательства, уже бросилась бежать. Колесницы, громыхая, мчались во все стороны через хилый, болезненный лес. А Ган, уничтожив одну колесницу со всем ее содержимым, бросился на следующую. Корум, нагнувшись над мертвым Полиб-Бавом, отстегнул от его пояса флягу и, пошарив в его сумке, вытащил кусок черствого хлеба.
Итак, Свора Хаоса бежала. Они остались на дороге одни.
Корум осмотрел одну из брошенных колесниц. Запряженные в нее ящеры смотрели на него с полным безразличием.
— Как вы думаете, мы сможем ею управлять? — спросил он у короля Норег-Дана.
Король Без Королевства с сомнением покачал головой:
— Не знаю, не уверен. Можно, конечно, попробовать…
— Мне кажется, я смогу, — вдруг сказал Джери. — У меня есть некоторый опыт обращения с подобными колесницами и даже с рептилиями.
Он влез на колесницу и бесшабашно заломил шляпу набок. Взяв вожжи, он с улыбкой обернулся к друзьям:
— Ну, куда отправимся? Во дворец Ксиомбарг?
Корум рассмеялся.
— По-моему, пока рановато. Она все равно пошлет кого-нибудь за нами, когда узнает, что сталось с ее сворой. А мы поедем вон в том направлении, — и он указал рукой на лес. Потом помог Ралине подняться в колесницу, подождал, пока за нею последует Норег-Дан, а затем забрался и сам.
Джери хлестнул ящеров вожжами, и те тронулись с места. Скоро колесница, трясясь и поскрипывая, уже ехала через редкий лес, вниз по склону. Впереди лежала долина, сплошь утыканная какими-то торчком стоящими столбами, а может, и каменными изваяниями.
Это были люди.
Воины, целое войско. Все они были заморожены, превращены в лед и стояли как статуи, по-прежнему сжимая в руках оружие.
— Это Замороженное Войско, — сказал Норег-Дан с дрожью ужаса в голосе. — Последняя армия, которая поднялась против Хаоса…
— И за это их так жестоко покарали? — спросил Корум.
— Да.
Джери спросил, натягивая поводья:
— А они живые? Живые? Они нас видят?
— Да. Я своими ушами слышал, как королева Ксиомбарг сказала, что раз уж они столь отважно встали на защиту Закона, то пусть на собственной шкуре почувствуют то, к чему он стремится и к чему он может привести, пусть узнают, что такое полный и абсолютный покой, — сказал король Норег-Дан.
Ралина вздрогнула:
— Разве Закон стремится к этому?
— Нет, конечно. Но Владыкам Хаоса хотелось бы, чтобы все в это поверили, — сказал Джери. — Но это, вообще-то, значения не имеет, ибо мировой порядок требует строгого Равновесия: что-то от Хаоса, но что-то и от Закона, чтобы одно служило противовесом другому. Разница лишь в том, что Закон признает власть Космического Равновесия, а Хаос отрицает ее. Но не до конца, этого даже Хаос себе позволить не может, поскольку его приверженцы прекрасно сознают, что нарушить определенные правила — значит обречь себя на полное уничтожение. Королева Ксиомбарг, например, никогда не осмелится проникнуть в царство другого Великого Древнего Бога, например, в царство, из которого прибыли вы. Поэтому она должна добиваться своих целей в том царстве только руками смертных. Как и все остальные слуги Хаоса, она должна соблюдать большую осторожность, заключая какие-либо сделки с людьми, поскольку не может уничтожить их по своему желанию — на сей счет тоже есть определенные правила…
— Однако ни одно из них не смогло защитить несчастных воинов, — сказала Ралина.
— Ну почему же не смогло? Она ведь не сумела их убить! Они живы!
Коруму вдруг вспомнилась башня, где он когда-то нашел сердце Ариоха. Там тоже стояли замороженные воины…
— Ксиомбарг не может убивать смертных, — пояснил Джери, — если они сами на нее не нападут. Но она может использовать для этого других смертных, тех, кто ей служит. То есть чтобы одни смертные по ее воле убивали других. И еще она, как видите, может заморозить своих врагов, превратить их в ледяные статуи.
— Значит, нас она сама убить не может, — сказал задумчиво Корум.
— Если тебе нравится так думать, — улыбнулся Джери. — Но нас могут убить ее прислужники, а их у нее, как ты прекрасно знаешь и сам, великое множество.
— Да уж, — с чувством сказал Король Без Королевства. — Их у нее действительно множество.
Держа вожжи одной рукой, Джери другой отряхивал грязь с одежды. Его куртка и штаны были во многих местах порваны и заляпаны кровью — врагов и его собственной, — и он был сильно изранен в битве со Сворой Хаоса.
— Я бы, кажется, многое отдал за новую одежду, — пробурчал он. — Даже с Ксиомбарг заключил бы сделку…
— Что-то мы слишком часто поминаем ее имя, — нервно произнес Король Без Королевства, цепляясь за борт раскачивающейся колесницы. — Так недолго и несчастье на себя навлечь! Не надо говорить о ней.
И тут же небеса разразились жутким хохотом.
Какое-то золотистое сияние, пробившись сквозь облака, залило все вокруг. Над горизонтом впереди них возник яркий оранжевый диск, и от него по земле легли длинные угольно-черные тени, закрыв всю долину и всех замороженных воинов.
Джери, побледнев как мел, натянул вожжи. Колесница остановилась.
С неба вдруг стали падать пурпурные сияющие капли, похожие на дождевые.
А страшный хохот все гремел и гремел, заполняя все вокруг.
— Что это? — рука Ралины невольно потянулась к мечу.
Король Без Королевства закрыл лицо ладонями.
— Это она! Я предупреждал вас! Это она!
— Ксиомбарг? — Корум обнажил меч. — Это Ксиомбарг?
— Да, да, это она.
Хохот звучал все сильнее. От него уже начала содрогаться земля. Закованные в лед воины зашатались, некоторые попадали на землю. Корум огляделся вокруг, стараясь понять, откуда исходит этот хохот. Из оранжевого диска? Из пурпурных капель? Из золотистого сияния?
— Где ты, королева Ксиомбарг? — вскричал он, потрясая мечом. Его единственный глаз яростно блестел. — Где ты, исчадие зла?!
— Я ВЕЗДЕ! — раздался в ответ голос, подобный грому, — Я — ЭТО ВСЕ ЗДЕШНЕЕ ЦАРСТВО! ЭТО ЦАРСТВО И ЕСТЬ Я, КСИОМБАРГ, КОРОЛЕВА ХАОСА!
— Мы пропали! — в отчаянии воскликнул Король Без Королевства.
— А ты ведь говорил, что она не может напасть на нас, — сказал Корум, обращаясь к Джери.
— Я сказал, что она не может напасть на нас сама, — ответил тот. — Но может натравить на нас своих слуг. Вон, смотри!
Корум обернулся. По склону холма к ним двигались, странно подскакивая, невиданные многоногие существа. Помимо нескольких пар ног, из туловища каждого торчало еще и множество щупалец. Не менее дюжины щупалец! На друзей, вращаясь, глядели огромные глазищи, раскрытые пасти скалились гигантскими клыками.
— Вот это да! — сказал Джери. — Карманалы! Карманалы из Зерта! — от удивления он даже отпустил вожжи. Потом схватился за кинжал и саблю. — Я с такими уже встречался!
— И как? Ты с ними справился? — спросила Ралина с надеждой.
— Я тогда был спутником одного Воителя, который умел с ними справляться.
— Ну это я тоже умею, — мрачно сказал Корум, готовый уже снять повязку с глаза Ринна. Но Джери только покачал головой и скривил губы.
— Боюсь, что нет. Карманалов убить невозможно. В свое время и Закон, и Хаос пытались покончить с ними — это совершенно непредсказуемые существа, никогда нельзя быть уверенным, на чьей стороне они окажутся. Они могут изменить своему союзнику в любой момент, причем без всяких видимых причин. У них нет души; по правде говоря, они даже не существуют.
— В таком случае они не могут причинить нам никакого вреда.
А хохот меж тем все гремел и гремел.
— С точки зрения логики, да, с этим утверждением можно было бы согласиться, — отвечал Джери. — Но, боюсь, что все-таки могут.
Несколько прыгающих существ уже приближались к их колеснице, лавируя между застывшими в ледяном сне воинами. При этом они что-то пели.
— Карманалы из Зерта всегда поют, нападая на свою жертву, — сказал Джери удивленному Коруму, и тому вдруг показалось, что Джери сошел с ума. Карманалы, размахивая щупальцами, уже поравнялись с колесницей, а этот вечный спутник Героев все продолжал болтать, словно никакой опасности не было и в помине.
Пение нападавших было вполне мелодичным, но от этого путешественникам становилось еще страшнее. А хохот Ксиомбарг, как своеобразный контрапункт пению карманалов, продолжал греметь с небес.
Но когда поющие карманалы уже лезли на колесницу, Джери вдруг поднял вверх руки, сабля в одной, кинжал в другой, и закричал:
— Ксиомбарг! Королева Ксиомбарг! Как, по-твоему, кого ты сейчас собираешься уничтожить?
Карманалы внезапно замерли на месте, став чем-то похожими на Замороженное Войско, что по-прежнему стояло вокруг.
— Всего лишь нескольких смертных, что дерзнули выступить против меня и принесли смерть многим, кого я любила, — произнес нежный, музыкальный голос позади них.
Корум резко обернулся.
Такой прекрасной женщины он не встречал никогда.
Ее волосы цвета темного золота временами отливали то красным, то черным. Безупречный овал лица, прелестные глаза и чувственные губы, обещающие мужчине в тысячи раз большее блаженство, нежели могла дать любая женщина на протяжении всей истории человечества. Высокая и стройная, она была в пурпурно-золотых с оранжевым оттенком одеждах. На лице ее играла нежнейшая улыбка.
— Это и есть тот, кого я намерена уничтожить? — нежно проворковала она. — Или это кто-то другой, а, господин Тимерас?
— Имя мое теперь Джери-а-Конел, — сказал тот светским тоном. — Однако позволь представить тебе…
Но тут Корум сделал шаг вперед.
— Ты предал нас, Джери?! Ты вступил в союз с Хаосом?!
— К сожалению, нет, — все так же нежно произнесла королева Ксиомбарг. — К сожалению, он не в союзе с Хаосом. Я знаю его, он часто сопутствует тем, кто служит Закону, — она с нежностью и любовью посмотрела на Джери. — Ты не меняешься, Тимерас. Ты все такой же. И ты, пожалуй, нравишься мне больше всех остальных мужчин.
— А ты мне нравишься больше всех остальных женщин, Ксиомбарг.
— Хоть я и женщина, но прежде всего я — королева здешнего царства. Я знаю, что ты всегда сопровождаешь героев, Джери-Тимерас. Отсюда я делаю вывод, что этот красавец-вадаг с таким странным глазом и не менее странной рукой — тоже какой-нибудь герой…
Вдруг выражение лица ее изменилось. Широко раскрыв глаза, она пристально уставилась на Корума.
— Я знаю!
Корум невольно подобрался, как перед прыжком.
— ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ!
Она вдруг начала менять очертания и форму, как бы расплываясь вширь и ввысь. Ее прелестное лицо превратилось сначала в голый череп, потом в маску хищной птицы, потом обрело мужские черты и наконец вновь стало лицом прелестной женщины. Но теперь она была высотой с огромный дуб, и ничего нежного в ее лице совершенно не осталось.
— ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ!
Джери рассмеялся:
— Ты же не дала мне договорить! Позволь все-таки представить тебе Корума Джаелена Ирсеи — Принца в Алом Плаще!
— КАК ОСМЕЛИЛСЯ ТЫ ПРОНИКНУТЬ В МОЕ ЦАРСТВО! ТЫ, КОТОРЫЙ ПОГУБИЛ МОЕГО БРАТА! ПО СЕЙ ДЕНЬ ТЕ, КТО СОХРАНИЛ ЕМУ ВЕРНОСТЬ, ПРОДОЛЖАЮТ ИСКАТЬ ТЕБЯ В ЕГО ЦАРСТВЕ! А ТЫ ГЛУПЕЦ, СМЕРТНЫЙ! О-О-О, КАКОЙ ПОЗОР! Я-ТО ПОЛАГАЛА, ЧТО БРАТА АРИОХА ИЗГНАЛ ВЕЛИКИЙ ГЕРОЙ! А ТЕПЕРЬ ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО ЭТО БЫЛ ОБЫКНОВЕННЫЙ СМЕРТНЫЙ ГЛУПЕЦ! КАРМАНАЛЫ, ПОДИТЕ ПРОЧЬ! — прыгающие чудовища тут же исчезли. — Я ОТОМЩУ ТЕБЕ, НО ИНАЧЕ! СТРАШНЕЕ!!! БЕРЕГИСЬ, КОРУМ ДЖАЕЛЕН ИРСЕИ! И ВЫ, ЧТО ПОШЛИ ВМЕСТЕ С НИМ, БЕРЕГИТЕСЬ!!!
Золотистый свет внезапно угас, оранжевый диск исчез с неба, пурпурный дождь прекратился. Но огромная фигура Ксиомбарг все еще нависала над ними.
— КЛЯНУСЬ КОСМИЧЕСКИМ РАВНОВЕСИЕМ, Я ЕЩЕ ВСТРЕЧУСЬ С ТОБОЙ, КОГДА ПРИДУМАЮ, КАК Я ТЕБЕ ОТОМЩУ! Я ПОСЛЕДУЮ ЗА ТОБОЙ ПОВСЮДУ, КУДА БЫ ТЫ НИ ПЫТАЛСЯ СКРЫТЬСЯ! И ТЫ ЕЩЕ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО ПОСМЕЛ ВЫСТУПИТЬ ПРОТИВ ЛОРДА АРИОХА И НАВЛЕЧЬ НА СЕБЯ ГНЕВ ЕГО СЕСТРЫ КСИОМБАРГ!
— Не совсем так, — ответил Джери.
— То есть?
Тут в разговор вступил Король Без Королевства.
— Эти чудовища, — сказал он, — раньше были людьми. Многие из них — мои бывшие подданные. Они перешли на сторону Хаоса, потому что сочли его более могущественным, чем Закон…
— И наградой за это им было столь страшное превращение? — с ужасом произнесла Ралина.
— Они и не подозревают о случившемся с ними, — спокойно возразил Джери. — Они так низко пали в своем предательстве, что почти совсем утратили память о собственной былой сущности.
Черные колесницы, скрипя и грохоча, приближались. И все громче слышалось рычание, храп и блеяние сидящих в них чудищ.
Путешественники вынуждены были спасаться бегством, бежать со всех ног, сжимая в руках бесполезное против такого врага оружие, откашливаясь и отплевываясь, стараясь избавиться от преследовавшего их жуткого запаха Своры Хаоса и от липучего желтого тумана.
Свора Хаоса взревела при виде бегущих людей и стала понукать и стегать бичами запряженных в колесницы ящеров. Жуткая, омерзительная армия вовсю наслаждалась начавшейся погоней…
Четверо преследуемых, ослабевшие после многочисленных приключений, давно уже толком не евшие и не пившие, не в состоянии были бежать достаточно быстро. Задыхаясь, они укрылись за огромным валуном, чтобы хоть немного передохнуть. А колесницы с грохотом приближались, и вместе с ними приближалась и тошнотворная вонь и жуткая какофония звуков. Страшные чудища, некогда бывшие людьми, настигали их.
Корум надеялся спрятаться за огромным валуном. Но тщетно — Свора Хаоса прекрасно ориентировалась в желтом тумане. Колесница, двигавшаяся первой, сразу же повернула в их сторону. Тогда Корум решил взобраться на валун, чтобы отбиваться от нападающих сверху. Следом за ним тут же полезло свиноподобное чудище. Корум ударил его кулаком в морду, но кулак безнадежно увяз в чем-то мягком. А тварь уже подняла свою утыканную бронзовыми шипами дубину, чтобы одним ударом прикончить вадага. Корум взмахнул мечом, и свиноподобный рухнул вниз.
Теперь сражались все четверо путешественников. Ралина яростно отмахивалась мечом. Джери, Норег-Дан и она стояли полукругом, прижавшись спинами к валуну и защищая его с одной стороны, а Корум оборонял другую, прикрывая их с тыла. Собакоподобное чудовище бросилось на него. Оно было в шлеме и в панцире, а в его ощеренной пасти виднелись огромные клыки. Подпрыгнув, оно вцепилось Коруму в руку. Он опять взмахнул мечом и одним ударом разрубил эту жуткую морду надвое. Руки, превратившиеся в когтистые лапы, со всех сторон тянулись к нему, хватали, рвали его одежду, стягивали сапоги. Его доспехи звенели от ударов мечей и боевых дубин. Казалось, вся свора разом лезла на него. Он давил их сапогами, рубил и колол мечом разверстые пасти и мохнатые лапы, пронзал их туши… Душа его была полна ужаса, но он все дрался и дрался, отбивая удары и поражая врагов, не поддаваясь им и не отступая ни на шаг…
В ушах все громче и страшнее звучали рев и рычание своры. Колесницы все прибывали и прибывали, выползая из желтого тумана. Валун уже окружало несколько сотен врагов.
Вдруг до Корума дошло, что Свора Хаоса вовсе не намерена их убивать. Во всяком случае, пока. Если бы они хотели это сделать, то давно уложили бы их всех. Несомненно, они стремились взять путешественников в плен, чтобы подвергнуть пыткам или чтобы превратить в таких же чудовищ, как они сами.
Корум с ужасом вспомнил пытки мабденов, которые ему пришлось пережить, и еще яростнее заработал мечом, надеясь, что, может быть, кто-то из Своры Хаоса сумеет убить его…
А напор чудовищ не ослабевал, и постепенно вокруг валуна скопилось такое количество трупов, что товарищи Корума не могли даже взмахнуть рукой. Они словно оказались в ловушке. Только Корум продолжал драться, обрушивая свой меч на каждого, кто пытался к нему приблизиться. Но потом одно из чудищ сумело-таки взобраться на валун за его спиной, схватило его за ноги и увлекло вниз, туда, где уже лежали обезоруженные и связанные по рукам и ногам Ралина, Джери и Король Без Королевства.
Сквозь ряды чудовищ вперед протиснулось одно, с кривой мордой, похожей на лошадиную. Оно скривило губы в некоем подобии ухмылки, обнажив огромные почерневшие зубы, и заржало совершенно по-лошадиному. Урод сдвинул набок шлем и засунул большие пальцы волосатых рук за широкий пояс, стягивающий его брюхо.
— Ну что, оставить вас здесь, у нас, или отправить к нашей госпоже? Королева Ксиомбарг может заинтересоваться вами…
— На что ей четверо смертных? — сказал Корум.
Урод с лошадиной мордой вновь оскалил в ухмылке свои жуткие зубы:
— А может быть, вы не простые смертные? Может быть, вы пособники Владык Закона…
— Ты же прекрасно знаешь, что здесь Владыки Закона давно уже не властвуют.
— Да, но они ведь могут возжелать снова властвовать над нами. Может, это они вас послали сюда из другого Царства.
— Ты что, не узнаешь меня?! — вскричал вдруг король Норег-Дан.
Человек-лошадь поскреб свою челку, тупо глядя на Короля Без Королевства.
— А с какой стати я должен тебя узнавать?
— Потому что я-то тебя знаю! Твое лицо все же сохранило кое-какие прежние черты…
— Заткнись! Я понятия не имею, о чем ты говоришь! — Урод выхватил из-за пояса кинжал. — Молчи!
— Ты просто боишься вспоминать! — закричал Король Вез Королевства. — Ты звался когда-то Полиб-Бавом, графом Терн! И ты продался Владыкам Хаоса еще до того, как они захватили мою страну…
В глазах человека-лошади появился страх. Он замотал башкой и прохрипел:
— Нет! Неправда!!
— Ты — Полиб-Бав! Ты был помолвлен с моей дочерью, которую Свора Хаоса… Нет не могу! Это ужасно!
— Ты сам ничего не помнишь, — словно оправдываясь, произнес Полиб-Бав. — А я утверждаю, что я именно тот, кто есть!
— Тогда скажи, как тебя зовут! — потребовал Норег-Дан. — Как тебя зовут, если не Полиб-Бав, граф Терн?
Человек-лошадь неловко ударил короля кулаком в лицо.
— Ну и что, если даже так? Я служу королеве Ксиомбарг, а не тебе!
— Да на кой черт мне такой слуга! — насмешливо ответил Норег-Дан, хотя губы его были в крови. — Ты только посмотри, во что тебя превратили твои новые хозяева, Полиб-Бав!
Человек-лошадь отвернулся, бормоча:
— Зато я жив! И командую войском!
— Войском уродов и страшилищ! — рассмеялся Джери.
Похожее на корову чудовище лягнуло Джери задней ногой, и тот со стоном согнулся пополам. Впрочем, он тут же поднял голову и снова засмеялся:
— Это ведь только начало! Уж я насмотрелся, во что превращаются те смертные, что стали служить Хаосу! В ничто, в бесформенную мерзость и гадость!..
Полиб-Бав почесал в затылке и сказал уже более спокойно:
— Ну и что? Дело ведь уже сделано. И ничего нельзя изменить. Зато королева Ксиомбарг обещала нам вечную жизнь!
— Ага, вечную… — сказал Джери. — Только это будет не жизнь. Я бывал во многих плоскостях и знаю, к чему может привести Хаос — к полной деградации. И это навсегда, если на помощь не придет Закон!
— Вздор! — заорал урод. — Ну-ка, в колесницу их! В мою колесницу! Мы отвезем их к королеве Ксиомбарг!
Король Норег-Дан еще раз попытался воззвать к былой гордости Полиб-Бава:
— Ты же был когда-то прекрасным рыцарем, граф Терн! Моя дочь любила тебя! Ты любил ее! Ты тогда был мне верным слугою!
Полиб-Бав отвернулся, заявив:
— А теперь я верный слуга королевы Ксиомбарг! Это теперь ее Царство! Лорд Шалод, Владыка Закона, бежал и никогда больше не вернется сюда! Его собственные армии и все его союзники уничтожены на Кровавой равнине, и ты об этом прекрасно знаешь…
Полиб-Бав ткнул пальцем вверх. Затем забрал все четыре меча своих пленников, которые поднес ему напоминающий жабу урод, и сунул их себе под мышку.
— В колесницу их! Мы едем во дворец королевы!
Корума и его друзей затолкали в колесницу. Корум был в отчаянии. Руки его были стянуты за спиной прочной веревкой, и он не видел никакой возможности бежать. Как только их привезут во дворец, королева тут же опознает его и прикажет уничтожить. И не останется никакой надежды спасти страну Лиум-ан-Эс. И тогда король Лир одержит полную победу, и Хаос еще более усилится. Еще один Повелитель Мечей займет чужой трон, и все пятнадцать плоскостей мироздания окажутся полностью во власти Хаоса…
Он, обессиленный, лежал у ног Полиб-Бава рядом со своими друзьями, а чудовищные колесницы, скрипя и грохоча, неспешно катились по дну пропасти. Корум потерял сознание.
Очнулся он от того, что в лицо ему вдруг ударил яркий свет. Он поднял голову и увидел, что они теперь едут через редкий лесок с какими-то хилыми, болезненными деревьями, покрытыми странной плесенью. Корум повернулся к Ралине. Лицо ее было залито слезами, но она все же попыталась улыбнуться ему.
— Мы выехали из пропасти через какой-то туннель, — сказала она. — Уже несколько часов назад. До дворца королевы путь, должно быть, долгий. Не понимаю, почему они не пользуются другими способами передвижения, более быстрыми, например, с помощью колдовства…
— Хаос непредсказуем и капризен, — сказал Джери-а-Конел — К тому же в этом мире, лишенном времени, нет нужды в быстром передвижении.
— А где твой кот? — тихо спросил Корум.
— Он умнее меня, поэтому давно уже улетел. Я и не заметил когда…
— Молчать! — заорал человек-лошадь по имени Полиб-Бав — Надоела мне ваша болтовня!
— Может быть, она напоминает тебе о тех временах, когда ты еще мыслил разумно и говорил по-человечески? — ядовито спросил Джери.
В ответ Полиб-Бав ударил его ногой в лицо. Джери выплюнул сгусток крови. Корум дернулся, пытаясь освободиться. Лошадиная морда Полиб-Бава склонилась над ним, огромный рот ощерился в ухмылке:
— А ты тоже выглядишь очень живописно! Этот твой глаз, эта рука, прилепленная к твоему телу… Глядя на тебя, можно подумать, что и ты служишь Хаосу. Жаль, что это не так…
— А если все же так? — спросил Корум. — Ты ведь даже не потрудился спросить! И почему-то сразу решил, что я служу Закону!
Полиб-Бав нахмурился, но потом его тупое лицо прояснилось:
— Ты что, хочешь перехитрить меня? Но я все равно ничего делать не стану, пока не покажу тебя королеве Ксиомбарг, — он хлестнул ящера поводьями, и тот пополз быстрее. — Кроме того, я почти уверен, что это именно ты и твои друзья убили сильнейшего в нашем войске. Мы ведь видели, как он на кого-то напал, а потом вдруг исчез…
— Ты говоришь о Гане! — воскликнул Корум. В душе у него вдруг затеплился огонек надежды.
В этот момент рука Кулла вдруг напряглась, и путы, стягивавшие Корума, лопнули.
— Ага, проговорился! То-то! — торжествующе произнес Полиб-Бав. — Выходит, это я тебя перехитрил! Ты знаешь, что Ган погиб. Значит, это именно ты… Эй, что такое? Ты освободился?! — он бросил вожжи и заорал: — Стой! — и схватился за меч.
Но Корум, перекатившись по дну колесницы, уже спрыгнул на землю. Он сдвинул повязку с глаза Ринна, и тотчас перед его взором предстала все та же пещера в преддверии ада. В глубине ее лежал Ган. Его голова была похожа на сплошное кровавое месиво.
И когда воинство Полиб-Бава бросилось на Корума, рука Кулла протянулась сквозь границу между мирами прямо в мрачную пещеру. Она растолкала Гана и повелительным жестом призвала к себе. Чудовище неохотно подняло мертвую голову.
— Ты должен выполнить мой приказ, — сказал Корум. — И за это получишь освобождение! Здесь твоя награда! Ею ты расплатишься за свою свободу!
Вместо ответа чудовище издало жуткий, протяжный вопль. Ган словно давал понять, что выполнит приказание.
— Иди сюда! — крикнул Корум. — Иди, вот твоя награда!
Ган расправил свои ярко-красные крылья и медленно пополз к выходу из пещеры. Вот он пересек невидимую границу, оставив позади Лимб, и вновь явился в мир живых, из которого его совсем недавно изгнали черные птицы.
— Ган вернулся! — заорал в восторге Полиб-Бав. — Могучий Ган, ты вернулся к нам!
Свора чудовищ вновь набросилась на Корума, но он лишь улыбался, не оказывая ни малейшего сопротивления. И как раз в этот момент Ган ринулся на ближайшую колесницу. Его огромные крылья словно обняли ее, а челюсти принялись перемалывать все, что в ней находилось.
Твари, что держали Корума, замерли в полнейшем изумлении. Воспользовавшись их замешательством, он рванулся и высвободился. Чудовища снова бросились на него, но рука Кулла, стремительно взлетев, опустилась и размозжила морду одному и сломала ключицу другому. Свора отступила. Корум кинулся к колеснице Полиб-Бава. Тот все еще стоял рядом, разинув от удивления рот и бессмысленными глазами глядя на кровавую кашу, в которую прямо на глазах превращалось его войско. И прежде чем он успел понять намерение Корума, тот схватил свой меч, по-прежнему валявшийся на дне колесницы, и бросился на него. Человек-лошадь отпрыгнул и тоже выхватил меч. Но двигался он слишком медленно и неуклюже. Он, правда, успел парировать удар Корума и сам занес было меч для ответного удара, но Принц в Алом Плаще увернулся и, сделав стремительный выпад, вонзил вадагскую сталь в горло бывшему графу Терн. Тот упал, захлебываясь собственной кровью.
Корум быстро освободил своих друзей от пут, и те сразу же схватились за оружие, готовые к новой схватке с порождениями Хаоса. Но свора, оправившись от замешательства, уже бросилась бежать. Колесницы, громыхая, мчались во все стороны через хилый, болезненный лес. А Ган, уничтожив одну колесницу со всем ее содержимым, бросился на следующую. Корум, нагнувшись над мертвым Полиб-Бавом, отстегнул от его пояса флягу и, пошарив в его сумке, вытащил кусок черствого хлеба.
Итак, Свора Хаоса бежала. Они остались на дороге одни.
Корум осмотрел одну из брошенных колесниц. Запряженные в нее ящеры смотрели на него с полным безразличием.
— Как вы думаете, мы сможем ею управлять? — спросил он у короля Норег-Дана.
Король Без Королевства с сомнением покачал головой:
— Не знаю, не уверен. Можно, конечно, попробовать…
— Мне кажется, я смогу, — вдруг сказал Джери. — У меня есть некоторый опыт обращения с подобными колесницами и даже с рептилиями.
Он влез на колесницу и бесшабашно заломил шляпу набок. Взяв вожжи, он с улыбкой обернулся к друзьям:
— Ну, куда отправимся? Во дворец Ксиомбарг?
Корум рассмеялся.
— По-моему, пока рановато. Она все равно пошлет кого-нибудь за нами, когда узнает, что сталось с ее сворой. А мы поедем вон в том направлении, — и он указал рукой на лес. Потом помог Ралине подняться в колесницу, подождал, пока за нею последует Норег-Дан, а затем забрался и сам.
Джери хлестнул ящеров вожжами, и те тронулись с места. Скоро колесница, трясясь и поскрипывая, уже ехала через редкий лес, вниз по склону. Впереди лежала долина, сплошь утыканная какими-то торчком стоящими столбами, а может, и каменными изваяниями.
Глава пятая
ЗАМОРОЖЕННОЕ ВОЙСКО
Но это были не столбы и не изваяния.Это были люди.
Воины, целое войско. Все они были заморожены, превращены в лед и стояли как статуи, по-прежнему сжимая в руках оружие.
— Это Замороженное Войско, — сказал Норег-Дан с дрожью ужаса в голосе. — Последняя армия, которая поднялась против Хаоса…
— И за это их так жестоко покарали? — спросил Корум.
— Да.
Джери спросил, натягивая поводья:
— А они живые? Живые? Они нас видят?
— Да. Я своими ушами слышал, как королева Ксиомбарг сказала, что раз уж они столь отважно встали на защиту Закона, то пусть на собственной шкуре почувствуют то, к чему он стремится и к чему он может привести, пусть узнают, что такое полный и абсолютный покой, — сказал король Норег-Дан.
Ралина вздрогнула:
— Разве Закон стремится к этому?
— Нет, конечно. Но Владыкам Хаоса хотелось бы, чтобы все в это поверили, — сказал Джери. — Но это, вообще-то, значения не имеет, ибо мировой порядок требует строгого Равновесия: что-то от Хаоса, но что-то и от Закона, чтобы одно служило противовесом другому. Разница лишь в том, что Закон признает власть Космического Равновесия, а Хаос отрицает ее. Но не до конца, этого даже Хаос себе позволить не может, поскольку его приверженцы прекрасно сознают, что нарушить определенные правила — значит обречь себя на полное уничтожение. Королева Ксиомбарг, например, никогда не осмелится проникнуть в царство другого Великого Древнего Бога, например, в царство, из которого прибыли вы. Поэтому она должна добиваться своих целей в том царстве только руками смертных. Как и все остальные слуги Хаоса, она должна соблюдать большую осторожность, заключая какие-либо сделки с людьми, поскольку не может уничтожить их по своему желанию — на сей счет тоже есть определенные правила…
— Однако ни одно из них не смогло защитить несчастных воинов, — сказала Ралина.
— Ну почему же не смогло? Она ведь не сумела их убить! Они живы!
Коруму вдруг вспомнилась башня, где он когда-то нашел сердце Ариоха. Там тоже стояли замороженные воины…
— Ксиомбарг не может убивать смертных, — пояснил Джери, — если они сами на нее не нападут. Но она может использовать для этого других смертных, тех, кто ей служит. То есть чтобы одни смертные по ее воле убивали других. И еще она, как видите, может заморозить своих врагов, превратить их в ледяные статуи.
— Значит, нас она сама убить не может, — сказал задумчиво Корум.
— Если тебе нравится так думать, — улыбнулся Джери. — Но нас могут убить ее прислужники, а их у нее, как ты прекрасно знаешь и сам, великое множество.
— Да уж, — с чувством сказал Король Без Королевства. — Их у нее действительно множество.
Держа вожжи одной рукой, Джери другой отряхивал грязь с одежды. Его куртка и штаны были во многих местах порваны и заляпаны кровью — врагов и его собственной, — и он был сильно изранен в битве со Сворой Хаоса.
— Я бы, кажется, многое отдал за новую одежду, — пробурчал он. — Даже с Ксиомбарг заключил бы сделку…
— Что-то мы слишком часто поминаем ее имя, — нервно произнес Король Без Королевства, цепляясь за борт раскачивающейся колесницы. — Так недолго и несчастье на себя навлечь! Не надо говорить о ней.
И тут же небеса разразились жутким хохотом.
Какое-то золотистое сияние, пробившись сквозь облака, залило все вокруг. Над горизонтом впереди них возник яркий оранжевый диск, и от него по земле легли длинные угольно-черные тени, закрыв всю долину и всех замороженных воинов.
Джери, побледнев как мел, натянул вожжи. Колесница остановилась.
С неба вдруг стали падать пурпурные сияющие капли, похожие на дождевые.
А страшный хохот все гремел и гремел, заполняя все вокруг.
— Что это? — рука Ралины невольно потянулась к мечу.
Король Без Королевства закрыл лицо ладонями.
— Это она! Я предупреждал вас! Это она!
— Ксиомбарг? — Корум обнажил меч. — Это Ксиомбарг?
— Да, да, это она.
Хохот звучал все сильнее. От него уже начала содрогаться земля. Закованные в лед воины зашатались, некоторые попадали на землю. Корум огляделся вокруг, стараясь понять, откуда исходит этот хохот. Из оранжевого диска? Из пурпурных капель? Из золотистого сияния?
— Где ты, королева Ксиомбарг? — вскричал он, потрясая мечом. Его единственный глаз яростно блестел. — Где ты, исчадие зла?!
— Я ВЕЗДЕ! — раздался в ответ голос, подобный грому, — Я — ЭТО ВСЕ ЗДЕШНЕЕ ЦАРСТВО! ЭТО ЦАРСТВО И ЕСТЬ Я, КСИОМБАРГ, КОРОЛЕВА ХАОСА!
— Мы пропали! — в отчаянии воскликнул Король Без Королевства.
— А ты ведь говорил, что она не может напасть на нас, — сказал Корум, обращаясь к Джери.
— Я сказал, что она не может напасть на нас сама, — ответил тот. — Но может натравить на нас своих слуг. Вон, смотри!
Корум обернулся. По склону холма к ним двигались, странно подскакивая, невиданные многоногие существа. Помимо нескольких пар ног, из туловища каждого торчало еще и множество щупалец. Не менее дюжины щупалец! На друзей, вращаясь, глядели огромные глазищи, раскрытые пасти скалились гигантскими клыками.
— Вот это да! — сказал Джери. — Карманалы! Карманалы из Зерта! — от удивления он даже отпустил вожжи. Потом схватился за кинжал и саблю. — Я с такими уже встречался!
— И как? Ты с ними справился? — спросила Ралина с надеждой.
— Я тогда был спутником одного Воителя, который умел с ними справляться.
— Ну это я тоже умею, — мрачно сказал Корум, готовый уже снять повязку с глаза Ринна. Но Джери только покачал головой и скривил губы.
— Боюсь, что нет. Карманалов убить невозможно. В свое время и Закон, и Хаос пытались покончить с ними — это совершенно непредсказуемые существа, никогда нельзя быть уверенным, на чьей стороне они окажутся. Они могут изменить своему союзнику в любой момент, причем без всяких видимых причин. У них нет души; по правде говоря, они даже не существуют.
— В таком случае они не могут причинить нам никакого вреда.
А хохот меж тем все гремел и гремел.
— С точки зрения логики, да, с этим утверждением можно было бы согласиться, — отвечал Джери. — Но, боюсь, что все-таки могут.
Несколько прыгающих существ уже приближались к их колеснице, лавируя между застывшими в ледяном сне воинами. При этом они что-то пели.
— Карманалы из Зерта всегда поют, нападая на свою жертву, — сказал Джери удивленному Коруму, и тому вдруг показалось, что Джери сошел с ума. Карманалы, размахивая щупальцами, уже поравнялись с колесницей, а этот вечный спутник Героев все продолжал болтать, словно никакой опасности не было и в помине.
Пение нападавших было вполне мелодичным, но от этого путешественникам становилось еще страшнее. А хохот Ксиомбарг, как своеобразный контрапункт пению карманалов, продолжал греметь с небес.
Но когда поющие карманалы уже лезли на колесницу, Джери вдруг поднял вверх руки, сабля в одной, кинжал в другой, и закричал:
— Ксиомбарг! Королева Ксиомбарг! Как, по-твоему, кого ты сейчас собираешься уничтожить?
Карманалы внезапно замерли на месте, став чем-то похожими на Замороженное Войско, что по-прежнему стояло вокруг.
— Всего лишь нескольких смертных, что дерзнули выступить против меня и принесли смерть многим, кого я любила, — произнес нежный, музыкальный голос позади них.
Корум резко обернулся.
Такой прекрасной женщины он не встречал никогда.
Ее волосы цвета темного золота временами отливали то красным, то черным. Безупречный овал лица, прелестные глаза и чувственные губы, обещающие мужчине в тысячи раз большее блаженство, нежели могла дать любая женщина на протяжении всей истории человечества. Высокая и стройная, она была в пурпурно-золотых с оранжевым оттенком одеждах. На лице ее играла нежнейшая улыбка.
— Это и есть тот, кого я намерена уничтожить? — нежно проворковала она. — Или это кто-то другой, а, господин Тимерас?
— Имя мое теперь Джери-а-Конел, — сказал тот светским тоном. — Однако позволь представить тебе…
Но тут Корум сделал шаг вперед.
— Ты предал нас, Джери?! Ты вступил в союз с Хаосом?!
— К сожалению, нет, — все так же нежно произнесла королева Ксиомбарг. — К сожалению, он не в союзе с Хаосом. Я знаю его, он часто сопутствует тем, кто служит Закону, — она с нежностью и любовью посмотрела на Джери. — Ты не меняешься, Тимерас. Ты все такой же. И ты, пожалуй, нравишься мне больше всех остальных мужчин.
— А ты мне нравишься больше всех остальных женщин, Ксиомбарг.
— Хоть я и женщина, но прежде всего я — королева здешнего царства. Я знаю, что ты всегда сопровождаешь героев, Джери-Тимерас. Отсюда я делаю вывод, что этот красавец-вадаг с таким странным глазом и не менее странной рукой — тоже какой-нибудь герой…
Вдруг выражение лица ее изменилось. Широко раскрыв глаза, она пристально уставилась на Корума.
— Я знаю!
Корум невольно подобрался, как перед прыжком.
— ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ!
Она вдруг начала менять очертания и форму, как бы расплываясь вширь и ввысь. Ее прелестное лицо превратилось сначала в голый череп, потом в маску хищной птицы, потом обрело мужские черты и наконец вновь стало лицом прелестной женщины. Но теперь она была высотой с огромный дуб, и ничего нежного в ее лице совершенно не осталось.
— ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ!
Джери рассмеялся:
— Ты же не дала мне договорить! Позволь все-таки представить тебе Корума Джаелена Ирсеи — Принца в Алом Плаще!
— КАК ОСМЕЛИЛСЯ ТЫ ПРОНИКНУТЬ В МОЕ ЦАРСТВО! ТЫ, КОТОРЫЙ ПОГУБИЛ МОЕГО БРАТА! ПО СЕЙ ДЕНЬ ТЕ, КТО СОХРАНИЛ ЕМУ ВЕРНОСТЬ, ПРОДОЛЖАЮТ ИСКАТЬ ТЕБЯ В ЕГО ЦАРСТВЕ! А ТЫ ГЛУПЕЦ, СМЕРТНЫЙ! О-О-О, КАКОЙ ПОЗОР! Я-ТО ПОЛАГАЛА, ЧТО БРАТА АРИОХА ИЗГНАЛ ВЕЛИКИЙ ГЕРОЙ! А ТЕПЕРЬ ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО ЭТО БЫЛ ОБЫКНОВЕННЫЙ СМЕРТНЫЙ ГЛУПЕЦ! КАРМАНАЛЫ, ПОДИТЕ ПРОЧЬ! — прыгающие чудовища тут же исчезли. — Я ОТОМЩУ ТЕБЕ, НО ИНАЧЕ! СТРАШНЕЕ!!! БЕРЕГИСЬ, КОРУМ ДЖАЕЛЕН ИРСЕИ! И ВЫ, ЧТО ПОШЛИ ВМЕСТЕ С НИМ, БЕРЕГИТЕСЬ!!!
Золотистый свет внезапно угас, оранжевый диск исчез с неба, пурпурный дождь прекратился. Но огромная фигура Ксиомбарг все еще нависала над ними.
— КЛЯНУСЬ КОСМИЧЕСКИМ РАВНОВЕСИЕМ, Я ЕЩЕ ВСТРЕЧУСЬ С ТОБОЙ, КОГДА ПРИДУМАЮ, КАК Я ТЕБЕ ОТОМЩУ! Я ПОСЛЕДУЮ ЗА ТОБОЙ ПОВСЮДУ, КУДА БЫ ТЫ НИ ПЫТАЛСЯ СКРЫТЬСЯ! И ТЫ ЕЩЕ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО ПОСМЕЛ ВЫСТУПИТЬ ПРОТИВ ЛОРДА АРИОХА И НАВЛЕЧЬ НА СЕБЯ ГНЕВ ЕГО СЕСТРЫ КСИОМБАРГ!